Гримасы навязанной молодости

Глава 1. Альф

Прошло несколько месяцев. Я ничего не знала о судьбе Мадима. Карлос скучал и спал целыми днями, предательски оставляя меня в гордом одиночестве. У Марго наступил брачный период, и она пропадала на улице, тщательно выбирая себе жениха. А однажды привела в дом пушистого белоснежного красавца с умопомрачительными изумрудными глазами.

— Знакомься, Альф, — ожидая моего одобрения, промяукала новоиспеченная невеста.

Альфик галантно подал солидную лапку и томно промурлыкал:

— Будьте моей мамой!

— Что? — предполагая, что ослышалась, ахнула я.

Ничего себе, снова у моих ног говорящий зверь! Не много ли чудес для одного заурядного человека? Впрочем, чему еще можно удивляться в этой жизни после того, что я пережила!

— У меня не было ласковой родительницы, — пуская одинокую слезинку, пожаловался излишне инициативный претендент на роль младшего сыночка, — бедного котенка удалили от нее в младенческом возрасте.

— Как… удалили? — не поняла я.

— Лапуля появился на свет в соседнем доме, — раздраженно постукивая пятой конечностью по старомодному деревянному полу, некультурно встряла в разговор Маргоша, — но злобные опекуны его несчастной матушки выбросили месячных детей во двор.

— И как же бедняга выжил? — невольно воскликнула я.

— Подвал большой, — фыркнул котик, польщенный жалостью, вспыхнувшей в глазах владелицы теплого и сытного жилища, — а кормящих мамаш и мышей в нем предостаточно.

Вздохнув, я поставила перед влюбленными большую миску со свежими сливками, в которую они жадно окунули черную и белую мордочки, чтобы утолить голод, преследующий всех молодоженов после бессонных ночей, под завязку наполненных любовной страстью.

— Заставь зверюг смыть нечисть со своих грязных шкур, — проснулся Жемчужный, привидением появляясь у меня за плечами.

— Ему завидно, что у домовых нет таких очаровательных мехов, как у ближайших родственников тигров, — прокомментировала Марго негуманное выступление Карла Жановича, — бороду, и ту сбрил.

— Пойдем мыться! — утирая рот могучей лапкой, подмигнул Альф хвостатой суженой — Где тут лужа?

— Душ, — поправила жениха счастливица, уводя его в сторону ванной.

— Шампунь не забудьте! — крикнул им вслед призрачный хозяин дома.

Проходя мимо зеркала, я мельком взглянула на свое отражение. Двадцатилетняя молодость не покидала моего тела.

— Любуешься? — пытаясь материализоваться, поинтересовался Карлос.

Процесс превращения в физическую сущность не получался. Сначала у Жемчужного не стало обеих рук, затем головы, а после натуживаний и нашептываний, нижней части туловища.

— Слишком много дрыхнул, — приуныл незадачливый фокусник.

— Вот это урод! — захихикал Альфик, выруливая из моечной с любезной подругой.

— Брысь! — заорал возмутившийся фамильярностью низшего существа дух и мгновенно преобразился в любимого всеми Карлоса.

Веселая компания потопала на кухню праздновать появление свежеиспеченного члена семьи, а я завалилась на диван

В семействе Смирновых что-то не ладилось. Сергей опять стал раздражаться по мелочам, ворчал по поводу и без него. Спать ложился в кабинете на жесткую тахту, объясняя это тем, что хочет подольше почитать. Неужели его снова заколдовал Повелитель Стихий? Хотя сколько можно сваливать все дурное на исчезнувшего Мадима?

Прозвенел звонок. Опрометью бросился вон из столовой поперхнувшийся бутербродом Жемчужный, приняли благопристойный вид влюбленные кошки.

— Почему не открываешь? — прогремел кормилец, вваливаясь в квартиру и нервно засовывая в карман пиджака невостребованный ключ. — Разогревай обед!

— Сейчас, сейчас, — засуетилась я, лихорадочно убирая с обеденного стола крошки и мусор, оставленные честной компанией.

— Снова кошку притащила? — взвыл возмущенный супруг, стараясь поддать нового члена семьи концом синего тапочка.

— Мяу! — пытаясь удрать под диван, запротестовал Альфик.

— Врешь, не уйдешь! — потрясая интеллигентными кулаками, неожиданно возликовал Серега.

Но тут некстати зазвонил сотовый. Моментально преобразившись, несостоявшийся охотник корректным голосом хорошо воспитанного директора предприятия милостиво заговорил с невидимым абонентом.

Еда стыла, но обедать Сергей не торопился. Сияя, как начищенный самовар, он пространно разъяснял бестолковому слушателю заманчивые перспективы, ожидающие его обожаемую фирму при сотрудничестве с всесильной компанией, подвластной господину Смирнову.

Наконец поток рекламного словоблудия подошел к логическому завершению: недоверчивый оппонент превратился в счастливого партнера.

— Почему суп не на столе? — недоуменно оглядывая работающую микроволновку, тотчас возмутился муж.

— Грею, — испытывая жгучий стыд за невыполненный объем работ в драгоценный и такой короткий обеденный перерыв руководящего работника, забормотала я.

Гримасничая и обжигаясь, сверхделовой супруг равнодушно поглотал блюда, приготовленные мной со священным трепетом горячо любящей жены, не чувствуя их изысканного вкуса.

— Недосолено, — буркнул важный начальник вместо банального «спасибо».

И он поднялся из-за стола, заново хватаясь за вожделенный мобильник. Авторитетно выговаривая очередную порцию очередного наставления очередному подчиненному, Сергей прошел в прихожую, пытаясь одной рукой натянуть на себя, нелюбимого, элегантную легкую куртку. Оглушающе хлопнула входная дверь. Я вздрогнула и вспомнила, что надо готовить и ужин.

