Бесплатный фрагмент - Детектор внутренних частот

И младшая с чаем в одной руке

Эс маячит по комнате весь день, кричит маме на кухню, просит теплый плед и вещи достать из шкафа. Мама опять что — то готовит для своих.

— Ма, вот же глупость, не могу найти свой свитер, ты дарила мне его на позапрошлый новый год.

Мама находит его за минуты две, сует дочке в чемодан, скрывает слезу за паром от картошки. Провожает Эс до аэропорта, сдерживает слезы. Та обнимает крепко, тихо произнеся:

— Я теперь другая, видишь, теперь своя семья

Мать приезжает домой и еще часа полтора сидит в ее комнате, на стенах висят детские постеры.

— Еще вчера не могла на нее насмотреться, а уже — своя семья.

Мама плачет и курит; курит и плачет — старшенькая переняла и эту привычку. На том конце телефона:

— Мам, я приземлилась. Я люблю тебя.

Мама тяжело вдыхает свежий воздух. Садится за стол. В дверях стоит младшая с кружкой чая в одной руке.

В. М. НА ДВАДЦАТИПЯТИЛЕТИЕ

Вся суть содержится в том, что это только с виду я — девочка самостоятельный вой, девочка ставлю курок, девочка научный бред. Это в теории все возможно. В действительности же я далека от феминизма и близка к тебе: без тебя я мука, вопли, слезы, ничего не умею, ничего не практикую. Бросаю все на полпути, а то, что не бросаю, приношу тебе, мол, помоги, я запуталась.

Мой мальчик садится, строго смотрит на меня, а потом по несколько часов объясняет мне истины, которые в самостоятельной подготовке для меня дошли бы с трудом.

Наша жизнь — череда стоп-кадров, музыкальный клип: ярко, броско, вызывающе.

Чтобы не менялось, какой бы круговорот не принимала твоя жизнь, ты знаешь, душа моя, все к лучшему. И этот тоннель, меняю повороты, найдет свой свет.

Здесь будет все

лихорадочные мысли врезаются остротой воспоминаний — удушает

воспоминания —

чертова платформа для созерцания.

и все, что было внутри теряет окрас,

уже неважна степень нужных фраз.

скулишь, мечешься, воюешь,

устаешь, садишься, куришь.

И больше не прессуешь.

Пусть даже себя самого.

Решила все-таки выйти?

— Пожалуйста, прекрати, — он крепко сжал ее тонкое запястье в своей сильной, волевой руке, — От этого нельзя взять и быстро убежать, а ты всячески сдираешь корку с ран. Не забивайся, встань, смотри, за окном выпал первый снег. Пойдем купим мандарин и твоего любимого красного, сухого. Сядем на свободной лавочку в подворотне между Декабристов и Прачечным, будем есть мандарины, захлебываться вином за 300 рублей и разговаривать будто мы не проходили это все. Не хочешь? Что, опять ничего не хочешь? Не видишь будущего со мной? Вставай, за окном уже совсем светло. Весна! Уже кучевые облака пятнают белоснежное небо своими синими красками. Пошли в парк, нарвем тебе цветов. Ты поставишь их в вазу, а я украдкой буду сравнивать тебя с тем, что посередине. Смотри-ка, вечереет. И лето за нашим окном, а ты все также мнишь себя прошлым, былым. И сколько же можно? Пошли, пройдемся по вечернему Питеру, посидим по крыше открытой. И не буду пытать тебя разговорами. Я подниму тебя на руки, ты улыбнешься, наверное, искренне. Вставай, Ри, побежали по городу, навстречу цветному. Что? Опять? Уже четвертый квартал начинается! Знаешь, я устал. У всего есть точка невозврата. Всего хо-ро-ше-го.

Что? Решила все-таки выйти?

Дуновение мысли

Эс сидит за барной стойкой, помните, той, что находится в захудалом баре в центре города. Или не в центре.

