Бесплатный фрагмент - Безликая

Пролог

Вы когда-нибудь задумывались, что такое идеальная жизнь? Дом полный любви и понимания, работа, приносящая удовольствие или может быть, женщина, спешащая по вечерам домой, с полной корзиной продуктов к своей семье, туда, где ее любят и ждут, туда, где она может отвлечься от суеты и от повседневных проблем и просто наслаждаться объятьями любимого мужа, туда, где на заднем дворе так весело и беззаботно играют ее дети. Что же такое идеальная жизнь? Любовь и доверие семьи, нежность и понимание своей второй половины? А может это просто сказка, придуманная, для маленьких девочек, чтобы скрыть всю ту ложь, что преследует нас ежедневно? Предательство, что царит в нашем мире? Ненависть, что живет в сердцах супругов, которые уже смотреть не могут друг на друга, но в обществе играют роль счастливой и любящей семейной пары, нарочито выпячивая свое счастье, и никто не догадывается, что они умело скрывают отвращение друг к другу, что им хочется взять, что-то тяжелое и размозжить голову тому, кого они ненавидят больше всего, тому, кого совсем недавно любили.

Так было и со мной. Пять лет я любила его, как мне казалась, и он любил меня. Каждый вечер, мы садились у камина, держа в руках бокал с вином, обнимаясь молча наблюдали, как веселые языки разгорающегося пламени ласкают березовые дрова. Нам не нужно было говорить, мы понимали друг друга без слов. Мы не могли друг без друга, как огонь не может без дров.

Когда становилось поздно, он поднимал меня на руки и относил в спальню. Снимая с меня легкий халат, он нежно ласкал каждый уголок моего тела, приводя меня в экстаз, только своими прикосновениями. Я млела от его взгляда, от его прикосновений, я завидовала сама себе и не могла понять, почему он, успешный, красивый, достигший невероятных высот, выбрал из тысячи женщин именно меня.

Как это бывает, судьба свела нас вместе именно в тот момент, когда этого ждешь меньше всего.

Холодным, пасмурным осенним утром, я ехала по оживленному шоссе, думая о том, что все в моей жизни идет наперекосяк. Мне исполнилось тридцать лет, я живу в небольшой квартирке на окраине мегаполиса, работаю волонтером и за плечами у меня ничего нет, кроме затянувшейся депрессии и кота в холодной, неуютной квартире. Желания возвращаться домой у меня не было и вечерами я каталась по улицам города, наблюдая за парами, которые, прижимаясь друг к другу, идут по аллеям, усыпанными золотыми коврами опавших листьев. Они улыбаются, о чем-то оживленно говорят, строят планы. А моя жизнь проходит мимо, так и не дав мне понять, что такое любовь.

Я не была страшной или не привлекательной девушкой, совсем наоборот. Худое лицо обрамляли длинные, прямые темные волосы, подчеркивая большие и печальные глаза. Хорошая фигура, с округлыми, упругими формами. И да, я пользовалась спросом у мужчин, но все попытки ухаживания я пресекала на корню. Спросите почему? Ответ прост — «обжегшись на молоке, на воду дуешь».

Когда мне было шестнадцать, я впервые влюбилась. Он был старше меня на несколько лет, первый парень в школе. Таких как я, он, конечно, не замечал, в его окружении были красавицы из группы поддержки, которые не давали ему прохода.

А я была робкая, застенчивая, серая мышка, разве могла я мечтать, чтобы на меня обратил внимание самый крутой парень школы, я лишь смотрела на него украдкой и вздыхала.

Накануне осеннего бала, открыв свой ящик для вещей в коридоре колледжа, к моим ногам упал конверт. Приглашение на балл и от кого? От Пола Вотсана, того самого красавца? Не может быть? Он писал, что думает только обо мне и хочет быть только со мной, все эти выскочки в коротких юбках ему не нужны. Сказать, что я была на седьмом небе от счастья, ничего не сказать. Я летела домой на крыльях, нужно было выбрать платье, продумать образ до мелочей, сам Пол Вотсан выбрал меня и я должна соответствовать. Разве я могла тогда, заподозрить подвох? Моей наивности не было предела, я просто потеряла способность здраво мыслить.

На следующий день, вечером, надев самое красивое платье и бутоньерку на руку, я ждала его, затаив дыхание. Что если не приедет, что если посмеялся? Но в условленный час, на мою улицу свернул белый лимузин.

На вечере он смотрел только на меня, не обращая внимания на свою компанию. Взяв меня под руку он с легкостью закружил в танце. Мы танцевали, не думая о других. Пол не отпускал меня от себя ни на шаг. Первый раз за долгие годы я улыбалась. Я была счастлива. В конце бала, поцеловав меня, он прошептал:

— Я хочу, чтобы ты принадлежала мне. Я хочу тебя. Ты согласна?

— Да, — не слыша своих слов, прошептала я. — Я хочу быть твоей на веки!

Он отвез меня в придорожный мотель. Нежные поцелуи и ночь любви, моя первая ночь. Я не жалела, что отдалась именно ему. Он тот единственный с кем я хотела провести всю свою жизнь. Когда он овладел мною, мне было очень больно. Его член был большим, я плакала, а он ловил каждую слезинку поцелуями.

— Прости красавица, — шептал он. — Я не знал, что ты невинна.

— Я счастлива, что именно ты стал моим первым мужчиной. Спасибо тебе, Пол. — Я обняла его и припала к нежным губам, — спасибо, что это именно ты.

Впервые я смогла почувствовать, что такое любовь. До самого утра мы не могли оторваться друг от друга. Он ласкал мое тело, а я плакала от счастья.

— Теперь мы всегда будем вместе, — шептал он, овладевая мной в четвертый раз, — ты всегда будешь моей девушкой. Ты будешь моей?

— Да, да, да, я люблю тебя больше жизни. Люблю тебя. Люблю…

Утром он отвез меня домой и обещал скоро приехать ко мне. Я не могла поверить в свое счастье. Весь день я летала, вспоминая нашу первую ночь, представляя, какими будут следующие. Как мы будем счастливы, как все теперь будет хорошо. Я хотела, чтобы эта сказка никогда не закончилась. Но он не приехал, как обещал. Он не ответил ни на один мой звонок. Что-то пошло не так…

А на следующий день вся школа узнала, как он развлекался со мной. Он просто поспорил, что переспит с «этой дурочкой». Мне было не просто больно, я буквально умирала от боли. Я не смогла пережить предательства и, забрав свои документы, сбежала из города. Жить с клеймом «шлюхи» я не могла и не хотела.

С тех самых пор я не подпускаю к себе мужчин даже на километр. К слову сказать, они тоже не рвутся преодолеть неприступную крепость. Я одинока. Порой, придя в свою холодную квартиру, я сажусь у окна и смотрю на проезжающие по шоссе машины. Люди спешат домой, туда, где их любят и ждут, они обнимают своих жен и детей, они счастливы. А я нет.

Грузовик, что стоял сзади моей машины, начал пронзительно сигналить, подгоняя меня. Светофор давно переключился, а я так погрузилась в свои мысли, что не заметила этого. Медленно отпустив сцепление, я поехала в направлении приюта, где сегодня должно было быть мероприятие, посвященное пенсионерам.

Припарковавшись, я достала пакеты с продуктами и направилась к дому. Ступеньки были мокрыми и скользкими, так, что мои высокие каблуки не справились с задачей удержать меня на ногах и я вместе с пакетами полетела вниз. Зажмурившись, я уже приготовилась встретиться лицом с асфальтом, как сильные мужские руки подхватили меня.

— Вы в порядке, не ушиблись? — Мужчина с красивым баритоном, озабоченно смотрел на меня?

— Кажется, ннннет. — Заикаясь, прошептала я и, посмотрев ему в глаза, поняла, что тону.

Передо мной стоял никто иной, как Виктор Марковец. Бизнесмен, мультимиллионер, мужчина, лицо которого красовалось в тройке самых богатых людей мира, по мнению, журнала FORBES. И этот человек держал меня за талию и улыбался.

— Вы уверены? Точно все в порядке? Позвольте я вам помогу.

С тех самых пор мы были неразлучны. Любовь накрыла нас с головой. Я обожала его, он меня. Наша первая ночь была великолепной: его загородный дом, ванна полная лепестков роз и мы, обнаженные. Он ласкает мое неумелое тело, я пытаюсь отвечать ему. Виктор смеялся над моими попытками и, взяв инициативу в свои руки, резко овладел мной. Его член был таким желанным. Я стонала в его умелых руках. Великолепный любовник, красавец, романтик…

Мы встречались полгода, до того, как Виктор сделал мне предложение. На нашей загородной вилле с тысячью гостей под куполом из живых роз, мы поклялись друг другу в вечной любви и верности. Наши свадебные фото наводнили все печатные издания под заголовками: «Свадьба века». Нас обсуждал весь светский мир, а наши счастливые лица красовались на всех обложках журналов. Я не могла поверить своему счастью, как и не могла привыкнуть к новому имени. Меня стали звать не иначе как Рита Марковец или Миссис Марковец. Хотя желтая пресса и писала, что Виктор женился на мне из жалости, я была уверена, он любит меня.

Я не признавала прислуги, поэтому, по моей просьбе, мы оставили огромный загородный дом и переехали в небольшой район среднего класса. Мне было приятно делать все самой. Пока Виктор строил свою империю, я обустраивала наш новый дом, а вечерами, обнявшись, мы сидели и наслаждались тишиной у камина.

Пять лет безумного счастья. Он боготворил меня. Однако до полного счастья нам не хватало только ребенка, и мы усердно трудились над этим каждый день до рассвета. Увы, все усилия были напрасны. Он успокаивал меня: «Мы счастливы, а значит и дети у нас обязательно появятся, попробуем еще раз». И мы пробовали снова и снова.

Я была одурманена любовью и не замечала очевидных вещей.

Виктор рано утром, как обычно, уехал на работу, а я решила устроить небольшой романтический вечер и побаловать любимого новыми блюдами, рецепты которых я нашла в интернете. Мне не терпелось начать приготовление, но продуктов на мои экзотические блюда не хватило. Не беда, супермаркет совсем рядом. Выйдя на улицу и глубоко вдохнул прохладный осенний воздух, я почувствовала легкое головокружение, но не придала этому никакого значения, в последние дни я чувствовала себя не важно, списывая это на переживания из-за проблем с беременностью. Купив продукты, я выбежала из магазина, но до машины дойти не успела. Новый приступ головокружения и я потеряла сознание.

Очнулась в палате местной больницы. Открыв глаза, я не сразу поняла, что происходит и где я нахожусь. Попробовав подняться, почувствовала острую боль в спине. Со стоном я опустилась на кровать. Доктор, вошедший в палату, одарил меня доброй улыбкой.

— Миссис Марковец, как вы себя чувствуйте?

— Спина болит, — прошептала я. — Что случилось?

— Вам стало плохо в магазине, сотрудники вызвали 911 и Вас привезли к нам.

— У меня закружилась голова, иногда со мной такое бывает. Я много нервничала в последнее время.

— Нервничать в вашем положении нельзя, это опасно.

— В каком положении?

— Миссис Марковец, вы беременны, поздравляю! — Доктор лучезарно улыбался.

— Что? — я удивленно посмотрела на него, — вы в этом уверенны?

— На сто процентов.

— Мой муж в курсе? Вы связывались с ним?

— Нет, мы пытались позвонить ему, но к сожалению его телефон недоступен.

— Я очень прошу, не звоните ему. Я хочу сделать ему сюрприз. Мы так долго этого ждали. — Я была на седьмом небе от счастья. Наконец-то у нас получилось, у нас будет ребенок. — Когда вы меня отпустите?

— Прямо сейчас, но на следующей неделе нужно будет показаться нашему специалисту.

На улице начало темнеть. Виктор наверно уже дома, переживает, что меня нет. Я достала телефон, ни одного пропущенного вызова. Странно, может он еще на работе. Я набрала его номер:

— Да, любимая, — послышался голос Виктора — Что-то срочное?

— Да нет, я просто хотела спросить, когда ты будешь дома?

— Малыш, — он был серьезным, — прости, но сегодня приеду очень поздно. У нас важные переговоры.

— Мне нужно с тобой поговорить и сказать, что-то очень важное. Я буду тебя ждать.

— Я постараюсь приехать, как можно быстрее, прости, нужно бежать.– Он повесил трубку.

Зайдя в дом, я поняла, что продукты я так и не принесла, придется снова идти в магазин, а потом приготовить романтический ужин и когда любимый вернется с работы, я, сидя у нашего камина, расскажу ему важную новость. Я улыбнулась, представив его реакцию.

Устроить праздничный ужин я решила в нашем загородном доме, он не только символизировал нашу любовь, но и как нельзя, кстати, подходил под праздничную атмосферу, а хотела, чтобы все прошло идеально и запомнилось надолго.

Когда я подъезжала к дому на улице была глубокая ночь. Конечно, готовить и сообщать мужу новости в такое время было бы глупо. Я решила забросить продукты и отправиться домой. Приготовлю все завтра и приглашу мужа туда, а сейчас мои мысли заполонило желание оказаться в теплой мягкой постели. Однако, около дома я заметила машину Виктора.

— Странно, что он тут делает? — Что-то неприятно екнуло внутри. Сердце начало биться быстрее. Я постаралась отогнать дурные мысли.

Припарковав машину около дома, я постаралась как можно тише отпереть дверь и зашла внутрь. Темнота. Только из кухни виднелось тусклое свечение отдаваемое свечами. Плавно, чуть слышно, я подошла к кухонной двери и затаила дыхание, оттуда слышались тихие вздохи и шорохи.

Дверь была приоткрыта и то, что я увидела, повергло меня в шок. На кухонном столе сидела молодая, длинноногая блондинка. Рядом с ней со спущенными штанами резко дергался мой супруг. Девушка извивалась и стонала. Виктор занимался любовью с этой шлюхой… Он трахал ее….

Я издала резкий вопль и, взяв клюшку для гольфа, широко распахнула дверь. Слезы застилали мои глаза. А что было дальше я не помню…..

Очнулась я от того, что лежу на полу. Мои руки, платье, волосы были пропитаны липкой массой, а во рту четко ощущался металлический привкус. Я медленно с трудом поднялась на ноги, голова кружилась. Оглянувшись, я оцепенела, вся комната была в крови, а посередине лежало два изуродованных тела, чьи лица были неузнаваемы.

Я не могла понять, что произошло, слезы градом полились по лицу. Совсем рядом раздался вой сирен и в дом настойчиво постучали…

ГЛАВА 1

— Полиция, открывайте! Дом окружен! Миссис Марковец, мы знаем, что Вы внутри, скрываться бессмысленно. Давайте по-хорошему или мы применим силу.

Скрываться? Почему я должна скрываться. Я ни в чем не виновата! Я вообще не понимаю, что происходит? Ноги стали ватными и я не могла сделать ни шагу, прижавшись к стене, я сползла вниз, оставляя большой кровавый след на бежевых обоях.

— Миссис Марковец, если вы сейчас не откроете, мы будем вынуждены применить силу. Открывайте немедленно!

Я не могла пошевелиться. В гостиной послышался грохот и быстрые шаги. В лицо мне ударил свет от фонаря.

— Она тут! — крикнул полицейский. — Вся в крови, информатор был прав.

Я молчала, не понимая, что происходит. Ко мне подошел мужчина в длинном черном кожаном плаще и протянул стакан воды.

