Безликая

Пролог

Вы когда-нибудь задумывались, что такое идеальная жизнь? Дом полный любви и понимания, работа, приносящая удовольствие или может быть, женщина, спешащая по вечерам домой, с полной корзиной продуктов к своей семье, туда, где ее любят и ждут, туда, где она может отвлечься от суеты и от повседневных проблем и просто наслаждаться объятьями любимого мужа, туда, где на заднем дворе так весело и беззаботно играют ее дети. Что же такое идеальная жизнь? Любовь и доверие семьи, нежность и понимание своей второй половины? А может это просто сказка, придуманная, для маленьких девочек, чтобы скрыть всю ту ложь, что преследует нас ежедневно? Предательство, что царит в нашем мире? Ненависть, что живет в сердцах супругов, которые уже смотреть не могут друг на друга, но в обществе играют роль счастливой и любящей семейной пары, нарочито выпячивая свое счастье, и никто не догадывается, что они умело скрывают отвращение друг к другу, что им хочется взять, что-то тяжелое и размозжить голову тому, кого они ненавидят больше всего, тому, кого совсем недавно любили.

Так было и со мной. Пять лет я любила его, как мне казалась, и он любил меня. Каждый вечер, мы садились у камина, держа в руках бокал с вином, обнимаясь молча наблюдали, как веселые языки разгорающегося пламени ласкают березовые дрова. Нам не нужно было говорить, мы понимали друг друга без слов. Мы не могли друг без друга, как огонь не может без дров.

Когда становилось поздно, он поднимал меня на руки и относил в спальню. Снимая с меня легкий халат, он нежно ласкал каждый уголок моего тела, приводя меня в экстаз, только своими прикосновениями. Я млела от его взгляда, от его прикосновений, я завидовала сама себе и не могла понять, почему он, успешный, красивый, достигший невероятных высот, выбрал из тысячи женщин именно меня.

Как это бывает, судьба свела нас вместе именно в тот момент, когда этого ждешь меньше всего.

Холодным, пасмурным осенним утром, я ехала по оживленному шоссе, думая о том, что все в моей жизни идет наперекосяк. Мне исполнилось тридцать лет, я живу в небольшой квартирке на окраине мегаполиса, работаю волонтером и за плечами у меня ничего нет, кроме затянувшейся депрессии и кота в холодной, неуютной квартире. Желания возвращаться домой у меня не было и вечерами я каталась по улицам города, наблюдая за парами, которые, прижимаясь друг к другу, идут по аллеям, усыпанными золотыми коврами опавших листьев. Они улыбаются, о чем-то оживленно говорят, строят планы. А моя жизнь проходит мимо, так и не дав мне понять, что такое любовь.

Я не была страшной или не привлекательной девушкой, совсем наоборот. Худое лицо обрамляли длинные, прямые темные волосы, подчеркивая большие и печальные глаза. Хорошая фигура, с округлыми, упругими формами. И да, я пользовалась спросом у мужчин, но все попытки ухаживания я пресекала на корню. Спросите почему? Ответ прост — «обжегшись на молоке, на воду дуешь».

Когда мне было шестнадцать, я впервые влюбилась. Он был старше меня на несколько лет, первый парень в школе. Таких как я, он, конечно, не замечал, в его окружении были красавицы из группы поддержки, которые не давали ему прохода.

А я была робкая, застенчивая, серая мышка, разве могла я мечтать, чтобы на меня обратил внимание самый крутой парень школы, я лишь смотрела на него украдкой и вздыхала.

Накануне осеннего бала, открыв свой ящик для вещей в коридоре колледжа, к моим ногам упал конверт. Приглашение на балл и от кого? От Пола Вотсана, того самого красавца? Не может быть? Он писал, что думает только обо мне и хочет быть только со мной, все эти выскочки в коротких юбках ему не нужны. Сказать, что я была на седьмом небе от счастья, ничего не сказать. Я летела домой на крыльях, нужно было выбрать платье, продумать образ до мелочей, сам Пол Вотсан выбрал меня и я должна соответствовать. Разве я могла тогда, заподозрить подвох? Моей наивности не было предела, я просто потеряла способность здраво мыслить.

На следующий день, вечером, надев самое красивое платье и бутоньерку на руку, я ждала его, затаив дыхание. Что если не приедет, что если посмеялся? Но в условленный час, на мою улицу свернул белый лимузин.

На вечере он смотрел только на меня, не обращая внимания на свою компанию. Взяв меня под руку он с легкостью закружил в танце. Мы танцевали, не думая о других. Пол не отпускал меня от себя ни на шаг. Первый раз за долгие годы я улыбалась. Я была счастлива. В конце бала, поцеловав меня, он прошептал:

— Я хочу, чтобы ты принадлежала мне. Я хочу тебя. Ты согласна?

— Да, — не слыша своих слов, прошептала я. — Я хочу быть твоей на веки!

Он отвез меня в придорожный мотель. Нежные поцелуи и ночь любви, моя первая ночь. Я не жалела, что отдалась именно ему. Он тот единственный с кем я хотела провести всю свою жизнь. Когда он овладел мною, мне было очень больно. Его член был большим, я плакала, а он ловил каждую слезинку поцелуями.

— Прости красавица, — шептал он. — Я не знал, что ты невинна.

— Я счастлива, что именно ты стал моим первым мужчиной. Спасибо тебе, Пол. — Я обняла его и припала к нежным губам, — спасибо, что это именно ты.

