Бесплатный фрагмент - Быть Живым

МОСТ ЧЕРЕЗ ЖИЗНЬ

Я стоял на краю моста, по ту сторону ограждения проезжей части, которая была отведена строго таким, как я — отчаявшимся и безнадежным. Лишь пятки моих ног, еле цеплявшиеся за мнимые просветы хорошего будущего, все еще продолжали сопротивляться моему, как мне казалось тогда, смелому порыву решить все проблемы разом.

Говорят, что прощаться на мосту плохая примета, потому что вы никогда больше не вернетесь. Правда, я и не собирался возвращаться.

Солнце светило в полную силу, как только может светить июньское солнце нашего маленького городка. Мне показалось странным, что вчера — когда у меня не было столь темных мыслей в голове, погода была мрачная и пасмурная. Сегодня же, я стоял на грани жизни и смерти, и солнце как бы издеваясь надо мной, говорило мне улыбчивое пока, соблазняя своим теплом, маня остаться с ним и разделить эту теплоту.

Я нарочно откладывал момент истины.

Покурить! Черт побери, никто ведь не запрещает мне покурить в последний раз в жизни. Я залез во внешний карман моего старого, замшевого пальто. Синяя пачка сигарет «Русский стиль» и зажигалка Zippo в металлическом корпусе голубого цвета 2010 года выпуска смотрелись довольно гармонично.

Приятный аромат свежей сигареты, глубокий затяг полными легкими густого дыма и дурманящее, расслабляющее состояние заставили меня невольно сесть на корточки.

Странно выглядел со стороны сидящий на корточках на краю моста человек, облокотившейся на перила ограждения и медленно раскуривающий сигару, пуская кольцо за кольцом белого густого дыма.

Но вот как и всему хорошему в этой жизни, сигарете пришел конец, о чем возвестил едкий привкус паленного фильтра в сигаретном дыму. Я кинул бычок в воду.

Долго летит. Плавно. Бесшумно. Интересно, также плавно и бесшумно буду лететь я?

Да нет, наверно громче, ведь я же больше. Ведь я же больше, чем бычок. А лучше ли? Вот по этой причине я и здесь.

Я встал.

Интересно вода холодная? Наверняка, вода не успела еще прогреться, не такое жаркое у нас лето. Да и это в принципе не важно, ведь с такой высоты я разобьюсь о поверхность реки как об асфальт, мне уже не будет дела до температуры воды. А ведь построил кто-то же такую высоту…?

Все, главное сделать шаг, а там будь что будет. Назад дороги нет! — с этой мыслью я шагнул вперед.

Гладь реки стремительно приближалась ко мне. Ветер свистел, словно вокруг меня, гулял ураган. Я не слышал ничего кроме этого ветра, даже своих мыслей и своего страха. Сердце, казалось, стукнув последний раз на мосту, замерло, готовясь к удару. Дыхание застопорилось, застряв где-то в груди тяжелым комком. Меня крутило как куклу, опуская то лицом, то ногами вниз.

Я вошел в воду с громадным хлопком и треском. Это ломались мои ноги. Я ушел под воду, где-то метров на пять. Вода была прозрачна как стекло, и я увидел очертание моста на фоне летнего солнца прямо надо мной. Вокруг меня образовалось пятно алой крови. Моей крови…

Вода действительно ледяная….Сковывающая… Беспощадная… Силы покидали меня…

В ГОСТЯХ

Я очнулся от приятного травяного запаха. Мне он был знаком будто с самого детства. Это был вкус чего-то утреннего, свежего и солнечного. Пахло свежезаваренным листовым чаем. И из этого запаха выделялись нотки земляники, шиповника, бутончиков розы и пары аккордов цитрусовой гаммы.

Когда я открыл глаза, моему взору предстал старый деревянный потолок. Он был потрескавшийся из-за времени, но видно было, что в доме поддерживается уют и тепло. Дерево было сухое и не потемнело от плесени.

Шея поворачивалась нормально, что позволило мне лучше изучить происходящее вокруг.

Топчан, на котором располагалось мое тело с перебинтованной ногой, находился в небольшой комнатушке, пол и стены которой так же были выполнены полностью из деревянного сруба. Справа от меня было открыто настежь окно, и свежий ветер, пользуясь случаем, робко пробирался в комнату, выдавая свое движение лишь немного колыхающейся белой занавеской.

В открытую дверь, ведущую в остальную часть дома, был виден коридор. Он тянулся до самой веранды, располагавшейся на улице. Справа же по коридору находилась смежная комната, из которой доносились еле различимые голоса.

— Эй, есть, кто живой? — сказал я, чуть слышно. Ведь я был в гостях… у кого-то.

В ответ лишь несвязное бормотание из соседней комнаты.

— Ау! Есть кто дома?! — уже громче и настойчивей, но так же безрезультатно.

Я приподнялся на правом боку, и тут же опять лег на спину, из-за резкой боли под ребрами.

«Все-таки, прыгать с моста в попытке самоубийства это не безопасно» — мелькнуло у меня в голове, и я не вольно улыбнулся. «Чем я только думал? Уже сегодня вздохнув этот утренний аромат чая, я понял как мне дорога жизнь,… а если бы мне не повезло?»

Ну, раз уж я здесь, быть может — это не просто так? Может мне дали второй шанс? И коль я не могу встать, то можно хотя бы изучить, где я нахожусь, понять, что это за место и что за человек меня выудил из реки.

Я стал оглядываться по сторонам, всматриваясь в разные предметы.

Надо признать их тут была масса. Каждый сантиметр пространства был использован по максимуму, чтобы вместить как можно больше всего. Все они были совершенно разные по своему назначению, своим смысловым нагрузкам, по размеру и цвету, в конце концов. От пробки из-под бутылки пепси-кола, годов так 50-х, до большого, красиво сплетенного, с кожаной вставкой по центру, изображающей волка и индейца, ловца снов. Я даже увидел среди разложенных пластинок от граммофона, старый телефон, Nokia 3110. Я не тот человек, кто знает все марки телефонов, но этот я точно помнил, потому что у меня тоже был такой, когда-то давно.

В углу комнаты возле окна, рядом с непонятного вида рисунком расположился самый настоящий деревянный лук, с натянутой тетивой, и колчаном стрел. Оперения стрел были ярко красные, и длинные. Резьба же лука изображала двух воронов бьющихся в воздухе. Видно, они боролись за какого-нибудь зяблика, оказавшегося в поле их зрения.

Только я подумал о добыче, как сразу захотелось есть. Стресс сыграл свое дело с моим организмом, забрав жирную порцию энергии. И как бы вторя моим мыслям и желаниям, с улицы потянуло ароматным запахом чего-то необычайно вкусного. Превозмогая боль в спине, я оттолкнулся от кровати и сел на край постели. Теперь я смог увидеть, источник этого приятного вкуса — жареное мясо тлело на углях.

Во дворе располагалась крытая кухня, в виде веранды. Помимо круглого деревянного стола и резных стульев, под сводом находилась плита, скорее всего газовая, столешница для разделывания пищи и мангал. За мангалом стоял человек в белом фартуке и с белым колпаком повара. Он располагался спиной ко мне, поэтому не видел, что я за ним смотрю.

Заметно было, что он фанатеет от самого процесса готовки. То возьмет, щепотку каких-то специй, предварительно понюхав их, и издав при этом смачное: «Муаа», то полив вином пылающее мясо, крутанёт бутылочку в руке как бармен, ловким движением закинув ее обратно в ведро со льдом. Даже для розжига углей, у него имелось специальное круглое приспособление с изображением костра, выполненное на коричневой коже.

Наконец он закончил процесс кулинарии, снял пару шампуров, выложив их на большую деревянную тарелку.

Вытирая руки о белое полотенце, он неожиданно посмотрел прямо на меня:

— Присоединяйся Андрей, обед готов. Завтрак ты проспал, не обессудь! — крикнул он, доставая приборы.

— Откуда вы знаете мое имя? — только что и пришло спросить мне в голову у этого незнакомца.

— В твоем пальто, в нагрудном кармане был паспорт гражданина Российской Федерации, там помимо всего прочего, написано и твое имя. Так что, хватит искать, что-то мистическое и необычное в происходящем. Я думаю, что настоящая мистика заключается в твоем немыслимом спасении после такого падения. Другие не выживали.

— А были и другие?

— А ты думаешь, ты один во всем мире испытываешь трудности, друг? И вообще, может, хватит орать через окно, я не люблю надрываться. Иди сюда.

Он достал бутылку красного вина из ведра со льдом и выставил салфетки на стол.

— Но я не могу идти, у меня ужасно болит поясница — крикнул я.

— Естественно, она у тебя сломана — засмеялся он.- Но ноги то у тебя целы, друг? Хватит ныть, хочешь, есть, приходи, не хочешь, дальше разглядывай меня из окна.

Он сел за стол спиной ко мне и наложил себе в тарелку огромную гору жареного мяса с помидорами и луком подкопченными на костре. Поставив поближе соусницу с красным соусом, он макал туда лаваш, и поглощал его вперемешку с мясом.

Я больше не мог на это смотреть. Голод пересилил боль. Опираясь на спинку кровати, я встал, громко вскрикнув от боли.

— Я рад, что ты передумал, друг! — послышалось из-за окна.

Опираясь на различные предметы, дойти до крыльца дома оказалось довольно просто. Но путь от дома до летней кухни, лежал по открытому участку. Газон зеленым гладким морем разделял меня от заветной трапезы.

— Ты бы не мог помочь мне дойти до стола, я был бы тебе очень признателен, — сказал я, держась за кресло-качалку, на крыльце.

— Пожалуй… — он сделал вид, что раздумывает над чем-то серьезным, — пожалуй, нет. Нет, друг.

И дальше продолжил наминать свежеприготовленное мясо, запивая его вином из длинного стеклянного бокала.

— Почему? — недоумевая, спросил я.

— Извини, друг, но не я тебя толкнул с моста, ты сам это сделал. Теперь сам и пожимай плоды своего выбора. Мудро, правда? — он засмеялся и отвернулся, наклонившись над тарелкой.

Меня взбесила эта наглая демонстрация трапезы, и я сделал резкий рывок в попытке добежать до заветного куска сочно прожаренного мяса. Но… на первом же шагу упал, срубленный резкой болью в пояснице.

Я лежал на зеленой веселой траве и, сжимая от злости ее руками, чувствовал, как до меня доносится ароматный запах моей цели, такой многообещающий но, как оказалось обманчивый.

— Вот, это тебе. Это то, что ты заслужил за сегодняшний день — я поднял взгляд к верху и увидел руку, протягивающую мне кусок лаваша, смоченного в красном соусе.

Приняв сидячее положение, насколько это позволяла моя спина, я жестом отказался от протянутой мне подачки.

Он сел в позу лотоса рядом со мной на траву.

— Понимаешь, Андрей — начал он, — в этом твоя проблема. Ты хочешь получить с лёгкостью то, чего не заслуживаешь. Ты считаешь, что благо само должно прийти тебе в руки. Но как оно в них придёт, если твои руки опущены? Тебе лень их поднять. Вот ты и сидишь, разинув рот, смотря как это благо сыпется всем в округе, кроме тебя.

Сказав это, он начал смачно уплетать лаваш, от которого я отказался, смотря на меня маленькими черными как уголь глазами.

Теперь находясь вблизи с ним, я мог хорошо разглядеть, что представляет собой этот человек. На вид, я ему дал бы лет пятьдесят, но на самом деле по непонятной причине я ощущал, что ему намного больше. Наверно, это читалось в его мудром взгляде. Правда, о его годах не возможно было судить по тому, как он двигался. Ничего не стесняло его. Ведь, как правило, у пожилых людей видно, что там рука болит, здесь нога похрамывает. Так сказать от ранений жизненных лет. У этого же нет. Живчик. Сразу видно.

Кожа у него была красноватого оттенка. Волосы черные, длинные. Нос грубый, похожий на орлиный клюв. Широкий рот, с белыми острыми зубами. Мощные, мускулистые руки, говорили о дюжей силе. От него веяло энергией.

Под белым кухонным фартуком просматривались светло-коричневые мокасины и клетчатая широкая рубашка. На спине, держась за нитку, перевязанную на шее, висела длиннополая шляпа из соломы.

Если бы я был на диком западе в данный момент, я бы сказал что сижу в обществе самого настоящего индейца.

— Дон Хенаро, очень приятно — словно услышав мои мысли, сказал он.

— Ну, мое имя вы знаете — ответил я.

— Ты.

— Что, ты? — не понял я.

— Не вы, а ты. Говори мне ты, не поднимай моего чувства собственной важности, а то я буду очень важный и лопну как мыльный пузырь. ПшшшШШШ!!! — он надул щеки, издав этот звук, имитируя лопающийся пузырь.

— Хенаро…

— Дон Хенаро!!! — крикнул он так, будто я наступил ему на ногу.

«Странно, а титул Дона не повышает его чувство собственной важности?» — подумал я, но решил этого не говорить. Честно говоря, меня немного пугал этот субъект.

— Эмм, Дон Хенаро… а собственно, где я? — задал я, наконец, вопрос который меня волновал с самого момента пробуждения. Кроме чувства голода конечно.

— А как ты сам думаешь? — спросил он, упав на траву и натянув на лицо шляпу.

— Я думаю, что я умер — улыбнулся я.

— А ты хотел бы? — приподнял он шляпу, глядя на меня.

— Нет, нет, конечно!

— Ну, тогда нет. Ты жив — лег он опять в прежнее положение.

— Тогда где я, черт побери?!

— У меня в гостях, друг. В том месте, где сбываются мечты, кхех- крякнул он от смеха.

