Бесплатный фрагмент - Городская ведьма

Городская ведьма

Я спешу на свидание с парнем из интернета. Встреча через пять минут, ещё не приехала на нужную станцию, а от неё идти минут десять — даже скорее пятнадцать с учётом того, что я на каблуках!

Эх, жаль, что никакая магия не ускорит движение поезда в подземке и не позволит мне переместиться сразу в кафе! О волшебстве я подумала неслучайно — это моя основная сфера деятельности. И надо как-то аккуратно донести эту информацию до кавалера. Но не сразу на входе вывалить, а дождаться подходящего момента. Да и преподнести так, чтобы не принял меня за сумасшедшую…

Я вышла на улицу и очень быстрым шагом двинулась в сторону заведения, в котором мы условились встретиться. Пришло сообщение, что он уже там, ответила, что скоро буду. Немного снизила скорость: запыхавшийся вид и запах пота вряд ли прибавят мне привлекательности. Проходя мимо величественных дореволюционных домов, которые сейчас вмещали в себя в основном магазины и рестораны, стараясь слиться с потоком людей, чтобы лишний раз никого не обгонять и не толкаться, я сунула руку в сумочку в поисках зеркальца. Кто-то всё же меня толкнул, и рука вместе с разными мелочами вылетела из кросс-боди. Я присела и собрала упавшее: треснувшее зеркальце, раскрывшуюся помаду и, к счастью, оставшиеся в упаковке салфетки. Кто меня толкнул, я не заметила — человек, не извинившись, умчался дальше.

«Чтоб тебя перекосило!» — подумала я и тут же отругала себя за несдержанность. Поднявшись, я застучала каблуками в прежнем направлении, длинный подол платья развевался на ветру.

Дверь той самой кофейни. Так, в разбитое зеркало нельзя смотреть, я слегка присела у ближайшего автомобиля, перед боковым зеркалом стёрла с внешних уголков глаз подтёкшую тушь, распушила завитые тёмные волосы и, уже разворачиваясь, заметила, что в машине сидит и улыбается седой мужчина с ещё ровным овалом лица. Я от смущения слегка порозовела и, наконец, вошла в кафе.

Встав у входа, оглядываю столики, вижу молодого, симпатичного русого парня с карими глазами. Медленно подхожу к нему и, когда он поднимает глаза, улыбаясь, машу ему:

— Привет, я Мария!

— Привет, Леонид. — он оценивающе рассматривает меня сверху вниз, возвращается взглядом к лицу и как будто неохотно встаёт, приглашая меня присесть.

Я стараюсь не думать о том, что не понравилась ему — может, у него настроение плохое, что-то случилось, характер такой — мало ли. Сажусь напротив Леонида, к нам подходит официант, и мы делаем заказ: я беру латте с тирамису, а он — просто эспрессо.

Свидание продолжалось чуть больше часа. Всё это время у парня был откровенно скучающий вид, он то и дело поглядывал на часы и брал в руки телефон. Я буквально кожей чувствовала, как от него веет холодом — даже накинула на плечи пальто. Он не задавал мне никаких вопросов и о себе говорил очень сдержанно — пришлось мне взять инициативу в свои руки, что не принесло никаких результатов. Уже через 30—40 минут я совершенно выбилась из сил и упала духом: просто пила свой кофе, смотрела в окно и иногда что-то комментировала — скорее для себя, чем для него. Всё оставшееся время висела давящая тишина, нарушаемая только работой бармена и официанта и хлопаньем дверьми. В конце концов я не выдержала и сказала, что мне пора бежать. Он глубоко вздохнул, положил на стол деньги за свой кофе, взял своё пальто и, кивнув, быстро покинул помещение. Ко мне мигом подлетел официант, я попросила счёт, оплатила его и тоже ушла.

— Вас подвезти? — услышала я, выйдя на прохладную улицу.

Застёгивая пальто, я огляделась и увидела всё того же седого мужчину с красивым подбородком, который сидел в автомобиле час с небольшим назад. Теперь он опустил окно и смотрел на меня, широко улыбаясь и щуря глаза. Ветер трепал мои волосы и платье, я замешкалась, но села в машину.

— На Науки 22, пожалуйста.

— Пятиэтажка?

— Да. Сколько будет стоить?