Перебирает мысли, пьет виски с колой (кажется, бокал второй), теребит билет на завтрашний рейс в левой руке: потрясется немного в небе, над ней сотрясутся мечты. Светлые кудри спадают с плеч. На правой кольцо. Она делает глубокий вдох, прикрывает остекленевшие глаза, которые за столько лет сожалений потеряли свой цвет. Посюжетно. И остро, слишком остросюжетно. Воспоминание одно за одним гложет душу, боль бьет по ребрам и выше. Дышать больно. И одна ехидная мысль: Эй, мальчик мой, годами с тобой не могли насмеяться, а сейчас телефон — и тот молчит.

Чертово ванильное произведение, знаете, иногда как нахлынет, замечтаешься.. Вот сиделось, написалось, рассказалось…

Когда-нибудь каждый из нас проснется с мыслью о том, что закончилась целая эпоха. И вот, новая. Вы обязательно начнете просыпаться вместе в одной кровати, заведете любимое животное, а, возможно, даже «ов», забыв о том, что аллергия на котов. Придумаете ему забавное имя. С первыми лучами, конечно же, будет вставать «оно», молитвенно упрашивая накормить.

У вас будет маленькая уютная квартира и огромная кровать в спальне; вечерами ты будешь сидеть на кухне и наблюдать за тем, как он уставший пьет чай, рассказывая о чертовом начальстве, акциях, политике.

Ночами будете смотреть ч\б кино и пить вино Он будет есть сладкое, а ты фрукты (и черт бы его знал, почему фрукты).

На стенах будет висеть хронологическая последовательность фотографий, а ты, пока его нет дома, будешь вспоминать каждый момент и со слезами счастья на глазами на глазах задаваться вопросом: еще же все впереди, да?

И совсем, совсем неважно, кто и что будет говорить дальше, потому что вы — самые красивые, вы — самые счастливые.

И больше не станешь задаваться вопросами, за исключением тех, где он умудрился достать ваши любимые цветы в январе.

Мои добрые читатели узнают меня по словам

Шаг за шагом и вовсе не срочно. Мы, может, и не увидимся никогда (почему «может?», потому что мы видимся с вами уже сейчас, в эту минуту), но я хочу, чтобы ты, дорогой мой человек, читая это, знал некоторые истины, до которых доходишь со временем и очень неосторожно:

— Он (а) — это не любовь. Или любовь. Какая, к черту, разница? Ну вот скажи, тебе не наплевать? Обязательно сидеть и сокрушаться над этим понятием? Мозговать его, просматривать с разных сторон, изучать? Да к черту. Не существует никаких заданностей и предопределенностей. Тебе круто, ему — тоже круто. Вперед, делайте глупости, совершайте открытия, но главное: не грызите друг друга. И самого себя.

— Ну что там? Кто на этот раз ушел из твоей жизни? Подруга, парень, друг? Ну поверили, ну еще одним «не тем». Верно, сейчас больно, а завтра — приятно от одной мысли, что их больше нет в вашей жизни. Сходите в магазин, купите вина, а завтра проснитесь с новым чувствами и силами. С новым, ни от кого независящим «я».

— Боритесь с мыслью о том, что вы одиноки. Все мы любим искалечить себя, испытать и проверить на прочность. Ты не одинок, эй! О ком ты сегодня думал? Спорим, что хотя бы одного из этих людей волнует твоя жизнь. Выключай телефон. Иди к нему.

— Не отдавайтесь потоку, уносящему вас в прошлом. В противном случае, захлебнетесь водой.

— В два счета дайте понять каждому человеку, что вы не просто «чего-то» стоите, а вы — целая палитра чудесных красок и только истинные любители могут мешать гуашь правильно.

Ты должен разобраться в себе, дорогой мой читатель, пока не поздно. Принимай жизнь, а не отталкивай ее. Освобождайся от приступов меланхолии, которая может привести к депрессии. Завтра — новый день, а сегодняшний еще не закончен.

Мы слишком часто видимся

— Мы слишком часто видимся, — говорила я сама себе, возвращаясь вечером домой от него. Полусонная, порой полупьяная, с ехидной гримасой на лице.

Заходила в лифт своей девятиэтажки, опиралась об зеркало и закрывала свои глаза. Вспоминала твою добродушную улыбку и эти до совершенства красивые ямочки.

