Бесплатный фрагмент - Бизнес-ангелы. Догма 7:40

Москва, наши дни

Федор Ильич даже не проснулся — подскочил от звука сработавшего будильника, больно ударившись локтем о тумбочку. Часы показывали 7:40.

— Что за хрень? — спросил он непонятно кого, ибо в квартире не было, точнее, не предполагалось собеседников. Даже тараканов. Идеальная чистота была заслугой приходящей домработницы.

— Подъем! — донесся откуда-то с улицы каркающий голос. — Доброе утро!

— Вот ведь глотка луженая, — поморщился Федор Ильич, выглядывая в окно. Вопли неопознанного любителя утренних побудок долетали до четвертого этажа даже через двойной стеклопакет.

Крикун был мысленно послан в самую дальнюю точку мироздания — ту самую, название которой на карте не пишут ввиду крайней неприличности. Новый мобильник отправился за ним, по горячим следам. В наказание за то, что самопроизвольно установил будильник на такое возмутительно раннее утро.

Мозг, принудительно переключенный на режим «пробуждение», посоветовал добавить к списку ссыльных еще и менеджера из салона связи: однозначно его рук шуточка, кто ж еще додумается шаловливыми ручками потыкать в свежайшую модель телефона. Он, однозначно, падла понаехавшая.

Федор Ильич потопал на кухню. Обычно он раньше девяти глаз не открывал. Статус генерального директора, а точнее — собственника успешного рекламного агентства давал это неоспоримое преимущество: не подрываться на работу в разгар утренних пробок.

Сегодня все пошло не так — и настроение от этой мысли сразу устремилось к минусовым значениям.

Наскоро залив в организм две чашки кофе, Федор Ильич резонно подумал: раз такое дело, есть повод сделать сотрудникам сюрприз и появиться в офисе раньше обычного. А то, может, они там расслабляются и чаи гоняют все утро вместо того, чтобы деньги зарабатывать!

Москва, Крылатские холмы
Бизнес-центр

На работу господин генеральный директор явился в еще более поганом настроении: естественно, в час пик он собрал все возможные пробки, опоздал на полчаса (хотя никуда, по сути, и не торопился). Поэтому раздражало его сейчас решительно все.

Сначала взбесил персиковый цвет обоев, который, как уверял дизайнер, никогда не выйдет из моды. Потом в нос ударил запах дешевого чая, благоухавшего на весь опен-спейс. Этот взрывоопасный коктейль химикалий назывался, кажется, «ягодный букет». Предположительно потому, что ягоды для него выращивали в специальных ягодицах, судя по амбре…

Окончательно в состояние зверства Федор Ильич впал, проходя мимо очередного прилизанного и чуть зашуганного мальчика-стажера. Как звали каждого из них, запоминать не было надобности — они менялись раз в пару месяцев. Приходили на должность менеджера по работе с клиентами, соглашались на зарплату в двадцать тысяч и премию за выполнение плана (который мало кому удавалось выполнить). Зато получали вожделенный «опыт работы в крупном рекламном агентстве» и счастливо упархивали куда-то еще. А крупное агентство получало практически дармовую рабочую силу для общения с клиентами, не стоившими драгоценного времени реальных специалистов. Однако старательные мальчики и девочки за счет количества тащили в общий котел немалые в сумме деньги.

И безымянный юноша сейчас тоже старательно кого-то окучивал. Короткого взгляда хватило, чтобы понять: очередная тетка из числа мечтательниц о бизнесе. Носится с каким-нибудь прожектом типа «онлайн-школа счастливых мам».

А этот с ней как с писаной торбой…

С одной стороны, по сути правильно носится, подумал Федор Ильич. У стажеров был жесткий план на месяц для получения обещанной премии: не меньше пяти клиентов и миллиона выручки. Иначе получи голую зарплату, если не способен качественно выполнять свои обязанности.

И желторотые хватались за любые звонки, перли в компанию всех подряд — психологов, инста-мамочек, фитнес-тренеров. С которых, как от стрижки свиньи, визгу много, шерсти мало. Оно и понятно, где ж они, мелкотравчатые, контракт с Илоном Маском возьмут? Их паства — все те, кому взрослые спецы в агентстве даже «здрасте» не скажут. Потому что потом придется метаться, уговаривать и оправдываться за каждую потраченную тысячу.

— …но я же не могу совершить чудо! — мямлил стажер, затравленно глядя на тетку и едва не плача.

— А ты смоги! — рявкнул подкравшийся со спины Федор Ильич. И остался крайне доволен произведенным шумовым эффектом. Оба собеседника подпрыгнули. Посетительница по-детски ойкнула, а мальчишка сначала завертел головой как сбрендивший филин, а потом пошел алыми пятнами по всему безусому лицу.

«Так тебе, салабон!» — мысленно позлорадствовал господин директор и хотел было направиться в кабинет. Но уже через пару шагов его настиг тот самый новичок.

— Федор Ильич, на минуточку. Там это… Женщина.

— Первый раз бабу увидел? Подсказать, что с ней делать?

