Бесплатный фрагмент - Флоксы расцветают в августе

Посвящается любимому мужу

Пролог

Это лето должно было пройти иначе. Вместо того чтобы лететь в Рим на каникулы, которые я ждала почти год, я еду к бабушке в Хосту. Душную, солёную, переполненную ленивыми туристами Хосту, которую я не люблю с детства. Я в ней только бабушку люблю. Но она и сама часто приезжает к нам в Екатеринбург. Хотя поболтать мы почти не успеваем. У меня школа, теннис и десять часов итальянского в неделю. А ещё Владик. Но с ним всё кончено. Он всё испортил в самый последний момент. Я слушаю песни Asti на повторе, я еду в Хосту, и меня ждут совсем не римские каникулы.

Глава 1

До Хосты оставалось ехать всего несколько часов. Родители восхищённо смотрели на солнечные переливы в волнах и дикие скалистые пляжи, мчась по извилистому серпантину, а я думала только об одном.

Закрыв глаза и наслаждаясь прохладным воздухом кондиционера, я думала о том, что никогда не любила море.

И никогда не понимала, за что его так любят все остальные. Я любила старинную архитектуру, большие городские площади с фонтанами и музыкантами, цветочные лавки и винтажные почтовые открытки. Вот за что я по-настоящему любила путешествовать.

Я мечтала поехать в Рим, чтобы узнать настоящую Италию, а не просто выучить её язык и быть дипломированным переводчиком. Всего несколько ребят из нашего класса выиграли эти путёвки, и мы с Владиком были в их числе. Это случилось в ноябре, после осенних каникул, и с тех пор мы каждый день представляли, как гуляем по улицам Рима, пробуем пасту, заглядываем в книжные магазинчики и умело общаемся с местными жителями, узнавая самые сокровенные тайны города. Я не могла дождаться выпускного, итальянских каникул и нашего с Владиком поступления в лучший языковой колледж.

Но я передумала. В тот самый выпускной вечер, когда увидела его с Кристинкой. Они целовались. Я не могла поверить своим глазам. Всё разрушилось в тот самый миг, когда казалось, что всё только начинается. Владик сначала оправдывался, потом разозлился. А Кристинка сказала, что он давно от меня устал. Я задушила его свободу. И, взяв его под руку, она ушла, торжествуя победу.

Я стояла и едва сдерживалась, чтобы не убежать в слезах домой. На душе впервые было так паршиво. Таня всё-таки уговорила меня остаться и встретить рассвет с ребятами, а на следующий день я вручила ей свой билет до Рима, в котором теперь была её фамилия. Она тоже мечтала об Италии, но завалила экзамен. И я решила, пусть хоть чья-нибудь мечта сбудется.

Тем более, что мне было невыносимо от одной мысли о том, что придётся пробыть рядом с Владиком и Кристинкой (любимицей учителя итальянского, конечно, тоже выигравшей путёвку) целый месяц.

Мама очень переживала, что без этой поездки и погружения в языковую среду, я не смогу успешно сдать экзамены в колледже. На что папа ответил: «В таком состоянии она не сдаст их тем более. Нужен не Рим, а отдых для раненой души». Я слушала их разговор через приоткрытую дверь комнаты и снова и снова мысленно возвращалась к выпускному.

Однажды вечером мама сказала мне: «Знаю, тебе очень больно сейчас, но потом ты поймёшь, что всё случилось так не зря, поверь». И, плача ночью под любимые песни, мне нестерпимо хотелось, чтобы скорее наступило это «потом».

Отвезти меня в Хосту было предложением папы, а он редко оказывался не прав. Они и сами были не против провести на море пару дней, прежде чем улететь в Москву по делам. Я не представляла, что мне делать одной в городе целый месяц до поступления в колледж и согласилась, решив, что смена обстановки поможет мне скорее забыть эту ужасную историю.

