Бесплатный фрагмент - Бесплатный сон в мышеловке

БЛАГОДАРНОСТИ

Владимиру Сазонову, Марине и Владимиру Баскаковым, Ольге Разволгиной, Галине Сахаровой, Людмиле Константиновой, Ирине Копысовой-Саксыбаевой, Ольге Арабовой Семеновой, Элеоноре Арни, Катерине Сорокиной, Куратору и писательскому клубу GetPublished, Виктории Захариной.

Введение. Символопластика

«Если, обнаружив очевидные истины, мы рискнем пойти дальше, нам могут открыться неочевидные истины»

И. Васильева-Сазо

Эта книга для тех, кому снятся «сны о чем-то большем» (Гребенщиков). Для ищущих, кому интересны неочевидные истины, кто способен посметь подобно аргонавтам отправиться в непредсказуемое путешествие за золотым руном своей души, и кому пригодятся в этом плавании «навигационные инструменты».

Она рассказывает о Символопластике — особом способе работы со сновидениями, благодаря которому вы увидите их с необычных сторон, где сам путь по закоулкам психики полон открытий и порою не менее увлекателен, чем обретенный результат.

Символопластика — это авторская психологическая методика, раскрывающая сновидения слой за слоем с целью получения тонких (телесных) подсказок и раскрытия внутреннего источника жизненных сил, который мы будем называть по-разному, в том числе «ресурсом».

Нередко люди сами себе перекрывают ресурс, отдаляются от Внутреннего Центра и попадают в не-свою жизнь, испытывая неприкаянность, тоску, уныние и скуку, доходящие до депрессии и паники. Дорога к ресурсу непростая и неочевидная и часто требует посторонней помощи, отчего рекомендуется работать по этой методике в группах по пять человек, в крайнем случае — парами, погружаясь в нее как в игру, как в дрим-квест.

Постепенно вы научитесь видеть сны, которые вас не обманут и распахнут перед вами жизнь, полную новых открытий. Благодаря Символопластике вы научитесь погружаться в самую сердцевину сновидения, проходя коварную холодную зону, избегая соблазнов привычных интерпретаций и не позволяя заманить себя в ловушку ярких деталей и поверхностных ответов.

Преодолев все ловушки, вам удастся войти в резонанс с невероятной красотой динамики сновидения, поймать его удивительные ритмы и освободить зажатый ресурс для открытия себя подлинного.

С чего все началось

Когда моя мама была беременной, она запоем читала Конан Дойля. Видимо, поэтому в детстве я не только сама его всего перечитала, но и мечтала стать сыщиком или следователем по особо важным делам. Я думала: ну что может быть интереснее, чем раскрывать тайны, связанные с преступлениями?

А когда мне исполнилось двенадцать, к нам, юным пионерам, в класс пришли представители внутренних органов с лекцией о своей профессии. В конце увлекательной беседы лектор заявил, что в нашей советской стране мы лет этак через двадцать искореним всю преступность.

Это известие ошарашило неокрепший детский мозг. Меня пронзила мысль, что, раскрыв все тайны и преступления, я стану ненужной, а жизнь — скучной. Представьте себе это глубокое детское разочарование от мысли об исчерпаемости мира, в котором все давно открыто и распутано! И лишь в девятом классе я вдруг осознала, что самым интересным объектом мироздания является человек, его душа. Именно она, как ничто другое, наполнена бесконечными тайнами и открытиями.

Так я не стала следователем по особо важным делам, и для меня открылся путь исследователя особо интересных загадок психики. Я начала его проходить сначала студенткой психфака МГУ, а затем и психологом, психотерапевтом, телесным психотерапевтом и экспертом в области эмоциональных расстройств.

Меня всегда привлекало исследование крайностей, а потому самой интересной виделась задача добраться до критических точек, чтобы разобраться в том, что способствует созиданию и что ему мешает. Где скрывается исток, помогающий человеку развиваться и творить? Что заставляет нас разрушаться, будь то болезнь или суицид?

Мне всегда казалось, что если посмотреть на проблему именно с этих крайних точек, то мир на дистанции будет видеться объемнее, а сами кризисные состояния могут дать ключ, чтобы проникнуть в неизведанные доселе механизмы психики.

Поэтому еще студенткой я сосредоточилась на изучении эмоциональных стрессов и психологических кризисов — тех, что приводят к состоянию отчаяния, когда восприятие мира сужается до точки, а в результате эмоциональной блокады интеллекта повышается риск суицида.

