Истории про Сашу, Славу и Антона

Длинное предисловие

Самое интересное в каждой истории про ССА, что всё это правда, только правда и ничего кроме правды. Ну, может быть, иногда к двум столовым ложкам правды добавляется щепотка выдумки, потому что никто уже точно не помнит, что именно шепталось, говорилось и оралось на самом деле.

Саша, Слава и Антон, действительно, устраивали дома каток, снимали кино, спасали голубя, разрисовывали подъезд и делали всякие прочие вещи, о которых рассказывается в книге. Несколько раз, обнаружив мой компьютер без присмотра, Саша или Антон шустро хватали клавиатуру и, радостно хихикая, вносили свои изменения и дополнения в начатую историю. Эти самые изменения и дополнения так и остались в рассказах, выделенные курсивом. Потому что кто лучше всего поведает миру, как действительно было дело, если не сами участники событий. Так что «Истории про ССА» вдохновлены Сашей, Славой и Антоном, написаны при их нахальном содействии, а так же прошли проверку их корректной и не очень критикой и здоровым детским смехом.

КОРОткое предисловие

Однажды на свет появилась Саша. Следом за ней — Слава. А чуть погодя — Антон. Несколько счастливых лет Саша, Слава и Антон просто росли. Набирались сил и жизненного опыта. А потом началось.

История про масло

Однажды Саше было скучно. И грустно. И некому руку подать. «Надо срочно что-то совершить», — подумала Саша. И решила пойти поесть. Это был проверенный способ, всегда помогавший в случаях неконтролируемой скуки, расстройств и прочей душевной тоски.

Саша направилась на кухню. Открыла шкаф и обнаружила бутылку оливкового масла. Тихую. Скромную. Молчаливую, блестящую, почти полную бутылку. От её тихой прелести как-то странно было ждать неприятностей. Вот и Саша тоже. Не ждала. А напрасно. Потому что под видом бутылки в шкафу скрывалась подлая, коварная и невероятно скользкая аферистка. Затаившись на полке, притворяясь невинной и безответной, бутылка терпеливо ждала. И час пробил!

Завидев Сашу, бутылка напряглась и выпрыгнула ей навстречу, блеснув скользким боком в лучах заходящего солнца. Через секунду на полу кухни разливалось море оливкового масла. В море причудливыми архипелагами и отдельными островками блестели осколки. В центре масляного моря торчала Саша. И орала. Долго, громко и возмущенно. Однако, сочувствующих зрителей не наблюдалось. Ногам было мокро и жирно. В душе крепло подозрение, что пора действовать. Поэтому, основательно прокляв анафемскую бутылку, Саша выплыла на масляных ногах в коридор. И позвонила маме.

Саша знала, что у мамы большой опыт по части битых тарелок, чашек, бокалов и даже бутылок с маслом. Правда, с катастрофой подобного масштаба мама еще не сталкивалась, так как масла в почившей бутылке было ровно полтора литра. И сейчас все эти полтора литра с комфортом устраивались на кухне.

Но Саша верила в мамины супер-способности.

— Ма-аам! У нас все хорошо! Антон читает. Слава гуляет. И у меня все хорошо. Да. Я хотела тебе помочь. На ужин что-нибудь приготовить. А ты скоро придешь? Нет, ничего не случилось. Все хорошо. Только бутылка разбилась, нечаянно. Ну, такая… С маслом. Оливковым. Да. Выпала как-то из шкафа. Прямо на пол… И теперь это мерзкое масло растеклось по всей кухне.

Пока мама переваривала информацию, Саша обнаружила, что масло выползло в коридор и с интересом прислушивается к обличительным речам в свой адрес. Саша пнула масло ногой, поскользнулась, и принялась высказывать всё, что накипело. Через минуту в монолог прорвалась очнувшаяся от шока мама и выдала список инструкций.

— Саша, слушай внимательно. Во-первых, убирайтесь все подальше от кухни! И не входите туда вообще никогда. Никогда! Понятно? Во-вторых, где Бим?

— Не знаю, — затосковала Саша.

— Так! Если собака в кухне, живая и не контуженная, заберите его оттуда и спрячьте подальше. На руках заберите! … И в-третьих… Приду и всех убью!

Мама повесила трубку. Саша задумалась. Масло ехидно блестело с пола и, кажется, планировало экскурсию по квартире. Нужно было что-то срочно предпринимать.

— Антоо-он! — закричала сестра.

Раздался топот и крик:

— Антон спешит на помощь!

Через минуту, посвященный в ситуацию и ознакомленный с мамиными инструкциями, Антон взял командование на себя.

— Бим в детской, он все время со мной сидел, давай его там и закроем. А вход в кухню… перекроем диванными подушками! Сейчас я принесу! Уууу!

И, погрозив маслу кулаком, Антон понесся изолировать собаку и вооружаться заградительными подушками. Однако, при первой же попытке установить кордон, выяснилось, что предательские подушки работать не хотят. Они нахально кривлялись и ломались. Лениво падали то внутрь, то наружу. И саботировали любые попытки прислонить их к дверному проему. План трещал по швам. Масло победно перемещалось дальше и дальше.

Антон озверел. Ворвался в оккупированную кухню, вытащил оттуда два трофейных стула и немного пленного масла. Соорудил из стульев и подушек крепость под кодовым названием «Враг не пройдет!» И скромно принял Сашины бурные и продолжительные аплодисменты.

Победители сделали надежно запертому маслу ручкой и направились в детскую. Но по дороге Саша кое-что сообразила. И замерла посреди коридора.

