Бесплатный фрагмент - Интервью у Бабы-яги

Интервью у Бабы — яги
Глава 1

Этот лес всегда вызывал у всех необъяснимую тревогу и страх. Особенно поздней осенью. На абсолютно серой и безжизненной земле тянулись к небу черные, лысые деревья, будто пальцами пытаясь достать всех, кто забредет в это место, и засосать к себе в подземелья. Тогда корни высосут всю жизнь, чтоб самим жить вечно, в ожидании новых жертв. Но это уже легенды, которые придумали случайные гости. На самом деле кажущиеся безграничными просторы леса реально, как будто засасывали живую душу, заставляя думать, что они во власти огромного и недружелюбного существа, живого существа. Обитатели были дикие, нелюбящие незнакомцев в человеческой шкуре нередко нападали на всех, от кого пахло свежим мясом. Не существует законов и элементарной человечности у диких и голодных хищников. Сам лес находился далеко за городом, в отдаленных местах, поэтому там было зловеще тихо и если, не дай бог, услышишь шорох от почерневшей уже листвы, застелившей в то время года землю, то тогда трясись: тебя учуял волк или ты разбудила сонного медведя.

А может, кого и похлещи. Было слышно иногда, как воют стая шакалов, напоминая душераздирающий крик младенцев. Когда сгущались сумерки, хищные птицы вылетали на охоту и их силуэты в ночи казались огромными, по всему лесу то тут, то там были слышен жалобный крик потенциальной жертвы летающей убийцы. Голый, осенний лес всегда, особенно в ночи будет выглядеть мрачно, но именно этот лес вызывал у людей особенную бурю негативных эмоций, которые перерастают в лютый ужас.

Его называли еще одним бермудским треугольником и не только потому, что там бесследно пропадали люди. Кто ступал на эту территорию хотя бы одной ногой, тому казалось, что они стали частью этой флоры и фауны. Лес их не отпустит, он будет крутить в пределах своих, пока путник не поймет, что от него уже пошли корни в эту чертову землю. Но земля то совсем не чертова, другая нечисть, там обитает. Обычный человек может ходить по этой проклятой земле хоть бесконечно, но никогда не выйдет к ней. К совсем уже старенькой, но совсем не безобидной избушке… на курьях ножках. К самой королеве этого леса. К бабе — яге. И на минуточку, это 2022 год. Есть такая легенда в кругах обычных человечков. Они же любят придумывать всякие страшилки, наверное, чтоб оправдать пропажу людей и просто запугать незадачливых путешественников к этим загадочным местам. Можно же просто не ходить в эти места? Нет пропавшего человека, нет проблем. Не родилось еще той цивилизации, которая не пойдет на поводу своей любопытства и не ринется на верную гибель, утолять свою жажду приключений. Никто не видел этой избушки, но верят.

Писали статьи, которые больше были похоже или на средневековую сказку, или на осмеяния доверчивых юнцов скептиками. Но в одной статье появилось сенсационное интервью одного мужчины, который вышел из леса в предобморочном состоянии. И один, а их заходило трое. «Счастливчик» потерял одну свою ногу в бою с волком и описал все свои приключения в этом проклятом лесу в своей книге. Толстой, с мрачной обложкой того таинственного леса. Бестселлер напоминал скорей всего бредни съехавшего с катушек бедного мужчины, пережившего шокирующее потрясения, и на этой почве придумавшего очередной ужастик по галлюцинациям своего не здорового рассудка.

Мужчина стал богатым и самым обсуждаемым персонажем, с сомнительной психикой. Людей, которые поверили его книге, осмеивали, как тех, кто утверждал, что его крали инопланетяне и проделывали с ними всякие эксперименты. Но одно сомнительное послания в этой книге подействовала почти на всех искателей мгновенного богатства, на любителей мистики и глупых, любопытных подростков. Там было описана невероятная и самая противоречивая сцена: «Было очень холодно. Мне казалось, что я уже шел неделю или больше. Не присутствовало ощущение, что иду кругами. Или просто так устал, что мысли перестали приходить в мою голову вовсе. Не чувствовалась даже боль в израненной конечности. Предположения, что никогда не смогу выйти из этого леса и тогда умру от заражения или потери крови тоже ушли. Вспомнились глаза волка, которые спустя несколько часов ожидания, залез за мной на дерево. Тот ужас в душе, который, как из ведра так окатил все его существо шокирующим осознанием, что все — таки его руки, ослабнут и отпустят ветку, за которую держался. И обессиленный мужчина упадет. Прямо, в пасть волку, который больше был похож на оборотня из сказки. Огромный, лохматый с выделенной мускулатурой, которая без сомнения обещали сумасшедшую силу и мощь.

Он без особых усилий взбирался повыше, не прошло и минуты, как хищник яростно вонзил зубы в упругую икру левой ноги. Боль пронзила мозг, вновь появились мысли, отпустить ствол дерева и облегчить доступность свежего мяса волку. И… он отпустил. Только одну руку, другой впился в кору дерева ногтями, протяжно застонал от неимоверной боли, которая нахлынула с новой силой и особенно остро. Волк вырывал плоть с его ноги, тут же глотал. «Больно, больно!!! — пронеслось в голове молниеносно, и растворились мысли вовсе, чтоб начинать мыслить более продуктивно».

Мужчина достал нож из кармана куртки, повис на ветке и наносил, наносил вновь и вновь удары хищнику в сияющие яростью глаза. В один, второй. Поглубже, прокручивая его в уже кровавых дырках — глазницах. Волк рычал, затем громко выл от боли, но не оставлял попыток схватить его за руку, пару раз получилось, но буйный завтрак вырывал кисть из острых, огромных клыков зверя. Мужчина только сейчас заметил, как громко, и свирепо кричит, рычит, стонет.

Стало очевидно, что волк слабеет. Появилась мысль, которая показалась невероятной и почти нереальной.

— Псина умирает?! — тот был уверен, что проговорил это мысленно, но нет, он сказал это вслух неуверенно, с долей скептицизма в голосе, но постепенно понимая, что победил.

Псина, как он выразился, похожая на настоящую нечисть, на огромную машину для убийств, вдруг прекратила нападать. Замолкла, покачнулась, все еще держась, огромными лапами, впившимися когтями — лезвиями в кору дерева. И наконец, отцепив их, полетела спиной вниз на заботливо подложенную лесом перину из желтых листьев.

Именно убийство волка помогло выйти ему из леса. Когда мужчина слез с дерева и наклонился над трупом хищника, то боковым зрением увидел фигуру в плаще. Виктор от неожиданности попятился назад, почувствовал сильную боль в ноге, полетел спиной назад, не удержался и плюхнулся на пятую очку. Выпучив глаза, безмолвно уставился на фигуру в тени.

Обратно вернулся страх, смешался с болью во всем теле. Показалось, что мужчина забыл, где у него именно болит. Болело все тело. От усталости, голода, стресса, конечно же, невозможно забыть про ногу, от которой осталась почти оголённая кость. Про руки, глубоко исполосованные острыми клыками. Запястья, из которых слабо струилась кровь. И все ровно в его ослабшем организме нарастала паника.

Фигура напоминала старуху, сгорбленную почти пополам. Плащ, черный, мрачны, доходящий до самой земли. Виктор не видел лица, вскоре и вовсе поймал себя на мысли, что практически ничего невозможно было разглядеть детально. Огляделся и неслабо удивился. Лес окутал сумерки, хотя казалось, что всего лишь пять минут назад был весьма светлый еще вечер. Ощутимо закружилась голова, ведь потеря крови достигала катастрофических отметок. И тут мужчина понял, что это пришла его смерть. Она именно такая, как ее представляет любой человек, как ее описывают в ужастиках, сказках. Эта была старуха, худенькая, костлявая старуха, низенького роста. Совсем дряхлая, будто рассыплется прахом от дуновения ветра. В изношенном, рваном тряпье. Ее голову покрывал черный, не глубокий капюшон.

Темнело стремительно, время ускорилось, хотя все верят, что перед смертью оно останавливается. Мужчина успел еще в силуэте ее лица заметить огромный, крючковатый нос и корявую, тоненькую трость в ее длинной, худощавой руке. Классическая, страшная смерть. Слишком старая, слишком дряхлая, слишком явная, чтоб быть правдой. Вдруг мужчине стало легко, спокойно на душе от появившегося осознания, что все это скорей всего галлюцинации. Его тело оставляет жизнь. Много боли, много голодных ночей, много стресса.

Может он умирает здесь долго, но его мозг перестал считать время. Не хватает жизни в нем, чтоб правильно работали процессы. Не хватает витаминов, микроэлементов всяких, и кровушки все меньше с каждым вздохом. «Ну ладно, — согласился обессилевший мужчина. — Смерть, значит смерть». Старуха склонилась над его телом. Стеклянные глаза уставилась на него, но в них уже казалось, не было жизни.

— Нет, — прохрипел старческий голос. Пахнуло сыростью и землей. — Две смерти за один день в этом лесу, это много.

После этой встречи мир изменился. Мужика старушка — смерть подлатала. Тот остался без одной ноги покалено, но ходить гость по избушки мог с легкостью, потому что его конечность была продлена палкой, которая удивительно быстро срослась и могла выполнять успешно свою функцию. Старушка оказалась весьма сносная, обиделась, что все путают ее со смертью. Едва мужчина оправился, стала выпроваживать загостившегося гостя за порог, как будто в парк погулять сходить.

— Я пропаду в ваших окрестностях, Яга, — так назвалась местная. — Помогите выбраться из леса. Я вам привезу в благодарность вкусной еды, кровать самую лучшую. Видел, как вы встаете со своей. Там же доска. Лекарств много. Не останусь в долгу! — молил мужчина, прекрасно помня, бесцельное брожения по лесу, негативно настроенных обитателей.

Яга стояла в углу избы, призадумавшись. Казалось, что ее горб за спиной стал еще больше и угловатей. Узенькие щелки бесцветных глаз смотрели на старые доски пола.

— Видишь, как постарело дно избы, почти сгнило, скоро провалиться и моя любимая изба шепчет, обессиленная, что скоро земля ее примет в свои объятья. Эти объятия я уже жду долго. Больше пяти ста лет точно… — пожаловалась старушка.

— Вы хотите новую избу? — перебил ее он.

Старушка выставила палец вперед, давая команду замолчать.

— Эту избу невозможно переделать. Это жизнь. Ее можно создать.

— Так вы Баба — яга? Наколдуйте себе новую, — осторожно предложил мужчина.

И увидел в глазах ведьмы печаль, грусть и боль, решил впредь молчать, дать возможность договорить, несмотря на всю непонятность изложенного. Стало неловко, гость осознал, что перебивал ее своими глупыми вопросами.

— В этой избе не могут бывать мужчины, потому что один уже тут есть. Я уже стара, но жизнь моя долгая и очень печальная. Хочется сгинуть с этого времени. В нем нет места колдовству, этому лесу и мне… — повисло молчания, гость ничего не понял, но молчал. Он размышлял, стоит ли нарушать тишину? Пытался извлечь суть из вышесказанного диалога и сложить эти кусочки пазлов в одну мысль. Прервала его раздумья Яга.

— Приведи мне женщину, которая мастер в писании. Такую женщину, чтоб не ленилась, трудилась. Если приведешь мне настоящего мастера своего дела. Немногословную, понятливую, трудолюбивую одарю славой, богатством, отменным здравием. По окончании работы над книгой одарю и писательницу. Исчезнет лес, изба, я. На этом месте вырастет дивной красоты сад. Фрукты с этого сада будут помогать, влюбленным быть счастливыми, семьям крепкими, завести детей искренне хотящим ребенка.

Условия Бабы — яги оказалось не легким. Кто согласиться самостоятельно пойти на неопределённый срок к злой колдуньи? Кто даст гарантии, что ведьма ее не съест? Не причинит вреда? И расплатиться, как обещала? Мужчина хотел честно выполнить условия, потому что по жизни был порядочным и честным человеком. И не мог поступить подло к той, которая его спасла и отпустила.

Скорей всего ее ведьмино чутье и учуяло эти качества. Вывело из леса, а не сделало из него гуляш. Старушка почувствовала в нем джентльмена. Какой талантливый писатель согласится даже за золотые горы, если талант может не оценится монетой, не в реальном, не в волшебном мире? Соглашусь, деньги любят все, особенно несметные богатства, которая может принести по идее не пыльная работа. Но очень опасная.

Сидя у себя в простенькой комнатушке на отшибе города, которую он снимал за символическую сумму, Виктор который месяц размышлял о деле, об обещании, ему уже начало все казаться бредом, приключившемся с ним в том проклятом лесу на почве усталости и возможно, помешательства рассудка. А на поводу бреда нельзя идти, иначе сойдешь с ума. И все ровно, каждый день он вспоминал о тех днях проведенных в избе. Как будто ему в голову вживили жучка, который просыпался и выедал ему мозг этими мыслями и воспоминаниями.

Это была его миссия, которую он желал успешно выполнить. Жил Виктор с того дня ужасно, это трудно можно назвать жизнью, это было существования. Теперь он калека, никому не нужный. На прошлую работу уже не было смысла идти, без двух здоровых ног не построишь дома. А он был строитель. И весьма ценный на работе. Деньги заканчивались, Виктор уже много занял. В душе царила безысходность, подавленность, в голове противный жучок, в который раз напоминал об обещании.

— Тебе нужна звезда, Баба — яга, Царица леса и бабушек — колдуний! — прошептал Виктор себе под нос.

Он вышел на крыльцо, достал из кармана пачку дешевых сигарет, отметил с грустью, что сейчас выкурит последнюю. Вставил ее в рот и задымил. — Ну, мне надо стать тогда, хотя бы небом.

— Так стань! — послышался женский голос за спиной.

Виктор от неожиданности чуть не выронил сигарету, резко повернулся в сторону. На подоконнике сидела Лера, стройная, красивая, молодая девушка. Виктор на минуту залюбовался ею. Девушка, упиравшись спиной на подоконник, тоже курила сигарету. Длинные, темные волосы волной свисали до плеч, служа великолепной рамкой такому милому, прекрасному лицу. Виктор увидел в них моря легкой грусти и поспешил спросить:

— Что случилось на этот раз?

Лера усмехнулась и украдкой взглянула на покалеченную ногу, затем поймала взгляд мужчины, который резко потускнел. На ее же лице считалась удивления вперемешку с растерянностью.

— Как я вижу, мои проблемы по сравнению с твоими ерунда. На стройке покалечили? — спросила серьезно девушка.

— Нет, — мрачно ответил Виктор. — Мы ходили в тот лес, Лера.

Резко поменявшись в лице, девушка спрыгнула с подоконника. Подошла к урне, уверенно отправила в его пучину недокуренный окурок. Затем подняла заинтересованный взгляд на Виктора.

— Иии…? — ее голос дрогнул.

В глазах появился вопрос, который никак не мог сформироваться в смысловое предложения. Виктор решил ей помочь.

— Это там меня так покромсали. Теперь я, — мужчина нервно усмехнулся, наблюдая, медленно нарастающую панику во взгляде девушки. До ее мозга постепенно доходил весь ужас происходящего, — … седой калека.

Лера резко схватила Виктора за руку. Он с удивлением почувствовал, как девушка дрожит всем телом.

— Глеб пошел с тобой? — еле выдавила она. Казалось, сейчас она упадет в обморок.

— Да, — ответил коротко он, и у Леры неожиданно обильно полились слезы из глаз. Ее жених не отвечал на телефон два месяца, девушка уже передумала всякое, но теперь все сложилось в голове. И все оказалось намного хуже, чем думалось раньше. Виктор вырвал из мертвой хватки свою руку и потер саднящее запястья. К горлу подкатил ком досады. Голова переваривала услышанное и мучительно не могла понять до конца.

— А ты откуда знаешь Глеба? — этот вопрос прозвучал настолько удивленно сдавленно, и неспроста.

Виктор вырос в маленькой деревушке и не больше двадцати домов осталось в нем жилых. Остальные давно уже опустели. Старики отошли в мир иной, а молодежь уехала в город, туда, где есть будущее, потому что деревня стара, как мир и стремительно тлеющий пепел никто не хочет возрождать. Едут в готовый муравейник, выстраивать вместе с продвинутыми муравьями свое будущее.

Виктор тоже отправился в этот муравейник, надеясь занять в нем знаковое место. Но глупому, простому парнишке дали только честь отстраивать этот муравейник. Лера тоже из этой деревни. Это была единственная девочка. И росла она быстро, с каждым днем превращаясь в ослепительной красоты барышню. Виктор влюбился в нее. Влюбился и влюблялся с каждым годом без памяти. Он был не глупым мальчиком и понимал, что она на десять лет его младше и это все его помешательство от того, что девушка красива, молода и одна юная особа на всю деревню. Когда тот вырастит, уедет в город, там будут в десять раз красивей девушки и несомненно забудется это юношеское увлечения.

Спустя года, он так и сделал. Три года ему понадобилось, чтоб стереть с памяти маленькую красотку, которая наверняка уже превратилась в прекрасную девушку. Когда Виктор уезжал, той было пятнадцать. К слову, красивей и настолько легкой, умной и приятной девушки в городе так и не встретилось. Через два года после отъезда от объекта своей юношеской любви, тот понял, что искал похожих. Виктор перестал искать замену и вообще искать.

Углубился в поиски прибыльной работы и вообще себя. Но и там докопаться до чего — то стоящего не получалось. Продолжал отлично выполнять работу строителя, успокаивая себя тем, что еще мало потратил время и сил. Ведь прошел всего год. Мужчина был творческим человеком, но отец четко вбил в голову сыну, что работать надо руками. И все вытащил на свет психолог.

Виктор тоже раньше презрительно относился к душелечителям так называемым. Но прожив в городе достаточно, увидел, что его знакомым становилось легко после похода к тому. Они находили себя и становились более прозревшими к миру и самому себе. Его же времечко тикает, подходит к тридцатнику. А совсем уже взрослый мужчина, как будто только недавно стал вылизать из кокона, но все еще не может никак выпутаться из сетей, которыми сам себя опутал в детстве.

Отцовские стандарты воспитания были для него идеалом. Ему навязали всего традиционного и пнули, так и покатился наш мальчишка. Катится, катится и тут осознает, что не хочет здесь находиться. Останавливается, оглядывается и понимает. Катиться больше не хочет в ту в сторону. Так в какую? Почти тридцатилетний мальчонка не знает. Но одно знает точно: с предыдущей дорожкой ему не по пути. Надо что- то делать. Один звонок обратно отмотал его назад в кокон.

Позвонила соседка из его далекого детства, Баба Нина, и попросила найти комнатку ее внучке. Лере надо ехать учиться, так как в их многострадальной дереве не осталось образовательных учреждений для совершеннолетних. Вспомнили про Виктора, который успешно в Москве живет три года и поможет бедняжке Лерочке, присмотрит за ней. Научит жизни в муравейнике.

Виктор чуть не послал старушку. Он сам только жить полноценно начал. Только год назад вылез из детской влюбленности. Хорошее воспитания не дало ему высказать свое мнения. Приветливо согласившись сквозь зубы, пообещал дождаться внучку на вокзале и приглядывать за ней. Хотя все это означало, что теперь, у Виктора появляется ребенок, которого нужно опекать похлещи пятилетки. Если что — то с ней случится, спрашивать будут с него. Да и он сам себе такого не простит.

В итоге отдал ей комнату свою, в другой, поменьше жил сам. Лера поступила на медика и успешно училась. Теперь в его доме жила та, от которой убежал сначала в Москву и от которой три года убегал, находясь в тысячи километрах от нее. Любовь в душе Виктора, как будто некуда не уходила. Снова ворвалась в сердце кровоточащей раной, смывая на своем пути все мечты и надежды на излечения. Появился в душе тот мальчишка, который радовался только тому, что она была рядом, ему доверяла. Мужчина, забыв обо всем, все кинул к ее ногам.

Лера ничего не просила, была такой же скромной, милой девушкой, без тени того цинизма, что излучала каждая встречавшаяся ему особа женского пола в Москве. Но мужчина, хорошо зарабатывающий в то время на стройке, содержал девушку. Ведь ее старенькая мать присылала ей копейки, на которые даже быть сытой не получится. Ничего Виктор не ждал взамен, просто наслаждался ее присутствием, жил ради нее, дышал ради нее, засыпал с мыслями о ней.

Девушка, воспринимая эту заботу не иначе, как от братика, с которым прожила все детство: отчитывалась ему во всем, приходила вовремя, готовила вкусную еду, прибирала все дочиста и пыталась отлично справляться с учебой. Через год, на летние каникулы, Лера уехала к матери, помогать той с огородом и хозяйством, на отдых от всей городской суеты.

Виктор скучал так, что на стену был готов лезть. Все напоминало ему о Лере. Дом стал невыносим. Он осознавал, что его душевное состояния не нормально. Девушка даже не догадывается, что стала его миром, воздухом. Вырванный кусок души кровоточил такой болью, что невыносимо было даже существовать. Виктор отправился, в этот чертов лес, умирать. Не хотелось дальше продолжать кромсать свою душу. Больше не было сил это терпеть. Теперь он просто оболочка ждуна. Ждет появления Леры на пороге, эту прелестную, улыбающуюся нимфу. И понимал, что его нимфа, когда — нибудь найдет принца. И уйдет в его дворец, оставив Виктора с окровавленным обрубком вместо сердца.

Он боялся, что тогда рассудок покинет его и не спасет тогда даже самый профессиональный психолог. Виктор сам не захочет спасаться. И сейчас парень — калека стоит перед Лерой живой только потому, что она еще рядом. Вернулась с каникул загоревшая, посвежевшая, такая красивая, такая родная. Виктору так хотелось ее обнять и сказать:

— Ведьмочка вернулась!

Еще с детства он дал ей такое прозвище, потому что эта девочка его просто околдовала. Но девушка знала другую версию: потому что в детстве любила играть в ведьмочку, оседлав метлу, скакать, хохоча своим голоском, словно песней.

— Откуда, ты знаешь Глеба? — повторил настороженно Виктор.

Девушка подняла на него глаза, полные слез и прошептала, дрожащими губами:

— Однажды он пришел к тебе. А тебя не было дома, — девушка судорожно всхлипывала, но продолжила: — Мы разговорились. Потом мы встретились на улице, сходили в кофе. Мы…. мы… понравились друг другу, — плач перешел в рыдания. — С Глебом что — то произошло? Да? Он не отвечал на звонки и сообщения. Я думала, что он… решил меня бросить.

Виктор растерянно уставился на девушку и покачал отрицательно головой. Лера уткнулась носом в его грудь и заплакала сильней. Мужчина обнял ее и нежно погладил по шелковистым волосам, стремясь утешить. А на душе буря отчаяния буянила, словно цунами. Он перестал вслушиваться в слова Леры. На его спокойном, как каменная стена лице потекли тихо две дорожки слез…

Глава 2

На смену отчаяния, пришла ярость, такая, что в глазах Виктора потемнело. Он смотрел в эти зеленые глаза, наполненные страдальческой болью о другом, о другом мужчине, любил до смерти и ненавидел их. Впервые последнее чувства появилось у него по отношению к его самой любимой девушке на планете. Она их не заслужила. Он, заслужил эту боль.

Сколько он себя предупреждал, что будет больно, готовил себя к этой боли. Она разорвет его душу. Раскидает сердце на миллион кусочков. Знал, и шел на все это. Почему? Потому что сердцу не прикажешь. Не прикажешь, черт побери! С какой — то душащей яростью Виктор боролся, смотря на свое сокровище. Ярость была скорей всего на себя. До конца не мог понять. Настолько сильные чувства бурлили в его душе, что мозг не может разобрать их трезво.

Настолько тесно в данный момент они были в обнимку и она, чудо его была настолько несчастно, красиво, нужно. Никогда, никогда он не считал ее сестрой. Она всегда была его любимой, его мечтой, его миром. Только когда Лера появилась вновь в его жизни, только тогда он вспомнил, что такое счастья. Что такое жизнь. Хотелось спрятать ее и никому не отдавать. Но не хотелось против ее воли. Хотелось осознать, что в ее сердце тоже появилось то щемящее чувства счастья от любви.

Его сердце переполняла боль от гнетущей несправедливости. Вот, она рядом. Обнимает его и не подозревает, что сейчас творится в душе Виктора. А он готов был кричать, рычать. Она моя!!! Она моя!!! Но не смел, не имел право. Несмотря на все переполняющие его чувства, он нежно всего лишь приобнял, не смея прижаться ближе, легонько, коснутся ее губ своими. Он даже боялся подумать об этом, чтоб ненароком не поддаться чувствам. Неосознанно выполнить свое самое сокровенное желания.

Но вот подумал, коснулся пальцем ее скулы, опустился края ее губ. Лера перестала плакать совсем и будто бы затихла. Ой, как зря. Почему она позволила зайти так далеко? Потому что девушка встретила его глаза, в которых считалась такая боль вперемешку с самой нежной любовью. Это был именно тот взгляд. Лера думала, что такой бывает только в любовных романах. Любовь, забота, боль, нежность, борьба. Она впервые увидела в Викторе не просто друга мальчика, а мужчину. Такого взрослого, мужественного, красивого. Невидимая энергия заставила ее застыть. И даже приобнять сильней мужчину. Захотелось чего — то большего. Хотя другая сторона Леры категорически отрицала возможное. Виктору показалась, что он не дышал вовсе, но как — то жил же? Она рядом. Не нужно с ней не воздуха, не еды. Особенно сейчас. Он перестал здраво соображать. Казалось, его нимфа стала еще прекрасней, прекрасней всех богинь на свете. Ее губы стали более манящими, глаза заблестели. И даже показалось, что Лера ждет его поцелуя. Виктор понимал, что это ему кажется. Такого не может быть. Если он это сделает, то навсегда ее потеряет. А что терять? Уже потерял. Почти. Ему казалась, что девушка может раствориться, что она исчезает из его объятий. Тогда Виктор ее обнял сильней. Сердце билось так громко, что тот перестал слышать свои мысли, и он… поцеловал ее нежно, почти невесомо. Будто спрашивая, но Лера не сопротивлялась. Она была здесь, в его объятьях, он ее целовал робко, словно лепестки роз, которые опасался помять.

Отстранился, взглянул в глаза и прошептал:

— Я… так люблю тебя, — девушка обнаружила свои руки в его руках и почувствовала, как трясётся Виктор всем телом. Сначала ее мозг будто парализовало, но затем медленно возобновил отработку мыслей. Как? Как она раньше не замечала? Перед ней пронеслись воспоминания, будто в быстрой перемотке.

Кто он ей? Он взрослый, свободный мужчина, который никогда не водил женщин к себе домой, никогда не одну женщину он не знакомил с ней, будто бы с сестричкой. Приходил домой с цветами, отдавал ей все деньги, время, силы. Выполнял ее любую просьбу, любой каприз. А она? Пользовалась всем, верила в его братскую любовь. Наивная, деревенская дурочка.

Что она чувствует? — спросила себя Лера и посмотрела в лицо Виктору. Мужчина в рассвете сил, был брюнет, которого тронула совершенно неестественная седина, с такими необычными серо — голубыми глазами. Они так часто меняли цвет, бывало больше к серому, когда злился или размышлял о чем — нибудь серьезном или к голубому, когда веселился, был расслабленным. Лера уже определяла его настроения по цвету глаз, когда тот приходил с работы. Она наливала в тарелку борща, горячего, на его любимой свинине. Тот садился за стол и потирал руки от предвкушения, пока Лера подавала ему ложку. Бывало, у порога Лера видела его серые, уставшие глаза и старалась придать им хоть какой — то голубизны.

Сердце ликовало, когда девушка замечала, как его лицо посветлело, губы расслаблено растянулись в полуулыбке после ужина. Как он смотрел на нее? Даже самый благодарный брат не смог бы столько нежности и благодарности показать одними глазами. Подходил к Лере, приобнял и бархатным голосом расхваливать ее стряпню. Просмотр очередной мелодрамы, которые ненавидят все мужики. Он принимал приглашения и засыпал на начале от усталости.

Почему она не понимала, что Виктора влюбляла в себя? Почему была такой наивной? Испортила жизнь человека, которого ценит, но не настолько… Она любит другого. Лера вытянула свои ладони из рук Виктора и покачала отрицательно головой. Отстранилась на два шага от мужчины, взгляд того переменился на растеряно — несчастный. Девушка отвернулась и убежала прочь, оставив Виктора позади. Она не оглядывалась, в душе образовывалась дыра, от утраты единственного родного человека.

Кому нужен седой калека? Вопрос, обращенный в некуда? Нет. Виктор спрашивал себя. Боль пульсировала в груди, та боль, острая, как кинжал. Он не ошибался. Потерял, испугал. Эту боль он заслуживал. Мужчина честно пытался не впасть в настоящую депрессию. Остатки разума все — таки были, и они изредка возвращали его в реальность.

Чтоб совсем не сойти с ума Виктор начал писать книгу о неделе, проведенной в лесу Бабы — яги. Помнил все мужчина так ясно, как будто вышел из леса вчера. И описал все в мельчайших деталях, вырывая из воспоминаний свои чувства, эмоции. Писал о самой королеве этого леса, Бабе — яге, в надежде, что какая — нибудь писательница отзовётся и примется за работу старой ведьмы.

Книга была закончена в кротчайшие сроки и сдана в редакцию. Истории, связанные с этим лесом были тогда популярны, но Виктор не ожидал, что его книга буквально через считанные дни будет самой обсуждаемой новостью и первый тираж будет скуплен так немедленно. И теперь для одних он стал кумиром, для других чокнутым шизиком, для третьих, лгуном, который пропиарился на знаменитом лесе навыдумывав всякого. Появились деньги, слава. Буквально упала на голову недавно бомживавшего почти человека. Но Виктор ожидал претендентов отправиться в этот сказочный лес. Женщину — писательницу.

Когда он увидел на дисплее телефона знакомое имя, громко вызывающее его старой ненавязчивой мелодией, захотел выключить его, как можно быстрей. Усилием воли нажал большим пальцем, кнопку отклонить. Принялся собираться на важную встречу с риелтором, чтоб посмотреть варианты жилплощади. Собрав все самое важное, телефон, документы, вышел только с порога, как перед ним возникла Лера.