— Хочу жить у вас, — ласково заглянул мне в глаза белобрысый красавец, вытирая пыль с приветливой морды на дорогие колготки, которые я нацепила, чтобы сбегать за продуктами в супермаркет.

— Посмотрим, как сложатся обстоятельства, — пряча пристыженный взгляд от бедного бесприютного существа, обронила вершительница его судьбы.

— Ну что тебе стоит уговорить хозяина? Ради любимой Маргариты я пошла бы и не на это, — сладострастно вонзая когти в лайкровые икры хозяйки, вкрадчиво замурлыкала чернушка.

— Ой! — выдергивая ногу из ее цепких лапок, взвизгнула я. — Порвала!

Но дырки в лайкре не было и в помине.

— Помощь нужна? — материализовался любопытный домовой.

— Нет, — отмахнулась я, отчаянно соображая, что нашего полку все-же прибыло, а потому хозяйственные сумки впредь станут тяжелее.

Весеннее солнце игриво брызнуло в глаза и заставило прикрыть их ресницами.

— Эй, лялька, заразу надо? — нагло спросил долговязый тип без возраста со смешной наколкой на руке.

Он развалился на старушечьей скамейке, несмотря на прохладный май, одетый в тонкую футболку с изображением на ней оголенной длинноногой дивы.

— Лебедун, — хихикая, непроизвольно продекламировала я рекламу на его хилом обнаженном плече.

В детстве имя Ляля буквально сводило с ума маленькую девочку, которую так неудачно прозвали лисой Алисой. Всячески игнорируя свое ненавистное прозвище, эта смышленая девочка смекнула и начала представляться посторонним людям данным волшебным именем, а потом, при содействии мамы и папы, ее непременно разоблачали, и она горько рыдала, спрятавшись в укромный уголок.

— Сдавай рога в каптерку, — вырастая из-под земли, рыкнул на Лебедуна бритый наголо качок, — открой полтинники, она — свиноматка.

Я призадумалась. Во-первых, оленьих украшений у каланчи явно не наблюдалось, а, во-вторых, к славному поросячьему племени госпожу Смирнову еще никто не причислял.

«Наверное, улизнули из психушки», — намереваясь идти дальше, решила я.

Недоумки с кривыми улыбками идиотов внимательно разглядывали мои лайкровые ноги.

— Двигай салазками, — неохотно оторвавшись от обозрения, внезапно велел мне лысый, — по фене не ботаешь, гусыня.

— Эй вы, прекратите обижать даму! — откуда ни возьмись, возле беглецов из дома забвения появился поджарый мужичок в элегантном черном костюме.

Метнув красноречивый взгляд на неожиданного заступника, я помчалась к супермаркету, крепко-накрепко прижимая к сердцу сумочку с честно заработанными немногочисленными мужниными деньгами.

— Прекрасная незнакомка живет в нашем доме? — галантно поинтересовался Черный Костюм, внезапно вырастая у меня за спиной.

— Да, — кротко кивнула я, справедливо полагая, что нельзя дерзить тем, кто может когда-нибудь где-нибудь пригодиться.

— Давайте знакомиться, — протянул тяжелую кисть, всю в наколках, золотозубый избавитель, — меня зовут Николай.

— Алиса, — удрученно разглядывая неприхотливую живопись на исколотой иголками человеческой коже, буркнула я, — а не Ляля, как меня окрестил человек со странной фамилией Лебедун.

Собеседник подавился слюной и надрывно закашлялся.

— Вы не знаете блатного языка? — в перерывах между кашлем ласково осведомился он.

— Нет, не имею ни малейшего понятия, — брезгливо сморщилась я, всем своим видом показывая, что чрезвычайно рафинирована и фантастически далека от воровской фени.

— И, тем не менее, говорите на нем, — с интересом наблюдая за моими великосветскими ужимками, усмехнулся жулик.

— Глупости, — виртуозно изображая из себя взыскательную ценительницу классической русской речи, заупрямилась я.

Через минуту парочка прожженных полемистов, не забыв прихватить с собой неповоротливые тележки на вечно заплетающихся колесиках, вальяжно шефствовала по огромному залу супермаркета, рассеянно разглядывая горемычные полки, под завязку загруженные всевозможными продуктами питания.

— Итак, как в вашем правильном обществе зовется прибыль? — поинтересовался благовоспитанный оппонент.

— Навар, — кидая в голодную пасть коляски банку сгущенного молока, безразлично проронила я.

— А опытный преступник-рецидивист?

Мне устраивают испытание!

— Авторитет, — близоруко рассматривая дату изготовления на пакете долгоиграющих сливок, радостно провозгласила я.

— Алкоголик? — продолжал допытываться дотошный экзаменатор.

Нет ничего проще!

— Алкаш, — укладывая исследуемое изделие рядышком с предыдущим товаром, важно изрекла я.

— Деньги? — прищурился Черный Костюм.

Черт возьми! Кто же этого не знает!

— Бабки, — ощущая в груди нечто похожее на поэтическое вдохновение, возликовала я.

— Быть разоблаченным, задержанным?

Это стало походить на интересную игру.

— Влипнуть, — экзальтированная улыбка тронула мои губы.

— Продолжать еще? — пакостно хихикнул малопонятный субъект.

— Нет! — роняя на пол пакет с разрекламированным кетчупом, непроизвольно заорала я.