Впервые я смогла почувствовать, что такое любовь. До самого утра мы не могли оторваться друг от друга. Он ласкал мое тело, а я плакала от счастья.

— Теперь мы всегда будем вместе, — шептал он, овладевая мной в четвертый раз, — ты всегда будешь моей девушкой. Ты будешь моей?

— Да, да, да, я люблю тебя больше жизни. Люблю тебя. Люблю…

Утром он отвез меня домой и обещал скоро приехать ко мне. Я не могла поверить в свое счастье. Весь день я летала, вспоминая нашу первую ночь, представляя, какими будут следующие. Как мы будем счастливы, как все теперь будет хорошо. Я хотела, чтобы эта сказка никогда не закончилась. Но он не приехал, как обещал. Он не ответил ни на один мой звонок. Что-то пошло не так…

А на следующий день вся школа узнала, как он развлекался со мной. Он просто поспорил, что переспит с «этой дурочкой». Мне было не просто больно, я буквально умирала от боли. Я не смогла пережить предательства и, забрав свои документы, сбежала из города. Жить с клеймом «шлюхи» я не могла и не хотела.

С тех самых пор я не подпускаю к себе мужчин даже на километр. К слову сказать, они тоже не рвутся преодолеть неприступную крепость. Я одинока. Порой, придя в свою холодную квартиру, я сажусь у окна и смотрю на проезжающие по шоссе машины. Люди спешат домой, туда, где их любят и ждут, они обнимают своих жен и детей, они счастливы. А я нет.

Грузовик, что стоял сзади моей машины, начал пронзительно сигналить, подгоняя меня. Светофор давно переключился, а я так погрузилась в свои мысли, что не заметила этого. Медленно отпустив сцепление, я поехала в направлении приюта, где сегодня должно было быть мероприятие, посвященное пенсионерам.

Припарковавшись, я достала пакеты с продуктами и направилась к дому. Ступеньки были мокрыми и скользкими, так, что мои высокие каблуки не справились с задачей удержать меня на ногах и я вместе с пакетами полетела вниз. Зажмурившись, я уже приготовилась встретиться лицом с асфальтом, как сильные мужские руки подхватили меня.

— Вы в порядке, не ушиблись? — Мужчина с красивым баритоном, озабоченно смотрел на меня?

— Кажется, ннннет. — Заикаясь, прошептала я и, посмотрев ему в глаза, поняла, что тону.

Передо мной стоял никто иной, как Виктор Марковец. Бизнесмен, мультимиллионер, мужчина, лицо которого красовалось в тройке самых богатых людей мира, по мнению, журнала FORBES. И этот человек держал меня за талию и улыбался.

— Вы уверены? Точно все в порядке? Позвольте я вам помогу.

С тех самых пор мы были неразлучны. Любовь накрыла нас с головой. Я обожала его, он меня. Наша первая ночь была великолепной: его загородный дом, ванна полная лепестков роз и мы, обнаженные. Он ласкает мое неумелое тело, я пытаюсь отвечать ему. Виктор смеялся над моими попытками и, взяв инициативу в свои руки, резко овладел мной. Его член был таким желанным. Я стонала в его умелых руках. Великолепный любовник, красавец, романтик…

Мы встречались полгода, до того, как Виктор сделал мне предложение. На нашей загородной вилле с тысячью гостей под куполом из живых роз, мы поклялись друг другу в вечной любви и верности. Наши свадебные фото наводнили все печатные издания под заголовками: «Свадьба века». Нас обсуждал весь светский мир, а наши счастливые лица красовались на всех обложках журналов. Я не могла поверить своему счастью, как и не могла привыкнуть к новому имени. Меня стали звать не иначе как Рита Марковец или Миссис Марковец. Хотя желтая пресса и писала, что Виктор женился на мне из жалости, я была уверена, он любит меня.

Я не признавала прислуги, поэтому, по моей просьбе, мы оставили огромный загородный дом и переехали в небольшой район среднего класса. Мне было приятно делать все самой. Пока Виктор строил свою империю, я обустраивала наш новый дом, а вечерами, обнявшись, мы сидели и наслаждались тишиной у камина.

Пять лет безумного счастья. Он боготворил меня. Однако до полного счастья нам не хватало только ребенка, и мы усердно трудились над этим каждый день до рассвета. Увы, все усилия были напрасны. Он успокаивал меня: «Мы счастливы, а значит и дети у нас обязательно появятся, попробуем еще раз». И мы пробовали снова и снова.

Я была одурманена любовью и не замечала очевидных вещей.

Виктор рано утром, как обычно, уехал на работу, а я решила устроить небольшой романтический вечер и побаловать любимого новыми блюдами, рецепты которых я нашла в интернете. Мне не терпелось начать приготовление, но продуктов на мои экзотические блюда не хватило. Не беда, супермаркет совсем рядом. Выйдя на улицу и глубоко вдохнул прохладный осенний воздух, я почувствовала легкое головокружение, но не придала этому никакого значения, в последние дни я чувствовала себя не важно, списывая это на переживания из-за проблем с беременностью. Купив продукты, я выбежала из магазина, но до машины дойти не успела. Новый приступ головокружения и я потеряла сознание.

Очнулась в палате местной больницы. Открыв глаза, я не сразу поняла, что происходит и где я нахожусь. Попробовав подняться, почувствовала острую боль в спине. Со стоном я опустилась на кровать. Доктор, вошедший в палату, одарил меня доброй улыбкой.

