Бесплатный фрагмент - Гравитация Кремля

Предисловие.

Привет дорогой читатель!

Если ты находишься на этой странице, значит проигнорировал предыдущую и решил рискнуть. Данная книга несёт в себе некий посыл, и если ты не являешься активным зрителем YouTube канала «Невзоров ТВ», то некоторые вещи тебе покажутся дикими, может даже абсурдными, но интересными!

Вместе с тем, кто активно смотрит данный канал, найдут в этой книге что то знакомое, это безусловно. Но, тем не менее, автор (то есть я) подготовил и для них интересную информацию к размышлению.

Встает вопрос плагиата. Да, безусловно, отчасти он есть. Само название: «Гравитация Кремля», совершенно точно произносилось на одной из «Невзоровских сред», возможно даже не один раз. Но, как говорит сам Александр Глебович, любые произведения и открытия есть часть труда многих людей, последний всего лишь аккумулирует эти труды предшественников в готовую работу, привнеся лишь небольшую часть своих открытий, как например Менделеев и его таблица.

Так же особо пытливые умы смогут найти некоторые схожие моменты с фильмом «Брюс всемогущий», но совсем чуть-чуть. Но, так или иначе, автор придумал практически всё, что написано в данном произведении и по праву считает его своим творением.

Все совпадения с реальными людьми и событиями являются всего лишь фантазией автора и не имеют ничего общего с реальной действительностью, являясь просто совпадениями (извиняюсь за тавтологию). Книга с политическим подтекстом и являет собой видение автора на происходящие процессы, не более того.

И последнее, что хотелось бы сказать: автор не призывает к экстремизму в каком либо виде. Кровавая сцена разрушения Кремля применена только для усиления эмоционального состояния при прочтении и не является призывом к действию! Но, тем не менее, автор настаивает на удалении роли кремля в политической жизни России с присвоением ему роли музея.

Автор данного произведения сотворил его максимально простым и понятным. Надеюсь, мой читатель оценит данную книгу по достоинству. Приятного прочтения!

Глава 1. Странное место

Странное, очень странное место. Это не комната, не улица и даже не поле ни степь и не пустыня. Странное место. Белый, очень белый пол. Но это не комната, потому что нигде нет стен, куда не посмотри. Во всех направлениях этот белый пол уходит далеко-далеко и размывается где-то за горизонтом, будто бесконечная гладь воды, будто мировой океан, только твердый и белый.

Странное место. Здесь достаточно светло, но горит не лампочка, не солнце, а что-то непонятное, необъяснимое. Будто сам воздух источает этот свет, который непонятно откуда исходит, но он есть.

Странное место. Здесь абсолютная, гробовая тишина, изредка нарушаемая шорохом, вздохом и другими звуками, которые издает человек, сидящий на этом белоснежном полу, и о чём-то думает. Человек сидит абсолютно голый. Сколько он здесь сидит, ему не известно. Может неделю, может месяц, может год или целую вечность, об этом он не знает. Он просто сидит и думает. Лицо его наполнено отчаянием и страхом.

Человека зовут Никифоров Павел Сергеевич. Он сидит и смотрит в бесконечную белоснежную даль, потом вздыхает и ложиться на бок, закрыв глаза. Начинает вспоминать тот момент из своей жизни, который предшествовал попаданию в это странное место. У него перед глазами начинают появляться образы, которые всплывают из памяти и он видит перед собой руль автомобиля, дорогу.

Теперь он уже сидит за рулем мощного немецкого автомобиля и мчится на огромной скорости по двухполосной асфальтированной дороге. Скорость автомобиля реально устрашает, и он то и дело совершает маневры, которые в народе называются «восьмерка», стремительно обгоняя все автомобили на своем пути. Но дорогая германская машина держит дорогу жёстко, не давая не малейшего намёка на потерю управления. Суперсовременный компьютер, передовая стабилизация, да и в целом «полный фарш» знают своё дело. «Умная» электроника за доли секунды производит громадные вычисления, заставляя немецкий агрегат слушаться дорожное полотно, словно идущий по рельсам скоростной поезд. Благо дорога позволяет, да и машина не отечественным производителем делана. Немецкая машина обгоняет все остальные автомобили очень стремительно и за секунды уходит в «точку».

Павел Сергеевич едет один. Ему 37 лет от роду, среднего роста, телосложения, абсолютно среднестатистический мужичёк в плане внешности. Вот только одет он солидно: дорогой костюм, галстук, часы на руке — настоящее золото. На лице у него красуется улыбка.

Зима. Вечер. С неба обильно падают огромные хлопья снега, застилая родную землю белым покрывалом. Стоит небольшой мороз.

Шла дорога с двумя полосами движения, и автомобиль, как только на встречном движении был хоть малейший промежуток для рывка, сразу же стремился совершить обгон. Чудовищной мощи движок «рвал», при лёгком нажатии на педаль, а мощное цифровое обеспечение не давало ни единого намека на занос.

Павел Сергеевич — заместитель губернатора. У этого человека, как и у многих людей, было несколько имен. Павел Сергеевич — так его звали на официальных встречах. Пашка — так к нему обращались друзья в неофициальной обстановке.

Пашка был немного подшофе, но автомобиль вёл уверенно, при этом успевая говорить свободной рукой по телефону.

— «Да, да» — говорит он — «хорошо, всё сделаю, но нужно будет, знаете что? Я попрошу Гену открыть новую фирму. Да, я понимаю, что мы хотели на эту взять ещё пару контрактов и подавать на банкротство, но возникли некоторые проблемы с фирмами для вывода на смежные счета. Да, Евгений Алексеевич говорил, что проблем не будет, но кто-то, кто-то по инстанции выше заинтересовался транзакциями. Какой-то, толи безумный правдоискатель, толи крот левый. Засланный казачек, будь он не ладен! Да понятно, что его нагнут рано или поздно, но всё же я принял решение подстраховаться. К тому же у Гены проблем нет с поиском генерального (ехидно улыбается).