— Вот и Хоста, дружок, — сказал папа. — Ты слышишь? Или у тебя там кто-нибудь поинтереснее? — он указал на мои наушники.

— Слышу, — ответила я, улыбнувшись.

В окне замелькали одноэтажные домики и небольшие отели. Туристы с детьми в ярких шлёпанцах и надувными кругами неторопливо двигались в сторону пляжа. Другие — с чемоданами — заказывали холодный квас из бочки, дожидаясь оформления в отеле. В тени деревьев лениво потягивались бездомные, но довольные коты, которых тут было много.

Я вздохнула и снова закрыла глаза. Мне хотелось поскорее оказаться у бабушки, вдали от всей этой суеты.

***

— Полиночка, моя дорогая, как же ты выросла, — сказала бабушка и поцеловала меня в обе щёки. Я почувствовала знакомый аромат фиалок.

— Бабушка, я так скучала по тебе! — сказала я и обняла её.

— Ну, как вы доехали? Катерина! — побежала она уже к маме. — Оставь чемоданы, Роберт и сам справится. Нынче такая жара, я сделала лимонад.

Мы все вместе прошли на веранду и, усевшись в плетёные кресла в тени, принялись потихоньку потягивать лимонад с мятой.

Бабушка улыбнулась, пристально взглянув на маму. Она всегда подмечала, как одеты женщины вокруг. Несмотря на то, что мы были много часов в дороге, мама выбрала белый костюм, состоящий из пиджака с баской и юбки. Блестящие пуговицы и лодочки прекрасно его дополняли. Волосы были аккуратно уложены с помощью шпилек, а на руке красовались небольшие часы. Такой я видела маму почти всегда.

— Собирать цветочные букеты в этом нельзя, конечно, — проговорила бабушка, — только бесконечно бегать по делам и отвечать на звонки.

— Это моя работа, — с улыбкой ответила мама.

Папа не слушал наш разговор. Я заметила, что он смотрит вдаль, на бабушкин сад. Он рассматривал флоксы. Они были нашей общей слабостью. Впервые я узнала о флоксах, гуляя в Ботаническом саду в Петербурге, и с тех пор я не встречала цветов красивее. Эти нежные, пышные звёздочки из лепестков самых разных оттенков, с приятным мягким ароматом, покорили моё сердце. Папа мне тогда целый букет купил на станции метро, и я любовалась ими ещё несколько дней, пока он делал акварельные зарисовки.

— Да, в этом году я посадила флоксы, о которых вы рассказывали прошлым летом, — сказала бабушка, заметив наше восхищение. — И некоторые из них уже расцвели, но самые красивые, лавандово-голубые, обещают расцвести в августе. По крайней мере, так сказала моя подруга, которая, как оказалось, выращивает их уже много лет. Наш климат им нравится.

— Класс, такая красота! — сказала я.

— Даже завидую тебе, дружок. Ты сможешь любоваться ими каждый день и увидеть, как зацветут новые.

— Я буду помогать бабушке ухаживать за ними, чтобы и ты увидел их в августе, — сказала я папе.

— Когда мы вернёмся, я обязательно найду, где тут купить холст, и нарисую их, — ответил он. — А ещё лучше — тебя с букетом флоксов.

— Разве вы не останетесь даже на пару дней? — удивилась бабушка.

— Мы узнали об этом только сейчас, — сказала мама, вздохнув, — сроки сдвинули, и теперь мы ближайшим рейсом полетим в Москву. Но на обратном пути мы сможем у тебя задержаться.

— Бросай уже эту свою контору, — сказала бабушка, — если она не даёт и двух дней искупаться в море, то зачем она тогда нужна?

— Это верно, — сказал папа.

Мы все засмеялись. Действительно, своё дело начинается с мечты о свободе, а у мамы её с каждым годом было всё меньше.

— Всё наладится, — сказала мама. — Нужно просто немного подождать. Ну, поедем, Роберт. Иначе опоздаем на самолёт.

