18+
Бессонница
Введите сумму не менее null ₽, если хотите поддержать автора, или скачайте книгу бесплатно.Подробнее

Объем: 150 бумажных стр.

Формат: epub, fb2, pdfRead, mobi

Подробнее

Настеньке

БЕССОННИЦА

Едва услышу голос ночи,

И сердце вмиг, срывая бег,

Как мерный звук часов песочных,

Рвёт, замирая, долгий век.


Оттенком алого рубина

Заката гаснет глубина,

Луны медовой половина

В окне распахнутом видна.


Небесный свод, объятый тьмою,

Стремит загадочный полёт,

И Млечный путь густой рекою

Над звёздной пропастью течёт.


Великолепие незримо

Вдыхает жизнь в мечты мои,

Наполнив их неотвратимо

Горячей жаждою любви.


И вот уже малейший шорох,

Как знак немого колдовства,

Кипит предчувствием задора

И возбужденьем естества.


Поклонник сладостных мгновений,

Стремится сон исчезнуть прочь.

Признай, читатель, откровенно,

Никто не спит в такую ночь.

АПРЕЛЬСКИЙ ВЕЧЕР

Я надену фланель, беретку,

Свитер вязаный, шарф «брюлле»,

Сяду в парке и сигареткой

Стану молча дымить. В золе


Неба хмурого туч постылых

Караван понесётся в даль,

А во взоре моём унылом

Будет теплиться пастораль


Бирюзовых объятий лета

В зеркалах голубых озёр,

Где бескрайняя степь одета

В серебристо-туманный флёр.


Там ромашки на чистом поле

Смотрят тысячью жёлтых глаз,

И за кромкой Азова моря

Тает солнца густой топаз…


А когда занедужит вечер

Сонной хлябью тиши ночной,

Станет мне согреваться нечем

И придётся идти домой,


Принимая апрельских буден

Мутновато-усталый сплин,

Что для сердца навеки будет

Отголоском прошедших зим.

НА НИТИ ХРУСТАЛЬНОЙ

На нити хрустальной из лунного света

По краю эгиды ночной

Скользит, как пушинка, почти незаметно

Душа в молчаливый покой.


И держит она равновесие, словно

Листва на осеннем ветру,

Как отблеск туманный, чуть-чуть бирюзово

Покрасивший небо к утру.


А с ней уплывает в серебряной дали

Забытой печали секрет,

И там, за чертой, навсегда угасает

Надежды невидимый след.


По кромке зари ослепительно алой

Туда, в долгожданный покой,

В тени предрассветной, песчинкой усталой

Я в мир исчезаю иной.

КОЛЫБЕЛЬНАЯ ОСЕНИ

Убаюкав, усыпила

осень шар земной,

незаметно окружая

нежностью ночной,


плавно-плавно выдыхая

негу сладких грёз,

бережливо поливая

капельками слёз.


И качается над миром

спящая земля

на поющих тихо-тихо

ниточках дождя.

ИСПОВЕДЬ ЖЕНЩИНЫ

Хотела бежать от самой себя,

Не помня былой потери,

Чтоб жить, не надеясь и не скорбя,

И слову любви не верить.


И чтобы о прошлом навек забыть,

Обиду прогнав слепую,

И может быть даже тебя простить,

Да выплакать боль шальную.


Но каждую ночь, когда закат

Скрывает осенний вечер,

Ушедшее снова спешит назад

И душу мою калечит.


Щеку раскалённая жжёт слеза

И льётся на сердце ядом,

Когда вспоминаю твои слова:

«Мы больше не будем рядом».

ИНОЕ

Щиплет нёбо завьюженный день

неприметною вялой горчинкой,

в тишине опадают снежинки,

и ложатся чуть-чуть набекрень

белой-белой панамой на поле,

обещая, как будто во сне,

безупречную негу покоя

нескончаемо долгой зиме.


Выбью трубки слежавшийся пепел.

Закурю.

И клубящийся дым,

невесомый, дыханьем согретый,

все раздумья одарит иным

НОЯБРь

Растворяется тень ноября.

Год упорно стремится к зениту,

Примеряя тулуп декабря,

Сбросив осени серой хламиду.


Скучный месяц — предтеча зимы! —

надоел. Это правда. И всё же

очень жаль, в этой жизни, увы,

с ним увидеться больше не сможем.

ВРЕМЕЧКО

День случился солнечный. Ясно. Распогодилось.

