18+
Фокусы
Введите сумму не менее null ₽, если хотите поддержать автора, или скачайте книгу бесплатно.Подробнее

Объем: 116 бумажных стр.

Формат: epub, fb2, pdfRead, mobi

Подробнее

РАЙ

Пестро раскрашенный балаган.

Надпись у входа: «Рай».

Там ананасы вино и канкан,

Шлюхи и вечный май.


Очередь… тысяч, наверно, сто.

Давка, галдеж, перепалки…

Праведник в драповом полупальто:

— Посторонитесь! Я сталкер!


Лезут вперед по чужим горбам:

— Вашу-то, в бога, мать!..

И херувимом летит по рядам:

— Крайним не занимать…


Маленький реквием по мечте.

Повод не быть безупречным…

Очередь в кассу. Я в самом хвосте.

Я размышляю о вечном.

ДЖЕМ-БУДДИЗМ

Бодхисатва Ирина спасает всех нас.

Бодхисатва Ирина живет исключительно здесь и сейчас.

У нее на «фэйсе» посты о великом посте,

тонале и нагвале, DMT и кислоте,

ее любят дилер, блогер и вейпер, только это не те.


Она читала Кастанеду и Дао дэ Цзин.

У нее во френдзоне так много славных мужчин.

Она — мастер нахождения на жопу проблем,

но твердо знает: все разрулит буддизм

и клубничный джем.


Она делает сэлфи с бубном и терновым венцом.

Ей так тесны банальные рамки клубники со льдом.

Она не сладкая N и даже не чайлдфри,

ничто не в силах унять ее огонь изнутри —

она бывала и в астрале, и в Купчине — ей все нипочем!


Бодхисатва Ирина… — ты попал, сочувствую, бро.

Теперь тебе не помогут ни МЧС, ни даже Роберт Монро.

И ты уже не ты, а всего лишь один популярный мем,

а она — любит Будду в себе и клубничный джем.

КОТЕНОК

Метафизическая основа

Котенка с улицы Лизюкова —

Еще жива и еще здорова,

Хоть и забыла, что значит дом.


А состояние бегемотье

Таращит, плющит и рвет в лохмотья,

Канючит, требуя жить по-скотьи, —

Чужим кормиться рукомеслом.


Ему б лететь наугад в Воронеж

Сквозь эфиопскую злую крóмешь,

Да только хрен ты его догонишь —

Кошачье счастьице-где-нас-нет…


Вот потому-то пальме-троне

Торчит, как выигравший в лохотроне,

Как будто спасся от злой погони,

Чтоб на Титаник купить билет.


Здесь, на развалинах Карфагена,

Котейка бьется башкой о стену:

Не отпускает его из плена

Лукавый гиппопотамий ум.


Так как же, все-таки, Гаутама

В себе ухлопал гиппопотама?

Вздыхает он и твердит упрямо:

Ом мяу, божечки, падмэ хум!

МАЛО-МНОГО

Ветер попляшет на наших костях.

Расцветет трын-трава купоросов цвет…

Мы исходили дорог, сожгли мостов и сигарет

Столько, сколько стрелок в песочных часах.


Ходили за правдой на чужбину, за верой в бардак:

Верка дала себя знать, а в ногах правды нет.

Слали гонцов за смертью, — они приносили пакет.

В пакете бутыль отравы. Иначе — никак…


Мы искали пригоршню неба, мы искали ответ:

Нас призвал к ответу бес пить небо ведьминых губ…

Не томи, откройся, родная, — люб или не люб? —

А она закрыла дверь и погасила свет…


А вот по воде плывет отрада всем на свете блядям: —

Значит, скоро суд, заступи и спаси!

Кроют чистым золотом купола на Руси,

Чтоб лупили зайцы жлобов по глазам.


Бледный конь споткнулся, всадник слез покурить: —

Пол-листа книги жизни, горсть каннабис-травы…

Нам бы к нему под нож, да с перепою не поднять головы:

Слабость — наша сила, значит, будем жить!

ПРО МАТЧАСТЬ

Тем, кто плохо учил матчасть,

в этом мире всегда напасть:

и французский коньяк не всласть

и вакханки хмельная страсть.


Тот, кто плохо матчасть учил, —

мир юдолью граблей и вил

мнил. И плыл, не жалея сил,

без штурвала и без ветрил.


И приятных с виду людей

он в душе считал за блядей.

И за это как фарисей

каждый день огребал люлей.


Не был он воплощеньем зла:

он убил бы в себе козла,

чтоб творить благие дела,

да матчасть опять подвела…


Оттого-то с младых ногтей

заставляйте своих детей…

чтобы в жизни им не пропасть, —

непременно учить матчасть!

ШАМАНСКИЙ КОСМОС

Ветер в голове — ветер звездных дорог.

Черные глаза твоего Нагваля.

Духи тишины нам играют рок —

Рок обратной лунной стороны медали.


Музыка судьбы, музыка гремучих камней —

Каждому свой бубен и свое камланье.

