Бесплатный фрагмент - Две половинки меня

Слово редактора

Прочитать, чтобы вспомнить или поверить в прекрасное. Чтобы осознать ещё одну грань отношений с собой. Мудрецы говорят, что мы приходим в эту жизнь, чтобы познать любовь. А сказочники и режиссёры кассовых фильмов говорят, что любовь — это что-то, что бывает между кем-то.

А что, если любовь — это то, что бывает с самим собой. И то, с чего она начинается в человеке — это только отношения с собой. Чистая, настоящая любовь — это не чувство, это состояние.

Книга, которую вы держите в руках, напоминает об этом читателю. В игривой и простой форме автор рассказывает историю, в которую хочется погрузиться с головой, которую хочется проживать и перечитывать. В какой-то момент хочется даже начать в ней участвовать, подсказывая героине, как поступить на следующем «повороте», когда она к нему подходит. Но мы только наблюдаем. И дышим, то с замиранием, то расслабляясь.

Такие книги освещают путь. Я считаю, что наполнять себя таким искусством — благость.

С поклонами автору и благодарность за красоту слога, за искренность и лёгкость повествования, редактор Катрин Аполлонова.

От автора

Эта книга об отношениях. В первую очередь об отношениях с самим собой. Вернее, с самой собой. Так правильнее. Ведь договориться с собой бывает порой даже сложнее, чем с другими. Как много голосов звучит в нашем внутреннем пространстве. Они нас критикуют, осуждают, ругают, дают советы. Чьи это голоса? Родителей? Бывших партнёров? Первой учительницы? И как среди всего этого гула услышать себя настоящую? А может быть, все эти голоса и есть мы? Разные части нас. Которые требуют, чтобы их услышали, приняли безоценочно, и тогда они, возможно, станут более дружелюбными.

Эта книга о реальности, которая живёт внутри каждого из нас и которая, как правило, мало совпадает с тем, что происходит снаружи. С объективной картиной мира.

Эта книга, конечно, и об отношениях мужчины и женщины. Как по-разному мы видим мир, и как часто отношения превращаются в игру воображений двух людей. Как по мне, так это удивительно, что мы вообще находим общий язык и способны понять и полюбить друг друга.

Эта книга о свободе быть собой, взрослении и обретении целостности.

Эта книга о любови, красоте и волшебстве, которыми наполнена наша жизнь.

Несмотря на то, что книга написана от первого лица, это не автобиография: сюжет и персонажи выдуманы. Но абсолютно все чувства и эмоции настоящие.

Елена Дворецкова

---

ㅤ

Эта книга — Путеводитель по собственной жизни. Личность героини настолько многогранна, что в повествованиях о жизненных обстоятельствах, которые преподносит ей судьба, каждый читатель узнает себя.

Оставаться верным мечте, искать опору внутри и верить в любовь — эти смыслы помогают нашей современнице сделать правильный выбор и исполнить свои желания.

Книга полна ценных советов, инсайтов, откровений, которые помогают найти путь к самому себе.

Ирина Фьорд

Глава 1

Я сижу на огромном бирюзовом чемодане и пытаюсь утрамбовать его содержимое. Прикидываю, не превысит ли багаж разрешенных авиакомпанией двадцати двух килограммов. Полночь. Тонкий, идеальной формы месяц в тягучем иссиня-черном небе притворяется рождественским. Но сейчас август. Об этом напоминает запах влажной листвы через распахнутое окно.

Внезапный звук мобильного телефона, соревнуясь с протяжным воплем дворового кота, прерывает мои размышления.

— Во сколько завтра вылет? — интересуется в трубке Катрин.

В памяти всплывает вид моего авиабилета и устрашающая цифра в графе «время».

— В восемь, — отвечаю коротко. — Утра, — добавляю трагически.

— И ты еще не спишь?

— В самолете отосплюсь, — успокаиваю сама себя.

С Катрин мы познакомились на очередном для каждой из нас психологическом тренинге. И связывает нас не только личная симпатия, но и общее увлечение. Нам обеим нравится покопаться в себе и подловить на «оговорках по Фрейду» других.

У Катрин идеальная фигура. Думаете, она от природы такая идеальная? Не тут-то было. Хотя на природу ей обижаться не стоит — это факт. Но, кроме выигрышных природных данных, ее точеное, как фарфоровая статуэтка, тело — еще и закономерный результат неутомимого желания заниматься собой. Желание это выражается в бесконечных тренировках в фитнес клубе и приверженностью разнообразным, порой совершенно экзотичным, диетам. Удивляюсь, как только у нее хватает воли на все это. Она любит жизнь, и чувствовать себя красивой — ее базовая потребность. Взгляд голубых глаз Катрин воспринимается слегка наивным и располагает к доверительному общению. При этом она знает ответы, кажется, на все вопросы. Во всяком случае, на мои — точно.

— А вот представь: заходишь ты в самолет, — нежно шелестит она в трубку. Ее мелодичный голос похож на голос сказочницы. Она будто бы отыгрывает, репетирует его влияние на всех, с кем разговаривает. — А там — он! Мужчина твоей мечты. Итальянец, — продолжает вкрадчивым голоском, от которого я моментально впадаю в подозрительный транс. Очередной курс гипноза, который она недавно закончила, явно не прошел зря, и перед моими глазами рисуется выразительная, хотя и довольно банальная картинка.

Я представляю себе высокого мужчину с темными волнистыми волосами и бархатным взглядом, одетого в элегантный серый костюм в сочетании с белоснежной рубашкой.

— А ты вялая, бледная и с синяками под глазами! — добавляет она со смехом. И я, с сожалением оторвав взгляд от бриллиантовой запонки на воображаемой манжете его рубашки, возвращаюсь в реальность.

Недавно я развелась с мужем, и подруга бескомпромиссно уверена, что следующим моим партнером должен стать мужчина непременно итальянского происхождения. Откуда она это взяла, совершенно неясно, но Катрин упорно придерживается этой идеи.

— Допустим, — соглашаюсь я, — а что, по-твоему, делает этот самый итальянец в самолете Москва-Стокгольм?

— Ну, он работает в российско-шведской компании!

***

Прикидываю, что в аэропорту завтра нужно быть в 6:30. Рань невероятная, но это моя обычная история: собираться в путешествие в ночь перед отлетом. Ночь — время творчества. Я личность творческая, а сборы чемодана — процесс крайне творческий.

Я путешественница со стажем. Только не думайте, что раз я такая опытная, то отправляюсь в дорогу с легким рюкзачком за спиной, в который рационально укладываю лишь самое необходимое. Например, зубную щетку и пару комплектов белья.

Все ровно наоборот. Я обожаю комфорт и красоту и в путешествиях не собираюсь себе в этом отказывать. Вернее, в путешествиях я испытываю еще большую потребность в комфорте, чем в повседневной жизни. Эти захватывающие передвижения по миру — моя мечта, и мне хочется проживать каждую их секунду с удовольствием. Перед внутренним взором проплывает ворох разноцветных платьев, которые я азартно собрала в четырехдневную поездку. Даже соломенную шляпу с широкими полями прихватила. Интересно, надену ли ее хотя бы раз?

Мой излюбленный способ утрамбовки сработал, и чемодан с легкостью закрывается. Жаль, что от этого приема вес багажа не становится меньше.

Глава 2

Обожаю путешествия. И все, что с ними связано. Самолеты, аэропорты, отели. Свой бирюзовый чемодан, экстренно собранный в ночь перед вылетом. Радостное предвкушение чуда и пьянящий восторг, как от прыжка в неизвестность. Описала, как будто с парашютом прыгаю. Но у меня с путешествиями именно так. На кураже! В красоте, изящности и безудержной радости. После чего, я уверена, останутся сотни, а то и две, фотографий, которые я не захочу удалять, и пересматривать тоже вряд ли буду.

Недавно, во время загородной поездки, я бродила по лесу и думала: «Как здорово было бы так идти бесконечно, куда глаза глядят. Не привязываясь ни ко времени, ни к направлению. Это и есть настоящая свобода». Воображение рисует картинку: путник, босой и с узелком за спиной. Идет своей вечной дорогой, куда глаза глядят. И никто ему не указ. И ничто, кроме пропитания, наверное, его не тревожит. Он в полном доверии природе и себе. Иногда мне кажется, что я хочу быть таким путником.

Почему мы путешествуем? Почему влекут нас дальние страны? Что это? Любопытство? Желание исследовать, изучить, прочувствовать? А может быть, и присвоить. Поставить флажок со своим именем на очередной точке жизни и булавочкой на карте отметить. «Мир, ты мой?» Или: «Мир, мы с тобой одно целое!» У каждого свой ответ на этот вопрос.

А вдруг там за горизонтом лучше, интереснее? Деревья выше, солнце ярче, море теплее. И кажется — вот уедешь в другую страну, и можно начать все сначала. С чистого листа. Притвориться кем угодно. И вдруг получится стать тем, кем давно мечтал.

