Глава 1 Молодожёны
Её величали Татьяной, его Алексеем — они поженились на завершающем курсе института. Татьяна получила диплом педагога, и они приступали к совместной жизни. Татьяну по распределению отправили в деревушку преподавательницей, а Алексей, поехал вместе с ней приняв решение, что мужик завсегда отыщет работу.
В деревне их приняли хорошо. Председатель колхоза им выделил комнатку у бабушки Христи, и перепоручил доярке Нюре каждое утро завозить им парного молока, пока они немного обживутся. Татьяна, вместе с педагогами, готовила школу к сентябрю: белили стены и потолки, красили рамы и парты, а сторож прочистил дымоход у печки, чтобы ребятёнки зимой обучались в тепле.
Алексея председатель временно устроил на лесоповал (иной работы пока не отыскалось), и обещал выделить бревна для постройки личной хаты, что весьма утешало!
Настал сентябрь, ребятишки весёлые, с букетами, торопились в школу. Татьяна ликовала как дитя, ведь она имеет свой класс, своих учеников!
Алексей утречком (пока Татьяна спала) набирал из колодца воды и выпив парного молока с хлебом отправлялся на работу.
Он весь сиял от счастья, ведь у них с Татьяной будет двойня (сообщила акушерка в райцентре), и осталось дожидатьс месяц! Он уже успел поделиться этой новостью с мужчинами по бригаде, и с председателем колхоза.
Сегодня Татьяна не спешила подниматься, была суббота, и они с детьми должны прийти на выручку колхозу — собрать картошку, значит, можно ещё вздремнуть до девяти. Улыбаясь нежному солнышку, которое сквозь кружевные шторы пекло левую щёку, Татьяна потянулась, и решила все же подниматься.
Неожиданно её внимание привлёк шум, доносившийся с улицы. Это вопила бабушка Христя. Татьяна вслушалась, к её голосу присоединились иные женские голоса и они приближались. Набросив халат, она сошла на крыльцо спросить что же такое приключилось, коль тихая по природе баба Христя так голосила? Но, тут в калитку влетают бабы доярки, а с ними и Христя: «Убило, убило, Татьяна! Алексея насмерть деревом прибило! Боженьки, да что же это такое делается?!»
От неожиданной и пронзительной боли Татьяна сползла на крыльцо. Начались схватки, по лицу потекли слёзы…
Бабы заголосили: «Разрешается, Танька, спешите за повитухой!»
Ввели Татьяну в дом, уложили на койку, а повитухи все нет и нет. Роженица то теряет сознание, то приходит в себя, а бабы стараются подсобить ей. И вот появляется на свет девочка, маленькая этакая, с тёмненькими волосиками. Мама улыбается ей сквозь слёзы, а тут заново схватки…
Наконец прибежала повитуха, разогнала посторонних баб и стала принимать роды. Татьяна изредка раскрывала глаза, голоса долетали откуда-то издали — тужься, — призывали её, — ну, давай, родная!
Вот и вторая девочка! Взглянете, да они совершенно разные: одна беленькая, а другая тёмненькая — вот что природа вытворяет!»
А Татьяна уже не слышала их, она торопилась к своему Алексею…
Вот так и появились на свет я и моя сестричка, только матушка меня так и не увидела…
Росли мы у бабушки, благо у неё имелись козы и мы без молока не оставались. Но, через время стали заходить к бабушке из различных учреждений с предложением передать детей в детский дом, так как она уже в преклонном возрасте, и должного ухода не может дать детям. Бабушка лила слезы дни и ночи, ведь это одно-единственное, ради чего она жила, всё, что осталось от её деток!
Время шло, нам минуло два года.
Мы славно росли на свежем воздухе и козьем молоке. Но, в один из прекрасных дней, к нам приезжают чужие люди, долго о чём-то разговаривают с бабушкой, а потом забирают меня и увозят с собой.
Это семейная пара — Иван Терентьевич Ефименко и Анна Алексеевна. Иван Терентьевич приходился родственником моему папе.
Помню железнодорожный вокзал. Как потом выяснилось, мы ехали в Армению. Я громко плакала, поэтому ко мне склонялись разные люди пытаясь утешить, но мне делалось ещё страшнее от такого количества незнакомых лиц. Мы ехали несколько дней на поезде, я всю дорогу плакала… Семейная пара уже пожалела, что не взяли одновременно двух девочек. (Сестра на то время приболела, поэтому бабушка её не отдала в такую дальнюю дорогу).Через некоторое время родители обнаружили что я не разговариваю.
Поначалу считали, что я попросту капризничаю, но позже осознали — необходимо вести ребёнка к доктору.
Миновал год моего пребывания на чужбине. Было принято решение ехать за второй девочкой! Я хорошо помню эту поездку: мы ехали на поезде, и со мной была моя любимая кукла-цыганка.
Потом мы ехали на телеге из города в село. Лошадь все время размахивала хвостом и издавала необычные звуки, но мне совсем не страшно — со мной была моя кукла.
