Бесплатный фрагмент - Диалог с Педагогом

Предисловие

Прошло более года, как я впервые встретился на просторах интернета с удивительным человеком — Александром Городинским.

Его эрудиция и многолетний педагогический опыт педагога-новатора поражают своей глубиной и многогранностью. С ним можно часами говорить на любую тему, но особое удовольствие мне доставляют беседы о педагогике. Спектр вопросов, которые мы затрагиваем очень широк: от фундаментальх, до сугубо прикладных.

Например нам обоим было интересно обсуждать, когда наконец уровень разработок по искусственному интеллекту станет достаточен для создания самостоятельных творческих педагогических систем.

Это, в нашем понимании, что-то вроде наставника-андроида с адаптивными возрастными функциями. При обучении он должен впитать все те педагогические идеи, что заложены в рассказах моего друга.

По поручению Александра я включаю их в эту книгу.

Итак в Добрый Путь!

«Посвящается мо­им учи­те­лям, ко­то­рые взя­ли то, что бы­ло да­но, ко­то­рые да­ли то, что мог­ло быть взя­то».

Они ждут вас, ува­жае­мые учи­те­ля!

Уро­ки, как со­вер­шен­ст­во­ва­ние

Об уро­ках Алек­сан­д­ра Ефи­мо­ви­ча Алек­сей­чи­ка ка­ж­дый его уче­ник рас­ска­жет по-сво­ему, как о дея­нии ху­дож­ни­ка-твор­ца, соз­даю­ще­го мир но­вых ощу­ще­ний.

На этих уро­ках Учи­тель тво­рил ха­рак­те­ры, сле­до­ва­тель­но — лич­ные судь­бы. Ко­гда мы са­ди­лись в круг, все по­сто­рон­нее ис­че­за­ло. Ос­та­вал­ся только мир Сис­тем­ной Пе­да­го­ги­ки, соз­дан­ный не­ве­ро­ят­но мощ­ным ав­то­ри­те­том и ис­кус­ст­вом уникального Учителя.

Александр Ефимович, вла­дея на­шим вни­ма­ни­ем, на­ши­ми чув­ст­ва­ми и мыс­ля­ми, в то же вре­мя вла­дел всем Ми­ром. Зна­ния Че­ло­ве­че­ст­ва ста­но­ви­лись дос­туп­ны­ми, по­нят­ны­ми, близ­ки­ми, фи­ли­гран­но при­ме­няе­мы­ми в нуж­ные мо­мен­ты на­ше­го раз­ви­тия.

Уро­ки дли­лись по бы­то­во­му вре­ме­ни не­сколь­ко ча­сов, ино­гда не­сколь­ко дней. Но мы не ощу­ща­ли бе­га ми­нут. Ис­ти­ны, до ко­то­рых че­ло­век не мог «до­ра­сти» го­да­ми, или да­же — де­ся­ти­ле­тия­ми, с нашим учи­те­лем при­хо­ди­ли несравненно быстро, ес­те­ст­вен­но и на­все­гда.

По­вто­рить это дей­ст­во нель­зя, как нель­зя по­вто­рить ин­ди­ви­ду­аль­ное твор­че­ст­во. Ве­ли­кий мас­тер учил учи­те­лей, пси­хо­ло­гов, те­ра­пев­тов быть ин­ди­ви­ду­аль­ны­ми, сво­бод­ны­ми, твор­че­ски­ми в лич­ной жиз­ни и ра­бо­те. Во вся­ком слу­чае, я по­нял раз и на­все­гда, что ус­пеш­ная и гар­мо­нич­ная ра­бо­та с ду­шой воз­мож­на толь­ко при вы­со­ком ис­кус­ст­ве учи­тель­ст­во­ва­ния.

Алек­сандр Ефи­мо­вич не при­ну­ж­дал нас. Мы все де­ла­ли са­ми. Он соз­да­вал нуж­ные ус­ло­вия для ка­ж­до­го, а все ос­таль­ное в лич­но­ст­ном раз­ви­тии про­ис­хо­ди­ло са­мо­стоя­тель­но. Он, как ис­тин­ный Учи­тель, стро­ил ус­ло­вия для са­мо­об­ра­зо­ва­ния.

Ор­га­ни­зовывались уро­ки по-особенному. Уче­ни­ки при­хо­ди­ли к учителю только по соб­ст­вен­ному желанию. Более того, чтобы попасть на уроки к Алексейчику, нужно было получить приглашение. При­гла­ше­ние по­лу­ча­ли толь­ко из­бран­ные, что яв­ля­лось ве­ли­кой че­стью.

На уро­ке при­сут­ст­во­ва­ли лю­ди раз­ных воз­рас­тов, об­ра­зо­ва­ния, куль­ту­ры. Все учащиеся де­ли­лась на три груп­пы:

— Пер­вая — не бо­лее два­дца­ти двух че­ло­век — ос­нов­ной круг. Туда участники от­би­рались са­мим Алек­сан­дром Ефи­мо­ви­чем. Эти сча­ст­лив­чи­ки ра­бо­та­ли, стро­го со­блю­дая пра­ви­ла, вво­ди­мые Учи­те­лем на всту­пи­тель­ной бе­се­де. Ни­кто и ни­ко­гда не от­сту­пал от пра­вил, а ес­ли пы­тал­ся, то вы­во­дил­ся из кру­га без всякого снисхождения. В пер­вой груп­пе велась са­мая ин­тен­сив­ная и ре­зуль­та­тив­ная ра­бо­та. Хо­тя мно­гие счи­та­ли, что уча­стие во вто­рой груп­пе да­ва­ло по­тря­саю­щий ре­зуль­тат по со­вер­шен­ст­во­ва­нию ха­рак­те­ра. Ко­неч­но, прие­хав­шие на этот се­ми­нар-урок, меч­та­ли по­пасть в ос­нов­ной круг, но «вез­ло» толь­ко ото­бран­ным по не­ве­до­мо­му спо­со­бу.

— Вто­рую груп­пу со­став­ля­ли те, ко­го раз­ме­ща­ли за кру­гом. В нее вхо­ди­ло око­ло двухсот уча­ст­ни­ков, ино­гда — боль­ше. Все ча­сы ра­бо­ты эта груп­па, со­стоя­щая в ос­нов­ном из про­фес­сио­наль­ных пси­хо­ло­гов и пси­хо­те­ра­пев­тов, ве­ла се­бя пре­дель­но дис­ци­п­ли­ни­ро­ва­но. Си­дя­щие за кру­гом име­ли пра­во за­да­вать во­про­сы, вы­ска­зы­вать су­ж­де­ния и даже реагировать на шут­ки толь­ко с раз­ре­ше­ния учи­те­ля. В ос­таль­ном, что­бы не про­ис­хо­ди­ло, ни­кто не смел из­да­вать ни звука. За любой шум ви­нов­ник мог быть не­мед­лен­но уда­лен из ау­ди­то­рии — не­за­ви­си­мо от ав­то­ри­те­та и на­ли­чия ува­жи­тель­ной при­чи­ны.

— И на­ко­нец, ус­лов­но на­зы­вае­мый на­ми «треть­ей груп­пой», яв­лял­ся Алек­сандр Ефи­мо­вич со­би­ра­тель­ный об­раз в ре­аль­но­сти, уни­каль­ное во­пло­ще­ние лич­но­стей фи­ло­со­фа, пси­хо­те­ра­пев­та, ли­де­ра и учи­те­ля. Иногда его называли «живой метафизикой».

Ау­ди­то­рия, в ко­то­рой про­хо­ди­ла ра­бо­та, бы­ла са­мая обык­но­вен­ная. Ни­ка­ко­го осо­бо­го ком­фор­та. Про­стые сту­лья и все.

…С пер­вых мгно­ве­ний на­чи­на­лось глу­бо­кое по­гру­же­ние в эк­зи­стен­ци­аль­ное со­стоя­ние. Про­хо­ди­ло не­сколь­ко ми­нут, и уча­ст­ник по­ни­мал, что во­пло­ще­ние со­вер­ша­лось. Те­ря­лось привычное ощу­ще­ние бы­тия, не бы­ло про­шло­го и бу­ду­ще­го, толь­ко на­стоя­щее. Ус­ло­вия для перевоплощения создавались уси­ли­ями учи­те­ля: его уникальным влия­нием, его ле­ген­дар­ной лич­но­стью.

Власть Алек­сан­д­ра Ефи­мо­ви­ча над ау­ди­то­ри­ей бы­ла без­гра­нич­ная. Это не был гип­ноз. Это не бы­ло под­чи­не­ние. Это бы­ли ве­ра, до­ве­рие, уча­стие, со­уча­стие, со­пе­ре­жи­ва­ние, со­стра­да­ние, со-мыс­лие.

Он мог ска­зать: «Ты прие­хал сю­да учить­ся и все ос­таль­ное для те­бя долж­но быть вто­ро­сте­пен­ным. Ес­ли не со­гла­сен — уез­жай… Я ра­бо­таю толь­ко с те­ми уче­ни­ка­ми, ко­то­рые ко мне при­шли са­ми, без вся­ко­го при­ну­ж­де­ния…»

Эти сло­ва про­из­но­си­лись спо­кой­но, но твер­до. Тех, кто не при­да­вал зна­че­ния ска­зан­но­му, от­стра­нялся от даль­ней­шей ра­бо­ты.

Дис­ци­п­ли­на, не­об­хо­ди­мая для ус­пеш­ной ра­бо­ты, строи­лась на пре­дель­но про­стых пра­ви­лах: будь вни­ма­те­лен и не ме­шай дру­гим. Все. Ни­ка­ких дру­гих пра­вил.

Опо­здав­ших на­ка­зы­ва­ли не за опо­зда­ние, а за то, что по­ме­ша­ли во­вре­мя на­чать урок ос­таль­ным. Ес­ли кто-то на­ру­шал ти­ши­ну, то на­ка­зы­вал­ся не за шум, не­сдер­жан­ность, а за то, что по­ме­шал дру­гим. Это у Алек­сан­д­ра Ефи­мо­ви­ча ра­бо­та­ло уди­ви­тель­но эф­фек­тив­но.

Урок про­хо­дил в сле­дую­щем ре­жи­ме: час ра­бо­ты — 10 ми­нут пе­ре­рыв. По­том опять — час ра­бо­ты. И так на про­тя­же­нии трех дней. Ино­гда — доль­ше. Та­кой по­ря­док ни­ко­гда не на­ру­шал­ся и не ме­нял­ся ни на йо­ту. Вре­мя со­блю­да­лось с точ­но­стью до се­кунд.

Так на уро­ках, за не­ве­ро­ят­но ко­рот­кий пе­ри­од, в не­обыч­но ин­тен­сив­ном эк­зи­стен­цио­наль­ном ре­жи­ме строи­лись по­ни­ма­ния о се­бе и о ми­ре; о цель­но­сти и со­при­ча­ст­но­сти; раз­ви­ва­лись на­вы­ки доб­ро­де­тель­но­сти, люб­ви и от­вет­ст­вен­но­сти; вос­пи­ты­ва­лись са­мо­об­ла­да­ние и со­стра­да­тель­ность. Так создавалась имманентная метафизика.

Про­шло уже мно­го лет с на­шей пер­вой встре­чи на уни­каль­ных уро­ках. По­се­ян­ные мо­им Учи­те­лем эле­мен­ты ду­шев­но­сти и ду­хов­но­сти но­шу в се­бе, рас­про­стра­няю на дру­гих, обо­га­щая свои­ми лич­ны­ми мыс­ля­ми и опы­том.

Невоз­мож­но да­же пред­по­ло­жить сколь­ким лю­дям по­мог Алек­сандр Алек­сее­вич на своих уро­ках в лич­ном со­вер­шен­ст­во­ва­нии — и че­рез уро­ки сво­их уче­ни­ков. Не­оце­ни­ма роль уникального Учи­те­ля в судь­бах уче­ни­ков и в судь­бах уче­ни­ков его уче­ни­ков.

***
Учи­тель, как муд­рец

Учитель — носитель мудрости и ор­га­ни­зо­ван­ная им шко­ла бы­ла уди­ви­тель­на

Яков Исаа­ко­вич все­гда в мо­ей па­мя­ти был ди­рек­то­ром, а ор­га­ни­зо­ван­ная им шко­ла бы­ла уди­ви­тель­на. В по­сле­во­ен­ной Лат­вии, в сель­ской ме­ст­но­сти, ко­гда еще «лес­ные бра­тья» вое­ва­ли с вла­стя­ми, он су­мел соз­дать Мир, уме­щаю­щий все дос­ти­же­ния со­вре­мен­ной пе­да­го­ги­ки. До то­го, как он стал ру­ко­во­дить шко­лой, шесть ди­рек­то­ров пред­ше­ст­вен­ни­ков бы­ли уби­ты. Их за­стре­ли­ли не­со­глас­ные с но­вой вла­стью. Его не уби­ли. Пу­га­ли, но не убили. Яков Исаа­ко­вич об­ла­дал уни­каль­ным да­ром убе­ж­де­ния и умел общаться с любым человеком, не за­ви­си­мо от со­ци­аль­но­го ста­ту­са и характера. Поэтому сумел убедить то­гдаш­них «лес­ных ав­то­ри­те­тов» в не­об­хо­ди­мо­сти для се­ла хо­ро­шей шко­лы.

Так бы­ла соз­да­на уди­ви­тель­ная и не­по­вто­ри­мая в сво­ем ро­де шко­ла с ог­ром­ным фрук­то­вым са­дом, пру­да­ми, фон­та­на­ми, пар­ни­ка­ми, пче­ли­ны­ми уль­я­ми, тер­ра­риу­ма­ми, те­п­ли­ца­ми и дру­ги­ми — «педагогически полезными» ве­ща­ми. Там тру­ди­лись и учи­лись де­ти на вос­хи­ще­ние всех, кто хоть раз посетил эту шко­лу.

Мне по­вез­ло. Я был од­ним из уче­ни­ков. У нас ра­бо­та­ли сто­ляр­ные и сле­сар­ные мас­тер­ские, му­зы­каль­ные и ху­до­же­ст­вен­ные сту­дии, мно­го­чис­лен­ные спор­тив­ные сек­ции. Да­же бы­ла на­стоя­щая куз­ни­ца. Не­воз­мож­но точ­но вспом­нить, сколь­ко про­во­ди­лось еже­днев­но вне­класс­ных за­ня­тий. Лю­бой уче­ник мог най­ти ин­те­рес­ное де­ло для сво­его раз­ви­тия.

О ди­рек­то­ре хо­ди­ли не­ве­ро­ят­ные истории и ле­ген­ды, в боль­шин­ст­ве сво­ем близ­кие к ис­ти­не. А его шко­ла бы­ла на­стоя­щим хра­мом фор­ми­ро­ва­ния лич­но­стей.

Мно­го лет спус­тя, изу­чая пе­да­го­ги­че­ское твор­че­ст­во Ма­ка­рен­ко, Су­хо­млин­ско­го, Фре­не, Штай­не­ра и дру­гих ав­то­ри­тет­ных ор­га­ни­за­то­ров школ, я по­нял, что в на­шей шко­ле идеи ве­ли­ких ре­ализовывались в пре­крас­ном ис­пол­не­нии.

Шко­лу по­се­ща­ли де­ти жи­те­лей сел, рас­по­ло­жен­ных на пра­вом бе­ре­гу ре­ки Дау­га­вы, не­по­да­ле­ку от го­ро­да. Зем­ля эта мно­гое по­ви­да­ла за свою бур­ную ис­то­рию, но столь ува­жае­мой и по­чи­тае­мой лич­но­сти здесь ра­нее не бы­ло.

Бо­лее все­го вос­хи­ща­ло уче­ни­ков и ро­ди­те­лей муд­рость сме­ло­го, це­ле­уст­рем­лен­но­го и глу­бо­ко по­ря­доч­но­го при­шель­ца.

Он про­во­дил ин­те­рес­ней­шие и за­по­ми­наю­щие­ся уро­ки. По­мо­гал в на­ла­жи­ва­нии бы­то­вой жиз­ни сель­чан, а ес­ли на строй­ке но­во­го зда­ния шко­лы, то на­рав­не со все­ми. Ни­ка­ко­го на­чаль­ст­во­ва­ния, оди­на­ко­во — вни­ма­тель­ное от­но­ше­ние ко всем.

Ав­то­ри­тет к не­му при­шел сра­зу и на­все­гда. Мо­жет быть по­то­му, что за его пле­ча­ми ос­та­лась су­ро­вая вой­на со страш­ны­ми боя­ми, мно­ги­ми ра­не­ния­ми и мно­го­чис­лен­ны­ми по­те­ря­ми дру­зей. Воз­мож­но по­то­му, что бы­ли в его био­гра­фии два жес­то­ких конц­ла­ге­ря, один фа­ши­ст­ский, дру­гой — со­вет­ский.

Он по­те­рял на последней Отечественной войне боль­шин­ст­во сво­их род­ст­вен­ни­ков. А две оши­боч­ные по­хо­рон­ки с фрон­та сде­ла­ли его по­те­рян­ным для ос­тав­ших­ся в жи­вых ро­ди­те­лей и род­ных… Слиш­ком глу­бо­ко пе­ре­стра­да­ли мать и отец весть о ги­бе­ли сво­его млад­ше­го сы­на и ос­таль­ных де­тей. Ведь вой­на унес­ла пя­те­рых из се­ми. В жи­вых ос­та­лись толь­ко стар­ший и млад­ший. По­это­му, ко­гда Яков вер­нул­ся, то род­ные не мог­ли по­ве­рить в та­кое чу­до. А ко­гда свык­лись с не­ожи­дан­ным «вос­кре­се­ни­ем», вновь пе­ре­жи­ли го­ре: сы­на за­бра­ли в кон­цен­тра­ци­он­ный ла­герь, как «вра­га на­ро­да». Клей­мо «вра­га» по­ста­ви­ли, ру­ко­во­дству­ясь од­ним фак­том: вер­нул­ся жи­вым из фа­ши­ст­ско­го пле­на. Отец Иса­ак не пе­ре­нес но­во­го ис­пы­та­ния. Умер. Серд­це не вы­дер­жа­ло. Мать, бы­ло, то­же слег­ла. Но под­ня­ло ее жен­ское чув­ст­во не­об­хо­ди­мо­сти по­мочь стар­ше­му сы­ну, при­шед­ше­му с вой­ны ра­не­ным, да и ве­ра, что млад­ший уж те­перь дол­жен вы­жить, раз на вой­не два­ж­ды вы­жи­вал…

Ра­зу­ме­ет­ся, не мо­жет ка­ж­дый ди­рек­тор или учи­тель обладать по­хо­жим жиз­нен­ным опытом. Важ­но в шко­ле иметь ли­де­ра, у ко­то­ро­го за пле­ча­ми жизнь не­ор­ди­нар­ная, создавшая цельный и нравственный ха­рак­тер. Не­важ­но, на ка­кой долж­но­сти этот человек ра­бо­та­ет. Луч­ше для пе­да­го­ги­че­ско­го про­цес­са, что­бы трудилось та­ких лю­дей в кол­лек­ти­ве боль­ше.

Яков Исаа­ко­вич, работая директором и пре­по­да­вал ис­то­рию. Ка­ж­дый его урок был уро­ком муд­ро­сти с бо­га­тым ар­се­на­лом раз­но­об­раз­ных ме­то­дов. Уча­щие­ся не ­по­м­нят под­роб­но­ всю ин­фор­ма­цию, ко­то­рую по­лу­ча­ли на этих за­ня­ти­ях, тем бо­лее, мно­го из­ме­ни­лось в ис­то­ри­че­ском пред­став­ле­нии. Зато с уверенностью можно сказать — обучи­лись глав­ным прин­ци­пам жиз­ни: до­б­ру, спра­вед­ли­во­сти и по­ря­доч­но­сти. Об этом пом­нят всю жизнь.

Учи­тель вхо­дил в класс, и сра­зу на­чи­на­лась ра­бо­та. Он мог за­дать не­сколь­ко во­про­сов по­ка шел к сво­ему учи­тель­ско­му сто­лу и рас­кла­ды­вал свои за­га­доч­ные ма­те­риа­лы.

Во­про­сы бы­ли раз­ные и не­ожи­дан­ные и все­гда при этом при­сут­ст­во­ва­ла нрав­ст­вен­ная по­до­п­ле­ка. Он ка­ким-то уди­ви­тель­ным об­ра­зом ста­вил их так, что хо­те­лось не­пре­мен­но от­ве­тить. На­до ска­зать, у не­го ис­то­рия пре­под­но­си­лась, как со­бы­тия мо­раль­ные. В то время мы не смотрели те­ле­ви­зионных передач (телевидения просто не было), но мы под воз­дей­ст­ви­ем мышления, эмо­цио­наль­но­сти и ар­ти­стиз­ма учи­те­ля, по­гру­жа­лись не­за­мет­но для се­бя в мир тех про­ис­ше­ст­вий, ко­то­рые изу­ча­ли. Свер­ша­лось вол­шеб­ст­во во­пло­ще­ния в ис­то­ри­че­ское со­бы­тие, а имен­но: вре­мя вдруг ка­за­лось управ­ляе­мое, чув­ст­ва фо­ку­си­ро­ва­лись, мыс­ли ста­но­ви­лись муд­ры­ми.

Про­шли го­ды. Мно­гие со­бы­тия те­перь ина­че трак­ту­ют­ся со­вре­мен­ны­ми учеб­ни­ка­ми. Но нрав­ст­вен­ные и мо­раль­ные прин­ци­пы, за­ло­жен­ные в ду­ши уче­ни­ков на уро­ках Яко­ва Исаа­ко­ви­ча, со­хра­ни­ли вы­со­кую муд­рость, чис­то­ту и бла­гость.

***
Учи­тель, как шко­ла

Доб­ро и лю­бовь пе­ре­да­ет­ся от ма­те­ри к де­тям, от учи­те­ля к уче­ни­кам.

Еф­ро­си­нья Фе­ок­ти­стов­на ра­бо­та­ла учи­те­лем ли­те­ра­ту­ры, рус­ско­го, не­мец­ко­го и ла­тыш­ско­го язы­ков.

Она пре­крас­но зна­ла свой пред­мет; сво­бод­но об­ща­лась на трех язы­ках. В то вре­мя не бы­ло тех­ни­че­ских средств обу­че­ния, но раз­но­об­ра­зию ме­то­ди­че­ских прие­мов на ее уро­ках мог по­за­ви­до­вать лю­бой со­вре­мен­ный пре­по­да­ва­тель.

Го­ды спус­тя, ко­гда я, как опыт­ный учи­тель, по­бы­вал на ме­ж­ду­на­род­ных пе­да­го­ги­че­ских кон­фе­рен­ци­ях во мно­гих стра­нах ми­ра, то с удив­ле­ни­ем и гор­до­стью убе­дил­ся, что боль­шин­ст­во со­вре­мен­ных эф­фек­тив­ных спо­со­бов ор­га­ни­за­ции учеб­но-вос­пи­та­тель­ной дея­тель­но­сти, пре­под­но­си­мое как но­вое сло­во в пе­да­го­ги­ке, ра­бо­та­ло на уро­ках Еф­ро­си­ньи Фе­ок­ти­стов­ны уже пол­ве­ка на­зад, яв­ля­ясь нор­мой. Но са­мое глав­ное и не­за­бы­вае­мое на ее уро­ках: доб­ро­та и за­бот­ли­вость. Эти ка­че­ст­ва про­яв­ля­лись в ка­ж­дом сло­ве, в ка­ж­дом жес­те, в ка­ж­дом по­ступ­ке.

Еф­ро­си­нью Фе­ок­ти­стов­ну обо­жа­ли и уче­ни­ки, и ро­ди­те­ли, и коллеги. Еще од­на чер­та ее ха­рак­те­ра по­ра­жа­ет до сих пор: уни­каль­ное со­че­та­ние скром­но­сти и ис­кро­мет­но-соч­но­го на­род­но­го юмо­ра.

Все вме­сте в гар­мо­нич­ном взаи­мо­дей­ст­вии по­зво­ля­ло ей соз­да­вать уди­ви­тель­ное пе­да­го­ги­че­ское про­стран­ст­во воз­дей­ст­вия на уче­ни­ка и на лю­бо­го, кто ока­зы­вал­ся ря­дом.

Свою пе­да­го­ги­че­скую фи­ло­со­фию она опи­сы­ва­ла про­сто: «Глав­ное уметь жить сре­ди лю­дей, творя добро. Че­ло­век при­зван в этот мир для доб­ро­де­тель­но­сти. Нау­чить де­лать доб­ро — основная за­да­ча учи­те­ля. Быть счастливым — значит испытывать счастье от счастья другого». Пре­по­да­вая язы­ки и ли­те­ра­ту­ру, Еф­ро­си­нья Фе­ок­ти­стов­на уме­ло под­би­ра­ла за­да­ния так, что ка­ж­дое из них са­мо по се­бе ра­бо­та­ло на реа­ли­за­цию философии учи­те­ля.