— Вам нужно успокоиться, Рита.– Проговорил он, — Выпейте воды и приведите себя в порядок. Нам предстоит долгий, очень долгий разговор. Сержант Джойлс, отведите ее наверх и не спускайте с нее глаз, как только она будет готова, приведите ее ко мне.

— Есть, сэр!

Горячая вода немного привела меня в чувство, смыв с себя кровь, я накинула халат и спустилась вниз, в тот самый момент, когда на каталке вывозили труп моего мужа и его любовницы. Белое покрывало насквозь было пропитано кровью. В глазах потемнело, к горлу поступил комок, я еле устояла на ногах.

— Миссис Марковец, — ко мне подошел детектив, — прежде всего мне нужно представиться, меня зовут детектив Браун, я буду вести Ваше дело. Скажите, вы понимаете, что сейчас произошло?

— Да, — кивнула я, — мой муж и его любовница были убиты.

— Убиты ВАМИ, миссис Марковец.– спокойно сказал он, — Вы убили своего супруга.

— Нет. Вы ошибаетесь, я никого не убивала.

— Хорошо, допустим на минуту, что это были не вы, но тогда возникает вопрос — кто? Что здесь произошло, миссис Марковец?

— Я не знаю. Я помню только, что я застукала их, когда они занимались любовью, а потом тьма. Видимо от избытка чувств я потеряла сознание, а когда очнулась, увидела трупы. Я не знаю, что тут произошло, но то, что я не убивала это абсолютно точно.

— То есть, отказываетесь признавать свою вину?

— Я ничего не делала!!!! — Крикнула я, — Я ничего не помню!!! — из моих глаз снова потекли слезы. — Я же объясняю вам, что потеряла сознание и кто убил моего мужа я не знаю, а его шлюху тем более.

— То, что вы ничего не помните, не умоляет вашей вины, а наоборот делает более очевидным, то, что именно вы виноваты в двойном убийстве!

— Это не я, не я, не могла быть я.

— Скажите, миссис Марковец, кто-то мог желать смерти Вашему мужу?

— Я не знаю. Он был бизнесменом, возможно имел врагов. — В моем голосе слышалось отчаяние.

— Что Вы делали здесь в столь поздний час?

— Я хотела сделать Виктору сюрприз. Он сказал, что будет допоздна на совещании. Когда я подъехала к дому, то увидела его машину. Мне показалось это странным. Зайдя в гостиную, я услышала шорохи на кухне и решила посмотреть, что там происходит, и увидела, как они занимаются любовью… — из моих глаз снова потекли слезы.

— Картина ясна, вы приехали в дом. Застали мужа с любовницей, взяли клюшку для гольфа и размозжили череп обоим. Жестокое убийство на почве ревности. Банально. — с надменным взглядом подытожил детектив.

— Вы не можете обвинять меня! Я не убивала их.

— А как вы объясните тот факт, моя дорогая, что в замке к нашему приезду не было никого, кроме Вас, а на орудии убийства, а именно, на клюшке для гольфа номер пятнадцать, только ваши отпечатки?

— Я не знаю, не знаю, не знаю, я любила своего мужа, любила…

— Конечно, так любили, что узнав об измене, решили, что вдовой быть гораздо лучше, чем смирится с изменой. Так? — Он закурил сигарету и выпустил клубы едкого дыма прямо мне в лицо.

— Я прошу Вас не курить при мне.

— Простите, миссис Марковец. — Он потушил сигарету.– Вы больны?

— Почему я должна быть больна? Я беременна!

— Правда? — он ухмыльнулся. — Поздравляю, вы, миссис Марковец, оставили ребенка без отца. Обрекли его на жизнь в приюте, пока вы будите отбывать срок за убийство. Увидите своего малыша лет так через восемнадцать, в лучшем случае.

— Сколько раз мне нужно повторить, ничего я не делала, не способна я убить!

— Да, да конечно. А может Вы решили, что лучше быть одинокой вдовой, чем женой при неверном муже или еще чего хуже разведенной. Но вот только, зачем было, так жестоко расправляться с ним? Такая хрупкая, милая женщина и так жестоко убить. Можно же было нанять киллера или отравить его, в конце концов. Да и ладно только его, зачем вы убили мисс Кенсинктон, она то Вам, что сделала?

— Ваша мисс Кенсинктон, мне совершенно до лампочки!! — крикнула я, — Я в сотый раз повторяю, что я не убивала своего мужа и эту шлюху!

— Эта шлюха, как вы выразились, дочь известного бизнесмена и политика мистера Кенсинктона, губернатора нашего округа. Чуете, чем пахнет? Вам не отмыться от этого. Вам светит очень большой срок. — Он повернулся к мужчине в форме и приказным тоном сказал, — Увести обвиняемую.

На мои руки одели наручники. Они были тяжелыми и холодными. Слезы беспрестанно текли по моим щекам. Вся моя счастливая жизнь развалилась в считанные секунды. Положение хуже некуда: я беременна, мой муж убит, а меня обвиняют в двойном убийстве, более того в убийстве дочери губернатора. Мне нужно что-то предпринять, я остановилась и повернулась к детективу.

— Я могу позвонить нашему адвокату?

— Конечно. — ухмыльнулся он. — Только ваш адвокат, мистер Виконт, отказался вести ваше дело. Но не беспокойтесь, по закону мы обязаны предоставить Вам адвоката. Хотя не представляю, кто захочет взяться за это дело, тут все и так ясно. Нда жаль мистера Марковеца, хороший был человек. Сиротам помогал, старикам, даже благотворительный фонд открыл. А его так жестоко убили, да еще и собственная жена, да еще в собственном доме.

— Я его не убивала, — кричала я, вырываясь из рук полицейских. — Я его не убивала!

— Следствие покажет. — рассмеялся он.

Меня привезли в участок и посадили в камеру предварительного заключения, общую камеру на десять человек. Сев на лавку, я свернулась клубком. Мне хотелось только одного, проснуться от этого дурного сна. Все происходящее не правда, просто сон. Сейчас я проснусь, а мой Виктор лежит рядом, увидев меня, он улыбнется и скажет: «Малышка, все хорошо. Я так люблю тебя», погладит по голове и поцелует… Но сон не прекращался…

Я почувствовала, как рядом кто-то присел.

— Здорово, — прокряхтела женщина, закуривая, — тебя за что упекли?

— Что? — Я подняла голову, около меня сидела сухая женщина, на вид сорока лет, с длинными седыми волосами и пахла сигаретами. — Простите, я хотела бы побыть одна.

— Хах, одна? Не хочешь со мной общаться, милая? А придется! Я тут старшая и ты сидишь на моем месте.

— Извините, я не знала. — Я встала и пересела на соседнюю лавку, но эта мерзкая женщина пересела вслед за мной.

— И это мое место! — надменно сказала она, пуская струю дыма мне в лицо.

Да что вообще происходит?

— Простите, — снова проговорила я. — Присаживайтесь. — я встала и подошла к решетке. Прижавшись к углу, закрыла глаза. Но покоя мне не было. Она тут же вскочила и подошла ко мне.

— Это мой угол! Тут все мое, усекла? А у тебя красивая кофточка, подаришь? — она провела ладонью по кофте, из последней коллекции Dolce & Gabbana и дернула за рукав. Шелк треснул. Я не осмелилась ничего ей возразить.

— Коротышка! — послышалось из дальнего угла. — Оставь новенькую в покое. А еще зашей ей кофту.

— Ага, сейчас, прям бегу и падаю. — Рыкнула Коротышка — Перебьется! Сама зашьет, белоручка.

Из темного угла появилась высокая блондинка, с огромным уродливым шрамом на лице.

— Хочешь жить, сделаешь все, как я сказала, — она достала заточенный нож, — иначе я вспорю тебе брюхо и выпущу все кишки наружу. А дерьмо, которое из тебя повалится, заставлю убирать!

— Тише, тише, поняла я. Сори, мадам. — обратилась она ко мне. — Разрешите вашу кофточку подлатать?

Я сняла кофту и протянула ей. Оставшись в одном бюстгальтере, я посмотрела на блондинку.

— Ну чего стоишь? — улыбнулась она мне. –Садись сюда, познакомимся. Меня зовут Марьяна, ну или Мара, я с Одессы, а тебя как звать?

— Рита, штат Джорджия, Саванна. — Тихо сказала я

— А чего ты забыла тут, Рита? — она с любопытством разглядывала мои брюки и туфли из последних коллекций знаменитых модельеров. — Да еще в таких дорогих шмотках? Проститутка что ли? На деле поймали?

— Я не проститутка, нет.

— Так, а за что тогда тебя?

— Меня обвиняют в убийстве мужа и его любовницы. — На мои глаза снова навернулись слезы. Картина изуродованного тела мужа встала перед глазами.

— Ага, так ты у нас ревнивая жена, — расхохоталась Марьяна, — таких у нас еще не было.

— Вы не понимаете, я не виновата. Это ошибка какая -то.

— Ясен пень, мы все тут без вины виноватые.– расхохоталась блондинка, — Ты не переживай, если не виновата, то отпустят тебя. Кто тебя допрашивал?

— Мужчина, кажется он сказал, что его зовут детектив Браун. — я вытерла слезы и всмотрелась в лицо Марьяны.

— Браун еще тот Цербер. Он упрется ногами, но докажет, что прав. Он обвинил тебя в убийстве?

— Да, он сказал, что я убила и своего мужа, и эту как ее…. Мисс Кенсинктон.

— Ого! — присвистнула Марьяна, — ну ты даешь, пришить дочку губернатора. Не слабо.

— Я никого не убивала, — я закрыла глаза и прижалась к холодной стене камеры. В этот момент дверь в камеру распахнулась и меня позвали:

— Марковец, кто тут такая?

— Я! — я подпрыгнула, видимо они поняли, что я не виновата и меня выпускают. — Я тут!

— На выход, у тебя встреча с адвокатом. — мужчина отошел в сторону, а я, вырвав кофточку у Коротышки, вышла в коридор.

Меня отвели в комнату для допросов. Однако в ней никого не было.

— Ну и где же этот адвокат? — я тяжело вздохнула, на меня навалилась дикая усталость, казалось я спала, когда-то давно, в прошлой жизни. — Сейчас пришлют студента-практиканта и все, мое дело шито. Я пропала.

— Думаешь? — Сказал баритон, который показался мне смутно знакомым. — Ну во-первых я не студент, а квалифицированный юрист, который будет тебя защищать, ну а во-вторых, здравствуй Рита.

Передо мной стоял Пол. Тот самый Пол из школы, тот самый Пол, который надругался над моими чувствами и бросил, тот самый Пол, из-за которого мне пришлось бросить родной город и родной дом, тот самый Пол, из-за которого я перестала общаться с родителями, потому что они не смогли вынести такой позор и отказались от меня и, наконец, тот самый Пол, который сломал всю мою жизнь. А теперь он стоит передо мной и улыбается голливудской улыбкой.

— Какого черта ты тут забыл? — внезапно во мне вспыхнула такая ярость. — Я не хочу, чтобы меня защищал ты! Кто угодно, но не ты! Нет. Нет. Нет. Увидите меня от сюда!

— Рита, — тихо сказал он, — прекрати истерику. Не в твоих интересах отказываться от моей защиты. Тем более, ты не платишь мне. Мне платит государство.

— Да я могу оплатить любого адвоката! — крикнула я, — Самого лучшего!

— Уверена? — улыбнулся он, подойдя ближе и положа руки на мои плечи, он наклонился и прошептал, — Ты разве не в курсе, что еще вчера твой супруг перевел все свои активы на счет другого лица. Он продал бизнес и всю свою недвижимость. Ты бедна, Рита. У тебя нет ни цента. С чего же ты собираешься оплачивать услуги адвоката? Натурой? — он отстранился и сел напротив.

— Я ничего не понимаю. Как мой муж мог продать все наше имущество? Что это значит?

— Рита, — тихо сказал он. — Я пока не могу разобраться, но одно могу сказать с уверенностью — твой муж хотел тебя кинуть и скрыться с деньгами. Но увы, по иронии судьбы, ты так не вовремя застала его с любовницей.

— Что мне делать? — прошептала я, махая головой, как бы отталкивая мысль о том, что Виктор хотел со мной так поступить. Я не могла поверить, что все происходит со мной. Как моя счастливая жизнь в одночасье превратилась в фильм ужасов, еще днем я планировала сообщить ему о том, что у нас будет ребенок, а вечером оказываюсь в тюрьме и разговариваю с человеком, испортившим мою жизнь. Правда ли, что он хотел сбежать от меня, правда ли все это?

— Я в полном дерьме… — только и осталось согласиться мне.

— Это точно. — он взял мою руку. — Рита прошу тебя, скажи мне правду, ты убила своего мужа и Жаклин Кенсинктон. Это сделала ты? Мне нужно знать правду, чтобы защищать тебя.

— Пол, это не я. — из моих глаз градом покатились слезы. — Я не убивала их. Я не помню, что произошло, но я точно их не убивала. Не могла я.

— Хорошо, давай так, кто, по-твоему мнению, мог желать твоему мужу смерти? — Пол держал меня за руку.– Вспомни, любимая, прошу тебя, вспомни.

— Прости, что? Что ты сейчас сказал? Любимая?

— Я люблю тебя, Рита, и всегда любил. — Он посмотрел в мои глаза– Рита поклянись мне, что ты не совершала этого убийства, поклянись.

— Клянусь, я не убивала. — Я не могла оторвать взгляда от него. Пол резко поднялся и властно меня поцеловал. В его поцелуе было все: ласка, надежда, отчаянье. Он оторвался от меня и задыхаясь сказал:

— Я сделаю все, чтобы ты, как можно скорее вышла отсюда. Я обещаю тебе, любовь моя……

ГЛАВА 2

Я находилась в камере предварительного заключения уже две недели. Каждый день я сражалась за свою жизнь, пытаясь выжить в этом жутком месте. Если бы не Марьяна, мне было бы совсем туго. В первый день, меня пытались задушить подушкой, когда я начала терять способность сражаться, Марьяна огрела, нападающую на меня девушку, табуреткой по спине. Все последующие ночи заканчивались нападениями. Меня били, толкали, выливали воду, пытались изнасиловать. Каждый раз Мара, защищала меня, словно пес защищает свою хозяйку. Я была чрезмерно благодарна ей, если бы не она, меня бы уже не было.

— За что они меня ненавидят? — спросила я Мару, в один из дней. Она заваривала что-то наподобие чая, такая густая, крепкая чайная масса, которую тут пили все. Это было отвратительно на вкус, но выбора не было и я смирилась, а к концу второй недели даже начала привыкать и, кажется, чувствовать вкус этой бурды.

— Понимаешь, тут такие правила, — она протянула мне кружку, — со всеми новенькими это делают. Так сказать боевое крещение. Справишься, значит, ты свой, можно доверять.

— А если нет? — Спросила я, делая глоток чайной мути и жмурясь от горечи.

— А что будет, если нет, лучше не знать. Все будет хорошо, не беспокойся. Ты сильная, хоть и щупленькая.

— Мара, тебя тоже пытались убить?

— Видишь шрам? — она провела по длинной полоске на своей щеке, — Это наша первая встреча с Эльмой.

Она показала на светловолосую, крепко сложенную женщину, которая сидела в углу в окружении своих шестерок в камере напротив.

— Больные люди, как же так можно. Просто звери. Надеюсь ты отомстила ей?