— Миссис Марковец, как вы себя чувствуйте?

— Спина болит, — прошептала я. — Что случилось?

— Вам стало плохо в магазине, сотрудники вызвали 911 и Вас привезли к нам.

— У меня закружилась голова, иногда со мной такое бывает. Я много нервничала в последнее время.

— Нервничать в вашем положении нельзя, это опасно.

— В каком положении?

— Миссис Марковец, вы беременны, поздравляю! — Доктор лучезарно улыбался.

— Что? — я удивленно посмотрела на него, — вы в этом уверенны?

— На сто процентов.

— Мой муж в курсе? Вы связывались с ним?

— Нет, мы пытались позвонить ему, но к сожалению его телефон недоступен.

— Я очень прошу, не звоните ему. Я хочу сделать ему сюрприз. Мы так долго этого ждали. — Я была на седьмом небе от счастья. Наконец-то у нас получилось, у нас будет ребенок. — Когда вы меня отпустите?

— Прямо сейчас, но на следующей неделе нужно будет показаться нашему специалисту.

На улице начало темнеть. Виктор наверно уже дома, переживает, что меня нет. Я достала телефон, ни одного пропущенного вызова. Странно, может он еще на работе. Я набрала его номер:

— Да, любимая, — послышался голос Виктора — Что-то срочное?

— Да нет, я просто хотела спросить, когда ты будешь дома?

— Малыш, — он был серьезным, — прости, но сегодня приеду очень поздно. У нас важные переговоры.

— Мне нужно с тобой поговорить и сказать, что-то очень важное. Я буду тебя ждать.

— Я постараюсь приехать, как можно быстрее, прости, нужно бежать.– Он повесил трубку.

Зайдя в дом, я поняла, что продукты я так и не принесла, придется снова идти в магазин, а потом приготовить романтический ужин и когда любимый вернется с работы, я, сидя у нашего камина, расскажу ему важную новость. Я улыбнулась, представив его реакцию.

Устроить праздничный ужин я решила в нашем загородном доме, он не только символизировал нашу любовь, но и как нельзя, кстати, подходил под праздничную атмосферу, а хотела, чтобы все прошло идеально и запомнилось надолго.

Когда я подъезжала к дому на улице была глубокая ночь. Конечно, готовить и сообщать мужу новости в такое время было бы глупо. Я решила забросить продукты и отправиться домой. Приготовлю все завтра и приглашу мужа туда, а сейчас мои мысли заполонило желание оказаться в теплой мягкой постели. Однако, около дома я заметила машину Виктора.

— Странно, что он тут делает? — Что-то неприятно екнуло внутри. Сердце начало биться быстрее. Я постаралась отогнать дурные мысли.

Припарковав машину около дома, я постаралась как можно тише отпереть дверь и зашла внутрь. Темнота. Только из кухни виднелось тусклое свечение отдаваемое свечами. Плавно, чуть слышно, я подошла к кухонной двери и затаила дыхание, оттуда слышались тихие вздохи и шорохи.

Дверь была приоткрыта и то, что я увидела, повергло меня в шок. На кухонном столе сидела молодая, длинноногая блондинка. Рядом с ней со спущенными штанами резко дергался мой супруг. Девушка извивалась и стонала. Виктор занимался любовью с этой шлюхой… Он трахал ее….

Я издала резкий вопль и, взяв клюшку для гольфа, широко распахнула дверь. Слезы застилали мои глаза. А что было дальше я не помню…..

Очнулась я от того, что лежу на полу. Мои руки, платье, волосы были пропитаны липкой массой, а во рту четко ощущался металлический привкус. Я медленно с трудом поднялась на ноги, голова кружилась. Оглянувшись, я оцепенела, вся комната была в крови, а посередине лежало два изуродованных тела, чьи лица были неузнаваемы.

Я не могла понять, что произошло, слезы градом полились по лицу. Совсем рядом раздался вой сирен и в дом настойчиво постучали…

ГЛАВА 1

— Полиция, открывайте! Дом окружен! Миссис Марковец, мы знаем, что Вы внутри, скрываться бессмысленно. Давайте по-хорошему или мы применим силу.

Скрываться? Почему я должна скрываться. Я ни в чем не виновата! Я вообще не понимаю, что происходит? Ноги стали ватными и я не могла сделать ни шагу, прижавшись к стене, я сползла вниз, оставляя большой кровавый след на бежевых обоях.

— Миссис Марковец, если вы сейчас не откроете, мы будем вынуждены применить силу. Открывайте немедленно!

Я не могла пошевелиться. В гостиной послышался грохот и быстрые шаги. В лицо мне ударил свет от фонаря.

— Она тут! — крикнул полицейский. — Вся в крови, информатор был прав.

Я молчала, не понимая, что происходит. Ко мне подошел мужчина в длинном черном кожаном плаще и протянул стакан воды.

— Вам нужно успокоиться, Рита.– Проговорил он, — Выпейте воды и приведите себя в порядок. Нам предстоит долгий, очень долгий разговор. Сержант Джойлс, отведите ее наверх и не спускайте с нее глаз, как только она будет готова, приведите ее ко мне.

— Есть, сэр!

