Бесплатный фрагмент - Everything I am
Сборник стихотворений
Посвящается самым лучшим Родителям в мире.
А так же трём Женям
и Кате Супермену.
Отдельная благодарность
Serpensortia, tuuli-veter
и всем, кто меня вдохновляет.
О родном
Небеса обетованные
Любопытных, живых, мятежных
Собирает она в дорогу.
Как на дерзкий алтарь, прилежно
Каждый память кладёт к порогу.
Беззащитных своих детей
Провожает в туманный путь.
Только список земных страстей,
Только компас, ушитый в грудь.
И — вперёд, вспоминать себя.
То кляня, то хваля, то тлея.
И подарок такой дробя
С каждым новым мазком елея.
И любить почему-то грозы,
И ловить, поднимая руки,
Нашей Родины общей слёзы,
Нашей Родины общей звуки.
Край мечты
(про Карелию)
Мой край мечты? Похож на сказку,
Где будет место чудесам.
Не подберу я даже краску,
Подвластно это лишь словам.
Мой край мечты маняще-синий,
Он дышит хвойной тишиной.
Свободно всё, нет чётких линий,
Царит беспечность и покой.
Здесь в озере искрится небо,
Вдали синеет лес густой.
И как бы край огромен не был,
Здесь каждый камушек родной.
Звучит мой край, как шёпот листьев,
Хвоинок мелкий мягкий стук.
И вторят им рябины кисти
И неба плеск от ветра вдруг.
А пахнет край так густо-густо:
Смешались свежесть, лес и мёд.
И будоражит запах чувства,
И силы дальше жить даёт.
На вкус мой край целебно-пряный,
Как сладких ягод кузовок.
И разбавляет сладость рьяный
Лесной студёный родничок.
На ощупь край, как мох пушистый,
И мягкий — ступишь на траву,
Как ствол берёзки — тёплый, чистый.
Мой край мечты? Я в нём живу!
Лучший подарок
Как в природе ужиться может
Бескорыстие, щедрость, сила,
Так и в русском народе тоже,
Ведь природа всех нас вскормила.
Необъятность внесли равнины,
Высотой одарили горы,
Чистотой наградили льдины,
С глубиной помогли озёра.
Парадокс чудотворный русский:
Здесь везенье и труд сплелось.
Пусть помощников круг и узкий,
С нами Бог. А ещё «авось».
И душа вдруг слезами брызнет:
Только здесь я в своей стихии!
Это лучший подарок жизни —
То, что я родилась в России.
Древлянка
(про родной район)
Древлянским тихим вечером осенним
Залил наш двор стремительный туман.
И детства вдруг счастливые мгновенья
Просыпал серый времени карман.
И заискрилось в нашем море-луже солнце,
Мы на качелях задеваем облака.
А мама смотрит, улыбаясь, из оконца,
И счастье, тая, будто льётся свысока.
Щекотно в сердце, переполненном от смеха,
Дрожит беспечно спело-синий небосвод.
И скачет по дворам резиновое эхо
И до краёв Древлянки детства звук несёт…
Качнулся снова судеб маятник тугой,
С домами серыми вздремнувший по соседству.
Уплыл туман за эхом белою рекой,
И время спрятало в карман Древлянку детства…
Сейчас тебя, родная, не узнать:
Ты вместе с нами хорошеешь и растёшь.
Но мы «спасибо» ТОЙ тебе хотим сказать,
И ты обнимешь нас и, как всегда, поймёшь.
Осень
С сентябрём пришли дожди,
Больше солнышка не жди.
Небо хмуро, ночь темна,
Даже не видна луна.
Холод, птицы улетели,
Впереди — зима, метели…
Но за что ж тогда такую
Любим осень мы сырую?
За прозрачные туманы
И за листьев запах пряный.
За лесов дары-прекрасы
И за мамины запасы.
Маме
Кто проносит нас по жизни невесомо
На руках и через все преграды?
Кто зовёт нас из окошка дома,
Если нам побыть там очень надо?
Кто всегда поправит одеяло
И весь мир, когда он не в порядке?
Не бывает жертвенности мало,
Если на всю жизнь и без оглядки.
Столько света кто в себе вмещает,
Что как солнышко над нами прямо?
