Бесплатный фрагмент - Чай с бегемотом

ПРЕДИСЛОВИЕ

Дорогие друзья!

Перед вами антология миниатюр опытных и начинающих авторов, составленная по результатам третьего текстового марафона «Буквочеи» — уютного чайно-буквенного конкурса на русском языке. На страницах сборника вы найдёте весь чайный спектр историй: травяных, ароматных, с горчинкой и смешинкой. География наших авторов обширна, среди участников замечены представители России, Беларуси, Украины, Греции.

Сборник «Чай с бегемотом» состоит из трёх частей. В разделе «Арабески о личном» авторы поделились как выдуманными, так и реальными историями, женскими хитростями, радостями, печалями. Арабесковые рассказы вытканы из паттернов, заметить которые не составит труда. Во второй части сборника под названием «Что-то пошло ТАК» вас ждут истории открытий — весёлых и не очень, подсвечивающих непростые жизненные ситуации, в которых и тупик порой оказывается выходом. В третьей части, названной «Идеальный рецепт», авторы представили идеальные рецепты праздников, отпусков, дней-ничего-не-деланья и других самых неожиданных некулинарных времяпрепровождений, способных поднять настроение, заставить задуматься, взгрустнуть, а также подарить самые светлые улыбки.

Вкусного прочтения!

Елена Лебединская

Организатор марафона Буквочеи,

составитель сборника

Елена Лебединская
Бабушкин бегемот

Помню, бабушка всегда заваривала чай с бегемотом. Так она говорила. А я жутко изумлялась и высматривала среди чаинок следы того самого бегемота, только никогда не находила. Всем своим садиковским друзьям я рассказывала про невидимого бегемота, с которым бабушка заваривает чай. Бегемот казался мне тогда самым загадочным существом на свете. Как и бабушка.

Когда я пошла в школу, бегемот очень быстро растерял свою загадочность, ведь я поняла, что его не существует, как и Деда Мороза. А бабушка стала казаться мне обычной глупой старушкой, вешавшей мне, дуре, на уши лапшу.

После университетских пар мы с подругами часто забегали в «Стекляшку», покупали по вишнёвой слойке и чашечке чаю с бергамотом. Подруги смеялись, называя бергамот бегемотом, а я немного смущалась, вспоминая, как в школе ругала про себя бабушку с её выдумкой про бегемота; но вместе со смущением внутри всё же теплело — то ли от горячего чая, то ли от того, что теперь бегемотовый чай оказался родным.

Прошлой осенью бабушки не стало. Пить чай с бергамотом я перестала, ведь в каждой чаинке проступали следы бабушкиного бегемота — невидимого и слишком осязаемого. Горчило.

Шли годы, латте, рафы, капуччино, а бабушкиному чаю с бегемотом места не находилось. Но как-то раз я зависла над меню с горячими напитками, и бариста с весёлой улыбкой вдруг предложил чай с бегемотом.

— С настоящим? — не удержалась я.

— А то! — заверил бариста.

…

Я снова вдыхала аромат детства. Никогда больше не упускала случая почаёвничать любимым, с бегемотом.

Теперь вот завариваю своим детям, и пока бегемот кажется им самым загадочным существом на свете.

Марина Андрианова
Тук-тук

Жил-был у нас один сосед. Павлик. Огромный детина лет сорока, который из-за профессии вышел на пенсию рано. Развлечений у него в силу линейного строения извилин было всего два: смотреть телевизор и пить. Иногда денег на развлечения не хватало. И он приходил к соседям. То есть к нам.

Один прекрасный субботний вечер плавно перетекал в такое же интригующее тёмное время суток. Уж полночь приближалась и вдруг…

В дверь «тук-тук-тук»! Осторожненько так. Со вкусом. С природной интеллигентностью.

— Кто там?

— Марин, открой. Это я — Павлик!

На пороге стоял наш немаленький сосед. Нарядный. В разных носках и в очках с повёрнутыми на девяносто градусов стёклами.

— Ребят, вы не выручите сотней?

Сотни нам не жалко, а Павлика — да. Купюра тут же полетела на благотворительность.

Следующим вечером мы устроили просмотр многосерийного фильма. Шла уже третья часть сериала, но…

Уж полночь назревала, и снова «тук-тук-тук».

— Павлик, ты?

Привычным жестом я распахнула входную дверь. Сосед был снова прекрасен. К его нарядному образу добавился фиолетовый стильный шарф.