Тем временем машина свернула с узкой двухполосной дороги, и перестроилась на скоростной автобан с четырьмя полосами движения. Автомобиль с ещё более неистовым рвением включился в эту игру скорости. Мощные поршня в цилиндрах разгоняли автомобиль всё быстрей и быстрей, позволяя ему обгонять все машины в потоке маневром «змейка».

Разговор продолжался: «Да, Евгению Александровичу подарок не забыл, как можно? Генеральный прокурор всё-таки (с ухмылкой). Нет, оборачивать не стал. Да подходящей коробки не нашлось… Винтовка очень длинная. Размер не стандартный, надо было заранее её заказывать, кто же знал. Наш прикол с розовым бантиком пролетает (улыбается). На саму винтовку не стал повязывать, боюсь, не поймет. И так хорошо» — Недолго слушает своего собеседника. Затем продолжает — «Да, девчонки конечно будут. Сергея за ними отправил, вот приходится самому рулить. Галочка сказала, у нее две новенькие появились, огонь девочки, кровь с молоком, эксклюзив, специально…»

В этот момент автомобиль совершил очередной обгон, двигаясь как всегда на хорошей скорости. Пашка находился во втором ряду движения. Слева от него две полосы, справа одна — та, что считается полосой для медленно идущих транспортных средств. Перед ним находился грузовик «КамАЗ», а слева, на обоих полосах тоже находились автомобили, и как назло на одном уровне с грузовиком. В крайнем левом ряду автомобиль шёл чуть быстрее остальных и очень неспешно совершал обгон. Павел принял решение совершить обгон по свободной правой полосе, так как ехал на очень хорошей скорости, а притормаживать не хотел.

Автомобиль делает маневр и молниеносно перестраивается в правый ряд. Буквально в середине этого манёвра Пашка замечает, что прямо перед ним, на той полосе, которую он хотел занять, стоит авто с включенными аварийным сигналами. А чуть ближе к встречным машинам выброшен аварийный знак.

«Коварный» грузовик оказался смертельно опасен для нашего героя. За его большой фигурой не было обзора впереди, да и надежда Пашки на знаменитое русское авось на этот раз не сыграла.

Увидев опасность, Пашка почти моментально задавил тормоз в пол, судорожно пытаясь найти любую лазейку в сложившейся ситуации, которая могла бы помочь ему минимизировать ущерб. Несмотря на алкоголь в его организме он действовал достаточно быстро благодаря адреналину, выброшенному в кровь. Но все его усилия были тщетны, так как автомобиль находился на слишком высокой скорости и машина, теряя её, всё же приближались к неизбежному столкновению.

Оставалось только выбрать: медленно движущийся грузовик или стоящий легковой автомобиль. Выбор пал на правую цель и авто, сбив аварийный знак, устремились к своей цели. Пашка успел только увидеть хозяина автомобиля, отпрыгивающего в сторону от своего имущества.

И вот уже пять метров остается до столкновения. Пашка выкинули руки перед собой, и сжался от страха. Три метра, два, удар!

Перед глазами нашего героя развился капот его автомобиля в вперемешку с крошкой от лобового стекла. Параллельно с тем он почувствовал, как ремень безопасности натянулся на его груди, насильно заставляя выдохнуть весь воздух, который был в его лёгких, сдавливая грудную клетку всё сильней и сильней с каждой сотой долей секунды. Параллельно с этим, сработавшая подушка безопасности устремилась ему в лицо, предотвращая удар головы об руль. Его тело трепыхалось в автомобиле совершенно беспомощно и полностью отдавалось контролю инерции и стальной махины.

Дальше уже всё было как тумане. Пашка потерял связь с реальностью, перед его глазами маячили хаотические, меняющие друг друга картинки. Он чувствовал, как его тело, руки, ноги и голова бились о различные части салона автомобиля, но были при этом не испытывал, только страх.

Автомобиль тем временем, протаранив стоящую перед ним машину, по инерции понесся дальше. Так как стоящий на аварийке автомобиль был заметно легче, чем Пашин, он с лязгом двинулся вперёд, немного смещаясь влево. Пашка же, на своем «таране» понесся дальше, уходя вправо. В ту же сторону начало закручивать его автомобиль. От удара иномарка подпрыгнула и на мгновение застыла в воздухе, после чего, соприкоснувшись с землей, начала кувыркаться. Автомобиль скользит по земле, попутно перекатываясь с крыши на бока и обратно, параллельно накреняясь то на мотор, то на багажник. Пашку салон начал «забивать» ещё злее.

Автомобиль, совершая свои кульбиты и быстро теряя скорость, тем не менее, уже обогнал КамАЗ и своей передней частью налетел на невысокий забор-отбойник и, сделав кувырок по нему, был отброшен ближе к центру дороги, на ту полосу, по которой ехал грузовик. Инерция авто постепенно затухала а сила трения обеспечивала достаточно быстрое торможение и он практически остановился перед многотонной машиной.

Водитель КамАЗа изо всех сил давил на тормозную педаль, но мешали его торможению два обстоятельства: грузовик был гружен достаточно тяжело, а во-вторых, из-за определенных финансовых трудностей его владелец успел только произвести капитальный ремонт двигателя, не затронув остальных важных систем автомобиля. В частности тормозную. Время и техническое состояние системы предполагало определенные технические работы на этом фронте, но двигатель был тупо в приоритете, ибо машина никуда не поедет, и не будет приносить доход. А тормоза, ну что тормоза, ехать то можно, главное потихоньку…

В общем знаменитое русское авось и проведение техосмотра «на отъебись» за деньги сделали и здесь своё гаденькое дельце. Водитель увидел, как перед ним, кувыркаясь и подпрыгивая, выскочила покореженная машина Павла, и тут же нажал на тормоз, но требуемого эффекта не достиг и так как был опытным водилой, приступил к «накачке» тормозной системы. Он знал, что в большинстве случаев многократное и быстрое нажатие на тормозную педаль должно немного «оживить» гидравлику, и да, эффект был, но совсем незначительный, все таки и тормозные колодки уже практически «съедены».