Мы всего лишь птицы с сердцами людей —

Ловим в вышине наше птичье знанье.


Мы всего лишь дети огненной великой змеи.

По слогам о силе мы читаем сказки.

Снег далеких звезд запорошил косы твои.

На миру красна и смерть в ночь аяхуаски.


Подбрось болиголова в костер.

Открой то, чем видят сны.

Там за рекой, смотри —

Шаманский космос…

ВОЧЬЯ СЫТЬ

Мое православие

Закладка с дозой лютых грехов.

Мое православие

Делит весь мир на друзей и врагов.

Здесь можно быть черным, можно быть белым,

Можно быть частью, но невозможно быть целым.


Мое православие

Спасает меня от меня самого.

Мое православие —

Верую, яко придет твое торжество.

Здесь можно лежать в калу, яко свиния

И придавать живот свой мускулистые руце твоя.


Мы — черная сотня!

Мы — волчья сыть!

Воистину Руси есть веселие пить!


Мое православие

Даже ночью дарит мне свет.

Мое православие

Мне, грешному, выпал счастливый билет.

Мы пришли туда, кто в первый, кто в двенадцатый час,

Нам никто не посмеет сказать: идите прочь,

не знаю я вас!


Мое православие

Не опиум, а наркоз.

Лекарством душе

Здесь зовут коллективный психоз.

Здесь ликуют ангелы все, здесь скалится бес,

Здесь небо с землей ведут бракоразводный процесс.


Здесь все кричат о рае,

Мечтая гореть в аду.

Здесь наш дорогой прокурор

Готовит нас всех к суду.

Но сколько же можно, боже,

Плясать под эту дуду?!

ТРАВА РУССКОГО ПОЛЯ ЭКСПЕРИМЕНТОВ
ПРОРАСТАЕТ В ТВОЕЙ ГОЛОВЕ

Эра Водолея кончилась вчера.

Леди безупречность, что была с тобой добра,

нагадала тебе идти своим путем —

дальнюю дорогу, кислотный дом.


В чаппарале ветер, в огороде лебеда.

То ли просветленье, то ли как всегда…

У колеса Сансары переломилась ось —

нет тебе пути, воин, уж так повелось.


За стеной тумана в баньке пауки.

Хочешь, ищи по глюкам имена своей тоски,

Хочешь, дантовым лесом стой и кровоточи,

Хочешь, водкой духовный сифилис свой лечи.


Двери восприятия закрыты на замок.

Возле них барыжит спайсом добрый человекобог.

Ну а ты собрал себе мир сакральной неебической любви —

Вот теперь как хочешь в нем, так и живи!


Может, злая белка, может, дар Орла:

Знание подкралось к тебе с кувалдой из-за угла:

И как теперь развидеть сорок олли на хвосте?

Храни новых видящих, господи Исусе Христе!

ИЛЛЮЗИИ

Пепел вечной любви,

дым забытых надежд —

это ветер иллюзий.

Мне очевиден выбор,

я чту закон —

держаться подальше от выхода

из зоопарка.


И мне плевать,

что каждый сам себе телевизор

и каждый волен смотреть

любое кино.

Здесь я родился,

здесь мое дно и мое небо…


Здесь моя конура.

Я читал, что мы — не рабы,

это значит, я тоже

вольный пес:

я сам выбираю длину цепи —

дом, работа,

и новые фильмы по старым

воспоминаньям.


Вера моя — точно знать,

что жизнь без иллюзий,

как праздник без водки

и мир без войны.

Пусть я слепой, —

я не желаю твоего зрения.


Я разобью тебе морду в кровь,

Если ты снимешь меня с моего креста,

Если ты вынешь меня из моей петли.


Я станцую джигу на твоих костях,

Если ты снимешь меня с моего креста,

Если ты вынешь меня из моей петли.

***

Ему говорили: — возьмись за ум!

Он кивал и брался за блуд.

Он не шел напролом, он шел наобум,

Как татарин искал приют.


Он рубил слова на своем носу,

Он дудел в чужую дуду.

Он возил с собою свой страшный суд

И в Смоленск и в Караганду.


Господи, выдай! Хавронья, съешь! —

Он молил пустоту небес,

А когда, наконец, приключался трэш,

Он не в петлю, — в бутылку лез.


Не дожег мосты, не домел следы,

Недопонял, в конце концов…

Он из тех, кто всегда пополнял ряды

Брейгелевых слепцов.

ТАНГО САНСАРА

Я снова не успею стать собой.

Я бог, я червь, я царь, но не герой.

В русской сансаре,

в пьяном угаре,

в пустоте зеркал

шумный бал.

Гордые стены кружатся в такт.

Вскройте мне вены ради Христа!


Я снова не успею стать всерьез

предметом ваших сексуальных грез.

В русской сансаре

скорбные твари,

позабыв творца,

ждут конца.

Я принимаю ваш компромисс:

Позвольте, лишь угадаю: вверх или вниз?


