Бесплатный фрагмент - Читаем древних

Беседа 1. Вводная

Так случилось, что ты каким-то необъяснимым образом натолкнулся на этот текст. Непостижимым образом ты нашел эту книгу из миллионов других и начал читать первый абзац.

Это произошло случайно? А ты веришь в случайность? Или мир подчиняется другим законам? От ответа на этот вопрос во многом зависит, дочитаешь ты эту книгу до конца или бросишь на первых страницах. Но мы слишком забегаем вперед.

Чего ты ждешь от этой книги? Увлекательного чтива? Развлечения? Возможности поразмышлять?

Если ты, как и я, считаешь, что главная цель человеческой жизни — это счастье, если ты уверен, что для достижения счастья нужно не столько богатство, сколько умение понимать других, а для понимания других нужно, прежде всего, постараться понять самих себя, то уверен, время нашего общения будет проведено не зря. Если ты ищешь себя, ищешь ответы на вопросы о своем месте в этом мире, если ты пытаешься понять, что же является настоящим счастьем и как его найти, если ты пытаешься найти подлинное и истинное, тогда, надеюсь, наше общение окажется полезным.

Чем же мы будем заниматься?

Мы попытаемся пообщаться с людьми, жившими несколько тысячелетий назад.

С раннего детства я мечтал о подобной возможности. Я представлял себе машину времени, переносящую меня в древние времена к разным народам и цивилизациям. Эти воображаемые путешествия пленили мое воображение. Это намного интереснее, чем поездка в другой город или даже в другую отдаленную страну. Ведь чем сильнее отличие от нашей привычной и знакомой жизни, тем интереснее приключение! А что может сильнее отличаться от привычной жизни, чем древняя эпоха и совершенно иная цивилизация? Поэтому-то так хочется поговорить с человеком из древности!

Но можно ли сегодня пообщаться с человеком, жившим несколько тысяч лет назад?

Уверен, что можем.

Но как это сделать?

Это не просто, но это возможно.

Первым делом нужно постараться услышать ту историю, которую он рассказывает. Историю о том мире, в котором он живет, о тех законах и принципах, которые правят миром, о главных событиях, определивших облик современности, и об их причинах, историю о себе и окружающих…

Но как же мы можем услышать эту историю? Историю, рассказываемую древним человеком?

Есть такой способ!

Нужно просто читать древние тексты. Но читать медленно, читать вдумчиво, пытаясь шаг за шагом понять тот мир, который в них отражен.

Да! Существуют тексты, через которые мы можем услышать и попытаться понять человека, жившего много веков назад. Но для диалога этого будет мало. Ведь диалог — это разговор двух, разговор между мной и другим. Для подлинного диалога я сам должен более-менее четко представлять и ту историю, которую я могу рассказать о себе и своем мире.

Но представить себе эту историю порой бывает не проще, чем услышать чужую. Точнее, мы сможем начать слышать другого только тогда, когда начнем понимать себя. А понимать себя мы начнем только тогда, когда начнем слышать другого. Вот такой парадокс! Понимание других и понимание себя — это параллельные и одновременные процессы. Главное — искреннее желание понять. Желание понять себя и других…

И чем дальше от нас этот другой, тем быстрее мы научимся понимать себя. Чем дальше этот другой по времени, культуре, цивилизации, тем проще осознать наше время, культуру, цивилизацию. Проще просто по контрасту. Чем значимее различие, тем легче его заметить и понять.

Если мы можем выделить и картину мира древнего человека, и в общих чертах описать наше собственное представление о мире, то мы сможем и сравнить их. Мы поймем, что наше представление о мироздании не единственно возможное. Может быть, мы даже поймем, что наше представление не единственно верное. Может быть, нам удастся найти что-то такое в древних представлениях, чего не хватает нам сегодня. Тогда это будет самый настоящий диалог! Тогда и получится подлинное общение с человеком древности.

Итак, для диалога нам нужно найти подходящий текст.

Самое радостное, что до нас дошло не мало подходящих для диалога древних текстов! Нам даже придется выбирать между ними. С какого текста начать? Какой же текст выбрать? Что нужно учесть, чтобы сделать правильный выбор?

Конечно же, первым делом, этот текст должен быть увлекательным. Это должен быть текст, который захватывает тебя полностью, заставляет забыть об окружающем и погрузиться в его огромный и захватывающий мир. Иначе никакого путешествия и никакого общения не получится.

Во-вторых, этот текст должен быть достаточно объемным. Чтобы понять другого человека, нужно потратить время. За час-другой человека очень сложно услышать, очень сложно понять, что он пытается нам сказать. Гораздо проще, когда есть несколько десятков часов…

В-третьих, этот текст должен быть доступным. Его должно быть просто найти. Более того, он должен быть переведен на наш родной язык. А еще лучше, если текст переведен несколько раз и существует возможность выбирать между переводами и сопоставлять их. Да, специалисты предпочитают читать текст в оригинале. Но для этого нужно в совершенстве знать древние языки. Мы же лишь начинаем знакомство с древними текстами и потому читаем их в переводе.

Но мы будем прибегать и к комментариям, и к пояснениям специалистов. Поэтому выбранный нами текст должен, в-четвертых, иметь не только различные переводы на наш родной язык, но и многочисленные комментарии и исследования. Это намного упростит наше погружение в него.

И конечно же этот текст должен быть древним. Это последнее, но очень важное условие. Текст должен быть настолько древним, насколько возможно, но при сохранении всех остальных условий.

Какая же книга нам подойдет?

Всем этим условиям удовлетворяют, прежде всего, два текста. Это гомеровские поэмы Илиада и Одиссея. Обе чрезвычайно увлекательны. Нужно лишь понять, о чем речь и представить себе сюжетную линию. Обе достаточно объемны. На чтение каждой понадобится несколько десятков часов. Обе поэмы легко найти как в электронном, так и в бумажном виде. Существует несколько очень хороших переводов на русский язык. Кроме того, доступна обширная литература об этих поэмах, их времени, авторе, истории и т. д. И это очень древние тексты! Это те тексты, с которых начинается европейская литература. Вот отсюда и мы начнем наше общение с древними.

В заключении этого предисловия я хотел бы еще раз подчеркнуть ту цель, с которой я хотел бы вместе с тобой читать древние тексты и пытаться понять древнего человека.

Мы делаем это, чтобы научиться понимать себя.

Мы делаем это, чтобы научиться понимать других.

Мы делаем это потому, что знаем, что, только понимая других и себя, можно найти счастье.

Не верьте, что древние были глупее нас. Это наглая ложь, которая может привести к очень серьезным ошибкам. Если нам сложно понять кого-то, это совершенно не значит, что он простофиля и глупец. Часто бывает совсем наоборот. Просто общение с человеком иной культуры, а тем более с человеком иной эпохи и цивилизации требует от нас заметных усилий. И в этих комментариях я постараюсь указать наиболее заметные черты, отличающие взгляды древних от наших. Надеюсь в ходе наших бесед показать тебе, что наш взгляд на вещи не единственный, а часто не лучший и может в чем-то проигрывать и уступать взглядам, существовавшим тысячи лет назад.

Но для этого нужно много потрудиться и тебе. Нужно внимательно читать те части, которые мы разбираем и честно пытаться самостоятельно ответить на вопросы, которые будут в конце каждой главы. Тогда есть шанс, что чтение древних книг станет для тебя не просто занимательным времяпрепровождением, а средством полноценного общения с умнейшими и интереснейшими людьми, способом вести с ними настоящий диалог.

Я же постараюсь, чтобы формат этого комментария был необременительным и максимально удобным. Главы (беседы) будут небольшими — около 10 минут (плюс-минус). Главное — идти от беседы к беседе, не пропуская. Иначе, какие-то важные моменты будут пропущены и книга (или ее фрагмент) окажется непонятой, а значит, будет казаться скучной и занудной.

К следующей беседе я попрошу тебя подумать над следующими вопросами:

— Что ты помнишь о Троянской войне?

— Почему Троянская война столь важна для древних греков?

Беседа 2. Читаем Гомера

История создания поэм.

Я понимаю, что всем нам хочется скорее приступить к чтению Гомера. Поэтому постараюсь очень кратко изложить самое необходимое для общего понимания этих поэм. А дальше мы уже начнем читать Гомера.

Пока же нам нужно коснуться следующих вопросов:

— Кем и когда были созданы гомеровские поэмы?

— Что такое Троянская война, согласно самим поэмам Гомера?

И Илиаду, и Одиссею приписывают одному автору — Гомеру. Но до сих пор филологи спорят о том, являются ли поэмы сочинением одного поэта или это соединение кусков, написанных множеством разных поэтов на протяжении нескольких сотен лет.

В этом вопросе я придерживаюсь следующей точки зрения: уже существовавшие фрагменты, которые исполняли певцы-поэты, были собраны, существенно доработаны и соединены в два рассказа (в две поэмы). Но поэмы очень отличаются между собой и по словарному запасу, и по отраженному в них мировоззрению. Я скорее склонен считать, что Илиада и Одиссея созданы двумя разными поэтами. Тем не менее, я буду и дальше называть эти поэмы «гомеровскими».

Считается (и на это есть серьезные доводы, которые мы пока не будем рассматривать), что эти отдельные фрагменты создавались на протяжении нескольких веков — с XI по VIII века до Рождества Христова. Эпические песни о деяниях богов и древних героев создавались и исполнялись певцами-поэтами. По-гречески такой поэт называется «аэд». Существовало множество песней, исполнявшихся множеством аэдов и хорошо знакомых древним грекам. Это можно сравнить с русскими былинами и их исполнителями. Множество различных сюжетов былин создавалось и веками передавалось множеством сказителей. Сюжеты одни и те же, но каждый исполнитель вносит в них что-то свое. Но русские былины не были соединены в крупные поэмы (хотя нечто подобное делали собиратели и публикаторы былин в ХХ веке). А в Древней Греции около VIII — VII века до Р. Х. Гомер (или два разных поэта, скрывавшихся под именем «Гомер») соединил ранее созданные фрагменты, существенно их доработал, дополнил и создал окончательный вариант обеих поэм.

После Гомера эти тексты долго передавались по памяти певцами аэдами. А записаны они были лишь спустя несколько поколений после создания — во второй половине VI века до н.э. в Афинах по указанию тогдашнего правителя города — Писистрата.

Еще через несколько столетий уже в Александрии (а это в Египте), в знаменитейшей александрийской библиотеке поэмы обрели свой законченный вид и были разделены на песни (в каждой поэме по 24 — столько же букв в древнегреческом алфавите). Именно этот текст, отредактированный филологами александрийской библиотеки в III веке до нашей эры, мы и имеем возможность читать сегодня. Более древние варианты этих текстов до нас не сохранились. До нас дошли лишь отдельные строки иных вариантов гомеровских поэм, приводимые в сочинениях различных античных авторов. Стоит заметить, что эти строки часто сильно отличаются от известного нам текста.

Итак, подведем итог по вопросу об авторстве и времени создания поэм:

— Фрагменты, из которых состоят поэмы, создавались с XI по VIII века до Р. Х. Тот есть этим текстам около трех тысяч лет. Эти тексты устно передавались певцами-аэдами.

— В VIII — VII вв. до Р.Х. множество готовых фрагментов было существенно доработано, дополнено и соединено в две поэмы. Но уже готовые поэмы еще очень долго передавались по памяти.

— В VI веке до Р.Х., то есть более двух с половиной тысяч лет назад в Афинах обе поэмы были записаны.

— И только в III веке до нашей эры ученые александрийской библиотеки создали знакомый нам вариант текста обеих поэм, каждая из которых разделена на 24 песни. Этому варианту текста около 2300 лет.

В античности поэмы Гомера считались непревзойденными шедеврами. Только задумайтесь — первые поэмы в европейской литературе и одновременно самые совершенные! Остальные поэты лишь стремились достичь того же уровня. Вергилию, например, в его Энеиде это удалось. И Александр Сергеевич Пушкин в «Евгении Онегине» состязается именно с Гомером («Омиром») — пытается сравняться с ним.

Поэмы Гомера многими древними греками воспринимались практически как священное писание. В диалогах Платона Сократ часто цитирует Гомера и относится к этим словам как к божественному откровению. Многие (например, Ксенофонт) в детстве заучивали поэмы наизусть, ведь те воспринимались как энциклопедия жизни, содержащая ответы на все важные вопросы. Их изучали в школе. По ним учились читать, писать и мыслить. Без знакомства с ними невозможно понять дух античности.