Мои де­ти то­же ока­за­лись под воз­дей­ст­ви­ем этой фи­ло­со­фии и ме­то­ди­ки. Теперь, спустя много лет, я вижу по их жиз­нен­но­му опы­ту, что зна­чит для судь­бы че­ло­ве­ка влияние этой уникальной педагогики.

Она бы­ла и есть оли­це­тво­ре­ни­ем шко­лы, как хра­ма куль­ту­ры. Лю­ди, об­ща­лись с нею, со­ве­то­ва­лись, де­ли­лись свои­ми про­бле­ма­ми. К ней шли не толь­ко ра­ди то­го, чтоб уз­нать ис­ти­ну и по­лу­чить ин­фор­ма­цию. К ней приходили что­бы по­дис­ку­ти­ро­вать, или про­сто по­го­во­рить, со­из­ме­рить свое ми­ро­воз­зре­ние, приобщиться к реальной гуманной метафизике.

Я вос­хи­ща­юсь всю мою жизнь, на­сколь­ко нуж­ный она че­ло­век. Еф­ро­си­нья Фе­ок­ти­стов­на за­про­сто за­во­дит раз­го­вор по лю­бо­му во­про­су, при этом, не сму­ща­ясь, что те­ма слож­ная или не­ин­те­рес­ная.

Ес­ли же воз­ни­ка­ет во­прос, в ко­то­ром она не све­ду­ща, то с ува­же­ни­ем и вни­ма­ни­ем са­ма учит­ся, в тот же мо­мент, по­мо­гая со­бе­сед­ни­кам про­све­щать­ся. Она — во­пло­ще­ние в од­ном че­ло­ве­ке це­лой шко­лы, а по­об­щать­ся с нею для любого собеседника, как по­бы­вать на по­лез­ном, за­хва­ты­ваю­щем и ин­те­рес­ном уро­ке.

До сих пор, при­ез­жая на по­быв­ку в наш ти­хий го­ро­док, я на­блю­даю, как Еф­ро­си­нья Фе­ок­ти­стов­на по-преж­не­му, как в бы­лые го­ды, «се­ет ра­зум­ное, доб­рое, веч­ное», от­кры­вая лю­дям свою ду­шу. Хо­тя дав­но на пен­сии, про­дол­жа­ет быть но­си­те­лем вы­со­кой учи­тель­ской куль­ту­ры и нрав­ст­вен­но­сти.

Я лег­ко уз­наю ее, ко­гда она, ухо­дя к со­сед­ке по ка­кой-ли­бо при­чи­не, го­во­рит, что вер­нет­ся че­рез ми­нут­ку, а бу­дет так же, как не­сколь­ко де­сят­ков лет под­ряд: при­дет че­рез час, а то и поз­же. При этом обя­за­тель­но по воз­вра­ще­нии рас­ска­жет (как бы в оп­рав­да­ние), что при­шлось об­су­ж­дать про­ис­шед­шее в «Боль­шом те­ат­ре» или в пра­ви­тель­ст­ве, мол, ни­как не мог­ла уй­ти рань­ше от любознательных собеседников.

Да­же по­бо­леть нет у нее вре­ме­ни. И это очень серь­ез­но, на этом дер­жит­ся на­ша Зем­ля, это ве­ли­ко­леп­ный при­мер ин­ди­ви­ду­аль­но­го пу­ти к Уни­вер­саль­ной Гар­мо­нии. Это пре­крас­ный и веч­ный путь учи­те­ля.

Вот так, уже вто­рую по­ло­ви­ну сво­его ве­ка, ра­бо­та­ет эта уникаль­ная не пре­кра­щаю­щая шко­ла — Еф­ро­си­нья Фе­ок­ти­стов­на. И ни­ко­гда не пре­кра­тит­ся, по­то­му что доб­ро и лю­бовь пе­ре­да­ет­ся от ма­те­ри к де­тям, от учи­те­ля к уче­ни­кам.

***

Учи­тель, как про­по­вед­ник

Ее уро­ки, как уни­вер­саль­ная гар­мо­ния.

Ес­ли соз­да­вать порт­рет «пе­да­го­ги­че­ской ис­ти­ны» в об­ра­зе жен­щи­ны, то луч­ше­го при­ме­ра, чем По­ли­на Яков­лев­на мне не при­хо­ди­лось встре­чать. Она ра­бо­тала учи­те­лем на­чаль­ных клас­сов, а народная молва называла ее «Глав­ным Кон­ст­рук­то­ром» дет­ских ду­ш — именно так о ней говорили родители ее учеников. Малыши, едва проучившись в ее классе несколько месяцев, приобретали новые качества личности, становились грамотными, этичными.

Бу­ду­чи скром­ной, вни­ма­тель­ной, доб­рой и без­гра­нич­но толерантной, она не­обы­чай­но ес­те­ст­вен­но уме­ла во­пло­щать­ся в са­мые раз­но­об­раз­ные об­ра­зы. Со­дер­жа­ние ее во­пло­ще­ния за­ви­се­ло от то­го, что тре­бо­ва­ла об­ста­нов­ка уро­ка. Если на уроке нужно было обсуждать страдание — учительница становилась реальным стра­да­нием. Если же речь шла о лю­бви, меч­те, муд­рости, ве­ре — Полина Яковлевна так искусно и убедительно демонстрировала ученикам эти состояния, что казалось и не нужно ничего больше в педагогическом действии. Ею соз­дан­ные ха­рак­те­ры ока­зы­ва­ли пси­хо­ло­ги­че­ское и пе­да­го­ги­че­ское влия­ние на уча­щих­ся лучше любых текстов, видоефильмов.

По­ли­на Яков­лев­на уди­ви­тель­но уме­ла из­ла­гать. Ее речь — как ка­кое-то кол­дов­ст­во. Она мог­ла ни­че­го боль­ше не ис­поль­зо­вать в пе­да­го­ги­ке, про­сто го­во­рить, и все ме­то­ди­че­ские по­со­бия блек­ли ря­дом с ее го­ло­сом, ин­то­на­ци­ей, под­бо­ром, са­мою со­чи­нен­ных тек­стов.

Учи­тель­ни­ца на­чи­на­ла го­во­рить о са­мых по­все­днев­ных и са­мых обы­ден­ных де­лах, и ее хо­те­лось слу­шать бес­ко­неч­но.

Ее уро­ки, ка­кая бы те­ма не бы­ла, по­хо­ди­ли на со­бе­се­до­ва­ния. К ка­ж­до­му во­про­су, к ка­ж­дой про­бле­ме она под­хо­ди­ла пе­да­го­ги­че­ски — сис­тем­но. Ко­гда она го­во­ри­ла — звучала речь жен­щи­ны-про­ро­ка — речь со­вес­ти, ма­те­ри, се­ст­ры, ба­буш­ки. Все в од­ном че­ло­ве­ке-учи­те­ле. Ко­гда я ее слу­шал, ка­за­лось — это му­зы­ка, на­столь­ко гар­мо­нич­но и пе­ву­че, мно­го­знач­но и кра­си­во про­из­но­си­лось ка­ж­дое сло­во. Так же гар­мо­нич­но со­от­но­си­лись мыс­ли, ин­то­на­ции, смыс­лы, пау­зы. Ее уникальные уро­ки — как уни­вер­саль­ная гар­мо­ния.

Сло­жи­лось так, что кол­лек­тив шко­лы, где ра­бо­та­ла По­ли­на Яков­лев­на, из­ме­нил­ся (ушла администрация и с ни­ми изменились об­ра­зо­ва­тель­ные тра­ди­ции). Но По­ли­на Яков­лев­на ос­та­лась та­ко­вой, ка­кой все­гда бы­ла.

Так же, как во все вре­ме­на ме­ня­лись со­ци­аль­ные струк­ту­ры, ме­ня­лись эко­но­ми­че­ские фор­ма­ции, ухо­ди­ли и при­хо­ди­ли пра­ви­те­ли — а свя­щен­ни­ки ос­та­ва­лись, пе­ре­да­вая ну­ж­даю­щим­ся мо­раль­но-нрав­ст­вен­ные прин­ци­пы.

…Не так дав­но я встре­чал­ся с нею. Она не ста­ла ис­кать луч­шей до­ли в суе­те эко­но­ми­че­ских пе­ри­пе­тий и жи­вет в той же квар­ти­ре, хо­тя ее кол­ле­ги пе­ре­еха­ли в бо­лее бла­го­ус­т­ро­ен­ное жи­лье. Она та­кая же, уве­рен­ная в сво­ей личной истине.

Ро­ди­те­ли из се­ла, де­ти ко­то­рых учат­ся у По­ли­на Яков­лев­на, ка­ж­дый раз уп­ра­ши­ва­ют: «Не ухо­ди­те от нас, по­ка наш ре­бе­но­чек за­кон­чит класс». Так про­дол­жа­ет­ся уже мно­го-мно­го лет. И она ка­ж­дый раз от­кла­ды­ва­ет свой пе­ре­езд из де­рев­ни, в ко­то­рой все боль­ше и боль­ше за­ти­ха­ет ак­тив­ная жизнь.

Жизнь в се­ле мо­жет ста­но­вить­ся ин­те­рес­нее, мо­жет ста­но­вить­ся «гру­ст­нее». Это за­ви­сит от мно­гих объ­ек­тив­ных и субъ­ек­тив­ных при­чин. Но, как рань­ше, так и те­перь се­ет По­ли­на Яков­лев­на се­ме­на ду­хов­но­сти, про­по­ве­дуя свои и об­ще­че­ло­ве­че­ские веч­ные ис­ти­ны.

***

Урок в ми­ре тех­ни­ки

Не­тра­ди­ци­он­ные спо­со­бы ор­га­ни­за­ции учеб­но-вос­пи­та­тель­но­го про­стран­ст­ва.

Да­вид Бал­фу­ро­вич — со­вер­шен­но уни­каль­ный учи­тель, с неповторимы­ми спо­со­ба­ми ор­га­ни­за­ции учеб­но-вос­пи­та­тель­но­го про­стран­ст­ва. К это­му, он мно­го­гран­ный че­ло­век, пре­крас­ный со­бе­сед­ник, об­ла­даю­щий раз­но­об­раз­ны­ми зна­ния­ми. С ним лег­ко и ин­те­рес­но об­су­ж­дать лю­бую те­му. Бал­фу­ро­вич ста­но­вит­ся ду­шой ком­па­нии, ес­ли не ска­зать, лю­бим­чи­ком, бу­к­валь­но че­рез не­сколь­ко ми­нут об­ще­ния и ос­тает­ся та­ко­вым на­все­гда. Его шут­ки сы­па­лись по­сто­ян­но, и бы­ва­ли кол­кие, но, за­вое­ван­ное до это­го рас­по­ло­же­ние, ис­клю­ча­ло вся­кие оби­ды. (Ска­жем, ес­ли бы я ска­зал в ад­рес ко­го-ли­бо то же са­мое, то на­тер­пел­ся бы не­при­ят­но­стей, а для не­го хоть бы что).

Он чуть пол­но­ва­тый и не атлет, но жен­щи­ны и де­вуш­ки его обо­жа­ют, и не од­на пор­ция тай­ных слез про­ли­лась по нем. Он же об этом ни­ко­гда не по­доз­ре­вал, и …не по­доз­ре­ва­ет, уве­рен, до сих пор.

Ока­зы­ва­ясь ря­дом с ним, уче­ник по­па­дал под его ду­шев­ное и ду­хов­ное влия­ние. Он при­тя­ги­вал свои­ми во­про­са­ми, имею­щи­ми ма­ги­че­скую си­лу, ко­то­рые строи­лись так, что от­ве­тишь, да­же, ес­ли ни­ко­гда до это­го не знал от­ве­та.

В педагогической ра­бо­те Да­вид Бал­фу­ро­вич был на ред­кость гар­мо­нич­ным и цель­ным, а ус­ло­вия для ра­бо­ты уча­щих­ся, соз­дан­ные им, ста­но­ви­лись ком­форт­ны­ми и уди­ви­тель­но при­вле­ка­тель­ны­ми.

Ко­му-то мог­ло по­ка­зать­ся, что здесь, мол, та­ко­го. Все про­сто и да­же де­ше­во. Обык­но­вен­ные дос­ки, а из этих до­сок сде­ла­ны удоб­ные вер­ста­ки и сто­лы, пол­ки и по­лоч­ки, бес­чис­лен­ное ко­ли­че­ст­во ко­ро­бок, ко­ро­бо­чек и «ко­роб­че­нок». Са­мые не­ве­ро­ят­ные и обыч­ные ин­ст­ру­мен­ты, де­та­ли и «де­та­лиш­ки», вин­ти­ки и бол­ти­ки, шу­руп­чи­ки и, кто его зна­ет, что еще. И все это мож­но по­тро­гать. Да­же нуж­но тро­гать, брать и де­лать из не­ис­чис­ли­мо­го «до­б­ра» то, что за­ду­ма­но.

У не­го ВСЕ во­круг иг­ра­ло свою пе­да­го­ги­че­скую роль. Лю­бой уче­ник ока­зы­вал­ся в «без­вы­ход­ном по­ло­же­нии», в том смыс­ле, что ни­че­го не ос­та­ва­лось, как стать твор­цом и соз­да­те­лем все­го че­го угод­но, что мож­но де­лать из это­го «бо­гат­ст­ва».

К то­му же, все­гда ря­дом не­уто­ми­мый и вез­де­су­щий учи­тель-вол­шеб­ник, от ко­то­ро­го уж точ­но ни­ку­да не де­нешь­ся, по­то­му что он тут же все вре­мя что-то мас­те­рит.

На этих уро­ках ес­те­ст­вен­ным об­ра­зом соз­да­ва­лось впе­чат­ле­ние: учи­тель для то­го, что­бы ув­лечь, за­ин­те­ре­со­вать, нау­чить слож­ное сде­лать про­стым, дос­туп­ным, не­по­нят­ное — по­нят­ным. В свою оче­редь, эта ув­ле­ка­тель­ная дея­тель­ность тре­бо­ва­ла от ка­ж­до­го зна­ний по фи­зи­ке, ма­те­ма­ти­ке, хи­мии, чер­че­нию. «А где взять эти зна­ния? — А в кни­гах». — А кни­ги здесь же на пол­ке.

Де­ти учи­лись в этом пе­да­го­ги­че­ском ми­ре на­хо­дить ре­ше­ния, нуж­ные зна­ния и при­ме­нять свои на­вы­ки и уме­ния в прак­ти­че­ской дея­тель­но­сти. Но самое главное, дети у Давида Балфуровича овладевали способностью испытывать счастье от личной творческой деятельности.

Ра­зу­ме­ет­ся, что­бы ус­пеш­но ра­бо­тать по­доб­ным об­ра­зом, во-пер­вых, дол­жен быть учи­тель-че­ло­век та­кой, как Да­вид Бал­фу­ро­вич. Во-вто­рых, не­об­хо­ди­ма ком­плекс­ная ма­те­ри­аль­но-тех­ни­че­ская ба­за. Бал­фу­ро­вич сде­лал ее, опи­ра­ясь на свою ини­циа­ти­ву, на­стой­чи­вость и, по­жа­луй, лю­бовь. (Школь­ный бюд­жет по­мог здесь, по­верь­те, не­зна­чи­тель­но).

Да­ви­ду Бал­фу­ро­ви­чу да­ли пол­ную «власть» в его твор­че­ском хо­зяй­ст­ве, на­звав внут­ри­шко­ль­ное об­ра­зо­ва­ние «Мир юной тех­ни­ки». Хо­тя, ме­ж­ду со­бою, ве­ли­ча­ли это ме­сто для крат­ко­сти (или для боль­шей спра­вед­ли­во­сти) еще яс­нее: «У Бал­фу­ро­ви­ча».

Де­тей от­ту­да, из это­го вол­шеб­но­го ми­ра, мож­но бы­ло «вы­та­щить» на ужин или на ноч­ной сон толь­ко со «скан­да­лом».

В ре­зуль­та­те, уча­ст­ни­ки та­кой пе­да­го­ги­че­ской жиз­ни (кто-то рань­ше, кто-то поз­же) ус­пе­ва­ли по пред­ме­там ес­те­ст­во­зна­ния и ус­пеш­но окан­чи­ва­ли шко­лу, а ин­ди­ви­ду­аль­ное мас­тер­ст­во кон­ст­руи­ро­вать, соз­да­вать, тво­рить со­хра­ня­лось на всю жизнь.

***

Урок эк­зи­стен­цио­наль­ный

Иг­ро­вой урок, как ре­аль­ная жизнь.

Юрий Ми­хай­ло­вич создавал на своих уроках условия для глубоких эмоциональных переживаний. Он да­же го­во­рил ни­как не ина­че, как де­мон­ст­ри­руя свои внут­рен­ние ощу­ще­ния. Ина­че он не мог. Мыс­ли у не­го на уро­ках не про­сто «мыс­ли­лись», они пе­ре­жи­ва­лись, а чув­ст­ва про­яв­ля­лись, соз­да­вая дей­ст­вия, а дей­ст­вия вновь соз­да­ва­ли ощу­ще­ния. Все это про­ис­хо­ди­ло в ат­мо­сфе­ре по­сто­ян­но­го твор­че­ско­го по­ис­ка.

…Ин­спек­то­ров от­де­ла об­ра­зо­ва­ния «взвол­но­ва­ло», что на­ши уча­щие­ся на олим­пиа­де по ис­то­рии взя­ли все при­зы. Бо­лее то­го, де­ти про­де­мон­ст­ри­ро­ва­ли та­кие зна­ния, что чле­ны ко­мис­сии не мог­ли на­ди­вить­ся. Ес­ли и «сре­за­ли» при от­ве­тах, то толь­ко за «из­лиш­нее» твор­че­ст­во (ведь, не во всех во­про­сах ис­то­рии оно до­пус­ка­ет­ся).

Свое «удив­ле­ние» ре­ши­ли про­ве­рить, «на­гря­нув» с ин­спек­тор­ской про­вер­кой. У Юрия Ми­хай­ло­вича был не­склад­ный нрав, и он не стал при­спо­саб­ли­вать­ся к про­ве­ряю­щим и менять план задуманного, по­ка­зав урок, на ко­то­ром де­ти за два ча­са ус­вои­ли ма­те­ри­ал не­сколь­ких про­грамм­ных уро­ков. А де­ло бы­ло так:

Дей­ст­вие на­ча­лось в школь­ном ко­ри­до­ре ме­ж­ду за­ла­ми, где не бы­ло окон. Вдруг про­пал элек­три­че­ский свет, и все уча­ст­ни­ки уро­ка (в том чис­ле ин­спек­то­ра) ока­за­лись в си­туа­ции, ко­гда хо­чешь, не хо­чешь, пред­ста­вишь ат­мо­сфе­ру сред­не­ве­ко­во­го зам­ка. Све­чи в кон­це ко­ри­до­ра уси­ли­ва­ли «но­во-за­бы­тые» ощу­ще­ния. Де­ти, в по­ряд­ке до­маш­не­го за­да­ния, эффективно усиливали ощущение, изо­бра­жая по­ве­де­ние и ма­не­ры оби­та­те­лей тысячелетней давности. По­том в по­ме­ще­нии клас­са все про­дол­жи­лось. Ре­к­ви­зит и де­ко­ра­ции «до­ко­на­ли» участников урока, тем бо­лее, уче­ни­ки и учи­те­ля пребывали в уди­ви­тель­ном со­стоя­нии по­зна­ния и ощу­ще­ния ре­аль­но­сти Сред­не­ве­ко­вья.

Но, са­мое силь­ное впе­чат­ле­ние поя­ви­лось, ко­гда де­ти и учи­те­ля ста­ли про­жи­вать кон­крет­ный жиз­нен­ный эпи­зод. Все воплотились в действие педагогического спек­такля. Ин­спек­то­ра за­бы­ли, за­чем они прие­ха­ли, и то­же уча­ст­во­ва­ли в уникальном уро­ке, как буд­то в ре­аль­ной жизни. На уроке-спектакле бы­ло все: и ры­ца­ри в дос­пе­хах, и пре­крас­ные да­мы, и ин­кви­зи­ция, и ко­ро­лев­ские ба­лы, и цер­ковь, и кре­сть­ян­ский труд, и гиль­дии ре­мес­лен­ни­ков… И, ко­неч­но, фи­ло­соф­ские спо­ры, дис­пу­ты, су­ды, шко­лы.

В кон­це «уро­ка-жиз­ни», учи­тель за­дал за­да­ние в ви­де ана­ли­ти­че­ско­го со­чи­не­ния. Ка­ж­дый по­лу­чил свою соб­ст­вен­ную те­му.

В течении не­де­ли учащиеся создали уникальные произведения. Ка­ж­дый про­де­мон­ст­ри­ро­вал свое соб­ст­вен­ное, не­по­хо­жее, твор­че­ское по­ни­ма­ние про­ис­хо­дя­ще­го, ве­ли­ко­леп­ный ана­лиз и глу­бо­кие зна­ния. А ина­че и быть не мог­ло, ведь урок был эк­зи­стен­ци­аль­ный, по­гло­тив­ший полностью все существо учащегося.

Я знал Юрия Ми­хай­ло­ви­ча поч­ти два­дцать лет в со­вме­ст­ной ра­бо­те, он все­гда про­во­дил по­доб­ные уро­ки.

***

У Фи­ла­то­ва в «фи­лар­мо­нии»

Школь­ная мас­тер­ская, как мир са­мо­стоя­тель­но­сти и изо­бре­та­тель­ст­ва.

Фи­ла­тов Вя­че­слав Вла­ди­ми­ро­вич — уди­ви­тель­ный че­ло­век, обладающий вся­че­скими спо­соб­но­стями. Он су­мел пре­вра­тить про­стую школь­ную мас­тер­скую в мир са­мо­стоя­тель­но­сти, изо­бре­та­тель­ст­ва и уникальной педагогической деятельности.

За ним проч­но закрепилась клич­ка «Са­мо­дел­кин», что очень близ­ко со­от­вет­ст­во­ва­ло пре­крас­но­му об­ра­зу из дет­ских ска­зок. У не­го в мас­тер­ской де­ла­лось все, что толь­ко ду­ше за­бла­го­рас­су­дит­ся и, что тре­бу­ет­ся для рав­но­ве­сия и гар­мо­нии че­ло­ве­ка. При­хо­дя­щие к не­му на за­ня­тия, ока­зы­ва­лись в ат­мо­сфе­ре сво­бо­ды вы­бо­ра дея­тель­но­сти в са­мых раз­ных об­лас­тях. Мож­но бы­ло де­лать до­ми­ки для птиц, мож­но бы­ло за­ни­мать­ся кон­ст­руи­ро­ва­ни­ем, мож­но бы­ло че­ка­нить, вы­ре­зать по де­ре­ву и еще мно­го че­го. Лю­бой уче­ник ока­зы­вал­ся в ком­форт­ных ус­ло­ви­ях са­мо­стоя­тель­но­го твор­че­ст­ва и само-реализации.

Вя­че­слав Вла­ди­ми­ро­вич в пе­да­го­ги­че­ской дея­тель­но­сти уди­ви­тель­ным об­ра­зом воплощал в жизнь свои раз­но­об­раз­ные зна­ния и уме­ния. Он вла­дел язы­ком эс­пе­ран­то, че­ка­нил по ме­тал­лу, декламировал стихи, вы­ре­зал по де­ре­ву, ув­ле­кал­ся ту­риз­мом, ис­то­ри­ей, мо­де­ли­ро­ва­ни­ем, кон­ст­руи­ро­ва­ни­ем, иг­рал на ги­та­ре, пом­нил не­ис­чис­ли­мое ко­ли­че­ст­во анек­до­тов… При этом, он все­гда был в пре­крас­ном ра­бо­чем на­строе­нии: сдер­жан­ный, со­сре­до­то­чен­ный, вни­ма­тель­ный и оп­ти­ми­стич­ный.

Вя­че­слав Вла­ди­ми­ро­вич по­сто­ян­но что-то де­лал: или что-то со­чи­нял, или что-то мас­те­рил. Про­сто празд­но про­во­дя­щим вре­мя его ни­кто ни­ко­гда не ви­дел. Стои­ло поя­вить­ся ка­кой-ли­бо но­вой идеи в на­шей шко­ле, как тут же она ув­ле­ка­ла его, а он, в свою очередь, увлекал этой идеей сво­их уче­ни­ков. В этом про­цес­се, ка­за­лось, в нем кон­цен­три­ро­ва­лась энер­гия тру­до­во­го че­ло­ве­че­ст­ва, ко­то­рую он ус­пеш­но пе­ре­да­ет, как будь-то, са­мо со­бою про­ис­хо­дила транс­ля­ция на­ко­п­лен­ной энер­гии Все­лен­ной че­рез учи­те­ля к уче­ни­ку.

