Бесплатный фрагмент - Энтропия Алексенко С. С.

Энтропия

Безжизненная пустыня- это всё, что мог видеть глаз на многие-многие мили вокруг. Казалось, что здесь нет и не может быть жизни. Такое впечатление создавалось у человека, когда он только попадал в этот край. В дальнейшем оно только усиливалось и, если психика не была достаточно крепкой, быстро перерастало в чёрною меланхолию. Песок и солнце отлично дополняли друг друга, чтобы преподносить свой подарок- смерть- каждому кто его достоин.

В чистом, без единого облачка, небе падающая звезда была практически незаметна, хотя значения это не имело: в этом мёртвом мире ни у кого не было желаний. Да в нём вообще никого и ничего не было. Звезде было всё равно, она устремилась к одному из многочисленных барханов, как красивый мотылёк навстречу чудесному, но гибельному пламени. Вверх взметнулись фонтаны песка и пыли, а в центре глубокой воронки замерла идеальная сфера тёмно-серого цвета. На её поверхности не было ничего за что бы мог зацепиться глаз случайного наблюдателя. Странности на этом только начинались: верхняя половина сферы рассыпалась, превратившись в маленькие шарики, напоминающие песок, открыв палящему солнцу и недружелюбным, горячим ветрам человека. После того, как посланец небес покинул остатки своей колыбели, они тоже обратились в песок или что-то очень на него похожее. Человек, оставшийся посреди бесконечного песчаного океана, был лишён почти всех волосяных покровов, кроме бесцветных ресниц и бровей. Он был среднего роста и худощавого телосложения, длинные по соотношению с туловищем руки и ноги, сказать про него что-то больше наблюдатель бы не смог: всё тело человека покрывал комбинезон грязно жёлтого цвета, даже на руках были перчатки из такого же материала. Как только покинул капсулу, странный пришелец накинул на большую лысую голову широкий капюшон, который был сходного со всей одеждой цвета, только края его были из прозрачного материала, чтобы не заслонять обзор. Ещё достойно упоминания то обстоятельство, что даже лысая голова пришельца была покрыта замысловатыми татуировками, носили ли они какое-то сакральное значение или были простым украшением, сказать сложно, но в том, что рисунок сделал настоящий мастер не возникало никаких сомнений, настолько он был детализирован. Человек направился на запад, прочь от палящего солнца, а солнце последовало за ним. Почти незаметный, даже с близкого расстояния, благодаря комбинезону, он мог бы показаться миражом, игрой воображения, если бы кто-то за ним следил.

Никто не видел этой картины, но глаза зачастую, не самый важный и достоверный источник информации. В комнате сидели трое, первым заговорил старик, закутанный в какие-то грязные тряпки и бывший, показавшийся одноруким, хотя возможно вторая рука была просто примотана к телу под ворохом грязной материи:

— Посланник небес спустился, его стопы не оставят следов на жёлтом океане, но его деяния избороздят суть мира. Он прошёл по пескам многих миров, лишь затем, чтобы спуститься в наш. Здесь его истинная судьба сплетётся с судьбой потомка старой династии, чтобы повлиять на вселенную. Осколки звёзд будут наградой неверным, а всепожирающий огонь разгуляется так, что остановить его сможет только иной Бог, иной эпохи. Азивин тахачкара амун ого полонтизен (дальше прорицатель заговорил на неизвестном языке, возможно том, который давно забыт всеми ныне живущими, возможно, на том, который ещё не придумали, но, скорее всего, старый маразматик просто бредил)…

— Передай его слова господину Ар, думаю, его сильно заинтересует это известие.

Молодой человек в серой облегающей одежде поклонился и без вопросов вышел. Он не проронил ни слова в комнате прорицателя и вообще разговаривал крайне редко. На нём также нельзя было увидеть оружия, что было крайне странно, учитывая, что даже старик предсказатель был вооружён внушающим уважение своими размерами кинжалом и небольшим пистолетом.

