Искусство соединения

На обложке картина Валерия Каптерева «Букет сирени».

От автора

Мы живём среди Тайны. Не космос, не вселенная, а именно Тайна, окружающая и пронизывающая нас, бесконечна и необъятна. Космиче-ское устройство мира является лишь одним витком её непостижимого лабиринта. Наверное, не самым главным витком. И куда важнее та глубина Тайны, к которой нам даёт прикоснуться вера.

Ещё Тайна своими таинственными способами соединяет нас друг с другом и с остальным миром. Хотя от нас тоже требуется немалое искусство, чтобы ощутить соединённость. Искусству соединения, Тайне, вере и другим тонким явлениям нашей жизни посвящена эта книга. И свободное трёхстишие, по-моему, тоже служит этому искусству, потому что способно улавливать самые тонкие жизненные связи.

Расположенность трёхстишия к передаче тех переживаний, которые относятся к нашей таинственной соединённости, подтверждается историей жанра. И творчеством великих японских мастеров хокку, и удивительной распро-странённостью его по всему миру (тоже соединительное дело), и главными для классического хокку мотивами (связь неба, земли и человека). Вот почему книга начинается с цикла, по-свящённого жанру трёхстишия.

В целом трёхстишия, представленные здесь, написаны в тот же период, что и большинство книг «Собрания свободных трёхстиший»: с 1972 по 1992 год. Но сейчас, глядя на эти книги, я всё лучше понимаю, в каких разных слоях жизни мы живём одновременно в каждый год, в каждый день, в каждый час. И при этом все эти слои слиты воедино. Такова одна из особенностей Тайны.

Трёхстишие — это стиль

О том, какие возможности я вижу в этом жанре, можно было бы говорить снова и снова. Но у меня нет никакого желания (а может быть, и самой способности) выступать в роли литературоведа. Поэтому мне так дорог этот небольшой цикл, в котором трёхстишие присматривается само к себе. Присматривается странно — не делая выводов, многого не замечая, уделяя внимание каким-то совершенно побочным обстоятельствам. Что ж, это его стиль постижения…

Добавлю только, что все стихи здесь написаны в течение двух дней: 18—19 августа 1989 года.

* * *

Трёхстишие? Это стиль

приоткрывания сердца

и прислушивания к отзвукам.

* * *

Одухотворённая дыханием речь.

Слово на выдохе и на вдохе.

Вдох… взгляд… и выдох…

* * *

Одностишие задумчиво, как мысль йога.

Двойные строки озабочены друг другом.

Пятистишие — маленькая поэма.

* * *

Не верится в скАзанное.

Растеребить бы сердце,

приоткрыть несказАнное.

Соколиная охота

Освобождённый взгляд

парит — и падает на добычу

в мгновение ока.

* * *

Неслышный клич посылаю вперёд

и ловлю отклик —

или отклик ловит меня.

* * *

Красный лист винограда дрожит на ветру.

Шепчет: посмотри на меня, посмотри.

И я смотрю.

* * *

Три ступени к сути.

Слышишь? — три шага.

Три намёка, три догадки.

* * *

Слово любимой — навстречу моему.

И наша тишина, в которой

наперебой говорят глаза и губы.

* * *

Нежданный дождь,

и жара утонула — а мы

вздохнули небесной свежестью.

* * *

Нет цветка без запаха,

человека без тайны,

слова без музыки.

* * *

Цепкий взгляд, чуткий слух и тонкое обоняние —

лишь русла, по которым наречия мира

стекаются к сердцу.

* * *

Пусть звучат сказания и легенды.

Пусть формулы позванивают откровениями.

Поговорю-ка с травинкой у порога.

Удивительнейшие вещи

Удивление — это наше «здравствуй» Тайне. Если мы не умеем ей удивляться, значит в нас перегорело что-то главное, детское, радостное. Мне кажется, «Будьте как дети» означает, в частности, умение радостно удивляться. Маленькое, как ребёнок, трёхстишие помогает нам в этом. Или мы ему помогаем — своим вниманием к удивительному — встать на ноги?.. Но дело ведь не в нём самом, а в том, о чём оно нам будет рассказывать с тех пор, как слова соединились в нём нужным образом.

Стихи 1973—1992 годов.

* * *

Наше дело — пытаться.

Удачи —

это Божье благословение стараний.

Катарсис

Клочьями слезает прежняя шкура,

и сияющее существо

бежит от тех, кто привык к нему прежнему.Катарсис — «очищение» по-гречески. Преображение души в результате сопереживания или потрясения.

* * *

Неужели этот невзрачненький —

тот, чьей палочке вчера на манеже

повиновалось обычное и необычное?

* * *

Юность — газированный возраст.

Каждый глоток щекочет горло

и опьяняет невесть чем.

* * *

Глубокое мерцание золотистого дна.

А когда-то здесь был тёплый островок

и прутиком на песке — вопросительные знаки…

* * *

В мире есть удивительнейшие вещи.

На каждом шагу — каким чудом

земля подхватывает ступающую ногу?..