— Мне звонил Глеб, — выдохнула печально она.

— Лера? — не поверил сначала своим глазам Виктор.

— Глеб еще жив. Ты ходил в этом лесу и сможешь проводить меня туда. Надо отыскать Глеба, — продолжала потерянно тараторить Лера.

— Ты читала мою книгу? — спросил Виктор, мельком взглянув на часы, продолжил: — Я не вышел оттуда сам. Одна нога в лесу и о выходе можно забыть. У меня дела, мне надо идти, — последнее предложения было сказано нарочно холодно. На мгновения взгляд задержался на девушке, решительность в ее позе заставила Виктора вздрогнуть.

— Значит надо идти к Бабе — яге? — бросила уверенно предположения в спину мужчины Лера.

Виктор резко остановился, его будто бы окотили ведром ледяной воды. В груди резко кольнула от мыслей, что девушка пойдет к старой колдунье одна. В горле пересохло от мыслей о злобных чудовищах этого леса. В сердце защемила боль. Уже родная, больная любовь вновь вылезла из недр, куда Виктор пытался ее, в который раз запихнуть.

— Это слишком опасно. Ты ей не нужна, — сказав это, Виктор резко обернулся к Лене, готовя в уме убедительные доводы. — Ей нужна писательница. И доверия к ней нет. Баба — яга настоящая, из крови и плоти. Ты же знаешь, что старая ведьма всю жизнь занималась черным колдовством. Идти в лапы к злу, глупо. И… — Виктор притих, прикидывая в голове заготовленную новость. Не хотелось причинить боль, тому, кого любит всем сердцем. Но где — то в глубине душе хотелось, чтоб Лера перестала думать о других мужиках. Любыми доступными способами. — Глеба скорей всего нет в живых. Это все она, — посетила догадка мозг Виктора. — Это все старая колдунья. Нашла телефон Глеба и позвонила тебе. Ей нужна женщина! Чтоб написала историю ее жизни.

— Почему ты не мог заняться этим? — спросила с сомнением Лера.

— Она объяснила, что не может держать мужчину в избе, — уверенно ответил Виктор.

Повисла тишина. Первым ее нарушила Лера. Виктор уже начал успокаивается, веря, что убедил мелкую, глупую девку.

— Я пойду к ней и сделаю, что она хочет. Взамен попрошу Глеба обратно.

Виктор мысленно попрощался со своими планами и… жизнью. Как он мог оставить Леру? Позволить одной пойти в обитель зла и нечисти? Мужчина усмехнулся посетившей его мысли. Мало ему потерять ногу и сон? Теперь пришло время потерять жизнь. Но только после того, как Лера выйдет из леса живой и невредимой. Эта чертова ведьма не оставит его в покое. Как не хотелось вести на рискованную работу свою Леру. Но почему то Виктору казалось, что рядом с ним она останется живой до последнего его вздоха.

На это раз Виктор был готов встретиться с лесом. Мужчина вернулся домой, не закрывая за собою двери, крикнул Лере:

— Завтра утром выходим! Заходи и хорошо отдохни. — Девушка послушно последовала за Виктором и изумлено расширила глаза, когда увидела у того пистолет в руке. Оружие он протягивал ей.

Ночь была бессонной для Виктора. Мысли, словно пчелы роились в голове, не давая уснуть. Возвращая мужчину в эту страшную реальность. Утром вместе с любимой женщиной он пойдет в логово Бабы — яги. Логово черного колдовства, неизвестности и беспощадных обитателей проклятого места.

Глеб и Марк в тот злосчастный день исчезли из его видимости. Так распорядился лес. В тот день они уже третье сутки искали выход из леса. Уставшие, обессилевшие и потерявшие надежду. Трое молодых, сильных мужчин, трое друзей. Закончилась вода, еда. Закончились попытки поиска дороги выхода из леса. Но друзья шли и шли безуспешно, натыкаясь на похожие, надоевшие пейзажи леса. Деревья, деревья, тропинка, которую вытоптали они же, сотню раз ходя кругами и продолжали так делать, надеясь на чудо, сами того не осознавая.

Но чудо произошло только с Виктором. Он наткнулся на волка, затем на старую колдунью. За несколько часов до этого его друзья просто растворились из виду. Виктор пытался их найти своими криками, отчаянными воплями дозвался только до хищника, который и лишил его ноги, но дал шанс на жизнь. Не верилось, что его друзья выжили. Прошло уже много месяцев, Виктор следил за новостями, пытался разыскать друзей. Его вера, найти друзей в реальном мире ничем не увенчались. Да и они, если и вышли из леса, то пришли бы к нему. Место жительства не менялось же все это время.

Возвращаться в лес, чтоб отыскать друзей Виктор не собирался. У Бабы — яги тоже пытался разузнать о судьбе друзей, но она сказала, что не знает. Верить ли, не верить вопрос чисто риторический. Мужчина был под таким сильным впечатлением, что докапываться не стал. Лишь бы самому выйти в город. Целым и невредимым не получится, точно он знал. В том состоянии и наобещал старой карге многого. Хотя знал, что отыскать смелую и скорей всего отчаянную женщину, которая пойдет к Бабе — яге за обещанные «полцарства» будет не просто. А может и не реально.

Только если эта женщина пойдет спасать свою любовь? Что мужчина, что женщина во все времена ради любви могут пойти хоть на дракона двуглавого, чтоб спасти своих возлюбленных. Любовь зла, полюбишь и козла. И спасешь этого козла от волка, если понадобиться, из пасти собственной жизнью. Поэтому Виктор встал рано утром, набрал еды, воды, оружия, чтоб отправиться с Лерой в лес. Именно любовь заставила их обоих идти в этот проклятый лес снова. Виктора к Лере, а Леры к Глебу. Вот такой любовный треугольник, идет в так называемый «бермудский треугольник».

Глава 3

— Какой мрачный, жуть, — опасливо выдохнула пораженная Лера.

Виктор ничего не ответил, потому что все его существо окутал страх, кровь похолодела и остановилась в жилах от напряжения, в горле пересохло. Он оглянулся, шаг назад был солнечный конец лета. Они вошли не просто в лес, а в пучину вечного мрака и безнадеги.

Над головой сгущались тучи, черные, клубящийся пучки гнева, которые обещали ежесекундно скинуть тонны воды на гостей, утопив их своей гостеприимностью. Бесконечные деревья с шапками из листьев в этом проклятом лесу, словно наблюдали за гостями, напоминая стражников. Молчаливых, мрачных. И они, словно затаились в высоком бурьяне, перед неожиданной, смертельной атакой.

Был конец Августа, и в реальном мире вовсю пылало беспощадное солнце. Но это абсолютно не касалось этого леса. Они перешли в другое измерение, где была Осень: поздняя, сырая, холодная. Не покидало ощущения, что этот лес недружелюбно взирал на людей, угрожая им леденящим холодом и резкими, беспощадными порывами ветра. Лера получше укуталась в свою курточку. Виктор предупредил девушку, и одежда была соответственная, поэтому первая угроза леса не остановила парочку бесстрашных людей.

— Не волнуйся Лера, — заговорил сосредоточенно Виктор, заметив, как ежится Лера. — У меня есть путеводитель. Баба — яга позаботилась о том, чтоб мы дошли до избы невредимыми. Но только ты должна отныне осознать, что мы находимся в волшебном месте, здесь будут происходить события не поддающийся логике.

После этих слов мужчина немного отошел и похлопал по правой стороне головы ладонью, приговаривая: — Иди, к Бабе — яге веди. От нечисти отгороди. Дорога пуста, покажи избы уста, — наговор подействовал и Виктор почувствовал, как нечто освободило его ухо, безвольно выпав на землю. Оглянулся и увидел маленького паучка, который сиял слабеньким зеленым свечением.

Лера вскрикнула и отшатнулась назад. Путеводитель в мгновения вырос до размера средней собаки, засветился ярче. Лера и Виктор зажмурились от резкой боли в глазах, но затем свечения стало тускнеть. И когда они открыли глаза, то монстр — паучок неспешно, удалился, сминая под собой траву. Парочка испуганных людей последовали за ним, озираясь настороженно по сторонам.

Они шли, молча, наблюдая за пауком, опасаясь потерять его из виду. Виктору было сложно торопиться на одной здоровой ноге и Лера, схватив мужчину под подмышку, помогла идти быстрее. Путь примерно занял полчаса, и вскоре уже порядком подустав, они вышли на просторную поляну. Посередине стояла настоящая избушка на курьих ножках. Лера отстранилась от Виктора и пошла навстречу этому сказочному чуду, не в силах отвести глаз. Она была немного больше, чем представляла себе девушка. Когда избушка скрепя, как старое, высохшее дерево повернулась к ним передом. Лера перестала на мгновения дышать, услышав, как вздыхает изба. Живая, но старая, как дряхленькая старушка. Бревна посерели, массивные двери перекосились. Два окошка по бокам напоминали выцветшие глаза, смотрящие на них из подлобья. А крыша, напоминала высохшую черепушку, на которой выпали все волосы.

Они поднимались по ступням наверх, аккуратно, казалось, что ступеньки настолько одряхлели, что не выдержат и веса худенькой девушки. Первым шел Виктор, затем Лера. Тут дверь открылась и перед ними появилась она. Сама царица этого леса и королева злых ведем. Такая же дряхлая, как и изба. Изуродованная глубокой старостью, тяжелым горбом за спиной и огромным, крючковатым носом. Это была классическая Баба — яга из сказок. Маленького роста облаченная в шерстяных лохмотьях. «Ей так же холодно, как и всем старикам, — мимолетно подумалось Лере. — Надо было подарить ей теплую, красивую шаль. А мы совсем с пустыми руками».

— Думала, не дождусь, — выдохнула тихо старушка, ликующим голосом. Она довольно взглянула в глаза Виктору. — Спасибо Милок. Ты свободен.

В следующую секунду, старушка поманила пальчиком, глядя на девушку. Лера притянулась вовнутрь избы под воздействием неведомой силы, дверь закрылась перед носом мужчины, изба повернулась к нему задом. Виктор летел пару метров, упал на землю, и ударившись головой, провалился в темноту.

«Теперь Лера узница Бабы — яги. Узница колдуньи. И в этом виноват он». Виктор стоял перед избой и уже несколько часов пытался докричаться, дозваться. Голова болела от недавнего падения, мысли путались. Единственная мысль, которая осталась в мозгу и ковыряла его так больно, что отдавало в сердце и трясло все тело. Мысль о необратимости происходящего. Лера была внутри избы, а он снаружи. Как она? Что с ней будет? И он готов был ночевать под курьими лапами, чтоб увидеть Леру вновь. Живую и невредимую. Его Лера! Как она!?

В это время Леру уже напоили заботливо вкусным, травяным чаем, отогрели, приголубили. Девушка совсем перестала бояться ведьму, как только увидела добрые глаза старушки. Как ни странно, она очень по — доброму отнеслась к девушке. Они поговорили и обсудили все на свете. Баба — яга самым миролюбивым голосом, объяснила, что ничего плохого с ней делать не собирается и слезно просит выполнить единственную просьбу. Можно сказать последнюю волю.

Лера отглотнула большой глоток чая и непринужденно ответила:

— Я согласна побыть у вас гостьей и написать, что угодно. Только и вам придется пойти на кое — какие уступки, — девушка головой махнула на стенку за спиной. — Виктора пустите. Он долго будет там орать?

Старушка нахмурилась и призадумалась, подперев худой, морщинистой рукой подбородок. Затем глубоко вздохнула и заговорила:

— В этой избе не могут жить мужчины. Потом ты узнаешь, почему. Но делать что — то с ним надо. Ты права. Я позабочусь об этом.

— Я надеюсь, не зажарите его на обед? — усмехнулась Лера и с опаской взглянула на старушку.

— Я превращу его в дерево, — серьезно выговорила Баба — яга и, заметив испуганный взгляд девушки, поторопилась ее успокоить: — Как только книга будет написана, Виктор снова станет прежним. И превращения случиться, только если, он не захочет уйти.

— И еще, — осторожно прошептала Лера. — В вашем лесу где — то затерялся еще один мужчина. Он мой жених, его зовут Глеб.

Старушка нахмурилась и, помолчав немного, ответила:

— Я не знаю такого. В этот лес постоянно заходят люди. Но, попробую посмотреть. Через три дня будет большая луна, она отлично видит всех обитателей леса.

— Хорошо, — согласилась Лера и встала. — Можно я поговорю с Виктором? Мне надо убедить его уйти.

Баба — яга поднялась с места, согнувшись в старческой дуге, побрела до двери.

— Я сама, — настойчиво ответила она, жестом указала девушки сесть обратно, — он не согласится. Избушка, повернись, пойду с мальцом поговорю!

Хрустя своими пересохшими бревнами, изба послушно выполнила просьбу хозяйки. На удивления, это произошло слишком мягко, кое — где затрещала посуда не громким звуком, стукнувшись, и стул, на котором недавно сидела старушка, чуть отъехал в сторону. Баба — яга скрылась за дверью. Виктор сидел неподалеку на земле, опустив поникшую голову. Услышав звук, открывающийся двери, тот резко поднялся и пошел навстречу старушке. Но остановился, заметя не добрый взгляд лесной ведьмы.

— Я тебя превращу в дерево! — строго пригрозила ему она. — Если ты не уйдешь с глаз долой!

— Я… мне…, — запинаясь, начал Виктор. — Я не могу уйти, — выговорил, наконец, мужчина. — Я за нее в ответе перед ее матерью.

— Я так и знала! — зло выкрикнула Баба — яга. — Тогда будешь деревом ее ждать. Каждый день Лера поливать тебя будет. Как только дело будет сделано, уйдешь с ней.

— Я согласен, — выдохнув понуро Виктор.

После этого Лера, выглядывающая в окно, увидела шокирующую картину. Место Виктора за мгновения заняло большое, пушистое дерево. С ее глаз полились слезы, переросшие в истерику. Она размазывала руками слезы по лицу, одновременно чувствуя злость и жалость. Хотелось пойти ударить дерево и одновременно попросить прощения, что все это из — за нее. Сознания не хотело верить в реальность картины, но глаза, эти глаза хотели ослепнуть, не видеть ее лучшего друга, которого она всегда любила, как брата, деревом.

Было больно, невыносимо больно, слезы душили, но уже не лились. Они застряли где — то далеко в горле, не давали сделать полноценного вдоха. Высокое, мощное дерево взмахнула своими вершками от сильного порыва ветра. Дерево, где есть живая, человеческая душа. Может в этом лесу, еще не в одном дереве заперт человек? Какая страшная реальность. «И это только начало, — хмуро пронеслось в голове Леры». Дверь отперлась, зашла Баба — яга.

— Давайте немедленно приступим, — сухо проговорила девушка.

Старушка улыбнулась, и, кивнув, заметила:

— Иногда, даже полезно делать гадости!

История Бабы — яги.

В давнее средневековья, как и любое время, существовало добро и зло. Черное и белое шло рядом. Это осознавали и осознают люди всегда. Однако тысячелетие назад понимания добра и зла было не простое. Мир разделился, но мир был един. Два клана населяли планету. Одни, занимались только белой магией, вторые только черной. Но не одна из сил не должны был разрушить вселенную, а наоборот следить за строгим балансом. Спустя многочисленные и бессмысленные войны, где насчитывалось несметное количества жертв. Побеждала сначала одна сторона, затем другая. Но не в одном из этих миров не могло сосуществовать простое человечество.

Едва не истребив людей, которые не имели волшебных сил и не принадлежали не к одному из кланов, добро и зло составили не рушимый договор. Оба главных предводителей кланов поняв, полную бессмыслицу существования одной силы без простого народа решили соблюдать равный баланс на земле.

Создалась своеобразная конституция свода законов, которые были закреплены двумя могущественными силами. Толстая черно — белая книга должна была охраняться строжайшим образом. Попав в руки даже к простому крестьянину, знания, которые там хранились, могли быть использованы не правильно или вовсе против одной из сторон. Это могло в свою очередь обратно привести к войнам. И к миру, который обречен на вымирания. Особенно вымирания простого народа, а значит и к вымирания всего живого на земле. Ведь клан не мог тогда гарантировать продолжения рода и дальнейшего существования.

Священная книга добра и зла хранилась в замке, который со всех сторон охраняли шестнадцать голов драконов. Восемь белых и восемь черных. Они никогда не спали, не ели служа только своему делу, охране. Никто, кроме главарей кланов не мог зайти в него, оставшись в живых и только одновременно. Дополнительно ворота, которые были огромны и не преступны с обеих сторон, сторожились уродливыми, злыми собаками, которые никогда не были на привязи и готовы были напасть в любую минуту, рискуя своей жизнью, чтоб не дать пройти чужаку вовнутрь. Если же глупец не испугается такой охраны, позади стояли бесчисленные тысячи каменных статуэток разных, ужасающих существ, двух сторон, ослепительно белых и угольно черных. Они, несомненно, оживут, готовые вступить в бой с кем угодно и если нарушаться законы одной из сил, тогда и друг на друга.

Этот замок стоял далеко от живых людей, но был виден каждому из — за своих внушительных размеров. Со временем все знавшие о нем перестали его замечать, жили своей сельской жизнью. Прошла не одна сотня лет и к замку не подошла не одна живая душа, оставляя равновесия добра и зла не рушимым. Тем самым благоприятно влияюще на стремительно населяющую планету жизнью.

В столице русскоязычного мира уже не первый десяток лет правил избранный простым народом царь. Уровень жизни возрос в десятки раз, настало лучшее время для всего живого. Кланы сосуществовали в этом мире просто для охраны равновесия, не вмешиваясь в дела государства, пока их не попросят.

Егор Светлый, главарь белой магии, издавна был приглашён в царство, для лечения царской семьи и советов его величеству в любых вопросах, если тот обратиться к белому магу. Народ был рад, что именно добро обитает в замке, очень его любили. Но и главарь черной магии Серж Черный, захаживал в замок, когда вызовет царь, занимаясь врагами спокойствия. Простые люди сами могли выбирать сторону, к которой примкнут, и никто не вправе указывать им. Так было прописано в священной книге добра и зла.

Царь Иван с его любимой женой царицей Евой достойно правили страной. Это обиталище государственности веяло не только роскошью, но и справедливостью. У них было двое детей. Маленькая, девочка пяти лет Анна и подросток, сынок Юрий.

Одно омрачало им существования, это то, что единственный наследник мужского пола был болезненным, часто заболевал обычными простудами, которые сопровождались мучительскими лихорадками. Никакие волшебные силы не могли помочь, а лишь облегчали состояния и поддерживали жизнь.

Повелитель белой магии, Егор Светлый, сутками сидел у постели бедняги. И одним солнечным днем, вытянув очередной раз наследника с того света. Сам почувствовал себя плохо и тоже слег. Его положили в одной из комнат замка. Царская семья окунулась в беспросветное ожидания неизбежного. Повелителю добра становилось хуже. Все ожидали приезда Сержа Черного с длительной командировки.

В замке появилась София, дочь умирающего. Среди той гнетущей обстановки девушка семнадцати лет, как лучик света вошла в просторный холл. Блондинка с длинными немного вьющимися волосами. И с миловидным лицом небесного ангела. Ходили легенды о красоте принцессы белой магии. Именно той красоты светлой феи. На идеально гладком и светлом лице выделялись глаза, светлые и чистые алмазы голубого цвета, обрамлённые густыми коричневыми ресницами, ровный, нежный носик и губы, словно только что распустившийся бутон розы.

Стройную, миниатюрную фигурку наряжало нежно — розовое платья по последней моде. Закрытый верх украшали скромные рюши и белые пуговицы, пышный, многослойный низ едва касался пола, запрятав изящные щиколотки. Сейчас на лице юной особы считалась крайняя степень беспокойства. Она спешно побежала вверх по лестнице, приподымая юбку обоими руками, чтоб ногам было свободней спешно передвигаться. Минуя пару лестниц и длинный коридор, девушка влетела в одну из многочисленный комнат дворца.

На мгновения она задержала дыхания, чтоб не разреветься ежесекундно. На большом ложе лежал ее отец. Бледный, исхудавший старик. Дышал он очень тяжело и прерывисто. Глаза были плотно закрыты в болезненном сне. Возле, сидел еще один мужчина средних лет, который немедленно поднялся с места, услышав звук открывающейся двери.

— О, София, это вы? — будто бы с облегчением выдохнув, сказал мужчина. — Я лекарь. Но догадываюсь, что здесь медицина бессильна.

Девушка подошла поближе, присев, взяла руку отца в свою. Несколько секунд, молча смотря в одну точку, сидела. Затем подняла глаза на лекаря и тихо выдохнула:

— Время пришло.

В комнату вошел царь Иван, в его глазах стояло отчаяния вперемешку с жалостью. София немедленно встала с места и принялась приклоняться царю, но тот пресек это действия, отрицательным размахиванием руки и мягко выговорил:

— Не надо девочка. Твой отец много сделал для моей семьи. И его дети, как мои дети.

Девушка не выдержала и зарыдала. Пожилой царь обнял Софию, пытаясь утешить бедняжку, хотя было видно, что самому было несладко. Слезы душили и пожилого царя.

В тот же день повелитель света умер. В этот момент возле его смертного одра скорбели его дочь, царь, царица Ева и молодой наследник Юрий, который успел привязаться знатно к Светлейшему магу, как ко второму отцу.

Уже на следующий день все подготавливалось к похоронам. Дворец гудел, слуги спешно носились, выполняя необходимые дела, связанные с всеобщей скорбью. Лекарь отпаивал успокоительными парнишку Юрия, который захворал от горя. Возле сына царица Ева, сама зареванная, пыталась поддержать своего старшего отпрыска. Народ подходил к воротам, собирались в очереди, ожидая проститься с любимым всеми повелителем добра, которого уважали все, как самого доброго, честного человека, к которому обращались и получали помощь.

София, поникшая от огромного горя, сидела возле отца, бледнея более чем обычно. Через двенадцать часов после смерти мага, должно произойти перерождения души в другое тело. Это происходило со всеми живыми после смерти, но только маги могли при жизни выбрать тело, в которое переселится их душа и куда он отправится дальше. София не знала эту информацию, известную только усопшему. Она ждала это чудо и верила, что отец все — таки останется с ней в каком обличии тот бы теперь не оказался.

После этого оболочку ее отца придадут земле. Девушка никак не могла поверить, что отец так скоропостижно скончался. Она даже не успела с ним проститься. Так бывает. Даже повелители магов не знают, когда их время истечет. Душу Софии переполняла грусть и гнетущая скорбь. Теперь девушка совсем одна в этом мире. Ее мать умерла, когда София была еще малышкой. И она помнила, то огромное непонимания в детской душеньки, почему ее мама ушла и не появляется вновь. В тот момент у нее появился белый кролик. Отец сказал, что мама отныне живет в этом кролике. София берегла животинку, но и того век оказался мал.

Пережить дважды смерть своей матери было непросто. Теперь умер ее отец, но София понимала, что это не конец. Егор Светлый будет жить в другом обличье и тот, несомненно, выбрал тело, чтоб приглядывать за своей единственной дочерью. Время близилось, организацию достойных похорон полностью взял на себя царь. За окном собирался скорбящий народ, пришедший провести любимого повелителя добра в мир иной с почестями. Возле замка уже собрались тысячи простых людей, приехали сотни приспешников клана.

После переселения души повелителя состоятся похороны и повелительницей добра станет отныне единственная его дочь, София. Усопший лежал в гробу молочного цвета, посередине просторного холла. Его лицо выражало спокойствия сна, вечного сна. Только впалые щеки и синяки под глазами напоминали о мучительской и длинной смерти. Иногда тело так не хочет отдавать жизнь, что все свои ресурсы тратит на его подержания, только продлевая мучения, но не спасая. Тогда после покидания души, тело выглядит изношенным и быстрее усыхает под землей. Поэтому чем чаще София смотрела на своего отца, тем больше его не узнавала. Вроде черты лица его, но стали чужими. Девушка не пугалась вовсе, она знала, что это нормально, когда душа начинает отделяться от тела. Безжизненная и бездушная оболочка подсознательно будет отталкивать. А София знала, что этот процесс пошел, видела своими глазами.

Видела, как полупрозрачный свет волнами стал исходить от мертвого тела отца. Он извивался и метался над телом, будто только осознал, что в теле давно нет жизни, суетливо принялось искать, куда спрятать себя.

Это была душа во всей красе. Какая она может быть у добра? Белая, сияющая, нежная, как дымка, после дождя, порождающая радугу. Здесь порождало начало, начало новой жизни. На глазах Софии волны стали собираться в шар, быстро, быстро кружиться в воздухе, и вскоре бесшумно он взорвался ослепляющим светом, который заполнил всю комнату. Девушка рефлекторно зажмурила глаза и накрыла их тыльной стороной ладони. Через несколько секунд, она освободила их и часто заморгала. Перед ней на мертвом теле сидел филин и смотрел на нее своими огромными, желтыми глазами. Через минуту, девушка, будто осознав все, улыбнулась и доброжелательно прошептала:

— С днем рождения, папа…

И тут за ее спиной резко и громко распахнулись двери, послышался поспешный стук каблуков в ее сторону. София развернулась и увидела фигуру высокого мужчины в черных одеждах. Тот спешно подошел к девушке. София узнала в нем Сержа Черного и охотно повернулась в его сторону.

— Я соболезную тебе София, — заговорил он хмуро, когда остановился возле девушки. — Это огромное горе для всего мира. Твой отец, был лучшим напарником. Но я думаю, что и с тобой, новой белой повелительницей, также продолжим держать мир в равновесии, — повелитель зла мельком взглянул на филина, сидящего на плече девушке, и подметил: — Твой отец всегда будет рядом, и не позволит юной повелительнице ошибиться.

София побледнела, ежесекундно осознав, какой груз свалился на ее хрупкие плечи.

— Точно, — прошептала еле слышно она. — Я ничего не знаю же об своих обязанностях…

— Ты была и осталась Софией, — немедля пояснил Серж. — Только теперь Софией Светлой будешь называться. И продолжать творить добро, — успокоительным голосом закончил повелитель черноты. Затем направился к выходу.

После того, как Серж вышел, четверо слуг открыли настежь двухстворчатые двери, деловито приблизились к гробу.

— Вы попрощались уже, София Светлая? — обратился к ней один из них. — Нам велели выносить усопшего. Много народу в скорби, и жаждет, тоже простится с уважаемым повелителем.

Девушка кивнула. Четверо мужчин бодро подняли гроб и понесли к выходу. Она проследила за ними глазами, не шелохнувшись. От задумчивости ее вывел шелест крыльев, резко развернувшись на шум, она увидела птицу, которая вылетела за своим телом вслед. И сама спешно тронулась за филином.

Пышные похороны, которые устроил сам царь, проходили спокойно, без особых происшествий. Было прохладно, накрапывал противный, меленький дождь. Люди закутавшись от холода, в одежду потеплей, со скобящими лицами провожали уважаемого человека в последний путь. Через несколько часов прощальная церемония была окончена.

София вернулась во дворец, когда уже начало смеркаться. Слуги помогли девушке, подготовится ко сну. И вскоре оставили ее совсем одну. София, облаченная в ночную рубашку до пят, присела напротив зеркала и посмотрела в свое отражения.

Принялась расчёсывать свои длинные, белоснежные кудри, размышляя о сегодняшнем дне. Мысли о потере отца, вызывали ком слез в горле. Когда последняя горсть земли упала на появившийся холм могилы, София полностью осознала, что отца больше не увидит и не услышит. Тихий плач всех собравшийся сливался в один гул. Слезы смывал дождь, который превратился в ливень. Казалось, что небеса тоже скорбели о смерти повелителя света. София положила расческу на стол и стерла одинокую слезу со щеки, слегка коснувшись ее рукой, почувствовала, как повлажнели пальцы. Из — за усталости девушка не заметила изначально, что вновь плачет.

Очень сложно было осознавать, что теперь она совсем одна в этом мире. Мир ее семьи теперь сузился до ее одной. Мысли заполняли ее голову одна за другой. И этот день, не наводил больше не на какие размышления, как на самые тревожные и мрачные. Казалось, что девушка очень устала однако не сможет заснуть. Но вскоре София незаметно провалилась в мучительный сон, который не как не хотел отрываться от реальности. Кошмары сменяли друг друга, и девушка проснулась утром в холодном поту.

Взгляд сразу упал на окно, в которое остервенело, хлестал дождь. Небо было затянуто тучами. Весь последующий день обещал не отличаться от мрачного утра. Встав и одевшись с помощью слуг в сиреневый наряд, девушка собрала белоснежные кудри в высокий хвост, и спустилась к завтраку. Там уже находилась вся царская семья. Царица и царь сидели напротив друг друга, их разделяли метры искусно вырезанной лозы винограда на деревянном полотне.

Когда София подошла поближе, увидела и сами громки винограда. За столом еще завтракали наследники царской семьи.

Анютка, рыженькая девчушка, пяти лет, в голубом платьице. И Юрий, худенький и бледный подросток с хиленькой, рыжей копной волос на голове. От постоянных болезней выглядел тот очень слабо, в отличье от крепкой, вечно жизнерадостной сестренки. Все подняли головы от тарелки с едой, встретили Софию доброжелательными улыбками.

— Доброе утро, — первая заговорила царица.

Это была женщина средних лет с густыми рыжими волосами, собранные в сложную, высокую прическу. Большие, зеленные глаза, выделялись двумя изумрудами на белоснежной, тоненькой кожи царицы. Спасали ситуацию только искусственный румянец на щеках, придавая лицу хоть какую ту розовинку и свежесть.

Губы царицы тоже были намазаны краской, придавая им чувственный объем. На хрупкой, тоненькой фигурке одет закрытый темно — зеленый наряд из бархата.

— Присаживайся. Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась она у Софии. Девушка села за стол и устало ответила:

— Все хорошо. Спасибо за теплый прием, ваше высочества. И я очень благодарна за то, что разобрались с похоронами моего отца.