— То-то, — небрежно поднимая «Кальве» и швыряя его рядом с товарищами по несчастью, предназначенными на съедение ненасытным физическим телам, восторжествовал заядлый спорщик, — русский язык наполнен блатными словечками, как арбуз семечками.

— Разве ваша спутница похожа на свиноматку? — не находя оправданий развенчанному человечеству, с досады крякнула я.

Надо бы лишить его козырной карты.

— Фраера всего лишь узнали у соседей, что у прелестной женщины есть очаровательные дети, — хладнокровно пожал плечами Николай.

— А салазки? Сейчас не зима, — отлично осознавая, что лопочу что-то несуразное, брякнула я. — Да и заразы и так везде хватает с лихвой: гепатиты, СПИД, венерические болезни…

— Шутники культурно попросили вас проворнее уносить пленительные ножки подальше от страстных своих сердец, — точно кот, фыркнул лгунишка. — Чтобы из искры не возгорелось пламя.

Выплеснув запас красноречия, до самого дома мы молчали, словно набрали в рот воды. А возле подъезда новый знакомый на виду у престарелых соседушек неожиданно поцеловал мне запястье и поклянчил о следующей встрече.

— Когда-нибудь, — отчаянно прессингуя затертые кнопки кодового замка, не желающего открывать спасительную коридорную дверь, похолодела я.

— Хорошо, — крайне обрадовался Черный Костюм и широко ощерился обомлевшим бабкам.

— Тебя нельзя отпускать одну, — разгружая сумки, нудно ворчал неблагодарный Карлос, — обязательно вляпаешься в пренеприятнейшую историю. Надо же, благородная матрона, жена директора солидного предприятия, как какая-нибудь профурсетка подцепила на улице наркоторговца Кольку Жука. Завтра об этом напишут во всех приличных газетах!

— Даже ты ботаешь по фене! — кидая в ворчуна шоколадкой, покатилась со смеху я.

— Чего, чего? — игнорируя приторную плитку, стукнувшую его по разумной макушке, удивился несообразительный домовой.

Насчет переслащенной плитки я не оговорилась: с некоторых пор популярный самарский шоколад резко потерял свое знаменитое качество. Возможно, поменял его на количество. Говорят, сменились хозяева фабрики.

— Мамочка принесла своему красавчику Альфику что-нибудь вкусненькое? — разевая в блаженной зевоте нежно-розовую пасть, вылез из моей стерильной постели новоявленный сыночек.

— Обязательно, — томно промурлыкала чернуха, внезапно возникая из-под мужниной подушки и ласкаясь к проголодавшемуся бойфренду.

— Тьфу ты! — с осуждением оглядываясь на влюбленную парочку, сплюнул сквозь зубы Жемчужный. — Сначала поженитесь, прелюбодеи!

Около одиннадцати часов вечера, когда я, утомленная многочасовым бездельем, клевала носом в ожидании второй половинки, явился Сергей.

— Есть не хочу, пить не хочу, — на ходу сообщил он, закрываясь на засов в ванной комнате, — иди спать, я почитаю в твоем кабинете.

Глава 2. Жук

«Что случилось со Смирновым? — удрученно размышляла я, раскладывая гадальные карты на кухонном столе. — Неужели снова влюбился? Недаром говорят: седина в бороду — бес в ребро. Да и дети не звонят, будто у них нет матери! Племянницы иногда приходят в гости, но быстро убегают, ссылаясь на извечную занятость. Фарий и Онорина взяли отпуск и укатили во Францию, а затем поедут отдыхать в Италию. Ненужная никому бедная Алиса осталась в вакууме. Хорошо что домовой, в силу своей обязанности сторожить квартиру, не покидает незадачливую подругу. А тут еще бывший спонсор Колька Жук свалился на мои многострадальные плечи»!

Тяжко вздохнув, я решительно отложила карты в сторону и набрала телефонный номер дочери.

— Алиночка, как дела? — с ностальгией вспоминая те благословенные времена, когда наследники были неизменно с родителями, пустила слезу я.

— Потихоньку, — игнорируя мое жалкое одиночество, сосредоточенно ответила она, — укладываю сына спать.

— Моя помощь нужна? — с надеждой вякнула я.

— Справлюсь сама, — сурово произнесла продолжательница чужого рода. — Отдыхай.

— Олежек, — позвонила я младшему Смирнову, — чем занимаетесь?

— Купаем Аленку, — пробормотал он, судя по голосу, с трудом удерживая трубку между плечом и ухом.

— Помочь? — с упованием поинтересовалась я.

— Не стоит, — недовольно пробурчал первенец. — Твоя внучка — самостоятельный человечек.

— У ребят своя жизнь! — утирая предательские глаза носовым платочком, с сарказмом произнесла я. — Они уверенно выпорхнули из отчего дома, построили крепкие лодки, которые не разобьются об изменчивый семейный быт, и теперь не нуждаются в родительских деньгах и родительской помощи.

Заняться бы сейчас творчеством, написанная книга о необычайных приключениях молодой бабушки сиротливо скучала в компьютере. Я послала ее электронной почтой в два престижных издательства, но прошло несколько месяцев, а новостей от издателей не было.

— Алиса, — маленькой тучкой подплыл ко мне господин Жемчужный, — не грусти, прорвемся.

— Куда прорвемся? — стряхивая с себя унылое оцепенение, осведомилась я.

— Куда-нибудь, — опускаясь на колени и прижимаясь к моим ногам неплотной грудью банального привидения, беззаботно улыбнулся домовой.

— Что произошло с мужем? — уткнувшись в белое облако пышных волос призрачного утешителя, горько заплакала я.