Слева от него ехал автомобиль достаточно размеренно и аккуратно, и он никак не хотел подставлять под удар его. Пусть лучше в лихача, думал он. Но, тем не менее, пытался максимально не задеть и Пашин автомобиль. Но тот, зараза, вертелся между полос «как черт», то впрыгивая на одну полосу, то на другую, и этот манёвр был крайне затруднителен.

Немецкий автомобиль практически закончил движение вперед, доскрипывала крыша об асфальт. Автомобиль был повернут поперек дороги, покачиваясь из стороны в сторону, и наклонялся то на мотор, то на багажник, достаточно амплитудно. Грузовик тем временем приближаться. Водила вцепился в рулевое колесо, судорожно подергивая его то в одну, то в другую сторону, пытаясь просчитать следующее амплитудное движение иномарки. Но эта задача была крайне сложной, и КамАЗ в конечном счете протаранил бедолагу. Удар пришелся на район двигателя и переднего сидения.

Машину отбросило, закручивая по спирали. Мощный КамАЗовский бампер вмял в салон всю обшивку автомобиля. «Брызги» деталей и стёкол вырвались из него, словно кровь из артерии.

Пашка почувствовал, как ему в тело впиваются детали автомобиля при этом дробя кости и разрывая его мышцы и сухожилия. Машину отбросило в сторону от дороги, перекинув через отбойное зарождение, и она уже там продолжила кувыркаться, пока не остановилась полностью.

Боли не было. Боли уже не было. Павел чувствовал, как его кровь вытекает из него, как он постепенно перестаёт чувствовать своё тело, обретая какую-то странную легкость. Он думал. Думал обо всем, обо всем на свете. Вспомнил всю свою жизнь от раннего детства до последнего момента, все вспомнил. Он будто стремился вспомнить или понять что-то важное, что-то очень важное, но никак не мог этого сделать. Один его глаз все еще видел, видел искорёженный автомобиль и себя такого же, на сколько хватало поля обзора. Но постепенно картинка начала размываться, и Пашка начинал видеть перед собой портал, тоннель, с другой стороны которого горел яркий свет. Теперь у него были руки и ноги, совершенно невредимые, но чувствовалось теперь ему своё тело совершенно легко, будто пушинка. Он не ощущал гравитации планеты, давления внутренних органов друг на друга и прочих вещей, к которым он привык. Это тело было настолько легким, что будто парило над землей. Свет из тоннеля манил к себе очень сильно, и Пашка, очарованный этим зрелищем, направился к нему.

Глава 2. Разговор с богом

Вспышка, очень яркая вспышка света. Затем очень странные картинки и изображения начали вырисовываться перед взором нашего героя. Ну как перед взором, привычного взгляда как раньше не было. У него, будто открылись тысячи глаз, которые находились даже не на его теле, а как бы виртуально располагались в разных точках этого странного пространства. Но он их ощущал, он видел ими, наблюдая всю необыкновенную красоту того места, где он находился. Это место не было похоже ни на одно из мест, где он когда либо бывал. Удивительные краски, удивительные цвета, удивительная глубина и формы.

Это было другое пространство. Оно было более мерное по ощущениям, чем то, с которого он прибыл сюда, с большим числом пространственных измерений. Также своим множеством глаз он наблюдал за странными существами, которые в этом пространстве были. Они тоже были многомерными, как и все остальное. Существа заинтересованно, как и он, осматривали все пейзажи вокруг и его. Глаз у них не было видно вообще, но Пашка интуитивно понимал, что видят они также как и он, и очарованы всем увиденным не меньше его.

Что-то его несло медленно и нежно, будто мать несёт младенца на руках, пока он, походя на того самого младенца с неистовым интересом изучает вновь открывшийся для него мир.

Но вскоре он начал ощущать, как количество его глаз начинает уменьшаться и всё предстающее перед ним великолепие из-за возврата к обычному двухмерному зрению, начинает превращаться в быстро меняющие друг друга хаотические картинки. Картинки мелькали с такой скоростью, что он от страха пытался закрыть глаза, но понял, что веки, которыми он хотел это сделать, отсутствуют. Также отсутствуют руки, ноги, тело, нет ничего! Нет больше вообще ничего, одна пустота и темнота, и только его мысль реальна, которая существует, которая есть в этой абсолютной темноте. Затем мысль угасла на мгновение, будто уснула забвенным сном, и вот теперь он проснулся. Проснулся в своем теле в этом странном месте с белым полом, встревоженный и ошеломленный. Необычное состояние ему показалось мгновением, но совершенно точно могла пройти неделя, год, или даже тысячелетия, этого он не знал.

Его тело уже ощущалось по-другому. Он по-прежнему чувствовал некую легкость, как будто состоит он не из органов, костей и плоти, а из какой-то «небесной ваты», словно из облака, порхающего в небесах. Но теперь он совершенно точно видел и ощущал своё тело, то, что оно у него есть. Он встал, осмотрелся. Светло, тепло, тихо. Тихо на столько, что фразу «гробовая тишина» можно применить к этому месту. Пашка немного постоял, пытаясь прийти в себя от того, что с ним произошло, затем принялся кричать. Кричал во все горло: «здесь кто ни будь есть! Ну! Отзовитесь, кто ни будь!». Попутно он шел вперёд. Он мог идти в любом направлении, любое направление было направлением вперёд. Правильнее сказать, пошел в ту сторону, в которую смотрел. Он шел и кричал. С каждой минутной ему становилось все страшнее и тревожные.

Через некоторое время он остановился и, подумав о бессмысленности своих действий, сел на этот белый пол и задумался о чем то. Но вскоре он опешил: где то вдалеке перед собой он увидел фигуру, вроде человеческую. Пашка вскочил и быстрым шагом направился к ней. По ощущениям ему казалось, что человек тоже идет ему на встречу. При постепенном сближении Паша увидел, что человек абсолютно голый, как и он. Расстояние между ними сокращалась и как только Павел смог разглядеть лицо, он тотчас остановился и обомлел. Человек, который шел ему на встречу был зеркально похож на него.

