Именем моей семьи

Предисловие

Бориса привезли в суд за час до начала процесса. Сидя в металлической клетке на потертой от времени и «седоков» скамейке он смотрел в окно, находящееся сбоку от него. Был конец июля, и он даже не знал, какое сегодня число, радовало лишь то, что жара спала, и в камере стало намного прохладнее. Наконец дверь отворилась, и поток людей буквально хлынул в помещение. Пришедшие быстро рассаживались, а Борис искал среди них маму. Она сидела невдалеке и смотрела на него заплаканными глазами. Её взгляд как бы говорил ему: «Сыночек, милый я здесь». Сердитые милиционеры равнодушно наблюдали за типичной, для них ситуацией и лишь изредка отвлекались на секретарш, строчивших протокол заседания. Устав от всех этих судебных волокит, Борис уже не прислушивался к речам судьи, адвоката и прокурора. Как бывший «опер» он знал, что в совершённом им преступлении вряд ли у него найдутся смягчающие вину обстоятельства, и поэтому в ходе следствия он заявлял, что психически здоров, совершал убийства не в состоянии шока, а исключительно из-за мести. И когда судья расспрашивал его о тех или иных эпизодах Борис излагал всё в подробностях безо всякой утайки. А в перерывах процесса, когда народ на время выходил из зала, он облокачивался на стенку и, закрыв глаза, восстанавливал в памяти забытые моменты своей нехитрой жизни.

Глава 1 «Семья»

Будучи оперативником отдела, по раскрытию тяжких преступлений он относился к своей работе так серьезно, что коллеги прозвали его «тошняком». Борис на них не обижался. Большинство его друзей были холостяками, для которых раскрытие очередного «глухаря» — прекрасный повод «упасть на стакан». А он, каждую победу праздновал сердцем. После работы бежал, как на крыльях, к жене Ирине и детишкам: Славке и Дашке. Не ахти большая была у него зарплата, но каждую копейку, нёс в семью, старался, чтобы дети не знали нужды, были сыты, одеты и обуты. Себя же обделял, ограничивался парой брюк и парой рубашек. Родителей никогда не теребил, денег у них не брал, наоборот всякий раз старался помочь им, хоть чем-нибудь.

Его отец — Иван Сергеевич всю свою жизнь проработал на заводе электриком, и вот уже пять лет как на пенсии. Мама — Валентина Петровна, находясь на заслуженном отдыхе, подрабатывала уборщицей в поликлинике, где когда-то была фельдшером. «Золотые у меня родители, — нередко думал Борис, — замечательная семья, хороший дом, любимая работа. Что ещё нужно для счастья. Живи и радуйся».

— Иришка твоя — жена от Бога, — говорил постоянно отец в разговорах с ним.

Да и как было Борису не согласиться.

Ещё мальчишкой, он рос на одной улице с этой белокурой девчушкой. Ругались, дрались, обижались, но как ни странно, всегда делились друг с другом последней конфеткой. Так вместе и шагнули со своего двора во взрослую жизнь.

Отец и мать Ирины живут в этом же городе, на соседней улице. После замужества дочери они продали комнату в «хрущевке» и купили, однокомнатную квартиру. Борису и Ирине по наследству достался старенький домик. Когда-то в нем жила бабушка Бориса. Домик был небольшой, но им было не тесно. В свободные от работы минуты Борис любил думать о детях. Вот сын Славка, например, очень похож на него, такой же целеустремленный и настойчивый. Дочь Дашка — отражение Ирины. Спокойная и уравновешенная, она засиживается с книжками и может попросту не замечать происходящих вокруг нее событий. Владимир был очень счастлив и горд за свою семью

Глава 2 «Свалка»

Однажды в один из рабочих дней в кабинет Бориса вошел участковый из одной с Борисом обслуживаемой зоны. С надвинутой на затылок фуражкой, худощавый «старлей» Серега, сел на край полированного стола.

