Бесплатный фрагмент - Чёрный карлик Намбо

Чёрные карлики существуют не только в космосе, но и в медиапространстве. Их создают с подлыми целями. По своей сути они подобны Звезде Смерти (боевая космическая станция из фильма «Звёздные войны», оснащённая сверхмощным энергетическим оружием разрушительной силы, способным уничтожать целые планеты). Как и зачем они возникают, а также как их распознать, наверняка знают многие эксперты из мира журналистики, политики и блогерства.

Победитель и дважды лауреат Всероссийского конкурса МВД России «Щит и перо», религиовед Сергей Королёв и блогер того же министерства Роман Титов «живут» в медиамире, так как работают долгое время в профильном (по связям со СМИ) Управлении МВД России. Их статьи публикуются в ведомственных изданиях, в том числе в журнале Совета министров внутренних дел СНГ «Содружество».

В этом сборнике публикации Титова и Королёва объединены темой информационных войн и манёвров вокруг них. Книга рассчитана в первую очередь на аудиторию полицейских, хотя гражданским возможно предлагаемый к прочтению контент будет также интересен. И ещё. НАМБО — это не название планеты. Прочитайте это слово наоборот. Чёрный карлик — закамуфлированный ОБМАН, который порой не просто распознать.

Валерий Бузовкин,

главный редактор журнала СМВД «Содружество»

ЗАСЛОН ДЛЯ «ТОКСИЧНОГО» КОНТЕНТА

Стремительное развитие интернет-пространства и борьба за его «чистоту» — тенденции новейшей истории. Каким образом происходит блокировка противоправного и «токсичного» контента в некоторых странах СНГ и мира?

Мировая практика

В мире распространена практика блокировки контента по политическим и религиозным причинам. Так, в Китае знаменитый «Великий китайский файрвол» блокирует ряд социальных сетей, блаузеров и сайтов, посвящённых проблемам независимости Тайваня и Тибета. Северная Корея блокирует южнокорейские сайты. В арабских странах под запретом израильские домены. Французы и немцы законодательно ограничивают свою молодёжь путём ограничения доступа к антисемитскому, неофашистскому, нацистскому и прочему контенту, разжигающему ненависть и вражду. В арабских странах, где традиционно в обществе сильна религиозная составляющая, под запрет подпадают сайты с антирелигиозным контентом, блокируется тематика казино, секса, наркотиков. В Иране запрещены сайты о правах женщин.

Требования к распространяемой информации в той или иной мере регламентированы в каждом государстве национальным законодательством и, реже, международными договорённостями. Перечень запрещённой информации и нежелательных источников формируется либо государственными органами, либо в рамках взаимодействия государства, общества и участников телеком-рынка.

В Узбекистане на постоянной основе Интернет мониторится Центром по вопросам массовых коммуникаций и Государственным центром персонализации. Факты нарушений сообщаются в Государственную инспекцию «Узкомназорат», которая была создана при Министерстве связи Узбекистана в 1991 году как отраслевая инспекция. Инспекция следит за соблюдением законодательства и нормативов качества оказываемых услуг связи (телефония, почта, телерадиовещание, печатные СМИ).

Так, летом этого года надзорные органы Узбекистана впервые официально ограничили работу некоторых социальных сетей из-за нарушения закона о персональных данных. Ранее президент Узбекистана подписал поправки в закон «О персональных данных», в соответствии с которыми с 15 апреля все интернет-ресурсы обязаны хранить персональные данные граждан республики на территории страны.

В Беларуси Bynet находится под контролем государственных компаний. Весь интернет-трафик сосредоточен в Национальном центре обмена трафиком (НЦОТ). Он выполняет роль специальной службы, контролирующей Интернет с помощью программно­аппаратных комплексов (DPI). Число точек обмена трафиком с внешним сегментом сети ограничено. Это упрощает процедуру контроля контента, но крайне снижает пропускную способность, вызывая критику специалистов и общественности.

В России критерии оценки запрещённой информации определены Конституцией РФ и рядом федеральных законов. Существует Реестр информационных ресурсов, содержащих сведения, доступ к которым в РФ запрещён. Он находится в ведении Роскомнадзора.