— Она кондитер, — заблеял мальчик, еще больше краснея. — У нее инстаграм и бюджет тридцать тысяч. И то я сомневаюсь, что не кредитный. Она хочет заказать продвижение, а я не знаю, что предложить на эту сумму, чтобы с гарантией сработало… Может, таргет?

— Какой, в жопу, таргет?! Какой, нахрен, кондитер?! Ты о чем? — не задумываясь о громкости, завопил окончательно взбесившийся Федор Ильич. — Ты своего и моего времени на это дерьмо в сахаре потратишь больше, чем оно того стоит. Гони ее в шею!

— Но…

— Задрали уже эти бизнес-мечтатели! Приходят с тремя копейками и гарантий требуют! Она дура набитая! Кондитер! Будет тебя каждый день спрашивать, чем рекламная кампания от рекламного кабинета отличается! И ты будешь лекции ей по часу читать? А работать кто будет, Пушкин Александр Сергеевич?

— Но кондитер же и не обязан знать, что такое рекламный кабинет, это наша работа…

— Вот и работай! С нормальными клиентами, а не с этими побирушками!

Краем глаза разбушевавшийся господин директор увидел, что женщина-кондитер с бюджетом в тридцать тысяч стоит буквально в паре метров от него. Растерянная, закусив губу, чтобы не разрыдаться прямо здесь. И стало так противно… Ходят тут, время тратят. Хоть бы научились чему, прежде чем лезть в бизнес. В «Пятерочку» иди пирожки лепить!

*****

— Чайка-менеджмент, — вздохнул юноша-стажер, садясь обратно за стол. Клиентка, не попрощавшись, ушла, точнее, убежала из офиса.

— Чего? — переспросила из-за соседнего стола девица с ядовито-красным маникюром угрожающей длины.

— Да наш этот… — юноша кивнул на кабинет высокого начальства. — Подлетел, наорал, насрал и улетел.

— Ну, такая у него модель управления, — пожала плечами барышня. — По крайней мере, он — успешный бизнесмен. Миллионер, между прочим.

И томно-мечтательный взгляд устремился на закрытую дверь приемной. В компании только молчаливый сантехник не знал (возможно, в силу отсутствия личного интереса), что Федор Ильич к своим сорока годам был преступно холост.

*****

Секретарша, точнее, офис-менеджер Леночка сунула напудренный нос в начальственный кабинет. Начальство злобно клевало какие-то бумаги.

— Федор Ильич, тут к вам господа… ээээ… — Леночка попыталась прочитать написанное на визитке. — Стэн…

— Ничего, мы сами представимся, — секретаршу нахально отодвинули прочь от двери и в кабинете остро запахло черемухой.

— Чем могу?.. — Федор Ильич оторвался от бумаг и воззрился на вошедших. — О нет, вам я точно ничем не могу помочь.

— Это прискорбно, — сообщил один из посетителей. Патлатый рыжий мужик в засаленных камуфляжных штанах, стоптанных ботинках на босу ногу и мятой футболке с мальтийским крестом. Рядом с ним стояла тетка — эта, судя по виду, сбежала со съемок фильма про арабских боевиков. И даже не подумала снять в помещении темные очки.

— Я серьезно, — господин генеральный директор уже перешел к стадии кипения. — Мелочи нет. Кончилась. Могу носки подарить.

— А зачем? — не понял рыжий. — Себе оставь. Пригодятся. Я бы и запасные рекомендовал. Так, на всякий случай.

— Лена! — Федор Ильич вскочил. — Ты зачем пустила сюда этих наркоманов? Что стоим? Я уже сказал. Я вам ничем не помогу!

— А нам и не надо, — тетка в арабских шмотках продемонстрировала хищный оскал. — Это мы вам будем помогать.

— Сдурели что ли? Вон отсюда, бомжатина! Лена! Охрану вызови!

Посетители синхронно пожали плечами и вышли. Дверь аккуратно закрылась.

*****

— Стэн? Ну мы же пытались по-хорошему? — тетка-из-фильма уселась прямо на стол секретарши Леночки. Чем сильно последнюю изумила. До молчаливого ступора.

— Ага, — подтвердил рыжий.

— Мы же честно попытались?

— Да.

— Тогда что, план Б?

— Vamos, хуле.

Вечер того же дня

Федор Ильич грузно плюхнулся в такси. Слишком раннее пробуждение, слишком безумный день, который с утра пошел наперекосяк. К вечеру не осталось никаких сил. А они, силы эти, были ой как нужны. Потому что в номере пятизвездочной гостиницы его сегодня ждала очередная искательница сокровищ. То ли из Харькова, то ли из Тамбова, — хрен их всех упомнит, откуда они брались. Но каждая считала своим долгом продемонстрировать чудеса камасутры в надежде обменять свои постельные умения на обручальное кольцо от Картье. Пока ни у одной не получилось, но попытки были восхитительны.

