Гибель Атлантиды

Глава 1
Кто я?

Теплые морские волны набегали на песчаный берег. Я очнулся от прикосновения воды. Я лежал полузанесен­ный песком в нескольких фу­тах от моря. Страшно хоте­лось пить. Я кое-как поднялся, отряхнулся от пес­чинок и огляделся по сторо­нам. Песчаный берег тянул­ся далеко в обе стороны и терялся в туманной дымке. В миле от берега зеленела стена леса, поднимавшегося на пологий холм. Над хол­мом, вдалеке, возвышалась гора с плоской вершиной. Над нею курился дымок.

Я решил дойти до леса. Странно, но я ничего не по­мнил о своем прошлом, буд­то только сейчас появился на свет. Оно было отгороже­но словно каменной стеной. Я мучительно напрягал мозг, пытаясь вспомнить, кто я и откуда, но ничего не добил­ся. Перед глазами вспыхи­вали какие-то неясные кар­тины, но они ничего не дали. Я в растерянности почесал затылок. Я был беспамятен и ничего не знал ни о себе, ни об этой земле.

Отбросив тщетные попыт­ки приоткрыть завесу мое­го прошлого, я осмотрел себя. Я был высоким, креп­ким мужчиной с бронзовой кожей. На мне была одна ко­жаная юбка с затейливой вышивкой. Я знал, что это была обычная одежда мое­го народа. Но какого? На шее висела тонкая цепочка с амулетом в виде жука, да на тыльной стороне ладони было вытатуировано изобра­жение солнца. При виде та­туировки что-то вспыхнуло в моем сознании, но я ничего не смог удержать в памяти.

В раздумьях я дошел до леса. Разыскал ручей и со­рвал плоды с дерева, чтобы подкрепиться. Потом я направился вверх по холму. Через лес шла едва заметная тропинка, и я пошел по ней. Через не­сколько миль лес расступил­ся. Тропинка вывела меня к хорошо накатанной дороге. Я постоял, раздумывая, куда идти, потом отправился в сторону захода солнца. Я шел по ней уже около часа, когда вдруг услышал впереди шум.

Из-за поворота по­явилась большая процессия из десятка человек, тащив­ших крытые носилки на пле­чах. Я посторонился, когда поравнялся с ними. Люди выглядели заморенными и забитыми. Они покосились в мою сторону, и пошли даль­ше. На миг полог носилок откинулся, и из него выгля­нул кто-то с бледным лицом, с необычайно высоким лбом и большими желтоватыми глаза­ми.

— Стоять, — властно прого­ворил странный… нет, он, определенно, не мог быть человеком.

Рабы (я понял, что люди-рабы) остановились и бе­режно опустили носилки на землю, явно обрадовавшись передышке. Полог откинул­ся и нечеловек ступил на дорогу. Он был высок, почти с меня, но гораздо тоньше в кости. Белые свободные одеяния развевались по вет­ру. Секунду мы смотрели друг на друга. Я с удивле­нием сравнивал его с людь­ми, он точно не был челове­ком.

— Почему ты не преклонил колена перед наместником Каем Трилием, ничтожный? — сурово спросил он, в его золотистых глазах плескалось холод­ное презрение.

— Я ни пред кем не прекло­няю колена, — ни с того, ни с сего промолвил я, с таким же презрением глядя в его не­человеческие глаза.

Утонченное лицо Кая Трилия скривилось в гримасе гнева.

— Ничтожный, ты прогневал меня и заслуживаешь нака­зания, — прошипел Кай Трилий и, сунув руку в складки одеяния, достал какую-то блестящую вещицу и напра­вил ее на меня. В ту же се­кунду из нее вырвался луч света и поразил меня. Па­рализованный я рухнул в пыль и потерял сознание.

Глава 2
Атланты

Я очнулся, ощутив, что на меня вылили холодную воду. Я оказался привязан к стол­бу посреди двора, заполнен­ного людьми. Впереди на мраморных скамьях сидели несколько белокожих нелю­дей и людей в богатой одеж­де, отличающихся от замо­ренных рабов в рванье. Среди них был и атлант, парализовавший меня.

— Ничтожный, как твое имя? — спросил наместник Кай Трилий. Прежде, чем я успел сообразить, что ска­зать, с моих губ неожиданно сорвалось:

— Орим.

