Бесплатный фрагмент - Инопланетянка

Планета Квантолия, область города Оанида

Стражник Священного кристалла посмотрел вслед уходящему фиолетовому солнцу. Ещё немного, и последний его краешек, сверкнув на прощание лучом, словно подмигнув, исчез за горизонтом. Небо потихоньку начало темнеть, кое-где стали появляться звёзды. Красно-бордовая галактика Ниланда — Стражник на секунду задумался, правильно ли он вспомнил её название — начала проявляться на темнеющем небосклоне, словно предметы после исчезновения тумана.

Стражник обожал смотреть на эту галактику. Ему казалось, что каждый раз она меняет свои очертания, хотя он и знал, что это не так. То она казалась ему гигантским растением, расправившим свои ветви, то свернувшимся в клубок животным, то представала в образе космического корабля. Он много слышал о том, что на его планете давно уже существуют космические корабли, но видеть их ему никогда не доводилось.

«Вот бы слетать куда-нибудь в космос, — подумал Стражник. — Или хотя бы взглянуть одним глазком на такой космический корабль. Должно быть, в космосе очень интересно — недаром же туда все так рвутся!»

Он с горечью сознавал, что никогда ни то, что пилотом — даже рядовым астронавтом ему не бывать. К этому нужно было готовиться чуть ли не с детства, много лет изучать разные науки в астрошколе. А в его возрасте надо быть довольным тем, что есть хотя бы такая работа.

«Ну и что? — сказал он сам себе. — Чем плоха моя работа? Я охраняю самое важное, что есть на нашей планете — Священный кристалл. Правда, непонятно, зачем его охранять — он ведь уже полвека лежит внутри этой горы, и никому нет до него дела».

При этих мыслях голова Стражника непроизвольно повернулась в сторону той самой горы.

«То есть нам, жителям Квантолии, он, конечно, нужен, — мысленно спохватился стражник, — но вряд ли найдется хоть один квантолиец, который захочет его уничтожить — ведь даже дети знают, ЧТО тогда произойдет!»

Стражника передернуло — он вспомнил, ЧТО творилось на Квантолии до появления кристалла. Когда великий ученый вырастил его, Стражник был ещё ребенком. Он, к сожалению, не помнил имени ученого. Теперь тот умер, и никто больше на всей планете не мог повторить его деяние.

Стражник ещё раз взглянул на Ниланду. До чего же красивая галактика!

Кругом было тихо и спокойно — ничто не нарушало идиллию обычных вечерних сумерек.

Он несколько раз прошёлся взад-вперёд вдоль титановых ворот, защищавших вход в Хранилище кристалла. После этого поднялся к себе на специальную обзорную площадку и присел на круглое сиденье, расположенное ровно посредине, вытянув в разные стороны все свои четыре ноги. С площадки открывался великолепный вид на долину и главный город Квантолии — Оаниду.

По привычке, выработанной годами, голова Стражника с единственным на ней глазом медленно вращалась вокруг своей оси, озирая все вокруг, чтобы не пропустить вражеского лазутчика. Хотя, конечно, Стражник был уверен, что никакого лазутчика не будет, как и все последние тридцать лет, в течение которых он охранял кристалл. Но он добросовестно относился к своей работе.

Внезапно какое-то странное чувство овладело им, хотя ничего подозрительного поблизости не появилось. Стражник начал вращать головой энергичнее, а три его руки машинально спустили фотонные пистолеты с предохранителей. Четвертая рука, как ей и положено, держала палец на кнопке пульта тревоги.

Вдруг Стражник почувствовал — не увидел, а именно почувствовал, — на него смотрят. Он перестал вращать головой, поняв — наблюдение идет сверху. Это не могли быть квантолийцы — Стражник ощущал это интуитивно.

Некоторые квантолийские астронавты рассказывали, что им доводилось бывать на обитаемых планетах. Но Квантолию еще не посещали инопланетяне, потому что она находилась, что называется, на отшибе Вселенной.

Стражник медленно запрокинул голову: прямо над ним, на расстоянии нескольких вытянутых рук, бесшумно завис непонятный пятиугольный объект. Он был небольшого размера; по углам горели тусклые лампочки. В объекте было темное отверстие, из которого на Стражника смотрели оранжевые глаза с чёрными зрачками. Глаза эти словно светились изнутри злобным огнём.

Инструкция предписывала Стражнику при малейшей опасности сначала нажать кнопку тревоги и лишь потом предпринимать другие действия. Но оранжевые глаза были настолько неприятными, что первым и главным его желанием было выстрелить в них. Это-то Стражника и сгубило.

Не успел он нажать на курок, как из объекта вырвался небольшой сноп пламени. Стражник ощутил резкую боль в руках, словно коснулся ими раскаленной сковородки. Непроизвольно опустив голову вниз, он увидел, что его оружие и пульт тревоги расплавились. Но крикнуть от боли Стражник так и не успел, потому что прямо в темя ему был нанесен страшной силы удар.

Оанида, как и другие города Квантолии, медленно засыпала, проводив очередной день. Засыпали все: и те, кто возделывал поля, выращивая съедобные растения; и те, кто строил квантолийцам дома и мосты; и те, кто производил различные приборы и космические корабли. И даже Правитель Квантолии, уже пять лет управляющий планетой, беспрестанно зевал. Всем хотелось спать.

Спросонок никто сразу не понял, почему это завыл ветер. Даже когда все ощутили лёгкий подземный толчок — предвестник землетрясения — никто не воспринял его всерьёз. Лишь когда Оаниду накрыла гигантская волна цунами, уничтожив в считанные минуты тысячи домов, а ураганный ветер начал с корнем вырывать деревья, жители Квантолии сообразили — КРИСТАЛЛ ИСЧЕЗ!

— Что с ним?

Вокруг ревел ураганный ветер, и Правителю приходилось почти кричать.

— Мы пока не выяснили, но очевидно одно — удар был нанесен сверху, — громко отрапортовал Помощник. — Как будто кто-то ударил его по голове чем-то острым. Чем — мы ещё не знаем.

Правитель согнул все свои четыре колена, чтобы опуститься пониже. Он смотрел на Стражника, пытаясь понять, ЧТО произошло. На темени того была вмятина, из неё вытекала зеленая кровь.

— А что означает это? — Правитель указал на руки Стражника. Пистолеты и пульт тревоги нельзя было узнать — настолько они расплавились. Пальцы рук Стражника сильно обгорели.

— Судя по всему, было применено неизвестное нам оружие, способное плавить металл, — задумчиво произнес Помощник. Голос его был спокоен, как будто вокруг не было ни бури, ни смерчей. — Тем же самым оружием злодеи расплавили титановые ворота, когда похищали кристалл.

Голова Правителя повернулась в сторону ворот — в них зияла большая дыра. Края дыры были оплавлены.

Страшно было осознавать, что кристалл исчез. Пятьдесят лет он оберегал Квантолию, а теперь его нет. Планета ввергнута в хаос. Где же теперь его искать? Вселенная такая огромная, а они даже не представляют, в каком направлении двигаться. Значит, это конец… Конец тихой и спокойной жизни. Может быть, конец жизни вообще.

Слабый, еле различимый голос вывел Правителя из раздумий.

— Оранж… Оранж… Оранжев…

Голова Правителя повернулась вокруг своей оси, чтобы понять, кто говорит. Никого поблизости не было. Наверно, это ветер.

— Глаза… Оранжевые глаза…

Неожиданно Правитель понял, что это говорит Стражник, которого все уже считали мёртвым. Он наклонился, направив в сторону того два своих больших уха-локатора.

— Что? Что ты говоришь? Какие глаза? — Крикнул Правитель.

— Оранж… Оранжевые, — словно выдохнул старик.

На крик Правителя прибежал его Помощник.

— У кого? У кого оранжевые глаза? — Продолжал выпытывать Правитель. Губы старика пытались что-то произнести, но в шуме ветра ничего нельзя было разобрать. Правитель хотел было ещё что-то выяснить, но Помощник остановил его.

— Я, кажется, знаю, о чём речь.

— О чём же? — Правитель устремил на него вопросительный взгляд.

— Давайте сначала позаботимся о бедняге, раз он ещё жив, — вместо ответа предложил Помощник, — а потом отправимся в Правительственный дворец, где я вам кое-что расскажу и даже покажу.

Отдав распоряжения спасателям, Помощник проводил Правителя к летательному аппарату.

Прибыв во дворец, они спустились в одну из секретных подземных комнат, которых там было довольно много. Дворец строился давно — в те времена, когда кристалла ещё не было и почти вся жизнь на Квантолии была сосредоточена под землёй.

— Располагайтесь, господин Правитель, — вежливо предложил Помощник, когда они оказались в просторной комнате где-то на уровне минус пятнадцатого этажа.

Система противодействия стихийным бедствиям делала своё дело — во дворце, несмотря на страшные природные явления на поверхности планеты, царили абсолютная тишина и покой.

Правитель уселся на круглое сиденье и опустил каждую руку на расположенную под ней коленку — именно такая поза считалась на Квантолии самой удобной. Убедившись, что Правитель устроился, Помощник начал свой рассказ.

— Как вы знаете, господин Правитель, мы уже давно летаем в космос, и наши квантолийские астронавты успели побывать на разных планетах. Лет десять тому назад, когда вы ещё не были Правителем, ваш предшественник отправил исследовательскую космическую экспедицию по нашей галактике и за её пределы.

В составе экипажа были опытнейшие астронавты. Они находились в полёте несколько лет, посетив за это время сотни планет и собрав массу интересной и полезной информации. На некоторых из планет была обнаружена жизнь — иногда примитивная, иногда разумная и даже более продвинутая, чем наша, а иногда необычная. Например, была открыта планета киборгов.

— А-а, — протянул Правитель, — я что-то о них слышал! Это существа, которые заменяют свои отмирающие органы механическими деталями, чтобы никогда не стареть. Я вроде даже видел их голографические изображения.

— Да, господин Правитель, это одна из планет с довольно продвинутой формой жизни. — Помощник замолчал, на мгновение уставившись в пол. Правитель тоже молчал, чувствуя, что тому надо собраться с мыслями.

— И вот однажды, когда экспедиция передавала, что обнаружила очередную обитаемую планету, сообщив, как и положено, её координаты, связь неожиданно оборвалась. Мы с нетерпением ждали, когда же нам удастся вновь связаться с нашими исследователями… — Помощник опять замолчал, словно ему было тяжело говорить, затем, печально взглянув на Правителя, тихо закончил: — Лучше бы мы этого не делали. Лучше бы нам никогда не знать, ЧТО с ними произошло…

Произнеся это, он включил одну из кнопок на стоящем перед ними пульте. Посреди комнаты появилось трехмерное изображение одного из внутренних помещений звездолёта. Правитель сразу догадался, что это голографическая запись с ТОГО САМОГО корабля. Картинка была нечёткая, но было ясно, что перед этим на корабле случилось нечто страшное. Кругом валялась расплавленная аппаратура, искорёженная мебель, торчали обуглившиеся провода. Тела квантолийцев — членов экспедиции — плавали в невесомости без признаков жизни. Было очевидно, что перед этим на корабле шла схватка или даже бой. Правителю стало страшно.

Вдруг произошло какое-то движение, и в поле зрения передающей камеры попало странное существо коричневого цвета. Это была огромная, парившая в воздухе голова без туловища, от которой отходили длинные и толстые щупальца. Почти тут же возникло второе существо, также парящее в невесомости. У каждого из незнакомцев было не менее десяти извивающихся щупалец.

Правитель затаил дыхание. Его поражала современная техника, позволяющая передавать изображение, словно все происходит где-то рядом.

Таинственные существа двигались медленно, и только сейчас Правитель заметил, что не видит самого главного — их лиц. Существа были повернуты к передающей камере спиной или, скорее, затылком.

Неожиданно послышался стон. Это был кто-то из еще живых квантолийцев. Существо, находившееся слева, молниеносно выбросило в сторону раненого одно из щупалец, пронзив его голову острым наконечником на конце. Стоны прекратились.

От переживаний Правитель покрылся мокрой испариной. На мгновение он взглянул на своего Помощника: тот, как зачарованный, не отрывал взгляда от происходящего.

Существа перекинулись фразами на непонятном языке. Помощник прокомментировал:

— Вот этот, который ближе к нам, сказал другому, что в живых больше никого нет и что пора вызвать буксировщиков. — Увидев недоуменное выражение лица Правителя, Помощник пояснил: — Чтобы перевести их слова, мы использовали прибор углубленного лингвистического анализа. Он может делать перевод с любого языка. Но об этом позже, — Помощник поднял руку, как бы привлекая внимание Правителя, — сейчас будет самое интересное.

И действительно, существа, будто что-то почувствовав, как по команде повернулись в сторону передающей камеры.

Правитель непроизвольно отпрянул, словно ему угрожала реальная опасность. Прямо на него — было ощущение, что именно на него — уставились огненно-оранжевые глаза с чёрными зрачками.

У каждого из существ со щупальцами было по три глаза. Расположены они были треугольником: два внизу, примерно в середине лица и один на лбу. Нос, состоящий из нескольких выступающих дырочек, находился в центре треугольника. В нижней части лица имелся вытянутый рот с мелкими заостренными зубами такого же огненно-оранжевого цвета, как и глаза.

Внезапно коричневое лицо одного из существ вытянулось вперед, словно всматриваясь во что-то. Через мгновение одно из его щупалец резко метнулось к камере, раздался страшный треск, и изображение исчезло.

Шокированный Правитель не мог вымолвить ни слова. Первым заговорил Помощник:

— Это космические монстры, или сокращенно «космонстры». Наши исследователи встречали упоминание о них на других планетах — космонстры когда-то залетали туда, принося с собой смерть и разрушения. Но заснять их так близко нам удалось впервые. Очевидно, космонстры напали на наш корабль, когда тот захотел приблизиться к их планете. Думаю, это были охранники со сторожевого корабля. Как им удалось захватить наше судно — неизвестно, но, судя по всему, был бой, который наши проиграли, после чего эти космонстры отбуксировали наш корабль к себе на планету. Дальнейшие события покрыты тайной, но, вероятнее всего, его разобрали на части.

Помощник замолчал. Его собеседник все ещё находился во власти увиденного.

— А что сделали с телами погибших астронавтов? — тихо спросил Правитель, когда немного пришел в себя.