— Антон! — трагически воззвала сестра. — А еда?!

Мысль о том, что вся еда осталась ТАМ потрясла Сашу. Это было второе потрясение за последние полчаса. Саша поняла, что день, определенно, «удался».

— Что еда? — удивленно поинтересовался Антон, который не испытывал потребности в пище. Во всяком случае, по мнению родителей, ежедневно пытавшихся впихнуть в сына хоть немного белков, жиров и углеводов.

— Еда! Она же вся ТАМ! — простонала Саша и бессильно опустилась на пол.

В гаснущих глазах Александры отчетливо читалась мысль о том, что час (а то и два) до прихода мамы и снятия блокады, грозят растущему организму мучительной голодной смертью.

Антон скептически осмотрел упитанную сестру и сурово нахмурился.

— Кажется, уже рези в желудке начались, — прибавила Саша драматизму и слегка закатила правый глаз, а левым продолжила зорко следить за братом.

Антон заволновался. Немного подумал. И снова продемонстрировал чудеса инженерной мысли.

— У нас же есть подушки! — сообщил он.

— И что? — не поняла Саша.

— А вот что! — с триумфом воскликнул юный изобретатель, уронил одну из подушек на пол и «поплыл», скользя как по маслу (вернее, просто по маслу) к источникам еды и питья.

— Смотри, я не запачкался! И не порезался! — Антон с энтузиазмом рекламировал преимущества своего изобретения. — Вот так, скользишь, спокойно и приятно. Ой! Все-таки масло чуть-чуть попало. Ну ладно, ничего! Потом руки вымою. Смотри, я подплываю к холодильнику…

В этом месте Сашино сердце (или желудок) не выдержало. И, схватив вторую подушку, Александра рванула тем же фарватером.

— Да здравствуют диванные подушки — лучшее изобретение человечества! — доносилось из кухни.

Запасшись провизией, храбрые маслоплаватели вернулись к родным берегам, возвели на месте прибытия крепость и отправились отдохнуть.

Еда кончилась быстро. Вечно голодная Саша повторила трюк. Антон сопровождал её в качестве сторожевого судна, надев капитанскую фуражку и радостно размахивая флагом с надписью «Делика-клуб».

Плавать (то есть, простите, «ходить») по масляному морю в поисках пищи оказалось невероятно интересно. И еще не раз на утлых подушечных суденышках, среди коварных осколков, пересекли Саша и Антон кухонные просторы, пополняя запасы провизии. Летний ветер с балкона бил в лицо. Отважные маслоплаватели с радостными криками открывали неизведанные земли и изведанный холодильник. Жизнь казалась прекрасной и полной приключений.

А потом пришла мама.

Масло было с боем выдворено из кухни, а Бим торжественно водворен обратно, на свое любимое место под столом.

И только Слава пропустил все веселье, потому что гулял с друзьями. Но он верит, что есть еще в мире справедливость и когда-нибудь на кухне появится такая же прекрасная бутылка свежего и «плавучего» оливкового масла.

История про любовь к искусству

Однажды Саша, Слава и Антон решили подарить человечеству праздник. А именно, грандиозное представление Домашнего Кукольного Театра. С участием звезд мировой величины, то есть себя.

Человечество содрогнулось в сладком ожидании. И затаилось.

Подготовка к Зрелищу началась незамедлительно. По квартире полетели вещи, обломки стройматериалов и добрые советы. Советов накопилось много, они раздавались щедро, широко и от души. В пылу строительных работ то и дело слышалось возмущенное:

— Ну, куда ты это ставишь? Убери! Да не сюда! И не туда! Вообще, унеси и выкинь!

— Сам унеси! Это занавес! Он здесь должен быть!

— У нас в театре не будет занавеса!

— Я в театре без занавеса играть не буду!

— Ну и не надо! Без тебя обойдемся!

Но жажда славы побеждала, и через минуту принципиальный защитник театральных занавесов уже тащил на стройку века новый девайс.

Наконец, храм искусства был закончен.

Сцена представляла собой оживший ночной кошмар. Хаотичное нагромождение бело-сине-полосатых диванных сидений. Торчащие по сторонам стулья. А сверху покачивается из стороны в сторону дом из картонной коробки, сделанный когда-то папой для школьных надобностей.

В прорехах мелькали части тела кукловодов. За сценой царил творческий бардак. Валялись какие-то бутафорские шляпы, кубики и найденные в закромах подходящие куклы (две тростевые и десяток перчаточных). Пьесу решили создавать по ходу действия, черпая вдохновение в восхищенных глазах зрителей.

Все было готово к мировой премьере. Не хватало пустяка. Публики.

И актеры отправились на охоту. Любой, попавшийся на их пути, домочадец был обречен. Из этих цепких рук не было выхода. Только вход. На величайшее представление кукольного театра.

За пять минут выловили троих. Маму, папу и слабо сопротивлявшегося дедушку. С каждого вытрясли полную стоимость билета. Из дедушки, путем лести и угроз, дополнительно извлекли несколько карамелек. Затем публику втолкнули в зал и оставили изучать стульно-подушечные баррикады.

Когда зрители «созрели», в комнату вошел Слава и торжественно объявил:

— Спектакль Домашнего Кукольного Театра! Иван Царевич и Собачка! Выступают Александра Токтарева Павловна, Антон Токтарев Павлович и Вячеслав!

Публика разразилась испуганным аплодисментом и затихла.

Актеры чинно проследовали за сцену. Оттуда немедленно послышалось сердитое шипение Александры Токтаревой Павловны:

— Положи! Не эту куклу! Собаку бери, я сказала!

