Бесплатный фрагмент - История одного ребенка

Введение

Если ты открыл эту книгу, возможно, ты знаком с пограничным расстройством личности не понаслышке. Быть может, мир чувствуется грубым, а ты сам — это сплошное «слишком»: слишком больно, слишком остро. Как будто внутри тебя двое, и они толкают тебя на бесконечные эмоциональные качели. Если ты чувствуешь это, поверь: ты не один.

Долгое время я думала, что эти состояния — моя «изюминка» или эксцентричный знак зодиака. Скорее всего, из-за отговорок и невнимательности к себе я пришла к лечению не очень своевременно. Мне без полугода тридцать и лишь два года назад я оказалась в кабинете психиатра, боясь саму себя. Но слова врача о том, что это не моя вина, изменили все. Так я начала находить опору в терапии, близких и себе.

Сейчас в моей жизни много стало непривычно стабильным. И если раньше, до терапии, я считала стабильность скучной, то теперь я по-настоящему счастлива, что могу видеть радость в каждом дне. Я знаю, что за падением — уже не столь яростным — обязательно придет новый день.

Я написала эту книгу для тебя — чтобы ты, человек, как и я, нашел поддержку в хаосе пограничного расстройства личности, и осознал, что ты не один. Эта книга — моя история выживания без фильтров, с триггерами, паникой и надеждой. Она честная, и в ней есть тяжелые моменты. Если станет слишком, отложи и вернись, когда будешь готов.

Порой, чтобы лучше понять себя и свои чувства, нам нужно немного знаний. В начале книги я добавила кусочек психобразования, чтобы помочь тебе распутать клубок терминов и точнее назвать то, что мы чувствуем.

В конце глав тебя будут ждать вопросы и упражнения — это мои инструменты из моей терапии, чтобы ты мог заглянуть внутрь себя. Я приглашаю тебя на честный разговор с самим собой — это для тебя, как было когда-то для меня. Они помогли мне узнать себя, а ответы к упражнениям стали опорой.

На всякий случай я оставила свои ответы — вдруг они помогут тебе не бояться. Например, я спрашиваю: «Что удерживает тебя в трудный момент?» Мой ответ — мурчание кота и горячий какао. А твой?

Перед тем, как начать, хочу сделать одно небольшое уточнение. В этой книге я обращаюсь к тебе, читателю, как к человеку — не выделяя пол. Поэтому в тексте я использую мужской род. Надеюсь, тебе это подходит и не вызовет дискомфорта.

Давай пройдем этот путь вместе, я рядом.

Посвящается

Моему дорогому мужчине

Я благодарна тебе за веру в меня и нас, за ночи, когда ты слушал мои слезы, не уходя, даже если тебе самому было тяжело.

Несколько слов перед началом

Позволь мне внести уточнение: я не врач и не психолог. В 2023 году мой лечащий психиатр подтвердил, что у меня пограничное расстройство личности.

В связи с этим я должна заметить, что в книге затрагиваются вопросы здоровья и медицины Имеются противопоказания. Требуется консультация специалиста

Если ты и твои близкие тоже чувствуете эту боль, эта книга, эта история маленького израненного внутреннего ребенка, который ищет свет и взращивает своего взрослого, — мой способ сказать, что вы не одиноки.

Позволь добавить: если тебе или твоим близким нужна помощь, обратитесь, пожалуйста, к профессионалам — они стали моими проводниками.

О ПРЛ простыми словами

Пограничное расстройство личности — это психическое расстройство, связанное с нестабильностью эмоций, самооценки и отношений, с высоким уровнем импульсивности и страха покинутости. Расстройство включено в диагностическое руководство Американской психиатрической ассоциации (DSM-5) и в Международную статистическую классификацию болезней и проблем, связанных со здоровьем десятого пересмотра (МКБ-10). Это говорит о мировом признании данного расстройства.

Данный диагноз может поставить только психиатр или клинический психолог. И ставится он только при наличии как минимум пяти из девяти признаков, которые должны устойчиво проявляться на протяжении времени и мешать функционированию личности. Давай кратко ознакомимся с ними.

1. Интенсивный страх быть покинутым — паника при реальном или воображаемом отдалении партнера; крайняя тревога при задержке ответа, отъезде, молчании — может проявляться как мольбы, сцепление, агрессия или протест.

2. Нестабильные, бурные отношения — идеализация и резкое обесценивание («Ты любовь всей моей жизни» переходит в «Ты разрушил мою жизнь») и постоянные переходы из одного состояния в другое.

3. Неустойчивая самооценка и образ «я» — нет четкого ощущения самости, оно меняется в зависимости от окружения и ситуации; внутреннее ощущение потерянности.

4. Импульсивность в тратах, сексе, еде, вождении, употреблении веществ как способ заглушить боль, избежать скуки; затем — чувство вины.

5. Повторяющиеся попытки самоповреждения или суицидальные мысли/действия (порезы, таблетки, ремни) как попытка умереть или как крик: «Заметьте меня! Мне больно!».

6. Сильные перепады настроения — эмоции меняются иногда за часы от эйфории до отчаяния, от любви до ярости как реакция на внешние или внутренние микрособытия.

7. Хроническое чувство пустоты — ощущение, что внутри ничего нет; скука, отрешенность, невозможность почувствовать себя живым.

8. Неуместная, сильная злость и трудности с контролем гнева как защитная реакция на уязвимость или страх.

9. Параноидные идеи или диссоциативные эпизоды — в состоянии стресса может возникать ощущение, что все как в тумане, иррациональное подозрение, что другие хотят навредить.

Часто расстройство возникает, когда в детстве не было достаточно ощущения безопасности — когда рядом не было взрослого, который мог бы поддержать и понять тебя. Из-за этого в голове и теле сформировался особый способ защищаться — например, бояться быть оставленным, или сливаться с другими, чтобы не потерять их.