— Ребят, буквально двести рублей.

— Ну о чём разговор? Конечно!

Две сотни пошуршали лечить израненную душу бывшего служивого.

К третьему вечеру мы уже подошли ответственно. Приглушили звук телевизора, чтобы не пропустить ставший таким родным тихий «тук-тук», выложили веером на тумбочку три сотни в билетах Центробанка. Сидим, улыбаемся. Уж полночь вплотную приблизилась… Стрелки на часах отсчитали тридцать драгоценных минут. Потом ещё десять. Ещё. Стука не было слышно.

Я не выдержала первая:

— Чего-то Павлик задерживается…

— И я волнуюсь. — Вздохнул муж и пошёл откупоривать бутылку успокоительного.

Настала наша очередь ходить по соседям!

Нарядились.

«Павлик! Тук-тук-тук!»

Елена Пержинская «КАКАЯ ЖЕНЩИНА!»

«Какая женщина!» — сказали.

Моё дыханье прервалось,

И сердце вдруг отозвалось.

⠀

Первый раз я почувствовала свою женскую сущность… на утреннике в детском саду. Мне, молоденькой воспитательнице, предложили играть старуху Шапокляк. «А почему бы и нет?» — подумала я. И согласилась. Ведь песню этой напористой дамы я не раз с успехом исполняла маленьким дочкам.

Чтобы я была экипирована как надо, заведующая выдала мне шляпку с вуалью, завхоз — ридикюль. Бежевые туфли на шпильке и бархатный костюм с юбкой-солнце нашлись в собственном гардеробе. И когда я на празднике лихо въехала в музыкальный зал на самокате, по рядам зрителей пронеслось волнение, а строгий старший педагог Раиса Равгатовна, которую я побаивалась, с удивлением выдохнула:

— Какая женщина!

И, надо сказать, мне это понравилось.

В другой раз мне довелось примерить на себя роль лисы Алисы. Короткая юбка, колготки в черную сеточку, мушка на щеке. Кокетливые взоры. И этот очаровательный мешок — кот Базилио — рядом. Пока мы в упоении двигались в танце «О хвастунах и дураках», уши ловили восхищённый шепоток из зала:

— Какая женщина!

Но самый сногсшибательный успех ожидал меня, когда я играла бабу Ягу. Макияж, полновесная грудь, залихватски завязанный пёстрый платок. Подумаешь, горб на спине и юбка из мешковины! Я распевала частушки, крутила и вертела Кощеем, заигрывала с залётным баянистом. Чувствовала себя в ударе…

И удар не замедлил себя ждать.

— Какая женщина эта ваша баба Яга! — сказал баянист на застолье после праздника.

Я глядела ему в глаза и млела от удовольствия. Приятно, когда наступает твой звёздный час.

— Как жаль, что я её не вижу здесь, — с огорчением продолжил мужчина, обводя собравшихся глазами.

Видели бы вы его несчастное и разочарованное лицо, когда он понял, что баба Яга — это я.

— В роли вы были эффектнее! — не удержался он. — Какая женщина…

Вероника Свирщёва
Зеркала

— У вас есть отношения?

— Я их имею!

Вы задумывались о важности отношений с зеркалами? Со своим я прошла всю гамму человеческих чувств.

Помню, в детстве мы очень дружили. Языки показывали, рожицы строили, солнечных зайчиков размножали. Однажды, вместо секретика, я его в землю зарыла. Нормально. Не обиделось.

Чуток повзрослев, зеркало воображать стало. Примеряло к себе разные лица, маски, образы. В это время в нём зародился перфекционист. И отношения обострились.

Через какое-то время оно совсем обнаглело и заявило мне:

— Ты что с ума сошла?

— Не поняла?

— Глянь повнимательнее, ты ж КОРОВА! Килограмм десять набрала!

Я так растерялась… Оправдываться начала:

— Да это после операции! Скелетом вышла, ты же помнишь? Смотреть не на что было. Да и курить бросила. Вот и попёрло.

Короче, разругались мы тогда с ним напрочь.