В моем детстве родители планировали летний отпуск в течение всего года. Выбирали место, предвкушали, обсуждали. И это было началом путешествия.

Я любила поезда. Катишься себе в неизвестность. Мечтаешь под монотонный стук колес. В раздумье цепляешься взглядом за проносящиеся мимо пейзажи. И кажется, что впереди столько всего.

А с каким наслаждением мы съедали в поезде жареную курицу и вареные яйца, которые мама собирала в дорогу.

Мы приезжали в новые места. Гостиницы, санатории, турбазы. Родители критически осматривали пространство, которое на ближайшие две-три недели претендовало стать нашим домом. Это пространство, кстати, могло оказаться каким угодно. Это мог быть небольшой полуразвалившийся сарайчик со скудным набором предметов интерьера: четырьмя кроватями с пружинными матрасами, робко ютящимися вдоль стен. Но мы не расстраивались. Улучшали, приспосабливались, наконец, смирялись и продолжали радоваться жизни.

Мама всегда любила экскурсии. До сих пор голос гида запускает во мне трепетное волнение, связанное с путешествием. Моим основным развлечением во время этих поездок было под размеренный голос экскурсовода наблюдать из окна автобуса за встречными людьми и представлять себя на их месте.

Ведь я могла бы быть той высокой темноволосой женщиной с печальными глазами, которая тянет за руку упирающуюся девчонку с задорными хвостиками. Каково ей жить в этом маленьком тихом городке? Счастлива ли она? А может она хотела бы быть мною: маленькой любопытной девочкой из большого города, незаметно разглядывающей ее из окна, проплывающего мимо экскурсионного автобуса. Как бы сложилась тогда ее жизнь? А как складывается сейчас? Что если я нафантазирую себе все подробности ее дня? Получится, будто бы я его и проживу.

Глава 3

В день отлета с трудом разлепляю глаза, надеваю что-то спортивное и отправляюсь в аэропорт. Ни о каком макияже и прическе не может быть и речи. Такое редко со мной случается. Обычно, даже собираясь в ближайший супермаркет, я раздумываю, что надеть, маскирую тени под глазами и подкрашиваю ресницы. Перфекционизм — страшная штука, знаете ли.

Но я сова. И когда утром, лежа в постели, я оказываюсь перед выбором: макияж или поспать еще десять минут, побеждает всегда… Ну, вы поняли.

Как обычно, опаздываю. Взмыленная, влетаю в такси и всю дорогу ругаю себя: «Почему опять? Встала же вовремя!»

А с вами бывает такое? Например, собираетесь вы утром на важную встречу. Времени в обрез, и вы жестко контролируете каждую минуту. А потом вдруг раз и выпадаете из момента. Оказываетесь в какой-то параллельной реальности, где время течет совершенно по-другому. А когда приходите в себя, выясняется, что уже опаздываете на десять минут. Со мной такое часто случается.

Как ни странно, в аэропорту оказываюсь за полтора часа до вылета. У стойки регистрации среди прочих пассажиров вижу темноволосого мужчину приятной наружности. Он привлек мое внимание, громко разговаривая по телефону и при этом энергично жестикулируя. Прислушиваюсь — говорит на английском.

«Вот и он, мой иностранный принц», — думаю, с иронией вспоминая вчерашний разговор с подругой. У Катрин, кажется, открылся дар ясновидения. Иначе как еще можно объяснить это невероятное совпадение.

Все досмотры, предшествующие выходу на посадку, проходим с моим «итальянцем» параллельно. Похоже, летим одним рейсом. Его сопровождает седоволосый мужчина лет пятидесяти в интеллигентных круглых очках.

Они пьют красное вино из маленьких бутылочек и оживленно беседуют. Иногда, кстати, поглядывая на меня.

«Если он еще и сядет рядом со мной…» — думаю, поднимаясь по трапу.

Похоже, что нет. Вон он устроился во втором ряду. А я традиционно сажусь на тринадцатом. Спустя несколько минут поднимаю голову и вижу его улыбку.

— Не возражаете? — спрашивает на английском. Устраивается в соседнем, случайно оказавшимся свободным, кресле.

Я смотрю на него ясным, ничего не выражающим взглядом и лихорадочно пытаюсь воскресить в памяти хотя бы одно иностранное слово. Изучение иностранных языков всегда было моим хобби, и английский я изучала бесконечно, начиная с пятого класса и по сей день, доведя его, практически до совершенства. Но, несмотря на все это, сейчас наблюдаю в голове «чистый лист».

— Держу пари, вы давно меня заприметили и только и мечтаете, чтобы я сел рядом? Давайте знакомиться! — не дождавшись ответа, продолжает он. — Меня зовут Габриель. Я итальянец.

Глава 4

Если во время чтения предыдущих глав у вас сложилось впечатление, что я легкомысленная блондинка, у которой на уме только наряды, и все мысли заняты тем, сколько из них вместится в чемодан без превышения допустимого веса, срочно меняйте его.

Как часто мы по первому впечатлению делаем вывод о человеке. И как часто этот вывод оказывается ложным. У меня так бывало не раз. Вернее, даже так — практически все люди, которые оказали решающее влияние на мою жизнь, с первого взгляда мне не нравились. И если бы не настойчивые попытки судьбы поместить меня в такие обстоятельства, в которых просто невозможно было бы с ними не общаться, я, наверное, лишилась бы огромного количества приятного и ценного опыта. И не ехала бы я сейчас в гости к своей любимой подруге, которая, кстати, тоже понравилась мне не сразу.

Так что отодвигайте шаблоны в сторону, дадим мне право на существование. Мне — именно такой, какая я есть. Ингода мне очень бы хотелось бы быть описанной каким-нибудь простым шаблоном, чтобы самой понять, какая я. Во мне так много всего несовместимого таится. Если бы вы только знали, как мне порой нелегко бывает со всем эти добром управляться. Я действительно обожаю наряды, но это прекрасно уживается во мне со стремлением к постоянному развитию и духовному самосовершенствованию. Личностный рост — одно из моих основных увлечений, а книги по психологии и поиску предназначения практически мои настольные.

Читала в одном прогрессивном издании, что наш мозг не умеет быть в настоящем. Он либо переживает события прошлого, либо моделирует будущее. И единственный способ оказаться здесь и сейчас — не думать, а просто быть. На самом деле, это невероятно сложно. Особенно нам, жителям мегаполиса, которые привыкли все оценивать, анализировать и беспрерывно планировать. А вот в самолете у меня без проблем получается остановить этот бесконечный бег мыслей. Возможно, потому что небо — единственное место, где просто нет физической возможности куда-то бежать и делать десять дел одновременно.

Здесь есть все основания отказаться от привычной рутины и при этом не страдать от чувства вины из-за собственной неэффективности, что часто со мной бывает. Просто смотреть в окно на упругие облака и думать о том, как здорово было бы погрузиться в них, как в воздушную перину. Здесь остается смириться с пристегнутым к креслу положением и наконец-то войти в контакт со своими чувствами.

Хотя сегодняшнее погружение в себя выдает мне картину, сильно отличающуюся от обычной. Сердце радостно клокочет в предвкушении чего-то волшебного, а в мозгу лихорадочно бьется мысль: «Что это? Судьба?»

— Любите летать? — его голос возвращает меня в реальность.

— Как раз думаю о том, что в небе чувствую себя гармоничней, чем на земле.

— И не побоялись купить билет в тринадцатом ряду. Знаю, что русские боятся этого числа.

— Ну, как видите, не все боятся. А как итальянцы относятся к числу тринадцать? Крестятся, плюют через левое плечо?

Он улыбается. Улыбка его по-мальчишески задорная. Он очень привлекателен. Думаю, что манипулируя этой своей коварной улыбкой, он сбил с пути немало беззащитных женских душ.

«Не на ту напал», — мстительно вставляет Критическая часть меня.

Это моя обычная история. Внутри постоянно разворачиваются баталии между двумя частями: наивно-романтической и рационально-критической. И главный вопрос, который меня всегда интересует: «Кто из них мое настоящее Я?».

— Итальянцы — народ суеверный. Но, в отличие от России, число тринадцать в Италии считается счастливым. А вот несчастливым и роковым считают семнадцать. В итальянских самолетах нет семнадцатого ряда, а в домах нет семнадцатого этажа.

«Вот видишь, — вворачивает свое веское слово мой беспокойный Внутренний Критик. — Неужели ты еще не поняла, что взаимоотношения с людьми другой ментальности обречены. Даже числа несчастливые у вас разные. Что говорить о взглядах на жизнь. А кто-то наивно собрался замуж за итальянца».

«Никуда я не собралась. Отстань!» — огрызаюсь я. Хотя, если подумать, то для меня число тринадцать тоже всегда было счастливым. Значит, первое общее у нас уже есть.