В ответ доносилось негромкое шебуршание и шепот:

— Эту? А какую тогда? Я не хочу быть собакой!

— Я тоже!

Наконец, актеры пришли к единому мнению, на сцену выползла Собака и запищала:

— Здравствуйте, уважаемые зрители! Меня зовут Собачка! Я иду гулять! Ля-ля-ля-ля-ля! Ой!

Собачка увлеклась прогулкой, споткнулась обо что-то невидимое и, мелькнув черным хвостиком, с грохотом исчезла за сценой.

Зрители оживились. Представление набирало темп.

В домике появилась голова волка. Невидимый кукловод нещадно размахивал палкой, на которую было насажено тряпочное животное. Волк явно бился в жестоком приступе лихорадки. Но это не мешало ему жизнерадостно петь тонким басом:

— Ля-ля-ля-ля-ля!

Публика заподозрила, что спектакль в последний момент заменили довольно однообразной оперой.

Вдруг Волк перестал трястись, бессильно уронил лапы, повесил голову и сообщил:

— Меня зовут Волк! Я ищу здесь Собачку! Вы ее не видели?

Зал безмолвствовал.

Голова Волка странно дернулась и снова упала на грудь. Видимо, это была неудачная попытка осмотреться. Из-за сцены донеслось:

— Наклони его! Еще! Сильней! Да нет, назад!

Волк в это время судорожно подергивал руками и бился головой о стены домика.

— Дай я! Отпусти!

Волк еще раз дернулся, стукнулся об крышу и исчез где-то в подвале.

За сценой слышалась возня и сопение, подушки подозрительно шатались. Театр трещал по швам.

Тут в дальнем углу сцены появилась еще одна кукла. Девочка с косичками в оранжевом сарафанчике брела к подозрительному домику, зачем-то воздев обе руки к небу. И, разумеется, пела:

— Ля-ля-ля-ля-ля! Ой! — девочка развернулась к публике. — Кто это? Что вы здесь делаете?

Тишина.

— Может быть, вы видели собачку? Видели, да?

Зал упорно молчал. Девочка немного подождала, сообразила, что с этими истуканами говорить бесполезно и продолжила свой путь.

— Ля-ля-ля-ля-ля!

Зрители, затаив дыхание, наблюдали, как ничего не подозревающий ребенок, приближается прямо к эпицентру землетрясения. Домик шатался все сильней и сильней, вокруг ходили ходуном стулья и подушки.

Пьеса стремительно неслась к трагической развязке.

— Ля-ля-ля-ля-ля! ААААА!!!

Девочка так резко перешла на ультразвук, что, задремавший было дедушка, подскочил на диване и некстати зааплодировал.

И в этот момент, с печальным вздохом диванные сиденья распались в разные стороны, открыв глазам изумленных зрителей незабываемую картину. Два актера с ожесточением лупили друг друга куклами по голове, а третий, стоя над ними на одной ноге, возмущенно орал:

— Какой дурак здесь кубики раскидал?!

…

Это был настоящий успех.

История про Бима и «войну корма»

Однажды в жизни Саши, Славы и Антона возник пёс Бим. Повышенной лохматости и умеренной беспородности. Саша, Слава и Антон дружно объявили Бима другом, защитником и антистистрессовой подушкой в одном лице. Точнее, в одной морде.

Со своей чрезвычайно сложной миссией пёс справлялся великолепно. Защищал детей от злых гостей, храбро облаивая их сумки и ботинки; дружил со всеми кусочками колбасы, которые доставали из холодильника Слава и Антон; и личным примером учил, как стать невидимым, если по квартире ползает страшный зверь по имени «пылесос».

Кроме того, Бим изящно подавал лапу, заботливо укрывал все вокруг шерстью и бродил ночами по квартире, периодически встряхиваясь и позвякивая ошейником, словно привидение замка Моррисвиль.

Вообще, жизнь Бима текла уютно и спокойно. Но иногда случались потрясения.

Первая напасть обрушилась на голову собаки совершенно неожиданно.

В тот день Антон очень скучал. Заняться было катастрофически нечем. Жизнь казалась серой и пустой. В тоске и печали Антон слонялся по квартире. И неожиданно споткнулся об собачью тушку. Бим вальяжно растянулся на полу, слегка щурясь и нагло демонстрируя полное довольство собой и миром. Видеть, что кому-то сейчас хорошо, было выше Антоновых сил. И в его голове родилась коварная идея.

Что произошло дальше, Антон подробнейшим образом описал в третьем томе своих мемуаров:

«Пока Бим лежал и ничего не подозревал, на него готовилась война.

На Бима надвигались полчища боевого… Корма!

Красные — генералы, желтые — майоры, зеленые — военные. В составе: 9 генералов, 7 майоров,12 военных. Итого: 28 Военных!

Их штаб был в синей туфле мамы. Пока Антон взял несколько майоров, и аккуратно клал их в туфельку, Бим, воспользовавшись тем, что воевода корма отвернулся, сцапал несколько военных. Антон, ничего не подозревая, обернулся, и решил сосчитать корм.

Он увидел, что пропало аж 5 военных!!! Он заподозрил Бима.

Бим лежал на полу и безразлично помахивал хвостом».

В тот день война окончилась полным поражением армии корма. Бим жестоко покарал восставшую пищу и, устав от боёв праведных, напрочь отказался от ужина.

Но корм (а также его воевода, Антон) жаждал реванша. И, когда на Антона вновь напала тоска, Бим оказался обречен.