— Это наш долг, — решительно выговорил его высочество. — Твой отец, как истинный повелитель света, творил только добро. Он был нам другом, советчиком, спасителем. Народ его любил не меньше меня. Он достойно исполнял свой долг.

Царь замолчал, его лицо покраснело. Мужчина готов был расплакаться, но справился со своими эмоциями. Однако так успешно не получилось спрятать горе у молодого наследника. Юрий встал из — за стола. На его щеках уже видны были слезы, которые скорей всего вытекали из глаз против его воли.

— Я поел, — хмуро констатировал он, опустив голову и стараясь не встречаться взглядом, со всеми сидящими за столом. — Можно мне идти, пап?

Его величество вздохнув, кивнул. Подросток вышел из столовой. Все понимали, что мальчишка пошел топить свою бесконечную скорбь в слезах.

— Всю ночь филин был рядом с Юрой, — пролепетала Аня, своим детским голоском.

— Егор пытается помочь своему подопечному справиться с горем, — траурно подтвердил царь. — У него не было сына, он гору нерастраченной любви выливал на Юрия. Мальчик полюбил того в ответ, как своего второго отца. Нам всем очень его не хватает, но Юра же может захворать!

Царица кивнула, в ее глазах считалось крайняя степень беспокойства за сына.

— Я пойду к нему, — она встала, оставив тарелку с едой почти нетронутой, и поспешила к двери.

— Правильно, — согласился тихо царь. — Мальчику необходима любовь матери в такой тяжелый момент.

Аня тоже бодро слезла со стула и побежала к матери.

— Я обниму братика, — бросила она и резво выбежала из столовой.

София улыбнулась и, взглянув на его величество, проговорила:

— Какая вы хорошая семья. Такие дружные, любящие друг друга. Пример для своего народа. Понятно, почему отец так долго жил у вас и полюбил, как свою семью.

— Благодаря твоему отцу все, — решительно ответил царь. — Процветающее государство стоит на трех головах, говорил твой отец: повелитель добра, повелитель зла и царь справедливости. Головы должны уважать друг друга, быть крепкими, справедливыми, мудрыми. А иначе, мир падет, равновесия разрушиться и в итоге одна из голов потянет за собой, только сторонников, остальные скатятся и упадут. В этом огромном мире им не хватит места.

София молча, послушала, и мысленно согласившись с его величеством, вдруг с ужасом осознала, что она теперь одна из голов. И сможет ли хрупкая, юная девушка быть такой? Крепкой, хватит ли мудрости не покачнуть это каменное равновесия, которое строили до нее тысячелетиями? Стало страшно от предстоящей участи. Быть правителем, быть ответственной за свет в этом мире, за добро, за белую магию. София попыталась справиться с беспокойством. Кто, кроме нее? Девушка не имеет право сдаваться и убегать от проблем.

— Теперь ты, одна из этих голов, — задумчиво продолжил царь и затем торжественно закончил: — И тебя надо представить народу. Надо устроить бал в твою честь, куда может прийти каждый желающий и увидеть новую повелительницу добра, Софию Светлую.

— Да, — нерешительно ответила девушка. — Нельзя опозорить честь отца.

— Тогда я поручу слугам готовиться к балу. Через три дня, — заявил с готовностью царь.

София кивнула.

Подготовка к балу велась полным ходом. Все царства гудело делами и разговорами о предстоящем бале. Будущая повелительница света тоже не осталась в стороне. Всю организационную работу девушка взяла на себя. Целыми днями носилась, не щадя сил и времени. На кухню проверить меню, убедиться, что продукты поставляют качественные. Еще что повара понимают всю важность мероприятия и покажут свой профессионализм в такой ответственный день в полной мере. Подготовка зала, украшения, музыка.

Малютка Аня пыталась тоже принять участия. Хвостиком, вприпрыжку бегала за Софией и пробовала десерты, предлагаемые поварами.

Закатив рукава платья, София со всеми слугами выполняла предпоследние приготовления к балу. Взяв живой, белый цветок, девушка приклеила его на стену и приняла очередной с маленьких ручонок Анютки. Зал получался нарядным, цветы пахли и наполняли помещения своим ароматом. Все сияло, чистотой и роскошью. Длинные столы наряжали шикарные скатерти из нежного, но прочного кружева. А сам холл для танцев был просторный и торжественно нарядный.

Уже к вечеру должны подходить гости. София повесила последний цветок, провела рукой над ним, прошептала заклинания, и цветы засияли появившимися на них росинками из прозрачной воды и ожили. Хотелось немного волшебства добавить в сегодняшний вечер.

Превратив потолок в сплошное зеркало, София направилась в свою комнату на втором этаже. Девушка чувствовала усталость от всех спешных работ, потому решила немного вздремнуть перед мероприятием. Она прилегла на кровать и сразу же провалилась в сон.

Проспав почти без снов, проснулась от монотонного крика птицы. Открыв глаза, София увидела филина перед собой. Ее отец в новом теле, широко открытыми глазами смотрел на нее, резко прекратив истошно кричать.

Поднявшись и озарившись вокруг, девушка заметила, что в комнате заметно повечерело, поняла, что отец ее всего лишь будил. Она улыбнулась и погладила птицу:

— Спасибо, папа, — поблагодарила девушка, вставая с кровати, и подтягиваясь всем телом, будто скидывая с себя остатки сна. — Ты, наверное, переживал, что я просплю бал.

София подошла к зеркалу. Оглядела себя оценивающим взглядом с головы до ног в отражении. Воображения рисовали образы один за другим. Цвет платья, дизайн, материал.

Повелительница света, как она должна сегодня выглядеть? Надо постараться в своем образе показать людям, что она всецело на стороне света, добра. Должна быть красива, нежна, скромна. Должна выделяться из массы, но не вульгарностью и ни в коем случае не роскошью.

Образ воздушной, доброй феи, вселяющий людям чистоту мысли. Феи, которая будто питается нектаром, пьет чистую росу. Феи, которая заставляет просыпаться новый день, всех существ на земли. Которая обещает с первыми лучами света подарить всем людям надежду. Надежду на рай. Рай на земле.

София закрыла глаза, ее лицо стало расслабляться, появилась улыбка на губах. Свет вырвался из нее легкой дымкой, окружил ее со всех сторон. И волшебство приступило лепить на идеальной фигурке девушки загаданный образ. Словно длинные руки в прозрачных перчатках шили ей платья прозрачными нитками.

Невидимый дизайнер из мира волшебства окутал повелительницу света в наряд, самого нежного, розового цветка. Казалось, что из самих лепестков шили ей платья. А нитками служила крепкая паутина. Вверх потемнел, а к низу был неспешный переход к светлому вплоть до белых кончиков. Очередной слой слегка загнулся, имитируя края розы. На этот загиб посыпалось немного почти прозрачных блесток. Вверх платья, на пару тонов темнее нежного, розового низа, четко очертил тонкую талию девушки, плавно закрыл грудь, и закончил формой сердца сам лиф.

Открывав взору хрупкие плечи, но скромно все, прикрыв, нежно — зеленой накидкой до пола. Украсилась ее ткань, потемней узором, будто прожилки настоящего молодого лепестка. Настало время волшебству заняться белокурыми волосами Софии.

Сияющие и закрученные пряди собрались в высокую, свободную прическу, из которой выпадали несколько крученых локонов, давая им подпрыгивать играючи при ходьбе и танце. Давая им жизни и еще большего блеска от света свечей. Подняв немного Софию туфельками на каблуках, которых не было и видно из — под платья, вся волшебная дымка рассеялась в воздухе и девушка открыла глаза.

Она засияла от счастья, увидев самое прекрасное платья из всех, что она придумывала. Прическу, которая не держала ее длинные локоны в тисках и не разбросала их в небрежном хаосе.

Все получилось аккуратно, необычно и эстетически красиво. Девушка теперь готова к торжеству. Она уже слышала шум гостей, заполняющих стремительно холл, поэтому София, подняла руку и пригласила филина сесть на тыльную сторону своей кисти. Птица приняла приглашения, пролетела несколько метров, приземлилась, прихватив своими когтистыми лапами ее тонкую руку. Из комнаты к гостям, вышли прошлый повелитель, который после смерти передал все полномочии своей единственной дочери.

Когда София спускалась вниз, то немного испугалась народа внизу. Там было множество гостей. Все в нарядах по последней моде, переговаривались друг с другом, под ненавязчивую музыку скрипачей.

Вдруг все медленно стали оглядываться на нее, поднимая свои взгляды вверх, пока весь зал не перевели свое внимания на лестницу. Девушке вдруг стало неловко, но она одернула себя и со всех сил пыталась не показать лицом своей растерянности. На ее губах приклеилась приветливая улыбка, глаза светились счастьем и добротой.

Это народ, народ, который София должна учить жить в добре, в мире. Продолжить дело ее отца, это ее обязанность, заслужить столько же признательности, как ее прошлый предшественник. Она последняя надежда, сохранить добро и свет, она последняя из рода. Вдруг София обратно почувствовала себя совсем одинокой в этом мире, где девушка всем только должна. Можно ли быть теперь, быть собой? Справится ли она? Сможет ли сохранить добро нерушимым, чистым?

Сама София росла в любви и доброте, но мать рано забрала смерть, отец уехал служить царю. Уехал работать, Софию воспитывали множество нянечек. Любящих и показывающих только сторону добра. Может София давно была одинока? Ведь отец выбрал работу, и она должна выбрать обязанности. Но он любил ее. Отец приезжал и не забывал уделять ей внимания. Он сильно скучал по маме, а я частичка ее. Но ….

Софию не покидало чувство, что она родилась для работы. Идет по этой лестнице, вступает в должность, чтоб забыть себя. Или наоборот, чтоб найти? Ведь она родилась именно в этой семье. А сам мир выбрал ее семью, чтоб сохранять добро. Это ее предназначения.

Девушка, улыбнулась шире, оглядела окружающих и лучезарно заговорила:

— Приветствую вас, дорогие гости! Я очень признательна, что вы посетили этот бал! Хочу представиться, кто не знает еще! Я единственная дочь Егора Светлого, недавно отправившего в мир иной, — она остановилась, нервно сглотнула слюну, осмотрела всех еще раз и продолжила: — Меня зовут София! Теперь София Светлая! — девушка замолчала и почти в полной тишине еще раз оглядела всех присутствующих, которые в свою очередь тоже нагло осматривали ее.

Музыка наполняла холл приятными, ненавязчивыми звуками, как вдруг открылась дверь, вовнутрь вошел Серж Черный, как всегда облаченный во все черное, он направлялся к народу с Софией. За ним следовал молодой, красивый парень, наряженный в более тожественный, современный костюм. Высокий, идеально сложенный мужчина блистал голливудской улыбкой на неприлично смазливом, но мужественном лице. Черная, как воронье крыло шевелюра, приглаженная назад в модную, щегольную прическу выделяла светлую, ровную кожу и карие, большие глаза, которые с интересом и самодовольной уверенностью разглядывали холл, затем на гостей, которые дружно приклонились перед повелителями зла.

Многочисленные гости, не разгибая спин, расступились, предоставляя дорогу мужчинам. Они приблизились к Софии, которая уже переместилась вниз лестницы, но замерла от реакции народа, которые уже выпрямились, восхищенно смотрели на их троицу. Серж Черный вытащил объемную книгу, передал Софии.

— София, отныне является полноправным правителем стороны света! — объявил торжественно повелитель зла. — Эта книга свода законов добра и зла! Конституция обоих кланов, которая помогла сохранить равновесия и, следовательно, мир!

София приняла книгу из рук Сержа, немного ошарашенная таким поворотом. Перевела взгляд на массивную макулатуру в руках, которая своей тяжестью тянула вниз. Черно — белая обложка книги была выполнена из грубой кожи, на ней же выбит незатейливый рисунок и посередине, крупными буквами что — то написано на неизвестном ей языке.

Девушка подняла глаза и удивилась, когда увидела, как гости вновь приклонили свои спины в уважительном поклоне.

— На этот раз они показывают уважения тебе, — тихим голосом проговорил Серж, указывая рукой на народ. — Можно всем разойтись и повеселиться! — обратился он теперь к подданным, и терпеливо проследив, чтоб все ушли, взял за локоть Софию и отвел в сторону.

— Это твой учебник, — не громко проговорил повелитель зла Софии, указывая пальцем на книгу. — Ты должна его изучить и тогда ты поймешь, что надо делать. Это копия настоящей конституции. Когда ты ее откроешь, то сможешь прочесть.

Сообщив все это, Серж быстро хотел уйти, но София его остановила прикрикнув:

— Вы куда? Не повеселитесь на моем балу?

— Мне завтра надо быть в другом городе по делам. Выезжать надо сейчас, — выпалил Серж на ходу, оставив своего спутника на месте. — Кстати, это мой старший сын, — задержавшись на мгновения, сказал Серж. — Александр, твой будущий напарник, — и исчез из виду.

София посмотрела на мужчину, стоящего рядом, не зная, что сказать. Она замерла на пару секунд, увидев доброжелательно улыбающегося молодого человека, отметив про себя, что тот очень симпатичен.

— Поздравляю вас, София Светлая, — спокойно вымолвил Александр. — И какого вам быть королевой света?

Девушка опустила глаза в пол, чтоб не видеть темного принца. Особенно его взгляда, внимательно осматривающего ее. Впервые она испытывала чувство стыда и неловкости из — за представителя мужского пола. Хотелось взглянуть и рассматривать эту совершенную, мужскую красоту.

София оглядела всех гостей и встретилась глазами с несколькими из них. Многие, делая вид, что заняты беседами дуг с другом, следили за ними. Она отметила, что женская половина не стеснялась наслаждаться эстетическим удовольствием, рассматривали принца.

— Непривычно, — наконец сдержанно ответила София, посмотрев ему прямо в глаза, стараясь показать своим видом полное безразличие.

В конце концов, эта красота скорей всего наколдованная черными чарами. Некоторые не брезгуют изменить не только наряд, но и свою плоть. На такое колдовство наложено вето, хотя некоторые пренебрегают им за долю восхищения.

— Не хочу, чтоб мне все кланялись, — искренне призналась София.

Александр ехидно улыбнулся и самоуверенно ответил:

— Мне тоже не нравиться. Но если люди будут кланяться только царю, то только его и будут считать правителем. А власть в одних руках, это опасно.

София задумалась и затем согласно кивнула.

— Это логично, — выговорила неуверенно девушка, отмечая про себя дальновидность мужчины. — Я не подумала об этом.

— Ничего страшного, — успокоил ее Александр. — Вы были слишком далеки от всего этого. Теперь, вам придется много размышлять о народе. О своем предназначении в этом статусе, о том, что вы хотите донести вашим поданным, и как. Книга вам отчасти поможет прийти к некоторым выводам. Но вы будете выбирать, думать как лучше, хотите ли вообще привести народ к добру. Ваш отец приложил максимум усилий к тому, чтоб в равновесии было достаточно света.

— Вы читали книгу? — удивилась София, только вспомнив, что все еще держит ее в руках.

— Нет, — сразу же ответил Александр, качая голову в отрицании. — Только правителям она откроется. Отец, мудрый правитель, он поведал мне некоторые секреты. Я рос в этом и с детства был очень любопытен.

— Если я должна думать, как сеять добро в этот мир. То вы должны нести зло своему народу? — предположила задумчиво девушка, вдруг ощущая нарастающую неприязнь к красивому, но черному принцу.

— Нет, — отрезал быстро мужчина. — Мы должны работать сообща, сохраняя равновесия. Мы обязаны не дать разрушить мир.

— Как добро может разрушить мир? — недоверчиво спросила София, но и на это нашелся ответ у принца:

— Были в истории и такие случаи, — начал повествования с надменным видом тот. — Человек под предлогом, что хочет оставить только добро, уничтожал целые деревни. Ставил рамки окружающим, правила. И тот, кто их нарушил, становился угрозой порядка и должен был исчезнуть, чтоб не заразить других. Зло полностью никуда не исчезнет, поэтому должно быть под контролем. Как и добро, которое всегда хочет быть единственно правильным. Тысячи лет кровопролитных боев доказали, что добро и зло должно уважать друг друга и строго контролироваться.

София задумалась, искоси, поглядывая на мужчину, и выдерживая неуместную паузу. Тот в свою очередь тоже просто смотрел ей в глаза, наверное, ожидая от нее ответа.

Вдруг девушка поймала себя на мысли, что молодому принцу зла нравиться вступать в такие дискуссии, показывая все свою мыслительную деятельность, которая, согласилась София, весьма недурна, но разжевывая ей очевидное, он уже решил, что она глупая, наивная дурочка.

Девушке немного поплохело от этого осознания. Ведь и правда, София так мало знала про этот мир. Ее этому не учили. Она росла в обстановке добра, заботы и уюта. И если по — хорошему, то впервые увидела зло, которое мудрее ее.

Какая страшная ситуация? Девушка вдруг поймала себя на мысли, что страшная ситуация сейчас разворачивается перед глазами сотней людей. Она все это время, не осознавая и прибывая в мире своих размышлений, смотрела ему прямо в глаза и принц, делал то же самое. А на них смотрели люди. Мужчине и женщине не стоит так долго во — первых стоять рядом, во — вторых, глазеть на друг друга, молча.

София отвела взгляд, оглядела встревожено зал. Перед этим Черный принц мило улыбнулся, чуть приподняв уголки губ. Его, совсем не волновало общественное мнения? Или тот тоже прибывал в раздумьях?

София, гордо вскинула подбородок, смотря вперед, продолжала думать о том, как изменилось лицо принца от улыбки. Оно почему — то не покидало ее голову, даже когда девушка не смотрела на него. Стояло перед глазами, поэтому она не могла рассмотреть народ на наличие слишком любопытных.

Почему? Что это вообще такое? — взбесилась про себя София. И отложила этот образ подальше в голову, чтоб, наконец, ответить достойно ему:

— Это не добро вы описали, — вдруг заговорила девушка и удивилась, как тихо это получилась.

София повернулась к принцу и вновь встретилась с его глазами, в которых кажется, плясал смешливый огонек. Они были такими живыми, казалось, через них можно прочитать все. Но не все понять. Тот продолжал рассматривать ее. На его скульптурно очерченных губах блуждала сногсшибательная улыбка. Пришла мысль, что именно такие губы на мужчине самые правильные. Они не уродливо пухлые и не ниточко — образно тонкие. Они идеальные, их края так четко очерчены. Как и губы Сержа, — вспомнила она и уверенно продолжила, еле разлепив рот. — Добро в мире должно быть таким, чтоб и зло само перешло на его сторону. Таким, чтоб стереть даже каплю зла в душе любого.

Улыбка спала с лица принца, он посерьезнел. Спокойствие, но такая невероятная мужская сила едва не сбывала Софию с ног. Столько уверенности, обаяния и энергетики чувствовалось от человека. Хоть и не обычного. Она почувствовала себя вдруг маленькой бабочкой перед гордым, красивым хищником орлом. Он возвышался над ней, словно пытался поймать. Но маленькая, бодрая бабочка ускользала из его лап всякий раз. Ей было страшно, но со временем приходила уверенность в себе.

— Пусть так и будет, — согласился с ней так же тихо принц. Затем он нагнулся и прошептал: — Все в ваших руках, моя королева.

Принц неспешно пошел вперед и скрылся в многочисленных гостях. София не двинулась с места. Не могла двигаться. Она пыталась, чтоб ее белая кожа на лице не сильно покраснела от стыда, неловкости, а потом уже от возмущения. София поняла, что все — таки он ее переиграл. Это какой — то чертенок? — сумбурно пронеслось в голове у Софии. — Нет, демон воплоти, — скептически подсказало ей сознания. — Демон, который подумал, что победил. На самом деле, следующий ход за ней. Возможно ли, ангелу бороться с демоном? Королеве добра, нужно бороться со злом.

София взмахом руки подкинула массивную книжку, которая вмиг упала ей на руку уже размером в спичечную коробку и убрала в потайной кармашек платья. Двинулась с места и отправилась к царской семье в центр зала. Царь, встав из — за стола, с золотым бокалом в руке, говорил речь народу. Виновница торжества с улыбкой на сочных, розовых губах, словно плыла по залу, притягивая взгляды сотней гостей. Перешептываясь, они склонились перед ней в уважительном поклоне, освобождали ей путь, расступаясь в стороны. София не выдержала, и, переходя из сторону в сторону, поднимала жестом руки людей. — Не надо. Вставайте, — обращалась она к гостям. Дойдя до центра зала, София развернулась и приветливо заговорила:

— Давайте показывать уважения добру, более правильней! Поступками! Жить так, чтоб добро множилась, чтоб цвело! И если кто — то забыл как это или не знает, я покажу! Для этого я здесь! Весь мой род на земле, чтоб сеять добро!

Все выпрямились и с широко открытыми глазами, смотрели на Софию. Часть улыбалась, а некоторые сентиментальные женщины, даже вытерли внезапно покатившуюся слезу с раскрасневшихся щек. Повелительница добра услышала, как кто — то из толпы захлопал в ладоши, тут же перевела взгляд на звук. Это был Черный принц. Стоя в первых рядах, он также сногсшибательно улыбался. Этот жест поддержали все гости, заглушив музыку музыкантов.

— Теперь ваш ход Черный принц, — подумала весело София. — Надеюсь, мы не сожжем этот мир в схватке добра и зла.

Глава 4

«Первое и незыблемое правило мира, в котором существует добро и зло: это оставить его невредимым. Не одна высшая, волшебная сила не может возглавить планету. Чтоб соблюсти первое правила должно быть так называемое равновесия спокойствия. И сохранять его должны повелители добра и зла. Каждый обязан осознавать, что ответственны за соблюдения первого и самого главного закона. Закона равновесия».

София прочла первые строки книги сводов законов, сидя на кресле в своей комнате, которую ей заботливо предоставил его величество. Массивная книга покоилась на ее коленях, давив на них своей немалой тяжестью, но девушка не думала об этом. Она размышляла о прочитанном, пытаясь вникнуть в смысл предложений, прочувствовать их и запомнить. Серж Черный ей сказал, что именно эта книга дает понять повелителям их обязанности. И первый закон гласил, как раз о том, чтоб повелитель и не думал о власти. Это всего лишь смотритель, охранник, для того, чтоб его же возможности не истребили человечества.

София посмотрела в окно. Сегодня вовсю светило солнце, но оно было обманчиво. Осень вступила в свои права, как только начался сентябрь. И вот, середина месяца, а уже люди одели свои теплые, меховые накидки и своими сапожками утопали в грязи, после продолжительных дождей. София, отложив книгу в сторонку, подошла к окну и открыла его нараспашку. Вдыхая холодный, морозный воздух, она подняла голову к небу. Голубое, ясное, как в летний день. Не облачка.

— Да, — протянула удовлетворенно девушка, чувствуя, как прохлада, будто колючками щипает белоснежную кожу лица. — Это земля заслуживает большего, чем амбиции власть имущих.

«Первое правило и самое важное, — размышляла София, наблюдая за людьми внизу, опиравшись на подоконник грудной клеткой. Ее белоснежные кудри повисли, их не сильно трепал ветерок в воздухе. Она вспомнила высказывания черного принца, о том, как добро может разрушить мир и еще раз согласилась с ним.

Каждый человек, сколько в нем не было бы уверенности, может ошибиться. И добро для каждого может быть разным проявлением. Сеять добро можно везде. Но что в итоге вырастит, никто не знает. Девушка обратно вспомнила принца. Перед глазами встала его улыбка. И она не могла, не согласится, что внешность мужчины была привлекательна. Он был настоящий принц из сказок, только жаль, что со стороны зла.

Впервые София размышляла о мужчине, и почувствовала себя непривычно, стало неловко. Она покраснела и попыталась подумать о чем — нибудь другом. Всегда ли теперь будет вспоминать о принце, после прочтения очередного закона в книге? София внезапно осознала, что если бы дискуссии с принцем были после каждой главы, то она лучше бы поняла ее смысл. И усмехнулась про себя. Ну и нашла учителя. Он был практически ее сверстник. Еще внешность этого учителя не осознано отвлекала бы юную ученицу. Интересно, а что принц подумал о ней?

Очередной порыв ветра привел в чувства, задумавшуюся девушку. Она поспешно закрыла окно, обхватив себя руками, поежилась. Холод все — таки пробрал до костей, а София и не заметила. Кинув взгляд на книгу, она снова взяла ее в руки. И держав ее перед собой, неспешно прошлась по комнате, вчитываясь в текст. Затем села на стул и положила книгу на стол перед ней. Так она просидела до вечера, изучая литературу, данную Сержем, пропустив все приемы пищи. Только к ужину София решила спуститься в столовую.

Царская семья была уже в сборе, трапеза в полном разгаре. Смех и оживленные разговоры стали слышны еще за поворотом. Когда София приблизилась к столу и села на свободный стул, ее встретили с приветливой улыбкой.

— Наконец — то проголодалась, — сказал царь бодро, отправляя очередной кусок мяса в рот и оживленно жуя, спросил: — Ты чего, как в заточении сидишь? Слуги, наверное, уже думают, что я тебя в плену держу.

Тем временем женщина средних лет в простом коричневом платье ставила перед Софией ее ужин, после последних слов царя, она мило заулыбалась и сказала:

— Я так не подумаю о вас, ваше высочество. София Светлая вероятней всего равнодушна к еде. Сколько она здесь гостит, всегда один или два раза ест.

— Кому — то стоит тоже перенять режим питания Софии, — встряла в разговор с намеками царица.

Она в упор посмотрела на мужа. Тот постучал ладонью по своему массивному брюху и с улыбкой, прижал палец ко рту:

— Царь должен быть добрым и справедливым, — произнес тот, стараясь придать голосу серьезности: — На голодный желудок так не получится.

Анютка, сияя, как солнце в ясный день, энергично замахала ногами под столом.

— Я тоже не хочу кушать, — пролепетала она и оттолкнула от себя тарелку.

Царица неодобрительно взглянула на маленькую принцессу.

— Ты в обед тоже не хотела, — заметила серьезно Ева. — Ты только поковырялась в тарелке.

Анютка спрыгнула со стула и побежала к выходу.

— Завтра я точно поем, мам! — крикнула девочка и скрылась за дверью.

За столом вдруг повисла тишина. София, доев свое рагу, протянула тарелку той же миловидной служанке, женщине в коричневом платье. Она собрала Софии и маленькой принцессы грязную посуду и торопливо удалилась.

— Аня вообще ничего не ест, — наконец заговорила царица, а затем обратилась к Софии. — Может можно какой — то отвар ей подавать?

— Я посмотрю, — хмуро ответила ей София. — Проблема в том, что у меня нет вообще ничего. Надо сходить в лес. Или съездить домой? Но это долгая дорога.

— Раньше Анютка ела за двоих, — обеспокоенно произнес Юрий. — Я могу попросить Александра провести тебя в лес и собрать самые свежие травы для сестрички.

Кто такой Александр? — с тревогой поинтересовалась у себя София.

— Точно, Юрий, — подхватил царь. — Он может поделиться тем, что у него уже есть.

София встала из — за стола, одновременно вытирая руки салфеткой.

— Итак, сегодня вечером нужно идти. Я должна поговорить с Анютой. Все будет хорошо, — заверила девушка царскую пару. — Нужно идти по — светлому, чтоб собрать часть трав, а другая часть только ночью собирается.

— Хорошо, — проговорил обеспокоенно царь, оставив пол тарелки не съеденной. — Тогда я пошлю гонца за Александром. Он, хороший малый, непременно поможет и лес знает хорошо.

София направилась к выходу, собираясь сначала сходить к Анютке. Затем собираться в долгий поход.

Девушка, когда дошла, остановилась и легонько постучала в дверь в комнату Анютке, затем неторопливо вошла вовнутрь. Принцесса, лежа на полу, рисовала карандашами на листочке. Заметив вошедшую Софию, она встала и, запрыгав на месте, прокричала тоненьким голоском:

— София, как хорошо, что ты пришла! Мне так скучно! Давай я тебя нарисую!

Девушка улыбнувшись, приветливо оглядела девочку. Прошла дальше и села на диван.

— Конечно, хочу, — ответила София на предложения малышки.

Анютка принялась поднимать рисунки и подавать их Софии.

— Смотри, — указала она на двух по — детски неуклюже нарисованных человечка. — Это мама и папа.

София сосредоточенно рассмотрела их.

— Ты хорошо рисуешь для такой малышки, как ты. Будешь тренироваться и станешь художницей, — похвалила девочку София.

У принцессы засверкали глаза:

— Я люблю рисовать, — призналась она задорно. — И хочу научиться быть художницей, только времени у меня очень мало, — вдруг грустно закончила она.

София это уловила и осторожно спросила:

— Почему? У тебя так много занятий?

Девочка кивнула.

— Я только в обед быстро кушаю и рисую и вечером, немного. Потом спать надо, — печально ответила принцесса. — Но я тебя нарисую! — пропищала Анютка, звонко. — Ты очень красивая! Я прямо сейчас нарисую! Ты мне поможешь, София? София Светлая?

И тут девушка все поняла, обреченно вздохнув, улыбнулась девочке и ответила:

— Слушай Анютка, — София посмотрела в глаза принцессе и взяла ее маленькие ручки себе в ладони, собираясь деликатно отказать малышке, как вдруг все заплыло перед глазами, появился образ молодой девушки. София узнала в ней Анютку. Ее глаза, ее улыбка. Прекрасная принцесса, в нарядном голубом платье сидела на троне. На ее голове была надета увесистая корона царя Ивана. Пышущая здоровьем и молодостью Анютка гордо восседала на троне. В образе королевы. Вокруг была привычная обстановка уже знакомого царства. В центре зала висела большая картина, где была изображена царская пара, уже в зрелом возрасте.

— София! Ты чего уснула!? — услышала детский голосок Анютки, и сразу пришла в себя, уставившись потерянным взглядом на девчушку. Она никогда не выделялась способностью, к виденью будущего, поэтому была поражена тем, как ясно увидела и тем, что увидела.

— Анют, давай я к тебе в обед завтра зайду, и мы с тобою будем рисовать, — проговорила мягко София, натянув усталую улыбку. — Сейчас, я должна кое — куда отправиться.