— С Вас интересная, длинная история!

— Так можно и во Владивосток уехать!

Водитель усмехнулся, и мы тронулись с места. Я подробно рассказала об ужасном свидании, о том, что зря спешила и разбила зеркальце — теперь от него придётся избавляться.

— А почему Вы его сразу не выбросили?

— Так не делается. Зеркало — серьёзный магический инструмент, если оно отслужило свой срок, его нужно закопать на перекрёстке! — выпалила я на автомате — вот что значит изливать душу: язык развязался и понёсся трепаться обо всём на свете!

Мужчина вытянулся в лице — явно был удивлён, и сменил весёлый тон на настороженный:

— Вы верите в приметы? — мы остановились на светофоре, и он пристально посмотрел на меня.

Я уверенно ответила, глядя в его сверлящие серые глаза:

— Нет, не верю. Я ЗНАЮ, какие из них имеют под собой основание, а какие — просто выдумки или атавизмы.

Загорелся зелёный, мы двинулись дальше, водитель невидящим взглядом уставился на дорогу. На лице было написано, что он обдумывает мои слова.

— Вы практикуете оккультизм?

— А Вы имеете о нём какое-то представление? — спросила я.

— Вы ведьма, сатанистка? — похоже, наступил неловкий момент, когда никто не хочет отвечать на вопросы.

— Я не сатанистка.

— Значит, ведьма.

Я промолчала, но стала аккуратно поглядывать на дорогу. Машина не заперта, светофоров полно — на ближайшем можно выскочить, лишь бы красный загорелся. Я стала удерживать в голове красный цвет. Я слышала байки про охотников на ведьм, но никогда их не встречала. Какая же я дура! Ну что он час простоял у кафе — неужто в центре некого было развозить?! И деньги не взял!

— Извините за мою реакцию, Вам нечего бояться! — произнёс он, пытаясь улыбнуться и с трудом повернув голову в мою сторону, будто что-то его тормозило. — Просто Вы меня огорошили: решил подвезти красивую нарядную девушку, раз друг задержался дольше, чем договаривались… Хотел взять Ваш номер — свидание у Вас прошло не ахти, судя по Вашему рассказу. А тут раз — и ведьма — что ж меня тянет вечно…

— Вы были в отношениях с ведьмой? — догадалась я. Мужчина кивнул, и я перестала следить за дорогой — до дома осталось всего два поворота. Напряжение спало, мне стало стыдно, что я приняла жертву за маньяка.

— Я был женат на сатанистке. Пыталась и меня втянуть в свою секту. Ай, ладно! — он махнул рукой, явно не желая продолжать разговор, брови были сдвинуты, уже у моего дома спросил: — Какой подъезд?

— Вот. — я указала пальцем и добавила: — Ведьмы бывают разные. Каждый человек сам распоряжается, как ему воспользоваться тем или иным знанием. Спасибо Вам, до свидания! — я вышла из машины и хлопнула дверью.

Водитель кивнул, подняв и опустив ладонь, и уехал. Я зашла в свой подъезд, поднялась на четвёртый этаж и вошла в квартиру 33.

— Маша, это ты? — кашляя, спросила мама.

— Я. — ответила я с недовольным лицом — не люблю своё имя, особенно в коротком варианте.

— Сходи в магазин, я тут список составила!

Почему было не позвонить, я бы зашла по дороге! Я глубоко вздыхаю и жду в коридоре. Мама даёт мне исписанный клочок бумажки, что-то объясняет по покупкам, после чего я разворачиваюсь и ухожу. По дороге я думаю о том, что выглядит она неважно: бледная, с красными глазами, измождённая. Я постоянно гоню её к врачам, но она меня не слушает.

В этот раз всё оказалось серьёзно: пневмония, рак лёгких. Через три месяца её не стало. Я осталась одна. В двадцать лет не задумываешься о том, что придётся хоронить единственного родного человека, заниматься похоронами, счетами, наследством, полным становлением как самостоятельный, взрослый человек.

…Сколько себя помню, я всегда занималась магией. С детства интересовалась, как и многие, сказками, мистикой, преданиями и мифами — жадно проглатывала все книги, фильмы, статьи на эти темы. Записывала значение трав и камней, запоминала приметы.