Павел продолжал стоять как вкопанный, а человек все шел ему на встречу. Двойник шел гордо, не спеша, широко раскинув плечи. Приблизившись метра на два, человек остановился. Нависла небольшая пауза, после чего Паша спросил: «кто вы?»

Человек ответил: «я — это ты, я — это бог».

— Я это ты? — переспросил Павел. Человек кивнул.

— Но, но, но как же? Я же не бог?! Вы тогда Бог, вы же не можете быть богом и мною одновременно?!

— У тебя будет много времени, чтобы осознать все это, не переживай — двойник вздохнул.

— Но получается, что мы — это Бог, но Бог ведь все создал, все, вообще все создал, и меня в том числе!

— Всё верно: ты сам себя создал, ты всё создал в своей голове. Нет никакого другого мира, чем тот, что у тебя в голове, и не существовало никогда, пока ты не появился и не создал его. Теперь он реален, и ты его творец. Планеты, галактики, любовь, ненависть, страх — всё создал ты. Тебе за это все и ответ держать. Отвечать перед собой же. Ты сам себе царь, сам себе бог, сам себе и судья.

— Судья? Что значит судья? Я не хочу себя судить, мне себя судить не за что!

Бог повернулся, вздохнул и продолжил.

— Когда ты что-то паскудное, неправильное делал на земле, у тебя разве не было ощущения, где то глубоко внутри, что твои деяния кому то очень дорого обходятся, может даже приведут к чьей то смерти.

— Я никого никогда не убивал!

— Я говорю: твои деяния могли стать следствием этого…

— Это что, страстной суд? — перебил Пашка.

— А ты что думал увидеть — Бог повернулся к Павлу — огромный судебный стол, за которым сидит бородатый человек-великан с нимбом на голове, облака вокруг летают. А позади его с одной стороны огромные ворота обширные золотом и изумрудами, с другой тоже огромные, но с костями, черепами и окровавленные. Ты это надеялся увидеть?

— Нет, наверное, ну, ну не знаю…

— Я думаю, ты сам себе должен ответить на вопрос, чего ты заслуживаешь.

— Я не знаю. Я жил как все, к чему-то стремился, как и все. Пытался найти себя, как и все, свой смысл жизни. Рожал и растил детей, пытался их как то устроить в жизни. Что-то я делал лучше, что-то хуже, где то да, я был плохим, где то был лучше, не знаю, тебе судить.

— А ты еще не забыл, что судить тебе себя самого? Я — это ты. Жил говоришь как все. Чего-то я не вижу, как миллионы россиян строят очередной коттедж на сворованные и отмытые деньги, не вижу как каждую неделю в сауне «жарят» с друзьями очередную проститутку! А ведь это были деньги, выделенные на благое дело, на народ, на больницы, на школы, на дороги.

— В России всегда так было, ну не я, был бы вместо меня кто-то другой, и что? Он бы делал тоже самое! Система так построена, я всего лишь стал ее частью! Так устроена Россия, она всегда была такой, чего ты от меня хочешь? Либо ты горбатишься за копейки, скорее всего, сопьешься; либо ты там, наверху. Другого не дано! Мне просто повезло больше чем другим, вот и всё. А знаешь что, я ни о чем не жалею. Зато мои дети будут обеспеченными и нормальными людьми, пусть даже ценой того, моей расплаты. Я их люблю и сделал все возможное для их счастья, да суди меня, СУКА!

— Хм, дети говоришь — Бог ехидно ухмыльнулся — глядя на их воспитание, и стиль жизни не уверен, что они папашу не умоют в его деяниях и завтра не проследуют за тобой. В России, говоришь, всегда так было, я действовал в рамках системы. Да, верно, но тебя-то это как оправдывает? ТЕБЯ КОНКРЕТНО как это оправдывает?! Ты же понимал, что несешь боль, смерть и разруху людям! Конкретно ты! Неужели ты вправду считаешь, что прикрывшись любовью к своим детям и фразой: «в России всегда так было» ты хоть как то избавишь себя от наказания?

— Я не знаю. Но я правда действовал как то более логично что ли, как мне подсказывает сердце. Но по-другому то как? Я пытался, революция, там всё, но они не готовы, они к этому не готовы! Им нужна идея, царь, Бог, ой, ну ладно, Бог тот…

— Ты правда не понимал к чему ведут твои действия? Ты в серьёз считаешь, что можешь присвоить чужое себе, хоть оно и казённое, как вы это называете. Да, конечно же, ты мне скажешь, казённое надо брать, иначе возьмёт кто то другой и ничего с этим не поделать. Но конкретно ты, ты же не кладоискатель! Ты забираешь деньги, которые кому то нужны, кто-то может попросту умрёт без них, и конкретно твой рубль, который ты оттуда взял, мог стоить кому то жизни! Рубль твоему сыночку на «Бентлик» мог стоить кому то жизни, вдумайся! Тысячи железных кобыл не стоят и одной жизни! Ты просто мудак, раз не понял этого. Хотя почему не понял, всё ты понимаешь и понимал, я ведь — ты. Каждое паскудное действо, которое ты творил разве не откликалась таким странным чувством, где то внутри, таким неприятным, знаешь? Чувством того, что ты сделал что-то поганенькое. Правда, со временем оно притупляется, но всё равно остается навсегда. Это я всегда был с тобой, и ни на минуту не покидал тебя. Никогда. Я пытался подсказать правильный путь, но ты, увы, меня так и не захотел услышать.

— Ты совесть что ли? Бог это совесть?

— Ты так и не понял: Бог — это сочетание тебя и меня. Мы есть Бог!

Ладно, мне пора, я ухожу…

Двойник начал разворачиваться и сделав шаг, услышал вслед: «подожди, подожди!»

Бог замер, и повернулся к Паше.