Девушка встала и на ватных ногах вышла из комнаты. Проходя по коридору вперед, София пыталась обдумать увиденное. «Что случится с Юрием, раз Анютка будет сидеть на престоле? — спросила себя девушка, как вдруг столкнулась с кем — то». Подняв взгляд выше, София увидела его, черного принца.

— Вы, почему на дорогу не смотрите? — спокойно поинтересовался он у нее. Мягкий, с поволокой взгляд неторопливо изучал ее лицо.

Она не сразу сообразила, что ответить и вообще, что происходит. Растерянно огляделась вокруг, затем перевела взгляд на него.

— Так это вы, Александр? — потеряно поинтересовалась София, старательно припоминая, говорил он свое имя на балу или нет. — Вы не представились на балу…

Выражения лица принца вмиг изменилось. Стало, серьезней и Софии показалось, что в их глубине промелькнула злость. Напряжения тронуло идеальное лицо принца, на щеках заиграли желваки.

— Или представлялись, — засомневалась София, испугавшись реакции. — Я могла забыть…

— Я всегда представляюсь незнакомым людям, — на удивления спокойно ответил черный принц. — Королеве стоило бы потренировать память. Вам многих надо будет помнить, такая забывчивость может портить все представления о доброжелательности повелительницы света.

София сжалась под тяжелым взглядом принца зла и почувствовала себя маленькой девочкой, которую отчитывают за провинность. «Я никуда не пойду с этим грозным дядей, — заскулила эта бедняжка где — то внутри сознания, стыдливо опуская глаза».

Она подняла на него загнанный взгляд, ей показалось, что глаза принца смягчились, лицо разгладилось. И затем тот улыбнулся. «Совсем другой человек, — подумала смущенно София. — Фу, какой же не красивый, когда злой. Надо почаще вас злить. Лучше чувствовать страх или испуг, чем вспоминать обворожительную улыбку при каждом прочтении книги свода законов».

Коридор показался таким узким и длинным. Воздуха мало. Принц вроде был не такой уж и большой, но выше Софии. Ей показалось, что он везде и невозможно уйти, спрятавшись даже за двумя кварталами от него. На идеальном лице мужчины запечатлелось напряженное ожидания. Он ждал ответа от нее? София не знает, не хочет. « Что он смотрит на нее? Как не стыдно? — пронеслось у нее в голове. Ее затрясло. Девушка сама не осознавала от чего. Или от кого?

— Хватит на меня смотреть! — вырвалась против воли у Софии и она тут же пожалела, потому что не знала, что теперь делать. Смотреть твердо и уверенно или…

— Извините, — проговорил с усмешкой принц и затем надменно бросил: — Просто привык делать, что хочу.

Александр развернулся к ней спиной и собрался зашагать по коридору. София ослепла от гнева. Да сколько это будет продолжаться!? — мысленно взвыла девушка и со всей силы ладошкой ударила принца по спине. Он остановился и замер.

— София!? — услышала она за спиной голос царя.

— Ах! — потрясено воскликнула, потом царица.

Секунды превратились в часы, время опасливо остановилось, ладошка Софии горела огнем, лицо было белее полотна бумаги. Казалось, что сердце замедлило стук в ожидании неизбежного. Не было слышно собственных мыслей от нарастающего гула в ушах, заболела голова. Девушка совсем ослабла от переживаний, и не столько физически, сколько морально. Как она на это решилась, не известно даже бесам. Хотя все понятно, он ее довел! На ее участь выпало испытания свыше, в лице настоящего демона. Как и положено: красивого, сильного, властного и хитрого.

София от переживаний совсем забыла нить разговора, который привел к таким последствиям. Сколько бы девушка не пыталась, не могла вспомнить свои и его последние слова. Голова совсем опустела, она встретилась глазами с Черным принцем. Ожидаемо, там пылала ярость. Такое ощущения, что в их глубинах живет сам ад. И языки пламенем сейчас вырвутся, будут ее наказывать. Это так символично. Сама повелительница добра, грешница и сейчас молча, ждала откуп за свои действия.

— Вот теперь, ты меня извини, — выдавила сухо София. И немного удивилась своему голосу. Насколько он был уверенным, сама сталь прозвенела, и казалось такой тембр по любой душе пройдет лезвием, оставляя кровоточащие раны.

В кого превратилась она, повелительница добра, рядом с демоном. В дьяволицу? Как заразно зло. Как близок ад. Черти, наверное, уже идут по ее душу.

— Нет, — грубо шепнул Александр, приблизившись к ее уху. — Не извиню. Но вам, юная леди, надо немного поработать над своей душой и залатать черное пятно белым. Вы же у нас, Светлая королева.

Принц прошел мимо ее и зашел в комнату Анютки, даже не хлопнув дверью. Она осталась совсем одна, разбираться со свидетелями. Свидетелями ее позора.

— София, что произошло!? — первым на нее набросился царь.

— Александр, само терпения, — прошептала взволнованно Ева. — Настоящий джентльмен

София не знала, как будет оправдываться. Она стояла и смотрела на царскую чету, взглядом загнанной зверушки. Вдруг вышел Александр и проговорил, так, будто ничего и не случилось три минуты назад:

— Анютка здорова. Незачем ей пить травки, — вынес он свой вердикт, затем подошел к царю Ивану, положил руку ему на плечо и спокойно произнес:

— Сами разберемся. Оставьте ее в покое. Лучше угостите меня моим любимым чаем. Я разнервничался за маленькую принцессу, пока ехал.

Царевич улыбнулся черному принцу и пошел за ним по коридору.

— Конечно Александр, — проговорил бодро он, сравнявшись с ним. — Там Ларочка такой пирог с ягодами испекла. Ммм, достойный повелителей.

Царевна покачала головой, укоризненно взирая на Софию, и двинулась за ними следом. Девушка осталась, наконец, одна. События вечера тяжелой, бетонной плитой упали на ее плечи. Она почувствовала усталость, тело потяжелело, душа ныла и хотела спокойствия. Именно этим и занялась девушка. Сном, спасительным сном. Утро вечера мудренее.

Глава 5

«Каждый повелитель может приносить пользу человечеству. Это добровольное решения каждого из сторон. Повелитель может жить обычной жизнью, но не потерять способность чувствовать силу. Это помогает определить уровень силы, и где она сосредоточенна. Это необходимо, для того, чтоб почувствовать уровень опасности для мира на земле. Для этого и существует повелитель. Вся волшебная сила, будь то зла или добра должна контролироваться. Каждый повелитель должен научиться определять тот механизм в себе, где хранятся эти знания, и научиться, ими пользоваться».

«Закон №2 в книги свода законов добра и зла».

София открыла глаза и еще долго лежала в кровати. Воспоминания о вчерашнем, как ледяной водой окатили ее, она решила подумать, обо всем на свежую голову. Александр поступил достойней ее. Сегодня все казалось не так трагично, как вчера. И вчерашняя София не была знакома с сегодняшней. Проснулся стыд и начал волнами накатывать в ее несчастное, хрупкое тельце.

«Может еще раз попросить прощения? — неуверенно спросила себя София. — Одного раза достаточно, — одернула себя девушка и встала все — таки с постели. Потихоньку поднявшись, София лениво потянулась, направляясь к столику с зеркалом, и замерла на месте. На нее в отражении смотрела она, только все лицо было испачкано, будто в саже. София наклонилась к зеркалу и лихорадочно принялась обслюнявливать палец и тереть кожу. Ничего не выходило, грязь, покрываемая ее прекрасное лицо, оставалось, словно девушка трубы чистила всю ночь. Лицом. Постепенно начало приходить осознания, осознания действительности. Знала она, что это может быть. Помнила с детства такое колдовство.

— Нет, — плаксивым голосом отказывалась принимать действительность София. — Этого не может быть.

Девушка перестала мучить лицо, принимая очевидный факт. Только не спокойно совсем, внутри бушевала настоящая паника. Она нарастала и выливалась в бесконечное бессилие и уныние. Девушку затрясло от ярости и безысходности. «Магия Чернилица! В детстве мстили таким образом. Какой коварный! Какой хитрый! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!»

— Где я найду траву мочалку? Она не растет в этих краях, — беспомощно пролепетала она, спрашивая саму себя.

«Дома ее навалом, — подсказало ей сознания. — Но как я поеду с таким лицом!? Откуда я знала, что встречу здесь взрослого демона, который мстит, как маленький мальчик!? — А как он должен был тебе ответить за вчерашнее рукоприкладство? — самоуверенно спросило у Софии ее сознания. — Припечатать тебе в ответ? Его удар оставил бы не только грязь».

София принялась нервно ходить из одной стороны комнаты в другую, обдумывая, решения ее проблемы. Но выход был один. Как — то достать мочалку. Эта волшебная грязь не исчезнет иначе. Но это невозможно, если София не выйдет из комнаты. А девушка точно знала, что не сможет выйти из наружу в таком виде.

Она бессильно заплакала, уткнувшись лицом в белоснежную наволочку подушки.

— Уже ужин, — выдохнув обреченно царь. — София вообще собирается сегодня есть?

Уже был конец трапезы и за столом осталась лишь царская пара. На улице заметно стемнело, и столовая тускло освещалась лишь тройкой свечей. По центру восседал царь Иван, полноватый мужчина, которого уже заметно тронула седина, несмотря на не слишком престарелый возврат правителя.

— Она не выходила сегодня, — обеспокоенно заметила царица. — Может, девочка стыдиться вчерашнего происшествия. Я совсем не хотела с ней затрагивать эту тему. Самое главное, что Александр был терпелив к выходке Софии. Ну, какой прекрасный мальчик! Серж воспитал настоящего джентльмена.

Царь грозно посмотрел на жену и недовольно прошипел:

— Ты чего хочешь этим сказать? Что София получила дурное воспитания!?

— Не совсем так, — встревоженная реакцией мужа, пошла в отказ Ева.

— Этого не может быть! А если и так, то мы с тобой в ответе за это. Мы с тобой Егора держали, чуть ли не на привези. Если бы не он, то наш мальчик давно умер. И я в ответе за Софию. Она молода и горяча! Это пройдет!

Царица подошла к мужу и присев рядом, на стул, накрыла его руку своей.

— Ты прав, милый, — успокаивающе проговорила она, смотря в глаза мужу. — София, прекрасная девочка, с прекрасным воспитанием. Пойдем с тобой к ней и скажем ей, что не виним ее не в чем и любим, как родную дочь.

Царь согласно кивнул, они поднялись со своих мест и направились к лестнице, на второй этаж. Уже через пять минут, они стояли возле двери в комнату Софии. Толпясь возле входа, царь робко постучал.

— Кто там? — прозвучал голос Софии.

— София, дочка. Ты почему не выходишь из комнаты? — спросил аккуратно Иван и замер.

— Девочка, если ты про вчерашнее происшествия, мы вообще не хотели его вспоминать, — заговорила теперь царица. — Спустись, поешь, милая.

Царская чета затаила дыхания, сосредоточенно вслушались в тишину. Она сохранялась еще пару минут, затем царь нетерпеливо застучал в дверь и почти прокричал:

— София! Тебя обидел Александр!? Если ты сейчас не откроешь, я прикажу сломать двери!

— Нет! — выкрикнула София. — Я хочу остаться одна. Изучаю законы и могу по три дня не есть, и никогда плохо не было.

— Хорошо! — заговорила примирительно царица. — Но завтра к завтраку мы ждем тебя!

Ева схватила мужа за руку и потянула того прочь. Царь послушно пошел. Он сегодня очень устал.

Дверь из комнаты Софии приоткрылась с внутренней стороны, девушка выглянула в коридор и поспешно вышла. Облаченная в темный плащ с капюшоном, закрывающим ее лицо полностью, она беспрепятственно вышла за приделы царства и отправилась в лес. Под покровом ночи, немногочисленные люди проходили мимо, торопились по своим делам и не замечали юную повелительницу. Пройдя небольшое расстояния, девушка оглянулась. Ее план состоял в находке человека, который ее проведет в лес, до которого София совершенно не знала пути.

И вот, пройдя пару кварталов, девушка растерянно осмотрелась. Не далеко от нее находился мальчик подросток, сгорбившись, тот сидел, облокотившись об стенку при тусклом свете фонаря. Возле стоял грязный стакан, в котором на дне валялась скромная мелочь. София подошла ближе и кинула в него крупную купюру. Подросток в растерянности посмотрел на нее, схватил купюру, и спрятал в карман.

— Можешь мне помочь? — спросила София тихо, пытаясь, как можно лучше скрыть от него грязное лицо. — Мне нужно показать дорогу в лес. Я здесь не местная.

— Могу, — согласился бодро мальчишка. — Вы сегодня обеспечили меня жильем, леди и вкусной едой, подав мне. А зачем вам ночью в лес? За травами? Я знаю одного продавца, но он, наверное, уже завтра утром откроет дверь.

София помялась немного. Она не была уверенна, что найдет мочалку в этом лесу. Но и не была уверенна, что сможет выйти завтра так же не заметно.

— Мы будем проходить мимо него, по пути в лес? — поинтересовалась приветливо София.

— Да, — ответил он и бодро встав, пошел прямо по дороге. — Я покажу дом, и проведу вас в лес, — мальчуган говорил дружелюбно.

Выглядел тот приличным и добропорядочным мальцом, хотя вид его был потрепанным и бедным. София прямо ощущала светлую энергетику юнца и охотливо пошла за ним. На улице заметно похолодало с темнотой, ветра не было. Осень все агрессивней показывала свой характер. От ясного и солнечного дня не осталось и следа. Облака заполонили небо и готовы были выплеснуть водопадом свой гнев. Девушка молилась, чтоб успеть домой до этого.

— Где твои родители? — спросила София у сопровождающего.

Подросток потускнел, немного помолчав, ответил:

— У меня нет родителей. Их унесла чума.

— Почему ты не в приюте? И сколько тебе лет? — продолжала София закидывать вопросами.

— Мне пятнадцать. Я не могу быть в приюте. Мою сестру удочерили. Ей сейчас девять. С ней плохо обращаются опекуны, но они поставили цену, за которую отдадут ее мне.

— Что!? — от негодования София остановилась, повернулась всем корпусом к пацану, в секунду, забыв о своей проблеме. — Они тебя обманывают. Что эти нелюди делают с твоей маленькой сестрой?

— Они заставляют ее много работать и практически не кормят, — ответил спокойно он. — Мне уже столько взрослых обещали помочь. Они уверяют, что помогут, но опекуны показываются им с лучшей стороны. Они верят, будто бы я выдумываю, чтоб быть рядом с сестрой. И снова забирают в приют.

— Я тебе помогу, обещаю! — горячо воскликнула София. — Только мне нужна мочалка. Трава такая, знаешь?

— Конечно, знаю, — ответил сразу подросток. И улыбнувшись, продолжил: — Так вот почему у вас такое лицо грязное. Магу, какому — то дорогу перешли? Такой травы в лесу не водится, ее только купить можно.

— Я знаю, — обреченно выдохнула девушка. — Но я так рада, что встретила тебя. Ты такой сообразительный и не применено мне поможешь. Верно?

София и Коля, так звали того мальчугана разошлись той ночью, сговорившись обо всем, что будет завтра. А на следующий день они договорились встретиться в десять утра и ее новый, юный знакомый, принесет ей заветную мочалку.

Пробравшись под покровом ночи обратно к себе в комнату, София легла спать со спокойной душой. Ведь теперь у нее есть такой человек, которому можно доверять.

Проснулась София от настойчивого стука в дверь. С трудом разлепив глаза, девушка взглянула на часы. Было девять утра. Стук продолжался.

— София Светлая, вы меня слышите? — услышала она голос Тамары, слуги, которая завещала кухней и подавала завтрак царской семье.

— Да, что случилось? — отозвалась сонно София.

Тамара немного помедлила и ответила:

— Его высочество попросило вас выйти к завтраку.

— Я проспала, — протянула лениво девушка. — В десять позавтракаю.

Вдруг девушке пришла гениальная мысль, и она, рывком поднявшись с постели, подошла до двери, приоткрыв ее.

— Тома! — позвала София, не высовываясь из комнаты.

— Я здесь, — отозвалась слуга.

— В десять к замку подойдет, мальчик подросток, — начала девушка давать поручения. — Он кое — что мне должен принести. Заберешь и принесешь мне, поняла?

— Конечно, София Светлая, — охотно согласилась Тамара. — Что мне сказать сейчас его высочеству?

— Скажи, что только проснулась и выйдет попозже, — терпеливо бросила София и закрыла дверь.

Оставалось только ждать, девушка прошла вглубь комнаты и присела около раскрытой книги свода законов. Принялась ее изучать от безделья. Вчитываясь и обдумывая каждое предложения, София и не заметила, как прошло время. Очень скоро в дверь постучали, девушка от неожиданности даже подпрыгнула. Отвлеклась от книги и торопливо подошла к двери. Немного ее приоткрыв, она встревожено поинтересовалась:

— Тамара, это вы?

Никто ей не ответил, только рука протянула серый мешочек. София, возликовав внутри, взяла мешочек и вдруг осознала, что протянула заветную траву конечность то мужская. От этой мысли София замерла, позабыв закрыть дверь. Анализируя ситуацию, девушка воспроизвела в памяти эту руку. Немедленно закрыв дверь, она уперлась спиной об нее и раскрыла мешочек. Там была трава, мочалка, как и предполагала.

«Александр, — вспомнила София, — решил, что хватит с нее мучений. Вероятней, царь послал за ним, чтоб София, наконец, вышла».

Девушка надела свой плащ и накрыла капюшон на голову. Закинув долгожданную траву в карманчик, вышла и пошла в баню. Не заметно проскользнув, она налила воды в миску и сыпанула сухой травы из мешочка туда. Быстро умыла лицо и ахнула из — за ледяной воды, которая обожгла ее кожу Девушка даже не обратила внимания на температуру, желав, побыстрей избавиться от заклятия и… поесть. Да, София только сейчас осознала, что очень голодна. Она взглянула в зеркало и улыбнулась. Душу переполняла радость от своего свежего, чистого лица. Ей показалось, что она стала выглядеть еще прекрасней.

София вышла и увидела, как Тамара шла с подносом пирогов в сторону столовой. Взяла на ходу один и виновато улыбнулась женщине. Служанка приветливо растянула губы в улыбке и проговорила:

— София. Я так рада вас видеть. Идите пить чай, пока горячий.

— Потом, — пообещала девушка, откусывая кусочек.

Краем глаза, она увидела в столовой царя Ивана и Александра. Последний в упор смотрел на нее и улыбался, будто от шутки, рассказанной Иваном. София на секунду встретилась с ним глазами и прошмыгнула мимо. Она торопилась вниз, время показывало десять, девушка сначала должна была выполнить обещания. На ходу съев пирожок, София почувствовала облегчения. Голод уже не так мучил. Она сразу заметила подростка, которого встретила вчера ночью, только сейчас София увидела истинную картину. Плачевную.

Мальчик был очень худой, в грязных, изношенных одеждах совсем не по погоде. На глаза девушке навернулись слезы. Она пыталась не разреветься от жалости к этому симпатичному мальчишке. Смуглый брюнет с грязными волосами, смотрел на нее бодро. Его взгляд светился искренней добротой и мальчишеским азартом. София вчера с этим не ошиблась. Не смотря на ужасное сосуществования, этот ребенок не потерял волю к жизни и не унывал из — за грязного лица. Девушке стало стыдно.

— София Светлая? — немного удивленный паренек, оглядел ее и посерьезнел. — Это вы?

— Да, — ответила, дружелюбно девушка. — Спасибо за помощь. Тебе нужно помыться и одеться по погоде, — она протянула мальцу мешочек с деньгами. — Еще тебе нужно мне сказать фамилию свою, своей сестры и опекунов.

С окна второго этажа виднелась мужская фигура, он наблюдал за Софией, которая общалась с парнишкой лет пятнадцати. Он нахмурился, лицо его стало напряженным.

— С кем это общается София? Она решила заняться детьми — сиротами? — спросил Александр, не прекращая взирать на картину внизу.

Царь подошел и тоже выглянул туда же.

— Не знаю, — ответил, призадумавшись, он. — Мне ничего не говорила Софа. Если и так, сторона добра, должна творить добро, поэтому я только поддержу такие ее амбиции.

Иван сел на кресло и развалившись в нем, молча, посмотрел на Александра. Принц зла все еще сосредоточенно смотрел вниз. Царю вдруг показалось, что тот забыл о существовании его с ним. Лицо Черного принца выражало полнейшую задумчивость. Но глаза сверкали интересом. Царь всегда был внимательным и замечал мельчайшие детали в людях. И он заметил, как изменился вечно холодный и отстраненный принц. Впервые мужчина смотрел на женщину, не ставя перед собой глыбу льда, а иногда, и прямо на эту особь женского пола. Наоборот, пожирал глазами красоту светлой повелительницы. Хотя и пытался это скрыть. Примчался по первому зову и сразу направился к девушке. «Что здесь происходит? — мрачно задумался царь. — Как он вынудил выйти из покоев Софию?»

Внутри похолодело у Ивана от ужасной догадки.

— Как ты смог вынудить выйти Софию? — решил поинтересоваться царь.

Александр перевел на знатного старинка взгляд и присев рядом на кресло, сухо ответил:

— На ней было заклятия. Она боялась показаться околдованной на людях. Но мне надо было как — то отомстить за рукоприкладство? — черный принц поднял надменный, с усмешкой взгляд на царя и выжидающе уставился на него.

Ивану показалось, что принц прочел его мысли. Он поежился от непонятного страха. Взгляд этих черных, красивых глаз, насквозь прожег и вселил непонятный ужас. Намеренное воздействия на царя было проведено или ему показалось? Александр был похож на отца, и черное нутро иногда сковывало от одного взгляда. Черный принц достал из кармана красную ленточку и принялся накручивать на руку. Царь нервно сглотнул. Было и в этом жесте что — то ужасающее, хотя эта была обычная привычка принца, тот часто носил с собой ленточки и выполнял такие действия.

— Я дал ей травы, — закончил холодно он, закрутив ленточку до конца. И посмотрел на дверь. Туда вошла София. Девушка, лучезарно улыбаясь, заговорила:

— Всем доброе утро.

— Рад тебя, наконец, видеть, София, — выговорил оживившийся царь, отряхнув от себя остатки негативных мыслей, но где — то в глубине душе оставляя зарубку.

— Зато хорошо отдохнула, — бросила София и снисходительно посмотрела на Александра. Достойно выдержав его взгляд, София присела на стул.

— Видно, — сквозь зубы заговорил Александр, сосредоточившись на ленточке в руке. Полностью погруженный в свое занятия, черный принц то запутывал, то распутывал ее.

София судорожно вздохнула, словно это поможет убрать нарастающий гнев. Почему, как только черный принц открывает рот, хочется его прибить? — спросила нервно у себя девушка.

— Что вы делаете? — выдохнула, как можно спокойней она.

Александр поднял на нее глаза, словно не понимая, о чем его спрашивают.

— Обратно колдуете? — с издевкой поинтересовалась девушка.

Черный принц перестал теребить ленточки и улыбнулся. Так мило и дружелюбно, что София вдруг потеряла прежнюю уверенность. Она ожидала что — то едкое в ответ. Такое, чтоб София в паники искала противоядия. Но не это. Только не это. София, сама не осознавая, залюбовалась этим идеальным лицом. Этой медовой улыбкой. От этого ей захотелось их поцело….

«Нет!!! — разбушевалась внутри себя Софа и вцепилась в стул ногтями, так, чтоб было больно. Чтоб посинели, затем побелели костяшки пальцев. — Больно? Так тебе и надо, похотливая девка!?»

— Это занятия, — ответил спокойно Александр. — Очень помогает мастерски колдовать. Тренирует руки и пальцы.

— Оттачиваете мастерство, чтоб мстить несчастным девушкам? — понесло Софию дальше.

— Иногда женщины, коварней самого сатаны, и приходиться защищаться, — выдержано проговорил Александр и примирительно предложил: — 1:1. Забудем уже обиды.

София смягчилась. Гнев улетучился вмиг, она спокойно ответила:

— Ты прав.

— Ваш отец звал нас на ужин, — объявил царь, желая изменить тему разговора. — София и вас в особенности. Он хочет удостовериться, что вы изучаете книгу. Теперь, как два правителя, вы должны быть дружны, чтоб ваше сотрудничество было крепким и равновесным.

Девушка побледнела. В голове застучала кровь от нарастающей тревоги и осознания своей беспомощности.

— Сегодня? — смогла только выдавить она.

— Вы побледнели, милочка, — встревожено обеспокоился царь, всматриваясь в лицо повелительницы добра. — Можно в другой день.

— Я изучала книгу, — оправдалась София и мельком взглянула на Александра.

Девушка ожидала от него усмешки, но на удивления, тот был серьезен. — Но и половины книги не прочла. Каждую главу перечитываю по несколько раз, чтоб понять и запомнить. Читала много разной литературы, но эта книга заставляет задуматься.

Девушка опустила глаза в пол, не желая встречаться с собеседниками взглядами.

— Мне отец говорил, что эту книгу изучает всю жизнь, — услышала София участливый тон принца. — София, сначала вам нужно пройтись по книге вскользь. Затем анализировать каждую главу. Так вы составите полную картину содержимого книги в голове. И в итоге, — мужчина встретился с ней глазами и медленнее отчеканил: — Мысль одна, не навреди.

София задумалась и согласилась с принцем. «С ним точно дело с понятием книги пошло бы быстрей, — вспомнила свои недавние размышления девушка.

Прочитав полкниги, она тоже к этому выводу пришла, но боялась самой себе признаться, что пятьсот страниц будут мусолить одну, и туже мысль, только в разных формулировках. Этому принцу и читать ничего не надо будет, когда приступит к своим обязанностям повелителя. Все детство его отец доносил частями сложную информацию до сына и тот прочитан знаниями». На минуту, София вспомнила своего отца. И в ее душу снова кинули камнем скорби.

«Да что же ты папа!? — в отчаянье призналась себе София. — Знал, что я, как единственная твоя дочь и наследница твоей участи повелителя должна буду вовлечена во все это и так далеко держал от всего. Теперь, эта наивность попахивает глупостью».

— Не волнуйся, деточка, — дружелюбно успокаивал ее царь. — Серж, не какой — то дракон. Он все понимает и, несомненно, подождет. Как будешь готова, так и пойдем на ужин. Давай лучше поговорим о твоей дальнейшей судьбе.

София растерялась в догадках, о чем говорил царь.

— Я тебя хотел спросить о том, где ты собираешься жить, — ответил с улыбкой царь. — Ты можешь гостить у меня, сколько хочешь, но можем купить тебе дом и обустроить, как тебе вздумается. Твой отец завещал тебе целое состояния, ты можешь иметь свой уголок.

— А, это? — выдохнула с облегчением девушка. Царь заставил ее напрячься от вдруг прибывшей мысли, о ее судьбе. — Можно этим заняться. Мне ведь нельзя жить за пределами столицы?

Сидевший до этого молча Александр, встал.

— Я должен проститься с вами, — ответил он на немой вопрос в глазах царя. — Я уже и так засиделся.

Царь и София тоже поднялись со своих мест.

— Я благодарен, что вы мне пришли на помощь, — дружелюбно заговорил царь. — Сейчас же распоряжусь. — Царь вышел поспешно из столовой и бодро зашагал по ступеням, бормоча под нос: — Где же делись все слуги?

В комнате остались Александр и София.

— Предлагаю почитать книгу свода законов, по волшебству «Скорочтения», — добродушно посоветовал черный принц.

— Я никогда не использовала эту магию, — ответила со стыдом, девушка. — Нянечки не разрешали эту технику использовать, чтоб не разучиться читать нормально.

— Так вы не умеете? — удивленно спросил принц.

София кивнула.

— Несите любую книгу, — распорядился Александр. — Это легко.

Девушка послушно подошла к шкафу с книгами, взяла первую попавшуюся, и передала ее Александру, несмотря ему в глаза. Девушка боялась увидеть в них, презрения, усмешку или даже спокойный, красивый профиль с выразительными глазами, выворачивавшие ее душу и побуждающие стыдливо восхищаться красотой мужчины.

Принц взял книгу из ее рук и прокомандовал:

— Смотри.

Софии пришлось подойти ближе и поднять глаза на его руки, сильные, красивые, которые уверенно держали не большую книгу. Он открыл ее на середине, девушка вовлеченно смотрела и запоминала.

— Ты должна сосредоточиться и вообразить, как высасываешь ее рукой. Закрыть глаза и дышать книгой. Все твои поры кожи всасывают информацию, нос, органы слуха, обаяния. Так…

София увидела сосредоточенный профиль мужчины. Он закрыл глаза, его лицо расслабилось, и выражало умиротворения. Рука навесу над книгой, почти невесомо летала, страницы медленно зашевелились и только они нарушали тишину, повисшую в воздухе напряженной струной.

И тут София увидела, как слова, нет целые предложения, тексты, страницы оторвались от своих насиженных мест и по воздуху полетели к Александру, словно птички, к его рукам, в нос, уши. Но оставались на страницах, как всегда, черным по белому. Это волшебство. Софии не давали в детстве колдовать без нужды. Нянечки хотели, чтоб девушка могла все сама сделать руками. Хотя бы самое простое, одеться, расчесаться, учиться, читать, решать задачи по математики, физике и остальным наукам без помощи магии. Это ее и сгубило. Серж думает, что София колдовством изучила всю литературу, данную им, до зубов.

Книга вдруг закрылась, Александр резко открыл глаза, через минуту он недовольно поморщился и сказал:

— Фу, это какой — то слюнявый роман средневековых романтиков.

Девушка звонко засмеялась.

— Извини, взяла первый попавшийся, — прекратив смеяться, оправдалась с улыбкой София, борясь с очередным приступом смеха.

— Как теперь идти и творить зло, когда прочитал такое, София!? — продолжал наиграно буянить Александр.

София не выдержала и засмеялась. Звонко и мелодично. Выражения лица черного принца не выходило из головы. Такое нелепо — огорченное, из — за простого женского романа.