— Интересно. А почему семнадцать? — продолжаю начатую тему.

— Честно говоря, никогда об этом не задумывался, — улыбается он. — Но обещаю обязательно разобраться и вам рассказать.

«Спорим, ты размечталась, что это намек на продолжение отношений», — слышу насмешливый коварный голосок Критика внутри.

«О, Боже! Мой пытливый, анализирующий и оценивающий, а также беспрерывно моделирующий будущее Ум! Успокойся, пожалуйста! Хоть ненадолго. Дай просто пообщаться с приятным человеком».

Он рассказывает, что летит в Стокгольм навестить двух маленьких дочек, что сейчас в процессе развода с женой. Жена шведка, а в Швеции в случае развода закон полностью на стороне женщины. Поэтому ему приходится несладко. В Москве он занимает пост (внимание!) топ-менеджера в представительстве шведской компании! Кажется, сбываются пророчества моей подруги. Я, конечно, всегда верила в чудеса, но это!.. Все, как «предсказывала» Катрин.

Полет прошел незаметно. На одном дыхании. Я почти не придала значения легкому потряхиванию где-то в середине пути. И едва зародившаяся тревожная мысль о том, что тринадцатый ряд все же дает о себе знать, отправилась в небытие.

Мы проговорили без остановки в течение всего полета, а ведь порой эти два часа десять минут кажутся мне нестерпимо долгими. Так легко в общении с незнакомым мужчиной мне никогда не было. Я узнала еще много интересного о своем соседе по креслу. Немало разболтала и о себе — даже уже не помню, что именно. Он слушал внимательно, не прерывая, иногда отпуская шутливые комментарии. И смотрел, смотрел на меня. Теплый взгляд его карих глаз, казалось, просвечивал меня насквозь, и не было необходимости во всех этих моих рассказах. Он и так все про меня знает.

В иллюминаторе начинают проступать остроконечные крыши Стокгольма, и меня охватывает легкое беспокойство: «Что, если он не попросит мой телефон? Неизвестно же, как там в Италии это принято. Так мы и разойдемся, не успев сойтись».

«Ха! Размечталась! Очень ты ему нужна», — Критик занимает наступательную позицию. Но я встречаю взгляд мужчины, сидящего рядом, и старательно игнорирую этого Мистера Всезнайку.

Самолет мягко опускается на землю, пассажиры вяло аплодируют пилоту, и нас приглашают к выходу.

На паспортном контроле к окошкам «All pasports» собралась внушительная очередь. Но мне спешить некуда. Ирка — подруга, к которой я приехала — живет в южной части Швеции, и следующий рейс до Гетеборга через пять часов. Нацеливаюсь встать в конец длинного хвоста своих соотечественников, но мой новый знакомый обнимает меня за плечи и увлекает в другой, состоящий человек из пяти выход для граждан членов Евросоюза.

Минут через десять мы стоим на улице и вдыхаем освежающий августовский воздух. Он закуривает. Я морщусь — не ожидала такого от него.

— Какие планы? — смотрит мне прямо в душу. Так, что я краснею от волнения.

— У меня теперь куча времени. Пойду куплю местный «Vouge» и устроюсь где-нибудь в кафе.

— Если вы не против моей компании, предлагаю пообедать вместе. Я как раз собирался перекусить. Только давайте не будем делать это в аэропорту? Я приглашу вас в свой любимый ресторан. Согласны?

— Согласна, — выдыхаю я и мысленно показываю язык своему Вредному и Критическому.

Глава 5

Круглые столики, покрытые белыми скатертями, высокие стулья в чехлах, музыка — все настраивает на романтическую волну. Довольно банальная картинка из мелодраматического фильма. И, заметьте, я — главная героиня.

Я волнуюсь. Вижу, что нравлюсь ему, и страшно боюсь его разочаровать. Страх не оправдать чьих-то ожиданий — моя любимая тема для обсуждения с психологом еще с подросткового возраста. Вместе с тем — и я это понимаю, — я умею и понравиться. Иногда могу немного пыли в глаза пустить, например, изобразить зашкаливающий уровень компетенции, не понимая ни слова из разговора на какую-нибудь узкоспецифическую тему. Или с очаровательной улыбкой притвориться уверенной светской львицей, в глубине души ощущая себя маленькой беззащитной девочкой. Наверное, продемонстрировать свои лучшие качества и даже иногда их немного преувеличить — естественное стремление для девушки на первом свидании. И не для девушки, думаю, тоже.

В общем, я, как это бывало обычно, приготовилась рассказывать о себе привлекательные небылицы.

Высокий официант в фартуке приносит меню. Заказываю томатный суп из морепродуктов и бокал «Совиньон Блан».

— Что будете делать в Гетеборге? — спрашивает он, отпивая глоток вина. Он заказал «Вальполичелло». На мгновение задерживаю взгляд на его бокале — рубиновый цвет, переливаясь в свете свечей, завораживает.

— Собираюсь навестить подругу, — я поднимаю глаза и натыкаюсь на его взгляд. Становится неловко и радостно одновременно, как будто смотреть ему в глаза — это что-то запретное.

— Она шведка? — он продолжает гипнотизировать меня. Я не выдерживаю его пристального взгляда, отвожу глаза и делаю вид, что заинтересовалась парой за соседним столиком. На самом деле там ничего примечательного. Оба погружены в гаджеты. На мгновение мне становится даже грустно за них. Как в таком состоянии оказываются пары? Ведь наверняка на первом свидании они волновались не меньше моего. Длинные светлые волосы и искусственные ресницы девушки явно скучают без внимания сидящего напротив спутника. А его чуть сутулые плечи тоскуют по женским чутким прикосновениям.

— Она русская. Уехала туда пять лет назад, — осмелев, я снова погружаюсь в его глаза.

— Вышла замуж? — он выверенным движением отрезает кусок стейка и отправляет в рот. Кажется, ничто не может нарушить эту его бесконечную уверенность в себе.

— Интересно. Многие думают, что девушка может уехать в другую страну, только если выйдет там замуж. — Почему-то меня задел его вопрос. На мгновение я забываю о гипнотическом эффекте, который оказывает на меня его взгляд, и выпрямляюсь в упрямую струнку. — Вообще-то ее пригласили туда работать. В крупной парфюмерной компании, между прочим, — добавляю с вызовом.

— А почему вы так возмутились? — смеется он. — Что обидного в том, что все женщины хотят замуж?

Он явно подтрунивает надо мной, и это доставляет ему удовольствие.

— Вы, видимо, вообразили себя героем фильма «Чего хотят женщины?». Поверьте, выйти замуж далеко не единственное, чего они хотят, — ловлю себя на том, что машинально поглаживаю пальцами ножку бокала.

— Интересно. А чего же еще они хотят? — он останавливает взгляд на моих пальцах, и я в смущении прекращаю движения.

— Все разного, наверное. Но, если в общем, то быть реализованными. Найти дело, которое приносит радость и удовлетворение. Идеи, которые вдохновляют. Еще, наверное, творить, путешествовать. Быть счастливой и полезной миру. Любить и быть любимой, конечно. Но это не то же самое, что «замуж».

Изящным движением отправляю в рот последнюю ложку супа. Суп вкусный, густой, как я люблю. Хочется отломить хрустящую корочку еще теплого хлеба и собрать остатки со дна тарелки.

«Не вздумай это сделать, — активизируется Критик, — хочешь окончательно опозориться?»

— Я понял. Вы девушка глубокая и эмансипированная, — отблески свечи пляшут в его глазах. — А как вы познакомились со своей шведской подругой? — переводит он тему разговора.

Я отодвигаю тарелку с остатками супа и подаюсь вперед в предвкушении своего триумфа — обожаю об этом рассказывать.

— О, это забавная история. Мы работали вместе много лет назад. Угадайте, где? Только не смейтесь.

— Заинтриговали, — смеется он, хотя я еще не начала рассказывать.

— Мы продавали воздушные шарики в парке! — улыбаюсь, вспоминая то беззаботное время.

— Действительно, весело. Так сразу и представил вас с охапкой разноцветных воздушных шаров. Это вам идет.

— Да, я до сих пор их обожаю. Иногда покупаю себе, когда никто не видит. А вы любите воздушные шары? — понижаю голос в конце фразы. Кажется, я сморозила глупость.

«Вечно ты скажешь какую-нибудь чушь, — потирает руки мой Критик. — Не переживай, скоро он поймет, какая ты на самом деле».

Он ухмыляется во весь рот.

— Даже не задумывался на эту тему. Но дочкам покупаю. А что вы еще любите, кроме воздушных шаров?

Я мечтательно закатываю глаза.

— Путешествовать. Море и горы. Гулять в лесу. Рисовать. Все красивое. И пирожные.

— Понял. Срочно заказываем десерт.

«Вот видишь? Он уже десерт заказывает. Причем срочно! Похоже, утомила ты его своей болтовней», — думаю, вы поняли, кто это встрял.