— Надеюсь, ты не будешь скучать тут! — сказал папа и обнял меня.

— Я не дам ей скучать, — лукаво проговорила бабушка.

— Постараемся почаще писать, — сказала мама и поцеловала меня в макушку.

Мы все ещё раз обнялись на прощание. Через несколько минут родители сели в такси и умчали в аэропорт, в Адлер. Бабушка отправилась за листьями салата к обеду. Мне снова стало грустно и одиноко. «Надо бы написать Тане, они, наверное, уже прилетели в Рим», — подумала я и пошла в дом.

Глава 2

Я вошла и сразу почувствовала приятный запах старого дерева, который смешивался с ароматом свежесрезанных цветов. Сняв сандалии, я босыми ногами прошла по холодному дубовому полу в гостиную.

Она показалась мне очень красивой. У стены стоял небольшой диванчик, укрытый мягкими белыми пледами и подушками с нежными кружевными лентами и цветочной вышивкой. Прямо перед ним располагался столик, на котором было несколько книг, букет садовых цветов в маленьком белом кувшине и новая вышивка, которую обрамляли старинные резные пяльцы. Напротив, стояло мягкое коричневое кресло, в которое мне сразу захотелось забраться и начать читать роман. За ним находился небольшой камин, выложенный светлым кирпичом, на котором стояли семейные фотографии, небольшая свеча в латунном подсвечнике и статуэтка Христа.

Большие окна гостиной выходили прямо в сад. Сквозь лёгкие ажурные занавески были видны и мои любимые флоксы. На противоположной стене висело зеркало, а над диванчиком — большая картина с изображением спокойного утреннего моря, которую когда-то нарисовал папа.

Я не была у бабушки так давно, что всё показалось мне в доме новым, незнакомым, но по-настоящему прекрасным и отвечающим духу хозяйки. Это был не тот современный дом, когда вся мебель покупается быстро, в одном магазине, без истории, без изюминки, без своего характера. Как у всех. Здесь каждая деталь и каждый предмет рассказывали о своей хозяйке больше, чем она сама.

Осмотрев гостиную, мельком заглянув в столовую и кухню, я решила поскорее найти комнату, которую бабушка подготовила для меня.

Я прошла до конца по коридору и тихонько приоткрыла дверь в гостевую. Она оказалась не менее замечательной. Меня восхитила чёрная металлическая кровать с плавной линией изголовья и небольшими деталями латунного цвета. На ней аккуратно было уложено по меньшей мере восемь разных подушечек. Рядом с кроватью, у окна, стоял дубовый письменный стол с маленькой лампой. Ближе к двери, прямо напротив кровати, устроился платяной шкаф с цветочной росписью на дверцах.

Несмотря на то, что я любила винтаж, моя комната дома очень отличалась от этой. Мама обожала скандинавский дизайн, поэтому у нас всюду была белая мебель и точные аккуратные линии пространства, которое разбавляли словно тёплым солнечным светом папины акварельные работы. У меня хранилась коллекция почтовых открыток в маленьком ящичке стола и имелась пара винтажных платьев, но в этом скандинавском океане они бесследно тонули за высокими зеркалами гардеробной.

Поэтому здесь я почувствовала себя особенно хорошо. Вот где бы точно ожили мои открытки и платья! Кстати, о них. Пора всё разложить по местам.

Я притащила из гостиной свой новенький чемодан, открыла шкаф и… остановилась в замешательстве. В нём совсем не было полок. Ни одной. Зато были красивые чёрные плечики с вышивкой и пара плетёных корзин внизу. Я озадаченно посмотрела на чемодан. Пожалуй, этот шкаф годится только для тех, кто носит исключительно блузы, юбки и платья.