— Здорово Борь. «Трупешник» у нас опять на свалке. Пока дают колеса надо ехать, а то придется пешком переться.

Борис откинулся на спинку кресла.

— Слушай Серёг, уже третий «жмурик» за месяц. И главное все не опознанные. Не многовато ли?

— А что делать — вопросительно буркнул Сергей. — Говорил я тебе, давай поменяемся с кем нибудь зонами. Из-за этой свалки мы с тобой без тринадцатой зарплаты и без «кварталки». Да ещё выговорами обросли.

— Ну ладно не скули, поехали. — Борис взял папку с бумагами, и они вышли на улицу.

Погода выдалась мерзкой, моросил серый, непрерывный, мелкий дождик. Съехав с асфальтовой дороги старый «УАЗИК» переваливаясь по колдобинам, подвозил их к городской свалке, над которой большой огромной тучей кружило воронье.

К удивлению Бориса на месте происшествия стояла машина начальника ГУВД. Сам полковник Сергеев и судебный медик стояли рядом с БМВ. Доложив о прибытии, Борис с Сергеем стали поверхностно осматривать труп. Мужчина лежал, раскинув руки в разные стороны, глаза и рот были открыты. Одет в грязную рубашку и брюки, на ногах ботинки армейского образца. Рядом валялась сумка из кожзаменителя, наполненная пустыми бутылками.

— Никаких видимых телесных повреждений — сказал эксперт.- По всей видимости, «бомжара». Завтра вскроем, посмотрим.

Начальник, согласно кивнув, обратился к Борису.

— «Труповозку» я уже вызвал.

Сергеев и эксперт уехали.

Пока Серёга опрашивал водителя «мусоровозки», который обнаружил тело, Борис ещё некоторое время приглядывался к трупу. Больше всего его удивил тот факт, что мужчина был аккуратно побрит, ногти на руках подстрижены, да и прическа почти модельная. «Прямо культурный бомж» — подумал Борис.

Подъехал катафалк. Труп загрузили и увезли. Вернувшись в отделение, Борис попросил Сергея сгонять с фотографом в морг, чтобы взять снимки и пальчики этого бомжа. Предстояло попытаться установить личность бедолаги. Может, кто и опознает.

Рабочий день подходил к концу. Уже к вечеру из кабинетов слышался звон стаканов. Традиция «на посошок» соблюдалась чётко. Несмотря на позднее время из сортира доносились крики. Борис знал, что на днях пацаны из соседней зоны задержали группу, в течение года совершавшую убийства таксистов в дачных массивах.. Из туалета с засученными рукавами на рубашке вышел Толян. В руках он держал давно списанную и «покоцаную» резиновую дубинку ПР-73.

— Как дела? — спросил Борис.- Дают расклад?

— Не а… Не «колятся» суки. — Он жадно затянулся сигаретой. — Придётся к старому излюбленному методу возвращаться. Санёк за армейским полевым телефоном поехал. Будем зажигать лампочки «Ильича».

Борис передал ориентировку по обнаруженному на свалке трупу дежурному и пошел на троллейбусную остановку. Подходя к дому, увидел на качелях Дашку и Славку. Ирина стояла рядом. Все вместе направились домой.

После ужина дети уже спали, а Борис с Ириной, сидели на кухне, и пили чай.

— Борь, я тебя не вижу сутками — сказала она. — Дашка со Славкой без конца твердят: Где папа? Почему он так долго? Слушай, может тебе сменить работу? Ведь живут же люди спокойно. Мы тоже так будем жить. А?

Борис взял её руку и поцеловал в ладошку.

— Ириш ну ты же знаешь, я врос в эту работу с корнями. Я «мент», понимаешь?

Она тяжело вздохнула, молча встала со стула и пошла в спальню.