Какой же эпохе посвящены гомеровские поэмы?

Это эпоха Троянской войны.

Троя — это город на территории Малой Азии (современной Турции). Этот город был очень значим для торговли, так как контролирует вход в пролив Дарданеллы (в античное время он назывался Геллеспонтом), соединяющий Средиземное море с Мраморным, а далее и Черным. В описанную эпоху эта местность была частью Хеттской державы, населенной народом хеттов, говорящим хоть и на индоевропейском, но совсем не древнегреческом языке. В поэмах же и греки, и троянцы, и другие народы хорошо понимают друг друга, словно говорят на одном языках, а кроме того, почитают одних и тех же богов.

Стоит отметить, что в поэмах Троя обозначена сразу тремя (!) именами. Она названа Троей, Илионом (отсюда и название Илиада, означающее «поэма об Илионе» или «поэма от осаде Илиона») и Пергамом. Все три слова в поэмах равнозначны, все они обозначают один и тот же город. Хотя, возможно, в тех фрагментах, из которых составлены поэмы, эти наименования относились к трем различным городам.

Согласно представлениям самих древних греков, около XIII или XII века до н. э. Троя была осаждена множеством соединившихся для этого завоевательного похода греческих племен с материковой Греции и островов Эгейского моря. В то время не существовало единого греческого государства. Множество мелких греческих племен говорили на общем языке (на разных диалектах), но подчинялись своим царям (басилеям или басилевсам). Кстати, в поэмах нет и слова «греки» или «эллины». В поэмах у каждого племени есть свое имя, а когда хотят сказать о всех греках, то используют одно из трех слов — «ахейцы», «дорийцы» или «аргивяне». Все три слова взаимозаменяемы. По сути, это названия крупнейших греческих племен или союзов племен, но в поэмах они используются для обозначения всей совокупности греков, осаждавших Трою. Мы же будем пользоваться привычным словом «греки».

И вот племена объединили своих воинов и на многочисленных кораблях приплыли к Трое. Согласно описанию в Илиаде, это был самый крупный флот и самая крупная армия в истории человечества. Трою защищало и множество соседних народов. Так что Троянская война в восприятии греков была подлинной первой мировой войной.

Почему же греки пошли войной на Трою? Согласно современным изложениям древнегреческих мифов, царевич Трои Парис гостил в Спарте у одного из греческих царей — Менелая, и соблазнил и увез с собой в Трою его жену Елену. (Кстати, у Париса есть и еще одно имя — Александр; да, в гомеровских поэмах у этого персонажа сразу два имени). Менелай вместе со своим родным братом Агамемноном (царем Микен) собирают из греческих племен огромное войско, чтобы наказать Париса и вернуть Елену. Агамемнон и возглавил это войско. Троянцы отказываются мирно выдать преступного Париса и похищенную Елену, поэтому греки вынуждены десять лет осаждать город.

Но кроме этого объяснения причин войны, объяснения на человеческом уровне, существовало и другое объяснение — на уровне богов. Мол, однажды три богини — Гера (жена верховного бога Зевса), Афина (дочь Зевса) и Афродита поспорили, кто из них красивее. Зевс отказался их рассудить и послал трех богинь к тому самому царевичу Трои Парису. Все три богини пытались подкупить царевича. Победила Афродита, пообещавшая Парису любовь самой красивой женщины. Самой красивой женщиной была Елена, жена Менелая.

С тех пор Афродита поддерживает Париса и троянцев, а Гера и Афины ненавидят Париса и мечтают с помощью греков погубить всех троянцев. В итоге все боги Олимпа разделились по разные стороны в этой войне.

Так объясняли причины Троянской войны античные мифографы — систематизаторы и собиратели греческих и римских мифов. Но совпадает ли этот взгляд с представлениями автора Илиады или Одиссеи? Это нам предстоит выяснить.

Согласно гомеровским поэмам, осада длилась 10 лет, после чего Троя пала и погибла в пожаре. Рассказывали также, что мало кто из греков, участвовавших в походе, вернулся домой. Большинство погибло на войне или по пути обратно. Один из участников похода, царь острова Итаки Одиссей, вернулся домой лишь спустя 10 лет после окончания войны (то есть через 20 лет после ее начала). Его приключениям и посвящена Одиссея.

Что значила Троянская война для древних греков?

Во-первых, эта война и ее итоги означали для грека начало современного (для него) мира. Прежние времена закончились вместе с войной. Это как для людей моего поколения Вторая мировая. С ее окончанием начинается современный (для нас) миропорядок. Для сегодняшнего молодого поколения — это СВО, которая, по всей видимости, существенно изменит знакомый нам мир.

Чем же по представлениям древнего грека прежние времена отличались от нынешних?

Масштабом людей. В прежние времена боги сходились с людьми. От союзов людей и богов рождались полубоги. Их в Греции и называли героями (да, герой это не просто тот, кто совершил нечто выдающееся, а потомок бога/богини и человека; наполовину бог, наполовину человек). Но практически все герои, по убеждению древних греков, погибли в ходе Троянской войны или чуть позже. В нынешнюю же эпоху боги предпочитают не сходиться с людьми. Герои больше не рождаются (или это происходит крайне редко).

То есть Троянская война стала тем событием, которое разделило время на две эпохи — героическую и современную.

Теперь мы можем приступать к чтению Илиады.

Я попрошу прочесть первые 8 строк первой песни. Постарайся, основываясь на этих 8 строках, ответить на следующие вопросы:

— Какова основная тема поэмы?

— Кто главный герой (или главные герои) поэмы?

— Каков же главный вопрос, поднимаемый поэмой?

Беседа 3

Илиада. Молитва Музе. Песнь 1. Стихи 1—8.

Для начала я попробую самым кратким образом описать содержание Илиады.

Илиада описывает 51 день десятого года осады греками Трои. Показана катастрофа, случившаяся с греками после того, как царь одного из греческих городов — Ахиллес, — разругавшись с главнокомандующим Агамемноном, отказывается принимать участие в битвах с троянцами. Троянцы начали побеждать, уничтожили множество греков и чуть было не уничтожили их корабли. Лишь после случайной смерти своего друга Патрокла Ахиллес снова вступает в бой и убивает главного воина троянцев — Гектора. Поэма заканчивается описанием погребений: греками — Патрокла, а троянцами — Гектора.

Вот, собственно, краткое описание сюжета. В Илиаде нет ни описания гибели Трои, ни троянского коня, ни гибели Ахиллеса… Это поэма не о Троянской войне. А о чем же?

Начнем с первых восьми строк. Это молитвенная просьба поэта. Автор сразу четко определяет основную тему повествования, главных действующих лиц и главную причину событий.

К кому же обращена эта молитва? К богине, к Музе. Мы слышали о девяти Музах древнегреческой мифологии — богинях искусств (танца, поэзии, трагедии, комедии…). Кстати, слово «музыка» происходит от «Муз». Поэт обращается к одной из Муз, чтобы она в совершенной поэтической форме рассказала ему («воспела») о событии, которое, по всей видимости, чрезвычайно значимо для него и его слушателей — о гневе Ахиллеса и его страшных последствиях! Почему же этот вопрос так важен? Постараемся понять, что за ним стоит.

В первой же строке определяется в двух словах и главная тема поэмы — «гнев Ахиллеса». В греческом тексте используется слово «менес», означающее безумный, исступленный гнев. Это первое слово поэмы.

Гнев «проклятый», «гибельный», «грозный», «достойный погибели». И уже это вызывает вопросы. А может ли богиня воспевать что-то недостойное? Что-то достойное погибели? Что-то проклятое?

Не кажется ли вам, по крайней мере, странным выбор главной темы?

Запомним эту странность. Мы к ней еще вернемся.

И в первой же строке назван главный герой поэмы — Ахиллес (в русских переводах он также может быть именован Ахилл — это одно и то же имя). В гомеровских поэмах у всех основных героев упоминается и имя отца, а часто они просто названы по отчеству. Ахиллес — сын Пелея или просто Пелид (мы бы по-русски назвали его Пелеевичем или Пелеичем, но греческая форма — Пелид или Пелейон).

Ахиллес — царь города Фтии, расположенного в центральной Греции. Здесь проживает племя мирмидонян. Его отец — человек, а мать — морская богиня Фетида, нимфа. То есть Ахиллес — это сын богини и человека. Именно такие люди у древних греков и назывались героями (полубогами). Стоит отметить, что и по отцу Ахиллес был родственником богов, ведь его дед Эак был сыном Зевса и речной нимфы Эгины. То есть Ахиллес был правнуком Зевса. Но самое важное, что Ахиллес — самый грозный и непобедимый воин Троянской войны. Без его участия все греческое войско терпит поражение.

Гнев Ахиллеса привел к тому, что множество его соплеменников, множество воинов, ранее сражавшихся плечом к плечу вместе с ним, погибло! Греки гибнут. Их бессмертные души после смерти тела оказываются в царстве мертвых — в Аиде (отсюда и русское слово «ад»), а их мертвые тела остаются без погребения и становятся добычей хищных птиц и собак.

Но поэт уверен, что все эти страдания греков, все эти многочисленные смерти были исполнением воли главного из богов — Зевса: «совершалася Зевсова воля» (5).

То есть главная причина бедствий греков, описанных в поэме, — не гнев Ахиллеса, а воля Зевса? А что было первоначально — гнев Ахиллеса или воля Зевса погубить греков? Гнев Ахиллеса был спровоцирован Зевсом или воля Зевса лишь случайно совпала с тем, чего хотел Ахиллес? Это очень важный вопрос, и мы далее попытаемся найти отчет на него.

С чего же начались бедствия греков и гнев Ахиллеса?

Со ссоры главного предводителя греческого войска — Агамемнона, сына Атрея (или просто Атрида) и Ахиллеса.

А что явилось причиной вражды между двумя греческими вождями? Поэт изначально уверен, что это кто-то из богов столкнул их. Вопросом «Кто из богов их обоих столкнул на вражду и раздоры?» (8) и кончается молитвенная просьба Гомера. А далее уже начинается, собственно, ответ Музы, говорящей через поэта посредством вдохновения.

Илиада — это вовсе не поэма об осаде и взятии Трои. Илиада — это поэма о гневе Ахиллеса, гневе, который погубил множество греческих воинов, множество соплеменников самого Ахиллеса. Подчеркнем, не троянцев, а именно греков!

Что же является подлинной причиной событий? Что является подлинной причиной гибели многих греков от рук троянцев? Действия человека (Агамемнона? Ахиллеса?)? Или действия одного из богов, спровоцировавшего конфликт между греческим вождями? Или воля верховного бога Зевса?

Как древний человек, чьи представления отразились в Илиаде, представляет себе устройство мироздания и место человека в мире? Может ли человек что-то сделать сам или человек полностью зависим от воли богов? Что может сделать человек? Или человек — лишь игрушка в руках богов?

Ахиллес — безвольный исполнитель божественной воли или самостоятельная величина, способная влиять на богов и определять ход событий? Может ли человек не подчиниться воле богов? Хочет ли человек исполнять волю богов? Является ли для человека благом исполнение воли богов? Что человек может противопоставить воле богов? А остальные боги тоже подчинены воле Зевса? Могут ли боги не подчиниться воле Зевса?

Вот те вопросы, которые задаются уже первыми строками поэмы.

Вот эти вопросы нам предстоит обдумать, читая Илиаду.

Итак, давай подведем итог рассмотрению первых строк первой песни, в которых изложено краткое содержание всей поэмы.

Главная тема поэмы — гнев Ахиллеса, погубивший множество греков.

Главные действующие лица — верховный бог (Зевс), другие боги (Аполлон…) и вожди греков (Ахиллес, Агамемнон…).

Главная причина событий — воля Зевса, которая вплетает в себя и эмоциональные состояния людей (безудержный гнев) и действия других богов, подчиненных Зевсу.

Главный вопрос — как же соотносятся между собой воля Зевса и воля человека? Что же люди могут сделать вне воли Зевса? Каковы границы свободы человека?

Поскольку первые строки очень важны для понимания всей поэмы, познакомимся с несколькими вариантами перевода.