А потом, однажды, я заметила, как зеркало постарело. Знаете, такие маленькие трещинки пошли. В некоторых местах амальгама потемнела. Жалко мне его стало. Думаю, ну что нам придираться друг к дружке. Глупости всё это. И на нас снизошла мудрость. Жалко только, что при этом ещё голову пеплом посыпало. Но всё же! Я подошла к своему зеркалу и улыбнулась, а оно — в ответ. Рассмеялись. Дурочки, зачем всё это было? Новые формы, смена цветов, споры о нарядах. Всё хорошо, но главное — гармония! А достичь её можно лишь бережно и внимательно относясь друг к другу.

Мы стали опять дружить. Уж не знаю, что явилось главной причиной этого мирного сосуществования. Может, всего лишь потеря чёткости зрения?

Александра Быстрова
Тик-так

Тик-так. Стрелка моей жизни передвинулась на следующее деление.

Мне 10. Имею отменное зрение — всё вижу в ярких красках. Только Митька из соседнего подъезда омрачает жизнь, закидывая снежками по дороге в школу. Тик-так.

Мне 20. Ношу розовые очки — в них легче разглядеть принца. Порхаю, удивляюсь, мечтаю. Учёбу воспринимаю как штатное событие, без осмысления своего предназначения. Тик-так.

Мне 30. Жмурюсь от счастья. Иногда высыпаюсь. Шесть рук обнимают меня парами. Самые крошечные не отпускают край платья. Смотрю на мир через призму семейных отношений. Тик-так.

Мне 40. Переступаю бальзаковский возраст с туманным взглядом. Так проще. Ой как проще жить. Дальновидная. Чтобы рассмотреть перспективы, вооружаюсь биноклем. Тик-так.

Время меняет цвет и диоптрии линз в моих глазах. Незаметно проводит по нужным тропам к прозрению.

Мари Мирошниченко
Мари умеет читать

Как закоренелый книжный червь я знаю, что чтение бывает разное. Можно читать только бумажные книги, можно электронные. Можно запоем всю ночь, а можно урывками в метро.

А бывает и так.

Нашу дочь не выгнать на улицу. Ребёнок, иди подыши свежим воздухом. Список литературы на лето? Ура!! Нет, ей не будет скучно с книжкой. Что это у вас, энциклопедия? Ну, в принципе на эту стену ещё пара полок влезет.

Мари умеет читать.

Ко мне в гости пришёл друг смотреть новое кино и говорит: «Слушай, мы в прошлый раз пили вино. И в позапрошлый тоже. Не много ли мы пьём вина?» Я задумалась: «Да, действительно. У меня же осталось немного рома!»

Мари умеет читать между строк.

Однажды мы лежали в обнимку с человеком, который был очень важен для меня. В комнате был полумрак, и он думал, что я уже сплю. А я любовалась им из-под опущенных ресниц. Даже не шёпотом, а одними губами он сказал «я тебя люблю».

Мари умеет читать по губам.

Ты написала, а я как раз хотел тебе звонить! Опять ты догадалась, что я тебе подарю. Я смешу тебя, потому что ты мне нравишься. Какой прикольный автор, подпишусь, пожалуй.

Мари умеет читать мысли.

Дина Озерская
Ты же девочка!

Я слышала эту фразу не один десяток раз. Чтобы понять её истинный смысл, понадобились годы. Много годов…

Мне 10. Я стою посреди комнаты и хлюпаю распухшим носом. Папа методично выгребает вещи с полки в шкафу и орёт на весь дом: «Что за свинарник тут? Ты же девочка!!!».

Тогда я уяснила: у девочки не может быть бардака в комнате, пыли на шкафу и грязных ботинок.

Мне 15. Мама старается одеть нас с сестрой понаряднее. «Померь вон ту юбку. Ну, смотри, как хорошо! Почему не хочешь? Ты же девочка». Ага. Значит, девочка равно юбочки, платьишки, причёски и всё такое.

Мне 20. Будущая свекровь делится со мной женскими премудростями: «Понимаешь, мужчины прямолинейны, порой упрямы. Будь умнее, не спорь и уступи. Ты же девочка». Я впитываю эти советы, как губка, и со временем становлюсь очень «удобной». Стараюсь во всём угодить парню, не перечить его маме, а собственные «хочу»… Ой, да кому они нужны?

Ближе к 30-ти пришло понимание: а я ведь действительно девочка. Уникальная. Особенная. А значит, имею полное право быть красивой, рассеянной, капризной, слабой. Любой! Моё жилище не обязано сверкать хирургической чистотой. И не страшно, если подача вчерашнего борща далека от ресторанной. Ну и что? С этого момента я стала позволять себе чуть больше обычного. Например, лениться. Отдыхать, когда устала, несмотря на кучу дел. Делать педикюр и стрижку, когда хочется, а не только летом. Я научилась принимать и удивлять себя, баловать и радоваться мелочам. А на вопрос мужа, зачем «этот очередной фдакончик», лишь улыбаюсь:

— Надо. Я же девочка.