В тот знаменательный день на улице шел дождь. Пёс дремал на любимом месте у входной двери. Иногда просыпался и, приоткрыв один глаз, внимательно осматривался. Опыт подсказывал, что правильная собака всегда настороже. На случай нежданного вторжения подозрительных гостей, соседей, инопланетян и других врагов человечества. Или появления на горизонте подлого и коварного Пылесоса.

Убедившись, что вселенная в безопасности, Бим вновь погружался в приятную дрёму.

А судьба уже готовила подлый удар. Мимо собачьего лежбища брёл скучающий Антоний. Всего один взгляд и в изощренном мозгу созрел ужасный план. На этот раз корм обязан был победить.

Для начала Антон выступил с речью на тему «Иду на Вы».

Собаке объявлялась война. Жестокая и беспощадная, до победного конца и последнего солдата. Бим воспринял известие инертно. Более того, лениво повернулся на другой бок и спокойно задремал. Антон счел это хитрым тактическим приёмом. Или откровенным бестактным хамством. Повторил текст об объявлении войны, топнул ногой и отправился на кухню объявить всеобщую мобилизацию.

Через минуту на пса снова нагло напал его собственный корм…

Вражеская армия ровными рядами строилась перед носом обалдевшей собаки. На пёсьей морде отчетливо читалось: «Шо, опять?» Немного подумав, Бим попытался аккуратно слопать парочку ближайших офицеров. Громкий вопль Антона спас храбрых воинов. Собака в лёгком шоке замерла.

Еще через минуту, выстроившись в правильное каре, армия двинулась в наступление. Самые отчаянные смельчаки уже карабкались по хвосту, путаясь в длинной шерсти. Раздавались крики: «Вперед! Ур-ра! В рукопашную!» С полки на собачью спину летели отважные парашютисты. На холке умело маскировалась ударная группа. Бойцы подбирались к вражескому штабу. Бим недоумённо уставился на боевого офицера, свалившегося с его макушки. Потом пришел в себя и приступил к обороне. Для начала встал и, как следует, встряхнулся. А потом принялся с аппетитом хрустеть вражескими войсками. Антон издал гневный вопль, видя, как его храбрые бойцы, исчезают в прожорливой пасти. Через пару секунд, бой был окончен. Но война продолжалась. Антон вытряхнул из карманов остатки славной армии и начал новое построение. Скоро стало ясно, что требуется подкрепление, и воевода корма скрылся в кухне. Воспользовавшись отсутствием высшего командного состава, коварный Бим быстро уничтожил авангард противника.

Вернувшийся Антон, осмотрел поле боевых действий, и, заподозрив подвох, уставился на Бима пронизывающим взглядом. Пёс лежал на боку с самым невинным видом.

Началась вторая атака. Третья. Четвертая.

Бим пользовался одной и той же стратегией: позволял корму захватить свой хвост и бока, затем вскакивал, встряхивался и быстро уничтожал очередной отряд. Антон гнал солдат в бой, вдохновлял громкими «урра!», приносил подкрепление, менял командующих и тактику наступлений, но Бим был непобедим.

На пятой атаке Антон охрип и выдохся.

Война завершилась полной и окончательной победой собаки над пищей.

Надо сказать, что Биму игра чрезвычайно понравилась. И когда хочется драйва и приключений, он вытаскивает немного корма из своей миски, разбрасывает по полу и, лениво жуя, вспоминает далекие дни боевой славы.

История про Мишку на шаре

Однажды у Саши в школе случился выпускной. Не главный, а так. Тренировочный. В честь окончания первых четырех классов. А после выпускного в доме образовались три, совершенно замечательных, воздушных шара. Шары были яркие и летающие. И, конечно, Саша, Слава и Антон не могли позволить таким потрясающим шарам болтаться без дела под потолком.

— Давайте что-нибудь придумаем, — предложила Саша, задумчиво разглядывая шарики.

— Давайте, — сразу согласился Антон.- А что?

— Не знаю. Что-нибудь. Вот что бы ты сделал, если бы тебе подарили такие красивые шары?

Да еще и летающие!

— Я бы их повесил над кроватью. — Начал перечислять Антон. — Или, например, разрисовал. Или привязывал бы к ним игрушки, чтобы они висели…

— Можно запустить воздушный шар! — сообразила Саша. — Я сделаю корзинку, нас на технологии учили! И посадим туда какую-нибудь маленькую игрушку! Кого-то из моих мишек!

— А я это всё сниму на видео! — обрадовался Вячеслав.

— Устроим торжественный запуск первого в мире медведя-путешественника на воздушном шаре! — с восторгом подвела итоги Саша.

— На трех шарах, — пробормотал себе под нос Антон.

За дело взялись всерьёз. Мероприятие планировалось пафосное, с размахом: с многочисленными зрителями и, разумеется, с участием прессы.

В качестве зрителей Александра пригласила коллекцию своих медведей. Целых сто человек. Сначала мишки выслушали речь о том, что не каждый день их плюшевый собрат отправляется в полет на воздушном шаре. Убедившись, что медведи существа молчаливые и оваций не будет, Саша вздохнула и начала снимать с полок первую партию зрителей. Чихнула. Еще раз чихнула. Внимательно посмотрела на полку и поняла, что сейчас из ниоткуда материализуется мама и скажет: «вот как раз и пыль вытри». Быстро задвинула снятых медведей обратно и понеслась к братьям, которые готовили зрительские трибуны.