Время

Не бескрайние просторы — заросший сад.

Но столько цветущих уголков,

и запутанные тропинки — бесконечны.

* * *

Живопись — Великая Неподвижность.

Соты, наполненные

роем взглядов и движений.

* * *

Ветер, ветер, ветер!..

Движение слоев воздуха,

сдвигающее слои души.

* * *

Как мальчишка, играющий с весенним солнцем,

собираю лучики улыбчивой мудрости

в огненную точку — и?..

* * *

Выйдя из немоты, всё меньше различаю —

где молитва, где жизнь,

где жизнь, где ответ на молитву.

* * *

Сообразительность сына

радостнее собственных умозаключений,

проникновеннее премудростей мира.

* * *

Первый снег за окном.

Подарок с неба

к началу тридцать третьего года.

* * *

Пригрелся на весеннем пригорке.

Замер, пропитанный теплом и светом.

Теплом и светом сверху.

* * *

Не успеваешь привыкнуть

к переливчатому мгновению,

как оно взмахивает новыми крыльями.

* * *

Что мы слушаем,

когда слушаем музыку?

Кто ответит и как расслышать ответ?

* * *

Шелест-перешелест…

Ни одной травинке не позволено

открыть нам земную тайну.

* * *

Свет чуда — луч сверху,

необходимость невозможного…

Рядом с чудом зыбок любой закон.

Так и не написал в журнал «Природа»

На сухой плети пыльного плюща

расцвели невероятные соцветия,

отцвели — и тут же зацвели снова.

Дерево-праздник

Грушевая башня весенней роскоши,

…иллионы белых цветов,

освещённых то луной, то солнцем.

* * *

Из-под снежной пороши дневных секунд

вдруг прорастает изумленное «вдруг»,

и слова стремятся друг другу навстречу.

* * *

Удивительнее всего на свете —

понимание.

Понимаешь?

* * *

Иду между капель и между секунд,

не намокая и не старея,

пока губы шепчут молитву.

Кто мы здесь?..

Того, кто хотел бы здесь найти ответ на этот вопрос, ждёт разочарование. Несмотря на всё разнообразие ответов, здесь нет ОТВЕТА. С 1973 года по 1990 год мне так и не удалось его найти, в чём и признаюсь. Скорее всего, универсального ответа и быть не может. Но своими ответами мы каким-то существенным образом взаимодействуем с вопросом, приучаем себя к нему и, наверное, его к себе. Нам легче осуществлять тот замысел, тот смысл, который заложен в нашу судьбу, если мы не забываем время от времени задаваться этим вопросом.

1

* * *

Есть среди нас великаны и карлики.

Нет никого ростом с атом или с галактику

в благословенных границах человеческого естества.

* * *

Смысл жизни —

жизнь,

как смысл цветка — цветок.

* * *

Так и не научился обращаться к отцу,

бойко выговаривать невнятное.

Его нет, а я всё учусь быть сыном.

* * *

Слеп, словно филин днём, как ночью сокол.

Но слава Богу — зряч и зорок,

как сокол днём, как филин ночью.

* * *

Судьба моя — до чего рачительная хозяйка!

То и дело подсыпет в жизнь навозу,

будто без него мне и не вырасти.

* * *

Тикающий ткацкий станочек.

Челноком сную между минутами:

приодеть уходящее.

* * *

Кто умеет пускать колечки из дыма,

а кто учится выводить летучие письмена,

но это уже из другого материала.

* * *

Скован вниманием,

молча запоминаю

напевные говорки жизни.

* * *

В каждом из детей узнавать лебедя,

каким бы ни было сегодняшнее оперение

и тыкающие в утёнка пальцы.«Гадкий утёнок» — надеюсь, что эта сказка Андерсена всем известна. Без неё понять это было бы стихотворение трудно.

* * *

Призвание и признание.

А если не «и», а «или»?

Выбирай… Выбирай!

* * *

Нам осталось радоваться тому,

что умеем радоваться.

Только этому. Чему ещё?

* * *

Столько надо успеть сделать,

что нет времени подумать о том,

что же делать.

* * *

Кончились последние силы.

Больше не могу

не верить, что всё будет как надо.

* * *

Вдруг — неуёмная нежность к миру,

как сорванец, на которого нет управы.

Стыдно и весело.

* * *

Как хорошо, что успел полюбить осень,

успел полюбить дожди и листопад.

Успел полюбить…

2

* * *

Кто скажет — можно ли вырастить жемчужину,

не став при этом устрицей,

приросшей к раковине?..

* * *

Чем мы только её не пичкаем!

…А Память отворачивается и запоминает

белое пятнышко на тёмном камне.

* * *

Занялась музыка,

и каждый поплыл внутрь,

кроме тех, кто не смог сняться с мели.

* * *

Прошедшие дни возвращаются ночью.

Сны всплывают среди бела дня.

Память — будит или усыпляет?..

* * *

Спешу, озабоченный тысячью дел,

а внутренний будущий старичок

блаженно жмурится под осенним солнышком.

* * *

Как бы жить, не убегая.