Бесплатный фрагмент - Чемодан с секретами

Глава 1. Начало

Очередное заседание «Министерства секретов» для Марвина Стоуна проходило в привычном режиме. Он сидел вместе с четырнадцатью коллегами и обсуждал различные вопросы. Хотя это ложь. Марвин сидел в планшете и играл в Angry birds. Все новости из Times он уже прочитал. Генри Джонсон в это время продолжал рассказывать про стратегии развития министерства.

Генри Джонсон — приятный мужчина, которому в этом году исполнилось 55 лет. Главой министерства он стал, когда ему было 40. У него уже начали выпадать волосы. Сейчас он седой, но ещё пять лет назад он мог похвастаться своей чёрной шевелюрой. Он был высокого роста, среднего телосложения; глаза голубые, лицо морщинистое, на лбу у него красовались две сильно выделяющихся полосы, которые Марвина иногда даже выводили из себя. Генри Джонсон всегда был твёрдо убеждён в том, что то, что он делает, идёт на благо всех и вся. Говоря простым языком, он никого не слушал. У него не было авторитетов, даже отца он не слушал, поэтому иногда с ним было тяжело работать, но Марвину повезло. Всё-таки он всего лишь клерк, которому не нужно решать какие-то вопросы, постоянно споря с руководителем.

Официально это не «Министерство секретов», а «Всемирная организация сохранения личных данных». Звучит более научно. Все люди думают, что здесь служащие просто следят за тем, чтобы эту систему не хакнули другие государства. На самом деле всем в этом министерстве наплевать с высокой колокольни на посты в соцсетях. Эта организация просто сохраняет секреты всех жителей нашей планеты. Да, всё прослушивается, выведывается и узнаётся. В этой организации хранится очень много секретов, которые могли бы рассорить всех и вся. Задача этих пятнадцати работников заключается в том, чтобы конфиденциальная информация всех жителей планеты не вылезла наружу. Переписки, голые фотки — этим всем занимаются спецслужбы, а здесь хранятся мысли каждого.

Это министерство появилось в 2000 году. Тогда Правительство США под грифом «секретно-секретно и ещё секретнее» создало организацию, в которую вошло пятнадцать человек. Штаб после этого не расширяли, но некоторые служащие поменялись. Кто-то умер, кто-то ушёл на пенсию, кто-то устал от бестолковой работы, кто-то разболтал секрет и был уволен.

Предшественник Марвина, Стив Доусон, додумался на корпоративе, находясь в пьяном угаре, поведать всем о том, что Генри Джонсон перед тем, как войти в собственный дом, обходит его против часовой стрелки один раз. У всех есть свои тараканы, но Стив допустил оплошность — прилюдно рассказал секрет, а эти данные вообще никто не в праве разглашать. Да, доступ к ним есть у некоторых лиц, и у Стива он был, но у него не было прав на просмотр секретов, связанных с работниками секретных министерств. Он был уволен почти восемь лет назад и на его место взяли Марвина Стоуна.

Марви все очень любили. Он никогда не вступал в конфликты и чётко выполнял свою работу. Марвин Стоун — это тридцатилетний молодой человек, который был похож на восемнадцатилетнего юношу с короткими светлыми волосами. Глаза у него были карие, лицо вытянутое, очень худое; его кожа всегда была бледная, даже с моря он приезжал белым-белым. Он не любил носить костюмы, но по уставу был обязан его надевать каждый день, а также обвязывать вокруг шеи синий галстук. Самое странное, что к костюму не придирались, а вот галстук должен был быть синий. Марвин предпочитал серые брюки и пиджак, ему нравился этот цвет, но однажды он заметил в своём выборе один недостаток. Как-то раз он с Дэвидом Чарльзом сидел в столовой, оба уплетали пончики за обе щёки, а потом им принесли кофейник, который после неудачного движения Дэвида опрокинулся прямо на любимый костюм Марвина. В тот момент Марвин думал, что его больше беспокоит: что горячий кофе обжог всё его тело или то, что он лишился любимого костюма из-за дурака Дэвида.

Марвину очень нравилась Бетти Стивенс, которая работала советницей Генри Джонсона или «заместителем министра» — девушке такое звание нравилось больше. Генри и Бетти было очень тяжело контактировать, потому что оба никогда не отступали от своей позиции по тем или иным вопросам.

Бетти была стройной блондинкой ростом сто семьдесят пять сантиметров, у неё были ярко-зелёные глаза, которые светились в темноте, как изумруды. Если кто-то выключит свет, то свечение её зрачков можно спутать с яркими глазами кошки, настороженно следящей за происходящим. Она умела стильно одеваться. К девушкам, работавшим в министерстве, не было таких жёстких требований, как к мужчинам. Она ходила в тёмно-синем приталенном костюме; под пиджаком скрывалась белая блузка с узорами на шее. Высокие каблуки возносили её ещё выше над всеми остальными работниками. Наверное, поэтому Марвин даже не пытался начать какие-либо отношения с такой тигрицей. Несмотря на свой жёсткий и неуступчивый характер, сердце Бетти было очень добрым. Каждый, кто находился около неё, мог получить огромную дозу тепла и нежности, когда дело не касалось работы.

Вот они все сидят на ежеквартальном заседании министерства в Нью-Йорке. Все, кроме Марвина, внимательно слушают руководителя, который демонстрирует на слайдах сложные диаграммы и динамику роста количества секретов среди жителей.

«Сейчас нас живёт 7,7 миллиардов. Через несколько лет мы дойдём до отметки в 8 миллиардов. Людей, хранящих секреты становится всё больше. Каждый день мы получаем 5 миллиардов секретов. Если их количество будет продолжать расти и вырастет до 8 миллиардов, то наши сервера не выдержат, а чемодан, в котором все секреты хранятся, просто взорвётся»

Дэвид Чарльз поднял руку.

— Да, Дэвид, что ты хотел сказать? — спросил Генри, чувствуя, что опять Дэвид будет умничать. Генри любил, когда его слушают, но сам засыпал всякий раз, когда Дэвид или Бетти ему что-то поясняли. Больше всего Генри любил Марвина, потому что тот практически всегда молчал, а ещё он прошёл сложный уровень в Angry Birds, что позволило ему и вечером дома поиграть, не болтая с бывшей женой, которая привезла ему на несколько дней детей и решила благородно погостить вместе с ними.

— Я считаю, что нужно при помощи косвенных механизмов повлиять на количество секретов. Люди должны перестать хранить тайны, — сказал Дэвид, поправляя свой прекрасный галстук за тысячу долларов. Он работал в экономическом отделе и делал непонятные расчёты. Обычно Дэвид занимался бесполезным делом: считал на калькуляторе то, что и так забито в компьютере или подсчитывал, сколько секретов в каждой стране приходится на душу населения.

— Хорошо, Дэвид, я услышал, — Генри, явно не желавший ничего слушать, переключил слайд.

— Мистер Джонсон, секундочку. Вы даже не спросите, что я хочу предложить?

Генри постарался сделать максимально заинтересованное лицо. Бетти ухмыльнулась. Она понимала, что сейчас будут споры, и ей будет тоже отведена определённая роль. Она любила с кем-нибудь поспорить. Ей нравилось, что её начальник, несмотря на частые разногласия, ценит её и не увольняет. Они ругались на почве религии, одежды, министерства, общения с людьми каждый день. При этом для подтверждения каких-то своих гипотез они привлекали третьих лиц. Марвин в таких ситуациях обычно отвечал следующее: «Я никогда над этим не задумывался. Схожу за Дэвидом и посоветуюсь с ним, наверняка он скажет, кто из вас прав». И так проходил каждый день в министерстве до этого дня.

— Валяй, Дэвид, все мы хотим послушать тебя, — Генри отошёл от доски, на которой демонстрировались слайды и сел в своё кресло, поглощённый собственными мыслями.

— Нам нужно заставить их говорить правду.

Все посмотрели на Дэвида. Бетти засмеялась, Марвин перестал даже играть в планшет, а Марта Гринвуд, занимавшаяся подготовкой презентаций, постаралась закрыться планшетом, на котором по-прежнему красовался график с количеством увеличения секретов во всех странах мира.