Горячая вода немного привела меня в чувство, смыв с себя кровь, я накинула халат и спустилась вниз, в тот самый момент, когда на каталке вывозили труп моего мужа и его любовницы. Белое покрывало насквозь было пропитано кровью. В глазах потемнело, к горлу поступил комок, я еле устояла на ногах.

— Миссис Марковец, — ко мне подошел детектив, — прежде всего мне нужно представиться, меня зовут детектив Браун, я буду вести Ваше дело. Скажите, вы понимаете, что сейчас произошло?

— Да, — кивнула я, — мой муж и его любовница были убиты.

— Убиты ВАМИ, миссис Марковец.– спокойно сказал он, — Вы убили своего супруга.

— Нет. Вы ошибаетесь, я никого не убивала.

— Хорошо, допустим на минуту, что это были не вы, но тогда возникает вопрос — кто? Что здесь произошло, миссис Марковец?

— Я не знаю. Я помню только, что я застукала их, когда они занимались любовью, а потом тьма. Видимо от избытка чувств я потеряла сознание, а когда очнулась, увидела трупы. Я не знаю, что тут произошло, но то, что я не убивала это абсолютно точно.

— То есть, отказываетесь признавать свою вину?

— Я ничего не делала!!!! — Крикнула я, — Я ничего не помню!!! — из моих глаз снова потекли слезы. — Я же объясняю вам, что потеряла сознание и кто убил моего мужа я не знаю, а его шлюху тем более.

— То, что вы ничего не помните, не умоляет вашей вины, а наоборот делает более очевидным, то, что именно вы виноваты в двойном убийстве!

— Это не я, не я, не могла быть я.

— Скажите, миссис Марковец, кто-то мог желать смерти Вашему мужу?

— Я не знаю. Он был бизнесменом, возможно имел врагов. — В моем голосе слышалось отчаяние.

— Что Вы делали здесь в столь поздний час?

— Я хотела сделать Виктору сюрприз. Он сказал, что будет допоздна на совещании. Когда я подъехала к дому, то увидела его машину. Мне показалось это странным. Зайдя в гостиную, я услышала шорохи на кухне и решила посмотреть, что там происходит, и увидела, как они занимаются любовью… — из моих глаз снова потекли слезы.

— Картина ясна, вы приехали в дом. Застали мужа с любовницей, взяли клюшку для гольфа и размозжили череп обоим. Жестокое убийство на почве ревности. Банально. — с надменным взглядом подытожил детектив.

— Вы не можете обвинять меня! Я не убивала их.

— А как вы объясните тот факт, моя дорогая, что в замке к нашему приезду не было никого, кроме Вас, а на орудии убийства, а именно, на клюшке для гольфа номер пятнадцать, только ваши отпечатки?

— Я не знаю, не знаю, не знаю, я любила своего мужа, любила…

— Конечно, так любили, что узнав об измене, решили, что вдовой быть гораздо лучше, чем смирится с изменой. Так? — Он закурил сигарету и выпустил клубы едкого дыма прямо мне в лицо.

— Я прошу Вас не курить при мне.

— Простите, миссис Марковец. — Он потушил сигарету.– Вы больны?

— Почему я должна быть больна? Я беременна!

— Правда? — он ухмыльнулся. — Поздравляю, вы, миссис Марковец, оставили ребенка без отца. Обрекли его на жизнь в приюте, пока вы будите отбывать срок за убийство. Увидите своего малыша лет так через восемнадцать, в лучшем случае.

— Сколько раз мне нужно повторить, ничего я не делала, не способна я убить!

— Да, да конечно. А может Вы решили, что лучше быть одинокой вдовой, чем женой при неверном муже или еще чего хуже разведенной. Но вот только, зачем было, так жестоко расправляться с ним? Такая хрупкая, милая женщина и так жестоко убить. Можно же было нанять киллера или отравить его, в конце концов. Да и ладно только его, зачем вы убили мисс Кенсинктон, она то Вам, что сделала?

— Ваша мисс Кенсинктон, мне совершенно до лампочки!! — крикнула я, — Я в сотый раз повторяю, что я не убивала своего мужа и эту шлюху!

— Эта шлюха, как вы выразились, дочь известного бизнесмена и политика мистера Кенсинктона, губернатора нашего округа. Чуете, чем пахнет? Вам не отмыться от этого. Вам светит очень большой срок. — Он повернулся к мужчине в форме и приказным тоном сказал, — Увести обвиняемую.

На мои руки одели наручники. Они были тяжелыми и холодными. Слезы беспрестанно текли по моим щекам. Вся моя счастливая жизнь развалилась в считанные секунды. Положение хуже некуда: я беременна, мой муж убит, а меня обвиняют в двойном убийстве, более того в убийстве дочери губернатора. Мне нужно что-то предпринять, я остановилась и повернулась к детективу.

— Я могу позвонить нашему адвокату?

— Конечно. — ухмыльнулся он. — Только ваш адвокат, мистер Виконт, отказался вести ваше дело. Но не беспокойтесь, по закону мы обязаны предоставить Вам адвоката. Хотя не представляю, кто захочет взяться за это дело, тут все и так ясно. Нда жаль мистера Марковеца, хороший был человек. Сиротам помогал, старикам, даже благотворительный фонд открыл. А его так жестоко убили, да еще и собственная жена, да еще в собственном доме.

— Я его не убивала, — кричала я, вырываясь из рук полицейских. — Я его не убивала!

— Следствие покажет. — рассмеялся он.