Всю ночь ему снились кошмары. Сначала этот труп на свалке, затем злые и страшные чудовища загоняли Бориса в тупики, где пытались его непременно съесть. Он резко открыл глаза, вскочил с кровати и подошел к окну. На улице светало. Сделав несколько глотков воды, вернулся в спальню, но заснуть уже больше не смог. Так и провалялся до того времени, когда Ирина, накинув халат, пошла на кухню и принялась готовить ему завтрак. Борис нехотя встал с дивана и, одевшись, вышел к ней.

— Сегодня мама забирает детей к себе — сказала она.- Как насчёт романтического вечера? Курица — в духовке, а на десерт- вино и любовь. Согласен?

Борис улыбнулся.

— Конечно.

Она положила перед ним его любимую яичницу с колбасой.

— И ещё Борь. Рядом с нашей нотариальной конторой открылась школа искусств. Представляешь, там есть танцевальный кружок. Давай научимся танцевать «танго». Как, тебе моя идея?

Борис пожал плечами, но чтобы не испортить настроение жены, утвердительно кивнул.

— Хорошо. Мы обязательно туда сходим и научимся танцевать «танго»

Позавтракав, он поцеловал её и ушёл на работу, пообещав вернуться пораньше.

Глава 3 «Цыганский барон и бомж со свалки»

Не став дожидаться троллейбуса, Борис направился в ГУВД пешком. Вдруг с боку от него на проезжей части визжа тормозами, остановилась новенькая с тонированными стёклами «Альфа-Ромео». За открывшейся передней пассажирской дверью показалась кудрявая голова. Борис узнал сидевшего за рулём мужчину. Это был местный цыганский барон — Роман. Когда-то Борис вытащил его младшего и любимого сына из неприятной истории: несовершеннолетнего задержали с наркотиками опера из «наркоконтроля». Во время изъятия порошка цыганенок побожился родителями, что героин в глаза не видел и не употреблял никогда. Сам не зная почему, Борис тогда поверил мальчишке. А на доверительно- дружеской беседе с операми узнал, что они «герыча» пацану подкинули. Результат им был нужен. Короче говоря, Борису удалось спасти цыганёнка от тюрьмы.

— Садись дорогой, подвезу — уважительно пригласил его в машину барон.

Борис сел. Машина плавно тронулась и мягко понеслась в центр города.

— Как дела? — поинтересовался барон.

— Да нормально, — ответил Борис, разглядывая салон автомобиля.

— Я хочу еще раз поблагодарить тебя за все, что ты сделал для меня и моего сына — сказал Роман. — Знаю, денег не возьмешь. Ты честный «мент». Если будут какие-то проблемы, вот адрес, — он протянул Борису клочок бумаги.

— Спасибо, — сдержанно сказал Борис и попросил остановиться, не доезжая до здания управления.

У кабинета встретил Андрюху. Он тоже оперативник, но с другой зоны.

— Борь, помоги, понимаешь мне по горло нужно доехать до тещи, а тут бомжа со свалки привезли с гранатой. Нужно изъять, а его опросить.

Видя, его умоляющее лицо Борис согласился.

Задержанный «бомж» оказался разговорчивым.

— Мне командир из-за этой железяки срок тянуть, скажу откровенно, не хочется. Хотя конечно зиму можно «перекантоваться» на нарах. Только мне через неделю полтинник стукнет, а я перед смертью дочку хочу увидеть. Давай добазаримся. Я вижу ты, как бы вроде, по понятиям мент. Есть у меня одна ценная информация, «солью», без пантов говорю. А ты завали это дело. Типа того, что я добровольно сдал. Подпишешься?

Борис посмотрел на бомжа и, покрутив пальцами ручку, отодвинул в сторону лист бумаги.

— Ну, давай, я слушаю.

Тот, кашлянув, стал рассказывать.