— Я передумала. Снимать, потом снова рассаживать, это долго. Давайте я только представителей принесу, они посмотрят и остальным расскажут!

Слава и Антон не возражали.

Из медвежьей массовки были отобраны два десятка самых достойных.

Саша, с помощью Антона, соорудила комфортабельную бумажную корзину.

Осталось самое главное: найти героя, готового отправиться в далекое путешествие. Поразмыслив, Саша назначила отважным воздухоплавателем бывалого путешественника по имени МишЕмец. Аргументами в его пользу послужил богатый жизненный опыт (когда-то он прибыл из Германии на дне большого чемодана) и субтильные размеры.

Приготовления были закончены.

Подтянулась аккредитованная пресса. Слава нервно носился вокруг, запечатлевая подготовку к старту и пытаясь найти фотогеничность в окружающем мире. На груди его болтался криво прицепленный бейджик с устрашающей надписью «СМи. Опиратор».

Вскоре, под блики фотовспышек и шепот взволнованной публики, МишЕмец давал интервью.

— Я считаю, что это большая честь, — сообщил он телезрителям тонким голоском, подозрительно похожим на голос своей хозяйки. — Еще ни один мишка не летал на воздушном шаре, и я буду первым!

— А почему на эту роль выбрали именно вас?

— Я думаю, выбор был сложным. На моем месте мог оказаться любой другой мишка. Ну, может кроме самых больших. Потому что они не поместились бы в корзину. Или их не смог поднять шар. Или… Наверное, я просто очень хороший! И еще у меня был опыт! Я приехал из Германии! Так что не боюсь путешествий!

— Как вы думаете, что ждёт там, наверху?

— Я думаю, с высоты будет отличный вид, я полюбуюсь на окрестности, и ещё мне кажется, что облака это просто сладкая вата. И я обязательно её попробую!

— А не страшно ли вам отправляться в такую опасную экспедицию? — коварно поинтересовался репортер.

— Немного страшно, конечно, — не покривил душой МишЕмец, — но я надеюсь, что все пройдет благополучно.

На этой оптимистической ноте интервью закончилось. Антон заиграл психоделический туш. Публика затрепетала. Медведя торжественно погрузили в корзину и, под радостные крики зрителей, шары взмыли… к потолку детской, где и зависли, лениво покачиваясь.

На этом бы и закончилась история с храбрым воздухоплавателем, если бы…

Через несколько дней Саша встревожено спросила: «А где МишЕмец?»

«Летает» — легкомысленно ответила мама и пробежалась по квартире, чтобы обнаружить путешественника. Однако, ни малейших следов медведя не нашлось. Равно как и шариков. И корзины. Перебрав все версии, и тщательно обыскав все углы и шкафы, пришлось согласиться с версией ревущей во все горло Саши. МишЕмец, действительно, улетел. В корзине. На трех шарах. В неосторожно открытое окно.

Конечно, для приличия и Сашиного успокоения семья дружно побегала под окнами и балконами. Родители тщательно обыскали каждый захудалый куст. Была даже попытка обследовать крышу.

Напрасно.

Храбрый путешественник парил где-то в стратосфере, жевал сладкую облачную вату и любовался окрестностями.

И только одна мысль немного успокаивала расстроенную Сашу: полетав где-то там далеко, в один прекрасный день отважный МишЕмец приземлится перед удивленным карапузом и его обалдевшей мамой. И сразу, на веки вечные, станет самым лучшим другом. И через много лет, выросший малыш будет рассказывать внукам удивительную историю о том, как однажды прямо в его маленькие чумазые ручки опустилась корзинка с мишкой- путешественником. И если внуки решат, что дедуля всё придумывает, Саша, Слава и Антон будут точно знать, что это абсолютно правдивая история.

История БЕЗ Славы и Антона, зато с майским жуком

Однажды Саша гуляла. На продленке, в школьном дворе. Было скучно.

Внимание Саши привлекли две одноклассницы. Девочки печально стояли в углу двора, опустив головы вниз и уставившись в одну точку.

Саша заинтересовалась. Подошла. И озвучила классическое:

— А что это вы тут делаете?

— Вот, — мотнула головой одна из девочек, Настя.

Саша посмотрела вниз и увидела мёртвого майского жука.

— Он умер. А нам его жалко. — Пояснила вторая девочка, по чистой случайности, тоже Настя.

Саша снова взглянула на жука. Подумала. И тоже печально застыла, опустив голову. Траурная группа из трёх человек понуро стояла в молчании, тоске и размышлениях о смысле жизни. То есть, смерти. Время ползло. Первой очнулась Саша.

— Слушайте, а что мы просто так горюем? Давайте его достойно похороним.

— Кого? — не поняла Настя Первая.

— Жука, конечно, — пояснила Саша. — Пусть он хотя бы после смерти узнает, что не все люди злые и жестокие.

— Давайте, — одобрили идею девочки.

Жук тоже не возражал.

Свежесозданная компания по достойному упокоению майских жуков приступила к работе.

Настю Первую откомандировали искать приличный гроб. Насте Второй поручили выкопать подходящую яму.

— А я пойду, наберу цветов. И может, что-то для памятника найду, — дала себе задание Саша.

И все трое занялись делом.

Минут через десять девочки встретились у маленькой ямки. Настя Первая несла в руках мятый спичечный коробок. Саша тащила несколько хилых одуванчиков и крошечный камешек.

Осмотрев работу коллег, все дружно приступили к здоровой критике.

— А почему цветов так мало? И вялые какие-то?

— А чего яма не глубокая? Он сюда и без коробочки не поместится!