— Что здесь смешного, не пойму? — спросил я его.

— А то, что ты всю свою жизнь ждешь чего-то удивительного, потустороннего, что изменит положение вещей, которые ты наворотил в своей жизни сам. Но ты не догадываешься, что самое удивительное и потустороннее — это твоя воля. Воля может многое.

— Кто ты?

— Я тот, кто вылавливает таких как ты, из мира грез, и возвращает на остров реальности– ответил он. Рыбак, который удит вас всех из реки отчаянья — улыбнулся он.

— Спасибо тебе большое, что спас меня. Извини, я совершенно забыл обо всем от голода и из-за странного этого места!

— Что странно, так это слышать спасибо, за спасение жизни самоубийцы — сказал он. Надо признать ты первый, кто отблагодарил меня. Кто-то просто делал вид, что он случайно упал с моста… А кто-то, так сильно ругался и бранился, что их приходилось швырять обратно в воду, где они доделывали, то что начали на мосту.

— Что доделывали?..

— Ты что, тупой?! Шли ко дну и умирали, конечно! — он дико засмеялся.

— Ты что убивал их?! — недоуменно закричал я.

— Нет, они себя убивали сами, еще задолго до того, как прыгали с моста. Своей бесцельной и пустой жизнью. Я лишь давал выбор. Но не все люди делают правильный. А у некоторых даже не хватает энергии и воли характера сделать хоть какой-то выбор.

«У этого гражданина явно не все дома. Вернее там вообще никого не было! Совершенно безлюдное место — его голова».

— Ясненько. Когда я смогу уйти? — спросил я.

— Да проваливай хоть сейчас! — засмеялся он.

Я посмотрел на сою перебинтованную ногу и прислушался к пульсирующей боли в пояснице. Своим ходом я не скоро покину это место.

— А ты не мог бы вызвать скорую, я был бы тебе благодарен, очень — сказал я не уверено.

— Ты бы лучше прислушивался не к боле в пояснице, а к голосу своего сердца. И смотрел бы не на перебинтованную ногу, а всматривался в свое будущее. Что тебя ждет там Андрей? Почему ты сейчас стремишься так яро вернуться к тому, от чего убежал? Или будет вернее сказать, упрыгал… Разве что то изменилось в тебе, кроме сломанной конечности? — сказав это, Хенаро резко встал одним прыжком оказавшись на двух ногах, и пошел в дом, в комнату откуда слышались голоса, когда я проснулся.

Я задумался над его словами. Действительно, почему я так рвусь обратно, в свою пустую жизнь? Наверно, чтобы все стало нормально. Нормально. Что в моем случае нормально? Жизнь от зарплаты до зарплаты, пока меня не уволили. Постоянная нехватка денег, хотя были и повышения оклада. Но сколько бы я не получал, непременно в конце месяца приходилось занимать. Купленная в кредит мазда тройка подливала масла в огонь. Бесконечные просмотры социальных сетей, «интереснейших» фактов, вырванных из общего контекста информации, безликих, однобоких. Поиск любой ерунды в Интернете, лишь бы забить свободное время. Забить, как гвоздь в крышку собственного гроба. Ни любимого человека, ни друзей. Кто ждет меня там? Кроме пустой съемной квартиры в маленьком домике. Кино, на которое я бестолково ходил. И как константа постоянства и стабильности — средний соленный попкорн и пол литра пепси. От этой полезной еды, полной витаминов и питательных веществ, мое тело начало приобретать медузообразный вид. Нет, не то чтобы я превратился в жирного бесформенного червя, нет. Слишком мало мне еще лет. Не успел пока что, мой организм полностью превратиться в дрожжевое тесто. Но мозоль на месте, где когда-то давно, в светлом детстве был пресс, все разрасталась, переползая на один и второй бок. Да и свисающий подбородок, второй по счету, говорил, что обмен веществ и ритм жизни не тот, что нужен.

Может действительно, я, здесь, с этим странным человеком оказался не случайно? Но какую альтернативу он может мне предложить? Какая мудрость скрыта в глубине его глаз?…

Громкий смех людей из комнаты перебил мои мысли.

«Если здесь есть хотя бы еще один такой же сумасшедший как он, то лучше пойти ко дну, как те неприкаянные, которых он топил» — подумал я.

Но делать нечего, надо идти знакомится, не сидеть же тут на крыльце в одиночестве. Да и уж больно сильно сосало под ложечкой. А из комнаты веяло ароматом утреннего чая.

Кое-как встав, кряхтя и сопя от боли, я поплелся обратно к крыльцу, а там, опираясь на все, что попадало под руку — к двери, ведущей в комнату с голосами. Дверь была приоткрыта, и я увидел в просвет довольное лицо Дона Хенаро, в пылу и в жаре, очень харизматично рассказывающего какую-то байку собравшимся. Кресла остальных располагались так, что я не мог их разглядеть в свою шпионскую бойницу.

Встав перед дверью и собравшись с духом, я занес руку, чтоб постучать в дверь, как вдруг, услышал голос Хенаро:

— Входи Андрей, что ты там топчешься как винодел в корзине с виноградом!

«Как он опережает меня все время на несколько секунд?» — мелькнуло у меня в голове.

Толкнув дверь, я увидел всю комнату, и надо сказать она меня удивила. Отсутствием кого-либо, кроме Хенаро!

Он сидел на кресле возле камина, раскуривая длинную трубку. В центре комнаты росло дерево. Самое настоящее дерево. Под него специально был пропилен круг в полу диметром метра два, с черноземом. Древо было с пышной листвой и плодоносило красными ягодами. Оно походило по своей форме на огромный бансай, разросшийся до самого потолка, а это где-то два с половиной метра в длину!

Вокруг дерева, помимо кресла Хенаро, располагалось еще восемь кресел. Но все они были пусты.

На резной черной тумбе возле окна стоял телевизор, по которому показывали какое-то ток шоу с многочисленной аудиторией.

— Где все те люди, которых я слышал, Дон Хенаро? — спросил с подозрением я.

— Хватит дурить, Андрей, кроме этих придурков из этого зомбо-ящика, здесь больше нет никого, кого бы ты смог слышать. Я сам с собой не разговариваю — сказал он, выпустив пару огромных колец дыма.- Я пока что в своем уме.

«С этим я бы поспорил» — подумал я.

— Садись, — он указал на кресло, стоявшее напротив, — там уже свободно — улыбнулся он. Выпей чаю.

Я взял кружку теплого ароматного чая со столика возле кресла.

— Так почему ты не ушел, Андрей?

— Ну… во-первых, я физически не могу пока что…

— Но сюда же ты как-то доковылял!!! — заорал он так громко, что я даже подпрыгнул на кресле, и чуть не пролил все содержимое кружки себе на ногу.- Либо ты говоришь истинную причину своего прихода, либо идешь домой. Прихрамывая. Есть третий вариант. Ты его знаешь, — он показал ладонью опускающегося на дно реки человека. Его глаза были предельно серьезными и строгими.

— Ладно, Дон Хенаро, ты прав. Я действительно не хочу возвращаться к тому, от чего убегал. Если я сейчас уйду, то вероятность того, что я снова окажусь на мосту с сигаретой в зубах, весьма велика. Потому что все, что происходит в моей жизни, ужасно тяготит меня. Начиная от отношений с людьми, что меня окружают, заканчивая кредитом на машину, который не дает сделать вздоха. Девушка, которую я любил всем сердцем, уехала от меня, оставив кольцо на журнальном столике. Хозяин квартиры, где я живу последнее время, повысил цену, ссылаясь на инфляцию. Меня уволили с работы, которую я ненавидел с формулировкой — малоэффективен. И я не знаю, чем ты можешь мне помочь, в решении моих проблем. Но я чувствую, что ты знаешь обо мне больше меня самого.

— Приятно слышать, что в тебе есть рассуждения, несколько большие по значимости, чем рассуждения о еде — ответил он. Хорошо. Что ты хочешь от меня? Зачем ты мне все это рассказал? Чтобы я заплакал?

И из его глаз ручьем потекли слезы. Он плакал навзрыд, опустив голову на ладони, прижавшись к своим коленям. Скоро под его креслом образовалась небольшая лужа слез.

— Думаю достаточно — сказал он, подняв лицо, улыбающееся во все тридцать два.

Хенаро достал платок с непонятными индейскими символами и демонстративно вытер слезы сначала из одного глаза, потом из второго.

— Андрей, ты должен понимать, что всем глубоко чихать на твои проблемы. Никто и никогда не будет их решить за тебя. Только ты сам. А потому и рассказывать их кому-либо глупо. Твой собеседник получит лишь тайное удовольствие от того, что все это говно, произошло с тобой, а не с ним. Как получил сейчас и я.

Улыбаясь, он забил трубку табаком из маленькой кожаной сумочки, висевшей на поясе. Встав с кресла и нагнувшись у камина, он зажег лучину о пламя и раскурил трубку, заполнив табачным дымом практически всю комнату. Насладившись ритуалом, он плюхнулся назад в кресло.

— Зачем ты тогда останавливал меня от попытки вернуться домой? — спросил я.

— Потому что мне было бы лень, снова вылавливать тебя из реки — засмеялся он.

— Ты поможешь мне? — напрямую спросил я.

— Вот, уже ближе, Андрей. Это ты и должен был сказать, когда я спросил тебя, зачем ты вернулся. Только я не помогаю, я учу. Учу быть живым.

— Ты научишь меня быть живым?! — закричал я, уже не выдержав этой игры слов.

— Да. Пойдем! — он резко встал с кресла, швырнув оставшийся табак из чашки курительной трубки в огонь камина, и тот вспыхнул голубоватым пламенем, — понимаешь, это старый ритуал… Ты должен сам сказать, чтобы я тебя научил, иначе цепочка не замкнется, — говорил он на ходу. Глупые традиции. Но, тем не менее, мне постоянно приходится навязывать будущим ученикам эту словесную чушь.

— Куда мы идем? — сказал я, еле поспевая за ним, хотя он шел шагом.

— Не волнуйся, не далеко, на задний двор. Ты же сможешь прогуляться вокруг дома?

Мы вышли из дома и повернули на право, огибая дом по часовой стрелке. Пока я прихрамывал, у меня появилась возможность еще раз убедиться, что сруб дома был необычайно красив. Под самой крышей виднелись вырезанные из дерева различные изображения мифических животных. Я смог вычленить из всех только два знакомых мне — это гиппогриф, который восседал на самом верху крыши, широко расправив крылья. И единорога, что располагался на торце постройки. Остальные создания были для меня не ведомы.

Дом располагался на опушке. С южной стороны его окружала, изгибаясь в своем русле, река, моя подружка, а со всех остальных сторон он был окружен густым лесом. Я попытался всмотреться в горизонт реки, пытаясь определить, как далеко меня унесло от города. Но никаких признаков цивилизации видно не было.

— Ну, вот и пришли — сказал он.

УРОК ПЕРВЫЙ

Сначала я подумал, что мы на кладбище. Вся земля, простирающаяся метров на двести от дома до реки, была усеяна, могильными крестами. Их было не меньше нескольких сотен. Это были самые настоящие могилы, правда располагались они почти вплотную к друг другу, и выкрашены были в различные цвета, на какие только хватало фантазии.

Дон Хенаро, проходя у аккуратно сложенных позади дома дров, взял два бревна с метр в длину и протянул их мне:

— На тебе заготовки, образцов, как видишь полно, — он показал в сторону поля с крестами. Пойдем, подойдем поближе, чтобы ты лучше разглядел.

Мы подошли к первому ряду могил. Вертикальные дощечки были изящно украшены по бокам зигзагообразными узорами. На каждом кресте, как и полагается, располагалось имя его обладателя и две даты. Но, почему-то, даты были катастрофически непродолжительными.

— Дон Хенаро, чьи это могилы?! — не выдержал я.

— Твоих предшественников — спокойно, смотря на поле крестов, сказал он. Мне даже показалось, что в голосе его прозвучали нотки гордости за свою причастность к этому.

— Ты что, их всех убил?! — я начал пятиться назад.

— Что? Хах, нет, конечно!!! — он дико заржал. — Они просто прошли обряд очищения. Я же не убиваю тех, кто решил остаться. Забыл что ль? — он подмигнул мне, — пойдем, пока ты будешь выпиливать себе крест из этих неотесанных болванок, я поведаю тебе первый урок моего учения, без которого ты дальше не продвинешься ни на шаг.

Мы расположились под окнами дома на заднем дворе. Здесь было все для ручных работ по дереву. К дому были прибиты ящики со стеклянными крышками, под ними на гвоздиках весели резцы по дереву, все различной формы — топорик, плоский, круглый узкий, круглый широкий, треугольник. Возле скамейки лежали сложенные в пачку наждачные бумаги. Ну и конечно, такие грубые инструменты как топор и пилы разных размеров.

С них я и начал. Взял пилу и, приступив к работе по облагораживанию этого бревна, я всем своим существом внимал тому, что говорит Дон Хенаро.

— Все эти могилы, которые ты видел, это могилы для плохих мыслей, — начал он, раскуривая трубку. Каждый, кто учится у меня, должен освободиться от негатива, иначе он не сможет вобрать в себя ничего, так как будет летать в придуманных самим собой кошмарах.

Он выпустил клубок дыма изо рта.

— Суть урока проста, продолжил он, — не думать о плохом — тридцать дней.

Он сделал долгую паузу, смотря на мою реакцию.

— И все? Так просто? — спросил я.