— Боюсь, мы никогда этого не узнаем.

— Что вам вообще известно об этих космонстрах?

— Эти существа способны менять размеры своего тела. Они умны и исключительно опасны. Они обладают колоссальной силой и молниеносной реакцией. Они не знают жалости и угрызений совести. Но это живые существа, не роботы. Мы провели анализ их клеток: единственное, что отличает их от других существ, населяющих Вселенную — у них нет сердца.

— Как вам удалось все это узнать? — изумился Правитель.

— Очень просто — один из них поранился о прибор по изучению клеточного состава материи. Прибор автоматически обработал данные и отправил их к нам в автономном режиме.

— Но как же вы, мой Помощник, зная о существовании этих, как вы их называете, «космических монстров», не предприняли должных мер по защите Священного кристалла? Как?! — В голосе Правителя прозвучали одновременно и упрёк, и разочарование, и удивление. Помощник понял, что его начальник уже полностью пришёл в себя.

— Сразу после нападения и похищения нашего исследовательского корабля была создана комиссия при тогдашнем Правителе. Она постановила, что поскольку этот случай произошёл в нескольких миллионах парсеков от нас, волноваться не стоит. Все были уверены, что мы слишком далеко от этих злодеев и им не захочется сюда добираться. Я возражал, но решение комиссии было следующим: Священный кристалл спрятан надежно, охраняется достойно, поэтому никаких дополнительных мер по его хранению и содержанию предпринимать не следует.

Правитель недовольно покрутил головой. Как же много тупых и бестолковых квантолийцев в руководстве планетой! И как они туда попадают? Надо будет с этим разобраться! Но когда-нибудь позже, когда отыщется кристалл. Если он вообще отыщется!

Правитель задумался. А что будет, когда они найдут Священный кристалл? Ведь мало найти — его надо еще суметь отобрать. Эти оранжевые глазастики вряд ли отдадут его добровольно. А потом его нужно будет доставить обратно…

Задача казалась невыполнимой. Может, проще вырастить новый? Но у великого ученого Хагиуса годы ушли на то, чтобы придумать формулу кристалла, и ещё несколько лет на то, чтобы его вырастить. А если учесть, что Хагиус давно умер, а формула утеряна, то выращивание нового кристалла является, пожалуй, еще более трудной задачей, чем поиск похищенного.

Помощник молча наблюдал за Правителем. Он понимал, что творится у того на душе и в голове. У Помощника уже было свое собственное решение проблемы, но ему хотелось, чтобы Правитель сам додумался до того же.

— А зачем им вообще понадобился Священный кристалл… — задумчиво растягивая слова, как бы в никуда произнес Правитель. — И, кстати, как они могли о нем узнать?

И тут же ответил, хлопнув себя по макушке двумя из четырёх рук:

— Ну, конечно! На борту исследовательского корабля была информация о нём! Но всё-таки, зачем он им?!

— Думаю, они проанализировали имевшуюся информацию и пришли к тому же выводу, что и мы.

Лицо Правителя выразило удивление.

— Кто это «мы»? И что это за вывод?

— «Мы» — это те, кто в своё время общался с изобретателем Священного кристалла. А вывод довольно печальный. В опасности не только наша планета, но и многие другие!

Правитель недоуменно взглянул на Помощника.

— Поясните!

— Ученый Хагиус, когда создавал Священный кристалл — тогда, кстати, он был просто объектом эксперимента — умудрился вложить в него колоссальную способность нейтрализовывать любое стихийное бедствие, усмирять наводнения и землетрясения, ураганы и извержения вулканов. Не спрашивайте меня, как он это сделал — я не знаю. Но факт остается фактом: эта штуковина обладает гигантской силой по усмирению природных катаклизмов.

Помощник на секунду умолк. Он вспомнил о своей последней встрече с Хагиусом. Тот пытался объяснить ему, как работает Священный кристалл, и что будет, если однажды тот попадет в плохие руки. Но у Помощника было мало времени, и он не уделил словам ученого должного внимания. Сейчас Помощнику стало стыдно за свое тогдашнее поведение. Но об этом он решил Правителю не говорить. Вместо этого сообщил:

— Умирая, Хагиус говорил: «Возможности этого кристалла безграничны. В нем собирается, по сути, вся негативная сила нашей планеты. Кристалл как бы впитывает в себя всю отрицательную энергию Квантолии. Именно поэтому прекратились беды, которые до этого нас терзали. Именно поэтому жизнь на нашей планете стала простой и безмятежной. Негативная сила накапливается, но пока кристалл будет в Священной пещере, Квантолии ничто не угрожает. Но если однажды кристалл исчезнет с нашей планеты и попадет в руки тех, кто сможет сделать из него оружие, направив накопленную им энергию во вред всему живому, это будет чудовищно. Накопленной лишь за год силы хватит, чтобы разрушить не только какой-нибудь город, но и целую планету. Даже я, его создатель, не знаю истинных возможностей этого кристалла». Так говорил великий Хагиус. После этого прошло пятьдесят лет, и можно себе представить, сколько разрушительной энергии аккумулировалось в Священном кристалле за это время.

Помощник замолчал. Ему стало вдруг по-настоящему ясно, что произошло. — В общем, если эти космонстры разберутся, как использовать энергию кристалла в разрушительных целях, то… — он на мгновение замолчал, — об этом лучше не думать.

Видя, что Правитель пребывает в замешательстве, Помощник, не удержавшись, решил высказать свой вариант решения проблемы:

— Мне кажется… мне кажется, нужно подобрать ребят покрепче и отправить их на его поиск.

Правитель отстраненно взглянул на Помощника.

— Оставьте меня. Мне нужно подумать.

Тот вежливо удалился. Его миссия была выполнена.

Правитель поднялся, немного походил туда-сюда и направился в свой главный кабинет, расположенный на верхнем этаже дворца.

У окна он наблюдал за угасающей стихией. Наступало утро, и на той половине планеты, куда попадали лучи фиолетового квантолийского солнца, прекращались ураганы и наводнения. Природные ужасы перемещались по планете вслед за ночью, а солнечную половину ждало двадцать часов тишины и покоя — ровно половина суток.

Так происходило веками, и квантолийцы привыкли справляться с этим. Предки всех ныне живущих строили подземные убежища и водонепроницаемые дома. Старики ещё помнили кошмары того времени. Ночью жизнь вымирала, а те, кто не успевал спрятаться, исчезали навсегда, потому что спастись от множества ночных напастей Квантолии было практически невозможно. Лишь когда был изобретен Священный кристалл квантолийцы вздохнули спокойно. Выросли целые поколения граждан, никогда не видевших природных катаклизмов. Появились новые, уже не подземные города, на планете воцарились покой и красота. Но, увы, всему приходит конец…

Правитель обхватил голову всеми четырьмя руками.

«Думай! Ну, думай же!»

Через час было назначено внеочередное заседание Правительства Квантолии. Двести министров, преисполненные собственной важности, высоко задрав большие шарообразные носы, вальяжно устроились вокруг Правителя в огромном зале заседаний. Место Правителя было на возвышении, и, вращая головой, он мог видеть каждого из них.

— Уважаемые господа министры! — Правитель чувствовал, что его голос немного дрожит. — Все вы знаете, ЧТО случилось. Но далеко не все из вас могут представить себе, ЧТО будет с нами дальше.

Министры напряглись. Правитель вкратце изложил всё, что незадолго до этого услышал от Помощника. В глазах некоторых министров он увидел ужас. Своё выступление Правитель завершил следующими словами:

— Итак, жизнь не оставляет нам выбора! Вернуть Священный кристалл необходимо не только для того, чтобы наша планета обрела покой. Это необходимо ещё и для того, чтобы не пострадали другие планеты и граждане иных миров. Мы отберём самых сильных, самых умных, самых достойных среди наших астронавтов, снарядим поисковый корабль и отправим его в галактику Сина. Именно там находится Гведма — планета космонстров.

Планета Гведма, город Дзалла

Смертогон, Властитель Гведмы, нежился в ванне из серной кислоты, когда слуга доложил о прибытии воинов. Властитель, не торопясь, по очереди вытащил из ванной все свои щупальца. Одного не хватало — вместо него торчал обрубок. Смертогон скорчил страшную гримасу, вспомнив бой, в котором когда-то его потерял.

Быстро прогнав неприятные мысли, он заскользил в зал для торжественных приёмов — один из множества в крепости космонстров. У Властителя был также зал для раздумий, зал для приёма пищи, зал для казней. Хотя казнил он не только там, но и в любом другом помещении в зависимости от настроения.

Удобно разместившись на алмазном пьедестале, сделанном в форме вогнутого пятиугольника, Смертогон приказал слуге, когда счёл нужным:

— Впустите!

В зал вползли трое воинов. Они медленно передвигали щупальцами по скользкому полу, стараясь делать это как можно тише — Властитель не любил шума. Один из воинов держал над головой футляр в форме эллипса. Воины так распластались по полу, что их головы лишь чуть-чуть возвышались над щупальцами.

— О, Властитель… — начал один из них, когда все трое собрались перед пьедесталом.

— Молчать! — Взревел Властитель, приподнимаясь на щупальцах и увеличиваясь в размере. Глядя на эту гору мышц, воины ещё больше вжались в пол, превратившись почти в коврики. — Приказа говорить не было! Понятно!?

Воин, осмелившийся говорить без приказа, закрыл оранжевые глаза, ожидая неминуемой кары. За неповиновение Властителю, за нарушение дисциплины его ожидало одно наказание — смерть, отменить которое мог только сам Властитель.

— Ты будешь жить, — уже более спокойным тоном продолжил Смертогон, уменьшаясь до привычного размера, — если сейчас меня порадуешь. — Он осклабился в добродушной, на его взгляд, улыбке. Воины заметили обнажившиеся при этом огненно-оранжевые клыки. От подобного «добродушия» по их телам пробежала мелкая дрожь.

— Теперь говори! — разрешил Властитель.

— О, Властитель, — снова начал воин. Среди троих он был главным. — Прими то, что ты повелел нам доставить.

С этими словами он осторожно, держа футляр тремя щупальцами, передал его Властителю. Тот не менее осторожно принял его и аккуратно вынул из футляра содержимое.

Глазам Властителя предстал сверкающий сине-зелёный кристалл причудливой формы.

— Ты прощён, — сухо сказал Властитель. Неохотно оторвав взгляд от кристалла, он в упор взглянул на воинов. — Распорядитесь уничтожать всех квантолийцев, которые когда-либо окажутся возле нашей планеты! — Приказал он. — А теперь — убирайтесь!

Вежливостью Властитель не отличался. Воины чуть ли не на перегонки заскользили из зала — они знали, что настроение их повелителя переменчиво, и любая встреча с ним может стать последней в их жизни.

Когда-то на Гведме был другой Правитель, точнее, Распорядитель — таково было название должности Главного правителя. Он был ещё совсем юный, но мудрый и справедливый. Звали его Танэлис. Поговаривали, что он попал на Гведму случайно, чуть ли не с другой планеты или даже из другой галактики. Но наверняка этого никто не знал, и никого это сильно не интересовало, потому что на Гведме жили существа с разных планет.

Танэлис был последним Распорядителем, избранным всем населением Гведмы. Такая традиция существовала много веков. Жители Гведмы сами избирали своих Распорядителей, и, если те не справлялись со своими задачами по руководству планетой, увольняли их. К сожалению, мудрый и справедливый Танэлис правил недолго, потому что власть захватили космонстры. Но его правление было одним из самых лучших.

Жизнь на Гведме за время правления Танэлиса стала интересной и разнообразной. Гведмийцы — а именно так называли жителей Гведмы — были весёлыми и жизнерадостными существами. Они много трудились, производя необходимые всем товары, и много отдыхали. Они были приветливы и с улыбкой встречали каждый новый день, они растили детей, сочиняли музыку, писали стихи, рисовали картины и развивали науки. Гведмийцы охотно летали на другие планеты, и инопланетяне со всех уголков Вселенной обожали посещать Гведму, потому что эта планета считалась самой доброжелательной планетой во всей Вселенной.

Но хорошей жизни пришел конец, когда однажды на Гведму упал метеорит с личинками существ, которые не могли развиваться, пока тот находился в космосе. Попав на благодатную почву Гведмы, личинки начали бурно расти, превратившись в то, что позже стали именовать космическими монстрами.

Космонстры арестовали Распорядителя Танэлиса и посадили его в темницу. Но казнить не решились, потому что боялись восстания гведмийцев. Космонстры были большими, сильными и жестокими. Они поработили жителей Гведмы, которые ни в чём не были на них похожи, без тени сомнения убивая недовольных своими острыми мощными щупальцами.

Со временем космонстры начали выделять из гведмийцев тех, кого стали величать Наместниками. Для каждого города планеты был назначен такой Наместник с неограниченной властью. Он сам назначал более мелких наместников, поэтому тех появилось несколько уровней. Чем ниже был уровень наместника, тем меньше было у него власти. Но космонстры делали всё, чтобы каждому наместнику хотелось получить как можно больше власти. Гведмийцы стали плести интриги и заговоры, замышлять убийства, забыв о путешествиях по другим планетам, да и жители других планет, прослышавшие о новых порядках, перестали навещать Гведму.

Все жили в вечном страхе. Жизнь гведмийцев стала полностью определяться Властителем: он устанавливал, когда им принимать пищу, когда спать, когда работать. Всё население Гведмы трудилось на армию космонстров; малейшее отклонение от установленного распорядка каралось заключением под стражу или даже смертью. Жители Гведмы перестали веселиться и отдыхать. Они либо спали, либо ели, либо работали. И ничего другого. Прошло время, и уже мало кто помнил о прежней жизни.

Однако Властителю Смертогону оказалось недостаточно власти над Гведмой. Он стал совершать налёты на соседние планеты — иногда успешные, иногда неудачные. Но Смертогон не терял уверенности, что настанет день и час, когда он сможет подчинить себе много планет, может быть, даже целые галактики. Для этого недоставало лишь одного — ПРАВИЛЬНОГО оружия. И вот теперь оно у него есть. Точнее, скоро будет.

Оставшись один, Властитель поднЁс Священный кристалл к глазам. Кристалл был спиралеобразным, но спираль шла неровно, местами утолщаясь, местами становясь тоньше. При этом кое-где в ней виднелись маленькие причудливые ответвления, начинающиеся ниоткуда и ведущие в никуда. Казалось, поверхность кристалла прозрачна, и при желании можно заглянуть внутрь него.