Для начала прочтем эти строки в переводе поэта пушкинской поры Николая Ивановича Гнедича:

«Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына,

Грозный, который ахеянам тысячи бедствий соделал:

Многие души могучие славных героев низринул

В мрачный Аид и самих распростер их в корысть плотоядным

Птицам окрестным и псам (совершалася Зевсова воля),

С оного дня, как, воздвигшие спор, воспылали враждою

Пастырь народов Атрид и герой Ахиллес благородный.

Кто ж от богов бессмертных подвиг их к враждебному спору?».

А вот перевод Николая Максимовича Минского, появившийся в самом конце XIX века:

«Пой, о, богиня, про гнев Ахиллеса, Пелеева сына,

Гибельный гнев, причинивший ахейцам страданья без счета,

Ибо он в область Аида низринул могучие души

Многих и славных мужей, а самих на съедение бросил

Птицам и псам кровожадным, — так воля свершалась Зевеса,

С самого дня, как впервые взаимной враждой разделились

Богоподобный Ахилл и властитель мужей Агамемнон.

Кто ж из богов их обоих привел состязаться враждою?».

Вот перевод Викентия Викентьевича Вересаева, созданный в конце 30-х, начале 40-х годов ХХ века (опубликован уже после его смерти в 1949 году).

«Пой, богиня, про гнев Ахиллеса, Пелеева сына,

Гнев проклятый, страданий без счета принесший ахейцам,

Много сильных душ героев пославший к Аиду,

Их же самих на съеденье отдавший добычею жадным

Птицам окрестным и псам. Это делалось, волею Зевса,

С самых тех пор, как впервые, поссорясь, расстались враждебно

Сын Атрея, владыка мужей, и Пелид многосветлый.

Кто ж из бессмертных богов возбудил эту ссору меж ними?».

А вот как эти строки звучат в переводе, созданном Павлом Александровичем Шуйским в 40-50-е годы ХХ века, но опубликованном только в 2017 г.:

«Гнев Ахиллеса, сына Пелея, воспой, о, богиня,

Гибельный гнев, принесший ахейцам тысячи бедствий,

Много душ могучих героев низверг он к Аиду,

Их же самих, их тела по земле распростёр на добычу

Хищным птицам и псам. Совершалася Зевсова воля

С той поры, как оба впервые враждой разделились:

Светлый муж Ахиллес и владыка мужей Агамемнон.

Кто из богов их обоих столкнул на вражду и раздоры?»

И последний перевод, с которым я хочу тебя познакомить, одновременно является и самым древним, и самым новым. Он сделан двумя переводчиками и опубликован одной книгой. Первые восемь с половиной глав переведены еще в XVIII веке Ермилом Ивановичем Костровым. В отличие от остальных переводов, сделанных гекзаметром, этот написан александрийским стихом. В начале XXI века перевод Кострова был продолжен (с половины девятой главы и до конца поэмы) великолепным филологом-антиковедом и поэтом-переводчиком Алексеем Игоревичем Любжиным — и тоже александрийским стихом. Часть, переведенную Алексеем Игоревичем особенно рекомендую к ознакомлению. А вот проэмий в переводе Кострова:

«Воспой Ахилловъ гнѣвъ, божественная Муза!

Источникъ Грекамъ бѣдъ, разрывъ межъ нихъ союза,

Сей гнѣвъ, что много душъ геройскихъ въ адъ предслалъ,

Въ корысть тѣла ихъ псамъ и хищнымъ птицамъ далъ;

Когда Атридъ и съ нимъ Ахиллъ богоподобной,

Расторгли межъ собой пріязнь враждой всезлобной.

Такъ бурна грома царь свершалъ судьбу свою,

Но кто изъ горнихъ сихъ возжегъ вражду сію?»

Теперь ты имеешь возможность сравнить несколько переводов Илиады и выбрать тот, что показался наиболее понятным и простым для первоначального знакомства с поэмой.

В следующей беседе мы прочитаем строки 9—53 первой песни.

Попрошу тебя подумать над следующими вопросами:

— Кто же рассказывает нам эту историю?

— Каковы взаимоотношения Хриса и Аполлона?

Беседа 4

Оскорбление Хриса. Молитва Хриса. Мор, насланный Фебом на греков. Песнь 1, стихи 9—53.

Муза начинает свой ответ. Это происходит мгновенно после молитвы, которая тут же услышана. Поэт находится под действием вдохновения и мы можем из его уст услышать ответ богини, ответ на просьбу рассказать о гибельном гневе Ахиллеса и о том, какие же боги разожгли вражду между вождями. И ответ Музы — это вся поэма до самого конца.

Сразу становится понятным, что эта поэма — не просто сочинение автора (Гомера), а, собственно, песнь Музы, исполняемая через певца-поэта. То есть аэд поет только то, что вложила в него Муза. Таким образом, это не просто человеческое сочинение, а божественное откровение, откровение Музы. Аэд же выступает как пророк, воспроизводящий слова богини.

Но при этом поэт не становится просто устами богини, а через своё сознание, свое восприятие творчески воспроизводит то, что вкладывает в него Муза. Это рассказ одновременно и Музы и поэта. И в тексте Илиады мы можем даже встретить строки, раскрывающие, как же тяжело порой поэту (человеку) говорить о том, что повествует Муза (богиня): «Смертному мне, но не богу, об этом рассказывать трудно» (12, 176).

Что еще Илиада сообщает нам о Музе? Во второй песни упоминается, что Музы — дочери Зевса и обитают вместе с главными богами на Олимпе. Но главное качество Муз — их вездесущие и всезнание: «Ныне поведайте, Музы, живущие в сенях Олимпа: вы — божества, — вездесущи и знаете всё в поднебесной» (2, 484—485. Перевод Гнедича).

Повествование, которое Муза ведет через поэта — это не простое человеческое свидетельство, это знание полное и всеобъемлющее. Знание не просто того, о чем говорят люди, не просто знание событий в мире людей, но и понимание их внутренних мотивов, осведомленность о невидимых людям событиях или видимых только одному из персонажей, о событиях в мире богов и даже о мыслях богов! Рассказчик обладает всеведением! Он знает и понимает всё! Оцените размах замысла!

Тут появляется вопрос. Да, рассказчик (богиня) знает всё. Но хочет ли богиня, чтобы и ее слушатели узнали всё? Излагает ли Муза всю истину? Или она рассказывает лишь то, что полезно знать людям? Лишь то, что, согласно представлениям богов, людям следует знать?

Но этот вопрос ведет за собой следующий: А хотят ли боги, чтобы люди знали истину и подлинные причины событий? Или боги лишь создают миф, позволяющий манипулировать человеком и управлять им? Чего боги хотят от человека?

Это очень сложный вопрос. Кому-то может показаться, что это очень современный подход, что древние греки не могли сомневаться в историях, переданных им богами. Но это не так. Вспомним начало поэмы «Теогония» Гесиода — древнегреческого поэта, жившего примерно в одну эпоху с Гомером. Там Гесиод также утверждает, что всё, о чем он повествует, основывается на историях, которым его обучили Музы. Но вот высказывание одной из Муз: «Много умеем мы лжи рассказать за чистейшую правду. Если, однако, хотим, то и правду рассказывать можем!». Так что наш вопрос вполне мог волновать и первых слушателей поэмы. Мы к нему еще вернемся.

Сейчас же просто зафиксируем, что Илиада — это рассказ богини людям; рассказ Музы, который является божественным откровением и наиболее глубоким из всех возможных для человека пониманий мироздания. Это либо сама истина, либо максимально возможное для человека приближение к истине — тот взгляд на мир, который боги хотят вложить людям.

Итак, Муза начинает свое повествование.

Аполлон (в поэме он чаще именуется Фебом), сын Зевса и богини Лето (или Латоны) навел на греков смертельную болезнь. Аполлон мстит за то, что обесчещен его жрец — Хрис, обесчещен Агамемноном.

Повествование Музы и начинается с появления Хриса в стане греков. Он жил в местности под названием Хрис вблизи Трои (то ли поселение названо его именем, то ли наоборот). Греки, грабя окрестности Илиона, захватили в плен его дочь. Ее имя не называется, только отчество — Хрисеида. Безутешный отец собрал огромный выкуп и, обрядившись в наряд жреца Аполлона, с золотым скипетром и со священной повязкой на голове, молит греков и двух братьев Атридов (сыновей Атрида) — Агамемнона и Менелая — возвратить ему дочь.

Обратим внимание на атрибуты жреца — золотой скипетр (жезл) и священная повязка. Заметные всем символы. Всем сразу видно, что перед ними не простой человек, а жрец… Жрец, общающийся с богом. Человек, к которому бог благосклонен.

Все греки готовы принять выкуп, но Хрисеида при разделе добычи досталась самому Агемемнону и так понравилась ему, что тот отказался принимать выкуп, грубо спровадив ее отца. Справедливость нарушена. Хрис молится Аполлону о мести.

Молитву Хриса стоит рассмотреть подробнее. Она отличается от современного представления о молитве. Мы, когда молимся, подчеркиваем наше личное отношение к Богу — доверие, любовь, надежду. Но в молитве Хриса ничего этого не видно. Вот слова жреца:

«Если тебе угодил украшением храма, или усердно сжигал я когда-либо жирные бедра коз и волов, то исполни теперь такое моленье: слезы мои пусть искупят данайцы стрелами твоими!» (1, 39—42).

То есть мы видим чисто утилитарные отношения. Я — тебе, ты — мне. Я приносил тебе богатые жертвы, теперь ты, в ответ, покарай оскорбивших меня. Хрис ничего не говорит о несправедливости, совершенной греками. Нет, от лишь упоминает те жертвы, которые он приносил богу, и украшение храма. Он дал, то чего хочет бог, и теперь ждет ответного действия. Благоволение богов можно купить жертвоприношениями. Это отношения магизма, отношения, позволяющие добиваться от богов исполнения твоей воли. Отношения взаимовыгодной сделки с богами. При таких отношениях боги становятся обязанными человеку после обильных жертвоприношений. Это не отношения любви и доверия, а отношения взаимовыгодного торга.

Нам кажется, что наше религиозное чувство намного выше. Мы ищем личных отношений с Богом, доверия к Богу, уверенность в Его благости. Да, такое отношение к Богу является противоположностью магизму. Но так ли далеки мы от магизма? Если мы верим в то, что счастье и благо можно купить, то разве это не магизм? Если мы верим в то, что деньги и богатство могут защитить от всех проблем, то разве это не магизм? Если мы считаем, что можно купить таблетку, которая избавит нас от проблем со здоровьем и сделает нас довольными, эффективными, спортивными, привлекательными, успешными, разве это не магизм? Присмотритесь к рекламе товаров. Очень большая часть рекламы — это игра именно на магическом отношении к жизни. Мол, стоит тебе купить у нас этот товар, и твоя жизнь тут же изменится в лучшую сторону. Разве это не магизм? Так ли сильно мы отличаемся в этом отношении от жреца Хриса?

Аполлона такая молитва ничуть не возмущает. Он согласен, что жрец угодил ему жертвоприношениями и украшением храма и готов посодействовать тому в решении его проблем. Аполлон откликается на молитву Хриса и насылает на греков заразную болезнь — мор, чуму. Эта болезнь в поэме описана как гибель от невидимых стрел Аполлона. Сначала Феб (а мы помним, что это одно из имен Аполлона) поражает мулов и собак, а затем — воинов. Греки гибнут уже девять дней. По всему греческому военному лагерю горят погребальные костры.

К следующей беседе я попрошу тебя прочитать строки 54—307 первой песни Илиады. В них описывается ссора между Агамемноном и Ахиллесом, приведшая к гибели множества греков и троянцев.

Подумай над следующими вопросами:

— Кто созывает народное собрание?

— Что является причиной ссоры двух греческих вождей?

— Кто из двух вождей делает ссору необратимой?

— Самостоятельны ли в своих действиях Ахиллес и Агамемнон?

Беседа 5

Народное собрание. Ссора Агамемнона и Ахиллеса. Песнь 1. Стихи 54—307.

На десятый день после начала мора Ахиллес созывает народное собрание, собрание всех греческих воинов из разных племен, подчиняющихся разным царям.

Обратим внимание на то, сам ли Ахиллес принимает решения созвать народное собрание. Нет. Эту мысль внушила ему богиня Гера — жена Зевса. Гера — противница Трои и поддерживает греков, которые должны разрушить Илион. Поэтому ее очень беспокоит чума. Через Ахиллеса она пытается ее остановить.