Важно понять, что, если тебе поставили этот диагноз или если ты узнаешь себя в указанных выше признаках, это не приговор. Это знак — что пришло время заботиться о себе, искать помощи и делать маленькие шаги к исцелению себя.

Также важно понять: пограничное расстройство личности — это не про «плохость» или «сумасшествие». Наоборот, у нас часто очень глубинные чувства и яркое восприятие мира. Мы устроены чуть иначе, и нам нужно больше поддержки и понимания от себя и окружающих.

Жить с пограничным расстройством — это как плыть по бурному морю. Бывают штормы — когда эмоции накрывают с головой. Но есть и тихие бухты — моменты спокойствия и гармонии. Со временем, с помощью терапии и практик, можно научиться чаще находить эти спокойные места и не бояться штормов.

Пограничное расстройство личности поддается лечению. Это не про то, чтобы стать идеальным или перестать чувствовать, а про то, чтобы научиться понимать себя, свои реакции и строить более спокойные и здоровые отношения с собой и окружающими людьми.

Если тебе поставили этот диагноз или если ты узнал себя в описании диагноза, не спеши себя обвинять или бояться. Ты не один. Многие живут с этим диагнозом и находят в себе силы справляться, принимать себя и жить так, как хотят. Это не конец, а начало пути к внутреннему спокойствию и любви к себе.

С чем путают ПРЛ: важные отличия

Пограничное расстройство личности часто путают с другими расстройствами — и это неудивительно. Некоторые симптомы похожи: перепады настроения, тревожность, ощущение пустоты, сложности в отношениях. Заболевания важно различать, но не для того, чтобы приклеить «правильный ярлык», а чтобы подобрать нужную помощь. У разных расстройств — разная терапия, разный подход. Если что-то откликается — обсуди это с психиатром или психологом. Ты не обязан сам всё понимать и тем более ставить себе самостоятельный диагноз.

— Циклотимия

Циклотимия — это лёгкая форма биполярного расстройства. Настроение колеблется между приподнятым (гипоманиакальным) и подавленным, но эти фазы обычно длятся днями или неделями, а не часами. При пограничном расстройстве личности эмоциональные качели могут происходить несколько раз в день, часто как реакция на события или отношения. В циклотимии — это скорее «внутренние» волны, не всегда спровоцированные внешним миром.

— Биполярное аффективное расстройство (БАР)

БАР — это про чёткие фазы: мания (или гипомания) и депрессия. Эти состояния не зависят от внешних событий и обычно длятся неделями. В мании — много энергии, мало сна, ускоренные мысли, рискованные действия. В депрессии — апатия, потеря сил, утрата интереса. При пограничном расстройстве личности настроение меняется быстро и чаще связано с отношениями, внутренним конфликтом, чувством отвержения.

— Посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) и комплексное ПТСР (КПТСР)

Пограничное расстройство личности часто возникает как следствие травматического опыта — как и ПТСР. При КПТСР тоже могут быть проблемы с идентичностью, эмоциональной регуляцией, отношениями. Но у пограничного расстройства личности чаще проявляются такие особенности, как импульсивность, нестабильный образ себя, сильный страх отвержения. Ключевое отличие: при КПТСР фокус на последствиях травмы, при пограничном расстройстве личности — сильная эмоциональная реактивность и внутренний хаос в самоощущении.

— Нарциссическое расстройство личности

Путают в случае, когда человек с пограничным расстройством личности защищается от боли с помощью внешнего контроля или гиперважности. Но в основе пограничного расстройства лежит уязвимость и страх, в основе нарциссического — дефицит признания и защита через идеализацию. Таким образом пограничное расстройство личности — про сильную чувствительность, нарциссическое — про страх слабости.

Так или иначе, диагноз ставит именно врач. Важно не то, как это называется, а как тебе помочь. А помощь есть. Не стесняйся и не бойся обратиться за ней.

О диагностировании и как разобраться к кому обратиться

Часто после того, как появляется подозрение, что что-то не так с эмоциями или отношениями, человек просто не знает, куда идти и к кому обращаться. Для начала давай разберемся в понятиях: психиатр, психотерапевт и психолог.

Психиатр — врач, он может ставить диагнозы и назначать лекарства.

Психотерапевт — специалист, который проводит терапию (может быть врачом или психологом); проводит долгосрочную работу с психикой и поведением через разговор, техники, упражнения.

Психолог — специалист без медобразования, работает с эмоциями и поведением, но не назначает лекарства и не ставит клинические диагнозы; проводит консультирование, поддержку, диагностику личности, может вести терапию.

Таким образом психиатр может назначить лекарства, если они нужны, а психолог или психотерапевт — помочь разобраться с чувствами и научить новым способам справляться.

Если ты чувствуешь, что эмоции часто выходят из-под контроля, настроение меняется резко, отношения с людьми сложные, или внутри пустота и страх — это повод обратиться за помощью.

Мой путь начался с психолога, которая направила меня к психиатру. Фактически я находилась в этом состоянии с раннего детства, посещала нескольких психологов и психотерапевтов, но только два года назад мне сказали, что со мной и подобрали правильное лечение. Опираясь на свой опыт, если ты узнаешь себя в описании пограничного расстройства, я крайне рекомендую тебе обратиться сразу к психиатру, специализирующемся на расстройствах личности, чтобы не терять время, как потеряла его я.

Сейчас в России нет какой-либо единой базы с информацией о болезнях и соответствующих им пациентах. Более того, разглашать медицинскую тайну врачи не имеют права, поэтому риск, что кто-то узнает о твоем визите и диагнозе минимален. С другой стороны, шансы получить своевременную квалифицированную помощь и наладить свою жизнь максимальны.

После посещения психиатра и определения проблем, нужно найти психотерапевта или психолога с опытом работы именно с пограничным расстройством личности или похожими сложностями. Сейчас есть разные методы, например, диалектическая поведенческая терапия, схема-терапия, или работа с внутренними частями, о них мы поговорим далее, не будем останавливаться сейчас. Найди того, кто подходит именно тебе, с кем могут завязаться доверительные отношения. Не бойся пробовать. Я нашла своего психолога, перебрав с десяток не своих.

