Бесплатный фрагмент - Горы

«Умный в горы не пойдет,

Умный горы обойдет»

(пословица)

1

Решено — в горы я иду! На Тянь-Шань! Китайцы эти горы называют Поднебесными.

До последнего момента я колебался: все же шестьдесят лет, выдержу ли, не стану ли обузой?

Мои будущие спутники — «снежные барсы» высокогорий, заядлые самодеятельные горные туристы Леша Ш. и Толя Ж. — не сомневаются — выдержу, мол. Они говорят:

— Там лошади ходят. И потом, учти — лучше гор могут быть только горы, как сказал единственный поэт, который побывал в горах с рюкзаком.

Этот последний разговор состоялся у меня. Сидели за столом. Леша Ш. ладонями грел рюмку с коньяком, мы с Толей, не грея, отдавали ему должное.

Жена, когда гости ушли, сказала:

— Тебя приглашают — надо идти. На следующий год тебе будет шестьдесят один, потом два. Могут и не пригласить.

До сих пор не знаю, какой аргумент стал решающим. Но в горы я иду.

Маршрут: летим до Алма-Аты, далее перевал Проходной, долина реки Чонг-Кемин, перевал Чалпан-Ата, и мы — на Иссык-Куле. И все это за четыре дня. На Теплом Озере, как называют киргизы Иссык-Куль, в поселке Долинка купаемся, загораем, едим шашлыки, пьем сухое вино. Потом на турбазу Пржевальск и там — по обстоятельствам.

Сразу же встал вопрос об экипировке новоиспеченного горного туриста.

Леша сказал:

— Что брать с собой? Во-первых, рюкзак. Он — как лошадь для казака. Только здесь все наоборот, и потому еще более важно. Ну-ка, покажи свой рюкзак.

Я с достоинством демонстрирую туристское произведение местной промышленности.

— М-да, — спокойно говорит Леша. Он вообще человек спокойный. Еще никто не видел его вышедшим из себя, сердящимся на что-либо. — Рюкзак — с поползновениями, но не Рио. А вообще-то, сойдет.

— Не Рио — это понятно, но что это еще за поползновения? — с тревогой спрашиваю я.

— Поползновения на настоящий рюкзак. Видишь, лямочки по бокам стягиваются. Умелый может с помощью них распределить груз по высоте, приблизить его к телу.

— Подожди, подожди! А у вас какие рюкзаки?

— Приблизительно такие же.

— Но не такие?

— Немного не такие. Но ты не расстраивайся — рюкзак у тебя неплохой. Главное — правильно его наполнить, чтобы не идти, согнувшись в три

погибели.

— Понятно. А как это — правильно наполнить?

Во-первых, вниз надо класть самое тяжелое, чтобы легло непосредственно на поясницу. Боковыми лямками надо отрегулировать груз так, чтобы он был как можно ближе к спине. Вся премудрость. Раз десяток соберешь рюкзак — научишься.

— Но ведь уже первый перевал приходится на второй, а вы грозитесь — даже на первый день похода. Когда учиться?

Леша жмет плечами и говорит:

— Теперь одежда. Начнем с головы.

— С рюкзаком, значит, все о’кей?

— От южного солнца возьми легкую кепи с козырьком. Да, и шерстяную шапочку прихвати.

— Это от леденящих дыхание ледников, — констатирую я, все еще думая о рюкзаке.

— Можно и так. Но в шерстяной шапочке в палатке спать и у ре ледника спать уютнее. Солнцезащитные очки не забудь.

— А это, чтобы не ослепнуть от сверкающих снегов вершин, — говорю я, вспоминая хроникальные кадры покорения нашими альпинистами Эвереста.

— Это тоже. Но в основном там везде желательно оберегать глаза от яркого солнца, особенно новичку, — невозмутимо парирует Леша.

— И с резинкой, — говорит Толя.

— Чего? — оборачиваюсь я к нему. Новая тревога неслышной кошкой появляется в моей душе. — С какой еще резинкой?

— С резинкой — очки, — уточнил Толя. — Дужки очков просверли, вдень резинку. Не будут спадать.

— Это когда буду заглядывать в бездну? — стараюсь догадаться я. — Что, Леша, и бездны будут?

— Да нет. Там пионеры ходят, говорю же.

— Тогда веревка зачем? — я вспоминаю предварительный разговор между моими спутниками.

— Веревка может и пригодиться, — говорил Леша.

— Вытаскивать из трещины?

— Веревку берем, чтобы нас по одному не утянули из палатки барсы, — смеется Толя.

— Понятно. Затягивать потуже живот — тоже веревка нужна.

— Кстати, — говорит Леша, — лекарство от живота не забудьте. Фталазол, там, бесалол.

— Касторку от кашля, — добавляю я, — вспомнив очень эффективное лекарство врача экспедиции на Эверест Светы Орловской. — А кстати, у нас горло болеть будет? Помните эверестцев — они исходили от кашля.

— Сравнил. У них — за восемь тысяч вершинка, а мы немногим более четырех тысяч поднимемся. Но горная болезнь возможна.

— А это еще что?

— Ну, это — когда тебе все будет до лампочки.

2

Через два дня пришел Леша. Оказывается, едем не 23-го июля, а 18-го. И маршрут изменился. Летим до Алма-Аты, потом автобусом добираемся до Фрунзе, так как прямых самолетов туда нет. Там встречаем прилетающих из Москвы его сестру и мать и провожаем их на Иссык-Куль. И только потом — горы.

И еще изменения: веревку не берем, перевал от Иссык-Куля не Чалпан-Ата, а Спортивный.

— Противный, — характеризует его Леша. — Он и на туристских картах не значится.

— Почему?

— Не для пионеров.

— А зачем лезем?

— Что-то надо делать.

— А ты был там?

— Лет пятнадцать назад.

— А почему веревку не берем?

— У ребят во Фрунзе есть.

— Понятно. А меня пчела укусила. В скулу.

— То-то я смотрю, чего это он поправился на один бок? Думал: зубы.

3

Я сходил к Леше Ш. по поводу топленого масла. Мне его покупать.

— Граммов 300 — 400. В кашу будем класть, — говорил Леша, когда распределяли, что кому брать из продуктов.

Теперь, когда выяснилось, что в горы не сразу идем, может, не стоит в Уфе покупать это масло? Его и во Фрунзе, и на Иссык-Куле, поди, купить можно.

С этим маслом у меня давнишние счеты. Несколько лет назад перед байдарочным походом по реке Урал мне тоже было поручено купить два килограмма топленого масла.

— Рыбу жарить будем, — сказал тогда наш командор Володя Д. — В ведре. Ты ел когда-нибудь жареную рыбу в ведре?

Я сказал, что нет, не ел. И купил масло. И положил в полиэтиленовый мешок, завернул в бумагу и уложил в рюкзак. Еще в трамвае по пути на автовокзал мешок этот был раздавлен, масло, раскисшее от жары, пропитало весь мой рюкзак, все вещи в нем. И, возможно, кого из пассажиров промаслило, так как рубашка моя на спине тоже пострадала. Весь поход я так и не мог отстираться от этого масла.