Сам институт народного собрания демонстрирует, насколько ограничена власть верховного военачальника Агамемнона. Важнейшие решения принимаются не им, а всем собранием воинов.

Ахиллес уже в самом начале первой песни ставит вопрос о прекращении осады и возвращении домой! Непобедимый Ахиллес первым предлагает закончить войну! Он ставит этот вопрос перед собранием воинов. Он понимает, что, если мор не прекратится, все греки погибнут. Он понимает, что мор наслан Аполлоном, но не знает, на что разгневан Феб. Греки почитают Аполлона и пытаются его задобрить, принося ему обильные жертвы (коз, ягнят, быков), но мор не унимается.

Для Ахиллеса этот магизм в отношении к богам совершенно понятен. Он просто не знает другого отношения. Бог на что-то обижен. Чтобы умилостивить бога, нужно принести жертвы. Если это не срабатывает, нужно понять, почему бог не доволен. Для этого нужно обратиться к человеку, умеющему общаться с богами. Поэтому Ахиллес обращается к прорицателю Калхасу, уже доказавшему грекам свою способность верно предсказывать будущее.

Калхас — необычный человек. Он допущен богами к подлинному знанию (подобно поэту) подлинным знанием. Он знает «что было, что есть и что будет» (1, 70). Этот дар Калхас получил от того же Аполлона. Но Калхас сначала просит Ахиллеса о защите от того царя, который виновен в гневе бога. Ахиллес обещает ему защиту от любого царя, даже от Агамемнона. И тут уже чувствуется обида, которую затаил на Агамемнона Ахиллес. Он едко «укалывает» главнокомандующего своими словами: «…сколько ни хвалится он, что властью он всех превосходит…» (1, 91), не хочет признавать, что Агамемнон выше других царей по власти. Он считает эту претензию просто похвальбой Агамемнона и уже в самом начале народного собрания публично перед всеми греческими воинами уже поставил под сомнение беспрекословность власти главнокомандующего! Заметим, что Агамемнон еще не произнес ни слова.

После этого Калхас объявляет всем воинам, что Феб гневается именно на Агамемнона, оскорбившего Хриса. Единственный путь спасения для греков — вернуть жрецу его дочь, но уже без всякого выкупа, и в городе Хриса принести в жертву Аполлону 100 быков. Только в этом случае бог может помиловать греков.

Эти слова вызывают гнев Агамемнона, но он берет себя в руки и заявляет, что готов возвратить Хрисеиду, однако требует, чтобы ее заменили на другую равноценную добычу.

И тут Ахиллес начинает грубить и называет своего противника «из всех наиболее жадным» (1, 122). Ситуация накаляется. Агамемнон требует немедленной замены Хрисеиды другой пленницей по решению народного собрания, но тут же заявляет, что, если собрание откажет ему, то он решит вопрос силой — заберет пленницу у одного из трех царей — Ахиллеса, Аякса или Одиссея. Видимо, понимая, что зашел слишком далеко, Агамемнон тут же идет на попятную, заявляя, что этот вопрос можно обдумать и позже (на следующем народном собрании), пока же нужно отправить корабль к Хрису, главным же на корабле назначить кого-нибудь из царей — Идоменея, Аякса, Одиссея или того же Ахиллеса. Таким образом, в этот момент еще есть шанс закончить нарождающийся конфликт компромиссным решением, оставив его на следующее народное собрание. Агамемнон пытается остановить ссору и найти более-менее компромиссный вариант, чтобы не потерять лицо. Но Ахиллес уже начинает терять контроль над собой и он переходит к открытым оскорблениям — «в бесстыдстве погрязший, с корыстной душой сын Атрея!» (1, 149), «бесстыдный наглец» (1, 158) … И тут выясняется подлинная причина гнева Ахиллеса: он обижен несправедливым разделом добычи. Мол, самое трудное в боях доставалось Ахиллесу, а лучшая добыча — Агамемнону: «Самое трудное в трудных боях моими руками сделано; если же после добычу делили, — большая доля тебе» (1, 165—167). И тут же заявляет о готовности вернуться домой: «Но на кривых судах я во Фтию теперь же уеду; я, оскорбленный тобой, обделяемый вечно, намерен лучше уехать, чем здесь умножать лишь твое достоянье» (1, 169—171).

Агамемнон в ответ обвиняет своего обидчика в трусости и не возражает против его возвращения домой.

Обратим внимание на то, что царь Микен называет царей (басилевсов) «питомцами Зевса» (1, 177). Это важный показатель восприятия общественного устройства. Общество в восприятии рассказчика делится на две четко обозначенные группы — цари и все остальные. Цари резко и заметно отличаются от других именно тем, что они «питомцы Зевса». Все цари — потомки богов. Многие из царей происходят от самого Зевса. Именно поэтому цари и должны править. Они поставлены на это верховным богом. Да, в этом мы совсем не похожи. Мы уверены, что все люди рождаются равными и нет причин для одних подчиняться другим потому, что те, будто бы, происходят от богов… Но заметим, что в поэмах изображен тот самый переходный период, когда старый мир меняется новым. Старый миропорядок уходит и создается другой. Герои-полубоги уничтожают друг друга в кровопролитной Троянской войне и встает необходимость искать новые формы общественного устройства. Царская власть должна исчезнуть с гибелью героев. Вот почему так важны события Троянской войны. Мы должны понять, почему исчезли герои, почему царская власть сменяется другими формами власти. Героев-полубогов больше нет… Или почти нет… Тогда получается, что различие между нами и слушателями гомеровских поэм не столь уж и заметное…

Но вернемся к ссоре. Агамемнон заявляет, что он ненавидит Ахиллеса сильнее всех остальных царей за его мятежный характер: «тебе только споры милы и раздоры» (1, 177). Какой же главнокомандующий потерпит такого генерала, оспаривающего его власть?

В этот момент Агамемнон уже решает возместить потерю Хрисеиды добычей Ахиллеса — Брисеидой (дочерью Бриса), чтобы показать свое превосходство и власть даже над сильнейшим воином — Ахиллесом. Тот окончательно теряет над собой контроль и даже уже достает меч (!), чтобы убить соперника.

Тут происходит нечто совершенно неожиданное. Богиня Афина, невидимая никому, кроме Ахиллеса, буквально удерживает его за волосы. Афина послана Герой, чтобы остановить кровопролитие. Она запрещает использовать оружие, но разрешает поносить соперника на словах.

Ахиллес подчиняется и произносит формулу взаимоотношений с богами: «Лишь покорный богам высоко превозносится ими» (1, 218). Согласно этой формуле, покорность людей богам — главное условие взаимоотношений между смертными и бессмертными. Смиренных боги превозносят. Эта формула, кстати, очень напоминает библейскую из Книги Притчей — «Господь гордым противится, смиренным же дает благодать» (Притч. 3:34). Епископ Гиппона Августин, называемый в русской традиции блаженным, считал эту библейскую фразу законом, которому подчиняется как история народов, так и жизнь отдельных людей. Грубый язычник Ахиллес, к тому же охваченный гневом, высказывает очень близкий принцип. Неожиданно… Или между той покорностью богам, которую имеет в виду Ахиллес, и подлинным смирением нет ничего общего и это только кажущееся сходство?

Далее лучший воин упражняется в злоречии. Как он только не оскорбляет главнокомандующего! «Пьяница, видом похожий на пса, на оленя отвагой!», «басилей-расхититель», «не дерзал ринуться в битву», «силой отнимал добычу у тех, кто ему прекословит» (1, 225—232) … Более того, он клянется, что Агамемнон пожалеет об этом.

Ссору пытается остановить самый старый и самый мудрый из греков — Нестор. Он удивительно долголетен — пережил и всех своих сверстников, и их детей, а ныне правит их внуками. Живший долее всех Нестор делает очень важное наблюдение — раньше люди были лучше. «Прежде когда-то меж лучших мужей я вращался… Я никогда не видел и больше уже не увижу славных таких» (1, 260—262) … Это важная часть понимания истории автором Илиады. Ранее было другое время, время великих. Теперь люди мельчают. И Нестор воочию наблюдает это на примере трех поколений.

Подобный подход резко отличается от нашего понимания исторического процесса. Мы верим в прогресс, верим в развитие человека и человечества, верим, что новые поколения превосходят старые, по крайней мере, в самом важном. А что же мы считаем важным? Количество накопленных знаний? Уровень интеллекта? Технологии? Возможность иметь свободное время и самостоятельно распоряжаться им? Уровень насилия в обществе? Уровень гражданских свобод и возможность влиять на судьбу своего города и своей страны? Возможность саморазвития и самораскрытия? Возможность проявить себя в чем-то новом, неведомом доныне? А действительно ли мы превосходим древние поколения в чем-то действительно важном? В чем же? Это очень важно понять. Мы еще вернемся к этим вопросам.

Нестор призывает главнокомандующего отказаться от притязаний на Брисеиду, а Ахиллеса — признать, что Агамемнон наделен большей властью. Но те не желают его слышать. Ссора разгорается. В итоге соперники расходятся, собрание распущено.

На первый взгляд собрание закончилось ничем. Но на самом деле, проблема, которую видит Гера, решена — Агамемнон согласился вернуть Хрисеиду и принести жертву Фебу. Вспомним, что собрание задумано богиней Герой. Именно она внушила эту мысль Ахиллесу. Именно Гера через Афину удерживает Ахиллеса от кровопролития. Гера добилась того, что Хрисеида будет возвращена отцу. Мор будет остановлен. Греческое войско спасено от уничтожения чумой, и осада Трои будет продолжена. Правда, без Ахиллеса и его воинов. А для чего это Гере? Она беспокоится о греках, которых уничтожает чума? Или она лишь жаждет мести и гибели Трои?

Кто же виноват в этой ссоре вождей?

Аполлон, наведший на войско чуму? Зевс? Агамемнон, нарушивший справедливость в отношении Христа и Хрисеиды? Или Ахиллес, ставящий под сомнение власть главнокомандующего и обвиняющий того в трусости, жадности и в том, что тот несправедливо делит добычу?

Подробное изложение конфликта подчеркивает, что инициатива ссоры принадлежит Ахиллесу, который и начинает словесные оскорбления. Да, во всем виноват именно «гнев Ахиллеса», но причина этого гнева появилась задолго до оскорбления Хриса Агамемноном. Причина — в гордыне Ахиллеса, в уверенности, что его обделили при разделе добычи, в его нежелании признать власть главнокомандующего. Однако, эта причина в поэме открыто не называется. Ни слова не говорится в осуждение Ахиллеса, как и других царей. Оскорблять царей позволено только царям. Но последствия этих оскорблений очень горьки для всех.

Интересно, что многие действия царей в поэме приписываются богам, но гнев Ахиллеса, как кажется, это его собственный гнев. Это то, что не навязывается ему никакими богами. По крайней мере, в Илиаде этот гнев приписан только ему. Но может ли он сам контролировать свой гнев? Или же гнев контролирует Ахиллеса? Тогда гнев отделен от Ахиллеса? Или же гнев является выражением глубинной сущности Ахиллеса? Или гнев позволяет ему стать самим собой, достичь вершины того, на что он способен? Об этом стоит подумать.

К следующей беседе я попрошу прочесть стихи 308—532 первой песни и подумать над следующими вопросами:

— Соответствует ли Ахиллес нашему идеалу великого воина?

— Имел ли Зевс план уничтожить значительную часть греков или он вынужден уступить Фетиде и выполнить ее просьбу?

Беседа 6

Жертвоприношение в греческом стане. От Ахиллеса уводят Брисеиду. Жалоба Ахиллеса матери. Фетида умоляет Зевса выполнить просьбы Ахиллеса. Фетида напоминает о бунте богов. Вынужденное согласие Зевса. Песнь 1. Стихи 308—532.

Агамемнон поручил Одиссею, царю острова Итака, отвезти Хрисеиду домой и там же принести в жертву Фебу 100 быков. Но сначала жертва приносится в стане греков.