Меня привезли в участок и посадили в камеру предварительного заключения, общую камеру на десять человек. Сев на лавку, я свернулась клубком. Мне хотелось только одного, проснуться от этого дурного сна. Все происходящее не правда, просто сон. Сейчас я проснусь, а мой Виктор лежит рядом, увидев меня, он улыбнется и скажет: «Малышка, все хорошо. Я так люблю тебя», погладит по голове и поцелует… Но сон не прекращался…

Я почувствовала, как рядом кто-то присел.

— Здорово, — прокряхтела женщина, закуривая, — тебя за что упекли?

— Что? — Я подняла голову, около меня сидела сухая женщина, на вид сорока лет, с длинными седыми волосами и пахла сигаретами. — Простите, я хотела бы побыть одна.

— Хах, одна? Не хочешь со мной общаться, милая? А придется! Я тут старшая и ты сидишь на моем месте.

— Извините, я не знала. — Я встала и пересела на соседнюю лавку, но эта мерзкая женщина пересела вслед за мной.

— И это мое место! — надменно сказала она, пуская струю дыма мне в лицо.

Да что вообще происходит?

— Простите, — снова проговорила я. — Присаживайтесь. — я встала и подошла к решетке. Прижавшись к углу, закрыла глаза. Но покоя мне не было. Она тут же вскочила и подошла ко мне.

— Это мой угол! Тут все мое, усекла? А у тебя красивая кофточка, подаришь? — она провела ладонью по кофте, из последней коллекции Dolce & Gabbana и дернула за рукав. Шелк треснул. Я не осмелилась ничего ей возразить.

— Коротышка! — послышалось из дальнего угла. — Оставь новенькую в покое. А еще зашей ей кофту.

— Ага, сейчас, прям бегу и падаю. — Рыкнула Коротышка — Перебьется! Сама зашьет, белоручка.

Из темного угла появилась высокая блондинка, с огромным уродливым шрамом на лице.

— Хочешь жить, сделаешь все, как я сказала, — она достала заточенный нож, — иначе я вспорю тебе брюхо и выпущу все кишки наружу. А дерьмо, которое из тебя повалится, заставлю убирать!

— Тише, тише, поняла я. Сори, мадам. — обратилась она ко мне. — Разрешите вашу кофточку подлатать?

Я сняла кофту и протянула ей. Оставшись в одном бюстгальтере, я посмотрела на блондинку.

— Ну чего стоишь? — улыбнулась она мне. –Садись сюда, познакомимся. Меня зовут Марьяна, ну или Мара, я с Одессы, а тебя как звать?

— Рита, штат Джорджия, Саванна. — Тихо сказала я

— А чего ты забыла тут, Рита? — она с любопытством разглядывала мои брюки и туфли из последних коллекций знаменитых модельеров. — Да еще в таких дорогих шмотках? Проститутка что ли? На деле поймали?

— Я не проститутка, нет.

— Так, а за что тогда тебя?

— Меня обвиняют в убийстве мужа и его любовницы. — На мои глаза снова навернулись слезы. Картина изуродованного тела мужа встала перед глазами.

— Ага, так ты у нас ревнивая жена, — расхохоталась Марьяна, — таких у нас еще не было.

— Вы не понимаете, я не виновата. Это ошибка какая -то.

— Ясен пень, мы все тут без вины виноватые.– расхохоталась блондинка, — Ты не переживай, если не виновата, то отпустят тебя. Кто тебя допрашивал?

— Мужчина, кажется он сказал, что его зовут детектив Браун. — я вытерла слезы и всмотрелась в лицо Марьяны.

— Браун еще тот Цербер. Он упрется ногами, но докажет, что прав. Он обвинил тебя в убийстве?

— Да, он сказал, что я убила и своего мужа, и эту как ее…. Мисс Кенсинктон.

— Ого! — присвистнула Марьяна, — ну ты даешь, пришить дочку губернатора. Не слабо.

— Я никого не убивала, — я закрыла глаза и прижалась к холодной стене камеры. В этот момент дверь в камеру распахнулась и меня позвали:

— Марковец, кто тут такая?

— Я! — я подпрыгнула, видимо они поняли, что я не виновата и меня выпускают. — Я тут!

— На выход, у тебя встреча с адвокатом. — мужчина отошел в сторону, а я, вырвав кофточку у Коротышки, вышла в коридор.

Меня отвели в комнату для допросов. Однако в ней никого не было.

— Ну и где же этот адвокат? — я тяжело вздохнула, на меня навалилась дикая усталость, казалось я спала, когда-то давно, в прошлой жизни. — Сейчас пришлют студента-практиканта и все, мое дело шито. Я пропала.

— Думаешь? — Сказал баритон, который показался мне смутно знакомым. — Ну во-первых я не студент, а квалифицированный юрист, который будет тебя защищать, ну а во-вторых, здравствуй Рита.

Передо мной стоял Пол. Тот самый Пол из школы, тот самый Пол, который надругался над моими чувствами и бросил, тот самый Пол, из-за которого мне пришлось бросить родной город и родной дом, тот самый Пол, из-за которого я перестала общаться с родителями, потому что они не смогли вынести такой позор и отказались от меня и, наконец, тот самый Пол, который сломал всю мою жизнь. А теперь он стоит передо мной и улыбается голливудской улыбкой.