— Вы просто впервые в жизни прочитали про любовь. А до этого никогда в жизни и не знали, что это такое. Потому что слишком молоды, и не любили никогда, — бросила через хохот София.

— Мужчины так не любят, как в этой книге, — с сомнением проговорил Александр. — Это безумие. Теперь давай попробуй ты, — предложил он ей, протягивая книгу.

— Давай я что — то другое прочту? — неуверенно приняла она книгу из рук мужчины. — Не хочу разочароваться в мужчинах. Ты же сказал, что такое не бывает.

— Нет, — отрицательно воскликнул принц с улыбкой. — Читай, что дала, мне надо уже уезжать.

София открыла книгу и принялась вытворять манипуляции, которые недавно наблюдала. Через несколько секунд она почувствовала, как потоком льются предложения, будто читала сама, только время замедлилось, София воочию наблюдала перед глазами сюжет.

— Вот это да, — услышала девушка удивленный возглас Александра.

Ей стало любопытно, что так удивило Александра, она раскрыла глаза. Перед ней, экраном, стояла картинка во весь рост. Сюжеты из прочитанного, который менялся по сценарию книги. София не закрывая глаза, пыталась читать, сюжет захватил девушку и словно в кинотеатре герои книги воспроизводили сюжет то, ускоряясь, то замедляясь. София боялась посмотреть на реакцию Александра и прервать нить прочитанного. Ее саму наполнил восторг от выполненного волшебства. Что это в новинку для черного принца, девушка уже не сомневалась.

В столовую зашел царь с царицей, и у порога замерли. На их лицах было удивления, растерянность и восторг. Царица расплылась в улыбке и с блеском в глазах, произнесла:

— Мой любимый роман! Именно такими, я их представляла, — Ева аккуратно подошла ближе, на ее глазах засветились слезы счастья, когда герои слились в поцелуе. Этот момент был настолько чувственен, пропитан энергетикой романтики и долгожданного счастья от воссоединения двух влюбленных сердец. — Как Генрих любил свою Джульетту, — совсем уже расплакалась царица. — Это магия, только природная магия.

— Нет. Химия, — ошарашено выдохнул принц, не в силах отвести взгляд от происшедшего, пока все не потухло, и книга не закрылась.

Повисло молчания. Его нарушало только обрывистые всхлипы Евы.

— Это когда ученик превзошёл учителя, — заговорил почему — то по слогам Александр.

София, пораженная своей новой способностью, тоже была под впечатлением книги. Подобного она тоже не читала. Щемящее чувства счастье от воссоединения двух влюбленных тронуло и ее девчачье сердце. Александр сказал, что такой любви не бывает. Откуда он знает? Этот холодный, самодовольный павлин! Именно так София и желает, всем своим существом, чтоб ее любили. И никак иначе. Это химия, химия, которое делает чудо в не зависимости от магии. Хорошо, что повелители тоже люди и могут все это ощущать. Спасибо за это земле, планете, человечеству и богу. Такая любовь может быть только в мире и этот мир София точно хочет защищать и служить во благо добру.

Глава 6

Каждая книга оставляет послевкусие. Это как блюдо, которое ты можешь съесть полностью в один присест или растянуть удовольствие. Но есть блюда, которые вроде и аппетитные и вкусные, но съесть сразу всю порцию, ты не сможешь, как бы ни старался.

Таким блюдом оказалась и книга свода законов. Слишком большая, слишком сложная, но надо съесть, потому что нянечка поругает, если увидит остатки на тарелке. Ну, вот София, решила просто находиться подальше от нянечки, постепенно по кусочку поглощая ненавистное блюдо.

«Надо помнить свою историю, помнить кровопролитные войны и держать в голове память о тех многочисленных жертвах, потерянных судьбах, разрушенных городах. Только память не позволит обратно начать все это вновь и не позволит даже помыслить о власти в этом мире. Власть, это народ. Все едино и не может долго сосуществовать в войне».

«Закон из книги свода законов».

Суд против опекунов Трагоновских, которые обвиняются в жестоком обращении с детьми, по недавно изданному закону самого царя Ивана Великого, состоялся в субботу утром, прилюдно. Чтоб неповадно было остальным, обижать беззащитных малышей. Столпилось много народу, которые негодуя, причитали, любуясь справедливостью. Да, она жестока. По тридцать ударов плетью, дорогостоящий штраф и пожизненное решения возможности брать детей из приюта. Однако, это наказания.

А люди любят, когда наказывают обнаглевших, ожиревших богачей. Эта семья взяла десять детей из приюта и за счет ничтожных сил подрастающего поколения, богатели и жирели. Это дело стало таким знаменитым и знаковым, что этих бедных сироток быстро поместили в другую семью, стремясь не разделять. Семью, которая среди народа славилась своей добротой к несчастным сироткам. Добрые люди хотели стереть из воспоминания детишек, жестокость этих бессердечных взрослых.

Сама София Светлая распорядилась построить этой семье дом по просторней, выделив деньги со своего кармана. Все газеты пестрили заголовками об этом деле, где значилась молодая повелительница добра и царь, который быстро состряпал закон построже и по зрелищней, ведь в прошлом наказывали только штрафом. Новой семье пришлось обзавестись и одиннадцатым воспитанником. Подростком мальчуганом, который теперь был полностью счастлив с новой семьей, где и сестренка была рядом, и появилось еще множество братьев и сестер.

На огромной площади, едва уместились люди, которые хотели посмотреть, как бьют чату Трагоновских. Изощрённо, за дело, за преступления. И все верили, что отныне все будет так, не надо бояться, надо действовать. Каждое преступления не останется не замеченным, безнаказанным. Начался век очищения от не справедливости, от высокомерия и от зажравшихся людей, которые думают, что если они богаты, то теперь могут творить, что вздумается и как.

Нет! Один смелый, добрый и храбрый мальчуган показал, как не надо молчать о своей проблеме, нужно говорить, нет, кричать. На каждом углу, каждому человеку, чисто, от души, с чистыми помыслами. Хотеть больше всего на свете, вселенная услышит и пошлет, наконец, человека, который тебе поможет, искоренит зло и вдобавок, покажет, как делать нельзя. Что есть зло и как оно может привести сюда, на площадь. Тебя прилюдно побьют, прилюдно накажут.

Именно это дело показало всесильность царя. О том, что этот добродушный, полноватый мужчина, царь, на стороне добра и справедливости. И новая повелительница света, София Светлая, приведет власть именно к этому. Эта хрупкая и прекрасная девушка, оказывается прекрасна не только оболочкой. Новая повелительница света, действительно на стороне света и добра. На стороне обычного народа, простых крестьян. Люди, в изношенных, простых платьях, штанах вдруг увидели лучик света. Супруги, которые в данный момент вскрикивали от боли, успели навредить всем. Обманывали, грабили, используя бесплатную крестьянскую силу, и кидали, кидали людей, которые надеялись сегодня накормить своих детей досыта. Работали, не щадя себя, здоровья, время за нищенское вознаграждения, и в итоге не получали его. Именно поэтому дело приобрело резонанс, который София не хотела, а царь не ожидал.

София тем пасмурным, осенним днем находилась в замке, предпочитая не присутствовать на наказании. Хоть и на справедливом. В просторной гостиной вместе с царской четой, они обсуждали будущий дом повелительницы добра. София поставила четкое условия, что ее резиденция должна быть в лесу. В тишине и вдали от суеты. Дом, в котором она родилась, и выросла, тоже был вдали от глаз людских. Девушка очень скучала по нему и мечтала воссоздать ту обстановку. Лес, тишина, которая нарушается лишь полноценными обитателями и воссоединения с природой, которая заряжает здоровьем и настроением.

— Я хочу воссоздать наше поместье, — объявила свое желания София.

Девушка сидела в кресле, гордо держа спину, одетая сегодня в золотистые цвета осени. На голове волосы были уложены в высокую прическу, по последней моде, с которой выпадало лишь пару прядок, намерено подчеркивая совершенную мягкость и женственность девушки.

— Я уже дал поручения искать тебе строителей и приступать к работе, как можно скорей, — бодро заверил царь Софию.

— Я в вас и не сомневалась, — ответила довольная София.

— Почему вы не хотите в центре? — удивленно спросила Ева. — Мне кажется, что все правители должны жить в центре. Серж тоже живет так.

— Да, его мрачный замок я вижу из своего окна каждый день, — произнесла неуверенно София. — Мне нужен свой уголок. Дела могут сделаться везде. Главное мое присутствие.

— Я не настаиваю же, — сообщила царица виновато. — Просто боюсь, что вы вообще сделаетесь затворницей.

— Этого не случиться, — успокоила царицу повелительница. — Я подумываю, применить свои недавно открывшиеся способности. Приходить на уроки и читать детям полезные книги. Им будет интересно смотреть глазами, они будут лучше усваивать материал.

В глазах Евы появился веселый огонек.

— Это хорошая общественная работа для повелительницы света, — одобрила царица. — Я бы тоже поприсутствовала на уроках, но думаю, что буду отвлекать детей своим присутствием.

— После первого урока надо будет на площади читать, — согласился с улыбкой царь. — Желающих поприсутствовать будет больше, чем достаточно.

— Наверное, сам Александр явиться, — вспомнила царица про принца. — Он был удивлен таким даром.

София, услышав знакомое имя, вдруг вообразила образ принца. Тот был удивлен, впечатлен, но София не хотела бы видеть его на своих уроках. И причина была в самом Александре. Этот человек способен был вызвать бурю разных эмоций за пять минут, а она не хотела, чтоб другие, стали свидетелями их споров и стычек.

— Вы очень добры, Софа, мы очень рады за вас. Эта идея прекрасна, — сообщил радостно царь. — Нам надо явиться на ужин к Сержу и там скажите о ней ему. Он будет очень рад, что вы занимаетесь общественной работой. Заявляете миру о себе и несете в него только добро.

София задумалась. Вдруг легкая тошнота подкатила к горлу и неприятно ударила в голову. От чего — то она побаивалась, этого сурового, большого дядьку в черном. Казалось, ее вызывают на экзамен, к которому она не готова. Но все — таки эта опаска нечем не подкреплена. Откуда такие эмоции, София не могла понять.

— Конечно, надо посетить Сержа, — сквозь зубы выдавила девушка. — Это не вежливо так долго игнорировать приглашения повелителя.

Царь расплылся в дружелюбной улыбке и проговорил:

— Тогда надо предупредить Сержа. А вы, девчонки, не смейте кушать. Серж очень любит заморскую кухню, вы попробуете много нового.

Царица кивнула и встала со своего места.

— Надо поручить горничной, приготовить мне парадное, новое платья, — залепетала Ева на ходу. — Жена повелителя любит ужинать нарядной, и одевается, как французская королева. Не хочу выглядеть проще ее.

София в мгновения осталась одна. На девушку вдруг напала усталость, она почувствовала, как настырно закрываются глаза. Уже было три часа дня. День был насыщенным и тяжелым. К вечеру надо будет быть продуктивной и свежей, чтоб голова работала, как часы. Поэтому девушка решила прилечь и вздремнуть. Посчитав это самым верным, она прошла в свою комнату наверх. Там прилегла на светлое, нарядное покрывала и моментально заснула.

Ей снился высокий мужчина в черных одеждах. Его лицо было уродливо, большой, крючковатый нос, выделялся на худощавом лице кинжалом, острым и устрашающим, глаза, эти два черных, гневных уголька смотрели на нее с ненавистью и презрением. И тонкие губы растянулись в зловещей улыбке. София в этом сне стояла перед ним, как кукла, не двигаясь и не выражая никаких эмоций. А этот непонятный и жуткий человек пел ей, тихо, слов практически не получалось разобрать, но обездвиженная София всеми силами пыталась понять. Вслушиваясь до боли в ушах, она разобрала;

Принцесса, прекрасная принцесса,

Ее уста творят добро.

За это хворь свою возьми,

Лихорадку ты прими.

За дни, секунды ты иссякнешь,

И слов не успеешь ты сказать,

На меня показать.

София в панике, хотела закричать, ответить мужчине, потребовать остановиться, но была в воле этого мрачного колдуна. Мрачного сна. Явно почувствовалась боль во всем теле, она поморщилась, ноги подкосились и девушка упала. Лежа на сырой, холодной земле, которая пахла тошнотворной сыростью и грязью, девушка бессильно лежала и плакала. Плакала от боли и обиды.

Этот ужасающий мужчина подошел к ней. София видела только его ботинки. Хотелось поднять голову, посмотреть в его глаза. Но это было непосильной задачей. Тот присел на корточки и пропел очередные слова:

— Добро превратиться в пепел,

Улетит с ветром

И сгниет в земле.

После этого София открыла глаза, увидела привычный потолок. Тяжело дыша, девушка обнаружила, что вся вспотела. Ткань платья, вся пропиталась потом, неприятно прилипало к телу. Она поднялась и присела на кровать. Голова ужасно болела.

Вспоминая сон, девушка списала этот кошмар на предстоящий ужин, которого она не желала и боялась. Но Серж, несмотря на возраст, и ареол мрачности вокруг себя, совсем выглядел по — другому. Внешность у него была немного устрашающая. Но только от сильной и уверенной энергетики. Этот человек имел большую власть и это пугало, хотя тот не применял эту власть во зло. Однако славился мстительным и чрезмерно справедливым правителем.

София еле заставила себя подняться. Хотелось помыться и приготовиться к ужину. На приятный и освежающий, послеобеденный сон надежды не оправдались. Надо было хоть другими методами себя взбодрить.

Каждый шаг был пыткой. София кое — как помылась и оделась с помощью слуг. Колдовать не было сил вовсе. Хотелось лечь спать и проспать сутки. Девушка, разодетая в молочное, нарядное платья, значительно отличалась от него до трех оттенков назад. Прекрасная повелительница выглядело молодо и роскошно. Даже через легкий, нездоровый вид. Под глазами осели легкие тени под глазами, которые ее еще никогда не беспокоили.

Белоснежная кожа Софии, выглядела немного бледней, чем обычно. Свежие, прекрасные губы вдруг высохли и потрескались. Блеск исчез из недавно чарующих глаз. Внутри все было намного хуже. София спускалась вниз и чувствовала, как начинает ныть каждая клеточка тела, горло пересохло. Хотелось только пить и спать. Внизу суетливая царская пара, выбежали в холл и, оглядев мельком Софию, заторопились на улицу. В карету, которая уже была подана. На улице заметно смеркалось, а в внутри кареты было еще более темно. Транспорт тронулся, как только все трое оказались внутри. От тряски Софию затошнило, она усилием воли пыталась побороть этот приступ. Пока получалось, но с огромным трудом. Царская чета перемолвились несколькими возбужденными фразами и замолчали.

София ничего не слышала из — за появившегося звона в ушах. Очень хотелось пить, девушка хотела побыстрей приехать в замок Сержа и напиться. К счастью дорога была не долгой, но Софии показалось бесконечной. Наконец, через минут двадцать они стояли у ворот, которые заботливо открывали лакеи. Свободно въехали в замок повелителя зла.

Это был непременно замок. Весь его вид кричал о том, что хозяин очарован черным цветом и всеми его оттенками. Замок был огромен, мрачен и холоден. София выглянула в окно, тут же стало тревожно на душе. «По виду совсем неуютное место, — подумала девушка, дрожа всем телом, непонятно отчего: от озноба или страха». Оказалось, что у этого здания три головы. Каменные, жутко страшные, возвышающие вверх своими зубастыми пастями.

Она присмотрелась и не ошиблась. Это были драконы. Само здания, будто в шипах или в чешуе этого огромного каменного зверя. Казалось, Серж со своей семьей жили у него в желудке. По обеим сторонам дороги к брюху этого великана их встречали древние, каменные, уродливые демоны с открытыми, разъярёнными пастями.

Карета остановилась, дверь отперлась, впуская прохладный, но такой освежающий воздух. Софии сразу стало лучше и она начала дышать, глубоко вдыхая природное лекарства от тошноты и головокружения. Ступила на землю и отметила, что ноги абсолютно ватные и не послушные. Включая только мышечную память ног, девушка вошла в здания. Там было тоже прохладно, София уже решила, что может, переживет ужин.

— Как тут холодно, — проговорила, ежась, царица.

— Нормально, — возразил царь, — это у нас во дворце перетапливают.

Из — за угла вышел хозяин замка. Мужчина, брюнет с черными глазами угольками, которые прожигают насквозь. Сейчас он улыбался, приближаясь к гостям.

— Извините за неудобства, ваше величество, — обратился тот к Еве. — Понастроили хоромы, а обогреть их очень сложно. Один из каминов не вовремя сломался.

— Да, ничего страшного, Серж, — проговорил весело царь. — Моя женушка ужасная мерзлячка.

— Я прикажу подать ей плед из настоящей шерсти. Она мигом, согреется. А потом и горячее подадут, — ответил повелитель зла и повел их в столовую. — Я очень рад, что вы посетили меня.

Хозяин дома шел впереди, а гости послушно ступали за ним. София разглядывала интерьер. Все было выполнено в готическом стиле, но все дорого и даже не прилично роскошно. В глаза бросились бархатные шторы синего цвета. Вместе со светло — серой стеной под кирпич, смотрелось впечатляюще. Они зашли в просторный холл, и тут девушка онемела от красоты. Все было выполнено в черно — белых тонах. Шторы большие, роскошные ослепляли своей белизной и выгодно подчеркивали огромное окно, которое выходило на легендарный замок, где хранилась подлинная книга свода законов.

София заворожено подошла к нему, не отводя глаз от вида. Посреди комнаты раскинулся величественный, черный, мраморный стол, покрытый белоснежной скатертью, на которой уже было подано множество закусок в изящной серебряной посуде. Рядом стояло множество таких же черных, мраморных стульев, с мягкими белоснежными подушечками. На таком же черном полу, лежала белая шкурка неизвестного зверя, чтоб ноги гостей не мерзли. По центру горел роскошный камин из белого камня, выполненный нарочно из дикого, необработанного материала. Из абсолютной черноты камина вырывались горячие языки пламени, согревая столовую.

Софии обратно затошнило от тепла. Такого приятного для замершего тела, но в тоже время приводящее девушку в болезненное состояния. Она отвлеклась от вида и захотела сесть. Казалось, что ноги вот, вот подкоситься. Осознавала, что скорей всего заболела. Хотелось быстро закончить этот вечер и уехать лечиться в замок: в кровать, пить отвары, и отлеживаться.

София села за стол, где все уже заняли свои места.

— Добро пожаловать в логово зла, София Светлая, — поприветствовал Серж девушку, подперев руками подбородок.

— Спасибо, что пригласили, — ответила с полуулыбкой София. — У вас очень красивый замок.

— Его строил еще мой отец, — заговорил с гордостью повелитель. — Немного жутковат, но для повелителя зла, самое то.

В столовую вошла высокая женщина в потрясающем, красном платье, Серж поспешил их представить:

— О, я должен вас представить. Это моя супруга, Елизавета. Она очень хотела, познакомится с вами.

К Софии подошла статная женщина средних лет с черными, длинными волосами по пояс. Очень красивая, но ее стиль был, как и у всей семейки, агрессивно отталкивающий. Лицо напоминала волчицу, такое же породистое и выразительное. На нее смотрели глаза, глаза Александра, сверкнули интересом и умом.

— Приятно познакомится с новой светлой повелительницей, — пролепетала Елизавета на удивления нежным и добрым голоском.

— И мне, — поспешила ответить София, улыбнувшись виновато, потому что не могла найти, что еще можно сказать. Голова болела, хотелось пить. Казалось, что горло сейчас потрескается, как земля при чудовищной засухе.

Следом вошли еще один мужчина, лет двадцати и парень — подросток. Сразу видно, что братья, потому что сверхъестественно похожи.

— Это Андрей, мой средний сын и Дмитрий, младший сын, — представил прибывших Серж.

«Целых три сына? — удивилась мысленно София. — Наверное, повелитель мечтал о маленькой принцессе в своем замке. Хотя, Елизавета еще весьма детородная».

— Приятно познакомится, — произнесла равнодушно София.

— Вы охрипли, — заговорила Елизавета, обращаясь к девушке. — Вы приболели?

— После послеобеденного сна почувствовала себя не совсем хорошо, — ответила честно София и, наконец, дождавшись момента, попросила: — Можно воды?

— Конечно, — решительно ответила Елизавета.

Через пару минут служанка принесла Софии стакан воды. «Очень мало, — пронеслось в голове у девушки». София осушила стакан в секунду. Голова закружилась от облегчения. Она нагнулась и попросила шепотом у служанки еще воды.

София, как через стекло, наблюдала всех за столом. Все мило общались и изредка поглядывали на нее, молчаливую, бледную, пьющую стакан за стаканом воду. Девушки вдруг стало безразлично, какое впечатления она произведет на всех.

— София? София!? — услышала она голос Сержа, через гул в ушах. — Может, вам лечь, отдохнуть? Елизавета вам даст отличных травок. Мне всегда помогает.

Девушка растерянно оглядела всех и ответила:

— Все нормально, спасибо.

— Это не так, — тихо возразила Елизавета.

Все не уверенно перевели взгляды на нее, затем царь внезапно всполошился:

— А где Александр? Хотелось бы его увидеть и мы, наверное, поехали. Софии надо прилечь. Она с каждой минутой бледнеет. Еще разболеется серьезно.

— Он должен уже приехать. Задерживается, — ответил кратко Серж, взглянув на массивные часы над камином.

София встала из — за стола.

— Я выйду на воздух, — сухо проговорила она и пошла на выход.

Ступая по коридору на улицу, девушка, едва передвигала ноги. Ей захотелось вернуться и попросить помощи. Было настолько невыносимо. Ее качало из стороны в сторону, и она уже была не уверенна, что дойдет до долгожданного воздуха. Перед глазами стояла пелена, все шло кругом. Ее всю жарило, будто на костре, на вертеле.

Захотелось сорвать этот тугой корсет и задышать. Но задышать не получалось, как будто у нее отняли весь воздух. Отняли жизнь. София трясущими руками, загнув их за спину, нащупала шелковые веревочки корсета и лихорадочно принялась расшнуровывать его. Попытка не удалась.

Заметив дверь на выход, девушка бегом, вырвалась наружу. Пробежала несколько метров. Ее потную кожу обжог ледяной дождь с ветром. Горло схватило спазмом, и София поняла, что больше не единого вдоха сделать не сможет. Стоя на крою крутой лестнице, девушка потеряла остатки сознания, упала, кубарем скатываясь вниз, как тряпичная кукла.

— София!!! — вылетела наружу за ней Елизавета, и увидела, как гостья неподвижным телом взлетела вверх. И зависая в воздухе, медленно опустилась на пол.

— Какое счастья, сынок! — облегченно прокричала Елизавета, заметив Александра, который силой колдовства остановил роковое падения девушки и вернул обратно на крыльцо замка. Прямо на порог, к брюху дракона.

Ворота распахнулись и оттуда вывалились остальные.

— София! Доченька! — панически закричал царь, и бодро подбежав, обогнав остальных, припал на колени перед девушкой. — Егор! Не уберег! — плакал Иван.

Дождь водопадом лил, будто плача от горя. Холодный ветер мотал его в разные стороны. Спешно начинались сумерки, от густых туч, заполонивших все небо.

Александр мигом, вбежав по лестнице, наклонился перед Софией. В глазах мужчины мелькнул ужас, когда он увидел бледное лицо девушки, в кровоточащих ссадинах. Вода от дождя смывала кровь и розовой струйкой стекала вниз, на каменные ступеньки. Он легко взял ее на руки и понес вовнутрь. Все последовали за ним.

— Если бы не Александр, она бы разбилась, — всхлипывая, причитала Елизавета. — Он ее поймал.

Черный принц положил девушку на диван в гостиной и одним рывком порвал корсет.

— Она едва дышит, — обеспокоенно констатировал факт черный принц. — И горит. Мама, нужен отвар из Корнилы Цветущей.

Супруга Сержа не говоря не слова, отправилась за ней.

— Да, что такое случилось? — спросил царь, испуганно расширяя глаза. — В обед она была здоровая.

— На ней сильнейший наговор, — ответил хмуро Александр и посмотрел в глаза Ивану. — На смерть.

— Господи! — зарыдала горько царица. — Да кому могла перейти дорогу София? Она же, божий ангел.

— Злу, — ответил сухо Серж.

Все затихли, охотно соглашаясь. Были слышны только всхлипы женщин и скрежет зубов Александра, от злости.

— Надо найти и уничтожить гада, — прошипел яростно Александр.

Через полчаса София лежала в покоях для гостей, в сухой, теплой кровати. Ее глаза были обреченно закрыты, а дыхания слабое и прерывистое. В белоснежных, роскошных простынях медленно умирала повелительница добра. Последняя из рода. Елизавета делала примочки на лоб, чтоб сбить температуру девушке. Это было очень сложно. Почти невозможно. Супруга Сержа всегда была сильна в целительстве. И любила изучать медицину. Колдовскую и простую. Поэтому именно она была оставлена с Софией. Остальные в соседней комнате, размышляли о дальнейших действиях. Спустя время, разговор зашел в тупик.

— Кто будет править на стороне добра, если она умрет? — спросила устало Ева, взглянув заплаканными глазами на Сержа. — Это означает, конец равновесию. Конец миру.

— Она не умрет! — прикрикнул на нее бледный и замученный царь, который от потрясения вдруг превратился в старика.

Царица подняла глаза на мужа, немного изучив его лицо, не поверила, что перед ней ее возлюбленный, ее царь, ответила максимально отрезвляюще:

— Ты в первую очередь, царь. Судьба народа на твоих плечах. Судьба земли…

— Не волнуйся, — перебил ее повелитель зла. — Есть один выход.

На глазах царя заблестели слезы и тот, хрипло произнес:

— Разве молодая, здорова девушка, может так рано умереть?

— Нет, — отрезал холодно Александр. — Надо искать чету Трагоновских.

Серж кивнул, соглашаясь с сыном, и серьезно проговорил:

— Я пошлю самых лучших людей. Их из — под земли достанут.

Шли часы, долгие часы. Истекало время, истекала жизнь. Из хрупкой, молодой девушки. Единственные подозреваемые во вредительстве боязливо молчали. Чета Трагоновских. Это единственные, кого успела справедливо обидеть София. Зло поняло, что теперь не сможет отныне издеваться над народом и решили убрать единственную преграду к своим злодейским делам. И… У них отлично получалась.

Александр понимал, что поработал сильный маг. Магия древняя, мощная и снять может только, тот, кто наложил. И он тщательно скрывал себя от глаз всемогущих повелителей. Прошло пять часов. Все замерли в ожидании. Не спали, не ели. Елизавета истратила все силы на поддержания жизни в Софии. Наконец Александр тихо зашел в покои больной и увидел, что его мать спит, опиравшись об спинку кресла спиной. Голова тоже лежала на спинке кресла, усталые глаза прикрыты.

Ступая тихо, чтоб не разбудить измученную мать, он посмотрел на девушку. Казалось, что эти пять часов высосали все силы с недавно цветущей, красивой повелительницы. Она была в окружении самых могущественных людей этого царства, но так беззащитна. Так слаба, так прелестна. И так слаб он. Просто жалок, как щенок. Александр легонько прилег на кровать рядом, осторожно, боясь потревожить ее. Повелительницу добра. Лучик света на этой мрачной, неблагодарной планете. Она только начала сиять и ее заставили потухнуть. Мужчина взял ее руку в свою, такую маленькую, нежную и… холодную.

— София, — позвал он тихо ее. — София, не вздумай сдаваться.

Она все еще обездвижено лежала, не шелохнув даже ресницами.

— Помоги, девочка. Покажи, кто это с тобой сделал, — попросил еле слышно мужчина. — Вспоминай, кто тебе пел…

После этого глаза Александра закрылись. Он почувствовал такую усталость, боль, отчаяния. Но становилось легче, от близости Софии. Как она появилась в его жизни? Словно потихоньку подкралась, ослепляя до того холодного и одинокого принца, светом. Наивностью и веселой, наигранной дерзостью. Первая, кто смог пробить его равнодушие и поселить там это щемящее, неизвестное чувства зависимости. Зависимость от ее красоты, нежности, голоса, души и наконец, присутствия.

Мужчине снился сон. Там София, стояла, безмолвно смотрела него и указывала в сторону рукой. Там стоял он.

— Спаси меня, — прошептала еле слышно София. — Я умираю.

Александр открыл глаза. София все еще лежала в коме.

— Александр? — услышал он удивленный голос мамы за спиной.

Мужчина встал и наткнулся на сонные глаза матери.

— Это Давид, — проговорил уверенно Александр. — София мне показала. Это Давид.

— Он же далеко, — возразила с сомнением Елизавета.

Александр резко встал на ноги. Обернувшись, обратился к Софии:

— София держись. Еще немного.

И побежал к выходу. Елизавета последовала за ним, но передумала и направилась прямиком к супругу, не обращая ни на что внимания.

Серж стоял в гостиной и смотрел печально в окно. Елизавета подошла к мужу, взглянув на него полными слез глазами, еле слышно прошептала:

— Она должна умереть. Она погубит нашего сына.

Александр переступая по две ступени, спускался в низ. В его душе появилась надежда и он должен спешить. Он может спасти Софию. И непременно сделает это, что бы ему это не стоило. Найдет Давида и размажет по стенке гада. Надо просто спешить.

— Александр! — окликнул его Серж ледяным тоном, но сын даже не шелохнулся.

Серж стоял на крыльце и смотрел на удаляющегося Александра. Дождь мочил его одежду, волосы, но это его меньше всего волновало. Напряженное лицо повелителя исказилось от боли. Душевной боли.

— Сынок. Я тебя спасу….

Глава 7

«Повелитель должен продолжить свой род, это тоже часть равновесия. Мир должен быть спокоен, что есть наследник, наследник для мира на земле».

«Закон из книги свода законов»

Давид, это один из злостных и безбашенных колдунов прошлого десятилетия. Еще в детстве ему повезло родиться в семье талантливых волшебников. Сын схватывал уроки родителей на лету и впитывал в себя знания, словно губка. Это единственная семья, которая владела древними знаниями, и его уже покойный отец преподавал самые мощные и старые знания в школе. Они мечтали вырастить сына умным, талантливым магом.

