Бесплатный фрагмент - Эхо наших шагов

Ноябрь 1911 года

Волга, Романовский мост

Приветственно раскинув руки, мертвец словно собирался обнять визитёра. Течение колебало торс, а балки рухнувшего моста зажали ноги и не давали несчастному ни лечь на дно, ни уплыть восвояси, чтобы потом нашли его распухшее тело в запруде у белокаменного Свияжска… Трофим Кошкин, матрос-водолазный специалист Волжской флотилии, заорал внутри скафандра и отчаянно задёргал страховочный трос.

Пока его поднимали, испуганного до ночных кошмаров и пожизненного заикания, Кошкин успел разглядеть в мутной воде целый лес мёртвых рук. Они пробивались сквозь каменные блоки, арматуру, брёвна, тянулись к ноябрьскому солнцу, туда, где воздух и жизнь.

Считай, больше двух сотен подёнщиков, которых и по имени-то никто не знал, нашли свой последний приют на дне Волги-матушки. А ведь ещё два дня назад, пока внезапный ледоход (как говорят) не снёс одну из секций недостроенного моста, эти люди вполне себе жили, разговаривали, ругались, смеялись, надеялись и строили планы на грядущее Рождество… И такая тоска взяла водолазного специалиста Кошкина, что он зажмурился крепко-крепко, так его и вернули на свет Божий, зажмуренного и дрожащего.

И не увидел матрос Кошкин, как вместе с обрывками одежды и прочим мусором в донный ил осел блестящий брусок. И как случайный лучик, пробившийся в муть и холод, выхватил на нем бляшку, словно надкусанное яблоко.

Конец 2019 года

где-то в Поволжье

Стоял ноябрь, а может и декабрь. Ни в чём нельзя быть уверенным, если живешь в Городе И. Здесь дни сливаются в одну простыню, как длинная-предлинная киноплёнка. И даже привычное со школьных времён восприятие дней недели по развороту дневника не помогает.

Впрочем, ладно, даты и дни недели путаются — случается, люди квартирами ошибаются. С одной стороны, всё понятно: город новый, стандартные невысотные домишки весёленькой расцветки, стандартные дворы с одинаковыми детскими комплексами и жилые кварталы, спроектированные, видимо, по принципу «Ctrl+C, Ctrl+V». Свернул ты, к примеру, раньше, чем надо, видишь свою зелёненькую пятиэтажку и подвоха не чуешь до самого биометрического замка у двери. Тут уж твои пальчики не опознают, конечно, но при этом ты можешь уже на самый верхний этаж забраться.

Домофоны в нашей технодеревне тоже имеются, но больше для переговорных целей, поскольку ключи от подъездов у всех подходят ко всем. Такая вот коммуна на исходе второго десятилетия XXI века.

Почему я про «технодеревню»? Судите сами, нас тут живёт от силы тысячи три, что для города маловато, несмотря на официальное название. И все работают в Университете или Технопарке. В лучших традициях советских научных городков, только с роботами-курьерами, беспилотным такси и магазинами без продавцов. Построили наш Город И четыре года назад, прямо посреди поля. Поговаривают, есть еще где-то города А, Б, В и так далее. Надеюсь, что они процветают до сих пор, а не сгинули с лица Земли. Что-то у меня депрессивный настрой на их счет…

С чего это меня понесло в рассказы о том, как люди квартирами ошибаются? Ах, да, вот в один из таких «непойми какое число и день недели» дней внезапно запиликал мой домофон, а я никого не жду.

― Привет! ― заорала трубка голосом Женьки, моего коллеги по Универу. ― Спишь еще?! Пора, звезда моя, пора, работа ждет, задницы горят!

Такой он, Женька, балагур и весельчак. Для каждого и в каждой ситуации у него находились теплые слова поддержки и утешения. Но сегодня лучше бы снова чьи-то гости не в тот дом завернули, правда. Просыпаться и топать на работу в ноябре ― утомительное и бесперспективное занятие. Но куда же деться?

Когда мы встретились у подъезда, Женька протянул термокружку с кофе, и мы потопали к Универу.

― Как оно ничего? — поинтересовался Женька.

От дальнейшего разговора нас отвлёк надсадный визг. На ближайшем перекрестке отчаянно буксовал робот-курьер: он как-то боком въехал на тротуар с дороги, и теперь два задних колёсика вращались в воздухе, не давая ему ни двинуться вперед, ни вернуться и попробовать снова.

— Вот блин, — сказал Женька, и мы помчали на подмогу.

Вытолкать ровер из дорожной западни ― целое дело. Он вроде и небольшой, но тяжелый, ещё и постоянно думаешь о том, сколько стоят все его колесики и лидары. Пришлось попыхтеть.

― Спасибо, кожаные мешки, ―сердечно (буквально) поблагодарил робот, когда у нас получилось вытолкать его на ровный тротуар. По белому корпусу пробежал ряд розовых сердечек, а из динамиков прозвучали фанфары.

―Ты посмотри, у ребят Радика нашлось чувство юмора, ― резюмировал Женька вслед удаляющемуся курьеру.

Радиком зовут руководителя робототехнической лаборатории Университета. Роботехи заведуют беспилотными автомобилями и этими вот мелкими троллями и считаются высшей лигой в нашем городишке. Белая кость, голубая кровь. Попасть на работу к Радику сулит почёт и уважение, вкупе с интересными задачами, поэтому студенты Университета уже с первого курса всеми правдами и неправдами забивают себе места на практику именно здесь.

Лаборатория роботехов находится на минус первом этаже, строго под нашим кабинетом. Помню, меня предупреждали, что однажды можно посмотреть в окно и увидеть дрон, но не сказать, что это сильно помогло, когда так и случилось. Может, дело было ещё в том, что их было два, на один были прикручены шарики, а второй звенел «Happy Birthday». Потом они исполнили мертвую петлю и синхронно ушли вниз, очевидно, в свой подвал.