— Какого черта ты тут забыл? — внезапно во мне вспыхнула такая ярость. — Я не хочу, чтобы меня защищал ты! Кто угодно, но не ты! Нет. Нет. Нет. Увидите меня от сюда!

— Рита, — тихо сказал он, — прекрати истерику. Не в твоих интересах отказываться от моей защиты. Тем более, ты не платишь мне. Мне платит государство.

— Да я могу оплатить любого адвоката! — крикнула я, — Самого лучшего!

— Уверена? — улыбнулся он, подойдя ближе и положа руки на мои плечи, он наклонился и прошептал, — Ты разве не в курсе, что еще вчера твой супруг перевел все свои активы на счет другого лица. Он продал бизнес и всю свою недвижимость. Ты бедна, Рита. У тебя нет ни цента. С чего же ты собираешься оплачивать услуги адвоката? Натурой? — он отстранился и сел напротив.

— Я ничего не понимаю. Как мой муж мог продать все наше имущество? Что это значит?

— Рита, — тихо сказал он. — Я пока не могу разобраться, но одно могу сказать с уверенностью — твой муж хотел тебя кинуть и скрыться с деньгами. Но увы, по иронии судьбы, ты так не вовремя застала его с любовницей.

— Что мне делать? — прошептала я, махая головой, как бы отталкивая мысль о том, что Виктор хотел со мной так поступить. Я не могла поверить, что все происходит со мной. Как моя счастливая жизнь в одночасье превратилась в фильм ужасов, еще днем я планировала сообщить ему о том, что у нас будет ребенок, а вечером оказываюсь в тюрьме и разговариваю с человеком, испортившим мою жизнь. Правда ли, что он хотел сбежать от меня, правда ли все это?

— Я в полном дерьме… — только и осталось согласиться мне.

— Это точно. — он взял мою руку. — Рита прошу тебя, скажи мне правду, ты убила своего мужа и Жаклин Кенсинктон. Это сделала ты? Мне нужно знать правду, чтобы защищать тебя.

— Пол, это не я. — из моих глаз градом покатились слезы. — Я не убивала их. Я не помню, что произошло, но я точно их не убивала. Не могла я.

— Хорошо, давай так, кто, по-твоему мнению, мог желать твоему мужу смерти? — Пол держал меня за руку.– Вспомни, любимая, прошу тебя, вспомни.

— Прости, что? Что ты сейчас сказал? Любимая?

— Я люблю тебя, Рита, и всегда любил. — Он посмотрел в мои глаза– Рита поклянись мне, что ты не совершала этого убийства, поклянись.

— Клянусь, я не убивала. — Я не могла оторвать взгляда от него. Пол резко поднялся и властно меня поцеловал. В его поцелуе было все: ласка, надежда, отчаянье. Он оторвался от меня и задыхаясь сказал:

— Я сделаю все, чтобы ты, как можно скорее вышла отсюда. Я обещаю тебе, любовь моя……

ГЛАВА 2

Я находилась в камере предварительного заключения уже две недели. Каждый день я сражалась за свою жизнь, пытаясь выжить в этом жутком месте. Если бы не Марьяна, мне было бы совсем туго. В первый день, меня пытались задушить подушкой, когда я начала терять способность сражаться, Марьяна огрела, нападающую на меня девушку, табуреткой по спине. Все последующие ночи заканчивались нападениями. Меня били, толкали, выливали воду, пытались изнасиловать. Каждый раз Мара, защищала меня, словно пес защищает свою хозяйку. Я была чрезмерно благодарна ей, если бы не она, меня бы уже не было.

— За что они меня ненавидят? — спросила я Мару, в один из дней. Она заваривала что-то наподобие чая, такая густая, крепкая чайная масса, которую тут пили все. Это было отвратительно на вкус, но выбора не было и я смирилась, а к концу второй недели даже начала привыкать и, кажется, чувствовать вкус этой бурды.

— Понимаешь, тут такие правила, — она протянула мне кружку, — со всеми новенькими это делают. Так сказать боевое крещение. Справишься, значит, ты свой, можно доверять.

— А если нет? — Спросила я, делая глоток чайной мути и жмурясь от горечи.

— А что будет, если нет, лучше не знать. Все будет хорошо, не беспокойся. Ты сильная, хоть и щупленькая.

— Мара, тебя тоже пытались убить?

— Видишь шрам? — она провела по длинной полоске на своей щеке, — Это наша первая встреча с Эльмой.

Она показала на светловолосую, крепко сложенную женщину, которая сидела в углу в окружении своих шестерок в камере напротив.

— Больные люди, как же так можно. Просто звери. Надеюсь ты отомстила ей?

— А то, — расхохоталась Мара, — месть, как говорится, блюдо, которое подается холодным. После инцидента со мной, я сделала вид, что очень ее боюсь и хочу быть в ее компании. То есть попросила стать ее шестеркой. Ей это польстило, и она позволила быть рядом. Через какое-то время я стала ее правой рукой. Ну а дальше, дело техники. Однажды она пригласила меня на свою кровать. До этого я украла перочинный ножик у нашего охранника, так вот, взяв ножик с собой, я дождалась, когда она расслабится, и отрезала ей клитор.

— Фу!

— Ничего не говори, она так орала, залила кровью всю камеру. Жуть просто. — Мара зловеще улыбнулась.

— Не могу представить, это так страшно. Тут всегда так? — я вжалась в стену, боясь пошевелиться, чтобы никто не обратил на меня внимание.