Оранжевые глаза Властителя расширились, отражаясь в кристалле, и на миг ему показалось, что внутри вспыхнули миллионы микроскопических огоньков. Зрелище было завораживающим. Колоссальная энергия, заключенная в кристалле, казалось, стремится вырваться наружу.

Властителю не терпелось испытать мощь кристалла. Информация, полученная с корабля квантолийцев, этих умников-исследователей, была поразительной. Похоже, они сами не сознавали, какое мощное оружие унаследовали.

Властитель вызвал к себе своего главного изобретателя, космонстра Вемга. Когда тот увидел кристалл, его глаза загорелись. Смертогон рассказал Вемгу о кристалле, о его мощи и накопленной энергии. Закончил он такими словами:

— Ты должен сделать оружие! Самое мощное оружие во всей Вселенной! Мне тесно на этой планете. Мы, космонстры, достойны большего. Нам необходимо жизненное пространство, а, значит, нужно захватывать другие планеты. Новое оружие должно сделать нас непобедимыми!

С этими словами Смертогон передал Вемгу кристалл. Тот аккуратно его принял и отправился в свою лабораторию.

Планета Квантолия, область города Оанида

Подготовка к спасательной экспедиции шла полным ходом. Исследовательский космический корабль, который квантолийцы создавали в течение последних месяцев, срочно переоборудовался в боевой. Его вид и форма должны были совершенно отличаться от всего, что когда-либо делали на Квантолии. Это нужно было для того, чтобы по его внешнему виду космонстры не могли сразу определить, чей именно это корабль.

Звездолёт оснастили самыми современным по квантолийским меркам магнитным, фотонным и протонным оружием и спасательным оборудованием. Было и множество других приспособлений, которые квантолийские учёные специально разработали для этого опасного путешествия.

Самая большая проблема была с топливом — расстояние до Гведмы было слишком велико, чтобы запастись им в оба конца. Спасатели были обречены на то, чтобы где-то по дороге дозаправиться.

Все понимали, что надежда на успех невелика и что подобное путешествие может стать билетом в один конец. Но сдаваться просто так никто не хотел — слишком уж много было поставлено на карту!

Руководителем экспедиции был назначен опытный капитан Глув, избороздивший до этого немало галактик. Он был дважды ранен, причём один раз очень серьёзно — ему чуть не оторвало ногу.

Это случилось в созвездии Альсудза, когда на корабль напали космические роботы-пиявки — препротивные существа, цепляющиеся к космическим кораблям и высасывающие из него топливо. Своими двумя клешнями они были способны прогрызть обшивку любого звездолета и погрузить их прямо в топливный бак.

Тогда сигнал о неполадках в топливном баке поступил на командный пульт, и капитан Глув — в то время он был еще юнгой — вместе со своим другом и напарником, тоже юнгой по имени Муск, отвечавшим за техническое состояние корабля, по приказу руководителя экспедиции был отправлен в скафандре за борт — посмотреть, что происходит. Они облетели корабль снаружи, но ничего подозрительного не заметили. Друзья тогда не знали о существовании пиявок и не обратили внимания на небольшие комочки на обшивке корабля, решив, что это просто грязь с предыдущей планеты.

Они уже собирались вернуться на корабль, когда одна из пиявок, наверное, самая любопытная, отклеилась от обшивки и набросилась на ногу Глува. Глув попытался сбросить её, но пиявка присосалась накрепко. Боль была нестерпимой, и Глув потребовал от своего друга Муска, чтобы тот выстрелил в эту тварь.

Муск был очень метким и попал бы в пиявку, не задев Глува. Но в момент выстрела Глув непроизвольно дернулся от вонзившихся в него клешней, и выстрел почти перерубил ему ногу. На их счастье, на борту тогда находилась врач по имени Стинна, которая в два счёта пришила ногу Глува обратно. Пока Глув был в медицинском отсеке, Муск самостоятельно справился с пиявками, проявив при этом большую ловкость.

Вот такая приключилась с ними история. Впоследствии все трое не раз побывали в космосе, став опытными астронавтами и выручая друг друга из, казалось бы, безвыходных ситуаций. Теперь они опять были все вместе — капитану Глуву доверили самому набирать команду, и он без колебаний выбрал проверенных друзей.

Четвёртым в экипаже стал Бивлак — молодой, но очень сильный квантолийский астронавт. Ещё будучи трехлетним ребёнком, он побеждал в борьбе пятнадцатилетних взрослых квантолийцев. А сейчас он был на две головы выше любого квантолийца и с трудом передвигался по узким проходам звездолёта. Чтобы понять, насколько он был сильным, достаточно упомянуть, что Бивлак мог одним ударом пробить титановую обшивку космического корабля. Этого не мог сделать никто на всей Квантолии.

Подготовка к старту заняла несколько недель. Если бы не ночные ураганы и землетрясения, всё можно было бы сделать гораздо быстрее.

Когда последние приготовления к полёту были завершены, жители Квантолии во главе с Правителем собрались, чтобы проводить в неизвестность своих спасателей.

Квантолийцы понимали, что им предстоят долгие недели, а, может месяцы или — страшно даже подумать! — годы ожидания. Но всем хотелось верить, что они доживут до того счастливого момента, когда те вернутся со Священным кристаллом назад.

После прощальных речей астронавты вошли в свой корабль, и начался обратный отсчёт.

Вот отсчёт закончился. Корабль, представлявший собой огромное яйцо с плоским низом, где размещались двигатели, сначала медленно, а потом с ускорением стал уноситься ввысь. Жители Квантолии с надеждой смотрели вслед исчезающему на фиолетовом небе звездолёту. У некоторых в их единственном глазу были слёзы.

Открытый космос, звездолёт квантолийцев

Первые дни полёта прошли в нормальном рабочем режиме. Корабль перешёл на максимальную скорость, оставляя за кормой звёздные системы и целые галактики.

Капитан Глув время от времени включал трёхмерную голографическую карту Вселенной. Карта была неполной, на ней было множество так называемых «чёрных пятен» — мест, которые непонятно как образовались, в которых не наблюдалось ни звёзд, ни планет и про которые квантолийцам ничего не было известно.

Рассматривая карту, Глув хотел убедиться, что они не сбились с курса. Он знал, что такое случается.

Однажды во время первого полёта в качестве капитана его настигла звёздная буря. Это страшнейшая вещь, которая только может произойти в открытом космосе. Она случается, когда какая-нибудь звезда, состоящая из разных газов, вдруг увеличивается в размерах и взрывается, образуя гигантскую бурю — настоящий звёздный вихрь, сметающий на своем пути целые планеты.

Такой вихрь задел тогда корабль Глува лишь краешком, но этого хватило, чтобы их закрутило и в неуправляемом потоке пронесло несколько парсеков. Глув потом опасался, что они заблудились, но встретившийся на пути корабль никгиликов — жителей планеты Никгилии — помог ему. Никгилики, маленькие существа с большим хоботом, двумя толстыми ногами и двадцатью руками, оказались обыкновенными патрульными — они стерегли подступы к своей планете. Никгилики сообщили ему точные координаты и подсказали нужное направление.

Они звали Глува в гости, потому что сами слетать к нему не могли — у них не было межгалактических звездолётов. Но капитан Глув отказался, поскольку не было времени. Однако обещал обязательно заглянуть к ним, когда представится возможность. С тех пор минуло много лет, но пока он так и не выполнил своего обещания. Как-нибудь в следующий раз.

Капитан Глув знал, что предстоящая операция не сможет обойтись без происшествий, но ему хотелось, чтобы те — неважно, плохие или хорошие — произошли бы как можно позже. Поэтому он был весьма раздосадован, когда, глядя на приборы, понял, что прямо на них движется поток метеоритов. Пришлось сбросить скорость.

— Капитан, в этом потоке около десяти тысяч метеоритов, — доложил Муск. — Самый маленький из них с мою голову, самый большой…

— С мою, — сострил Бивлак, тряхнув шевелюрой. Волосы квантолийцев напоминали толстые, торчащие во все стороны, провода-макароны.

Прежде чем отреагировать, Муск кисло взглянул на коллегу.

— Ты льстишь себе, Бивлак. Хотя твоя голова, бесспорно больше моей. Вот только непонятно, чем она заполнена…

— Как чем? — Наигранно удивился Бивлак. — Тем же, чем и у тебя — всякой ерундой!

— Друзья, — прервал их капитан, — вы не могли бы на время выключить свои механизмы по производству острот? Муск, доложи, как положено, о метеоритах. Каких они размеров?

Муск неохотно отвлёкся от перепалки с коллегой и отрапортовал:

— Итак, максимальный размер метеоритов превышает размеры нашего корабля в четырнадцать раз. Вес — в тридцать один раз.

— Ого! — удивился Глув. — Тяжеленькие штуковины! Если наткнуться на одну из таких, от нас даже лепёшки не останется!

Он еще немного сбросил скорость и направил корабль в облёт метеоритного потока. Это удлиняло путь, но гарантировало безопасность. Пока всё было под контролем.

Глув обдумывал стратегию. Если подлететь к планете космонстров открыто, то можно нарваться на охрану. Перед вылетом ему показали голографическую запись захваченного несколько лет назад исследовательского звездолёта, когда всех его соплеменников жесточайшим образом перебили. Конечно, сейчас это не исследовательский корабль с парочкой лазерных пистолетов на борту. У них целый арсенал новейшего оружия, но поможет ли оно против армии космонстров? Да-а, тут было над чем подумать…

Неожиданно включилась система тревоги. Все приборы словно взбесились. Сначала они одновременно замигали, затем также одновременно погасли. Вместе с ними погасло и освещение. На корабле наступила полнейшая темнота. Был различим лишь слабый свет далеких звёзд.

Стало тихо. Вся команда поняла, что двигатели тоже отключились.

— Что за чертовщина, — выругался капитан Глув. В его жизни бывали разные ситуации, поэтому он привык сначала оценивать проблему, а потом решать — пугаться или нет.

Через несколько секунд темноты включилось аварийное освещение — тусклые маленькие лампочки. Звездолёт продолжал движение по инерции, но капитан не мог им управлять — для торможения или изменения курса двигатели должны быть включены.

— Капитан, приборы показывают сильное магнитное воздействие. Похоже, мы попали в полосу магнитного излучения, — отчеканила Стинна.

— Магнитное воздействие? — переспросил капитан. Его кожа покрылась ледяным налетом — это была реакция на страх. Глув знал: магнитное воздействие — это только начало. Из-за манёвра, который пришлось предпринять, чтобы облететь метеоритный поток, они попали в зону действия звёздной бури.

Только этого не хватало! Где-то далеко отсюда взорвалась звезда, и десятимиллионнократная скорость света, с которой они мчались, не имея возможности затормозить или свернуть с пути, несла их прямо в её пекло. Температура в нём достигала нескольких миллионов градусов. Их корабль сгорит там за доли секунды, даже дымок не появится! Надо объяснить команде, ЧТО происходит.

Освещение появилось также внезапно, как незадолго до этого пропало. Это означало, что магнитная волна прошла, и теперь корабль полностью работоспособен. Надолго ли?

— Всем по местам! — крикнул капитан, первым прыгнув на свое место и надев обруч безопасности. Объяснять было некогда: пока работали двигатели, надо было действовать. — Муск, включить первый и второй двигатели на полную мощность!

— Есть включить!

Корабль стал поворачивать. Им надо было изменить курс, что на такой скорости было не очень-то просто.

— Муск, включить остальные двигатели!

— Есть включить! — Чётко отозвался помощник капитана.

— Бивлак! — Глув крутанул головой в сторону силача, но того не оказалось на месте. Голова капитана повернулась дальше, и он увидел, как Бивлак пытается добраться до сиденья: он не успел сделать этого вовремя, и после включения поворотных двигателей на полную мощность его отбросило к проходу в другой отсек.

Но вот, наконец, Бивлак добрался до цели и также, как остальные, набросил обруч безопасности — теперь он уже никуда не мог деться со своего места.

Капитану показалось, что прошла целая вечность — на счету была каждая секунда.

— Бивлак, увеличить скорость в два раза! — Глув решил развить максимальную скорость. Надо было действовать на опережение: теперь, когда им с трудом удалось отвернуть корабль в сторону, следовало поскорее убраться от этой проклятой звезды, пока очередная волна — тепловая, следовавшая сразу за магнитной, не накрыла их.

— Капитан, — тихо сообщила Стинна, — приборы показывают увеличение температуры обшивки. Она растёт на десятки градусов в секунду.

Капитану очень хотелось её успокоить, но он понимал, что у них не так много шансов уцелеть. Внутри корабля становилось всё жарче. Обшивка, как можно было видеть в иллюминатор, раскалилась до красноты. Сам иллюминатор мог треснуть в любую секунду.

«Ну же, ну! — Мысленно взмолился Глув. — Ведь мы несёмся с такой скоростью! Когда же мы обгоним эту тепловую волну?»

Шли секунды, а температура продолжала расти. Правда, уже не так быстро.

— Капитан, — в полуобморочном от жары состоянии прошептала Стинна, — увеличение температуры на пять градусов расплавит нашу обшивку. — Взглянув на показания датчика температуры еще раз, она добавила: — Три градуса выше и конец.

Квантолийцы приготовились к смерти. Жаль, конечно, так бесславно и быстро погибнуть, но ничего не поделаешь…

Некоторые приборы не выдержали. Раздалось шипение, и астронавны увидели на панели дым — приборы выходили из строя один за другим.

«Даже если рост температуры сейчас остановится, без приборов нам всё равно не найти дороги. Мы по-любому обречены», — думал Глув, не в силах пошевелиться.

— Остался один градус. — Голос Стинны прозвучал совершенно безучастно.

Она вспомнила, как родители, когда она сообщила им о своем желании стать не просто врачом, а врачом-астронавтом, сказали: «Это очень опасно. Ты должна понимать, что можешь не дожить до старости». Но Стинна была тогда молода, и на мнение родителей не обращала внимания, считая себя умнее их. Ну и что теперь? Кстати, как там датчик температуры?

Стинна вернулась в реальность. Она взглянула на датчик и не поверила своим глазам — температура за бортом падала. Медленно, но верно.