«Не получится у тебя испортить мне настроение! Особенно, когда впереди десерт».

Долго теряюсь в выборе между шоколадным брауни и воздушным мильфеем со свежей малиной. Выбор еды в ресторане дается мне с трудом. Особенно, когда речь заходит о десерте. И особенно, если ассортимент огромный, а меню с соблазнительными фото. Красочные заманчивые картинки буквально прыгают в глаза, а аппетитные названия их перебивают. Хочется заказать все и сразу. Как тут сделать адекватный выбор в пользу чего-то одного? Немного помучившись, выбираю брауни.

— А что любите вы? — возвращаюсь к теме разговора.

— Вино и женщин, — провозглашает он.

— Да-а-а. Незатейливо. Похоже, вы экземпляр довольно примитивный, — подхватываю его шутливый тон. Порция алкоголя заметно расслабила меня.

— А вы как думали? Я же итальянец. Итальянцы, действительно, народ простой. Любят жизнь во всех ее наиярчайших проявлениях.

Мы едва знакомы, а мне уже хорошо с ним. Легко, весело. Мне нравятся его глаза с ироничными теплыми искорками. Он смотрит на меня так, что, кажется, видит насквозь. Мне нравятся его жесткие на вид волнистые волосы. И его руки.

Руки, на мой взгляд, могут рассказать многое о человеке. У плохого человека не может быть красивых рук. Я имею в виду кисти рук. И пальцы. Самые отвратительные руки были у моего школьного учителя истории. Длинные худые ладони с костлявыми узловатыми пальцами, расширяющимися в районе ногтей. Вообразите себе, какой скверный был у него характер. И какая оценка была у меня по истории.

Руки моего сегодняшнего спутника можно выставлять в музее. Они абсолютно правильной формы. Я сразу обратила на это внимание. Еще в тот момент, когда он протянул мне ладонь для рукопожатия при знакомстве. Моей руке было хорошо в его широкой ладони. Уютно и надежно. А это знак.

***

Пять часов до моего следующего рейса пролетели незаметно, и он провожает меня снова в аэропорт. Мы останавливаемся у стойки регистрации. Честно говоря, больше всего на свете меня интересует, когда он позвонит. Хочется спросить. Уточнить. Убедиться.

«Но ты же понимаешь, что этого делать нельзя, — встревает Критик. — Мужчины ни в коем случае не должны думать, что мы, девушки, целыми днями гипнотизируем телефон в ожидании их звонка. Они же завоеватели. Охотники. Как только почувствуют, что добыча в кармане…»

«О, Боже! Кто придумал эту чушь?» — так и хочется щелкнуть этого выскочку по носу.

На самом деле, я не верю, что есть какие-то общие сводные правила для завоевания мужчин. Я верю в искренность чувств. И в правду отношений. И в то, что всегда нужно действовать так, как подсказывает сердце. Но порой бывает сложно освободиться от ограничивающего влияния стереотипов. А еще от постоянного чьего-то занудства в моей голове.

И вдруг он прерывает мои раздумья… поцелуем. Да-да! Он целует меня на прощание. Вот так без предупреждения. И, видимо, совсем не раздумывая, и не сверяясь с какими-то мифическими правилами поведения на первом свидании. Мозг моментально улетает куда-то далеко в небо, руки нежно обхватывают его шею, а сердце клокочет в груди, как раненный голубь. Его губы на моих. Уверенные, страстные. Он с силой прижимает меня к себе. Чувствую его напряжение и, еле сдерживая стон, впиваюсь пальцами в его пиджак…

— Я позвоню… — он отпускает меня и, не оглядываясь, направляется к выходу.

Я пребываю в состоянии, близком к коматозному. Долго стою и смотрю ему вслед. Его поцелуй, пахнущий сигаретами, кофе и вином, смешанный с ароматом парфюма, подействовал на меня, как паралитик.

Глава 6

Пересадка и полет до места назначения прошли безоблачно. Новых знакомств не случилось. Да и предыдущее замерло во мне застывшим кадром.

В аэропорту меня встречает подруга. Она сильно изменилась: обрезала свои длинные черные волосы в короткую мальчишескую стрижку и перекрасилась в блондинку. Выглядит по-европейски. Трикотажный джемпер, укороченные брюки-дудочки, лоферы на плоском ходу. И, конечно, шарф как единственный и обязательный аксессуар интеллектуальной прослойки западного общества. Все белое.

— Видишь, в моей жизни началась белая полоса! — кричит она мне издалека.

Как всегда, позитивная. И громкая. Мне кажется, в ее жизни все полосы белые. Боже! Как же я рада ее видеть! Но ей об этом не говорю. Мне часто бывает трудно выражать вслух свои чувства. Хотя, думаю, это как раз самое главное, о чем стоит говорить близким. И даже не очень близким.

О своих чувствах.

Глава 7

Я была студенткой, когда знакомый предложил мне продавать воздушные шарики в летнем парке по выходным. Согласилась, не раздумывая: я открыта новому опыту. Работа казалась веселой и интересной. К тому же я училась в институте, и дополнительный доход был очень кстати.

Окруженная разноцветными охапками шаров, я чувствовала себя героиней фильма про Мэри Поппинс. Очереди детей и взрослых, выстраивавшиеся ко мне за порцией радости, вызывали то приятное чувство собственной значимости и полезности миру, которое наполняет жизнь неожиданным смыслом и вдохновением.

Поначалу было страшно с замиранием сердца крутить тугой вентиль жутковатого на вид металлического баллона с гелием и наблюдать, как тонкая струйка газа с шипением раздувает бока воздушного шарика, как он обретает форму и, перехваченный цветной тесемкой, с вызовом взмывает в небо. Казалось, что и я с удовольствием полетела бы с ним. Знала, что, вырвавшийся на свободу, он очень скоро сгорит в воздухе, но может эти мгновения свободного парения сквозь облака того стоили?

Хотя земная жизнь шарика тоже не лишена смысла. Достаточно заметить восторг его счастливого обладателя — детские глаза выражали смесь удивления, недоверия и какой-то совершенно отчаянной радости, — как становится понятно, что шарик пришел в этот мир не напрасно.

Уверена — нет ничего, что появляется в этом мире зря. Но это уже совсем другая история.

Важно было правильно рассчитать количества газа, которым накачивали шарик. Если его было больше необходимого, раздавался оглушительный взрыв. Я пронзительно взвизгивала, а по очереди проносился испуганный возглас, который сменялся вздохом облегчения: «Это всего лишь шарик». Гомон завершался озорным детским смехом.

И хотя в моем детстве все, что проходило под лозунгами «сделай сам» и «умелые руки», вызывало у меня проблемы, с шариками я поладила легко. И к концу первого дня работы, надутые и аккуратно завязанные, они легко вылетали из моих рук на радость публике.

Работа мне нравилась. Но оставалась одна проблема: финансы. Нет, это не то, что вы, вероятно, подумали. Зарплата как раз меня вполне устраивала. Трудности вызывала следующая задача: держа одной рукой надутый и рвущийся ввысь шарик, другой нужно было пересчитать полученные деньги и быстро, произведя в уме математическую операцию, отсчитать сдачу. В результате подведения финансовых итогов дня практически всегда возникали стойкие разногласия между количеством проданных шариков и полученной за них выручкой.

В тот день я работала на празднике Дня города в одном из подмосковных городков. Мы с начальством рассчитывали на серьезную прибыль.

Я ждала на месте, когда заметила машину нашего менеджера Толика. На заднем сиденье оказались не только шарики. С него, лихо распахнув дверцу, выпорхнула она.

— Маша, познакомься, это твоя напарница Ира, — представил Толик.

Я недоверчиво смерила ее взглядом. С ног до головы. Да-да, именно так, как девушки изучают соперницу, пытаясь оценить степень ее потенциальной опасности. Высокий хвост из густой копны черных волос, стремительная походка, прямой уверенный взгляд. Короткая черная юбка и туфли на высоченных каблуках.

«Нарядец как раз то, что нужно для нашей работы, — подумала я не без иронии, — посмотрим, как она будет упархивать на этих каблуках после окончания рабочего дня».

В этот момент Ирка достала из объемной сумки кроссовки и переобулась, заменив ими свои вызывающие туфли.

— Вечеринка у меня потом, — пояснила она. — Сразу оделась, чтобы время не тратить на переодевания.

«Вечеринка у нее, — завидовала я. — Наш человек».

Ирка была человеком рациональным, и с математикой у нее проблем не было. Она училась на третьем курсе математического факультета МГУ и с легкостью заправского счетовода сводила дебет с кредитом.

Мы прекрасно дополняли друг друга. Как внешне, так и внутренне. Она брюнетка, я блондинка, она решительная и четкая, я мягкая и романтичная. Успех нашего тандема был очевиден. Работали мы весело и слаженно, метко перекидывая друг другу ножницы и разноцветные тесемки для завязывания шаров, сопровождая работу шутливой перебранкой.