Ему вы­де­ли­ли «ог­ром­ное» по­ме­ще­ние для мас­тер­ской и ла­бо­ра­то­рии. Не­ко­то­рые учи­те­ля с за­ви­стью за­ме­ти­ли, что пло­щадь слиш­ком ве­ли­ка и, мол, бу­дет пус­то­вать. Но, не про­шло и не­сколь­ко не­дель, как в этой пе­да­го­ги­че­ской ла­бо­ра­то­рии все бы­ло уди­ви­тель­ным об­ра­зом ор­га­ни­зо­ва­но и сис­те­ма­ти­зи­ро­ва­но, да так, что со­вер­шен­но не ос­та­лось сво­бод­ных мест. Пе­ре­пол­нен­ные пол­ки-по­лоч­ки, «ящи­ки-ящич­ки» бы­ли по­всю­ду. Да­же по­то­лок был за­нят: там что-то ви­се­ло. Ка­за­лось, что в этом ра­зо­брать­ся не воз­мож­но, но сам Вя­че­слав и его за­все­гда­таи-уча­щие­ся нуж­ное на­хо­ди­ли сра­зу.

Ин­те­рес­но бы­ло на­блю­дать за ра­бо­той в этом клас­се-ла­бо­ра­то­рии. Со сто­ро­ны мог­ло по­ка­зать­ся, что учи­тель ни­че­го особенного не де­ла­ет: что-то там рас­смат­ри­ва­ет, ку­да-то хо­дит, что-то ти­хо и спо­кой­но го­во­рит. Уче­ни­ки же, скло­нив го­ло­ву, мас­те­рят с со­вер­шен­но от­ре­шен­ным ви­дом, по­гру­жен­ные ку­да-то в не­ве­до­мое.

Учи­тель об­щал­ся спо­кой­но, но убе­ди­тель­но и про­ник­но­вен­но. Ни один во­прос не ос­та­вал­ся без вни­ма­ния и глу­бо­ко­го объ­яс­не­ния. Хо­тя в мас­тер­ской сто­ял нор­маль­ный ра­бо­чий шум, но это ни­ко­му не ме­ша­ло, и ни­кто ни­ко­гда не слы­шал, что­бы учи­тель по­вы­шал го­лос.

Та­кую об­ста­нов­ку я встре­чал толь­ко на кон­цер­те сим­фо­ни­че­ской му­зы­ки. Мы так в шут­ку и го­во­ри­ли: у Фи­ла­то­ва в «фи­лар­мо­нии». Та­кая ме­та­фо­ра сра­зу же при­хо­ди­ла на ум при ви­де, иду­ще­го к оче­ред­но­му ящич­ку, маль­чи­ка или де­воч­ки: вы­ра­же­ние ли­ца, как у му­зы­кан­та при ис­пол­не­нии классического про­из­ве­де­ния.., и вновь скло­нен­ные над «пар­ти­ту­рой» фи­гур­ки твор­цов.

Про­грам­ма и план ра­бо­ты, це­ли и за­да­чи уро­ка у не­го бы­ли про­сты: вос­пи­тать лю­бовь к твор­че­ст­ву, раз­вить спо­соб­но­сти, нау­чить мас­тер­ст­ву. Из этой фор­маль­ной про­сто­ты еже­днев­но соз­да­ва­лись ге­ни­аль­ные и уникальные уро­ки.

Вя­че­слав Вла­ди­ми­ро­вич не лю­бил оформ­лять документы, не­об­хо­ди­мые для про­ве­ряю­щих. Это его огор­ча­ло и от­ни­ма­ло дра­го­цен­ное вре­мя. Что­бы уст­ра­нить та­кую дис­ком­форт­ность для не­го (и для дру­гих та­ких же учи­те­лей) при­ду­ма­ли долж­ность «сек­ре­та­ря». Де­вуш­ка, ра­бо­таю­щая на этой долж­но­сти, охот­но уча­ст­во­ва­ла в со­вме­ст­ной ра­бо­те, оформ­ляя не­об­хо­ди­мые до­ку­мен­ты и по­мо­гая под­дер­жи­вать бю­ро­кра­ти­че­ский по­ря­док. Часто эту благородную роль исполняла охотно и добросовестно одни из учениц из старших классов.

У Вя­че­слава Вла­ди­ми­ро­вича в мас­тер­ской все­гда бы­ло от три­дца­ти до пя­ти­де­ся­ти уче­ни­ков. Бы­ва­ло и боль­ше. Все по­сти­га­ли ве­ли­кое де­ло твор­ца. Но не толь­ко это. Де­ти учи­лись тер­пе­нию, вы­нос­ли­во­сти, упор­ст­ву. Ста­но­ви­лись са­мо­стоя­тель­ны­ми, об­ра­зо­ван­ны­ми, твор­че­ски­ми лич­но­стя­ми, уно­ся ве­ли­ко­леп­ные ка­че­ст­ва ха­рак­те­ра в свое бу­ду­щее.

***

Уро­ки пе­ре­во­пло­ще­ния

Уро­ки пе­ре­во­пло­ще­ния, как уро­ки пе­да­го­ги­че­ской те­ра­пии.

Ираи­да Сер­ге­ев­на — уди­ви­тель­ный че­ло­век. Она, сколь­ко ее знал, постоянно и удивительным образом «сме­ши­ва­ла» в сво­ей судь­бе сча­стье и не­уда­чу. К то­му же, она бы­ла и, на­вер­ное, есть до сих пор, «хо­дя­чая спра­вед­ли­вость». Вот есть та­кие лю­ди, ко­то­рые всем сво­им по­ве­де­ни­ем де­мон­ст­ри­ру­ют пра­виль­ность.

На уро­ках ли­те­ра­ту­ры она на­столь­ко ре­аль­но и за­ра­зи­тель­но во­пло­ща­лась в об­ра­зы ге­ро­ев ли­те­ра­тур­ных про­из­ве­де­ний, что уча­щие­ся вме­сте с нею оку­на­лись в лю­бое ли­те­ра­тур­ное про­из­ве­де­ние. Рав­но­душ­ных на ее уро­ках просто не могло быть. Все ра­бо­та­ли — все жи­ли, мыс­ли­ли, со­пе­ре­жи­ва­ли. Она вос­пи­ты­ва­ла, учи­ла, раз­ви­ва­ла примерами из жиз­ни, ото­бра­жен­ными в изу­чае­мом тво­ре­нии ав­то­ра, ста­но­вясь со­ав­то­ром и во­вле­кая сво­их уча­щих­ся в со­ав­тор­ст­во.

Я мно­го раз спра­ши­вал ее, как это ей уда­ет­ся на­столь­ко эф­фек­тив­но всех «вве­сти» в ил­лю­зор­ный, ею вы­ду­ман­ный мир. Она от­ве­ча­ла: «Это очень про­сто. Ав­тор, то бишь, пи­са­тель опи­сал этот мир, а мне ос­та­ет­ся толь­ко глу­бо­ко про­чув­ст­во­вать его про­из­ве­де­ние и ос­таль­ное по­лу­ча­ет­ся са­мо со­бою».

Надо сказать, для нее не столь важно, какое программное произведение изучалось. В любом произведении она находила нравственные сцены и эпизоды — именно такие, которые позволяло ей формировать нравственный императив у ее учащихся.

Ко­гда чи­тал ее план уро­ка, то ни­че­го нель­зя бы­ло по­нять, там бы­ли ка­кие-то на­мет­ки, по­лу фра­зы, ци­та­ты, …ми­ну­ты. И все. Но, в течении уро­ка при­об­ре­таемый объ­ем зна­ний о жиз­ни, эмо­цио­наль­ный всплеск, за­ряд энер­гии по­ра­жал. Как за та­кой ко­рот­кий срок мог­ло про­изой­ти по­доб­ное пе­ре­во­пло­ще­ние — осталось загадкой.

Ее уро­ки (не важ­но, ка­кое про­из­ве­де­ние клас­си­ков изу­ча­лось) являлись ве­ли­ко­леп­ным по­со­би­ем по ре­ше­нию нрав­ст­вен­ных во­про­сов. Ираи­да Сер­ге­ев­на уди­ви­тель­но мас­тер­ски соз­да­ва­ла си­туа­ции по ма­те­риа­лам про­из­ве­де­ний клас­си­ков, где не­из­мен­но ос­нов­ны­ми ге­роя­ми бы­ли лю­бовь, доб­ро­та, взаи­мо­по­ни­ма­ние. Со­вме­ст­ная ра­бо­та учи­те­ля и уча­щих­ся про­хо­ди­ла на­столь­ко глу­бо­ко в эк­зи­стен­ци­аль­ных пе­ре­жи­ва­ни­ях, что де­ти, на­пла­кав­шись и на­сме­яв­шись за не­сколь­ко ча­сов уро­ка1, из­ме­ня­лись на гла­зах.

Учи­тель­ни­ца про­си­ла за­ву­ча ста­вить в рас­пи­са­ние че­ты­ре или да­же шесть ча­сов под­ряд. Мень­ше– не эф­фек­тив­но — она настойчиво ут­вер­жда­ла. И, действительно, разве возможно добиться устойчивого результата в формирования личности за один час.

Уче­ни­ки да­же за один уникальный урок, который длился четыре-шесть часов, из­ме­ня­лись, как лич­но­сти чув­ст­вую­щие, знаю­щие ли­те­ра­ту­ру, по­ни­маю­щие язык ду­ши и, ус­ваи­ваю­щие мо­раль­но-эти­че­ские прин­ци­пы гу­ма­низ­ма. А их со­чи­не­ния по ито­гам уро­ка, создавались фан­та­сти­че­ски ин­те­рес­ные и бес­ко­неч­но уникальные и глубокомысленные.

Не­ко­то­рым на­блю­да­те­лям ка­за­лось, что за­ня­тия Ираи­ды Сер­ге­ев­ны по­хо­жи на се­анс гип­но­за. Воз­мож­но, так оно и бы­ло на пер­вый взгляд.

Мне это представлялось пе­да­го­ги­че­ской те­ра­пи­ей, в ре­зуль­та­те ко­то­рой фор­ми­ро­ва­лись сво­бод­ные, твор­че­ские эмо­цио­наль­но мыс­ля­щие лич­но­сти. Да, это не толь­ко мое мне­ние, так­же ду­ма­ют ее уче­ни­ки и их ро­ди­те­ли.

Не­сколь­ко ча­сов уро­ка1 — В на­шей шко­ле счи­та­лось це­ле­со­об­раз­ным и про­дук­тив­ным вес­ти уро­ки по од­но­му пред­ме­ту в те­че­ние не­сколь­ких ча­сов под­ряд.

***
Уро­ки эти­ке­та

По­ка­жи­те сна­ча­ла, как умее­те жить сре­ди лю­дей,

а по­том по­го­во­рим о дру­гих ва­ших дос­ти­же­ни­ях.

Лю­бовь Вя­че­сла­вов­на пре­по­да­ва­ла, на пер­вый взгляд, про­стой пред­мет. Кое-кто счи­тал, что это не урок во­все, а ба­лов­ст­во ка­кое-то. Пред­мет на­зы­вал­ся «эти­кет». Но, как уди­ви­тель­но мас­тер­ски она ор­га­ни­зо­вы­ва­ла пе­да­го­ги­че­ское дей­ст­вие, на­сколь­ко на­сы­ще­ны этически­ культурными мероприятия­ми бы­ли ее занятия, ка­ки­ми сис­тем­ны­ми и по­лез­ны­ми ока­зы­ва­лись, изо­бре­тен­ные ею до­маш­ние и за­чет­ные за­да­ния.

Такие уроки нужны для всех. Тем более, эти уникальные уроки важны для будущих учителей. Учительница гар­мо­нич­но объ­еди­ня­ла на сво­их уроках уместное, це­ле­со­об­раз­ное и ак­ту­аль­ное для фор­ми­ро­ва­ния лич­но­сти уче­ни­ка. При этом сама де­мон­ст­ри­ро­ва­ла изы­скан­ные ма­не­ры, все­гда на­ряд­ная — яв­ляясь об­раз­цом по­ве­де­ния. Уча­щие­ся лю­бо­ва­лись ею и, не­со­мнен­но, бра­ли по­ло­жи­тель­ный при­мер. А ина­че и быть не мог­ло, ведь, внеш­ний вид учи­тель­ни­цы, эти­ка, до­б­рые и вни­ма­тель­ные взаи­мо­от­но­ше­ния — соз­да­ва­ло пре­крас­ную ат­мо­сфе­ру уро­ка. Так демонстрировалось искусство коммуникации.

На уро­ках Лю­бо­ви Вя­че­сла­вов­ны уме­ст­но со­су­ще­ст­во­ва­ли ис­то­рия, био­гра­фия ве­ли­ких лю­дей, пси­хо­ло­гия и со­цио­ло­гия, эс­те­ти­ка, клас­си­че­ская куль­ту­ра и, ко­неч­но — эти­кет.

Эти­кет про­яв­лял­ся во всем, не толь­ко в от­но­ше­ни­ях к лю­дям. Ка­за­лось, у нее по правилам этикета жи­ли пред­ме­ты, цве­ты, зву­ки. Да, имен­но так. Учительница мог­ла сказать, что это не этич­ный звук, и де­ти ее по­ни­ма­ли. Или объявить, что это со­че­та­ние цве­тов не этич­но и ее так­же по­ни­ма­ли.

Лю­бовь Вя­че­сла­вов­на ре­гу­ляр­но уст­раи­ва­ла «эк­за­ме­ны» по изу­чен­ной те­ме. Эти эк­за­ме­ны пре­вра­ща­лись в празд­ни­ки всей шко­лы. Уче­ни­ки с ро­ди­те­ля­ми и учи­те­ля со­би­ра­лись в ак­то­вый зал. Там в те­че­ние не­сколь­ких ча­сов все имели возможность видеть, как ве­ли­ко­леп­но де­воч­ки и маль­чи­ки де­мон­ст­ри­ру­ют зна­ния эти­ке­та.

Во время «праздника-экзамена» на­кры­ва­лись сто­лы для угощения гостей, чи­та­лись сти­хи, ис­пол­ня­лись соль­ные но­ме­ра и баль­ные тан­цы. Так подводился итог уникальных занятий по обучению этикету и этичному от­но­ше­нию друг к другу.

Результаты уникальных уро­ков не мог­ли не ска­зать­ся на на­шей пе­да­го­ги­че­ской жиз­ни. В ре­зуль­та­те, в шко­ле ста­ли нор­мой по­ве­де­ния га­лант­ность, ма­не­ры «выс­ше­го све­та», ува­же­ние к че­ло­ве­ку, к ка­ж­до­му пред­ме­ту, к ми­ру. По­се­ти­те­лям на­шей шко­лы пер­вое, что бросалось в глаза — не­обыч­но ком­форт­ные ус­ло­вия и те­п­лые, до­б­рые взаи­мо­от­но­ше­ния.

Вна­ча­ле, ко­гда Лю­бовь Вя­че­сла­вов­на на­чи­на­ла свою та­кую пе­да­го­ги­че­скую ра­бо­ту, мно­гим ка­за­лось, что это или из­ли­ше­ст­во, или за­ве­до­мо про­валь­ное ме­ро­прия­тие. Но «Ис­кус­ст­во Об­ра­зо­ва­ния» на уро­ках эти­ке­та при­нес­ло за­мет­ные по­ло­жи­тель­ные пло­ды в вос­пи­та­нии и раз­ви­тии на­вы­ков хо­ро­ше­го эти­ке­та на­ших уча­щих­ся. И ро­ди­те­ли, и учи­те­ля очень скоро уви­де­ли, насколько важ­но в жиз­ни этичное «искусство коммуникации».

В об­ще­нии со свои­ми по­до­печ­ны­ми учи­тель­ни­ца лю­би­ла по­вто­рять: «Вы по­ка­жи­те мне сна­ча­ла, как умее­те жить сре­ди лю­дей, а по­том по­го­во­рим о дру­гих ва­ших дос­ти­же­ни­ях».

***

Уро­ки фи­ло­со­фии, как уро­ки ос­нов жиз­ни

Урок уме­ния яс­но вы­ра­жать мысль.

Мы ор­га­ни­зо­ва­ли в своем Ли­цее классы, в ко­то­рых обу­ча­лись бу­ду­щие пе­да­го­ги и будущие ру­ко­во­ди­те­ли. Ну, а ес­ли так, то как же без уро­ков по фи­ло­со­фии. Ведь имен­но на этом пред­ме­те уча­щие­ся ус­ваи­ва­ют ос­нов­ные за­ко­ны раз­ви­тия при­ро­ды, об­ще­ст­ва и че­ло­ве­ка. Без знаний основ философии нель­зя быть хо­ро­шим учи­те­лем и ус­пеш­ным ли­де­ром.

Но как най­ти учителя фи­ло­со­фии, ко­то­рый су­ме­ет пре­по­дать эту древнейшую нау­ку так, что­бы ор­га­нич­но со­еди­нить вы­со­кую мысль и ре­аль­ную жизнь, да еще к тому же интересно и доступно.

Ли­ля Вла­ди­ми­ров­на ока­за­лась имен­но тем учи­те­лем, ко­то­рый ну­жен: профессор пси­хо­ло­гии и фи­ло­со­фии университета. Скром­ная по ха­рак­те­ру, Ли­ля Вла­ди­ми­ров­на уди­ви­тель­ным образом са­мые слож­ные фи­ло­соф­ские док­три­ны пре­по­да­ва­ла по­нят­но и ин­те­рес­но. При этом, что не ме­нее важ­но, фи­ло­со­фия на ее уро­ках пре­под­но­си­лась и как вы­со­кое ис­кус­ст­во мыс­ли­тель­ной ра­бо­ты фи­ло­со­фов, и как нау­ка, опи­сы­ваю­щая и объ­яс­няю­щая ре­аль­ную жизнь.

Уча­щие­ся, уз­нав о пред­ме­те, ко­то­рый им пред­сто­ит изу­чать в те­че­ние мно­гих ча­сов, за­мет­но «взгру­ст­ну­ли». Но уже с пер­вых фраз ввод­но­го уро­ка весь по­ток так ув­лек­ся те­мой, что не бы­ло от­боя от просьб про­дол­жить пре­по­да­ва­ние имен­но это­го кур­са.

Ли­ля Вла­ди­ми­ров­на на­чи­на­ла цикл сво­их за­ня­тий с дос­туп­ных и ак­ту­аль­ных во­про­сов бытия и тут же преподносила в дискуссионной форме фи­ло­со­фское основание этих же проблем. По­том по­сте­пен­но пе­ре­хо­ди­ла к раз­мыш­ле­нию о веч­ных и фун­да­мен­таль­ных проблемах ми­ро­зда­ния. Уча­щие­ся ув­ле­ка­лись фи­ло­соф­ст­во­ва­ни­ем. Не толь­ко на уро­ках, но и во вне­уроч­ное вре­мя об­су­ж­да­ли ос­нов­ные за­ко­ны Мира.

Учи­тель­ни­ца фи­ло­со­фии на своих уникальных уро­ках соз­да­ва­ла в сознании учащихся строй­ную сис­те­му клас­си­че­ских зна­ний по фи­ло­со­фии. При этом, опи­ра­ясь на твор­че­ский под­ход к тео­рии, на уме­ние со­еди­нять лю­бую кон­цеп­цию, лю­бую тео­рию с ре­аль­ной жиз­нью. У нее это по­лу­ча­лось ор­га­нич­но и гар­мо­нич­но. Ес­ли тре­бо­ва­лись объ­яс­не­ния, то они бы­ли про­сты­ми и уди­ви­тель­но дос­туп­ны­ми. (Че­го гре­ха та­ить, не­ред­ко преподаватели фи­ло­со­фии зло­упот­реб­ля­ют ви­тие­ва­ты­ми вы­ска­зы­ва­ния­ми, что идет в ущерб по­ни­ма­нию).

Учительница учила мыслить творчески, находить ответы на любые вопросы основываясь на фундаментальных аксиомах онтологии. На ее уроках постоянно демонстрировалась эффективность и продуктивность такого стиля мышления. Более того, иной другой способ представлялся недопустимым.

Ли­ля Вла­ди­ми­ров­на, вла­дея сис­тем­ным под­хо­дом в обу­че­нии, раз­ви­ва­ла уме­ния и на­вы­ки мыс­лить в любой логике и онтологии. Ее уча­щие­ся учи­лись де­лать ана­лиз си­туа­ции, стро­ить фи­ло­соф­скую кар­ти­ну дей­ст­ви­тель­но­сти, про­ек­ти­ро­вать по­ни­ма­ние сущ­но­стей. Ина­че го­во­ря, де­ти, бу­ду­щие взрос­лые, осознавали фундаментальные по­ня­тия жиз­ни, об­ще­ст­ва, лич­но­сти, мироздания.

Ведь для ус­пе­ха и на ру­ко­во­дя­щей, и на пе­да­го­ги­че­ской ра­бо­те очень важ­но уметь пред­став­лять и опи­сы­вать ре­аль­ный мир не толь­ко с по­мо­щью фак­тов, но и с по­мо­щью иде­аль­ных ба­зо­вых ал­го­рит­мов.

Спо­кой­ный, вдум­чи­вый тон учи­тель­ни­цы, уме­ние яс­но вы­ра­жать мысль, вы­со­кое чув­ст­во язы­ка, зна­ние пси­хо­ло­гии лич­но­сти по­зволи­ли за­вое­вать ав­то­ри­тет у уча­щих­ся. Ав­то­ри­тет учи­те­ля в изучении любого предмета — важ­ное и не­об­хо­ди­мое ус­ло­вие ус­пе­ха. Тем более авторитет учителя важен для понимания онтологии.

Про­шли го­ды, и от­зы­вы об уро­ках фи­ло­со­фии ее уча­щих­ся не из­ме­ня­ют­ся до сих пор: «Уроки Лили Владимировны бы­ли для нас важ­нейшими уро­ками по­ни­ма­ния ре­аль­но­сти».

Мыс­ли­те­ли, умеющие не только размышлять, но и доносить свои мысли до людей, во все вре­ме­на бы­ли вос­тре­бо­ва­ны и ус­пеш­ны.

***

Гар­мо­ния цве­тов и пе­да­го­ги­ки

Это был мир цве­тов, кра­си­вых до­маш­них ук­ра­ше­ний, ков­ри­ков, сал­фе­то­чек, го­бе­ле­нов и по­кры­вал, по­де­лок из «все­го-че­го» и вся­че­ских не­ве­ро­ят­ных ве­щей, не­об­хо­ди­мых в до­маш­нем хо­зяй­ст­ве.

У нас в шко­ле лю­би­ли по­вто­рять: «Все на све­те мож­но, но не­воз­мож­но со­счи­тать, сколь­ко цве­тов у Ири­ны Пет­ров­ны». Цве­ты бы­ли вез­де, и не бы­ло та­ко­го мес­та, где бы их ни бы­ло. Они жи­ли и ра­до­ва­ли сво­им цве­те­ни­ем и за­па­хом круг­лый год.

Это был мир Ири­ны Пет­ров­ны, мир уди­ви­тель­ный и пре­крас­ный со свои­ми пи­са­ны­ми и не­пи­са­ны­ми пра­ви­ла­ми, сек­ре­та­ми, тай­на­ми.

Ири­на — че­ло­век ред­ко­ст­ной доб­ро­ты. Де­ти хо­ди­ли, в пря­мом смыс­ле, за нею по пя­там. Ее пе­да­го­ги­че­ская ре­зуль­та­тив­ность ос­но­вы­ва­лась на гар­мо­нии внут­рен­них ощу­ще­ний и дея­тель­но­сти.

Хо­тя цве­ты располагались по всем сте­нам, на ок­нах, на по­лу, тем не менее ни­кто не пом­нит, что­бы хоть один цве­ток по­стра­дал от нев­ни­ма­ния. Да, что там цве­ток, — ни один лис­то­чек. А де­ти у нас бы­ли, не ска­жешь, что спо­кой­ные. Ну, а ма­лы­ши, мне ка­жет­ся, вообще хо­дить не уме­ли, а но­си­лись по ко­ри­до­рам во всю «мощь сво­их энер­ге­ти­че­ских воз­мож­но­стей».

Все, что Ири­на Пет­ров­на соз­да­ла, ор­га­нич­но «ра­бо­та­ло на вос­при­ятие» пред­ме­та. Зна­ния при­хо­ди­ли к уче­ни­кам ес­те­ст­вен­но и как-то «са­ми со­бою». Да­же от­стаю­щие де­ти, при­быв­шие в на­шу шко­лу-ин­тер­нат по­сле дол­гих про­пус­ков уро­ков, бы­ст­ро на­го­ня­ли сво­их свер­ст­ни­ков и ста­но­ви­лись ус­пеш­ны­ми и успевающими.

Иначе быть не могло. Ведь, что­бы при­го­то­вить вкус­ный торт в ка­би­не­те учительницы, на­до бы­ло пред­ва­ри­тель­но ре­шить все не­об­хо­ди­мые во­про­сы по хи­мии, фи­зи­ке, ма­те­ма­ти­ке и дру­гим пред­ме­там, ко­то­рые бы­ли «за­ме­ша­ны» в при­го­тов­ле­ние «вкуснятины».

Ири­на Пет­ров­на ес­те­ст­вен­но и не­на­вяз­чи­во об­су­ж­дала с деть­ми, как при­го­то­вить то или иное блю­до, как со­ору­дить ту или иную по­дел­ку, как вы­рас­тить то или иное рас­те­ние. Так усваивались знания, так происходило развитие навыков и умений, так воспитывалась личность.

