Бесплатный фрагмент - Господня Вечеря

Вечеря Господня: стихотворения / Елена Рылова. — Москва: Переиздание третье

Однажды ко мне во сне пришел Господь, в ответ на мою просьбу о помощи и исцелении. Он был в сопровождении двух Ангелов. Также Он приходил к Аврааму, и это написано в книге «Бытие».

Господь Иисус общался со мной, и в момент контакта — общения и прикосновения я была исцелена и наполнена до краев Его благодатью, Любовью и силой.

Проснувшись, я обнаружила, что меня переполняет счастье и радость. Под воздействием этой встречи я стала писать стихи о Нем. Они вошли в сборник «Вечеря Господня».

Затем книга была издана в 1994 году в издательстве «Благовестник» в Москве. И вскоре через чтение её восстановилась маленькая пожилая и очень полная женщина, которая две недели не поднималась с постели. Врачи сказали дочери: похоже, что надо готовиться к худшему. Она же, получив книгу, читала её три дня и на третий день встала и пошла на удивление домашних. Она прожила ещё 15 лет вопреки всем прогнозам и придя в церковь свидетельствовала о своём чудесном исцелении.

Потом стали поступать другие аналогичные свидетельства. Откровение книги несли жизнь людям. Дар, полученный автором проявлялся через стихи. Вся слава всемогущему и любящему Богу, Господу нашему — Иисусу Христу.

Полагаю, что в это время она может послужить тем, кто борется с вирусом. Ибо Господь и вчера и сегодня и вовеки тот же.

Ему Вся слава во веки! Аминь!

---

Cпаситель

Кто ко мне приходил

В ослепительно белых одеждах,

Может быть, наяву,

А, быть может, во сне?

Кто меня исцелил? Кто согрел

Моё сердце надеж дой?

Кто к немеркнущей мудрости

Прикоснуться позволил и мне?

Кто ко мне приходил

В ослепительно белых одеждах?

Светлый нимб, как корона,

Венчала Его голову.

Никогда и никто

Столько ласки не нес

В своих веждах.

Никогда и никто

Столько силы не дал наяву.

Кто ко мне приходил

В ослепительно белых одеждах?

Кто меня исцелил,

Прикоснувшись рукою к руке?

Кто во мне победил

Зло, душою владевшее прежде?

Знаю, Кто приходил,

Зло исчезло, сраженное Кем!

Знаю, Кто отворил

Дверь, закрытую наглухо прежде!

И блаженство, и свет

Излучает Спаситель один!

Это Он приходил.

Я ждала Его столько в надежде.

Свет и радость зажёг,

И сияние веры в груди.

Путник

Может, ночью глухой

Путник в дверь постучит.

Не услышишь Его,

Не откроешь в ночи.

И уйдет Он к другим,

Дверь откроют в дому,

И с вином дорогим

Стол накроют Ему.

Коль вечеряешь с Ним,

В сердце мир принесет.

Бодрствуй, Духом храним,

И тебе повезет.

Он пришел от Отца,

Грешным миром гоним.

Он стучится в сердца.

Ты спасен будешь Им.

Он распят на кресте —

Иисус Назорей,

Воскрешенный в Христе,

У твоих, друг, дверей.

Свет и тень

Ночью сменится день.

Тихо стелется тень.

Тьма, усталость и лень

И скрипящий плетень…

Моя длинная тень —

Это вечера след.

Божий день —

Божий свет.

Тьма — лишь след,

Отражение ног.

Бог есть свет.

Свет и Бог.

И на грешной Земле

Тьмой сменяется свет.

Только кажется мне,

Тень и чей-то я след.

Тень, лишь зыбкая тень,

А мой свет в небесах,

Тень я, слабая тень

От сиянья Отца.

Все когда-нибудь мы

Отойдем в мир теней.

Но волнует умы

Цепь стремительных дней.

Вот волнует опять

Неземная мечта:

Хочу небо объять,

И любить, и летать!

Только тело умрет,

Отойдет в мир теней.