Число активных авторов только в российском сегменте пользователей социальных сетей в конце прошлого года превысило 49 миллионов. В месяц они публикуют более 1,3 миллиарда публичных сообщений.

В Великобритании и Северной Ирландии содержание контента регулируется Управлением по делам радио, телевидения и предприятий связи (Office of Communications, Ofcom), действующим в рамках национального и международ­ного законодательства. Управление разрабатывает стандарты защиты от вредной и противоправной информации, обязательные для соблюдения всеми вещателями и интернет-провайдерами. В формировании списка незаконных сайтов участвуют операторы связи, гражданское общество, правоохранительные органы. Провайдеры обязаны самостоятельно использовать механизмы регулирования незаконного контента, что является залогом их успешного бизнеса. При обнаружении подозрительного трафика они передают сведения в Фонд наблюдения за Интернетом (Internet Watch Foundation) — саморегулирующуюся неправительственную организацию, которая осу­ществляет надзор за контентом в Сети, и в спецподразделения полиции.

В Британии все операторы мобильной связи, участвующие в деятельности Internet Watch Foundation, отвечают за предустановку на мобильные телефоны пользователей программного обеспечения, блокирующего доступ к материалам 18+ и осуществляющего модерацию игр и общения подростков в социальных сетях. Механизмы защиты активируются при определении возраста пользователя посредством саморегулирующих механизмов. Действующая система позволяет охватить около 95% пользователей мобильного Интернета.

Во Франции фильтрация контента осуществляется по двум «чёрным спискам», содержащим информацию о порнографических, расистских и антисемитских ресурсах. На основании списков Министерство народного образования (орган, регулирующий деятельность в данной области) осуществляет внедрение систем автоматиче­ского контроля, ограничивающих доступ подростков к опасному контенту. Развита система общественно-государственного партнёрства. «Горячие линии» для приёма сообщений о троллинге, домогательствах, унижениях в Сети есть как у общественных организаций, так и у МВД Франции. Блокирование интернет-ресурсов находится в ведении правоохранительных и судебных органов. Интернет- провайдеры также могут заблокировать ресурс самостоятельно, по результатам проверки по заявлениям пользователей.

В Германии перечень запрещённых сайтов формируется Департаментом по медиаресурсам, вредным для молодёжи. В «чёрный список» заносятся ресурсы, пропагандирующие нацизм, расизм, милитаризм, насилие, войны, романтизирующие смерть и разрушения, распространяющие порнографию, дезориентирующие молодёжь в сексуально-этическом плане. Среди участников телеком-рынка действует соглашение «Добровольный самоконтроль для мультимедийных сервис-провайдеров», к которому присоединилось большинство поисковых систем.

В США осуществляется преимущественно локальная фильтрация — в школах, университетах, библиотеках. В некоторых штатах интернет-ресурсы могут быть заблокированы на уровне провайдера.

В Канаде «чёрный список» для блокировки интернет-ресурсов национального сегмента формируется аналитиками Канадского центра по защите детей. Доступ блокируется провайдерами, участвующими в проекте «Чистая связь», самостоятельно на уровне ссылок, чтобы не затронуть интересы ресурсов, не содержащих запрещённый контент.

Универсального рецепта того, как оградить Интернет и его пользователей от противоправного и токсичного контента, нет ни у одной страны. У каждого из подходов свои сторонники и противники. Кто-то ратует за свободу слова, кто-то за цензуру. Реальность такова, что ни один алгоритм не может вычистить размещаемый контент на сто процентов. Да и само понимание «противоправности» контента не равнозначно пониманию его «токсичности».

Следует отметить, что токсичный контент не всегда противоправен, но не менее вреден для государства и общества. Он является проводником деструктивных идеологий, формирующих критерии объективности и истинности в отношении правовых и морально-этических норм общественных отношений, традиционных ценностей, деятельности органов власти и силовых структур. Такой контент направлен на искажение представлений о явлениях и событиях социальной реальности, расслоение общества, его криминализацию, обострение существующих противоречий.

Гибридное воздействие

Применительно к вопросам правоохранительной деятельности такие понятия, как «закон», «государство», «безопасность», «патриотизм», а также слова «милиционер», «полицейский», «силовик», периодически подвергаются идеологическим и структурно-семантическим деформациям. Это выражается в наделении их новым смыслом, засорением, загрязнением, негативно окрашенными формами. Подобная смыслообразующая деятельность направлена на откровенную дискредитацию как образа сотрудника полиции, так и всей государственной системы в целом.