— Мы спасены, — вместо радостного возгласа прохрипела она. — Капитан, вы слышите? Капитан?

Вместо капитана отозвался Бивлак.

— Он, кажется, ранен.

— Как ранен? Чем?

— Не знаю. И Муск, кажется, тоже. Похоже, какой-то прибор, на котором капитан держал руку, заискрился, и его ударило током. Это бывает. А на Муска что-то свалилось, я слышал.

Стинна быстрым движением отсоединила свой обруч безопасности. Она врач, и прежде всего должна заботиться о раненых и больных.

Подобравшись к Глуву, она сняла его руку с приборной доски и убрала обруч безопасности. Капитан дышал, глаз его был открыт. Глув был в сознании, но не мог говорить. Стинна догадалась, что он парализован. Час от часу не легче!

Муск тем временем пришел в себя. Ему доложили ситуацию. Все знали, что когда капитан не мог управлять кораблем, управление переходило к нему.

— Доложить температуру за бортом, — приказал Муск.

— Температура в норме, — отозвалась Стинна. — Мы вышли из тепловой волны.

— Скорость?

— Пятнадцать миллионов световых.

— Сбавить скорость до пяти миллионов световых.

— Есть сбавить скорость до пяти миллионов световых!

— Определить местоположение.

— Есть определить местоположение!

Стинна повиновалась приказам чётко, понимая, что на корабле главное — дисциплина. Особенно в критических ситуациях. Прибор определения и установки координат не работал. Видимо, был поврежден во время перегрева. Что ещё плохого успело случиться? Или — хотелось верить — это всё?

Пока она разбиралась с их местоположением, раздался голос Бивлака:

— Муск, надо уходить. Нас несёт на неизвестную планету.

— Взять на пятнадцать градусов влево, — скомандовал Муск. — Обойдем её.

— Есть взять на пятнадцать градусов влево! — Повторила команду Стинна и тут же поняла, что это невозможно. — Муск, у нас проблемы. Прибор определения и установки координат не работает. Мы не можем задать или изменить курс.

Видимо, увертываясь от звёздной бури, они пролетели огромное расстояние. И теперь невозможно было определить не только, где они находятся, но и куда лететь дальше. Трёхмерная карта больше не работала.

— Какова траектория нашего движения? — поинтересовался Муск.

— Кажется, нас продолжает нести на эту планету, — сказал Бивлак, глядя в оптический прибор.

«О, нет! — Мысленно взмолилась Стинна. — Когда же это кончится?! Только-только мы облетели метеоритный поток, пережили магнитную бурю, чудом избежали тепловой волны. У нас поломался прибор установки координат, капитан парализован, а теперь еще и это… Надо было слушать родителей!»

— Муск, через четыре минуты двадцать пять секунд мы в неё врежемся, — глядя на прибор, определяющий расстояние, произнесла она. Стинна сама не верила в то, что говорила. Этого не может быть! Теперь переживания по поводу тепловой волны показались ей смехотворными.

— Бивлак, срочно надеть обруч безопасности на капитана! — Когда приказ был выполнен, Муск скомандовал: — А теперь все по местам! Приготовиться к аварийному торможению!

Члены экипажа четко выполнили его распоряжение. Замигали жёлтые лампочки, означавшие торможение. Подобные вещи помногу раз отрабатывались на квантолийских тренажерах. Но все знали, что реальное аварийное торможение намного страшнее — из-за колоссальных перегрузок.

— Пять. Четыре. Три. Два. Один. Торможение! — Скомандовал Муск и нажал на соответствующую кнопку.

Последнее, что почувствовали члены экипажа, была страшная сила, сдавившая каждого со всех сторон. Впереди маячила неизвестная планета. Никого из астронавтов уже не интересовало, есть на ней жизнь или нет. Потому что их шанс выжить был ничтожен — слишком короток был тормозной путь. Через мгновение от перегрузок все потеряли сознание.

Планета Земля, область города Москвы

Полина открыла глаза.

«Каникулы!» — это была первая и самая приятная мысль этого утра. Полина даже подумала: «Это утро, ну, сегодняшнее — самое лучшее утро в году. Ведь впереди — девяносто два дня отдыха. Ух-ты! Супер! Даже завтра будет уже не так здорово, потому что дней останется всего девяносто один. Хотя и это тоже ничего!»

Мышцы немного побаливали. Полина вспомнила, что вчера был экзамен по карате, и она сдала на коричневый пояс. Класс!

Лежа в кровати, девочка решила оттянуть момент вставания ещё немного: родители были на работе, а бабушка сама любила поспать. Как же это всё-таки приятно — нежиться в кровати, зная, что все школьные занятия позади. Никаких уроков, никаких будильников, никаких учителей. Просто фантастика! Что ещё человеку надо в жизни?

Полина не считала себя лентяйкой — просто она не любила рано вставать. И ещё не любила делать уроки, хотя, конечно, делала их и училась, в общем, неплохо. Но намного больше ей нравилось изобретать. Папа даже иногда в шутку называл её «изоБРЕДательницей», выделяя интонацией слово «бред». Но дочь на него не обижалась — папа был инженером и порою подкидывал неплохие идейки.

Хотя, скорее всего, Полинина страсть к изобретательству была связана именно с леностью. Как-то раз она прочитала — несомненно, это была умная книга, раз там было такое написано, что лентяи — это, в общем-то, неплохие люди. И даже в какой-то мере двигатели прогресса.

Лентяй, когда ему чего-то не хочется делать, придумывает, как бы устроить так, чтобы самому ничего не предпринимать, но дело было бы сделано. И изобретает. Изобретает плиту, потому что лень искать дрова и разводить костёр, изобретает калькулятор, потому что лень считать столбиком. Изобретает стиральную машину, потому что лень стирать руками. Удобно ведь! А трудяги? Они так бы всю жизнь и стирали руками!

Да-а, если бы в мире не было изобретателей, люди бы всё ещеё лазали по деревьям и ели одни бананы. Никто бы не догадался заострить камень, чтобы убить мамонта. А если так, то она, Полина, согласна считаться лентяйкой — уж она-то наверняка догадалась бы вырыть для мамонта ловушку и замаскировать её сверху ветками!

Да! Изобретательница — это звучит гордо! Она вон уже столько вещей изобрела, облегчающих жизнь. Правда, не все они оказались полезными. Точнее, не совсем все. Сказать начистоту, лишь одна. Но зато какая! Прибор для автоматического чесания кошек за ухом. Вот это вещь! Соседская кошка, правда, после первого сеанса стала от него шарахаться. Глупая! Надо заняться её воспитанием, чтоб дружила с прогрессом.

Размышления Полины прервал голос бабушки Насти:

— Полина, завтрак готов!

Полина скинула одеяло и встала перед зеркалом.

«Почему подруги считают меня несимпатичной? Нам же всем только по двенадцать лет! Никто не знает, каким он будет, когда вырастет. Ну подумаешь — веснушки! Зато у меня волосы хорошие. — Полина взглянула на достигавшие плеч локоны. — И глаза красивые. Мама так всегда говорит. А ушки! Какие у меня ушки! А про нос я вообще молчу — такого аккуратненького носика нет ни у кого во всей школе! Почему этого никто не ценит?»

Полина не очень любила размышлять. Ей больше нравилось сидеть в мастерской на даче и что-нибудь изобретать. Вот и сейчас она твёрдо решила после завтрака запереться и продолжить работу над высокочастотным прибором для отпугивания мышей. В бытовке рядом с домом завелись мыши, и никто не знал, как их оттуда изгнать. Изготовление прибора для ускоренного заучивания стихов она решила оставить на август — поближе к учебному году.

Во время завтрака бабушка пожаловалась:

— Полина, ты же такая бледная! Вон, твои подружки — кровь с молоком. А ты? Всё сидишь у себя взаперти, сходила бы хоть погулять. Каникулы ведь!

Полине не нравилось, когда бабушка начинала учить её жизни. «Вот я, вот в мои годы…»

Неизвестно ещё, что было в её годы, а сейчас бабушка норовила впихнуть в Полину побольше еды — как будто не знала, что та на диете. И старалась в любую погоду вытолкать Полину на улицу. Якобы, чтоб подышать свежим воздухом. Может, бабушке просто хотелось побыть одной? Так бы и говорила!

Но погода за окном была замечательная, по-настоящему летняя. К тому же у Полины мелькнула идея:

— Бабуль, а от прогулок человек может стать красивей?

— Конечно, — уцепилась за эту идею бабушка, — конечно, моя хорошая. Вот я, когда была девочкой, всегда ходила гулять. Ты видела мои фотографии?

Пришлось признать, что бабушка в чем-то права — в молодости она действительно была красавицей.

Неизвестно, было ли это связано с прогулками, но кто знает? Ну, ладно. Антимышиный прибор никуда не убежит. А вот погода может испортиться!

Полина схватила велосипед и отправилась по дороге в ближайший лес. Велосипед, подаренный родителями на прошлый день рождения, был очень проходимым. На нем она могла заехать в любую гору; даже в овраг спускаться на нём было не страшно.

Полина обожала путешествовать — это было её второе увлечение после изобретательства.

Проездив часа три, Полина решила возвращаться. Но не тут-то было — выяснилось, что она заблудилась.

Полина стала размышлять: «Бабушка будет не в восторге. Как это было? Я въехала в лес, потом мне попался овраг, потом ручей, потом опять лес… Или наоборот: сначала лес, потом ручей? О, господи! Надо изобрести прибор для ориентации на местности. Или такой уже есть? Кстати: есть! Очень хочется есть! Бабушка обещала на обед пельмени. Самодельные. (Это было любимое блюдо Полины). И где сейчас эти пельмени? Туда или туда?»

Девочка попеременно смотрела то в одну, то в другую сторону, не зная, куда направиться. Лес был большой, казалось, без конца и без края, и в нем стояла какая-то зловещая тишина, будто перед грозой.

«Точно! Гроза! По метеосводке обещали грозу. Как я могла забыть?!»

Полина взглянула на небо: тучи были не то, что серые — они были почти черные.

«Как можно было дожить до двенадцати лет и остаться такой бестолковой?» — отругала она себя.

Но делать было нечего, надо было двигаться дальше. Неожиданно налетел ветер, сверкнула молния, и громыхнул гром. Вскорости припустил ливень. За несколько минут образовались лужи, проехать по которым не всегда представлялось возможным. Встречаясь с ними, Полина слезала с велосипеда и маршировала по грязи пешком — всё равно она насквозь мокрая!

«Что-то гром сегодня какой-то громкий!»

Не успела она так подумать, как раздался страшный свист и оглушающий грохот. На небе что-то сверкнуло. Полине даже показалось, что затряслась земля и повалились деревья.

«Ничего себе! Вот так упадет на нее дерево, и никто её никогда не найдёт. И будут себя винить: „Ах, зачем мы её ругали! Ах, зачем заставляли делать уроки! Мы бы на всё согласились, лишь бы вернуть Полину!“ Но будет поздно. Она будет лежать под деревом без движения, и муравьи будут выгрызать ей глаза. Кстати, она совсем забросила антимуравьиное устройство. Там же всего пару резисторов надо поменять. А то эти проныры даже по её комнате ползают. Обнаглели совсем!»

— А-а! — вырвалось у Полины, когда она вместе с велосипедом свалилась в огромный овраг. Девочка несколько раз перекувырнулась, сильно испачкавшись в глине. Теперь грязь была на ней везде: на шортах, на волосах, на коленках и даже на лице. Плюс ко всему она сильно расцарапала руку о торчавшую из земли корягу.

Полина села на землю и заплакала. Дождь уже заканчивался, но ей было себя так жалко! Она смотрела на овраг и не могла понять: откуда он здесь? Он же должен быть дальше!? Неужели она всё-таки ошиблась дорогой? И что это за огоньки в тумане? Мигают вроде даже.

Девочка оглянулась по сторонам: кругом были поваленные деревья, взрыхлённая земля, словно здесь поработал гигантский бульдозер. Туман или, может, дым стал рассеиваться, и глазам Полины предстало…

«Господи, что же это такое?»

Полина немедленно забыла про грязь, про дождь, про раненую руку. Не-ет, такого она ещё не видела!

Дождь закончился, и как ни в чем не бывало, засветило яркое солнышко. Прямо перед Полиной было нечто, отдаленно похожее на яйцо высотой с пятиэтажный дом. «Яйцо» лежало на боку, его острая часть была почти воткнута в землю, а задняя приподнята. В длину яйцо было ещё больше. Металлический корпус сверкал на солнце.

«Наверное, это военные испытывают какой-нибудь новый летательный аппарат!»

Она где-то читала, что военные тоже всё время что-нибудь изобретают. Только они это делают не из-за лености, а потому, что им Президент так велит. «Сколько, — говорит, — можно летать в тесном самолете? Пора что-нибудь попросторнее построить!»

«Да-а, наверное, так и сказал! Вот и построили. Только плохо взлетело. Ну что ж — нам, изобретателям, к неудачам не привыкать!»

Полина вспомнила, как прошлым летом она пыталась изобрести ботинки для хождения по воде, а потом её спасали рыболовы, потому что она перевернулась и свалилась в воду. В ботинках она плыть не могла, а отцепить их как-то не получалось. Чуть не захлебнулась.

«Как же подступиться к этой штуковине? Может, спасти кого надо, а то спасатели неизвестно, когда прилетят. К тому времени никого и в живых-то не останется!»

А вдруг там сам Президент? Полина спасёт его, и её к награде представят. Вот подружки обзавидуются! Пусть только вякнут потом насчёт ее внешности — она сразу Президенту пожалуется!

«А может, это ино… иностранцы? Может, это какие-нибудь американские военные что-нибудь испытывают — Полина читала, что у американцев тоже ведутся всякие военные разработки. — Да, это точно американцы! На наших не похоже. А что, если они уничтожают свидетелей аварии?»

Ей стало страшновато. Но любопытство пересилило. В конце концов, она же обыкновенная девочка! Никто же не знает, что она в технике разбирается. К тому же на этом аппарате классные лампочки. Ей такие для датчика приближения к её комнате нужны, чтобы родители не могли незаметно входить. Пока никто не видит, надо бы открутить хоть одну! А лучше две!

Полина достала инструмент, который всегда был у неё в велосипедной кожаной сумке и направилась к продолговатой лампочке, мигавшей по очереди то синим, то зелёным цветом.