Знаю — ангелы-хранители бывают,
Просто на земле они зовутся «мама».
30 декабря
(или «Как папа ёлку спасал»)
Секрет волшебного в детстве прост:
Под фонарём и под снегопадом
Стоишь и будто летишь меж звёзд,
Смотреть и верить всего лишь надо.
Крепчает к ночи седой мороз,
И где-то бродит в лесу спаситель.
Я жду под дверью, как верный пёс,
Когда войдёт в неё новый житель.
И спать скорее, чтоб время дать
Мерцать растаявшими снежинками,
Чтоб Дед Мороз наследил опять
В прихожей папиными ботинками.
Наследство
(в подарок дедушке)
Вдруг впору дедушкин мундир.
Так незаметно стали старше.
Дед в жизни — главный командир.
И сердце бьётся в ритме марша.
Природой так мужчины созданы:
Быть всё сильнее день за днём.
И небо ясное со звёздами
Мы на своих плечах несём.
Теперь за нами долг священный.
Все рубежи защищены.
Нужна профессия «военный»,
Чтоб в мире не было войны.
Жив будет русский героизм,
Пока примеры видим с детства.
Пока в семье патриотизм
Передаётся по наследству.
Прадедушке Виктору
В конце войны он без вести пропал.
В туман встречать победу будто вышел.
На взрывы он последние попал,
А первого салюта не услышал.
Нам бесконечно тех благодарить,
Кто именем войну жил отравляя.
С земли цветы воздушные дарить,
Их залпами на небо отправляя.
В подарок внукам жизнь свою отдал,
Чтоб в мае мир для них хотя бы сбылся.
В конце войны он без вести пропал.
И вестью о победе возвратился.
Моей Женьке
Однажды в декабре, пушистом, белом,
Охапка звёзд прибилась у порога.
На доску судеб чистым, светлым мелом
Была нанесена твоя дорога.
А годы шли, метелью обдавая,
И там, у неба, на десятом этаже
Ложился кружевами снег, не тая:
Что ты волшебница — он знал тогда уже.
Не помнит двор своих пернатых дочерей.
Мы разлетелись и забыли понемножку.
А ты всё бегаешь по памяти моей
Девчонкою в оранжевых сапожках.
Прятки
Я крепко к лицу ладошки,
В уме тороплю десятки.
Конечно же, понарошку,
Мы с детством играем в прятки.
И счастье в глазах беспечных,
И смех задевает крыши.
Мы думали — это вечно,
А детство всё тише, тише…
И видело небо только,
Как смотрит оно на нас.
Протяжно, сквозь слёзы, горько,
Любуясь в последний раз.
Я крепко к лицу ладони,
В уме перебрав десятки.
Как больно в слепой погоне
Проигрывать детству в прятки.
Связь
Ночь потревожила забытые мечты.
Твой смех, огни, туман, пустынная дорога.
Преобразилось, загорелось слово «ты».
Так мало букв. И так зависимости много.
Кричало вывеской беспечно и легко.
Неоднозначное. Запретное. Родное…
Летели мысли, словно дротик в молоко.
И уплывали, как бесхозное каноэ.
Я так боялась смены власти темноты.
Ночное «мы» рассвет порвать грозился в клочья.
Но слишком живы оказались те мечты.
И слишком связь у нас глубинная, клубочья.
О жизни
Жизнь
Смело крикни ей: «Покажись,
Неприкрытая до бесстыдства!»
Ты цепляйся за эту жизнь,
Ну хотя бы из любопытства.
Провоцируй на диалоги.
Будь из правила исключением.
Ударяясь в её пороги,
Наслаждайся её течением.
Отвоёвывай каждый день.
В драке — лучшие достаются.
Если видишь ещё ступень,
То и силы всегда найдутся.
Дорожи, созидай, держись!
Тут с такими — гостеприимно.
Ты цепляйся за эту жизнь.
Это станет потом взаимно.
Последняя капля
Когда улыбка — всегда извне,
Внутри становится порох суше.
Но, к счастью, рана в глухой броне
Последней каплей исцелит душу.
Теряет воздух арбузный вкус,
Когда за прутьями все восходы.
Каким бы ни был тяжёлым груз,
В последней капле — глоток свободы.
Когда рутина — во всей красе,
Шаг в неизвестность не так уж плох.