— А ты думала, что на Гавайи попала, что ли? Тут нужно держать ухо в остро, иначе все, пиши пропало. При удобном же случае, либо изобьют до полусмерти, либо затрахают до смерти. Тут контингент еще тот.

— Ты не в первый раз сидишь?

— О, я бывалая. — Мара улыбнулась и закрыла глаза, вспоминая, свои ходки, — Первый раз меня за убийство посадили, я тогда работала шлюхой, клиент извращенец попался. Я его огрела по хребту, он упал и головой об угол кровати ударился. Ничего сделать не успела, мгновенная смерть. Отсидела срок. Вышла, а есть нечего, жить негде, на работу не берут, для проститутки стара уже, не хотят клиенты такую, пришлось воровать. У одного богача портмоне увела, но попалась. Снова в тюрьму. Да и ладно, зато крыша под головой, да и кормят. Ты не такая, как мы, тебе тяжело тут будет.

— Я не задержусь тут. — Я тяжело вздохнула, — Пол пообещал меня вытащить.

Мара засмеялась, так искренне, как будто смеется над маленьким ребенком, который сделал, что-то невероятно смешное и милое.

— Ты такая наивная. Не слушай обещания адвокатов, никогда. Где твой Пол? Что-то не приходит, встречи не назначает, сидим тут как брошенные и никому не нужные, даже чай никто не принесет. Спасибо, что хоть в двухместную камеру перевел. А то тебя бы там уже съели. В прямом смысле слова.

— Пол, скорее всего занят, выясняет что-то, пытается вытащить меня отсюда. Это же не так просто. Вот меня вытащит, я попрошу, чтобы и тебе помог.

— Ты серьезно в это веришь? Ну да ладно, мечтай, так и жить легче. А меня вытаскивать не надо, мне и тут не плохо. Что мне там за пределами тюрьмы делать? Я не нужна никому. Там в Одессе думают, что я умерла, а тут в Америке ни крова, ни работы, ни друзей, ни родных. Здесь мой дом. Не куда мне идти.

— Мара, ты моя лучшая подруга. Как это не куда идти. А я? Я тебя никогда не брошу.

— Нет, Рита, ты так говоришь, потому что здесь ты со мной в безопасности и, как птенец прибиваешься под крыло мамы-курицы.

— Ты можешь мне и не верить, но такого человека, как ты у меня за всю жизнь на свободе не было. Как только Пол вытащит меня, я сделаю все, чтобы помочь тебе. Мы начнем новую жизнь.

— А деньги мы откуда возьмем, наворуем? Вот так и начинается порочный круг. — Мара ухмыльнулась, ее явно забавляла моя наивность.

— Мы разберемся, почему Виктор продал компанию, найдем все его деньги, и никогда и ни в чем не будем нуждаться.

— Ой, прекрати, а то у меня лопнет живот от смеха. Ты вот летаешь в облаках, а у нас чай кончился. — Она встала и поправила свою юбку, — Пойду, раздобуду.

— И как ты это сделаешь? Сходишь в супермаркет?

— Ага, типа того, — она подтянула юбку, оголив ноги. — Моя мини юбка, нас выручит. Жди меня через полчаса.

Она подошла к решетке и провела железной кружкой по прутьям. К ней подошел оплывший жиром охранник.

— Че шумим? — брезгливо спросил он.

— Питер, миленький мой, — кокетливо начала Марьяна, — у нас чаек закончился, ты же поможешь милой девушке?

— Чая захотелось, — расплылся в похотливой усмешке Питер — таксу знаешь. Я сегодня добрый, если потрудишься усердно еще и шоколадкой угощу. А подружка твоя к нам присоединиться не хочет? — он кивнул в мою сторону, — у меня бекон есть.

— Она не по этой части, но предложение обалденное, а я постараюсь хорошенько и ты меня угостишь бекончиком? — она расстегнула пуговицу на блузке, оголив часть груди.

— Ну не знаю, посмотрим, посмотрим… Пошли работать, крошка.

— Не скучай, красотка. — Мара улыбнулась и вышла вслед за охранником.

Не знаю откуда, но в камере был затертый до дыр прошлогодний журнал Cosmopolitan. Пролистав его, я наткнулась на фотографию. На ней были изображены счастливые молодожены Виктор и Рита Марковец. Боже, как мы были счастливы. Надпись под фото гласила: «Король и королева нефтяного бизнеса США. Они счастливы на зло всем». Из глаз градом потекли слезы, руки задрожали. Как так все могло произойти, почему?

Не представляю, сколько прошло времени, решетка распахнулась и в камеру впорхнула Марьяна. Она грациозно села около меня и поставила на тумбочку чай и небольшую шоколадку.

— Как тебе это удалось? — я вытерла слезы и с любопытством посмотрела на нее.

— А сама как думаешь? — расхохоталась она.

— Ты с ним… ты натурой что ли? О нет.

— Нет, блин, гривнами. Конечно, натурой.

— А по-другому нельзя? Это же отвратительно.

— Можно, деньгами, если ты богатая. Только у меня нет мешка денег. Знаешь сколько стоит пачка чая или шоколадка?

— Сколько? Неужели дороже, чем в обычном супермаркете?

— В обычном супермаркете, я умираю с тебя. Пачка самого дешевого чая стоит тут тысячу баксов. Хочешь шоколадку вываливай пять тысяч. Нет денег, есть выход, расплатиться натурой. Вот и приходиться ноги раздвигать.