Юлия Баха
Давний друг

Я подружилась с ним совсем недавно.

Когда солнце красиво пряталось за горизонт.

Когда гордые деревья освобождались от засохшей листвы.

Когда я вдруг поняла, что многое зависит от меня.

В детстве мы с ним гуляли в обнимку. Вместе катались на велосипеде и разбивали непослушные коленки. Лазили по деревьям и играли в прятки с подругами. Носились по двору, изображая казаков-разбойников.

В юности мы с ним были неразумны и беспечны. Голосили песни у костра, пробивая ночную тишину. Танцевали до упада на студенческих дискотеках. Мёрзли на остановках, ожидая вечно опаздывающего автобуса. Ходили в походы, забираясь на самые красивые горные вершины.

С годами мы оба стали мудрее. И даже немного выносливее. Но, увы, уже не могли, как раньше, беззаботно порхать по быстро убегающей жизни. Разучились окунаться в мгновение, наполняясь счастливым радужным светом. И… потеряли друг друга.

Эпопея наших отношений превратилась в непонимание и тревогу. В коктейль мрачных мыслей и переживаний, оставляющих неизгладимый след на повзрослевшем лице и уставшем сердце. Потому что всё чаще мир за окном казался сумасбродным кошмаром. Перемешивая с опавшей листвой чувства, которые как исчезающее за горизонтом солнце, прятались в холодной темноте.

Хотелось вернуться и побежать… Туда, где мы оба были счастливы. Туда, где не переживали за будущее. Туда, где падали с велосипеда, разбивая непослушные коленки. Туда, где плакали и смеялись. Забирались на горные вершины и смотрели на прекрасный мир, доступный крепким ногам, дерзкой голове и бесстрашному сердцу. Туда, где мы были гармоничны и немного безумны. Вместе с ним. С моим давним и самым правдивым другом по имени Настроение.

Недавно я снова с ним подружилась.

Когда солнце красиво пряталось за горизонт.

Когда гордые деревья освобождались от засохшей листвы.

Когда я вдруг ощутила, что многое зависит от меня.

Екатерина Клубовская
Балконы

Это балкон. Моё любимое место в доме. Обожаю балконы. Со всех сторон. Красивые, старые, цветущие, захламлённые, заколоченные, срезанные — все.

Дома у родителей балкон всегда был завален чёрными от пыли вещами: засохшими красками, дряхлой тумбочкой, обоями, банками, автоинструментами. После того, как папа его застеклил и обшил, картина, к сожалению, не поменялась. Выйти туда я могу только одной ногой.

Однажды подруга попросила помочь ей с переездом. Там с балконом была ровно такая же ситуация. Когда я поинтересовалась, когда пойдем разбирать его, на меня зацокали, мол, тише, тише, бабушка услышит. Мы решили дружно о нём забыть, а дверь заколотить, так как старые доски, горшки и тряпки тащить на помойку сил не было. Да и потом, бабушка могла каждого остановить на своём КПП.

У моего дедушки, когда он служил в Казахстане, балкон был на первом этаже. С него благополучно тырили арбузы. У свекрови на втором этаже лоджии не было. Такую квартиру выбрали её родители, боялись, что девочка оттуда обязательно упадёт. Да, такие случаи нередки. В Петербурге балконы и с людьми падают, и сами по себе. На многих домах в центре их просто срезают. Случай как-то был, мужик вышел покурить и улетел вниз. Его просто не предупредили, что сие место для выхода в свет демонтировали.

Сейчас мой балкон — это моя маленькая обитель. Кресло и цветы. Даже полки никак не повешу. Мама мне как-то советовала вынести туда ненужные вещи. Нет. Чисто, пусто. Каждое утро выпить там кофе — святая необходимость. А иногда и двор просканировать, и соседей. Свешиваюсь как бабка, страшно выпасть, но я аккуратно. Пусть подольше это место будет для заседаний, а не для засираний.