Интересно указание на необходимую деталь жертвоприношения — очищение, буквальное очищение от грязи. «Воины в море входили, раздевшись, и грязь отмывали, после жертву Фебу они совершили, зарезав лучших быков и коз у холмистого берега моря: дым и запах от жира, кружась, достигали до неба» (1, 314—317). Человек, принося жертву божеству, должен очиститься от внешней грязи. Затем нужно отобрать лучших животных, зарезать их, отделить жир и кости от мяса. Собственно в жертву богам приносятся только жир и кости — их сжигают. Именно дым от сжигания жира и костей и является жертвой — он возносится на небо и божество его с удовольствием вдыхает. Мясо же зажаривается на огне, делится между участниками жертвоприношения и тут же съедается. Жертвоприношение — это пир и для богов, и для людей. Мы скоро увидим более подробное описание жертвоприношения в Хрисе.

Пока происходит жертвоприношение Агамемнон посылает двух своих воинов к Ахиллесу забрать Брисеиду. Оба вестника растеряны и не решаются ничего сказать лучшему воину. Тот сам всё понимает и не спорит с ними, позволяя забрать наложницу, и заявляет, что даже если главнокомандующий сам придет просить его вернуться в битву, то у того ничего не получится.

Далее поведение Ахиллеса вовсе не укладывается в наши представления о великом воине. Он льет слезы и, простирая руки к морю, взывает к своей матери Фетиде — морской богине (нереиде). Он жалуется ей на то, что Агамемнон обесчестил его, отняв его долю в добыче — Брисеиду.

Фетида слышит зов, приплывает к сыну и внимательно слушает его. Гомер с потрясающим мастерством передает разные рассказы об одном и том же событии. На первый взгляд оба описания события одинаковы, но если присмотреться, то мы найдем заметные отличия. Давай сравним рассказ Музы о ссоре вождей (который должен быть наиболее близок к правде, так как это рассказ всеведущей богини) и ту же историю в изложении Ахиллеса.

Сын Фетиды рассказывает ей о пленении Хрисеиды, о попытке Хриса выкупить дочь, об оскорблении Хриса Агамемноном, о мести Феба за оскорбление его жреца — чуме, насланной на греческое войско, о прорицателе Калхасе, открывшем грекам причину мора, о ссоре с Агамемноном, об освобождении Хрисеиды и расставании с Брисеидой, которую Агамемнон присвоил себе.

Ахиллес в своем рассказе упоминает деталь, которую мы не видели ранее в описании народного собрания: мол, как только Калхас открыл причину мора, он первым посоветовал (вероятно, Агамемнону) умолять Феба и именно этим вызвал гнев главнокомандующего: «Первым немедленно я умолять посоветовал Феба. Гнев овладел Атрейоном от этого; быстро поднявшись, стал угрожать мне и вот в исполненье привел уж угрозу» (1, 386—388). Если считать, что рассказ Музы — это полная и подлинная правда, то Ахиллес просто врет, утверждая, что гнев главнокомандующего вызван советом умилостивить Аполлона. Из изложения Музы мы видим, что Агамемнон разгневался на Калхаса, но сумел взять себя в руки.

Интересно посмотреть не только на то, что Ахиллес добавляет к своему рассказу, но и на то, что он опускает, о чем он «забывает» сказать. Таких немаловажных моментов наберется десяток:

— О своем предложении, сделанном при самом начале народного собрания, закончить войну и вернуться домой (59—61).

— О публично выраженном сомнении во власти Агамемнона (91).

— О ругани в адрес Агамемнона (122, 149, 153, 225, 230—232…).

— О компромиссном предложении Агамемнона перенести решение вопроса о замене Хрисеиды на следующее народное собрание (140—147).

— О попытке достать свой меч и убить Агамемнона (188—192).

— О вмешательстве Афины, схватившей Ахиллеса за волосы и запретившей применять оружие (193—214).

— О безуспешном вмешательстве старца Нестора, убеждающего Агамемнона оставить Брисеиду у Ахиллеса, а того — признать власть главнокомандующего (264—284).

— О том, что главная претензия Агамемнона к Ахиллесу — желание властвовать и неподчинение главнокомандующему (287—291)

— О публично высказанном Ахиллесом отказе подчиняться главнокомандующему (295—296)

— Об угрозе Ахиллеса убить Агамемнона копьем, если тот посмеет отнять что-либо из его добра, хранящегося на судне (300—303).

Да, Ахиллес опустил те важные моменты, которые показывали его совсем не с лучшей стороны. Своей историей Ахиллес просто оправдывает себя. Кое-что добавив и многое убавив, Ахиллес старается показать матери, что он совершенно прав, а жадный и бесстыдный Агамемнон — единственный виновник ссоры.

А ведь если мы внимательно рассмотрим те истории, которые мы рассказываем друг другу, нашим близким, знакомым или те истории, которые мы слышим, то в подавляющем большинстве случаев схема будет подобна истории в изложении Ахиллеса — если даже мы не прибавим ничего для приукрашивания нашего поведения, то уж точно упустим многое, что негативно нас характеризует. Это алгоритм большинства историй — алгоритм самооправдания. Мы стремимся оправдать свое поведение и в рассказе чуть изменить реальность. Много вы встречали других историй, историй, где бы человек не оправдывал себя? Можете вспомнить такие? А ведь такие есть! Я, к примеру, могу назвать другой тип историй — истории покаянные. Например, Исповедь Августина или «Преступление и наказание» Федора Михайловича Достоевского. Или поближе к нашему времени — «Архипелаг Гулаг» Александра Исаевича Солженицына. В таких покаянных историях человек учится объяснять свои злоключения не волей злых богов, не «объективными законами» окружающей среды и общества, не случайностью, не Но таких историй действительно намного меньше, чем оправданий. Такие истории обязательно нужно прочесть, хотя это существенно сложнее, чем чтение самооправданий — просто сама постановка вопроса и попытка найти подлинную причину наших бедствий будет противоречить нашему привычному пониманию. Тем ценнее будет попытка приблизиться к восприятию этого осмысления мира. А ты читал когда-нибудь такие истории? Можешь вспомнить подобные книги?

Но вернемся к повествованию Илиады…

Ахиллес просит мать обратится к Зевсу, чтобы тот наказал Агамемнона. Фетида должна напомнить верховному богу, что он перед ней в долгу. Снова отношения торга, «я — тебе, ты — мне». Оказывается, когда-то на Олимпе, на горе, где по представлениям греков жили боги, произошел бунт против Зевса. И жена Зевса Гера, и его брат Посейдон, и его дочь Афина, и остальные олимпийский боги задумали сковать верховного бога. И у них бы это получилось, если бы Фетида не вызвала на Олимп сторукого великана Бриарея, который смог защитить Зевса.

Обратим на это особое внимание! Боги стремились свергнуть верховного бога! И какие боги? Жена, брат, дочь… В этом кратком рассказе не упоминаются причины этой попытки переворота. Но, как оказывается, власть Зевса вовсе не безусловна. И она подвергается сомнению самыми близкими к Зевсу богами. И самые близкие совершают попытку переворота! Переворот не удался. Зевс при содействии Фетиды и Бриарея сохранил свою власть. Но этот эпизод показывает, каковы же, по представлениям автора, взаимоотношения между богами! Это постоянная борьба за власть! Борьба между самыми близкими. Эти отношения полны интриг и жестокости… Очень неуютный мир.

Но вернемся к тексту поэмы. Как же Ахиллес хочет отомстить Агамемнону?

Он хочет, чтобы Зевс оказал помощь троянцам и ввергнул в гибель ахейцев! То есть он хочет показать, что без него войско греков бессильно. И для этого он хочет, чтобы троянцы побеждали его соплеменников!

Для нас это выглядит совершенно дико. Как можно желать поражения и гибели тем, с кем ты уже девять полных лет сражался плечо к плечу против общего врага? Это как-то не укладывается в голове.

Но, как ни странно, эта просьба не вызывает никаких возражений у Фетиды. Фетида, кроме того, точно знает, что Ахиллесу предстоит скоро погибнуть. Она просит его пока не участвовать в битвах, чтобы греки были наказаны, и обещает поговорить с Зевсом. Но Зевс сейчас на пиру у эфиопов и вернется через 10 дней (на 12-й день после начала пира, а пир начался вчера). Нужно ждать.

Обратим внимание на эту ограниченность верховного бога Илиады. Он, в отличие от наших представлений о божестве, не вездесущ. Если он находится на пиру у эфиопов, то не может сейчас заниматься делами вокруг Трои. А еще любопытно, кто же такие эфиопы, у которых пирует Зевс? Эфиопы живут на границе обитаемого мира. О них автору Илиады ничего толком не известно. Ясно лишь, что они необычные люди, коль могут принимать самого Зевса и устраивать для него многодневный пир.

Вообще тот образ Ахиллеса, который нарисован в первой песни Илиады, вызывает у нашего современника скорее негативные чувства. Этот герой поэмы желает смерти своим соплеменникам. По-девичьи плаксив. Совершенно не по-мужски жалуется матери на то, что его обделили.

Это какой-то очень непонятный герой. За что же его так почитали древние греки? Почему он был любимым героем Александра Македонского? На этот вопрос нам еще предстоит ответить. Но это очень непростой вопрос. И чтобы на него ответить, нужно внимательно прочесть всю поэму.

Тем временем Одиссей привозит Хрисеиду домой и передает ее отцу. Хрис молит Феба помиловать греков и остановить мор. Аполлон внял молитве жреца. Греки устраивают жертвоприношение 100 быков — гекатомбу (самое пышное жертвоприношение). Дым и запах — богам, мясо — людям. Дым и запах — это то, чем питаются боги, которым приносится жертва. Мясо съедают люди, приносящие жертву, и запивают обильно вином. Жертвоприношение сопровождается пением и пляской. «Феба весь день затем умоляли пеньем и пляской: пели пеан, вели хороводы в честь Аполлона юноши войска ахейцев, а бог их с радостью слушал» (1, 472—474).

Заметим, что жертвоприношение совершается не жрецом, а царем (Одиссеем). Жрецы есть только у троянцев.

На следующий день Одиссей со всеми воинами возвращается в греческий стан. Ахиллес тем временем предается гневу и не участвует в битвах.

Проходит еще десять дней (они практически никак не описаны). Фетида поднимается на Олимп к Зевсу, напоминает ему о своей былой ценной услуге и излагает просьбу сына. «Дай перевес троянцам, пока за бесчестье ахейцы сына опять не почтут и награды его не умножат» (1, 509—510).

Зевс, судя по всему, не ожидал такого поворота событий (или старается показать это Фетиде). Он долго сидит молча. Тяжело вздохнув, Зевс отвечает, что своей просьбой Фетида спровоцирует конфликт между ним и его женой Герой, желающей гибели троянцам. Но Зевс обещает найти способ исполнить желание нереиды, ведь он перед ней в долгу. Даже сам Зевс хорошо понимает и принимает взаимоотношения «я — тебе, ты — мне».

К следующей беседе я попрошу дочитать первую песнь до конца и подумать над следующими вопросами:

1. Исполнена ли жизнь богов радости?

2. Чем вызван смех богов?

Беседа 7

Пир богов. Песнь 1. Стихи 532—611.

Фетида удаляется с Олимпа, но Гера видела, как Зевс общался с ней, и обращается к нему «с речью ругательно-колкой» (1, 539), пытаясь выведать его планы. На это Зевс отвечает, что ей невозможно знать всех его планов. То, что позволено знать богам, Зевс сообщит в первую очередь Гере. Но есть тайные замыслы, которые и ей знать не положено. Однако, Гера уже догадалась, что именно Зевс пообещал Фетиде, и бранит за это мужа.

Интересно отметить, что разговор Фетиды с Зевсом, детали которого незнакомы Гере, известен Музе, которая и пересказывает его Гомеру. Вспомним, что вся поэма — откровение от Музы, сообщенное поэту-аэду. Муза знает гораздо больше, чем остальные боги — она вездесуща и всеведуща.

С первого же диалога Зевса и Геры видны очень неустроенные отношения царственной четы. В них слишком много свар, брани, ссор, часто кончающихся избиением супруги.

Гера постоянно подозревает Зевса в неверности и с первой же фразы называет его «вероломным» (1, 540). Зевс тоже находит много неприятных слов для супруги. «Безумная» (1, 561). «Подглядывать любишь» (1, 561). «Молчи и мне подчиняйся» (1, 565). Грозит пустить в ход руки.

Нарастающий конфликт пытается сгладить их сын Гефест — бог кузнечного дела и ремесла.