— Вижу, что Дэвид нам продемонстрировал все свои таланты, я, пожалуй, продол…

— Постойте. Нам нужно заставить людей чаще говорить правду.

— У тебя с головой всё в порядке? — спросила Бетти, указывая пальцем на Дэвида. Конечно, подобные жесты считаются неприличными в высшем обществе, но в сверхсекретном министерстве к этому давно привыкли. Тем более это была Бетти, которой можно буквально всё. — Ты хочешь, чтобы мы внушили людям, что у нас не хватает памяти на жёстком диске для записи их секретов? Они не будут говорить правду, а мы, если пойдём по твоему пути, раскроемся. Представь себе, какое будет недовольство, когда весь мир узнает, что все секреты хранятся в чёртовом чемодане и информация туда поступает каждый день.

Дэвид нервно стучал указательным пальцем левой руки по столу, правой рукой он взял стакан воды и отпил из него. На лбу появилась испарина. Бетти всегда отвечала ему жёстко. Да, он часто подвергался критике, но такого резкого ответа Дэвид не ожидал.

— Что ж, мы разобрались, — сказал Генри и разрядил обстановку. Все снова переключились на просмотр слайдов. — Итак, всё, Марта глуши…

Генри сделал Марте знак рукой, чтобы та закончила показ слайдов. Теперь, по стандартному сценарию, намечалось долгое обсуждение каких-то вопросов. Марвину было всё это неинтересно, потому что его работа заключалась в том, чтобы каждый день вставлять флешку с секретами в чемодан, вводить пароль и перекачивать данные. Обычно никаких реформ и изменений в его деятельности не совершалось, хотя однажды Дэвид предложил запаковать чемодан в отдельной комнате с трёхуровневой охраной. Естественно, Бетти послала эту идею далеко и надолго. У министерства и так проблемы с финансированием, а тут ещё и глупые предложения Дэвида, требующие многомиллионных затрат.

Дэвид был не таким глупым человеком, как может показаться на первый взгляд, просто он не может раскрыть свой потенциал, работая постоянно в каких-то рамках. Более десяти лет он трудится на благо министерства в одном и том же амплуа, в его жизни ничего не меняется, даже галстуки. Наверное, это и правильно. Есть люди, которые меняют жизнь в мгновение ока, а есть те, кто делают движения со скоростью один миллиметр в год.

— Итак, прошу всех внимательно прослушать следующее сообщение, — Генри посмотрел на Марвина. — Это и тебя касается, Марвин.

«Вот чёрт, неужели, придётся на работу два раза в день приезжать, чтобы загрузить эту кучу секретов в чемодан? — подумал про себя Марвин, боясь, что на работе придётся оставаться до вечера. — Сейчас так хорошо: приехал на пятнадцать минут, скачал данные, поставил чемодан в сейф и всё. Никаких проблем, а потом весь день свободен. К тому же зарплата приличная. Жалко только, что в выходные приходится приезжать, ведь люди не могут пару дней не секретничать. Им обязательно нужно создавать новые тайны и проблемы для меня».

— Послушайте, я понимаю, что сказанное далее может иметь тяжёлые последствия, — Генри окинул взглядом всех сидящих за столом, — но вынужден сообщить, что мы становимся полукоммерческой организацией.

Не прошло и минуты, как справа от Генри Бетти произнесла следующее:

— Ты совсем из ума выжил?

— К сожалению, нет. Правительство нашего государства потребовало, чтобы мы перешли на самоокупаемость, потому что слишком много требуется из бюджета денег на наше содержание. Как сказал новый президент: «Мы и без этого бессмысленного министерства проживём. Раньше же секреты не хранили нигде и ничего».

— Да он не понимает для чего это нужно, — начал Дэвид. — Мы выполняем тяжёлую и важную работу.

Марвин подумал про себя: «А что мы собственно делаем? Я перекачиваю файлы и мало чем отличаюсь от человека, загружающего на свой компьютер фильмы через торрент. Может быть, действительно, стоит закрыть нашу организацию? Жалко только, что Дэвид расстроится. Ему так понравилось делать бессмысленные подсчёты и получать за это сумасшедшую зарплату. Теперь ему, возможно, придётся устроиться на реальную работу, чтобы покрывать налоги на всё своё имущество».

— Послушай, — остановил Генри Дэвида, — все мы сейчас расстроены, но президента тоже можно понять. Нам платят бешенные бабки за то, что мы храним информацию о секретах. За 20 лет мы потеряли всего лишь один секрет (это секрет о том, что министр обходит один раз дом перед тем, как зайти в него), но ничего страшного. Та информация практически никому не навредила, а виновный был наказан.

Бетти засмеялась, вспомнив о секрете и о том, как гордо Стив Доусон рассказывал об этом на корпоративе. Марвин, посмотрев на Бетти, тоже улыбнулся. Она всегда витала в своих каких-то мыслях и была неприступна. Его это несколько разочаровывало. Он хотел стать для неё близким человеком, но это было невозможно. Так уж выстроились стены между ними. Если «Берлинская стена» была километр триста метров, то между ними было сплошное кольцо, которое не пропускало даже песчинки сквозь свои мощные стены.

— Я предлагаю продавать некоторые секреты. Также нам нужно будет создать отдел, но поскольку денег у нас нет, то нанимать мы никого не будем. Бетти и Марвин войдут в состав нового отдела.

— Два человека на разбор 5 миллиардов секретов в день? — спросила Бетти, уставившись своими безумными глазами на Генри. Тот даже немного испугался такой реакции подчинённой. — А какой же будет критерий, чтобы определить, какой секрет на продажу, а какой в архив? Нам придётся копаться в чужом белье!

— Выбирайте на своё усмотрение. Это приказ. Он не обсуждается. Думаю, на этом можно завершить заседание, — все вскочили с мест. — Бетти и Марвин, останьтесь.

Все вышли из зала заседаний, а Марвин подошёл поближе к Бетти и Генри.

— Слушайте, я понимаю, что ситуация ужасная, но хочу вас заверить, что доверять можно только вам. Вы ни разу за все годы работы не прокололись. И пускай вы оба работаете у нас не с момента основания, я вам полностью доверяю.

— Спасибо, шеф, но…, — хотел возразить Марвин.

— Постой, сначала организационные моменты, затем глупые вопросы, на которые я не захочу отвечать. Итак, я выделю вам отдельный кабинет этажом ниже. В нём будут стоять два письменных стола, на которых будут находиться моноблоки. Ваша задача: зарабатывать миллион долларов в неделю на продаже секретов.

Бетти уставилась на тарелку с фруктами, которая стояла на столе и покрутила пальцем у виска.

— Что тебе не нравится, Бетти? Роскошные костюмы ты хочешь покупать, а вот помочь министерству — нет?

— Кто вместо меня будет выполнять всю работу, и кто будет следить за тем, чтобы ты не валял дурака, Генри? А?

— Я уже решил, что это будет Дэвид, — Бетти встала и подошла к окну, которое было приоткрыто. Нью-Йорк сегодня напоминал яичницу, поджаренную на сковородке. Девушка качала головой и судорожно пыталась сфокусироваться на каком-нибудь предмете. Вот она выбрала пару, выгуливающую своего бигля. «Господи, почему я пойду на понижение, а такого дурака, как Дэвид, повысят? Чем я это заслужила?» — Бетти, дорогая, — Генри подошёл к Бетти и встал позади неё, — я обещаю тебе, что твоя зарплата останется на прежнем уровне.

— Мне не нужна твоя чёртова зарплата. Нам с Марвином придётся сидеть там целыми днями, — она показала пальцем вниз, намекая на кабинет этажом ниже, — и читать всякую ерунду об изменах, разводах, о спрятанных от жены наличных. Неужели я трудилась столько лет, чтобы так опуститься? А, Марвин? Да, он только втыкает флешку раз в день и играет в Angry birds, но у него есть сердце, эмоции, мысли. Он далеко не глуп, — девушка сделала паузу. — Когда я его принимала на работу, удивилась, что у него такое впечатляющее резюме, а идёт в эту дыру работать. Он умнее всех твоих двенадцати клерков.