Не бойся задавать вопросы: как специалист работает, какой опыт у него есть, как он помогает людям с твоими сложностями, есть ли у него образование, которое он может подтвердить и так далее. Сейчас очень много психологов и выбрать действительно сложно. Терапия — это не просто разговор, это работа вместе, поэтому важно, чтобы тебе было комфортно.

Если чувствуешь, что терапевт не подходит, можно сменить его. Это нормально. Главное — чтобы ты чувствовал себя в безопасности и поддержке.

Еще одно важное замечание: психотерапия и лекарства — это не противоположности, а инструменты, которые могут и должны работать вместе. Иногда лекарства помогают успокоить сильные эмоции, чтобы было легче заниматься терапией и делать маленькие шаги к себе.

Не забывай про себя вне кабинета: режим сна, питание, прогулки — всё это влияет на твоё состояние. Забота о себе — важная часть пути.

И ещё важный момент: не требуй от себя быстрого результата. Путь к пониманию и спокойствию — это процесс, иногда долгий, иногда с остановками, но он точно возможен. Я в терапии уже два года и не планирую все бросать, потому что действительно вижу результаты нашей работы. Я не хочу возвращаться к тому, что было. И я безмерно благодарна себе и моему мужчине за то, что мы сходили к психиатру и начали терапию.

Если ты только на этом пути и ещё не знаешь, к кому обратиться, знай — сделать первый шаг уже очень важно. Ты заслуживаешь поддержки и понимания. И ты не один.

Про лекарства и как они помогают

Когда говорят о пограничном расстройстве личности, многие сразу думают, что нужно лечиться только таблетками со страшными необратимыми последствиями для психики или побочными эффектами, а еще это навсегда. На самом деле лекарства — это просто один из инструментов поддержки, который помогает облегчить состояние, особенно когда эмоции слишком бурные и трудно с ними справляться.

Лекарства не исцеляют пограничное расстройство личности, но могут уменьшить интенсивность тревоги, депрессии, раздражительности и помочь лучше спать. Благодаря ним становится легче включать в работу другие методы — психотерапию, практики и собственную работу над собой.

Важно помнить, что никто не заставляет принимать лекарства, если не хочешь. Это твой выбор — и в идеале решение принимается вместе с врачом, который понимает твои нужды и чувствует, что именно сейчас может помочь.

Для многих людей лекарства — это временная поддержка в сложные периоды, чтобы получить передышку, а потом уже шагать дальше.

Если ты принимаешь таблетки, это не значит, что ты «слабый» или что у тебя «что-то не так». Это просто забота о себе, такой же важный шаг, как поход к психологу или забота о сне и питании.

В конечном итоге, главное — прислушиваться к себе, к своему телу и разуму, и использовать все доступные ресурсы, чтобы чувствовать себя лучше.

Лекарства при пограничном расстройстве личности назначает именно психиатр, как правило, в комплексе: нормотимики, нейролептики, антидепрессанты и при необходимости транквилизаторы. Давай разберемся, что это такое и для чего они нужны.

Нормотимики — стабилизаторы настроения. Назначаются при пограничном расстройстве личности, биполярном расстройстве, эпилепсии.

Зачем нужны: помогают снизить эмоциональные качели — резкие перепады от эйфории к отчаянию.

Как работают: уравновешивают работу нервной системы, уменьшают импульсивность и раздражительность.

Примеры: ламотриджин, вальпроевая кислота, карбамазепин, литий.

Нейролептики (антипсихотики) — препараты, уменьшающие интенсивность сильных эмоций и нарушений восприятия. Назначаются при пограничном расстройстве личности, шизофрении, биполярном расстройстве, тяжёлой тревоге.

Зачем нужны: снижают агрессию, тревожность, раздражительность, внутреннее напряжение, иногда — галлюцинации.

Как работают: влияют на дофаминовую и серотониновую системы мозга.

Примеры: кветиапин, оланзапин, арипипразол, рисперидон.

Антидепрессанты — препараты для коррекции депрессии, тревоги, панических атак. Могут назначаться при пограничном расстройстве личности, тревожных и депрессивных расстройствах.

Зачем нужны: повышают уровень серотонина, норадреналина или дофамина.

Как работают: помогают стабилизировать настроение, улучшить сон и снизить уровень отчаяния.

Примеры: эсциталопрам, сертралин, венлафаксин, миртазапин.

Транквилизаторы — препараты для быстрого снижения тревоги, паники, бессонницы. Назначаются только курсом или ситуационно, из-за риска возникновения привыкания.

Зачем нужны: снимают острое напряжение, помогают уснуть, действуют быстро.

Как работают: подавляют возбуждение в мозге, расслабляют.

Примеры: феназепам, диазепам, алпразолам, гидазепам.

Еще раз подчеркну: препараты назначает именно психиатр. Если ты сомневаешься в его решении, лучше обсудить это с ним непосредственно, чтобы он объяснил, почему тебе назначены именно такие лекарства и именно в такой дозировке. Но не в коем случае не нужно заниматься самолечением и экспериментировать с дозировками самостоятельно.

Виды терапии

При пограничном расстройстве личности есть несколько подходов в терапии, которые помогают справляться с эмоциями, улучшать отношения и чувствовать себя лучше. Ниже — самые распространённые и проверенные методы.

— Диалектическая Поведенческая Терапия (ДПТ)

Это одна из самых известных и эффективных терапий при пограничном расстройстве личности. В ДПТ учат:

— распознавать и принимать свои эмоции;

— снижать деструктивные реакции (например, импульсивные действия);

— улучшать навыки общения и строить здоровые отношения;

— справляться со стрессом и кризисными ситуациями.

ДПТ часто проходит в группах и индивидуально, сочетая обучение и практику.