— Я на свалке уже с полгода. Всякое бывало. На прошлой неделе, поздно ночью, я с города притопал, и только хотел дрыхнуть завалиться, как прямо перед моей берлогой легковушка тормознула. Вышли двое, а третьего они с заднего сиденья вытащили. У него ещё руки связаны были вот здесь, — он показал на свои запястья. — Так вот, мужик тот, что был связанный, просил этих двоих не убивать его, клялся, что никому ничего не расскажет. Тут один из них, достал пузырь и стал вливать ему в рот, какую то жидкость. После трех или четырех глотков бедолага-то тот, и затих. На том самом месте, где они стояли, я ещё свою сумку с пустыми бутылками бросил.

— Дальше то, что было? — спросил Борис.

— Да ничего. Бросили они его и уехали.

— Людей этих или номер машины помнишь? — поинтересовался Борис. Ну, опознаешь кого-нибудь?

Бомж опустил взгляд и стал нервно приглаживать на голове растрёпанные волосы

— Ну, ты что молчишь? — громко произнёс Борис.- Язык проглотил?

— Вообщем… машина та, «мусорская» была. Ваша короче, милицейская — еле осмелившись, пролепетал он.

Борис от удивления приоткрыл рот.

— Ты «охренел» мужик?!

— Ей богу. — Бомж, глядя на Бориса, стал скоротечно креститься. — Я эту машину встречал на свалке ни один раз.

— Ну, а мужика этого, ты потом видел? — спросил Борис.

— Конечно, видел. Я спустился рано утром, а он уже холодный, но клянусь мамой, я по карманам у него не шарил.

— А если, я тебе фотки покажу, сможешь опознать?

— Попробую, гражданин начальник. — Бомж подсел ближе и стал вглядываться в разложенные

Борисом на столе фотографии. На всех трёх снимках сделанными экспертом были неопознанные трупы, которых в течение года обнаружили на злополучной свалке. Пока Борис размышлял о рассказе бомжа, тот, внезапно ткнул грязным указательным пальцем в один из снимков.

— Он. Точно он. Я его по усам узнал. Уж больно они у него аккуратные, как у фюрера, ­рассмеялся бомж.

— Уверен? — спросил его Борис.

— Железно!

— Значит, говоришь, что машина была «ментовской»? — переспросил Борис, потянувшись рукой за снимком на который показал бомж. Какого же было его удивление, когда на фотографии он увидел вчерашний труп.

— Так что насчёт машины? — спросил Борис.

— Да ничего — буркнул мужик. — Я же говорю, что она и раньше уже к нам приезжала. Вот я ее и запомнил по антенне. Она у них длинная, а на кончике лампочка горит. А в ту ночь, у них рация разговаривала, и когда они разворачивались, я и запомнил номер машины: 19—50.

— Прям уж 19—50? — передёрнул Борис.

— Потому и запомнил, что родился я, в 1950 году, — усмехнулся беззубым ртом мужик.

Борис встал со стула, подошел к окну, и посмотрел на служебную стоянку, находившуюся прямо под окном.

— А ну-ка пошли со мной. — Он кивнул бомжу на дверь.

Уже подходя к стоянке, Борис заметил «шестерку» с номером, который назвал ему бомж. Не доходя до машины, Борис остановился.

— Зайди, посмотри здесь тачка эта или нет? Бомж неуверенно сделал несколько шагов в сторону стоявшего автотранспорта и, остановившись, заикаясь, пролепетал:

— Слышь командир, а они м-меня, не г-грохнут?

— Да иди, говорю, все будет нормально, — спокойным голосом произнес Борис.

Как он и ожидал, этот бедолага подошел к «шахе» с номером 19—50 и, положив руку на капот машины, повернулся к Борису:

— Я же говорю, вот она родимая.

Борис молча подозвал его к себе и, взяв за локоть, отвел в закуток.

— Слушай меня внимательно. То, что ты мне рассказал, на время забудь. Сейчас, один человек отвезет тебя в хорошее место. Я скоро туда приеду и мы подробно обо всём поговорим. Ты меня понял?