— А коробок не такой мятый трудно было найти?

Только жук тихо лежал в траве, спокойно сложив лапки, и никаких претензий к миру у него не было.

Ответы на критику партнеров по похоронному делу разнообразием не отличались.

— Ирина Николаевна за забор не выпускает, а здесь все цветы третьеклассницы на венки порвали. Я еле-еле на той стороне за школой нашла!

— Сами попробуйте руками землю копать, неудобно вообще-то! Я их теперь еще и не отмою! А Ирина Николаевна на полдник с грязными руками не пустит!

— Я за этим коробком в мусорку лазила, если такие умные, найдите сами не мятый! Вон у Ирины Николаевны попросите «А нет ли у вас спичечного коробка, мы покурить хотим»!

Захватывающее выяснение того, кто хуже подготовился к похоронам, могло бы длиться еще долго. Но близился полдник, и девочки сообразили, что жук может остаться непогребенным. Великодушно простили друг друга. И приступили к церемонии.

Жука бережно, при помощи веточек, листиков и испуганного визга:

— Ой, падает!

— Руками бери!

— Я его боюсь!

— Да, он уже мёртвый!

— Это ещё страшнее!

погрузили в коробку. Коробку аккуратно уложили в ямку. Ямку присыпали песком и сухой землей. Сверху положили одуванчики. Потом Насти тщательно выложили крест из травинок. А Саша создала надпись для потомков. Надпись звучала лаконично и пронзительно (для тех, кто понимает, конечно). «Майский жук». Годы жизни жука остались тайной, и написать их Саша затруднилась.

Траурные работы, вместо похоронного марша, сопровождались тихими переругиваниями. Дело в том, что места для ритуально-творческого вдохновения оказалось мало, компания то и дело сталкивалась локтями, плечами и лбами и это сильно мешало проникнуться правильным настроением.

В конце концов, всё было сделано. Если бы жук мог оценить результат, он, наверняка, остался бы доволен.

Похоронное бюро приступило к официальной части. Саша произнесла надгробную речь.

— Дорогие девочки! И родные жука, если вы нас слышите. Нам очень жаль, что ваш жук погиб. Хотя, конечно, нам говорят, что вы вредные и вас нужно уничтожать, нам все равно жалко. Потому что мне кажется, что этот жук был хорошим человеком и не уничтожал растения или что там вы жуки делаете плохое, за что вас надо уничтожать. И еще он, наверное, был хорошим папой и мужем, и где-то плачут его детки и ждут его.

Насти захлюпали носами. Это неожиданно вдохновило Сашу на целый ряд печальных подробностей. Выяснилось, что смерть настигла жука внезапно, в тот момент, когда он заботливо нёс своим маленьким деткам немного свежего корма. Чей-то безжалостный ботинок сломал маленькие хитиновые крылья и хрупкий позвоночник.

Девочки разрыдались. Саша крепилась из последних сил.

Было решено закончить похороны минутой молчания и дать обещание никогда не убивать жуков, бабочек, муравьев и всяких других насекомых, которых много и всех не упомнишь. Потому что у каждого из них где-то есть дети и старенькие родители.

На этом процедура похорон завершилась. Вся компания, тихо шмыгая носами, побрела в сторону школы. Но оказалось, что странные действия девочек привлекли внимание четвероклассников.

Циничные негодяи, десяти лет от роду, давно забыли, что майские жуки тоже люди. И, выяснив в чем дело, по трогательной надписи на маленьком холмике, решили разорить могилу. Над последним пристанищем жука нависла нешуточная угроза. Нужно было срочно что-то делать.

Помочь могли только высшие инстанции. Зарёванные девочки понеслись к Ирине Николаевне.

Пока Ирина Николаевна вникала в сбивчивые жалобы, малолетние вандалы разгромили жучиный склеп и разбежались кто куда.

Саша разозлилась. И, назло этим болванам, предложила провести процедуру перезахоронения.

— А что это такое? — спросила расстроенная Настя Вторая.

— Это когда первую могилу испортили нечаянно или такие дураки как эти, всё раскидали — последнее было сказано погромче и в нужную сторону (рядом стояла Ирина Николаевна и Саша ощущала себя небывало смелой и справедливой), — и тогда хоронят еще раз.

— Я снова в мусорку за спичечной коробкой не полезу, — испугалась Настя Первая, — и, вообще, там только один коробок был.

— Не надо, — успокоила её Саша. — Они же гроб не трогали.

И, действительно, бедный жук остался в своей коробочке, которую зачем-то вытащили из земли, разбросав цветы и стерев надпись.

— Смотрите, эти опять пришли, — сердито сообщила Настя Первая, — сейчас мы его перезахороним, а они снова всё сломают.

— Не сломают! — решительно заявила Саша. — Я им тогда руки сломаю! Ну, не я, а папу попрошу! И папа сломает.

— И ноги пусть, — кровожадно потребовала Настя Вторая.

— И ноги. Мой папа всё может сломать!

— Давайте за школу пойдем! Если они за нами пойдут, Ирине Николаевне скажем, — предложила Настя Первая. — А если не пойдут, тихонько перезахороним и они не узнают.

— Пойдем, — согласились девочки.

Четвероклассники, видимо, почуяли, что пора спасать руки-ноги и куда-то беззвучно исчезли.

За школой было тенисто и ветрено. И пусто. Компания выбрала уютное место в клумбе, у самой стены здания.

Процедура перезахоронения прошла тихо и торжественно.

А потом за Сашей пришли мама с Антошкой.