— Схема-терапия

Этот метод помогает понять, какие старые «схемы» — устойчивые модели поведения и восприятия — влияют на жизнь. Схема-терапия:

— раскрывает причины внутренних конфликтов;

— учит менять деструктивные шаблоны;

— помогает выстраивать более здоровое отношение к себе и другим.

— Терапия внутренних частей (IFS)

IFS — это подход, который предлагает взглянуть на себя как на систему разных «частей» внутри. Например, у каждого есть «защитники», «раненые» части и «взрослый» наблюдатель. В терапии учатся:

— слушать свои внутренние части и понимать их;

— работать с конфликтами внутри себя;

— находить внутренний баланс и гармонию.

— Когнитивно-поведенческая терапия (КПТ)

КПТ помогает замечать и менять негативные мысли и поведения, которые мешают жить. Она полезна при депрессии и тревоге, которые часто сопровождают пограничное расстройство личности.

Каждый человек уникален, и не все методы подходят всем. Иногда используют несколько подходов вместе. Главное — найти специалиста, который понимает особенности работы с пограничным расстройством личности и готов поддерживать именно тебя.

Мифы о ПРЛ

Когда слышишь о пограничном расстройстве личности, внутри может проснуться много страхов и сомнений. Это нормально. Давай рассмотрим несколько из них.

— «ПРЛ — это приговор, мне никогда не станет лучше»

Это один из самых страшных мифов. Но данное расстройство лечится — и люди могут жить полноценной, спокойной жизнью. Да, это требует времени и усилий, но результат возможен. Помни: диагноз — не конец, а начало пути к пониманию себя и изменениям.

— «ПРЛ — это манипуляция, симуляция, способ привлечь внимание»

Это очень болезненный миф. Он заставляет чувствовать вину за собственные чувства и загоняет внутрь всё, что просится наружу. Но правда в том, что эмоции при данном расстройстве — это реальные страдания. Они часто очень сильные, потому что нервная система работает иначе. Это не игра, не манипуляция, не каприз — это настоящая боль. И она заслуживает понимания и поддержки.

— «Поставят на учёт, и потом это всплывёт»

Многие боятся, что после визита к психиатру их «где-то зарегистрируют» и будут потом следить, ограничивать, отказывать в правах. На практике всё не так. В России нет обязательного «учёта» в том виде, в каком его представляют. Есть система диспансерного наблюдения, но оно назначается только при тяжёлых и опасных состояниях. При пограничном расстройстве личности никто никуда тебя не ставит. Если ты обращаешься в частную клинику или работаешь с частным психиатром — это тем более конфиденциально.

— «Из-за диагноза могут уволить или не взять на работу»

В трудовой книжке диагноз не указывается. Работодатель не имеет доступа к медицинской информации, если ты сам её не предоставляешь. Конечно, бывают стигматизирующие взгляды, особенно в некоторых сферах, но данный диагноз не является основанием для отказа в трудоустройстве. И тем более — не является поводом для увольнения. Если работаешь официально, у тебя те же права, что и у всех.

— «Если у меня ПРЛ, значит я опасен для других»

Пограничное расстройство личности часто путают с биполярным аффективным расстройством и ассоциируют с агрессией или манипуляциями, но это стереотипы. Ты не «опасен», если не хочешь причинять боль. Пограничное расстройство — это про внутренние страдания и сложности с эмоциями, а не про намеренный вред.

— «Люди с ПРЛ всегда нестабильны и не могут строить отношения»

Да, эмоциональные перепады бывают сильными, но это не значит, что отношения невозможны. С помощью терапии и работы над собой можно научиться строить близкие и доверительные связи. Например, моим отношениям уже три года, а с подругой мы дружим уже больше десяти лет.

— «Принимать лекарства — значит сдаться»

Лекарства — это не знак слабости, а способ поддержать себя в трудные моменты. Они помогают лучше справляться с симптомами, чтобы было легче работать над собой.

— «Близкие отвернутся от меня, если узнают»

Очень многие боятся рассказать близким о диагнозе. Но правда в том, что настоящие друзья и близкие смогут понять и поддержать. Если чувствуешь страх — начни с маленьких шагов, выбирая тех, кому доверяешь.

Если у тебя есть другие страхи, помни, что лучшее лекарство в данном случае — это знания. Спрашивай. Уточняй. Не стесняйся узнавать всё про терапию, лекарства, диагноз. Чем больше ты знаешь, тем меньше страхов.

Не верь стереотипам из интернета, фильмов или литературы — они часто далеки от реальности.

Ищи специалистов, которым доверяешь. И тех, кто не осуждает, а понимает.

Напоминай себе: ты имеешь право быть собой, искать помощи и жить достойно — с диагнозом или без него.

Клинический психолог о ПРЛ

Про ПРЛ написано достаточно много, поэтому я вряд ли выскажу новые идеи, но хочу поделиться заметкой о важном аспекте работы, которому, на мой взгляд, уделяется недостаточное внимание, поскольку большая часть психотерапевтического процесса направлена на коррекцию поведения и регуляцию аффекта.

ПРЛ и комплексное ПТСР. Всё чаще современные исследователи предлагают рассматривать ПРЛ как один из вариантов КПТСР. Это тот поворот в теоретических представлениях, который помогает увидеть не просто человека с диагнозом, а историю жизни, в которой было слишком много того, чего не должно было происходить никогда и ни с кем. Не просто импульсивность, а эмоциональный флешбек; не резкая смена настроения, а структурная диссоциация. И когда мы начинаем исследовать всю историю жизни человека с ПРЛ, каждый симптом обретает свой смысл. Становится понятно, что психика искала способы переработать травматический опыт, но не всегда это удавалось. Часто этот травматический опыт не был озвучен, а значит — не был услышан, признан и переработан. Он был спрятан до «лучших времён». Да, очень важно работать с регуляцией аффекта, снижением импульсивности, развитием идентичности. Но не менее важно создать условия, в которых будет рассказано то, что ещё никогда не было озвучено. Когда-то должны наступить «лучшие времена», чтобы история наконец была услышана. И специалисту нужно стать очень внимательным и неравнодушным слушателем. Кажется, что специалист по умолчанию должен быть внимателен и неравнодушен.