— Послушай, Бетти, приказ есть приказ. Это, возможно, временная мера. Если что, то мы переведём туда других людей, но я боюсь за сохранность данных.

— Ха-ха. Ты говоришь про сохранность данных? Ты понимаешь, что однажды все твои грехи выползут наружу, а кто-нибудь это дерьмо купит и выпустит в газетёнке или начнёт тебя шантажировать. Тогда ты запоёшь по-другому. Ты сам собственными руками разбудил муравьёв в муравейнике. Вот они увидели кусочек сахара — возможность продавать секреты, — Марвин стоял отстранённо, глядя на Бетти, которая до последнего отстаивала права на личную жизнь. Он восхищался ею: её острым умом и бескомпромиссностью. Эта девушка шла до конца. Ей не так давно исполнился 31 год, а она по-прежнему не потеряла того задора и страсти, говоря подобные речи. Генри краснел и злился. Давно его таким никто не видел.

— Зачем ты при Марвине говоришь о том, что у меня есть грехи, а?

— Он и так всё знает, у него есть доступ к секретам. Ведь так, Марвин?

Молодой человек отрицательно мотнул головой и сказал:

— Я никогда не смотрю чужие секреты.

— Молодец, Марвин, а ты, — Генри указал на Бетти, — ещё раз выдашь мой или чей-либо секрет — полетишь вслед за Доусоном, понятно?

— Да, шеф.

— Все свободны. И то, что здесь было, останется, между нами. С понедельника жду вас в новом кабинете и с боевым настроем.

Марвин и Бетти вышли в коридор и направились к лифту.

— Послушай, Марвин, прости, что тебе пришлось всё это выслушивать. Наверное, только тебя напугала и расстроила.

— Нет, Бетти, всё в порядке. Только обидно, что теперь придётся работать не пятнадцать минут, а 8 часов.

— Но ведь было время, когда ты вкалывал по 10 часов в день без выходных. Я помню тот день, когда принимала тебя на работу и смотрела твои предыдущие места работы. Кажется, ты работал в юридической конторе где-то в Канзасе и мечтал стать адвокатом.

— Да, было дело, но потом подумал, что я там пашу за троих и непонятно ради чего, — лифт прибыл, Марвин вошёл в лифт первым, а потом уже Бетти. Марвин не пропустил Бетти не из-за дурного тона. Девушка сама однажды накричала на Марвина, что тому нужно учить историю. В давние времена мужчины первыми входили в лифт, чтобы проверить его на прочность, поэтому ещё век назад дурным тоном считалось то, что женщина входила первой. Марвин навсегда запомнил этот урок, но только по отношению к Бетти. — Знаете, Бетти, мне хотелось стать адвокатом, но как подумал, что пришлось бы защищать всяких отморозков, то сразу и желание отпало.

— Понимаю тебя, но ведь это была твоя мечта: какая разница, что придётся делать?

— Я не верю в Бога, но мне кажется, что защищать убийц, воров и других — это не благое дело. Есть те, кого сажают незаслуженно, но обычно за них берётся какой-нибудь государственный адвокат. Так всегда: убийцы получают дорогую и крепкую защиту, а те, кто невиновны, думают, что им нечего бояться и их оправдают — сильное заблуждение.

Лифт приехал на первый этаж очень некстати. Марвин хотел спросить Бетти о том, почему она не пошла работать в какую-нибудь крупную фирму, где она бы могла развить свой талант, связанный с маркетингом и продвижением брендов, но Бетти с улыбкой на лице попрощалась с Марвином и ушла.

Марвин сел в метро и поехал домой. Дома его ждала пустая двухкомнатная квартира, полный холодильник замороженной еды, холодное пиво и бейсбол. Мужчина хотел пригласить прогуляться Бетти, но ему не хватило смелости. Впервые за пять лет Марвин почувствовал себя одиноким и несчастным. У него было всё: деньги, работа, но ему хотелось быть нужным и с кем-то сблизиться. Девушка из кондитерской и аптекарша, работающая за углом, не считаются. С ними у Марвина были только сиюминутные романы, а в Бетти он видел большее. В ней он видел страсть, надежду и желание жить по полной, не оглядываясь на слабаков и тех, кто говорит себе под нос, что это всё невозможно. Она как Илон Маск, только с подрезанными крыльями.

Марвин, витавший в облаках, не заметил, как заснул. Он проспал свою станцию. Пришлось пересаживаться на другой поезд и возвращаться на свою остановку. Впереди его ждали ещё два выходных.

В понедельник Бетти пришла, как всегда, на полчаса раньше на своё новое рабочее место. Марвин тоже привык не опаздывать, но такой тяги к работе у него не было, поэтому без пяти десять он был на месте и включал свой компьютер. Опаздывать он не любил, но и приходить раньше тоже не хотелось. Тот, кто приходит на работу раньше, обычно начинает сразу что-то делать. Соответственно, ему приходится выполнять больше работы за рабочий день, чем другим сотрудникам, ведь раньше с работы тебя никто не отпустит, а вот приходить можно, когда угодно.

Кабинет был небольшой. Ничего необычного в нём не было: пол покрывал тёмно-коричневый ламинат, на стенах красовались бежевые обои, не сильно бросавшиеся в глаза. Два больших пластиковых окна впускали в комнату много света, что было на руку Марвину. Он обожал солнечные лучи, а вот Бетти всему этому была не рада, поэтому они быстро договорились, что Марвин сядет у окна, а она расположится в углу кабинета.

Оба стола были простые, купленные, скорее всего, за пару сотен долларов. У входа можно было увидеть кулер, в дальнем углу кабинета стоял прозрачный журнальный столик на металлических ножках, на нём располагалась тарелка с фруктами. Около столика находился красивый тёмно-синий диван.

В честь первого дня работы на новом месте Бетти решила выделиться и надеть красный костюм. Работники шутили, что Бетти надевает красный костюм только тогда, когда кипит от злости. Вообще-то они были правы, если бы на ушах Бетти в тот день стоял свисток от чайника, то от несносного звука оглох бы целый этаж.

Марвин и Бетти не стали расставлять свои вещи на столе. Лучше не обживаться там, где тебе не нравится. Оба верили в то, что скоро они оба вернутся на прежнюю работу.

Секреты начали появляться на экранах. Все их обработать было невозможно, но некоторым из них нужно было поставить оценку и продать каким-нибудь заинтересованным лицам.

«Мартин Ольссон скрывает, что у него на карточке хранится два миллиона шведских крон». Этой информации Бетти установила цену — десять тысяч долларов.

«Синь Шень обокрал своего друга, пока тот был пьян. Украл робот-пылесос, айпад и ещё каких-то сувениров по мелочи». Никому ненужная информация, хотя шанхайская полиция обрадовалась бы таким сведениям.

«Лесси Картер. 17 лет. Влюблена в Джона Смита, который неровно дышит к её подруге Маргарет Доэрти». Марвину даже стало интересно, что будет дальше в этом треугольнике, но такая информация и пятидесяти долларов не стоила, поэтому ему пришлось продолжить листать этот бесконечный список, пока он не наткнулся на следующее:

«Фелипе Гонза — бывший глава крупной компании. Укрыл налоги на сумму три миллиона долларов, а также присвоил себе государственные деньги на общую сумму пятнадцать миллионов долларов». Марвин посчитал, что эта информация может стоить очень дорого. Цена этого секрета — два миллиона долларов.

Марвин подумал, что наверняка у этого Фелипе есть ещё миллионов десять, которые уже перекочевали в роскошную недвижимость в Майами и в какой-нибудь шикарный автомобиль типа Aston Martin.

Бетти нашла интересную информацию для себя: «Неужели Шарлотта Майер завела интрижку с Кристофером Критом, а как же её муж? Ничего себе. Как же интересно».

Девушка взглянула на часы — час дня.

— Марвин, пора обедать, пошли возьмём чего-нибудь внизу и здесь поедим. Согласен?

— Да, конечно. Сейчас только ценник установлю на ещё один секрет.

Марвин доделал все свои дела, и они отправились вниз. На первом этаже их здания располагалось кафе, в котором подавали великолепные блюда с морепродуктами. Оба решили взять вок с креветками и диетическую колу.