Я с головой окунулась в практику работы с кризисами в Кризисном стационаре на базе московской городской больницы №20, чтобы затем успешно защитить диплом на тему «Психодиагностика суицидального риска». Благодаря моему замечательному научному руководителю А. Г. Шмелеву эта методика стала широко известной, на нее часто ссылаются и изучают на психологическом практикуме.

Мне в этот период хотелось еще глубже погрузиться в изучение психики в ее крайних проявлениях, и отчасти это удалось. Работая психологом-экспертом в психиатрической клинике, я написала более двухсот различных экспертиз: судебная, военная, патологического аффекта и пр. Среди них выделялись экспертизы конечных состояний, когда психика шаг за шагом разрушается и сдает свои позиции. Наблюдать это невероятно тяжело.

Описывая в экспертизах стадии ее разрушения, я постоянно ловила себя на мысли: как было бы хорошо, зная ступеньки, которые ведут вниз, к угасанию, найти волшебный рецепт, тот чудесный механизм, который помог бы психике вновь обрести живость и возрождение…

Именно эта мечта побуждала меня все глубже исследовать законы психики во время работы как частным психотерапевтом, так и в реабилитационном центре с пациентами с посттравматическими стрессовыми расстройствами (ПТСР), полученными после тяжелых травм и ампутаций конечностей. И позднее мне приходилось помогать людям с ПТСР, пострадавшим после сильного землетрясения в Турции в 1999 году, в качестве телесного психотерапевта и танатотерапевта.

Танатотерапия — авторский метод в телесно-ориентированной психотерапии, который включает приемы установления (восстановления) контакта человека с различными видами умирания и смерти. Танатотерапия моделирует реальную смерть через ее символическое представление. Такими символами смерти выступают в танатотерапии: тотальное расслабление, сон, любое окончание/завершение, остановка, оргазм, сумасшествие, объектные/предметные характеристики тела. Подробнее о том, что такое танатотерапия, великолепно написал В. Ю. Баскаков в своей книге «Танатотерапия. Теоретические основы и практическое применение».

Эти знания и опыт помогли мне лучше понять природу человеческой психики и стать чуть более точной в психотерапевтической работе. Когда я сосредоточилась на работе с эмоциональными расстройствами (последствия негативных стрессов, фобии, панические атаки, депрессии, психосоматические расстройства), я обнаружила, что чаще всего такими расстройствами страдают талантливые люди, чей талант скрыт или задавлен внутренними психологическими конфликтами.

Таким людям особенно хочется помочь. А еще в подобных случаях знания механизмов психики и опыт работы с критическими состояниями помогают нащупать путь к восстановлению жизненности, о чем я так мечтала, когда писала экспертизы.

И все же мне, как исследователю, не хватало чего-то важного для понимания природы человека. Мне хотелось найти еще больше отгадок, найти, где же находится человеческий ресурс, раскрывающий способности к творчеству и развитию. Эти вопросы не давали мне покоя.

В поиске ответов меня привлекала возможность работы со сновидениями как с той свободной территорией психики, над которой не властны обычные дневные законы. Подходы таких выдающихся психологов, как Зигмунд Фрейд и Карл Густав Юнг, Арнольд Минделл, Патриция Гарфилд и других помогли мне глубоко погрузиться в понимание бессознательных процессов. И все же многие вопросы оставались для меня открытыми.

Например, клиенты утверждали, что совершенно уверены в том, что их повторяющиеся (иногда месяцами!) сны содержат некое важное послание, которое непременно нужно расшифровать еще, однако информация о сексуальной символике или даже о глубинных архетипах их не устраивала и лишь стимулировала искать ответ дальше.

Я тоже искала ответы, обращаясь к опыту тех народов, которые традиционно куда больше и чаще, чем современный человек, опирались на подсказки из сновидений, в чем мне помогла замечательная книга Патриции Гарфилд о племени сенои. И, конечно, пыталась экспериментировать и применять полученные знания в работе с клиентами.

Я изучала даосизм и шаманские практики. Мне посчастливилось побеседовать на эти темы с настоящим шаманом, живущим в Лонг Хаусе на острове Борнео. И я до сих пор храню воспоминания о встрече с удивительным мастером-даосом в храме Зеленой Козы в городе Чэнду. Эти встречи существенно расширили границы моего восприятия психики и роли сновидений.