Однако бывает сложно удержаться именно в позиции слушателя. Хочется поскорее начать работу над конкретными навыками, менять поведение, стабилизировать эмоциональное состояние. Хочется что-то делать. Но иногда важно просто слушать. Не все истории рассказываются быстро.

Ирина Дьячук, клинический психолог

ГЛАВА 1. Разорванная целостность

Эта глава — мой первый шаг к себе. Здесь я расскажу, как жила с червоточиной, не осознавая ее, и как начала искать свой свет. Если ты чувствуешь хаос или боль, эта история для тебя — чтобы ты знал, что можно найти выход.

С этой главы начинается мой путь, но не вверх и не сразу, а внутрь — туда, где раньше было темно и страшно, где можно встретить себя настоящую. Давай пройдем его вместе, а в следующих главах остановимся на каждом из аспектов пограничного расстройства личности отдельно.

Сколько я себя помню, я всегда жила с тяжестью в груди и на плечах. С широко раскрытыми, но ужасно испуганными глазами, смотрящими на мир. Каждый день я чувствовала настолько много всего, что это по-настоящему мешало мне жить — смены состояний были яркими, сильными, сметающими все на своем пути: хорошее, плохое, меня саму. Я словно чувствовала больше, чем может почувствовать обычный человек. Меня ранили и выводили из равновесия такие простые для всех вещи, как например, забытый дома учебник или выбившийся из прически пучок волос.

И вместе с тем я обесценивала собственные состояния, не уделяя им должного внимания, и искренне считая, что все люди испытывают то же самое. Позже, заметив, что не всем так же тяжело просто вставать и жить эту жизнь, я начала ошибочно думать, что проблема во мне и плохая я, а не жизнь. Лишь много лет спустя психолог сказала: «Твоя боль — это не ты. Это то, что ты пережила». Попробуй тоже это осознать.

Вспоминая прошлое, я думаю, что впервые поняла, что со мной что-то не так, когда мне было 28 — в третьих отношениях подряд произошла драка. Одна — это может быть случайность. Вторая — уже странность. Третья — ты начинаешь думать: может быть, дело уже не в партнере?

Я долго сомневалась, но все же решила пойти к психологу (сомневалась не из-за страхов, а из-за усталости и нежелания проговаривать все вновь — на тот момент за плечами было уже порядка пяти психологов и психотерапевтов, но все они словно не хотели добираться до сути, и мы всегда быстро расставались). Она выслушала меня, мои проблемы, причины драк, мою несдержанность, но при этом не судила и не давала ложных надежд. Нет, наоборот. Она сказала, что вряд ли сможет помочь из-за явных симптомов психиатрического расстройства, диагностировать и лечить которое она не вправе, и направила меня к врачу.

Хотя, пожалуй, первая трещина появилась раньше.

Когда мне было 22 года, я вступила в первые по-настоящему серьезные отношения, но тревога и ревность стали душить меня так сильно, что я не могла с ними справиться в одиночку. Я чувствовала, что разлетаюсь на части и рядом не было взрослых, которым можно довериться и с которыми можно было поговорить по душам.

Я пошла к платному психотерапевту, потому что боялась, что меня поставят на учет, если пойти в государственную психиатрическую больницу, или, что еще страшнее, родственники узнают о моем визите и устроят скандал. Однако вместо комплексной диагностики проблемы, получила пачку транквилизаторов и наставления, что нужно заземляться и дышать.

Если же копать еще глубже — может, все началось вообще в 18, когда у меня началась пульсация в шее. Я слышала ее и не могла спать — засыпала лишь под утро и то лишь потому, что слишком уставала. Мне казалось, что я схожу с ума, ведь в нормальном состоянии человек не должен слышать свое сердцебиение. Родные, с которыми я жила, все сводили в шутку, совершенно не веря моим словам поначалу. Но все же спустя примерно месяц, когда на меня было страшно смотреть из-за постоянных недосыпов, мне поверили и мы пошли в поликлинику для комплексной диагностики.

Конечно, все было в порядке по всем показателям, пограничное расстройство невозможно вычислить никакими анализами. В итоге мне поставили вегетососудистую дистонию, которую даже не признает мировое сообщество, и выписали гомеопатию. На этом все: ошибочный диагноз и неправильное лечение, а я еще дальше от истины.

Но дистония не объясняла не объясняла и не могла объяснить того, что в 14 лет я хотела уйти из жизни и встретить маму.

Маму.

Получается, все началось в 5 лет, когда моя мама исчезла. Сначала мне говорили, что она на Луне, потом не говорили ничего, и лишь спустя полгода на кладбище я узнала, что мамы больше не будет.

Дорогой читатель, если ты терял близких, если ты чувствовал, что мир разваливается на части и уходит из-под ног, помни, что ты не одинок. Я тоже это чувствовала. И эти чувства не бесконечны, выход есть.

Годы спустя я начала задаваться вопросами. Была ли у мамы та же боль? Было ли что-то ранящее у меня до пяти лет? Родилась ли я такой? Было ли у мамы пограничное расстройство личности? Было ли ей одиноко? Желала ли она смерти? Передалась ли мне ее черты характера по наследству? Бабушка говорила, что она была такой же чувствительной, как я, но её история осталась загадкой. В следующей главе я попробую собрать осколки нашей семейной истории, чтобы понять, откуда взялась моя черная дыра.

Эта утрата оставила во мне большую пустоту, которую я пыталась заполнить всем, что попадалось под руку. Я все время искала себя (именно искала, словно есть где-то идеальная счастливая Катя, которая где-то заплутала). Я не понимала, кто я. Цеплялась и внедряла себе чужие позы, слова, жесты, улыбки — внедряла в себя чужих людей, меняла стиль под друзей и мужчин, меняла интересы, мечты и все дальше уходила от себя.