Они вернулись и сели за свои столы. Марвин и Бетти начали уплетать за обе щёки это прекрасное восточное блюдо, после которого потом очень тяжело становится желудку.

— Слушай, Марвин, — начала Бетти, при этом всасывая лапшу в себя, — скажи честно. Тебе нравится читать чужие секреты?

— Раньше я думал, что это неблагодарное дело, но сейчас, проработав полдня с ними, мне стало ясно, что это очень интересно. Меня теперь распирает от любопытства: что будет дальше с теми людьми, у которых есть все эти секреты. Как будто бы я ещё начал жить чужой жизнью. Понимаете, о чём я?

— Да, я тебя прекрасно понимаю, мне самой это безумно понравилось, но нам нельзя увлекаться — это может дурно закончиться, — через полминуты, доев до конца свой обед, Бетти добавила. — Марвин, давай перейдём на «ты», здесь мы работаем на одной и той же должности и нам не стоит соблюдать этот дурацкий деловой этикет, который, если честно, меня всегда раздражал.

— Хорошо, Бетти. Договорились, — пережевав креветку, Марвин спросил. — Кстати, давно хотел спросить: как тебя называли в детстве?

— Странный вопрос. Родители предпочитали Бетт. А что?

— Вообще это немного странно, потому что «Bett» в переводе с немецкого означает «кровать».

Бетти засмеялась. В этом министерстве никто практически не шутил, а жизнь Бетти состояла из работы и дома. У неё не было подруг и друзей, поэтому даже такая нелепая увертюра в исполнении Марвина имела успех.

— Да уж, спустя столько лет узнаёшь, что родители всё детство считали тебя неодушевлённым предметом. Забавно.

— Я, пожалуй, буду называть тебя просто Бет — без удвоения на конце. Ты не против?

— Я только «за», — ответила девушка.

Они продолжили свою работу. К концу рабочего дня на продаже секретов они заработали 10 миллионов долларов. Бетти и Марвин заслужили во вторник выходной. Генри был в восторге. Он не ожидал, что за один день его подчинённые смогут в два раза перевыполнить норму. Кажется, министерство было спасено от закрытия и банкротства.

Глава 2. Кража

Марвину и Бетти во вторник дали выходной. В среду Марвин отправился в офис. Как всегда, он зашёл в Starbucks, чтобы выпить большой карамельный латте перед началом рабочего дня. От станции метро до офиса путь занимал примерно пятнадцать минут. Ему нравилось проходить по нью-йоркским улицам, где среди многоэтажных строений и бизнес-центров люди бегали как тараканы туда-сюда, туда-сюда. Казалось, что жизнь здесь бьёт ключом и не затухает даже по ночам, хотя каждый житель бизнес-столицы США знает, что ночью Нью-Йорк спит, как убитый, и его ничего не интересует.

Марвин вошёл в офис без десяти десять. Расписался в журнале посещений, увидел красивую подпись Бетти, поставленную в 9:30 утра, улыбнулся и пошёл к лифту. Когда он оказался на своём этаже, то не понял, что происходит. Все бегали, суетились. Даже Дэвид каким-то образом оказался здесь. Генри Джонсон отвечал на звонки в кабинете технической поддержки. Марвин ничего не мог понять.

Печальная Бетти, которая выглядела, как всегда, неотразимо, подошла к Марвину и шепнула на ухо два слова. Это был страшный момент для всего министерства. В офисе начался хаос. Марта зачем-то прибежала сюда и размахивала руками, крича на Дэвида и двух охранников, которые каким-то образом допустили такую оплошность.

Марвин прислонился к стене и поднял голову к потолку. В его глазах отражался свет люминесцентных ламп, которые освещали этот бесконечный коридор. Похоже, что их работа на этом закончена. Больше нет смысла продолжать что-то делать. Бетти ему тогда сказала то, что изменило жизнь всех работников министерства: «Чемодан украли».

Возник вопрос: «Кому нужен был чемодан? Хотя зачем это спрашивать, если два дня назад Генри Джонсон своим приказом официально разрешил торговать секретами. Понятно, что кто-то решил на этом озолотиться. Можно сказать, что биржа на Уолл-стрит по продаже секретов открылась сегодня утром».

Генри Джонсон вышел из кабинета технической поддержки в ярости. Он был весь красный. Целое утро ему пришлось выслушивать блеяние высшего начальства о том, в какой опасности они находятся. Самое ужасное, что подключать разведку нельзя, так как их организация является засекреченной и не имеет в своём подчинении ни одной силовой структуры. Вот дела…

«Всех жду в нашем овальном кабинете в 10:30 утра. И пускай только сегодня кто-нибудь посмеет опоздать. Три шкуры с вас спущу», — сказал не очень дружелюбно министр и направился в сторону лифта.

Заседание началось с разбора полётов, долгих воплей Генри и умозаключений Дэвида. Из всех этих криков Марвин понял только то, что кто-то проник ночью в здание министерства и украл чемодан с секретами, предварительно отключив камеры на всех этажах. Этот тип сделал всё чисто, а затем скрылся в неизвестном направлении.

Наконец-то все замолчали, потому что Генри стукнул по столу.

— Все слушают меня. Так. Дайте мне подумать, — Генри отошёл к окну, он весь вспотел. Впервые за все годы работы мистер Джонсон снял пиджак и повесил его на спинку кресла. Даже в жару он продолжал его носить, так как считал, что ношение пиджака при любых условиях — признак хорошего тона. — Я решил. Поскольку мы не можем вызывать какие-либо силовые структуры. Нам будут помогать выслеживать тех, кто сейчас находится с чемоданом, сотрудники нашего министерства. На нём по-прежнему есть маячок, который мы установили десять лет назад. Будем надеяться, что он не будет сбоить. Итак, в турне за чемоданом отправятся Бетти и Марвин.

Бетти посмотрела сначала на Марвина, потом на Генри, и начала жадно пожирать глазами своего босса. Марвин сидел и ничего вообще не понимал. Он надеялся, что всё это сон, а утром всё закончится, но, осознавая, что, скорее всего, всё это правда, Марвин потянулся к стакану воды, который осушил за три секунды.

— Какого чёрта мы должны туда лететь? Пускай эти тупые охранники летят туда, — сказала Бетти, приподнимаясь со своего кресла и размахивая руками. — Мы и так с Марвином начали заниматься продажей секретов, которую считали варварством.

— Бет, повторяюсь уже во второй раз за последние пять дней. Это приказ! Ты не забывай, что я здесь главный. Когда я уйду на пенсию и тебя назначат на моё место, тогда, пожалуйста, можешь тут всех строить, но сейчас всё здесь решаю я. К тому же, если вы не найдёте чемодан, то министерство прекратит своё существование, и ты не станешь главой министерства, так что подумай о своих перспективах прежде, чем пререкаться со мной и качать права, — Генри увидел, что слова подействовали. Бетти впала в глубокую задумчивость. Мистер Джонсон сам немного успокоился и обратился снова к Бет. — Послушай, если бы я мог послать кого-то другого, то отправил бы, не задумываясь. Сама подумай, на кого я могу здесь положиться? — Генри вернулся к столу и окинул взглядом всех сидящих в зале. — Если Дэвида отправить, то пока он будет соображать, что вообще происходит, все секреты будут проданы. Посылать котёнка и то будет полезнее, чем отправлять в такое путешествие Марту. Что касается других, то я вообще молчу. Я даже не знаю всех их должностей. Марвин — ответственный парень, к тому же исполнительный. Ты мозг всех операций и очень предприимчива. Вы наша последняя надежда. Если не вы, то случится катастрофа. Секреты разлетятся по всему миру, ваши, кстати, тоже.

— Обалденный план, Генри, — Бетти встала и уставилась на Марвина, который весь горел. — Пошли собираться, Марви, нас ждёт классный отпуск.

Марвин вопросительно посмотрел на Генри — тот утвердительно кивнул. Марвин и Бетти ехали в лифте молча и лишь, когда вышли на улицу, девушка сказала:

— Марви, иди собери вещи, скорее всего, эти умники попробуют скрыться в ближайшее время. Нам нужно быть готовыми сразу двинуться в аэропорт и взять билет на тот же рейс, что и они. Маловероятно, что они попробуют продать секреты здесь, в США.