― А у кого сегодня день рождения? — спросил тогда, помнится, шеф.

Мы вчетвером синхронно пожали плечами. Вроде ни у кого. По крайней мере, ни у кого в этом кабинете, чтобы претендовать на шарики и всё это шоу.

― Ребята прикалываются так, ― высказал предположение Женька.

― Или отрабатывают маневры с шариками, ― добавил Роберт. ― Роботехи же. Не то, что некоторые…

Не то что некоторые, да. Не то что я, мы все: Женька, Маруся, Роберт и шеф наш Бурундуков. Сидим себе в лаборатории искусственного, прости господи, интеллекта, показываем компьютеру картинки, контролируем, чтоб он их правильно распознавал и классифицировал, вносим результаты в таблички. День за днём, день за днём, одни и те же картинки, одни и те же табличечки, столбики циферок и никаких шариков. Один бесконечный День Сурка, ход которого можно отследить по степени заполненности строчек в таблице. Вот, вчера остановились на 568, а сегодня закончили на 1179 уже. Минус день, минус месяц, минус годы и жизнь…

Моя специализация на сегодня, да и вообще на ближайшее время ― рентгеновские снимки легких. На одних пятна туберкулеза, на других обычного воспаления, а на третьих — какая-то редкая вирусная хворь, при которой и локация очагов другая, и форма. Условно мы называем ее «Х1», и, если честно, слабо верится, что это настоящая болезнь. Пульмонолог из Москвы, который курирует этот проект, говорит, что, если бы действительно так поражались легкие, уже б объявили, как минимум, пандемию. Слышали вы про пандемию? То-то. Так что, думаю, снимки Х1 — это фотошоп чистой воды, наглядное пособие так сказать.

Но в любом случае нужно, чтобы программа («искусственный интеллект», хотя это название исключительно для красочной картинки в сознании обывателей, никакого «интеллекта» на самом деле нет, только алгоритмы) сама, без участия человека, могла определять, где одно, где другое, где третье. А значит, следует «скормить» ей как можно больше снимков. Поэтому начинается и заканчивается мой день тысячами фото чужих легких, и, чую, скоро я начну разбираться в них не хуже профи-рентгенолога.

Ах, сейчас бы фразы про кожаные мешки генерировать, да ходить с планшетиком за неразумным роботом по новеньким улицам Города И, а не это вот всё!

Рисуя красочные сценарии порабощения человечества машинами, мы с Женей дошли до Университета.

В нашем кабинете на пятом этаже уже пыталась царить рабочая атмосфера. Маруся разливала чай, станция Алиса рассказывала Роберту последние новости, шеф Бурундуков с серьезным лицом смотрел в экран ноута. Не знать, что перед ним на самом деле стопятьсот чатиков Телеграма, и можно подумать, что и вправду человек делом занят.

Хотя, в нашем Городе в мессенджерах действительно решается всё. Позвать курьера или участкового, спросить мэра про новую стройку, высказаться по поводу собак или любых других аспектов городского быта — это всегда пожалуйста, это всё в чатики.

Точно так же в университетской жизни все давно и плотно пересели с корпоративных почт и служебных записок в мессенджеры. Поэтому никого не удивляют открытые в рабочее время чаты — треть из них именно что «рабочие».

― Ну блин! — прозвучало внезапно, и мы все обернулись на Женькин голос. Он с растерянным видом стоял возле своего стола и смотрел на календарь с рамочкой-бегунком, пришпиленный на канцелярские кнопки на доске за спиной.

― Опять хочешь провести реформу календаря? Уйти, так сказать, в будущее? ― угадал Роберт.

― Да, вот прямо капец какой-то. И, главное, вижу же, что дата уже переставлена, но каждый божий день руки тянутся. При этом вообще не помню, когда успеваю. Как думаете, может, я в прошлой жизни был секретаршей?

― Ой, отлично! Завтра чай с тебя! — засмеялась Маруся.

Мы все захихикали, представляя нашего Евгения в роли хранительницы приемной. И вот в момент всеобщего веселья мой взгляд нечаянно упал на шефа. Клянусь, он выглядел… испуганным?

Зима 1547 года

где-то у Нижнего Новгорода

Ярко-желтая кружка с зелёной надписью City I University выскочила откуда-то из-под колёс телеги, скатилась с дороги и застряла в еловых ветках. Сидящий в телеге стрелец Серафим Ханенко проводил ее недоумённым взглядом. В какой-то момент ему захотелось даже подобрать чудную вещицу, но потом стало лень. Да и обстановочка не располагала, не до диковинок непонятных.

На дороге царила сумятица: еще день назад планировали переправиться в пятнадцати верстах выше Нижнего Новгорода по льду Волги, а там уж и Казань. Но поди ж ты, оттепель, будь она неладна. Какие, скажите, оттепели в декабре в этих местах? И вот, утопив практически всю артиллерию, войско Ивана Васильевича отступало в Нижний, вместо чтобы продолжить победную ходу на Казань. Впрочем, части полков удалось переправиться, а вот сам государь остался здесь дожидаться хороших вестей. Но как знать, дело военное, еще неясно, кому повезло.

Видимо, зря весь этот поход, ох зря. Прибрать к рукам Казань, конечно, идея хорошая, город-то богатый и красивый. Но как-то время совершенно не то выбрали, ох не то. Серафим пощелкал языком, надвинул шапку на глаза и попробовал заснуть. Так и осталась кружка лежать под ёлками, присыпаясь хвоей и землей.

Конец 2019 года