— А то, — расхохоталась Мара, — месть, как говорится, блюдо, которое подается холодным. После инцидента со мной, я сделала вид, что очень ее боюсь и хочу быть в ее компании. То есть попросила стать ее шестеркой. Ей это польстило, и она позволила быть рядом. Через какое-то время я стала ее правой рукой. Ну а дальше, дело техники. Однажды она пригласила меня на свою кровать. До этого я украла перочинный ножик у нашего охранника, так вот, взяв ножик с собой, я дождалась, когда она расслабится, и отрезала ей клитор.

— Фу!

— Ничего не говори, она так орала, залила кровью всю камеру. Жуть просто. — Мара зловеще улыбнулась.

— Не могу представить, это так страшно. Тут всегда так? — я вжалась в стену, боясь пошевелиться, чтобы никто не обратил на меня внимание.

— А ты думала, что на Гавайи попала, что ли? Тут нужно держать ухо в остро, иначе все, пиши пропало. При удобном же случае, либо изобьют до полусмерти, либо затрахают до смерти. Тут контингент еще тот.

— Ты не в первый раз сидишь?

— О, я бывалая. — Мара улыбнулась и закрыла глаза, вспоминая, свои ходки, — Первый раз меня за убийство посадили, я тогда работала шлюхой, клиент извращенец попался. Я его огрела по хребту, он упал и головой об угол кровати ударился. Ничего сделать не успела, мгновенная смерть. Отсидела срок. Вышла, а есть нечего, жить негде, на работу не берут, для проститутки стара уже, не хотят клиенты такую, пришлось воровать. У одного богача портмоне увела, но попалась. Снова в тюрьму. Да и ладно, зато крыша под головой, да и кормят. Ты не такая, как мы, тебе тяжело тут будет.

— Я не задержусь тут. — Я тяжело вздохнула, — Пол пообещал меня вытащить.

Мара засмеялась, так искренне, как будто смеется над маленьким ребенком, который сделал, что-то невероятно смешное и милое.

— Ты такая наивная. Не слушай обещания адвокатов, никогда. Где твой Пол? Что-то не приходит, встречи не назначает, сидим тут как брошенные и никому не нужные, даже чай никто не принесет. Спасибо, что хоть в двухместную камеру перевел. А то тебя бы там уже съели. В прямом смысле слова.

— Пол, скорее всего занят, выясняет что-то, пытается вытащить меня отсюда. Это же не так просто. Вот меня вытащит, я попрошу, чтобы и тебе помог.

— Ты серьезно в это веришь? Ну да ладно, мечтай, так и жить легче. А меня вытаскивать не надо, мне и тут не плохо. Что мне там за пределами тюрьмы делать? Я не нужна никому. Там в Одессе думают, что я умерла, а тут в Америке ни крова, ни работы, ни друзей, ни родных. Здесь мой дом. Не куда мне идти.

— Мара, ты моя лучшая подруга. Как это не куда идти. А я? Я тебя никогда не брошу.

— Нет, Рита, ты так говоришь, потому что здесь ты со мной в безопасности и, как птенец прибиваешься под крыло мамы-курицы.

— Ты можешь мне и не верить, но такого человека, как ты у меня за всю жизнь на свободе не было. Как только Пол вытащит меня, я сделаю все, чтобы помочь тебе. Мы начнем новую жизнь.

— А деньги мы откуда возьмем, наворуем? Вот так и начинается порочный круг. — Мара ухмыльнулась, ее явно забавляла моя наивность.

— Мы разберемся, почему Виктор продал компанию, найдем все его деньги, и никогда и ни в чем не будем нуждаться.

— Ой, прекрати, а то у меня лопнет живот от смеха. Ты вот летаешь в облаках, а у нас чай кончился. — Она встала и поправила свою юбку, — Пойду, раздобуду.

— И как ты это сделаешь? Сходишь в супермаркет?

— Ага, типа того, — она подтянула юбку, оголив ноги. — Моя мини юбка, нас выручит. Жди меня через полчаса.

Она подошла к решетке и провела железной кружкой по прутьям. К ней подошел оплывший жиром охранник.

— Че шумим? — брезгливо спросил он.

— Питер, миленький мой, — кокетливо начала Марьяна, — у нас чаек закончился, ты же поможешь милой девушке?

— Чая захотелось, — расплылся в похотливой усмешке Питер — таксу знаешь. Я сегодня добрый, если потрудишься усердно еще и шоколадкой угощу. А подружка твоя к нам присоединиться не хочет? — он кивнул в мою сторону, — у меня бекон есть.

— Она не по этой части, но предложение обалденное, а я постараюсь хорошенько и ты меня угостишь бекончиком? — она расстегнула пуговицу на блузке, оголив часть груди.

— Ну не знаю, посмотрим, посмотрим… Пошли работать, крошка.

— Не скучай, красотка. — Мара улыбнулась и вышла вслед за охранником.

Не знаю откуда, но в камере был затертый до дыр прошлогодний журнал Cosmopolitan. Пролистав его, я наткнулась на фотографию. На ней были изображены счастливые молодожены Виктор и Рита Марковец. Боже, как мы были счастливы. Надпись под фото гласила: «Король и королева нефтяного бизнеса США. Они счастливы на зло всем». Из глаз градом потекли слезы, руки задрожали. Как так все могло произойти, почему?

Не представляю, сколько прошло времени, решетка распахнулась и в камеру впорхнула Марьяна. Она грациозно села около меня и поставила на тумбочку чай и небольшую шоколадку.

— Как тебе это удалось? — я вытерла слезы и с любопытством посмотрела на нее.

— А сама как думаешь? — расхохоталась она.

— Ты с ним… ты натурой что ли? О нет.

— Нет, блин, гривнами. Конечно, натурой.

— А по-другому нельзя? Это же отвратительно.

— Можно, деньгами, если ты богатая. Только у меня нет мешка денег. Знаешь сколько стоит пачка чая или шоколадка?

— Сколько? Неужели дороже, чем в обычном супермаркете?

— В обычном супермаркете, я умираю с тебя. Пачка самого дешевого чая стоит тут тысячу баксов. Хочешь шоколадку вываливай пять тысяч. Нет денег, есть выход, расплатиться натурой. Вот и приходиться ноги раздвигать.

— Меня сейчас стошнит.

— Какая же ты смешная, будто девочка. Вот я тебе скажу, Питер нормальный мужик. И водочки нальет, и накормит, и если что надо тебе достанет. Отработать заставит, конечно, но с ним все понятно. А вот есть еще один охранник, Оливер, ему под сто лет, у него не стоит, а хочет, чтобы молоденькие обслужили, да и жлоб еще тот.

— И что ты сделала за чай с шоколадом? — Меня начало трясти.

— Тут все по таксе, надо всего лишь сделать минет и один раз кончить. Не так уж и страшно.

— Меня точно стошнит. Это ужасно.

— Да что тебя так шокирует? Ты что с мужем не спала? Минет ему не делала?

— Муж, это муж. Свое, родное. — Мне удалось заглушить в себе отвращение, — Муж это человек которого ты любишь и делаешь это не за материальные ценности, а из-за того, что хочешь порадовать его. Мы всегда занимались любовью при свечах, на мягкой постели. Он ласкал меня, устраивал романтические вечера, говорил нежные слова. А тут от одной мысли противно становится. Я не смогла бы.

— Смешная ты. — Сказала Марьяна, заваривая новую порцию чая.

— Почему?

— Первый раз вижу такую наивную дурочку. Верит она в принцев, которые спасут ее из заключения, в любовь, в счастье. Спустись на землю, милая, ты сидишь в тюрьме, тебя обвиняют в убийстве мужа и его любовницы, никто тебя не вытащит и никакие Полы тебе не помогут. Увы и ах. Он навешал тебе на уши лапшу, а ты повелась. Наивная дура, вот ты кто.

— Сама ты дура!!! — крикнула я и отвернулась. Мне было обидно, хотя, наверное, она была права. Никому на всем белом свете я была не нужна. От Пола ничего не слышно уже две недели, и как бы я не уговаривала себя тем, что он делает что-то, чтобы освободить меня, в глубине души понимала, что помочь мне невозможно. Слишком серьезное было обвинение.

— Ладно, — толкнула меня в бок Мара. — Хватит дуться. Прости, я перегнула палку. На-ка вот, съешь шоколадку.

Она протянула мне кусок шоколадной плитки, я быстро засунула его в рот. Как же приятно ощутить во рту вкус сладкой сливочной шоколадки, она тает во рту, оставляя терпкое послевкусие. В прошлой жизни я была абсолютно равнодушна к сладкому, отказывалась, берегла фигуру. А сейчас мне стало все равно, чем страшнее, тем лучше.

— Спасибо, ты меня прости, я не хотела называть тебя дурой.

— Забей, — она протянула мне еще один кусок шоколада и стакан чая, — пей, давай.

Я не успела допить чай, как в камеру вошел охранник и позвал меня на встречу с адвокатом. Наконец-то! Мои глаза загорелись в надежде. Пол смог это сделать и я скоро буду дома? Неужели это правда. Я впорхнула в комнату свиданий, усталость от проведенных в этом месте двух недель, словно рукой сняло.

Увидев его, я бросилась к нему с объятиями и крепко прижалась к его чувственным губам. Я ощущала себя беззащитной, маленькой, хрупкой девочкой, оказавшейся в объятиях сильного мужчины, который защитит меня от всех невзгод. Однако он холодно отстранил меня и заглянул в глаза.

— Присядь, пожалуйста.

Я медленно опустилась на стул, сердце ушло в пятки, по спине пробежал холодок. Я перестала дышать. Он сел напротив, взял мою руку и начал, не глядя на меня:

— Малыш, я люблю тебя. — Пауза. — Ты мне веришь?

— Да, — еле слышно проговорила я. — Что происходит?

— Рита, все сложно, на меня давят.

— Пол, скажи мне, в чем дело? Что случилось?

— На днях была судмедэкспертиза, есть результаты. — Он посмотрел мне в глаза.

— И, что они выяснили?

— Смерть наступила в результате множественных ударов по голове тупым предметом. Предположительно клюшкой для гольфа. Той, на которой обнаружены твои отпечатки. Нанесено примерно по пятнадцать ударов каждому. — Снова пауза, — Рита мне нужно знать, как прошел тот день, час за часом, минута за минутой, все, что можешь вспомнить. Это очень важно. Сосредоточься.

— Я все рассказала уже.

— И все же, повторим еще раз. Может какие-то детали?

— Утром я решила устроить Виктору сюрприз и приготовить романтический ужин. — Вздохнув, в очередной раз, как заученное стихотворение, начала я — Поехала в магазин, там мне стало плохо, меня отвезли в больницу, потом я заехала домой, взяла ключи от загородного дома, снова поехала в магазин, купить продукты, которые я так и не купила. Увидела машину Виктора, вошла в дом, услышала шорохи, взяла клюшку, подошла к кухонной двери, а там они…

— Ты убила их, а потом приехала полиция. — Закончил за меня Пол.

— Ясно, ты мне значит, тоже не веришь.

— Но ты говоришь, что ничего не помнишь, почему ты так в этом уверена?

— Да, не помню, но если бы я убила своего мужа, наверно, это как-то зафиксировалось у меня в голове.

— Ранее у тебя случались провалы в памяти?

— Нет! — я начинала раздражаться, что происходит? Пол считает меня сумасшедшей? Он больше не на моей стороне?

— Однако, Мистер Хаймент подтвердил, что ты стояла у него на учете из-за проблем с провалами памяти и излишней агрессивности. В таком случае становиться понятно, почему ты ничего не помнишь и указывает на то, что именно ты была причиной смерти своего мужа и его любовницы.

— Пол, — я побледнела, на глазах появились слезы, губы задрожали. — Это не правда, не правда. Я не знаю, кто такой Мистер Хаймент. Более того, ни на каком учете я не стояла. Что происходит, Пол? Меня хотят подставить? Факты сфабрикованы…

Меня начала бить мелкая дрожь из глаз брызнули слезы.

— Тихо, тихо, Рита, успокойся, — Пол обнял меня, — я тебе верю, но боюсь моя вера нам не поможет.

— Почему? — всхлипнула я.

— Меня вызывали в Коллегию адвокатов и отстранили от твоего дела. У них появилась информация, что у нас с тобой отношения, а это запрещено.

— Отлично, — с напускным спокойствием проговорила я, — и кто меня будет защищать?

— Боюсь никто.

— В смысле?

— Времени до суда осталось очень мало, я не успею передать дела, кроме того, никто и не горит желанием взять это дело. Двойное убийство, при чем, жертва — дочка губернатора. Дело гиблое, это понятно любому юристу, а репутация для нас это все, так что никто не согласился. И факты, что я назвал, говорят против тебя. Судья даже слушать не будет.

— То есть, меня посадят? Ты хочешь сказать, что я проведу остаток своей жизни за решеткой? Я верно тебя поняла? — я была вне себя от ярости, моя жизнь кончена.

— Рита, не переживай, прошу тебя, я буду искать адвоката и мы подадим апелляцию. Мы будем сражаться, и я уверен, вытащим тебя.

— Ты имел ввиду я буду сражаться, а не мы. — Холодно сказала я

— Я помогу тебе.

— Ты адвокат и твоя репутация важнее меня.

— Рита как ты можешь так говорить, — в его словах слышалась фальшь.

— Хватит! Я не хочу тебя видеть, не приходи больше.

Я подошла к двери и громко постучала. Не прошло и пары секунд, как меня увели. Оказавшись в своей камере, я разревелась, не в силах держать свои эмоции под контролем. Марьяна села рядом и начала гладить меня по спине.

— Что не получилось у твоего Пола ничего? Что он сказал?

— У меня больше нет адвоката. Его отстранили от дела.

— Что?

— Он любит меня и поэтому не имеет право защищать. А времени до суда мало и никто не хочет со мной работать. Это конец.

— Не убивайся так, слезами делу не поможешь. Все нормально будет. Ты баба сильная, справишься.

И тут мне в голову пришла шальная мысль, слезы мгновенно просохли, я резко вскочила и схватила Марьяну за руку.

— Ты чего? — спросила Мара, удивленно глядя на меня.

— Мара, у меня идея!

— Ну и что же взбрело в твою голову?

— Нам надо бежать…

ГЛАВА 3

Ночью я не могла заснуть, слишком эмоционально-перенапряженный был день. Закрывая глаза, я видела Виктора и вспоминала наш медовый месяц.

Париж. Поздняя осень. Молодая пара идет в обнимку по набережной. Мы идем молча, наслаждаясь тишиной и яркими огнями города любви. Наступает поздний вечер, мостовая пустеет, а мы все идем, прижимаясь друг к другу, согреваясь теплом своих тел.

— Ну что пошли домой? Простудишься, будешь носом шмыгать весь медовый месяц.

— Как романтично, — улыбнулась я.

— Да уж. Будет что вспомнить. Париж, фонарь, аптека… — И вот мы поднимаемся в уютные апартаменты в центре города, которые снял Виктор на время нашего путешествия.

Я стеснялась богатства мужа и всегда предпочитала кичливым отелям, небольшие квартиры, а по городу мы передвигались в основном на такси. Я попросила отказаться от личных водителей и дорогих машин.

Для меня богатство было чуждо. Самым тяжелым испытанием для меня было выход в свет, я ужасно стеснялась. Поддерживая статус жены Виктора, мне приходилось надевать платья от известных дизайнеров, а на шее носить целое состояние.