— но ведь я же, я же помогал приютам, там, несколько церквей помог построить, и часовню строил тоже. У меня же тоже есть хорошие поступки! Я был всегда на службе, на молебнах, на окрестных ходах, и несколько икон подарил священникам. Я всегда жертвовал и жертвовал немало!

Бог рассмеялся и сказал, ехидно улыбаясь: «ты серьезно? Приютам ты помогал? Вот только практически каждую свою помощь ты тоже не забывал осветить как ни будь в прессе. Да и деньги то были сворованные, не твои же. Ты на них не горбатился, вагоны не разгружал, часами в офисе не сидел. А что касается остального, здесь я даже говорить ничего не хочу, не изображай из себя идиота. Ты и сам все прекрасно понимаешь…

Бог опять повернулся и пошел от него, но позади себя услышал: «и что со мной будет дальше?»

Он обернулся вновь: «ничего, ты уже там, где надо. Если хочешь, это и есть ад».

— Это ад? — растерянно спросил Павел.

— Ну, извини за отсутствие котлов и чертей. Знаешь, боль, она всего лишь иллюзия тела. Со временем к любой боли привыкаешь, так же как и к страху. Особенно если у тебя на это очень много времени. По-настоящему жуткая вещь — это одиночество. Теперь ты здесь останешься один, НАВСЕГДА, это и есть твой ад. Ты сам себя наказал! Ты этого хотел, ты этого желал глубоко внутри себя, ты к этому шел. У тебя еще будет много времени подумать обо всем. Бесконечность тебя проглотит. Прощай…

Бог развернулся и пошел. Пашка кинулся за ним, кричал: «подожди! подожди!», но двойник продолжал идти и в один определенный момент растворится в воздухе очень быстро, словно сахар в кипятке, оставив бедолагу одного в этой абсолютно безлюдной «пустыне».

Пашка остановился, осмотрелся по сторонам. Было абсолютно безлюдно и тихо. Глаза его были наполнены тревогой. Он постоял так несколько минут, затем присел на пол. Теперь уже его взгляд выражал безысходность и отчаяние. Вот теперь он осознавал, что ему предстоит. Он уже не умрёт, он уже мертв. Больше никто никогда не придет сюда. Теперь он один, навсегда один, подавленный и несчастный.

А я ведь мог стать хорошим человеком, делать хорошие поступки, тем более, что когда то я к этому реально стремился. Но что-то очень сильно повлияло на меня, что-то меня изменило, подумал он.

Лег, закрыл глаза. Представил, почему то Кремль. Кремль во всем его величии: огромный и неприступный, а он, будто какой-то невидимый огромный призрак, слившись с одним маленьким, но гордым человечком, наносит удары этому старинному сооружению своими мощными призрачными ручищами, снося башню за башней, кусок стены за куском, превращая его в руины. Наваждение прошло, он открыл глаза и опять сел на пол.

Но в какой момент я все-таки оступился? Подумал он. У меня ведь когда то были хорошие идеи, очень хорошие и правильные мысли посещали мою голову, справедливость, честь, достоинство были не пустыми словами для меня. Что же со мной случилось? Что же случилось с моей жизнью? В какой момент я оступился? Пашка пытался найти ответы на все эти вопросы. Благо, времени было бесконечно много. Снова закрыл глаза и лег. Начал вспоминать всю свою жизнь с самого её начала, покуда помнил. Перед глазами нашего героя теперь всплывают воспоминания из детства: родители, старый покосившийся домик, родное село.

Глава 3. Детские НЕдетские рассуждения

Родился Павел в городе Чимкент Казахстанской ССР. Тогда ещё все народы, которые сейчас разделены государственными границами, жили в одной огромной стране. Его родители, как и он сам, что не странно, были русскими, но прекрасно уживались среди коренного населения. Да и русских на тот момент проживало в Казахстане не мало, но казахов, что так же не странно, было больше. У семьи был средний доход. И мать и отец работали на производстве на разных предприятиях. Так же у него была старшая на два года сестра. В общем, такая среднестатистическая семья по тем меркам.

Когда распадался советский союз, семья приняла решение переехать в Россию. Причиной тому послужило резкое увеличение концентрации казахов, и их нарастающее агрессивное поведение по отношению к русским, которые, как им казалось не должны жить на их родине, а должны уезжать прочь в свою.

В России уже были родственники и знакомые, которые проживали в разных городах и селах России. Многие предлагали переехать на их малую родину, обещали помочь. Выбор пал на село в области центрального Черноземья. Туда сначала переехали очень хорошие знакомые родителей, потом отец матери главного героя, по совместительству и его дед, как не странно. После там побывал отец Павла, сделав заключение: «отлично!». Природа, люди, общая обстановка казались ему весьма хорошими. «Да и не одни будем! Много там родни, знакомых, и бывших земляков хватало».

Решение принято, семья двинулась к месту назначения. Продажа, купля дома, переезд, контейнеры с вещами и прочие грани суетливой переездной действительности Павлу казались некой игрой. Ему на тот момент было очень мало лет, и он с трудом мог что либо вспомнить.

Но воспоминания более старшего возраста были уже не такими туманными, собственно это и есть его родное село. Он вспомнил, как сейчас, достаточно большой дом с постоянно уползающими вниз полами, стоящими на каких-то там дубовых столбиках, которые, по мнению создателей на сто лет хватит. Но время и влажность земли в месте соприкосновения с оными решили внести некие коррективы в данный технический изыск. В общем, дощатые полы постоянно открывались от плинтусов, которые были прибиты к стенам. Образовывалась щель, иногда даже сантиметра по три. Фундамент тоже был создан этими «мастерами». Бетонная подушка, глубиной в штык лопаты тоже давала о себе знать. Нет-нет, да какой ни будь угол просядет под тяжестью стен. Надежда на «великий чернозем», который, по мнению создателей, словно бетонная подушка должен был держать конструкцию, не сработала. Масса перекрестий стен была слишком большой. Была ли это глупость, может — небывалая бедность, об этом история умалчивает. Есть как есть.