Вышел, на скамеечку сел, сижу, курю.

Глядь, а мимо времечко проплывает вроде как.

Я его улыбкою вежливо маню:


— Что ж не присоседишься, ежели умаялось? —

Да ладонью хлопаю рядышком с собой.

Время горемычное глазками растаяло,

И тихонько чмокнуло нижнею губой:


— Ах, спасибо, дедушка. Ох, дорожки длинные

Тут у вас в провинции, прямо ну и ну.

Мне ещё вышагивать целый век, как минимум,

Так что приглашение с радостью приму.


Как-то потихонечку. Вместе помаленечку

Ждём, а вдруг томительность мимо пронесёт.

Лёжа, на скамеечке спит устало времечко.

И куда спешить-то? Вечность подождёт.


Минули эпохи, годы, дни с неделями,

Солнце светом ласковым кружит над землёй,

И, смирясь, как водится, с давними потерями,

Вечность позабыла времечко моё.

ЗАСНЕЖЕННОЕ УТРО

Заснеженное утро ноября,

Лаская взор, уютно обнимает,

Тревоги наступающего дня

К душе моей ещё не допуская.


Пылинкой одинокою блестит,

В оконного проёма тусклом цвете,

И так собою сладок этот миг,

Так невесом, так робок, предрассветен.


И даже бесшабашный аромат

Горячего малинового чая,

Как мыслями пустыми невпопад

Виденья снов приветливо качает.


Отдал бы всё, чтоб здесь остаться, в нём,

В тиши, неторопливости и лени,

И вновь, и вновь являться на поклон,

Его желанной, ласковой премьере.


Но надо же такому, как назло,

По чьей-то воле выпало случиться,

Что это утро — именно оно! —

Уже не может больше повториться.

ЗИМЕ

Ну, что ж. Изволь. Что будем рады,

В глаза тебе не стану лгать:

Нет ощущения досады,

Хотя восторгом не назвать


То чувство грустного исхода,

Когда на шубу серебра

Меняет матушка-природа

Листвы застиранный халат.


Краса! Горда и величава

В прозрачном омуте небес

Своею статью заблистала

И пышным холодом телес.


Зима! Суровая подруга

Кроит пейзаж на новый лад.

Не скрою, есть её заслуга,

И даже есть весомый вклад


И в цвет, и вид, фасон и свежесть,

Нарядов вьюжных бахрому.

Хотя, признаться, эта прелесть

Порой бывает ни к чему.


Мы с ней давным-давно знакомы,

Но, увидав на радостЯх,

Я так скажу: — Ты будь, как дома,

Да только помни, что в гостях.

СОН

На пепельно-туманном небосводе

Лилова и безумно холодна,

Как дар богов немыслимой свободе,

Покоится дебёлая Луна.


Из тьмы июльской вышедшие тени

В листву вселяют ласковую дрожь,

И старый клён неискренностью лени

На фоне звёзд немыслимо хорош.


В ветвях густых запутались, как в сети,

Телец с Весами, Краб и Орион,

И вышиты канвой тысячелетий,

Льют Млечный путь в его прозрачный сон.


Я в этом сне мечтаю раствориться,

И плыть без направленья, наугад,

Чтоб к полночи навеки превратиться

В любовный крик таинственных цикад…

БЕЗБРЕЖНОЕ

Дрожит тихонечко, как зайчик в панике,

Не унимаясь, ложка в подстаканнике,

И спит на краешке чуть-чуть надорванный

Билет в одну неведомую сторону.


Стучат колёсики в ночи вагонные,

Седые сумерки висят за окнами,

Простор безбрежия тепло и вежливо

Приоткрывает мне объятья снежные.


А сквозь потелое стекло, как в омуте,

Всплывает лёгкого и невесомого

Блик отражения чего-то прежнего,

Быть может грешного и неизбежного.


Но огоньки провинциальной станции

Бегут жемчужинками анимации,

Как осень песенкою журавлиною,

Мигая ласково to be continued…

НАЕДИНЕ

Наедине побыть с тобою

Осталось несколько минут,

И насладиться тишиною,

Пока мгновения уйдут.


Там Хронос бег опять ускорит

По бесконечной целине

Времён и может не позволить

Найти тебя в грядущем сне.


Тогда судьба, противореча

Себе, должна для нас двоих

Назначить где-то эту встречу

У перекрёстков вековых.


Разлуки лёд и смертный холод

Тоски растопит чувства зной,

И у вселенной будет повод

Тебя оставить там. Со мной.