Человек, отдавший распоряжение, был одет более броско: комбинезон тёмно- коричневого цвета покрывал всё тело и был пересечён золотым поясом толщиной в ладонь- явный признак власти и достатка. На этом примечательном предмете одежды были закреплены два небольших пистолета и две перископические дубинки. Оружие, несмотря на богатство владельца, в глаза не бросалось ни своим цветом, ни дороговизной отделки. Оно было похоже на инструмент, который содержали в хорошем состоянии. Человек бросил перед стариком, необратившим на это никакого внимания, несколько металлических кругляшей и тоже вышел, провожаемый выкриками, в которых не было никакого смысла.

Тар-Гуар должен был сам доставить столь ценное известие хозяину, он это хорошо понимал, но не любил работать курьером. Зато он любил принимать быстрые решения и действовать сообразно ситуации. Кто-то может подумать, что принятые в спешке решения редко бывают правильными- те, кто никогда не участвовал в дуэлях, когда есть только пистолет, противник и звуковой сигнал. Тогда только быстрое решение может быть правильным. Эта забава знати была только на первый взгляд проста, решали всё не только и не столько рефлексы, как умение быстро соображать. Поле боя и дополнительные условия для дуэлей выбирали не оппоненты, а специальная городская служба, тесно сотрудничающая с департаментом СМИ. Тар-Гуар участвовал во множестве таких дуэлей, как представитель своего господина, во многом благодаря своим в них способностям, а после репутации непобедимого бойца ему удалось так быстро продвинуться по службе. Свою службу он любил, хотя работка была кровавой, но чистоплюев в его профессии от начала времён не водилось. Точнее водились, конечно, но таковыми их можно было назвать с большой натяжкой, да и значительный вес они набирали крайне редко. Кем же был Тар-Гуар, кроме как дуэлянтом? В какой-то степени военным, картёжником, немного художником, в значительной степени философом, руководителем самых разных рангов, лицемером, шпионом и контрразведчиком, социологом, спортсменом и шоуменом, примерным семьянином, подлецом и предателем, другом по вызову и врагом по целому ряду причин. Всё это можно было сказать про него и всё это не характеризовала этого человека в достаточной степени. Он был политиком и любил своё дело всей душой, отдавался ему, как похотливая любовница молодому самцу. Власть, деньги, слава- демоны, которым очень легко поработить человеческую душу, политика была их вотчиной, она предлагала каждому удовлетворения сразу всех страстей, даже тех, о которых в обычной жизни и не подозреваешь. Тар- Гуар был страстной натурой, хотя сказать это по его холодному аристократическому лицу было нельзя. Планета давно пережила свои лучшие годы, как и её обитатели. Лица людей, её населявших было сложно назвать хотя бы симпатичными, тем сильнее выделялся образ Тар-Гуара: его лицо было прекрасно, прекрасны волосы цвета воронова крыла, всегда аккуратно зачёсанные на пробор, прекрасные тонкие губы, вечно искривлённые полуулыбкой, большой нос был таким ровным и правильным, что совсем не портил картины, кожа была столь идеальной, что казалась нереальной, будто это маска, которую никогда не снимали. Во всей его внешности было только два изъяна, которые по сути изъянами и не являлись, а делали её ещё интереснее: лицо и выражение глаз были всегда холодны, обжигающе холодны, будто на вас смотрит нереальная, красивая картинка, смотрит свысока и осуждающе, за ваше несовершенство и слабость; глаза достойны отдельного упоминания, создавалось впечатление, что они достались телу от двух разных существ, один серый, второй зелёный. Эти глаза отличались настолько, что часто казалось, что у них разное выражение. Многие наблюдатели, в том числе те, кто хорошо знал Тар-Гуара могли бы поклясться, что неоднократно замечали, когда один глаз, как будто бы прибывает в задумчивости, второй буквально излучает ярость или, когда внутри зелёного пляшут весёлые огоньки, серый смотри оценивающе, проникая прямо в душу собеседника. От этих глаз становилось не по себе, даже сильному духом. Тар-Гуар хорошо осознавал всю ценность известия, полученного от старика, которого он не любил. Впрочем, Тар-Гуар никого не любил или любил всех, тут как посмотреть. Тар-Гуар был справедлив: он любил вас ровно в той степени, в какой вы могли поспособствовать осуществлению его планов и ненавидел в степени чуть большей той, в какой вы мешали их достижению. Он быстро шагал по коридору и обдумывал то, что поступил правильно: пусть Гуар-Тар — его лучший ученик доставит послание вместо него, ему нужно было действовать без промедления и самому за всем проследить. Ситуация была слишком серьёзной, ничто нельзя было пускать на самотёк. Возможно это был шанс, которого он ждал всю жизнь и упустить который не имел права. Тар-Гуар любил такие моменты, когда всё решают секунды, точнее даже мгновения, когда ситуация критическая и всё на волоске. Он не был адреналиновым наркоманом, слишком хорошо себя для этого контролировал. Его зависимость была сложнее и глубже, она была психологической. Состояние ума, который напряжён до предела, когда мир становится понятнее и отчётливее, когда время как будто замирает, а мысль мечется, как мышь при виде кошки, ради такого состояния можно было бы продать душу, если бы Тар-Гуар в неё верил. Именно в это состояние он впадал, когда чувствовал переломные в своей жизни моменты.