— Хорошо, Бетти. Тебя проводить? — спросил Марвин, говоря это невзначай, как само собой разумеющееся, чтобы девушка не заметила даже ноты смущения в его взгляде или голосе.

— Спасибо, Марви, но не стоит. Я в порядке. Не забудь взять с собой какую-нибудь книгу. Наше путешествие может быть очень долгим.

— А ножи или биту брать?

Бетти засмеялась:

— Ты настолько не хочешь лететь со мной? — Марвин вопросительно посмотрел на девушку. — Конечно, нельзя. Тебя в аэропорту задержат, и мы пропустим рейс. Как ты им объяснишь наличие всех этих предметов? Что твоя работа заключается в том, чтобы в сверхсекретном министерстве каждый день вставлять флешку в чемоданчик, а сейчас коробочка с секретами пропала? Это безумие полнейшее.

Марвин улыбнулся. Он смотрел на эту девушку, в глазах которой по-прежнему теплилась надежда и вера в лучшее. Сам Марви уже не верил в то, что чемодан найдётся, но он был счастлив, что на прощание ему будет предоставлена возможность провести несколько часов, а может быть даже дней, с Бет.

Когда Бетти подошла к своей машине, она обернулась и окликнула Марвина:

— Марви, хэй. Не забудь плавки. Может быть, нас отправят туда, где можно будет искупаться. Сто лет не была на море, — юноша улыбнулся и продолжил свой путь через аллею. Бетти завела машину, надела солнцезащитные очки и поехала в сторону своей квартиры.

Глава 3. Belgique

На часах, которые стояли на комоде, горели цифры 14:30. Бетти продолжала собирать свои вещи. Она понимала, что нужно брать по минимуму, поэтому девушка за полчаса управилась со сборами. Бетти взяла с собой памятный подарок от матери, который та подарила своей дочери на двадцатипятилетие. Мама всегда говорила, что этот кулон со странными индийскими знаками будет приносить удачу, если он будет всегда рядом с Бетти. Всё влезло и ещё даже осталось немного места. Бет положила в чемодан электронную книгу и распихала по маленьким карманам, предназначенным в основном для документов, свою косметику и две пластинки противовирусных таблеток.

Бетти была уверена в своих силах. У неё была трёхкомнатная современная квартира в центре Нью-Йорка. Она была не последним человеком в своём министерстве. В подчинении у неё были те же люди, что и у Генри. Бетти всегда чувствовала себя в своей тарелке, когда у неё были власть и полномочия. Ей незнакомо было слово «злоупотребление», девушка всегда уважительно относилась к мнению других, но она понимала, что без строгости и жёсткости не добиться уважения к женщине. Бетти вспомнила, как её мать вечно твердила, что девочка должна быть более покладистой и не должна высказывать своё мнение — это портит отношение к ней. Интересно, а постоянные унижения, обиды и манипуляции не портят отношение?

Когда ей было пятнадцать она влюбилась в одноклассника, который использовал её. Звали его Томас. Том был неплохим парнем, но дурное влияние нью-йоркской шпаны действовало тогда пагубно на всех её одноклассников. Он поспорил на пятьдесят долларов со своими друзьями, что ему удастся поцеловать девушку до конца дня. Своей жертвой он выбрал Бетти, которая этого не подозревала.

Томас пригласил Бетти после школы пойти в кофейню и выпить по чашечке кофе с круассанами. Счастливая девочка согласилась. Они долго болтали. Бетти тогда казалось, что парень испытывает к ней чувства. Он так мило рассказал ей о своей семье, поведал о своих мечтах. Потом Том проводил девушку до подъезда. Бет хотела обнять Тома на прощание, но тот поцеловал её прямо в губы. Через пять секунд он отступил от неё и крикнул на всю улицу: «Гоните мне мои пятьдесят баксов!» Из-за угла вылезли два друга Томаса, с которыми он поспорил. Так Бетти узнала, что она может быть лишь пешкой в играх других людей.

Этот случай её сильно ранил. Неделю она не ходила в школу. Её отец, который работал психологом, понимал, что девочка начинает впадать в отчаяние, но почему-то никак не пытался помочь собственной дочери. Бетти связывала это с тем, что отец выгорал на работе. Ему не хотелось больше разбираться в чьих-то проблемах. Он хотел, чтобы дома всё было идеально и его никто не трогал, но сделать это было невозможно. Дома тоже случаются провалы. Такая бесчувственность и толстокожесть просто испортили отношение Бетти с отцом. Когда её отца не стало в прошлом году, она около его могилы сказала: «Теперь мы квиты, отец. Наша обоюдная безучастность и скрытность привели нас к эмоциональному разрыву».

Все раздумья Бетти, как рукой сняло, когда на её айфоне появилась надпись «Генри Босс».

— Алло, Генри.

— Бет, срочно поезжай в аэропорт. Купили вам билеты до Брюгге.

— В Бельгию? Серьёзно?

— Да, маячок засёк, что они проходили регистрацию у терминала на Бельгию, наши люди проверили, кто регистрировался. Похоже, что вы имеете дело с британской разведкой.

— Класс, кино про Бонда всё-таки не шутка?

— Хватит трепаться, собирайся!

— Окей.

Бетти уже была готова к выходу.

«Кажется, каникулы начинаются».

Марвин сидел на диване и смотрел повтор вчерашнего бейсбольного матча. Вчера ему не удалось понаблюдать за этой игрой, а узнавать счёт он не любил, поэтому приходилось смотреть матч в записи. Конец восьмого иннинга. Счёт 4:3 в пользу «Янкиз». Звонок заставил его оторваться от игры. Он очень сильно был расстроен этим фактом. Генри повторил всё то же самое, что говорил Бетти.

Марвин закинул сумку на плечо. Пришлось оставить бейсбол на потом. Марви поймал такси, попросил таксиста, чтобы тот отвёз его в аэропорт. Всю дорогу таксист о чём-то говорил, а Марвин пропускал всё мимо ушей. Неожиданно таксист перескочил на тему про спорт и выпалил результат вчерашнего матча.

Мало того, что этот неумолкаемый водила сказал счёт, так ещё и принёс дурную весть. Оказывается, «Доджерс» отыгрались и выиграли со счётом 5:4. Марвин был вне себя. Он потребовал от таксиста, чтобы тот замолчал, если не хочет, чтобы у него были проблемы с работой.

Через 40 минут Марвин был на месте. У терминала B стояла Бетти. Она выглядела неотразимо. По сравнению с ней все актрисы современности казались лишь куклами. Её грация, движения, страсть — это всё волнует душу. Марвину стало не по себе от того, что он выглядит не так симпатично.

— Ну что, Марвин, пошли? — спросила Бетти, снимая с глаз солнцезащитные очки. Её глаза излучали тепло и умиротворение. Удивительно, что она так спокойна, ведь им предстоит нелёгкое путешествие в Бельгию, где может случиться всё что угодно.

— Ты сегодня прекрасно выглядишь.

— Спасибо.

Они направились к паспортному контролю. Их просмотрели рентгеновские сканеры, а сотрудники аэропорта изучили всё, что было в их сумках, взвесили багаж и отправили чемоданы по ленте на погрузку. В загранпаспортах Марвина и Бетти появилась новая отметка. Начиналось приключение.

Полёт из Нью-Йорка в Брюгге занял 16 часов благодаря разнице во времени. Бетти сидела у окна и любовалась облаками. Где-то внизу виднелась водная гладь — это был Атлантический океан. Наверное, его можно назвать самым неподвластным человеку водоёмом. Чего стоит только «бермудский треугольник», похитивший тысячи жизней, а постоянные шторма, цунами…

Через час после взлёта Марвин уже дремал. Бетти дождалась, когда милые бортпроводницы дадут перекусить сэндвичем и порцией картофеля фри. Бет не стала будить своего коллегу, который очень сладко спал и похоже грезил о победе «Янкиз» над «Доджерс». После вечерней трапезы Бетти самой очень захотелось вздремнуть, поэтому она развернулась поближе к окну, достала свою накидку, которую она часто надевала по вечерам, когда становилось прохладно, и уснула.