На­блю­дая ее уро­ки, ка­за­лось, учи­тель­ни­ца по­хо­жа на ма­га, ко­то­рый при­го­тов­ля­ет «пре­крас­ное бу­ду­щее» в сво­ей ла­бо­ра­то­рии. А де­ти во­круг бы­ли по­слуш­ны­ми по­мощ­ни­ка­ми, в лю­бой мо­мент го­то­вы­ми стать са­мо­стоя­тель­ны­ми «вол­шеб­ни­ка­ми». Мож­но с уве­рен­но­стью ска­зать, что ста­но­ви­лись. Все нау­чи­лись пре­крас­но го­то­вить, уха­жи­вать за цве­та­ми и ук­ра­шать мир во­круг се­бя. «А раз­ве это не са­мое важ­ное!?» — Спра­ши­ва­ла Ири­на Пет­ров­на.

Ее ме­то­ди­ка строи­лась на ор­га­ни­че­ском со­еди­не­нии стро­гой на­уч­ной ло­ги­ки пред­ме­тов ес­те­ст­во­зна­ния с их эмо­цио­наль­но-эк­зи­стен­цио­наль­ной составляющей. Го­во­ря про­ще — уди­ви­тель­ным чув­ст­вом пре­крас­но­го. Фи­зи­ка и ме­та­фи­зи­ка ужи­ва­лись, да­вая пре­крас­ный ре­зуль­тат.

Ос­нов­ны­ми сред­ст­ва­ми пе­да­го­ги­че­ской ра­бо­ты у нее являлись цве­ты, вы­ра­щен­ные ее уча­щи­ми­ся и раз­ме­щен­ные по всей шко­ле; са­мо­дель­ные уни­каль­ные из­де­лия уча­щих­ся и не­сколь­ко тех­ни­че­ских при­бо­ров. Она рас­по­ря­жа­лась сво­им ка­би­не­том-ла­бо­ра­то­ри­ей без внеш­не­го вме­ша­тель­ст­ва, са­мо­стоя­тель­но, твор­че­ски. Та­ки­ми же сво­бод­ны­ми и са­мо­стоя­тель­ны­ми ста­но­ви­лись ее уче­ни­ки.

…Бы­вая в гос­тях у быв­ших вос­пи­тан­ни­ков ве­ли­кой учи­тель­ни­цы, у ме­ня вы­зы­ва­ет вос­хи­ще­ние, пре­крас­но ор­га­ни­зо­ван­ное и ук­ра­шен­ное жи­лье, вкус­ное уго­ще­ние, все­гда го­то­вое к сто­лу. «А раз­ве это не са­мое важ­ное?!» — Вспо­ми­на­ют­ся сло­ва Ири­ны Пет­ров­ны.

Кроме всего прочего, Ири­на Пет­ров­на име­ла од­ну важ­ную личную особенность: она не вы­но­си­ла вла­сти над со­бою. Это был ти­хий, но при­ро­ж­ден­ный «бун­тарь». Ей нуж­на бы­ла пол­ная «ав­то­но­мия» в ор­га­ни­за­ции учеб­но-вос­пи­та­тель­ной дея­тель­но­сти. Ей да­ли са­мо­стоя­тель­ность, «ти­хо­неч­ко» уст­ра­нив ад­ми­ни­ст­ра­тив­ные про­вер­ки. После этого педагогические положительные результаты стали еще весомее.

***

Уро­ки един­ст­ва Ми­ра

Сис­тем­ный взгляд в по­ни­ма­нии при­ро­ды.

Вла­ди­ми­р Ле­о­ни­до­ви­ч вы­гля­дел стар­ше своих лет, по­сколь­ку при­шлось ему в жиз­ни «хлеб­нуть ли­ха». Он был опыт­нее своих коллег, замкнут, порою су­ров и иро­ни­чен, в то же вре­мя, — ред­ко­ст­ной доб­ро­ты че­ло­век.

Вла­ди­мир Ле­о­ни­до­вич соз­дал в на­шей шко­ле-ин­тер­на­те ус­ло­вия для жиз­ни са­мых раз­но­об­раз­ных пред­ста­ви­те­лей фло­ры и фау­ны. Ры­бы и рыб­ки, пре­смы­каю­щие­ся и мле­ко­пи­таю­щие, ди­ко­вин­ные деревца, тра­вы и цветы. Этот зве­ри­нец-сад «ок­ку­пи­ро­вал» класс­ные ком­на­ты, ко­ри­до­ры, ле­ст­нич­ные клет­ки и во­об­ще все, что толь­ко мож­но бы­ло при­спо­со­бить для га­зон­чи­ков, кле­ток и ак­ва­риу­мов. Все это было создано руками учеников при участии учителя.

Де­ти уз­на­ва­ли о жи­вом ми­ре, учи­лись по­ни­мать смысл су­ще­ст­во­ва­ния, це­нить и ува­жать соз­да­ния при­ро­ды не толь­ко по кар­тин­кам или ма­ке­там, но и на жи­вом ма­те­риа­ле. Глав­ное — уча­щие­ся постоянно про­ни­ка­лись ува­же­ни­ем и лю­бо­вью к ок­ру­жаю­ще­му ми­ру.

В его «ру­ко­твор­ном ка­би­не­те-ла­бо­ра­то­рии», занимающей чуть ли не всю школу, располагалось все, что толь­ко мож­но се­бе по­же­лать из длин­но­го спи­ска необходимых пособий для изучения его предмета. Все это было уди­ви­тель­но кра­си­во, дос­туп­но, про­сто и ес­те­ст­вен­но, как са­ма жизнь — все это создавало педагогические условия для подлинного развития учащихся.

Незнакомым людям Вла­ди­мир Ле­о­ни­до­вич ка­за­лся, чрез­мер­но строгим. Видимо потому, что он тре­бо­вал от уча­щих­ся на уроке полной собранности и го­тов­но­сти к ра­бо­те. Его уроки начинались точ­но по времени — без се­кунд­ной за­держ­ки. Сам учитель все­гда демонстрировал предельную ор­га­ни­зо­ванность и пунк­туа­льность.

Одна из особенностей его стиля работы заключалась в том, что Владимир Леонидович в на­ча­ле учеб­но­го го­да посвящал мно­го энер­гии и учебного времени на ор­га­ни­за­ци­он­ные мо­мен­ты в клас­се. Эта «ре­пе­ти­ция» дли­лась два-три дня. По­том — весь учебный год — на его за­ня­ти­ях не воз­ни­ка­ло про­блем с дис­ци­п­ли­ной и организационными процедурами.

На во­просы, по­че­му учи­тель при­дер­жи­ва­ет­ся та­кой стро­гой дис­ци­п­ли­ны, объ­яс­не­ния бы­ли про­сты и ло­гич­ны: «По­ря­док ну­жен, что­бы не на­ру­шить по­кой жи­во­го ми­ра не­дис­ци­п­ли­ни­ро­ван­ным по­ве­де­ни­ем вос­тор­жен­ных уча­щих­ся». Сомнений в правильности этих слов ни у кого не возникало.

Владимир Леонидович был строг, но работать на своих занятиях не за­став­лял и не применял буквально никаких наказаний. Он ув­ле­кал ок­ру­жаю­щей об­ста­нов­кой, сво­ей ве­рой, убе­ж­ден­но­стью, внут­рен­ней энер­ги­ей. Уче­ни­ки во вре­мя уро­ков, «вжи­ва­лись» в мир при­ро­ды глу­бо­ко и сис­тем­но. По­сле за­ня­тий (по за­мыс­лу учи­те­ля) про­дол­жа­ли «мыс­лить и со­пе­ре­жи­вать» вме­сте с ля­гуш­ка­ми, птич­ка­ми, чер­вя­ка­ми, ба­боч­ка­ми, цве­точ­ка­ми, тра­вин­ка­ми.

Вла­ди­мир Ле­о­ни­до­вич вел уро­ки био­ло­гии и хи­мии, но его по­до­печ­ные раз­би­ра­лись и в фи­зи­ке, и в ма­те­ма­ти­ке, и в гео­гра­фии. «Без сис­тем­но­го взгля­да нельзя по­нять при­ро­ду». — Утверждал учи­тель.

Де­ти на за­ня­ти­ях ус­ваи­ва­ли зна­ния гар­мо­нич­но и эф­фек­тив­но. Оп­рав­да­ний, что мы, мол, не зна­ем что-то из дру­гих пред­ме­тов, про­сто не при­ни­ма­лись. «Ес­ли, ми­лый друг, же­ла­ешь по­нять и по­лю­бить мир, будь лю­бе­зен изу­чить фи­зи­ку, хи­мию и все что на­до для это­го!» — Еще од­на фра­за, ко­то­рая час­то по­вто­ря­лась на уро­ке.

Уче­ни­ки при­об­ре­та­ли глу­бо­кие зна­ния и цель­ное вос­при­ятие ок­ру­жаю­ще­го ми­ра. Еще важнее на уникальных уроках Вла­ди­ми­ра Ле­о­ни­до­ви­ча бы­ло сле­дую­щее: он учил бу­ду­щее по­ко­ле­ние тру­дить­ся, вос­пи­ты­вал дис­ци­п­ли­ни­ро­ван­ность и от­вет­ст­вен­ность за по­ступ­ки, за мыс­ли.

Встречая до сих пор на­ших быв­ших уча­щих­ся, уже имеющих своих детей и даже внуков, с ра­до­стью убе­ж­да­юсь, что вос­пи­тан­ни­ки, вспо­ми­ная ме­то­ди­ку сво­его учи­те­ля, по­вто­ря­ют его сло­ва и по­ступ­ки. В этом не­раз­рыв­ная «пе­да­го­ги­че­ская пре­ем­ст­вен­ность» куль­ту­ры.

***

Уро­ки эс­те­ти­че­ских ус­ло­вий

Для ус­пеш­ной пе­да­го­ги­че­ской ра­бо­ты не­об­хо­ди­мо соз­дать пра­виль­ный ди­зайн шко­лы. Ина­че го­во­ря, пе­да­го­ги­че­ски бла­го­при­ят­ные эс­те­ти­че­ские ус­ло­вия для раз­ви­тия, обу­че­ния и вос­пи­та­ния гу­ман­ной лич­но­сти.

Ведь де­ти и учи­те­ля про­во­дят в школь­ных по­ме­ще­ни­ях по во­семь-де­сять ча­сов еже­днев­но, а то и доль­ше. Поэтому эстетика школьного помещения является важной составной частью педагогической системы. Следовательно, ин­терь­е­р и экс­терь­е­р дол­жен созда­вать про­фес­сио­нал, ди­ле­тант в этом де­ле мо­жет толь­ко на­вре­дить.

На­ше­му кол­лек­ти­ву по­сча­ст­ли­ви­лось най­ти ди­зай­не­ра, со­от­вет­ст­вую­ще­го иде­ям «сис­тем­ной пе­да­го­ги­ки».

Мы и раньше со мно­ги­ми об­су­ж­да­ли про­бле­мы школь­но­го ди­зай­на, но что-то бы­ло не то. И вот поя­ви­лась Да­це. Она по­ня­ла и при­ня­ла на­ши пе­да­го­ги­че­ские прин­ци­пы, к то­му же, ока­за­лась доб­рой и доб­ро­со­ве­ст­ной. С пер­во­го мо­мен­та Да­це вли­лась в кол­лек­тив и ста­ла наи­важ­ней­шим ра­бот­ни­ком в на­шей пе­да­го­ги­че­ской сис­те­ме.

Как Да­це ра­бо­та­ла? Про­сто, как и долж­но быть все ге­ни­аль­ное. Она вни­ма­тель­но слу­ша­ла мне­ние со­бе­сед­ни­ков, учи­те­лей и уче­ни­ков, вникая в по­же­ла­ния и пред­став­ле­ния об эс­те­ти­че­ском оформ­ле­нии, что-то по­ме­ча­я у себя в блокноте. Спустя какое-то вре­мя, при­но­си­ла не­сколь­ко ва­ри­ан­тов уди­ви­тель­но-гар­мо­нич­ных про­ек­тов.

Вновь терпеливо и внимательно выслушивала дискуссии по поводу выбора. В конце концов проект со­гла­со­вавался. После этого на­чи­на­лась ра­бо­та, в ко­то­рой охот­но при­ни­ма­ли уча­стие уче­ни­ки и учи­те­ля. По­лу­ча­лось все ес­те­ст­вен­но и кра­си­во, удоб­но, ори­ги­наль­но и, глав­ное — бла­го­при­ят­но для об­ра­зо­ва­тель­но­го про­цес­са.

Таким образом в первую очередь создали новый дизайн кабинета «Уче­ни­че­ско­го Са­мо­управ­ле­ния1», ведь, шко­ла в пер­вую оче­редь — для де­тей (кста­ти, по­след­ним был пе­ре­де­лан ка­би­нет ди­рек­то­ра).

Уви­дев, на практике, как эс­те­ти­ка про­стран­ст­ва спо­соб­ст­ву­ет ус­пе­ху в учи­тель­ском тру­де, на­ши ра­бот­ни­ки и школь­ни­ки ста­ли «тре­бо­вать» уча­стия Да­це в пре­об­ра­зо­ва­нии остальных помещений школы. На­чал­ся на­стоя­щий бум, и мы, бу­к­валь­но за счи­тан­ные ме­ся­цы пре­вра­ти­ли ста­рое, ти­по­вое зда­ние в на­стоя­щий храм ком­фор­та и кра­со­ты.

При этом, де­ньги, по­тра­чен­ные на всю ди­зай­нер­скую ра­бо­ту, ока­за­лись в сумме мень­ше, чем обыч­но ухо­ди­ли на еже­год­ный те­ку­щий ре­монт. К то­му же, по­сле та­ко­го оформ­ле­ния мно­гие го­ды никакой ремонт не тре­бо­ва­лось.

Да­це тво­ри­ла лег­ко, эле­гант­но и профессионально. Ино­гда она пред­ла­га­ла про­сто пе­ре­ве­сить кар­ти­ну, или из­ме­нить цвет сте­ны, по­тол­ка, по­ла. В дру­гом слу­чае, со­ве­то­ва­ла пе­ре­дви­нуть ста­рую, или «со­ору­дить» но­вую пе­ре­го­род­ку, или по-дру­го­му рас­ста­вить ме­бель, до­ба­вить зер­ка­ла или цве­ты.

Хо­чет­ся при­вес­ти один при­мер. Го­то­вил­ся про­ект ком­на­ты для уче­ни­ков. Де­ти рассказали ху­дож­ни­це, чтобы они хо­те­ли ви­деть в ка­би­не­те «Уче­ни­че­ско­го Са­мо­управ­ле­ния1». Они желали иметь удоб­ную ком­на­ту для от­ды­ха, где можно смот­реть филь­мы и про­слу­ши­вать му­зы­ку. Долж­но бы­ть место для со­б­ра­ний с де­ся­тью-два­дца­тью уча­ст­ни­ка­ми, иметь дос­та­точ­но мес­та для ар­хи­ва, до­ку­мен­тов, книг, фо­то­аль­бо­мов, цве­тов. Ор­га­ни­за­тор дет­ско­го кол­лек­ти­ва, в свою оче­редь, про­си­ла угол для ад­ми­ни­ст­ра­тив­ной ра­бо­ты. И, ко­неч­но, все хо­те­ли, что­бы бы­ло кра­си­во, уют­но и про­сто­рно. Казалось — за­да­ча для ис­пол­не­ния зая­вок бы­ла не из про­стых.

Что вы ду­мае­те? Че­рез вре­мя Да­це при­нес­ла про­ект. Уви­дев ре­зуль­тат, изу­ми­лись и те, кто ве­ри­ли, и «со­мне­вающиеся». Труд­но­во­об­ра­зи­мое бы­ло ис­пол­не­но, при этом, про­сто, со вку­сом, с ми­ни­маль­ны­ми за­тра­та­ми и так, как всем и меч­та­лось. Это была му­зы­ка форм, раз­ме­ров, гар­мо­ния цве­тов, пра­виль­ный под­бор кар­тин, де­ко­ра­ций и ме­бе­ли. Все вме­сте соз­да­ва­ло не­бы­ва­лый ком­форт для педагогической деятельности и «эс­те­ти­ку про­стран­ст­ва».

Надо все же отметить, что не все проиходило так уж просто. Хо­ро­шо пом­ню, как порою, Да­це до­во­ди­ла ма­ля­ров-уча­щих­ся до ис­те­ри­ки свои­ми при­дир­ка­ми, под­би­рая от­тен­ки кра­сок. Ка­за­лось, что нет уже ни­ка­кой раз­ни­цы в цве­то­гам­ме, но она продолжала настаивать сде­лать так, как счи­та­ла нуж­ным. Вот в та­ких подходах, по­рою, кро­ет­ся са­мое глав­ное. А учебные помещения, соз­дан­ные таким трудом, су­ще­ст­ву­ет без по­пра­вок до сих пор.

Ра­бо­та Да­це, как особый и уникальный урок, сыг­ра­ла ис­клю­чи­тель­ную роль в Ли­цее, и не толь­ко на уро­ках ди­зай­на, но и на ка­ж­дом за­ня­тии в на­шем кол­лек­ти­ве. Поскольку, с некоторых пор все наши педагогические события про­ис­хо­ди­ли в эс­те­ти­че­ски-ком­форт­ной об­ста­нов­ке. Та­ким об­ра­зом, пе­да­го­ги­че­ская роль твор­че­ст­ва учи­те­ля-ди­зай­не­ра при­сут­ст­во­ва­ла в ка­ж­дом учеб­но-вос­пи­та­тель­ном со­бы­тии.

Роль ад­ми­ни­ст­ра­ции шко­лы в этом во­про­се сво­ди­лась к сле­дую­ще­му: во-первых, под­дер­жи­вать Да­це и тех, кто во­пло­щал в жизнь ее идеи; во-вторых, сле­до­вать не­зыб­ле­мо­му пра­ви­лу: ни­че­го не ме­нять в школьном оформлении без со­гла­со­ва­ния с ди­зай­не­ром.

На­до бы на­пи­сать от­дель­ную кни­гу о ро­ли эс­те­ти­ки в об­ра­зо­ва­нии, как важ­ней­ше­м фак­то­ре в про­цес­се фор­ми­ро­ва­ния и ста­нов­ле­ния гар­мо­нич­ной лич­но­сти.

_____________________________

Уче­ни­че­ское Са­мо­управ­ле­ние1 — это форма и способ совместного участия учащихся в решении вопросов при организации школьной жизни.

***

Урок ин­тел­лек­ту­аль­но­го ком­фор­та

Со­вер­шен­ст­во­ва­ние ин­ди­ви­ду­аль­но­го мыш­ле­ния че­рез ин­тен­сив­ную

кол­лек­тив­ную ра­бо­ту соз­на­ния.

Ти­мо­фей Ни­ко­лае­вич со­би­рал ау­ди­то­рию для сво­их уро­ков по про­сто­му прин­ци­пу: кто хо­тел, тот и при­хо­дил. Он не соз­да­вал осо­бых формальных ус­ло­вий для со­вме­ст­ной ра­бо­ты: уча­щие­ся располагались в аудитории, как хо­те­ли и где хо­те­ли.

Внешние факторы на уроках Тимофея Николаевича не име­ли осо­бо­го зна­че­ния, по­сколь­ку, он создавал ком­форт­ную педагогическую обстановку для мыс­ле­дея­тель­но­сти, ос­но­вы­ва­ясь на сво­ем ин­тел­лек­ту­аль­ном ав­то­ри­те­те и внут­рен­ней энер­гии. У него поч­ти сра­зу с первых, произнесенных им слов, воз­ни­кал уникальный эг­ре­гор1, в ко­то­ром вер­ши­лось ве­ли­кое де­ло раз­ви­тия мыш­ле­ния. Так же, ви­ди­мо, ра­бо­та­ли шко­лы в Ан­тич­ной Гре­ции. Мы же называли эти уникальные занятия уроками «искусства мышления».

Не­по­свя­щен­но­му мог­ло по­ка­зать­ся, что это и не урок во­все, а так, «по­си­дел­ки» ка­кие-то. Но, для уча­ст­ни­ков, как толь­ко учи­тель на­чи­нал го­во­рить, мир пре­об­ра­жал­ся. На­чи­на­лась, при вы­со­чай­шем на­пря­же­нии, ин­тен­сив­ная ра­бо­та мыс­ли­.

Уро­ки «искусства мышления» про­ис­хо­ди­ли, как пра­ви­ло, в обстановке про­ек­ти­ро­ва­ния со­ци­аль­ных си­туа­ций раз­ных уров­ней. Ау­ди­то­рия во­вле­ка­лась в твор­че­ское мыслительное дей­ст­вие по соз­да­нию или эко­но­ми­че­ской системы, или ав­тор­ской шко­лы, или по­ли­ти­че­ской струк­ту­ры, или культурологической идеи.

В этой педагогической деятельности развивалось мно­же­ст­во составных эле­мен­тов мыс­ли: вос­пи­ты­ва­лась це­ле­уст­рем­лен­ность, на­стой­чи­вость, са­мо­об­ла­да­ние; формировалось логическое мышление, умение концентрировать мысль на теме. И, ко­неч­но, формировалось мировоззрение участников этой интеллектуальной деятельности.

На уро­ках «искусства мышления» Ти­мо­фей Ни­ко­лае­вич, ис­пол­нял­ уни­каль­ный пе­да­го­ги­че­ский прин­цип со­вер­шен­ст­во­ва­ния ин­ди­ви­ду­аль­но­го мыш­ле­ния че­рез ин­тен­сив­ную кол­лек­тив­ную ра­бо­ту соз­на­ния. То есть, об­раз кон­крет­ной идеи ро­ж­дал­ся в со­вме­ст­ном мыш­ле­нии со­бе­сед­ни­ков. Так же, как это бы­ло в ан­тич­но­сти, так как это опи­са­но у великого Пла­то­на.

Ти­мо­фей Ни­ко­лае­вич лю­бил по­вто­рять: «Я ни­че­го не смыс­лю в правилах школьной пе­да­го­ги­ки. Я сле­дую тем спо­со­бам по­строе­ния мыс­ли, ко­то­рым сле­до­ва­ли ве­ли­кие мыс­ли­те­ли-учи­те­ля». Конечно, это было излишней скромностью. Именно эти, временем проверенные способы, являлись в арсенале нашего учителя наилучшими и эффективными педагогическими методами.

На уникальных уроках Ти­мо­фея Ни­ко­лае­ви­ча ин­тел­лек­ту­аль­ная ра­бо­та ве­лась уди­ви­тель­но эф­фек­тив­но, энергетический на­кал мысли был вы­со­чай­ший. При этом все про­ис­хо­ди­ло кор­рект­но, в доб­ро­же­ла­тель­ной об­ста­нов­ке. Сло­ва: «из­ви­ни­те», «про­сти­те», «по­зволь­те» зву­ча­ли по­сто­ян­но. При любом самом горячем споре совершенно отсутствовало неуважение к мысли оппонента. На этих уроках всегда действовало незыблемое правило: «Заслуживает уважения любая мысль, если это творческая мысль».

С дру­гой сто­ро­ны, по­бла­жек ни­ко­му не бы­ло. Ес­ли соз­да­вал­ся кон­фликт во имя по­ис­ка ре­ше­ния, то по­иск ре­ше­ния про­ис­хо­дил в об­ста­нов­ке от­ча­ян­но­го дис­пу­та. То есть, если ты представил свою идею, свою мысль — будь настойчив и логичен в доказательстве состоятельности своего творения.

При этом Ти­мо­фей Ни­ко­лае­вич учил на­хо­дить ре­ше­ния не за счет чувственных и оце­ноч­ных опи­са­ний, энер­гич­ной «на­по­ри­сто­сти» в спо­ре, а по­сред­ст­вом ло­гич­ных рас­су­ж­де­ний и вы­во­дов. Та­ким об­ра­зом, учи­тель че­рез про­цесс кол­лек­тив­но­го мыш­ле­ния ре­шал философские во­про­сы бы­тия.

Что ка­са­ет­ся эмо­ций, учи­тель вос­пи­ты­вал у сво­их уча­щих­ся осоз­на­ние то­го, что про­яв­ле­ние эмо­цио­наль­но­сти — это про­дукт мыс­ле­дея­тель­но­сти и де­мон­ст­ра­ция ха­рак­те­ра мыш­ле­ния.

Ра­бо­та про­хо­ди­ла в ус­ло­ви­ях ин­тел­лек­ту­аль­но­го ком­фор­та, а уча­ст­ни­ки ока­зы­ва­лись в си­туа­ци­ях, где про­сто и ес­те­ст­вен­но про­яв­ля­лись и развивались их луч­шие лич­ные ка­че­ст­ва.

Вре­мя на уро­ках «искусства мышления» про­ле­та­ло не­за­мет­но. В ито­ге ученики за­но­во «ро­ж­да­лись», пре­об­ра­жа­лись, ста­но­ви­лись дру­ги­ми: бо­лее по­ни­маю­щи­ми, бо­лее чут­ки­ми и внимательными, в то же вре­мя, — бо­лее силь­ны­ми и уве­рен­ны­ми в се­бе.