— Не так просто, как кажется на первый взгляд. Это просто звучит, но вот выполнить это намного сложней. Люди постоянно, каждый день думают о чем-то плохом. Их постоянно что-то беспокоит. Но даже когда они решают, какую то проблему, или же это плохое событие случается, на его место приходит что-то другое, о чем тоже стоит беспокоиться. Но они не понимают, что не смогут предугадать всего. В их головах постоянно кружатся и кипят мысли: «что будет, если я сделают то, или это; что мне ответят, и как я себя поведу».

Я уверен, ты и сам помнишь такие ситуации в твоей жизни, когда должны были произойти неприятные моменты? — спросил он.

— Да. Постоянно, по-моему — уныло ответил я.

— И в такие моменты, ты гадал, как цыганка на картах, что будет результатом этих событий, как ты поступишь в том или ином случае, проживая плохие моменты своей жизни раз за разом. Те моменты, которых еще не случилось. Рисуешь себе в сознании живописные картины не приятных разговоров, собеседований, выяснений отношений и жестких конфликтов, которых не случится НИКОГДА.

— Я немного не понимаю, — возразил я, — то есть если на горизонте замаячила проблема, мне надо совершенно расслабиться и не черта не делать. Так получается?

— Нет, не так. Ты глупый, — покачал он головой из стороны в сторону, выказывая безнадежность по поводу меня.- Ты должен как истинный воин, решать свои проблемы на максимум своих возможностей. Делать все эффективно. А чтобы действия были эффективными, ты должен быть чист от ненужных копаний в себе, размышлении о том, что будет. Ты должен быть прозорлив, и видеть решение ситуации, и предпринимать действие. Проблема — действие. Такова должна быть твоя цепочка жизни. А не проблема- сомнение- уныние- страх- бездействие.

— Я не тупой, — сказал я покраснев.

— Выяснить нам еще это предстоит, — выпустил он кольцо густого дыма. — Приняв эту позицию, не думать о плохом — тридцать дней, ты ничего не теряешь. Если плохие события произойдут, то произойдут. Тут уже ничего не поделаешь. Если же эти события, как часто показывает практика, не случаться и вовсе, то ты сэкономишь много душевных сил и времени.

— Почему именно тридцать дней? — перебил его я.

— Во-первых, где-то я слышал, что время необходимое человеку на то, чтобы он отучился от какой либо привычки составляет двадцать один день. Но мне нравится тридцать дней, так как за это время в среднем происходит обновление небесного месяца. И если уж луна обновляется, то и человек сможет.

Во-вторых, когда ты ставишь конкретные сроки, тебе будет легче привить себе эту привычку — не думать о плохом. Как только ты чувствуешь, что твои мысли начинают улетать в сторону негатива и страха, то ты говоришь себе: « Нет! Я не буду думать об этом еще, например двадцать три дня». Но на самом деле, уже через три-четыре дня, ты перестанешь считать дни, сколько тебе осталось продержаться. Ты почувствуешь изменение и просветление в своих мыслях.

Правда, ты должен быть готов к тому, что на смену переживаниям и негативу придет пустота, которую ты сам должен будешь заполнить позитивным мышлением. Полученная тобой энергия от освобождения сознания из-под власти плохих мыслей, придаст тебе сил для достижения своих жизненных целей, занятий творчеством, для помощи своим близким, в конце концов.

Все богатые и успешные люди мыслят позитивно. Ты думаешь, у них не бывает проблем? Бывают чаще, чем у тебя. Но они концентрируются не на проблеме, как таковой и возможных последствиях, а на ее решении.

— Это будет сложно, но буду стараться, Дон Хенаро, — честно признался я.- Но можно спросить, учитель?

— Да.

— Зачем я стругаю этот крест? — сказал я, показав ему две выпиленные мною за время разговора доски.

— Понимаешь, — улыбнулся он, — я считаю, что наглядность поможет такому тупому, как ты Андрей. Мы напишем сегодняшнюю дату, и дату конца твоего срока позитивного мышления. Ровно месяц. И каждый день, прожитый без мыслей о плохом, ты будешь ставить зигзагообразную зарубку сбоку у креста. Так мы похороним твой негатив. Но ты не переживай. Так делали все. Потому что все, такие же, как ты.

— Тупые? — подыграл я.

— Да. Пошли закапывать.

УРОК ВТОРОЙ

Прошло три дня с тех пор, как я закапал свои плохие мысли на заднем дворе. Правда, они периодами вылезали из-под земли и начинали развивать свою бурную деятельность в моей голове. Но осознание того, что есть конкретные сроки по моему воздержанию, придавало сил. И на моем кресте гордо виднелись уже три полноценных зарубки.

За это время боль в пояснице немного угомонилась, но нога болела по-прежнему сильно, когда я на нее наступал. Поэтому я все также хромал по дому.

Дон Хенаро выстругал из толстой ветки трость, и вручил мне ее со словами:

— Не в чем себе не отказывай, старче! Теперь ты похож на магистра йоду-акселерата.

Эти дни мы с Хенаро занимались различными делами по дому. Сделали ремонт на веранде, обновили черепичное покрытие крыши.

Он научил меня вырезать резцами по дереву, и я по его совету сделал на ручке своей трости изображение маленького йоды.

Я пытался всеми способами больше разузнать о нем, но он всякий раз умело парировал мои расспросы, говоря мне: «Ты здесь чтобы разобраться в себе, а не капаться в моем прошлом». Или что ни будь в этом духе. И вскоре я прекратил эти попытки, приняв это как должное.

Мы сидели на веранде, попивая свежевыжатый сок моркови, после сытного завтрака, когда Дон Хенаро спросил меня:

— Зачем ты живешь?

— Не понял? — переспросил я.

— Что тут не понятного, зачем ты живешь? Я смотрел все эти три дня на тебя, ты живешь хуже, чем мертвый умирает. Мертвый хотя бы уже ничего не может делать, кроме того, как быть мертвым.

Меня это ошарашило. Мне казалось, что эти три дня мы довольно хорошо проводили время, дружно.

— Я думал, что моя помощь тебе, хоть что-то значит для тебя, — с обидой сказал я.

— Вот именно, сам послушай себя: «Моя помощь тебе, для тебя»…А что ты сделал для себя самого? Я отвечу за тебя — ничего. А нет, ты вырезал маленького йоду на ручке своей трости! — засмеялся он так сильно, что закашлялся.

— Андрей, у твоего времяпрепровождения есть причина. И это мой второй урок тебе. Но по значимости он первый.

— И какова же причина?! — все еще злясь, спросил я.

— Причина, в отсутствии у тебя жизненных целей.

Он снова смотрел на меня выжидающе, всякий раз, когда, по его мнению, он говорил, что-то очень важное.

— Вот в чем тут дело, Андрей. Когда у человека нет целей, истинных целей всей его жизни, он становится похож на корабль без парусов и компаса, застрявшего посреди океана. В момент твоего рождения на этот корабль загрузили целый трюм возможностей, талантов, сил и энергии. Но, не зная маршрута следования, этот груз так и останется гнить в трюмах, являясь лишь балластом. И если будет сильный шторм, корабль непременно потерпит крушение.

— Какая у тебя цель в жизни, Андрей? — спросил он, всматриваясь, куда-то внутрь меня.

Этот вопрос вызвал у меня дискомфорт. Словно вам говорят в большой шумной компании: «Ну, расскажи уже что ни будь смешное, что ты все время молчишь!». И все вокруг замолкают, смотря на тебя ожидающими глазами.

— Эмм… Стать богатым? — ответил я.

— Это вопрос или утверждение? — спросил он.

— Да. Утверждение.

— А для чего?

— Чтобы я мог позволить себе все что угодно! — уже уверенней сказал я.

— Ты сам подсказываешь себе правильные ответы, Андрей. Богатство-это лишь одно из средств достижения цели. Это мощный рычаг, который усиливает твои стремления. Но богатство — ради богатства бессмысленно.

— Ну… я хочу быть богатым, чтоб путешествовать по миру.

— Уже ближе. Но, все-таки, путешествие — это времяпрепровождение.

— А может вообще, я живу ради самой жизни. Чтобы, скажем, наслаждаться каждым ее моментом?

— Видишь ли, друг, с такой же уверенностью можно утверждать, что эта курительная трубка, — он вынул изо рта дымящуюся трубку, — создана ради того, чтоб быть трубкой. Но как ты и сам знаешь, у нее есть предназначение — доставлять мне удовольствие, раскуривая в себе табак.

— Тогда я не могу ответить на этот вопрос, Дон Хенаро… — опустив голову, сказал я.

— Верно. И это, самая большая ошибка всех людей. Они ходят по кругу. Так как остановиться боятся, а куда конкретно идти не знают.

Он запустил руку в кожаную дорожную сумку, висевшую на стуле, на котором он сидел.

Долго пошарив там, учитель, наконец-то, вытащил средних размеров блокнот, в красной кожаной обложке.

— Это тебе задание, — сказал он, протянув блокнот мне. Напиши в нем свои жизненные цели. Хорошенько подумай над этим. Чего бы ты хотел достичь в жизни? Что принесет тебе радость и спокойствие? В чем твое предназначение?

— А если я поставлю несколько целей? — сказал я, взяв блокнот.

— Так и должно быть. Твоя жизнь, Андрей, как хорошо написанная программа. И чтобы работать с этой программой, ты должен смоделировать в себе сильную операционную систему, которая будет противостоять всем вирусам, встречающимся у тебя на пути. Эти вирусы могут прийти из четырех сфер жизни — финансовой составляющей, физической (она же сфера здоровья), сферы реализации своего предназначения и социальной сферы. Ты должен укрепить свою операционную систему во всех этих направлениях. Чтобы быть эффективным и выполнить свое предназначение.

Многие качают различных героев в компьютерных играх, накапливая виртуальное золото, прокачивая им здоровье, харизму, и идя к цели выполняя квесты. Они делают все то, что должны делать в реальной жизни. Прокачивай себя, Андрей.

— Мне понятны учитель сферы финансов, физической силы и предназначения, но что значит социальная сфера?

— Это твоя способность взаимодействия с окружающими тебя людьми, с обществом, с социумом. Как ты умеешь решать словесные конфликты, договариваться о чем-либо, твоя коммуникабельность. Твоя харизма, в конце концов.

— Я оставлю тебя одного, тебе есть над чем поработать, — сказал Дон Хенаро, взяв лопату.

— А вы куда, Дон Хенаро?

— Надо подготовить наш следующий урок — с этими словами он встал и, перекинув лопату через плечо, повернул за угол дома.

***

На улице было удивительно тихо. Складывалось впечатление, что сама природа помогала мне сосредоточиться на моих мыслях, побыть с ними наедине.

Легкий ветерок игрался листами дневника в моих руках. Придерживая трепещущие страницы, я разделил белое поле на четыре столбца. Каждый из них соответствовал определенной сфере моей жизни, в которых я хотел чего-то достичь — финансы, физическая сила, предназначение и социальная составляющая. Слева я проставил сроки исполнения с интервалом в год до пяти лет включительно, а потом строки с шагом в пять лет.

Через час работы почти все было распланировано. В финансовой сфере родились цифры, увеличивающиеся с геометрической прогрессией с годами. Я решил не отказывать себе в своих фантазиях.

В сфере здоровья и физической силы были поставлены нормативы и задачи по поддержанию себя в форме. Открывались новые горизонты в виде разнообразных видов спорта и увлечений, связанных с активным образом жизни, в которых я себя хотел попробовать и улучшить показатели.

Для развития своих способностей в области комфортного сосуществования в социуме, налаживания контакта с людьми, повышения харизмы, был составлен тщательный список литературы, мест, где стоит побывать, организаций и тренингов, к которым стоит присмотреться.

Но в одном столбце зияла девственная пустота. Это была графа моего предназначения. Я так и не смог за этот час понять, кем я хочу стать. Для чего я предназначен. Какова моя цель. Я перебирал тысячи профессий и занятий, но не мог подобрать то, что зажжёт мое сердце. То что, отзовется во мне радостным эхом.

Я все еще сидел напряженно-сосредоточенный, когда слева из-за угла дома показался Дон Хенаро. Он был весь в пыли и песке, но выглядел очень бодрым и целеустремленным:

— Ну что, готово?! — рявкнул он, вырывая у меня из рук блокнот. Плюхнувшись в кресло качалку на веранде, он начал изучать иероглифы написанные мной.

Издавая периодически протяжные: «Хммм» и «Дааааа», Хенаро тем самым заставлял меня волноваться и испытывать стеснение. У меня было ощущение, что он перекапывает мою душу.

— Я смотрю, ты не скупился на финансовые задачи. В принципе правильно, так и надо. Чем выше ставишь цель, тем выше твой полет. В остальных графах тоже все достойно. Ты хорошо потрудился. Но вот только один столбец пуст. Ты что, не заметил его? — улыбнулся он.

— Дон Хенаро, сколько я не пытался примерить на себя что-либо, все мне не по размеру, понимаете? Короче я не знаю своего предназначения, — с чувством вины в голосе сказал я.

— Не хандри, Андрей. Это самая сложная графа твоего блокнота. И то, что ты не заполнил ее за час, который я тебе предоставил, говорит только о том, что ты серьезно задумался об этом. О смысле своей жизни. Я уверен, что ты поймешь, зачем родился раньше, чем заживет твоя нога, — и он похлопал по моей ноге своей громадной ладонью, вызвав в ней адскую боль!

— Так она никогда не заживет! — крикнул я.

— Ладно, достаточно ты наиндульгировался. Время подходит к обеду. Кушай плотнее, нам предстоит длинный путь.

— Путь куда? — насторожено спросил я, глядя на свою перебинтованную ногу.

— К твоему будущему.