Дух же верой живет,

Мир теней не по мне.

К Богу рвется душа

На божественный свет.

И один только шаг

Для неё жизнь и смерть.

Ей не страшно смотреть,

Когда стелется тень.

Ей любить и гореть.

Она — свет, она — день.

Ей над вечным, благим,

Божьим миром парить.

Она хочет другим

Этот мир подарить.

Тело — тень на земле,

А душа в небесах.

Но не стоит жалеть —

Ведь душа у Творца.

Да, в объятьях Отца.

И рекой благодать…

Для такого конца

Шёл Христос пострадать.

Просьба

Дай мне, Господи, небо в объятья!

Кротким небом мой нрав укроти!

Это небо, как легкое платье,

Что к своей прижимаю груди.

Помоги мне душою всей слиться

С синим небом, землей и водой!

Чтоб Тебе непрестанно молиться,

Наполняться Твоей чистотой.

Чтоб Дух Твой, и кроток, и нежен,

Освятил каждый мой уголок.

Чтоб любила тот мир, что безбрежен,

И любви Твоей вечный залог.

О женщине, которая пишет стихи

Ты думаешь, женщина пишет стихи,

За толстым столом наклонясь торопливо?

Не в спальне, а в сердце слагает стихи,

На кухне, готовя обед терпеливо.

Бывает, смеётся, но чаще грустит

И стих за стихом, словно бусинки, нижет.

Порою обидит, но чаще простит,

Под ношей сгибаясь, а сердцем всё выше.

Ты думаешь, женщина пишет стихи

И толстые книги всечасно читает?

И служат ей музы, блаженно тихи,

И с ними она в эмпирии витает?

Как ты ошибаешься, видел бы ты,

Когда она мыслей штрихи собирает,

Средь проклятых будней, крутясь у плиты,

Как их омывает с бельем, что стирает.

Как в сутолоке где-то, почти на ходу

В блокнотик потертый поспешно заносит,

Порою отбросив и сон, и еду,

Их сердцем растит, нежно-бережно носит.

Лишь кажется, женщина пишет стихи, но

Ей небом все мысли ниспосланы эти!

Порою приходят нежданно, стихийно,

Порою всей болью рождаясь, как дети.

И дороги ей, но не может сполна

Сказать, что дороже их нету ей более.

Не славы же ради их пишет она,

А просто растут из любви и из боли.

Не славы же ради и денег мирских,

А высшего мира душою касаясь,

Вселенской Любви зарождается стих

И, как за дитя, за него опасаюсь.

Мост над бездной

Боже, меня освети

И согрешить мне не дай.

Неисповедимы пути

Божьи, гадай — не гадай.

Отче, молю, освети!

Не заблудиться б во тьме.

Как же другим нам светить,

Если погрязнем во зле?!

Все мы порой в тупике,

Душу бы не погубить!

Боже, спасемся мы кем?

Где ариаднина нить?

Сына отдал вам. Христос

Выведет из тупиков. —

К свету и радости мост

Встал через бездну веков.

Вот мы идем по мосту.

Узок над бездною мост.

Но миллионы идут,

Всех принимает Христос.

В сердце молитву несу,

В горле щекочет до слёз…

Дивна божественна суть —

Мост от Земли и до звезд.

Исповедание грехов пред Всевышним

Глупые мысли и мысли пустые —

Всё оттого, что душа не болит.

Грешные люди мы или святые —

Всё от того, как нам сердце велит,

Жить в этом мире — греховно иль свято?

Жить для себя или жить для других?

Каюсь пред Господом, я виновата —

Много в душе моей мыслей плохих,

Ропота было во мне многовато,

Больше греховных не жажду утех…

Мысль моя гневом бывала чревата,

Горек порою мне чей-то успех.

Если завидую я и ревную,

Если неверием тайным томлюсь,

Знаю, Отец, в чём сама виновата,

Знаю, Отец, и об этом молюсь.

Темные мысли не знают пощады;

Глупые мысли от нас удали!