«Никаких болтов нигде не видно — наверное, прикручено изнутри!».

Полине было не привыкать — она и не такое отвинчивала. В прошлом году для кабинета физики новый осциллограф приобрели — прибор такой для разных электрических измерений. Дорогущий, как потом оказалось. Так у него экранчик был классный — очень подходил для прибора по обнаружению собачьих… как бы это выразиться… продуктов жизнедеятельности. Какашек, короче. Для неё это был жизненно необходимый прибор, потому что Полине купили тогда щенка — золотистого ретривера, а он везде гадил. Она как-то раз даже вляпалась.

Прибор был уже почти готов, когда папа, с грозным видом вернувшийся с родительского собрания, разломал его и достал экран. Полину заставили потом ставить этот экран на место. А кто же знал, что у неё не получится? В общем, пришлось родителям раскошелиться на новый осциллограф. Наказание было жестоким — после этого случая Полина полгода не видела мороженого.

Первым очнулся Бивлак. Голова у него раскалывалась, всё тело болело, но он был жив. Надо же — первый полёт и такая катастрофа! Он попытался вспомнить, что произошло, но мыслительный процесс давался ему с трудом. Он покрутил головой и вскрикнул от боли: на затылке была рана. Надо проверить, на месте ли руки-ноги.

Бивлак попробовал пошевелить всеми конечностями, и это у него получилось: недаром он считался самым сильным и самым крепким квантолийцем! Выкарабкавшись кое-как из-под завала, Бивлак немного огляделся. Его друзья лежали без движения. Живы ли они? Обруч безопасности, закрепленный у каждого на шее, светился зелёным — значит, живы. Только без сознания.

Бивлак не был доктором, но основы оказания первой помощи знал. Он схватил инъекционный пистолет и сделал каждому по уколу специального лекарства.

«Должно пройти время, прежде чем они придут в себя».

Бивлак напрягся — ему послышался какой-то шум. Как будто что-то стучало по обшивке корабля. Смолкло.

«Показалось! Наверное, это в голове стучало!»

Его голова потихоньку приходила в норму, и перед глазом стали проноситься события, происходившие перед тем, как их звездолёт врезался в какую-то планету. Мозг его к тому времени уже отключился, но глаз продолжал всё фиксировать.

Страшное давление на тело. Какой-то туман. Что-то зелёное, похожее на кустарник. Удар.

«Сколько они так пролежали? Некоторые приборы не работают. Нет ли утечки воздуха? Вдруг на этой планете вообще нет воздуха? Сколько они тогда протянут? Удастся ли починить корабль? Какова здесь сила притяжения? Если она слишком большая, корабль не взлетит. Что это вообще за планета? И что за стук?»

Бивлак оторвался от своих мыслей. Да, однозначно, это стук. Но стук непоследовательный, не поддающийся математическому анализу. Так может стучать только живое существо.

«Каких оно размеров? Что, если оно на него нападёт? Надо взять самый мощный — протонный — пистолет и попробовать выглянуть наружу. Или, может, лучше подождать, пока друзья очухаются? А если эти инопланетяне — кстати, неизвестно, сколько их там — успеют за это время разломать корабль?»

Бивлаку, несмотря на его по квантолийским меркам исполинские размеры, было не по себе. В отличие от своих друзей, уже много полетавших и встречавших разных инопланетных существ, Бивлак был в космосе впервые и никогда не видел инопланетян. Единственное, что его радовало — это то, что наличие живых существ предполагало наличие атмосферы. А раз так, то с воздухом проблем у них быть не должно.

«Ну, что ж — надо рискнуть!»

Он подошел к дисплею, на котором была вся информация о ситуации снаружи.

«Так, температура за бортом 200 квантолийских градусов. Не очень жарко, по квантолийским меркам терпимо. Отлично. Так, что там насчет состава воздуха?»

Бивлак взглянул на показания анализатора воздуха.

«Воздух немного разреженный, но дышать можно!»

Включая поочередно камеры наружного наблюдения, он решил изучить обстановку за пределами корабля.

«Первая камера — ничего. Только небо. Вторая камера — тоже ничего. Наверное, корабль как раз на ней лежит. Третья — какие-то коряги. Очень интересно! Так. Четвертая. Четвертая…»

— А-а! — заорал Бивлак и отпрыгнул от экрана. — Инопланетное существо! С двумя гигантскими глазами!

Он не на шутку перепугался. Вооружившись, на всякий случай, не только протонным, но и двумя фотонными и одним лазерным пистолетом, квантолиец направился к люку звездолёта, рядом с которым как раз и слышался стук.

«Наконец-то!» — Полина отбросила в сторону большую отвёртку и камень, которым стучала по ней, чтобы поддеть лампу. Лампа поддалась, и Полина потянула её руками. За лампой тянулись какие-то завитые проводки.

«Ух-ты! Классные проводки! Никогда таких не видела. Да, это наверняка американский военный аппарат!» — подумала она.

Теперь надо открутить вот эту выпуклую штуковину, напоминающую крохотный зрачок. Полина еще раз наклонилась к ней, чтобы рассмотреть поближе. Уж не камера ли это?

«Боже, они меня видели!»

Вдруг метрах в двух от Полины раздалось шипение, и открылся какой-то люк.

«Что за ерунда? Здесь же минуту назад ничего не было!»

Дальнейшее напоминало плохой сон.

Из люка выпрыгнуло существо с четырьмя ногами и четырьмя руками, ростом метра три, то есть почти в два раза выше самой Полины и значительно её шире.

На его большой голове — или чем-то похожем на неё — имелся всего лишь один большой глаз. Голова эта успела несколько раз прокрутиться вокруг собственной оси, прежде чем замереть и уставиться на Полину. Шеи Полина не заметила. Похоже, её вообще не было. Расположенные по бокам головы уши были огромные, размером почти с саму голову. А нос! Нос был с «бычье сердце» — самый большой помидор, который Полине приходилось видеть.

Из головы существа торчали какие-то пружинистые макароны. Одежда его напоминала матовую рыбью чешую, а в руках были неизвестные Полине предметы, направленные в разные стороны.

Да-а, ей доводилось, конечно, слышать, что американские военные странноватые, но чтоб до такой степени…

«Наверное, это просто такой маскировочный костюм. Последняя техническая разработка!»

«Так, существо одно. — Бивлак, в свою очередь, тоже анализировал ситуацию. — Это уже хорошо. Рост маленький. Ног — две. Рук — две. Как же оно может ходить на двух ногах? Наверное, всё время падает! И рук мало! Может, это калека? Голова — одна. Это правильно. Глаза серые. Две штуки. Вот это удобно — не надо крутить головой. Первый глаз видит, что происходит с одной стороны, второй — что с другой. Но глаза почему-то направлены всё время в одну сторону. И голова плохо крутится. Всё-таки, пожалуй, калека! Волосы тонкие, светло-коричневые. Уши маленькие. Нос почти отсутствует. На теле грязь. Существо, наверное, дикое и живет в земле. Хотя частично покрыто каким-то защитным материалом. А зачем оно отломало габаритную лампу?»

— А ну верни на место! — крикнул Бивлак по-квантолийски, размахивая перед Полиной протонным пистолетом.

«Чёрт!» — выругалась про себя девочка. Она постаралась напрячь память, и призвала на помощь свои познания в английском языке.

— Хэллоу! — крикнула она. — Май нэйм из Полина Давыдова. Айм фром Москоу.

Полина взглянула на застывшее выражение лица собеседника.

«Что-то он тормозит. Ведь это же для него родной язык! Надо ещё что-нибудь вспомнить!»

— Ай эм фром Раша. Вот из ё нейм? Ве до ю кам фром? — медленно и довольно сносно произнесла она по-английски.

Но одноглазый продолжал таращиться.

«Может, лампу прикрутить обратно? — мелькнуло у неё в голове. — А то нехорошо как-то! Ещё заставит в долларах платить, а где я их возьму?»

Полина вернула лампу на место, но прикручивать её пока не стала.

«А классная у него штуковина в руке!» — она уставилась на нечто, направленное в её сторону.

— Можно посмотреть? — Обратилась Полина к незнакомцу уже по-русски, указав на интересующий её предмет.

В это время недоумевающий квантолиец пристально вглядывался в выражение лица неизвестной особи местного происхождения.

«Так, оно испугалось. Оно указывает на мой протонный пистолет. Оно, наверное, догадывается, что этим оружием можно не то, что его одного — целую армию подобной мелюзги прихлопнуть. Но что оно делает?!»

Пока Бивлак, ещё не совсем пришедший в себя после аварии, рассуждал, Полина подошла и взяла из его рук протонный пистолет.

От неожиданности инопланетянин выпустил оружие без сопротивления.

— Классная штука! — Полина улыбнулась, рассматривая предмет. — На что будем меняться? — Она ещё раз напрягла свою память и с довольным видом произнесла: — Чейндж?

Девочка уже успела развернуться к велосипеду, чтобы поискать что-нибудь достойное для обмена — ну, отвёртку какую-нибудь или гаечный ключ, — когда услышала громкий крик.

— Отдай! — заорал на квантолийском пришедший в себя Бивлак. — Ты же сейчас взорвёшь что-нибудь!

Услышав непонятные звуки, Полина обернулась: одноглазый несся прямо на неё. Полина машинально шагнула назад и споткнулась. Падая, она непроизвольно нажала какую-то кнопку на своей «добыче».

Послышался страшный треск, и девочка увидела, как несколько вековых елей, уцелевших после падения странного летательного аппарата, взлетели вместе с корнями вверх метров на двадцать и разлетелись на мелкие щепки.

— Вот это да! — прошептала остолбеневшая Полина, сидя на земле. — Мне точно такая штуковина пригодится! Если мальчишки будут приставать!

Пока она любовалась произведёнными разрушениями, Бивлак выхватил из её рук оружие и отпрыгнул, направив на неё сразу несколько пистолетов.

— Простите, пожалуйста, — робким голосом начала Полина, сообразив, что одноглазый недоволен. — Я случайно, я не хотела. Вы же сами дали мне это подержать!

Бивлак, разумеется, не понимал ничего из того, что говорило это маленькое существо. Но интонация была не злобная, и он успокоился.

— Это очень опасно, — стараясь как можно четче произносить каждое слово, предупредил он.

— Оно тебя не понимает.

Бивлак обернулся. Это был капитан Глув. Придя в себя, он незаметно выбрался из корабля.

— Бивлак, у меня с собой устройство углубленного лингвистического анализа. Сейчас сосканируем мозг этого инопланетного существа и попробуем с ним общаться. Причем таким же образом, каким оно общается с себе подобными.

Пока квантолийцы беседовали, Полина разглядывала их обоих.

«Этот, второй, вроде поменьше ростом. Но всё равно здоровый. Сколько же их там, в этой скорлупе? Сейчас как выпрыгнут все! А с английским у них что-то слабовато!»

Какое-то странное беспокойство овладело ею.

«Надо сматываться, пока не поздно. Фиг с ней, с лампой. Потом заберу!»

Полина с натянутой улыбкой стала пятиться к велосипеду. Она старалась не делать резких движений, чтобы четвероногие не подумали, будто она что-то замышляет.

Пока Полина пятилась, Бивлак смотрел на неё и думал:

«Надо же, не падает! Хотя только что падало. Это потому, что колени назад не гнутся, и голова плохо вращается. Точно, калека! Кошмар, чего на свете только не увидишь!»

Полина как в замедленной съёмке взяла велосипед, развернула его и уже успела поставить одну ногу на педаль, когда услышала:

— Ты куда.

Говорили по-русски, почти без акцента. Но голос был чудной. У неё внутри всё сжалось. Девочка обернулась, но вокруг никого, кроме этих одноглазых, не заметила.

«Наверно, послышалось!»

Она уже начала крутить педали, когда один из них резким прыжком оказался у неё на пути и произнес на чистом русском: «Стоять».

Полина замерла как вкопанная, благо не успела разогнаться.

«Вот это да! Этот, второй, оказывается, русский знает! Неужели, наш военный? До чего же людей армия доводит! Правильно, что мой старший брат не хочет туда идти!»

— Ты кто. — Одноглазый говорил правильно, но совсем без интонации.

— Й… й-а… Я? — Полина от страха начала немного заикаться. — П-П-Полина. Давыдова. А вы кто?

— Я Глув. Капитан Глув. Я квантолиец. А это мой друг Бивлак.

Только сейчас обалдевшая Полина заметила, что звук шёл не изо рта говорившего, хотя рот его открывался и закрывался, а из какого-то устройства у того на шее. Причем слова его звучали по слогам, словно у робота. Имея слабость к технике, Полина вперилась глазами в необычное устройство, забыв на время о страхе.

— Что это за планета, и какие у нее координаты, — спросил капитан так же без вопросительной интонации.

— В каком смысле? — Полину вдруг осенило:

«Это розыгрыш! Наверняка где-то рядом скрытая камера. И как это я сразу не догадалась? Только как это одноглазое чудо умудряется шевелить всеми руками и ногами? Может, там внутри два человека спряталось?»

— Смысл. Смысл. Не знаю. Повторяю вопрос: какая это планета.

«Для одного скромного теле-шоу что-то больно много работы они проделали. Да и кого еще они собираются здесь разыгрывать? Никого же больше рядом нет. Чего он там спросил? Какая планета? Во приколист! Ещё бы спросил, какая это галактика!»

— Какая это галактика и какие координаты у вашей галактики. — Одноглазый упрямо смотрел на Полину.

«Он что, мои мысли читает? Ещё чего не хватало!»

— Дяденьки, отпустите меня! Меня бабушка ждёт. Я никому ничего не расскажу. Честное слово!

— Бабушка. У меня тоже есть бабушка.

Полине на миг показалось, что одноглазый улыбнулся. Он достал из-за спины какой-то прибор, порылся в нем и нажал на кнопку. Полина увидела прямо перед собой необычные растения и между ними еще одно одноглазое существо. Это была голограмма. Полина читала про такие штуковины, но никогда не видела.

— Моя бабушка, — сказал одноглазый, представившийся капитаном Глувом, и указал на существо, которое высветилось из прибора. Капитан продолжал говорить ровно, без интонации, словно робот. — Она на Квантолии. Квантолия — это моя планета. Я там живу. Моя бабушка тоже там живет. Она сейчас там, а я здесь. Скажи где я.

Мысли вихрем проносились в голове у Полины.