— Орим, ты оскорбил великого наместника провинции Ахейя Кая Трилия, потомка Бога Солнца, — проговорил один из людей, равнодушно глядя на меня. — И будешь приговорен к 30 ударам хлы­стом и месяцу заключения в тюрьме. Экзекутор, провес­ти наказание.

Из толпы вышел толстый обрюзгший мужик с хлыс­том. Подойдя ко мне, он стал наносить удары, каждый раз оставляя на моей спине кро­вавую полосу. Я молча сно­сил боль, сжав зубы и со всей возможной ненавистью смотрел на Кая Трилия, с ухмылкой наблюдавшего за мной. Должно быть своим взглядом я смутил его, так как он вдруг беспокойно заозирался и что-то зашептал на ухо сидящему рядом че­ловеку. Тот согласно кивнул. Что они задумали?

После экзекуции двое рабов отвя­зали меня обессиленного и окровав­ленного и бросили в какую-то тем­ную каморку.

— Что, отхлестали? — спросил кто-то. Рядом сидел какой-то человек. Я кив­нул, морщась от боли.

— Проклятые атланты, чтоб их забрал Гадес! — со злобой прошептал человек.

— Кто такие атланты? — спросил я.

Человек недоуменно взглянул на меня:

— Ты что, умалишенный?

— Я здоров, мое имя Орим, я не помню своего прошлого, — ответил я и рассказал свою ко­роткую историю.

— Ну и ну, первый раз такое слышу, — удивлялся новый знакомый. — Мое имя Харикл, я был свобод­ным скотоводом, но проклятый Кай Трилий забрал мои стада, обокрал мое хозяйство, продал мою семью в рабство. При первой же возможности я убью его, мне не­чего терять, — зловеще пообещал Ха­рикл.

— Ты не рассказал про атлантов, — напомнил я.

— Атланты… отродья Гадеса, — с нена­вистью процедил Харикл. — Прокля­тые уроды. Вот, Кай Трилий — атлант, его семья — атланты. Они повелители Атлантиды с незапамятных вре­мен. Говорят, они пришли с неба, а по мне — из самого ада. Атланты по­корили эту землю, назвали ее в свою честь. Земледельцы, ремесленники и прочий рабочий люд находится у них в полурабстве. Лишь богатые купцы, торговцы, аристократы, жрецы и вои­ны имеют привилегии и свободу, хотя захоти атланты отнять ее, — им это ни­чего не будет стоить.

— Почему же мы, люди, терпим их? — спросил я. — Почему не восстаем?

— Бесполезно, они ведь владеют разными опасными вещами: — огненными стрелами, летающими кораблями, взрывающимися шарами, — вздохнул Харикл. — Люди же придавлены их властью и разобщены. Атланты жес­токи и скоры на расправу. Были бун­ты и восстания. Все они были подав­лены. Тысячи мятежников были распяты на крестах вдоль дорог в сто­лицу Атлак, тысячи оказались на ка­торге в страшных рудниках.

Харикл замолчал, я задумался. Пос­ле рассказа в моем сознании опять что-то всколыхнулось. Я смутно чув­ствовал, что раньше я был связан с атлантами, но только какими узами?.. Порассуждав, я пришел к неутеши­тельным выводам. Я был гораздо крепче и больше остальных мужчин. Я не знал лишений и нужды. Похоже, я жил неплохо до потери памяти. Не­ужели я был одним из тех прихлебников у атлантов?.. Но кем бы я ни был, сейчас я ненавидел гнусных по­работителей людей и был готов убить всех атлантов.

— О чем задумался Орим? — спро­сил Харикл.

— Я думаю, кем я был раньше. Харикл, ты не знаешь, что значит эта татуи­ровка? — Я показал на свету ладонь.

— Гадес! — воскликнул Харикл, отшат­нувшись от меня.

— Что такое?

— Ты и вправду ничего не помнишь? — с подозрением спросил Харикл.

— Клянусь! — подтвердил я.

— О, раздери меня сам Ра! — Харикл изумленно покачал головой. — О, Орим, татуировку в виде солнца ставят лишь людям, входящим в число приближен­ных к императору Атлантиды!

Потрясенный, я схватился за голо­ву.

