Полукруглый берег нежился в зное. Галька хрустела под ногами, волны омывали камешки так, что те блестели, как дорогие украшения. Небо над нами было пронзительно голубым, чайки жалобно кричали, о чём-то предупреждая. Нависшая скала в форме зуба завораживала, словно мы находились в пасти дракона.
— Юр, держи глаз да глаз, — прохрипел напарник, коренастый мужчина в солнцезащитных очках. — Служба всё-таки, а не отдых.
— Помню, помню, — успокоил его я.
Позади нас берег заворачивал влево, ощерившись пепельными скалами. Мыс Святой, насколько мне помнилось. Непередаваемой красоты зрелище. Изжаренные солнцем склоны, серые и будто нарисованные графитом, контрастировали с бликами на тёмно-синем покрывале моря.
Я ощутил, как тяжёлая рука напарника легла на моё плечо.
— Они могут появиться в любой момент, — сказал он. — Если не веришь, загляни за скалу.
— Георгий…
— Просто Жора, — поправил здоровяк.
— Инструктаж от Фина я получил, но охраняемый участок осмотрел, как говориться, вскользь.
— Давай, давай, сходи, разведай, — напомнил Жора.
Я вздохнул, встретившись глазами с его солнцезащитными очками. Он неторопливо снял их и подмигнул. По пухлому лицу с маленькими, глубоко посаженными глазками, ручьями стекал пот.
— Дедовщина процветает, — усмехнулся он.
Я молча направился к скале. Утопая в гальке и стараясь не глядеть на Клык, ощупывал себя по дороге. «Надо же, — подумалось, — как чётко и ярко удалось Говарду меня написать. Чудо!».
Поравнялся с Клыком, обернулся. Жора, словно игрушечный солдатик у разноцветного шлагбаума, неотрывно следил за каждым моим движением. Рядом со мной что-то зарылось в камни. Со скоростью молнии вытащил пневматический пистолет, но нарушителем спокойствия оказался размером с мяч для гольфа кусочек скалы. Крошится, гадина.
Я обогнул её и ничего не увидел. Пустынный пляж, разноцветный, аквамариново-яшмово-изумрудный. Ни души.
Я уже хотел было вернуться и отчитать Георгия за злую штуку над неопытным напарником, но помедлил. В кустах неподалеку раздался шорох. Показался пожилой мужчина с лысиной на макушке. Кряхтя и чертыхаясь, он направился ко мне. Белая борода болталась на ветру, исхудавшее лицо обезображено морщинами и шрамами.
— Молодой человек, не подскажешь, за кем мне встать в очередь? Неужели ты последний? — осведомился он.
— Последний?
Я огляделся и заметил длинную очередь из людей разного возраста.
— Какого чёрта, — выругался я, сжимая пистолет. — Откуда вы все взялись?