«Этого не может быть! Этого не бывает! Я же недавно стащила у папы научный журнал, в котором было написано: инопланетян не существует, жизнь есть только на Земле. Верь после этого учёным! Им лишь бы о себе заявить!»

— Полина Давыдова ты кто. — Глув продолжал, так и не дождавшись ответа на первый вопрос.

— Как это, кто? Я — человек.

— Человек. Это особь, живущая на этой планете.

Поскольку вопросительная интонация отсутствовала, Полина лишь догадалась, что это вопрос.

— В общем, да.

— Ты особь мужская или женская.

— Ну, скорее женская. Ой, господи, что я говорю, — спохватилась Полина. — Конечно, женская, совсем даже женская!

— Полина Давыдова, ты ребёнок.

— Это что, допрос?

— Это что вопрос.

— Мне уже двенадцать лет. Хотя мама и правда почему-то считает, что я ещё ребёнок.

— Всё понятно. Ты особь ребёнок. Ребёнок, скажи, как зовут эту планету и какие её координаты.

— Сам ты ребёнок! Тебе же русским языком сказали: мне уже двенадцать! В этом году будет тринадцать! Я почти взрослая! — От возмущения у Полины даже задрожал голос. — Вот пристал: ребёнок, ребёнок! Я может, больше тебя на свете видела!

— Я не ребёнок. Я много знаю. Но я не знаю, что это за планета и где она находится. Повторяю вопрос: как зовут эту планету.

— Земля. Эта планета называется Земля. И находится она… — Полина задумалась, но тут вспомнила важную цифру. — И находится она в ста пятидесяти миллионах километров от Солнца.

— Что такое километр и что такое Солнце.

«Ну, вот, приехали! Чем больше им объясняешь, тем больше у них вопросов!»

Полине ничего другого не оставалось, как указать на земное светило, ярко сиявшее после дождя.

— А, понятно. — Капитан Глув удовлетворенно кивнул. — Это ваша звезда. Мы можем замерить расстояние до неё. Это и будет сто пятьдесят миллионов километров. Но мы не знаем, где находится ваша звезда и где находится ваша галактика. Очень жаль.

— Мне тоже жаль. А вы что, вправду инопланетяне? — Полине показалось, что она находится в каком-то кинофильме.

«Вот так, наверное, там наделают всяких чучел, а потом снимают. И все думают, что это на самом деле!»

— Да мы инопланетяне. Мы потерпели аварию. Один из наших друзей — его зовут Муск — серьёзно ранен. У него сломана одна нога и повреждена шея. Это наш корабль. Нам надо лететь на планету Гведма. У нас задание. Нам надо вернуть Священный кристалл, который у нас похитили космические монстры. Нам надо лечить друга. Но сначала нам нужно чинить корабль. Ты Полина Давыдова ломаешь наш корабль. Почему ты это делаешь.

Капитан Глув говорил спокойно, без возмущенной интонации, хотя она, Полина, наверняка возмутилась бы, если бы кто-то стал разбирать её приборы.

Девочка потупила взгляд, потому что ей стало стыдно. Она знала, что нехорошо брать чужие вещи, и, тем более, отламывать что-то и портить их. Папа всё время говорил, что культурные люди так не поступают. Полина не до конца понимала, что такое «культурный» человек, но ей очень хотелось походить на папу, а он всегда с гордостью называл себя и маму культурными людьми.

Возникла неловкая пауза, и Полине показалось, что эти квантолийцы не собираются её нарушать. Набравшись мужества, она подняла глаза и прошептала:

— Я могу починить её. Если вы подождёте пять минут.

— Пять минут это сколько.

— Ну, пять минут… Это пять раз по шестьдесят секунд.

Инопланетяне замолчали, пытаясь сообразить. Наконец, капитан, видимо так и не поняв ответа, опять спросил:

— Шестьдесят секунд это сколько.

Полина пожалела, что не захватила часы.

— Ну, секунда — это раз. — Она сделала паузу. — Два. — Опять пауза. — Три. — Пауза. — Четыре. И так далее. Понятно?

— Понятно. Пять минут это недолго. Делай лампу.

Полина схватила лежавшую на земле лампу. Внезапно из-за неосторожного движения она почувствовала боль в сильно расцарапанной при падении руке. Лампа выскользнула, ударилась о камень и разбилась на мелкие кусочки.

Полина и квантолийцы, как по команде, раскрыли рты от ужаса.

— Блин, — выругалась Полина, — это ж надо! — Смутившись, она взглянула на инопланетян. — Дяденьки квантолийцы, простите меня, пожалуйста. Я не хотела. Мне просто руку больно стало. Видите?

Для подтверждения своих слов она показала им разбитый локоть. Кровь на ране еще не успела засохнуть, так что получилось вполне правдоподобно.

— Ой, как больно! — пропищала Полина для убедительности, хотя это была неправда.

— Полина Давыдова мы будем тебя лечить.

— Как лечить? Чем лечить? — Испугавшись, Полина вспомнила одну передачу, в которой рассказывалось о том, как пришельцы похищают людей и проводят над ними всякие медицинские эксперименты. — Не надо меня лечить! Меня бабушка вылечит!

— Это недолго. Десять секунд. — Похоже, капитан Глув научился считать время по-земному. — Сейчас придет наш врач Стинна. — Капитан что-то сказал по-квантолийски Бивлаку, и тот нырнул обратно в люк звездолета.

Полина подумала, что десять секунд это ерунда, и стоит рискнуть. А то бабушка далеко, и в рану может попасть грязь.

— Только чур не йодом! — попросила она.

Ее бабушка не признавала никаких других лекарств и все болячки мазала йодом. Полина йод не любила, хотя и знала, что он здорово дезинфицирует. Но раз уж она согласилась на инопланетное лечение, то пусть придумают что-нибудь поприятнее.

— Что такое чурнейод.

— Не «чурнейод», а просто «йод», — поправила Глува Полина. — Это такая коричневая жидкость, которая микробов убивает. Только щиплется очень больно.

Капитан на секунду задумался, после чего произнес:

— Это не йод. Это не жидкость. И она никого не убивает. Это мирный прибор. Он излучает лечебные волны. Волны не делают больно. Этот прибор лечит раны.

Пока они беседовали, появился Бивлак со Стинной.

Полине показалось, что Стинна мало чем отличается от квантолийцев мужского пола. Возможно, под чешуйчатыми костюмами какое-то различие и наблюдалось, но головы у них были одинаковыми. Только нос и уши у Стинны были поменьше и посимпатичней.

«Конечно, — подумала Полина, — женщины всегда красивее мужчин!» Так ей обычно говорила двоюродная сестра, которой было шестнадцать лет. Уж она-то разбиралась в жизни!

Стинна, мягко переступая своими четырьмя конечностями, словно огромный жук, приблизилась к Полине. При движении квантолийцы сгибали колени всех четырёх ног, причём складывалось такое впечатление, что ноги их гнулись в любом направлении, в зависимости от того, куда надо было идти. Само же их тело при этом оставалось неподвижным, как будто существовало отдельно.

В руках у Стинны был какой-то аппарат, напоминавший карманный фонарь. Квантолийка направила его на локоть правой руки Полины, и та от страха зажмурилась. Девочка не поверила, что будет не больно, и приготовилась закричать при малейших признаках дискомфорта.

— Полина Давыдова ты здорова. — Это сказала Стинна, у которой тоже было переговорное устройство на шее.

Полина открыла глаза и уставилась на разбитый локоть. На нём ничего не было. Вообще ничего! Полина на мгновение засомневалась, а тот ли это локоть, и на всякий случай взглянула на левую руку. Но и там никакой раны не наблюдалось.

Полина провела ладонью левой руки по правому локтю и ничего не почувствовала. Там, где полминуты назад сочилась кровь, кожа была АБСОЛЮТНО ЗДОРОВАЯ! Ни синяка, ни царапины.

— Вот это круто! — Вырвалось у Полины. — А дайте-ка взглянуть на ваш приборчик! Ну, пожалуйста!

Полина потянула к прибору руки, но Стинна убрала его за спину так, чтобы Полина до него не добралась.

«Всё понятно, — подумала девочка. — Ей про меня уже накапали!»

— Это ценный прибор. Его нельзя ломать и разбивать. — Стинна произнесла это ровным голосом, но Полина оскорбилась.

— Очень нужны мне ваши приборы! Захочу, сама такой сделаю.

— Ты уже сделала лампу. — Глаз Стинны уставился на Полину, и на миг в нём ей почудилась искорка смеха. Словно в подтверждение этого, Стинна спокойно произнесла: — Ха. Ха. Ха. Это шутка.

Полина не знала, как ей реагировать: обидеться или засмеяться. Но поняв, что инопланетяне не злятся на неё за лампу, она просто застенчиво улыбнулась. Потом, видя, что пришельцы улыбаются, захихикала и принялась смеяться всё громче и громче. Квантолийцы подхватили её смех. Через несколько секунд все дружно гоготали, причём смех одноглазых был гулким, как из пустых бочек. Полина смеялась уже не над шуткой Стинны, а над квантолийцами. А они, скорей всего, над её заливистым смехом.

Девочка давно так от души не радовалась, потому что несколько месяцев назад родители по настоянию врачей поставили ей на зубы выравнивающие металлические скобы, и она стала стесняться своей улыбки. Но одноглазых и многоруких инопланетян Полина почему-то не стеснялась.

Бивлак, продолжая смеяться, внимательно разглядывал странные металлические полоски у нее во рту.

«Наверное, у этого существа железные зубы и оно, несмотря на свой маленький рост и нехватку конечностей, может больно укусить, а то и прокусить защитную ткань, — думал он. — Надо всё-таки с ним поосторожнее!»

Внезапно квантолийцы как по команде замолкли и устремили взгляд куда-то за Полину. Девочке показалось, что они сильно напряглись, а Бивлак даже поднял пистолет.

Полина насторожилась и обернулась, чтобы понять, что происходит. Но тут же из её груди вырвался вздох облегчения: к ним приближался Робби — полуторагодовалый золотистый ретривер, которого она обожала.

Робби был очень дружелюбной собакой, даже, пожалуй, чересчур дружелюбной. Он никогда ни на кого не лаял, а тут вдруг, подбежав поближе, начал скалить зубы и рычать. Пёс смотрел на инопланетян, а они на него.

От того, что произошло дальше, Полина практически остолбенела. Даже знакомство с инопланетянами показалось ей не таким уж необычным делом по сравнению с тем, что она увидела и услышала, а именно: капитан Глув залаял. Звук, как и прежде, выходил из устройства у него на шее, но это был настоящий собачий лай — в точности такой, как у Робби.

Взглянув на собаку, Полина не поверила своим глазам: Робби сел, присмирел и уже не рычал, а лаял так, как будто разговаривал с капитаном. Полине показалось, что они просто обмениваются какой-то информацией. Зрелище было настолько необычным, что девочка даже не рискнула приблизиться к своей собаке.

— Он говорит, что тебя было трудно найти, — обратился к Полине капитан Глув. — У него хороший нюх, но дождь размыл следы, и он несколько раз сбивался с пути, пока тебя нашёл.

«Нет, это происходит не со мной, — подумала Полина. — Я, наверное, всё ещё лежу в кровати и сейчас проснусь. Сначала гром, потом огромное яйцо, потом инопланетяне. Теперь вот Робби заговорил. Мне-то ничего не понятно, но между ними, похоже, какое-то четвероногое братство. Ужас! Надо себя ущипнуть, и тогда я окажусь в своей комнате!»

Полина больно ущипнула себя за руку, но вместо того, чтоб проснуться, увидела, как на ней появилось красноватое пятно.

«Значит, это всё происходит на самом деле. Мистика какая-то!»

Поняв, что девочка не в силах поверить в происходящее, капитан снял со своей шеи переговорное устройство и повесил его на шею Полины.

— А как им пользуются? — спросила она, но вместо этого из переговорного устройства услышала лай, свой собственный лай! Робби напрягся, и Полина услышала, как он что-то пролаял в ответ. Но для нее это прозвучало как слова. Слова на русском языке.

— Привет Полина. Кто это такие?

— Это какие-то инопланетяне, у них авария. — Полина произносила слова, а из устройства вылетал лай.

— Ах, авария! Это как с твоим устройством по автоматическому размешиванию сахара в чае. Помнишь? Ты меня тогда еще кипятком обварила.

Полина покраснела — тоже мне, нашел что вспомнить! Уже два месяца прошло, а он всё помнит. Вот и считай после этого собак глупее людей!

Робби продолжал:

— Полина, пора домой. Тебя ждёт бабушка. Она плохо себя чувствует. Кстати, ты хорошо лаешь. Где ты так научилась? Мы могли бы вместе гонять соседских кошек.

«Да-а, классная штуковина у этих квантолийцев, — подумала Полина. — Может, хоть её удастся на что-нибудь выменять?»

Прежде, чем обратиться к капитану Глуву, она сняла с шеи переговорное устройство, чтоб не лаять. Капитан повесил его на себя и нажал на нём какие-то кнопки. До того, как Полина успела что-то сказать, он заявил:

— Полина Давыдова, всего хорошего. У нас мало времени. Космические монстры могут погубить много планет. Мы улетаем. Никому о нас не рассказывай.

А потом повернулся и вместе с остальными квантолийцами направился к люку корабля.

Полина не могла поверить своим глазам и ушам: как, вот так вот запросто они хотят улететь? И никаких сувениров, никакого приглашения в гости на Квантолию, никаких фотографий на память? Она даже внутри корабля не побывала!

«Нет, — подумала девочка, — так не пойдёт! Надо что-то делать, пока не поздно. Ведь мне же никто не поверит, что я видела инопланетян!»

— Эй, квантолийцы! — крикнула она им вслед. — Вы же говорили, что у вас что-то сломано, не так ли?

Капитан обернулся.

— Да.

— Так вот, если хотите, могу починить. Только вы не бойтесь, я действительно разбираюсь в технике.

Квантолийцы переглянулись.

— Нет, спасибо. Мы сами починим. До свидания.

— Ну, как хотите, — расстроилась Полина. И слегка грубовато фыркнула: — До свидания.

А про себя подумала: «Надо же, какие невоспитанные инопланетяне, даже попрощаться не могут по-человечески!»

Квантолийцы скрылись в корабле, люк за ними захлопнулся.