Они даже не пытались кого-то вычислить в этом самолёте. Оба слишком устали от такой встряски, которая не сулила ничего хорошего.

Первым проснулся Марвин, который услышал сообщение о том, что самолёт готовится совершить посадку. Бетти дремала на его плече. Он не стал её будить. Юноша аккуратно попытался дотянуться до ремня и пристегнуть его, но этот манёвр получился не очень удачно, и Бетти плюхнулась за спину Марвина.

Бетти через мгновение пришла в себя и пристегнулась. Её сонные глаза говорили о том, что она ещё бы долго могла так спать, но им пора было возвращаться к жизни и искать того, кто украл их чемодан.

Марвин и Бетти приземлились в Международном аэропорту Остенде-Брюгге в 9 утра. Марвин быстро прошёл контроль и поймал свою сумку, а вот Бет долго ждала, когда лента наконец-то прикатит её чемодан. Спустя час после прилёта они вышли на улицу.

Погода в Бельгии стояла прекрасная: 23 градуса тепла, яркое солнце освещало горизонт, небо было ясным и безоблачным.

Аэропорт находится в тридцати минутах езды от Брюгге, поэтому добраться до города не составило труда. Генри позаботился обо всём и забронировал номер в отеле «Bonne nuit».

В 11:30 утра Бетти и Марвин уже заселялись в свой номер. Они узнали о том, что будут жить вдвоём в одном номере только на ресепшне.

«Жалкая скотина, даже здесь решил сэкономить, зато готов платить алименты трём бывшим жёнам», — промолвила про себя Бетти.

— Нам с двумя отдельными кроватями, пожалуйста, — сказал Марвин милой бельгийке, которая хлопала глазами и с трудом понимала туристов, говоривших с сильным американским акцентом. Бетти протянула два паспорта, в каждый из которых были вложены купюры по 5 евро, которые могли бы позволить получить номер получше.

— Да, хорошо, — сказала девушка с улыбкой на лице. Она была очень приятной внешности. Тёмные длинные волосы, голубые глаза, аккуратные черты лица, лёгкий макияж, подчёркивающий её брови и скулы. Она была одета по форме: тёмно-синий костюм, белая рубашка, справа на груди красовался бейджик с надписью «Элла». Акцент Эллы показался Марвину очень приятным. Ему нравилась Европа. Больше всего его тянуло к Альпам, но франкоязычные государства для начала тоже сойдут.

Элла долго высматривала в компьютере какой-нибудь номер.

— Ваш номер — 420. Вот ваши ключи.

Элла положила на стол ключи. Бетти подхватила их, а Марвин понёс чемодан Бетти и свою сумку наверх. Как назло, в лифте в это время была уборка, а им нельзя было тратить время на ожидание. В любой момент мог позвонить Генри и сказать, что нужно бежать за условным Джеймсом Бондом и попытаться отобрать у него несчастный чемодан.

Номер был очень чистым. За занавесками открывался прекрасный вид на канал Potterierei. Как же красиво смотреть на эту водную гладь и эти симпатичные улочки. Этот город пропитан красотой и романтикой. Марвин затащил вещи и улёгся на кровать около стены с надеждой на то, что Бетти теперь не сможет отнять у него место, которое ему приглянулось.

Бетти взглянула в окно и спросила у своего товарища по путешествию:

— Как думаешь, почему именно Брюгге? — Марвин засмеялся. Бетти посмотрела на него, но не поняла, что смешного. Из глаз Марвина струились слёзы. Что-то здесь было не так и даже испугало девушку.

— Прости, просто я вспомнил про фильм «Залечь на дно в Брюгге».

— Судя по названию, основное действие развивается в Брюгге?

— В точку. Похоже, что эти воры — фанаты этого фильма. Ты его смотрела? — Бетти отрицательно мотнула головой. — Очень зря. Классный фильм. Правда юмор там очень чёрный. Ладно, вижу по твоему взгляду, что ты очень хочешь узнать, в чём суть этого фильма, — Бетти улыбнулась. Ей было абсолютно неинтересно узнать, о чём повествует какой-то бредовый боевик, снятый в Брюгге. — Дело в том, что киллер после выполненного задания должен был залечь на дно и спрятаться от полиции. Шеф отправил его в Брюгге, где главный герой просто с тоски помирал. Может быть, эти бандиты решили повторить путь Коллина Фаррелла?

Бетти снова улыбнулась и села на кровать. Она смотрела на натюрморт, который висел на стене. Очень красивая картина, но странно, что она висит именно над её кроватью. На дальней стене к кронштейну был прикреплён телевизор. Включать его не было никакого смысла, потому что там все каналы транслировались на французском языке. Ни Бетти, ни Марвин не знали французский язык.

— Марвин, как ты думаешь, мы найдём этот чемодан? — Марвин лёг на правый бок, чтобы посмотреть на девушку. Она была очень красива в этом дневном свете: её светлые волосы подсвечивались ещё сильнее. Возникало ощущение, что в трёх метрах от него сидит полярная звезда, освещающая всё вокруг.

— Я не знаю, Бет. Нам остаётся только надеяться, что они в какой-то момент допустят ошибку. Кстати, нам должны были скинуть координаты передатчика, чтобы мы могли его отслеживать. Каждый раз созваниваться с Генри — это бесполезная затея.

— Да, он ведь большую часть своей жизни проводит в адвокатский конторах, занимающихся бракоразводными процессами.

Оба засмеялись. Марвин предложил Бетти пойти в ближайший бар и выпить по кружечке малинового или шоколадного пива.

Солнце освещало старинные улочки этого прекрасного города. Марвин сидел в своей любимой розовой рубашке и джинсовых бриджах, на голове была соломенная шляпа. Он выглядел как глупый турист, но ему было плевать на мнение других. Для него самым важным было то, что по другую сторону стола сидела неотразимая Бет.

На Бетти была тёмно-синяя обтягивающая майка, подчёркивающая её прекрасную фигуру, летняя юбка в чёрно-белую полоску и лёгкие синие балетки. Глаза оберегали от солнца солнцезащитные очки.

Официантка принесла два бокала пива. Марвин заказал себе шоколадное, а Бетти, по совету юноши, взяла себе малиновое.

— Бетти, давай выпьем за наш заслуженный отпуск, — они чокнулись бокалами и отпили по глотку. Прекрасный вкус бельгийского шоколада растаял во рту Марвина. Он слышал об этом пиве от знакомых, но даже не подозревал, что оно может быть настолько приятным, лёгким и вкусным.

Бетти никогда не питала любви к пиву. Ей по душе были больше коктейли с ликёром, но лёгкий привкус сладкой малины, напоминающий о северных землях и бескрайних просторах востока, щекотал её горло и отправлялся в путешествие по организму, согретому этим тёплым европейским солнцем.

— Какой фантастический вкус, — сказала Бетти. В этот момент у неё зазвонил телефон. Это был шеф.

— Координаты маячка отправил вам по смс, привяжись через приложение, которое вам устанавливал всем на телефоны в 2018 году. Помнишь, там было. Эээээ…, — Генри пытался вспомнить, при этом прихлёбывая кофе. Отвратительный звук вывел из равновесия Бетти.

— Ну, ты родишь или нет?

— Вспомнил: «Finder».

— «Finder» — серьёзно? Какое же оригинальное название. Ладно, посмотрю. А что нам делать-то вообще?

— Пытайтесь их поймать. Если они будут перемещаться, то я буду посылать своих людей, чтобы вам выдавали поддельные паспорта или деньги. В общем всё как в лучших фильмах про агентов под прикрытием.

— Да, только агенты под прикрытием не сидят в пивной и не хлебают пиво через полчаса после приезда в отель. А ещё они получают номера в пятизвёздочных отелях и спортивные машины стоимостью триста тысяч долларов.

— Ты не мой ребёнок, чтобы получать такие подарки, — засмеялся Генри, впечатлившись собственной шуткой. — Ладно, всякое бывает. Бетти, от вас зависит всё. Сегодня четверг. Вам нужно доставить чемодан ровно через неделю. Я обещал президенту.