Прак­ти­ка жизни учащихся, прошедших уникальные уроки Тимофея Николаевича, под­твер­жда­ла важ­ность од­ной из основных за­дач со­вре­мен­ной пе­да­го­ги­ки: ин­тел­лек­ту­аль­ное со­вер­шен­ст­во­ва­ние — есть формирование современной личности — что является наиважнейшим условием саморазвития и самосовершенствования в целях наи­луч­шего про­яв­ле­ния «сво­его соб­ст­вен­но­го Я».

______________________________

Эг­ре­гор1 — душа вещи, состояния или обстановки порожденное мыслями группы людей и влияющая на на поведение и даже на жизнь людей.

***

Сис­тем­ный урок во­пло­ще­ния

Воплощение в тему, как твор­че­ски педагогический про­цесс.

Ва­лен­ти­на Бо­ле­сла­вов­на пре­по­да­ва­ла био­ло­гию и хи­мию. Ее знания в этой об­лас­ти были фундаментальные и обширные. Но не толь­ко по­это­му ее уче­ни­ки ув­ле­ка­лись нау­кой и демонстрировали бле­стя­щие зна­ния. Ва­лен­ти­на Бо­ле­сла­вов­на в учи­тель­ской ра­бо­те владела уди­ви­тель­ной и эф­фек­тив­ной ме­то­ди­кой — «искусство во­пло­ще­ния».

При этом, стиль ее ра­бо­ты имел ин­ди­ви­ду­аль­ные осо­бен­но­сти, не­по­вто­ри­мые, как лю­бое творчество.

Учи­тель­ни­ца на­чи­на­ла свои уро­ки спо­кой­но, без ав­то­ри­тар­но­сти, но уже че­рез не­сколь­ко ми­нут ее уче­ни­ки ока­зы­ва­лись в уди­ви­тель­ном ми­ре пе­ре­во­пло­ще­ния. Они «ста­но­ви­лись» пти­ца­ми, или ры­ба­ми, ка­ки­ми-ли­бо жи­вот­ны­ми, бак­те­рия­ми.

Если в соответствии с содержанием уро­ка, изучались какие-либо неодушевленные вопросы, не удивляйтесь — происходило тоже самое — ученики воплощались в соответствующий неодушевленный феномен.

Так же ус­пеш­но и ес­те­ст­вен­но дети «становились» внут­рен­ними ор­га­нами, или рас­те­ниями, или хи­ми­че­скими ре­ак­циями. Именно так, иначе не опишешь — уча­щие­ся лег­ко и по соб­ст­вен­но­му же­ла­нию «пре­вра­ща­лись» в изу­чае­мый объ­ект.

Ва­лен­ти­на Бо­ле­сла­вов­на мас­тер­ски и удивительным способом убе­ж­да­ла сво­их по­до­печ­ных в том, что они в дан­ный мо­мент есть «что-то» или «не­что».

Так на­ уникальных уроках совершался уди­ви­тель­ный про­цесс твор­че­ско­го соз­да­ния зна­ний и по­ни­ма­ний. Представте себе, как можно не по­нять роль по­зво­ноч­ни­ка у мле­ко­пи­таю­щих, ес­ли уче­ни­ку при­хо­ди­лось за урок пред­ста­вить се­бя в ро­ли это­го са­мо­го по­зво­ноч­ни­ка, вы­ска­зать пе­ред клас­сом свои пе­ре­жи­ва­ния во вре­мя ходь­бы, прыж­ков, сна. Кро­ме это­го, изо­бра­зить на ри­сун­ке, опи­сать в сти­хах, или в про­зе, при­ду­мать спе­ци­аль­ные уп­раж­не­ния для раз­ви­тия и совершенствования.

«Про­жив» не­сколь­ко ча­сов под­ряд (ее уро­ки дли­лись три-че­ты­ре ча­са) в со­стоя­нии глу­бо­ко­го пе­ре­во­пло­ще­ния, да еще со­вме­ст­но с кол­лек­ти­вом од­но­класс­ни­ков (ко­то­рые уси­ли­ва­ли эф­фект) — уча­щие­ся на­все­гда ус­ваи­ва­ли зна­ния. И, ко­неч­но, по­ни­ма­ли изучаемый материал сис­тем­но и цель­но.

Ка­би­нет-ла­бо­ра­то­рия ве­ли­кой учи­тель­ни­цы был на­сы­щен вся­че­ски­ми ма­ке­та­ми, чу­че­ла­ми, схе­ма­ми, филь­ма­ми и т. д. Там же бы­ла ве­ли­ко­леп­ная биб­лио­те­ка, со­стоя­щая из на­уч­ных, на­уч­но-по­пу­ляр­ных и ли­те­ра­тур­ных про­из­ве­де­ний по теме изучаемого материала.

«Осо­бый от­дел», особенно по­пу­ляр­ный сре­ди уча­щих­ся, состоял из ар­хива не­ис­чис­ли­мо­го ко­ли­че­ст­ва уче­ни­че­ских ре­фе­ра­тов, со­б­ран­ных за мно­го лет учи­тель­ско­го и уче­ни­че­ско­го тру­да.

Боль­шин­ст­во этих ра­бот мог­ли бы по­спо­рить с мо­но­гра­фия­ми опыт­ных уче­ных. Во вся­ком слу­чае, уче­ные са­ми так го­во­ри­ли, ко­гда зна­ко­ми­лись с чи­тан­ны­ми и пе­ре­чи­тан­ны­ми про­из­ве­де­ния­ми бывших учеников Валентины Болеславовны.

Ученикам по­зво­ля­лось и поощрялось зна­ко­мить­ся с ар­хи­вом при од­ном ус­ло­вии: «Не по­вто­рять уже созданного, а творить свою соб­ст­вен­ную вер­сию, опи­ра­ясь на про­чи­тан­ное». Так оно и бы­ло. Ведь твор­че­ский про­цесс не­по­вто­рим и су­гу­бо лич­ный.

Уроки Ва­лен­ти­ны Бо­ле­сла­вов­ны всегда проходили эмоционально и строго организованно — иначе невозможно цельно воплотиться в изучаемое — так считала учительница.

В этом процессе особое место занимала нравственно-этическая составляющая. То есть, при пе­ре­даче зна­ний, фор­ми­ро­ва­лся нрав­ст­вен­ный об­лик че­ло­ве­ка.

Учительница находила, а если нужно было создавала нрав­ст­вен­но-мо­раль­ную по­до­п­ле­ку во всем.

Происходило это настолько естественно, что ка­за­лось, ина­че и быть не мог­ло. Она уме­ла в каждом элементе при­ро­ды, най­ти доб­рое на­ча­ло, да так, что не вос­хи­щать­ся Соз­да­те­лем бы­ло не­воз­мож­но, при этом, не упо­ми­налось имя Бо­га (в то вре­мя ре­ли­гиозные тексты не при­вет­ст­во­ва­лись на уро­ке).

Ок­ру­жаю­щий Мир на уникальных уроках Ва­лен­ти­ны Бо­ле­сла­вов­ны ста­но­вил­ся пре­крас­нее и уди­ви­тель­нее по­сле ее уро­ков.

Это ли не глав­ный ре­зуль­тат учи­тель­ского тру­да, да, и во­об­ще — всей че­ло­ве­че­ской жиз­ни.

***

Ин­те­граль­ный урок по­эзии

Соз­да­вая соб­ст­вен­ные про­из­ве­де­ния, изучали материал.

Мне хо­чет­ся при­вес­ти при­мер ве­ли­ко­леп­но­го уро­ка, ко­то­рый про­де­мон­ст­ри­ро­ва­ла в «пе­да­го­ги­че­ской мас­тер­ской» Мар­га­ри­та Ма­ку­ле, учи­тель­ни­ца ла­тыш­ско­го язы­ка. По­доб­ные уро­ки она про­во­ди­ла в груп­пах с уча­щи­ми­ся раз­но­го воз­рас­та и разного уровня знаний.

Рас­сказ об уро­ке нач­ну с опи­са­ния учительницы. Она пред­став­ля­ла со­бою наи­луч­ший об­раз лат­вий­ской ин­тел­ли­ген­ции — под­черк­ну­то эле­гант­но оде­та, с кра­си­вой при­чес­кой, тор­же­ст­вен­ная и за­га­доч­ная.

…Класс за­мер в ожи­да­нии. Мар­га­ри­та про­из­нес­ла спо­кой­но и уве­рен­но: «Мы се­го­дня бу­дем пи­сать сти­хи».

Шел урок ла­тыш­ско­го язы­ка. Все по­лу­чи­ли свеч­ки, бу­ма­гу и за­мер­ли в ожи­да­нии. Вы­дер­жав по­ло­жен­ную пау­зу, до­ж­дав­шись пол­но­го вни­ма­ния и за­ин­те­ре­со­ван­но­сти, Мар­га­ри­та на­ча­ла урок спо­кой­но, ли­ри­че­ски и ув­ле­ка­тель­но. Она рас­ска­за­ла о ста­рых на­род­ных обы­ча­ях: о том, как ла­ты­ши лю­би­ли с дав­них вре­мен свою зем­лю, как бе­рег­ли при­ро­ду, как рас­ти­ли де­тей. При этом, учи­тель­ни­ца по­сто­ян­но по­вто­ря­ла рит­мич­ные ла­тыш­ские сло­ва и це­лые фра­зы, ак­цен­ти­руя вни­ма­ние на му­зы­ке и эмо­цио­наль­но­сти язы­ка.

К работе были при­вле­че­ны учи­те­ля ис­то­рии, ли­те­ра­ту­ры и на­род­но­го твор­че­ст­ва, ко­то­рые по­мо­га­ли на «ма­ги­че­ском» уро­ке воспринимать взаимовоздействие и взаимовлияние по­эзии, при­ро­ды, эко­ло­гии, ис­то­рии, на­род­но­го твор­че­ст­ва. Они рас­ска­зы­ва­ли и по­ка­зы­ва­ли, до­пол­няя и по­мо­гая Мар­га­ри­те вер­шить ее твор­че­ское про­из­ве­де­ние — уникальный урок. Ка­ж­дое со­об­ще­ние учи­те­лей-по­мощ­ни­ков со­про­во­ж­да­лось крат­ки­ми ком­мен­та­рия­ми Мар­га­ри­ты, именно так, чтобы адаптировать сказанное к содержанию урока. Час­то ком­мен­та­рии звучали ввиде риф­мо­ван­ной им­про­ви­за­ции, как ла­тыш­ский национальный ор­на­мент на кар­ти­нах и го­бе­ле­нах, раз­ве­шен­ных на сте­нах во­круг при­сут­ст­вую­щих. …И на­ко­нец, все это дей­ст­во мыс­ли и созданной ат­мо­сфе­ры воплощалось в стро­ки сти­хов.

Уча­щие­ся соз­да­ва­ли соб­ст­вен­ные про­из­ве­де­ния, ино­гда на­ив­ные, не­ко­то­рые — не со­всем склад­ные, но все­гда — ис­тин­но твор­че­ские.

Цель уро­ка бы­ла, как го­во­ри­ли в ста­рые вре­ме­на, дос­тиг­ну­та. А уче­ни­ки вы­учи­ли наи­зусть и эмо­цио­наль­но вос­при­ня­ли мно­же­ст­во но­вых для се­бя слов и по­ня­тий ла­тыш­ско­го язы­ка.

На подобных уро­ках у Маргариты зву­ча­ла всегда толь­ко ла­тыш­ская речь. Но уча­ст­ни­ки все по­ни­ма­ли, более того — усваивали народную мудрость, и доброту.

Да­же гос­ти нашего Лицея, прие­зжающие из-за ру­бе­жа, которые до этого урока ни­ко­гда не слы­шали ла­тыш­ско­й речи, запоминали новые для них слова и целые выражения.

…Однажды во время тематической международной конференции на таком уни­каль­ном уро­ке при­сут­ст­во­ва­ло око­ло двух со­тен че­ло­век раз­ных воз­рас­тов, раз­ных куль­тур, раз­ных уров­ней зна­ний. За­ня­тие про­ис­хо­ди­ло толь­ко де­вя­но­сто ми­нут, но впечатления и знания у участников уникального урока ос­тали­сь в па­мя­ти на всю жизнь.

***

Кра­со­та учи­те­ля — осо­бый учи­тель

Ко­гда вос­хи­ще­ние учи­те­лем способствует успехам в учебе.

Ма­ри­на Юрь­ев­на тан­це­ва­ла в пре­стиж­ных и зна­ме­ни­тых на­род­ных ан­самб­лях. Она бы­ла по-осо­бен­но­му кра­си­вой, все­гда с уди­ви­тель­ной улыб­кой. А её по­ход­ка, ку­да бы она ни шла (то ли по ули­це, то ли к класс­ной дос­ке), на­по­ми­на­ла плав­ный и грациозный та­нец.

Ра­бо­та­ла Ма­ри­на Юрь­ев­на учи­тель­ни­цей в на­чаль­ных клас­сах. Ма­лы­ши бы­ли по-на­стоя­ще­му в нее влюб­ле­ны и го­то­вы толь­ко ра­ди ее улыб­ки со­вер­шать лю­бые «под­ви­ги». А ко­гда рас­ска­зы­ва­ли о сво­ей учи­тель­ни­це, пер­вым де­лом от­ме­ча­ли: Ма­ри­на Юрь­ев­на — кра­си­вая.

Бы­вая на ее уро­ках и в клас­се, и в «пе­да­го­ги­че­ских мас­тер­ских», все­гда удив­лял­ся, как она мас­тер­ски на­прав­ля­ла «влюб­лен­ность в нее» на ре­ше­ние про­блем об­ра­зо­ва­ния. Для нее ка­ж­дый урок был, как спек­такль, где она — при­ма­дон­на, а учащиеся актеры.

Уче­ни­ки, вос­хи­щен­ные сво­ей учи­тель­ни­цей, не по­зво­ля­ли се­бе ле­нить­ся, злить­ся, не вы­пол­нять учеб­ных за­да­ний. Они про­сто на­про­сто ни­че­го дру­го­го не мог­ли де­лать, кро­ме как сле­до­вать за ней.

Ма­ри­на Юрь­ев­на эф­фект­но ис­поль­зо­ва­ла свою «при­род­ную ме­то­ди­ку» и это ра­бо­та­ло без­от­каз­но. Са­мое ве­ли­кое по­ощ­ре­ние за ус­пе­хи на уро­ке — бы­ла ее улыб­ка и до­б­рые сло­ва, ска­зан­ные с вни­ма­ни­ем и заботой.

Те уче­ни­ки, ко­то­рые не справ­ля­лись с за­да­ния­ми на уро­ке по ка­кой-ли­бо при­чи­не, за­ни­ма­лись до­ма до­пол­ни­тель­но и усерд­но, за­бы­вая о за­ба­вах, толь­ко бы до­бить­ся рас­по­ло­же­ния лю­би­мой учи­тель­ни­цы.

Ма­ри­на Юрь­ев­на бы­ла дис­ци­п­ли­ни­ро­ван­ная в во­про­сах струк­ту­ры зна­ний. Все у нее бы­ло «раз­ло­же­но по по­лоч­кам»: и в класс­ном по­ме­ще­нии, и в кон­спек­тах, и в ре­чи.

«Сис­тем­ная пе­да­го­ги­ка» у нее на уро­ках пре­вра­ща­лась в уди­ви­тель­ный и ув­ле­ка­тель­ный та­нец, а учи­тель­ни­ца в доб­ро­го, муд­ро­го и заботливого ба­лет­мей­сте­ра.

Де­ти не при­сту­па­ли к изу­че­нию ма­те­риа­ла, ес­ли пре­ды­ду­щие зна­ния не бы­ли ус­вое­ны дос­ко­наль­но. Пря­мо, как в про­фес­сио­наль­ном тан­це: не при­сту­па­ли к сле­дую­ще­му дви­же­нию, по­ка чет­ко не ис­пол­ни­ли систему пре­ды­ду­щих.

Что­бы ус­во­ить пер­во­на­чаль­ные на­вы­ки в на­чаль­ной шко­ле при­хо­дит­ся мно­го по­вто­рять, вы­пол­няя од­но­об­раз­ную ра­бо­ту. Та­кая дея­тель­ность для ма­лы­шей бы­ва­ет скуч­ной. Только не на уро­ках Ма­ри­ны Юрь­ев­ны. Здесь ис­кро­мет­ность, мно­го­об­ра­зие, не­ожи­дан­ность, за­гад­ка при­сут­ст­во­ва­ли по­сто­ян­но. Де­ти дви­га­лись по класс­ной ком­на­те; ра­бо­та­ли в груп­пах; то со­вер­ша­ли «соль­ное» ис­пол­не­ние; то ри­со­ва­ли, то пи­са­ли, пе­ли и ко­неч­но — тан­це­ва­ли.

Вы­со­ко­про­фес­сио­наль­ная ме­то­ди­ка в со­че­та­нии с лич­ны­ми ка­че­ст­ва­ми соз­да­ва­ли уни­каль­ный ре­зуль­тат. Ме­то­ды, спо­со­бы учи­тель­ской ра­бо­ты бы­ли столь бо­га­ты и ув­ле­ка­тель­ны, как бо­га­та и не­ис­чер­пае­ма, мо­жет быть толь­ко му­зы­ка.

Ра­зу­ме­ет­ся, зна­ния, уме­ния и на­вы­ки «при­хо­ди­ли» к ма­лы­шам на­все­гда, а уче­ни­ки не­из­мен­но ста­но­ви­лись от­лич­ни­ка­ми.

***

Со­кра­тов­ские уро­ки

Уро­ки, на ко­то­рых ро­ж­да­ет­ся ис­ти­на.

Как бы мно­го не го­во­ри­ли о раз­ви­тии ме­ха­низ­мов мыш­ле­ния у школь­ни­ков, но до сих пор не най­де­те ме­то­ди­че­ско­го по­со­бия на эту те­му, ко­то­рое бы под­хо­ди­ло для каждого уча­щего­ся.

В нашей школе мне при­хо­ди­лось мно­го­крат­но при­сут­ст­во­вать на уро­ках, где эф­фек­тив­но и про­дук­тив­но «ра­бо­та­ла» сис­тем­ная, це­ле­на­прав­лен­ная и универсальная ме­то­ди­ка по раз­ви­тию мыш­ле­ния. Про­во­дил эти уро­ки Се­мён Ми­хай­ло­вич, ве­ли­ко­леп­ный ор­га­ни­за­тор кол­лек­тив­но­го мыш­ле­ния.

Се­мён Ми­хай­ло­вич вла­дел мас­тер­ст­вом ор­га­ни­за­ции дис­кус­сии, пре­крас­но ори­ен­ти­ро­вал­ся в во­про­сах куль­ту­ры. Он знал не­ве­ро­ят­ное ко­ли­че­ст­во анек­до­тов и ис­то­рий, ко­то­рые умело и кста­ти впле­тал в фи­ло­соф­ский спор или в по­яс­не­ние — тем са­мым, уп­ро­щая по­ни­ма­ние слож­ных во­про­сов. Кроме того, в прошлом он был спортсменом (даже чем­пи­оном страны по пла­ва­нию) и это, чего скрывать, тоже способствовало успеху в работе учителя.

На уро­ках Се­мен Ми­хай­ло­вич ра­бо­тал пре­дель­но со­б­ра­но, был стро­г и последователен. Он да­вал воз­мож­ность ка­ж­до­му про­явить се­бя в твор­че­ском мыс­ли­тель­ном про­цес­се.

Учи­тель «по­мо­гал» своему ученику раз­ви­вать мысль, на­хо­дить ло­ги­че­ские свя­зи, де­мон­ст­ри­ро­вать сис­темное и ана­ли­ти­че­ское мыш­ле­ние. Внешне, казалось, эта помощь была весьма простая — учитель задавал короткие или очень короткие вопросы, но так, что ученик самостоятельно приходил к ответу.

Это бы­ла ре­аль­ная «сократовская май­ев­ти­ка1», толь­ко в ис­пол­не­нии Се­ме­на Ми­хай­ло­ви­ча.

Эти уникальные уроки по­хо­ди­ли на «со­кра­тов­ские» да­же фор­маль­но. Ау­ди­то­рия ор­га­ни­зо­вы­ва­лась, как в ан­тич­ные вре­ме­на, толь­ко с со­вре­мен­ным ак­цен­том. По­мощ­ни­ком у не­го бы­ла Аня Мо­ро­зо­ва (уче­ни­ца стар­ших клас­сов). Она го­то­ви­ла по­ме­ще­ние, кра­си­во рас­став­ляя чай, ко­фе, пе­че­ние, сле­ди­ла за ра­бо­той нуж­ной тех­ни­ки. Од­ним сло­вом, соз­да­ва­ла об­ста­нов­ку для гар­мо­нич­ной ра­бо­ты.

Се­мён Ми­хай­ло­вич вла­дел наи­важ­ней­шим системными ме­то­ди­че­ским прие­мом, осо­бен­но эф­фек­тив­ным имен­но для уро­ков по раз­ви­тию мыш­ле­ния. Учитель соз­да­вал не­обыч­но ком­форт­ную об­ста­нов­ку для вы­ра­же­ния сво­их мыс­лей. Он го­во­рил мень­ше всех, но с уди­ви­тель­но свое­вре­мен­ной ре­ак­ци­ей на лю­бую мысль, вы­ска­зан­ную со­бе­сед­ни­ком. Мог ос­та­но­вить за­бол­тав­ше­го­ся, но так, что дис­кус­си­рую­щий ни­как не за­ме­чал ав­то­ри­тар­но­го вме­ша­тель­ст­ва.

Се­мён Ми­хай­ло­вич в лю­бом вы­ска­зы­ва­нии на­хо­дил по­ло­жи­тель­ное мыс­ли­тель­ное зер­но, ко­то­рое «вы­ра­щи­вал» до зре­ло­го по­бе­га, поддерживал, помогал. На уроках «ученик-мыс­лить» при­об­ре­тал не­ве­ро­ят­ный внут­рен­ний им­пульс для лич­но­го ин­тел­лек­ту­аль­но­го раз­ви­тия. Ни­кто на его уро­ках не стес­нял­ся вы­ска­зы­вать свои су­ж­де­ния, что важ­но для раз­ви­тия мыш­ле­ния. Умо­зак­лю­че­ния ро­ж­да­лись са­ми со­бою с уча­сти­ем учи­те­ля.

При этом, наш учитель постоянно требовал от мыслящих усилий воли и концентрации. Се­мён Ми­хай­ло­вич лю­бил по­вто­рять: «Ро­ж­де­ние ис­ти­ны — это про­цесс са­мо­стоя­тель­ный и лич­но­ст­ный. Для это­го толь­ко люб­ви к мыш­ле­нию не­дос­та­точ­но. Не­об­хо­ди­мо — уси­лие во­ли». С по­мо­щью сво­их «ис­то­рий» и анек­до­тов и ис­кро­мет­ных шу­ток, учи­тель соз­да­вал ком­форт­ную об­ста­нов­ку для по­гру­же­ния в мыс­ле­дея­тель­ность. Мы не сомневались, что наш муд­рый и та­лант­ли­вый педагог — ре­аль­ное во­пло­ще­ние ве­ли­ко­го Со­кра­та.

Че­рез не­ко­то­рое вре­мя учи­те­ля и уча­щие­ся, доб­ро­воль­но по­се­щаю­щие эти уро­ки, ста­ли вы­ше все­го про­че­го це­нить свои ус­пе­хи в фи­ло­соф­ских дискуссиях.

Ско­ро в кол­лек­ти­ве ста­ло нор­мой жиз­ни дис­кус­си­ро­вать о слож­ных про­бле­мах бы­тия, вес­ти бе­се­ды на те­мы вы­со­кой фи­ло­со­фии. А для уча­щих­ся, кто ре­гу­ляр­но по­се­щал эти уро­ки, фи­ло­соф­ский способ описания действительности ста­л обыч­ным.

«Со­кра­тов­ские се­ми­на­ры» бы­ли, на мой взгляд, вер­ши­ной твор­че­ской ра­бо­ты на­ше­го пе­да­го­ги­че­ско­го и уче­ни­че­ско­го кол­лек­ти­ва.

Май­ев­ти­ка1 — метод приведения ученика к пониманию с помощью наводящих вопросов. Этот метод известен, как метод Сократа.

***

Чу­дес­ные уро­ки пи­са­те­ля

Есть лю­ди, встре­тив ко­то­рых сра­зу хо­чет­ся с ни­ми от­кро­вен­ни­чать. Ес­ли же в до­ро­ге ря­дом ока­жет­ся та­кой спут­ник, то лю­бое пу­те­ше­ст­вие прой­дет ин­те­рес­но, и вы не за­хо­ти­те, что­бы оно за­кон­чи­лось.

В то вре­мя я ра­бо­тал ди­рек­то­ром дет­ско­го до­ма. Пи­са­тель и жур­на­лист Марина Григорьевна Кос­те­нец­кая приехала к нам с визитом, ведомая лю­бо­пыт­ст­вом: «Как это в на­ше вре­мя мо­гут быть си­ро­ты, да, еще со „сложной“ судьбой? Мож­но ли пе­ре­вос­пи­тать де­тей с криминальным прошлым?» Эти во­про­сы ее, как пи­са­те­ля, пи­шу­ще­го на нрав­ст­вен­ные те­мы, не могли не интересовать.