Человеческая фигура, практически незаметная в своих свободных одеяниях на фоне бесконечных тёмно-жёлтых барханов, двигалась довольно быстро для столь неудобной местности и усталости в страннике не чувствовалось. В условиях, в которых обычный человек не протянул бы долго, фигуре в плаще удавалось передвигаться с приличной скоростью. Казалось ни усталость, ни переносимая жара, ни вездесущая пыль, переносимая обжигающим ветром, не беспокоили пришельца. Взгляд неутомимого ходока был направлен под ноги и был бессмысленным настолько, что можно было подумать, что от непереносимых условий рассудок решил покинуть тело, которое почему-то не желало сдаваться. Это было почти верным, пришелец думал о прошлом, о своём далеком детстве, когда он проводил время вместе со сверстниками на луне большой и прекрасной планеты Гелионос.

— Сын Семнадцатой Луны, расскажи о чём я только что поведал.

Маленький мальчик, небольшой даже для своего возраста обладал прекрасными волосами, которым могла бы позавидовать любая девочка, заплетённые в косу они достигали низа спины. Под пристальными взглядами учителя и сверстников он смутился и покраснел. Ещё мгновение назад он представлял, что родители на самом деле живы, что они приедут за ним и будут счастливо улыбаться, а он им скажет, что никогда не верил, что они умерли и всегда их ждал. Теперь же в его детское сознание на место мечтам врывались образы реальности: большой светлый класс-круглое помещение с многочисленными окнами под потолком, по кругу прислонившись спинами к стене сидели десять его одноклассников и сенсей. Сенсей задал вопрос на которой у него не было ответа. Досада от того, что мечты развеялись без следа, смущение от пристального внимания и обида на нелепый вопрос смешались в детском сознании.

— Прошу простить меня учитель, я не уверен.

— Будь внимательнее и не отвлекайся на уроке, мир слишком огромен и прекрасен, чтобы не тратить время на его изучение.

Сын Семнадцатой Луны был не согласен с подобным утверждением, сложно назвать прекрасным место, где у тебя нет родителей, где тебе не дают спокойно помечтать, где изучать огромное и прекрасное приходится в одном и том же классе уже не первый год. Учитель же продолжил своим, как обычно, спокойным голосом.

— На вас возлагается большая ответственность. Вы пока малы, но скоро поймёте: чем ты меньше, тем быстрее растёшь. Однажды вы вырастите настолько, что сможете менять мир. Не всё в этой вселенной подвластно изменениям, но это не важно, если вы научитесь менять себя. С каждым положительным изменением в вас самих, с каждой незначительной победой, наша вселенная будет становиться лучше, каждый ваш поступок, слово, мысль, порождающая его- это камень, брошенный на чашу весов порядка или хаоса.

— Мы должны хранить порядок? — одна из учениц (в классе были не только мальчики), Дочь Двадцать первого Месяца задала вопрос, не получая на него разрешения. По её виду можно было легко догадаться, что она слишком увлечена рассказом, чтобы отдать должное рутинным формальностям, впрочем, учитель никак не выказал недовольства, а ответил бархатным, обволакивающим голосом.

— И да, и нет: мы должны хранить равновесие. Но так как хаос- это продукт бездействия, попустительства и потакания, то наша деятельность должна быть направлена на поддержания, именно, порядка. Порядок отличается от хаоса тем, что не имеет способности к самовоспроизведению, для существования ему необходимо наше сознание и воля. Наш орден на протяжении многих тысяч лет выпускает адептов, которые посвящают себя равновесию, кидая свои камни на чашу порядка.