Те самые винтажные платья я взяла с собой. Да, я уезжала в отчаянии. Но я не собиралась в Хосте умирать. Однажды прогуляться по набережной в любимом платье полезно для женщины в любом возрасте и состоянии. К тому же, много путешествуя, я давно поняла, что платье — это самый лучший предмет гардероба в чемодане, даже если их всего два. Потому что это всегда красиво, уместно и празднично. И мне это нравилось. В школе, дома, везде. Я любила порой надеть и футболку или объёмный свитер с джинсами, но даже в них всегда старалась выглядеть женственно.

За размышлениями я не заметила, как вошла бабушка.

— А, ты уже здесь! Нравится тебе комната? Я долго думала, как её устроить для тебя.

— Нравится, только вот в шкафу не оказалось полок для одежды…

— Разве женщине когда-нибудь нужны были полки? В моей комнате ни одной! Даже книги стоят на туалетном столике, оставаясь его главным украшением. А в шкафу хранятся только блузки, несколько удобных юбок для работы в саду и мои лучшие платья. Я предпочитаю хранить вещи легко. Не громоздить эти огромные стопки, а развешивать любимые наряды так, чтобы я их видела. Корзины я поставила для твоего белья, его тоже нужно хранить красиво и с большой заботой. Ведь самое главное — это уважение к самой себе, а оно проявляется в мелочах. Да и дело вовсе не в платьях, дорогая, а в изяществе подхода к жизни. Можно и твои маечки с джинсами развесить так, что они будут премило смотреться в этом шкафу.

— Наверное, ты права, — ответила я, вспомнив, что и в гардеробной дома мы большинство вещей хранили именно на плечиках. Не знаю, что меня так смутило в этом шкафу. Может, он был слишком красив для футболок с распродажи? Тогда лучше всего начать с платьев.

— Я взяла только два… тебе нравятся? — спросила я бабушку, приложив к себе каждое из них.

— Очень. А если мало двух, это не проблема, могу научить тебя шить их.

— Шить?! Ну уж нет!

Со словом «шить» у меня были только самые неприятные воспоминания. Скучные уроки труда, слёзы от неровных строчек на старой машинке и очередной кусок испорченной ткани в мусорном ведре.

— Тогда самые красивые платья в твоей жизни вряд ли появятся, — задумчиво сказала бабушка. — Ведь лучше тебя не знает никто, какой должна быть его длина, цвет и что ты чувствуешь от соприкосновения с тканью.

Об этом я никогда не задумывалась. А вот часами отчаянно выбирать что-то в магазине — такое было со мной тысячу раз.

— Если надумаешь попробовать шить, то я тебе с удовольствием помогу. И не только я. Этим летом мне пришла в голову очень милая идея, от которой я не смогла отказаться.

— Какая?

— Открыть у себя дома школу маленькой леди. Теперь ко мне каждое воскресенье приходят девочки десяти-двенадцати лет со всех концов нашего городка, я учу их шить, рассказываю о правилах этикета, элегантности и женственности. Мы читаем книги, играем на фортепиано и просто болтаем обо всём.

— Звучит круто!

— Мои девочки на прошлой неделе начали шить платья. Они готовятся к балу.

— К настоящему балу?

— Ага, он будет в середине августа. Ты тоже успеваешь. Полька, падеграс, вальсы. Думаю, тебе понравилось бы. Нужно только найти партнёра.

Последняя фраза кольнула меня в самое сердце, глаза вмиг наполнились слезами. Я села на кровать и закрыла лицо руками. Я снова вспомнила о Владике. О них с Кристинкой. И провалившихся римских каникулах, с которыми рухнули и все мои романтические мечты об учёбе в колледже. Эти мысли обожгли меня изнутри и вернули в реальность, напомнив, почему я оказалась в Хосте. Бабушка присела рядом и тихонько обняла меня.

— Почему он так гадко со мной поступил? — говорила я, сдерживая рыдания.