ПРЕДЧУВСТВИЕ

Что-то странное утром сегодня

Заглянуло в оконный просвет.

Настроение предновогоднее?

Запах солнца? Да вроде бы нет.


Тишина как-то звонко щекочет,

И, меняясь на розовый цвет,

В сером дне раствориться не хочет.

Может так и задумано? Нет?


Чайник бьёт непоседливой крышкой,

И звеня, как старинный брегет,

Дует паром с весёлой одышкой.

Сумасшедший немного? Но нет.


Что такое? Заботы всё те же.

День как день. Не особо какой.

Ну… волос на макушке пореже,

Да спросонья торчат вразнобой.


Ай, да ладно. Чего не случалось!

Этих странностей не перечесть.

Может просто чуть-чуть показалось.

Но… предчувствие всё-таки есть.

ТРОПИНКИ СЛОВ

Н.

Идя по ним, я не был равнодушен, но чувствовал характер и мотив тропинок слов, чертовски непослушных, сплетённых в скандинавский детектив. Сказать по чести, это было славно, и выполнено не на дурака, как смыслы, что плутали своенравно, ловила непреклонная строка.

И я поверил в странного дракона, и то, что недосказана пока история московского притона с малявой от окурка до плевка. А трогая углы оконной рамы, мечтаю видеть прерванный полёт, и в сумерках, зализывая раны, надеюсь, что до смерти заживёт.

Что строки исчезают, это грустно. У них порой совсем недолог век. И жаль, что это место снова пусто, а рядом ничего святого нет.

В ЧЕРТОГАХ РОЖДЕСТВА

Не всуе будь помянут, крик ворон

Протяжной и скрипучей хрипотою,

Что колокола дальний перезвон,

Тревожит сон небесного покоя.


День гаснет догорающей свечой,

И сумерек наваристое зелье

Закат смакует с первою звездой,

Глотая их, как средство от похмелья.


Уняв свои безумие и нрав,

Отвьюжив снегопадом, поздний вечер,

Мне в душу прорывается стремглав

Тоской, и саваном ложится ей на плечи.


Минувшей жизни терпкое вино

Со вкусом вожделения и страсти

Я пью до дна, а с этим заодно

Все прочие печали и напасти.


Последний миг. И полночь, уходя

В чертоги Рождества, не возвратится.

Хор ангелов, немного погодя,

Откроет непорочную страницу.


Я жду, что грянет утро и свежо

Зарёю встретит ясной, полагая

С надеждами всё будет хорошо.

На то и весть. Случается. Благая.

ПРИЗРАК РОЖДЕСТВА

Ночь зажгла звезду на небе,

Как благую весть,

Что случилось в старом хлеве

Чудо из чудес.


И дары волхвов поныне

Мы храним в сердцах,

И любуемся святыней

В наших небесах.


Полночь лишь на полдороге,

Вот едва-едва,

Но стучится на пороге

Призрак Рождества.

ХОЛОД ГУБ ТВОИХ

Склоняюсь, как в прощальном поцелуе,

Туманный лёд дыханием согрев,

О давнем вспоминаю и рисую

В окна проёме призрачный портрет.


Из линии, бегущей ниоткуда,

Твой образ возникает в глубине,

Глаза чуть-чуть раскосые и губы

Уверенным движеньем на стекле.


Небрежно выпадает длинный локон

Четой прикосновений к волосам,

Наброском незатейливым — заколка,

Овалом — завершение лица.


И вот уже гравюрою альбомной,

Не верю — дежавю! — печальный взгляд,

До боли и всё более знакомый,

Как сон оживший смотрит на меня


Задумчиво, с прищуром и любовью,

С наклоном непокорной головы,

Слегка нахмурив тоненькие брови,

Лик ангела прозрачной красоты.


Печаль на сердце выплеснув былую,

В сомнениях робею и молчу.

А после… холод губ твоих целую,

И долго-долго нежное шепчу.

ПАСТОРАЛЬ

В моей череде мгновений,

Которых не ловит взгляд,

Есть парочка откровений,

А может все три подряд.

В них горе, тоска и радость,

И даже мирской уют,

Предвзятость, аляповатость,

Беспечности абсолют.

Закат в арабесках цвета,

Под запахом пряных трав

Медовый осколок лета,

И шелест его дубрав,

Усталость часов на башне,

Что бьют завершенье дня,

И пепел. Уже вчерашний.

Утративший блеск огня.