— Меня сейчас стошнит.

— Какая же ты смешная, будто девочка. Вот я тебе скажу, Питер нормальный мужик. И водочки нальет, и накормит, и если что надо тебе достанет. Отработать заставит, конечно, но с ним все понятно. А вот есть еще один охранник, Оливер, ему под сто лет, у него не стоит, а хочет, чтобы молоденькие обслужили, да и жлоб еще тот.

— И что ты сделала за чай с шоколадом? — Меня начало трясти.

— Тут все по таксе, надо всего лишь сделать минет и один раз кончить. Не так уж и страшно.

— Меня точно стошнит. Это ужасно.

— Да что тебя так шокирует? Ты что с мужем не спала? Минет ему не делала?

— Муж, это муж. Свое, родное. — Мне удалось заглушить в себе отвращение, — Муж это человек которого ты любишь и делаешь это не за материальные ценности, а из-за того, что хочешь порадовать его. Мы всегда занимались любовью при свечах, на мягкой постели. Он ласкал меня, устраивал романтические вечера, говорил нежные слова. А тут от одной мысли противно становится. Я не смогла бы.

— Смешная ты. — Сказала Марьяна, заваривая новую порцию чая.

— Почему?

— Первый раз вижу такую наивную дурочку. Верит она в принцев, которые спасут ее из заключения, в любовь, в счастье. Спустись на землю, милая, ты сидишь в тюрьме, тебя обвиняют в убийстве мужа и его любовницы, никто тебя не вытащит и никакие Полы тебе не помогут. Увы и ах. Он навешал тебе на уши лапшу, а ты повелась. Наивная дура, вот ты кто.

— Сама ты дура!!! — крикнула я и отвернулась. Мне было обидно, хотя, наверное, она была права. Никому на всем белом свете я была не нужна. От Пола ничего не слышно уже две недели, и как бы я не уговаривала себя тем, что он делает что-то, чтобы освободить меня, в глубине души понимала, что помочь мне невозможно. Слишком серьезное было обвинение.

— Ладно, — толкнула меня в бок Мара. — Хватит дуться. Прости, я перегнула палку. На-ка вот, съешь шоколадку.

Она протянула мне кусок шоколадной плитки, я быстро засунула его в рот. Как же приятно ощутить во рту вкус сладкой сливочной шоколадки, она тает во рту, оставляя терпкое послевкусие. В прошлой жизни я была абсолютно равнодушна к сладкому, отказывалась, берегла фигуру. А сейчас мне стало все равно, чем страшнее, тем лучше.

— Спасибо, ты меня прости, я не хотела называть тебя дурой.

— Забей, — она протянула мне еще один кусок шоколада и стакан чая, — пей, давай.

Я не успела допить чай, как в камеру вошел охранник и позвал меня на встречу с адвокатом. Наконец-то! Мои глаза загорелись в надежде. Пол смог это сделать и я скоро буду дома? Неужели это правда. Я впорхнула в комнату свиданий, усталость от проведенных в этом месте двух недель, словно рукой сняло.

Увидев его, я бросилась к нему с объятиями и крепко прижалась к его чувственным губам. Я ощущала себя беззащитной, маленькой, хрупкой девочкой, оказавшейся в объятиях сильного мужчины, который защитит меня от всех невзгод. Однако он холодно отстранил меня и заглянул в глаза.

— Присядь, пожалуйста.

Я медленно опустилась на стул, сердце ушло в пятки, по спине пробежал холодок. Я перестала дышать. Он сел напротив, взял мою руку и начал, не глядя на меня:

— Малыш, я люблю тебя. — Пауза. — Ты мне веришь?

— Да, — еле слышно проговорила я. — Что происходит?

— Рита, все сложно, на меня давят.

— Пол, скажи мне, в чем дело? Что случилось?

— На днях была судмедэкспертиза, есть результаты. — Он посмотрел мне в глаза.

— И, что они выяснили?

— Смерть наступила в результате множественных ударов по голове тупым предметом. Предположительно клюшкой для гольфа. Той, на которой обнаружены твои отпечатки. Нанесено примерно по пятнадцать ударов каждому. — Снова пауза, — Рита мне нужно знать, как прошел тот день, час за часом, минута за минутой, все, что можешь вспомнить. Это очень важно. Сосредоточься.

— Я все рассказала уже.

— И все же, повторим еще раз. Может какие-то детали?

— Утром я решила устроить Виктору сюрприз и приготовить романтический ужин. — Вздохнув, в очередной раз, как заученное стихотворение, начала я — Поехала в магазин, там мне стало плохо, меня отвезли в больницу, потом я заехала домой, взяла ключи от загородного дома, снова поехала в магазин, купить продукты, которые я так и не купила. Увидела машину Виктора, вошла в дом, услышала шорохи, взяла клюшку, подошла к кухонной двери, а там они…

— Ты убила их, а потом приехала полиция. — Закончил за меня Пол.

— Ясно, ты мне значит, тоже не веришь.

— Но ты говоришь, что ничего не помнишь, почему ты так в этом уверена?

— Да, не помню, но если бы я убила своего мужа, наверно, это как-то зафиксировалось у меня в голове.

— Ранее у тебя случались провалы в памяти?

— Нет! — я начинала раздражаться, что происходит? Пол считает меня сумасшедшей? Он больше не на моей стороне?