Дон Хенаро встал и ушел в дом. Через некоторое время он появился на крыльце в наряде повара, в котором я увидел его в первый день, как очнулся в этом месте. Это был признак того, что сейчас будет вершиться ритуал приготовления изумительной по своим вкусовым качествам пищи, но мысли мои были уже не здесь. Все мое сознание перебирало догадки о том, что за урок подготовил мне этот загадочный человек сегодня.

УРОК ТРЕТИЙ

К тому времени, как я сытно поел, Хенаро уже сидел переодевшийся в свое повседневное одеяние, раскуривая трубку на крыльце дома.

У меня было то странное ощущение, когда вроде и хочется приступить к делу, потому что очень уж интересно, что предстоит пережить, но все равно жутко сосет под ложечкой от всевозможной жуткости, которые сулит это самое дело.

Ввиду этого, поев прекрасный суп из индейки, я сидел за столом смакуя чай из трав, который давно закончился.

— Я вот все думаю, — сказал Дон Хенаро, глядя не на меня, а куда-то вдаль, на небо, — что быстрей закончится мой табак в трубке, или твое терпение хлебать пустую кружку, оттягивая момент истины. Вкусно? — посмотрел он на меня, с таким видом, будто ему действительно до жути было интересно, как мне чай, которого нет.

— Да, ничего себе так, — ответил я, улыбнувшись придурковатой улыбкой.

— Все, пошли.

Мы собрали немного еды с собой, в виде бутербродов с сыром и колбасой, и налили небольшой термос чая.

Хенаро торжественно вручил мне лопату и рюкзак, сказав, что он и так уже много подготовил для меня сегодняшним утром.

Мы вышли со стороны крыльца и повернули налево за угол дома. Я не понимал, зачем мы идем снова к полю с закопанными там негативными мыслями, ведь я исправно выстругал сегодня зарубки на своем тотеме.

Но как только мы прошли боковую стенку дома, я обомлел. За домом теперь простирался густой темный хвойный лес. Не на поле с крестами негативных мыслей, ни на речку, изящно изгибающуюся у дома, не было и намека. Такое чувство, что я просто-напросто попал в совершенно другое место.

— Дон Хенаро! — ковыляя быстрее обычного, опираясь на трость, догнал я его.

— Да что еще, Андрей? Ты забыл дома средство от комаров? — не оглядываясь, спросил он.

— Да какое к черту средство от комаров! Что это за лес?! Мы же были с тобой здесь несколько дней назад! Где поле, где река, в конце концов? — орал, не унимаясь, я.

— Андрей, сказал он, резко остановившись и развернувшись в мою сторону, так что я чуть не налетел на него по инерции, — ты наверно понял что это, не совсем обычное место. Я, например, это понял уже давно, как только поселился здесь. Одна из особенностей, — он взялся рукой за подбородок, прилагая максимум усилий в раздумьях, как мне лучше все преподнести, — заключается — в изменяющемся, в зависимости от выбора твоего движения, пространстве.

— Не понял что-то я ничего Дон Хенаро если честно.

— Несколько дней назад мы огибали с тобой дом по часовой стрелке, и попали на поле с рекой. Так?

— Так, — настороженно сказал я.

— Вот. А сегодня мы огибали дом против часовой стрелки и попали в то место, где мы находимся сейчас. Пространство меняется в зависимости от нашего выбора движения.

— Дон Хенаро, ты так спокойно об этом говоришь, как будто мы с тобой пошли в магазин за хлебом, а по ошибке зашли в промтовары. Это же феномен! Почему ты не рассказал никому об этом?

— Потому что у этого места есть душа, Андрей. Ты пока что не видишь, и не чувствуешь этого, но здесь кипит энергия, здесь она рождается. А когда придут люди в белых халатах, репортеры, журналисты, госслужбы, они все разрушат. И душа покинет это место.

— Быть может ты и прав, конечно, но это чертовски не обычно, — сказал я, снова ковыляя за ним, — я видел по телеку места на земле, где из-за притяжения и магнитного поля, вода течет вспять, а велосипед катится в гору, а не с горы. Но такое… это не укладывается в моей голове.

— Ничего, Андрей, голову надо тренировать, чтобы там укладывалось еще что-то, кроме биг-мака или двойного чизбургера, — засмеялся он.

— Очень смешно, — сказал я, еле сдерживаясь от смеха.

Погруженный в свои мысли, о пространстве и часовых стрелках, я не заметил, как мы углубились в самую чащу леса.

Хенаро приходилось активно работать маленьким топориком, чтобы расчищать нам путь от мелких кустарников и низкорастущих ветвей деревьев.

У меня уже начинали уставать ноги, так как шли мы около трех часов. Удивительно, что все это время Учитель рубил ветки топором, не замедляясь, как комбайн. Не было ни капли сомнений, что он может пройти верст и изрубить травы еще столько же, ни разу не остановившись.

Не смотря на то, что я плотно поел перед дорогой, мне дико хотелось перекусить.

— Дон Хенаро, неплохо было бы остановиться на бивак, — отодвигая тростью пропущенные им ветки, сказал я.

— Здесь опасно, много хищников. Скоро будет местечко. Там и остановимся.

Наконец, мы вышли на небольшую опушку леса. Лес плотным кольцом окружал ее, ровно по кругу. Странно было наблюдать такую четкую геометрию линий в условиях дикой природы. И довольно необычно было то, что ни одного куста или цветка на поляне не росло. Лишь земля, поросшая мелкой травой.

Сев на траву, мы разложили на газете бутерброды и разлили по кружкам ароматный чай.

— Учитель, что это за место, почему такой четкий круг образуют эти деревья вокруг поляны?

— Ходят разные легенды на этот счет, и уже не понятно какая из них наиболее близка к истине. Но мне нравится две истории больше остальных. Первая гласит о том, что здесь давным-давно упал метеорит размером всего с волейбольный мяч. Но шуму наделал много. И что мол, это кратер от того самого метеорита.

Я осмотрелся, полянка действительно находилась немного ниже по уровню, нежели почва леса.

— Вторая же легенда, передаваемая из поколения поколению, от матери дочке, от дочки своим дочерям, повествует нам о том, что здесь жила лесная ведьма Мара. Она натворила много зла в свое время, сбивая путников и охотников, забредших в ее владения, с дороги, заманивая к себе в дом. Что было с ними потом, никто никогда не узнает. Лишь однажды вернулся охотник, весь в ранах, лишенный зрения и слуха. Он бредил и перебирал слова невпопад. На следующий день парень скончался, унеся с собой в могилу тайну этого места. Вся деревня всполошившись, вооружившись вилами, топорами и факелами пошла в лес на поиски ведьмы. Они нашли дом ведьмы, но сама ведьма исчезла. Они спалили зловещую хижину дотла, закопав пепел под землей. И со временем о ней забыли. Но природа помнит ее злодеяния, и поэтому ничто не растет здесь, вот уже как тысячу лет. — Дон Хенаро замолчал глядя на поляну.

— И ты веришь в эту байку? — засмеялся я.

— Вопрос веры сложен. Какую легенду из двух выбирать, дело каждого. Но лес этот носит название «Маров лес». И нет исторического объяснения этому названию. Пора идти дальше, а то мы не успеем вернуться затемно.

Мы собрали пожитки и двинулись дальше.

После еще нескольких часов монотонного срубания ветвей, я услышал то, что ждал с самого утра:

— Пришли… — тихо сказал Дон Хенаро.

Выйдя из-за его спины, я увидел то место, к которому мы так долго добирались.

Это было кладбище. Оно было громадных размеров. Сколько видел мой взор, до самого горизонта, все было усеяно могилами. Кресты различных форм и размеров, как частокол зловеще выступали на общем тоскливом фоне. Их был тысячи, десятки, сотни тысяч.

Мы шли между калитками, ограждающими могилы, и я чувствовал себя виноватым среди этих закопанных в земле мертвецов, что я отличаюсь от них, что я живой. Было ощущение, что я дразню их своим присутствием.

Мне также казалось, что на самом деле все эти люди просто спят. Но спят крепко, навсегда. Так глубоко спят, что их никто и никогда уже не разбудит. Все же кричать не хотелось. Мало ли услышат.

Тишина стояла… гробовая. Я смотрел на фотографии и изображения, размещенных на надгробных камнях, и удивлялся, какое многообразие различных людей жило, мечтало, чего-то хотело достичь и вот… они здесь. Все фотографии, в основном, показывали веселые, радостные лица. И от этого становилось спокойней. Спокойней в надежде на то, что им так же весело и сейчас. Что им хорошо.

Я смотрел на цифры, изображенные под фотографиями, и невольно считал сроки жизни, отведенные волей судьбы этим людям. Кому-то судьба подарила семьдесят лет жизни, кого-то забрала в самом рассвете сил, постучавшись в дверь около тридцати пяти. А кому-то не дала никаких шансов, явившись еще при рождении.

— Мне стало понятно, зачем мы здесь, учитель — сказал я.

— Ну-ка, расскажи мне — ответил он, остановившись и развернувшись ко мне лицом.

— Это место учит нас тому, что все мы умрем. Что все мы смертны. И конец наш может наступить в любой момент. Скажем завтра. Поэтому время, которое мы имеем, катастрофически ограничено и шатко. И по этой же причине оно бесценно. Мы должны использовать его на максимум своих возможностей, для воплощения поставленных целей. Потому что, оказавшись здесь, все остановится, а цель так и останется лишь наброском в блокноте.

— Ты говоришь правильно. Это одна из частей моего сегодняшнего урока тебе. Об этом можно много говорить, но я сторонник того, что лучше один раз увидеть и ощутить, чем сто раз сказать.

— Вторая же часть смысловой нагрузки заключается в том, — продолжил он, — что, так как мы все умрем, нет смысла страха. Все уже известно, с точностью на сто процентов. Ты умрешь. Поэтому никогда ничего не бойся. Страх не должен присутствовать в твоей повседневной жизни. Страх лишь мешает тебе, он сдерживает тебя, создавая препятствия на пути к твоей цели.

У определенной группы людей, о которой тебе еще рано знать, есть такой прием визуализации. Когда тебе становится страшно, что-то сделать, представь, что смерть стоит за тобой по левую сторону, положив ладонь тебе на плечо. Напоминая тебе, что она всегда рядом. Что действовать надо именно сейчас, потом может не наступить. Они называют этот прием: «Взять смерть себе в друзья».

— К этому сложно привыкнуть, страх смерти очень силен — возразил я. И все равно каждому человеку кажется на подсознании, что он будет жить долго, почти вечно.

— Это третья причина, почему мы здесь сегодня. Посмотри назад, Андрей.

Я медленно развернулся и уперся взглядом в большой надгробный камень.

Это была моя могила!!!

На барельефе висела моя фотография со счастливой улыбкой. Я помню эту фотографию, ее сделала в парке Ира, моя бывшая девушка. Над фотографией изящными буквами красовались мои ФИО. Я несколько раз перечитывал их, пытаясь найти отличия, но все было предельно точно. Мой взгляд опускался ниже к роковой дате. Дата смерти была мне знакома. Это был день, когда я прыгнул с моста!

Мои ноги дрожали в коленях, и в горле словно застрял громадный свинцовый тяжелый шар. Я смотрел на мою фотографию не в силах отвезти глаз.

— Дон Хенаро, это уж слишком! — закричал я, отходя назад. Это ты все подстроил! Я помню, что ты уходил сегодня с лопатой надолго. Ты выкопал эту могилу, и откуда-то взял мою фотографию. Ира тебе ее передала?! Это большая шутка?! — кричал я.

— У всех твоих предшественников была такая же реакция. Реакция отрицания. Но я тебе не просто так сказал взять с собой лопату, Андрей. Ты можешь сам проверить, розыгрыш это или все-таки, твоя судьба.

По выражению Хенаро было понятно, что мне предстоит сделать, и я неуверенно воткнул в землю лопату. Земля была твердая и местами на ней росла трава. Меня терзали сомнения, что она была перекопана сегодня. Тем не менее, я хотел докопаться до истины!

Когда яма была выкопана уже до колена, с очередным ударом лопаты, я услышал глухой стук. Это бы гроб. Отскоблив землю сбоку крышки гроба, чтоб его можно было открыть, я вылез из могилы и сел рядом на траву.

— В чем дело? — улыбался Хенаро.

— Мне страшно его открывать — ответил я, опустив голову. Мои руки дрожали, а дыхание участилось.

— Почему тебе страшно, объясни? — ходил вперед назад Дон Хенаро.

— Потому что одно дело смотреть на чужие могилы, и предаваться печали, и совсем другое раскапывать свою собственную и открывать свой же гроб. Все это странное место… Здесь может быть все что угодно. И вдруг там… я. — меня передернуло. — Я, который умер, так и ничего не достигнув в этой жизни. Родился незаметно, тихо прожил, и тихо ушел. Вот и не было меня. Размазало всю мою душу на полотне времени.

— Ты извлекаешь правильные уроки. Но крышку надо открыть — сказал серьезно Дон Хенаро.

Я подошел к яме. Пот градом лил со лба, барабаня по дереву. Подцепив лопатой крышку, я откинул ее в сторону.

— Открывай глаза — сказал Дон Хенаро.

Только сейчас я заметил, что непроизвольно защурил глаза. Несмело открыв их, я увидел, как Дон Хенаро достал из гроба свой белый колпак повара, прилежно оттряхивая его от пыли. Больше там, к моему счастью ничего и никого не было.

— Ну, вот — сказал он, натянув колпак себе на голову, — а то я уже думал, что ты не решишься, и он навсегда останется здесь похороненным заживо. Хватай лопату, ты хорошо потрудился, пошли домой!