В них долгая боль разлуки,

И наше с тобою «жаль».

Судьба, не поверишь, сука


Но вся эта пастораль,

Лишь тенью скользнула мимо,

Легонько задев плечом,

Забыта наполовину,

И в общем-то ни о чём.

А ХОРОШО…

А хорошо бы на краю.

И ножки свесив. Молчаливо

Встречать хрустальную зарю

И размышлять неторопливо

О снах, любви, о жизни всуе,

О цвете пламенных небес.

И ждать, что ангел поцелует.

И верить — ты уже воскрес.

VICE VERSA

Миг тишины. Дыханье пауз

Средь суеты фальшивых нот.

Я жду. Сейчас, уже вот-вот,

Совсем немножечко осталось…


И грохот вновь своё берёт,

Вскипая бешенством литавров

Под крики, лязг и бранный вой.

Лишь тень безмолвия недавно

Была ещё. И снова правит

Безумства яростный прибой.

ЗИМНЕЕ УТРО

Свет бел! Ещё в его душе

Мерцает тень ушедшей ночи,

Но зимний день грядёт уже

И чувства пылкие пророчит.

Несётся мимо ровно поле,

Гуляет ветер на просторе,

И над безмолвием застыл

Прозрачным оком серп луны.

Восход, дорогу освещая,

На серебре небес играя,

Льёт солнца розовые реки.

Предвосхищая сладость неги,

Морозный воздуха настой

И колокольчик золотой

Звенят вовсю на конной сбруе,

А слух с отчаяньем целует

Полозьев скрип, и даль блестит,

Приоткрывая чудный вид,

Душе моей благоволит

И вожделением поит.

Под стук копыт безумен бег,

Как будто скачка вековая.

Горит зарёю алый снег,

Несётся тройка удалая…

Сердечко бешено стучит

В груди, наполнено удачей,

А в нём ликует и шалит

Восторг. Поистине, щенячий.

РОЖДЕСТВЕНСКИЙ ВЕЧЕР

Зимний вечер лёг неслышно

На деревню за рекой,

И повис над старой крышей

Тонкий месяц молодой.

Ветер ласково качает

Темноту небесных вод,

И неспешно зажигает

Звёзд хрустальный хоровод.


Иней белыми цветами

Словно искрами чудес,

Вышивает кружевами

Украшая спящий лес.

Дым из труб висит полого

С тишиной наедине,

Словно тень и лик былого

Исчезая в вышине.


За окном мороз и холод,

Дом — в объятиях тепла.

Ель на тысяче иголок

Носит свечи Рождества.

Слышь, сверчок в углу стрекочет,

Да тихонечко свистит.

Ожиданье ближе к ночи

Сердце радостно щемит.


Вот и кончился сочельник.

Славный праздник у ворот,

Завершая понедельник,

До полуночи придёт.

Если детство к нам заглянет,

Пусть немного поспешит.

Дочка ждёт медовый пряник.

Я — подарок для души.

СУДЬБА

Ночью. Позднею. Сон в подушку

Спрячь тихонечко. Шасть за дверь!

Руки в ноги. Запри избушку

И в дорогу. Судьба. Поверь.


Ведь до моря — не больше часа.

Или пара, когда пешком.

Если сбросишь «земную массу» —

две минуты. Взмахни крылом!


Вот и берег. И ветер свежий.

Тут восходы, как алый цвет.

Что без них-то?! Как будто нежил.

Гнёзда свиты, а счастья нет.


Кто ж поверит в тепло уюта.

Всё иллюзия. Ложь. Забей!

Если мы и нужны кому-то,

То себе.

НАВСЕГДА

Тревогой сдавлен сон тягучий,

И тьма сгустилась за окном,

В душе печали злые тучи,

Сердечко стонет о былом.


Исчезли сладкие виденья.

Боль расставанья впереди.

Любви счастливые мгновенья

Не возвращаются. Не жди.


Полны веселья, песен, шума,

Промчались милые года.

Тоска скребёт тебя угрюмо,

А жизнь уходит. Навсегда.

***

Звук молчания в телефоне —

Я, невидимая черта,

Блик рассвета на небосклоне,

Неприметная нить холста,

Даль безликая, шёпот ветра,

След царапины на стекле,

Грань незримого миллиметра,

Отражение в пустоте.

Всё, чего так неосторожно

Ты дотронуться можешь вдруг

Ненамеренно, но возможно.