Начала жизни боялись все.
С последней каплей был первый вдох.
Ночь
Когда ночным пологом мир приглушен,
Когда луна открыть глаза не захотела,
Стихи витают в воздухе, как души,
И ждут словесно сотканное тело.
Порхают рядом, как фрагменты от мозаики.
«Вчера» и «завтра» неуёмные кусочки.
Я их раба, я наблюдатель и хозяйка.
Без права спать, пока не вселишь души в строчки.
Дневных событий пробегает вереница,
А впереди опять ночное рандеву.
И очередь из душ во тьме клубится.
Я вижу их, а, значит, я живу.
Время чудес
Весна стучится к нам в окно,
А в душах сонно и темно.
Холодный будничный туман
Её не пустит, как капкан.
Давно уже не дети мы,
Привыкли жить среди зимы,
Но ждём покорно от небес
Внезапных истинных чудес.
Пока мы верим в чудеса,
Белеет жизни полоса.
В молитвах дней не счесть своих —
Мы так хотим увидеть их.
Открой замёрзшее окно,
Впустить весну пора давно:
Пускай рассеется туман,
Растает ледяной капкан.
Увидишь — всё в руках твоих,
Ведь сила скрыта в нас самих.
Дари любовь, добро и свет,
Вернётся чудом всё в ответ.
Пока ты веришь в чудеса,
Белеет жизни полоса.
И не жалей ты сил своих,
Раз хочешь так увидеть их:
Не веря собственным глазам,
Весною стань ты чудом сам.
Доброта
У доброты короткий срок,
Но если с детства наделили,
То позже тлеет уголёк,
Который жизнью остудили.
Скрываешь со стыдом, как вор,
Но в дебрях страшных и холодных
Это единственный костёр,
Чтобы спасти душой голодных.
Смысл жизни
Когда нас бог спасти решил,
Зерно нам в душу заложил.
Чтоб мы с далёких детских лет
О нём заботились в ответ.
Любовь, терпение, тепло —
И вот зерно росток дало.
Он любопытством зарядился
И к свету яростно пробился.
А чтобы мог он сильным стать,
Должны ему мы пищу дать.
И свежий, чистый слов родник,
Чтоб не засох и чтоб не сник.
Жить так, чтоб было много света
И на душе царило лето.
Не пожелав судьбы иной,
Чтоб корень креп в земле родной.
От бурь и засух укрывать,
Не дать сорвать и растоптать.
И чтоб порою слёзы мыли
Листву от придорожной пыли.
И от поступков с доброй меткой
Тянулись к солнцу новой веткой.
Чтоб в старой жизни, как следы,
Остались добрые плоды.
И говорить было о многом
Нам под широкой кроной с богом.
Одинокие люди
Люди — странные созданья,
Середину не найдут,
И с истоков мирозданья
Жалость с завистью живут.
Жалость к тем, кто нас несчастней,
Зависть к тем, кто выше нас.
Между ними безопасней,
Но мы там одни подчас…
Случай
Впереди — дорог бескрайность,
Но однажды свет прольётся,
И нелепая случайность
Чистым счастьем обернётся.
Предсказанья возмущают
Сферу собственных мечтаний.
Мудрый случай всё решает
Вместо пагубных гаданий.
Планы — капля в ложке чайной.
У судьбы — свои изгибы.
Хоть пришедшее случайно,
Говори ему «спасибо».
Чтоб предложенной дорогой
Ты идти не побоялся —
«Случай» — псевдоним у Бога,
Если он не подписался.
Тишина
Не говорят грудные дети,
Молчат седые старики.
И редкие попытки эти
Для них важны и нелегки.
Молчат церковные иконы,
Глаза безмолвны и холсты.
В их глубине свои законы —
К душе прокладывать мосты.
Музеи и библиотеки
В свои миры не станут звать.
Молчат лишь те места навеки,
Каким есть больше всех сказать.
Пускай почтительно и робко
Скрывает тайны тишина,
Но под своей защитной пробкой
Полней, мудрее всех она.
Ждёт так же сердце дни и ночи
Кого-то, до кого молчит,
Того, кто слушать вдруг захочет,
И тишина заговорит.
Другу
Его я знала, кажется, всегда.