До этого визита писатели к нам никогда не наведывались. Поэтому мы, и учителя и ученики, задавались вопросами, а кто же это за писатель такой, и что это ей вдруг понадобилось у нас.

И вот она приехала — скромно одетая, ма­лень­ко­го рос­точ­ка — в тол­пе и не за­ме­тишь… Но, все сразу обратили внимание на ее уди­ви­тель­но до­б­рые и вни­ма­тель­ные гла­за. Наша гостя быстро стала своим человеком в нашем многоголосом коллективе.

Уро­ки, которые проводила Марина Григорьевна, были уникальные, не­тра­ди­ци­он­ные, ни с чем не­срав­ни­мые («шко­ляр» их и уро­ка­ми не на­зо­вет). Но, с точ­ки зре­ния вы­со­кой пе­да­го­ги­ки, — это были ис­тин­ные уро­ки нрав­ст­вен­но­сти, уро­ки жиз­ни, уро­ки фор­ми­ро­ва­ния лич­но­сти. Имен­но на та­ких уро­ках совершается на­стоя­щее об­ра­зо­ва­ние и формиру­ется гу­ман­ная лич­но­сть.

Она уме­ла уди­ви­тель­но свое­вре­мен­но поя­вить­ся в кру­гу де­тей со свои­ми во­про­са­ми, и на­чи­на­лось педагогическое дей­ст­вие, на­чи­на­лась ра­бо­та ду­ши. Вре­мя про­хо­ди­ло не­за­мет­но, а впе­чат­ле­ние ос­та­ва­лось не­за­бы­вае­мым.

Наш ин­тер­нат пе­ре­пол­нял­ся детскими возгласами, ко­то­рые на­чи­на­лись сло­ва­ми: «А вот Ма­ри­на Гри­горь­ев­на го­во­ри­ла», или «те­тя Ма­ри­на ска­за­ла…» (ма­лы­ши так и не нау­чи­лись выговаривать ее от­че­ст­во).

Учи­тель­ст­во­ва­ние «не­обыч­ной учи­тель­ни­цы» внеш­не ка­за­лось про­стым. Она приходила в груп­пу де­тей и на­чи­на­ла жить их про­бле­мами. Ес­ли де­ти иг­ра­ли в кук­лы — иг­ра­ла с ни­ми, ес­ли это был кру­жок ру­ко­де­лия — ру­ко­дель­ни­ча­ла, ес­ли ма­те­ма­ти­ка — вме­сте со все­ми «ло­ма­ла го­ло­ву». Не­важ­но, чем были заняты дети, Ма­ри­на Гри­горь­ев­на приносила нрав­ст­вен­ный элемент в со­бы­тие, естественно и ни­че­го не на­вя­зы­вая. Бо­лее то­го, она как будь-то, со­гла­ша­ясь с учениками, но свою ли­нию ве­ла и при­во­ди­ла к по­ня­тию ис­ти­н.

А ис­ти­ны ее бы­ли про­сты и близ­ки каждому: лю­бовь к лю­дям, к при­ро­де, доб­ро, взаи­мо­по­мощь, взаи­мо­по­ни­ма­ние. По­нят­ные каждому слова и смысли, но не ка­ж­дый мо­жет вос­пи­тать качества характера, названные этими символами. Не каждому дано сформировать личность, для которой эти понятия будут важ­ными и существенными. Марина Григорьевна мог­ла. Она это де­ла­ла. Я это ви­дел. Де­ти, ко­то­рые ус­пе­ли по­встречать­ся с Ма­ри­ной Гри­горь­ев­ной, пом­нят ее уро­ки всю жизнь.

Пер­вые дни пре­бы­ва­ния в на­шем дет­ском до­ме Ма­ри­на Гри­горь­ев­на не мог­ла по­дол­гу ус­по­ко­ить сле­зы, ус­лы­шав, как «де­ти-си­ро­ты» на­зы­ва­ли ее «ма­мой». Ра­бот­ни­ки ин­тер­на­та, при­вык­ли к та­ко­му об­ра­ще­нию. Да, что там при­вык­ли — мы являлись са­мы­ми на­стоя­щи­ми «ма­ма­ми и па­па­ми». Для нее же, прие­хав­шей впер­вые, та­кое ус­лы­шать бы­ло, как шок.

Жи­ла Ма­ри­на Гри­горь­ев­на вме­сте с на­ми, как пол­но­цен­ный уча­ст­ник на­шей мно­го­гран­ной жиз­ни. Вста­ва­ла в од­но вре­мя с деть­ми, ухо­ди­ла в свою ком­на­ту, ко­гда ин­тер­нат за­сы­пал. По­се­ща­ла уро­ки, вне­уроч­ные ме­ро­прия­тия. Ра­до­ва­лась ус­пе­хам, огор­ча­лась неудачам. Ак­тив­но уча­ст­во­ва­ла в учи­тель­ских со­ве­ща­ни­ях и дис­пу­тах.

…По­том вне­зап­но уе­ха­ла. И тут вдруг — пись­мо с прось­бой про­чи­тать ру­ко­пи­си ее ста­тей о пре­бы­ва­нии в на­шем дет­до­ме. Я про­чи­тал. Мне по­ка­за­лось, та­кое не про­пус­тит цен­зу­ра… Впер­вые пи­са­тель на­пи­са­ла о жиз­ни дет­ско­го до­ма эмо­цио­наль­но и че­ст­но, как о педагогическом явлении, затронув самые глубокие душевные качества читателей. Она об­ра­ти­лась к лю­дям че­рез са­мые со­кро­вен­ные ка­на­лы свя­зи че­ло­ве­ка с ми­ром, с Бо­гом. Без просьб, без по­уче­ний, без осу­ж­де­ний. Это бы­ло во­пло­ще­ние вы­со­кой мо­ра­ли в пе­чат­ном тек­сте, это бы­ли рас­ска­зы вы­со­ко­нрав­ст­вен­но­го че­ло­ве­ка.

Я уже не помню, как Ма­ри­на Гри­горь­ев­на до­би­лась, чтобы ее ста­тьи на­пе­ча­та­ли. Знаю, что добивалась она этого через самые высокие кабинеты власти. Так начался еще од­ин чу­дес­ный уро­к для ра­бот­ни­ков и уча­щих­ся нашего (и не только для нашего) дет­ско­го до­ма…

Сра­зу по­сле вы­хо­да ста­тей в печати на­ча­лось не­что не­во­об­ра­зи­мое. Ре­ак­ция лю­дей бы­ла уди­ви­тель­ной. Рассказы писателя о ми­ре де­тей-сирот, нрав­ст­вен­ный и этический характер про­бле­мы буквально взорвали мир. Та­ко­го еще не бы­ло в ис­то­рии ин­тер­на­тов на­шей стра­ны. Са­мые ве­ли­кие че­ло­ве­че­ские чув­ст­ва про­яви­лись у ты­сяч и ты­сяч лю­дей. Те­ле­фон­ные звон­ки, по­дар­ки, ви­зи­ты хлы­ну­ли в наш и дру­гие дет­ские до­ма. Лю­ди при­во­зи­ли иг­руш­ки, оде­ж­ду, день­ги, школь­ные при­над­леж­но­сти… Но, са­мое глав­ное — люди де­ли­лись сво­им уча­сти­ем и вни­ма­ни­ем, от­крытыми серд­цами.

Воистину — совершался уникальный урок, ко­то­рый по­да­ри­ла нам Ма­ри­на Гри­горь­ев­на. Я уве­рен, ка­ж­дый ре­бе­нок и ка­ж­дый ра­бот­ник на­ше­го дет­ско­го до­ма по сей день хранит в сво­ей ду­ше эти уроки доброты и порядочности.

По­том бы­ли но­вые ста­тьи, кни­ги и за­ме­ча­тель­ный фильм о на­шей жиз­ни, ко­то­рый по­ка­за­ли много раз по те­ле­ви­зо­ру. Эти видио-уроки яви­лись пре­крас­ным учеб­но-вос­пи­та­тель­ным по­со­би­ем для бу­ду­щих учи­те­лей.

В то, уже далекое вре­мя, Ма­ри­на Гри­горь­ев­на со­вер­ши­ла своеобразную ре­во­лю­цию в об­ра­зо­ва­нии. Оживила ин­те­рес к школь­ной жиз­ни, к учи­тель­ско­му тру­ду. На­ша ра­бо­та вос­при­ня­лась не как «сер­вис­ная», а как твор­че­ст­во ху­дож­ни­ков, соз­да­те­лей судь­бы.

Ко­неч­но, и до нее вы­ска­зы­ва­лись о важ­но­сти нашей про­фес­сии, но не всегда столь успе­ш­но. Талантливый писатель на­шла сло­ва, ко­то­рые по­ня­ли и воспри­ня­ли близко к сердцу мил­лио­ны. Я уверен, если бы не политико-идеологические перипетии, которые вскоре нагрянули на нашу родину, последствия уроков писателя оказались бы значительно более влиятельными и далеко идущими для системы образования.

Ма­ри­на Гри­горь­ев­на мог­ла бы сде­лать ве­ли­ко­леп­ную карь­е­ру на событие, связанном с ее успешными статьями. Но не сде­ла­ла, про­дол­жая ос­та­вать­ся са­мой со­бою, то есть — сво­бод­ной и не­за­ви­си­мой, следуя своей личной истине. Ее истина всегда одна и та же — по­мо­гать лю­дям, де­лать доб­ро. В этом смысл ее жиз­ни, в этом ее соб­ст­вен­ная доб­ро­де­тель­ность.

Для нее ка­ж­дая встре­ча с людь­ми — но­вый чу­дес­ный урок. Учи­тель, Кос­те­нец­кая, уме­ет не­сколь­ки­ми фра­за­ми пре­вра­тить ау­ди­то­рию в ду­шев­ный эг­ре­гор1. По­сле это­го на­чи­на­ет­ся вол­шеб­ст­во.

Она из­ме­ня­ет ду­шев­ный мир. Ка­кой бы че­ло­век не был пе­ред встре­чей с Ма­ри­ной Гри­горь­ев­ной, по­сле ее уро­ка ста­но­вит­ся луч­ше. Хоть чуть-чуть, но луч­ше: до­б­рее, вни­ма­тель­нее, бо­лее чут­ким, со­стра­да­тель­ным к чу­жой бе­де и сла­бо­сти, го­то­вым при­дти на по­мощь, го­то­вым по­нять и при­нять ближ­не­го.

Ма­ри­на Гри­горь­ев­на ни­ко­гда не счи­тал се­бя про­фес­сио­на­лом-вос­пи­та­те­лем. Но я, как спе­циа­лист, мо­гу ска­зать: она — чу­дес­ный учи­тель, ис­тин­ный учи­тель. Ро­дись Ма­ри­на Гри­горь­ев­на на две ты­ся­чи лет ра­нее, на встре­чи с нею хо­ди­ли бы все Афи­ны.

Эг­ре­гор1 — это душа вещи, или ситуации. Это некоторое порождение мыслей группы людей, действующее независимо от каждого из членов группы.

***

Уро­ки ан­тич­ной со­вре­мен­но­сти

Уро­ки уди­ви­тель­но­го со­че­та­ния но­виз­ны и тра­ди­ции.

Ес­ли бы ху­дож­ник ри­со­вал ук­ра­ин­скую кра­са­ви­цу, то она не­пре­мен­но оказалась по­хо­жа на на­шу учи­тель­ни­цу ли­те­ра­ту­ры и язы­ка. На­та­лья Вя­че­сла­вов­на в­ладела изу­ми­тель­но тон­ким вку­сом, и уча­щие­ся не мог­ли не оце­нить это­го.

На мно­го­чис­лен­ные во­про­сы, как ей уда­ет­ся все­гда оставаться мод­ной и кра­си­вой, сле­до­вал ла­ко­нич­ный от­вет: «Я таким образом вы­ра­жаю свое ува­же­ние к вам».

На ее уро­ках уди­ви­тель­ным об­ра­зом со­че­та­лись но­виз­на и тра­ди­ция, ли­ри­ка и стро­гая дис­ци­п­ли­на, по­сле­до­ва­тель­ность и сис­тем­ность. Она все­гда серь­ез­но го­то­ви­лась к ка­ж­до­му уро­ку, и ка­ж­дый ее урок от­ли­чал­ся ис­кро­мет­ной им­про­ви­за­ци­ей.

На­та­лья Вя­че­сла­вов­на об­ла­да­ла да­ром на­хо­дить в древ­них ан­тич­ных тек­стах со­вре­мен­ное и ак­ту­аль­ное. Учи­тель­ни­ца так ин­тер­пре­ти­ро­ва­ла сво­их лю­би­мых ав­то­ров, что ка­за­лось, они спе­ци­аль­но для нас пи­са­ли свои про­из­ве­де­ния ты­ся­чи лет на­зад. В их тру­дах она уме­ла под­чер­ки­вать те зер­на «веч­ных ис­тин», ко­то­рые уди­ви­тель­но под­хо­ди­ли для дан­но­го мо­мен­та ее нрав­ст­вен­но-эти­че­ско­го уро­ка.

На­та­лья Вя­че­сла­вов­на умудрялась най­ти нуж­ное для кон­крет­но­го уро­ка ан­тич­ное про­из­ве­де­ние. Най­ти но­виз­ну в ан­тич­ных про­из­ве­де­ни­ях — для это­го тре­бу­ет­ся не толь­ко пе­да­го­ги­че­ское мас­тер­ст­во. Для это­го не­об­хо­ди­ма глу­бо­кая мыс­ли­тель­ная ра­бо­та в со­че­та­нии с тон­ким ли­те­ра­тур­ным вку­сом.

На­та­лья Вя­че­сла­вов­на го­во­ри­ла: «Ес­ли ка­кое-ли­бо ли­те­ра­тур­ное про­из­ве­де­ние пе­ре­жи­ло столь­ко вре­мен­ных пе­ри­пе­тий, ес­ли оно дош­ло до нас, то уже толь­ко по­это­му за­слу­жи­ва­ет вни­ма­ния и пе­да­го­ги­че­ско­го при­ме­не­ния».

Уча­щие­ся на ее уро­ках пред­став­ля­ли се­бя ге­роя­ми — уча­ст­ни­ка­ми нрав­ст­вен­но-эти­че­ских сцен. Ко­неч­но, не все сце­ны ан­тич­но­го ми­ра бы­ли этич­ны­ми с со­вре­мен­ной точ­ки зре­ния, но для раз­мыш­ле­ния, дис­кус­сий и воспитания современной личности любимые авторы нашей учительницы исполняли уникальную педагогическую роль. Учи­тель­ни­ца по­сто­ян­но на­хо­ди­лась в по­ис­ке но­ва­тор­ских ме­то­дов пе­ре­во­пло­ще­ния, при­вле­кая к это­му совмесному педагогическому про­цес­су сво­их уче­ни­ков и авторов.

Час­тень­ко уро­ки На­та­льи Вя­че­сла­вов­ны про­хо­ди­ли в об­ста­нов­ке чае­пи­тия или бо­га­то­го ук­ра­ин­ско­го за­сто­лья. Эти уникальные уро­ки во­пло­ще­ния в ге­рои­че­ское и ми­фо­ло­ги­че­ское ан­тич­ное про­шлое вместе с реальным на­стоя­щим за­по­ми­на­лись на­все­гда. Лю­бовь к ли­те­ра­ту­ре, к зна­ни­ям о древ­но­сти и ува­же­ние к ис­кус­ст­ву уча­щие­ся про­нес­ли че­рез всю жизнь.

***

Ка­ра­те, как урок са­мо­об­ла­да­ния

Тре­нер от Бо­га — творец характера.

Сер­гей Де­ни­ско про­во­дил тре­ни­ров­ки по-раз­но­му: очень ин­те­рес­но, не­пред­ска­зуе­мо и ка­ж­дый раз по-особенному. Все­гда про­ис­хо­ди­ло что-то новое и не­по­вто­ри­мое. Как он умуд­рял­ся на­хо­дить раз­но­об­раз­ные спо­со­бы про­ве­де­ния уро­ков, ос­та­лось за­гад­кой. Мы спра­ши­ва­ли, от­ку­да он бе­рет свои вы­дум­ки. И все­гда сле­до­вал один от­вет: «Жизнь нау­чи­ла». Чтобы это оз­на­ча­ло — нам оставалось толь­ко до­га­ды­вать­ся.

Сер­гей был тре­не­ром от Бо­га. Его от­ца, офи­це­ра спец­войск, на­пра­ви­ли на ра­бо­ту в Ки­тай, где Се­ре­жа по­зна­ко­мил­ся с пре­муд­ро­стя­ми Кун-фу уже в пя­ти­лет­нем воз­рас­те. Потом, ку­да бы ни за­бра­сы­ва­ла его судь­ба, он сам на­хо­дил сво­их учи­те­лей уди­ви­тель­ного ис­кус­ст­ва борь­бы, ос­но­ван­ного на древ­ней Ки­тай­ской фи­ло­со­фии и совершенствовался, совершенствовался…

Судь­ба бы­ла бла­го­склон­на к не­му. Еще во вре­мя служ­бы в ар­мии он на­чал тре­ни­ро­вать офи­це­ров (в те вре­ме­на за­пре­щен­но­му ви­ду спор­та) ка­ра­те. Ста­но­вил­ся не­сколь­ко раз чем­пио­ном стра­ны, ко­гда чем­пио­на­ты про­во­ди­лись тай­но. По­том, по­сле офи­ци­аль­но­го при­зна­ния ка­ра­те, уже не­од­но­крат­но по­бе­ж­да­ли его уче­ни­ки.

Тре­ни­ров­ки про­во­ди­лись жё­ст­ко, ка­ж­дая из них на гра­ни дос­ти­же­ния не­воз­мож­но­го. С пер­вых мгно­ве­ний за­ня­тий, с мо­мен­та всту­п­ле­ния на ко­вер Сергей требовал полного и беспрекословного по­ви­но­ве­ния тре­не­ру. При этом, сам никогда не нарушал ни одного правила, все упражнения и задания де­лал вме­сте с уче­ни­ка­ми пре­дель­но со­б­ранно и строго. По­тел не мень­ше всех. Лю­бое са­мое ма­лое на­ру­ше­ние участниками тут же на­ка­зы­ва­лось, по­ря­док под­дер­жи­вал­ся в те­че­ние уро­ка иде­аль­ный, в тра­ди­ци­ях древ­ней шко­лы.

Вы­дер­жи­вать за­да­вае­мый ритм и со­от­вет­ст­во­вать тре­бо­ва­ни­ям учи­те­ля, бы­ло не­про­сто. Воз­ра­же­ния и прось­бы о снис­хо­ж­де­нии иг­но­ри­ро­ва­лись. Тре­нер не­воз­му­ти­мо от­ве­чал: «Я твой учи­тель на этом ков­ре, и я знаю, что те­бе на­до де­лать, а ты дол­жен слу­шать ме­ня без раз­мыш­ле­ний! За ков­ром и по­сле тре­ни­ров­ки я буду внимательно ­слу­шать тебя».

И дей­ст­ви­тель­но, как толь­ко за­кан­чи­ва­лась тре­ни­ров­ка, Сер­гей вновь ста­но­вил­ся «сво­им пар­нем»: шут­ли­вым, за­дор­ным, разговорчивым и внимательным.

Сер­гей-тре­нер во вре­мя сво­их уникальных уро­ков был не­мно­го­сло­вен, на объ­яс­нение тратил минимальное время — в ос­нов­ном по­ка­зы­вал, как следует выполнять то или иное движение. И счи­тал, а счет вел в пре­де­лах де­ся­ти и только на ки­тай­ском язы­ке. Когда требовалось, спо­кой­но, но твер­до про­из­но­сил слова: «сто­ять!», «делай!», «удар!». Смысл этих простых слов включал целую палитру команд.

Например, под командой «стоять» в зависимости от действия подразумевалось — тер­петь, не под­да­вать­ся сла­бо­стям, вла­деть свои­ми чув­ст­ва­ми, управ­лять свои­ми мыс­ля­ми, сфо­ку­си­ро­вать­ся. Сло­во «удар» оз­на­ча­ло — кон­цен­тра­ция внут­рен­ней энер­гии, фо­ку­си­ро­ва­ние уси­лий, мо­би­ли­за­ция вни­ма­ния.

Сер­гей, отдавал себе отчет, что не все его уче­ни­ки ста­нут чем­пио­на­ми в спортивной борьбе. При этом, строго придерживался древней фи­ло­со­фии лю­би­мо­го вида спор­та: «Ка­ж­дый дол­жен вла­деть со­бою».

Это оз­на­ча­ло в его по­ни­ма­нии сле­дую­щее: ка­ж­дый дол­жен нау­чить­ся пе­ре­но­сить фи­зи­че­ские и ду­шев­ные труд­но­сти, управ­лять эмо­ция­ми и мыс­ля­ми в труд­ных си­туа­ци­ях. Важно научиться в первую очередь побеждать себя, а победить соперника — это дело второе.

Кроме уроков карате, нам удалось уго­во­рить это­го ве­ли­ко­леп­но­го мас­те­ра вес­ти уро­ки Ушу для учащихся школы перед началом занятий.

Он дол­го со­про­тив­лял­ся и го­во­рил: «Ушу серь­ез­ное де­ло и не для ут­рен­не­го удо­воль­ст­вия. И Вос­точ­ная фи­ло­со­фия не для всех».

Но очень ско­ро сам же убе­дил­ся, на­сколь­ко ре­зуль­та­тив­ны и по­лез­ны его за­ня­тия.

Де­ти, при­хо­дя в шко­лу с раз­ны­ми внут­рен­ни­ми пе­ре­жи­ва­ния­ми и фи­зи­че­ским самочувствием, за со­рок ми­нут уникального урока Сергея ста­но­ви­лись не­уз­на­вае­мы­ми: ак­тив­ны­ми и спо­кой­ны­ми, урав­но­ве­шен­ны­ми и со­сре­до­то­чен­ны­ми, го­то­вы­ми к ра­бо­те, к нор­маль­но­му об­ще­нию друг с дру­гом и с учи­те­ля­ми.

По­сле вве­де­ния ут­рен­них за­ня­тий Ушу в на­шей шко­ле и учителя, и родители за­ме­ти­ли по­зи­тив­ные из­ме­не­ния в уче­ни­че­ском кол­лек­ти­ве. Де­ти ста­ли сдер­жан­нее, бо­лее веж­ли­вы­ми и уве­рен­ны­ми в се­бе. Ну и, ко­неч­но — бо­лее здо­ро­вы­ми. В этом пре­об­ра­зо­ва­нии, без со­мне­ния, за­слу­га гар­мо­нич­но­го со­от­но­ше­ния древ­ней гим­на­сти­ки и вы­со­ко­го про­фес­сио­на­лиз­ма учи­те­ля.

Свои уникальные уро­ки Сер­гей опи­сы­вал немногословно и про­сто: «Дис­ци­п­ли­на и ро­ман­ти­ка са­мо­об­ла­да­ния». Он чет­ко знал, что хо­тел от се­бя и от сво­их уча­щих­ся. В памяти учеников навсегда осталось вос­хи­щение его уве­рен­ностью в по­ступ­ках, в дей­ст­ви­ях, от­сут­ст­вие вся­кой суе­ты и, конечно, мужская сила воли.

Маль­чиш­ки пре­кло­ня­лись пе­ред ним и до хри­по­ты спо­ри­ли, доказывая, что Сергей Де­ни­ско владеет приемами ка­ра­те и Кун-фу луч­ше, чем великий Брюс Ли…

***
Урок-му­зей

Как из про­ис­ше­ст­вия по­стро­ить пе­да­го­ги­че­скую дея­тель­ность.

Ря­дом со шко­лой-интернат, бли­же к ле­су, стоя­ла за­бро­шен­ная церк­вуш­ка. В ней дав­но ни­кто не слу­жил, и она про­дол­жа­ла «дряхлеть».

Наш учи­тель ис­то­рии, Юрий Ми­хай­ло­вич, в крае­вед­че­ских по­ис­ках час­то по­се­щал ее вме­сте со свои­ми уча­щи­ми­ся. Он мно­го раз об­ра­щал­ся к ме­ст­но­му на­чаль­ст­ву с пред­ло­же­ни­ем о вос­ста­нов­ле­нии раз­ру­шаю­ще­го­ся зда­ния, но без ре­зуль­та­тов. Мол, ко­му нуж­на эта двух­ве­ко­вая рух­лядь?

Од­на­ж­ды с уче­ни­ка­ми, по­сле оче­ред­но­го по­жа­ра, про­ис­шед­ше­го в этой церк­вуш­ке по ви­не сель­ских ху­ли­га­нов, учи­тель взял и вы­вез все, что ос­та­лось там «цен­но­го» из ста­рин­ной ут­ва­ри.

Де­ти мно­го дней напролет чис­ти­ли ста­рин­ные ко­ле­са, утю­ги, ско­бы, ин­ст­ру­мен­ты, кре­сти­ки, лам­па­ды, цер­ков­ные кни­ги — все, что уда­лось со­хра­нить.