— Не знаю, родная, — недоуменно развел руками Карлос. — Возможно, он просто устал, огрубел и превратился в робота.

Еще раз всхлипнув, я встала и побрела по комнатам в поисках хоть какой-нибудь работы. Стерильная чистота заставила меня капитулировать.

Чем занять себя дальше? Читать? Как назло, забыла купить новые книги, а библиотека находится далековато. Перечитывать «Мастера и Маргариту»? В двадцать восьмой раз? К сожалению, я знаю наизусть каждую строчку обожаемого романа! Смотреть ужасную рекламу, которую иногда прерывают телевизионными передачами? Или поднадоевшие видеокассеты? Только не это! Ах да, нашла себе небольшое дельце: вынесу-ка я мусор.

Рванув на себя неуклюжую дверь, я выпала в коридор и, мурлыкая под нос попсовую песенку, помчалась к вечно голодному мусоропроводу.

— А-а-а! — заорала я, роняя пластиковый пакет с объедками на чисто выметенный пол лестницы. — А-а-а!

— Что случилось? — повыбегали на мой крик озадаченные соседи. — В чем дело?

Осторожно открыв глаза, я уставилась себе под ноги, Около них, раскинув руки в птичьем полете, лежала окровавленная Элеонора Ивановна.

В унылом казенном доме мужественный мужчина восседал возле растерянной свидетельницы и нудно задавал одни и те же вопросы: когда в последний раз видела потерпевшую, о чем потерпевшая говорила, что потерпевшая собиралась делать вчера вечером, с кем потерпевшая встречалась и какую принимала пищу. О слове «тавтология» господин следователь, видимо, не имел ни малейшего понятия.

Я примостилась напротив непроницаемого потока непростительно дружных солнечных лучиков и, отчаянно щурясь, мечтала как можно быстрее уйти с места изощренной пытки. О том, что Элеонора Ивановна мертва, думать не хотелось.

— Почему вы молчите, Алиса Михайловна? — обиделся мент, нехотя ставя автограф на мой пропуск.

Я неприлично зевнула. Бессонная ночь, полная незабываемых впечатлений, сказалась на моем внешнем облике: мадам Смирнова постарела лет на десять.

— До свидания, — вздохнул страж порядка и тоже сладко зевнул, — приходите завтра.

— Всенепременно, — радостно закивала я, — с неимоверным удовольствием.

— Кстати, я не представился, — неожиданно припомнил забывчивый капитан милиции, — Виктор Александрович Куприн, прошу любить и жаловать.

И он почтительно встал с места, провожая меня восхищенным взглядом.

А дома отсутствующую хозяйку осуждающе ждали вечно несытые рты.

— Хочу кушать! — требовал Альф, грациозно приподнимаясь на задние лапки.

— Котик проголодался, да и я тоже, — терлась о ноги хитрая Маргарита.

— Помоги собрать на стол, — попросила я Карлоса, сидевшего в позе великого мыслителя, — а я сварю пельмени.

— Мы будем есть их с «Кальве»? — ужаснулся Жемчужный и осторожно пощупал голову.

— С кем? — подскочил раздосадованный котяра. — Мы его не приглашали!

— В чем дело? — надевая цветастый фартук, удивилась я.

— От «Кальве» растут рога! — расстроился невежественный элементал. — Домовым не пристало носить козлиные украшения, как подавляющему большинству мужчин.

— Ерунда! — бесцеремонно встряла Марго. — Насмотрелся глупой рекламы!

— В любом случае, от этого подозрительного майонеза начинаются глюки, — не сдавался Карл Жанович. — Хочешь на черепушку корону?

— Неси из бара газированную воду! — игнорируя нелепые высказывания голодающих, приказала я фанату центрального телевидения.

— Акву минерале, которая лайв? — подавляя рвотные движения, обалдел дух.

— Что с тобой? — испугалась я и постаралась увлечь внезапно отравившееся привидение к унитазу, призывно раскрывшему долгожданному гостю белую услужливую пасть.

— В этой минералке купаются голые бабы, — пролепетал несчастный, вываливая из желудка набор из мяса и овощей, сдобренный ферментами и бактериями.

— Ну, дает! — захихикала чернушка, призывая в свидетели тупости хозяина дома нахохлившегося от голода жениха.

— Что ржешь? — шмыгая носом, рассвирепел Карлос. — Ты, кошачья образина, считаешь, что купальщица писает женьшенем и витаминами?

— Чем? — скривился безмолвствовавший доселе Альф. — Нет чтобы валерьянкой!

— А вдруг у нее грибок на пальцах ног? — свирепо предположил злосчастный пожиратель рекламы.

— Сергей снова не придет ночевать, — усаживаясь за стол, пригорюнилась я. — Он уехал в длительную командировку.

— Наша девочка до сих пор не привыкла к одиночеству? — сменил гнев на милость Карлос. — Да и не одна ты совсем.

Пугая упорной трелью, зазвонил беспардонный телефон.

— Але, — ловко схватил когтистыми лапками нетерпеливую трубку хвостатый «сыночек», — как дела?

— Хорошо, — ответили ему на том конце провода. — Пожалуйста, позовите Алису Михайловну.

— Кто это там такой вежливый? — поинтересовалась любознательная Марго.

— Жук, — мрачнея, прохрипел домовой и почесал круглый подбородок.

— Разве насекомые разговаривают? — мгновенно отсоединяясь, фыркнул Альф.

— Все правильно сделал! — голосом спортивного комментатора заорал Жемчужный и дружески похлопал кота по маленькому плечику, тщательно замаскированному пушистой белой шубкой.

Но, передохнув несколько минут, неугомонный телефонный аппарат заверещал снова.