Мы возвращались той же тропой, и мысли переполняли мою голову. Я думал обо всем подряд. О том, что времени отведенного мне на свершение, каких то планов не то, что ограничено мало, его может не быть уже завтра. Поэтому надо делать сегодня то, что ты откладываешь на завтра.

Картина своей могилы и гроба, плотно обосновалась у меня в мозгах, работая сильным катализатором и мотиватором к действию. Мне казалось, что я бессмертен, даже когда я стоял на мосту, я не понимал что такое смерть. Как фальшиво предавались забвению в своей бессмертности и все остальные из сотни тысяч, лежащие здесь на этом кладбище. И лишь единицы, обрели себя и выполнили то, для чего предназначены. Уйдя с миром и покоем в душе.

Смерть не позвонит вам предварительно по телефону, и не назначит дату встречи, чтобы вы могли закончить свои дела и приготовиться к свиданию. Она придет, выбив дверь с ноги, и силком потащит к себе в гости. Поэтому проживать надо каждый день на максимум своих возможностей и идти к цели, не смотря ни на что.

УРОК ЧЕТВЕРТЫЙ

Прошло около недели после нашего похода на кладбище. В тот же день, как мы вернулись домой, подгоняемый свежими впечатлениями созерцания мертвых и своей погребальной ямы, я составил расписание каждодневных дел и действий, которые бы приближали меня к поставленным мною целям.

Прежде всего, сюда входили физические упражнения, с которых собственно и начинался мой день. Моя нога окончательно зажила, и теперь каждое утро я выбегал на свежий воздух, навстречу рассвету, и наматывал круги вокруг дома, пока пот не лился с меня градом. Было забавно экспериментировать с движением вокруг дома по часовой стрелке и против часовой стрелки, оказываясь то возле леса, то у поля с тотемами.

Вместе с Доном Хенаро я сделал перекладину, которая служила мне отличным турником. И вскоре я смог не просто висеть на ней, но и подтягиваться!

Я чувствовал, как сила начинает наполнять мое тело после тренировок, и вскоре уже не мог не заниматься с утра. Когда лень начинала меня перебарывать, и я не выбегал с утра, то потом весь день было апатичное и вялое состояние, которое изматывало меня и бесило жутко. Раньше это состояние было обычно, нормально для меня. Но теперь, познав бодрость духа, мне было куда более комфортно продолжать оставаться бодрым каждый день.

После утренних упражнений, Дон Хенаро согласился обучать меня какому-то древнему стилю борьбы индейцев — «Окито». Этот стиль, напоминал мне школу кикбокса «муай-тай». Но движения были плавные и гибкие, ты словно обтекал противника в спарринге со всех сторон, ища его слабое место. А найдя, наносил сокрушительный удар локтем, коленом или голенью. И так как я ввязался в эту историю, лицо мое и тело было покрыто синими фонарями, делая из меня нечто похожее на баклажан.

Мне очень нравилось после утренних упражнений и борьбы с Хенаро, разбежавшись хорошенько, плюхнуться в холодную воду реки. Разгорячённое тело тут же охлаждалось, давая незабываемые ощущения энергии и силы.

Прибежав сегодня с реки, я уселся на веранде, накинув на себя большое банное полотенце. Заварив себе кружку свежего ягодного чая, я принялся изучать свои записи по жизненным целям. Если всфере физической силы и здоровья у меня были успехи, то остальные грани меня, были грубы и не отесаны. Я понятия не имел, откуда я возьму ресурсы для становления моей финансовой составляющей, и что делать с моим предназначением.

В сфере социального же взаимодействия, я кое-что придумал. Кто лучше остальных взаимодействовал с обществом? Конечно же, лидеры, великие ораторы и вожди этого общества. Я решил изучать биографии этих людей, их советы и взгляды на жизнь.

Дон Хенаро копался в огороде перед домом, выбирая помидоры для пасты.

— Дон Хенаро! — крикнул я, — у тебя нет, случайно, книг о каких-нибудь великих людях всех времен и народов?

— Обо мне еще никто не написал, Андрей! — крикнул он в ответ, продолжая копаться в кустах томата.

— А если серьезно? — не унимался я.

— А если серьезно, в доме стоит шкаф, полный книг, в комнате, где ты спишь! Почему-то холодильник ты сразу нашел, а шкаф с книгами не приметил! — заорал он, давая понять, что занят.

Зайдя в комнату и посмотрев на этот шкаф, про который он говорил, я улыбнулся и вернулся опять на веранду.

— Очень смешно, Дон Хенаро! — крикнул я ему, улыбаясь.- Так бы и сказал, что нет таких книг у тебя, что за юмор?

— Не понимаю о чем ты, друг? — ответил он, собирая помидоры в корзину.

— Все ты понимаешь. Шкаф девственно пуст.

— Это потому что у тебя в голове как в вакууме — пусто! — крикнул он.

Он подошел с корзиной помидоров ко мне на веранду, сел в свое любимое кресло-качалку, положив корзину на стол. Достав трубку и табак к ней из кожаного мешочка, он аппетитно раскурил ее и удобней устроился в кресле.

Хенаро беззаветно качался взад вперед, выпуская кольца дыма, и явно думая о чем-то своем. Казалось его, нисколько не смущало мое выражение лица застывшее в вопросе.

— Так что со шкафом то этим?! — не выдержал я.

— А, да… — дернулся он, открыв глаза, — шкаф этот не обычный друг мой, как и дом этот. Надо сначала представить тебе в голове книгу, которую ты хочешь получить от него в дар, а потом уже открывать его. Ты должен представить ее в красках, как читаешь ее, перелистываешь страницы. Знать тебе надо хотя бы название ее примерное.

— Волшебный шкаф? — улыбнулся я.

— Ну, можно и так его назвать. Понимаю твое смятение, ты бы больше мечтал о волшебном холодильнике — засмеялся Дон Хенаро, опрокинувшись в кресле.

Уже не удивляясь ничему в этом доме, я прямым уверенным шагом пошел опять к этому шкафу. Он снова приветствовал меня своей пустотой.

Теперь, прежде чем открыть его, я как можно четче визуализировал себе то, что желаю там увидеть.

Открыв правую дверцу шкафа, я не поверил своим глазам. На самой нижней полке лежала книга. Взяв ее в руки, я прочитал название «Генри Форд — Моя жизнь, мои достижения». У меня сложилось мимолетное чувство своего могущества, будто я сам господь бог, и могу сотворить в рамках этого шкафа новую землю. Сотни раз я слышал о том, что наши мысли материальны, что те вещи, о которых мы думаем, непременно сбываются. Но такого наглядного подтверждения этой теории, я не ожидал когда-либо встретить в своей жизни.

Радостный, я буквально выбежал обратно на крыльцо, держа книгу, как факел олимпийского огня.

— Вот, Дон Хенаро! Это удивительно! Я никогда не сталкивался раньше с таким волшебным волшебством! — кричал возбужденно я.

Он лишь нехотя приподнял свою соломенную шляпу, посмотрел одним глазом на меня, потом на книгу и дальше ушел в состояние маятника, раскачиваясь на кресле.

— А что удивительного, Андрей? — говорил он из-под шляпы.- Такой магический шкаф находится дома буквально у каждого человека на земле, кто имеет компьютер. Их варианты волшебных шкафов, даже куда проще моего. Им не надо представлять и визуализировать то, чего они хотят найти. Людям просто надо вбить начальные буквы названия книги в поисковую строку браузера, прописав при этом волшебные слова «скачать бесплатно без регистрации», и абра-кадабра! Через секунды книга у них на компе. Но знаешь что? — он поманил меня движением руки, чтобы я наклонился к нему, — это никому не нужно и никого не удивляет, — сказал мне Хенаро шепотом. Вот почему девяносто девять процентов людей ничего не достигнут. Им ничего не нужно. Они просто живут.

Я был потрясен его словами. И понимал, что он был прав на все сто. Лишь единицы из нас пользуются возможностями, которые дарит нам современный мир информации. В средние века, такие способности казались бы магическими. Теперь же, каждый школьник из начальных классов вооруженный гаджетом даст фору самому великому ведьмаку.

— Пойду готовить, а ты, знакомься с Генри наедине — сказал Дон Хенаро, одним прыжком вскочив на ноги с кресла.

Я вышел во двор, и приютился в гамаке, который недавно соорудил между двух больших секвой. Свежий утренний воздух, запах травы и пение птиц, погрузили меня в легкое состояние транса, окунув с головой в атмосферу Детройта конца девятнадцатого века, на встречу с изобретателем — инженером Генри Фордом.

***

Свет, какой яркий свет кругом! Я слышу голоса людей, они говорят очень четко и резко. Они все в напряжении. Кто-то знакомый мне кричит, просит его впустить… Куда? Монотонный сигнал, словно сонар, издает свое противное «Пи-пи-пи-пи!».

Вдруг меня подхватывает сначала вверх, а потом стремительно кидает вниз, я падаю в пропасть, пытаясь в панике, ухватится за что-нибудь! И… удар!

Открыв глаза, я увидел над собой Дона Хенаро. Видно я уснул в гамаке, а он мило помог мне проснуться, перевернув его вверх дном. Глядя на учителя, я не мог поверить своим глазам!

Он был одет в очень дорогой костюм черного цвета, белую рубашку с золотыми запонками, видневшимися у рукавов, и светло синий галстук, повязанный в стиле «Windsor». В правой руке он держал кожаный кейс, темно коричневого цвета.

— Добрый день, молодой человек! — улыбнулся он. — Пойдем, пора тебе начинать твой долгий путь к финансовой свободе. Хотя длину пути выбирать тебе самому.

— Дон Хенаро, а нельзя было меня по-другому разбудить? Обязательно было скидывать меня с гамака?!

— Ты знаешь, я даже об этом как-то не подумал — сказал он, закурив трубку и пойдя медленным шагом в сторону леса, росшего перед домом.

Я встал, отряхнувшись, и побежал за ним.

— Куда мы идем? — спросил я, догнав его.

— Ну не в лес, конечно же. В лесу много не заработаешь. Здесь рядом есть небольшой поселок. Мой старый знакомый сказал, поможет тебе с работой.

— Тогда мне нужен костюм!

— Одевай, я подожду, — сказал он, остановившись.

— Но у меня нет… Я думал у вас есть…

— У меня есть, а вот у тебя нет. Я думаю, вопрос решен — ответил он, опять пустившись в путь, — да и честно сказать на той работе, на которую тебя устроит мой знакомый, костюм не нужен.

— Даааа, — закрались у меня сомнения, — а что за работа?

— Не беги впереди паровоза, Андрей, увидишь.

Мы вошли в лес, и я уже приготовился к очередному четырех часовому изнурительному переходу, но вдруг полоса леса закончилась, и мы оказались у автобусной остановки. Кругом был песчаный унылый пейзаж. И одинокая автобусная остановка. Больше ничего. Лишь дорога и столбы линии электропередач, насколько видел глаз.

— Мы поедем на автобусе? — удивился я.

— Есть альтернатива идти пешком километров двадцать, — ответил Дон Хенаро сев на скамейку остановки.

— Я просто думал, что здесь полная глушь, лес непролазный, дикая природа и все такое.

— Здесь, да. А через двадцать километров начинается цивилизация.

— Но как же тебя тогда не нашли до сих пор, твой дом удивительный. Ведь он расположен почти у самой дороги получается, — не унимался я.

— Человек не видит ничего, дальше своего носа, Андрей. Ты же сам знаешь по себе. Все время вы куда-то спешите, бежите и летите. Часто ты останавливаешься у какого-либо места, когда едешь на работу? Или при путешествии в отпуск на машине? Так то.

— Запрыгивайте, — услышал я из-за спины, — долго стоять не буду!

За нашим разговором с Доном Хенаро, я не заметил, как к остановке подъехал автобус. Это был доисторический советский автобус марки ЗИС-16, еще довоенной модификации. Его обтекаемый ретро кузов, надо признать, смотрелся довольно не обычно.

Я искал ручку от двери, чтобы войти внутрь, но нигде не мог ее найти.

— Там нет ручки, потому что нет двери, Андрей, — сказал Хенаро, заходя внутрь в хвосте автобуса.

С глупым видом я пошел в конец автобуса, и, зайдя, сел рядом с Хенаро.

— А дверь не надо за собой закрывать?! В лифте родился?! — услышал я злобный голос водителя.

— Извините. Я первый раз просто еду на музейном экспонате, — ответил я, закрыв дверь.

— Я смотрю, ты прогрессируешь в социальной сфере, Андрей, — подмигнул мне учитель, — на, иди, оплати проезд. Не забудь отдать мне потом, — протянул он мне горсть монет.

Это было унизительно.

— Десять рублей? — удивился я. — Вам отдать потом десять рублей?

— Большие долги начинаются с малых. Запомни это на всю свою жизнь. Но, по этому поводу еще будет у нас с тобой урок. Иди уже, иначе он не поедет.

Сжав со злости от понимания нищенского своего существования горсть монет, я подошел к кабине водителя, протянув ему руку.

Какими-то не ловкими показались мне его движения, его рука как будто дрыгалась в нервном припадке, пытаясь поймать мою ладонь. Наконец-то, он нащупал меня, забрав монеты, и пересчитал их, кидая по одной в железную банку. Я сначала было подумал, что он пьян. Но когда он развернулся ко мне лицом, и сказал:

— Все в порядке, можно ехать!

Я ужаснулся… Этот водитель был слеп! У него совершенно не было зрачков! Белесые глаза его смотрели повсюду, и в никуда одновременно.

— Угу… — только и смог выдавить я, побежав назад к Дону Хенаро.

— Дон Хенаро, выходим, срочно! — кричал я ему.