Грешную душу, заблудшее чадо

Высшей любовью, Отец, напои!

Отче Всевышний, я знаю: ничтожна

В мире душа без Господней Любви.

Милостью высшею, милостью Божьей,

Отче, прошу Тебя, благослови!

Благослови, чтоб любила я свято!

Чтоб осуждение ушло, как вода!

Чтобы добром душа была богата,

Веры плоды приносила всегда.

Чтобы грехи покрывала любовью,

Чтобы не знала злосчастных утех,

Но, исполняя Всевышнего волю,

Божьей Любовью любила я всех.

В березовой роще

О, как мне хорошо в Твоей роще весенней березовой

Наблюдать тишину и кормить из руки голубей!

Я как будто душой становлюсь и прозрачней, и розовей,

И как будто глазами становлюсь я еще голубей.

Здесь так чисто, светло, а вершины легонько колышутся.

В светлом воздухе мысли витают прозрачно тихи.

И однажды, быть может, такие стихи мной напишутся,

Что за них мне Господь все былые отпустит грехи.

Не иначе, они от сердечного будут прозрения.

Осознаньем вины перед жертвой Христовой придут.

И кому-то понравятся светлые стихотворения,

Оттого что душа совершала в них длительный труд.

Оттого что душа в себе волю Отца осознала

И в молитве, воззвав за других, просветления вождь,

От сует их мирских в мир прекрасный и высший позвала,

Там, где вечных небес благодать — исцеляющий дождь.

Имей веру во Христа

Сомневаться не нужно в Христе.

Прочь неверие, смуты-волнения!

Колебался ли Бог на кресте,

Умирая за наши сомнения?!

Ни во что мы не верим и мним,

Что одни мы цари во Вселенной.

И взирает поверженный мир

На потомков обжорства и лени.

Всюду видим одну пустоту,

Оттого что слепы и ничтожны.

Ибо Бог сотворил красоту.

Что же мы вытворяем, о Боже?!

Для чего в нас Он Дух Свой вдохнул?

Для чего дал Свое нам подобие?

Чтоб лукавый скрутил и согнул?

Чтобы имели мы страхи и фобии?

Чтоб взорвался сомнений фугас,

Чтобы Духа лишил нас и веры?

Чтоб божественный разум погас

У не знавших ни Бога, ни меры?

Сомневаться не нужно в Христе.

Прочь неверие, смуты-волнения!

Колебался ли Он на кресте,

Умирая за наши сомнения?!

* * *

Наш язык такой несовершенный

Передать небесное послание.

Чует сердце: близок час свершения.

Обратись к Священному Писанию.

Обратись к молитвам и пророкам,

Оглянись на язвы и на раны.

Это послужило бы уроком,

Выявив ошибки и изъяны.

Люди, позабывшие о Боге,

Потеряли человека облик.

Воротитесь, упадите в ноги,

У Отца всегда найдете отклик.

Вспомните, как блудный сын вернулся,

И Отец обрадовался грозный.

Ибо Бог от нас не отвернулся.

Воротимся же, пока не поздно!

Жизнь духа

Как старое платье, что снимем, отбросим,

Так — плотскую жизнь-чешую…

Тогда станет видно, что тайное носим,

Как Бог видит душу мою…

Пусть плотская жизнь, как одежда, ветшает,

Пускай убывает по капельке в нас.

Зато в тайнике прорастает иная

Жизнь Духа, незримо для глаз.

И эту жизнь Духа храним как зеницу.

Мы связаны в вечности с ней.

Ведь благо иметь в душе веру — синицу.

Иметь в душе Бога — верней!

* * *

Не здоровые, но больные

Нуждаются во враче.

Сын пришел, чтоб и ныне

Исцелять и лечить.

Сын пришел наши души

Исцелять прежде тел,

Чтоб имеющий уши,

Слушать Бога хотел.

Не здоровые, но больные

Нуждаются во враче.

Сын сошел в мир, впервые

Видимый для очей.