Девочка отошла от звездолёта и присела на небольшой пенёк, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию.

«Вот бы улететь с ними, посмотреть иные миры! Священный кристалл, космические монстры, планета Квантолия! Другие планеты, странные существа, путешествия и приключения! Вот это жизнь! А то сидишь тут как старая калоша: школа-дом-уроки, школа-дом-уроки. Ну, хорошо, сейчас каникулы. Но они ведь закончатся! И потом опять: школа- дом-уроки. А когда вырасту, ещё хуже будет: работа-дом, работа-дом. Раз в год отпуск. А жизнь стороной пройдёт. Да, так вот состарюсь и ничего хорошего в жизни не увижу!»

Полина сидела на пеньке, смотрела на звездолёт квантолийцев и мечтала. Корабль не улетал. Неизвестно, сколько времени прошло, но вдруг люк открылся, и оттуда выглянул капитан Глув.

— Полина ты здесь?

Полина очнулась от своих мечтаний. Она заметила, что у квантолийцев уже появилась вопросительная интонация.

— Да, а что?

— Мы посовещались. Мы не можем починить прибор определения и установки координат. А без него мы не знаем, куда лететь. Ты правда можешь его починить?

У Полины от волнения забилось сердце.

«Это мой шанс! Только бы не опростоволоситься!»

— Я… Я могу попробовать, — осторожно, чтобы над ней опять не посмеялись, предложила она.

Капитан пристально взглянул на девочку, помолчал какое-то время и вдруг произнес:

— Пробуй!

Вслед за Глувом Полина забралась в люк космического аппарата, и глазам ее предстала совершенно необычная обстановка.

Кругом мигали какие-то лампочки, светились диоды и мерцали дисплеи компьютеров. Неизвестные приборы из неизвестных материалов, кнопки, рычаги и выключатели дополняли картину. Везде царил беспорядок — чувствовалось, что инопланетяне основательно стукнулись при приземлении. Снаружи всё было в гораздо лучшем состоянии, чем внутри.

За стеклом, в специальном боксе, лежал ещё один квантолиец — наверное, тот, у которого были переломы. На одну из его ног и на шею были надеты тёмные трубы — видимо, лечебные.

Капитан Глув подвел Полину к какому-то прибору с массой мигающих кнопок.

— Посмотри Полина, он всё время мигает. Этого не должно быть. Я не могу его включить.

— Отключите ток, чтобы я могла работать, — попросила девочка.

Капитан Глув что-то сказал Бивлаку. Тот скрылся в другой комнате. Через некоторое время капитан сообщил:

— Ток отключён.

Полина специальной отверткой потыкала в оголённые проводки, чтобы убедиться в том, что тока действительно нет, и принялась за работу.

— А у вас есть инструменты? — поинтересовалась она. — Без инструментов здесь не справиться!

По приказу капитана Бивлак принес инструменты, в том числе и какие-то измерительные приборы. Обозначения были непонятные, но Полина довольно быстро освоилась. Она вскрыла приборную доску и начала проверять разные физические характеристики: напряжение, силу тока, сопротивление. Все детали и микросхемы были не такие, как на Земле, но принцип работы прибора был ей понятен.

Полина разобралась, что сам прибор определения координат работал, только сигнал от него не поступал ни на дисплей, ни на голографическую карту. Требовалось заменить одну из деталей, которая, скорее всего, вышла из строя при ударе о землю.

Точно такой же детали, разумеется, у Полины не было. Но она подумала, что вместо неё можно было бы использовать переменный резистор, который валялся где-то в ее мастерской на даче. И предложила сгонять за ним на велосипеде.

— Мы можем отвезти тебя на шлюпке, — предложил капитан.

Увидев недоумение на лице Полины, он пояснил:

— Это маленький космический корабль для коротких перелетов — например, для обследования какой-нибудь новой планеты.

Разумеется, Полине жутко захотелось увидеть эту шлюпку и прокатиться на ней. Она бы вообще, будь такая возможность, улетела с квантолийцами за Священным кристаллом. Но бабушка не отпустит.

Оглядев шлюпку, Полина засомневалась, стоит ли лететь на ней на дачу.

«Если на такой штуковине приземлиться на участке, соседи увидят и ещё, чего доброго, полицию вызовут. Нет, надо поступить по-хитрому!»

— А давайте лучше так: я загружу в шлюпку велосипед, и вы отвезёте меня к краю леса, а дальше я поеду сама, — в свою очередь предложила она.

— Хорошо, — согласился капитан.

Шлюпка оказалась размером с большой автомобиль, только она была круглой и со стеклянной куполообразной крышей. Отдалённо она напоминала летающую тарелку, вроде тех, которые часто рисуют в мультиках или снимают в фантастических фильмах. Крыша шлюпки могла отодвигаться — примерно так же, как у дорогих машин-кабриолетов. На дне шлюпки по краю круга располагались круглые стеклянные иллюминаторы, через которые можно было смотреть вниз. Сиденья в середине шлюпки не имели спинок и были очень своеобразные: круглые и углублённые.

«Значит, когда квантолийцы садятся, согнутые колени оказываются у них на уровне груди!»

Робби, когда ему предложили забраться в шлюпку, быстренько улегся на дно такого сиденья, словно оно было создано специально для него. Сначала Полина решила не садиться, а лететь стоя, но капитан строго-настрого запретил ей это делать. Пришлось подчиниться. Отвозить Полину было поручено Бивлаку.

Они взлетели вверх метров на триста, и с высоты девочка сразу заметила их дачный поселок.

Полёт занял каких-нибудь две минуты. Они летели низко и очень тихо, но Полина толком ничего не разглядела, кроме леса и оврага.

«Интересно, какое они используют топливо? Или у них другой принцип передвижения?» — этот вопрос мучил её уже давно, ещё с того момента, когда она впервые увидела яйцеобразный летательный аппарат.

Полина и Бивлак приземлились на краю леса; примерно через километр начинались дачные участки. Как и было оговорено, дальше девочка поехала на велосипеде. Бивлак остался её ждать. Полина была уверена, что обернётся за полчаса.

По мере приближения к даче у Полины стало появляться смутное чувство, что за время ее отсутствия что-то произошло. На улице толпились люди, а около её дома стояла машина скорой помощи.

«Точно! Робби же говорил, что бабушка себя плохо чувствует. Господи, что с ней?» — У Полины защемило сердце.

Во дворе стояла папина машина.

«Надо же, папа вроде не собирался приезжать сегодня!»

Вбежав в дом, Полина увидела людей в белых халатах. Один из них, наверное, самый главный доктор, сидел у постели бабушки и мерил ей давление. Папа стоял посреди комнаты — бабушка Настя была его мамой.

— Двести двадцать на сто восемьдесят, — назвал доктор какие-то загадочные цифры. — Давление очень высокое. Возможно, это с погодой связано — вон какой ураган был. Надо бы вам, Настасья Петровна, в стационар на пару недель. Под присмотр врачей. В вашем возрасте со здоровьем лучше поосторожнее. Как вы на это смотрите?

— Да я не знаю… — Бабушка говорила тяжело, с одышкой. — Я-то не против, только вот внучку оставить не с кем.

Все повернулись в сторону Полины. Она и не знала, что её заметили.

— Полина, — обратился к ней папа, — нам с мамой нужно срочно лететь в командировку на две недели. Мама сейчас дома, в Москве, собирает вещи. И я, собственно, заехал попрощаться, и вижу — бабе Насте плохо. Вызвал скорую. Теперь не знаю, что и делать: ей надо в больницу, а нас с мамой ждут на Сахалине. Ты же знаешь, там большой проект по добыче нефти. — Отец многозначительно посмотрел на Полину: — Я сначала думал вызвать бабу Дашу, да им с дедом Васей дали льготную путевку в санаторий. Они, конечно, могут не поехать, но тогда она пропадёт. Вот я и подумал: а что, если рискнуть и оставить тебя одну? Тебе ведь в этом году тринадцать будет, почти взрослый человек. Продукты я тебе куплю, денег оставлю. Как думаешь, справишься?

Мысли вихрем проносились в голове у Полины.

«Одна? На целых две недели? А почему бы и нет?»

Но тут словно сверкнул разряд молнии — у Полины родился дерзкий, скорее даже безумный план. Пока она над ним размышляла, папа продолжал:

— Если что, дед Вася и баба Даша в экстренном порядке вернутся, помогут. Но я думаю, ты сама справишься. Или нет? — Он вопросительно посмотрел на дочь.

План, только что родившийся у неё в голове, настолько завладел Полиной, что она не сразу поняла, о чём её спрашивает отец. Опасаясь, что он может заподозрить неладное, она постаралась как можно более уверенно ответить:

— Конечно, справлюсь! — Но голова её была занята совсем другим. Возникший план был просто невероятным! Боже упаси выдать себя хоть одним неосторожным словом или жестом!

— Ну, вот и хорошо, — облегчённо вздохнул отец.

После того, как бабушка Настя оделась и собралась, врачи, Полина и отец проводили её в машину скорой помощи, и та уехала.

Папа, как и обещал, съездил в магазин за продуктами и до отказа забил ими холодильник. Затем оставил дочери приличную сумму денег, поцеловал её в щеку, наказал хорошо себя вести и тоже уехал.

Впервые в жизни Полина так надолго осталась одна. Она уселась на кровать и обхватила голову руками. План, который не давал ей покоя, заключался в следующем: сейчас она пойдет к квантолийцам, починит прибор определения координат и попросит их взять её с собой. Она знает, как их убедить. У неё есть очень сильный аргумент.

Да, конечно, это опасно. Да, это страшно. Но, чёрт возьми, так интересно! Подобный шанс предоставляется раз в жизни, причём далеко не каждому. Скорей всего, она одна-единственная на всей планете Земля, кому он выпал. Если она его упустит, то никогда себе этого не простит. Никогда! В общем, будь, что будет.

Полина осмотрела дом, выключила ненужные электроприборы, закрыла все окна, двери и рольставни. Написала записку родителям, что с ней все в порядке и чтобы ее не искали. Потом взяла резистор, упаковала в рюкзак кое-какой инструмент, немного одежды, еду и деньги. Поразмыслив, деньги выложила обратно — вряд ли они пригодятся на другой планете!

На столе Полина заметила фотографии Австрии и Швейцарии, куда они прошлым летом ездили на две недели. Родители брали напрокат трейлер, и вся семья путешествовала на нем по самым красивым местам Европы. Полина подумала немного и бросила фотографии в рюкзак: приятно будет на них взглянуть, если замучает ностальгия по Земле. И тут её кольнула мысль: а как же Робби?

«Господи, о нём-то я совсем забыла! Я же не могу взять его с собой. Где он, кстати?»

Робби был во дворе. После произошедших с ним событий он, видимо, очень устал и улегся в тенёчке за домом. Полина набросала ему сухого корма, налила воды. Конечно, на две недели не хватит, но ведь Робби собака — не пропадёт!

Солнце уже склонялось к закату. Надо было спешить. На прощание Полина взглянула на мирно дремавшего на газоне пса. А, может, всё-таки взять его с собой? Хотя, пожалуй, она не имеет права распоряжаться жизнью другого существа.

«Ну что ж, прощай, Робби. Может, ещё увидимся!»

Девочка потихоньку вышла за калитку и отправилась к условленному месту. Бивлак терпеливо ждал её, хотя прошло намного больше времени, чем они договаривались. Они взлетели и через две минуты были на звездолёте квантолийцев.

Полине пришлось повозиться с прибором — на дисплей сигнал шёл, а вот на голографическую трехмерную карту отказывался.

Квантолийцы молча наблюдали за ее работой. Когда всё было готово, Бивлак включил ток и… Полине показалось, что от волнения её сердце сейчас выскочит из груди… Заработало!

Прямо посреди отсека управления высветились звёзды, галактика, Солнечная система и крохотная точка — Земля.

Полина с довольной улыбкой вытерла пот со лба. Она только сейчас заметила, что от волнения он покрылся испариной.

— Хорошая работа, Полина Давыдова! — Капитан Глув научился-таки говорить с земной интонацией.

Когда настало время прощаться, Полина заявила квантолийцам, что хочет лететь с ними. Инопланетяне очень удивились и сначала ей отказали.

— Это очень опасно Полина, — начал убеждать её капитан Глув. — Ты видишь, мы ещё не пролетели и половину пути, а уже попали в аварию. В космосе может случиться что угодно. Космические монстры очень опасны. Особенно теперь, когда захватили Священный кристалл. Очень скоро они могут стать почти непобедимыми.

Полина пристально посмотрела на капитана. Пожалуй, пора привести свой самый главный, самый убедительный аргумент.

— Я и только я могу добыть Священный кристалл. — Произнося эти слова, Полина заметила, как все четверо квантолийцев удивлённо уставились на неё.

— Почему только ты? — сдержано поинтересовался капитан.

— Потому, что космонстры знают, как выглядят квантолийцы, и наверняка отдали приказ уничтожать подобных вам при первом их приближении. Вы не сможете их обхитрить, вам с самого начала придётся с ними воевать. Ведь вы сами говорите, что у космонстров теперь есть этот ваш кристалл, с помощью которого они могут вас убить. А землян, то есть таких, как я, они никогда не видели, и не сразу догадаются, зачем я прилетела. Я смогу их обхитрить. У меня это неплохо получается — я уже много раз экспериментировала на родителях и учителях!

Квантолийцы молчали, явно собираясь с мыслями.

«Это хорошо, — подумала Полина, — значит, мой аргумент их наполовину убедил. Сейчас они приведут еще парочку незначительных контраргументов, но я их разобью!»

— Полина, у тебя есть бабушка.

— У тебя тоже.

— Но я не ребенок. Я взрослый квантолиец.

— Я тоже не ребенок. Дети не умеют чинить инопланетные корабли, а я же ваш починила! К тому же, один из вас серьёзно ранен. Я могла бы его заменить… Ну, по мере возможностей, конечно. И ещё я занимаюсь карате. Я ловкая и умею хорошо драться. Ко мне даже мальчишки боятся приставать!

Квантолийцы опять замолчали. Полина подумала, что за умение спорить она должна благодарить папу — он всегда утверждал, что очень важно вовремя найти правильный аргумент. Похоже, они сдаются.

— Полина Давыдова, мы не можем тебя взять, — отчеканил капитан Глув.

«Вот тебе на!» — удивилась Полина. Она-то решила, что убедила их.