Евгения Капуста «Такое время…»

Вечно я попадаю в нелепые ситуации. Нужно мне было в одну школу книгу передать. Тяжёлую, важную, про войну. Созвонились с завучем, назначили время. Дополнительно она меня попросила первоклассникам о книжке поподробнее рассказать. Проблема в том, что после ковида память у меня была как у рыбки Дори из известного мультфильма: тут помню, там не помню. Ну, что делать, уже пообещала. Выписала основные тезисы, фамилии, даты. Перед детьми опозориться точно нельзя. Еду в такси, речь репетирую. Приезжаю в школу.

— Елена Павловна, это Евгения, я на месте. Встретите?

— Да, да, да. Спускаюсь.

Вот, ещё время есть. Как раз текст повторю. Блин, и названия такие сложные…

— Вы записались? — «Репетицию» прервал охранник.

— Василий Петрович, да это же наши, — подбегая, встала на мою защиту завуч.

Ох, думаю… НАШИ — приятно. А вроде видимся первый раз…

— Наши, не наши — ничего не знаю, порядок для всех одинаковый!

— Вы уж извините, что так строго. Но, это же для вас лучше, для безопасности. Евгения, а давайте я вам столовую покажу?

Так… Столовую… Мне бы уже к детям, а то я точно весь текст между компотом и пирожками оставлю. И отказать неудобно, так принимают душевно.

— Да, конечно, пойдем.

Сама в заметки свои поглядываю, повторяю.

— Кормят у нас хорошо, детишки довольны!

— Здоооорово! — Я-то и правда за ребят рада. Фамилий с каждой минутой только всё меньше и меньше помню, но рада…

После спортзала, актового зала, школьного музея и ещё нескольких объектов меня повели в класс.

— Расписание у нас удобное, педсостав отличный. Садитесь за парту. Вот вам документы, тут заполнить нужно…

«АНКЕТА ПЕРВОКЛАССНИКА»

Ааа… Так вот оно что…

Завуч покраснела, сказала, что с чьей-то мамой меня перепутала и про встречу призналась, что забыла. Оказывается, и у неё с памятью проблемы. Время сейчас такое…

А мои потенциальные слушатели домой ушли. В общем, речь мне так и не понадобилась.

Анжелика Хинеева
Геймы

Гейм 1

Петрович развернулся и промчался, идеально балансируя на скейте. Из серой тучи посыпались грязные комья земли. Они жестко колотили по каске и пробивали через камуфляж, оставляя синяки на теле. Петрович мастерски выполнял кувырки, прятался от невидимых противников за серыми валунами, прыгал через овраги. Наконец, добрался до укрытия, где его ждал друг.

— Василич, это жесткач! Меня чуть не завалили!

Парень с бицепсами бодибилдера просканировал товарища и сделал строгое лицо. Механическим голосом произнёс:

— Обнаружен паттерн поведения «Страх смерти», и «Мир небезопасен». Необходимо перепрограммировать.

В руке Василича что-то зажужжало, выползли шестипалые щупальца и отвёртка. Он развернул Петровича спиной, открыл системный блок на позвоночнике, вытащил материнскую плату и произвёл нейронную спайку. Вслух заявил:

— Загрузил тебе новую программу: «Мир безопасен, можно жить легко и счастливо столько лет, сколько назначено Создателем». Нейронную сеть прошил накрепко.

Благодарный Петрович распрямился, по-собачьи встряхнулся и заметил:

— Легко стало.

Гейм 2

Василич мягко скользил на скейте по лесной тропинке. За ним на электросамокате летел Петрович. Солнечный денёк, голубое небо, птички. В зелёных кустах у обочины звонко хихикала стайка девушек в коротких юбочках и топиках. Все на высоченных шпильках. Они приглашающе махали руками, зазывая в свою компанию. Василич густо покраснел и отрицательно помахал головой.

Петрович остановился и внимательно оглядел товарища.

— Понимаю. Программа «Страх женщин» у тебя активирована, да? Мы сейчас переустановим. Три минуты.

Спустя минуту Василич лёгким движением руки стряхнул невидимые пылинки со стильного кашне и бесстрашно подъехал к красоткам. Импозантным басом, слегка тараща глаза, он заявил с едва уловимым немецким акцентом самой симпатичной девушке:

— Ты ехать со мной. Я — альфа-самец.

Короткая юбочка колыхнулась. Девушка перебирала ногами на месте, словно пытаясь перескочить на скейт к молодому человеку, но совсем не сдвигалась. На лице появилась гримаса, она жалобно взвизгнула:

— Активирована программа «Мужчины — это опасно». Вижу классного парня, подойти не могу.