Но не плотским мы зрением

Различаем Христа:

Верой, духа парением,

Тяжкой ношей креста!

Полнота Божьей славы

И любви полнота —

В Его муках кровавых,

В воскресении Христа!

Если движим любовью,

Дух Христа возлюбил,

Тебя пролитой кровью

Ныне Бог искупил!

Исцелил твою душу,

Спас для царства Отца!

Да откроются уши!

Да прозреют сердца!

* * *

Звезды легкие падают снегом.

Тих и ясен в ночи звездопад.

Наши души общаются с небом,

Чтобы не было слов невпопад.

Эту легкость — снежинок кружение

Передать мне порой нелегко.

Бесконечного танца движенье

И бессмертие душ средь веков.

* * *

Где розами небо усыпано,

Где розами зори цветут,

Молитву твори неусыпную!

На небо ступени ведут.

Благодарность Богу

За малую жертву, о, Господи,

Столь щедро меня наградил.

Свой сад среди пепла и копоти,

Божественный сад насадил!

Благодарю Тебя, Господи,

За то, что нашел Ты меня.

И ветвь обгоревшую, в копоти,

Ты спас, чтобы в сад Свой принять.

Привить к благородному дереву

Обрубок спасенной души,

Что ныне судьбу Тебе вверила:

И чувства, и мысли, и жизнь.

Иисус

Ни проклятий, ни даже укора.

Как Он мог, как Он, распятый, мог

Слать прощение миру во взоре

Сквозь кровавый терновый венок?!

Только боль в затуманенном взоре,

Только мир, погруженный во тьму.

Как мечтали враги о позоре,

О позоре Творцу Самому.

Ни проклятий, ни даже укора,

Как Он мог, наконец, вновь и вновь

Излучать всепрощение в горе —

Неземную и Божью любовь?!

Духи злобы поднебесной

Их подлое дело — нас ввергнуть в уныние.

Их подлое дело — сомнений посев

Забросить нам в душу во зле и гордыне,

Чтоб разум затмили печали и гнев.

Их подлое дело — лишить нас терпенья,

Посеять раздоры и ложь среди нас.

И масла подлить и усилить кипение,

Кипение гнева в груди в трудный час.

Их почерк знаком нам. Пора бы привыкнуть.

Пора научиться — дух зла распознать,

Когда собираемся духом поникнуть,

И Господа Бога молитвой призвать.

Их сдует, как ветром, от чистой молитвы.

Она обжигает священным огнем.

И Дух просияет, и взор после битвы!

И Господа милость, и радость вернем!

Душа

Враг завел её ночью в темницу,

Чтоб тюремному стражу отдать,

Чтобы в ней горемыке томиться,

Чтобы света вовек не видать.

Он завел душу ночью в темницу,

Крепко запер её на засов,

Но вспорхнула на волю синицей,

И растаяли стены, как сон.

Он тюремную стражу приставил,

Чтоб не смела душа убежать.

Но она, сколько враг ни лукавил,

Не сумела души удержать.

Оттого мы сильны и свободны,

Оправдание дал нам Господь!

Все попытки неволить бесплодны,

Все сумеет душа побороть.

И распахнуты двери в темницах,

И сияют свобода и свет.

О, душа, как Тебе не молиться?

Невозможного в Господе нет!

О Духе и моде

Вот опять поэзия не в моде.

Модным быть поэту не пристало.

Только кто придумал в этом роде

Моду, чтоб бездушие рождала?

Бессердечность — ныне стала модной,

Но без Духа не родится песня,

Можно быть и сытой, и голодной,

Но душа без Духа не воскреснет!

* * *

Золотое зеркало затона,

Белый лебедь с грациозной шеей,

Небеса лазоревого тона

Делают его еще нежнее!

Гордый лебедь в зеркале затона,

Как царевич грациозно-нежный.

И сияет солнце золотое,

И сверкает лебедь белоснежный!

* * *

Так дивна эта ночь!

Свежо так и прохладно.

И грусть уходит прочь,

И на душе отрадно.