Во фразе Гефеста видно все то безразличие, с каким боги относятся к людям. «Пагубны невыносимо последствия будут, когда вы оба станете так враждовать из-за смертных каких-то» (1, 573—574). Люди — всего лишь смертные, и богам не пристало из-за них ссорится. Дистанция между богами и людьми слишком велика. Люди — слишком ничтожные существа.

Гефест простит мать подчиниться отцу и вспоминает, как однажды пытался заступиться за нее, но отец сбросил его с небесного порога. Гефест летел с Олимпа весь день и при падении переломал ноги. С тех пор Гефест хромой.

Гера уступает, и все боги пьют подносимый им Гефестом нектар. Нектар, был напитком богов, который, судя по другим источникам, и давал богам бессмертие и вечную молодость (в Илиаде это свойство нектара не упомянуто).

«Смехом неудержимым смеялись блаженные боги, видя, как суетился по дому Гефест хромоногий» (1, 599).

Какой-то нерадостный это смех. И над чем смеются боги? Над хромотой? Над суетливостью Гефеста? Этот смех создает достаточно жуткое впечатление. Неуютная и злорадная атмосфера на этом Олимпе, где царь богов при всех бьет свою жену и бросает сына вниз, чтобы тот поломал себе ноги… Боги, которые очень далеки от людей… Боги, которые считают людей ничтожествами, не стоящими реального внимания… Боги, которые злорадно смеются… Аж мороз по коже…

Боги весь день пируют, Аполлон развлекает их игрой на лире, а Музы — пением. Под конец дня боги расходятся спать по отдельным чертогам. В этом отношении боги Илиады очень похожи на людей — им нужен сон. Сон нужен даже всемогущему Зевсу.

Так был ли у Зевса замысел погубить греков до прихода Фемиды?

Судя по описанию, данному в первой песни, нет. Если, конечно, Муза, рассказывающая об этом поэту, не хочет ввести его в заблуждение. Или если Зевс не ввел в заблуждение Фетиду.

Вот мы и прочли первую песнь.

Давай посмотрим, на что же пытается обратить наше внимание автор. Какие эпизоды и сцены его особенно интересуют?

Посмотрим и хронологию первой песни — сколько времени проходит, что описывается, а что пропускается как не слишком важное.

С момента появления Хриса в лагере греков прошел уже 21 день. 10 дней длился насланный Фебом мор. 11 дней Фетида ждала возвращения Зевса. Но в поэме описаны далеко не все эти дни, а лишь отдельные события некоторых дней. Что же это за эпизоды?

Описывается три эпизода первого дня: 1. Появление Хриса в лагере греков и оскорбление его Агамемноном; 2. Молитва Хриса Фебу; 3. Феб откликается на молитву и начинает поражать греков стрелами смертельной болезни.

В описании пропущены 8 дней (со второго по девятый день мора). Они упомянуты одной строкой: «Стрелы девять уж дней поражали ахейское войско». Почему в поэме не описаны страдания греков? Возможно, автора интересуют лишь действия богов и царей-героев. Простые воины практически не интересны.

Далее сразу описываются события десятого дня. 1. Ахиллес, невидимо руководимый Герой, созывает народное собрание. Происходит ссора двух царей. Афина не дает Ахиллесу убить Агамемнона. Нестор пытается примирить враждующих царей. Собрание расходится. 2. Одиссею поручено приготовить корабль с Хрисеидой и быками для жертвоприношения. Очищение воинов и первое жертвоприношение Фебу. 3. Агамемнон посылает своих воинов к Ахиллесу за Брисеидой. 4. Брисеиду забирают у Ахиллеса. 5. В это время корабль во главе с Одиссеем доставляет Хрису домой к отцу. Совершается гекатомба Аполлону. 6. Ахиллес обращается с мольбой к матери. Фетида откликается на зов и обещает сыну просить за него у Зевса.

Снова пропускаются дни, в которые Зевс гостит у эфиопов. Автор рисует сразу события двадцать первого дня: 1. Зевс возвращается на Олимп, и Фетида обращается к нему с просьбой. 2. Ссора Геры и Зевса. Гефест пытается их примирить. Пир богов. Боги уходят спать.

Вот мы и вспомнили все события первой песни. Что же наиболее подробно описано? Почти половина песни (254 строки из 611) занимает описание ссоры двух царей, в которую вмешивается Афина. Именно в этой ссоре ключ к поэме. Именно в этой ссоре причина событий поэмы.

Так кто же виноват в ссоре? Боги? Ахиллес? Жадность Агамемнона? Гнев Ахиллеса, с которым Ахиллес не в силах справиться? Или гордыня Ахиллеса, не желающего признать власть главнокомандующего и признать за ним право на большую часть добычи?

Как вы думаете?

Чтобы с уверенностью ответить на этот вопрос нужно понять тот взгляд на мир, который отражен в поэме. А для этого нужно попытаться представить себе основу мировоззрения Гомера. Нужно понять, как автор Илиады отвечает на следующие вопросы:

Что такое человек, какое место он занимает в мире?

В чем смысл жизни человека?

Что ждет человека после смерти?

Может ли человек обладать подлинным знанием и как его получить?

Кто такие боги? Кто такой верховный бог?

Каково отношение человека к богам и богов к человеку?

Чего хочет от человека верховный бог?

Почему случаются войны? Кто является их виновником?

Какая жизнь является лучшей для человека?

Если мы найдем ответы на эти вопросы, то сможем и понять причину ссоры между греческими царями.

На этом я хочу закончить беседу по первой главе Илиады. Надеюсь, ты уже заметил, что тот способ чтения, который я предлагаю, отличается от общепринятого. Попрошу к следующей беседе подумать, что же его отличает.

Беседа 8

Как и зачем мы читаем?

Вот мы и прочитали первую главу. Если ты до сих пор читаешь этот комментарий, то неплохо было бы мне немного рассказать тебе о том методе чтения, который я пытаюсь применять при чтении Илиады и которым очень советую тебе пользоваться при чтении любой достойной внимания книги. Я попытаюсь изложить те основные принципы работы с текстом, которым я следую. Их немного — всего семь.

I. Для начала нужно попытаться как можно точнее изложить сюжет. Это можно делать более подробно, менее подробно или совсем кратко. Единственное требование — это изложение должно максимально соответствовать авторскому. То есть мы должны всеми силами стараться пересказать так, чтобы автора не возмутил наш пересказ, чтобы мы не подменили смыслы. Это очень важно. Чрезвычайно важно понять, какую же историю нам хочет рассказать автор: кто действует в этой истории, что и как делает, каковы причины и последствия действий, каков смысл рассказанной истории.

Этот этап кажется очень простым. Но это иллюзия простоты. Мы очень часто не замечаем, как наша картина мира влияет на то, как мы понимаем других людей и другие тексты. Вот очень простой пример. Кто в первой песни Илиады собрал народное собрание? Современный человек скорее скажет, что народное собрание собрал Ахиллес. Но человек Илиады сказал бы, что собрание собрано Герой. Именно она внушила эту мысль Ахиллесу и без Геры, вероятно, собрания бы и не было. Наше мировоззрение определяет то, на что мы обращаем внимание — на действия людей или на действия богов.

Есть и другой вариант неверного понимания сюжета — когда мы пытаемся дополнить недостающие детали (а нераскрытых моментов, требующих пояснений, в Илиаде не мало) из других источников. Тогда мы часто рискуем подменить одну историю совершенно другой, хотя и с теми же персонажами (мы далее увидим несколько таких повествований, которые совсем не соответствуют тем фрагментам, которые намечены в Илиаде).

II. Мы пытаемся выделить в тексте все моменты, вызывающие удивление. Часто понимание этих моментов может очень многое сказать о картине мира автора текста.

III. Особое внимание мы будем уделять постоянно повторяющимся моментам сюжета. Интересно понять, что автор считает типическим и постоянно повторяемым. Типическое — ключ к картине мира автора.

IV. Не менее интересны и моменты, не укладывающиеся в реконструируемую нами картину мира автора. Эти моменты заставят нас либо пересмотреть эту реконструируемую картину, либо найти объяснение, как это исключение могло попасть в текст (позднейшая вставка, не принадлежащая автору; использование автором фрагмента, созданного другим автором; неверный перевод или ложная интерпретация…). Не исключаю, что накопление исключений может заставить полностью пересмотреть предположение о картине мира автора. И сам это пересмотр — показатель не ошибочности метода, а его способности через пересмотр неверных предположений приближаться к истине.

V. Важной целью нашей методики чтения станет воссоздание более-менее непротиворечивой картины мира. Сюжет должен также ложиться в общую картину мира, должен ее подтверждать.

В этом отношении чрезвычайно важно выделение мировоззренчески важных моментов: что такое человек и чем он отличается от других обитателей этого мира, из чего состоит мироздание, что такое бог (боги) и какова его (их) власть над человеком, что происходит после смерти, что является высшим благом для человека… Из этих деталей и реконструируется картина мира автора текста.

VI. Но восстановление картины мира автора — это только половина дела. Необходимо сопоставить эту картины мира со своей собственной. То есть читателю придется сформулировать свое миропонимание. И если это получится, тогда и появится подлинное общение с автором текста. Вот тогда мы и ощутим всю полноту радости от возможности общения с человеком, отделенным от нас веками.

VII. Кроме того, если мы, воспользовавшись этой методикой чтения, прочтем множество текстов, то сможем изучить и множество картин мира. А далее неизбежно встанет вопрос о поиске критериев для выбора наиболее верного миропонимания. Это очень важный вопрос. И к нему обязательно стоит вернуться.

А для чего нам вообще читать?

Давайте попробуем ответить на этот вопрос на примере гомеровских поэм. Зачем читать Гомера?

Тут возможно огромное количество ответов:

— наслаждаться непревзойденной красотой поэзии и изяществом композиции поэмы

— исследовать секреты красноречия

— искать тайны истории

— изучать те приемы, которыми поэт добивается такого воздействия на читателя

— изучать мифологию и религиозные культы

— изучать историю военного искусства, ремесла, быта, земледелия, охоты, кухни, корабельного дела и т.д…

Все это бесконечно любопытно и достойно внимания. Именно поэтому о гомеровских поэмах написаны целые библиотеки книг на десятках языков. Сегодня их уже столько, что нам потребуются десятилетия, чтобы прочитать хотя бы самые заметные из книг об Илиаде и Одиссее.

Я же предлагаю гораздо более узкую, но интереснейшую задачу — понять картину мира, отраженную в поэме. Для этого необходимо понять, как человек ответил бы на следующие вопросы:

Как устроено мироздание?

Что такое человек?

Кто такие боги, и кто такой верховный бог?

Кто еще живет в этом мире, и чем они отличаются от нас?

От кого или от чего зависит исход человеческих дел?

Что происходит после смерти?

Что остается от человека?

Что является лучшим благом для человека?

Но понять картину мира другого человека мы сможем только тогда, когда начнем понимать свою картину мира. Не осознав основ своего мировоззрения, не выделив ключевые моменты, на которых оно строится, мы не сможем ни заметить, ни понять иное миропонимание.

И для того, чтобы понять картину мира автора текста, нам необходимо понять, что же хотел сказать автор… что автор хотел донести до слушателей и читателей. Вот на этом моменте нас ожидает засада. Современное литературоведение, похоже, вообще отказывается от поиска смысла текста, а особенно от поиска смысла, заложенного автором.

Это раньше считалось, что смысл в тексте создает автор и нужно просто его понять. Современная гуманитарная наука слишком проникнута духом теории деконструкции, сформулированной французским мыслителем Жаком Деррида. Сегодня принято считать, что смысл текста создает читатель. И сколько читателей, столько и смыслов. Как пишет Питер Крифт, «Теория деконструкции — настоящий шедевр в литературной теории. Она утверждает, что книга может иметь любой смысл, какой вы пожелаете, чтобы она имела, но лишь до тех пор, пока вы не пожелаете видеть в ней тот смысл, который хотел вложить ее автор».

Наш же подход основан на убеждении, что смысл текста создается в первую очередь автором, а затем — читателем. Смысл — это непременно результат взаимодействия двоих. Смысл можно обрести только в диалоге автора и читателя. Смысл — это то, что рождается в результате общения.

Вот мы и пытаемся общаться с автором текста, пытаемся в этом общении выявить смысл. И главное здесь — выбрать интересного собеседника. Однако, надо иметь в виду, что мы и сами не должны подкачать — иначе нашему собеседнику может стать с нами слишком скучно, и тогда разговора не получится. Мы сами должны прикладывать значительное усилие для того, чтобы интересный собеседник получал удовольствие от общения с нами.