«Кажется, я не совершенная поэтесса, но хоть музу свою нашла». Криво заходила домой, обрызгивая себя этими духами, которые ты так сильно любишь. Оправдывалась перед мамой за позднее возвращение, а еще за то, что я вовсе не курю. Бежала к телефону, с целью прочитать от тебя смс, или увидеть звонок. И снова говорила себе: «Мы слишком часто видимся, пора переставать», а после этого мы виделись опять. Я ведь правда прикипела. А ты как всегда непоколебим и груб, а я так сильно это в тебе люблю. И этот дикий сердитый взгляд, когда я делаю что-то не так.

И вот, мы опять встречаемся вечером, наверное, около моего подъезда. Мои объятия вновь открыты лишь для тебя.

Я смотрю на экран своего телефона, стрелки двигаются быстро, почти что терпеливо. Но давай еще по одной покурим, и молча здесь посидим.

на основаниях очевидца

такой маленький рассказик, составленный на основаниях очевидца

нет, мой бывший мальчик любил много смеяться, курить и подолгу смотреть мне в глаза

знакомые общие после разрыва смотрели ехидно, мол, Саша, вернись ты обратно, куда ты пошла?

меня любил ровно до того момента, как осознал слова: «прости, не мой»

затем направился к подружке-шлюшке, ведя сердитый монолог «о том, о сем, о Саша-мразе, о том, что кинула\ушла, влюбилась в страшного врага», (но не влюбилась, полюбила).

ах да! затем поплакался чутка, прикинулся блаженно падшим, поныл на лестничном ключе.

спустя два дня он позвонил

и тут включился парадокс! Смотри, «то и се» уже не в моде, а Саша вовсе и не мразь, она та женщина, приятель, по ком сейчас стучит душа. мой годовалый бывший, мой пятилетний друг и тот, с кем я почти не ныла — все ведь оставили одну.

и нет, не их вина играет, играет именно моя: играет в том, что годовалый бывший, другой мой пятилетний друг и тот с кем я почти не «ныла» — все были словно по рублю, словно копеечка к копейке, все были словно по нулю.

НЕ ЗАБЫТЬ

Ты не забывай, ну, ладно, только не забывай

Не забывай о том, как матерились друг на друга; как ты гладил мои волосы в ночной мгле; как мы лежали на полу полупьяные, глазея в потолок; не забывай о моем счастливом лице; не забывай о моем сердящемся на тебя лице; не забывай меня сверху, не забывай меня снизу; не забывай первое, второе и третье «я тебя люблю»; не забывай о нашем вечернем городе; не забывай об обшарпанных подоконниках в отелях и лица администраторов; не забывай наш первый шалаш; мои первые слезы (помнишь, я была под тобой); не забывай «что за баба тебе пишет? Опять… Сука, опять»; не забывай наш чай на 10 минут, холодный, но чай; наши пьяные песни.

не забывай о том, как не до кого нам не было дело… то-то же сейчас, взрослые, трезвые, с расставленными приоритетами, до тошноты безобразными приоритетами.

Да куда уж мне забыть.

Неважно где

Неважно где она находилась и что делала. Громко смеялась или горько плакала, но каждый раз ее пробивала боль воспоминаний по моментам, которые так ярко освятили ее жизнь, но скоропостижно скрылись за горизонтом серых будней.

«Почему я?», — спрашивала она саму себя на платформе в метро.

«Я помню это место», — утверждала сама себе, стоя возле места, где они первый раз оказались настолько близкими.

«Снова она…», — вспоминала она, когда слышала мелодию их общей песни.

Ну что же, Лазарь мой, не все в жизни бывает по направлению нашего желания. Наберись сил, дальше будет труднее. Мрак скоро отворит ворота и в жизни ворвется счастье волнительных дней. И ты знаешь, все ведь будет заново, как и бывает обычно..

— О, а это теперь мы, а не я!

— Самое счастливое место на свете.

— Наша первая песня.

Но потом словно кадры в старом фотоаппарате, который ты давно заменила новым, пробегут кадры очередного счастливого времени.

И ведь потом снова будет…

«Почему я? Я помню это место! Снова она…»

Разговор между подругами