— Спасибо учитель, я запомню эти слова!

Все в том классе запомнили эти слова, они во многом определили судьбу всех людей в комнате, а посредством переплетения их судеб с судьбами отдельных личностей и человечества в целом они повлияли на судьбу вселенной. Брошенный камень, склоняющий чашу. Простые слова, произнесённые в нужный момент, в правильном месте, могут быть важнее множества армий, могут менять направления движения этих армий или даже перековывать мечи в орала. Впрочем, обычно случалась обратная перековка.

С того момента Сын Семнадцатой Луны и Дочь Двадцать первого Месяца много свободного времени проводили вместе. Зачем и почему? Они не знали, детским симпатиям не нужен повод, они искреннее взрослых, хотя объяснить их сложнее. Возможно, потому что объекты и субъекты таких отношений не слишком склонны к самоанализу, они принимают себя и этот мир такими, какие они есть. Общение с увлекающейся девчонкой отвлекало Сына Луны от мрачных мыслей о родителях, которыми он терзался всякий раз оставшись один. В классе все ученики никогда не видели своих отца и мать. Не все были сиротами: многих в монастырь родные отдали добровольно, кого-то выкупили или спасли от работорговцев, но для всех родственников посещение луны Гелионоса была запрещено. Никто не мог даже близко подлетать к священной луне, кроме монахов и их воспитанников. Те, кого посвящали луне, умирали для мира. Большинство с этим быстро смирялись- детская психика достаточно подвижна и адаптивна, плюс в монастыре они ни в чём не знали нужды, а постоянное обучение и тренировки не располагали к чрезмерным переживаниям. Однако, некоторые всё равно испытывали тоску по дому и родным. Сыну Семнадцатой Луны, к тому же сказали, что его родителей нет в живых- монахи не любили врать и не делали этого без необходимости. Он страдал и находил утешение в своей подруге, в играх с ней и просто обществе, потому, как иногда они просто сидели вместе, ничего не говоря и не делая. Но в их сближении были не только приятные моменты. Остальным ученикам не слишком понравилось сближение пары. Дочь Двадцать первого месяца была единственной девочкой в их классе. Тут не было сексуального интереса, все они были только детьми. Детьми довольно развитыми: постоянные упражнения и занятия сделали их тела и разум не по годам развитыми. Счастье двух всегда может, того не желая, вызвать зависть окружающих, а частые физические упражнения подталкивают обладателя новоприобретённых сил и навыков опробовать их на практике, особенно, если есть зрители, которые могут их оценить. Как бы то ни было, остальные ученики стали задирать сблизившуюся пару, особенно доставалось Сыну Семнадцатой Луны, как мальчику. Обычно всё дело заканчивалось словесными подначками и перепалками, реже подножками, тычкам исподтишка, однако, конфликт продолжал нарастать.

В один из свободных от обучения часов сблизившаяся пара решила провести, гуляя у живописного водопада. Вовремя уйти оттуда они не успели: дорогу перегородили трое других учеников. Один из заслонивших дорогу заговорил:

— Так и думал, что эта парочка опять где-то бродит, игнорируя всех прочих! Считаете себя лучше остальных? Учитель говорит: гордыня- один из главных грехов.

— А ещё учитель говорит, что мудрость призывает работать над собой, а глупость осуждать других. — Сын Семнадцатой Луны не был самым способным учеником, тем более не был он самым смелым. Но он чувствовал, что не может отступить, когда она рядом.

— Ничто так не способствует работе над собой, как хороший учебный поединок- слова, которые прозвучали уже, после неожиданного прямого удара, почти без замаха в голову, выпрямляя руку.