— Я ответственно заявляю, что не люблю приемы, слышишь? Не хочу я это носить, мне не уютно.

— Я знаю, любимая, но это часть моей жизни. Вот не придем мы сегодня на прием в посольство, пойдут разговоры, Виктор звезду поймал, не общается с нами, ну хорошо и мы с ним не будем. А это что значит?

— Это навредит твоему бизнесу.

— Умница, все ты понимаешь.

— Ты всегда свой бизнес ставишь превыше меня. Не могу я находится в этом обществе больше пяти минут. Там скучно, женщины говорят только о шмотках, драгоценностях, сколько у них денег и где отдыхали.

— Мы много раз обсуждали эту тему. Я стараюсь идти тебе на уступки во всех твоих желаниях. Дом мы сменили на эту квартиру, машины поменяли на дешевые, но приемы, извини, они очень важны для меня. Поэтому прошу тебя потерпеть.

Я тяжело вздыхала и соглашалась идти на прием, терпеть там длинные и скучные разговоры. Ради него. Там он оставлял меня в обществе жен своих компаньонов. Их разговоры мне быстро наскучивали и я уходила в тихий уголок или останавливалась около окна и смотрела на улицу, мечтая о том, что уже через несколько часов останусь наедине со своим мужем. Смотря в окно, я наблюдала, как ветер играет листьями деревьев, ветви, которых спускались до земли, как срывает пожелтевшую листву и гоняет ее по мостовой. Как короток век листа. Он только родился, а уже через несколько месяцев отрывается от дерева и погибает, унесенный ветром.

Теплые, мягкие, но сильные руки ложатся на мою талию и я мгновенно забываю обо всем, что было важно еще минуту назад.

— Здравствуй, очаровательная незнакомка. Мое сердце подсказывает, что ты сегодня свободна. Давай сбежим от этой суеты и насладимся друг другом.

— Я замужем, — смеялась я — хотя мой муж сейчас так занят…

— Что же это за муж такой, что бросил такую красоту скучать? — подыгрывал он мне.

— Мой муж самый очаровательный и любимый. Хотя вы тоже ничего. Не будь я безумно влюблена в него, я бы не устояла перед вашим предложением.

— Люблю верных жен, — смеялся он и тянул меня к выходу. — Значит у меня нет шансов?

— Точно. — Смеялась я — Я без памяти люблю своего мужа.

— А я люблю тебя. — Он брал меня на руки и уносил в машину, покрывая тело поцелуями.

Потом мы еще долго наслаждались тишиной в объятьях друг друга. Смотря на камин, в котором потрескивали дрова…..

Храп Мары заставил меня вернуться в реальность. Я больше не могу здесь находиться. Сон так и не шел, нужно использовать время с пользой, хватит мечтать.

Итак, что мы имеем. Пол сказал о враче, который сделал заключение о моей невменяемости, при этом он ссылается на то, что я была его клиенткой. Но я никогда не была у него на приеме и даже не знаю кто он. Дальше, орудие убийства — клюшка для гольфа, которая была у меня в руке. Этой клюшкой я, якобы, размозжила голову здоровому мужику. Но у меня очень слабый удар и я просто физически не смогла бы его вырубить, что уж говорить о том, что их было двое, убить двоих одновременно я не смогла бы. А это значит, что пока я убивала Виктора, его любовница начала бы орать, вызвала полицию, или, в конце концов, попыталась справиться со мной самостоятельно. По всей видимости, кому-то выгодно обвинить меня. Но кому и зачем?

Так же остаются открытыми вопросы:

1.Зачем Виктор перевел все свои деньги на третье лицо?

2. Почему продал свой бизнес, но не сказал мне ни слова?

3 У него были враги, проблемы?

Если предположить, что у Виктора были проблемы, ему мог кто-то угрожать или шантажировать, что могло привести к тому, что он вынужден был продать бизнес. Возможно, они же и наняли убийцу, который ждал удобного момента, чтобы убить моего супруга. Я не должна была оказаться в загородном доме в тот день, решение устроить ужин было спонтанным. Я спутала им все планы. Увидев меня, убийце ничего не оставалось, как ударить меня по голове, чтобы я потеряла сознание, забрать клюшку и убить Виктора. Так как его любовница стала свидетельницей, пришлось убить и ее. А чтобы отвести подозрения от себя, убийца обыграл это таким образом, чтобы обвинили меня. У меня есть и мотив, и оружие.

— Я не убивала, не убивала! — закричала я.

— Ты че охренела, че орешь? Ночь на дворе, а она голосит.

— Мара, я никого не убивала, все подстроено! — Я вскочила на ноги и начала наворачивать круги по камере. — Не убивала, не убивала.

— Прекрасно, дай поспать, а. — Она натянула одеяло на голову и отвернулась к стене.

— Я все выясню, все…

На секунду закрыв глаза, я услышала, как зазвучала сирена к подъему. Бессонная ночь дала о себе знать, утром я чувствовала себя больной и разбитой.

— Ты чего всю ночь орала? Приснилось что-то?

— Нет, мне не спалось и я думала. Сопоставив все данные, я поняла, что не могла убить Виктора. По всей видимости, у него были враги, из-за них он продал бизнес и перевел активы. Он хотел сбежать, а мне не говорил ничего, чтобы не расстраивать.

— Ага, сбежать хотел, только не от врагов, а от тебя.

Я вопросительно посмотрела на нее. Что за бред? Виктор любил меня, он бы не поступил так со мной. Думаю, та блондинка должна была ему помочь со связями, все-таки дочь губернатора, а чтобы добиться этого, нужно было ее соблазнить. Бинго! Все сходится один к одному.

— Мара, ты помнишь про наш вчерашний разговор?

— Про побег? Помню и повторю тебе, то что говорила вчера. Ты сошла с ума. Отсюда сбежать невозможно. Это тебе не магазин с модной одеждой, тут полно вооруженных охранников, которые готовы пустить пулю в лоб. Как говорят у нас: шаг влево, шаг вправо — расстрел.

— Ты опытная, сидела не раз, знаешь тонкости, придумай что-то. Система не может быть без изъяна.

— Нет, Рита, не буду. Если нас поймают, увеличат срок. У тебя суда еще не было, а мне тут еще неделю и на зону. Я не хочу, чтобы мне переломали ноги и отправили подыхать в одиночной камере.

— Мара, у нас все получится! — Я была так взбудоражена, что не могла говорить тихо, и начинала кричать, чтобы она меня услышала, — Мара ты умная, я тоже не промах, мы должны что-то сделать, мы должны во всем разобраться. Нельзя сажать безвинного человека, Мара, нельзя!

— Тихо, не ори. Охранники могут услышать.

— Мара, — спросила я шепотом, — ты в деле?

— В деле. — недовольно буркнула она.

Мару должны были перевести на зону через неделю, а это означает, что для того, чтобы придумать план и осуществить его, осталось совсем мало времени. Целый день она сидела в задумчивости, молчала и смотрела в никуда. Я старалась не трогать ее, понимая, что мыслительный процесс дело тонкое и любой шорох, может спугнуть крадущуюся мысль.

К вечеру мои нервы были натянуты как струна, не могу больше ждать.

— Мара. — тихо позвала я.

— Что?

— Ты что-то придумала?

— Кое-что есть, но, боюсь, тебе это не понравится. Вечером пойдем на свидание к охранникам.

— Чего? Совсем с ума сошла что ли??

— Тихо! Не ори! — Мара подскочила ко мне и зажала мой рот руками, продолжая говорить мне на ухо. — Сегодня на смену новенький охранник вышел, весь день он проходил мимо камеры и пялился на тебя. Значит, ты ему приглянулась, это нам и нужно.

— Что нужно? Спать с ним не буду.

— Пока от тебя это и не требуется. Твоя задача, соблазнить его и постараться уединиться с ним. Включить свое женское обаяние и выпытать у него все, что сможешь: когда пересменка, где они хранят ключи, потайные хода и так далее.

— Угу, а что если…. Что если…

— Если он захочет тебя? — улыбнулась Мара. — Ну, так и наслаждайся, он на мордашку-то ничего такой, симпатичный.

— О нет, нет, нет. Я не смогу, определенно. У меня кроме Пола и Виктора никогда и никого не было.

— Рит, хватит а, не хочешь не делай. Сиди и жди суда. Пойми, сделаешь все как надо, так он сам тебе дверь откроет и на волю отправит.

— А может ты это сделаешь?

— Если бы он на меня смотрел, как на кусок прожаренного стейка, то не вопрос, но слюни он пускает на тебя. Могу поспорить у него в штанах такое напряжение, что он не может думать ни о чем кроме, как трахнуть тебя. Так что подруга вперед и с песней.

Мара взяла мою рабочую юбку и, оторвав от нее почти половину, протянула мне.

— Одевайся, я днем с Дэвидом договорилась, они с новеньким заберут нас после отбоя.

Через несколько минут показался один из охранников.

— Готовы девчата? — Он расплылся в похотливой улыбке — Мара, ты прямо секс бомба. Я уже хочу стянуть с тебя эту юбку.

— Потерпи, красавчик, — томно прошептала она — Всему свое время.

Дэвид открыл камеру и проводил нас к дальней двери, из-под которой пробивался свет. Небольшая комната, окон нет. Посреди комнаты стоит стол, около стен по две кровати. На одной из них сидел второй охранник.

Дэвид подтолкнул Мару к кровати, та быстро села.

— А ты что мнешься? Садись рядом с Томом, видишь, не терпится мальчику уже.

— Дэвид, ну не надо так, это же девушки.

— Девушки, хах, это шлюхи, Том, запомни.

Я вспыхнула от такой грубости, ноги задрожали. Мара посмотрела на меня, в ее взгляде читалось: «Вспомни, зачем мы тут, терпи». Вздохнув, я подошла к кровати, на которой сидел Том, присев на край посмотрела на него.

— Привет, — тихо сказала я, — Меня зовут Рита.

— А меня Том, хочешь выпить?

— Да, с удовольствием.

Как ни странно, но Том мне понравился. Он был застенчив, робок, так что я немного расслабилась. Он дрожащими руками налил водки в стакан и протянул мне.

— Выпьем за знакомство?

— Давай, — я взяла у него стакан, специально дотронувшись до его руки. Том покраснел и растерялся. — Может на брудершафт?

— Давай. — Заикаясь, ответил он.

Мы скрестили руки и осушили бокалы. В моей голове начало происходить что-то невероятное. Я осмелела и, схватив его за голову, поцеловала прямо в губы……..

ГЛАВА 4

Мой поцелуй становился все настойчивее. Однако Том был напряжен, как пружина.

— Ох, какая горячая штучка. Пожалуй, не будем Вам мешать. Пошли-ка милая в другое место. — Дэвид небрежно подтолкнул Мару к выходу.

Как только мы остались с Томом наедине, я отстранилась. Том часто дышал и смотрел на меня испуганными глазами.

— В чем дело? Я тебе не нравлюсь?

Он встал и отошел к стене.

— Нет, ты… ты очень красивая девушка, я просто.. — он зардел.

— Просто, что? Я не возбуждаю тебя?

— Не в этом дело… — вздохнул он.

Пока у меня появилась возможность, я решила рассмотреть его. Красивый, накаченный, спортивного телосложения молодой человек. Рубашка обтягивала его торс, так, что, казалось, еще чуть-чуть и рубашка лопнет на нем, обнажив идеальный пресс с кубиками. Всю красоту его тела дополняли изумрудно-зеленые ясные глаза и золотистые локоны, небрежно спускающиеся на лоб. Опустив глаза чуть ниже, я обратила внимание на четко выпирающий бугор у него штанах. Значит, он меня хочет, но ведет себя странно. Вероятно, нужно подтолкнуть его. Я поднялась с кровати и как бы ненароком спустила бретельку с плеча. Она соскользнула и оголила большую часть груди. Однако, это произвело противоположный эффект. Том с силой вжался в стену, видимо, в надежде пройти сквозь нее.

Да что происходит? Если совсем недавно я и представить не могла, что я захочу кого-то кроме Виктора, то сейчас у меня проснулся спортивный интерес. Я уверенно подошла к нему и начала аккуратно пуговица за пуговицей расстегивать рубашку. Том стоял не подвижно, словно окаменев, кажется, он даже перестал дышать.

Хорошо, пора переходить к решительным действиям. Опустившись на колени, я уверенно взялась за пряжку его ремня.

— Нет, Рита, прошу тебя не нужно, — заикаясь, произнес он и попятился от меня по стене в другой угол комнаты.

— Я не понимаю. Том мы встретились тут для одной цели, разве нет?

— Я не могу. — Он растерянно смотрел мне в глаза.

— Что значит, не можешь? Ты девственник?

— Нет, но — он глубоко вдохнул, — я не могу вот так.

— Как так? — Я отошла на пару шагов, поправила кофту и посмотрела на него.

— По принуждению, ты же не из-за любви это делаешь.

— Никто меня не принуждал и если хочешь знать, когда я сюда шла, у меня и в мыслях не было спать с тобой.

— Стоп, а зачем ты сюда тогда шла? — Он пристально посмотрел на меня, выражение лица мгновенно изменилось.

— Ааа, — я поняла, что сболтнула лишнее, нужно его как-то отвлечь. — Может, выпьем? А то, как-то напряженно.

— Давай, а потом расскажешь мне, что задумала.

Я чуть не поперхнулась. Он слишком юн и не опытен и вряд ли мог додуматься об истинной цели моего визита. Я улыбнулась и опрокинула стакан с водкой. Комната мгновенно закружилась и я упала на кровать. Слишком много алкоголя для человека, который уже забыл, и вкус еды, и вкус спиртного.

Он пристально смотрел на меня. Взгляд стал ледяным.

— Так что? Зачем ты пришла сюда, если не собиралась со мной спать? — В его тоне послышались металлические нотки.

— Ну, не знаю, за компанию с Марой. Она сказала, что договорилась с вами обоими, но ей одной идти страшно, а я не хотела подругу обижать, вот и пошла. — Защебетала я, как ни в чем не бывало.

— Да что ты? — усмехнулся он — Ты у нас значит такая безотказная? — Он подошел ближе, наклонился к моему уху, — Значит так, либо ты сейчас рассказываешь, что задумала, либо я заставлю тебя сосать мой член до тех пор, пока не задохнешься!

— Ты хочешь, чтобы я сделала тебе минет? — от скромного и зажатого парня не осталось и следа. Он становился опасным. Его взгляд, пронзительным, от такого сразу бросает в дрожь. Но сдаваться нельзя.– Хорошо, давай.

— Видимо, ты не уловила сути, я не просил сделать минет, я сказал, что засуну свой член тебе в глотку и не вытащу пока ты не сдохнешь. Этого хочешь?

Тут во мне что-то щелкнуло. В голове помутнело от ярости, адреналин бил в виски.

— Охренел что ли???? Засунешь свой член мне в рот, останешься евнухом на всю жизнь! Я откушу его так, что никто не пришьет обратно, усек?

— Скажешь, Рита, скажешь, всю правду скажешь. Может на вид я и милый юноша, но не за свои зеленые глаза я попал сюда. До того как оказаться в этом свинарнике, я работал там, откуда не возвращаются и знаешь мою основную специальность? Пытки, милая, я пытал людей. Думаешь, я баб красивых не видал? Видел и не одну. Поэтому лучше сразу скажи все по-хорошему, пока не заставил по-другому.

