Бесплатный фрагмент - Дорога лавин

— В гостях хорошо, а

дома лучше, — такое «открытие» сделал Э́рик

Лангид, решив вернуться в Теплогорск.

— Ну куда ты, Эрик, собрался, — отговаривали его.–

Ехать зимой через горы — чистое безумие.

Но Эрика уже захватила ностальгия, — звезда

минувшего, своим могучим тяготением

поменявшая местами пространство и время. До

Нового Года осталось четыре дня, а этот праздник

необходимо встречать там, где провёл самую

счастливую пору жизни, — иллюзия прикосновения к

дорогому сердцу прошлому.

— Тогда лети.

Но растревоженные нервы Эрика требовали

действия.

— А зачем я машину покупал? — возмущённо

спросил он.

И загрузив багажник синей «нивы» продуктами,

вечером пустился в дорогу.

В пути его часто задерживали автоматчики в

камуфляже: поблизости полыхала война, гибли

защитники России, истреблялся цвет нации. Всё же

на рассвете он добрался до Беслана. Обложившие

горизонт облака вдруг в считанные минуты

превратились в белоснежные громады, чьи

вершины подпирали небо. Эрик остановил машину

на небольшой закольцованной площадке со

стационарным постом ГАИ. На огромном указателе

значилось: «Транскам». Ниже табличка оповещала:

«открыт». Движение по Военно-Осетинской дороге

продолжалось, хоть и с минимальной

интенсивностью.

В ущелье медленно светлело, а ледяные хребты

уже сияли в лучах восходящего солнца словно в

первый день творения.

Всматриваясь в возвысившееся перед ним царство

гор, Эрик чувствовал, как его охватывает

непривычная оторопь.

Летом склоны обнажали первозданные

скальные массивы, где можно было увидеть и такое

чудо, как ветвистая сосна, растущая верхушкой

вниз. Даже с высоты полёта авиалайнера

нескончаемая череда отрогов поражала

воображение, напоминая окаменевшие волны,

поднятые ветром времени, когда земля ещё была

юна. В замкнутых складках бирюзовыми

зеркальцами блестели озёра. Теперь здесь

господствовали только два цвета: белый и голубой.

Эрик ощущал себя мореплавателем, которому

предстоит пересечь неизведанный край, рискуя на

каждом повороте потерпеть крушение. Но в море

больше шансов уцелеть. Море, — колыбель жизни, —

расположено к человеку. Горы — сталагмиты, за

миллионы лет нарастившие до поднебесья холод,

отчуждённость, блеск бесчисленных звёзд. Зимой

их приближенность космосу воспринимается с

особой остротой.

Эрик вспомнил, как отец сказал однажды:

«Ледяной пик — это тот же клинок. Только клинок ты

можешь заточить сам, а в горах всё наоборот».

Эрик заколебался. Конечно, по

транскавказской магистрали ездят десятки лет, но

от этого она не стала безопасней. Да есть ли на

свете такое препятствие, которое человек не

попытался бы преодолеть?

Значит, вперёд!

В зеркале мелькнула машина. Вороненый

«чероки» обогнув «ниву», остановился. Английский

буквенный код указывал на его грузинскую

регистрацию. Из джипа вышли два грузина — судя

по разнице в возрасте и схожести во всем остальном

отец и сын, — и направились к Эрику. Он опустил

стекло: в окно повеяло холодом.

— Почему стоим? — дружелюбно спросил

тот, что был старше, седоволосый.– Перевал

закрыт?

— Вроде нет, — ответил Эрик.

— Поехали вместе. Веселее будет.

Насчёт веселья Эрик сильно сомневался, но от

разумного предложения отказываться не стал.

Автомобили быстро втянулись в ущелье,

оставив по правую руку скульптуру исполина

верхом на коне. С удручающей периодичностью

попадались затушёванные снегом изувеченные

останки автотранспорта, проигравшего спор с

горами. Здесь дорога измерялась не километрами,

а расстоянием от обелиска до обелиска,