— Кто же тогда я? — прошептал я.

— Не знаю, друг, не знаю, — усмехнул­ся Харикл. — Мы тут в провинции не слишком осведомлены о делах сто­лицы. Хотя… погоди-ка, я кое-что вспомнил…

— Что?!

— Пару дней назад через наш край пролетел летучий корабль атлантов, направляющийся в море. Может быть, ты выпал из него? — предположил Ха­рикл.

— Но я должен добраться до Атлака и выяснить, кто я такой на самом деле! — воскликнул я.

— Попробуй заикнуться об этом Трилию, он сгноит тебя на руднике, — ска­зал Харикл.

— Я тогда сбегу, — сказал я твердо.

— Дурак, у тебя нет ни подорожной, ни документов свободного путника. А все дороги под наблюдением ат­лантов. Тебя схватят на первом посту и отправят на каторгу!

— Посты можно обойти! — заявил я уверенно.

— Бесполезно, Трилий тут же бросит все силы на поимку. Они боятся вос­станий и подавляют любые проявле­ния. Трилий распнет тебя на потеху толпе, а голову наденет на кол в ог­раде тюрьмы. Я собрался было возразить, но вдруг дверь камеры открылась, и в проеме появились четве­ро мощных стражников.

— А ну, встать, рванина! — заорал один. — Лицом к стене, руки за голову, живо!

Мы подчинились. В ту же секунду на руки и на ноги были надеты кан­далы.

— Выходи быстрее! — приказал стражник.

Мы вышли на мощеный узкий двор с высокими стенами. Наверху стояли атланты. Из соседних камер вывели еще несколько заключенных. Страж­ники скрепили все кандалы цепью, чтобы никто не смог убежать.

— Этих всех — на рудники! — сверху приказал Кай Трилий.

В толпе заключенных поднялся воз­мущенный ропот.

— Заткните свои глотки! — за­орал стражник, — иначе отве­дете хлыста!

— Вот видишь, — тихо прого­ворил Харикл. — Все уже реши­ли за нас. Строптивых рабов все­гда отправляют в рудники…

Я смолчал, лишь сжав зубы, с нена­вистью глянув на атлантов. «Когда-нибудь я вам отомщу, — подумал я. — Клянусь!»

— Вперед, вшивое отродье! — заорал главный надсмотрщик Харг, щелкнув бичом над головами рабов.

Стражники открыли ворота, и мы, три дюжины закованных в кандалы, це­почкой по двое покинули двор и на­правились по дороге в сторону гро­мадных гор, над одной из вершин которых курился дымок. Это был Талар-Гоз, страшный подземный руд­ник…

Глава 3
Талар-Гоз

Мы шли без остановок до самого вечера. Под конец пути некоторые едва держались на ногах. Надсмотр­щики ехали на конях и не скупились на удары хлыстами. На привале нам дали лишь по сухарю да по кружке теплой воды. Вся цепочка рабов устало повалилась на траву.

— Вот тебе и побег, — криво усмех­нулся Харикл, жуя свой хлеб и запи­вая его водой.

— Я все равно сбегу и узнаю все, что нужно, — упрямо заявил я.

Харикл лишь покачал головой.

— Друг мой, по крайней мере, ты мо­жешь проклинать атлантов, из рудни­ка еще никто не возвращался живым.

— Я вернусь, — твердо отрезал я. — И ты в этом убедишься!

— Да вы заткнитесь там! — заворчал кто-то из рабов. — Поспать и то не дают!

Мы замолчали.

А на другой день к вечеру откры­лись величественные скалы и взды­мающиеся горы. Вдалеке в одной из скал виднелся проход в рудники. Вокруг были построены склады, дома свободных наемников. Сновали по­возки, груженные рудой и слитками. Под охраной проезжали крытые те­леги с драгоценными камнями. На­встречу нашему каравану выехали несколько богато одетых всадни­ков, четверо рабов несли но­силки с атлантом.

— Стоять! — приказал атлант. Все остановились.

— Господин Аур Кратий! — льстиво про­говорил главный надсмотрщик, по­клонившись атланту. — Прибыла свежая партия рабов, о, великий!

Аур Кратий, презрительно искривив тонкие бледные губы, осмотрел понуренных ра­бов. Чтобы не привлекать к себе внимания, я смотрел вниз, но почув­ствовал, что острый взгляд атланта остановился на мне.