Мне нравилось рисовать, нравились танцы, хотела играть на укулеле, хотела стать диджеем, гонщиком, я обожала точные науки, проглатывала сотни книг в год, жила кулинарией, любила шить одежду. Все и сразу. Все или ничего.

В профессиях тоже не было постоянства: государственная служба, информационные технологии, искусство.

Одним словом — меня разрывало. Так было до тех пор, пока в моей голове внезапно не возник вопрос: а что, если нет никакой «целостной личности», которую надо найти и которой я должна следовать?

За последние пару лет я научилась чувствовать внутреннюю пустоту. Иногда она уходит, а за ней тянется изо дня в день холодный, липкий след как у гигантского слизняка. Это состояние было со мной на самом деле всегда со дня смерти мамы, но раньше мне не хватало осознанности и смелости идентифицировать его.

Сейчас я стараюсь замечать и признавать все свои черты и состояния: и созидающие, и разрушающие. Я много нового узнала о себе, рефлексируя о прошлом — я боялась многих семейных ценностей из-за страха не получить их и презирала людей, живущих в соответствии с этими ценностями, потому что завидовала им. Теперь я понимаю, чего мне не хватало и у меня есть план, как это внедрить в свою жизнь.

Сейчас в моей жизни много распланированного, осознанного и стабильного — это помогает стабилизировать и настроения, они уже не столь сильны и разрушающи.

Из хаоса увлечений — танцев, книг, кулинарии — я выбрала быть и развиваться в разработке в сфере информационных технологий, а также в иллюстрации и писательстве.

Сейчас моим крепким отношениям уже три года, а время с подругой зашкаливает за десяток лет. Сейчас у меня постоянный психиатр, психолог, семейный психолог, сексолог. И даже есть план на крайний случай — несколько групп психологической помощи, и сообщество анонимных алкоголиков.

Эти шаги — отношения, поддержка специалистов — помогли мне увидеть мой путь. В какой-то степени я уже намного цельнее и осознаннее чем была когда-либо, и мне есть к чему стремиться.

Так мы с тобой прошли большими мазками по истории моей болезни, начавшейся двадцать пять лет тому назад, через тьму хаоса к первым лучам света. Моя боль всё ещё шепчет о моей никчемности и моем одиночестве, но я учусь впускать свет — шаг за шагом, день за днём. Если твоя дыра кажется бездонной, я с тобой, ты не одинок. Помни, что каждый маленький шаг ведёт к себе, и мы сами создаем свою реальность.

В следующих главах я начну остановлюсь подробнее на каждом из сложных характеристик пограничного расстройства личности, чтобы познать и понять глубину моей червоточины и как её исцелить.

Прежде чем переходить ко второй главе, предлагаю тебе попробовать ответить на вопросы и выполнить упражнения ниже. Они помогли мне увидеть мою боль и найти способ ее уменьшить хотя бы на некоторое время. Я верю, они помогут и тебе.

Вопросы для саморефлексии

Когда ты впервые задумался, что с тобой «что-то не так»? А когда впервые понял это? Кто был рядом в те моменты? Что ты тогда чувствовал? Кто это увидел?

_______________________________________________

_______________________________________________

_______________________________________________

Какие симптомы, тревоги, чувства ты сначала пытался «объяснить» как черты характера?

_______________________________________________

_______________________________________________

_______________________________________________

Когда, как ты думаешь, началось все не так?

_______________________________________________

_______________________________________________

_______________________________________________

Есть ли в тебе часть, которая хочет исчезнуть? А часть, которая хочет жить? Как они говорят?

_______________________________________________

_______________________________________________

_______________________________________________

Что ты искал, пробуя быть разным?

_______________________________________________

_______________________________________________

_______________________________________________

А кто ты, если ничего не доказывать?

_______________________________________________

_______________________________________________

_______________________________________________

Если бы ты мог назвать свою боль — как бы она звучала?

_______________________________________________

_______________________________________________

_______________________________________________

Какую утрату ты носишь в сердце? Как она изменила тебя?

_______________________________________________

_______________________________________________

_______________________________________________

Практические упражнения

Опиши свою тяжесть. Какого она цвета, размера, запаха? Теперь сделай несколько глубоких вдохов и выдохов. Представь, что кладёшь эту боль в коробку и оставляешь её на время. Ты — не эта боль. Это маленький шаг, чтобы почувствовать себя легче.

_______________________________________________

_______________________________________________

_______________________________________________

_______________________________________________

_______________________________________________

_______________________________________________

_______________________________________________

_______________________________________________

_______________________________________________

Подумай о моменте, когда ты почувствовал хоть каплю облегчения или надежды, даже в тёмные времена. Это может быть добрый взгляд друга, тёплый чай, песня или тишина. Запиши одно предложение о том, что это было.

_______________________________________________

_______________________________________________

_______________________________________________

_______________________________________________

_______________________________________________

_______________________________________________

_______________________________________________

_______________________________________________

_______________________________________________

Моя работа для примера

— Моя боль — это спертый душный воздух, отсутствие кислорода, черная обволакивающая дымка неизвестного происхождения, которая стелется по полу и оставляет мрачные склизкие следы.

Я глубоко дышу и представляю маленькую коробку с золотым светом. Я открываю ее, а она всасывает в себя весь этот темный зловонный воздух и оставляет комнату с моим внутренним ребенком чистой и свежей.

— Последний раз я почувствовала огромное облегчение и воодушевление, когда прогулялась по городу в теплую погоду в одиночестве. Я бродила по знакомым близким сердцу маршрутам и это здорово отвлекло и сменило фокус с боли утраты на свое тело и окружающий реальный мир.

Кстати, в тот день я случайно набрела на храм. Я не религиозный человек, не знаю обычаев и атрибутики, но мне захотелось зайти и побыть там недолго. Было светло, тихо, умиротворяюще и этот чудесный аромат ладана… После этой прогулки я заказала небольшой флакон масла, чтобы вспоминать ту прогулку и заземляться.