В подростковом возрасте у меня начались проблемы со здоровьем: стала чаще болеть, появились аллергии, почти ежедневные головные боли, хронический насморк, боли в животе и груди, постоянная слабость. Меня осмотрели все врачи: и гастроэнтеролог, и невролог, и кардиолог, и платный аллерголог, и лор — никаких отклонений от нормы не нашли, всё списывали на возраст, переживания и перестройку организма. Прописывали неэффективную химию, от которой я чувствовала себя только хуже.

Прислушиваясь к своему организму, я решила заменить лекарства на травы и приправы, стала сама себе готовить более полезные блюда, чаще гулять в парке недалеко от дома, медитировать — и моментально пошла на поправку! Энергии стало так много, что по ночам я подолгу не могла уснуть, а потом в школе, как мне казалось, из-за усталости, у меня возникали галлюцинации. Но и выспавшись, я продолжала их видеть. Анализы были хорошие — я не испытывала никаких дефицитов и ничем не травилась.

Сначала я стала видеть ауру одноклассников и учителей — бледное цветное свечение по периметру тела. Потом начали являться сущности — тени со своей энергетикой. Я чувствовала себя некомфортно, но очень скоро поняла, что имею преимущество перед другими — могу спрогнозировать какие-то события, поступки людей. Я стала очень тонко улавливать настроения и характер окружающих, мне хотелось помочь всем, кто в этом нуждался. Я увлеклась эзотерической литературой, изучала философию и психологию, чтобы лучше понять мир, себя, людей.

Потихоньку я начала практиковать гадание на «чистых» игральных картах, делала недорогие расклады одноклассницам, параллельно готовила снадобья для облегчения женских дней и успокоения нервов — так я зарабатывала свои первые деньги. Потом купила таро, изучив их, закончила гадать, начала считывать информацию — естественно, за бо́льшие деньги. К окончанию школы я уже полностью сама себя обеспечивала, зарабатывая не меньше мамы, может, и больше. Появилась своя клиентская база, я научилась проводить некоторые простые ритуалы, продолжала познавать тайное.

Застой наступил, когда я пошла учиться. Мама настояла на том, чтобы я получила высшее образование. Мне удалось поступить на факультет философии, что ей не понравилось — она требовала от меня получения «денежной» специальности:

— Поступай на юриста или экономиста! — кричала она.

— Да их как грязи, а работу потом найти не могут! — также крича, отвечала я ей.

Тем не менее, с философского я ушла — мне показалось, там занимаются совсем не тем. Как и в школе, от студентов требовалось просто зубрить и пересказывать — наше мнение, мировоззрение, свежие идеи и понимание прочитанного никого не интересовали. Пока я училась, всё меньше практиковала магию, снова запустила здоровье, способности стали затухать — жизнь превратилась в серую рутину.

Бросив учёбу, я не сразу взялась за себя, что следовало бы сделать. Неудавшееся свидание почему-то очень задело меня, болезнь и смерть мамы вообще выбили из колеи — все навалившиеся трудности, казалось, и меня саму сведут в могилу. Инстинкт самосохранения отправил меня на работу. Без опыта и образования легче всего найти что-то было в торговле, я устроилась на АЗС, т.к. там неплохо платили и не требовали знания техник продаж. На работе я познакомилась с парнем своего возраста, с которым оказалось много общих тем — наши разговоры в периоды, когда заправка пустовала, придавали мне сил и уверенности, я стала возвращаться к себе прежней: следить за здоровьем, медитировать, читать, заниматься оккультизмом. По выходным я погружалась в любимое дело: раскладывала таро и давала платные консультации, готовила отвары из трав для людей, приходивших ко мне за помощью. Все мои новые клиенты (как не люблю это слово!) знали меня, как Маргариту — я решила сменить ненавистное имя, но пока неофициально.

Энергии становилось всё больше, в свободное время я изучала принципы работы ритуалов, всё испытывала на себе, управляла потоками своей силы. Постепенно я чувствовала и понимала всё больше — стала даже предвидеть многие события в своей жизни, что раньше случалось очень редко. Я получала много хороших отзывов, запись ко мне была уже на месяцы вперёд, я работала без выходных, но не ощущала усталости. После двух месяцев в таком режиме на АЗС у меня всё пошло кувырком: то что-то перепутаю, то не замечу, то затуплю, то новая сменщица обманет, то покупатели именно на меня решают вылить весь свой негатив по тому или иному поводу, то техника вокруг ломается, то ограбление. В итоге я поняла, что нахожусь не на своём месте, и уволилась. С пареньком, растормошившим меня, кстати, уже не общались — он ушёл ещё раньше, а времени на болтовню вне работы не было совсем. На тот момент мои сеансы приносили уже в несколько раз больший доход, чем «основная» работа — я, наконец, вздохнула свободно!