— Слушаю, — взяла трубку я и тотчас пожалела об этом.

— Говорит Николай, — пробасил недавний знакомец. — Алиса, мы должны встретиться.

— Зачем? — ужаснулась я.

— Вопрос жизни и смерти, — патетично провозгласил Черный Костюм.

— Чьей? — ахнула я.

— Вашей.

— Моей?

Опять — двадцать пять!

— Да.

Умирать было рановато, а потому я нехотя согласилась на принудительное свидание.

В уютном скверике было многолюдно. Упиваясь приходом долгожданной весны, неторопливо прохаживались небольшими группками всем недовольные по причине избытка свободного времени придирчивые пенсионеры, да, ошалев от внезапного выброса в кровь большого количества половых гормонов, носились на роликах одинокие поджарые подростки, демонстративно выражая бесцеремонным гормонам высокомерное пренебрежение. На раскрашенной в аляповатые цвета радуги скамейке, возле самого фонтана, закинув ногу на ногу, восседал Жук и вертел по сторонам остроносой головой.

— Алиса, — обнаруживая меня недалече, расплылся в пакостной улыбке злобный наркоторговец, — до чрезвычайности рад вас видеть.

— Ближе к делу, — с брезгливостью присаживаясь рядом с насекомым, деловито потребовала я.

— Ваш муж — директор предприятия? — бессмысленно тараща на меня землистые глаза с красными прожилками, уточнил преступник.

— Ну и что? — напряглась я. — Будем обсуждать моего обожаемого супруга?

— Будем, — ухмыльнулся Черный Костюм. — Его могут замочить.

— За какие грехи? — подпрыгнула я, краем глаза замечая участливое внимание к своей скромной персоне седого благообразного старичка.

— Есть за какие, — уклончиво промямлил жулик и показал любопытному деду крепкий волосатый кулак.

— Что делать? Сообщать в милицию? — с раздражением обнаруживая, что трусливый предок потерял ко мне всяческий интерес, прохрипела я.

— Вы можете его выкупить, — засматриваясь на мою грудь, некстати обтянутую белой девчоночьей маечкой, плутовато подмигнул мошенник.

— У кого? — мысленно отдирая от себя присосавшийся взгляд сексуального маньяка, с горечью простонала я. — Впрочем, это я уже поняла. Какова цена Смирнова?

— Пятьсот тысяч баксов или любовь красивейшей женщины, — мерзко осклабился вымогатель.

— Мисс Вселенной? — ахнула я. — Но едва ли ваша покорная слуга сможет уговорить ее на такое самопожертвование! И кого же несчастная должна полюбить?

— Прекраснейшая из жен человеческих сидит рядом, — придвинулся ко мне негодяй, — и она обязана принадлежать мне.

Ничего себе! Очередной истекающий пенистой слюной мужчина врывается в мою жизнь, заставляя круто менять ее течение! Такова плата за красоту и молодость, навязанную мне Мадимом. Долларов у Смирновых нет и в помине, остается физическое тело.

— Тебе приспичило замочить Серегу? — взяв себя в руки, по-кошачьи прошипела я, — Ясно, сейчас же позвоню капитану Куприну.

— Опоздаешь, — гадко усмехнулся мерзавец, — жизнь твоего муженька висит на волоске.

— Подумаю, — ощущая клейкую руку страха у сведенного судорогой горла, проскрежетала зубами я.

Нерасторопность российской милиции известна далеко за пределами милой Отчизны. Да и с какой стати быть ей расторопной, имея примитивные средства передвижения и крохотные подачки от правительства, гордо именуемые должностными окладами? Пропади пропадом единая тарифная сетка! Разве раздолбанный ментовский УАЗик может угнаться за мощным воровским «Мерседесом?

— До завтра, — неожиданно вскочил со скамейки Жук. — Помни, сладенькая, гусеница будет терпеливо ждать свою бабочку!

— Понравился ли кавалер? — ехидно спросила Марго, едва я переступила порог родной квартиры.

— Что случилось? — встревоженный моим плачевным видом, бесшумно подлетел ко мне Карлос.

— Мерзавец требует половину лимона гринов или Алису Смирнову в качестве пылкой любовницы, иначе убьет ее мужа, — медленно сползая по коридорной стене, прохрипела я.

— И что же ты предпочтешь, чтобы спасти Сергея? — страшно вращая глазами, икнул Жемчужный.

— Но у нас нет таких денег! — замотала головой я.

— Почему — нет? Возьмем их у самого Жука или у его подельников, — помогая мне подняться на ноги, криво усмехнулся элементал.

— Золото ты мое, — бросаясь на шею единственному другу, зарыдала я, — золото ты мое!

— Иди отдыхать, дорогая, — подтолкнул меня к дверям спальной воздушный благодетель, — устала, наверное.

Глава 3. Покойница

Дом замер в полудреме ближе к часу ночи. До этого благословенного времени я вертелась в одинокой постели и прорабатывала различные варианты мщения наглому наркоторговцу. Собственные невзгоды заставили забыть о смерти Элеоноры Ивановны, тело которой находилась сейчас в морге. Веселая соседушка должна была жить еще долго-долго, а мгновенно угасла от чьей-то злобной руки! Внезапно скрипнула половица, легкое дуновение ветерка коснулось моих волос.

— Карлос? — плотнее закутываясь в одеяло, спросила я.

— Алиса, — проявляясь черной тенью на фоне задернутых портьер, прошептал неизвестный.

Мне стало не по себе.

— Карлос! — вскакивая на ноги, по-мышиному пискнула я.

— Не кричи, — попросил меня сдавленный голос, будто пробивающийся сквозь пуховую подушку.