— Что опять не так? — явно безучастно спросил он.

— Водитель слепой, вот что не так! Это будет наша последняя поездка!

— Не переживай за дядю Ваню, он знает свое дело. Он уже одиннадцать лет как слепой и не одного ДТП. Ты слишком переживаешь за свою жизнь для самоубийцы. Сядь, расслабься.

Автобус уже разогнался, и было поздно что-либо делать. Поэтому я смиренно сел, вжавшись в кресло.

Думаю, не стоит говорить о том, что всю дорогу я трясся в этом старом автобусе под смелым управлением дяди Вани, далеко не с легкостью в сердце. Но то ли с божьей милостью, то ли по милости ровной дороги и отсутствия на ней встречных машин, через полчаса мы въехали в город.

Титул- город, немного приукрашивало это место. Видно с Доном Хенаро у нас были разные понятия о городе. Я бы назвал то, куда мы приехали поселком.

Въезжая по главной и, как оказалось, единственной улице этого «города», мы могли лицезреть одно-, двухэтажные дома по левую и по правую сторону от дороги. Асфальт сюда вероятно не довезли, и поэтому вся улица и переулки между домами были покрыты мелким щебнем и песком. На улице стояла дикая жара, и жители поселка будто сговорившись, высыпались на улицу, устроившись на стульях, креслах и скамейках возле домов. Контингент людей был совершенно разный, и по возрасту, по стилю и фасону одежды на них. Я бы сказал совершенно не совместимым с таким маленьким унылым местечком.

— Что это за мексиканский городишко, Дон Хенаро? — спросил я, глядя в окно.

— У этого места нет названия. Каждый его житель называет город по-своему. Я зову его «Эсперанса». * *В переводе с испанскогоesperanza–надежда.

— Как это у поселка нет названия, должна же здесь быть администрация? Да и вообще, даже у самой захудалой деревни есть название!

— Мне снова кажется, Андрей, что твоя голова лучше всего подходит для бик-мака, а не для чего-либо еще. Ты должен раздвинуть границы своего сознания, иначе долго не протянешь. Тебя просто выкинет.

— Что значит, выкинет? — не понял я.

— Приехали! — крикнул водитель таким голосом, будто сам не верил в это.

Выйдя на автобусную остановку, я понял, что был не прав на счет поселка. Здесь была не одна улица, а две! И, похоже, место их пересечения, служило чем-то вроде центральной площади. Дома на этом перекрестке были обращены под углом к проезжей части, образуя маленькую площадь в виде шестиугольника. Напротив остановки красовался бар, с двухстворчатой калиткой в стиле салуна дикого запада.

— Спасибо дядя Вань! — крикнул Дон Хенаро, выходя из автобуса, — ты правильно определил координаты, нам в бар, — сказал он, переходя дорогу по направлению к бару.

— Я думал, мы приехали устраивать меня на работу, а не пить с самого утра? — сказал я.

— Я не пью, глупый ты человек. В баре у нас встреча с моим старым знакомым, с тем самым, кто решился взять к себе такого балбеса как ты.

— Решился взять. Да может, я и не соглашусь, на его работу, тем более по твоему описанию ничего хорошего от этой работы мне ждать не придется, — возразил я.

— Откажешься от работы, наше обучение на этом закончится, — резко сказал он, открыв створку двери и пропуская меня жестом в бар.

Внутри заведения стояла полутемнота, разбавляемая лишь небольшими лампочками, блекло желтого цвета над барной стойкой. Все было выдержано здесь в стиле кабака дикого запада: барная стойка, где крутился бармен, с закатанными рукавами белой рубашки, круглые столики, расставленные повсюду, чучела кабанов и непонятных черепов, толи коров толи лошадей. Куда-то наверх вела винтовая лестница. Из старого патефона лилась музыка в стиле кантри, дополняя пейзаж данного места.

Народу было немного, человек десять, но смог от курева стоял непролазной стеной. Группа товарищей в ковбойских шляпах, расположившаяся за столиком прямо у входа, дымила больше, нежели остальные, потому что все ковбои были изрядно выпившие.

Пройдя к барной стойке, мы с Хенаро уселись на высокие круглые стулья без спинок.

— Плескани мне, как обычно — сказал Дон Хенаро.

Бармен — человек лет шестидесяти, с седыми волосами, смуглой загоревшей кожей и удивительными блестяще белыми зубами, — улыбнулся ему, приветливо кивнул и налил полный стакан холодного молока.

— Вы что-нибудь желаете? — спросил он у меня, так же приветливо улыбаясь.

— Повторите тоже, что и моему другу, — улыбнулся я, так как первый раз в кабаке заказывал молоко.

Бармен натренированными за многие года движениями, материализовал из воздуха передо мной мой заказ.

— Ну и где он, Дон Хенаро? — спросил я, наслаждаясь прохладным молоком.

— Скоро придет. Что за недовольные нотки в твоем голосе, Андрей? Ты опять думаешь, что все тебе обязаны? Это ты нуждаешься в нем, а не он в тебе. Поэтому он может прийти, когда захочет, а может не прийти вовсе.

— Да что ты говоришь… — начал было я, но один из сильно выпивших товарищей за столиком у входа, прервал меня:

— Эй, вы! Там, у бара! Вы что, молочные братья?!! — хриплым голосом пробасил он, и вся его шумная компания залилась диким хохотом.

Я смотрел на Дона Хенаро, выжидая от него какой-нибудь реакции, но реакция была нулевая. Поэтому я тоже не спешил объяснять буйному товарищу, что он не прав.

— Вы что, оглохли от своего молока?! Или просто как младенцы от сиськи не можете оторваться, чтобы и слово вымолвить!! — все не унимался он.

Толпа гоготала и била от неистовства стаканами о стол, проливая пиво и крича, как стая диких горилл.

— Сморите, — сказал он своим зрителям, — сейчас я их заставлю обратить на меня внимание!

Кое-как, горе оратор встал из-за стола, чуть не опрокинув все его содержимое на пол, и уверенным шагом пошел в нашу сторону.

Я смотрел на Дона Хенаро, тот даже не поворачивался, продолжая цедить в свое удовольствие молоко.

Смельчак, напившийся храброй воды, уже почти дошел до середины бара, как вдруг, в заведение, ударив с ноги обе вращающиеся створки, влетел человек в такой же соломенной шляпе, как у Хенаро.

Молниеносно оценив ситуацию, он подбежал к «оратору всех времен и народов» и, развернув его к себе лицом, нанес ему сокрушительный горизонтальный удар в лицо локтем правой руки.

Ковбой рухнул наземь, как мешок с картошкой, издав глухой мощный звук. Наш спаситель вызывающе посмотрел на компанию друзей «мешка с картошкой», но те под впечатлением траектории полета локтя в лицо друга, опустив головы над столом, тихонько допивали свое пиво.

Дон Хенаро, наконец, оторвался от своего молока, и, развернувшись к незнакомцу, воскликнул:

— Дон Хуан! Сколько лет сколько зим! Почему так долго надо тебя ждать, в столь прекрасном заведении?!

— Прости, Хенаро, пришлось уладить кое-какие дела на ферме. Тем более, как посмотрю, пришел я очень даже вовремя, — сказал он, ткнув ногой, в лежащее по среди бара тело.

— Только не записывай это спасение на свой счет, Хуан. Он уже и так почти упал, ты просто подтолкнул его слегка — ответил Хенаро, и они вместе засмеялись.

— Этот испуганный юноша, тот работник, которого ты посоветовал мне, — спросил Дон Хуан.

— Да, он весьма странный и глупый, поэтому для той работы, про которую мы с тобой говорили, вполне сойдет.

Я посмотрел на Дона Хенаро с претензией, но тот, развернувшись ко мне, подмигнул мне одним глазом, давая понять, что это он так смешно шутит.

— Отлично! Такие мне и нужны, будем считать, собеседование ты прошел! — воскликнул Дон Хуан.

— А может вы расскажите мне, все таки, что это за работа? — сердито сказал я.

— Конечно да, Андрей, не переживай. Но лучше рассказать и показать на месте. А то у тебя будет карьерный шок — засмеялся он в один голос с Хенаро.

— Предлагаю прямо сейчас, и отправиться для осмотра рабочего места молодым человеком — сказал Хуан.

— Да, пойдемте, молоко допито, здесь больше меня ничего не держит — ответил Хенаро, встав из-за барной стойки и, одев на голову шляпу.

Мы вышли из заведения на улицу, по очереди перешагивая через лежащего оратора, и повернули налево в сторону видневшихся вдалеке полей на выезде из поселка. По пути к ферме Дона Хуана, Хенаро рассказывал о том, что почти весь поселок трудится у него, потому что других мест для работы было катастрофически мало. И можно сказать, что весь поселок существует благодаря ферме Дона Хуана, которая и кормит людей, и дает им рабочие места. Поэтому большинство людей в городке безмерно любили его и уважали.

И даже сейчас, когда мы шли по узкой улице этого городка, отголосками своей архитектуры и интерьера напоминающей культуру дикого запада, почти каждый прохожий уважительно пожимал руку Дону Хуану, говоря при этом какие-нибудь лестные слова.

Несмотря на все остановки и короткие диалоги с многочисленными знакомыми, мы все же подошли к обширным владениям друга Хенаро.

Ферма была огорожена по периметру деревянным забором из бревен, с большими воротами, куда могла спокойно проехать фура. Сами угодья представляли собой несколько гектаров пашни, коровник, амбар, загон для лошадей и двухэтажный дом с верандой, где как не сложно было догадаться и жил сам Дон Хуан.

Как мне рассказал по дороге Хенаро, у Хуана не было ни жены, ни детей. И при виде такого здорового двухэтажного дома, рождался вопрос: «не скучно ли ему одному бродить по комнатам этого замка?». Но судя по его сверкающим голубым глазам, и не сходящей с лица улыбки… нет, не скучно.

Помимо ворот для проезда, в заборе была и маленькая калитка, для прохода. Как только мы к ней подошли, с обратной стороны ограждения навстречу подбежал молодой спортивного телосложения человек, и услужливо открыл калитку для нас.

— Это один из моих сторожей. Земля большая и меня одного не хватает за всем уследить, — пояснил Дон Хуан. — Привет, Паблито!

— Здравствуйте, Дон Хуан! Вы все-таки нашли desesperado? *В переводе с испанскогоdesesperado- отчаянный.

Хенаро, Хуан и Паблито в один голос засмеялись.

— Он сам меня нашел, — ответил Хуан, и мы прошли по направлению к коровнику.

Меня с самого начала этого урока Дона Хенаро не покидало чувство тревоги, как будто меня подставили. И все кругом знают что-то, что не знаю я. Но сейчас, когда мы уверенным шагом приближались к коровнику, я уже не на шутку нервничал.

— Дон Хенаро, что сказал такого смешного Паблито, я тоже хочу посмеяться? — спросил я.

— Думаю, тебе не будет так смешно, как нам! — сказал Хенаро улыбнувшись.

— Что значит «десперадо»? — не унимался я.

— Это значит смелый! — вмешался Хуан, тоже еле сдерживая смех.

Когда мы зашли в гости к коровам, я понял, что смелостью здесь и не пахнет. А пахло здесь совершенно конкретно и жизнеутверждающе.

— Ну, вот и твое рабочее место, Андрей, — сказал Дон Хуан, показывая на тачанку с одним колесом, совковую лопату, и здоровенную кучу коровьего дерьма.

— Вот это дерьмо, это мое рабочее место?! — закричал я в ответ.

— Это не дерьмо, Андрей. Это навоз, а свежий навоз — одно из лучших естественных сельскохозяйственных удобрений, — спокойно парировал Дон Хуан.

— Я на такое не подписывался, — бросил я и развернулся, чтобы выйти поскорей отсюда на свежий воздух.

— Зачем ты тогда вообще остался учиться у меня?! — услышал я грозный голос Дона Хенаро. Он редко говорил серьезно, но когда это случалось, лучше быть осторожней в своих поступках в этот момент.

Я остановился у самого выхода.

— Ты хочешь вернуться к тому, от чего упрыгал, как белка с моста? — продолжал он.- Да, эта работа далеко не то, что ты ожидал увидеть. Но все это часть урока и часть испытания для тебя. Ты либо преодолеешь рубеж и станешь сильней, либо убежишь, как ты делал всегда, и останешься тем же бесхребетным моллюском, кем и был всю свою жизнь.

Меня сильно задели слова Дона Хенаро, но это говорило лишь о том, что он попал прямо в яблочко. Я стоял на самом пороге коровника. По ту сторону меня манил свежий вольный воздух, с другой же стороны воняло суровыми реалиями жизни. Но я понимал, что это все ложный антураж, продолжение меня, есть только то место, от которого я бегу. Надо, наконец-то, принять бой. И идти до конца, чтобы посмотреть, насколько глубока эта кроличья нора.

— Когда приступать? — сказал я, развернувшись к Дону Хуану.

— Да прямо сейчас! — обрадовавшись, сказал он.- Резиновый фартук на вешалке найдешь.

Затянув потуже лямки фартука, я принялся разгребать дерьмо, прокапывая дорогу в будущее.

***

Я так активно начал трудится, вдохновлённый речами Дона Хенаро, что совсем позабыл спросить про оплату моего адского труда. Хуан долго смеялся в тот первый день, и сказал, что если это мое жизненное призвание- разгребать навоз, то я могу работать бесплатно. Лишь увидев, что мне не до шуток, он достал из кожаного кошелька сто долларовую бумажку и засунул мне ее в карман рубашки, так как руки у меня были… грязные. Я очень обрадовался и удивился одновременно. Радость была вызвана суммой оплаты, ведь даже в своем офисе на прежней работе я не получал сто долларов в день! А удивление состояло в том, что Дон Хуан может себе позволить такие расходы на работника, катающего говно в телеге по полю. Хотя меня это уже не касалось!