По моей спине пробежали мурашки. Меня затрясло, и из глаз градом полились слезы. Том молча подошел к столу, налил себе водки и выпил залпом, после чего стукнул стаканом по столу.

— Хватит! — гаркнул он, — Рыдать бесполезно. Рассказывай.

— Хорошо, я расскажу, но хочу попросить, чтобы все осталось в этих стенах.

— Это мне решать. Говори.

Я села на кровать, и начала рассказывать ему свою историю. Начав говорить, я не могла остановиться, слезы текли по щекам, но я выложила ему все. Он слушал внимательно, не перебивал. На его лице ходили желваки, но я не могла понять его реакцию на свои слова.

— То есть, если я правильно понял из твоего рассказа, ты решила сбежать? — подытожил он.

— Да. Но у меня нет выхода. Суду я не докажу, что я не смогла бы убить двоих человек, мне не поверят, адвоката у меня нет. Если я останусь тут, меня посадят пожизненно и что со мной будет? Или убьют за то, что красивая, либо искалечат. Да и проводить вечера в компании охранников, сомнительное удовольствие. Прости.

Он стоял и смотрел на меня очень внимательно.

— Да, тебе тут конечно не место. Точно не убивала?

— Да я физически не смогла бы убить мужчину больше меня, да еще и бабу его. Она бы меня по голове огрела бы пока я с ним разбиралась, ну или сбежала наконец.

— Убить клюшкой на шестнадцать не так просто. Как говоришь, мужа то твоего звали?

— Виктор, Виктор Марковец.

— Да ладно? Марковец? Этот подонок заслуживал смерти. Наконец зло наказано. — Улыбнулся Том.

— Ты его знаешь?

— Да кто ж его не знает. Твой муж был моим последним заданием. Государство выделило ему огромные средства под тендер, а он решил с этими денежками скрыться.

— Это ты убил его?

— Очумела что ли? Я должен был разобраться с ним, но этот подлец хорошо знал свое дело, он замел все следы и свалил. Поэтому я тут оказался.

— Тебя понизили и перевели со службы сюда из-за него?

— Не важно, почему я тут. Нужно понять, кто замочил твоего мужа и зачем.

— Том, мне нужно выбраться отсюда. Я смогу во всем разобраться. — Я пристально посмотрела ему в глаза, — Помоги мне, — и шепотом добавила, — пожалуйста.

Он подошел ко мне, оказавшись в сантиметре от его губ, я не смогла сдержаться. Я прильнула к нему. На этот раз он не оттолкнул меня. Его рука скользнула вниз, одно движение и вот моя нога уже на его бедре. Он прижимает меня к стене все плотнее и плотнее, я чувствую, как набухает его член в штанах. Мои руки поползли к его ширинке, но именно в этот момент Том отстранился.

— Нет. — Резко сказал он.

— Почему?

— Рита, я хочу тебя, сильно, поверь мне. Но не здесь.

— Ты поможешь мне?

— Не знаю, мне нужно во всем разобраться. Дай мне пару дней. Сиди тише воды, ниже травы. Как у меня будет информация, мы встретимся и обсудим все.

— Ты не бросишь меня? — Я вдруг почувствовала, что нуждаюсь в нем, в его заботе, в его словах.

— Я не позволю такой девушке оставаться тут и если все что ты сказала правда, я приложу максимум усилий, я перерою землю носом, но вытащу тебя.

Он обнял меня и нежно поцеловал.

— Спасибо тебе, спасибо за то, что ты делаешь.

— Да я пока ничего и не делаю. Ух не могу стоять рядом с тобой, ты меня заводишь.

— Ты сам отказался, кстати почему?

— Я хочу любить тебя медленно, наслаждаться каждым мгновением. А не так набегу. — Он нежно провел рукой по ключице, спустился ниже, — такая нежная кожа, уже представляю, какая ты там, — его рука скользнула под юбку и провела мне по легкой ткани трусиков, — да я смотрю, ты не на шутку завелась.

— Да, я хочу тебя, очень хочу попробовать то, что у тебя в штанах.

— Тебе придется немного подождать, — улыбнулся он — но думаю, вы понравитесь друг другу.

— А зачем нам ждать? Я сейчас медленно медленно расстегну твою ширинку и познакомлюсь с твоим другом. Проведу по нему рукой, поцелую и возьму в рот, а потом… — Договорить я не успела, Том властно впился в мои губы поцелуем.

— Хватит, — прохрипел он.

— Ну, а может, все-таки продолжим? Поверь, тебе понравится.

— Я уверен в этом, красотка, — усмехнулся он, — Но пока мы повременим, я хочу, чтобы ты была предельно возбуждена, когда я займусь с тобой любовью.

— Когда это еще будет, если будет вообще. Не хочу терять время. У меня его мало.

— Ты его не потеряешь. Обещаю, ты будешь кричать от удовольствия и умолять меня прекратить.

За дверью послышался звук шагов. Том резко повалил меня на кровать и стянул с меня трусики, затем быстро положил их в свой карман, оставив небольшой кончик трусов, так, чтобы их было видно. Я была немного ошарашена.

— Зачем тебе мои трусики?

— Чтобы помнить о тебе, ну и для того, чтобы доказать Девиду, что мы тут делом занимались, а не план побега обсуждали.

— Делом занимались? А то, что у меня голодные глаза тебя не смущает? Вдруг Девид догадается, что мы тут ничем таким и не занимались?

— Плевать он хотел на твои глаза. — Усмехнулся Том, — Он только что трахнул твою подружку и будет полночи рассказывать мне о своих подвигах. Каково думаешь, мне будет, когда я так возбужден.

— Бедненький, но ты сам отказался от удовольствия. — Дразня его, я задрала юбку.

— Рита, — Том, закрыл глаза, чтобы не видеть меня, — ты напрашиваешься…

— Да и довольно давно.

Он прижал меня к себе, аккуратно стянув с меня майку, оголил мою упругую грудь.

Когда-то еще в начале отношений с Виктором, он настоял на том, чтобы я увеличила грудь. Так что теперь вместо унылой двойки у меня красивая, упругая четверка, которую Том в данный момент покрывал поцелуями.

— Ты гиперсексуальная крошка. Но меня так просто не сломать! — Я открыла глаза и увидела, что он смеется надо мной

— Ну ты и… — я ударила его по груди и отвернулась.

Обняв, он прижал меня к себе и прошептал:

— Учти, я не потерплю, чтобы ты спала с кем-то из охраны. Ты моя и только моя. И я трахну тебя так, что ты потом неделю ходить не сможешь.

Дверь отворилась, и в комнату вошел напарник Тома. При виде нас его лицо расплылось в довольной улыбке.

— Дружище, ты закончил? Могу увести наших шлюшек обратно в камеру?

— Уводи, и знаешь, в следующий раз приведи мне более раскрепощенную, а то эта фригидная какая-то.

Я вопросительно посмотрела на Тома, но он проигнорировал мой немой вопрос.

— Не понравилась? А на вид такая горячая штучка, ну давай из двенадцатой камеры позовем, те работают на отлично.

— А давай! — сказал Том, наблюдая за моей реакцией.- А этих уведи, надоели.

Девид подтолкнул меня к выходу, я обернулась, чтобы посмотреть на Тома, тот только улыбнулся и поднес трусики к своему носу.

— Вот мерзавец! Сволочь! — кричала я, будучи уже в камере.

— Что такое?

— Мразь, этот Том, он отказался заниматься любовью со мной и еще фригидной обозвал.

— Сядь и успокойся. Что произошло-то у вас?

— Ну, когда вы ушли, он стал таким тихим, робким. Мне это понравилось, появился какой-то интерес, я стала к нему приставать, а он ни в какую.

— Странный, какой, ладно не важно. Ты узнала, что нам нужно?

— Нет, — буркнула я, — он раскусил меня. Правда, обещал помочь нам.

— Поня-я-я-я-ятно. Наша песня хороша, начиная сначала — Протянула Мара. — Как я могла подумать, что ты сможешь выяснить, да на твоем кукольном личике написано — хочу сбежать. Все девочка моя, забудь об этом и готовься к аду.

ГЛАВА 5

— Почему ты так решила? — я не понимала от чего Марьяна так не верит в наш побег — он обещал помочь.

— Да? — усмехнулась она — А что он тебе еще обещал? Наверняка, что вы поженитесь, заведете собаку и родите пару, тройку маленьких детишек с красивыми голубыми глазками? Неужели ты всерьез веришь в это? Почему ты такая наивная и веришь каждому, кто хоть как-то тебя поманит?

— Не передергивай, не обещал он мне ничего такого. Сказал, что разберется во всем и поможет мне выбраться из этого места.

Мара стала в миг серьезной. Она молча смотрела на меня с минуту, а потом глядя на меня в упор тихо произнесла:

— Он поможет только тебе…

— Милая, — я встала на колени перед ней — да, он обещал помочь мне, но знай без тебя я отсюда не уйду. Ты мой самый близкий человек во всем белом свете…

Я замолчала и положила руку на живот. Из-за произошедшего я совсем забыла, что внутри меня совсем недавно зародилась новая жизнь.

— Ты чего зависла? Живот скрутило что ли? — Мара озабоченно посмотрела на меня.

— Я беременна.

— В смысле? Ты же не спала ни с кем тут и раскрою тебе секрет от поцелуя дети не рождаются.

— Да что ты, а я не знала! — съёрничала я. — Я была беременна до того, как попала сюда. В ту ночь, когда я застала Виктора с любовницей, я хотела сообщить ему, что жду ребенка.

— А чего же ты молчала, подруга? Тебе надо было не тут находится, а специальном отделении для беременных. Там уход, обследование, да и условия человеческие.

— Нет, я хочу остаться здесь с тобой. Скоро мы выберемся отсюда, Том поможет.

— Рита! — Мара не смогла сдержать эмоции и начала повышать голос — Хватит нести чепуху, сними ты уже розовые очки!

— Давай закончим это обсуждать, пусть будет, как будет. Я устала и хочу спать.

Я легла и отвернулась к стене. Закрыв глаза, в голову полезли мысли о Томе. Интересно привели ли они зечек для своих утех? Выплеснул ли он на них все свое напряжение, которое сдерживал при общении со мной? И почему мне неприятно думать об этом, почему мысли о нем постоянно лезут в голову, почему он мне понравился? С этими мыслями я и провалилась в сон.

На утро я расплатилась сполна за все спиртное, что попало в мой организм. Казалось, что моя голова расколется на маленькие кусочки. На душе скребли кошки, я думала о Томе и о том, что он спал с другими женщинами.

Утро мы провели в тишине. Мара молчала, листая журнал, даже не смотря в мою сторону. В полдень это напряжение между нами мне надоело.

— Мара, ты чего молчишь весь день?

— Ничего. — огрызнулась она.

— Ты обиделась?

— Да! Я обиделась! — она искоса посмотрела на меня.

— Почему? — я искренне не понимала, что случилось.

— Почему? Ты еще спрашиваешь? А потому, что я устала Рита от твоей глупости и наивности. Ты рассказала наш план о побеге первому попавшемуся мужику, да еще и искренне веришь, что он нам поможет, при этом ты даже не понимаешь, что ты подставила не только себя, но и меня.

— Я тебя не подставляла, все будет хорошо. Том нам поможет. — тихо сказала я.

— Прекрати! Он быстрее сдаст нас начальнику тюрьмы. А знаешь, что с нами сделают? Нас посадят в карцер, где мы и просидим весь срок. Ты хоть представляешь, что такое карцер? Это темная маленькая комната, в которой ты будешь сидеть совсем одна. День за днем ты будешь проводить в одиночестве. Тебя конечно будут кормить, хотя не факт, что постоянно. А самое противное знаешь что? Тебя будут трахать без твоего согласия, без прелюдий и очень жёстко. Охранники любят развлекаться с теми, кто сидит в карцере. В твоем деле будет написано, что ты буйная и склонна к побегу, а значит все синяки и ссадины можно списать на то, что ты расшиблась сама. На твои крики никто не придет. Многие, кто попадает в карцер просто сходят с ума. Они кидаются на стены и уродуют себя, лишь бы не испытывать унижения еще раз. Ты этого мне желаешь?

— Нет, — я была искренне напугана и не могла поверить, что Том способен на это, но с другой стороны я его почти не знаю, и если я ошибаюсь в нем, то нас может ждать страшное будущее, — Мара, прости меня. Я, правда, не подумала о последствиях. Он вызвал у меня доверие и я не устояла. — Я встала на колени и обняла ее, из глаз потекли слезы.

— Ты просто наивна дура. Будем наедятся, что ты не ошиблась.

Мара обняла меня в ответ. Люблю ее за то, что она отходчивая. Все обиды были позади. Но в моей душе зародились сомнения, а что если она права? Что если Том просто запудрил мне мозги? Но почему тогда не воспользовался мной? Может все-таки он не такой и поможет нам? В любом случае мне оставалось только надеяться. Если я ошиблась я умру в тюрьме, если нет, то возможно я выйду на свободу. Шансы пятьдесят на пятьдесят. В моем случае это везение.

Весь день я вглядывалась в каждого, кто проходил мимо камеры, пытаясь отыскать Тома.

— Его высматриваешь? Напрасно тратишь время, его сегодня нет.

— Откуда знаешь?

— Элементарно, — сказала она, делая вид, что поправляет воображаемые очки, — тут не надо быть Шерлоком Холмсом, они же посуточно работают и если вчера он был тут, значит что?

— Сегодня у него выходной. — закончила я

— Ну хотелось бы надеяться, что он спит сейчас дома, а не разговаривает с начальником тюрьмы. Хотя думаю, к этому времени мы бы уже знали, если бы он рассказал.

— Вот видишь, может я сделала правильный выбор? — улыбнулась я, убеждая по большей степени уже себя.

— Ты снова начинаешь? То, что он пока не выдал нас, не говорит еще ни о чем.

— А с чего бы ему молчать?

— Неужели ты совсем ничего не понимаешь? Вот истинно говорят, красивая, но тупая. Во-первых, все отношения с заключенными под запретом, если расскажет, то лавочку прикроют, охранники разозлятся и продолжить работать тут он вряд ли сможет. Он не разболтал не из-за тебя, а ради своих удовольствий. А во -вторых у него есть то, за что ты отдашь все, что угодно. Он может шантажировать тебя до конца твоего срока. Понятно объяснила? Не понимаю, как можно быть такой идиоткой?!

Я промолчала. В голове отголосками звучали его вчерашние фразы: «Рита — ты потрясающая женщина», «Мы займемся любовью», «Ты не сможешь сдвинуть ноги неделю». От этих воспоминаний у меня затвердели соски и заныло внизу живота. Я почувствовала сильное желание. Я представила, как сижу на его узких бедрах, ощущая в себе его огромный член. Как его руки ласкают мою грудь. Я начинаю аккуратно набирать темп, вдруг он резко меняет позу и вот я уже лежу под ним и наслаждаюсь его движениями. Он шепчет нежные слова, говорит о том, как долго мечтал о такой девушке как я.

Не хочу думать, что Мара права. Не хочу верить, что все, что он вчера говорил, было ложью. Он мог бы просто трахнуть меня и все. Тем более я сама напрашивалась на это. А что если он из тех мужчин, что не занимаются сексом с девушками. Меня как будто ударило током! ТОЧНО! Вот почему он был так скован, когда я поцеловала его, и вот почему был так спокоен, когда ласкал меня. ОН ГЕЙ!