Она билась о неведомую стенку, руки её механически поднимались и опускались, надевая на голову металлический «венец безбрачия».

Подъехавший на самокате Петрович спросил товарища, не отрывая взгляда от калечащей себя девушки:

— Введём функцию «Совет подруги»? Типа, я была в отношениях с классным парнем и мне это понравилось?

Василич покачал головой. Девушка уже в кровь разбила костяшки пальцев.

— Нет! Здесь нужна программа гораздо сильнее. Вводим фигуру матери.

Из домика на зелёной лужайке появилась округлая женская фигура в кружевном фартуке. Она всплеснула руками:

— Олеся! Опять зависла!

Петрович аккуратно подъехал к женщине и попросил:

— Активируйте ей функцию: «Тебе можно встречаться с классными парнями». Иначе без внуков останетесь!

Мама девушки подбежала, обняла её и что-то прошептала на ухо. Олеся перестала колотить в невидимую стену, поправила волосы, подошла к Василичу и расплылась в улыбке:

— К общению с классным парнем готова. Программа строить семью и рожать детей активирована.

На экране компьютера взошло солнце и появилась надпись: «Конец игры!»

Из кухни раздался голос мамы:

— Вася! Петя! Обедать! Борщ остынет, кушайте!

Мальчишки вприпрыжку прибежали к столу, уселись на табуретки и стали жадно черпать ложками борщ.

Мама поцеловала их в макушки и произнесла:

— А я нейтрализую вашу установку «Днями сижу в компьютере» и активирую программу «Мне можно гулять с друзьями, общаться, дружить. Мне можно познавать этот мир».

И незаметно похлопала мальчишек по спине.

Айгуль Тарасова «Мы писали, мы писали, наши пальчики устали…»

Милые слова из детства звонким смехом отзываются внутри. Учиться и писать. Два занятия топают со мной по жизни. Не отлипить.

— О нет. Опять? — Братишка послушно раскрывает тетрадь и устраивается за письменным столом.

Я взмахнула дерзкой косичкой и со взглядом Марь Иванны открыла измученное временем пособие. «Сборник диктантов» — книга, которую купила себе сама в восемь лет, чтобы тренироваться в скорости и грамотности письма. Помучила её знатно. Сначала я строчила под диктовку мамы. Позже сама стала «диктатором» для братика.

В тринадцать, впечатлившись Конан Дойлем, стала писать детективы. Жаль, что все мои почеркушки засосало в чёрную дыру неизвестного происхождения. Так и не нашла. Только имя героини отпечаталось в памяти.

Зато соседская детвора, прознав о страсти к графомании, выстраивалась в очередь за сочинениями на тему «Как я провёл лето». Писала. За мальчишек и девчонок всех возрастов и занятий. Кем я только ни была в своих фантазиях и как только ни проводила каникулы.

Семнадцать. Пора влюбленностей ворвалась новым «старым» увлечением. Полетели стихи. Откуда всё это бралось? И куда ушло? Может, сейчас ничем так сильно не вдохновляюсь? А может, быт всё под себя подмял.

Институтские годы сместили вектор писательства на учёбу. Рефераты, доклады, курсовые. Собирать материал и выдавать итоговую работу — апогей блаженства. Выводила строчки от руки, ночами. Училась за себя и за парня. А в промежутках писала стихи. Для подруг. О любви.

В двадцать два писательство покинуло меня. Шесть лет протянула без своей увлечённости. Работала. По совместительству присматривала за братом-студентом и его оголтелой командой. Чтобы хвосты вовремя сдавали и на лекции ходили.

Но страсть к учёбе и сочинительству взяла верх. И вот — двадцать восемь, я опять за партой. Всё по новой. Научная работа, доклады, конференции. Компьютер появился, пальчики не так уставали. Хотя повзрослела, а ума не набралась. Писала и для других. Альтруистка.

Сейчас снова двадцать четыре. Пишу и периодически учусь. В интернете и только за себя. Таковы тренды. А недавно появилось желание писать стихи…

Наталья Кузина
Математика

Мои отношения с математикой всегда были сложными. Ещё будучи дошкольником, под чутким руководством мамы я пыталась познать магию чисел, колдовство сложений и вычитаний. Учебник мок от моих слез и маминой пены изо рта, а я упорно не могла понять, почему три плюс четыре — это семь, а не что-то другое.