В процессе этой работы, учитель подробно и очень интересно рассказывал о каждой вещичке, придумывал по ходу самые невероятные исторические рассказы, которые могли происходить в «присутствии» и при участие каждой утвари. По­лу­под­валь­ная ком­на­та ин­тер­на­та пре­вра­ти­лась в дей­ст­вую­щий му­зей ста­ри­ны и бы­та. Там же про­хо­ди­ли уди­ви­тель­ные уро­ки ис­то­рии, крае­ве­де­ния, нрав­ст­вен­но­сти, мыш­ле­ния.

…Но, на­гря­ну­ла «за­ви­ст­ли­вая» ко­мис­сия: «Как, мол, вы «раз­гра­би­ли» ис­то­ри­че­ский па­мят­ник, дос­тоя­ние на­ро­да!? …Мно­го бы­ло ска­за­но и дру­гих слов… Со­сто­ял­ся скан­дал, ко­то­рый уда­лось за­мять це­ной стро­го­го вы­го­во­ра ди­рек­то­ру шко­лы. В конце концов аван­тю­ра учителя за­кон­чи­лась бла­го­по­луч­но, то есть, уда­лось «от­бить на­ши тро­феи, спасенные из старой церквушки».

Юрий Михайлович не унывал. Он и здесь нашел возможность для педагогической деятельности. Ка­за­лось бы, как мож­но на этом про­ис­ше­ст­вии по­стро­ить пе­да­го­гику?

Учитель соз­дал це­лую про­грам­му вос­пи­та­ния, обу­че­ния, раз­ви­тия личности сво­их уче­ни­ков, ис­поль­зуя ма­те­ри­ал «инспекторского» нашествия. При этом ни­кто ни­ко­гда не слы­шал на этих уникальных уро­ках осу­ж­де­ния, не­га­ти­виз­ма, клеветы на власть.

Напротив, учи­тель ра­бо­тал с це­лым бу­ке­том во­про­сов: Как на­до по­сту­пать, что­бы не ока­зать­ся в «про­бле­мах с вла­стью»? Ка­ко­ва роль церк­вей и ре­ли­гии в ис­то­рии государства? К ка­ким по­след­ст­ви­ям при­во­ди­ли конфликты с властью в ис­то­рии куль­ту­ры? Что зна­чит ис­то­ри­ко-куль­тур­ное на­сле­дие?

Эти и мно­же­ст­во дру­гих за­дач ре­ша­лись в учеб­ном про­цес­се в ру­ко­твор­ном и, в то же са­мое вре­мя, «не­ру­ко­твор­ном» му­зее-клас­се-ла­бо­ра­то­рии учи­те­ля.

Юрий Ми­хай­ло­ви­ч творчески ор­га­ни­зо­вы­вал ус­ло­вия для пе­ре­во­пло­ще­ния уча­щих­ся в со­бы­тия, при­бли­жен­ные к ис­то­ри­че­ским фак­там. Бла­го­да­ря ма­те­риа­лам, на­хо­дя­щим­ся в клас­се и используя возникающие ситуации реальной жизни. Эк­зи­стен­ци­аль­ный ре­жи­м, соз­даваемый ин­тел­лек­том учителя, превращал урок в событие эф­фек­тив­но вос­пи­ты­вающее, обу­чающее и раз­ви­вающее.

За­да­ли б вы во­прос его уче­ни­кам на лю­бую ис­то­ри­че­скую те­му, и в от­вет ус­лы­ша­ли бы не толь­ко пе­ре­чис­ле­ние фак­тов, а глу­бо­кий, са­мо­стоя­тель­ный и лич­но­ст­ный ана­лиз. В этих от­ве­тах не­пре­мен­но присутствовала бы ло­ги­ка, нрав­ст­вен­ность, лич­ная по­зи­ция.

Мне ино­гда ка­за­лось, что наш учи­тель ис­то­рии це­ле­на­прав­лен­но ис­кал и на­хо­дил про­бле­мы, а по­том уме­ло их ис­поль­зо­вал в учеб­но-вос­пи­та­тель­ных со­бы­ти­ях уро­ка, совместно с учениками со-творяя прекрасное и эффективное пе­да­го­ги­че­ско­е действие.

***

Энер­гия учи­те­ля-мас­те­ра

Что­бы обу­чать про­фес­сии важ­но быть энер­гич­ным учи­те­лем.

Ина­че не нау­чишь мас­тер­ст­ву своих учеников.

О Яне Ар­ви­до­ви­че в на­шем го­ро­де дол­го бу­дут хо­дить ле­ген­ды. Это не слу­чай­но — о его «невероятной энергичности» рассказано масса различных былин и небылиц. Ведь за го­ды его пе­да­го­ги­че­ской ра­бо­ты не­сколь­ко ты­сяч уче­ни­ков про­шли с ним путь формирования личности в на­шем профессиональном Техническом Лицее.

Действительно, его энер­гии хва­ти­ло бы на не­сколь­ко че­ло­век. Имен­но, эта по­тря­саю­щая энер­гич­ность по­ро­ж­да­ла раз­ные положительные слу­хи и не­ве­ро­ят­ные ис­то­рии.

Ко­гда Ян Ар­ви­до­вич на­чи­нал ка­кое-то де­ло, все, кто был ря­дом, не мог­ли не при­ни­мать в этом уча­стия. Будь то ре­монт ав­то­мо­би­ля или стан­ка, по­кра­ска зда­ния или ре­монт элек­три­че­ской сис­те­мы. Он при­сту­пал к де­лу так ак­тив­но, что уче­ни­ки (да и учи­те­ля-кол­ле­ги) за­ра­жа­лись его ини­циа­ти­вой мо­мен­таль­но. Не в мень­шей ме­ре по­ра­жа­ло, что учи­тель умел с оди­на­ко­вым азар­том и профессионализмом мас­те­рить и ре­мон­ти­ро­вать бу­к­валь­но все сам.

Ян Ар­ви­до­вич, ка­за­лось, не умел про­сто так хо­дить. Он все­гда стре­ми­тель­но «мчал­ся» по ко­ри­до­ру, по ули­це, по ле­ст­ни­це, а те, кто в этот мо­мент на­хо­дил­ся ря­дом, во­лей-не­во­лей на­чи­на­ли сле­до­вать его тем­пу и «по­ле­ту».

Да­ле­ко не всем и не все­гда под си­лу та­кая безу­держ­ная ак­тив­ность. При этом, обучение мас­тер­ст­ву, тру­до­лю­бию, бес­ко­ры­ст­но­сти у не­го на уроках происходило естественно и само собою. Клас­сы, в ко­то­рых Ян Ар­ви­до­вич работал на­став­ни­ком, не­из­мен­но становились луч­ши­ми по про­фес­сио­наль­ной под­го­тов­ке. На­вер­ное для то­го что­бы обу­чать про­фес­сии важ­но быть энер­гич­ным учи­те­лем. Ина­че, как в ко­рот­кий срок нау­чить мас­тер­ст­ву?

Так­же бы­вало на кон­фе­рен­ци­ях и се­ми­на­рах, про­хо­дя­щих у нас в Ли­цее. Как толь­ко Ян Ар­ви­до­вич вклю­чал­ся в ра­бо­ту ка­кой-ли­бо груп­пы, тут же эта груп­па ста­но­ви­лась ак­тив­ней­шей. Когда же наш учитель вы­сту­пал пе­ред ау­ди­то­ри­ей (будь это сту­ден­ты, пре­по­да­ва­те­ли или уче­ные) то вни­ма­ние со­брав­шей­ся ау­ди­то­рии за­мет­но уси­ли­ва­лось.

Ес­ли у дру­гих лю­дей энер­гия в той или иной сте­пе­ни скры­та и ее при­хо­дит­ся ак­ти­ви­зи­ро­вать с по­мо­щью соб­ст­вен­ной во­ли, то у не­го эта энер­гия вы­пле­ски­ва­лась по­сто­ян­но са­ма со­бою, пе­ре­да­ва­ясь ок­ру­жаю­щим. Это бы­ло пре­крас­но и фан­та­стич­но.

Ме­то­ди­ка его пе­да­го­ги­че­ской ра­бо­ты тоже строи­лась на не­бы­ва­лой энер­ге­ти­ке, а все ос­таль­ное (зна­ния, уме­ния, на­вы­ки, ин­фор­ма­ция) при­ла­га­лось, как не­что вспо­мо­га­тель­ное.

Берется учитель вместе со своими учениками за усвоение профессионального мастерства и чудовищной энергией охватывает всех, направляя, стимулируя, возбуждая на глубокое изучение теории, практики, развивая навыки.

Он никогда не разделял процесс объяснения теории, и практических действий, а сразу начинал действовать, показывал, как нужно исполнять ту или иную операцию, и в этот же момент растолковывал теорию. Такая методика работала невероятно эффективно. Его ученики овладевали теорией и практикой на самом высоком уровне.

Ян Ар­ви­до­вич постоянно доказывал на внутришкольных семинарах и на международных конференциях: «Теория и практика неразлучны и обучающий процесс должен происходить неразрывно. Нет смысла уделять время теории, если в этот же момент ученик не работает руками. Для гуманитарных знаний — допустимо учить раздельно. Ведь, если ученик будет знать историю и литературу, но не будет уметь чего-то из этой области — ничего не случиться. Если же ученик будет знать, как ремонтировать или строить, но не сумеет этого сделать — кому такой профессионал нужен?»

Обучение профессии являлось уникальным педагогическим процессом в нашем Лицее.

Надо сказать, Ян Ар­ви­до­вич в юности не мечтал о профессии учителя, но не об этом речь, глав­ное, он со­сто­ял­ся, как уди­ви­тель­ный учи­тель и мас­тер про­фес­сио­наль­но-тру­до­во­го обу­че­ния.

Еще од­на чер­та его ха­рак­те­ра по­ра­жа­ла и до­пол­ня­ла пре­крас­ный бу­кет пе­да­го­ги­че­ских дос­то­инств: он ни­ко­гда не оби­жал­ся ни на ко­го ни при каких обстоятельствах. Бо­лее то­го, все­гда мог най­ти оп­рав­да­ние лю­бо­го по­ступ­ка. Это по­мо­га­ло ему ус­пеш­но ра­бо­тать с са­мы­ми труд­ны­ми груп­па­ми, с са­мы­ми не­дис­ци­п­ли­ни­ро­ван­ны­ми уче­ни­ка­ми.

Ин­те­рес­но сло­жи­лась его даль­ней­шая судь­ба. Он стал свя­щен­ни­ком.

***

Уро­ки формирования ха­рак­те­ра

Учить­ся самоопределению на соб­ст­вен­ном опы­те в эк­зи­стен­циаль­ном состоянии.

Груп­пы уча­щих­ся — бу­ду­щих пе­да­го­гов — собрались во­круг учи­те­ля, мистера Русева. Стар­шая группа, которая в этом году заканчивала Лицей, около тридцати человек расположилась в цен­траль­ном кру­ге. Дру­гая группа, из младших курсов — бо­лее ста че­ло­век — на не­ко­то­ром рас­стоя­нии во­круг пер­вой.

Учитель, выдержав традиционную паузу, на­чал вступительную беседу, четко и ясно акцентируя внимание учащихся на следующих темах:

— Ува­жае­мые бу­ду­щие учи­те­ля, мы со­бра­лись здесь для то­го, что­бы нау­чить­ся вос­пи­ты­вать будущих ваших уча­щих­ся.

— Мы бу­дем ра­бо­тать в интенсивной, учителем-воспитателем созданной, жизненной ситуации. Следовательно, мы бу­дем ра­бо­тать с ва­ши­ми чув­ст­ва­ми, мыс­ля­ми, эмо­ция­ми, с ва­шим мыш­ле­ни­ем и во­об­ра­же­ни­ем в полную мощь личных возможностей.

— В течении трех дней я вам по­ка­жу, как я это де­лаю. Вы же этому мастерству и искусству продолжите учить­ся всю свою учительскую жизнь. Вы бу­ди­те формировать характеры своих учеников по-сво­ему, по­то­му что педагогический процесс творческий и уни­каль­ный.

После этого, мис­тер Ру­сев по­про­сил сту­ден­тов быть осо­бен­но вни­ма­тель­ны­ми и объ­яс­нил ко­рот­ко и стро­го свои требования: «Придерживайтесь пол­ной ти­ши­ны. От­ве­чать, за­да­вать во­про­сы — толь­ко с раз­ре­ше­ния учи­те­ля».

Затем учи­тель рас­ска­зы­вал о че­ты­рех пра­ви­лах про­ве­де­ния тре­нин­га, да­вая яс­ные по­яс­не­ния:

1. Пра­ви­ло кон­фи­ден­ци­аль­но­сти: ни­кто не мо­жет рас­про­стра­нять не­га­тив­ную ин­фор­ма­цию о про­ис­хо­дя­щем. В ра­бо­те над со­вер­шен­ст­во­ва­ни­ем ха­рак­те­ра случаются моменты, о ко­то­рых не сле­ду­ет знать по­сто­рон­ним. Учи­тель и ученик дол­жен уметь хра­нить кон­фи­ден­ци­аль­ную ин­фор­ма­цию.

2. Пра­ви­ло по­мо­щи и взаи­мо­по­мо­щи: по­мощь важ­нее взаи­мо­по­мо­щи. Во вре­мя урока, как в ре­аль­ной жиз­ни, че­ло­век час­то ну­ж­да­ет­ся в по­мо­щи. Эту по­мощь на­до уметь ока­зы­вать свое­вре­мен­но и бес­ко­ры­ст­но. Учи­тель дол­жны уметь ока­зы­вать по­мощь так, что­бы ну­ж­даю­щий­ся при­нял ее охот­но.

3. Пра­ви­ло че­ст­но­сти: мы долж­ны го­во­рить прав­ду и по­сту­пать че­ст­но. Ина­че не по­лу­чит­ся то­го ре­зуль­та­та, к ко­то­ро­му мы стре­мим­ся. Или, что еще ху­же, бу­дет ис­ка­жен­ный ре­зуль­тат. Че­ст­ность учи­те­ля — выс­шая эти­че­ская нор­ма.

4. Пра­ви­ло ве­ры: вы дове­ряете учи­те­лю. Я здесь, подчеркнул мис­тер Ру­сев, для то­го, что­бы вам по­мочь. Дру­гих це­лей нет. Пом­ни­те, что «ка­ж­дый мо­жет при­вес­ти ло­шадь на во­до­пой, но ни­кто не за­ста­вит ее пить». Ес­ли вы не же­ла­ет «ис­пить», то вый­ди­те из пер­во­го кру­га. Здесь толь­ко те, кто ве­рит.

Мис­тер Ру­сев представлял пра­ви­ла работы, пе­ре­ме­жая речь шут­ка­ми, от ко­то­рых зал взры­вал­ся за­ра­зи­тель­ным сме­хом. Так­же были серь­ез­ные мо­мен­ты, и ли­ца учащихся ста­но­ви­лись со­сре­до­то­чен­ны­ми.

Ни­ко­го на этом уро­ке не сму­ти­ло мно­го­крат­ное упот­реб­ле­ние слов «дол­жен». Все по­ни­ма­ли, что в ре­аль­ной пе­да­го­ги­че­ской ра­бо­те это сло­во час­то от­ра­жа­ет ис­тин­ное со­стоя­ние дел. Учитель должен нести от­вет­ст­вен­ность за судь­бы уче­ни­ков.

В процессе работы, учитель постоянно обращался к этим правилам и напоминал участникам, если кто-то отклонялся от них.

Закончилась подготовительная процедура и начался урок формирования характера. Учи­тель «на­ри­со­вал» с по­мо­щью эмо­цио­наль­ной и со­дер­жа­тель­ной ре­чи, эк­зи­стен­цио­наль­ную кар­ти­ну про­ис­хо­дя­ще­го так блестяще, что не по­ве­рить ему бы­ло нель­зя.

На этот раз со­бы­тие раз­вер­ну­лось на ком­фор­та­бель­ном транс­кон­ти­нен­таль­ном лай­не­ре в Ка­риб­ском мо­ре, на ко­то­рый на­па­ли в са­мый раз­гар рас­слаб­лен­но­го от­ды­ха, пи­ра­ты. Гра­би­те­ли ста­ли из­де­вать­ся над пас­са­жи­ра­ми, вы­мо­гая день­ги, уг­ро­жая, ос­корб­ляя, уни­жая.

Уже даже просто рассказ учителя заставил каждого присутствующего на уроке задуматься о своем характере, о личной деятельности, о возможностях в столь ложной ситуации. Каждый углубился в свои мысли: «Как бы я поступил? Чем я мог бы помочь своим друзьям и близким? Как бы я защитил свою честь, жизнь?»

Учитель, отпустив учащихся на перерыв, предоставил возможность ка­ж­дому сту­денту вы­брать свою ро­ль. Когда после перерыва ученики вернулись к работе, каждому пришлось обосновать и доказать воплощение в свою роль.

Далее совершалась педагогическая жизнь, как наяву. «Герои этой жизни» мыслили, со­вер­ша­ли по­ступ­ки, страдали, радовались успеху. Так совершенствовались, учились, развивались.

Учи­тель по­сто­ян­но дер­жал участников урока в на­пря­же­нии, помогал во­пло­щать­ся и объ­яс­нять выбор своего во­пло­ще­ния перед аудиторией. И все время настаивал: «Ты не рассказывай, как бы ты поступил. Ты покажи свой поступок. Действуй — это же реальная жизнь, а не выдуманная. Так может случиться с тобою»…

Од­но со­бы­тие сме­ня­лось дру­гим, не ме­нее на­пря­жен­ным, ин­те­рес­ным, ув­ле­ка­тель­ным. Уча­щие­ся на высоком эмоциональном уровне про­яв­ляли свой ха­рак­тер, свое понимание, свою вос­пи­тан­ность.

Урок длил­ся три дня, ка­ж­дый день по шесть ча­сов, в сле­дую­щем ре­жи­ме: пять­де­сят ми­нут ра­бо­ты, де­сять ми­нут — пе­ре­рыв. Пе­ре­ры­вы то­же бы­ли педагогически «ра­бо­чие», ко­гда уча­щие­ся са­мо­стоя­тель­но, без учи­те­ля, име­ли воз­мож­ность за­ни­мать­ся ин­трос­пек­ци­ей.

За­кон­чи­лось все реф­лек­си­ей. Уча­ст­ни­ки внут­рен­не­го кру­га вы­ска­зы­ва­лись, от­ве­чая на во­про­сы: «Что про­изош­ло с тобою на этом уроке?» «Что изменилось в твоем представлении о твоей будущей профессии?» «Что ты чув­ст­во­вал во вре­мя „ин­тен­сив­ной“ жиз­ни?» «Что ты по­нял по­сле тре­нин­га?» «Что дал тебе прошедший урок для твоего будущего?»

Про­шли три дня. Все воз­вра­ща­лись к ре­аль­ной жиз­ни из жизни ин­сценированной, соз­дан­ной ис­кус­ст­вом и мас­тер­ст­вом учи­те­ля.

На последний во­прос педагога: «Сколь­ко про­шло, „ка­жу­ще­го­ся“ вре­ме­ни?». От­ве­ты бы­ли раз­ные: ко­му-то по­ка­за­лось, что про­шло не­сколь­ко ме­ся­цев, ко­му-то — не­сколь­ко лет. Глав­ное, что ка­ж­дый стал совершеннее, по­то­му что осознал и пре­одо­лел свои не­дос­тат­ки и развил свои достоинства. Пр­оде­лал сам педагогическую работу над собою — пусть с по­мо­щью учи­те­ля — но, все же, сам.

***

Пра­ва Че­ло­ве­ка — это ин­те­рес­но

Вик­то­ра Ива­но­ви­ча Фе­до­сее­ва (Мар­ти­на) при­гла­сили на уро­ки толь­ко не­сколь­ко раз. Но эти встре­чи за­пом­ни­лись уче­ни­ка­ми на всю жизнь.

Как организовать урок, на котором ученикам будет интересно изучать «права человека»? Ведь, для современного человека недопустимо, вступая во взрослую жизнь, не знать эту область культуры. Проблема заключалась в том, что специалисты в этом вопросе, как правило, проводят формальные и скучные лекции…

Решение нашлось следующим образом. На уроке по социологии учитель вместе с учениками внимательно обсудили вопросы на тему «права человека». Следующим шагом — разделили все вопросы на две группы. В первую — отобрали фундаментальные, главные, наиважнейшие вопросы. Во вторую вошли подвопросы к каждому основному вопросу, интересующие учеников.

После этого для учителя была поставлена задача — пригласить в гости того, кто ответит на подготовленные вопросы. Ученики дружно «описали» необходимые характеристики этого человека, и учитель приступил к поискам.

Поиски увенчались успехом. Виктор Иванович спокойно жил, в соседнем городке на заслуженной пенсии после мно­го­лет­ней работы журналистом международником.

Он с раннего детства владел русским, китайским, анг­лий­ским, фран­цуз­ским языками, настолько хорошо, что на всех четырех писал стихи. Позже, уже взрослым, освоил не­мец­кий, ис­пан­ский и пор­ту­галь­ский. Хорошо знал серб­ский, поль­ский, чеш­ский. Он имел богатый опыт борьбы за рав­ные гра­ж­дан­ские пра­ва. Много путешествовал. Судьба и любознательность позволили ему пожить разное время в бо­лее чем пя­ти­де­ся­ти стра­нах ми­ра. Ра­бо­тая жур­на­ли­стом, Виктор Иванович ин­тер­вьюировал почти всех известных лидеров мировой политики и культуры второй половины двадцатого века.

В добавление к богатому жизненному опыту, Вик­тор Ива­но­вич обладал мудростью и педагогическим тактом.

Наш гость рассказывал уникальные истории из своей биографии, делился раз­мыш­ле­ниями. При этом, каждая его история непременно переплеталась с правами личности, правами человека.

Невероятно интересно было слушать рассказы о встречах с лидера­ми, сыг­рав­ши­ми за­мет­ную роль в ис­то­рии со­вре­мен­но­сти. Учитель не просто пересказывал эпи­зо­ды встреч, он ор­га­нич­но, как кра­си­вые кру­же­ва, описывал характеры, манеры и, конечно, их отношение к Правам Человека.

Вообще, следует сказать, ка­ж­дая встреча с Вик­то­ром Ива­но­ви­чем — это уди­ви­тель­но ин­те­рес­но на­пи­сан­ный рас­сказ о пра­вах Че­ло­ве­ка. У не­го не воз­ни­кал во­прос, как при­влечь вни­ма­ние уча­щих­ся. Про­бле­ма бы­ла в сле­дую­щем: как во­вре­мя за­кон­чить встре­чу. Ведь все хо­те­ли за­дать во­просы, ин­те­рес­но бы­ло побольше уз­нать, по­нять, про­сто удов­ле­тво­рить лю­бо­пыт­ст­во. Вик­тор Ива­но­вич, вос­поль­зо­вав­шись лю­бо­зна­тель­но­стью слушателей, превращался в «Пев­ца Прав Че­ло­ве­ка» (так он говорил о себе).

Моя роль, как учителя, в этом ин­тег­ри­ро­ван­ном уро­ке за­клю­ча­лась в следующем: пре­дос­та­вить Виктору Ивановичу сво­бо­ду на вре­мя встре­чи с уча­щи­ми­ся и следить за введенным регламентом. Ина­че «пра­ва че­ло­ве­ка» пре­по­да­вать бу­дет не­эф­фек­тив­но и скуч­но. А, ведь, это наи­важ­ней­шая область общече­ло­ве­че­ской куль­ту­ры.

***

Гу­ма­ни­тар­но-спор­тив­ные уро­ки

В ка­ж­дой шко­ле най­дет­ся боль­ше или мень­ше маль­чи­шек,

на­де­ле­нных от при­ро­ды по­вы­шен­ной дви­га­тель­ной энер­ги­ей.

Этим маль­чиш­кам по­сто­ян­но нуж­ны фи­зи­че­ские на­груз­ки. При­чем, эти на­груз­ки долж­ны быть на пре­де­ле воз­мож­но­го. Ес­ли их энер­гию не на­пра­вить в по­лез­ное рус­ло, то ок­ру­жаю­щим при­дет­ся не­сладко. То по­де­рут­ся, то сло­ма­ют что-то.

К нам в дет­ский дом час­то при­бы­ва­ли дра­­ч­уны. А как же ина­че? Ведь, в ми­ре бес­при­зор­ни­ков уме­ние драть­ся, гру­бить, уни­жать сла­бо­го — это важ­ные спо­со­бы вы­жи­ва­ния. Любые на­ка­за­ния за эти про­ступ­ки толь­ко за­ка­ля­ют та­ких пар­ней. Еще мень­ше по­­м­о­­гают уго­во­ры, нра­во­уче­ния, разъ­яс­не­ния, сле­зы жертв. По­доб­ная дет­ская жизнь и фи­ло­со­фия — пря­мая до­ро­га во взрос­лую тюрь­му.

Вот имен­но для та­ких «энер­ге­ти­ков» Юрий Ми­хай­ло­вич соз­дал «уди­ви­тель­ный клуб», в ко­то­ром были организованы следующие два педагогических действия.