Бетти взбесилась и крикнула:

— Если ты там ставишь условия и договариваешься, тогда сам и ищи. Я никому никакого обещания не давала, — Бетти положила трубку. Марвин молча смотрел на Бетти, которая покраснела от злости.

Через минуту, успокоившись, Бетти промолвила себе под нос: «Ненавижу».

— Марви, посмотри в своём смартфоне. Есть ли у тебя приложение «Finder». Нам нужно загрузить туда координаты чемодана.

— Да, кажется, было, — Марвин пролистнул на третью страницу рабочего стола и нашёл это приложение, затем вбил координаты. Чемодан находился в Брюгге, недалеко от колокольни Белфорт, но не двигался с места. Марвин вскочил с места. — Бетти, я знаю, куда они пойдут.

— Я жду продолжения. Ты меня заинтриговал, — Бетти откинулась на стуле и посмотрела на своего коллегу, кажется, обезумевшего от столь внезапного озарения.

— Они будут что-то делать с этим чемоданом на колокольне Белфорт. Она открыта для посещений, но там обычно не так много народу днём, потому что на закате там гораздо красивее, поэтому все туристы стягиваются туда под вечер.

— С чего ты взял, что кто-то с этим чемоданом попрётся на какую-то колокольню, чтобы совершить передачу?

— Да, Бет, мне тебя жаль. Ты совсем не смотришь хорошее кино. Лучше, когда приедешь домой, посмотри этот фильм, иначе тебе сложно будет по жизни, — Бетти замотала головой, осознавая, что Марвин перебарщивает со своим хвастовством, касающимся познаний в кино. — Кен поднимался на эту колокольню и говорил о том, какие прекрасные виды с неё открываются. Это главное место в том фильме. А ещё в конце он очень неудачно приземлился на брусчатку.

— Фу, какая мерзость! — девушка переварила всё то, что ей сказал коллега. — То есть ты хочешь сказать, что обладатели самой ценной вещи на Земле попытаются полностью скопировать сюжет фильма?

— Ну да, а почему нет?

Бетти сделала ещё два глотка пива и попыталась успокоиться. Марвин ей казался в тот момент таким же идиотом, как и все клерки, которые работали с ней в министерстве, но аргумента против затеи Марвина ей найти не удалось. Бет вспомнила про министерство и Дэвида, который целыми днями пинал баклуши и покупал дорогущие вещи.

— Ладно, чёрт с тобой. Поехали на твою колокольню. Но я тебе предлагаю сначала отследить, у кого вообще этот чемодан. Так что поедем по навигатору.

— Хорошо согласен. Поехали прямо сейчас.

— Подожди секундочку. Давай хотя бы пиво допьём, а то отправят нас ещё на тот Свет — вряд ли там такая вкуснятина попадётся.

Молодые люди, покончив с остатками великолепного напитка, пошли к остановке. Через несколько минут подошёл автобус, идущий до площади, где находилась та самая колокольня. От неё, судя по координатам маяка, нужно было пройти каких-то триста метров к месту, где предположительно находился чемодан.

Марвин и Бетти оплатили проезд у водителя и попросили, чтобы тот им сообщил, когда они окажутся около колокольни Белфорт. Они сели в самый конец автобуса. В автобусе почти никого не было. Пожилая женщина что-то пыталась найти в своём путеводителе. Она сидела сразу за водителем, позади неё в правом ряду располагалась молодая пара. На вид им было лет 25, они о чём-то живо беседовали на беглом французском. «Какой красивый язык, но ничего непонятно», — сказал про себя Марвин. Все остальные места оказались не заняты.

Бельгийцы не любят классический общественный транспорт. Им больше по душе катера или велосипеды, которые очень практичны на таких узких брусчатых улицах, напоминающих о прекрасном средневековье.

Бетти сидела у окна и любовалась каналами, старинными зданиями, аллеями. Этот город был похож на сказку. Такое ощущение будто ты превращаешься в Алису, которая попала в Страну чудес, но сказка быстро развеялась, когда водитель громогласно прокричал с кошмарным французским акцентом:

— Молодожёны, ваша остановка.

— Вообще-то мы не молодожёны, — сказала Бетти и показала на левую руку, на которой не было кольца. Марвин лишь пожал плечами, сказал водителю: «Спасибо», — и вышел из автобуса.

Бетти, стоя на тротуаре, пыталась скрыть своё смущение. Она посмотрела на Марвина. Он был очень красив. Даже красивее, чем тот пятнадцатилетний негодяй, что тогда её поцеловал.

У молодого человека, стоящего перед ней, был огонь в глазах, и душа была чиста. Он странно выглядел в этой розовой рубашке, но она была ему к лицу. На жаре его лицо становилось красным, поэтому его розовое одеяние прекрасно гармонировало с цветом кожи.

Марвин начал копаться в смартфоне, пытаясь вычислить, где находится чемодан.

— Так, Бетти, нам нужно идти на пересечение Mallebergplaats и Meerstraat.

— Ничего эти названия не говорят. Веди меня.

Марвин решил провести Бетти живописными путями вдоль канала Dijver. Романтик наконец-то вновь начал просыпаться внутри Марвина. Он вспомнил, как прогуливался со своей одноклассницей вдоль реки Миссури в своём родном Канзасе. Они гуляли вдоль берега и смотрели на прекрасный город, который был окружён парками и малоэтажными домами.

Марвин и Бетти продолжили свою пешеходную экскурсию по Брюгге. Девушка подумала про себя: «Здесь так красиво, что с ума сойти можно».

На экране смартфона загорелась надпись, что объект находится в ста метрах и начинает движение, но двигается по главной улице.

Марвин и Бетти спрятались за угол дома и начали смотреть на экран. Чемодан был в пятидесяти метрах от них. Бет выглянула из укрытия и увидела мужчину, свободно разгуливающего с чемоданом. На нём был шикарный костюм от Уильяма Уэстманкотта.

«Вот же, негодяй, такой костюм может быть только у чиновников из Британии».

— Марвин, на том мужчине, у которого наш чемодан, костюм за 75000 долларов.

— Это же моя годовая зарплата! Я готов его убить даже из зависти.

— Подожди, нужно проследить за ним. Если сможем его как-то «обезвредить», то костюм будет твоим. Пойдём.

Они пошли следом за мужчиной, который уверенно шагал в сторону главной площади Брюгге по Wollestraat.

— Бетти, не очень-то он похож на Джеймса Бонда. Я ожидал увидеть накачанного мужчину, похожего на Дэниела Крэйга, а этот уже пожилой и хилый, — сказал это Марвин шёпотом. Бетти невольно хихикнула, но не отвела взгляда от мужчины. Образ этого человека также дополняли золотые швейцарские часы на левой руке и солнцезащитные очки — авиаторы. Выглядел он великолепно, хотя, как правильно заметил Марвин, ему уже было за пятьдесят. Он уже поседел, кожа одряхлела. Она была очень бледной. Бетти чувствовала, что оказалась права. В Европе почти везде, кроме Англии, стоит жара уже две недели. Как бы он не старался прятаться от солнца, кожа всё равно должна была немного загореть. Его дорогие кожаные чёрные туфли оттаптывали бельгийскую брусчатку, как солдаты, марширующие на плацу.

У колокольни Белфорт мужчина остановился. Памятник архитектуры отбрасывал тень прямо на него. Он выглядел нелепо с огромным чемоданом, который был обшит специальными бронированными волокнами, не позволяющими повредить внутренние механизмы. Сверху, на чемодане, красовалось маленькое отверстие для флешки. Мужчина подошёл к кассе около колокольни и оплатил билет за подъём наверх. Охранник хотел осмотреть его чемодан, но мужчина что-то ему показал, и проверяющему оставалось только развести руками и впустить этого джентльмена внутрь.

Бетти и Марвин заплатили десять евро и получили входные билеты. Охранник на входе их осматривать не стал, так как при себе у Марвина была только тканевая чёрная сумка через плечо, а у Бетти был с собой лишь небольшой клатч.