Я украшаю жизнь гирляндами снов,

я украшаю слог кружевом ассоциаций.

Я брожу в отражениях пыльных своих декораций,

не надо оваций,

не надо восторженных слов,

я все еще жив…

***

Он умер от равнодушия.

Он плакал: мне все равно,

Достигну желанной суши я

Иль камнем пойду на дно.


Поэтом самоубившимся

Он издавна стать мечтал:

Чтоб свет луны, не родившейся,

Чтоб звезд холодный металл… —


Звучать черепахой-лирою,

Кимвалом-медью звенеть, —

Заманчивей, чем отстирывать

Авги́еву свою клеть…


Но мерилось вдохновение

На шкалик и на полштоф: —

Дарил он блядям мгновения,

Но ввек не дарил цветов.


Но понял в один из вторников:

И бляди вздор, и вино, —

Хоть веры такой поборников

Всегда считал за говно…


Но, губы до крови кушая,

Не встал, не шагнул в окно, —

Он умер от равнодушия:

Ему было все равно.

***

Я не знаю, зачем я, и что я здесь делаю.

Я просил половину, мне выдали целую.

Я не знал, что как только достигнешь самадхи,

Нужно взять коньячку и поехать на блядки.

Жизнь как мордой об стену заманчиво блазнится.

Кем я был, кем я стал, да какая мне разница?!

КИСЛОТНЫЙ BAD TRIP

Ты влюблялся в тех женщин, которые всегда говорили нет.

Ты хотел их трахнуть, но писал им стихи, полагая,

что ты поэт.

Только слишком уж это напоминало

попсовый видеоклип —

Ты тогда еще не понял, что вся твоя жизнь —

сплошной кислотный бэд-трип.


Твой дом был похож на портовый бордель, —

стал похож на фамильный склеп.

И когда в твои двери стучатся друзья, ты говоришь,

что оглох и ослеп.

Ты мечтал о свободе, описанной в книгах,

но живешь среди дохлых рыб —

Ты тогда еще не верил, что вся твоя жизнь —

сплошной кислотный бэд-трип.


И вот ты все глушишь синь под Кинг Кримсон,

все рыдаешь под Радиохэд,

И давно уже канул в очке унитаза

твой самый счастливый билет.

И твой телефон молчит, как будто все решили,

что ты погиб:

Ты так долго не верил, что вся твоя жизнь —

сплошной кислотный бэд-трип.


Ты хотел стать святым — ты пишешь посты

для гламурных блядей.

И, засыпая под утро в холодной постели, ты веришь,

что не любишь людей.

Снова кошмар. Ты кричишь ее имя, но слышишь

только сдавленный хрип…

Слишком поздно ты понял, что вся твоя жизнь — сплошной кислотный бэд-трип.

***

Бог вытаскивал кроликов из рукава,

воскрешал младенцев из гроба,

гнал вино из воды… я лениво зевал:

— Это все, на что ты способен?


— Разве мало тебе? — не сдержался бог,

наконец, задетый жестоко,

и, надвинув на лоб терновый венок,

самый главный проделал фокус.


Ну а я:

— Это все, что умеешь ты?

И, по-твоему, это чудо?

Может, лучше нажраться мне кислоты

и свалить к богу в рай отсюда?..


— Ну и ладно, — с досадой выдохнул бог,

— раз, — не хочешь, а два, — не надо!.. —

и ушел, отрясая пылинки с ног,

по аллее Летнего сада.


Я смотрел ему вслед сквозь туннель-тональ,

разобщен и разочарован.

И червонцем в кармане комкал печаль:

я чего-то не понял снова.

ВАНИЛЬНОЕ НЕБО

Авиаторы спят, а самолет летит

В голубую страну самых душистых прерий.

Туда, где женщины вамп и антилопы гну,

Где флуоресцентные волны нежно кусают берег.


Авиаторы здесь и сейчас на тропе войны.

Бьют без промаха их легкие злые стрелы

С оперением синей птицы, с жалом из лунного серебра, —

Авиаторы знают закон: ждешь мира, — готовь парабеллум.


Авиаторы спят, а самолет летит.

Но разбудят их в срок стремные санитары.

И станут они опять ивановы и марьины

И погасит серый рассвет их внутренние пожары.


А в иллюминаторе у них давным-давно не земля,

В иллюминаторе у них ванильное небо…


ТОТАЛИТАРНЫЙ БЛЮЗ

Вставай, баба Люба, тебе давно не предписан покой.

Вставай, баба Люба… — это наверно за мной!

Хохлы с кацапами срутся, у кого длиннее чуб, а у кого борода:

без тоталитарного блюза этой стране не прожить никогда.


Эй, баба Люба, ты ведь тоже помнишь это музло:

ублюдочные щенки как орлята встают на крыло.

Шуты в папахах и рясах орут: «православие или смерть!» —

18+

Книга предназначена
для читателей старше 18 лет

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.

Введите сумму не менее null ₽, если хотите поддержать автора, или скачайте книгу бесплатно.Подробнее