ГЛАВА 2. Детство, где мне не было места

В моей жизни всегда было слишком много мам и пап и ни одних настоящих родителей. Все родственники будто бы претендовали на право быть рядом, но никто не был по-настоящему рядом.

Я была «под опекой». Но не под любовью.

Я не хочу роптать о детстве, не хочу жалости. И вместе с тем я лишь недавно поняла: мое детство было тяжелым. Я была одета, обута, сытой и в чистой одежде, но я была несчастной. Вряд ли счастливые дети хотят себя убить, правда?

Моя мама погибла, когда мне было пять. Ее нашли на другом конце города, выбросившейся из окна гостиницы. Я все еще не знаю был ли это суицид или убийство или даже случайность… Все слишком запутанно, а полиция не могла или не хотела в этом разобраться.

Я все еще помню наш последний совместный день так, словно он был вчера — вот я надоедаю двоюродной сестре с играми, потому что все заняты похоронами прадедушки, а я маленькая, мне скучно; вот мама ругает меня, чтобы я играла сама, пора быть самостоятельной. Так мы и расстались с ней — на странной ноте то ли ссоры, то ли недовольства мной… Вот я уже еду с бабушкой и дедушкой в деревню — мама тоже хотела поехать с нами, но места в машине не оказалось. Вот мы возвращаемся поздно вечером. Ее нет дома, лишь звонок час назад со словами, что встретила подругу. Полночь. Ее нет дома, меня укладывают спать, а сами обзванивают все и всех: больницы, участки, друзей. А я лежу одна в огромной комнате и плачу — не могу справиться с тем, что ее нет рядом, я соскучилась, мне нужна мама. Может поэтому я ненавижу темноту и спать одна до сих пор? Это так больно и тяжело.

Я винила во всем себя следующие лет двадцать, ведь если бы я осталась с ней, она бы никуда не вышла из дома, она осталась бы со мной. Я не виновата, но я даже сейчас пишу эти строки и не могу не задаваться вопросом, было бы ли все иначе, останься я тогда дома — никогда уже не узнаю.

Мой родной папа отказался от меня еще до моего рождения — даже не дал мне шанса стать дочерью. Я долго злилась на себя. Долго винила себя. Его — ни разу. И лишь недавно поняла: он отказывался не от меня лично, он отказывался от ребенка — это помогло мне сменить страх и ненависть на прощение. Он не был готов к такому повороту, ведь у него была другая семья.

Когда мамы не стало, меня взяла к себе бабушка и стала моим опекуном. Самое смешное, что дедушка — нет. Дед обещал заботиться обо мне, предоставлять деньги на жизнь, но официального опекунства сторонился. Бабушка сначала не понимала, в чем дело, а потом он внезапно ушел к ровеснице моей мамы, и все встало на свои места — он тоже был не готов ко мне.

Мы остались втроем: я, бабушка и родной брат моей мамы.

Я правда верю и знаю наверняка, что бабушка старалась, как могла. Она давала мне все — одежду, еду, порядок, сладости и дарила подарки те, что я хотела — однако не давала главного для меня — тепла, принятия, разговоров, объятий. Я не знаю, почему она меня оставила в семье — потому что я была любима или потому что была копия своей мамы. Я была настолько похожа на свою маму, что она даже путала имена — это было очень больно.

Возраст и отсутствие высшего образования не позволяли ей найти привычную работу продавцом, ведь везде требуются молодые. Наверное, поэтому мои самостоятельность и образование были для нее приоритетом — она не хотела, чтобы я проходила через то, через что прошла она сама.

Дядя хотел, чтобы я была мальчиком, о чем он все время мне говорил. По правде говоря, меня и растили как мальчика. Нет. Мне говорили «ты же девочка», но при этом наставляли быть сильной, мужественной, самостоятельной и ни от кого не зависимой. И никто со мной не играл.

Мы втроем не были близки, мы не понимали друг друга, мы были тремя отдельными поколениями, которым не могли ужиться даже в такой большой квартире, где у каждого есть своя комната. Мы не были близки никогда по-настоящему. При этом зачем-то играли в настоящую семью — я называла бабушку мамой, деда — папой, дядю — братом. Казалось бы, все просто, но не на деле — фактически я не понимала, как мне себя вести, как мне теперь, в условиях новой реальности, обращаться к двоюродным бабушкам, к сестрам, к другим родственникам. Этот диссонанс преследовал меня долгое время.

А еще было так много установок, с которыми пришлось бороться долгие годы, и живя втроем, и долгое время после.

«Ты делаешь это плохо», «Лучше я сама сделаю», «Не трогай, а то сломаешь» — мне не позволяли развиваться в хозяйстве, не позволяли готовить, стирать и убирать дома. А на даче я все время помогала дяде со стройкой, либо делала минимальную примитивную работу в огороде. Я чувствовала, что меня жалеют и не дают воздуха. Я чувствовала противоречия в их словах и не понимала, как мне быть самостоятельной, если ничего нельзя.

«Почему четверка, а не пятерка?», «Почему не пять с плюсом?», «Ты станешь государственной служащей, потому что это престижно и работа будет всегда», «Просто выучи, для этого не нужно понимать» — так меня вынуждали быть прилежной ученицей и корпеть над книгами и делать даже те предметы, что мне не нравились или давались плохо. А после я пошла в институт, конечно, на чиновника, как они того и хотели.

«Эти друзья тебе не подходят» — но на самом деле любые друзья мне не подходят, ведь мама в тот роковой вечер ушла именно с подругой. Бабушка до сих пор против моей подруги, видя в ней опасность. Это был сложный период, потому что у меня были приятели, но настоящих друзей не было почти никогда — я не ходила ни на чьи праздники, не ходила в гости и почти не гуляла.