Стихи его читала в детстве в школе
И всё ждала, пока событий череда
Нам наконец-то встретиться позволит.
А он летел над этой жизнью быстротечной,
Над сотней медных труб, огней и вод,
С душой открытой, чистой и беспечной
И всё записывал в свой старенький блокнот.
Перо скрипело ночью от волненья,
Мерцала сонно тусклая лампада,
Отплясывало чётко вдохновенье
На стенах полуночную ламбаду.
А позже днём в полупустой хрущёвке
Уже потрескивала первая пластинка,
И требовали экстренной обновки
До дыр истоптанные пыльные ботинки.
Сильная женщина
«Сильная женщина» — похвала.
Что же с улыбкой глаза отводит?
Бросить свой крест она — не смогла.
Бросила вызов самой природе.
Силу — забота чужая лечит.
Только привыкла к другой науке:
Если дрожали когда-то плечи,
Их обнимали свои же руки.
Те, кто бездумно спасать кидались,
Вовсе не хвалятся благородностью.
Сильными женщины не рождались.
Просто воспитаны безысходностью.
Отпуск
(песня)
1. Привет, звенящая свобода!
Мы повернули время вспять!
Теперь за краем небосвода
В Египте будем отдыхать!
Горячий воздух мы вдыхаем,
На яркий рай — не посмотреть!
Про наше солнце и не знаем,
Что так умеет сильно греть!
Пр.: Привет, арабы! Мы к вам, арабы!
У нас зима, и всюду снежные ухабы.
Привет, арабы! Мы к вам, арабы!
Уже делиться с нами солнышком пора бы.
2. Песок горячий нас кусает,
Дрожит от зноя горизонт,
Владенья ветер облетает,
Лохматит пальмы, треплет зонт.
Воды ленивой не боишься,
А море шепчет хитро вдруг:
«Пока насквозь не просолишься,
Тебя не выпущу из рук!»
Пр.: Привет, арабы! Мы к вам, арабы!
У нас зима, и всюду снежные ухабы.
Привет, арабы! Мы к вам, арабы!
Своей улыбкой растопить наш лёд пора бы.
3. Как хорошо, что взяли маску!
Берём волшебный наш портал
И с головой ныряем в сказку —
Гостить в коралловый квартал.
Мечтаний в небе рой несчётных…
Уронишь взгляд, и не поднять…
И птиц безумных перелётных
Впервые час настал понять…
Пр.: Привет, арабы! Мы к вам, арабы!
У нас зима, и всюду снежные ухабы.
Привет, арабы! Мы к вам, арабы!
Как птицы, к вам перелететь уже пора бы…
4. Вот самолёт целует небо,
Под нами плед из лоскутков.
Кто не летал, тот в жизни не был
С изнанки толстых облаков.
Пр.: Пока, арабы! Пока, арабы!
У нас зима, и всюду снежные ухабы.
Пока, арабы! Пока, арабы!
Ещё вернёмся! Поработать нам пора бы…
Любимому актёру
Ошеломлённой, живой пропажей
Теряю с миром я связь и нить.
Под вашим взглядом, с экрана даже,
Я забываю, как говорить.
Любые жанры, сюжеты, роли…
И я на время в своём раю.
До вдохновенья, до слёз, до боли,
До «умираю и восстаю».
Спасибо вам, что так сильно в душу,
Что с вами жить в одно время — честь,
За то, что вслух вам признаться струшу,
За то, что вы где-то просто есть.
О любви
Звук из будущего
Звук из будущего — как чудо:
Шалый ветер, забыв дорогу,
Мой же смех мне принёс оттуда.
Это лето подарит много.
Будет мишка, как персик, рыжий.
Тёмно-синим окно зашторим.
Будут ночи под звёздной крышей
И с мурлычущим нежно морем.
В темноте у костра в обнимку
Просидим, от покоя млея.
И поднимутся искры в дымку
До созвездия водолея.
А ночная прохлада мая
Пробирается в окна дома.
И ты спишь, ничего не зная.
Мы пока ещё не знакомы.
Понять
Настоящая, русская, белая,
С дымоходом, лежанкой, трубой.
Жаль, не ценят сейчас устарелое.
Но она остаётся собой.
Над заслонкой — немножко копоти,
А внутри — и представить страшно.