Двор был достаточно большим. Он отделяется от сада и огорода различными постройками. Ими были всякие сараи и баня. Все они также покосились под тяжестью бревенчатых стен и по причине отсутствия фундамента под ними. По задумке тех же «гениев», положенные на землю бревна должны ты ли служить верой и правдой много лет. Но природа и физика сделали своё коварное гаденькое дельце. Даже внешняя обшивка железом не помогла устоять нижним бревнам от влаги земли, и они медленно, но верно превращались в труху, неравномерно уменьшая высоту стен. Двери по понятным причинам были ниже, чем изначально и не всегда закрывались.

Но апогеем инженерной мысли был очковый сортир, стоящий между одним из сараев и навесом с хозинвентарём, ближе к саду. В момент его строительства была вырыта достаточно большая яма, на которую после сверху были положены бревна. Как и полагается, яма никак не была укреплена и со временем очень сильно уменьшилась в размере. Вследствие чего, сортир просел в землю, и фекалии приходилось вычерпывать достаточно часто. Зимой приходилось мерзнуть, так как очковый сортир никак не был утеплён. Также напастью зимы был постоянно поднимающийся вверх «сталагмит» из говна, стремящийся к попе своего владельца. Но ломик, лопата и ведро нещадно разделывались с «вражиной», попутно высвобождая яму для новых «переключений».

Все заборы, как и положено в этом доме, покосились. Дубовые столбики так же оказались бессильны перед влагой и землёй.

Ещё крайне неудобным был тот факт, что совмещенный угольный и дровяной склад находился с выходом в сад и когда семья его (уголь) покупала, приходилось таскать достаточно далеко, через весь двор. С наступлением зимы движение угля так же проходило по максимально длинной траектории к дому, который из-за щелей в полу приходилось обильно топить.

Ах, да, уголь. Понятное дело, что из всего вышесказанного, ни о каком природном газе речь даже не шла. Радовал только тот факт, что у бани был свой дровяник около предбанника.

Так же поразило Пашку наличие лошадей у соседей, и не только у них. Причём это не было каким-то развлечением или спортом: у лошадей реально были зимняя в виде саней повозка и на колесах летняя тележка для перевозки различных грузов. Вид у них был такой, ну прямо с картинки из сказки: когда дед поехал в лес за дровами, и далее сюжет развивается…

Из интересного, что также припомнилось Павлу, был разговор матери с некоторыми коренными односельчанами. Мать его всю свою жизнь прожила в городе и выдвинула идею о том, что со временем хочет сделать туалет в доме. На лице у них возникла ехидная улыбка. Рассмеялись они так, немного даже по злому. Что мол, тётка то совсем с ума сошла, ишь что удумала — туалет в хате делать, это ж вонь на весь дом, совсем городские оторвались от реального мира в своих там бетонных коробках. Матери даже стало немного неловко.

Но нет, нет, люди они были совсем не злые, а наоборот, даже очень хорошие и добродушные. Всегда помогали, чем могли: и советом дельным, и в долг всякое давали, да порой и не только в долг, а просто так, по доброте своей душевной. Здесь скорее проблема в том, что понятия они не имели что такое канализация, и в чем её принцип. Что не обязательно рыть фекальную яму прямо под полом в доме и делать дыру в полу, как они привыкли, а поставить унитаз в туалетной комнате и по трубам отвести все ненужное в яму около дома, да или куда угодно. Они даже подумать о чем-то подобном не могли. Как то так получилось, что изобретённое в далёкие — придалёкие времена римлянами или кем-то там ещё крутое инженерное решение, почему то, прошло мимо них стороной.

А это интересно — подумал Павел, ведь это были девяностые годы. Весь прогрессивный, даже некоторыми боготворимый советский союз закончил свои годы, а люди даже понятия не имеют о том, что такое канализация! Странно как то, великая сверхдержава запускает спутники в космос, следом животных, а после вообще человека. Станкостроение, крутые инженерные идеи и прочее. А люди, которые за всем этим наблюдают то. Люди эти наблюдают ПРЯМО СИДЯ НА ОЧКОВЫХ НЕОТАПЛИВАЕМЫХ САРИРАХ, МАТЬ ЕГО! Маразм! По-другому и не скажешь. Видимо это и есть величие Советского Союза во всей его красе: толи величие космический державы, толи очковосартирное величие! Тут уж как посмотреть. Он ненадолго даже улыбнулся от этих мыслей.

Вспомнил он так же, как рыбачил с отцом. Сидят они вместе, закинули удочки.

— А рыбкам не больно? — спрашивает Паша.

— Ну как тебе сказать, сынок. На все воля божья. Он так распорядился, такова его воля. Так надо. Бог человеку создал эту землю, этих червяков, на которых ты ловишь рыбок. Которых он так же создал, чтобы ты их поймал и скушал. Всё живое создано для человека, чтобы он жил и творил, используя все, что создал отец всемогущий. Ты главное специально животинке больно не делай, ради какой либо забавы. Этого Бог не потерпит! А вот так и должно быть (отец поднял червяков и показал на пойменных рыбок), это нормальный порядок вещей. Так было задумано.

А человек, он сам по себе злой, — продолжил отец — он может животинку какую замучить, забавы ради. Да и особо злые и нехорошие люди даже других людей могут мучить, и даже убивать. Ой, даже ради собственной наживы или выгоды способны убивать очень многих на войнах разных. Ради бессмысленных бумажек (вздохнул). А животный мир — он другой. Гармоничный, продуманный. Каждое животное знает своё место в нём.