Я предлагаю читать книги, исходя из так называемого «мировоззренческого подхода». Суть его заключается в том, что наши оценки и представления целиком определяются нашим мировоззрением. Сам термин «мировоззрение» (worldview) не совсем корректен, но он закрепился в современной гуманитарной мысли. Это то, на чем основывается картина мира. Мировоззрение существует до того, как мы начинаем рассуждать! Мы отбираем факты и материал для рассуждения в полном соответствии с нашим изначальным мировоззрением. Мировоззрение — следствие общения с окружающими людьми. Мировоззрение человека в целом совпадает с мировоззрением тех людей, которых он считает своими. Это сложный и долгий разговор, и мы к нему еще обязательно вернемся.

Сейчас же стоит заметить, что типов мировоззрений не так много, как может показаться. Но в поиске истины мировоззрение — ключевой момент. Ведь если мировоззрение предшествует всякому осмыслению, то для верного осмысления нам нужно опираться на верное мировоззрение. Но сначала нужно понять, что такое мировоззрение, как его увидеть, и каково мое собственное понимание мира. Это необходимые и взаимосвязанные этапы поиска себя и поиска истины. И наш метод чтения очень поможет на этом пути.

Этот комментарий предлагает новый подход к чтению, новый метод чтения. Чтение — не просто приятное и комфортное времяпрепровождение, а работа над собой, попытка понять других и себя. И это действительно стоит того, чтобы посвящать этому время и прилагать усилия.

К следующему разу я попрошу прочесть всю вторую песнь и подумать над следующими вопросами:

— Хотят ли греческие воины продолжать осаду Трои?

— Хотят ли греческие цари продолжать осаду?

— Кто хочет, чтобы греки продолжали осаду?

Беседа 9

Зевс насылает Агамемнону пагубный Сон. Совет старейшин. Народное собрание. Агамемнон неудачно испытывает воинов. Воины бегут на корабли. Одиссей наводит порядок. Народное собрание возобновляется. Выступление Терсита, остановленное Одиссеем. Возобновление народного собрания. Жертвоприношение. Построение войска. Песнь 2, стихи 1—483.

Ночь перед двадцать вторым днем. Зевс не может уснуть. Он обдумывает способ исполнить просьбу Фетиды и находит решение — послать Агамемнону ложный Сон. Любопытно, что Сон — это тоже божество. Зевс вызывает его и велит передать предводителю греков, что в этот наступающий день они возьмут Трою. Сон, приняв облик мудрого старца Нестора, выполняет приказ Зевса. Агамемнон уверен, что это был вещий сон, готовится к решающей битве. Зевсу удалось обмануть царя Микен.

Тут очень важно заметить, что боги, в том числе и верховный бог Зевс, могут обманывать людей. Это совсем не похоже на современное представление о Боге. Мы бы сказали, что Бог не может обманывать. Обманывать и вводить человека в заблуждение могут только бесы. Но в представлениях Илиады такой обман со стороны Зевса вполне возможен. Человек, как мы уже видели, слишком ничтожен по сравнению с богами. Человек может стать разменной монетой, если речь идет об удовлетворении интересов богов. Если Зевс должен Фетиде, то для возврата долга можно использовать людей. Люди — не цель, а средство, средство для решения проблем богов.

Есть ли здесь забота богов о благе человека? Хочет ли Зевс принести благо Агамемнону или грекам?

Не похоже.

Зевс ищет, как вернуть долг Фетиде и при этом не углубить конфликт с Герой. Богов много. Каждый хочет своего. Интересы богов противоречат друг другу. Зевс ищет какого-то приемлемого компромисса. И интересы людей здесь совершенно не важны. Важны интересы богов. Важно найти компромисс, приемлемый богами. Важно, чтобы этот компромисс еще и способствовал укреплению власти Зевса.

Очень суровый и жесткий взгляд на устройство этого мира.

Агамемнон обречен оставаться просто глупцом, не знающим ничего об истинных намерениях Зевса, хотя и видел Сон, посланный верховным богом. «Глупый: не знал ничего о делах и намереньях Зевса: новые бедствия, стоны назначить решил он для ратей тех и других, избиенье троянских сынов и данайцев» (2, 38—40). В этих стихах певец-аэд открывает нам новую деталь. Зевс задумал не только избиение греков, чтобы угодить Фетиде и Ахиллесу, но и избиение троянцев, чтобы не углублять конфликт с Герой.

Тем временем обрадованный Агамемнон собирает старейшин и рассказывает свой сон. Старейшины поддерживают решение о решающем штурме. Созывается народное собрание.

Зевс посылает свою вестницу Оссу — богиню молвы, — чтобы она возбуждала народное собрание. Вся площадь гудит. Агамемнон встает со скипетром в руках. Скипетр — знак царя и знак главнокомандующего. Все, что сказано со скипетром в руках, воспринимается как приказ. Скипетр Агамемнона имеет интересную историю: сам Гефест сделал его для Зевса, Зевс подарил Гермесу, Гермес отдал Пелопсу, Пелопс — своему сыну Атрею, а Атрей — своему сыну Агамемнону. Таким образом, главнокомандующий держит скипетр самого Зевса и обращается к воинам. Но Агамемнон принимает совершенно неожиданное решение. Он решил испытать воинов и жёстко пошутить. Он заявил, что Зевс побуждает его со всем войском вернуться домой!

Вероятно, он ожидал, что греки не согласятся бесславно вернуться домой после девяти полных лет осады. Но, к его удивлению, воины тут же устремились к кораблям! «К судам устремились с криками радости так, что пыль из-под ног полетела снизу вверх высоко» (2, 149—151). Жестокий розыгрыш не удался. Воины в едином порыве чуть было не отплыли домой. Бегство было остановлено Герой.

Лишь вмешательство Геры и посланной ей Афины изменило ситуацию. Афина нашла Одиссея. Тот в замешательстве. Он стоит на месте и не бежит на судно. Почему? «Скорбь и досада владели душою» (2, 171). Одиссею горько бежать, когда еще есть возможность победить. Он скорбит о павших товарищах, которые пали зря, если греки бегут. Кроме того, он, как и 6 других старейшин, знает о сне Агамемнона и тоже верит, что Троя сегодня падет.

Афина просит Одиссея остановить бегство. Он первым делом находит Агамемнона и берет у него скипетр. Скипетр у Одиссея, а значит Одиссей говорит от лица главнокомандующего. Царей и знатных мужей Одиссей уговаривает словом. Простых воинов убеждает ударом скипетра и руганью. Ему удалось убедить греков. Воины снова собрались на площади.

Но тут один из простых воинов — Терсит — начинает бранить царей.

Терсит — единственный негативный персонаж Илиады. И греки, и троянцы, и союзники Трои описываются в поэме уважительно и с почтением. Лишь Терсит удостоен множества негативных эпитетов. «Болтливый», «продолжал безудержно браниться в дерзких по мысли словах, беспорядочных и непристойных» (2, 212—213). Он и на вид «безобразнейший», с кривыми ногами, горбом, редкими волосами. Терсит громко обличает Агамемнона, но при этом хвалит Ахиллеса.

Стоит заметить, что Терсит в своем обличении говорит лишь то, что уже было сказано Ахиллесом. Брань Терсита намного сдержаннее, чем ругань лучшего из воинов. Но Ахиллесу такое позволено говорить, потому что он царь. А Терситу запрещено, потому что он простой воин.

Одиссей обрушивается на Терсита с бранью и избивает скипетром. Главная претензия Одиссея — «не твоими устами болтать о самих басилеях, их ругать, не тебе обсуждать возвращенье в отчизну» (2, 250—251). То есть Одиссея совершенно не заботит, справедливо ли то, что говорит Терсит, так как тот вообще не имеет права говорить в присутствии басилеев. Он простой воин и не может ничего решать. Его доля — молчать и выполнять приказы царей.

Терсит заплакал, сел, испугался и замолчал. Воины «смеются от сердца» над болтуном и ругателем. Никто не выказывает ему поддержки. Все его презирают. Народное собрание готово слушать царей.

Окончательно порядок наводит сама Афина. Она принимает образ посланца Агамемнона и велит народу умолкнуть и слушать Одиссея. Тот напоминает грекам о знамении, произошедшем еще до отплытия из Греции и его толковании предсказателем Калхасом. Во время жертвоприношения из-под жертвенника появился темно-красный дракон и сожрал из гнезда на ближайшем дереве восемь птенцов воробьят вместе с их матерью. После этого дракон тут же был Зевсом превращен в камень. Калхас тут же истолковал это знамение: восемь птенцов и их мать означают девять лет осады. Троя будет взята только на десятый год. Греки еще до похода получили такое предсказание.

За Одиссеем слово берет старец Нестор. Он напоминает о знамении, произошедшем в тот день, когда греческие суда достигли берега Трои — молния сверкнула справа от кораблей. Нестор объясняет это как знак, предвещающий победу грекам. Он призывает Агамемнона снова возглавить греков и предлагает ему разделить войско на племенные и родовые объединения — на фратрии и филы, чтобы посмотреть, какие племена и вожди храбрее, а какие трусливее. Видимо, предполагается, что ранее все греки воевали, не делясь на фратрии и филы. Новая организация войска должна помочь выявить слабые звенья.

Заканчивает Нестор свой совет любопытной фразой: «Также узнаешь, по воле богов не разрушена Троя, или по слабости войск, по незнанью военного дела» (2, 367—368). Либо Нестор действительно думает, что не все войны кончаются по воле богов, либо он просто хочет сыграть на самолюбии вождей и племен. Но та вольность, с которой вожди греков могут говорить о воле и вмешательстве богов удивляет: то Агамемнон в обращении к воинам говорит прямо противоположное тому, что видел во сне, то Нестор ставит под сомнение значимость воли богов в исходе крупнейшей в истории войны. Это похоже на безразличие к богам и на отсутствие доверия к ним. Это похоже на нашу поговорку «На Бога надейся, а сам не плошай». Мол, боги где-то очень далеко и до нас им дела нет, нужно строить свою жизнь исходя из принципа, что боги не вмешиваются в нашу жизнь. Очень странные слова в устах Нестора, но, видимо, вполне отражающие понимание мироздания слушателями гомеровских поэм, уверенных, что они живут в новую эпоху, в эпоху, начавшуюся после Троянской войны, в эпоху исчезновения героев, в те времена, когда боги предпочитают не являться людям.

Похожи ли мы на них? Считаем ли мы, что Бог или боги не вмешиваются в нашу жизнь? Верим ли мы в то, что Бог далеко, если вообще есть? Считаем ли мы вообще важным этот вопрос?

Далее речь держит Агамемнон. В этой речи много удивительного. Во-первых, он заявляет, что подлинным виновником их ссоры с Ахиллесом был Зевс: «Но получил я опять огорченье от Зевса Кронида; нас обоих он вверг во вражду и напрасные споры: ссоримся мы с Ахиллесом теперь из-за девы рабыни» (2, 375—377). Тут же главнокомандующий говорит о готовности примириться. Далее Агамемнон велит воинам подготовиться к решающей битве. Воины расходятся к кораблям, готовят оружие, варят пищу, чтобы принести жертву богам. Агамемнон с семью старейшинами — наиболее уважаемыми царями (Нестор, Идоменей, Аякс, сын Теламона, Аякс, сын Оила, Диомед, Одиссей, Менелай) — приносит в жертву Зевсу быка. После жертвоприношения и пира старейшины собирают воинов на битву.

Сама Афина с эгидой ходит по стану, поднимая у греков воинский дух. Ей это удается. «Все воспылали без устали биться с врагами; снова сражаться теперь показалось внезапно им лучше» (2, 453—454). Войско собрано для битвы.

Что же такое эгида, которая оказывает столь чудодейственное воздействие на воинов?

Принято считать, что это волшебная накидка, сделанная из шкуры той самой козы, которая вскормила Зевса. Согласно сказаниям, отраженным в иных источниках по античной мифологии (но не в Илиаде), отец Зевса Кронос получил предсказание, что его дети лишат его власти, поэтому он просто пожирал всех своих детей. Но мать Зевса обманула мужа — вместо новорожденного Зевса отдала камень. Зевс же рос на Крите и его вскормила коза Амалфея. После смерти Амалфеи Зевс сделал из этой шкуры щит и использовал его в войне против титанов. В Илиаде иное представление о происхождении эгиды — мы познакомимся с ним позже.