Зато сам в её тёплом шёпоте
И не вспомнишь обид вчерашних.
Не покажет огня во вздохе,
Всё бушует внутри, как голод.
Кого любит — тепло до крохи.
Кем забыта — бездушный холод.
И не может гореть, как свечка,
Чтоб, не грея, жить, не любя.
Так ночами у старой печки
Я пытаюсь понять себя.
Скрипка
Убивает с секундой каждой,
С тетивами из струн тугими.
Через миг с небывалой жаждой
Возрождает — уже другими.
Выжигает из нас нещадно
Всё ненужное, надлежащее.
Оставляет же мало, жадно —
Только самое настоящее.
Выворачивать душу звонко
Так умеет она двояко:
С непосредственностью ребёнка
И безжалостностью маньяка.
И, отбросив земную чушь,
На вопрос «за что?» отвечает —
Нам в сосуды рожденных душ
Бессловесно «люблю» вливает.
Душа
Содрогаться от жара огня,
Но выдерживать синее пламя
Я могу. Как и дать, не виня,
Сердцу с мозгом меняться телами.
Не к тоске, одиночеству, боли,
А к любви наконец-то привыкнуть
Я хочу. Но пугаясь неволи,
Буду врать, когда хочется крикнуть.
Да хоть птицею раненой биться —
Приручить ты меня не спеши.
Я боюсь. Не в тебе заблудиться,
А в потёмках своей же души.
Судьба
Смеша судьбу, мы карты с трепетом разложим,
Но, к счастью, жизнь свою не знаем наперёд.
На плечи времени вопросы переложим.
Когда-нибудь оно само всё назовёт.
Нам бесполезно от любви пытаться спрятаться
И ненавидеть то, что нам принадлежит.
К чужим порогам понапрасну ездим свататься,
А счастье, может, много лет у ног лежит.
Свободны мы, пока свободе доверяем.
Пока не знаем, что должно произойти.
И часто мы на том пути судьбу встречаем,
Который выберем, чтоб от неё уйти.
Нужность
Ждём только тех, кто жизнь пророчат,
И забываем тех, кто лгут.
Вода, конечно, камень точит,
Но люди столько не живут.
Несём в себе сердца живые,
Хоть и уставшие от шрамов,
И, как бойцы передовые,
Теперь с довеском в девять граммов.
Живём поступками афишными,
Звонками, кофеином, нервами.
Не оставаться чтобы лишними,
Порою исчезаем первыми.
А жизнь трепещет и курносит,
За «нужностью» продолжа бег,
Той, что приносит и уносит
Один и тот же человек.
Мера
А я не умею любить в меру.
По справедливости, по примеру.
Мне сердце дали не по размеру —
Я так понравилась инженеру.
И душу, дикую, как пантеру,
Не укротить, не загнать в пещеру.
Она не мечется по вольеру —
Сметает все внутренние барьеры.
И каждый раз я как на премьеру,
Порой проклиная свою манеру.
Но, даже теряя в любовь веру —
Сама не умею любить в меру.
Солнце
Солнце ходит на работу,
Новый день сменяет ночь.
Не хватает нам чего-то…
Кто же сможет нам помочь?
Мы запутались, как дети,
В двух словах: «тебя», «люблю».
Всё плетём кому-то сети,
Распуская жизнь свою.
Но, как небо может низко
Начинаться у земли,
Так и счастье наше близко,
Чтоб найти его смогли.
Счастье ходит на работу,
От темна и до темна.
У него свои заботы,
Нет ни отдыха, ни сна.
На лице у счастья строгом
Светло-тёплые глаза.
Загляделась в них немного —
В сердце вечная гроза.
Нет другого на планете,
Но останусь в стороне.
Знать, что есть оно на свете —
Этого хватает мне.
Позволь
Проходят через нас события и лица,
Садится солнце, чтобы день нести другим.
И всё пройдёт, и никогда не повторится,
Так каждый день мы умираем вместе с ним.
И так живём: легко, поверхностно, беспечно,
Осветим сотням путь, мимо кого пройдём.
А в новый день забудем их навечно,
И ничего во взгляде в спину не поймём.
Так много времени на новые знакомства,
Так мало, чтобы одного узнать.
А тот, кто видит лишь тебя в толпе притворства,
Уже готов тебе это прощать.