— Кто вы? — пробормотала я, повинуясь просьбе незнакомца. Или незнакомки.

— Соседка, — едва прошелестело возле моего уха, — Элеонора Ивановна.

— Ее убили, — покачала головой я.

— А душа, слава Богу, жива, — продолжало нашептывать привидение.

— Чем я обязана приходу дорогой гости в столь неурочное время? — постепенно успокаиваясь, преувеличенно вежливо поинтересовалась я.

— Самое время для покойников, — хмыкнула тень и неторопливо приблизилась к собеседнице.

— Так кто же лишил вас жизни и за что? — с содроганием отодвигаясь от холодной пустоты, оставшейся после материального существа, настороженно уточнила я.

— Лебедун, — пожаловалась бывшая соседка, — чтобы обокрасть. Лысый амбал, похожий на невысокий шкаф, позвонил в дверь и сказал, что меня дожидается на лестнице Игорь Иннокентьевич. Я и вышла. Только названного товарища там не оказалось, а возле мусоропровода жертву поджидал убийца.

— Как он выглядел? — резво осведомилась я.

— Скелетообразный великан, — уныло промолвил вакуум.

— Что у вас украли? — проникаясь острой жалостью к горемычному призраку, величественно изрекла я.

— Редчайшие драгоценности, доставшиеся по наследству от прабабушки, которая служила фрейлиной у матушки императрицы, — по-детски всхлипнул фантом.

— Вы — дворянка! — от неожиданности присвистнула я. — А кто такой Игорь Иннокентьевич?

— Возлюбленный, — тяжко вздохнула любвеобильная старушка, — фамилия его Евсеев. Хитрый дед и навел грабителей на мои сокровища, которые в настоящее время лежат у него в комоде по адресу…

И она назвала место хранения краденого добра.

Грохот падающего стула заставил нас повернуть головы к двери. Возле нее стояли члены моего семейства, то бишь Карлос и кошки и, округлив глаза, с ужасом взирали на говорящее привидение, которое, проигнорировав непрошеных зрителей, спокойно опустилось на пол и грустно прошептало:

— Пять лет назад, похоронив сына и дочку, разбившихся в авиакатастрофе, осталась я одна на всем белом свете, Алисонька, а в ближайшее время смогу уйти к своим близким лишь в том случае, если ты найдешь мои сокровища и, продав их, поможешь нуждающимся в средствах людям. Знаю, что ты все сделаешь правильно.

— Хорошо, — буркнула я, с удивлением наблюдая постепенное исчезновение выходца с того света.

Так тает мороженое в микроволновой печи.

Утро выдалось холодным и пасмурным. Накрапывал мелкий осенний дождичек, прохожие облачились в демисезонные одежки, нацепили на макушки всевозможные головные уборы. И это май! Средняя полоса России не видит настоящей весны, да и лета у нее практически нет: месяц-два, не больше. Впереди замаячила аптека, я ввалилась в ее зияющую пустоту и подошла к прилавку. Необходимо было купить несколько препаратов, которые должны постоянно находиться в любой уважающей себя домашней аптечке. Сверкающая витрина учреждения, призванного служить здоровью нации, напоминала элитный бутик, в котором отовариваются лишь немногочисленные высокооплачиваемые слои населения. Худенькая бабушка переминалась с ноги на ногу возле высокомерных медикаментов с немыслимыми для нее ценниками и сморкалась в мятый платочек. Рядом с ней примостилась юная мама с очаровательным малышом на руках.

— Доченька, сколько стоит это лекарство? — поинтересовалась старушка, трясущимися руками перебирая скудную мелочь в потрепанном кошельке из кожзаменителя.

— Шестьсот пять рублей, — равнодушно проронила смазливая девица в белом халате.

— Сколько? — оживилась седовласая потребительница, торопливо пряча домик для грошиков в карман ветхого доперестроевского пальто и отодвигаясь от ощерившегося кассового аппарата на безопасное расстояние.

Юная мама тоже достала портмоне и порылась в нем с интересом кладоискателя.

— Пойдем домой, — шепнула она малышу, с любопытством заглядывающему в обшитую бисером сумочку, приобретенную у не платящих налоги вьетнамцев, нагло захвативших опустевший отечественный рынок, — бабуля напоит нас травами и мы выздоровеем.

Из солидарности с присутствующими не купив ничего у спекулянтов, сколачивающих себе баснословные состояния на людских бедах, я вышла на улицу и потопала к остановке маршрутного такси, чтобы помчаться на свидание с незабвенным Виктором Александровичем. Около ближайшего магазина стояла та самая старушка, которая пыталась приобрести в российской аптеке необходимое ей лекарственное средство. Она уныло ковырялась в своем видавшем виды кошельке, пытаясь выудить из него мятый червонец.

— Возьмите, — сунула я ей в руки новую тысячерублевую купюру, на которую хотела купить себе необыкновенно дорогой крем «Виши».

— Спасибо, доченька, — заплакала бабушка, пытаясь разглядеть из-под дряхлых очков с обломанной дужкой так нужную ей денежку.

— На здоровье, — отчаянно хлопая ресницами, чтобы не пустить непрошеную слезу, ослепительно улыбнулась я.

Однажды, в программе «Доброе утро», на первом канале телевидения интервьюировали пресыщенную элегантную матрону, скопившую капиталы на аптечном бизнесе, то есть на горьких слезах и безвременных смертях соотечественников.

— А сейчас наша уважаемая гостья посоветует как купить необходимые лекарства пенсионерам и малооплачиваемым слоям населения на их более чем скромные пенсии и зарплаты, — сияла очаровательной улыбкой ведущая.