Драка маленьких последователей одной из миролюбивых религий не была похожа на детскую возню. Слишком отточенными и быстрыми были движения. Не смотря на внезапность первой атаки её ждали, так же, как и продолжение второй рукой и резкий, низкий удар правой ногой. Отклониться от первого удара, отклонить второй, отпрыгнуть назад, всё на рефлексах, голова отключена, мысли не успевают за многочисленными движениями. К началу контратаки в драку вступили все присутствующие. Дочь Двадцать первого Месяца начала с неэффективного удара ногой в голову соперника, который его легко заблокировал, поймав ногу, но был ослеплён песком, прилетевшим вместе с ударом. Не смотря на ошеломление и боль в глазах, парень провернул девичью ножку, заставив юную воительницу упасть на песок, откуда она тут же вскочила, бросив в последнего нападавшего ещё больше песка. Сложно представить, чтобы девочка дралась с парнями на равных, но у растущих организмов разница в массе зависит не столько от гендера, сколько от возраста. Сын Семнадцатой Луны чувствовал, что его противник теснит его, совершенно неожиданно в каскадах атак возникла пауза, просто созданная для перехвата инициативы. Он нанёс лучший удар, самый сокрушительный из тех, на какие был способен, а когда захотел добить упавшего соперника, понял, что это была Дочь Двадцать первого Месяца. Она расправилась с двумя ослеплёнными противниками и помогла своему напарнику, после чего получила предательский удар.

— Прости меня! — Сын Семнадцатой Луны упал на колени в песок перед ней: Я не хотел!

Дочь Двадцать первого Месяца не отвечала, она могла только лежать и хватать ртом воздух. Удар пришёлся вскользь, но был силён: разбитые губы и потеря ориентации- неприятные последствия, особенно, если вы- маленькая девочка.

— Что с тобой? Ты меня слышишь? — мальчику с прекрасными чёрными волосами было очень неловко, что он так поступил со спасшей его подругой.

— Да! Всё нормально! Хорошо, что ты рядом! — она улыбнулась кровавыми зубами. Растрёпанная и не слишком привлекательная: узкие глаза; резкие черты лица, среди которых выделялась челюсть, слишком массивная для девочки; жидкие волосы, доходящие до плеч, выгорели на солнце в совсем уж тусклый цвет.

Он стоял на коленях рядом с ней на песке. В отдалении гудел прекрасный водопад, где они позже смыли с себя кровь и грязь. Два ребёнка, могут ли дети любить? Не в привычном понимании: ребёнок- заготовка для человека, чувства ребёнка- подарок хаоса- то, чем только предстоит научиться владеть. Ему было хорошо с ней тогда, когда она была рядом мир был лучше, он сам был лучше- понять всё это удалось намного позже. Теперь же не было ни её, ни водопада, зато песка вокруг даже слишком много.

Песок впереди пришёл в движение, мгновением позже того, как задумавшийся странник стряхнул с себя странное наваждение. Одна за другой вздулись две кучи песка, из-под которых выбрались два механизма странной конструкции: они напоминали многоножек, только вместо лапок имели манипуляторы с различными насадками. Дальше началась битва, больше похожая на акробатическое шоу. Два робота страшного вида пытались поймать человека, он же метался между ними, ускользая от множества металлических конечностей и снарядов, похожих на огромные колья, которыми могли стрелять некоторые из металлических лап. В самом начале сражения человек увернулся от первого выпада металлической, гигантской многоножки, схватил её за манипулятор, на конце которого сияло синее пламя и вскочил на него. Дальше фигура в балахоне не останавливаясь прыгала, отталкиваясь руками и ногами от металлических тел и конечностей. Песок был слишком ненадёжной основой, если у тебя всего две ноги, да и те не слишком предназначены для перемещения по нему. Было понятно, что человек не может нанести значительного вреда металлическим монстрам: оружия у него либо не было, либо он его хорошо скрывал. Тем не менее с начала боя прошло только три минуты, а многие манипуляторы роботов либо были оторваны, либо безвольно болтались. Модели механизмов не были похожи на боевые. Снаряды их орудий скорее напоминали огромные металлические заклёпки, движения и наведение были слишком медленными. Но это никак не умоляло сноровки человеческого существа, едва ли он был полностью человеком. Прыгать, избегая множества атакующих тебя механизмов, причём умело и быстро, чтобы эти механизмы наносили вред друг другу, было выше сил простого человека. Всё больше и больше манипуляторов-лапок выходило из строя, всё значительнее были повреждения металлических гусениц. В какой-то момент человеческая фигура толкнулась сильнее, чем обычно, сумела изменить траекторию прямо в воздухе и врезаться кулаком в единственный, ярко- красный сенсор одного из роботов, который служил машине глазом. Вряд ли сенсор был не защищён, но кулак пробил его, и рука полностью погрузилась в первый сегмент машины. Если бы кто-то остановил время в нужный момент, то можно было бы заметить, что в момент удара вокруг кулака разлилось тусклое синее свечение. Ещё один толчок, манёвр и та же судьба постигла второго гиганта. Лицо фигуры в балахоне покрывали капли пота, это было покрытое мелкими морщинами лицо, две самые крупные пересекали лоб от переносицы. Глаза бледно-голубого, скорее серого цвета, выражали усталость и только внимательный человек, эмпат мог кроме усталости увидеть в них решимость. Фигура без отдыха, сразу после боя, продолжила свой путь, ни разу не обернувшись.