— Мой шарик больше, — смеялась она, услышав очередной взрыв моей неудачной попытки побить ее рекорд.

Мне было сразу понятно, что она не случайный человек в моей жизни. И даже сейчас, когда она уехала за тридевять земель, ощущаю ее присутствие. А когда мы встречаемся в очередной раз, кажется, будто и нет этого расстояния между нами. Когда между людьми возникает такая близость, никакие разлуки ей не помеха.

Глава 8

Каждый раз, когда я приезжаю к ней в гости, застаю ее на новом месте жительства. Она меняет не только дома, квартиры, но части страны. Местечко, где я застала ее в этот свой визит, стало моим любимым.

Маленький тихий городок на юге страны, уютно устроившийся на берегу моря, покорил мое сердце с первого взгляда. Живописная деревянная набережная с видом на яхты и разноцветные виллы, ютящиеся на противоположном берегу залива. Белокрылые галдящие чайки. Влажный морской воздух, пахнущий соснами и покоем. Неудивительно, что местные жители такие медленные и расслабленные.

Жить у моря — моя давняя мечта. Я люблю море. Вернее, я люблю природу в целом. Горы, леса и поля для меня беспроигрышный источник вдохновения. Но море — это нечто особенное. На море я заряжаюсь. Часами могу смотреть на набегающие волны. Даже читать не могу на пляже — хочу отдавать всю себя прибою, ни минутки на что-то иное. Люблю гулять по берегу. Долго. Бесконечно. Погружая босые ноги в шершавый песок, черпая стопами ласковую воду.

Море всегда разное. Утром оно умиротворенное, дышащее покоем. Совсем другое оно ночью — разморенное, уставшее от насыщенного дня. Какое счастье выйти на берег рано утром, перед тем как его наводнят вездесущие туристы.

Мне нравится окинуть взглядом гладкие зеркальные просторы, вслушаться в тишину, разливающуюся по телу. Скинуть с себя сарафан и сандалии. Медленно погрузиться в воду и плыть в сторону горизонта.

Почему-то в открытое море плыть гораздо приятнее, чем к берегу, не замечали? Мне нравится, когда вода прохладная. И когда штиль. Тогда можно плыть неспеша. Доверяя себя воде, ощущая, как она ласково поглаживает кожу, и чувствовать себя в безопасности. Совсем другое –– плыть навстречу волнам. Это уже борьба, вызов. Я не люблю борьбу. Зато люблю побеждать. И с удовольствием и удовлетворением скатываться с одного гребня для того, чтобы покорить следующий.

Если оказываюсь на море, каждый день хожу смотреть закат. Люблю улавливать разноцветные блики и театр теней. У меня есть свой ритуал: я выбираю уединенное место и смотрю, смотрю. Как солнце медленно погружается в воду, озарив все вокруг багровыми всполохами, как день медленно бледнеет и затихает.

А ночью здорово лечь спиной на песок, раскинув руки в стороны, и уткнуться взглядом в ночное бархатное небо. Долго-долго смотреть на желтые искорки звезд и впитывать в себя холодный загадочный блеск луны.

Думаю, когда-нибудь обязательно реализую мечту жить рядом с морем. А пока остается радоваться за Ирку. Она свои мечты исполняет быстрее и масштабнее.

***

Небольшая Иркина квартира расположена почти в центре городка на первом этаже трехэтажного дома. Бонус — небольшой садик, утопающий в розах, — тоже принадлежит ей. Ирка недавно развелась с мужем, нашла работу в другом конце страны и переехала с легкостью перелетной птицы. Раскрасила стены нового жилища в яркие цвета и продолжила наслаждаться жизнью.

Вечер проводим среди роз, ностальгируя за бутылкой «Советского» шампанского.

Рассказываю ей свою историю из самолета.

— Почему-то я не удивлена! — смеется она. — Ты в своем репертуаре. Мне кажется, если ты будешь одета в паранджу и окажешься в месте, где всего один мужчина, ты обязательно его подцепишь.

Почему-то все подруги так про меня думают. Что я беспощадная сердцеедка. Мне льстит, что я произвожу такое впечатление, но оно совершенно необоснованно. Я, конечно, при желании могу очаровать кого угодно, но только не того, кто мне по-настоящему нравится. Когда встречаю такого мужчину, все мои бойцовские качества моментально улетучиваются, и мою видимую уверенность и шарм как рукой снимает. Я начинаю смущаться и с трудом подбираю слова. По-моему, это несправедливо. Чем важнее для меня понравиться человеку, тем в менее выгодном свете я перед ним предстаю. Во избежание всевозможных неловких ситуаций я в таких случаях демонстрирую полное равнодушие к предмету своей тайной симпатии…

Тренькает телефон. Сразу не смотрю. Растягиваю предвкушение.

«Не могу забыть твой поцелуй», — сообщает он.

А я даже и не пытаюсь его забыть.

Глава 9

Высокое стеклянное здание на берегу моря — офис компании, в которой работает Ирка. Оно вызывает у меня восхищение. Нейтральные светлые тона, четкие прямые линии. Все просто, без излишеств. Мы заходим внутрь. Узкий длинный коридор справа разделен на секции — индивидуальные кабинеты для каждого сотрудника. В каждой секции стол с электроподъемником. Ирка работает здесь в позиции IT-менеджера. Похоже, ей это нравится, но я не задаю лишних вопросов.

— Это чтобы менять положение при работе — хочешь сидя, хочешь стоя, — поясняет Ирка. Она указывает на необычные столы.

Она привезла меня сюда на экскурсию, и добросовестно исполняет роль гида.

Я киваю. Уверена, что взглядом выражаю уважение, хотя до конца не понимаю, зачем нужно работать стоя.

Из каждого кабинета потрясающий вид на море! Не офис, а мечта. Иркин кабинет завален картинами.

— Рисую на заказ, — коротко отвечает она на мой вопросительный взгляд.

Сразу после переезда в Швецию Ирка начала рисовать. Сначала от скуки, пока учила язык и не могла устроиться на работу, а потом втянулась. Картины у нее красивые, фактурные, с плотными объемными мазками. Пишет мастихином. Мне нравится ею восхищаться. Ее разносторонними увлечениями и талантами, умением сочетать в себе несочетаемое. Мне казалось, что у нее математический склад ума, а тут вдруг раз — картины. И даже на заказ уже рисует. Выяснилось, что дома все эти заказанные картины некуда складывать, поэтому часть из них в ожидании своих хозяев вынуждены храниться в офисе.

Шумная, громкая, прямолинейная Ирка определенно не вписывается в северный шведский менталитет. Хотя заметно, что ее тут любят. Думаю, она покорила их своей искренностью и непосредственностью. Так же, как когда-то меня. И с деловыми качествами у нее все хорошо. Она конструктивная и обязательная: приехала и по-быстрому наладила тут для них все бизнес-процессы.

Проведя экскурсию по офису, Ирка отпрашивается с работы, и мы едем обозревать окрестности. Кажется, что даже природа подчиняется шведскому упорядоченному образу жизни. Все ровное, аккуратное, листочек к листочку. Проезжаем ветряную мельницу. Она выглядит трогательно и романтично. Естественно, делаем фотосессию.

Обожаю фотографироваться. Вернее, мне нравится не сам процесс — я не всегда чувствую себя свободно перед камерой, — а результат, точнее, хороший результат в виде красивых и эффектных фотографий.

— Какая же ты обезьяна, — хохочет Ирка надо мной перед камерой. — И зачем тебе столько фоток? Куда ты их деваешь?

— Выложу в сеть, пусть все завидуют, — смеюсь в ответ.

— Я давно удалилась из всех соцсетей, не люблю эту мишуру, — Ирка делает неопределенный жест рукой.

— А меня вдохновляют эти странички. Посмотришь чьи-то красивые снимки, и тоже хочется подтянуться. Надеюсь, и мои кого-то вдохновят.

— Вдохновят на что, интересно? — Ирка смотрит на меня несколько с вызовом.

— Например, приехать к тебе в Швецию. И питаться устрицами с шампанским. Чтобы выглядеть так же круто, как мы с тобой, — перевожу я разговор в шутку. — А фото — это еще и мои вещдоки. Как, например, я буду доказывать своим внукам, что тоже когда-то была молодой и красивой?

Мы садимся в машину и едем дальше. Проносятся дома, деревья. Мы о чем-то говорим, слушаем радио. Мое внимание привлекает огромное краснеющее пятно впереди, и я замираю в восхищении. Ирка замечает мою реакцию. Чуткая. Ценю в ней это.

— Я тебя специально туда везу! — гордо заявляет она. — Это мое любимое маковое поле.