— Эй, ты, а ну, подними голову, раб, — приказал Аур Кратий.

Надсмотрщик ткнул меня концом рукояти хлыста. Я поднял голову и встретился взглядом с атлантом.

— Кто это? — спросил атлант, колюче всматриваясь в меня своими глазами цвета золота.

— Бродяга, строптивый раб. Госпо­дин Кай Трилий рекомендовал его в рудники. Он опасен, — сказал над­смотрщик.

— Кто ты, раб? — спросил атлант уже у меня.

— Никто, — буркнул я.

Надсмотрщик неожиданно хлест­нул меня по ногам, и я упал на коле­ни.

— Говори: «Никто, господин»! — про­шипел он.

Атлант с интересом смотрел на меня. Я смолчал, лишь сжав зубы и кулаки.

— Ну?! — прорычал надсмотрщик, за­махиваясь. Я смолчал опять, сохра­няя невозмутимость, внутренне кипя от ярости.

— Дать 20 плетей и отправить на нижние уровни! — приказал атлант, скривив тонкое лицо. Видимо, не привык к такому неповиновению.

— Добился? — прошептал Харикл. — Теперь тебя отправят прямиком в ад!

…Свежие рубцы пересекли спину, где вчерашние следы от хлыста еще не успели как следует затянуться. Я молчал, не издавая ни звука, чем еще больше разозлил атланта.

— Это опасный раб, — сказал он. — Следите за ним получше.

А потом нас повели вглубь рудни­ка, черные гранитные своды пеще­ры сомкнулись над головами, и дневной свет померк…

Внутри гор тоннели были освеще­ны тусклым светом, исходившим из круглых желтых шаров, прикреплен­ных к потолку. Повсюду кипела на­пряженная работа. Рабы в цепях ка­тили тачки с отработанными обломками камня и сваливали в пропасть. Слышался стук кирок и ло­мов, вгрызающихся в гору, ругань надсмотрщиков, свист хлыстов, стоны несчастных рабов. Все надсмот­рщики были людьми, но зверские лица, жестокие нравы и безжалост­ность по отношению к рабам дела­ли их похожими на каких-то демо­нов.

Всех рабов вместе со мной разъе­динили, но цепи с ног и рук не сня­ли. Главный надсмотрщик рудников Маргел, осмотрев новоприбывших, тут же распорядился развести всех по работам. Харикла с нескольки­ми рабами увели вглубь гор. Меня и еще троих самых опасных неволь­ников под охраной повели вниз по скользким каменным лестницам, сто­птанным тысячами босых ног за века каторги.

Чем ниже мы шли, тем мрачней становилось, и тем более зверски­ми выглядели одинаково бледные, жилистые, полуголые мужчины в лох­мотьях, со слипшимися, свалявшими­ся волосами и бородами, с навеки темной от въевшейся пыли кожей и потерянными лицами, на которых лишь глаза блестели от света фо­нарей.

Я считал уровни и насчитал 44. В самом низу было душно, жарко. Пот стекал по телу, вызывая зуд. От сто­явшей в воздухе пыли тело покры­лось серым налетом.

— Добро пожаловать в ад, рванина! — заорал встретивший нас надсмот­рщик Дзак. — Теперь вы испытаете все прелести ада, и будете молить Ра о смерти!

Я переглянулся с остальными. На их лицах читался ужас и отчаяние, а в глазах отражались рудники. Все были подавлены увиден­ным. Даже в мою душу закралась тень сомнений и страха, но я взял себя в руки и не позволил им завладеть собой. Кем бы там я не был раньше, я не привык слепо подчиняться судьбе. Рудник, так рудник. Я собирался бросить ему вызов.

Глава 4
Новые встречи. Обвал

Меня повели в один из тоннелей, откуда доносился непрекращающийся стук кирок о камень. Тоннель заканчивался большой пещерой, в стены которой повсюду вгрызались кирки рабов. Облако каменной пыли стояло в душном воздухе. Надсмотрщик приковал меня к короткой цепи, надетой на вбитый в скалу крюк.