Позволь же громче громовых раскатов
Побиться сердцу, если чувствуешь — влюблён,
Ведь не бывает одинаковых закатов,
Ведь не бывает одинаковых имён.
Живая
Устроен так наш организм,
Что человек не замечает,
Как этот сложный механизм
Свои задачи выполняет.
Мы дышим медленно, спокойно
Под ровный мерный сердца стук,
И мысли протекают стройно,
Пока ЕГО не встретим вдруг…
Того, чьё имя рвёт сосуды
Для связи сердца с головой,
Того, кто нам подарит чудо
Себя почувствовать ЖИВОЙ…
Любовь
Одни мы в этот мир приходим
И сами по себе живём.
Теряем что-то и находим
И всё чудес от жизни ждём.
А жизнь летит, как птичья стая,
Успеть бы вовремя понять,
Что наша миссия простая:
Мы рождены, чтоб отдавать.
И вылетит из стаи птица,
Чтобы замедлить жизни бег,
И чудо вдруг само случится,
Ведь это чудо — человек.
Такой, чья жизнь своей ценнее,
Чьё счастье станет смыслом жить,
Кто сделает тебя сильнее,
Чтобы сильней его любить.
И про себя мы забываем,
И закипает бурно кровь,
А это чувство называем
Легко и искренне — любовь.
Проба
Всё сложно в жизни у людей,
Совсем мы разных все мастей.
В чужой игре пощад не жди:
Принять не можешь — уходи.
Свои тут правила у всех,
Своё понятье слова «грех».
Вот так на свете и живём:
Всё меньше любим, больше врём.
Мы перестали понимать,
Что «брать» не значит «забирать».
И что один из трёх фрагментов
Всегда лишь для эксперимента.
И часто веришь и не веришь
Тому, с кем связаны мечты,
Своим дыханьем руки греешь,
Боясь, что проба — это ты.
Отдавать
Забыть себя — всегда удача,
Хотелось для тебя стать всем,
Любить, не требуя отдачи.
Или не знать тебя совсем.
Природа учит нас: «Живи,
Прощая жадность и беспечность,
Ведь только в жертвенной любви —
Неиссякаемость и вечность».
Люди гоняются за счастьем,
Им бы очнуться и понять —
Всё в нас самих и в нашей власти,
Ведь счастье в том, чтоб отдавать.
Но с крупных нет у жизни сдачи,
И ты не знал меня совсем…
Но всё равно плачУ и плАчу —
Ты для меня успел стать всем.
Должность
Мне без солнца невозможно,
Дня счастливого залог.
И в упор смотреть не сложно —
Снижен яркости порог.
С холодом борюсь отважно,
Хмурых дней не перечесть.
Чтобы жить, мне очень важно
Знать, что солнце просто есть.
Пусть не близко, пусть не много,
Хватит мне его тепла,
Чтоб на светлую дорогу
Мягко тень моя легла.
Не оставь меня без света
И согрей, чуть-чуть любя,
Ведь давно на должность эту
Сердце выбрало тебя.
Без тебя
Без тебя у меня получается всё,
Иду ровно своею дорогой.
Каждый день что-то новое в жизни несёт,
Её делая гладкой, пологой.
Без тебя замечаю все вещи вокруг,
Знаю, что там у нас за погода.
И легко говорю я на встрече подруг:
«Одиночество — это свобода».
Без тебя моё сердце так мерно стучит,
В нём без ревности стало спокойно.
От любви его опыт теперь защитит,
За ошибки мои, многослойно.
Без тебя стала взрослой, серьёзной такой…
На качелях пусть дети качаются.
Приходить теперь вовремя буду домой,
Вечер без приключений кончается.
И стихи я пишу, и с работой везёт,
И хорошие люди встречаются…
Без тебя у меня получается всё,
Только счастья вот… не получается.
Твои следы
Ложатся чувства на бумагу,
Стирая клеток белый цвет.
Она была подобна флагу,
Но времени сдаваться нет.
Стихов страницы: старый, новый —
Мои отсрочки пустоты.
Жизнь учит быть всегда готовой,
Что можешь вновь исчезнуть ты.
Когда уложишь боль на строки,
Находишь снова силы жить.
Поэты часто одиноки,
Нельзя счастливыми творить.