Люблю поля. Мне нравится простор и свобода, которую я ощущаю, когда попадаю туда. Хочется нарядиться в летящее ситцевое платье, нарвать цветов и кружить, кружить, не касаясь земли. А алое маковое поле — просто восторг. Бессовестные, откровенные цветы. Они не боятся быть яркими, и им абсолютно все равно, если кто-то подумает, что они выпендриваются. Сочетание красного с черным. Драматично. Но при этом им удается не выглядеть пафосно. Сохранять естественность и демократичность.

У меня появляется еще одна сотня фотографий. Теперь на фоне поля. Хорошо, что камера у нас электронная. Непонятно, как мы раньше жили с этими пленочными фотоаппаратами. Помню, как после отпуска я с замирающим сердцем шла в фотолабораторию за напечатанными фото. Тогда запросто могло случиться так, что из этой огромной пачки достойных внимания оказывалось всего две-три. Современные камеры, по крайней мере, позволяют контролировать ситуацию и вовремя исправиться, если что-то пошло не так. Хотя не завидую тем, кому приходится «исправлять» ситуацию и делать со мной новые кадры снова и снова. Я бываю чрезмерно дотошна. Но в этом и мой шарм.

Перед тем как покинуть поле, инспектирую фотографии, сделанные Иркой. Ни одной приличной. То кажусь себе толстой, то кадры с закрытыми глазами. Видя мою реакцию, она берет камеру. Как хорошо, что не нужно ничего объяснять. Я с удовольствием снова начинаю позировать.

— Держи, проверяй! Из этого точно что-нибудь выберешь.

Проверяю. Она сделала видео. Ух. Тоже мне, подруга, называется. Неужели так сложно сделать несколько нормальных фото?

Глава 10

Побережье в этом месте причудливо изрезано и образует сеть маленьких островков, соединенных дорогами. Купить одноразовый мангал и свежие продукты в супермаркете и отправиться ужинать на такой остров — обычное и даже привычное дело для местных жителей. Поступаем так и мы.

Ландшафт нашего островка гористый. Взбираемся по склону и устанавливаем мангал. Вернее, Ирка устанавливает, а я восхищенно за ней наблюдаю. Интересно, почему она все это умеет?

— А вдруг мы здесь одни? Я имею в виду на острове, — эта мысль кажется мне одновременно пугающей и ужасно романтичной.

— Запросто так может быть. Остров же маленький.

Вдалеке раздается протяжный звук, похожий на вой дикого зверя, и я бросаю испуганный взгляд на Ирку.

— Не переживай, — авторитетно успокаивает меня она, — у них тут даже медведи чипированные и ходят строем.

Я не до конца понимаю, как медведи могут быть чипированными, и даже не стараюсь себе представить, как они ходят строем, но Иркино объяснение меня вполне устраивает.

— Получается, мы с тобой ужинаем на необитаемом острове, — я представляю, как взахлеб буду рассказывать об этом на работе.

Свежий морской воздух смешивается с запахом сосен и костра, а солнце все ближе склоняется к вершинам гор, делая их контуры более четкими и правдивыми.

— А ты не жалеешь, что уехала? — спрашиваю я.

---

Ирка перестала тревожить угли в костре, присела и опустила глаза в догорающие искры. Она долго молчит.

— Знаешь, мне кажется, в жизни каждого человека найдется то, о чем он жалеет. Этот постоянный выбор, перед которым мы оказываемся. Всегда интересно, как сложилась бы жизнь, если бы мы выбрали другой альтернативный вариант. К сожалению, а может быть, к счастью, это не проверить. Я довольна своей жизнью. И уверена, что все в ней происходит наилучшим образом.

Я тоже в этом уверена. И думаю, она была бы довольна в любом случае. Даже если бы выбрала тот «другой вариант».

— А ты не жалеешь, что приехала? — как обычно, переводит она все в шутку.

— Конечно, жалею! — парирую я. — Заманила меня на необитаемый остров. Еще и фотографировать отказываешься.

***

Мы сидим на краю утеса в лучах заходящего солнца, болтаем ногами над пропастью и воодушевленно во весь голос распеваем русские песни.

«Не слышны в саду даже шорохи…».

Чудесный день. Чудесный вечер. Как здорово, когда рядом есть люди, с которыми мы на одной волне.

«Эй! Ты куда пропала???» — пиликает телефон.

Проверяю — пять сообщений.

— От него? — догадывается Ирка. — Не отвечай! Пусть помучается.

Глава 11

На следующий день Ирка отправляется на работу, а я посвящаю время одному из своих любимый занятий: шопингу. В центре города много небольших аутентичных магазинчиков. Есть чем поживиться.

Брожу по мощеным узким улицам не спеша, с удовольствием. Рассматриваю витрины и людей. Захожу в привлекающие магазины, трогаю вещи, перебираю ткани, прикладываю к лицу. Идет мне или нет. Долго верчусь перед зеркалами в примерочных. Всматриваюсь в ценники, с трудом перевожу стоимость в понятную мне валюту.

В итоге покупаю платье. Оно цвета хаки с салатовыми сердечками. Нежное, сдержанное и в меру строгое. Как мы схожи с ним характерами. Если бы все в мире можно было так легко подобрать «к лицу».

— Вам подходит под глаза, — улыбается девушка-консультант. Она одета с иголочки. Ровный макияж. Волосы гладко убраны. И речи такие же гладкие и нарочито-безупречные, как вся она. Конечно, что она еще может сказать. Хотя здесь я с ней соглашусь: платье мне действительно идет. Предвкушаю, как буду надевать его с узкими джинсами, когда вернусь домой.

После удачной покупки сижу в кафе на набережной. День сегодня пасмурный. Небо низкое, перламутрово-серое, ленивое. Я тоже ленивая, медленная, под стать погоде. Такая атмосфера вызывает во мне неясную грусть. Приятную, щемящую.

Пью маленькими глотками шампанское из высокого узкого бокала, любуюсь разноцветными яхтами и думаю о нем, о моем случайном попутчике. Достаю из потаенного уголка памяти воспоминания о нашем романтическом обеде и его поцелуе. Рассматриваю со всех сторон, смакую. Как приятно проигрывать в воображении всевозможные сценарии наших будущих встреч.

«Когда возвращается моя принцесса?» — оживляется телефон.

Улыбаюсь. Уже сегодня.

Глава 12

Мне почему-то казалось, что он будет встречать меня в аэропорту с огромной охапкой цветов. И мы, как в кино, побежим навстречу друг другу, практически, не касаясь земли.

Разочарованно окидываю взглядом редкие фигуры встречающих. Его нет. Откуда у меня взялась такая фантазия? Он не знает номер моего рейса.

Еду домой одна. Мне грустно и немного одиноко. Листаю в сознании кадры поездки. Мы с Иркой. Смеемся. Наслаждаемся жизнью.

И с чего я вообще взяла, что для моего счастья мне кто-то нужен. И эти голливудские сцены. Зачем они?

Еду домой. У меня есть дом. Мне есть куда вернуться.

Глава 13

Я дома. Утром упорно игнорирую будильник. Кажется, отдала бы все, лишь бы поспать еще минуту. Будильник не умолкает. «Нельзя быть таким назойливым!» — в очередной раз ставлю сигнал на паузу.

«Надо вставать, — звучит в голове противный голосок, — а иначе снова придется нестись в офис, сбивая все на пути».

Переворачиваюсь на другой бок и сладко потягиваюсь. Греет одна мысль: надену новое платье. Облокачиваюсь на подушку и обессиленно падаю снова. После нескольких минут страданий героическим усилием выдергиваю себя из кровати. Плетусь в ванную. В зеркале вижу свое сонное отражение. На правой щеке отчетливый след от подушки.

«Как хочется еще поспать» — говорю я своим равнодушным глазам.

«Дорогая, возьми себя в руки», — Критик кажется сегодня вполне дружелюбным.

Душ, прическа, макияж — и я уже почти в форме.

Как всегда, опаздываю на три минуты. Взмыленная, вбегаю в лифт. Бросаю взгляд в зеркало — след от подушки на месте.

«Вот чем ты настоящая отличаешься от себя лет десять назад: раньше след от подушки не задерживался так надолго на твоем лице», — оживляется мой Зануда.

«Ой, ну конечно! Как без этого», — я закатываю глаза и вваливаюсь в кабинет.

В офисе бурлит жизнь. Вешаю плащ и под насмешки коллег по поводу очередного трехминутного опоздания гордо курсирую к своему рабочему месту у окна.

Я работаю в западной компании менеджером по работе с клиентами, и опоздание на каких-то несколько минут считается здесь грандиозным.

«Думаю, завтра тебе нужно постараться прийти на три минуты раньше. Для компенсации», — никак не может успокоиться Внутренний Критик.

Наша компания занимается производством и продажей промышленного оборудования. Честно говоря, я не до конца разбираюсь в промышленном оборудовании, зато умею хорошо его продавать. Я человек общительный и с коммуникацией у меня с юности все в полном порядке. Кажется, я могу продать что угодно и кому угодно. Я просто люблю это делать.