Время шло, бурная деятельность кипела, я приобретала новый опыт, знакомилась с «коллегами» — испытала больше разочарования, чем удовольствия от общения с некоторыми. Но сделала то, что не удалось в школе — всё-таки собрала свой круг друзей!

Моей лучшей подругой стала Лида — моя абсолютная противоположность! Если я выгляжу, как бледная цыганка или гот, достаточно закрыта и чаще слушаю, чем говорю, то она яркая, звонкая блондинка. Нас объединяют возраст (она на два года младше меня), жгучий интерес к потустороннему и тяжёлый груз на душе. По Лиде никогда не скажешь, что она из неблагополучной семьи: отец-психопат убил маму, пытался ударить ножом и её, но оставил только шрам на задней стороне шеи — повезло, что вовремя вмешались вернувшиеся домой соседи по коммуналке. Год она прожила в детском доме, после чего её всё-таки смогли забрать бабушка с дедушкой по материнской линии. По сравнению с её детством ранний уход моего отца и смерть моей мамы, когда я уже была совершеннолетней — просто благо, хотя конечно, своё горе не становится меньше от того, что кому-то ещё хуже. Лида занимается астрологией, и надо сказать, она проделывает по-настоящему кропотливую работу. У неё не так много людей, как у меня, и берёт за свои услуги она больше, но зато насколько точно она расшифровывает и прогнозирует — как будто заглядывает в Книгу, где всё — вся жизнь расписана по дням!

Вторая моя подруга, Арина — слегка полноватая рыжеволосая таролог, лет на пятнадцать старше меня. С ней мы очень многое можем обсудить, в трактовке ей равных нет! Душевная, всегда выслушает, поможет, накормит, дома у неё очень уютно. Арина многим увлекается, любит путешествовать, и ото всюду привозит необычные сувениры, есть у неё и отдельный шкаф-витрина с гигантской коллекцией карт на разных языках, с отличающимся функционалом, непохожим друг на друга дизайном, и даже различных форм! Но больше всего Арина любит дочку-подростка Василису — отношения у них, в целом, ровные, но бывало по-разному — характеры у обеих непростые!

Мы с Ариной не виделись полгода, когда она позвонила мне и попросила приехать. Голос у неё был очень тревожный — казалось, что она на грани срыва. Я приехала через час, на всякий случай бросив в сумку несколько ритуальных предметов, включая соль, травы и свечи — рука так и потянулась за чёрными — я взяла и их. Чем ближе я была к её дому, тем сильнее нарастало моё беспокойство. В животе появилось ощущение пустоты, голова закружилась — будто я давно не ела, хоть это было и не так. Когда я вышла из метро, тучи сгустились. Я ускорила шаг и перешла на бег — улицы показались мне зловеще тихими, машин было меньше, чем обычно, хотя район плотно заселён. Подходя к домофону типовой девятиэтажки, я вспомнила, как однажды пришла домой и обнаружила там умершую маму. Я пытаюсь выбросить эти мысли из головы, но вместо этого замелькали подробности того дня: лестничный пролёт; сосед с воющей собакой; густая, пугающая тень у нашей двери; сильный, неописуемый, но очень знакомый запах… Это был запах смерти — я чувствовала его каждый день, находясь с мамой — не знаю, когда именно это началось: за месяц или несколько недель до её смерти, но он постоянно усиливался, и в день, когда она умерла, я почуяла его ещё на улице.