Павел посмотрел на траву, деревья и спросил: «пап, а вот если травинка растет, она разве не борется за своё существование с другими травинками? Вот посмотри, как тесно переплетены они там все на маленьком клочке земли. Как все тянуться к солнцу, пытаясь задавить, убить всех, кто растет рядом. Я помню, мне учительница рассказывала про фотосинтезы там всякие. Это может быть для них такой же ресурс, как для человека деньги? Возможно это то, что дается в определенном ограниченном количестве, и за это надо побороться с другими. А помнишь ещё в „Маугли“, звери сражались с другими за ресурсы, возможно очень важные. Я так понимаю это территория для прокорма. И там была война! Это была война, почти как у людей…»

— Всё правильно говоришь. Даже пусть растения корнями и стволами готовы придушить друг друга, лишь бы получить кусочек почвы и света побольше. И животные могут объединяться в стаи и воевать с другими за ресурсы. Но согласись, они забирают только то, определенное количество, которое могут забрать, даже пусть ценой убийства им подобных. Таков, видимо, мир.

А среди людей есть такие, у которых этого ресурса просто какой-то безумный избыток, а они его копят, копят, зачем то, продолжая отбирать у других. А вот животные не скапливают его слишком много у себя. Ты же не видел, чтобы волк собрал возле себя какие-то огромные кучи мяса и не давал подходить к ним другим волкам (Паша одобрительно кивнул головой). Вот, а человек это делает.

Павел задумался не на долго и сказал: «но вот если посмотреть на дерево, оно тоже сначала маленькое, как травинка. А вырастает вон, смотри какое. И меняет всё вокруг себя кардинально. Вот только и ресурсов дереву надо куда больше остальных, когда оно вырастает. Может эти люди, которые забирают больше ресурсов и являются такими некими деревьями своего рода. Они аккумулируют вокруг себя большие деньги, но создают какие-то компании, корпорации, которые производят что-то крутое, нужное. Меняют жизнь обычных людей кардинально, причем в лучшую и удобную сторону. Без подобных людей очень многое было бы недоступно».

Теперь уже задумался отец. Чуть позже выдал: «но не все такие, сынок. Те, о ком ты говоришь, они существуют. Это люди — гении! Создатели! Они действительно сотворили свой какой-то уникальный продукт, создали свои корпорации. Жаль, что таких людей практически нет в нашей стране. У нас в основном те, кто преступным путем завладел чужим или общим, что в принципе одно и то же. Они ничего не создавали, ничего не придумали. Теперь эти люди правят страной. Плохо что так, а что поделаешь? Еще и чиновников поставили себе на службу. А те, блин, плодятся как кролики. Всё тяжелее обычному люду тянуть эту лямку. Вот это скорее больше похоже на паразитирование, сынок, чем на создание другого мира вокруг себя».

Припомнилось Паше так же школа. Школа была одноэтажная, и вытянутая, похожа на букву «Г». Учеников всего было около ста. Маленький, очень маленький спортзал. Но он не особо был востребован: за школой была спортивная площадка, на которой дети играли в футбол круглый год, даже зимой. Также была и баскетбольная площадка, туники там разные. Школа была построена достаточно давно и имела вид добротного сельского домика, только нестандартного размера и формы.

Деревянные окна ученики во главе с учителем каждый год затыкали всяким «говном» по определенной «технологии», а весной вытаскивали. На партах, скамейках, стульях и полах можно было увидеть множественные слои краски и возможно даже по ним определить возраст, подобно тому, как определяют возраст дерева по годичным кольцами на срезе. Возле основного входа гордо возвышались четыре очковых сортира, как полагается. Два для мальчиков и учителей, два для девочек и учительниц соответственно.

Теперь этой школы нет, но в воспоминаниях она как будто перед ним. Он вспомнил каждый ее закуток, каждый кабинет, длинный-длинный коридор, библиотеку, спортзал.

Припомнилось ему так же, как он спорил с учителем. Это был урок биологии. Учительницу звали Васильева Светлана Сергеевна, или Светлана Сергеевна, как обращались к ней ученики, или СС (эсэс), как называли между собой.

Был обычный урок, ничем не примечательный. СС рассказывала про пищевую цепочку в природе. Что есть те, кто солнечную энергию преобразует в химическую — это растения. После эта энергия начинает перемещаться как по цепи от одного звена к другому. Энергия идет от растений, через травоядных, потом хищников и до последнего звена — суперхищников, которых уже не ест никто.

Но как бы ни так. Существуют такие «ребята» как бактерии, которые питаются умершим остатками всех цепей без исключения, разлагая их и перерабатывая.

В результате образуется пирамида питания, внизу которой — растения, наверху пирамиды — суперхищники. А пирамида она потому, что масса каждого последующего уровня убывает от звена к звену. По-другому быть и не может, травоядных не может быть больше чем растений, хищников больше чем их жертв. Исключением здесь являются бактерии — переработчики, которые находятся в стороне от пирамиды, и звеном их в данной цепочке назвать сложно.

В один момент, внезапно, Паша воскликнул: «так это ж как у людей!». Учительница недоумевающе спросила: «Что значит как у людей, Павлик? Да, человек присутствует в данной цепи на позиции суперхищника и даже травоядного. Человек здесь, как кстати, некоторые виды животных тоже, занимает несколько уровней. Так бывает».

«А бывает и так, что человек становится вкусной котлетой для зверушек» — выкрикнул с задней парты дерзкий парнишка по имени Дмитрий. «Ахаха, Димон красава» — пронеслось по классу. «Он вам не Димон!» — строго сказала учительница — «да, ты прав, Дима. Но это скорее исключение. А пирамида — это более общее состояние цепи питания».

— Да нет же, нет, — продолжил Паша — я говорю о том, что люди именно как бы поедают друг друга…

— Ну, каннибализм тоже бывает…

— Да я не про это. Я имею в виду, что люди тоже как бы распределены в пирамиде. Также как животные, только там ресурс — уже не энергия солнца, которая в том или ином виде передвигается от звена к звену. А у людей деньги — энергия.

— Так, продолжай.