Я прижимаю её крепко-накрепко к груди и успокаиваю. Все это время я говорила с ней мысленно, и она понимала меня. Лошадь встала, и мы спешились, а повозка поехала далее. Был уже вечер, но нас никто не встречал, и в окнах, стоящего перед нами дома, не было света. Тут к нам подошла женщина — это была соседка, — и побеседовав пригласила нас в свой дом на ночлег.
Проснувшись мы позавтракали парным молоком с хлебом. Я играла с кошкой, а родители беседовали с хозяйкой дома, усевшись на лавочке под окнами. Затем мы все вместе собрались и пошли по дороге в сторону поля.
Чтобы как-то занять меня, взрослые предложили набрать букетик цветов, и я с удовольствием их собирала. Наконец-то мы пришли на невысокий холмик, но тут совсем нет домов, а одни кресты и таблички… Я с изумлением посматривала на взрослых — почему они плачут?
Меня попросили положить цветы на холмик, и я, недоумевая, их туда положила.
Обратно все шли долго и молча.
Цветы собирать мне больше не хотелось, к тому же я очень устала!
Вновь вокзал, суматоха, дорога.
Когда поезд подъезжал к нашей станции, в спешке я забыла свою куклу в купе, и эта пропажа выявилась только дома. Теперь я осталась одна — одинёшенька, и слёзы бежали ручьем!
Позже мне купили немало всяких кукол, но они не разгадывали мои мысли. Их взгляд был чужой…
Спустя время родители решили устроить меня в детский сад. Так как я всё ещё не говорила, маме пришлось уволиться с прежней работы в больнице, и зачислиться в детский сад медицинской сестрой.
Поутру мы вместе с ней уходили в садик — он находился в двух кварталах от нашего дома, — и эта дорога мне очень нравилась! В частных домах, вдоль дороги, водились гуси, куры, индюшки и кошки, а по дороге бегали смешные собачки. Правда, были и злые собаки, но, они были за сетками в своих дворах, я их ничуть не боялась.
А во дворе в одном из домов стояла красивая статуя женщины из белой глины, а вокруг неё круглый бассейн с фонтаном — вот где красота!
Как-то утром меня поднял с постели папа, умыл, приодел и понёс в детский сад. Я выбивалась и плакала до тех пор, пока не заметила ЕЁ, выходящую из калитки детского сада. — Мама! — в голос закричала я! — Мама! — и от этого громкого звука у меня заложило уши.
Это были первые слова с того момента, как меня удочерили.
Я с родителями живу в Армении. Городок наш, Калинино, расположен вблизи границы с Грузией, и от нас почти на равном расстоянии находятся Ереван и Тбилиси, только в разных направлениях.
Время шло, а впереди уже выпускные экзамены и подготовка к поступлению в институт. Нужно отметить, что в те годы, а это был 1985 год, не было таких балов в честь выпускников, как сейчас. Была у нас торжественная линейка, речи педагогов и директора школы, но все это было довольно скромно.
Ученики были в школьных формах, девочки в белых фартуках. По окончании линейки, одноклассники писали прямо на фартуках и на сорочках пожелания на будущее, и указывали свою фамилию. В итоге все были исписаны (я храню этот школьный фартук).
После линейки. мы всем классом шли гулять в парк, позже в кино, а вечером была дискотека в доме культуры для выпускников. Ребята с нашего класса внимательно следили, чтобы нас неожиданно никто не обидел из посторонних.
Вот так и закончились школьные годы, наступило время принимать решение куда идти устраиваться учиться.
Мама хотела чтобы я пошла в медицинский, но мне только от вида крови уже становилось плохо, и поэтому это предложение отпало.
Папа сказал, что мне самой необходимо решать, и я решила — пойду пед. училище. Отчего в училище, а не в институт, да оттого, что я обожала маленьких детей, и в промежутках между средне — образовательной школой и музыкальной, я находила время забегать в наш детский сад, и проводить любое занятие с детками вместо воспитателя (и у меня это получалось).
Мама очень переживала, что мне нужно было уезжать из дома и жить в Ереване. Она всю ночь не спала, все твердила, что будет приезжать ко мне каждую пятницу, и уезжать в воскресение.
Началась моя студенческая жизнь.
Первая неделя ушла на то, чтобы мы с ребятами познакомились поближе, и выбрали себе друзей.
Утром седьмого сентября дверь в аудиторию открылась, и меня попросили выйти. В коридоре стояла моя тётя — мамина младшая сестра. Она сказала мне, что нужно быстро собираться и выезжать в Калинино, так как дедушка в тяжёлом состоянии и желает со мной проститься.
Я поехала на вокзал, успела приобрести билет на уходящий автобус, и поехала. Когда я уже въезжала в Калинино у меня внезапно стали неметь руки и ноги, но я подумала, что это от длительной поездки.
Моя остановка, нужно сходить, я встала, но ноги меня не слушались… У магазина стоял мой одноклассник, и он проводил меня домой.