Работа мне нравится еще и потому, что она связана с общением и частыми командировками. Разъезжать по разным городам гораздо приятнее для меня, чем проводить дни в офисе.

— Как съездила? — мимо пробегает моя подруга Наташка. Я ей рада. Только сейчас поняла, как я по ней скучала эти дни. Наташка свидетель всех моих душевных переживаний. Она умеет радоваться со мной, когда мне хорошо и вернуть меня в реальность, когда это необходимо.

В другой раз я бы начала оживленно и подробно расписывать детали поездки. Но сегодня просто мечтательно закатываю глаза. Делиться не хочется. Даже с ней. Пока оставлю себе свой спонтанный короткий романчик с итальянцем. Не расплескать бы волнующие воспоминания. Они и так потихоньку начинают меркнуть. Я расскажу о них. Но не сейчас. Может быть, позже.

Рабочий день упрямо начинается, и я, как обычно, вовремя вспоминаю, что со вчерашнего вечера ничего не ела и всю дорогу на работу мечтала о завтраке. Достаю контейнер с блинчиками, которые купила в кафе по дороге. Контейнер коварно вырывается из моих невыспавшихся рук, и, описав в воздухе замысловатую петлю, приземляется на донышко, по дороге художественно забрызгав сметаной дверцу шкафа, при этом гуманно пощадив мои замшевые туфли и пиджак коллеги Вадима.

— Фу-ух, — облегченно выдыхаю я, мысленно попрощавшись со своим завтраком и новыми туфельками цвета какао.

— Все вы что ли, девчонки, такие? — Вадик, похоже, тоже мысленно попрощался со своим пиджаком.

— Кто это, интересно, все? — оправившись от стресса, с вызовом уточняю я.

— Двоих таких я точно знаю. Ты и моя Светка.

Я показываю язык Вадику и иду на кухню за кофе. Там я остаюсь наедине с собой и с большим окном — моей связью с миром. Беру паузу. Если я начала ронять из рук предметы, это значит, что пора остановиться.

На деревьях, как седина в волосах, проступают желтые листья. Еще немного и мы закутаемся в теплые шарфы и пальто, а сердце охватит невнятная тянущая грусть. По беззаботному и безвозвратно ушедшему лету. По тому, что было и прошло. И по тому, что должно было случиться, но не случилось.

Проверяю телефон — новых сообщений нет.

Глава 14

Сконцентрироваться на работе не получается. Продолжаю гипнотизировать телефон. Это ж надо! Когда меня не было в Москве, он просто бомбардировал меня сообщениями. Стоило вернуться — и тишина. В чем дело? Неприятные догадки начинают посещать меня. Хорошего настроения это не добавляет.

«И ты, конечно, размечталась, что он не прекратит переписку так же внезапно, как и начал, — оживляется мой внутренний Собеседник. — Спорим, ты думала, что он пригласит тебя на свидание в первый же вечер после твоего возвращения».

«Слушай, не трави душу, а? Мне и так плохо, а тут ты еще! Такое ощущение, что ты радуешься, когда у меня проблемы».

«Я же говорил… Ладно-ладно, дам тебе дельный совет. Да ты и сама знаешь, что нужно делать, чтобы мужчина активизировался. Нужно перестать думать о нем и переключиться на что-то интересное и захватывающее. Заняться творчеством, например. Только так, чтобы раствориться без остатка, иначе не сработает. Или есть еще идея получше: мы можем закрутить новый роман».

А ведь иногда он дает действительно полезные советы.

В очередной раз обвожу взглядом офис. Романы крутить не с кем. Остается переключиться на что-то интересное. Придумала! Пойду после работы на йогу. Медитация точно меня спасет.

Глава 15

Ноги и спина затекли безбожно. Видимо, йога — это не только мое спасение на сегодня, но и испытание. Из одной пытки в другую. Это мой стиль… иногда он такой. Не все же нежные салатовые сердечки на платьице. Тренер что-то продолжает говорить, давать инструкции, в очередной раз настаивает на том, чтобы мы втянули животы и тянулись затылком вверх, а в моей голове наматывает сто тринадцатый круг одна и та же мысль: «Почему? Почему он не звонит?»

Сижу в позе лотоса. Наивно думала, что специально приобретенный костюм для йоги нежно-лавандового цвета положительно повлияет на процесс. Чувствую, что дальше концентрироваться бесполезно. Не получается прогнать из головы эту назойливую и совсем неконструктивную мысль.

«Какая разница, почему? — вворачивает свое веское слово сами-знаете-кто. — Главное, что не звонит. Остается принять и как-то выкарабкиваться из этого состояния».

В состоянии абсолютной растерянности и беспомощности открываю глаза. Ярко-красные стены зала совершенно не вяжутся с умиротворенным лицом инструктора. Группа состоит практически из одних девушек. Видимо, у мужчин нет таких же проблем с катушками мыслей. Или у них иные способы решения. Все сидят с закрытыми глазами и старательно успокаивают свой мечущийся ум, чтобы услышать голос сердца.

«О-о-оум», — заканчиваем мы занятие нестройным хором.

Я иду в раздевалку. Мои мысли со мной. Не отстают ни на шаг.

---

«Похоже, ты безнадежна», — грустно заключает Мозг.

«Похоже на то», — впервые за последние несколько недель я с ним полностью согласна.

Глава 16

Обедаем с Наташкой в столовой нашего бизнес-центра. Гоняю по тарелке куски курицы, оттененные ярко-зеленым пюре из шпината. По цвету красиво, но совсем не вкусно. Я часто выбираю еду по цвету. Для меня важно, чтобы блюдо было красивым на вид. Вкусным и полезным, конечно, тоже — моей бабушке бы понравилась эта строчка, — но и по цветам я обожаю красивые варианты.

— Почему бы тебе не позвонить ему самой? — Наташка с аппетитом уплетает свое гораздо менее презентабельное на вид блюдо. Да-да, я ей все рассказала. О чем-то она догадалась сама. И решила, что может давать мне советы.

Честно говоря, я завидую девушкам, которые способны проявлять инициативу в отношениях. Но сама не могу себя пересилить, чтобы сделать шаг, открыть чувства, заявить или просто сказать о своих желаниях. По-прежнему где-то глубоко внутри сидит ощущение, что это стыдно и унизительно — показать мужчине свое неравнодушие к нему.

— Не понимаю, что тут такого? Любому мужику будет только приятно, что кто-то по нему сохнет, — Наташка доедает котлету и решительно отставляет тарелку в сторону.

А еще я от природы застенчивая. Правда, многие из моих знакомых в это не верят. Но, друзья, должна вам признаться: это так. Я застенчива, скромна, кротка. Словом, я трусиха, а не та, кого вы знаете вот уже столько лет. И тот аттракцион с быком, которого я шутливо оседлала — байка. Я его выдумала. Словом, вы все поняли.

Как ни странно, слова подруги заставили меня задуматься.

— Ты права. В этом действительно нет ничего плохого. Просто мне кажется правильным, когда на начальном этапе отношений инициатива исходит только от мужчины. Они же типа охотники.

Тайком бросаю взгляд на телефон. Тишина. Что бы еще такого придумать, чтобы переключиться?

Глава 17

Не каждая история требует продолжения. Часто продолженные истории оборачивается разочарованием. Так, например, бывает тогда, когда пишутся продолжения известных романов или сериалов. Как будто их вымучили и надумали. Словом, создали из пустоты на ровном месте. Как правило, они не оправдывают ожиданий читателей и зрителей, очарованных единственно подлинной и стоящей первой частью.

Такая история была и у меня.

Отдых в Таиланде был придуман нами с Наташкой, как средство моей реабилитации после развода. Я долго не могла прийти в себя. На первый этап реабилитации ушло несколько долгих дней за просмотром достопримечательностей. Я старалась отвлечься: купалась в океане, досыта ела, гуляла, как в первый раз — широко и роскошно. Вскоре я, как мне показалось, была открыта для новых чувств.

«Это место определенно создано для романтики. Как бы мне хотелось гулять по этим белоснежным пляжам с кем-то противоположного пола, — мечтала я. — Наташка, конечно, веселая и интересная. Но мне бы того, кто меня обнимет, приласкает по-мужски. Явно она не подходит на эту роль», — думала я.

Вселенная быстро дала ответ на мои мысли. Этим же вечером мы с Наташкой отправились в ресторан. Выбрать идеальный для нас было непросто, но мы справились. Через несколько кругов по центральной улице мне наконец-то «подмигнул» один. Я почувствовала, что на нем можно остановиться. Наташке он тоже понравился. Это был небольшой уютный итальянский ресторанчик. Конечно, я знакома с основным правилом туриста: ужинать нужно там, где много людей, чтобы меню и персонал были проверенными наверняка. Здесь было тихо и безлюдно, но мы все равно решили остаться именно в этой итальянской редкой тишине.