Первый класс. Легче не стало. Математические диктанты доводили меня до состояния ужаса. Ладошки потные, дыхание перехватывает, глаза полны страха. Учительница показывает карточку «8+7», и у меня есть меньше минуты, чтобы написать ответ на листочке. Прячу руки под парту, быстро считаю на пальцах, за что рискую быть публично отруганной.

Средняя школа. Приношу математику маме на проверку и быстро пытаюсь выбежать из комнаты. Иногда мне вслед летит учебник с тетрадкой, но чаще всего я слышу полный отчаяния вопль родителя: «Да как ты так считаешь?!»

Старшая школа. После тригонометрии я перестала понимать, что происходит. Прогуливаю уроки по алгебре. В журнале — три двойки подряд за контрольные работы. Этим самым журналом мама лупит меня в школьном коридоре. На следующий день меня за руку ведут в обитель знаний. Захожу в школьный туалет, курю, оставляю пару надписей на стене и после звонка покидаю здание, так и не дойдя до кабинета, где преподают мать всех наук.

Выпускные классы. Позади меня сидит медалистка. Откровенно признаюсь ей в своей тупости и говорю, что без неё мне не справиться. Списываю всё. Попытка учителя пресечь такую наглость обернулась моими плохими оценками и поехавшей статистикой успеваемости.

Оставшееся время сижу в пол-оборота и списываю. В итоговом школьном аттестате пятёрки по алгебре и геометрии.

Университет. Долго возмущаюсь, когда узнаю, что впереди три семестра с математикой. Я же психолог, зачем мне вот это вот всё? Но, как ни странно, я внезапно уловила суть и поняла, о чём речь. Однако, считаю по-прежнему омерзительно. В дипломе красуется моё собственное и гордое «удовлетворительно».

Офис. Математика всё ещё издевается надо мной. Делая первые шаги в кадровом делопроизводстве, считаю остаток дней отпуска при увольнении. Считаю сама, потому что программа не автоматизирована до конца. Считаю четыре раза и четыре раза получаю разный ответ. Да твою же…

Сейчас. Математика ждёт меня дома. При проверке домашних заданий сына. Проверяю всё крайне внимательно, потому что есть риск, что если он напишет 3+3=9, я даже не увижу ошибки.

Математика везде… На каждом этапе жизни! Некая незримая издёвка. Мой личный Эверест. Почему? Почему я могу подчинить себе буквы, но не в состоянии справиться с цифрами?

Татьяна Рахлина
Вместе с книгой

Держу в руках потрепанную книгу «Денискины рассказы» Виктора Драгунского. Сколько раз в жизни я к ней возвращалась?

Мне лет семь. Мы зашли с мамой в книжный магазин, выбираем книгу. Мама предлагает купить «Денискины рассказы». Я недовольно надуваю губы.

— Да ну! Про мальчишку неинтересно, наверное.

Мама улыбается. И вот книга лежит на моем письменном столе. Недоверие к незнакомому мальчишке пропадает сразу же после первого рассказа. «Он живой и светится». Дениска понравился, запомнился и завоевал сердце.

Мне 15 лет. Я на даче у бабушки, и меня просят присмотреть за двоюродным братишкой шести лет. В футбол мне играть не хочется. Машинки и мотоциклы тоже не вызывают восторга.

— А давай я почитаю тебе про Дениску?

Братишка садится рядышком. Перечитываем рассказ «Тайное становится явным» раза три. Обсуждаем, как каша текла по шляпе. Вдруг брат, стесняясь и пряча глаза, рассказывает, как однажды вылил невкусный суп в туалет.

— Давай только маме говорить не будем, ладно? Всё равно уже тайна раскрыта.

Целую его в тёплую, солнечную макушку. И мы снова читаем.

Мне 33. Зимний вечер. На ёлке горят огни. Достаю с полки знакомую книгу, и мы с дочкой уютно устраиваемся в кресле, тесно прижавшись друг к другу. Любимый рассказ «Друг детства». Бесконечно трогательный и пронзительный. А самый весёлый «Ровно 25 кило». Слушаю, как дочь весело хохочет и смеюсь вместе с ней. Счастливые мгновения.

Мне 45. Лето. Сижу у озера в окружении младшего отряда. Дети уже набегались, немного скучают. Достаю из сумки «Денискины рассказы».