— Почему он поступил гадко, останется на его совести, — сказала бабушка, вздохнув. — Не сомневайся, «там» его точно спросят, почему он решил стать таким подлецом. Каких много, к сожалению. Настоящий мужчина не позволил бы себе так обидеть женщину. Ведь, чтобы прекратить отношения, не обязательно целоваться на глазах у всех с другой девчонкой.

— Мы были вместе почти год, с начала девятого класса, а теперь он с ней, — сказала я, вытирая слёзы. Бабушка утешительно улыбнулась. — Я думала, мы поедем в Рим, потом поступим в колледж, а теперь я даже не знаю, хочу ли я в этот колледж? Его новая подружка сказала, что я задушила его свободу, а мне теперь кажется, что я только и делала, что выбирала его! Его желания и стремления. Потеряв в самое важное время себя. И от этого мне ещё больнее.

— Роберт верно сказал, твоему сердцу нужен отдых. Море умеет залечивать раны. Я помню, что ты его не очень-то любишь, но всё-таки… Постарайся выходить к морю почаще, особенно утром, когда тихо.

— Я попробую, но мне просто хочется поскорее забыть это всё и решить, что делать дальше.

— У вас, городских, всё стремительно, быстро, и даже на самые важные решения в жизни даётся не больше, чем с полминуты. Но тут, считай, тебе повезло. Я уверена, этот месяц у моря поможет тебе успокоиться и найти все ответы, — сказала бабушка и добавила шёпотом: — А на его месте обязательно появится кто-то, кто будет тебя достоин.

— Сейчас я не хочу даже думать об этом, я буду готовиться к поступлению в колледж, — решительно ответила я.

— Твоё право, — сказала бабушка с улыбкой, — но всё-таки танцевать тебе хочется?

— Да, я ведь очень люблю танцы.

— Ну и отлично, а партнёр найдётся. Самое нужное приходит к нам в жизни тогда, когда мы меньше всего к этому готовы.

— Я так люблю тебя, бабушка, — сказала я и обняла её крепче. — Хорошо, что папа привёз меня к тебе.

— Можем завтра заглянуть с тобой в наш местный магазинчик тканей, выбрать отрез для будущего платья. Ещё есть время, чтобы придумать наряд. Это куда важнее для настоящей леди, чем лить слёзы из-за недостойных мужчин.

— Хорошо, — улыбнулась я.

Так и случилось. Я разложила все вещи по местам, приняла душ и села рисовать. Через пару часов я выбрала из нескольких эскизов самый лучший и показала его бабушке за ужином.

— О, в таком платье ты будешь самой красивой девушкой на нашем побережье, — одобрительно закивала бабушка, глядя на эскиз. — И такое совсем не сложно будет сшить, ты точно справишься.

Перед сном я ещё раз взглянула на эскиз, немного изменила рукава платья и была теперь совершенно им довольна. Я чувствовала приятный прилив энергии от рисования всех этих нарядов, мне было хорошо так, как давно не было. Я решила поберечь это радостное состояние и отложила наушники. Грустный плейлист сейчас ни к чему. Бабушка права, хватит судорожно лить слёзы. И ещё, надо завести будильник. Чтобы пораньше выйти к морю. Может быть, мне удастся с ним поладить.

Глава 3

Свой утренний будильник я бесцеремонно проспала, потому что даже не смогла вспомнить, зачем я его поставила. Но не стала расстраиваться — впереди ещё месяц у моря, я успею с ним поболтать.

Бабушка разбудила меня к завтраку, и сразу после мы отправились в магазин тканей. Я думала рассекать толпу туристов, перемазанных кремом от загара, стараясь угнаться за бабушкиной шляпой, но всё оказалось иначе. Мы шли по тенистым маленьким улочкам, на которых почти никого не было.

— А где же все? — удивилась я.

— Ты думала, что мы будем ходить среди туристов с надувными мячиками и кукурузой с пляжа?

— Ну да.