К своему ужасу я осознала, что здесь тоже чувствуется неземной аромат. Неужели Василиса?! Сердце йокнуло — она в опасности, и Арина тоже! Я подошла к двери. Её контуры как будто слегка поплыли, в щелях залегла плотная тень — не упасть бы в обморок! Я собралась с духом и твёрдой рукой нажала на дверной звонок. Дверь открыта — точно, уже забыла, как звонила в домофон. Я вошла медленно, словно в любой момент ожидала нападения. В коридоре висело зеркало, которое мне сразу захотелось чем-то накрыть. Я быстро разулась и сняла старое пальто. Арина встретила меня, мы молча кивнули друг другу. Я только мельком глянула на неё, но успела заметить в её глазах страх и отчаяние. Она излучала не солнечную энергию, как это было всегда, а что-то болотистое, ржавое — возник образ старого корабля, тонущего в трясине. Арина осторожно, тихо шагая, повела меня в комнату дочери, и шепнула:

— Она только уснула…

Пока мы шли, я заметила, как сильно изменилось всё вокруг: раньше тёплые оттенки в интерьере квартиры вызывали ассоциации с подсолнухами, одуванчиками, летним днём, птенцами и веснушками, а теперь рисовались картины с пляшущими огоньками, лязгающими цепями, слышался полушёпот, вместе с тем дом стал непривычно холодным, а особенно холодом веяло от комнаты Василисы. Арина открыла дверь к дочери. Девочка, нахмурившись, спала. Рядом с ней стояла тень. Арина, судя по всему, тоже её видела. Она метнула взгляд в мою сторону.

— Сиди с дочкой, я разберусь. — я развернулась и быстро пошла на кухню, Василиса дёрнулась во сне и слегка застонала.

Я положила на стол всё необходимое для ритуала. Похоже, чёрные свечи пригодятся. Надо точно узнать, что произошло: покойники просто так в дом не приходят. Порча на смерть — кладбищенская земля? Или что-то принесла с места захоронения? Или кто-то фотографию в могилу положил? Нет, всё не то… Она сама что-то сделала, но что? Вызвала мертвеца! Точно! Кого она могла вызвать? Кого-то из родственников? Или кто-то умер недавно? Или знаменитость? Чувствую сырую землю, сильный запах почвы — сорока дней не прошло ещё. И это кто-то очень близкий, родная кровь. Я стою, как в ступоре. Арина вошла на кухню:

— Ты затихла, я решила проверить…

— Кто у неё умер недавно из кровных родственников?

Арина всхлипнула, глаза наполнились слезами и она, сделав глубокий вдох, выдавила из себя:

— Её отец…

Арина с Василисой жили вдвоём, я не спрашивала об отце девочки — довольно частая ситуация, когда мужчина оставляет семью с ребёнком или детьми.

— Ты ведь поняла, что это он?

Она кивнула. Ну конечно — очевидно, что подружка-то у меня медиум, просто сама не знала ещё об этом. Значит, поможет мне. Теперь, когда всё для обряда изгнания было готово, я попросила Арину поучаствовать в нём и строго действовать инструкции. Когда мы начали, пошёл дождь. Я читала заклинание, держа за руки подругу, она повторяла за мной, мы несколько раз повторили одно и то же, поставили закреп. Она расставляла банки с солью по углам, мыла солью полы, мы вместе двигали мебель, я со свечами ходила по квартире, особенно долго задерживаясь у зеркал. Всё это время мы произносили нужные слова. Я начертила защитные руны и разложила их в нескольких местах, велела подержать их полтора месяца, а потом избавиться определённым образом.

— У меня есть камушки для вас, поставлю на них защиту, будете носить постоянно, только во время мытья снимайте, спите тоже в них. Вы вымотаны, надо восстановиться. На кладбище пока не ходите, ты отдохни от работы, никаких больше ритуалов! А как наберёшься сил, я тебе кое-что расскажу, если захочешь. Обучу каким-то азам — тебе это нужно. — перед выходом я раздавала поручения.

Василиса проснулась в процессе нашей работы, её я почистила, поговорила с ней о том, что она сделала, насколько это опасно, что она не просто так себя чувствовала на грани жизни и смерти, объяснила, что делать дальше, а чего не делать вообще.

Через четыре дня я снова приехала к девочкам, привезла амулеты. Они очень обрадовались симпатичной защите, рассказали о том, как снова дома стало хорошо и тепло. Я заметила, что они сделали небольшую перестановку — это, конечно, пойдёт им только на пользу.

— Мы на Васькины каникулы полетим в Арабские Эмираты отдохнём, давай с нами! — за чаем предложила подруга.