— Почитаем?

Озорные глазки, быстрые пятки, курносые носики усаживаются в кружок. Восторг вызывает рассказ «Куриный бульон». После прочтения узнаю тысячу историй, как папа сварил ужасно солёную кашу, как бабушка сожгла пирог, а дедушка его всё равно съел. Мой отряд шумит, обсуждает рассказы, и я радуюсь вместе с ними и возвращаюсь в детство.

Так и живу вместе с рассказами Виктора Драгунского. Читаю и каждый раз подмечаю что- то новое.

Оксана Орлова
Я никогда

Я никогда не была за границей. Не подскажите Абхазия считается заморской страной? Если да, то четыре раза.

Я боюсь самолётов. Зато честно. Я никогда не прыгала с парашютом. Какой там адреналин, страшно представить. Я с балкона пятого этажа боюсь выглянуть.

Я никогда не хотела себе что-то увеличить. Вот уменьшить — это да: живот и бока предательски висят. Лечь под нож — что может быть страшнее?

Я никогда не делала себе новогоднюю профессиональную фотосессию. У ёлки. Под ёлкой. За ёлкой. Два часа позировать? Ужас!

Я никогда не имела BMW. Уточняю: это машина, а не чёрный целлофановый пакет. Ужасно не иметь машину, говорю вам как пешеход.

Я никогда не делала смывку волос. Боюсь без них вообще остаться.

Я никогда не смотрела «Игру престолов». Каюсь — полсерии одним глазом. Не завораживают меня фильмы, где 100500 сезонов. Страшно будет потратить время.

Я никогда не бежала впереди паровоза. Во-первых, я не умею быстро перебирать ногами. Во-вторых, он может меня догнать. Жуть!

У каждого свой ритм жизни. Кто-то смотрит денно и нощно сериалы и ждёт с нетерпением нового сезона; rто-то проводит у парикмахера шесть часов: длинные стрижёт, короткие наращивает, прямые накручивает, кудрявые выпрямляет; а кому-то не хватает двадцать пятого часа в сутках…

Татьяна Князева «Хлопайте дверью, за всё уплачено!»

Жила-была рассеянная девушка, которая купила билет на боковушке у туалета и забыла об этом.

Проводница вежливо озвучила, где именно моё место.

— Блин, — сказала я вслух.

Про себя подумала другое.

Что ж, села. Сумку закинуть с первого раза не удалось. Женщина со штанами и мужчина с чайным пакетиком покачались в туалет.

Дверью хлоп-хлоп. Звук громкий, дребезжащий, нервный.

«Привыкну или засну», — успокаивалась я.

Хлоп-хлоп. Бабуля с решительным внуком прошли мимо.

Ок, почитаю. Забудусь в текстах Довлатова.

Хлоп-хлоп. ХЛОП. Челябинские мужики-соседи прочувствовали силу жидкости.

Залезу к себе наверх. Включу спотифай. Отвернусь к окну.

ХЛОП-ХЛОП. Спиной чуяла лёгкий ветер от проходящих голов.

ХЛОП-ХЛОП

Интересно, сколько уже литров вылил каждый пассажир?

ХЛООП-ХЛООП

Я заснула! Какая радость! Так… но почему сон такой странный… злой сон. Незнакомый мерзкий тип преследует меня, что-то кричит. Надо бежать… бежать. Не могу, не получается… я… ааа!

ХЛОП-ХЛОП-ХЛОБЫСЬ!

Тут я нервно вскрикнула, проснулась и ударилась макушкой о сетчатую полку.

Хлоп-хлоп.

Вот же ж, б…

В Петербург вернулась адекватной, но морально разбитой. Больше у туалета билет не куплю. Не выдержу.

Эльмира Калиева «Ура, мы едем жить к морю!»

Теперь круглый год буду наслаждаться морской гладью. После переезда, каждые выходные едем на пляж. И даже в будни, ранним утром или поздним вечером не упускаем возможности понырять, пропуская мимо ушей замечания местных жителей: «Как можно купаться в черте города?! Тут же ужасно грязно!» На работу хожу исключительно вдоль набережной, чтобы любоваться бескрайним горизонтом. К осени начинаю замечать, как редеют группы туристов. И не без удовольствия отмечаю, что я-то остаюсь. И буду любоваться этими видами круглый год.

6 утра. Я на море.

16 часов дня. Снова там же.