Живительный бальзам

Разлит во вздохе каждом,

И тяга к небесам —

Божественного жажда!

О, жажду в эту ночь

И разумом, и телом

Зов плоти превозмочь,

Чтобы душа летела.

Летела, словно мысль,

Светло и окрыленно

В лазоревую высь.

О, трепет умиленный,

И счастье, и восторг,

И слезы благодати,

Когда твой дух расторг

Телесные объятья.

* * *

Вот пожухлый опал листок,

Словно волос с твоей головы,

Не грусти, его кончился срок,

Краток срок облетевшей листвы.

И, сменяясь, листок за листком,

Волос — волосом на голове,

Разноцветным, узорным ковром

Разметалась, глянь, осень в траве.

Как пожухлый опал листок,

Опадет с души тлен и муть,

А душа — этот вечный сок —

Волновать будет чью-то грудь.

Пусть сменяется наша плоть,

Изменяясь, как в мотыльке,

А душа — этот вечный плот

Будет плыть по живой реке.

А душа — этот Божий дар

Устремляется вдаль и ввысь.

Сам Творец её людям дал,

Чтоб она вдохновляла мысль.

О, душа, — этот вечный путь

Через холод и тьму — сияние —

Волновать будет чью-то грудь,

Согревая на расстоянии.

Видишь листьев златой пожар?

Видишь в небе заката зарево?

Полыхает в полнеба стожар,

Тлен сжигает в прохладном мареве.

Так о чем нам, друзья, тужить?

Для души это тело — листья.

Оттого коротка наша жизнь,

Что не знаем мы высших истин.

Есть иная за этой жизнь.

Устремитесь душой, как пламя,

Поднимитесь незримо ввысь

И поверьте — Христос над нами!

Поднимитесь незримо ввысь,

Окрыленные веры мыслью.

Иисус — это наша жизнь,

И манит она вечной высью.

* * *

В суматошном и сутолочном веке,

Вдруг, утратив души чистоту,

Подними отягченные веки,

Всей душой посмотри в высоту.

Высота безграничного неба —

Это Господа Бога престол.

Что б ни делал и где бы ты ни был,

Как былинка, склонившись на дол,

Помолись, преклонивший колени,

Прославляя всем сердцем Творца.

Понял ли, без Его повелений

Жизнь не стоит пустого яйца?!

В суматошном и сутолочном веке

Бог — опора твоя до конца.

Знай, прикрывший усталые веки,

В Нем покой обретают сердца!

Маковище

Средь высоких душистых дубрав,

Среди маков пунцовых и алых,

Среди шелеста шелковых трав

Деревенька из детства вставала.

Соловьиною трелью в ночи

Мне сирень у плетня ворковала,

И на пашне бродили грачи,

И кукушка в лесах куковала.

За околицей вешней ручьи

Бормотали, бежали, журчали.

И весеннего солнца лучи —

Выражение светлой печали.

Ива

Помню иву из раннего детства

Над струящей прохладу рекою.

Она тронула детское сердце

Излучением светлым покоя,

И сиянием кротким печали,

И сияньем любви и тоски.

Бесконечно прекрасные шали

На плечах, на изгибе руки.

Что быть может скромнее и проще

Её вниз обращенных ресниц?!

Словно косы во влаге полощет,

Словно в зеркало смотрится вниз.

Эта ива над чистою гладью,

Над струящей прохладу рекой,

Словно девушка в ситцевом платье,

Вдруг, присела, устав, на покой.

* * *

Мелкой рябью блестит река.

Отражаются в ней облака.

Ветер веет и реку знобит,

И одежду на мне теребит,

Сушит мокрые пряди волос

И волнует заоблачный плес,

И доносится от берегов

Тихий шелест незримых шагов.

Яркой рябью горит река.

Над рекою плывет закат.

И не речка — ползет змея,

И сверкает на ней чешуя.

Проползает, скользя, у ног,

О прибрежный шурша песок.

И стою, и молчу у реки.

И так мысли мои далеки…

* * *