Помню в тот день, я накупил два мешка продуктов в первом же магазинчике, чтобы порадовать Дона Хенаро и отметить свое «гламурное» трудоустройство. Дон Хенаро долго охал и ахал увидев меня с продуктами торчавшими из пакетов, и все спрашивал сколько я потратил. Я сказал, чтобы он не переживал по этому поводу. И с величайшей гордостью протянул ему десятирублевую купюру уплаченную им за проезд в автобусе со словами:

— Большие долги начинаются с малых! Будем работать на опережение.

— Ты быстро учишься, что весьма меня радует, — улыбнулся он, аккуратно положив купюру в свой кошелек.

Так, постепенно мои дни пришли в определенный режим. Рано с утра я занимался спортом, бегая вокруг дома. Далее Дон Хенаро избивал меня, в индейском стиле навешивая тумаков. Свежий и обновленный я садился на автобус к дяде Ване, и ехал на ферму. Вечером я читал книги, которые развивали меня в социальной сфере.

Я купил себе костюм, кроссовки для бега, еще один набор резцов по дереву, соломенную шляпу и много чего еще. Каждый раз после работы, я позволял себе зайти в тот кабак, где мы встретили Дона Хуана и заказать целую тарелку жаркого и пару салатов с холодным соком.

На выходных я силком тащил Дона Хенаро в старый раритетный кинотеатр, смотреть фильмы про ковбоев и индейцев. Иногда даже завозили откуда-то из цивилизации новинки кино, и очень контрастно смотрелись стрекочущие трансформеры и киборги в интерьере этого старого кинозала. Мои любимые ленты — фильмы с глубоким философским подтекстом, были настоящей редкостью здесь. Но когда они зажигались на полотне экрана, я всматривался в каждый кадр, стараясь не пропустить ничего. Мне очень нравилась игра актеров, то, как они вживаются в роль, примеряя на себя жизнь, привычки и саму душу персонажа картины.

И я, наконец-то, вспомнил, что стихия кино — это тот океан, в котором я хотел плавать с самого детства. Кино — тот дом, в котором я чувствовал себя уютно. И в один из вечеров, вдохновлённый игрой Аль Пачино в фильме «Запах женщины», я буквально влетел в дом, чуть не сбив с ног Дона Хенаро, схватил свой блокнот и уверенным почерком, большими буквами в графе своего предназначения написал «СТАТЬ КИНОАКТЕРОМ». Все мое тело наполнила неописуемая радость, словно я нашел давно потерянную вторую часть самого себя. Я прыгал от счастья на веранде и кричал: «Я знаю свое предназначение!». И видно так высоко прыгал и так громко кричал, что Дон Хенаро подумал, будто я пьян в дрыск, и если не протрезвею, то буду спать на улице. Я лишь обнял его в ответ, и он одобрительно похлопал мне по плечу. Жизнь как мне казалось, налаживалась.

***

Я сидел на веранде, поедая салат из помидор и огурцов, смачно макая хлеб во вкуснейший сок, где-то на дне тарелки, когда ко мне по обычаю с утра вышел Дон Хенаро. Он сел на свое излюбленное кресло, и, качаясь, принялся раскуривать трубку.

— Чем занимаешься, Андрей? — спросил он, глядя на небо.

— Да вот, ем — ответил я, тоже смотря на небо, пытаясь понять, что он там увидел.

— Сегодня уже три недели, как ты работаешь у Дона Хуана — сказал он.

— Да, ровно три, как я вожу коровье говно по полю- с досадой в голосе произнес я.

— Ну и сколько денег ты заработал? — спросил Хенаро.

— Ну, вот считай, три недели, каждый день по сто долларов- две тысячи сто долларов! — ответил я, сам удивившись сумме.

— Это весомая сумма — сказал он.- Принеси ее, давай пересчитаем, и хватит смотреть на небо! — резко сказал он.

Я и не заметил, что он уже давно смотрит на меня в упор, подвинувшись почти вплотную ко мне.

— В смысле, пересчитаем? — не понял я.

— В прямом смысле, пересчитаем, что ты заработал.

— Но у меня ничего нет, я все потратил на вещи, еду, в кино сколько раз мы с тобой ходили, в конце концов! — удивился я тому, что Дон Хенаро ведет себя как святой, не понимая, что деньги имеют свойство заканчиваться.

— То есть ты не отложил ни цента, спустя три недели катания телеги с навозом? — улыбнулся Дон Хенаро. — Мне кажется, Дон Хуан был прав, говоря, что тебе нравится всей душой эта работа, иначе бы ты не был так беспечен в финансовом плане. Зачем ты думаешь, я устроил тебя на эту работу? — спросил он.

— Чтобы я прочувствовал настоящее жизненное дно, — ответил я с ходу.

— Правильно. Это одна из причин. Человек не сможет взлететь до небес, не оттолкнувшись от дна. Но есть и вторая причина, которая составляет суть моего четвертого урока тебе. Это самый важный закон в финансовом мире, константа, которую ты как я уже понял, не знаешь совершенно. Ты готов?

— Ну конечно, Дон Хенаро, не томи уже, рассказывай быстрей! — не выдержал я.

— Если ты хочешь стать финансово независимым человеком в будущем, не переживать на кануне дня своей зарплаты придет она или не придет, ты должен запомнить золотое правило мира денег. Надо откладывать не меньше десяти процентов от каждого дохода, который у тебя есть. Откладывать для того, чтобы их никогда потом не тратить. Никогда. Это те деньги, которые будут в будущем работать на тебя. Ты должен отвоевать их своим временем, своим трудом, своей рабской работой, чтобы потом они стали твоими рабами. И когда у тебя станет достаточно денег, они станут клонироваться, с каждым месячным процентом по вкладу, пополняя твою колонию рабов. Другого выхода нет. Либо ты будешь рабом всю свою жизнь, тащась с утра на работу, с портфелем вместо оков, либо возьмешь себя в руки, и станешь феодалом, владельцем земель полных приветливых, любящих тебя крестьян.

— Но Дон Хенаро, у меня не столько много денег, чтобы накопить весомую сумму — не уверенно сказал я.

— Звучит богохульно из уст человека, который получает сто долларов в сутки. Это лишь значит, что ты испорчен. Поверь, Андрей, грамотные в финансовом плане люди откладывают суммы большие, чем те которые ты тратишь. Хотя они получают при этом зарплату в два, а то и в три раза меньше тебя. По капле рождается океан. Все дело во времени и в твоем намерении.

— Но получается, мне нужно будет себя ущемлять в настоящем, ради туманного будущего? — спросил я.

— Я даю тебе гарантию того, что ты не заметишь разницы в уровне своей жизни, откладывая всего десть процентов от своих доходов. И ты никак не проверишь качество моей гарантии, не начав откладывать деньги. Потому что золотой закон десяти процентов, не работает в теории, только на практике. Пока ты не начнешь наливать воду в кувшин, она там не появиться, — сказал он, выпустив густой клубок дыма.

— То есть каждый день мне надо откладывать по десять долларов? — уточнил я.

— Не меньше десяти. Ты сам устанавливаешь себе опричнину. Ты так же обязан знать, что правило касается и всей остальной прибыли, которая у тебя может появиться.

— Какой, например? — не понял я.

— Например, денежные подарки, премии на работе, денежные призы в играх (хотя я бы не советовал этим заниматься), наследство, в конце концов. Тот, кто не может распределить финансовые потоки, получив весьма солидные суммы по выше перечисленным статьям, просто захлебнется в этих потоках.

Необходимо следовать этому закону везде и всегда. Пусть речь идет о тысячи, пятистах или ста рублях прибыли, все равно, надо откладывать десять процентов. Даже если ты договорился с продавцом магазина о скидке на покупаемый товар, не забудь отложить себе часть сэкономленных денег. Иначе они уйдут бесследно.

— Мне нравится эта идея, Дон Хенаро! — радостно воскликнул я.- С чего стоит начать?

— Еще бы не нравилась! — посмеялся он.- Откладывай весь месяц с завтрашнего дня по десять процентов от всех заработанных и сэкономленных денег. В конце месяца покажешь мне свой результат, и тогда я решу, есть ли еще шансы тебя спасти или же ты потерянный человек, — подмигнул он мне.

— Ты как всегда прямолинеен, Дон Хенаро… — сказал я, кивнув головой и подмигнув ему в ответ.

УРОК ПЯТЫЙ

С самого утра я нигде не мог найти Хенаро. Он раньше никогда не оставлял меня одного в доме, и мне показалось это странным.

Выйдя на пробежку, я увидел записку на столике возле его кресла качалки:

«Не забудь нанести сегодня последние зарубки на своем тотеме негативных мыслей. Скоро буду.

P.S. И да, наколи дров, топор в пеньке»

Я совершенно забыл о своем уроке, на счет абстрагирования от негативных мыслей на тридцать суток. Дон Хенаро был совершенно прав, говоря мне тогда, что я престану думать о плохом гораздо раньше тридцатидневного срока. Так и произошло. И если бы не его записка, я бы и не вспомнил о моем тотеме, врытом позади дома.

Хорошенько прогрев себя утренней физической зарядкой, я побежал за дом.

Вырезав последние зарубки на кресте, накопившиеся за несколько дней, я посмотрел на него, сидя на коленях. Вот он и приобщился к сотням таких же крестов, принадлежащим другим ученикам Дона Хенаро, так же как и я выбравшим путь позитивного мышления. Мне было очень комфортно себя ощущать этот месяц, без мыслей о плохих вещах. И я решил, что так будет теперь всегда.

Вернувшись к дому, я приступил ко второй части наставления. Топором, который упоминался в записке, служил самый настоящий томагавк, украшенный двумя длинными перьями орла. Перья были пестро выкрашены в красный и синий цвет. «Не хватает еще и белого пера, и тогда это будет самый патриотичный, пророссийский томагавк в мире» — подумал я. Но, я не удивился томагавку, ведь со мной бок о бок жил самый настоящий индеец.

Дернув томагавк из пня, я приступил к колке дров. Надо сказать, что он был отменно наточен и в меру тяжел, поэтому наколки получались отменные.

Когда я находился в самом кураже махания томагавком, позади послышался голос Дона Хенаро:

— Ты прирожденный индеец, Андрей!

Я рубанул последнее полено, и развернулся к нему:

— Где ты был, Дон Хенаро?!

— Я никогда не был женат, но сейчас у меня складывается такое ощущение, что меня допытывает любимая жена, — улыбнулся он и позвал меня жестом присесть на веранде.

Дон Хенаро сел, совершив традиционный ритуал раскуривания трубки:

— Я ездил на почту, дорогая, и привез тебе пять писем, которые сделают твою жизнь спланированной, размеренной и целеустремленной, — сказал он, протянув мне пять белых конвертов.

«Интересно, кто мог написать мне, в эту дыру? У этого места и адреса то нет, как такового!» — мелькнуло у меня в голове. Но, взяв в руки конверты и рассмотрев их поближе, я понял, что мысли мои были преждевременны:

— Дон Хенаро, они же пусты! — с претензией сказал я.

— Совершенно верно, мой глупый друг! — ответил он, опять пристально всматриваясь в глубину меня.- Тебе нужно самому наполнить их содержимое. Эти пять конвертов — олицетворение пяти твоих желаний и целей, которые ты ставишь себе на ближайшее время, но не можешь осуществить ввиду отсутствия финансового потока. — Дон Хенаро увидел мое не понимающее выражение лица.- Ладно, по другому попробуем… На что ты копишь сейчас?

— Ты меня застал врасплох — покраснел я.- Думаю, ты догадываешься, что у меня накоплено ноль целых, фиг сотых на то, чтобы я хотел приобрести. А так, я бы очень хотел купить подержанный мотоцикл «Хонду Шадоу», помнишь, как из терминатора?

— Из кого? — удивленно посмотрел на меня Хенаро.

— Не важно. Важно то, что у меня не получается короче ничего. Деньги улетучиваются постоянно куда-то. С каждой заработанной суммы я обещаю себе отложить хоть что-нибудь на мою мечту, но это «что-нибудь» как правило, превращается в ничто.

— Вот, чтобы так не происходило, я тебе и принес эти пустые конверты. Это мой пятый урок тебе. Ты должен подписать каждый из них, и откладывать хотя бы по два процента денежных средств, в каждый конверт со своей зарплаты. Итого, у тебя будет тратиться с пользой двадцать процентов зарплаты. Десять процентов уходить на неприкосновенные запасы, которые будут в будущем генерировать твой пассивный доход, и еще десять процентов распределяться между твоими конвертами на запланированные большие покупки или какие либо дела, например путешествия в далекие страны.

— То есть, на одном из них, я должен написать «Хонда Шадоу»? — уточнил я.

— Непременно.

— А что писать на остальных четырех?

— Это ты должен решать сам. Все в руках твоей фантазии. Я же не могу придумать твои желания за тебя, — засмеялся он.

— Но Дон Хенаро, если я буду откладывать всего два процента с зарплаты на мотоцикл, я буду ходить пешком до тех пор, пока не сотру ноги до колен, — грустно сказал я.