— Хватай кирку, падаль и начинай работу! — прокричал надсмотрщик мне в ухо. Я поднял кирку, едва сдерживаясь, чтобы не разнести ею башку надсмотрщика. — А вы, ублюдки, чего остановились?! — заорал Хаш, замахиваясь хлыстом на других рабов. — А ну, за работу, вшивые душонки! Не выполните норму — забудьте о жратве!

Я начал долбить стену. Хаш успел объяснить мне, что в это забое добывали опалы. Каждый невольник должен был добыть не нее полфунта кроваво-алых камней, иначе не давали еды. Моя неопытность в обращении с киркой привела к тому, что в тот день я остался без пищи, так как не сумел набрать дюжины опалов.

— Посидишь голодный, научишься работать, — усмехнулся надсмотрщик. — Голод — самый лучший учитель, да и кнут тоже.

Я скорчился у стены, обдумывая, что делать.

— Эй, парень, ты кто? — хрипло спро­сил один из мужчин, подходя ко мне.

— Орим, — ответил я, подняв голову.

Ко мне подошел высокий заросший грязными волосами раб.

— Держи, Орим, — он протянул мне ломоть хлеба. — Без жратвы тут не выжить.

— А как же ты? — я не спешил принимать угощение.

— Ничего, мне сегодня повезло, я выполнил две нормы, — ответил мужчина.

— Спасибо, — я принялся жадно жевать хлеб.

— Мое имя Икер, — представился он, садясь на корточки напротив меня. — Ты не похож на обычного раба, кем ты был?.. Воином?

Я подумал, прежде чем говорить, и решил, что о моем секрете пока рас­пространяться не следует.

— Ты прав, я был воином, — кив­нул я.

— И за что тебя упекли?

— Сказал нечто, не предназ­начавшееся для ушей атлантов, — ответил я. По серому от пыли лицу Икера пробежала улыбка.

— Тебе еще повезло, что не распяли.

— Да, — согласился я. — Повезло…

Я доел хлеб и спросил:

— А вода есть?

Икер обернулся к остальным:

— Арух, дай воды.

Арух, костлявый, жилистый молодой парень, принес фляжку с водой. Он посмот­рел на меня с плохо скрываемой зло­бой.

— Воины убили всю мою семью. Я жил в провинции Гархерон, — мед­ленно произнес Арух. — Может быть, ты был среди них?

— Я никогда не был в Гархероне, — покачал я головой.

— Неважно. Но ты мог убивать невинных людей в любой дру­гой провинции, — сказал Арух. Губы его дрожали. Он сжи­мал и разжимал кулаки, собираясь, видимо, на­пасть на меня.

— Остынь, Арух, — примирительно произнес Икер, по­ложив руку ему на плечо.

— Он убийца! — зло прошипел Арух.

— Здесь, в руднике, есть только рабы и никого более, — заметил Икер.

Арух пошел на свое место, но огля­нулся и еще раз процедил:

— Убийца!

— Не обращай на него внимания, Орим, — сказал Икер. — Он совсем мо­лод, 20 лет. В его деревушке вспых­нуло восстание. Отряд воинов выре­зал третью часть жителей. Арух убил одного воина и едва сам не был убит. Но, к счастью, — Икер усмехнулся, — наместник решил на нем подзарабо­тать и продал торговцу рабами.

— Все в порядке. Я понимаю его, — сказал я, вздохнув.

В это время потолочные шары на­чали гаснуть.

— Пора вздремнуть, — сказал Икер, поднимаясь на ноги.

Неожиданно откуда-то снизу до­несся мощный гулкий звук, а потом все вдруг затряслось. Тряска усили­лась. Стены и пол пещеры заходили ходуном. Посыпались камни. Люди с проклятиями попадали кто куда. Меня дергало на цепи.

— Что это было? — спросил я, когда тряска утихла.

— Дрожь земли, — ответил Икер из темноты. — Такое часто случа­ется. Внизу прорубили тоннели до огненной реки, там це­лые озера лавы. Один раз лавой за­лило целую пещеру с рабами и над­смотрщиками. Когда-нибудь огонь поразит весь Талар-Гоз. Вулкан-то ведь совсем рядом.

Я скорчился на каменном полу, но поспать в ту ночь нам было не суждено. Вновь загорелись шары, а, спустя минуту, в пещеру вбежал надсмотрщик Хаш.