Мы присели за удобный столик у окна. Официант был учтив. Только я начала погружаться в меню, как Наташка перевела мое внимание за соседний столик: «Кажется, там есть что-то поинтереснее, чем подают в меню», — пошутила она.

Он сидел в углу справа от нас. Высокий мужчина лет тридцати с затейливой татуировкой на правом предплечье. У него были темные взъерошенные волосы, бакенбарды под Элвиса Пресли и белая футболка с надписью «I don’t know why»: «я не знаю, почему».

«Я часто могла бы описать свою жизнь именно этой фразой, — подумала я, вглядываясь в надпись на футболке. — I don’t know why. Лучше и не скажешь». Далеко не все в нашей жизни поддается логическому объяснению и подчиняется причинно-следственным связям. И может быть, не всегда нужно всему искать объяснение. Некоторые вещи, возможно, стоит просто принять.

На спинке его стула висела байкерская куртка, а на стуле рядом лежал мотоциклетный шлем. «Француз, наверное», — почему-то подумала я.

Он с аппетитом уплетал спагетти. Когда мы вошли, я заметила, как он смерил нас демонстративно-равнодушным взглядом.

Я определенно не тот тип женщины, который может понравиться байкеру. Девушка байкера должна быть дерзкой и отвязанной авантюристкой в драных джинсах. С пирсингом и татуировками. Я даже близко не такая. Я обожаю шелковые платья с цветочным рисунком и украшения. Да и мотоциклов я боюсь в принципе. Поэтому я решила не залипать на новом персонаже, а погрузилась в наш с подругой вечер.

Мы заказали пасту с морепродуктами, бутылку «Просекко». Рассматривая немногочисленных посетителей ресторана, я периодически сталкивалась с его высокомерным и все таким же безразличным взглядом.

— Спорим, я сделаю так, что он познакомится с нами? — это, кажется, «Просекко» забурлило в моей крови озорными пузырьками.

— Спорим, — Наташка смерила его недоверчиво-оценивающим взглядом.

— Будем действовать старым проверенным способом. У тебя сигареты есть?

Наташка не курила, но, как под гипнозом, извлекла из сумочки «Voque» с ментолом. Под «проверенным способом» я подразумевала легендарный трюк из старого фильма «Самая обаятельная и привлекательная». Когда психолог Сусанна учила главную героиню премудростям взаимодействия с противоположным полом, помните? Один из приемов заключался в изображении тотальной беспомощности. Оказавшись в общественном месте, где «водятся» представители противоположного пола, нужно было из всех сил изображать из себя милую «потеряшку», которой срочно требуется помощь сильных и могучих. У них, знаете ли, инстинкт. Им просто жизненно необходимо нас спасать: на руках переносить через бурлящие воды волшебных рек и возвращать к жизни животворящим поцелуем. Без этого они просто не могут чувствовать себя настоящими мужчинами.

В общем, я вынула сигарету из пачки, театрально-беспомощно оглядываясь по сторонам. На мой завуалированный призыв откликнулись сразу двое мужчин. Подорвались со своих мест, устремляясь ко мне с зажигалками.

Один из них оказался изрядно подвыпившим соотечественником, яростно нуждающимся в компании. На нем долго останавливаться не будем, от него мы быстро отделались. А второй… как вы думаете? Конечно, он! Наш высокомерный байкер.

Он немедленно пересел за наш столик. В процессе общения выяснилось, что этот его безразличный взгляд — кто бы мог подумать — всего лишь защитная реакция.

Оказалось, что он англичанин. Так же, как и мы, обожает путешествия и через три дня улетает в Шанхай. Эти три дня были одними из самых романтичных в моей жизни.

Чтобы эффектнее выглядеть сидя позади него верхом на навороченном байке, я купила себе драные джинсы и майку-алкоголичку. А чтобы окончательно поддержать образ девушки-байкерши, сделала временную татуировку в виде скорпиона на левом плече. И мчались мы с бешеной скоростью, неслись, куда глаза глядят. Я обнимала его за пояс, утыкалась носом в крепкое загорелое плечо, приятно пахнущее солнцезащитным кремом, и со счастливым видом оглядывала окрестности из-под взятого не по размеру шлема вызывающе розового цвета.

Вечерами мы покупали свежепожаренную рыбу в местной лавочке и уезжали на безлюдный пляж провожать солнце. Целовались, пили местное пиво и придумывали новые вариации на тему I don’tknow why…

Через три дня он уехал. А я вернулась. Точнее, пришла в себя.

***

— Надо же, как не повезло: только встретился подходящий мужчина, как тут же уехал, — сокрушалась Наташка после его отъезда.

Мне же совсем так не думалось. Мне эта история казалась абсолютно самодостаточной. Я видела особенную красоту в этой ее незавершенности.

Через какое-то время мы все разъехались по домам. Общение наше с ним продолжалось по переписке. Он писал, что собирается приехать ко мне в гости. Я не очень в это верила, но, тем не менее, меня это вдохновило на новые подвиги.

Готовясь к его приезду, я экстренно сделала косметический ремонт в своей съемной квартире и освоила рецепты приготовления традиционных блюд русской кухни. Вскоре он действительно приехал.

Встречая его в аэропорту, вглядываясь в лица вновь прибывших, не могла унять бешеного ритма выпрыгивающего из груди сердца. А когда он вдруг неожиданно материализовался прямо передо мной, не сразу его узнала. Без мотоцикла мой курортный мачо не казался таким высоким и брутальным. В глазах сквозила неуверенность, волосы были аккуратно причесаны, загар сошел, а татуировка спряталась под рукавом клетчатой рубашки. Никакого романтического волнения, в котором я постоянно пребывала на белоснежных берегах Сиамского залива, в условиях серого мегаполиса я не испытала. Интересно, что он тогда подумал обо мне?

Мы, конечно, хорошо провели время, изучая достопримечательности Москвы, но я думала о том, что лучше бы наша история закончилась там. Тогда бы он навсегда остался в моей памяти тем высоким и дерзким байкером, от объятий которого так заходилось сердце.

Глава 18

«Вот-вот. Вечно ты напридумываешь себе всякого разного. Может быть, эта история как раз из тех? Которые должны оставаться без продолжения?»

«Заткнись, а! Даже слушать не собираюсь твои всезнайские заключения!»

Глава 19

— Как дела? — вопрошает из трубки его жизнерадостный голос.

В своих попытках переключиться я, с ног до головы перепачканная краской, дорисовываю третий подсвечник в технике витражной росписи. Роспись по стеклу — проверенное средство от навязчивых мыслей. Мое внимание полностью занимает вид глянцевой краски, медленно растекающейся по стеклу и заставляющей его искриться всеми цветами радуги. Единственной проблемой на этот момент становится подбор цветовой гаммы для очередного шедевра.

«Ха! Думаешь, ему и правда интересно, как на самом деле у тебя дела? Давай-ка, расскажи ему, что в ожидании его звонка сделала генеральную уборку в квартире, собрала экстренный девичник на тему „любит-не-любит“, прочитала два психологических издания о взаимоотношениях полов и только что дорисовала третий витражный подсвечник» — вмешивается, как обычно бесцеремонно, мой внутренний Зануда.

— Отлично! — почти не наигранно и так же жизнерадостно отвечаю я. Хотя сердце мое колотится так, что вот-вот выпрыгнет наружу. Прямо на невысохший, только что расписанный, и, кстати, получившийся очень красивым подсвечник.

Как будто и не было этих бесконечных трех дней молчания с его стороны.

— Хочу тебя увидеть! Когда ты можешь?

«Если бы ты знал, как я этого хочу, — кричит что-то внутри меня. — И, в общем-то, я могу всегда!»

«Эй! Только не вздумай говорить ему этого! — снова встревает мой неугомонный внутренний собеседник. — Не раньше начала следующей недели!»

— Честно говоря, на этой неделе у меня все вечера заняты. Завтра приезжают партнеры из Голландии, нужно поужинать с ними.

Договорились на послезавтра.

«Ты даешь! Хочешь, чтобы он сразу же утратил к тебе интерес?» — не унимается голосок в моей голове.

Решительно отмахиваюсь. Не собираюсь это слушать. Хочу встретиться с ним как можно скорей — и точка.

Глава 20

Рисовать больше не получается. Интересно, как это будет? Какой будет наша новая встреча? Главное, ничего не ожидать. Ожидания всегда ведут к разочарованиям. Было у вас так, что в мечтах о событии, которое вот-вот должно случиться, вы как будто бы уже все пережили, а когда оно происходит, нет никакого эмоционального ресурса переживать это в реальности? У меня так постоянно. Помечтать я мастер. Мое богатое воображение рисует такие яркие и образные картинки долгожданных сцен жизни, что реальность бледнеет и проигрывает на их фоне.