Материальным воплощением деструктивных идеологий являются тексты в широком их понимании, включающие в себя результаты всей символической деятельности — от видео­роликов до мемов в социальных сетях. Таким образом, на общественное сознание может оказываться воздействие по правилам так называемой «гибридной войны».

Опасность гибридного воздействия заключается в его скрытом, неявном характере. Мишенью являются в том числе представители власти, силовых ведомств, которые в отсутствие механизмов обнаружения агрессии, приёмов психологического, идеологического, духовного противоборства оказываются беззащитными. Последствия гибридной войны сродни результатам поражения в классических войнах — потеря территории и суверенитета, трансформация ценностных ориентиров, утрата национального самосознания, убыль населения и т. д.

Способы блокировки и фильтрации контента Государство, участники телеком-рынка, правоохранительные органы, гражданское общество разрабатывают совместные действия по борьбе с противоправным и токсичным контентом, определяют основания и способы его блокировки. Основания имеют политико-правовой и морально-нравственный характер. Первые прорабатываются государством и реализуются от лица государственных структур. Обязательства по морально-нравственным основаниям возлагаются на пользователей Сети администрациями сообществ, в которых они участвуют. Для создания безопасной среды общения администрации иногда прибегают к фильтрации контента «вручную», выявляя подозрительные аккаунты, что является довольно трудоёмкой задачей.

Поэтому, как правило, фильтрация контента осуществляется при помощи технических и административных ресурсов. Первый вариант подразумевает использование программно-аппаратных средств. В их разработке и реализации принимают участие все субъекты коммуникации — от госорганов до рядовых пользователей в формате обратной связи. Весь трафик проходит через специальное оборудование и фильтруется на предмет неблагонадёжных материалов. Нежелательный контент отсеивается, доступ к нему блокируется.

Основным способом является блокирование по IP (уникальный сетевой адрес узла в компьютерной сети) и URL (уникальный адрес ресурса, указывающий его местоположение в Интернете). Речь идёт о ситуациях, когда пользователь, вводя адрес сайта, не получает к нему доступа. Блокирование может происходить на уровнях: национальном, крупных магистральных провайдеров и хостинг-провайдеров. В Китае, например, действует двухуровневая фильтрация, в которой участвуют провайдеры разных положений. Более радикальный вариант представлен в КНДР, создавшей свою локальную сеть. Здесь выход на международный уровень имеют лишь чиновники, военные, сотрудники посольств. Самый либеральный способ — блокирование на уровне локальных (школьных, вузовских, домашних и пр. сетей), через приложения, установленные самими пользователями и администраторами сетей.

Противостоять деструктивным идеологиям в онлайн-пространстве может грамотно выстроенный по форматам и ориентации на целевые аудитории позитивный прогосударственный контент.

Роман Титов

БИТВА ЗА ЭМПАТИЮ

Серая зона Рунета

В настоящее время в мире существует более 600 социальных сетей. Их аудитория, если судить по числу пользователей аккаунтов, составляет около двух миллиардов. Возможность генерации огромного количества контента выводит соцмедиа в топ источников информации, способных влиять на массовое сознание и формировать общественное мнение.

К сожалению, к основным отличительным особенностям соцмедиа сегодня можно отнести не только их несомненные достоинства — интерактивность, оперативность, мультиформатность, но и повышенную деструктивность производимого контента. Интернет изобилует материалами, содержащими ненормативную лексику, порнографию, информацию, оскорбляющую личное достоинство граждан, пропагандирующую насилие, экстремизм, радикализм и пр. Конечно, страны СНГ защищают своё информационное пространство, формируют нормативно-правовую базу, создают перечни запрещённого контента, блокируют сомнительные ресурсы. Однако всё, что не попадает под определение запрещённого законодательством контента или откровенной лжи, но, например, содержит потенциально деструктивные для общественно-государственных отношений смыслы, транслируемые через сарказм, иронию, прочие проявления критического отношения к действиям оппонента, законодательствами ряда стран не регламентируется.