Эгида хранила Зевса, который даже именовался Эгиохом, то есть носящим эгиду. Позднее Зевс передал эгиду Афине. Она прикрепила на нее голову медузы Горгоны. Если внимательно посмотреть на изображения Афины, то мы обязательно увидим на ней эгиду с головой Горгоны. И уж если Афина поднимает эгиду над войском, значит это войско должно победить.

Итак, кто же хочет продолжать осаду Трои?

Простые воины хотят все бросить и бежать домой. Большинство царей тоже готовы отправиться домой. Агамемнон ждет, что Троя скоро падет. Старейшины (7 царей, включая Одиссея) знают о сне Агамемнона и верят в скорое крушение Трои. Но в поэме о их ничего не говорится. Показан только Одиссей, который по указанию Афины остановил бегство царей и воинов. Но создается впечатление, что войну хотят продолжать лишь 7 старейшин и сам главнокомандующий. И только вмешательство Геры и Афины в корне меняет отношение воинов. Речи Одиссея и эгида над войском создают практически невозможное — воины снова предпочитают битву бесславному возвращению домой. На войне настаивают богини. Без них греки бы бежали. Продолжение осады Трои стало возможным только благодаря Гере и Афине. Только из-за них война продолжится. Без них она бы закончилась в тот же день.

К следующему разу попрошу прочесть 2 песнь до конца и подумать над следующими вопросами:

— Почему уделяется так много внимания списку кораблей?

— Почему такое внимание к коням?

Беседа 10

Каталог кораблей. Троянцы готовятся к битве. Песнь 2, стихи 484—877.

Следующий большой фрагмент в поэме дает подробный обзор кораблей и вождей, прибывших к Илиону. Перечислено 29 отрядов и 46 вождей с подробным указанием, откуда каждый отряд прибыл и какие греческие племена в него входят. В каждом отряде указано точное количество кораблей. Эта часть поэмы называется «каталог кораблей» и занимает целых 266 строк. Нам сложно понять, почему автор уделяет этой части так много внимания. Множество неизвестных нам вождей, названий греческих племен, экзотические названия рек, гор, областей, островов, городов… Наименования старинные — еще микенской эпохи. Для слушателей Гомера эти названия были уже глубокой древностью и многие уже заменились на новые.

Почему же автор уделяет этому описанию так много места? Почему оно так важно для него?

Да ведь это кратчайшее описание греческого мира, мира, населенного греческим племенами, географический обзор мира греческого языка и культуры.

Всего, согласно «каталогу кораблей», прибыло 1186 кораблей. Лишь в двух отрядах указано, сколько воинов на корабле. Вероятно, указаны максимальное и минимальное количество — 120 и 50. Если в среднем посчитать по 85 воинов на корабль, получится войско численностью более 100 тысяч — совершенно немыслимое количество для XIII — XII вв. до Р.Х.

После каталога кораблей поэт просит Музу поведать ему, кто же из греков сильнейший. Но вопрос формулируется очень неожиданно: «Кто же был лучшим из них, об этом поведай мне, Муза, как о них самих, так и о лучших конях их, прибывших вместе с Атридами» (2, 761—763). И начинает Муза свой ответ именно с коней! Лучшие кони у Эвмела. (Это единственное упоминание Эвмела в Илиаде). Называет Муза и двух сильнейших воинов — Аякса, сын Теламона, и Ахиллеса, который «намного сильнее всех мужей».

Но откуда такой интерес к коням?

Заметим, что очень многие герои, уже упомянутые ранее, носят титул «укротитель коней». Это очень важная деталь. Кони — совершенно особые персонажи гомеровских поэм. И это исключительно боевые кони, кони, запряженные в колесницы. В этом мире нет коней, пашущих землю, или коней, запряженных в телеги. Это мир, в котором кони исключительно боевые, в котором кони — страшная военная сила. Конь для этого мира — символ мощи и войны. Герой — обязательно на колеснице, ведомой конями. Кстати, слушатели Гомера, вероятно, никогда не видели, как реально применяются колесницы на поле боя. Как мы увидим далее, колесницы лишь привозят героев, а далее те воюют, сойдя с колесниц! Как же так? Конь — символ военной силы, но ни поэт, ни его слушатели не видели колесницы в действии! Это поразительно! Конь — это сильнейший символ власти, но боевых коней мало кто видел… Конь — это тоже символ мира героев, кончившегося вместе с Троянской войной.

Итак, войско греков движется к Трое.

Богиня Ирида — вестница Зевса — послана в Трою сообщить об атаке греков. Она принимает вид царевича Полита, сына царя Трои Приама.

Вообще стоит уже обратить внимание на это постоянное «оборотничество» богов. Они постоянно принимают вид разных людей, которые в это время находятся в совершенно ином месте. Мы уже неоднократно с этим сталкивались. Человеку невозможно понять, человек перед ним, либо бог, принявший обличье человека. Но Муза ясно видят, кто перед ними. И поэт передает от Музы это подлинное знание.

Итак, и троянцы с союзниками готовятся к битве. Войско возглавляет царевич Гектор, сын Приама. Самих троянцев не так много, но с ними многочисленные племена союзников — пеласги, киконы, пеоны, пафлагонцы, ализоны, мисяне, фригийцы, фракийцы и т. д. Поистине мировая война! (По представлениям греков следующей мировой войной, превзошедшей первую, была греко-персидская. Ведь Геродот был уверен, что персидский царь повел на Грецию более трех миллионов человек…) Обзором троянцев и их союзников и завершается вторая песнь.

К следующей беседе попрошу прочесть третью песнь и подумать над следующими вопросами:

Сожалеет ли Парис о похищении Елены и нарушении справедливости? Считает ли он, что справедливость можно нарушать при определенных обстоятельствах?

Как троянские старцы понимают причины Троянской войны?

Как Приам, царь Трои, понимает причины войны?

Как Менелай, царь Спарты, у которого была похищена Елена, понимает причины войны?

Беседа 11

Поединок Париса и Менелая должен решить судьбу войны. Победа Менелая. Афродита уносит Париса с поля боя. Парис с Еленой. Песнь 3.

Оба войска построены. Троянцы с криком бегут навстречу противнику. Греки молча двигаются вперед. Из строя троянцев с двумя копьями выходит Парис и вызывает на поединок греческого воина. Из строя греков тут же выходит Менелай, не верящий своей удаче, — он может наказать обидчика и похитителя Елены!

Но Парис уже напугался и прячется за рядом воинов. Гектор (родной брат Париса) руганью заставляет того выйти сражаться против Менелая. Гектор даже отмечает, что только трусость троянцев удерживает их от того, чтобы побить Париса камнями.

Парис признает справедливость слов брата, но считает, что тот дар (любовь Елены), который вручила ему Афродита, очень велик. Это дар от богов и не стоит им пренебрегать. То есть Парис оправдывает свое преступление и практически создает свою этическую систему, в которой нарушение справедливости оправдывается возможностью получить дар от богов. И в этой системе справедливость оказывается очень условной, если боги (хоть некоторые) готовы одаривать людей за ее нарушение. И действительно, в мире, который рисует Илиада, в мире противоборства богов, в мире, где правит сила, в мире, где даже верховный бог призван искать приемлемый богами компромисс, где люди и их жизни — это лишь инструмент для решения проблем богов, такое представление о должном и недолжном совершенно оправдано. Глупо отстаивать справедливость, если мир так устроен…

Парис все же соглашается на единоборство. Более того, он предлагает единоборством решить исход войны. Кто победит, тот получит и Елену, и сокровища.

Это предложение вызывает восторг и у Гектора, и у троянцев, и у греков, и у Менелая. Он тут же призывает обе стороны дать торжественную клятву, подтвержденную царем Трои Приамом и главнокомандующим греческим войском Агамемноном, чтобы эту клятву невозможно было нарушить. Это желанный конец для обеих сторон. «Были охвачены радостью сильной те и другие, стремясь войну и страдания кончить» (3, 111—112). Обе стороны готовят жертвенных животных.

Вестница Зевса богиня Ирида, приняв вид дочери Приама, спешит сообщить эту новость Елене. И Елена обрадована (!), вспоминает о родине и о первом супруге (Менелае). Она поспешно идет к башне, чтобы оттуда наблюдать за схваткой.

Елену видят троянские старцы. Их разговор достоин внимания. Они, если верить некоторым переводам Илиады на русский язык, подчёркивают божественную красоту Елены и утверждают, что эта красота стоит того, чтобы ради нее воевали троянцы и греки! И это утверждают не пылкие юноши, а маститые старцы!

Мы привыкли считать Елену прекрасной, образцом красоты. Но это неверно. Это ошибка перевода, точнее — интерпретации. В древнегреческом тексте Илиады Елена НИ РАЗУ не названа красивой или прекрасной. Давайте сравним переводы стихов 156—160 третьей песни.

Вот перевод Гнедича:

«Нет, осуждать невозможно, что Трои сыны и ахейцы

Брань за такую жену и беды столь долгие терпят:

Истинно, вечным богиням она красотою подобна!

Но, и столько прекрасная, пусть возвратится в Элладу:

Пусть удалится от нас и от чад нам любезных погибель!».

А вот перевод Шуйского:

«Нет, порицать нельзя троянцев и смелых ахейцев,

Ради красавицы этой воюющей долгое время:

Вечным богиням подобна своей красотою Елена.

Все же, хотя и такая красавица, пусть уезжает,

Чтобы от бедствий войны избавиться нам и потомкам!»

Но в древнегреческом текста Гомера нет слов «красота», «прекрасная», «красавица»! Это интерпретация переводчика. И интерпретация ложная.

Самый корректный перевод этих стихов у Вересаева:

«Нет, невозможно никак осуждать ни троян, ни ахейцев,

Что за такую жену без конца они беды выносят!

Страшно похожа лицом на богинь она вечноживущих.

Но, какова б ни была, уплывала б домой поскорее,

Не оставалась бы с нами, — и нам на погибель, и детям!»

В древнегреческом тексте есть слово «страшно». Елена «страшно похожа лицом на богинь». Сходство с богами вселяет ужас, а не поклонение и не желание подражать. Есть уверенность, что это сходство с богами — на погибель!

Троянские старцы хотят, чтобы Елена наконец покинула город, чтобы им и потомкам избавиться от войны.

Там же на башне со старцами и царь Трои Приам. Он нисколько не винит Елену в войне. Он подчеркивает, что в войне виноваты только боги: «Ты предо мной невиновна, виновны одни только боги, бросив меня против ахейцев с войной многослезной» (3, 164—165). Это стоит отметить! Царь Трои винит в войне только богов. Он не считает виновными ни Париса, ни Елену! Виновны только боги!

Приам с башни рассматривает лучших воинов греков и просит Елену рассказать, кто есть кто. Его вопросы поражают уважительным отношением к противнику. Он подчеркивает благородный и царственный вид соперников. Но тут прибывает вестник и приглашает Приама возглавить жертвоприношение перед поединком.

Агамемнон на колеснице уже прибывает на место, где намечается обряд, чтобы совершить жертвоприношение со стороны греков. У греков, как мы уже видели, нет жрецов. Есть прорицатель (Калхас), но жертвоприношения совершаются царями. Вот и у Агамемнона есть специальный меч для жертвоприношений, который постоянно при нем. Он молит Зевса и всех богов покарать нарушителя этой клятвы. Обе стороны клянутся закончить войну и отдать Елену и все богатства тому, кто выиграет поединок. Этой же молитвой молятся и все ахейцы. Агамемнон приносит в жертву богам овец. Сразу отмечается, что Зевс не отвечает на эту молитву! Тогда и жертвоприношение греков теряет смысл.

Далее рассказывается о жертвоприношении со стороны троянцев. Мы ожидаем, что одновременно и Приам, и троянцы повторят проклятие для нарушающих клятву. Но они не обращаются к богам. Приам лишь заявляет, что не силах смотреть, как сражается его сын, и на колеснице возвращается обратно в город. Это отсутствие молитвы Приама о многом говорит! Но более того, Приам не совершает и жертвоприношения! Ягнят, приготовленных для жертвы, он увозит обратно в Илион!