Но,… увы, Давид в подростковом возрасте попал в плохую компанию агрессивных и неадекватных чародеев. Малолетние преступники сразу приметили в незаметном мальчике искусного колдуна и поспешили привлечь в свою свиту. Давид, будучи совсем юным пареньком, посчитал себя особенным и принялся вместе с ними творить зло. Родители горевали о судьбе сына и не зря.

Вскоре на злодеяния обратили внимания повелители. Шайку крыс из так называемых друзей Давида уничтожили и только его одного не тронули. Благодаря родителям, которые внесли много благородного и важного в умы других учеников. Его отправили в колонию исправления для колдунов. Туда попадают те, кто убил много обычных людей ради наживы или жажды власти. Срок был на десять лет, которые уже, к сожалению, прошли. Не исправившейся, мощный маг вышел и решил начать с верхов.

Хрупкая, молодая повелительница показалось лучшей жертвой сумасшедшего мага. Знания колдовства никуда не испарились, а росли с самим хозяином. И Давид знал, что такое колдовство подвластно только ему и его родителям. Его семья единственная, которая знала древнюю магию. Но так думал сам Давид…

Был еще один ученик его отца. И это был Александр. Отец Давида, Марк, мыслил здраво и хорошо осознавал, что древняя магия в одних руках, и не слишком доброжелательных, погубит планету. Он сам пришел к Сержу и предложил обучить сына, на которого тот возлагает больше надежд. Повелитель зла видел именно Александра достойным и мудрым правителем. Это случилось, двенадцать лет назад, когда Давида отправили в колонию.

Тогда Александру было десять лет. Марк обучал его, пять лет и вскоре умер. Наследник статуса повелителя зла перенял достаточно знаний у старика мага. Именно поэтому Александр сам направлялся в логово Давида и знал, что найти того гада, будет не так легко. С помощью магии, возможно, сделать пузырь, который находится в нашем мире, но невозможно увидеть невооруженным взглядом. Пока колдун находится в пузыре, увидеть его невозможно. Никакие силы не могут помочь в поиске.

В этом пузыре можно достаточно незаметно колдовать. Вынудить паразита, это единственное решения проблемы. Именно София помогла понять Александру, где пузырь. Она указала на Давида, тот был дома у родителей. София помогла сама себя спасти. Александр удивлялся способностям девушки. Умения читать книги в картинках, ему встречалось впервые. В полумертвом состоянии показать столько, не каждый маг сможет.

Александр верхом на коне, скакал в дом Давида, где в юности его талантливый отец пытался выучить сына мощным и опасным знаниям. На улице посветлело утро, перестал лить дождь. Но тучи висели высоко и грозно взирали на мир своими серыми очами. Мужчина продрог до костей, но особо не ощущал этого. Он почти приближался. Приближался конец и силам Софии. Он очень близко, чтоб сейчас поставить точку.

У него было время, и Александр это чувствовал. Остановившись, он спрыгнул с лошади, подбежал к двери. Легонько толкнув ее, увидел, что она сразу же поддалась. Со скрежетом, не торопясь, мужчина вошел вовнутрь. Было тихо, пахло затхлостью и сыростью. Он огляделся, раздумывая, как возможно выманить Давида. Попалась на глаза полка с маленькими тряпичными куклами: главными атрибутами древней магии. Александр взял самую маленькую, похожую на маленького мальчика. Его потянуло к ней, он критично осмотрел ее.

Старая потрепанная куколка, сделанная очень давно, попорченная пылью и временем. Затем Александр увидел на столе внизу кусочек серой тряпочки и сразу понял, что это вовсе не ткань. Улыбнувшись своим воспоминаниям, тот взял эту тряпочку и положил на нее этого маленького человечка. Схватив за четыре конца засохшего пузыря под куклой, принялся их завязывать в узел, крепко.

— Ты сукин сын! Что ты делаешь!? — услышал Александр за спиной удивленно — испуганный голос. Резко развернувшись, он продолжал держать этот сверток с куклой в руках.

Перед ним стоял Давид, высокий, крепкий мужчина лет тридцати. Статный и гордый блондин с длинными волосами по пояс.

— Не хочешь всю жизнь просидеть в пузыре? — с насмешкой в голосе поинтересовался черный принц.

Глаза Давида яростно блеснули, он удивленно прошипел:

— Откуда ты знаешь?

— Твой отец знал о твоей подлой душеньки и решил передать знания еще кому — то из семейства повелителей, — ответил намеренно самоуверенно принц.

Давид усмехнулся.

— Именно злу? — продолжая смеяться, спросил едко злодей. — Да, мой отец, наверное, тоже хотел, чтоб именно зло восторжествовало на земле.

Александр задумался.

— Не понятны твои планы… — протянул тихо черный принц. — Поэтому ты решил искоренить добро на корню? Ты хочешь, чтоб повторилась война, жертвы? Разве ты не читал историю и не знаешь, как все может закончиться в итоге?

Давид вдруг стал серьезен, сложил руки в пирамидку и призадумался.

— Не угадал, — наконец выдал он и засмеялся, как отрицательный герой со сказок. У Александра промелькнуло в голове, что Давид спятил, следующее предложения с его уст, укрепили его убеждения. — Я хочу убить повелителей и сам, единственный, возглавить магию. София скоро уже отправится к своему папаше. А вот и второй пожаловал, тепленький и глупенький.

— Ну и планы, — удивился растерянно Александр. — Да ты чокнутый! Ты не справишься с армией хранителей книги, они тебя уничтожат и весь мир заодно!

— Ты что, думаешь, что я такой глупый? — обиделся, наиграно Давид. — Ты, наверное, не знаешь, что давно придумано средство, как оказаться невидимым для ваших головорезов.

Александр сжал куклу в руке от злости и Давид, вдруг поменялся в лице. Принц догадался, что тому больно. Это и было проверкой.

— Так, это все — таки тебя мастерили? — победно спросил черный принц. — Не дальновидно держать множество копий себя в доме.

— Я не знал, что кто — то еще владеет этой магией, — прохрипел испуганно Давид. — Отец даже в школе не учил ей. У меня тоже кое — что есть, — гадко усмехнулся Давид и вытащил куколку в женском платье из кармана. — Ей почти конец. Осталось только в сердце иголочку воткнуть.

Пока злодей любовался тряпичной жертвой в руке, Александр ловким движением пальцев погнул руку его миниатюрной копии. От резкой боли мужчина взвыл, кукла Софии выпала на пол. Следующим действием был резкий прыжок, откидывающий подальше злодея и на удивления, тот влетел в свой собственный пузырь, Александр завернул куклу мальчика обратно в пузырь и завязал вмиг магией.

Минуту Александр стоял с этим свертком в руке и не верил своей удаче. Напряженное лицо, так и показывало злобу, ненависть, растерянность и торжество. Мозг не мог поверить, что все вышло так гладко и быстро. Он избавил семью от угрозы и как все легко получилось? Реакция Александра всегда была молниеносной. Он расслабленно улыбнулся, полностью осознав реальность происшедшего.

— Вот так! — выдохнул мужчина и засмеялся. — С ленточками надо играть почаще.

Серж вошел в спальню тяжелобольной. Девушка выглядела так, будто уже и не жива. В комнате пахло затхлостью, словно несколько часов здесь лежал труп. Повелитель зла подошел к окну и открыл его. Не приятная прохлада ворвалась в комнату с освежающим воздухом. Мужчина взглянул на девушку. Долго, напряженно и вдумчиво, словно орел на свою жертву. Будто выжидал, раздумывал, когда напасть. Глаза недобро сверлили беспомощную повелительницу добра.

Давним давно, в этом замке, малютка София, весело шагала по этим коридорам. Прелестная девчушка совсем крошкой, его гостьей сияла красотой и беззаботностью. Была непомерно добра, искренне, как и мать. София была просто как две капли похожа на нее. Даже сам Серж иногда любовался ангельской красотой жены друга.

Она сияла, словно солнце в летний день. Была умна, считалась самой лучшей ученицей в их классе. Мудра, и рассудительна не по годам. Светлые волосы, словно струи волшебной, сверкающей реки, игривыми волнами спадали ниже пояса. Обаятельная улыбка цветочной феи. Казалось, что сами птицы прилетят на ее нежный голосок.

Настоящая повелительница добра. Достойная партия на трон рядом с Егором. Тот и не знал, что весь мир любовался его женой. Весь мир готов был стать добрым, чтоб угодить прекрасной повелительнице. Она сеяла добро всего лишь своим присутствием.

Дочка, София, родилась вылитая мать. Когда Екатерина, мать девушки умерла. Серж поддерживал Егора, как мог и оставался таким же другом, не смотря на то, что сам горевал из — за смерти женщины не меньше.

У Сержа тогда уже рос сын, Александр. Егору пришлось отослать дочь подальше, когда родился второй сын. От греха подальше, чтоб не нарушился главный закон из книги свода законов. Наивно было предполагать, что Александр, полностью копия Сержа по характеру, не перенял вкусы отца. И не повелся на эту ангельскую, светлую, чистую красоту.

В окно резко влетел Филин и, усевшись на подоконник, взглянул своими огромными глазами на Сержа, выжидающе, укоризненно, тогда словно проявились голубые глаза Егора. Человечьи, добрые и честные.

— Все будет хорошо, — успокоил его повелитель зла, уселся рядом, и тихо продолжил: — принц спасет ее. Только равновесию конец.

София пришла в себя, как только Александр вынул из куклы последнюю иголку, развязал последний удушающий узел. Вытянул душу из тряпичной подделки Давида, вернул ее девушке.

Со злом было покончено. Черный принц с чувством выполненного долга спалил куклу и сев на лошадь, поскакал домой. Уставший, измученный, обессиленный, он едва не засыпал на ходу. Теперь, он мог заснуть со спокойной душой. София жива и невредима, будет быстро приходить в себя в его замке, что наполняло душу спокойствием, которое казалось, испытывалось по-настоящему впервые.

Вокруг Софии столпилось много людей. Все оживленно беседовали и радостно, беззаботно смеялись. Девушка была еще очень слаба, но все знали, что это пройдет. Главное, она очнулась, и сейчас немного порозовев, беззаботно улыбалась. Все самое страшное казалось далеко позади. Царь, с царицей облегченно выдохнув, готовы были летать от счастья. В покоях уже не больной, они все весело пили чай с пирожными. Серж и Елизавета тоже, отбросив свои переживания, проживали этот момент счастья и покоя со всеми.

Александра в тот вечер никто не видел, но Сержу доложил слуга, что тот дома, спит. Завтра он все разузнает. Все завтра. Повелитель зла сейчас убедил себя, что жене показалось. И возможно, они зря наводят панику. А именно Серж воспитал сына так, чтоб тот желал совершать подвиги.

София иногда почти незаметно, грустно опускала глаза, посматривая на вход. Это было расценено Иваном так, будто девушка устала и ей нужно ото всех отдохнуть. Все покинули ее покои.

Все хотели отдыха в своих постелях, через полчаса замок затих и окончательно потемнел. София встала с постели. На удивления, ее не мучила не боль, не усталость. Хотелось поблагодарить Александра. Героя. Если бы не он, то все давно бы организовывали ее похороны. Девушка все помнила. Помнила, каких усилий, ей стоило помочь принцу в ее спасении. Она верила, что он все поймет, что только он может спасти.

София тихо подошла и распахнула окно. Пасмурность так и оставалось, создавая впечатления, что на улице давно вечер. Хотя было всего три часа дня. Девушка, одетая в одну ночную сорочку, быстро начала примерзать. Распущенные, светлые кудри остервенело, развивались на ветру. София присела на подоконник и, протянув руку к серому небу, пустила несколько разноцветных молний. Они вмиг нашли цель и ворвались в голову, спящего мужчины.

— София? — удивленно вскрикнул Александр.

— Да, — ответила не уверенно девушка, появившись перед ним полупрозрачной фигурой. Затем ее образ стал четче. — Ты спишь. Я во сне пришла к тебе.

Александр осмотрел девушку, и неловкая улыбка осветила его лицо. София последовала его примеру и с ужасом поняла, что стоит перед ним в одной ночной рубашке.

— Я забыла, что появляюсь в том, в чем наяву одета, — смущенно выговорила девушка.

Мужчина продолжал мелком разглядывать девушку, довольно, улыбаясь.

— Отвернитесь! Я пришла только тебе сказать спасибо.

Она зажмурила от стыда глаза и, обиженно отвернувшись, хотела исчезнуть, как мужчина схватил ее за руку, рассмеявшись, проговорил:

— Подожди. Я сейчас все сделаю, — и наколдовал ей платья, силой мысли.

София огляделась. Она была в красивом платье розового цвета.

— Я тоже растерялся, — признался Александр прекратив веселиться. — Ко мне в первый раз приходит молодая девушка в сон в полуголом виде.

— Да там ничего и не просвечивалось, — с возмущением высказалась София, заметив наглую ухмылку принца. — Обычная, плотная рубашка. Это не в полуголом виде. И вообще, я сказала спасибо. Мне надо идти.

София пыталась не смотреть на принца, коря себя за невнимательность и вообще, за эту идею.

— Я тебе спас жизнь, а ты мне просто спасибо? — спросил обиженно принц.

Девушка взглянула в его лицо, округляя глаза.

— А что я должна еще? — спросила не уверенно она.

— Не знаю. Спой хотя бы, — попросил мужчина, пытаясь скрыть улыбку.

София потупила взгляд, вспоминая хоть одну песню, но осознала, что поет не совсем хорошо.

— Тебе не понравится. Я ужасно пою, — призналась честно она. — Давай я лучше прочитаю что — то? Тебе же понравилось?

Александр молча, раздумывал. София почти невинно смотрела на мужчину, ожидая вердикта.

— Можешь мне рассказать, кто этот колдун и почему хотел меня убить? — спросила вдруг самый волнующий вопрос девушка.

Александр вмиг стал серьезным. Лицо его напряглось, ярость зажглась в глазах.

— Давний знакомый, — ответил сухо принц. — Он захотел власти и стал зачищать сразу верха.

— Так, — начала тихо и неуверенно София. — Я никому не навредила? Я не виновата?

Вдруг в ее глазах засветились слезы и девушка расплакалась. От облегчения.

— Ты корила себя, София? — спросил мягко Александр. — И поэтому пришла, в чем мать родила?

Девушка укоризненно посмотрела на принца раскрасневшимися глазами. В полутумане из — за пилены влаги на глазах, распознала нечеткий образ принца. И ей стало обидно, стыдно и страшно. Теперь Александр будет напоминать ее непозволительный вид при каждом удобном случае. Но София решила сделать вид, будто не заметила издевки, чтоб не кормить психопата.

— Я только начала править и уже так кого — то обидела, что меня хотят убить? — заговорила София сквозь слезы. — Я и так добивалась для семьи Трагоновских мягких наказаний. Царь хотел их казнить.

Принц секунду постоял в тишине, затем неловко дотронулся плеча рыдающей девушке.

— Ты поступила, как истинная повелительница добра, — аккуратно высказался он. — Ну, перестань плакать. Я не знаю, как успокаивать женщин, честно. Ты слишком чувствительна для такого статуса. Тебе только раем править.

— Почему? — поинтересовалась София, пытаясь, успокоится.

— Туда попадают сразу ангелы, — ответил честно Александр. — Суды находятся уровнем ниже.

— Да, — протянула обреченно София. — Повелительница из меня слабая.

Почему — то девушки вновь захотелось плакать, она попыталась сдержать поток слез. Старалась со всех сил не показать глаз принцу, которые вновь повлажнели.

— Ладно. Тебе нужно отдыхать и видеть свои лучшие сны, — сказала девушка, захотев немедленно удалиться и поплакать. Без свидетелей, от души, просто так.

Александр робко прикоснулся к ее руке и нерешительно взялся за нее, снова не давая ей уйти.

— Не уходи, — также нерешительно попросил он, затем с неуверенной улыбкой продолжил: — Лучшие сны, в которые девушки сами приходят к тебе.

Софии даже стало интересно из — за его необычно робкого тона и она посмотрела на принца. Легкая улыбка на губах, придала его лицу ослепительно совершенный вид. Принцу очень шла улыбка. Она давала ему света, легкости, немножко смягчая пронзительно черные глаза. Они казались от этого нежней, добрей. София расслабилась и не заметила, как и вторая рука была похищена черным принцем.

Черное и белое стояли, взявшись руками, любовались красотой, присутствием друг друга. Тишина не нарушала этой идиллии, но в головах был настоящий хаус из мыслей и чувств. Не существовало времени, не было страхов, не было сомнений. Одна химия, которую природа создала совершенной. Пьянеющей, затмевающей чистый разум. Все самое реальное и настоящее будет в реальном, настоящем.

Это всего лишь сон. Все во сне. Во сне можно все. Никто не видит. Никто не узнает. Идеально. Это останется с ними. С Александром и Софией. Между двумя молодыми людьми. Они забыли, что это не простой сон. Он почти реальный. Там двое реальных людей. Это не скроешь. Не от одного из них. «Как можно быть таким идеальным, таким нужным. Таким умным. Героем, — пронеслось в голове у девушки. — И героем. Для ее сказки. Героем для одной повелительницы добра. Почему герои так прекрасны, так маняще? Почему принцы, что в сказке, что в жизни такие идеальные? Во всех сказках, принцессы остаются с принцами и там хороший конец. Какой конец у них? Может этот ловелас пудрит ей мозги? Наивной, глупой дурачке? На самом деле может принц зла, так творит зло? Так выглядят демоны. Вот почему, так много людей идут за ними. Это обман, который не хочется заканчивать».

София почувствовала, как сильные руки сжали ее ладони. Казалось, что сильно, но безболезненно. Наоборот, словно электрический ток пустился по телу. Приятный и незнакомый. Девушка так хотела отнять свои ладони, но не могла. Она так ослабла и наслаждалась этими минутами. Она влюбилась? Что это?

— Что добро, что зло, уже не то, — едко нарушил тишину Александр, София даже испугалась и вздрогнула. Она очнулась и принялась незаметно вынимать свои ладони. У нее не вышло.

— Отпусти, — тихо молила София.

Александр наоборот сжал руки сильней, лицо исказилось в раздражении и ярости. Девушка увидела перед собой незнакомого мужчину. Страшного похитителя в шкуре идеального принца.

— Ты не дочитала книгу законов, верно? — холодно спросил Александр. В глазах мужчины, в этой черной, неизвестной бездне едва не горел огонь. Так зол и нетерпелив он был.

Девушка старалась отнять свои руки силой. Костяшки пальцев захрустели, она почувствовала боль.

— Отпусти! — крикнула бессильно София. — Ненормальный псих! Отпусти!

Взгляд Александра вмиг смягчился, София увидела в них жалость, испуг, растерянность. Ее кисти освободились. Она так и осталось стоять с руками на весу, совсем забыв о них. Александр быстро развернулся и пошел прочь. И вскоре исчез. София закрыла лицо руками, в рыданиях… и проснулась.

В собственной постели. Вся в липком поту, трясущаяся от слез. Сердце колотилось, как птица, которая бьется об клетку, в надежде пробить ее и освободиться.

Она почувствовала холод и, задрожав от озноба, увидела открытое нараспашку окно. Быстро встала и закрыла его. Сон все не выходил с головы, но только София теперь сомневалась, что ходила к Александру. Это все приснилось мне в ее сне? Или сон был один на двоих с принцем? Она бы выбрала первое.

Девушка присела на кровать, пытаясь побороть страх, тревогу, сомнения и найти правду. Найти реальность. Она в ней? Или все еще во сне?

Огромная площадь, километры, сотни километров земли. На этой земле долгие годы не ступала не одна нога человечества. Здесь находится много тысячелетий только камень. Холодный, безжизненный камень. Но он живой. Ему не надо не воды, не еды, не сна. Он умеет только ждать. Ждать своего часа. Еще умеет воевать. У него нет сердца. В камне не течет кровь. Камень, словно робот может только выполнять свои функции. Этот камень, много камня, очень много камня может только убивать. Кровожадно, жестоко.

Никто не сможет убедить или разжалобить его. Можно только разбить, если ты обладаешь богатырской силой. Орудием богов. Но и сам бог не поможет тебе не умереть. Говорилась же. Одного врага ты разобьёшь, второго. А если их тысяча? Тысяча уродливых, беспощадных монстров. Никто не знает, сколько их на самом деле. Чтоб всех посчитать уйдет не один год. И скорей всего никто не сможет это выдержать морально.

Ведь ужасающий, невероятно уродливый вид черных и белых существ с замершими стеклянными глазами отпугнет или сведет с ума. Армия головорезов стоит в абсолютной тишине и ждет своего часа. Всем, даже всемогущим колдунам не под силу победить или подчинить их. Непобедимые, беспощадные, куски камней, вид которых может только помочь смириться со смертью и поблагодарить судьбу, что она будет мгновенной.

Само существо будет олицетворять всю неизбежность. И их тысячи. Возможно сотни тысяч. Их могут разбудить только повелители. Все человечество зависит от двух практически обычных людей. Со своими мыслями, желаниями, чувствами. Десять законов, которые должны исполняться, десять правил. Десять ключиков к многочисленной армии беспощадных головорезов. Это должно было когда — то случиться. Кто мог подумать, что это произойдет не только в этом в этом веке, а именно в этот день…

Несколько статуи качнулось, громко выдохнули через нос, как разъярённые быки. Огромные, под четыре, пять метров ростом. Ослепительно белых. Их глаза блеснули опасным красным светом. Острые шипы покрывали их массивное и поворотливое тело, стоящее на двух мощных лапах, с огромными, острыми когтями — лезвиями.

Неподалеку очнулась пара угольно черных монстров. Также тяжело и страшно выдохнули через нос. Сверкнули, злыми, зелеными огоньками, вместо глаз. Также эти двое рослых чудовища обладали мощным, сильным и уродливым телом. Огромными когтями. На голове сияли огнем рога, что делало их похожими на демонов. На голове лежали черные волосы, которые на самом деле были червями, вечно дерущимся между собой. Их большие вытянутые морды открылись вмиг, с внушающими ужас рядом зубов. Острых, больших, отполированных до блеска. Послышался истошный, разгневанный, звериный рев. Он был услышан в каждом уголке столицы, птицы, в панике рванули черной тучей прочь. Дикие животные бежали ото всюду из внутренних и приграничных территорий. Их предупредили. Теперь, кто не спрятался, они не виноваты.

Люди на улицах остановились и испуганно заозирались вокруг. Наблюдая за птицами, которые спешно спасались от неизвестного врага. Другие услышавшие выглянули из окон, чуть не выпадая из них, прислушивались к природе. Вскоре все затихли, в ожидании подтверждении их самой страшной догадки.

Серж выглядывал с полуоткрытого окна на происходящее. На его лице застыла маска глубокой задумчивости и тревоги. Стук сердца на мгновения остановился, чтоб не мешать хозяину, вслушиваться. Он стоял так долго, не в силах шелохнуться, облокотившись на подоконник. Даже Елизавета, застыла в дверях, не решаясь, зайти и побеспокоить мужа.

Царская чета, завтракая в столовой, прервали трапезу, отложив приборы на стол. Ева вдруг беззвучно заплакала.

София отложила расчёску и вышла в коридор. И только Александр, даже не шелохнулся, лежа в постели, он открыл глаза, не мигая, уставился в потолок, полностью понимая и осознавая причину и следствия. Но ничего сделать не мог.

Никто теперь не в силах что — то изменить. Это бессмысленно. Плохо, очень плохо, что правители, люди. Из камня правитель дал бы этим чудовищным статуям иссохнуть от времени и ненадобностью. Но только внешне мужчина был так спокоен и терпелив. На самом деле, ему хотелось паниковать, прятаться и прятать, самую главную жертву этих чудовищ, Софию.

Глава 8

Оба правителя должны были отправиться в замок, где хранилась священная книга законов. И узнать, что произошло. Немного переждав, казалось неизбежного, все убедились, что трагедии удалось избежать. И многотысячная армия не движется в город. Что это тогда было?

Серж был полностью уверен, что слышал именно воинов. Они уже приближались к их обиталищу, трясясь в карете больше часа. Никто не проронил и слова по пути. Повелитель зла вдруг понял, как ненавидит свою напарницу и если и начнет разговаривать, то его уже не остановить. Выльется много обвинений и оскорблений. Он точно знал, что послужило всей этой ситуации причиной, но все — таки сомневался и решил сначала все разведать.

София видела взволнованного и напряженного Сержа и предпочитала также молчать. Хотя вопросов было много. Девушка не могла понять. В чем виновата она? Разве она послужила причиной этой смуты? Где уже успела еще наследить? Да так, чтоб нарушить равновесия.

Серж тогда резко и больно схватил Софию за запястье и приказал срочно ехать. В транспорте повисла тишина, в воздухе витала гнетущая атмосфера. Чувства недосказанности и неприязни поселилась в каждой частицы углекислого газа, выдыхаемой Сержем.

Они подъехали. И София вслед за Сержем, отправилась до входа. Вдруг Повелитель зла остановился, подождал девушку, и когда она подоспела, он рвано проронил:

— Одновременно надо заходить.

Они переступили порог и торопливо направились вовнутрь. София огляделась и увидела огромный холл. Светлый и уютный. Практически пустынный, кроме пары роскошных золотых диванчиков. К ним на встречу вышла миниатюрная, но широкая женщина в платье цвета бордо с золотом. Когда София посмотрела наверх, то обомлела. У той было две головы. Две рыжеволосых, красивых женщин в одном теле. И обе доброжелательно улыбались им. Ей еще не приходилось с таким встречаться, София была одновременно напугана и заинтересована.

Она с любопытством рассматривала вышедшую стражницу к ним. Не могла поверить глазам и не могла насмотреться. Это выглядело ненормально, но почему — то не уродливо. Сиамские близняшки были очень красивы и похоже, отлично чувствовали себя в одном на двоих теле.

— Как хорошо, что вы приехали, — заговорила весело правая голова.

— У нас здесь твориться кое — что необъяснимое, — с тревогой в голосе вторила левая голова.

Серж остановился возле стражницы и грустно проронил:

— Я слышал, как ревели воины.

София остановилась и продолжала спокойно смотреть то на повелителя зла, то на женщин. Появилась паника, и волнами нарастая, заставила девушку поежиться от внезапно охватившего озноба.

Она повелитель и уже давно. Но до этого момента не осознавала всю серьезность своей должности. Все очень серьезно и это София понимала по поникшему Сержу. Он или обреченно опускал голову, как побитая собака, или злился, ей казалось, что именно она причина его злости, причина проснувшихся воинов. Она повелитель добра, смогла столько натворить!? Едва не умереть от психопата мага. Всем мешает, всем вредит. Она, наверное, разрушит мир, так и не заметив, где делает ошибки. София еще не начала править, но уже сбила равновесие?

— Воины проснулись, — подтвердила правая голова, — но не все.

— Да, — согласилась грустно левая голова женщины. — Проснулось всего пять. Мы смогли заточить их в клетки.

Серж задумался, после недолгого молчания, коротко спросил:

— Где они?

Стражница указала на дверь позади себя, двумя руками. И пожав плечами, тихо выдохнула:

— Там. Где еще им быть? Я среагировала быстро. И сил на пять мне хватило. Они заточены в клетки Мирены.

Все направились по направлению, куда указала близняшка. За массивной дверью, они вышли на улицу. София почувствовала воинов, еще задолго, как они дошли. Зловонный запах гнили плоти, витал в воздухе густым смрадом. Девушка прикрыла нос рукой. Казалось, что можно решиться чувств от отвратительности запаха. Серж не подавал вида отвращения, шагая вперед. София уже предполагала, что увиденное повергнет ее в шок. Убрала руку с лица и попыталась собрать все силы в себе. Ей вдруг стало стыдно за свое поведения. Здесь никого не интересует, что она леди и надо уже быть сильной, быть повелительницей.

Девушка решила не обращать внимания на запах. Встретить врага спокойно и достойно, чтоб они не запомнили ее запуганной, слабой жертвой. Запах все усиливался, как тревога в душе Софии. Они прошли по узкой тропинке, вытоптанной скорей всего одним человеком. Увиденное оказалось намного шокирующе, чем предполагала София. Этот смрад шел из пастей чудовищ, которую они не закрывали вовсе. Они рычали. Громко, зло, нетерпеливо. С острых зубов стекала тягучая, обильная слюна. Их каменные тела напоминали засохшую, потрескавшуюся кожу. Спину украшали острые, длинные шипы. Мощные руки и ноги показывали силу и не давали усомниться в ней.

Даже белый цвет не украшал троих монстров. Их огненно красные глаза, обещали беспощадных, жестоких пыток. Ненависть и бессмысленная кровожадность чувствовалась даже на расстоянии. И сквозь синеватую клетку из магических лучей Мирены, которые могли удержать многих, но не всех. Черные монстры, которых было два, выглядели еще зловеще и устрашающе. Светящийся рога и глаза, светились неизвестным зеленым свечением. Гипнотизировали Софию, она почти физически утопала в этом зеленом тумане. Он окутывал ее со всех сторон, прижимая девушку уйти в саму себя.

Чувства безысходности и ужаса стало сильней и явней. София вдруг отчетливо поняла, что они пришли по ее душу. Им нужна она. Вся. Такая живая и теплая, чтоб превратить в себя, холодных, не живых. Они живые. Но разве можно назвать их живым существом? Ими руководит только цель. У них нет сердца. Запрограммированы на уничтожения. В них нет инстинкта выживания, поэтому их тысячи.

София увидела позади тюрьмы для оживших, множество еще таких. Они пока мертвы или усыплены. Стоят и ждут своего часа. А может это произойдет в считанные минуты? Может эти пять, рано проснулись и сейчас через миг, другой, все очнуться, и клетка Мирена, не поможет уже простым смертным.

Девушке стало уже совсем дурно. Тошнило. И уже не понятно: от запаха или от страха. Животного, способного обездвижить и убить всего лишь морально. Она сейчас решится или разума или чувств. И София не выбирала сама.