С тобой мне пишется так много,
Страданий — лучшие плоды.
Спасибо, что моя дорога
Теперь хранит твои следы.
Гроза
На небе тучи неожиданно сомкнулись,
Совсем нелётная погода и гроза.
На высоте одной стремительно столкнулись
Зеленоватые и серые глаза.
Быть может, курсы были сбиты не случайно,
Нельзя приборам доверять наверняка.
И в тёмном небе два пути необычайно
Свела судьбы молниеносная рука.
Своя дорога ждёт их на небесном донце,
На высоте одной им вместе не летать,
Но то, каким бывает ярким наше солнце,
Лишь та гроза тогда сумела рассказать.
Лекарство
В этот день за порогом стало
От тумана как будто глуше.
Роща мелко, цветно дрожала,
Зябко морщились лица и лужи.
Серых, тучных своих овечек
Ветер гнал по-пастушьи строго.
Дым из труб оживавших печек
Выстилал перед ними дорогу.
Ты обнял и открыл мне царство,
Где я буду всегда согрета.
В этот день я нашла лекарство
От симптомов остывшего лета.
Далёкий близкий
Ты приходишь ко мне ночью,
А ещё иногда под вечер.
Засыпая, я знаю точно,
Что вот-вот тебя снова встречу.
Ты приходишь ко мне утром
И немного пореже днём.
Мне посыпать бы сон пудрой,
Чтобы ты наследил в нём.
Мне тебя не бывает много,
Ну останься на этот раз!
Но будильник тюремно-строго
Обрывает свиданий час…
Беззащитная я, как слизни,
И ползу по холодной жести.
Мне не жалко на сон жизни —
Только там мы быть можем вместе.
Душеловные эти снасти
В рай навек там манят вернуться…
Нужно только поддаться счастью
И когда-нибудь не проснуться.
Тебе
Люди, мы всего лишь люди.
В жизни всякое бывает.
Пусть нас строго бог не судит,
Если вдруг… надоедает.
Вещи, время, чувства, лица,
Как огонь: горит — погас.
И слова вольны, как птицы —
Актуальны лишь «сейчас».
И какое это счастье —
Чувство вдруг найти одно,
Над которым ты не властен —
Не изменится оно.
«Люди все — пороков сборник
В наш непостоянный век?»
Ну, тогда его виновник —
Не совсем и человек…
Доказать это поможет
Уже первый встречный шаг:
Человек простой не может
Даже улыбаться ТАК!
Отгремело
Война закончилась, почти трёхлетняя.
Осенним вечером стрельба последняя.
Боролась долго я, упорно, яростно,
Но я бессмертная, а ты безжалостный.
Мои орудия умрут горячими.
В себя направить бы, но как в лежачего?
И пустота вокруг, как заряжённая,
Земля холодная и обожжённая.
Три года сердце билось по твоим правилам.
Я это в прошлом всё, любя, оставила.
Вот только жизнь-то новая не начинается,
С такой войны, увы, не возвращаются…
Ломка
Мне снова темно, и ты чиркаешь спичкой.
Вторая затяжка — ещё не привычка.
Я в этом себя, как могу, убеждаю
И вдохи совместные тайно считаю.
Но дым проникал в нас, увы, безгранично,
В себе растворяя понятие «личность».
И те граммы счастья, что мы покупали,
Нам в жизни моментами лучшими стали.
Зависимость — нет безнадёжнее слова,
Но я с этим справлюсь, мне это не ново.
А в панике глаз промелькнуло незримо,
Что эта реакция необратима…
Приходит всегда за беспечность расплата…
Не зря всё же «да» прозвучало когда-то,
Но кровь не очистить от примесей едких,
И сердце их снова разносит по клеткам…
Теперь всё вокруг, будто минное поле…
Ведь память гораздо сильнее, чем воля.
И шепчешь сквозь слёзы: «Не надо, не надо»,
Но снова не можешь сдержаться от взгляда.
Уже просто нечего стало бояться…
И, кажется, больше не будешь смеяться…
Измученный разум поддался гипнозу…
А сердце мечтает: «Ещё одну дозу…»
Зачем же на это идти добровольно?
Уж лучше бы было физически больно…
Ведь знает, кто дважды вошёл в эту реку —
Нет ломки страшнее, чем по человеку.