В одном действии проводились ис­сле­до­ва­ния по ис­то­рии, в том числе, изучение вне­про­грамм­ного ма­те­ри­ала о при­клю­че­ни­ях, об ин­те­рес­ных лю­дях, о гео­гра­фи­че­ских от­кры­ти­ях.

Во вто­ром действии занимались борьбой сам­бо. Кого бы из мальчишек не привлекли эти занятия? Во взаимодействии этих двух педагогических деятельностей, казалось бы на первый взгляд несовместимых, происходило воспитание и перевоспитание супер активных мальчишек с криминальным прошлым.

Для еще большей привлекательности к своим урокам Юрий Ми­хай­ло­ви­ч создал уникальный метод, а именно: в клу­бе была «организована» тай­на. Ка­кая тай­на — ни­кто не знал. Тайна была непростая, вернее это был целый загадочный мир, соз­дан­ный учи­те­лем, который при­вле­кал «до не­воз­мож­но­сти». Все хо­те­ли как-то доз­нать­ся, про­ник­нуть в этот мир, хотя бы одним глазком.

А дос­туп был слож­ный. На­до бы­ло, во-пер­вых, ус­пе­вать по ис­то­рии, уметь из­ла­гать свои мыс­ли, де­лать пра­виль­ные вы­во­ды, пи­сать твор­че­ские со­чи­не­ния, мно­го чи­тать. Во-вто­рых, следовало продемонстрировать личную сдер­жан­ность и умение вла­деть свои­ми эмо­ция­ми.

Ес­ли с пер­вым условием доступа в тайну «клуба» боль­шин­ст­во справ­ля­лось после определенных учебных занятий, то вто­рое да­ва­лось да­ле­ко не ка­ж­до­му. По­про­буй­те сдержать себя и не за­сме­ять­ся, ко­гда сам Юрий Ми­хай­ло­вич сме­шит вас свои­ми шут­ка­ми, или по­про­буй­те высто­ять, отжимаясь под счет са­мо­го учи­те­ля, ес­ли счет уже пе­ре­ва­лил за сотню… Но, не смотря на эти «экзаменационные» трудности, мальчишки рва­лись в «клуб» не­удер­жи­мо.

При­­н­и­­мали туда на об­щих ос­но­ва­ни­ях по оди­на­ко­вым для всех правилам. Нуж­но бы­ло дос­та­точ­но раз­вить си­лу во­ли, под­го­то­вить­ся к сда­че эк­за­ме­нов по обязательным вопросам и продемонстрировать дос­ти­же­ния в фи­зи­че­ской подго­товке. Тре­бо­ва­ния кан­ди­да­ту вру­ча­лись в письменном виде на кра­си­во оформ­лен­ном предписа­нии.

С пер­во­го раза всту­пи­тель­ный тест ма­ло ко­му уда­ва­лось сдать. Приходилось са­мо­стоя­тель­но упор­но готовиться и тре­ни­ро­ваться.

По­сле ус­пеш­ной сда­чи «эк­за­ме­нов» на­чи­на­лись ме­ся­цы упор­но­го тру­да в ожи­да­нии прие­ма-по­свя­ще­ния в действительные чле­ны клу­ба. Посвящение тоже проходило за­га­доч­но и увлекательно. Сам ри­ту­ал прие­ма был при­ду­ман лич­но Юри­ем Ми­хай­ло­ви­чем и то­же покрывался таинственностью.

Для кандидата в члены «клуба» дни и не­де­ли про­ле­та­ли не­за­мет­но. Де­ти не за­­м­е­­чали, что ос­нов­ное вре­мя на уро­ках у Юрия Ми­хай­ло­ви­ча тра­ти­лось на вос­пи­та­ние са­мо­об­ла­да­ния. Толь­ко те, кто ов­ла­де­вал в дос­та­точ­ной ме­ре свои­ми эмо­ция­ми, мог стать действительным членом «клуба», следовательно, до­пус­кал­ся до за­ня­тий долгожданной и магической борь­бой самбо. Вла­дею­щие со­бою уча­щие­ся добивались успехов в усвоении приемами борьбы не­ве­ро­ят­но бы­ст­ро.

В ре­зуль­та­те, маль­чиш­ки, еще не­дав­но быв­шие за­бия­ками и дра­чу­нами, пе­­р­е­с­та­вали за­ди­рать­ся и де­мон­ст­ри­ро­ва­ли высокую этику самообладания. То, что не смог­ли сде­лать ми­ли­ция, бес­чис­лен­ные и раз­но­об­раз­ные на­ка­за­ния, смог­ сде­лать «таинственный» педагогический клуб Юрия Михайловича.

Чле­ны клу­ба по­сто­ян­но вы­сту­па­ли на раз­лич­ных со­рев­но­ва­ни­ях, в том чис­ле и на чем­­пи­о­­натах стра­ны, где по­­л­у­­чали при­зы и ме­да­ли.

Глав­ным и са­мым по­чет­ным при­зом все­гда считался спе­ци­аль­ный приз «За во­лю к по­бе­де». Са­мое по­чет­ное ме­сто в школь­ном му­зее за­ни­ма­ли име­нно эти при­зы. Там же хра­ни­лось уни­каль­ное пись­мо, при­слан­ное Глав­ным су­дьей со­рев­но­ва­ний, ве­­т­е­­раном спор­та, чем­пио­ном олим­пий­ских игр. Он на­пи­сал не­обыч­но длин­ное и не­фор­маль­ное по­сла­ние в на­шу шко­лу. При­ве­ду толь­ко од­ну стро­ку: «…я ни­ко­гда в сво­ей жиз­ни не ви­дел, что­бы не сда­ва­лись на бо­ле­вые прие­мы…»

Что ка­са­ет­ся ус­пе­хов по ис­то­рии — это ста­ло при­выч­ным — на олим­пиа­дах по ис­то­рии чле­ны клу­ба не­из­мен­но при­­зн­ав­а­лись луч­шими мно­го лет под­ряд.

***

Уро­ки по вы­бо­ру

Что происходит в вол­шеб­ном ми­ре пе­да­го­ги­ки.

Наша учительница — Гай­да Фри­цев­на — мудрая, до­б­рая, умная и по-царски статная, при этом, все­гда чуткая и отзывчивая. Мы никогда не слышали от нее скептической критики, только обстоятельный и этичный анализ.

Многие годы она за­ни­ма­ла вы­со­кие по­сты в ми­ни­стер­ст­ве об­ра­зо­ва­ния и заслужено пользовалась уважением. Ко­гда про­изош­ла «пе­ре­строй­ка», ее не при­гла­си­ли на ра­бо­ту. В те времена было «выгодным» и «модным» критиковать и ругать со­вет­ское прошлое. Гайда Фрицевна от этих «показательных выступлений» отказалась, вызвав «негодование недоброжелателей».

В этой си­туа­ции Гай­да Фри­цев­на про­яви­ла се­бя как ари­сто­крат­ка в са­мом хо­ро­шем смыс­ле, и, как порядочный че­ло­век…

Для на­шей же шко­лы яви­лось боль­шой че­стью, что Гай­да Фри­цев­на согласилась ра­бо­тать у нас. Мы тут же ор­га­ни­зо­ва­ли спе­ци­аль­ный курс, и на­ча­лась уди­ви­тель­ная пе­да­го­ги­че­ская жизнь, которую мож­но на­звать «ис­кус­ст­вом об­ра­зо­ва­ния».

Она пре­по­да­ва­ла ла­тыш­скую куль­ту­ру и язык. Этот урок не был обязательным предметом, и уча­щие­ся записывались на него по желанию. На пер­вые за­ня­тия при­шли не­сколь­ко человек; на сле­дую­щие — пол­ная ау­ди­то­рия. …Вско­ре, специально для этих за­ня­тий, мы пре­дос­та­ви­ли ак­то­вый зал.

Вре­мя бы­ло не­про­стое. Те­ле­ви­де­ние, сред­ст­ва мас­со­вой ин­фор­ма­ции, ки­но за­по­ло­ни­ли непристойные передачи, демонстрируя неэтичные нор­мы поведения.

Гай­да Фри­цев­на пре­по­да­ва­ла на сво­их за­ня­ти­ях вы­со­кую эти­ку. Её изы­скан­ные ма­не­ры, красивый и бо­га­тый язык, глу­бо­кие гу­ма­ни­тар­ные зна­ния соз­да­ва­ли иной мир — чистый, гуманный и вол­шебный, в ко­то­ром хо­те­лось оставаться.

На уникальных уроках Гайды Фрицевны вре­мя при­об­ре­та­ло со­вер­шен­но не­обыч­ный смысл. Про­стран­ст­во ста­но­ви­лось раз­ме­ром с мыш­ле­ние. Для ее уча­щих­ся, не бы­ло ми­нут, ча­сов, лет и ве­ков. Был про­ме­жу­ток ме­ж­ду раз­ны­ми ус­во­ен­ны­ми об­раз­ами: об­раз­ами мыс­ли, ощу­ще­ний, нрав­ст­вен­но­сти.

Ин­те­рес­но бы­ло на­блю­дать, как по­сле ее уро­ка учащиеся вы­хо­дили из класса с просветленными лицами, и чистыми новыми идеями об окружающем их мире.

Гай­да Фри­цев­на го­во­ри­ла о со­вер­шен­но обык­но­вен­ных ве­щах, рас­ска­зы­ва­ла о куль­ту­ре, бы­те, тра­ди­ци­ях, и часто — казалось бы — об, давно из­вест­ных, ис­ти­нах. Но, как ис­кус­но и мас­тер­ски она это де­ла­ла!

Срав­нить ее педагогическое творчество мож­но было толь­ко с ис­кус­ст­вом ху­дож­ни­ка.

При этом, в ме­то­ди­че­ский арсенал входило все: оде­ж­да, го­лос, этикет, ее уди­ви­тель­ная притягательность.

Ни для ко­го, независимо от возраста, эти уро­ки не про­шли да­ром. Ка­ж­дый оп­ре­де­лял­ся: «быть или не быть» нрав­ст­вен­ным. А вре­мя для по­доб­но­го ре­ше­ния бы­ло слож­ное.

Имен­но та­кие учи­те­ля по­мо­га­ли, по­мо­га­ют и бу­дут по­мо­гать лю­дям, де­лать правильный лич­ный вы­бор.

***

Об­ще­шко­ль­ный многодневный по­ход

Урок ин­тен­сив­ной жиз­ни в условиях организованного со­циу­ма.

Об­ще­шко­ль­ный по­ход (ОШП) был уни­каль­ным уро­ком для на­ших уча­щих­ся. Бо­лее то­го, это со­бы­тие иг­ра­ло важ­ную роль в школь­ной жиз­ни, как для воспитанников, так и для всех ра­бот­ни­ков.

ОШП бы­л тра­ди­ционным мероприятием, о ко­то­ром все зна­ли и готовились к нему задолго. О происшедших на этом уроке событиях рас­ска­зы­ва­ли ле­ген­ды. ОШП — тра­ди­ция (на­ря­ду с дру­ги­ми) ста­би­ли­зи­ро­ва­ла внут­реннюю школь­ную жизнь и об­ра­зо­ва­тель­ный про­цесс.

Уча­щие­ся на этом уро­ке при­об­ре­та­ли опыт ра­бо­ты в кол­лек­ти­ве, учились жить и дей­ст­во­вать в ус­ло­ви­ях ор­га­ни­зо­ван­но­го со­циу­ма, уз­на­ва­ли друг о дру­ге неизмеримо больше, чем в условиях нор­маль­ных школь­ных за­ня­ти­й. ОШП яв­лял­ся уни­каль­ным событием и уроком для кол­лек­ти­ва учи­те­лей.

Пра­виль­но системно-ор­га­ни­зо­ван­ные по­хо­ды по­зво­ля­ют вос­пи­ты­вать тру­до­лю­бие, взаи­мо­по­мощь, аль­тру­изм, кол­лек­ти­визм, лю­бовь к при­ро­де, ува­же­ние к стар­шим, и мно­гие дру­гие качества.

Ну и ко­неч­но, об­ще­шко­ль­ный по­ход — это ве­се­лье, све­жий воз­дух, фи­зи­че­ская ак­тив­но­сть, ин­те­рес­ные ис­то­рии у ко­ст­ра, удивительные вос­хо­ды и за­ка­ты.

Координатор по­хо­да

Координатором ОШП дол­жен быть уни­каль­ным че­ло­веком. Та­кой, как Мар­тиньш Озолиньш — мно­го­крат­ный чем­пи­он ми­ра по борь­бе, не­ве­ро­ят­ный ве­сель­чак, об­ла­да­тель ог­ром­ной фи­зи­че­ской си­лы и энер­гии. К этому следует добавить — наш координатор ува­жал дис­ци­п­ли­ну и обладал ор­га­ни­за­тор­ским та­лантом.

Как только мы начинали готовится к походу и до самого завершения ОШП, Мартиньш «наделялся» полной властью, а весь кол­лек­тив шко­лы ока­зы­ва­лся в его под­чи­не­нии.

А как же ина­че? Ведь, ес­ли ру­ко­во­ди­тель ОШП бу­дет об­ра­щать­ся за ка­ж­дым ре­шае­мым во­про­сом к ди­рек­то­ру, по­то­м к за­му, по­том еще к кому-то — опе­ра­тив­но­го ре­ше­ния не получится.

Но самое великое достоинство ответственного человека за ОШП заключалось в следующем: он обладал способностью руководить не руководя. Не обладая такой способностью, поход такого масштаба не удастся, потому что командовать каждым учащимся никак не возможно в условиях похода.

Сце­на­рий по­хо­да

Сце­на­рий вклю­чал тра­ди­ци­он­ные мероприятия: спортивные состязания, конкурсы талантов, совместное приготовление костровых обедов и ужинов, и конечно — рыбалка. Активные и динамические события помогали сплочению коллектива. Учителя получали возможность лучше узнать своих воспитанников, выявить их сильные и слабые стороны.

При под­ве­де­нии ито­гов пре­ду­смат­ри­ва­лись при­зы за дос­ти­же­ния отдельных груп­п и ка­ж­до­го участника лич­но.

Са­мые зна­чи­мые при­зы при­су­ж­да­лись за личные успехи. Ес­ли уче­ник су­мел прео­долеть се­бя и по­ка­зал ре­зуль­тат, пре­вос­хо­див­ший лич­ный результат про­шло­го подобного похода — именно это оце­ни­ва­лось, как са­мое ве­ли­кое дос­ти­же­ние.

Са­мый главный приз вручался тому, кто улучшил лич­ный ре­корд, проявив тер­пе­ние, са­мо­от­вер­жен­но­сть, са­мо­об­ла­да­ние. Этих призов вручалось больше всех других.

Ор­га­ни­за­ци­он­ные ме­ро­прия­тия

Задолго перед началом подготовки к походу, издавался общешкольный приказ, по которому для координатора похода предоставлялись неограниченные права привлекать к работе всех работников Лицея, кого он посчитает нужным (включая администрацию Лицея).

Предварительная подготовка: На­чи­на­ли го­то­вить­ся к по­хо­ду за па­ру ме­ся­цев, а то и рань­ше. В под­го­тов­ке при­ни­ма­ли уча­стие по возможности, как мож­но боль­ше уче­ни­ков.

Обя­зан­но­сти распределялись в со­от­вет­ст­вии с воз­рас­том и под­го­тов­лен­но­стью уча­­стника. Каждый участник похода знал, что он несет полную ответственность за свой участок работы.

Тех­ни­ка безо­па­с­но­сти: Чет­кий ин­ст­рук­та­ж по ка­ж­до­му во­про­су безо­пас­но­сти — это норма и закон. Служ­бы ме­ди­цин­ской, по­жар­ной, пси­хо­ло­ги­че­ской безо­пас­но­сти должны быть организованы безупречно.

Оборудование и инвентарь: Транс­порт, оборудование, обес­пе­че­ние пи­та­нием не должны создавать проблемы во время похода.

Подведение итогов похода: Ка­ж­дый уча­щий­ся по окон­ча­нии по­хо­да писал отчет в ви­де со­чи­не­ния, ре­фе­ра­та, или дру­гой твор­че­ской ра­бо­ты. Эти работы изобиловали фантазиями и, что было интересно для учителей, удивительно глубокими детскими психолого-педагогическим анализом и выводами.

Со­дер­жа­тель­ные во­про­сы

План по­хо­да вклю­чал ме­ро­прия­тия по под­го­тов­ке к по­хо­ду, дви­же­нию к мес­ту сто­ян­ки, распорядок дня в лагере.

Пла­ни­ро­ва­лись спор­тив­ные, ин­тел­лек­ту­аль­ные и раз­вле­ка­тель­ные со­бы­тия таким образом, что­бы сохранялось гар­мо­нич­ное со­от­но­ше­ние сво­бод­но­го вре­ме­ни и за­ня­то­сти. Ведь, ес­ли бу­дет мно­го сво­бод­но­го вре­ме­ни — на­чнет­ся не­управ­ляе­мый про­цесс, ес­ли расписание перегружено — гарантирована ус­талость и апатия.

Ка­ж­дое ме­ро­прия­тие не­пре­мен­но за­кан­чи­ва­лось про­це­ду­рой на­гра­ж­де­ния и по­ощ­ре­ния у об­ще­го ко­ст­ра, ко­то­рый раз­жи­гал­ся сра­зу и под­дер­жи­вал­ся до завершения лагеря.

Ве­че­ром у ко­ст­ра проводили капустники, спонтанные инсценировки, конкурсы. Отлично работало неизменное правило: ни­ка­к­их на­ре­ка­ний или нота­ц­ий не до­пус­ка­лось во время всего похода (кстати сказать, такой необходимости никогда не возникало).

Са­мое важ­ное ме­ро­прия­тие у ко­ст­ра — реф­лек­сия1. Мы садились в огромный круг, где каждый мог высказаться о том, что с ним произошло за прошедший день.

Такая уни­каль­ная форма урока, за­по­ми­налась на всю жизнь и ученикам и учителям. Ученики знакомились друг с другом, учителя — уз­на­ва­ли о важных фактах для будущей воспитательной работе.

Об­ще­шко­ль­ные по­хо­ды за­пом­ни­лись уни­каль­но­стью системного педагогического воз­дей­ст­вия на лич­ность. Ка­ж­дый уче­ник кро­ме ро­ман­ти­ки и глу­бо­ких эмо­цио­наль­ных пе­ре­жи­ва­ний по­лу­чал це­ле­на­прав­лен­ные им­пуль­сы вос­пи­та­ния и са­мо­вос­пи­та­ния.

Наши походы являлись уникальными уроками жизни и деятельности в условиях свободы и личной ответственности.

Вы­пуск­ни­ки Лицея, те, кто стал ру­ко­во­ди­те­лем, вспоминают при встре­че, что имен­но в об­ще­шко­ль­ных по­хо­дах они впер­вые по­чув­ст­во­ва­ли вкус к ру­ко­во­дя­щей дея­тель­но­сти. Имен­но в по­хо­дах они впер­вые учи­лись быть ор­га­ни­за­то­ра­ми и инициаторами.

_____________________________

Реф­лек­сия1 — Особая форма личного высказывания, когда сам делаешь анализ о себе самом.

***
И врач и пе­да­гог

…ко­гда на­деять­ся мож­но толь­ко на док­то­ра…

Не знаю, как у других, но в на­шем дет­ском до­ме слож­ней­шей про­бле­мой бы­ло — ле­че­ние зу­бов у школь­ни­ков. Дети под лю­бым пред­ло­гом ста­ра­лись уй­ти от этой не­об­хо­ди­мой про­це­ду­ры. В ре­зуль­та­те воз­ни­ка­ли ос­лож­не­ния. Надо признаться, что любое медицинское обслуживание детей, проживших до нашего детского дома в ужасных условиях, являлась сложно задачей в то да­ле­кое вре­мя. К тому же ме­ди­цин­ская тех­но­ло­гия не бы­ла вы­со­кораз­ви­той и от хорошего врача очень многое зависело.

В на­шем дет­до­ме, где де­ти из не­бла­го­по­луч­ных се­мей, врач не мо­г быть толь­ко вра­чом. Он дол­жен был быть и пе­да­го­гом, и пси­хо­ло­гом. Я уже не при­пом­ню, сколь­ко сто­ма­то­ло­гов и мед­се­стер при­шлось про­ин­тер­вь­юи­ро­вать. На­ко­нец-то появились специалисты, ко­то­рые под­хо­ди­ли для нашей детдомовской жизни.

Га­ли­на Алек­се­ев­на — стоматолог — была не­обык­но­вен­но при­вле­ка­тель­на. От нее вея­ло ка­кой-то те­п­ло­й неж­но­стью — спо­кой­ная, урав­но­ве­ше­нная, да­же мед­ли­тель­на — «со­вер­шен­но не­страш­ная», как сра­зу оце­ни­ли ее на­ши уча­щие­ся.

Лиля Эдуардовна — медицинская сестра — другого характера. Она обладала неиссякаемой энергией, ее звонкий смех не утихал не на минуту. Она появлялась на территории нашего детского дома везде и почти одновременно.

Очень ско­ро до­б­рая сла­ва о «док­то­рах» об­ле­те­ла наш дет­дом. Га­ли­на Алек­се­ев­на ле­чи­ла, по ее словам, этот «ужас во рту», и у ней в стоматологический кабинет де­ти бе­жа­ли сами. Ока­зы­ва­ет­ся, у нее в крес­ле бы­ло «при­ят­но и ин­те­рес­но». Мож­но бы­ло по­де­лить­ся свои­ми со­кро­вен­ны­ми пе­ре­жи­ва­ния­ми, ус­лы­шать не­на­вяз­чи­вый со­вет или про­сто не­за­мет­ную под­сказ­ку. И медицинский и сто­ма­то­ло­ги­че­ский ка­би­неты пре­вра­тились у нас в осо­бен­ный мир. Док­тора ра­бо­та­ли неспешно и обстоятельно, и вско­ре де­ти поч­ти пе­ре­ста­ли стра­дать от зуб­ной бо­ли и от других недугов. Прежде, если у нас один ребенок вдруг заболевал гриппом, весь детский дом немедленно сваливался в постель на несколько дней. Га­ли­на Алек­се­ев­на и Лиля Эдуардовна, что са­мое важ­ное, приучили детей за­ни­мать­ся про­фи­лак­ти­кой «сво­их ртов» и гигиеной, как необходимым и интересным рутинным делом.

Наши доктора, оказавшись в ситуации, вынуждены были заняться самообразованием. Вскоре они овладели смежными и необходимыми знаниям, а практических мероприятий у них было хоть отбавляй.

В ре­зуль­та­те, Га­ли­на Алек­се­ев­на и Лиля Эдуардовна ста­ли «се­ст­рами ми­ло­сер­дия» и главными консультантами по всем дет­ским бо­лез­ням.

Эти доб­рые и са­мо­от­вер­жен­ные де­вуш­ки творили чу­де­са в ле­чеб­ной ме­ди­ци­не, и не толь­ко в сво­ей про­фес­сио­наль­ной об­лас­ти, как значилось по табелю. Они бы­ли на­стоя­щи­ми пси­хо­те­ра­пев­та­ми, детскими психологами, терапевтами, вирусологами и тп. Но, самое ценное, они стали учителями «искусства экологии тела». Да, именно так, в на­шем школь­ном кол­лек­ти­ве их счи­та­ли учи­те­ля­ми. С ни­ми со­ве­то­ва­лись по во­про­сам вос­пи­та­ния. К их мне­нию при­слу­ши­ва­лись.

Они и впрямь бы­ли ис­тин­ны­ми учи­те­ля­ми, обучая де­тей эко­ло­гии те­ла, раз­ви­ва­ли на­вы­ки ги­гие­ны, вос­пи­ты­ва­ли ува­же­ние к личной гигиене.

Од­на­ж­ды я спро­сил у Га­ли­ны Алек­се­ев­ны:

— Как вам уда­ет­ся так бы­ст­ро убе­дить ре­бен­ка? Мы, про­фес­сио­наль­ные учи­те­ля, порою, не мо­жем до­бить­ся ре­зуль­та­та за не­де­ли и ме­ся­цы.

— Так это очень про­сто, — от­ве­ти­ла сто­ма­то­лог, — де­ти са­дят­ся ко мне в крес­ло, от­кры­ва­ют рот, а я бы­ст­рень­ко кла­ду им там­пон. По­сле это­го они уже ни­как не мо­гут вы­ска­зать свое мне­ние, и им при­хо­дит­ся слу­шать толь­ко мое. А я ра­бо­таю и го­во­рю, го­во­рю, …по­ка не ис­це­лю.

В этом шутливом ответе, несомненно, имелась доля истины.

Вско­ре мы вве­ли в нашей школе уро­ки «эко­ло­гии те­ла», как обя­за­тель­ный пред­ме­т. Эти уро­ки включались в программу по био­ло­гии, анатомии и хи­мии. Учи­те­ля предметники в со­труд­ни­че­ст­ве с нашими медицинскими работниками на ин­тег­ри­ро­ван­ных за­ня­ти­ях дос­ти­га­ли уди­ви­тель­ных ре­зуль­та­тов.