— Это почему ещё? — заявила она.

— Потому что у нас инструкция. Мы не должны брать на борт звездолёта посторонних.

— Это что, самое важное в вашем задании?

— Не понял.

— Я спрашиваю: цель вашего задания — не брать на борт посторонних?

— Я не понял, но отвечаю: цель нашего задания — нахождение и доставка Священного кристалла обратно на Квантолию.

— Вот видите! — почти победно выкрикнула девочка.

Квантолийцы вытаращили глаза — они явно силились увидеть нечто, но не знали, куда смотреть.

— Ваша цель — найти и доставить кристалл. И никому не важно, если среди вас будет посторонний… если, конечно, вы достигнете своей цели. Победителей не судят, как говорят у нас на Земле. И наоборот, если вы выполните инструкцию и не возьмете меня, но при этом цели не достигнете, то будете потом жалеть: «Ах, почему мы не взяли Полину, она бы нам так здорово помогла!»

Полина говорила на повышенных тонах, хотя отец всегда учил её спорить спокойно, чтоб голова лучше работала.

— К тому же, если я правильно вас поняла, под угрозой существование многих планет. Поэтому, для достижения успеха надо использовать все возможности, а я для вас — одна из таких дополнительных возможностей, а вовсе не обуза!

Свою пламенную речь Полина закончила тоном человека, которому нечего терять.

Квантолийцы молчали.

«Интересно, что будет дальше? — подумала девочка. В конце концов, заставить их силой взять её с собой она не может. Аргументы закончились, и теперь ей оставалось только уповать на здравый смысл инопланетян. — Они ведь, вроде, не глупые!»

Капитан Глув понимал, что решение зависит от него. Остальные астронавты, конечно, могли что-нибудь посоветовать, но за любое решение ответственность несёт руководитель экспедиции. Проще всего было бы отказать. Эта земная девочка действительно очень смышленая, но, как главный на корабле, он не должен подвергать опасности другие существа. С другой стороны, ребёнок прав: космонстры наверняка будут ждать именно квантолийцев и убьют их сразу же, как только обнаружат. Даже спрашивать не станут, кто такие и зачем приехали. Надо посмотреть на всё это с другой стороны: если космонстры начнут захватывать планеты, то они могут захватить и эту. Как её там называют? Земля, кажется. А если земляне будут сопротивляться, то их планету просто уничтожат.

Полина видела, что капитан размышляет. Она только сейчас заметила, что, когда квантолийцы думают, волосы-макароны у них на головах шевелятся.

Сама Полина старалась думать только о том, что от нее квантолийцам будет сплошная польза — она и на корабле что-нибудь отремонтирует, и кристалл раздобудет. Если они читают ее мысли, то сейчас им самое время узнать о них.

Но вот макароны на голове капитана замерли — значит, он принял какое-то решение и сейчас его озвучит.

У Полины затряслись коленки.

«Только бы не выгнал меня! Только бы не выгнал!»

— Хорошо, — коротко произнес Глув.

Полина посмотрела на него непонимающе.

— Что — «хорошо»? Вы меня берёте?

— Да, мы тебя берем.

— Ура-а! — Во весь голос закричала девочка. Она чуть не бросилась к капитану на шею, но вовремя спохватилась — а вдруг на Квантолии так не принято? Ей хотелось прыгать, визжать от радости, но Полина побоялась напугать инопланетян своей бурной реакцией. С трудом сдержав эмоции, она постаралась как можно спокойнее произнести:

— Это здорово! Поехали!

Квантолийцы, похоже, тоже не планировали больше задерживаться на Земле, и довольно быстро заняли свои места в звездолёте.

Полине отвели место Муска, который лежал со сломанной ногой и шеей в лечебном отсеке. Под неё даже специально подогнали обруч безопасности.

Настал момент взлёта. Как ни храбрилась Полина, как ни мечтала отправиться в космическое путешествие, но в этот момент ей стало страшно. Успеет ли она за две недели выполнить задание? Возвратится ли вообще когда-нибудь на Землю? Что подумают папа и мама, если, вернувшись из командировки, не обнаружат её? Как поведёт себя Робби? Что будет с Землёй и другими планетами, если космонстры начнут их завоёвывать?

Полину одолевала куча вопросов, голова у неё шла кругом. Захотелось в последний раз взглянуть на привычные деревья, на Солнце. Но иллюминатор, расположенный прямо перед ней, был направлен в небо, и ничего, кроме голубого небосвода, в него не было видно.

«Господи, может, пока не поздно, сбежать?»

Если она никому не расскажет, что струсила, то никто и не узнает. А она сама? Себя-то обмануть не удастся. Она всегда будет знать, что повела себя как трусливый зайчонок, заметивший на снегу следы волка.

«Нет и ещё раз нет! — Мысленно приказала Полина сама себе. — И хватит об этом! Я ничего не боюсь, я не такая, как все, я — изобретательная. Я верю в себя, в свои способности и из любой ситуации найду выход. Везде. Всегда».

— Всё, — выдохнула она, — кажется, взлетаем!

Внутрь корабля шум двигателя не проникал, но Полина почувствовала перегрузки. Как будто на её тело навалился тяжёлый медведь, не давая возможности полноценно дышать, двигать руками.

Неизвестно, с какой скоростью и в каком направлении они летели, но через какое-то время звездолёт развернулся, и Полина смогла различить в иллюминаторе удаляющуюся Землю. Подмосковные леса слились в единый зеленый лоскуток. Через считанные секунды он превратился просто в зеленую точку. Темнота, опускавшаяся на европейскую часть России, поглотила города, реки и поля.

Какое-то время в иллюминаторе ничего не было видно, но вот Полина заметила море. Точнее, моря — Черное и Азовское. Прямо как на глобусе. Европа была закрыта облаками, зато Африку и Атлантический океан можно было различить просто прекрасно. Там наверняка хорошая погода, ясное небо. В Азии уже наступила ночь.

Полина вспомнила, что космонавты всегда по телевизору говорят, что из космоса Земля кажется голубой. Теперь она и сама могла в этом убедиться. Вот вслед за Атлантическим океаном показалась Америка. Там было утро, люди только просыпались.

Корабль квантолийцев уносился всё выше и выше, и вот уже Земля стала размером с футбольный мяч. Потом — с теннисный. Когда та уменьшилась до шарика для пинг-понга, Полину пробил холодный пот — любоваться родной планетой оставалось всего несколько секунд, после чего она превратится в точку, а затем исчезнет в чёрном бескрайнем космосе.

Всё. Чернота. Полнейшая чернота. Только крохотные светлые точки далеких звёзд. И Солнце. Оно пока ещё большое, но тоже уменьшается с каждой минутой.

Полина закрыла глаза. Ну что ж, теперь плакаться бесполезно. Плаксам в космосе не место. Во всём теле чувствовалась колоссальная легкость.

«Вот она, невесомость! Скорей бы сняли этот обруч!»

Внезапно боковым зрением Полина различила нечто рыжее, медленно проплывавшее по основному отсеку корабля. Это нечто немного дёргалось и махало какой-то частью своего туловища. Что это? Похоже на хвост. О Господи! Не может быть!

Сохраняя полное спокойствие, и, похоже, даже испытывая удовольствие, мимо Полины проплывал… Робби.

Полина потеряла дар речи. Квантолийцы, тоже заметившие пса, раскрыли свои большие рты и выпучили единственные глаза. Макароны, то есть волосы, на их головах усиленно зашевелились.

— Робби?! — Это было единственное, что смогла выдавить из себя Полина. Слегка придя в себя, она добавила: — Ты откуда здесь?

В ответ Робби что-то прогавкал и задрыгал лапами, пытаясь подлететь поближе к хозяйке. Когда этого у него не получилось, Робби стал кружиться вокруг собственной оси. Это дало некоторый результат — ему удалось подобраться к стене и оттолкнуться от нее. Но с непривычки пес не рассчитал свои силы и мордой с влажным носом врезался прямо Полине в щеку. Удар был несильным. Робби, добравшийся, наконец, до Полины, стал облизывать её своим слегка шершавым языком.

Тем временем капитан Глув нажал кнопку, снимающую обручи безопасности. Руки Полины освободились, и она смогла схватить пса за морду.

— Как ты сюда попал, Робби? Ведь ты же спал на участке!

В ответ тот что-то протявкал, и капитан через свое переговорное устройство перевёл его слова:

— Это было просто. Я пролез под забором. Дверь в этом доме была открыта. Я залез и спрятался. А теперь я летаю, как птицы. Это приятно!

Полина догадалась, что, говоря о «доме» и «двери», Робби имел в виду звездолёт квантолийцев и люк. С ума сойти!

— Ах, Робби, Робби! — приговаривала она, теребя своего любимца. — Как же здорово, что ты здесь! Мне было бы без тебя так плохо!

Пока Полина занималась своей собакой, Солнце уменьшилось, превратившись почти в такую же точку, что и другие звёзды. Полина с огромным интересом наблюдала за, в общем-то, однообразной картиной по ту сторону иллюминатора. Вдруг она заметила оживление среди квантолийцев: они дружно уставились в другой иллюминатор. Полина тоже подплыла к нему, и её глазам предстала удивительная картина — за бортом проплывал Сатурн. Она узнала его по кольцам. Разумеется, на самом деле это не Сатурн проплывал, а они мчались мимо него, но ощущение было, будто они стоят на месте, а планета движется.

Полина много слышала о кольцах Сатурна и всё не могла понять: кто и из какого материала соорудил эти гигантские кольца? Теперь же, когда она всё могла увидеть собственными глазами, многое стало ясно. Кольца были не сплошными, а состояли из множества камней разных размеров. Самые большие из них напоминали настоящие ледяные горы. При желании можно было бы между ними пролететь, но только не на такой большой скорости. Вскоре Сатурн остался позади.

Для удобства общения капитан Глув выдал Полине и Робби по переговорному устройству, которые они, недолго думая, закрепили у себя на шее. Языкового барьера больше не существовало. Отныне все члены экипажа, включая собаку, могли переговариваться. Больше всего Полине нравилось, что она может общаться с Робби — раньше она его не понимала, а теперь он стал ей не только верным другом, но и интересным собеседником.

Через некоторое время капитан Глув сообщил, что они покинули пределы Солнечной системы. Начинался по-настоящему открытый космос.

Планета Гведма, город Дзалла

Властитель Смертогон громко закричал — его обуревал ужас.

Как только он проснулся, тусклый свет в его спальне включился автоматически. Уже много дней подряд Смертогон видел один и тот же странный сон. Сон этот начинался каждый раз примерно с одного и того же места и никогда не заканчивался, потому что Властитель просыпался от страха. Повелитель космических монстров, великое творение Вселенной, он, собиравшийся в ближайшее время покорить многие миры, боялся. Это было тем более странно, что в реальности всё было наоборот: все боялись его.

Сон был таким: Властитель рос. Это было здорово! Все гведмийцы, все покорные ему космонстры, уменьшались у него на глазах. Вот Властитель стал больше крепости, в которой жил. Вот он сверху вниз смотрит на город Дзаллу. Вот он уже может вертеть в руках всю планету Гведму, словно какой-нибудь шарик. При этом Властитель испытывал замечательное, ни с чем не сравнимое чувство силы, мощи, власти.

Одно движение щупалец, и нет целого города — это было самое приятное ощущение, которое он когда-либо испытывал в жизни. Он вырастает ещё больше и может щупальцами сгребать в кучу другие планеты, которые беспрекословно ему покоряются.

Но вдруг что-то начинает жалить Властителя. В щупальца, в голову, везде. Поначалу боль почти не чувствуется, но с каждым разом она становится всё сильнее и сильнее. И неожиданно Властитель видит крохотное существо, которое и под микроскопом-то сложно разглядеть. Оно прыгает по нему, и каждый его прыжок сопровождается уколом. Властитель изо всех сил пытается рассмотреть обидчика и прихлопнуть его, но тот продолжает прыгать и жалить, прыгать и жалить.

И тут Властитель начинает уменьшаться. С каждым уколом непонятного существа он становится всё меньше и меньше. Вот уже планеты не такие крохотные, как минуту назад: вот на глазах они становятся гигантскими. Всё мгновенно вырастает, и вот уже Властитель меньше самого маленького гведмийца. Все смеются и пытаются прихлопнуть его. А он изо всех сил старается отыскать тот самый сверхмощный кристалл, который ему доставили с планеты Квантолия.

Вот он, вот он рядом, но вдруг кристалл начинает удаляться. Властитель пытается дотянуться до него, но тот всё дальше и дальше, пока совсем не исчезает из поля зрения. Жуткий страх охватывает Властителя, и на этом месте сон его обрывается. Всегда.

Каждый раз, видя этот сон, Смертогон старался разглядеть неизвестное крохотное существо, но у него ничего не получалось.

Это, должно быть, Нилу. Злейший враг Властителя. Только он способен уколоть так больно. Властитель взглянул на обрубленное щупальце и вспомнил страшный бой, в котором потерял одну из своих конечностей.

Чтобы прогнать воспоминания, он встряхнул головой и вызвал своего брата Азуку. Брат, такой же трёхглазый космонстр с оранжевыми клыками, мигом приполз к Властителю и замер в ожидании распоряжений. За беспрекословное и жестокое исполнение приказов Смертогона его прозвали «Устрашителем». Всегда, когда требовалось исполнить поручение особой важности и сложности, Властитель вызывал к себе Устрашителя.

— Немедленно усилить контроль за подступами к нашей планете. Не пропускать без моего ведома никакие инопланетные корабли. Квантолийцев уничтожать без предупреждения. Всех других подозрительных инопланетян немедленно арестовывать. — Властитель говорил резко и быстро, словно куда-то спешил. Устрашитель слушал молча, при этом чётко, слово в слово, запоминая поручения брата.

— При малейшей попытке сопротивления уничтожать. Уничтожать. Уничтожать… — Последние слова Властитель процедил сквозь оранжевые зубы. Он не знал, действительно ли ему что-то угрожает, или это просто сон. Но злоба и ненависть к чему-то неизвестному овладели им. — И не забудь про Нилу! Разыщи его. И уничтожь! На месте! А жителям сообщи, что любое действие, хоть отдаленно напоминающее неповиновение представителям закона, то есть моим слугам, будет караться заключением под стражу. Даже если его совершит ребёнок!