Но как же тогда объяснить, что он был возбужден? Хотя он же работал в паре с Девидом. От мыслей, что такого красавчика, как Том могут возбуждать такие старики, как Девид мне стало противно.

Все сходится, если Том не традиционной ориентации, то понятно почему он не стал спать со мной, а трусики мои взял, чтобы доказать Девиду, что ему нравятся женщины и он такой же как все. От этих мыслей мне стало как-то даже легче на душе.

Прошло два дня и я совершенно перестала думать о Томе. Мара долго смеялась, когда я рассказала о своих размышлениях. Ей тоже показалось, что с Томом не все в порядке. Решив, что это именно так, мы откинули всякие надежды на его помощь.

— Нам нужно что-то делать, — сказала Мара — но на тебя я больше рассчитывать не могу. Сама схожу и попробую выяснить у Девида всевозможные лазейки.

— У тебя есть план?

— Хочу напоить его и сделать слепки ключей от дверей. Он мне доверяет. Постараюсь выяснить, как от сюда выбраться и сегодня сбежим. Действовать нужно очень быстро.

— Эммм, ты сделаешь слепки, круто, но как мы сделаем ключи? Для этого нужны специальные приспособления, которых у нас нет. И с Девидом дежурит Том, что с ним делать?

— Да ты права, слепки нас не спасут. Нужно стащить связку ключей. Том бдителен, с ним нужно что-то придумать.

— Я пойду с тобой, помогу.

— Ой подруга, боюсь я с тобой ходить, как бы ты опять что-нибудь не отчебучила. — Она вздохнула, — Ладно выбора нет. Ты должна споить Тома, а я стащу ключи. Делаем все быстро, тихо и четко. Это наш последний шанс.

— Я все поняла, а если у него не будет водки или он не захочет пить? Что тогда делать?

— На такой работе без допинга никуда, а вот сколько он выпьет зависит от тебя. И запомни, он не знает, что мы раскусили его, поэтому будет вешать лапшу на уши, ты кивай, соглашайся и подливай ему спиртное. Как только он вырубится, выходи из коморки и иди в первую камеру, я буду там. К этому времени я умотаю Дэвида и он уснет. Ну а дальше самое страшное, побег.

Я кивнула. Внутри меня теплилась надежда, что у нас все получится и мы выберемся из этого жуткого места, где женщины спят со своими охранниками лишь бы получить от них кусок шоколада, да кружку кофе. Для меня, наверное, навсегда останется загадкой, почему люди так низко ценят себя? Совсем скоро я буду далеко от этого ужаса и, наконец, лягу спать на мягкую перину, укроюсь пуховым одеялом и забудусь сладким сном.

Ладно, хватит мечтать, пора приниматься за осуществление плана. Натянув улыбку на свое изможденное, но все еще хорошенькое лицо, я приготовилась иди «в гости». Как только выключили свет, дверь в камеру открылась и появился Том.

— Привет, привет, дамочки, пойдем повеселимся? — сказал он нам с Марьяной — Мы с Девидом уже заждались вас.- Мы переглянулись, она с трудом сдерживала смех.

Мара шла первая, за ней я, Том был замыкающим. Он шел слишком близко ко мне, когда Мара ушла чуть дальше от нас, он ударил меня по заднице. Я обернулась и столкнулась с ним взглядом. По телу пробежали мурашки. «Спокойнее, Рита, спокойнее, помни про план, не поддавайся на провокации» — твердила я себе. Оказавшись в комнате, в которой мы провели нашу первую ночь, мне стало не по себе. Мара смеясь обнимала Дэвида, а мы с Томом сидели на его кровати. Меня начала бить мелкая дрожь. Положив руку на мое колено он почувствовал, что я дрожу.

— Девид, — тихо сказал он — ты не против если мы останемся одни?

— Да не вопрос, хочешь дать девочке второй шанс? Помнится в прошлый раз девочки из двенадцатой тебя больше зажгли. Может их позвать вместо этой?

— Не надо, есть у меня несколько идеек, посмотрим на что она способна.

— Ладно, если что ты знаешь, где меня искать.

Том поднял вверх указательный палец, говоря ему, что он все понял. Дэвид приобняв Марьяну за талию вывел ее. Итак, игра началась.

Том пристально посмотрел на меня.

— Почему ты дрожишь? — тихо спросил он — Помнится ты хотела трахнуть меня.

— Перехотела. — Огрызнулась я

— Не понял, что за тон? — Он взял мое лицо за подбородок, подняв его и пристально посмотрел мне в глаза. — Обиделась?

— А ты как думаешь? — я резко вырвалась из его рук и отошла к противоположной стене. Я понимала, что должна была вести себя по-другому и начинать претворять наш план в жизнь, но эмоции настолько меня переполняли, что я не могла здраво мыслить. — Сначала ты отказываешься от секса, от секса со мной, потом унижаешь меня при твоем напарнике, а после и вовсе вызываешь других девиц к себе и наслаждаешься любовными утехами с ними. Как я по-твоему должна еще реагировать?

Том улыбнулся, медленно подошел ко мне и заключил в объятия.

— Принцесса, ты что решила показать свой характер?

— Больно надо. — фыркнула я, вырываясь из его объятий, после села на кровать, демонстративно отвернувшись от него.

— Рита, — повысив голос сказал Том, — ты ведешь себя, как ревнивая жена.

— Я? Пф, да ничего я не ревную, и вообще иди к своим девкам из двенадцатой и развлекайся с ними. А меня просто оставь в покое.

— Ну все понятно. Моя красивая малышка так сильно ревнует меня. Ну надо же. Не думал, что такое возможно.

Его слова задели мое самолюбие. Да кто он такой, чтобы его ревновать. Да очень он мне нужен. Да что он возомнил о себе… Стоп… Да. Да. Да. Я действительно его ревновала, но показать ему, что я сгораю от ревности и обиды я не могла. Набравшись смелости, я посмотрела на него и железным тоном произнесла:

— Ты похоже ошибся, я не ревную.

— Ну и как мне тогда расценить твое поведение, если не ревность?

— Да как хочешь, мне все равно.

Как же я не хотела, чтобы он понял, что я ревную его, так сильно, что мне хочется орать. А еще я злилась на себя, так как кроме чувства ревности во не бушевало желание. Я хотела его, сильно, страстно. Хотела сорвать рубашку с его тела, разорвать ее на мелкие кусочки, я ненавидела ее за то, что она закрывает его стройный торс. Раздеть его, так, что бы ни одна даже самая короткая ниточка не скрывала его тела и полностью, всецело отдаться на растерзание его сильным рукам.

Том сел рядом со мной, я почувствовала его сладкое дыхание. Как же мне хотелось слиться с ним в поцелуе и забыть обо всем. Омрачал лишь тот факт, что он гей, а значит мои женские чары не смогут повлиять на него, чтобы я не делала.

— Ты такая красивая, с каким же удовольствием я займусь с тобой любовью, когда придет время. — он провел рукой по моим волосам.

— Я не сплю с такими, как ты.

— Не понял, это с какими с такими? — удивленно спросил он. — Я уже не мил тебе стал? Разонравился?

— Ты предатель! Ты из тех, кто восхищается моей красотой, а потом спит с другими. Лицемер. Нет, нет я совсем не хочу тебя, а то что было три дня назад, это всего лишь алкоголь. Я отвыкла от спиртного, вот и повела себя, как полная дура.

— Так ладно, мне все это надоело, — он резко встал, подойдя к столу, налил себе полстакана водки и быстро опустошил его, — ты не много ли на себя берешь? Думаешь я твой любовник или что?

— Не кричи на меня! — я повысила голос, — Ты правильно говоришь мы друг другу никто. Я тебе не жена, не невеста и не любовница, я просто несчастная девушка, попавшая в трудную жизненную ситуацию. Я доверилась тебе, рассказала все, попросила помощи, а ты воспользовался мной, чтобы доказать своему напарнику, что нормальный мужик. А на самом деле под маской обольстительного мачо скрывается гей.

Лицо Тома мгновенно побагровело от злости, глаза налились кровью. Он сжал руки в кулаки и медленно подошел ко мне, наклонился, внимательно посмотрел в глаза и произнес разделяя каждое слово:

— Повтори, что ты сейчас сказала?

— Том, я, прости, я…

— ПОВТОРИ, ЧТО ТЫ СКАЗАЛА, Я КТО???

ГЛАВА 6

Я действительно сильно разозлила его, сказав, что он гей. Не думала, что он так отреагирует. Он смотрел на меня разъяренными глазами, налившимися кровью от гнева. На секунду мне показалось, что он ударит меня. Мне стало настолько страшно, что я вжалась в стену и затихла, мечтая превратится в человека невидимку и улизнуть из этого места.

— Я все еще жду ответа на свой вопрос, — его ноздри раздувались от гнева, я физически ощущала ярость исходящую от его тела, — или ты предлагаешь получить ответ привычным для меня способом?

— И какой способ для тебя привычен? — тихо спросила я

— Поверь мне, ты не захочешь его знать.

— Том, пожалуйста, успокойся…

— Успокоиться? — он резко меня перебил — Ты считаешь, что я гей и просишь успокоиться? Хотя знаешь ты права, спокойнее Том, спокойнее. Думаешь я гей? Я докажу тебе обратное.

— Ты займешься со мной любовью?

— Ну уж нет, ты меня что-то перестала привлекать физически, но думаю тебе будет полезно узнать, что я могу от других. Пошли.

Он грубо взял меня за руку, прихватив бутылку водки, резко открыл дверь, ведущую в коридор, где находились одиночные камеры. Дрожь пробежала по телу, ноги стали ватными, неужели он запрет меня в одной из камер. Он шел уверенным шагом, остановившись у самой дальней камеры, он прижал меня к стене.

— Ты красивая, — прошептал он — но ты сама решила, чтобы все сложилось так. Ну что, ты готова?

— Готова, к чему? Что ты задумал? — осипшим от страха голосом спросила я.

— Скоро ты все поймешь. Потерпи немного. — Его рука проникла под подол юбки и коснулась моих трусиков. — Нет, так не пойдет, трусики нужно снять.

— Зачем? — Я стояла как вкопанная, боясь сделать лишнее движение, чтобы еще больше не разозлить его.

— Снимай! — гаркнул он.

Я быстрыми движениями стянула трусики, которые мгновенно оказались в его руках. Он поднес их к носу.

— Пахнешь, как последняя шлюха. Посмотрим, хочешь ли ты меня на самом деле.

Он открыл дверь камеры и толкнул меня вовнутрь. Маленькая комната, без окон, с толстой, плотной дверью. У дальней стены стоял стул от которого стелились по полу веревки. Перед ним стояла кровать.

— Ты что, будешь меня пытать?

— Я? Нет, зачем, ты будешь пытать себя сама. А я помогу. Присаживайтесь, мадам. — он указал на стул.

— Том, прошу тебя, объясни мне, что ты задумал. — Не понимаю, что со мной происходит, он пугает меня, но в то же время вместе со страхом пришло дикое желание.

— А если я скажу, что буду трахать тебя до изнеможения, что ты на это скажешь?

— Знаешь, я пожалуй не откажусь. — удивляясь сама себе сказала я, и посмотрела на него с вызовом.

— Ах какая жалость, что этого не произойдет. Ты же думаешь, что я гей, а ты с такими не спишь. Надо доказать тебе обратное.

— Ты пугаешь меня.

— А ты не бойся, все будет превосходно, уверен ты даже получишь удовольствие. Давай-ка садись на стул.

Видя мою не решительность, он слегка подтолкнул меня, чтобы я не устояв на ногах приземлилась на стул. Я покорно села, сжала ноги вместе и положила руки на колени. Он, взяв веревку, обмотал ей мою правую ногу, а затем проделал тоже самое с левой. Я молчала, понимая, что сопротивляться нет смысла. Затем Том медленно просунул конец веревки в кольцо на стене, который я не заметила до этого и резко дернул. Мои ноги разъехались в разные стороны, оголив мои прелести. Я издала глухой стон. Взяв мои руки он связал их за спиной. На меня накатила волна возбуждения. Том стоял позади меня, опустив свои руки на мои плечи, он прижался губами к шее и нежно поцеловал.

— Есть идеи, что будет дальше?

— Нет, — со стоном прошептала я. Возбуждение все нарастало. Руки Тома проникли под майку и нежно потеребили набухшие соски. Я уже была на грани.

— Хм, чего то не хватает? — Он обошел меня и сел на кровать. — О! Знаю!

Он взял меня за подбородок. Его губы прикоснулись к моим, из нежного поцелуй стал превращаться во властный. Как же это приятно. Отстранившись, он достал мои трусики, скомкал и засунул мне в рот, сделав кляп.

— Посиди тут. — сказал он выходя из комнаты, обернувшись на пороге добавил — Скоро вернусь, не скучай.

Сердце забилось быстрее. Что происходит? Где он? Меня охватила паника. Я попыталась освободиться, но веревки больно въедались в тело и все мои попытки приводили лишь к сильной боли. Очень скоро я ослабла и поняла, что ничего не остается, как сидеть и покорно ждать возвращения Тома, если конечно он вернется.

Через какое-то время, дверь отворилась. На пороге появился Том. Рядом с ним была темноволосая девушка. Я узнала ее, видела несколько раз на прогулке и то, что она отбывает срок не вызывало сомнения. Увидев меня, он резко повернулась к Тому.

— Ты чего творишь? Совсем с катушек съехал?

— Заткнись, я тебе не за разговоры плачу. Раздевайся.

— Что при ней? — кивком головы она указала на меня. — Том, это противно.

— Я тут решаю, что тут противно, что нет. Заткнулась и сняла с себя одежду, понятно или как-то еще объяснить, для особо непонятливых?

Брюнетка покорно кивнула головой, скинула с себя одежду и села на кровать напротив меня. Она внимательно посмотрела на меня, изучая. Мне было неприятно и я закрыла глаза, что не ускользнуло от Тома.

— Эй, глаза зарывать не нужно. Ты будешь внимательно наблюдать, что тут происходит. — повернувшись к девушке, он приказал — Ласкай себя.

Брюнетка легла на кровать и начала мастурбировать, засовывая пальцы себе во влагалище. Она извивалась, стонала. Я начинала заводиться, мне захотелось почувствовать, то, что чувствует она.

— Красивая да? — прошептал он мне на ухо. — Хочешь ее попробовать?

Я удивленно посмотрела на него. Что он несет?

— Да не смотри на меня так, я же вижу, как ты возбудилась. Но нет, сегодня ты просто зритель. Сегодня я тут заводила.

Он быстрым движением скинул с себя рубашку, оголив свой торс. Мои глаза были прикованы к его точеной фигуре. В голове мелькали мыли: " Что он делает? …Я хочу его…» Том приблизился к девушке, резким, грубым движением раздвинул ее ноги и начал ласкать ее клитор. Она извивалась и стонала словно кошка в брачных агониях. Он спустил брюки и оголив свой член, заставив девушку делать минет. Она безоговорочно подчинялась каждому его приказу. Однако это не было похоже на то, как жена делает минет своему мужу. Он резко сунул член ей в рот и начал дергать бедрами набирая темп. Я увидела как у девушки срабатывает рвотный рефлекс, она пытается оттолкнуть его, но он крепко держит ее голову, и лишь спустя минуту позволяет ей вздохнуть.

— Тебе нравится? — спрашивает он ее.

— Да, ты шикарен, — задыхаясь проговорила она.

— Еще хочешь? — он указывает на член.