Гуар-Тар вошёл в часть комплекса, принадлежащий верховному владыке. Его почти не задерживали. Все приближённые знали кто он такой, а охранники предупредительно открывали перед ним двери. Лишь несколько долгих минут пришлось подождать в приёмной, и терпеливо ожидать перед последней дверью пока о нём доложат. Кабинет явно не тянул на звание одного из самых роскошных покоев галактики, но надо понимать, что планета эта давно пережила свой рассвет. Лампы по углам помещения были аварийными, стены и потолок состояли из панелей, на которые можно выводить изображения по своему вкусу, загружая их из сети. Сейчас вокруг было какое-то водное царство, населённое дивными рыбами, как будто может быть столько воды? Кое-где панели светились слабее остальных, руша прекрасную иллюзию. Дед Гуар-Тара рассказывал ему то, что сам узнал от деда: в незапамятные времена планета была совсем не такой. Поверхность её покрывала вода, огромные пространства воды, которые не мог охватить взгляд, что встречались водоёмы с пресной водой. Что был кроме грязно- жёлтого и серого песка ещё чёрный. Чёрный песок был питателен, на нём могли расти растения- такие грибы с зелёными отростками, которые можно было употреблять в пищу, самые большие из которых давали тень от солнца. Этот чёрный песок назывался землёй, вся планета в честь него так называлась. Правда, она и сейчас так называется, потому что переименовывать её в Песок или давать какое-то другое название никто не собирался. Зачем? Бюрократия на Земле, теперь была не в чести. Ирония в том, что земля, продолжала быть матерью: на ней теперь ничего не росло, зато в ней теперь ютилась человеческая цивилизация. Бюрократия настолько ослабила свою хватку на горле планеты, что историю никто теперь не изучал систематически, кроме энтузиастов, к которым Гуар-Тар не относился даже косвенно. Однако, из рассказов деда и из курсов общего образования он так понял, что люди могли думать только о себе, о своём потомстве и потомстве своего потомства. Так была устроена их природа, что будет дальше они, в силу биологических причин, увидеть не могли, а в силу психологических, не видели смысла ломать голову над проблемами, которые их не затронут. Воины и конфликты были на протяжении всей истории человечества, как не прекращались они и теперь, когда, казалось бы, сражаться уже было не за что. Основной причиной вырождения послужили не они, а потребительское отношение. Человеку всегда мало, мало даже того, в чём он не нуждается. И, как будто, уже одно это недостаточно глупо, человек очень гордится своими аппетитами и своими успехами по их удовлетворению И призирает другого человека за недостаток амбиций или агрессивности в их достижении. Какая планета могла бы выдержать нашествия такой саранчи? Как показала практика- никакая: в радиусе тысячи световых лет, все обитаемые планеты были истощены и представляли из себя даже более печальное зрелище, чем старушка Земля. А человеческая экспансия всё удалялась и удалялась, оставляя внутри сферы своего распространения выжженное нутро, где существовали и деградировали остатки человеческих цивилизаций. Дед говорил, что бытует легенда, что Земля- колыбель человечества, что именно тут зародился вид, который теперь стремиться наполнить собой вселенную до краёв. Гуар-Тар был не настолько наивен, чтобы верить в подобную чушь. Интересно, сколько планет с названием Земля разбросаны по вселенной? Гуар-Тар был готов биться об заклад, что почти на каждой из них, как и на множестве планет, с совершенно другим названием ходит такая легенда. Особенно на старых и умирающих: так приятно ощущать величие, хотя бы в легендах, когда твой мир и ты вместе с ним умираете.