И грустная Саша огляделась по сторонам. Заметила солнце и голубое небо. Свежую зелень и теплый ветер. Улыбнулась. И унеслась туда, где ее одноклассники по очереди гоняли на новом Антошкином самокате.

История про Славу, Сашу и немного зеленки. Из раннего. Детства

Однажды Слава был маленький. Такой маленький, что даже не умел ходить. Зато очень быстро ползал. Просто как молния.

А Саша тоже была маленькая. Но побольше. И ходить уже умела. Только очень медленно. Как черепаха.

И быстрый Слава и медленная Саша очень любили изучать окружающий мир. Мир от этого часто страдал, поэтому родители изо всех сил прятали его (то есть, мир) от Саши и Славы.

Но дети ловко обходили любые препятствия и шустро обползали все ловушки.

Например, Слава как-то провел натурный эксперимент на прочность. В результате погиб огромный керамический горшок, а следом за ним и пальма, в этом горшке проживавшая. А Слава установил, что его голова значительно прочнее горшка, пальмы и десяти килограммов чернозема.

А Саша, например, выяснила, что если съешь сразу большую ложку соли без сахара, то потом будет очень-очень плохо. Нет, ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ плохо. Ужасно будет. Сначала самой Саше, потом дедушкиным брюкам, а потом всему, что подвернется на кухне и в ванной.

Но подобные мелочи никогда не останавливали храбрых исследователей.

Зная об этом, мир постоянно трясся от ужаса и ждал новых неприятностей. И неприятности сыпались щедрым дождем…

Был чудесный летний день. В такие сказочно жаркие дни теряют бдительность даже самые строгие тюремщики. То есть, самые заботливые родители.

Этим и воспользовались страшно коварные Саша и Слава.

План был прост и гениален: разделиться.

Славе повезло первому. Рассеянные родители зачем-то оставили открытой дверь на лестничную площадку. Поблизости никого не было. За таинственной дверью расстилался открытый космос. Манил. Звал. И Слава рванул. Ловко прополз по разбросанной обуви, выбрался на волю и, набрав скорость, двинулся в сторону лифта.

Саша тоже не теряла времени даром.

Выждав, пока родители запаникуют и понесутся на лестничную площадку искать Вячеслава, Саша тихо проникла в заповедник. То есть, туда, куда входить было нельзя вообще. Никогда. На за что. И никому. То есть, в комнату своей юной тетки, девушки Насти.

Оказавшись в запретном месте, Саша растерялась. Нужно было срочно всё изучить, осмотреть, запомнить для пересказа брату и внукам, а также каким-нибудь основательным образом пометить захваченную территорию. Последнее оказалось легче легкого. Прямо под носом у Саши возник бесхозный и открытый пузырек зеленки.

С энтузиазмом поливальной машины Саша принялась кропить окружающее. Ковролин? Н-на! Пианино? Получи! Настино платье из городу Парижу? Вот! Письменный стол? Письменный стол? Стол? Саша трясла пузырек над тетрадками и учебниками. Но волшебная зеленая водичка почему-то не лилась яркой праздничной струей. Обиженная Александра отшвырнула бесполезную бутылочку и кровожадно огляделась по сторонам.

Но было поздно. Мама с пыльным Вячеславом под мышкой ворвалась в Настину комнату. Оценила нанесенный урон. Закачалась и чуть было не выронила брата на свежее зеленое пятно, расплывавшееся на синем ковролине.

Что тут еще можно сказать? Настя была безутешна. Долгие 11 лет. А потом родила девочку Полину. И теперь, потирая руки и зловеще хихикая, мечтает о том, как Полина научится ходить. И тогда Настя даст ей ведро зеленки и запустит в Сашину комнату. И Полина поставит в этой истории большую зеленую точку!

История про Антона, Сашу и цирк

Однажды Антон понял, что в жизни слишком мало цирка. И решил немедленно исправить ситуацию. Слава отказался возрождать цирковые традиции в отдельно взятой квартире. Пришлось довольствоваться Сашей.

Саша прониклась Антониевым энтузиазмом и за пять минут наваяла афишу. Шедевр рекламного творчества гласил:

«Впервые на арене,

Для дедушки и Ко:

Собака в виде зверя,

И Гриша, он же Кло

Ун. Тигры и жонглеры

Заколят саблей их.

Тут кинут помидоры…

Ужасный вышел стих!

Короче, приходите

В наш цирк скорей-скорей!

И мозг свой удивите,

Чтоб стало веселей!

P.S. Стихотворение писалось от балды, так что…

В 18.05»

Кроме впечатляющего стихотворения, на афише был нарисован приятного вида клоун Гриша и неприятного вида странный человечек с подписью «Лысый биолог дрессированный».

Афиша производила неизгладимое впечатление на всякого неподготовленного зрителя. Особенно пугала идея заколоть саблей (!) тигра или жонглера или обоих вместе. Сразу становилось понятно, что цирк — дело серьезное и даже опасное. И мало ли как оно там, на представлении, обернётся. Вдруг тигр передумает закалываться, и попросят добровольца из публики. А может даже строчка «Заколят саблей их» относится вовсе и не к тиграм. И даже не к жонглерам. Тогда кто же эти самые таинственные «их»? Намек на удивленный мозг тоже настораживал.

В общем, после внимательного изучения афиши, любой умный зритель находил уместный предлог и немедленно сбегал куда подальше. Представление откладывалось. Упорный Антон снова и снова вешал афишу. Папа ловко имитировал зимнюю спячку. Дедушка не приходил в гости под предлогом суровых морозов. Настя отказывалась, шепотом объясняя, что не хочет оставить Полину сиротой. Бабушки просто прятались у себя дома и делали вид, что их нет.