Ожившие начали принюхиваться затем, словно учуяв добычу, все одновременно подошли к краю клетки. И София оказалась лицом к лицу с монстрами. Вонючими, уродливыми, беспощадными убийцами. Они, сверкая лютым гневом, смотрели на Софию. Они нашли жертву. Нашли цель. Только клетка не дает добраться до нее. И они не пытались выбраться. Они понимали, что не смогут добраться. Но так хотели. Это было видно невооруженным взглядом. Они дышали, смотрели, стремились к ней. К повелительнице добра.

Серж и стражница стояли с другой стороны и молча, наблюдали эту картину, которую и во сне видеть не захочется. Они видели, как побледнела София. Как монстры желали выполнить свою задачу, передавали мысленно: « Дайте, нам ее и мы уйдем».

София почувствовала, как в глазах потемнело, сознания стремительно увильнуло от хозяйки. Вдруг стало все ровно, легко и темнота, словно теплым одеялом накрыло девушку.

Проснулась София именно на том диванчике, что видела ранее и в том же светлом холле, что недавно рассматривала. В голове шумело, перед глазами возникли образы монстров. Она будто наяву почувствовала запах, этот смрад. Услышала рев. Угрожающий, громкий, нетерпеливый. Ее всю перетрусило. Захотелось вновь того одеяла. Одеяло обморока. Она закрыла глаза и стала ждать. Но на этот раз не повезло.

Осознания и воспоминания окатили девушку горячей, беспощадной лавиной, как раскаленным железом из котла. Они желали ее. Она готова принять смерть, чтоб эти чудовища не вышли за пределы. Ей вдруг показалось, что теперь она на стороне зла. Что она вся грязная и плохая. И уже было абсолютно все ровно, что она сделала. Девушка устала задавать этот вопрос себе. Боясь до дрожи спросить у человека, который точно знает. Боялась услышать правду? Возможно. И осознать, что все — таки виновна. Все — таки заслужила.

Ох, ей так захотелось плакать, выть, как белуга. Но она не могла. София не могла выразить не единой эмоции. Не могла встать. Могла только думать. Корить себя, рассматривая потолок, но видеть вновь и вновь морды чудовищ. Вдыхать тот смрад, испытывать чувства вины и безысходности. Ей стало снова очень плохо, до тошноты, до потери рассудка, то одеяло, как спасения накрыло ее и успокоило.

Серж прошел по коридору своего замка. Стук его шагов проходился глухим эхом в практически пустынном доме. Мужчина напряженно что — то обдумывал, то собирая брови в недовольстве, то расслабляя в бессильном отчаянье. Наконец, он дошел до двери, за которой находилась комната старшего сына. Александра, его наследника. Наследника, на которого он всегда возлагал все надежды, воспитывал настоящим повелителем. Сильным, справедливым, умным. Любил до потери рассудка. Мечтал о счастливом, безоблачном будущем.

Все изменилось. Изменилось время. Изменились обстоятельство. Серж поднял руку и постучал по полотну двери. Ждать долго не пришлось. Дверь открылась мгновенно. Они встретились взглядами. Вид сына был подавленным и немного помятым, словно он только встал с постели.

— Александр, нам нужно поговорить, — выдавил хмуро Серж.

Александр отошел в сторону, жестом руки приглашая, войти отца.

— Заходи. Я слушаю, — протянул устало он.

Серж зашел, оглядевшись, тяжело вздохнув. Коротким шагом, дошел до окна, услышав, как закрылась дверь и сын, оставшись у порога, принялся молчаливо ждать. Серж почувствовал кожей безмолвное напряжения и страх сына, который тот пытался мужественно скрыть.

— Тебе нужно уехать, — первым нарушил молчания Серж. И не взглянув даже на сына, продолжил: — Женится, и продолжить род.

Затем он, не выдержав, обернулся. Александр стоял все там же, уставившись в одну точку в полу.

— Мне когда — то это помогло, — закончил Серж сухо. — Завтра ты должен быть далеко от Софии и пытаться полюбить свою законную жену.

Серж направился к двери и вышел, оставив Александра стоять там же. Отец не мог взглянуть в глаза сыну. Их видел только пол. Но он понимал всю бурю в душе Александра. Всю боль и отчаянья. Но он будет жив. А это самое главное.

София проснулась в собственной постели. Осмотрела свою комнату и немного успокоилась. Вдруг в ее голове возникла спасительная мысль, что если она жива, тогда не все потерянно. Возможно, есть еще шанс быть достойной повелительницей. Никогда не дать возможность возродиться следующим статуям. Заставить их ждать вечно. Или пока она жива. Пока она повелительница.

Девушка встала и подошла к окну. Там было утро. Пасмурное, холодное утро. Приближалась зима. Как всегда, со своим холодным нравом. Стоя на пороге, она уже пыталась рулить природой. София вмиг оделась и расчесалась с помощью волшебных сил, пошла в столовую. Хотелось, есть, достаточно сильно, чтоб не думать не о чем другом. Внизу уже завтракала вся царская семья.

София поздоровалась с ними и села за стол. Служанка принялась подносить ей еду.

— Ну, как, хорошо выспалась? — поинтересовался добродушно царь.

— На удивления, хорошо, — зажато ответила София, уткнувшись в тарелку вилкой и глазами. — Все обошлось, же? — аккуратно поинтересовалась она.

Иван задумался. Ева миловидно улыбнусь и с искренней улыбкой, произнесла:

— Все хорошо, София. Все идеально.

София засомневалась. Вдруг перехотелось есть. Захотелось провалиться под землю.

— Я имею в виду равновесия. Никому ничего не угрожает? — переспросила девушка, запинаясь, от волнения.

— Больше никто не оживал, София, — ответил устало царь. — Тебе лучше с Сержем поговорить об этом. Если бы равновесия нарушилось, то войны проснулись бы разом. Я не знаю, что там у вас произошло. Серж сказал, что все обошлось, и он все уладит. Но говорил, он это так грустно и отстраненно, что не по себе становится.

Софии перехотелось, есть совсем. Она отстранилась мысленно, сидя в компании царской четы. Было до дрожи страшно ехать к Сержу, но узнать хотелось многое. Если София не будет участвовать в делах повелителей и разбираться в них, то скорей всего еще что — нибудь натворит. Это она усвоила точно. Сегодня надо было дочитать книгу свода законов до конца и окунуться в жизнь повелительницы всецело.

Девушка допила чай, прихлебывая из кружки, не ощущая вкуса напитка.

— Воины настолько отвратительны, что ты вчера в обмороке пробыла сутки? — спросила аккуратно Ева с доброжелательной полуулыбкой.

София посмотрела на царицу и на царя. Они терпеливо ждали ответа от нее. Но девушка даже не хотела вспоминать их. От одной только мысли в нос ударил их запах. Мозг запомнил его навсегда. Он отпечатался где — то на подкорке. Она вспоминала надувающиеся гневно ноздри и яростный, жуткий крик. Их глаза, взирающие на нее с ненавистью и нетерпением, словно ее собираются съесть. София поежилась от явных воспоминаний и равнодушно ответила:

— Лучше никогда их не видеть. Это зрелище не для слабонервных.

Девушка запечатлела их испуганный, застывший вид и встала, отметив про себя, что Ева бы и пару суток от такого шока проспала бы.

— Я завтра съезжу к Сержу, — объявила негромко София. — Сегодня я занята.

— Ты ничего и не поела, — заметил грустно царь. — Я прикажу приготовить тебе завтра карету на десять. Пойдет?

— Спасибо, — ответила, улыбнувшись, она. — Это отлично.

После этого вышла и направилась в свою комнату. Там она сразу взялась за книжку и попыталась с помощью волшебных техник дочитать до конца. Схватила ненавистное чтиво в одну руку, оставив ее полуоткрытой, закрыла глаза и принялась сосредоточиваться. Второй рукой, она погладила страничку, подняла руку ввысь, зафиксировав так, попыталась дышать ровней и тише.

Через считанные секунды страницы начали медленно вибрировать, резко подлетели ввысь. Застыли в воздухе, словно наэлектризованные. Информация пошла рекой, в которой София пыталась плыть не торопясь, не отвлекаясь. Так прошло полчаса. Ноги затекли, стоять, стало дискомфортно. Она заставляла читать себя вдумчиво и медленно. Останавливаясь, чтоб обдумать еще раз непонятные формулировки. Осталось несколько страниц.

Девушка решила продолжить. Зачитав последнее правило, принялась его мысленно разбирать. Вроде все было понятно и ясно. Но… София застыла на месте. Открыла глаза, из которых неторопливо потекла слеза, прокатившись по щеке, застыла на скуле. Она так и смотрела вперед, в одну точку и не видела ничего.

Ей вдруг все стало понятно. До боли понятно. До разрыва души стыдно. Сердце перестала биться в прежнем ритме, затаившись, как виноватый щенок. Книга вылетела с ослабевших рук, в воздухе захлопнувшись, упала. А девушка так и осталась стоять. Строчки закона, так и мелькали перед глазами черными по белому:

«Добро и зло вместе, но не едино. Партнеры не могут стать супругами, иначе есть вероятность нарушения равновесия. Повелители не могут рассматривать противоположного повелителя, как объекта союза. Любого, с браком или без. Эмоциональная, влюбленная привязанность грозит равновесию и должна быть пресечена».

София вспомнила, как попала в сон Александра. Вспомнила и прочувствовала стыд, страх, вину. Ее ослабленное тело затрясло в плаче. Слезы отчаянья и огромной душевной боли водопадом вылились из глаз. Она не могла остановиться. Сердце сжалось, моля не предавать то зарождающее, сладостное чувства влюбленности. К злу. Они с Александром неосознанно едва не устроили кровопролитную войну, нарушив закон.

Книга выбрала его будущим повелителем и сердилась, что они переходят черту. Девушка села на пол, не в силах держать себя вертикально и зарыдала еще сильней, рассевшись на полу. Еще громче, от всей души. Столько боли она не могла выдержать. Душа окровавленная, побитая, загнанная в угол, молила о пощаде.

Перед глазами встал Александр. Его идеальное лицо, бесящая ухмылка, его сильные, но нежные руки, держащие ее в своих. Он тоже влюблен, поэтому ожили воины. Поэтому Серж ненавидит ее и винит во всем. А кого еще винить? Повелительница добра должна читать и исполнять законы. Вмиг вспомнилось все. Его странное поведения, злость, последняя фраза.

Осознала, что принц врал и читал книгу законов, и скорей всего знает ее наизусть. Зачем просил остаться тогда? Зачем позволил себе и мне привязаться? Она, наивная, глупая девка. Александр все понимал, но продолжал. Это балансирует на гране безумия. Кто обезумил? Она? Он? Они вместе?

София захотела его увидеть и высказать все, что думает. Но… Он мог тоже все высказать. Прочитав книгу, она раньше, то… многих проблем могло и не произойти. Или…

Девушка вдруг осознала, что ничего бы не поменялась. Ведь София не заставляла себя влюбляться. И Александр скорей всего тоже. Как это произошло? — потерянно задумалась София, почти прекратив плакать. — Как нелепо влюбляться в первого красивого мужчину за несколько встреч. Может все — таки не все потерянно? Воины не проснулись же все. Не произошло войны. Значит можно все изменить. Ей указали на ошибку и дали второй шанс. Одному человеку можно пережить войну в душе. Войну в реальном мире не переживет никто. София видела монстров. Если очнуться все, то зальют планету кровью.

София, воодушевившись ниточкой надежды, встала, поплелась к окну и открыла его. Прохлада мигом хлынула в мокрое от слез лицо, но девушка спокойно приняла ее. Плакать больше не хотелось. Она равнодушно посмотрела на улицу. Покрасневшая кожа постепенно высыхала и приобретала привычный цвет.

«Это ей урок, — подумала осмысленно София. — Каждую эмоцию, каждое действие должно быть обдуманно и взвешенно. На ней лежит огромная ответственность. Ответственность за миллионы людей».

Девушка не уверенно повернулась к двери. На минутку задумавшись, надела теплую накидку, вышла на улицу. Попросила лошадь у конника, взбиралась на нее и поскакала к замку Сержа.

Оставалась доля тревоги и сомнения. Ей хотелось прямо сейчас услышать, что можно все исправить и начать жизнь с чистого листа. Правильно, по законам. Можно быть достойной повелительницей. Наконец, покаяться и признать вину. Хотелось поговорить о делах и спросить совета. София дрожала от холода. Пахло морозом. Небо побелело, угрожая первым снегом. Но ей казалось, что на лошади быстрей доберется до замка и обратно. Так и было. Через минут пятнадцать девушка была уже у ворот замка повелителя зла. Она приоткрыла ворота и зашла вовнутрь. Привязала лошадь к столбу, погладила и прошептала той на ухо:

— Я скоро буду, жди.

Затем взглянула на замок и поежилась от мрачности места. Направилась к двери, по пути рассматривая устрашающие серые статуи. Они напоминали воинов. Вечно спящих, готовых проснуться от долгого сна в любой момент. Злыми, бессердечными, переполняемые силой, во имя зла. Девушка почти дошла до двери, как та сама открылась, послышался голос Сержа:

— У царя закончились кареты что — ли?

София сняла капюшон накидки и встретилась с мрачным и измученным лицом повелителя зла.

— Заходите, — пригласил сдержанно Серж. София зашла вовнутрь, почувствовав приятное тепло, расслабилась.

— Я хотела побыстрей, — призналась честно она.

— Так, — удивился мужчина, приподняв одну бровь вверх. — И к кому же?

София поняла намек Сержа и онемела от нахлынувшего стыда и боли, где — то в районе сердца. Но боль чувствовалась не физическая, а моральная. Морально София устала сильней.

— К вам, — ответила холодно вдруг София. — Я хотела бы узнать о тех воинах и о дальнейшей судьбе их и нас. Стоит ли паниковать?

— Не стоит, — резко ответил Серж. — Старайтесь жить по законам. Они не сложные и никогда мне не мешали. Проходите со мной. Вам нужно отдохнуть и согреться. Чая будете?

Девушка сняла накидку и повесила на крючок. Потом прошла за хозяином. Они оказались в гостиной, отделанной в сиренево — белых тонах. Уютная, обстановка успокаивала и располагала к беседе. Она села на ближайшее кресло и ответила:

— Не хочу ничего. Признаться честно, эти монстры не выходят у меня из головы.

Серж тоже присел напротив. Он равнодушно разглядывал Софию, словно она одна из статуй со двора. София обратно почувствовала себя неуютно, будто ее видят насквозь и совсем не то, что хотела бы она показать.

— Вы меня ненавидите? — нарушила аккуратно тишину девушка. — Я осознала свою ошибку и к чему она могла привести. Это действительно трагично.

— Ничего трагичного, — отрезал так же холодно Серж, устало заглядывая ей в глаза. — Все справедливо. Когда — то Егору пришлось решиться дочери. Теперь пришло время мне решиться сына.

София долго смотрела в глаза Сержа и пыталась переварить услышанное, но сдалась и осторожно поинтересовалась:

— В смысле?

Серж вновь удивленно поднял бровь и ответил вопросом на вопрос:

— Разве тебя отец не отсылал к черту на куличике? Ты думала, что отец по собственному желанию отправил тебя, и ты воспитывалась нянечками?

И тут девушку осенило.

— Я думала, что отец завален работой, и он не сможет ухаживать и обучать меня в полной мере, — призналась рассеянно София. — Но сейчас, все стало ясно. Хотя я никогда не была обиженна на него.

Ей показалось, что она вытащила из глубин души эту детскую обиду и вычеркнула навсегда. Отец реально почти выкинул ее из жизни, но он этим хотел сохранить для нее планету. Он выполнял свою работу, ответственно, без лишних эмоций. В отличье от нее.

— Отец был самый лучший правитель добра, — грустно изрекла София. — Я им горжусь.

Девушка опустила голову, глядя в пол. Вдруг ей захотелось тосковать об отце, вспомнить и поплакать. Глаза защипали слезы. Стало стыдно за свое поведения. За глупые, девчачьи эмоции. За увлеченность первым попавшемся, красивым парнем. Черным принцем. Но стало и пусто в душе. Будто вырвала нужную страницу из жизни. Девушка удивилась, что так быстро смогла это сделать, но эта увлеченность заполняла что — то без чего сейчас стало пусто и не очень приятно. Дыра, в которой теперь находился один ледяной ветерок.

— Мы мечтали, чтоб наши дети были счастливы, — вывел ее из задумчивости голос Сержа. — Я надеюсь, что все зашло не слишком далеко и все наладится.

Девушка просто кивнула. Повелителя зла это напрягло, он долго еще всматривался в глаза девушки, пытаясь разглядеть в них что — то. София не выдержала и требовательно узнала:

— Вы у сына своего спрашивали об этом?

В сердце начала нарастать тревога и отчаянье. Она почувствовала, как лицо ее запылало жаром. Что — то бешено стучало в груди и казалось, что она сейчас вот треснет. В голове зашумело, она схватилась за нее обоими руками. Когда София подняла глаза на Сержа, заметила его взгляд. Столько злости и ненависти было в нем, что ее затошнило от негодования.

София видела сердце мужчины, словно его не закрывала грудная клетка, оно было абсолютно черное, билось в груди, текла по венам черная, густая кровь. Будто яд, которым ее травили, гасили. Все подсказывало ей, что перед ней зло и надо ему сопротивляться. Девушка разозлила повелителя зла, и сейчас она ощущала всю черную энергетику, обращенную к ней. Сильную, волной та атаковала ее тело, душу, высасывая все соки из хрупкой девушки. Давя и растаптывая колдовством, как подошва ботинка таракана.

София, едва понимая, что происходит, принялась выдавливать из себя клубок мощной энергии. Вдруг биения сердца стало успокаиваться, она почувствовала, как ее стали переполнять силы. Расти, быстро, в считанные секунды, нарастая стократно. Возмущения и злость поднялись, прямо из глубин души, увеличивая и без этого огромный клубок энергии. Делая его густым, тяжелым, опасным.

София не осознанно вытолкнула его черное воздействия, полностью освободившись от черного колдовства. Не осознавая, девушка перешла из защиты в атаку. Она не заметила встревоженного лица Сержа, взгляд, который из агрессивного, превратился в запуганный, растерянный. Казалось, что клубок энергии взорвется не только сам, но и разрушит ее изнутри, но София ничего не могла поделать.

Перед глазами мелькали последние события. Появлялось чувства несправедливости и злости. Свирепой, неконтролируемой. На Сержа, который решил винить только ее, еще и воздействовать черными чарами. Он что — то кричал ей, но София не слышала. Ей стало некомфортно. Силы переполняли девушку. В комнате стало невыносимо находиться. Она будто высосала все силы с каждого одушевлённого и неодушевлённого предмета.

Окружения превратилась в рухлядь, в старье, в мгновения. Обессилевший Серж упал в обморок, рухнув громко на пол. Сквозь густой туман. Вязкий, в котором витала светлая, но мощная, разрушительная энергетика, которая сам кислород поработил и заставил работать на себя. София увидела тело Сержа и очнулась. Осознания неизбежного сковал девушку, но она немедленно принялась собирать энергию в себя обратно, удивившись мощи и количеству.

Ей потребовалась минут десять, чтоб комната отчистилась от ее сил. Все это время, мысленно она молилась, чтоб не убить повелителя. В панике не могла понять, что с ней случилось? Откуда столько сил, ненависти? Впервые так произошло, девушка сама не знала о таких разрушительных способностях. Время текло, как положено, но Софии казалось очень растянутым. Сердце сковал страх и эти тиски давили сердце в груди так, что сейчас раздавят. Девушка готова была сломаться, как тонкий соломенный прутик. Но это только морально.

Физически тело вибрировало от переполняющей силы и молило о необходимости выплеснуть хоть немного, потому что оно грозило не выдержать и порваться по швам. Ее глаза видели Сержа, который как будто мертвый и безжизненный, валялся на полу в углу и не подавал признаков жизни. Все это было через невидимый экран. Будто это происходит не с ней, а София всего лишь читает книгу в картинках и книга эта была в стиле ужасов, поэтому нещадно ее бил озноб от страха. И монстром в этой книге была она.

София выставила свои руки перед собой и увидела, как слабые молнии белого цвета исходили из ее пальцев, вскоре обрываясь в воздухе. И руки. И эти руки были словно не ее. В голове возникло острое желания дотронуться до чего — то. Казалось, что это облегчит ее страдания, и девушка, преодолевая невидимую стену, будто не в своем теле. Словно ей его дали только сегодня и она не знает, как им пользоваться, зашагала в сторону Сержа. Ее душа выла от сожаления и боли. Она не могла поверить, что причинила кому — то зло, но знала отчетливо, что это дело ее рук.

С ее глаз хлестали, будто без эмоциональные слезы, потому не могла двигаться не одна мышца на лице. София истратила все силы, чтоб дойти на ватных ногах к мужчине. Но в тоже время она ощущала много сил, так много, что девушка боялась, что ее разорвет на части. Она нагнулась над Сержем и дотронулась до груди мужчины. Легонько, опасаясь своих неосознанных действий. Сержа словно током ударила, и резко подпрыгнув вверх, тело зашевелилось. Мужчина открыл глаза и растерянно огляделся.

София возликовала внутри, ей стало немного лучше, но совсем мало, чтоб прийти хоть в какое — то нормальное состояния. Серж тем временем поднялся на ноги, потрясенно оглядывая свою роскошную гостиную, она превратилась в комнату, в которой ничего целого и рабочего не осталось. Мебель иссохла и покосилась. В некоторых местах все сгнило и рассыпалось бесповоротно. Стены потеряли свой яркий цвет, будто с них высосали жизнь. В самом ужасном состоянии была София. Девушка парила над землей, извергая всем телом лучики микроскопических молний. Они стремились высвободиться наружу, лопнув, как сосуд, в котором эта невероятная сила хранилась.

София выглядела угрожающе и ужасающе одновременно. Вся кожа девушки покрылась вздувшимися венами от напряжения на кровеносную систему. Наэлектризованные волосы летали в воздухе, как антенны. Лицо, мокрое от слез, выражало всю муку и страдания от собственной силы.

Серж стоял и смотрел на нее, пытаясь найти решения проблемы. Он выглядел бодрым, не смотря на недавний обморок, словно ему дали больше сил, чем надо. Только повелитель зла такое видел впервые и не знал, как помочь. Но знал причину этого состояния. Девушка высосала всю энергию с предметов. Мебель у него была из крепкого, добротного дерева. София высосала все силы и годы жизни с нее, и от избытка не могла прийти в себя.

Серж направился на выход, поманив рукой девушку за собой, и увидел, как она, опустившись на землю, двинулась за ним. Мужчина ее вел за ворота, находясь в десяти метрах от нее. Он что — то кричал, но девушка ничего не слышала. В ушах гудел непонятный визжащий звук, от которого она устала. Силы уходили на преодоления границы сумасшествия, которое стучалась уже к ней в черепушку. Казалось, еще пару минут, и София потеряет рассудок. Но вскоре она увидела Сержа, который дотронулся до земли и хлопнул по ней, посматривая на девушку.

София все поняла. Ей даже очень хотелось это сделать. Хотелось сбросить энергию, которая вероятно принадлежала двадцати или тридцати людям. Когда она нагнулась, то боковым зрением увидела, что Серж почти бегом отбежал в бок на довольно большое расстояния.

Дотронувшись до земли, девушка мысленно попросила у нее прощения, зажмурилась и энергия вышла из нее, под землей волной. Земля затряслась, девушка еле устояла на ногах, настраивая себя на высвобождении избытков. Огромный шар энергии, прошелся под землей, словно гигантский подземный зверь. София почувствовала облегчения. В теле еще вибрировала чужая сила, но она ощущала хотя бы себя. Могла шевелить руками и ногами осмысленно, как обычно.

Когда ее глаза открылись, ей снова захотелось плакать. Слезы душили и не давали нормально вздохнуть. Перед глазами разворачивалась невероятная картина. Клубок энергии под землей отставлял после себя настоящее землетрясения на километры вширь и вдаль. Земля на ней была словно вспаханная только что трактором. Затем София услышала приглушённый взрыв вдалеке, от которого что — то оборвалось внутри. Девушка смотрела вперед и понимала, что видит вдали домики, которые мгновенно перекосились, будто от серьезного землетрясения. Сам взрыв произошел в глубине деревни.

Сколько людей могло погибнуть, оказавшись в эпицентре взрыва?

Только этот вопрос сейчас интересовал девушку. Этот вопрос стучал в голове, словно огромный молот. Осознания произошедшего приходило быстро, мгновенно, сотрясая тело девушки в громком, душераздирающем крике. София рыдала, схватившись за голову, хаотично передвигая ногами в сторону катастрофы. Ее остановили чьи — ты сильные, мужские руки и потащили в сторону. София не понимала, что происходит. Она просто перестала говорить с головой. Эмоции переполняли чашу, заливая рассудок. Хотелось уничтожить себя прямо сейчас. Она монстр! Она одна из тех каменных убийц!

Серж затащил девушку в дом. Навстречу им выбежала Елизавета. Потрясенная картиной, стояла, боясь пошевелиться. София плакала, кричала. Мужчина оставил ее на полу и прикрыл за собой дверь.

— Что стоишь!? — прикрикнул он нетерпеливо на жену, перекрикивая Софию. — Ее надо срочно успокоить!

Елизавета впервые увидела мужа в таком состоянии. Мужчина, тяжело дыша, вытер тыльной стороной ладони пот со лба. Он стоял в одной светлой помятой рубашке и брюках. Весь грязный и измотанный.

— У меня есть один сильный, успокоительный отвар, — проговорила рассеянно она, запинаясь, и отправилась верх по лестнице.

Через считанные секунды, женщина прибежала с бутыльком голубоватой жидкости. Серж выхватил его у жены, присел на корточки и протянул Софии:

— Пей! — велел он строго.

Заметив протест в глазах девушки, Серж взялся за подбородок и влил жидкость той в рот.

— Глотай! Тебе надо успокаивается и разгребать, что ты натворила! — потребовал нервно мужчина.

София глотнула, взглянув заплаканными глазами на повелителя и придвинувшись поближе, взмолилась:

— Поезжайте, пожалуйста. Посмотрите, сколько умерло людей.

Серж поднялся и направился к двери, схватив меховую накидку на ходу. У самого выхода, обернулся, встретив глазами супругу, сказал:

— Не пускай ее никуда.

И вышел.

София также осталась лежать на полу и завывать от бессилия и душевной боли. Елизавета проводила мужа грустным взглядом и нагнулась к Софии.

— Вставай, — попросила она мягко девушку. — Пойдем, я тебе травяного чая сделаю.

— Не хочу, — промолвила потерянно София и присев ровнее попыталась успокоиться. Отвар действовал, ее медленно накрывала волна тепла и спокойствия. Хотя мозг не унимался, вновь и вновь пытаясь возобновить рыдания. С другой стороны, эмоции чуть поутихли, на их смену пришла хладнокровная попытка оценить ущерб.

Когда она захотела встать, то удивилась скорости и силе, с которой это сделала. Это было неестественно резко. Голова закружилась и София села обратно на пол. Немного помолчав, осмысливая, она снова встала. Получилось так же быстро, но на этот раз головокружения не последовало.

— Ты можешь мне, наконец, объяснить, что случилось? — решительно потребовала Елизавета, оказавшись прямо перед девушкой.

София вспомнила происшедшие события, проявившись перед глазами они кольнули ее сердце, как острый кинжал. Мозг почему — то стал ее уверять, что все это приснилось и совсем не происходило наяву. Но трезвый рассудок отказывался принимать эту лжеверсию. Он шептал, что все это было, но не стоит впадать в панику вновь. Нужно исправлять ошибки, если это возможно? Нужно дождаться Сержа, чтоб выяснить главный вопрос. Все ли остались живы и здоровы?

Она, потупив взгляд, оглянулась по сторонам. Елизавета обеспокоенно стала тоже оглядываться.

— Что ты ищешь? — задала вопрос женщина.

— Мне нужна вещь Сержа, — ответила уклончиво София. — Иногда, мне, получается, увидеть настоящее и будущее. Но очень редко. Сейчас я чувствую, что сил мне хватит.

Девушка с мольбой посмотрела на Елизавету. Женщина сняла шляпу и подала ей. София схватила ее и сосредоточилась. Ей хотелось оказаться на месте Сержа и увидеть его глазами происходящее.

— Не выходит, — констатировала факт она. — Давай ждать Сержа тогда. Вы хотели мне дать успокоительного чая?

Елизавета удивленно рассматривала шляпу, отданную ей обратно, но отвлеклась и подняла глаза на девушку, грустно, согласившись:

— Конечно. Проходите в гостиную….

— Вы хотели услышать, что произошло? — перебила поспешно София. — Я вам расскажу, за кружкой чая. И себе приготовьте, покрепче.

— Я думаю, что мне точно надо успокоительный чай, — согласилась задумчиво Елизавета, кладя шляпу на место.

— Нужен, — закивала София, пряча глаза в пол от хозяйки. — И давайте в столовой попьем. Гостиной у вас больше нет.

Через полчаса София и Елизавета пили успокоительный чай. София уже окончила свой рассказ. Жене Сержа перенялся панический настрой Софии и обе ежесекундно поглядывали на дверь. Напиток слабо помогал, нервы были натянуты, как струна. Когда они услышали звук открывающейся двери, то мигом поднялись с мест, застыли там же. Повелитель зла вошел в столовую, ожидая застать женщин там.

— Вам везет София! — с улыбкой примирительно проговорил Серж. — Никто не пострадал.

Он плюхнулся в кресло и закрыл глаза.

— Лиза, можешь мне сделать чай? — устало попросил он.

— Успокоительный? — поинтересовалась заботливо женщина.

— Нет. Обычный, — ответил еле слышно Серж и открыл глаза, взглянув на Софию. Девушка поежилась под тяжелым, но дружелюбным взглядом. — А вам надо успокоительного получше. Стройка вашего дома отменяется, и молитесь, чтоб хватило ваших денег, чтоб расплатиться со всеми. Надо много денег, чтоб восстановить дома и заткнуть всех. Я думаю, что народу необязательно знать, кто это все натворил. Так что, все будут жертвами землетрясения.