«Нужно сначала закончить школу/институт/найти работу…» — это любимая отговорка на счет парней, а потом в какой-то момент я закончила институт и нашла работу, но бабушке, конечно, положение дел не нравилось, а сказать уже было нечего. Мы не разговаривали о парнях никогда, я не знала как себя с ними вести, я не могла получать подарки или цветы, меня не могли провожать до дома, потому что бабушка все время выглядывала в окно, ожидая моего прихода.

«Ты хочешь в детский дом», а когда я стала взрослее: «Ты хочешь в могиле гнить как мама» — это когда я вела себя из рук вон плохо, а именно начинала плакать, капризничать или делать то, что сама считала нужным.

Технически я высла, но фактически я оставалась на уровне развития ребенка. Я вышла в мир, совершенно ничего не зная о нем и не понимая его.

Как говорится, это был странный период в моей жизни: была гиперопека, был холод, было теплое делай что хочешь, только дома — мне казалось, что, если я начну курить в квартире, мое поведение одобрят, потому что я же делаю это дома, а не где-то там в непонятном месте со странными людьми. Наверняка была и любовь, живущая на грани всех чувств — в напряжении, в страхе, в условности.

Я помню, что я очень много плакала. Я скучала по маме, я скучала по играм с ней, я скучала по ее рукам. Как сейчас помню: ее теплая нежная рука закрывает мои глаза, когда смотрим фильм для взрослых, а я, как ни странно, слушаюсь и не подглядываю. Эти воспоминания больно держать внутри, но не отпустить, ведь они о ней.

Родную маму я помню еще одним эпизодом: мы на кухне готовимся к новому году и делаем разные заготовки (лепим пельмени и вареники). По радио звучит «Какао-какао» и «Две ладошки» — до сих пор самые горячо любимые песни — и мы танцуем, дурачимся, веселимся.

На этом мои воспоминания о маме угасают. А в голове звучит голос тетки: «И не стыдно тебе забыть про маму? Она тебя любила, а ты ее забыла, бесстыдница». Но я не забыла. Эта пустота и хаос чувств, возможно, были первыми ростками моей боли — той, что позже назовут пограничным расстройством.

И все же я благодарна им, моим родным — бабушке, дяде, деду — за все, что они для меня сделали. Я верю, что прожила лучший вариант возможной жизни.

Это детство — холодное, полное любви и пустоты — оставило во мне большую дыру. Я всё ещё слышу мамин голос и учусь обнимать маленькую себя. Если твои воспоминания болят, если твое детство и юность были одинокими, я с тобой — ты не один.

В следующей главе я расскажу, как эта детская боль стала частью пограничного расстройства — и как я начала её исцелять. Попробуй упражнения ниже, они помогли мне, как письмо к маленькой себе. Я верю, они помогут и тебе.

Вопросы для саморефлексии

Что происходило с твоими чувствами в семье? Им было место — или их обесценивали?

_______________________________________________

_______________________________________________

_______________________________________________

За что тебя не любили? А за что ты надеялся, что полюбят?

_______________________________________________

_______________________________________________

_______________________________________________

За что тебя наказывали? А за что не замечали вовсе?

_______________________________________________

_______________________________________________

_______________________________________________

Каким ты был до того, как начал прятаться?

_______________________________________________

_______________________________________________

_______________________________________________

Ты оставался по-настоящему один, совсем без поддержки?

_______________________________________________

_______________________________________________

_______________________________________________

Кто был рядом, когда тебе было больно? Был ли такой человек хоть однажды?

_______________________________________________

_______________________________________________

_______________________________________________

Чего тебе хотелось больше всего в детстве — внимания, безопасности, человека рядом, слов, подарков?

_______________________________________________

_______________________________________________

_______________________________________________

В чем ты тогда винил себя? В чем винишь сейчас?

_______________________________________________

_______________________________________________

_______________________________________________

Какие чувства тебе нельзя было показывать — гнев, интерес к телу, уязвимость?

_______________________________________________

_______________________________________________

_______________________________________________

Если бы ты могла обнять маленького себя — что бы ты сказал?

_______________________________________________

_______________________________________________

_______________________________________________

Практические упражнения

Письмо маленькой себе

Подумай, какой возраст отзывается в тебе особой печалью. Напиши короткое письмо себе в прошлое: что ты хотел бы услышать тогда.

Прочитай и закрой глаза на минуту, представляя поддержку.

_______________________________________________

_______________________________________________

_______________________________________________

_______________________________________________

_______________________________________________

_______________________________________________

_______________________________________________

_______________________________________________

_______________________________________________

Образ из детства

Найди в памяти яркое детское воспоминание. Нарисуй его хотя бы за 5 минут, а лучше дай себе время, чтобы прожить его, чтобы запомнить ощущение.

_______________________________________________

_______________________________________________

_______________________________________________

_______________________________________________

_______________________________________________

_______________________________________________

_______________________________________________

_______________________________________________

_______________________________________________

Моя работа для примера

— Письмо маленькой себе

5 лет — сразу, когда мы приехали поздно, а мамы не было дома.

Катенька, я знаю, что тебе одиноко, непонятно и страшно. Я не буду говорить тебе, что все в порядке, но знай, что твои чувства реальны. Я взрослая обнимаю тебя, я с тобой, ты можешь засыпать, я никуда не уйду. Я обнимаю тебя, моего маленького котенка, и глажу по головке.

Я не знаю, как сказать тебе эту правду, она слишком жестока для тебя. Ты еще слишком мала. Мне очень жаль, но сейчас я не знаю, где твоя мама. И, к сожалению, мы не найдем ее больше живой.

Я с тобой, я рядом. Я не оставлю тебя одну в этой комнате. Ты можешь поплакать, а я продолжу тебя обнимать. Не таи в себе слезы, не прячь их. Эта реальность слишком жестока для тебя, мне очень жаль. Мне очень жаль.

Я люблю тебя, моя маленькая.

Ты маленькая, а я большая.

Засыпай.

14 лет — перед первой попыткой суицида.

Привет.