Бабушка рассмеялась и продолжила заговорщически:

— Местные в курортных городках всегда знают город лучше любого туриста, они жадно исследуют его, чтобы умело обходить те самые толпы людей, которые думают, что ловко пользуются картой и путеводителями. Да, бывает, что сюда забредёт какой-нибудь путник, но таких мало. Зато почти всегда я встречаю здесь кого-то из своих знакомых. Город делится словно на два уровня, и это позволяет нам легко сосуществовать с отдыхающими.

Может, и в Риме существуют такие секретные улочки? Хотя я была не против увидеть его и в толпе туристов. Городские туристы, настоящие энтузиасты в вечном поиске открытий, на мой взгляд, очень отличались от тех, что приезжают лениво лежать на шезлонгах и купаться в море весь день, делая перерыв на арбуз.

— А с пляжем как? Он ведь точно для всех один?

— На Чёрном море есть много диких пляжей, куда туристы идут неохотно. Там нет газировки, мягкого песка и зонтиков. Зато для местных это настоящее убежище. Надо только знать места. А ещё можно приходить к морю рано утром на рассвете, в такие часы большинство туристов ещё крепко спят после вечерних посиделок в каком-нибудь баре.

— Мы видели эти дикие пляжи, когда ехали к тебе, там такие большие и острые камни… Мне кажется, это опасно.

— А ещё там бывают огромные крабы, — добавила бабушка.

— Живые крабы?

— О, они не кусаются, — сказала она и весело засмеялась. Я тоже улыбнулась. — Вот мы и дошли.

Маленькая вывеска указала на то, что за зелёной деревянной дверью продают «Ткани» с 10 до 19 часов. Мы зашли и сразу облегчённо вздохнули, почувствовав приятный холодок от кондиционера.

Внутри магазинчик оказался довольно милым, и, несмотря на его небольшие размеры, там было много разных тканей. Бязь, органза, поплин, бархат, шифон и штапель… каждый кусочек рассказывал свою историю. Я старалась запоминать названия и прислушиваться к своим ощущениям, пока бабушка рассказывала мне о тонкостях работы с каждой из тканей. Это был прекрасный, неизведанный мир, который притягивал меня всё больше.

Когда я увидела нежный батист с кружевной вышивкой, я сразу узнала в нём своё платье. Не было никаких сомнений. Взглянув ещё раз на все цветные ткани, мне показалось, что белый батист был особенным. Он был словно очищен от всего лишнего. Меня изумила его неповторимая тонкая красота, и я уверенно сказала бабушке: «Давай возьмём его».

Бабушка одобрила мой выбор и предложила дополнить его комплектом жемчужных пуговиц. Я просто засияла, представив, какой красивый наряд у меня получится. И почему-то была уже уверена, что справлюсь.

Вечером к нам пришли те самые девочки. Я познакомилась со всеми, мы вместе приготовили чай и устроились за большим столом. Когда бабушка начала рассказывать о столовом этикете, все сразу затихли, глядя на неё с большим вниманием. Я в это время старалась получше рассмотреть маленьких учениц. Больше всего мне нравилась Мари. Её густые, аккуратно заплетённые косы, жёлтое платье в мелкий горох, задумчивые глаза и самая светлая улыбка меня покорили. Мари, заметив мой пристальный взгляд, тихонько улыбнулась и продолжила слушать урок.

После чаепития девочки принялись доставать свои швейные работы. Я любовалась каждой тканью. Тут был и штапель с васильками, и хрустящий ситец, и благородный атлас.

— Сегодня мы будем учиться смётывать детали платья, — сказала бабушка. — А тебе, Полина, я покажу для начала, как всё раскроить.

— Ты тоже собираешься шить платье? — спросила меня Алиса.

— Да, ответила я, — но пока что я только учусь шить.

— Мы тоже, но ведь учиться шить платье для бала гораздо веселее обыкновенных ровных строчек на ткани.

— Значит, ты пойдёшь с нами на бал? — спросила Мари.