София кивнула и улыбнулась вымученной улыбкой. Так хорошо стало на душе. Не было жаль денег. И она была благодарна повелителю зла, что все останется между ними.

— Что мне теперь делать? — спросила осторожно София, вспомнив про новый разрушительный талант.

Серж посерьезнел, глубоко задумался и с отчаяньем в голосе начал:

— У твоей матери была такая способность. Высасывать жизнь из всего, что захочется и тратить эту силу на другие нужды. Способностью надо научиться пользоваться. Никогда не видел ее в действии, но думаю, что у тебя намного мощней сила.

Я знаю, что древние маги хорошо умели регулировать энергию и научить обладателя ее пользоваться. Двое людей осталось, кто имеет это знания. Древняя магия была запрещена у нас, потому что подчинена в основном вредительству.

— И кто эти люди? — коротко спросила София.

— Мой старший сын, Александр, — ответил беспристрастно Серж, — и Давид. Он давно на свободе. Надо отыскать и узнать, научило ли его карательное заточения чему — то или нет? Раньше, подростком, тот вытворял ужасные вещи, за что и был наказан.

София задумалась, затем обессилено спросила:

— Вы мне поможете отыскать Давида?

— Да, — бросил неуверенно Серж, отпивая чай из кружки.

Елизавета присела рядом и обреченно выдохнула:

— С ним надо быть осторожной. В его руках знания, которые с твоими силами, натворят немало страшных дел.

Глава 9

София чувствовала, как ее ментальное состояния движется в пропасть. Несколько дней без сна довели девушку до морального истощения. Но сил в теле было еще много. Ее физическая часть тела была еще полна энергии, в отличье от моральной. София стала скрытной и подозрительной. Не выходила с комнаты уже пару дней. Даже поесть. Она боялась, есть, вернее, боялась тех сил, какие еда может придать ее телу. Боялась встречи с царской семьей, боялась причинить им вред. Страх стал ее основной эмоцией. Каждая мысль в итоге приводила к воспоминаниям и расцениванию, кто она теперь и как жить дальше. Ее тело, стало совсем не ее. Чувствовалась инородная энергия и казалось, что это другой, дополнительный человек в ее теле. И он может проявиться в любой момент. Сотворить нечто ужасное. То, с чем настоящая София не сможет смириться.

Сидя одной в пустой комнате, она могла только мыслить, думать, оценивать и взвешивать. Она не находила логики, не находила решения. Хотелось совсем перестать думать, выключить эту функцию в голове. Но мысли появлялись, девушка не могла спрятаться от них. Спрятаться от себя невозможно. Хотелось одного, уснуть. Во сне может не быть мыслей. Но ей не удавалась. Часами она лежала в тихой, темной комнате и ждала спасительного сна. Тело напоминало, что все еще бодро. Мозг не соглашался с телом и обижался на саму себя. Разве это не начинающийся безумия?

Царь Иван временами приходил и пытался достучаться до нее, но уходил не с чем. Тогда мысли затихали, но когда шаги царя глухо слышались в дали, они обратно нападали на нее, словно бешенный псы. На четвертый день София решила помогать себе сама, если никто не собирается этим заняться.

Девушка вышла из комнаты, но только для того, чтоб пойти на рынок и поспрашивать всякой волшебной литературы. Отыскать магов, которые помогут разобраться с ее новой силой. София тепло оделась и вышла из ворота царства. Уже начался первый зимний месяц, поэтому легкий морозец через пять минут стал прихватывать за щеки девушку. Она поежилась от холода и пошла по узенькой тропинке, как ей казалось в центр города. Через несколько мгновений, она все — таки остановилась и обратилась к первому попавшейся прохожей. Женщина лет тридцати пяти выглядела немного бедненько, но чисто и аккуратно.

— Извините, можно обратиться, — тихо и осторожно спросила София, глядя из под капюшона на незнакомку.

Женщина остановилась, приглядевшись, принялась кланяться. София мысленно выругалась и поспешила пресечь жест уважения рукой.

— Не надо, — с мольбой попросила она.

— София Светлая, мне за честь послужить вам, — проговорила спокойно она.

— Можете подсказать, где здесь можно купить редкие колдовские книги? — поинтересовалась тихо София.

Женщина задумалась, затем охотно ответила:

— Я не наделена волшебными способностями, поэтому не интересуюсь таким. Но наслышана, что у нас появился в окраинах мощный маг. Помогает всем очень хорошо. Не только в доброте, но нехорошие просьбы колдует за золото. У него по — любому есть редкие книги. Отец колдуна был учителем и славился очень умным магом.

София выслушала рассказ и на минутку испугалась идти к нему одной. Но идти в царства не с чем казалось еще большей пыткой.

— Это далеко? — задала вопрос София.

— Минут двадцать ходьбы. Давайте проведу вас, — с уверенной готовностью ответила незнакомка.

— Спасибо, — поблагодарила София и вдруг слезы подступили к глазам.

Софию очень тронуло, что она может попросить помощи у своего народа, и они с готовностью помогут, ничего не прося взамен. Девушка видела ауру женщины. Светлая, добрая душа, которая искренне решила помочь. Она так устала видеть черную ауру, женщина показалась ей ангелом. Ангелом — спасителем.

— Как вас зовут?

— Лидия, — ответила мягко женщина и по-доброму улыбнувшись, поманила рукой за собой.

София поспешила вслед. Лидия шла быстро и молча, за что была благодарна она вдвойне. Ей не хотелось говорить. Казалось, что от моральной усталости и недосыпа в голове находилась каша, вместо мозгов. Пройдя несколько кварталов, женщина подошла к Софии и указала на двухэтажный, добротный дом красного цвета, его окутало зеленое плетенное растения, которое не боялась мороза и оставалась таким же зеленым, только немного пожухло.

София достала из кармана мешочек с монетами и протянула Лидии, но женщина мгновенно обидевшись, заботливо накрыла свой ладонью руку девушки.

— Мне ничего не надо, — заговорила доброжелательно она. — Только берегите себя, София. Слухи про этого колдуна ходят не хорошие, но поговаривают, что он может все.

— Вы очень добрая женщина. Я не ошиблась в вас, Лидия, — вымученно улыбнувшись, ответила София. — Можете мне еще кое — что пообещать?

— Что? — удивившись, поинтересовалась, Лидия, вдруг посерьезнев.

— Если со мной что — то случиться и меня станут искать, то расскажите царю или повелителю зла, что провожали меня сюда по моей просьбе, — попросила уныло София.

Женщина расслабилась и вновь улыбнувшись, проговорила:

— Обещаю. Но надеюсь, этого не случится. Народ вас очень любит. Может подождать вас?

— Не надо, — отказалась вежливо она и направилась к двери.

Страх от неизвестности сдавил сердце, но София попыталась успокоиться, опасаясь, чтоб обратно крышу не снесла недавно приобретенная сила. Оказавшись у порога, она громко постучала кулаком в дверь. Получилось намного громче, чем хотелось. София обернулась и оглядела прохожих, которые с интересом посматривали за гостьей.

Она втянулась глубже в капюшон и принялась ждать. Долгого ожидания не последовала и ей открыли дверь в считанные секунды. Перед ней стоял молодой мужчина, блондин с длинными волосами по плечи. Взгляд его голубых глаз был неожиданно тяжелым и мрачным. Губы поджаты в строгости и нетерпении. Он оглядел ее, остановился на ее лице, вдруг расслабился и улыбнулся хищной улыбкой. Внутри похолодело, ей показалась, что она пришла в логово маньяка идеальной жертвой. Затем тот мигом помрачнел вновь и холодно отрезал:

— Заходи.

Ноги Софии еле двинулись вперед, внутри все кричало бежать и не оглядываться. От леденящего ужаса и шока, ее привело в себя стук закрывающейся двери за спиной. Словно закрылась мышеловка. Мышь — она. Колдун появился перед ней. Высокий, статный мужчина лет тридцати. На нем был одет черный костюм из плотной ткани, наверх нашита шкура змеи, блестящая и мерзкая, как мужественное украшения или трофей от боя. Высокие, тяжелые сапоги. Глаза, красивые, необычные, как небо. Они сузились, тот ехидно усмехнулся.

— Сама новая повелительница добра, София Светлая, пришла ко мне, — с издевкой протянул он. — Чем понадобился?

— Тебя нахваливали, — смущенно ответила София, следя взглядом за колдуном, который направился в центр комнаты. Взял глубокую, глиняную миску и стал кидать туда всяких трав, которые были подвешены на стене. — И разве ты не понял, с какой проблемой мне пришлось прийти к черному колдуну?

Мужчина подошел к Софии и протянув веточку неизвестного растения ей.

— Подержи, — приказал он и девушка, сняв капюшон с головы, потянулась за веточкой. Только едва послушные пальцы коснулись ее, растения быстро почернела и пеплом рассыпалось у нее в руках.

София от неожиданности вскрикнула и потрясла конечностью, чтоб освободиться от пепла. Подняла глаза и увидела замешательство в глазах колдуна.

— Ого, — удивленно выдавил он.

Почему — то Софии снова стало страшно, но не от вида колдуна. Она испугалась, что тот сейчас прогонит ее, признавшись в своем бессилии. Как и все вокруг.

— У тебя сила «Энергетического вампира», — вновь заговорил мужчина и принялся ходить вокруг девушки, медленными шагами. Затем встал перед ней и взял ее ладони в свои руки. София увидела, как маленькие молнии извергались из ее пальцев. За последние несколько дней она уже привыкла к этому, но колдун, будто не чувствуя разрядов и боли, спокойно пояснил:

— Давай мне энергию. Смотри мне в глаза, пытайся дышать ровно и одинаково. Медленно, воображай маленькие порции и постарайся не увеличивать их.

Девушка запаниковала и тут же одернула свои руки.

— Я не смогу, — испуганно замотала отрицательно головой София. И не врала. Она была уверена, что не сможет, и спалит колдуна, как недавно веточку.

Мужчина пытался что — то ей ответить и уже открыл рот, как София уверенно направилась к выходу.

— Зря я пришла, — бросила она, чувствуя, как остро желания расплакаться от бессилия и беспомощности.

— Сколько дней ты уже не спала? — услышала за спиной равнодушный голос колдуна. — Выглядишь отвратительно, дней четыре, пять. Сколько еще протянешь? Самая ужасная смерть, умереть от голода и бессонницы.

Девушка остановилась и задумалась над словами мужчины. Душили слезы, но она старалась оставить их внутри. Хотя сама того не замечая, уже глотала капли, которые доходили до рта. Ей хотелось кричать, реветь от отчаянья. Но рот приоткрылся только в безмолвном звуке.

Она услышала, как колдун зашагал и сел в кресло, которое страдальчески заскрипело, будто тот весил сотни килограммов.

— Самая ужасная, потому что долго. Около недели тебе, — спокойно и уверенно рассуждал мужчина. — Или меньше.… В тебе и так жира совсем нет.

— Убить тебя лучше? — спросила вызывающе ехидно София. — Я видела силу в действии. Землетрясения сделала я.

— — Какая только собака не пыталась убить меня? — засмеявшись, приметил колдун. — В древней магии есть одно интересное заклинания, которое сделало меня бессмертным. И ты можешь держать огромное количество энергии в себе, но этому надо учиться и постепенно привыкать к состоянию.

Только древний маг способен помочь с силой «энергетический вампиризм». У тебя еще и двойной. Никогда такого не встречал.

София развернулась и робко спросила:

— Как это, двойной?

— У тебя был свой с рождения и тебе кто — то передал еще свой дар, — ответил сухо колдун.

— А почему он активировался сейчас? — решила узнать София все.

Мужчина встал и подошел к котелку, отодвинул в сторону растения рукой, что — то высмотрел, и безмолвно кивнул.

— Так тебе скоро восемнадцать будет. Рано еще конечно. Значит кто — то тебя разозлил так, что дар проснулся и решил защищать свою хозяйку.

София, пересилив свой страх, подошла и протянула ему свои руки, с которых все еще извергались микроскопические волны энергии.

— Давай я попробую, — не уверенно произнесла она.

Колдун дотронулся до ее пальцев и вдруг девушку встревожил еще один вопрос, она тут же его задала:

— Куда ты потратишь энергию, которую я тебе отдам?

Колдун улыбнулся и ехидно посмотрел в глаза девушке, от чего она засомневалась и похолодела от ужаса. Но улыбка была на удивления красивая и уверенная.

— На добрые дела, повелительница добра, — проговорил он вполне миролюбиво. — На добрые дела.

София почувствовала головокружения и тошноту, но отталкивая все мысли об ухудшающемся самочувствии принялась медленно отдавать энергию. Ей получалась слабо и как раз медленно. На большее вдруг не осталось сил. Впрочем, и моральных и физических.

Она осознала, что падает и не может ничего с этим поделать. Последнее, что могла понять София, как ее подхватили и понесли. И все. Темнота, сознания, которое проваливалось все глубже и глубже, будто в пропасть. Девушка упала, на мягкую огромную кровать и она показалась ей такой уютной, как будто ее обняли и пустили в мир сновидений. В этот долгожданный рай.

София проснулась от шумных разговоров. Казалось, что обсуждают что — то прямо у нее под ухом. Хотелось вновь провалиться в сон. В эти сладостные, беззаботные мгновения, часы, недели. Без разницы. Девушка поморщилась и открыла глаза. Чувствовала себя полностью выспавшейся, бодрой. Ничего не болело. Она была укрыта одеялом. Мягким и теплым. Единственно, что было дискомфортно, то, что она была все еще в платье. Тугой корсет сдавливал ребра, пышная юбка мешала вытянуть ноги. А на ступнях все еще была одета обувь.

Вдруг София огляделась и вспомнила свой обморок. Села, осознавая потихоньку ситуацию. За окном был день в самом разгаре. Даже солнышко светило очень ярко.

«Сколько она проспала? — задала себе вопрос она, растерянно оглядывая простенький интерьер. — Почему ее не разбудили? Ее, наверное, ищут уже?».

София встала на ноги и подошла к двери, приоткрыла ее и поняла, что слышит мужчин внизу. Голос колдуна и Сержа.

— Ты хотел, чтоб она умерла? — с самодовольной улыбкой спросил колдун. — Она была в плачевном состоянии, ты ей не собирался помогать. Александр тоже владеет древней магией.

— Александра нет в городе, — ответил холодно Серж. — Он женился недавно и живет своей жизнью. Он никому ничего не обязан.

— Да, — протянул высокомерно колдун. — Никому не нужна сиротка. Ты задумал править один? Через сотни лет обратно хочешь повторить пример предков?

— Я не хочу повторять пример предков, поэтому моим сыновьям надо быть подальше от Софии, — ответил грустно повелитель зла. — София умеет находить неприятности, поэтому я не удивлен, что она сама отыскала тебя.

София захлопнула дверь и зашагала к окну, открыла его нараспашку и принялась дышать свежим воздухом. Ей хотелось одного, не заплакать. Мысль, что Серж жаждал ее смерти, поселилась в мозгу, как мерзкий черв. Пытаешься ухватиться и выкинуть, но он лезет еще глубже. Она вспомнила, что совсем одна в этом мире и стало еще хуже.

Ей так захотелось, чтоб отец был рядом и погладил ее по головке, как в детстве. Тогда София убеждалась, что все хорошо и так будет вечно. Теперь вечность изменилась и вокруг нее одно зло. Понять Сержа можно, но должна ли она? Он любит свою семью и пытается защитить их. А главной угрозой видит именно ее. Александр женился и далеко от нее? Что он еще хочет от нее? Почему так хочет, чтоб ее не стало?

При напоминании, что черный принц женился, Софии стало больно и неприятно. Но это всего лишь эмоции, пусть разрывают сердце на части. Больше эту влюбленность обслуживать София не станет. Она хочет оставить мир целым, она должна. Она старается. Александр тоже согласился. Главное согласия обоих. Все лечит время, но его отец хочет искоренить ее. Так поступает зло.

Аккуратно открылась дверь, почти бесшумно вошел колдун.

— Ты проснулась? Сейчас принесу поесть, — хмуро бросил он и вышел.

София проводила его заинтересованным взглядом, заметив, что мужчина был чем — то расстроен. Но пытался это скрыть. Что ему сказало зло? Неужели Серж приказал завершить задуманное?

Девушка решила спуститься вниз, чтоб найти столовую. Она пошла к двери, но притормозила у зеркало. В нем не узнала себя. Исхудавшая, измученная, как будто ее держали в подвале и не кормили месяц. Слабость во всем теле сигнализировала, что девушка давно не подпитывалась едой. София снова задалась вопросом, сколько проспала. Разглядывая себя в отражении, поражалась изменениями, которые у нее отнял дар.

Дверь резко открылась, вошел колдун с подносом. На нем стояла миска с кашей, ломоть хлеба и чашка с напитком.

— Не знаю, достоин ли завтрак повелительницы, но готовить не умею, — проговорил немного виновато мужчина.

— Спасибо, — ответила благодарно София, забирая из его рук поднос. — Может, я спущусь в столовую?

— А ты сможешь? — тот усмехнулся и забрал поднос из трясущихся от слабости рук девушки, положил его на столик в углу.

— Сколько я проспала? — спросила отстраненно София, согласившись мысленно с колдуном. Ведь она была похоже на скелет, обтянутый кожей, с огромными мешками под глазами.

— Два дня, — ответил равнодушно колдун. — Все — таки ты отдала мне много сил. Пришлось тоже приходить в себя пару дней.

— Как ты приходил в себя? — заинтересованно узнала она.

— Готовил зелья и заряжал их, — ответил, сдержанно мужчина. — Потом продаю их. У меня не числится зарплата от того, что я просто родился повелителем.

— Очень дешево, наверное, раз не можешь нанять себе повариху? — решила сострить девушка.

— Я не нанимаю повариху, чтоб никто не смог подглядеть мои секреты, — проговорил нетерпеливо колдун.

София взяла ложку и немного поковыряла в овсянке.

— У вас паранойя, — смело выдохнула она, брезгливо пробуя кашу на вкус. Оказалось, что она еще совсем безвкусная. Лицо мужчины вдруг напряглось, желваки зашевелились на висках.

— Правильно о вас говорил Серж, — сквозь зубы выговорил колдун и вышел.

София так и осталась сидеть, внезапно осознав себя избалованной и виноватой. Захотелось извиниться перед мужчиной, который, не смотря на неприятную репутацию, спас ее, еще и завтраки в постель носит. Она немного поела и выпила напиток, который был весьма не плох.

Встала и понесла поднос с грязной посудой вниз. Когда дошла до лестнице, то почувствовал легкое головокружения. У нее забрали поднос с рук, София увидела перед собой колдуна.

— Спасибо, — проговорила она, держась крепко за перила и наблюдая, как тот спускается вниз с грязной посудой в руках. — Как вас зовут хоть?

— Давид, — твердо бросил мужчина и исчез из виду за угол.

Прошло два дня, а София сидела в комнате одна, не в силах спуститься вниз. Она начала воображать, что заперта в высокой башне у злодея. И ждет принца, который спасет ее. Но принц женился на другой… принцессе. Никто не придет ее спасать. Никому не нужна сиротка, которая сама себе находит неприятности. Так зачем она здесь? Зачем ее держит и кормит Давид? Чтоб высасывать из нее силы и готовить зелья? Так ей надо сначала эти силы достать. А девушка не может просто спуститься с лестницы. Безумно скучно было оставаться здесь. Колдун даже не проведывал ее, кроме парочки приемов пищи, который тот приносил и убегал. Чем он так занят?

София с этими разнообразными мыслями вскоре вновь уснула. Сон казался ей спасением, которым она могла воспользоваться. И проспала бы девушка вечность, но ее кто — то тряс за плечо. София открыла глаза и увидела Давида, который нагло ее будил.

— Что случилось? — сонно спросила она.

— Поесть тебе принес, — ответил недовольно мужчина и поторопился к выходу.

София, находясь в полудреме, прищурилась, увидела еду и, удивившись, поинтересовалась:

— Откуда такой пир у тебя?

Давид остановился и ответил:

— К тебе приезжал царь. Ты спала. Я сказал, чтоб еды нормальной тебе привез. Он сказал, что будет присылать слугу с блюдами.

И вышел.

София улыбнулась и радостно отметила, что еще кому — то не безразлична. Девушка села за стол и с удовольствием вдохнула запах запеченной утки с овощами. Принялась поглощать блюдо с особым с аппетитом. В середине трапезы отметила, что повариха в царстве готовила такое блюдо, но не так вкусно. И некоторые травы, которые София выковыряла, не добавлялись в царские обеды никогда. Было очень вкусно, но необычно. Девушка решила пойти пытать колдуна.

Она чувствовала себя лучше, чем ранее. Без подноса она думала, что спуститься вниз, без проблем. Зашагав к двери, она уверенно направилась к лестнице и спустилась без особых усилий. Принялась искать колдуна, проходив из комнаты в комнату, отмечая необычность интерьера в доме колдуна. Ничего не было роскошного и мрачного. Обычный старый интерьер, в котором иногда можно было разглядеть атрибуты магии. Но в основном все было сдержано, отпечаток времени лежал абсолютно на всем. Зайдя в одну из комнат, София нашла там Давида, который сидел над книгой и вдумчиво вчитывался. По-простому, без магических техник.

Эта комната как раз выделялась обилием магических приспособлений. И котелок посередине и множество колбочек с разного цвета жидкостями. Целые ряды полок всяческих зелий, множество веников, подвешенных на веревки. Полные полки книг с темными, мрачными обложками. Настоящее логово колдуна, который знает свое дело. София даже позавидовала ему. Он нашел свое место и увлечения. Живет себе тихо и занимается, тем, что лучше всего умеет и хочет. Маг — одиночка. Никто ему не нужен. Наверное, и никого нет, как у нее. Только его это не волнует. Книги и магия стали для него лучшими соседями. Давид так увлеченно читал, что и не услышал и не увидел ее появления.

Через пару минут, он прекратил чтения и оглянулся, будто почувствовал чужое присутствия.

— Не прилично ходить и рассматривать чужой дом. Разве такому учат сейчас леди? — холодно поинтересовался колдун.

Девушка от неожиданности вздрогнула, и вытерпев тяжелый взгляд голубых глаз, она безмятежно ответила:

— Леди обучают хорошо, не волнуйтесь. Я забыла, что я леди. Иначе не жила бы в доме незнакомого мужчины, — съязвила раздраженно София. — Почему царь не забрал меня?

Колдун перевел красноречивый взгляд на книгу и закрыл ее, с хлопком. В нем чувствовалась раздражения, неприкрытое и острое. Давид был недоволен, что нарушили его одиночество. Девушке показалось, что мужчина ее сейчас прогонит. От этого осознания София почувствовала безразличие. Ей почему — то стало безразлично, что с ней сделают и куда она пойдет. «Это край, — подсказала ей рассудок, и закрыл дверь».

— Я жду, пока ты окрепнешь, после неудачного колдовства. Потом хотел тебя научить контролировать силу, — беспристрастно ответил Давид. — Разве не за этим ты пришла?

— Зачем тебе мне помогать? Что ты намереваешься за это получить? Твоя аура черней ночи. Я вижу, — налетела на него София, оказавшись перед сидящим магом и напряженно вглядываясь в его лицо.

— Интересно, — равнодушно ответил Давид. — Можешь уйти, наплевав на мое гостеприимство, но идти тебе придется к черноте, которая и ждет твоей слабости, чтоб уничтожить.

София сглотнула и отвела глаза. Он ее победил, одним словесным ударом.

— Если мы все решили, то просто иди в свою комнату и не надо ходить по моему дому, — дополнил спокойно колдун, и вновь открыв книжку.

Софии стало обидно. Хотелось заплакать от беспомощности ситуации, но она просто выдавила:

— Там очень скучно. Дай мне хоть книг, умных каких — то. Про мою способность что — нибудь.

— Есть, — ответил немедленно Давид и подошел до полки с книгами. Вытащил толстый сборник и протянул ей. — Сможешь донести?

Девушка молча, отрицательно покачала головой.

— Можно на кресле где — то присесть? — спросила аккуратно София. — Не узнаю я твои секреты. Не пойму их все ровно.

Давид схватил ее за локоть и настойчиво потянул к выходу.

— Иди в комнату, — нетерпеливо проговорил он. — Я принесу тебе книгу туда.

София одернула свою руку, освободив от болючей хватки.

— Так неси! — прикрикнула с обидой в голосе девушка. — Меня не надо.

Так шли дни, одни и те же. София уже не обращала внимания на появления Давида, принимая его за безмолвного слугу. Читала книги и поглощала много полезной информации. Хватило ее на пять дней. Вскоре девушка поняла, что надо выбираться из тюрьмы, иначе ее вынесут отсюда люди в белах халатах. В психушку. Одним ясным днем, она спустилась вниз и стала выглядывать колдуна. После недолгих поисков, обнаружила его в своей лаборатории за готовкой своих любимых зелий.

Он отвлекся, и искоси, посмотрел на нее. София стиснула зубы от внезапно нахлынувшей злости и процедила:

— Сейчас уйду! Бедняжка, узнаю твои секретики, видите ли. Да я их узнала, не выходя из комнаты.

Давид серьезно взглянул на нее, приподнял бровь в удивлении. Поставил колбочку с заготовкой зелья на стол и спросил:

— Да? И что ты узнала? — вопрос прозвучал, как издевка.

София еще больше взбесил его тон. Волна возмущения окатила ее, и она заговорила, нарочно вызывающе:

— Это, — она обвела пальцем по кругу. — Это все твои любовницы. Ты, вероятно, получаешь какое — то извращенное удовольствия проводя время с ними. Еще тебе нравится держать меня взаперти! Я в одном платье уже две недели! — ее понесло. Хотелось напоследок высказать все. — Сам вечно чистенький, выряженный. Для кого? Ты только читаешь и варишь, как наркоман, какой — то!

Она развернулась и направилась к выходу, так и, оставив Давида стоять с открытым ртом. Он хотел что — то сказать, но запнулся. Уже у двери София надевая свою меховую накидку, услышала Давида:

— Ты думаешь, что ангел?

София, все еще находясь в гневе, перестала думать совсем. Долгое заточения полностью оголило ее безумие. Ярость от несправедливости заставила ее продолжать. Она поискала глазами и схватила его магическую палку. Вечно тот таскался с ней, и направила на него:

— Заткнись! — выкрикнула зло София. — И отойди от меня!

Давид усмехнулся.

— И что ты собираешься делать? Поставь посох на место.

София, мигом сосредоточившись, высосала всю силу вещицы в руках, превратив его в обычную серую палку, хладнокровно наблюдая страдания колдуна. И кинув в него, открыла входную дверь, вышла наружу и захлопнула. От появившейся чужеродной силы, София непреднамеренно хлопнула больше, чем хотелось. Дверь завалилась вовнутрь с частью стены. Она увидела полностью шокированного колдуна на пороге:

— Ты больная, — растеряно протянул он.

— Каждый болен по своему, — бросила София и пошла вперед, натыкаясь на удивленные взгляды прохожих, который застали эту картину, и сгорали от любопытства.

Уже на следующий день во всех газетах столицы, на первой странице главной новостью пестрили заголовками разными по смыслу, но про абсолютно одинаковых людей. Тираж скупили мгновенно. Женщины и мужчины не стесняясь, обсуждали новостные заголовки: «Повелительница добра принялась бороться со злом, поселимся на улице Горина» «София Светлая посетила древнего мага вчера» « Противостояния века. Победит ли добро?» «Появилась свидетельница, что София Светлая просит помощи у древних магов».

В какой газете правда решал сам народ, и у каждого она была своя. Поминали Софию и добрым словом и охали о неподобающем поведении девушки. Так и Давид получил сполна. По столице репортеры принялись копать прошлое мужчины, и на и так не красивую историю жизни навешивать много лживых фактов. Популярность его возросла. Узнали на каждом уголке столицы, только, как коварного и бессердечного злодея, с которым приходится бороться повелительнице добра.

Колдун узнал об этом, раним утром, когда проснувшись, читал письма с проклятиями, они прилетели в его полуразвалившийся дом с камнями, пока он спал. Сидя в своей лаборатории, насчитал двадцать три письма. Прочитав парочку из них, сложил их стопкой и принялся думать, что делать с ними. Проклинать глупцов ему не хотелось. Только таковыми он мог считать фанатов девушки, любящих ее только за то, что она родилась повелительницей добра. Злиться он мог только на их кумира. Ярость в его душе разрывало грудь и требовала мести, требовала изощренного наказания. Он встал, одной рукой смахнул письма на пол и выругался на древнем языке:

— Избалованная, мелкая девка! Зря, я тебя не прикончил тогда!

Давид нервно зашагал по комнате, мысленно планируя уничтожить Софию. Его черная злая сущность, будто бы возродилась и просила крови. Но он никогда не славился буйством, а мог действовать скрыто и медленно, веря, что непременно месть свершиться, и будет самая фееричная. Это случиться достаточно быстро, потому что повелительница еще слаба и наивна.

Давид сел на стул и злорадно улыбнулся своим мыслям. План сложился в голове, как идеальный сценарий. Он втереться в доверия девушке, возможно, влюбит в себя и медленно уничтожит ее же даром. Это будет выглядеть так, что никто и не заподозрит его. Но минус одна фигура у власти. Одна ступень к вершине. План слаживался. Давид уже видел себя повелителем всего мира.

Глава 10

София впервые за столько времени, чувствовала себя прекрасно. На своей кровати выспалась, наконец, в ночной рубашке, а не в жарком, неудобном платье. Вчера накупалась вдоволь. Она лежала в постели и радовалась новому дню. Не охота было вставать, поэтому и не спешила. Ее немного потряхивала от использовании своего дара вчера, но девушка читала в книге, который дал ей колдун, что с этим надо научиться мириться, тогда это станет привычным. Повалявшись в постели, наблюдая за солнышком на улице, через окно, девушка встала и принялась приводить себя в порядок. Голод заставил ее вылезти из теплой, уютной кровати.