— Очен… Она не успевает договорить, он снова засовывает его ей в рот.

Я смотрела на это и почему-то не чувствовала отвращения или стеснения, меня это страшно возбуждало. Я не могла оторвать глаз. Том тем временем, уложил девушку на лопатки и овладел ею. В этот момент я почувствовала, как огонь поражает меня изнутри

Его движения становились быстрее, ее стоны все громче. Я уже изнемогала. Мне дико хотелось сжать ноги, но не могла пошевелиться. Я тяжело задышала. Том дернулся последний раз и застыл на несколько секунд, брюнетка же продолжала стонать. После он резко вышел из нее и натягивая штаны, кинул ей платье.

— Одевайся.

Она быстро натянула платье и он увел ее. Я не могла понять, что сейчас произошло и что он хотел мне доказать? Я сгорала от возбуждения и желания. Мне казалось, что мой клитор разбух так, что стал величиной с грецкий орех. Но, не смотря на возбуждение, мне было больно и обидно. Что он пытался показать, что я ошиблась и он не гей? Это было глупо, он мог просто сказать, что я не права. Из глаз потекли слезы.

Дверь в камеру отворилась.

— Ну что, понравилось шоу? — ехидно спросил Том, подойдя ко мне, вытащив кляп.

Я молчала, понимая, что сказав хоть слово, я разрыдаюсь. Он же развязав мои руки обошел и присел на корточки передо мной, заглянул в глаза.

— Ты в порядке?

— Угу. — Только и смогла выдавить из себя.

Он смотрел на мои прелести и улыбался

— Да я смотрю, ты сильно возбудилась от этого зрелища. Мне нравится. И несмотря на то, что у меня сейчас был секс, я бы еще и тебя трахнул. Но ты не заслужила!

Вздохнув, он развязал мои ноги. Как только я смогла пошевелиться, я резко вскочила и повернулась к нему.

— Отведи меня обратно в камеру, — я изо всех сил пыталась сдержать слезы, — Я хочу побыть одна.

— Ты уверена, что хочешь в камеру? — улыбнулся Том — Я бы пообщался с тобой. Может выпьем?

— Не хочу я с тобой пить. Не хочу находится с тобой к одном помещении. Молодец, показал свое эго и трахнул зечку, бедную девушку, которая за кусок хлеба терпела твои издевательства. Но это вовсе не отрицает того, что ты гей.

— Что? — крикнул он

— Да, именно. Ты думал, то, что ты сейчас сделал покажет, что ты настоящий мужик что ли? Да вовсе нет. Это как раз и доказывает, что ты гей, хотя не только гей а еще и моральный урод, который готов унизить человека, что бы что то доказать непонятно кому! Нормальные мужики, так себя с женщинами не ведут. Они ласковы, нежны, предупредительны. А ты… нет ты не такой. И если ты думаешь, что я тебя люблю или хочу, то ты ошибаешься. У меня нет к тебе никаких чувств.

— Чувств? — он прыснул со смеха, — Ты о чем, детка? Какие чувства? Я тебе не парень и не жених, ничего тебе такого и не обещал. Мы просто приятно проводим время, скрашиваем досуг. Ты не подзабыла, что не на курорте?

— Я помню, где я нахожусь. Но знаешь, когда я тебя увидела, мне показалось ты хороший парень, но только теперь я понимаю, как сильно я заблуждалась.

— Рита, ты что влюбилась в меня?

— Нет, — чуть слышно прошептала я, предательская слеза скатилась по щеке. — Просто.. просто я думала ты не такой, как все.

— Ага и поэтому ты решила что я нетрадиционной ориентации? — Он взял меня за подбородок и снял губами, невольную слезинку.

— Том, отведи меня в камеру. — Сдерживать слезы уже не было сил, я чувствовала, что еще минута и они градом польются из глаз.

— Ты правда хочешь в камеру? — переспросил он. — Неужели я так опротивел тебе?

— Нет, но ты сделал мне больно и я хочу побыть одна.

— А я думал тебе понравится. У тебя ангельское личико, но внутри ты еще тот бесенок. Я вижу, как ты распущена.

— Так же, как и я вижу, что ты гей.

— Может хватит уже? Я не гей и могу это доказать прямо сейчас!

— И как же? — злилась я — Приведешь сюда еще тридцать зечек и трахнешь по очереди. А меня заставишь на все смотреть?

— Ох, какая фантазия, а может мне тебя приласкать? Хотя нет, оставлю тебя без сладкого. Придет время и ты будешь умолять еще заняться с тобой любовью.

— И не мечтай! Ты никогда не заставишь меня просить о сексе! — Слезы вмиг высохли. Как же он меня злит.

— Да? А мне помнится, ты уже умоляла меня об этом в нашу первую встречу.

— Ну я же не знала тогда, что ты гей.

— Все, мне это уже начинает надоедать! В конце концов, выбей это из своей головы! -Крикнул он.

Я и сама понимала, что перегнула палку, я специально злила его и выводила на эмоции. Мне хотелось хоть как-то задеть его, сделать больно, чтобы он хоть на йоту понял, как мне было неприятно. Но все мои попытки тщетны, стоит ему сказать мне ласковое слово или улыбнуться и я таю, оказываясь всецело в его власти. Похоже он понимал это. Я посмотрела на него, в его глазах застыла злость, пальцы снова сжались в кулак.

— Прости, я видимо ошиблась, — я улыбнулась самой милой улыбкой, на которую была способна, в надежде растопить его сердце. — Но ты не можешь не согласится с тем фактом, что я вполне могла так подумать.

— Это почему же? — процедил он сквозь зубы, видимо моя улыбка не подействовала.

— Ну сам посуди, какая странная ситуация произошла. От секса со мной ты отказался, бегал от меня как от огня. А потом мои трусики забрал. Ну разве можно добровольно отказаться от такой девушки, как я?

— Отказаться от такой, как ты? — Он усмехнулся. — А кто сказал, что я собирался от тебя отказываться?

Я не хотела продолжать разговор. Когда он стоял так близко ко мне я теряла способность думать. Я хотела его, хотела, чтобы он, наконец, овладел мной и неважно как. Я, вероятно, снесла бы и насилие с его стороны, так велико было желание. Мне хотелось быть с ним, почувствовать его член. Я представляла, как он ворвется в меня и заставит стонать от удовольствия. И только после того, как все закончится, я наконец-то смогу вздохнуть от наслаждения. Но я не могла ему в этом признаться, нужно взять себя в руки.

— Ты сам. Ты занимался сексом с ней, а не со мной, а это значит, она нравится тебе больше.

— Дурочка. Пойми, охрана не считает заключенных за людей. Они для нас это бесплатный секс. Девушки готовые отдаться за шоколадку или пачку чая. Переспать с тобой тут, это сравнить с ними. Ты же для меня не такая. Поэтому я не хочу заниматься с тобой любовью тут в этих стенах. Мы переспим, но не при таких обстоятельствах. Я хочу, чтобы ты запомнила каждый миг нашей близости, чтобы наслаждалась каждым моментом. Теперь ты понимаешь, почему я не хотел и не хочу спать с тобой? Но это вовсе не значит, что я не хочу тебя.

Я кивнула, все это звучит красиво, но можно ли ему верить, уже не знаю. О, нет, какая же я дура, я совсем забыла о нашем плане. Устроила тут семейные разборки. Сколько же прошло времени? Нужно быстро, что-то делать иначе провал, другого шанса сбежать уже может и не быть.

— Том, могу я тебя кое о чем попросить?

— Смотря о чем. Если ты думаешь о том же, о чем и я, то мой ответ — нет.

— О чем же ты думаешь?

— В твоем присутствии мои мысли занимаешь только ты и твое тело. В красках представляю, что я с тобой сделаю, как я буду любить тебя, вдыхая аромат твоих волос, прикасаясь к твоей бархатной кожи. Ох, надо остановиться, а то не смогу удержаться. Ты об этом хотела меня попросить?

— Нет. — Заикаясь от возбуждения проговорила я, — Хочу выпить.

— Ты хочешь водки?

— Извини, не сочти меня за алкоголичку, но я хочу расслабиться. Можешь налить мне немного? Ты мне такую встряску устроил, что боюсь не смогу уснуть.

— Ну хорошо, надо вернуться в бытовку. Девид закончил уже, наверно.

Он взял меня за руку и повел обратно в бытовку. В комнате было пусто. Значит, Марьяна, наверняка справилась со своей частью плана. Я не могу ее подвести. Пора действовать.

Том взял два стакана, налив туда, протянул один мне.

— Держи, нам и правда не мешает расслабиться. — он залпом выпил.

Не успела я пригубить, как дверь распахнулась и в комнату ввалился в стельку пьяный Девид. Мое сердце бешено заколотилось, но, увидев вошедшую следом Марьяну, я выдохнула, значит все нормально, она держит ситуацию под контролем.

— Дэвид? С тобой все в порядке? — удивленно спросил Том.

— Угу, — икнув ответил он, — у нас тут водка закончилась, ик, вот еще за одной пришел.

Он направился к ящику спиртного, стоявшего под кроватью, но споткнулся о лежащий ботинок, упал и захрапел. Том поставил свой стакан и поспешил на помощь товарищу. Но Девид был довольно упитанным и пока Том пытался перетащить его на кровать, Марьяна взяла бутылку со стола, прошептав мне: «Приготовься», ударила Тома по голове. Теперь на полу лежало два тела.

— Ты убила его?

— Никого я не убила, жив твой благоверный, в отключке просто, не знаю как надолго. — Она зло посмотрела на меня, — Ну что? Так и будешь сидеть возле него? Побежали, они скоро очнуться.

Посмотрев на Тома в последний раз, я бросилась вслед за Марьяной.

ГЛАВА 7

Мы добежали до конца коридора.

— Давай быстрее — Марьяна бежала впереди, я чуть поодаль.

Увидев камеру, где еще несколько часов назад Том устроил мне пытку, я затормозила.

— Ты чего застыла, как вкопанная? Охранники могут очнуться в любую минуту.

— Да, прости — прошептала я, — просто..

— Просто вспомнила, как твой голубоглазенький отымел тебя, — усмехнулась она, — было что-то все-таки?

— Не было ничего… Хотя хотелось.

Марьяна улыбнулась:

— Хватит мечтать, побежали, если поймают, у тебя будет масса попыток его соблазнить. Правда захочет ли он изуродованную и замученную до полусмерти девушку, вопрос.

По моей спине пробежал холодный пот, плечи передернуло, во рту пересохло и я прохрипела:

— Я хочу выбраться отсюда, как можно скорее.

И мы побежали в направлении прогулочного блока. Мара открыла дверь одним из ключей и мы оказались на открытой зоне, я знала тут каждый угол. Мы с Марой всегда держались поодаль других. Стояли у противоположной стены. Вздохнув грудью свежий воздух, я почувствовала облегченье и, потеряв бдительность, сделала смелый шаг вперед. Из неги меня выдернул резкий толчок сзади.

— Ты чего с ума сошла что ли? — прошипела подруга. — На вышках охрана, засекут, вмиг подстрелят.

— Ой, я не подумала.

— Ага, как обычно. Соберись, хватит летать в облаках. Видишь ту дверь? — она показала на дверь, что была расположена в другой стороне блока. — Нам нужно туда, откроем дверь и здравствуй воля.

— А охрана, как мы туда попадем то?

— Охрана вялая, ночь на дворе, все идет своим чередом. Идем по стенке, оставаясь в тени, остерегайся прожектора. Попадешь в него, нас засекут и все, будешь рожать в карцере. Если останешься в живых.

— Поняла. Пошли скорее, Том может очнуться в любой момент. Он не пил, как Дэвид.

— В смысле? Он что трезвый?

— Прости, я не смогла.

— Только и слышу от тебя — прости, я то, прости — я это. Ты как видишь его, так у тебя крыша едет. Ты и до этого не шибко умная была, а как влюбилась так и подавно. Если бы знала, что ты так к делу относишься, не ввязалась бы в эту авантюру. Ладно, — она тяжело вздохнула и взяла меня за руку, — обратной дороги уже нет.

Она резко дернула меня и потащила за собой. Я шла на автопилоте. Идем, остановились, пригнулись, снова идем. В моей голове вихрем кружились мысли. Неужели Мара права и я влюбилась в Тома? Раньше я не испытывала таких эмоций. Но я же любила своего мужа, боготворила его. Он был для меня словно воздух. Я была за ним, как за каменной стеной. Но к Тому я чувствовала что-то совсем другое. Но вот только что?

Мара засунула ключ в дверь. Но замок не открылся. Другой ключ. Снова мимо.

— Твою мать. — Мара начала нервничать. Ее руки затряслись то ли от страха, то ли от напряжения.

— Мара, там прожектор близко.

Она не ответила, засунув очередной ключ в замочную скважину, не поворачивает. Я начала паниковать, бросить Мару или послушно ждать, когда она сможет открыть дверь? Прожектор засечет нас через 10..9…8

Заветный щелчок и дверь открылась. Мы быстро выбежали и закрыли за собой дверь. Мои ноги стали ватными, я не могла пошевелиться.

Наша тюрьма находилась на открытом поле, вдалеке виднелся лес.

— Черт, тут же укрыться совсем негде. — Прорычала Марьяна, — быстро на землю и медленно ползем до пролеска.

— До него целый километр, не меньше, ты что предлагаешь проползти такое расстояние?

— Да не проблема, у нас есть выбор, ползти и возможно нас не поймают или побежать, но тут шансов остаться на свободе гораздо меньше. Что ты выбираешь?

Она была права, нет времени ныть, нужно действовать, причем быстро.

— Эх прощай моя дорогая, в прямом смысле, силиконовая грудь.

Я легла на живот и как могла быстро поползла к пролеску. Лужи, кусты, кочки, я не замечала ничего на своем пути. Спустя полчаса мы были на месте. Начинался пролесок, можно было отдышаться и привести себя в порядок. Я посмотрела на Марьяну, разорванная кофта, всклокоченные волосы, в прядках застряли ветки, листья и иголки. У меня же было все гораздо хуже. Моя грудь саднила от мелких порезов и ран от колючек. Майка была вся в мелкую дырочку. Еще раз я прокляла себя за беспечность и сговорчивость.

— Ну что подруга, — сказала она мне, подмигивая, — здравствуй воля.

— Я так счастлива, что у меня есть ты.

— А я, что у меня есть ты. Я так тебя люблю. — Она кинулась мне на шею и мы стояли в обнимку, заливаясь слезами счастья посреди пролеска.

— Стой, слышишь?

Я услышала звук проезжающей машины, мы вмиг притихли. В пролесок недалеко от нас подъехал черный джип. Машина остановилась. Мне кажеться я забыла, как дышать. Страх сковал мое тело.

Двери машины открылись и оттуда вышла пара, молодые люди целовались. Молодому человеку не терпелось слиться со своей спутницей воедино, он был так возбужден, что оставил ключи в замке зажигания.

— Это судьба нам помогает, — прошептала подруга, — как только они отойдут, залезаем в машину.

Молодые люди смеялись, наслаждаясь друг другом, до машины им не было никакого дела, они были полностью поглощены предстоящим приятным времяпрепровождением. Парень расстелил плед и показав спутнице куда лечь, начал расстегивать штаны. Мара сделала знак и мы согнувшись перебежали к машине. Оказавшись около нее мы медленно открыли двери. Марьяна села за руль, я устроилась на соседнем сиденье. Парень уже согнулся над своей дамой и резко дергал бедрами. Похоже особо времени на прелюдии у них не было

— Когда скажу три, резко закрываем двери и валим отсюда. Готова?