Оставалась только мама. Которая не придумала ничего лучше, как сказать, что ей одной смотреть такое роскошное представление не стоит. И лучше подождать. Лет 15—20.

Но Антону уже надоели нелепые отговорки. И он решительно потребовал маму в студию. То есть, в зал. То есть, на представление.

Мама написала завещание. Поцеловала спящего папу. Еще раз перечитала афишу. И отправилась в цирк.

Прошло 15 минут. Затем еще 5. И — фокус! Из цирка выскочила вполне живая и невредимая мама. Лицо у нее было, как после приема у стоматолога. Когда все уже позади и жизнь прекрасна.

Осмотрительные родственники подождали еще неделю. Понаблюдали за маминым здоровьем и психическим состоянием. И решились. В субботу была объявлена грандиозная премьера.

Настал знаменательный день.

Антон волновался и носился по дому в поисках тигров и жонглеров.

Зрители нервничали и, толкаясь, усаживались подальше от арены.

Только Саша была невозмутима. Накануне она неожиданно научилась вязать. И навеки потеряла интерес к остальному миру.

Все было готово. Прошла минута. Другая. Третья.

Из-за кулис донесся вопль Антона.

— Саша!

— А! — рефлекторно отозвалась на свое имя Саша и продолжила увлеченно распутывать нитки.

— Саша!!

— А! — так же рефлекторно отреагировала Александра, с азартом вытягивая очередную петельку.

— Саша!!!

— А! — откликнулась сестра, умиленно любуясь законченным рядом.

— САША!!! — завопил Антон, выскочил на арену и пронзил вязальщицу яростным взглядом.

«Началось», — обреченно подумали зрители и вжались в диваны.

Саша что-то сообразила, бросила вязанье и вышла в центр комнаты.

— Здравствуйте, уважаемые зрители! Мы рады видеть вас на нашем представлении! Сейчас перед вами выступит клоун Гриша! Встречайте!

Из-за кулис снова выскочил Антон.

Споткнулся, шлепнулся на спину, вскочил и раскланялся.

Опытная мама зааплодировала. Остальные подхватили. Вдохновленный успехом клоун еще немного повалялся по полу и резко превратился в дрессировщика. На сцену втащили Бима. Пёс упирался и возражал. Похоже, тоже читал злосчастную афишу. Но коварный Антон применил секретный прием, под названием «ломтик колбасы». Почуяв небесные ароматы, Бим сдался и принялся послушно сидеть, лежать, служить и подавать лапу. На пятой команде колбаса кончилась. Затосковавший пёс наотрез отказался от бескорыстного сотрудничества, и под бурные аплодисменты потрусил с арены.

— Саша! — Антон снова напоминал сестре, что пора за работу.

Саша тяжело вздохнула.

— Внимание! Сейчас вы увидите смертельный номер! Дрессированные тигры!

«Вот теперь точно. Началось» — поняли зрители.

Но ничего не началось. Арена пустовала. Время шло. Вдруг из коридора раздался крик главного циркача:

— Саша!

— А! — голосом умирающего лебедя отозвалась Саша.

— Можно я у тебя зубы возьму?

— Бери, только убери за собой!

Публика замерла. Все уставились на Сашу. Вот сейчас ворвется Антон и…

Вместо этого послышался грохот и звон из Сашиной комнаты и через секунду на арену выскочил тигр! Зверь рычал, кидался на зрителей, клацал странными светящимися зубами и подозрительно напоминал Антона.

Попрыгав, тигр громким шепотом позвал:

— Саш-ша!

Сестра обреченно поднялась и поплелась на арену.

Тигр ждал команд.

— Тигр, прыгай! Тигр, прыгай! Еще! Еще раз!

Страшный зверь послушно скакал с банкетки на кресло, периодически промахиваясь и вызывая испуганные «ахи» бабушек. Жестокосердный дедушка же, наоборот, радостно фотографировал и требовал номер с прыжком через горящий обруч.

Наконец, тигр напрыгался и убежал.

С арены вынесли лишнюю мебель. В тишине из-за двери высунулась загадочная рука и погасила свет. В темноте раздался возмущенный крик:

— Антон!

Оказалось, Саша не видит своего драгоценного вязания. По мнению Антона, для следующего номера требовалась полная темнота.

— Саша!

— Антон!

— Саша!

— Антон!

— Саша!

— Антон!

Этот захватывающий диалог мог длиться до утра. Но Саша соскучилась по вязанию и включила настольную лампу. Антон рванул в рукопашную, но вовремя сообразил, что на него смотрит почтенная публика. Которая, судя по виду, не умела видеть в темноте. Разочарованный Антон понял, что пролить немного света на представление необходимо.

— Фокусы! — объявил он.

И скрылся за банкеткой в поисках нужного реквизита. В тишине и полумраке слышалось шуршание и шелест. Зрители расслабились и начали разговор. Фокусник вынырнул из-за банкетки и пронзил всех суровым взглядом. Болтуны мгновенно стушевались и замолчали.

Начались фокусы. Маленькая монетка исчезала и появлялась прямо на глазах у изумленной публики. Красные шарики размножались и снова превращались в один, самым невероятным образом. На щеке фокусника сам собой висел тяжелый магнит, исчезал под платком и выплевывался изо рта. Загаданные зрителями в уме числа назывались вслух без единой ошибки.