— Поверь мне, Андрей, когда ты четко обозначишь свои цели и заведешь конверты под них, сама вселенная будет помогать тебе в достижении твоих целей. Ты подашь ей сигнал, и она непременно ответит на него помощью. Деньги будут приходить к тебе из самых неожиданных источников, про которые ты никогда не подумал бы раньше. И ты сам будешь так же искать дополнительные варианты дохода, когда наглядно увидишь, что суммы в конвертах неуклонно растут. Главное здесь — быть безжалостным и строгим к самому себе, и никогда не откладывать процесс распределения денег по конвертам на следующую зарплату. Иначе этот процесс так и не произойдет, а твои мечты останутся лишь в твоей голове, либо появятся в гараже у твоего соседа, в виде блестящей «Хонды Шадоу».

Можно конечно пойти по легкому пути, и просто взять кредит в банке на ту или иную покупку, тем самым приблизив во времени получение желаемой тобой вещи в свое владение. Но если ты хочешь стать действительно успешным человеком, ты никогда не должен брать потребительских кредитов — рождающих твои пассивы. Ничего страшного не произойдет в твоей жизни, если ты купишь мультиварку или компьютер не прямо сейчас, а скажем через год, когда накопишь необходимое количество средств на эти вещи в конвертах. Это лишь вопрос твоего комфорта. Но как-то ты же жил раньше без этого. Вот и теперь стоит сделать выбор между сиюминутным комфортом и финансовой стабильностью. Получая больше остальных, ты должен пользоваться шансом, больше откладывать и больше инвестировать, но никак ни больше тратить и больше покупать пассивов. Иначе ты не растешь в финансовом плане, а лишь обрастаешь кучей хлама.

— Что такое потребительские кредиты и пассивы? — уточнил я.

— Потребительский кредит- это кредит, на какую либо вещь: пылесос, холодильник, телевизор и многое другое. В общем, все то, что ты потребляешь в свою нужду. А пассивы это все те аспекты твоей жизни, которые не генерируют доход, а наоборот требуют затраты на себя твоих денег.

— Как может пылесос требовать затраты моих денег? — поинтересовался я.

— Ну, помимо первоначальной его стоимости, тебе надо будет постоянно покупать сменные элементы, и когда-нибудь произвести его ремонт. С машиной или мотоциклом та же история, только сюда добавляется еще и техническое обслуживание. Даже дом или квартира — это пассив. Да, дорожающий в своей стоимости пассив, но который так же требует денег в виде кварплаты и ремонта. Если только ты не сдаешь его в аренду. Тогда он плавно становится активом и приносит тебе деньги.

— Я понял Дон Хенаро, эта идея также хороша, как и все прежние, но… есть как всегда одно но. Будет ли мне хватать оставшихся восьмидесяти процентов зарплаты, если учесть что еще неделю назад я тратил все под ноль?

— Будет, если оставшиеся восемьдесят процентов, ты так же будешь расписывать заранее, до того как они у тебя появятся, и в дальнейшем придерживаться своего финансового плана — ответил Дон Хенаро тоном педагога начальных классов.

— Как можно спланировать заранее свой расход, которого еще не произошло, я же не знаю, что будет в будущем?

— Андрей, тебе просто надо прикинуть статьи расхода, которые присутствуют в твоей жизни постоянно, и какие примерно на них уходят суммы. Это, например, еда. Ты же кушаешь? И кушаешь, я должен сказать, не мало.- Дон Хенаро надул щеки, изображая меня за едой.- Потом всякие элементы для личной гигиены. Деньги на проезд до работы на месяц. И многое другое. Ты даже можешь ввести такую статью, как непредвиденные расходы. Потому что поверь, они будут всегда. В итоге, чем лучше ты спланируешь свои финансы, тем крепче ты будешь стоять на ногах. И тем быстрее ты придешь к своей финансовой свободе.

Так что давай, посиди, подумай. А я пошел, искупаюсь в реке, что-то сегодня уж очень жарко! — сказал Хенаро и, сняв рубаху, отправился за дом к берегу реки.

Разложив пять конвертов перед собой, я напряг свое воображение. С первым конвертом проблем не было, и я быстро разделался с ним, написав, как и планировал, свою мечту детства — мотоцикл «Хонда Шадоу». Отныне этот конверт будет приближать меня к ощущению рева двигателя Хонды с каждой вложенной в него купюрой.

Осталось четыре.

Недолго думая, я взял второй конверт и написал на нем — «мое актерское будущее». Ведь если я хочу быть актером, то мне нужны деньги, прежде всего для поступления в театральный институт на факультет актерского мастерства. Самое время начать их откладывать.

На столе лежало три не подписанных конверта.

Третьему выпала роль получить название — «Здоровье». Чтобы реализовывать все свои намерения, у меня должно быть хорошее здоровье. Иначе не хватит сил дойти и до половины своего пути. Да и сама дорога не будет такой яркой, какой может быть, если меня будут отвлекать различные проблемы с моим организмом. А здоровье стоит больших денег, и очень хорошо, если у меня они будут всегда под рукой. Решено.

Два.

Я всегда буду приобретать какие-либо вещи, о которых сейчас не имею понятия, потому что время их нужности еще не наступило. Значит, мне надо сделать конверт под эти, еще не существующие вещи. Я назову его — «потребительский». Может мне понадобятся новые джинсы, или куртка. А вдруг, я когда-нибудь выберусь из этой дыры, вернусь в цивилизацию, и мне понадобится новый телефон. Все необходимые средства на эти вещи будет вмещать этот конверт.

Последний.

Я всю свою жизнь хотел помогать людям. Представлял, что буду работать в службе спасения, вытаскивать людей из пламени пожара или вылавливать неаккуратных зевак из бурной реки. Но мой жизненный путь шел мимо этих героических поступков. И вот я подумал, может такого случая, спасти кому-то жизнь, никогда и не представится возможным. Но это не значит, что я не могу этого делать постепенно, систематически. Помогая нуждающимся людям деньгами. Я не говорю о трудоспособных бомжах, которым лень идти работать и им нравится такой образ жизни, в котором они находятся. Я говорю о людях с ограниченными физическими или умственными способностями, которые хотят жить так же сильно и так же полноценно, как и мы с вами. Поэтому последний конверт, хотя и не последний по значимости, я назвал — «Благотворительность».

Закончив раздавать должности мои новым пятерым помощникам, я разложил их снова на столе и посмотрел на то, что получилось. Мне очень нравился результат, и я почувствовал, как что-то изменилось в моем мироощущении самого себя. Я стал ощущать некую стабильность, и постоянность. Это было приятно.

УРОК ШЕСТОЙ

Дон Хенаро в тот день оценил мои труды, и признался, что он ожидал от меня чего-то более банального.

Мы решили отпраздновать мои успехи в его учении на следующих выходных, и наметили сходить в поход, в какое-то необыкновенное место, как говорил о нем Дон Хенаро.

Всю неделю я работал как робот, думая лишь о скорейшем наступлении субботы. Деньги, которые я зарабатывал, теперь не оставались в том же городе, где я на них работал, а успевали доехать со мной до дома Хенаро, и лечь в конверты, которые им и предназначались.

Когда я распределял суммы по конвертам первый раз, у меня закралось в голове ощущение, что все это мероприятие самообман. Мелочь, фасованная под разными названиями смотрелась, мягко сказать, не впечатляюще. Но с каждый новым днем, а соответственно и с каждым новым заработанным гонораром, мелочь все больше походила на своего прародителя — деньги. И мне уже не так стыдно было класть ее в конверт.

Я так же придерживался повседневного плана расхода своих финансов. И так удачно я держался этого плана, что к выходным у меня высвободилась не большая сумма денег, которую я решил то же распределить по конвертам.

Показав накопленную мною сумму в конце месяца Дону Хенаро, которая предназначалась для дальнейшего генерирования дохода, образованная лишь десятью процентами с прибыли, старый индеец сказал, что шансы на спасение у меня все же есть.

В общем и целом, к выходным я подошел с хорошим приподнятым настроением, какого не испытывал признаться давно.

***

Наконец-то, мы пришли к нему. Хотя шум этой грозной воды, я слышал вот уже как километров десять нашего пути, только сейчас я понял, насколько величественен и огромен водопад, который предстал передо мной.

Он образовывал собой полукольцо, из сплошной стены воды, падающей в озеро с почти километровой высоты. Завораживало, что этот процесс падения такого большого количества воды все шел и шел, и не собирался заканчиваться. И в голове все крутилась мысль, что вот-вот поток иссякнет. Но он все лил и лил, и не собирался уменьшаться не на пинту.

— Андрей? — услышал я позади голос Дона Хенаро.

— Да? — ответил я, заворожённый зрелищем бурлящей воды.

— Пора просыпаться! — с этими словами Дон Хенаро сильно толкнул меня и, потеряв равновесие, я полетел камнем вниз с обрыва.

В ушах стоял свист, и я успел разглядеть улыбающееся лицо Хенаро, смотрящего на меня с обрыва сверху вниз, удаляющееся с неимоверной скоростью.

Удар! И я почувствовал, как холодная ледяная вода, окутывает все мое тело!

— Дава-а-а-й!!! Просыпайся! Ты же сказал, что сам встанешь! — кричал Дон Хенаро, трясся в воздухе тазиком из-под воды.

Лежа в мокрой кровати, в ледяной луже, я пытался вспомнить, за что мне достался такой прекрасный сожитель, как Хенаро.

С трудом откинув мокрое одеяло, я встал, обтекая водой, словно был сделан из снега и таял на жаре.

— Доброе утро, — бросил я явно не по доброму, проходя мимо на улицу.

Придя в себя, умывшись и одевшись, я приободрился. За чашкой утреннего кофе, настроение мое улучшилось в двойне, и я уже готов был отправляться в путешествие к необыкновенному месту.

Хенаро вышел из дома, потянулся и плюхнулся в кресло, закурив, как паровоз.

— Ты готов? — спросил он меня.

— Почти, я еще не собрал рюкзак, и еды надо взять с собой, ты вчера сказал, что туда идти пол дня. Пол дня туда, пол обратно. Уже сутки, — ответил я, не сомневаясь в логичности своих слов.

— Нет. Мы не будем собирать рюкзаки и брать еду. Место, к которому мы направляемся, требует жертв. Это будет наша жертва. Мы пойдем лишь со своим намерением увидеть и найти то, что ищем. Только тогда мы не заблудимся, и оно нам откроется, — как обычно спокойно констатировал он.

— Но мы же умрем с голоду! — настаивал я на своем.

— Человек может прожить месяц без еды, и до недели без воды, в зависимости от температуры окружающей среды и физической нагрузки конечно. Но мы такие рекорды ставить не собираемся. Нам надо продержаться лишь сутки. И тем более воды в горах будет много. Пей на здоровье, — улыбнулся он.

— Мы идем в горы?! — обрадовался я.

— Да. Ты любишь ходить в горы? — удивился он.

— Ну, честно сказать я там еще ни разу не был, но всегда хотел побывать.

— Прекрасно, тогда одевайся и пошли прямо сейчас! — сделал Хенаро придурковато-веселое выражение лица, я так понял, копируя мою радость.

Я одел недавно купленные мною плотные кроссовки, старые джинсы и куртку ветровку, повязав ее на поясе, оставшись в футболке с коротким рукавом.

Я кивнул Дону Хенаро, что готов отправиться в путь, и мы пошли за дом, той же дорогой, что когда-то ходили в лес, на кладбище.

Снова зловещая аура леса приняла нас в свои объятья. Отсутствие над головой солнца и сплошная линия старых изогнутых деревьев перед глазами, сводили весь хороший настрой на путешествие к нулю.

Только я начал поддаваться отчаянию и унынию, что это необыкновенное место, про которое говорил мой учитель, снова окажется кладбищем или свалкой, как деревья стали редеть и между их крон появились маленькие лучики света. Эти тоненькие лучики давали мне блеклую надежду, что мы идем куда-то в новое место.

Скоро наша тропа начала наклоняться вверх, и деревьев становилось все меньше и меньше. Видимо мы поднимались в гору, все дальше отдаляясь от равнины, по которой простирался дремучий лес.

— Дон Хенаро, а какая у тебя мечта? — спросил я, под впечатлением радости, что мы вышли, наконец, из этого темного места.

— Что бы ты стал умнее! — крикнул, не оборачиваясь, он.

— Нет, ну я серьезно, у тебя же есть мечта? Или нет?! — подбежал я к нему, чтобы посмотреть на выражение его лица и понять лукавит он или говорит правду.

— Да, у меня, как и у всех есть мечта. И эту мечту я осуществляю каждый день — ответил он.

— Ну и что это за мечта?! — меня уже начинало раздражать, что он ходит вокруг да около.

— Спасать души людей, от рук моего недруга. И возможно, когда-нибудь, я спасу, свою собственную… Стой! — крикнул мне он.

Слава богу, я четко исполнил его команду, иначе уже сейчас летел бы по обрыву вниз, катясь кубарем.

— Надо взять левей, — сказал спокойно Дон Хенаро.

— То есть твоя цель, простыми словами помогать людям? — не унимался я.

— Можно и так сказать, этого тебе знать достаточно.

— Я тоже хочу помогать людям, но у меня еще много времени на это, раза в три больше чем у тебя, Дон Хенаро! — посмеялся я, подталкивая в правое плечо, давая понять, что дружественно подкалываю его.

— Не обольщайся, юноша, — ответил он.- Во-первых, ты не сегодня-завтра можешь умереть, так что ты не знаешь больше у тебя шансов спасти кого-то кроме себя или нет. Уже сегодня ты мог спасать лишь червей, давая им пищу, разлагаясь на дне оврага, в который чуть не улетел, не останови я тебя вовремя. А во-вторых, ты знаешь, что пожилым людям кажется, будто серединой их жизни, самым пиком, было их восемнадцатилетние? И причем не важно, сколько им сейчас, как тебе тридцать, или как мне шестьдесят семь!