После
В отраженье смотрю своё,
Вижу там не себя — её.
Как чужая после разлуки,
У неё не такие руки…
Хоть обнимут и не обманут,
Но к душе прижимать не станут.
И глаза холоднее стали,
Просто в них очень много врали.
Недоверие там одно
И теперь есть предел, есть дно.
Губы трону рукой несмело
И отдёрну — об лёд задела.
Я не верю в свою улыбку,
Будто зеркало очень зыбко.
И лишь прежнее сердце редко
Бьёт за новой надёжной клеткой.
Я на прутья эти наткнулась,
С пониманием отвернулась…
Я другою совсем была,
Когда счастьем твоим жила…
Воспоминания
Четыре двадцать уже, а мне не спится.
Я дома, в комнате, а как в больнице.
Лежу под капельницей, распята словно.
Вливают яд в меня, почти любовно.
Воспоминания, густые, липкие…
А стенки вен моих такие хлипкие.
Воспоминания, святые, жгучие…
Они не лечатся, они живучие…
От мерных капель этих никак не деться.
И в 36,6 теперь мне не согреться.
К постели намертво лежу прикована.
Но грань последняя не отшлифована.
Рассвет за шторами, как просветление.
Он новый бой несёт, не избавление.
И спросит ласково: «Стереть не хочется
Воспоминания? И пытка кончится».
И смолкнут чайки вдруг, всегда крикливые.
«Нет, ни за что! — шепчу, — они… счастливые».
Амнезия
Ты однажды окликнешь резко,
Но я голос твой не узнаю.
Не услышу, как рвётся с треском
Полотно моей жизни с краю.
Ты ко мне, сокращая дальность.
Не узнаю твою походку.
Не почувствую, как реальность
Расползётся по швам коротким.
Назовёшь себя, горько, прытко.
Твоё имя мне не знакомо.
Не увижу, как лопнут нитки,
Что сшивали мои разломы.
С этой общей каменоломни
По осколкам душ отступаю.
«Извините, я вас не помню» —
Я скажу тебе, вспоминая.
Космос
Гравитацию отменило
Безрассудное то признание.
Я планету свою дарила,
Ты мне — космос в одно касание.
Через тонны холодной пыли,
Через тернии прямо к звёздам
По дорогам бесследным плыли,
Становясь будто выше ростом.
Я не стану ещё крылатей.
Удержи меня за запястья.
За орбитой твоих объятий
Не найти ни тепла, ни счастья.
Не опасно
Провожаю тебя взглядом,
А внутри мигает красным.
Просто ты всё ходишь рядом,
Но не близко, не опасно.
Реагирую на фразы
Твои остро нереально.
Просто ты цепляешь сразу,
Это нервы, всё нормально.
Задеваешь по запарке,
Я мурашками покрылась.
Просто ты какой-то…. жаркий,
Может быть, я простудилась?
Шутишь: «Без меня скучаешь?
Если «рыбы» нет в тетрадке?»
Просто ты всё понимаешь…
Но я справлюсь, всё в порядке.
А внутри немые герцы
Бьют в истерике неслышно.
Просто ты достал до сердца.
Я не знаю, как так вышло.
Короткое счастье
Не побоюсь любить и ждать, пока живая.
Открыв тебя, себе закрыла двери рая.
За счастье платы не боюсь, она проста:
Срок боли — средний.
Она с надеждой лишь уйдёт, но только та
Умрёт последней.
И смело взгляд тебя искать в толпу ныряет,
Как замирает сердце, ведь вокруг никто не знает.
Смотрю с дрожащей бессознательной улыбкой
На тротуар, наш столик, стул, тетрадь… без «рыбки».
И храбро ночью по Курортному шагаю,
Ведь знаю точно — теперь в городе одна я,
И он молчит, молчат все песни, море даже,
Без твоих лёгоньких шагов молчит всё в доме нашем.
Любить не страшно и не грех —
Ты безоружен.
Страшно быть лишним в жизни тех,
Кто стал так нужен.
Мой талисман
Ты столько светлого сумел мне подарить,
За нашу встречу благодарна богу.
Чтоб эту зиму даже просто повторить,
Я бы пешком прошла до гор дорогу…
Пусть счастье мутное придуманное рухнет,
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.