И взволнованный сердца стук,

Страсть, желание, волю, нежность,

Жар сомнений и гнев, и боль

Вмиг почувствуешь неизбежно

И поверишь, что я — живой.

Через год, через век, когда-то

В декабре или странном сне

Мимолётным и нежным взглядом,

Я прошу, прикоснись ко мне.

ДАННОСТЬ

Такое чувство.

Немного грустно.

Как будто смотришь

на талый снег.


Казалось, рядом.

И снова пусто.

Лишь на ладони

Намокшей след.


И что за странность?

Чужая данность

Диктует свыше:

— Про всё забудь.


И ты забудешь,

И то, что любишь,

Исчезнет скоро.

И не вернуть.

ПРИВЫЧКА

Привычка, сука, прибив гвоздями

Меня к полотнам календарей,

Листает нервно и рвёт кусками

Страницы жёлтые серых дней.


А мне бы плюнуть на грязный город,

Его этажность и духоту,

Толпы безликость и лязг моторов,

Панельность, скуку и суету.


Рвануть бы к морю на пляж песочный,

Где светит солнце и нет трущоб,

И скушать срочно корзину сочных

И спелых манго. Потом ещё б.


Так что ж я медлю? Своей жиличке

Сейчас втолкую про южный край,

Наденем шорты, сгребём вещички

И, флаг нам в руки, укатим в рай.


Сопротивлялась:

— Куда ты? Что там?

Диванчик лучше. И нету сил.

А я настойчивым, добрым словом

Капризку быстро уговорил.


Но это в прошлом…

Теперь у моря

На жарком солнце лежим вдвоём.

Бананы с пальмами, шум прибоя,

Кокосы спелые. Прям живьём.


Играют льдинки в стекле бокалов,

Мы пьём, дурачимся, спим в обед,

И тает в сердце тоска помалу,

Но там же крепнет иммунитет.


Привычка щурит и строит глазки,

И стала явно повеселей,

Но даже в этой счастливой сказке

Листает, сука, страницы дней.

БЕЗМОЛВИЕ

Отмечая новоселье,

Пух с неведомых высот

Белоснежным ожерельем

Ветер на плечи кладёт

Проводам, на крышу дома,

На безмолвие ветвей,

Переулкам незнакомым

И квадратам площадей.

Тихо-тихо мягким снегом,

Провожает в забытьё,

Заметая белым-белым

Одиночество моё.

НЕСБЫВШЕЕСЯ

Посвящение всем

рухнувшим надеждам


Люблю. Люблю уже давно

Безумно и страдаю,

Но как внимание твоё

Привлечь, не представляю.


Вчера посетовала мне,

Что жизнь уже достала —

С утра до ночи в толкотне! —

И будто бы мечтала

В деревню, в глушь, на край земли

Угнать на электричке

Да там устроиться вдали

У чёрта на куличках.


Деревня — слово, как романс,

И я подумал, вот так шанс.


Не рассуждая, крикнул:

— Да!

Картошка и корова

Колодец, грядки, лебеда

С крапивой у забора,

Синички свист и баньки жар,

Собаки, кошки, мышки,

Капуста, кролики, амбар

И прочие делишки.


Мне всё знакомо. И вдвоём

Мы ох, как классно заживём.


Я научу тебя доить,

И прясть на прялке пряжу,

За поросятами ходить,

Козлят поить и даже

Парёнки сладкие в печи

Готовить из морковки,

А после (бог меня прости)

Налить полстопки водки.


Ну, что? Красиво рассказал?

Согласна? Едем на вокзал…


Но ты взглянула свысока,

Присвистнув:

— Очень мило!

И долго пальцем у виска

С сочувствием крутила.

***

Где-то в шёпоте листьев осенних,

В тихом звуке грядущего дня,

И, быть может, всего на мгновенье,

Я мечтаю услышать тебя.

Тишина. Горизонты и дали

Делят наши земные пути,

Всё, о чём мы ещё не сказали,

То, чего мы ещё не нашли.

СОБАЧКА БРЕШЕТ НА ДВОРЕ…

Собачка брешет на дворе,

Висит луна, как блинчик.

Среди закусок на столе

Топорщится графинчик.


В окошке иней декабря

Серебряный блистает,

А я до полной, чтоб не зря,

Стаканчик наливаю.


18+

Книга предназначена
для читателей старше 18 лет

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.

Введите сумму не менее null ₽, если хотите поддержать автора, или скачайте книгу бесплатно.Подробнее