Я кивнула.

— Раз, два, три..ЗАКРЫВАЙ.

Мы хлопнули дверьми и заблокировали их. Мара резко нажала на педаль газа и машина рванула. Выехав на дорогу я, наконец, смогла выдохнуть. Посмотрев в заднее окно я увидела, как на дорогу выскочил тот парень, хозяин нашего транспорта, его штаны спущенные ниже колен, очень сильно тормозили его. Да и догнать нас он не смог бы.

— Мы сделали это! Да! — Марьяна закричала во весь голос, включила радио и мы в унисон запели, растирая по щекам слезы. Мы гнали машину по трассе, наслаждаясь скоростью, свежим воздухом, видом из окна и просто свободой. Спустя примерно час, мы остановились. — Ну что, какой план? Нам нужно действовать быстро, тюрьма наверно уже на ушах, плюс парень конечно же позвонил копам, так что нас ищет вся полиция штата. Эту машину нужно бросать и искать новую. Но у нас нет денег, шмоток, да и выглядим мы так, словно сбежали из тюрьмы.

— Да уж, видок еще тот. Может заедем в мой загородный дом, там есть одежда, немного налички.

— Сколько? Рита, сколько денег?

— Ну не знаю может быть пару миллионов в сейфе мужа, да в моем около того. — Я загадочно улыбнулась.

— Сколько? Ты шутишь? Откуда?

— Я вдова Виктора Марковца.

— Охренеть и ты молчала?

— Я думала ты знаешь, вся тюрьма на ушах стояла.

— Все говорили, что ты мужа завалила с любовницей. Девушка была дочкой чиновника. Но что твой муж сам нефтяной магнат, вот этого я не знала. Ладно, как далеко твой дом?

Где мой дом? Хороший вопрос, еще бы я знала, где мы находимся. Я осмотрелась. Вокруг одни бескрайние поля, где-то вдалеке виднеются горы. Мы тут как на ладони.

— А ты знаешь где мы?

— Нет, погоди, тут должен быть навигатор. — Она ткнула пальцем в приборную доску где-то посередине и на наше счастье навигатор ожил. — Отлично, мы где-то недалеко от Огайо. Так где твой дом?

— Вашингтон. Это же два дня пути.

— Нда, это существенно усложняет наше положение. Хорошо, поступим так, будем передвигаться только по ночам по проселочным дорогам. Машину нужно все-таки сменить. И у нас есть еще одна проблема.

— Какая?

— Бензин на исходе. Можно конечно идти пешком, но тогда наши два дня превратятся в неделю. Ладно поехали, по ходу дела что-нибудь придумаем.

Я открыла бардачок, конечно так я и знала, большинство американцев бросают свой бумажник именно сюда. Вытащив портмоне я показала его подруге.

— Живем, тут есть деньги и на еду и на бензин.

— Отлично, тогда погнали.

Когда мы добрались до города, уже был полдень. Мы заехали на заправку, купить бензина и что-то перекусить. Когда нервы немного успокоились начало сосать под ложечкой. На заднем сидении автомобиля я нашла небрежно брошенную широкополую шляпу и солнечные очки, похоже это вещи той самой барышни, надев это, я вышла и направилась к магазину. Стоя на кассе, я бросила взгляд на работающий телевизор: «Срочная новость — побег из тюрьмы. Из местной тюрьмы сбежали две осужденные. Одна из них подозревается в убийстве Виктора Марковца и дочки губернатора штата Вашингтон. Кто обладает какой-либо информации просьба звонить по указанным ниже номерам». Крупным планом показали наши фотографии. Меня начало знобить и охватила паника. Казалось, как только показали мой портрет, все люди в магазине вмиг узнали меня и с минуту на минуту приедет полиция.

— Вы платить будете? — Кассир магазина посмотрел на меня усталыми глазами.

Я вздрогнула от неожиданности, не видела, как он пробил все и смотрел на меня в ожидании оплаты. Трясущимися руками я отдала деньги и на ватных ногах вышла. Сев в машину, я закрыла лицо руками и выдохнула.

— Нас ищут. — Только и смогла сказать я, — погнали.

— Пора остановиться, ехать днем опасно.

Мы доехали до выезда из города и припарковали автомобиль так, чтобы с дороги его не было видно. Решив, что снимать комнату самим довольно рискованно мы попросили прохожего снять для нас двухместный номер в местном мотеле, дав ему сто долларов. Прикинув, что номер на двоих будет стоить около 40 долларов, он наварит большую часть денег, он с удовольствием согласился нам помочь.

Оказавшись в номере, мы устроили праздник живота. В магазине я купила вино, немного фруктов и кое-что перекусить. Усталость от дороги, страх в любую минуту быть схваченными, а также выпитый алкоголь дали о себе знать. Буквально через полчаса после заселения наши глаза начали слипаться и мы разошлись по своим кроватям.

Постель с мягким матрасом, пуховой подушкой и легким одеялом мгновенно унесла меня в царство морфея. Мне снился Том. Его голубые глаза смотрели на меня осуждающее, как бы говоря, что он разочарован во мне. Он всецело доверял мне, а я предала его и он больше не желает меня видеть. Возможно он прав и я не должна была так поступать, он же обещал помочь и вероятно я должна была прислушаться к нему, но что если он не сдержал бы свое обещание, я знала его совсем мало, но даже во сне я чувствовала непреодолимую тягу к нему, а еще я скучала.

Он подошел ко мне, его горячие губы были так близки, обжигая меня. Его руки нежно ласкают мою грудь, я хотела слиться с ним в единое целое, не понимая, что это всего лишь сон.

Я резко открыла глаза, сердце забилось со скоростью сверхзвукового самолета. Я бросилась к кровати Марьяны и начала толкать ее.

— Проснись, проснись, беда.

— Ты чего? — спросила она, потирая сонные глаза.

— Сирены.

Она резкими движениями откинула одеяло и подбежала к окну. Аккуратно отодвинув шторы, она облегченно вздохнула и посмотрела на меня с ухмылкой.

— Ты чего людей пугаешь? Это всего лишь пожарные машины. На соседней улице что-то полыхает.

— Как же я испугалась. Может поедем уже, на улице темно. Вряд ли я смогу заснуть после этого.

— Да, пора. — Она потянулась и зевнула, наверно она не отказалась бы понежиться в постели еще несколько часов, но деваться было некуда, долго сидеть на одном месте очень опасно.

И вот мы снова в пути. Дорога казалось бесконечной, один город сменял другой, но я знала одно, мы уверенно приближаемся к Вашингтону. Мы ехали всю ночь. Утром снова появилась необходимость снять номер, чтобы переждать светлое время суток.

Мы сняли маленькую квартирку. Владельцу было все равно кто мы, он не спросил ни имени, ни документов.

Марьяна устроилась на диване и щелкнула пультом от телевизора.

— Давай неженка, шуруй в душ, а я пока посмотрю, что о нас тут говорят.

Как же приятно оказаться под струей горячей воды. Так бы и простояла сутки. Мышцы начали расслабляться, тело стало оживать. Я намыла голову, облачилась в махровый халат и тапки. Как приятно, когда хозяева беспокоятся о своих жителях.

— Мы по всем каналам. — Сказала Марьяна, как только я вошла в комнату, — обещают вознаграждение за нашу голову.

Я всмотрелась в экран, показывали нашу тюрьму, а голос диктора сообщал:…«Преступницы очень опасны и возможно вооружены. Передвигаются на машине Toyota, номера …. Всех кто обладает какой-либо информацией, убедительная просьба сообщить в ближайшее отделение полиции, либо патрульным на улицах города. Вознаграждение гарантировано».

— Пора спать, — Марьяна выключила телевизор. — Знаешь что, ты ложись, а я отойду ненадолго.

— Куда ты? Ты что хочешь меня бросить?

— Нет что ты, — она улыбнулась, — нам нужна новая машина, пойду на поиски.

— Я с тобой. Одна я тут не останусь.

— Останешься. Нужно чтобы кто-то был ночью свежим и бодрым, чтобы вести машину. Пойдем вместе и никто из нас не сможет сесть за руль. Машину нужно менять срочно, эта слишком засвечена, рискованно.

Я кивнула. Она была права. Однако заснуть я совсем не могла, крутилась на кровати, как волчок. Ворох мыслей то дело вторгался в мою голову. А что если Мара меня бросила, как мне выбраться из города, а что если сейчас сюда нагрянет полиция, а что если Мару поймали и я больше никогда ее не увижу. Я закрывала глаза, проваливаясь в беспокойный сон и просыпаясь от любого шороха. В конце концов устав от этого я встала и налила себе кофе. Спать я больше не могла. На улице стемнело, а Марьяна так и не вернулась. Мои нервы были натянуты до предела, что могло с ней произойти. В желудке предательски заурчало. Кажется за углом были автоматы с едой. В кошельке было еще около двух сотен, взяв оттуда купюру, натянув шляпу, я вышла к автомату. Купив пару сэндвичей я вернулась.

Около дома стояла большая машина, вероятно она подъехала только сейчас, так как пару минут назад ее не было. Я поднялась в квартиру. Дверь была приоткрыта. Сердце опустилось в пятки. Кто-то нашел нас? Но этот кто-то явно не полицейский. Выйдя на улицу, я нашла кирпич и вооружившись им вошла в комнату.

— Ты где ходишь? Нам ехать пора.

На пороге с кружкой моего недопитого кофе стояла Марьяна. Я тяжело выдохнула.

— Ты чего позеленела то? Ожидала увидеть своего синеглазого что ли? Не стой, как истукан, двинули уже. Ты за рулем. — Она беспечно кинула мне ключи и спустилась вниз. Я последовала за ней.

Я завела мотор и тишину улицы разрезал громкий звук, похожий на газонокосилку. Машина явно требовала ремонта. Странно, что я не слышала, как она подъехала.

Машина была просто огромной, и мне потребовалось время привыкнуть к габаритам и механической коробке передач. Я ехала медленно, аккуратно, избегая оживленных трасс. Марьяна свернулась калачиком на сиденье и заснула. Я включила радио, тишина меня убивала, слишком много мыслей крутилось в голове. Когда до Вашингтона осталось сто миль, начало светать. До моего дома осталось совсем немного и уже завтра мы будем там. Я припаривалась у первого мотеля, что был на пути.

На рецепшене никого не было, я нажала звонок и ко мне спустя несколько минут вышла заспанная девушка.

— Доброго утра, приветствую Вас в нашем мотеле. Чем могу вам помочь? — Девушка отбарабанила заученный текст.

— Мне нужен номер с двумя кроватями.

— Нет проблем, могу я взглянуть на ваши документы.

Я порылась в сумочке, которую оставила владелица угнанной нами машины и достала ее права. Девушка была похожа на меня, поэтому, я не должна была вызвать подозрения. Администратор мельком взглянула на документы и, зевая протянула мне ключ.

— Добро пожаловать. Час расчета 12—00. Ваша комната номер пять, прямо до упора, рядом со стоянкой.

Взяв ключ, я вернулась в машину, чтобы разбудить Марьяну. День пролетел незаметно, мы перекусили остатками еды, купленной на заправке и легли спать. Однако сон совсем не шел. Беспокойные мысли не отпускали меня. Ну заберем мы деньги, а что делать дальше? Как выбраться из страны, по всем постам висят наши фотографии. Я открыла глаза и увидела в окне мигающие огни. То, что я это была полиция, сомнения не было. Как они нашли нас? Я аккуратно выглянула из номера, девушка с рецепшена разговаривала с полицейским и указывала в направлении нашего номера.

Надо уносить ноги, я быстро забежала в номер, заперла дверь, это задержит копов на несколько минут. Разбудив подругу мы выбрались через окно в туалете и побежали со всех ног.

— Черт, еле успели. — пробормотала запыхавшаяся Марьяна, когда мы были уже в километре от мотеля. — Как они на нас вышли. Ты говорила фамилию или что?

— Я дала права из сумочки которая лежала на заднем сидении.

В глазах Мары пробежала молния и зло прошептала сквозь зубы:

— Ты реально дура или прикалываешься?

— Что? — не поняла я

— Как тебе в голову пришло дать права той девки? Ты вообще не соображаешь своими куриными мозгами, что они в розыске. Как только девушка с рецепшена занесла фамилию в базу, как копам стало известно, где мы.

— О, я не подумала об этом.

Мара несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.

— Где твой дом, принцесса?

— В часе езды отсюда.

— Деньги еще есть?

— Да около ста долларов осталось. — показала кошелек.

— Хорошо, попробуем поймать такси, заплатив выше счетчика таксист не скажет ничего полиции.

Добрались мы до моего загородного дома, когда начало смеркаться. Оказавшись тут, я ярко вспомнила тот день, когда я увидела своего мужа в объятиях другой. Боль пронзила мое сердце. Из глаз покатились слезы. Я обошла дом и достала из вазы ключ от входной двери.

— Свет не зажигай, чтобы не привлекать внимание. Где сейф? — прорычала Марьяна.

— На втором этаже, в библиотеке, код 121212.

— Остроумно.

— Это день нашей свадьбы.

— Ладно, я в библиотеку, а ты в свой тайник. Быстро берем деньги и сваливаем. — Она взяла со стола фонарик.

Мара ушла, а я стояла посреди гостиной. Что-то не так. Мебель стоит не на своих местах. Диван стоял у камина, мы проводили с Виктором на нем уютные вечера. Лежали и обнимались, смотря, как тлеют дрова. Стол стоял у другой стены. Могла ли полиция переставить мебель, убирая дом? Возможно. Я отогнала тревожные мысли и спустилась в подвал, вооружившись молотком. Разбив декоративную стену за котлом, я засунула руку в проделанную дыру, пытаясь отыскать конверт. Этот тайник я сделала специально, чтобы откладывать деньги на черный день, муж одобрил эту идею и помог все организовать. Но сейчас тайник был пуст. Что происходит?

— Рита! Где ты!

Я поднялась наверх.

— Ты снова решила приколоться надо мной? Нахрена мы сюда тащились? — набросилась на меня подруга.

— Ты о чем?

— В сейфе пусто!

Свет фар подъезжающей машины озарил комнату. Дверцы машины открылись и из нее вышли двое.

ГЛАВА 8

Возвращаясь домой, вы когда-нибудь задумывались, все ли там в порядке? Нет ли в темноте кого-то, кто ожидает вашего прихода, чтобы разделаться с вами раз и навсегда? Вероятно никто и не думает, заходя в темный подъезд, что ему может угрожать какая-то опасность, что маньяк может поджидать вас в темном углу родного подъезда. Вызывая лифт, вы даже и представить себе не можете, что откроются двери и вместо красивой кабины с большим зеркалом, пред вами предстанет висящий на проводах окровавленный труп, а рядом с ним сидит человек в маске с блаженной улыбкой. Но даже если вам удалось всего этого избежать, поднимаясь на свой этаж, вы достаете ключ и с улыбкой открываете дверь, наивно веря, что сейчас вы окажитесь в родных пенатах и укроетесь от всех невзгод окружающего мира.

Но все это миф, от неприятностей нельзя скрыться. Как бы вы не старались, они всегда будут на шаг или два впереди вас, поджидая за каждым углом, за каждой неоткрытой дверью. Неприятности могут застать вас везде и в любой момент, именно тогда, когда вы к ним совсем не готовы.