Лестница была очень длинной. 83 метра — это приличное расстояние. Марвин вспомнил, как в детстве он поднимался на пятый этаж университета, в котором преподавали его родители. Оба работали на кафедре экономики. Отец преподавал историю экономических учений, а мать — экономико-математическое моделирование. Марвин всегда гордился своими родителями. Они по-прежнему живут в штате Канзас в маленьком городке в пяти километрах от университета, который расположен в Лоуренсе.

Родители оберегали мальчика, который хотел стать баскетболистом, но баскетбол в родном штате Марвина был развит плохо. Он не смог пробиться в основной состав студенческой команды «Канзас Джейхокс». Он был относительно высокого роста — 195 сантиметров. Для разыгрывающего — самое то, но ему не хватало скорости, а это было очень важно. В Европе он, возможно, смог бы стать звездой какой-нибудь местной команды, но в США ему судьба уготовила только место на скамейке запасных.

Марвин не особо расстроился. Он посвятил свою жизнь юриспруденции и экономике. В первом — ему наскучило защищать тупиц, во втором — он можно сказать, что преуспел. Экономика стала для него хобби, и это ему помогло. Когда какое-то занятие становится твоим хобби, чаще всего, оно перерастает в нечто большее. Его старания не прошли даром. Он стал работать в сверхсекретном министерстве. Родителям пришлось лгать, что он уже больше пяти лет работает в экономическом отделе организации, занимающейся хранением личных данных. Все работники министерства секретов должны были подписать бумаги о том, что они официально числятся в разных отделах организации, которая существует только на словах.

Марви боялся разочаровать родителей, поэтому не сказал, что он просто приходит на работу, вставляет флешку в чемодан и уходит домой смотреть бейсбол. Отец с матерью видели в нём талант, который мог бы помочь развитию крупной компании или защите прав тех, кто нуждался в хорошем адвокате, но Марвин сам пошёл ко дну. Он выбрал путь наименьшего сопротивления и от этого страдал. Когда-то ему казалось, что он способен достичь всего, но сейчас, глядя на себя в зеркало каждое утро, Марвин вторил самому себе: «Ты ничего не можешь. Когда-то у тебя был шанс, но он уже упущен. Ничего не вернуть, Марвин. Тебе суждено быть клерком и мелкой сошкой, которая до поры до времени будет получать стабильную зарплату, а потом будет выброшена на улицу». Всё к этому и шло. Если чемодан не окажется на столе Генри Джонсона в четверг, то можно забыть о перспективах и мечтах о счастливом будущем, в котором есть место его воскресшим амбициям.

Они поднялись на смотровую, рядом гуляла ещё одна парочка немцев, которым уже было за шестьдесят. Пара стояла в западной части смотровой. Мужчина что-то восторженно рассказывал своей спутнице о городе. Она его внимательно слушала и утвердительно кивала. Бетти показалось, что женщина чувствует себя первокурсницей, которая сидит на лекции по истории и кивает под каждое предложение лектора, чтобы тот думал, что ей действительно вся эта средневековая тарабарщина интересна.

В восточной части смотровой стояли двое мужчин. Одним из них был тот, за которым молодые люди и следили. Вторым оказался какой-то француз в великолепном итальянском костюме за 50000 долларов. Бетти видела его в каком-то каталоге, только не могла вспомнить в каком. Её этот факт даже раздражал. Она никогда ничего не забывала, поэтому для неё это был своего рода вызов — вспомнить в каком месяце 2019 года был сшит этот костюм. «Кажется, июнь. Нет, июль. Чёрт».

— Давай подойдём невзначай к северной стороне и послушаем, о чём они говорят, — сказал Марвин, пытаясь как-то отвлечь девушку от мыслей про дурацкие костюмы.

— Мы их не услышим.

— Хотя бы попытаемся.

Француз сухо поприветствовал англичанина и начал что-то быстро говорить по-английски практически без акцента. Бетти, когда подходила к смотровой, обратила внимание на то, что француз оказался сероглазым мужчиной лет сорока, с кудрявыми седеющими волосами, лицо его было сухим, как кора дуба, похоже, что он много курил; солнцезащитные очки он не носил; галстука и бабочки тоже не было. Такой стиль одежды больше присущ итальянцам: шикарный костюм, верхняя пуговица рубашки расстегнута, никаких галстуков или бабочек вокруг шеи, швейцарские часы из военной коллекции красовались на его левой руке.

Бетти поняла, почему она приняла его за француза. Такой лёгкий акцент с приглушённой буквой «р» они уже с Марвином слышали здесь, в Бельгии, пока ехали в автобусе. Этот мужчина, возможно, не француз, а бельгиец, но, в любом случае, французский язык ему знаком.

Мужчины говорили что-то о поездке в Амстердам завтрашним утром. Там нужно будет посетить какую-то выставку и сделать что-то. Кажется, с кем-то встретиться.

Марвин тихо рассказывал что-то Бетти и смотрел на город. Он рядом с самой красивой девушкой в его жизни. Она предстала перед ним в другом свете. Обычно мужчины разочаровываются, когда видят, что женщина не так сильна, как до этого казалось. Бетти стала для него ближе, и у него появилось чувство, что он может быть для неё кем-то большим, чем просто подчинённым, но Марвин собственными мыслями и волнами страха убивал того подростка, который пытался выбраться из заточения. В школе он был не из робкого десятка. По всем предметам он преуспевал, у него всегда были отличные отметки, но иногда хромала дисциплина. Марвин мог прокатиться по перилам или поиграть в «Американский футбол» с друзьями на перемене. Всё это было частью его жизни, которая ему нравилась. Она была безумной и прекрасной. Сейчас она похоронена где-то вместе с баскетбольным мячом, который Марвин так ни разу и не забросил в кольцо в официальных матчах за сборную своего университета.

Мужчины пожали друг другу руки. Англичанин с чемоданом двинулся к выходу, а этот странный француз продолжил стоять, положив локти на поручень и оценивая красоту этого прекрасного города. Бетти показалось, что лицо мужчины ей в профиль кажется знакомым, но где она могла его видеть?

Марвин и Бетти спустились вниз. Мужчина пошёл тем же путём. Идти за ним смысла не было никакого. Маячок фиксировал тот же маршрут, по которому он и двигался двадцать минут назад.

Бет и Марви отправились в свой отель, чтобы принять душ и хорошенько выспаться. По дороге они зашли купить бельгийские трюфели и ещё по бутылочке пива. На этот раз девушка взяла себе шоколадное, а Марвин выбрал грушевое.

Они пришли в отель и сразу же решили насладиться вкусом прекрасно пива и бельгийскими трюфелями, которые таяли во рту и придавали вкусу хмельного напитка ещё и нотки молочной сладости. Бетти и Марвину всё нравилось в Бельгии. Им даже стало грустно от того, что придётся ехать в «Город грехов», но что поделать, может быть, в Амстердаме тоже будет весело.

— Слушай, Бетти, а почему ты пошла работать именно в это министерство? — спросил Марвин, ставя бутылку на тумбочку возле кровати.

— Не знаю, просто я зарекомендовала себя в школе и в колледже, как человек-дело. Мне всегда хотелось заниматься чем-то важным, стать главой крупной компании, делающей мир лучше. Я могла бы продвигать «Теслу» или компании, которые делают медицинское оборудование, но меня взяли сюда. Я подумала, что важно, чтобы кто-то умел хранить все эти секреты. Если такая организация и существует, то я, — Бетти сделала паузу, чтобы положить себе в рот ещё один кусочек трюфеля, — хотела бы, чтобы секреты были в надёжных руках. Но, как видишь, мои руки тоже оказались ненадёжными, раз из них выпал этот чёртов чемодан.

— Зря ты винишь себя, Бет. У нас вообще с тобой был выходной. Мы не охранники, не отдаём приказы и не распоряжаемся государственными деньгами. Самая большая порция подзатыльников должна достаться Генри, но я так понимаю, он бывает ещё тем засранцем, заслуживающим этого.

— Знаешь, — Бетти закинула ноги на кровать и облокотилась на спинку своей двухспальной кровати, Марвину досталось ложе поменьше, — мне всё равно, что он там творит на стороне, для меня главное, чтобы он был хорошим начальником. Генри — замечательный руководитель, но очень упёртый, как и я. Нас обоих это губит.