Другое дело, что сегодня ввиду дневного сумбура Федор Ильич не чувствовал того самого томления, которое всегда предшествовало встречам. Не первый, впрочем, раз. Возраст, нервы, клиенты эти тупорылые…

Привычным движением господин директор извлек из сумки неприметную баночку с надписью «поливитамины». Отвлекся на сообщение в телефоне и потому проглотил таблетку не глядя. Точнее, не увидев, что голубая треугольная пилюля в его ладони подозрительно посинела и засветилась…

Зато Федор Ильич глянул на часы. До гостиницы по вечернему трафику еще сорок минут. Можно было немного вздремнуть, чтобы в номер прибыть уже бодрейшим огурчиком.

Санкт-Петербург, наши дни

Федор Ильич проснулся от знакомого кошмарного звука будильника. Хуже были только ощущения в теле. Болело все — спина, ноги, плечи. Реальность возвращалась клочьями. Сначала — в виде экрана телефона, который надрывался рождественской мелодией и показывал 7:40. Потом — в виде одуряющего запаха черемухи. Откуда он тут взялся? И тут — это где?

Господин директор проморгался. Он проснулся не дома и уж точно не в пятизвездочном отеле. А вот где именно — оставалось пугающей тайной.

Потому что это была самая настоящая помойка. Точнее, судя по антуражу, какой-то заброшенный завод, превратившийся в свалку. Красные кирпичные здания, изрисованные безыскусными пестрыми граффити. Зияющие черные пасти окон. Горы мусора под ногами…

Федор Ильич растерялся. О том, что случилось прошлой ночью, он не помнил ровным счетом ничего. В голове моментально сложились две идеи: конкуренты или баба опоила.

Судорожный самоосмотр. Телефон на месте. Бумажник тоже. Часы. Значит, не ограбили. Водитель козлина, надо будет сказать Ленке, чтобы пробила.

А сейчас выбираться отсюда, срочно. Ловить такси по геометке…

Федор Ильич попытался сделать шаг, но предательски затекшая нога ответила адской судорогой и напрочь отказалась слушаться.

А затем и телефон в руке господина директора жалобно взвизгнул, моргнул экраном и отключился. Вот только этого не хватало, батарейки всегда садятся исключительно не вовремя.

— Да твою же мать! — выругался Федор Ильич.

— Чем тебе насолила моя мама? — раздался знакомый каркающий голос. Тот самый, который с утра под окнами побудку орал.

Федор Ильич сфокусировал взгляд на темной нише, некогда, похоже, служившей гаражом. И преисполнился раздражением.

Какого хрена?

Несмотря на темноту, которую едва прорезал свет крохотного костра, ошибиться было невозможно. В бывшем гараже сидели двое, те самые, что приходили вчера в офис. Рыжий и эта тетка-из-фильма.

Ситуация была настолько странной, что приближаться к безумной парочке совсем не хотелось. Скорее наоборот — драпать отсюда подальше, а не стоять столбом на лютом холоде. Только нога, все еще сведенная судорогой, в прямом смысле слова не давала ступить и шагу.

— Я вообще где? — спросил Федор Ильич, чтобы хоть как-то сориентироваться в происходящем.

— Видимо, там, где тебе и место, — пожала плечами очкастая тетка.

— Вика, ну ты чего такая злая? — рыжий пихнул ее локтем в бок. — Видишь, товарищ смущен. Растерян.

— Не нервничай, сладкий, — Вика сняла очки. И то ли из-за отсвета костерка, то ли из-за какого-то оптического искажения глаза у нее засветились, как у кошки. — Все будет хорошо. А может, и нет. Это уж как судьба повернется. Фортуна. Карма…

— Вы что, кармическая полиция? Смешно! — Федор Ильич пытался пошутить, ибо воспринимать всерьез этот театр абсурда не было никакой возможности.

— Нас назвали смешными? — картинно обиделась Вика и снова водрузила на нос очки. — Стэн! Бросаем все, трусы и тапки, бежим на курсы формирования личного бренда для бизнес-ангелов. Нас не воспринимают всерьез!

— Это ненадолго, — заверил рыжий. — А ты, мужик, что заслужил, то и получил. Такими, как ты, в конторе мы занимаемся.

— В какой конторе, что за бред?! — вспылил Федор Ильич и через силу попытался идти. — Где здесь выход?

— Скоро рассвет, выхода нет… — фальшиво затянул Стэн.

— Да пошли вы! — господин директор зло пнул подгнившую картонную коробку и похромал прочь. Раз уж ногу слегка отпустило.

По опыту он знал, что подобные промзоны похожи на лабиринт Минотавра: можно часами блуждать между зданиями и гаражами, главное — запоминать ориентиры, чтобы не проходить дважды по одному и тому же месту. Вот стена с большим оранжевым граффити, вот голубой забор с выломанным сегментом. Белое кирпичное строение. Отсюда, наверное, налево.

Снова граффити. И забор…

*****

Вика отхлебнула кофе из картонного стакана.

— Как же мне нравится этот твой прикол с циклическим пространством, — прислонившись к голубому забору, она с интересом наблюдала, как Федор Ильич нарезает пятый по счету широкий круг по промзоне. — Каждый раз так забавно — бегают тут как лошадки в цирке.