— Вот смотрите. Есть продуценты, которые производят продукт: рабочие на заводах, строители, колхозники и прочие. Их больше всего по численности, и они создают продукт как растения. Далее идут консументы первого порядка, второго, третьего: менеджеры всякие, детектора, мелкие управленцы, собственники. Владельцы огромных корпораций на самой вершине пирамиды. Они сами не производят, но забирают ресурс от первых. И вне этой пирамиды находятся редуценты (разлагающие бактерии): бомжи всякие, алкаши-попрошайки, собиратели бутылок, алюминиевых банок и всего прочего. Они тоже ничего не производят, а подъедают остатки за всеми слоями пирамиды. Человек просто скопировал созданную природой систему. Да он и сам создан природой. Не удивительно.

— Интересная гипотеза, в это что-то есть.

— Даже можно сказать, что войны развязывают не продуценты, которым это совсем не надо. Которые опять же и пойдут умирать непонятно за что. А высшие чины власти и главы огромных корпораций, которым очень нужны новые ресурсы.

— Да уж, особенно в этом преуспела Америка, всюду воюет. Их капиталисты совсем обезумели, страны готовы уничтожать ради своей выгоды.

— Америка всё делает правильно.

— Что?! — лицо Светланы Сергеевны покраснело от злобы, также присутствовало некоторое недоумение.

— Я говорю, Америка все делает правильно, — повторил Павел.

— Я слышала! А ты считаешь нормально уничтожать другие страны, убивать людей тысячами и миллионами, сеять хаос?! Да кем она себя возомнила эта Америка? Пупом земли?! Всё пытается создать свой однополярный мир. Ничего всё равно не получится. В мире слишком много стран, и сильных стран и сил, чтобы не допустить этого.

— Я думаю здесь дело не только в Америке. Думаю, мир уже однополярный, как не крути.

— А куда же ты дел Китай? Россию? Европу? Индию и Бразилию на крайний случай?

— Да нет никакой Америки. Есть только западная цивилизация, которая захватывает и подчиняет всё что хочет. Америка, это всего лишь таран западного мира, не более того. Нет никаких отдельных штатов. Это всё единый организм! Это, если хотите римская империя 21 века. Объединенная западная цивилизация, встающая во главе мира! Наверное так…

— Ой, что за бред, прекрати.

— Согласитесь, о каком в принципе многополярном мире может идти речь, если всю свою историю человеческие территории, поселения, всегда объединились в более крупные образования. Да иногда были откаты, так сказать распады. Но тенденция всегда была на соединение, даже в те далекие времена, когда месяцами скакали но лошадях или годами плыли по морям и океанам. А сейчас то, вжух и на месте. Связь вон с любой точкой планеты за секунды осуществляется. Границы неизбежно смоются или условно смоются, а вся планета станет одним большим государством. А запад, он действует по принципу силы, как и всё живое на земле: сильный подчиняет себе слабых и все их ресурсы. Слабые сдаются или пытаются закрыться от давления культуры и экономики сильного. На крайний случай становятся сильнее и побеждают.

— Глупость какая.

— Да нет же, не глупость. И у России есть три пути: войти в эту цивилизацию как полноценный участник, типа Канады что ли. Но надо будет доказать что мы тоже сильные и прогрессивные. Отсталых и недоразвитых туда не возьмут. Или вообще встать у руля этой планеты. Но для этого потребуется уничтожить и подчинить себе западный мир, возможно с какими-то союзниками. Но это третья мировая, не меньше! Третий вариант — быть порабощёнными. Четвёртого не дано.

Закрыться и спрятаться не получится, планета маленькая. Нас найдут! Предшественник России попытался закрыться: железный занавес, все дела. Мы прекрасно знаем, чем это закончилось…

Глава 4. Два типа мышления

Все так же горит свет в этом загадочном и странном месте, такой же белый пол под ним. Здесь нет ни рассвета, ни заката, ничего нет, одна гробовая тишина и он в ней совершенно один. Сколько прошло времени ему абсолютно неизвестно, да и не понятно, есть ли время вообще? Существует ли оно? Реально ли оно? Реален ли он сам?

Вспомнил он свои студенческие годы и человека, который кардинально изменил его представления о жизни. Знакомство с этим человеком очень сильно повлияло на его жизнь и стало знаковым во всех дальнейших действиях и начинаниях.

Студенческое общежитие. Павел приехал в большой и достаточно своеобразный город России: Санкт-Петербург. Он уже поступил в университет на бюджетной основе, так как был не глуп. Правда, не с первого раза. В руках его достаточно большая сумка с вещами, документы на заселение.

Внизу сидит вахтер. Паша подходит. Здоровается, показывает документы. Его ведут в достаточно просторную комнату, где уже находится один человек. Вообще должно в комнате быть по три человека, но пока только он и сосед занимают данную жилплощадь.

Они познакомились, и совсем скоро стали друзьями «не разлей вода». Друг его был на пару лет старше, худощавый и высокий молодой человек. Звали его Марк.

Марк был по национальности наполовину русский, наполовину еврей. По складу ума — абсолютный европеец. Мать его из России, отец из Германии. Родился и вырос Марк там же, в Германии. Благодаря матери, освоил помимо немецкого еще и русский. Говорил на нём достаточно хорошо, хоть и с акцентом.

Была у него возможность поступить в хороший европейский вуз, но он очень хотел посмотреть родину матери и настоял на российском университете, который выбрал сам. Может быть, это была и не самая хорошая идея, так как и в России то её собственное высшее образование не особо ценится сейчас. Но всё же вуз был техническим, а некогда ушедшее советское образование всё ещё превалировало и было актуальным. Марк это и сам прекрасно понимал, но интерес посмотреть как живут русские, погрузиться в эту необыкновенную культуру был решающим. Марк в шутку говорил, что когда ни будь напишет книгу о том как живут русские и заработает на этом денег.

Вечер. Парни сидят за столом, ужинают приготовленную вместе еду. Они научились всё делать сообща, грамотно распределяя трудовые ресурсы. Тихо играет музыка. Парни едят и разговаривают.

— интересное у вас, у русских мышление — говорит Марк — вы какие-то странные. Вам будто плевать друг на друга. Вот человек лежит, все проходят мимо, пусть себе лежит.