— Грабить аптеки, — наполняясь классовой ненавистью к бизнес-леди, прошипела я.

— Если вы не приобретете дорогие препараты, — игнорируя вопрос телепрелестницы, сосредоточенно выдала мадам, — то потом потратите еще больше, чтобы восстановить здоровье.

— Ценный совет! — почему-то обрадовалась обворожительная интервьюерша.

— Черт возьми, — наливаясь возмущением, прошептала я, — а на какие шиши покупать беднягам таблетки по цене золота? Воровать?

— Скоро снова подорожают лекарства, — бодро известила российский народ другая телевизионная программа, повествующая о том, как чрезвычайно сильно задыхается страна без дорогостоящего оборудования, дабы выпускать более качественные препараты, учить новичков и…

— И набивать нехилые карманы вожделенной капустой, — добавил солидарно обозлившийся Карлос.

Капитан Куприн восседал за столом, заваленным разномастными бумагами, и старательно перекладывал их с места на место.

— Здравствуйте, — сказал он гостье, мельком бросая взгляд в ее сторону.

— Добрый день, — кивнула я, присаживаясь без приглашения на казенный стул.

— Что скажете? — наконец-то удостоив вниманием ненавязчивую посетительницу, поинтересовался мент.

— Погода неважная, — тщательно обдумывая, как поведать следователю о ночном посещении Элеоноры Ивановны и сообщении покойницы значимых сведений, касающихся ее убийства, непроизвольно проронила я.

— Да уж, — нахмурился собеседник, стрельнув стремительными глазами в сторону окна.

И тут внезапная мысль обожгла мой мозг, напряженный от поиска приемлемых вариантов спасительной лжи.

— Дело в том, что ваша покорная слуга обладает экстрасенсорными способностями, — набрав в легкие как можно больше воздуха, вдохновенно выдала я, — так вот, я знаю кто убил соседку.

Надо же, как здорово я придумала!

— Что? — подскочил с насиженного места служитель порядка. — Вы бредите?

— Ее прикончил Лебедун при содействии лысого шкафа и возлюбленного! — истерично вскричала я.

— Ясно, — покачал головой Виктор Александрович. — Надо вызывать «скорую».

— Не надо, — не согласилась с ментом я. — Хотите знать все?

И предприимчивая фантазерка, пыхтя и путаясь в словах и предложениях, поведала бравому капитану про несметные сокровища госпожи фрейлины, татуированного фраера с другом и комод господина Евсеева.

О, сколько восторженного внимания было во взоре человека в погонах! Я упивалась этим вниманием и думала о том, что экстрасенсом быть очень даже приятно.

— Спасибо, большое спасибо, Алиса Михайловна, — защебетал райской птичкой благодарный слушатель, — до скорого свидания.

— Мы еще встретимся? — ретиво направляясь к выходу, изумилась я.

— И не раз, — промурлыкал Куприн и схватился за телефонную трубку.

А около подъезда, пыхтя сигаретой, меня поджидал Жук.

— Пятьсот тысяч баксов или любовь? — загородил он мне дорогу, не догадываясь о том, что я только что играючи разоблачила шайку опасных преступников.

— Грины, — высокомерно фыркнула я и попыталась благополучно скрыться за бронированной дверью.

— Ого! — выронил курево из пальцев мошенник. — Ничего себе!

К дому подъехала неуклюжая газелька, из кабины высыпали озабоченные люди и стали вытаскивать из кузова тело несчастной Элеоноры Ивановны.

— Приехали! — закричали сверху, и топот множества ног прогремел вниз по коридору.

Распахнулась входная дверь, и толпа друзей да просто знакомых шумно вывалилась на свежий воздух за прибывшей хозяйкой опустевшей квартиры.

Вымогатель поспешно натянул на лоб воровскую кепку и скрылся в неизвестном направлении, а я побежала к лифту, избегая встречаться глазами с деловитой женщиной, безбоязненно вцепившейся в плоскую доску с безучастным трупом мудрой наставницы. Той храброй женщиной была небезызвестная Верка Хряпунко.

— Пойди простись с соседкой, — велел Карлос, когда мы мирно восседали перед телевизором и смотрели рекламу, прерываемую очередным мыльным сериалом, — завтра похоронят болезную.

— Ты принесешь деньги, чтобы спасти нас? — в очередной раз спросила я впавшего в ступорозное состояние друга.

— Разве не слышала, что они дома? — всем своим видом показывая, что не намерен отвлекаться от боготворимого занятия, недовольно передернул плечами Жемчужный.

— В чьей квартире? — давясь слюной, подпрыгнула на месте я.

— В нашей, — захихикал дух, любуясь шикарной грудью певички из группы «Блестящие», демонстрирующей ее бананам и кокосам в апельсиновом раю.

— Покажи, — стараясь щелкнуть пультом, чтобы выключить стриптизершу, зашипела я.

Скорчив кислую мину, домовой все-же оторвался от аппетитных полушарий кокетливой брюнетки, обреченно подплыл к прихожке, вынул из ее пасти полиэтиленовый мешок и высыпал на ковер кучу перетянутых резинками пачек с вожделенными долларами.

— Ура! — наливаясь буйной радостью, заорала я. — Да здравствует свобода!

— Завтра паук получит свои же денежки от прекрасной блондинки в качестве выкупа или я что-то не понял? — озирая невиданное богатство с недоумением завзятого дилетанта, промяукал Альф.

— Спасибо, — поцеловала я в щечку доброго волшебника и лихорадочно бросилась собирать с пола спасительное содержимое невзрачного черного пакета.

Наутро, превосходно выспавшись, я неохотно побрела в соседнюю квартиру проститься с телом усопшей. Оно скромненько лежало в гробу и молчало. Рядом с безразличной физической оболочкой скорбно восседали рыночные матроны и вытирали сухие глазки сухими платочками.

— Алиса! — неожиданно позвал меня кто-то, безжалостно подвешенный к люстре.

Я задрала голову. Под облепленным белоснежными обоями потолком неприлично болталась прозрачная Элеонора Ивановна и с осуждением поглядывала на бывшую соседку.

— И чем вы недовольны, сударыня? — осведомилась эта соседка, с ужасом обнаруживая пристальное внимание дружного базарного сообщества, моментально переключившееся с чересчур неразговорчивой покойницы на ее ничем не примечательную персону.

— Зачем ты растрепала милиционеру про сокровища прабабушки? — сурово сдвинул брови капризный фантом.

— Так и не научилась врать, — пламенея революционным цветом, пролепетала я.

— Так ли? — глубокомысленно поднимая вверх расплывчатый указательный палец, съехидничало привередливое привидение. — Фамильные сокровища принадлежат только мне. А теперь иди. Еще встретимся.

— Хорошо, — икнула я, начиная оседать на вытоптанный пол из импортного ламината.

— Не видите, девушке плохо! — закричала одна из рыночных матрон, подхватывая на руки не в меру обездвиженное тело излишне болтливой незнакомки. — Дайте нашатырь!

Глава 4. Побег

А вечером в наш дом пришел капитан. Он сел на кресло, закинул ногу на ногу и взял в руки чашечку с ароматным кофе «Жокей».

— Преступники во всем сознались, — отпивая небольшой глоток экзотической горечи, вкрадчиво сообщил он, — дело можно было бы считать закрытым, если бы не…

— Если бы не? — торопливо натягивая задравшуюся юбку на оголенные колени, необычайно притягивающие взгляд обстоятельного гостя, переспросила я.

— В комоде Евсеева нет бриллиантов, — вздохнул Куприн, — и весьма вероятно Игорь Иннокентьевич на самом деле понятия не имеет где они сейчас.

— Странно, — пожала плечами я. — У сокровищ появились ноги?

— А поскольку уважаемая Алиса Михайловна обладает экстрасенсорными способностями, руководство районной милиции предлагает ей заняться своими прямыми обязанностями, — торжественно провозгласил служитель правопорядка.

— Чем? — умело сооружая из своего прелестного личика глупейшую мордочку заядлой пациентки психушки, ахнула я.

— Не бесплатно, естественно, — с удивлением взирая на преобразившуюся «чародейку», опомнился Виктор Александрович.

— И каково жалованье? — думая о том, что очень уж стремительно последовала плата за ложь, заволновалась я.

— Тысяч пять или шесть, точно не знаю, — загрустил бравый капитан.

— Благодарю покорно, — мгновенно вспоминая о пачках с вожделенными гринами, припрятанными у меня в квартире, поморщилась я.

— Так вы согласны? — обрадовался гость и опрокинул чашку с недопитым кофе на светлый, недавно вычищенный в прачечной, ковер. — Можно доложить начальству?

— Разрешите подумать, — с преувеличенным вниманием разглядывая причудливые коричневые разводы, вольготно расположившиеся под ногами, икнула я. — Господину работодателю погадать на кофейной гуще?

— Почему вы безобразничаете, молодой человек? — протягивая хулигану в погонах «Ваниш», материализовался из туалета разъяренный Карлос. — Немедленно опускайтесь на пол и беритесь за дело.

— За какое? — вздрогнул от оскорбления служитель законов, но флакон с чистящим средством все же взял.

Шустро схватив пустое мусорное ведро, я выбежала в коридор, чтобы получить возможность хоть минуту поразмышлять в одиночестве.

— Алиса Михайловна, — вырулил из квартиры бравый капитан, — принимайте работу!

— Кто тянул тебя за язык? — осведомился домовой после исчезновения Куприна.

— И что же мне надо было рассказать ментам про явление покойницы пред ясные мои очи? Поведать о ее правдивом рассказе про прабабушку-фрейлину? — расстроилась я.

— Да уж, — сказал Жемчужный и удрученно почесал переносицу, — да уж.

И опять зазвонил телефон.

— Кто говорит? Слон, — пробормотала я, подходя к назойливому аппарату.

Но звонил не представитель фауны, а наркоторговец Колька собственной персоной.

— Так любовь или бабки? — уточнил он вместо приветствия.

— А если я обращусь в милицию? — посоветовалась я с Жуком.

— Все схвачено, за все заплачено! — неумело подражая Караченцову, проблеял преступник. — Жене босса не проблема достать такое ничтожное количество капусты.

— Хорошо, — помявшись для вида, согласилась я. — Приходи за деньгами.

— К тебе домой? — заорал от радостного возбуждения назойливый абонент.

— Куда же еще, — простонала я и яростно бросила ни в чем не повинную трубку.

Через несколько минут явилось прожорливое насекомое и трепетно протянуло мохнатые лапки к пачкам с купюрами.

— До свидания, — вытолкнула я вымогателя на лестничную площадку после того, как он пересчитал вожделенные баксы. — Надеюсь, мой супруг в безопасности?

— Естественно! — раздвинул в зверином оскале серые губы жулик и поспешно скрылся из виду.

— Ты била понты, и я дал маху! — орал Жук в ухо, сотрясая мой стан как яблоню по осени.

— П… п… почему? — заикала я, тщетно пытаясь отбиться от его потных ладоней. — Говори яснее.