Но все же больше всего помогла обычная практика с клиентами. Надо признаться, мне очень повезло на том этапе, когда мой опыт в этой области был скромен. Ко мне приходили замечательные, открытые новому клиенты, которые не просто с энтузиазмом откликались на мои эксперименты и гипотезы. Мы готовы были часами увлеченно обсуждать результаты, что внесло серьезный вклад в исследование сновидений.

А когда я попыталась с этими экспериментами разобраться, то оказалось, что порою как раз подобные находки позволили мне в такой «эфемерной» области, как сновидение, продвинуться глубже и дальше, чем я могла себе представить в самых смелых мечтах. В понимании того, что движет человеком, и что дает ему опору.

Безусловно, это была длительная и кропотливая работа, но она была не напрасна, потому что в один прекрасный момент я проснулась с полностью сложившейся картинкой в голове, в которой были все семь слоев сновидения, чему и посвящена эта книга.

Методика Символопластика — это авторское понимание природы сновидения плюс алгоритм, позволяющий исследовать его динамику, телесный рисунок, пройдя семь его слоев. В результате мы можем обнаружить, а затем и устранить то, что незаметно крадет нашу жизненность, наши психические ресурсы, и обрести три заветных ключа от благополучного райского сада прекрасных возможностей.

Ведь даже если наше внимание захвачено повседневными заботами, и мы перестали замечать, как теряем энергию из-за появления психических блоков, для глубинных слоев психики эта потеря жизненности продолжает оставаться опасным сигналом, о котором она вначале напомнит тихим внутренним голосом — через сновидение.

В отличие от животных, человек не только знает о своей смерти — он вовсю пользуется своим воображением и представлениями о ней, зачастую невольно преувеличивая или преуменьшая связанную с ней опасность. А когда возникает путаница жизненности и омертвелости, и психика не может разобраться, где реальная, а где надуманная опасность, то она просто заметает под ковер неразрешимую для себя проблему, не давая к ней приблизиться.

Так возникает холодная зона — особый психический блок, «околосмертельная зона». В этой книге мы поговорим о ней очень подробно.

Благодаря Символопластике мы можем открыть все слои сновидения и пройти через коварную холодную зону, освободить зажатый в ней ресурс и тем самым повысить свою жизненность.

Семь слоев сновидения

1 слой. Разогрев. Реконструкция содержания сновидения и его деталей. Без разогрева человек способен вспомнить лишь малую часть (от 20 до 80 процентов) содержания сновидения, ведь его внимание захвачено яркими деталями.

2 слой. Ритмическая структура сновидения. Выявление рефренов и диполей. На этом слое участники учатся выделять структурные части сновидения: диполи связаны с противоположными по смыслу (высокий/низкий, горячий/холодный) элементами сновидения, а рефрены — с повторяющимися, подобно припеву в песне, настраиваясь тем самым на ритмы сновидения.

3 слой. Яркие детали. То, что захватывает наше внимание, и благодаря чему мы запоминаем сновидения после перехода из особого в обычное состояние сознания. Как правило, люди уверены, что сновидение именно о них, о необычных деталях. К этому же склоняются классики, акцентируя внимание на ярких деталях символов любой природы и их интерпретации. В Символопластике мы их отбрасываем, учимся игнорировать.

4 слой. Сюжет сновидения. Сжатая формула всего содержания сновидения, обладающая определенной динамикой.

5 слой. Тема сновидения. Скрытая ось, вокруг которой крутится сновидение, даже когда при повторяющихся сновидениях меняются его внешние детали. Именно на этом слое, как правило, проявляет себя холодная зона.

6 слой. Соотношение темы с жизненными сюжетами. Обнаружение связи темы сновидения с повторяющимися историями и сюжетами в обычной жизни.

7 слой. Принятие подсказки. Выбор на основе понимания того, что незаметно крадет жизненность и что нужно изменить, чтобы пройти холодную зону и вернуть зажатый в ней ресурс.

Каждый слой означает в том числе освоение определенной психологической стратегии, нехватку или неразвитость которых я постоянно замечаю в своей психотерапевтической работе. В этом смысле участники могут получать огромную пользу от собственной работы со сновидцем в Символопластике, поскольку могут в игровой ситуации дрим-квеста потренировать навыки, так необходимые для обретения опоры и устойчивости в жизни.

Именно активная позиция всех участников группы при работе со сновидением другого человека, помощь в проведении его через непростую холодную зону, помогает сновидцу впоследствии успешно пройти ее, даже если она для него трудна и болезненна.

Работа с холодной зоной других участников тренинга как нельзя лучше подготавливают почву для работы со своей собственной.

Как встреча с даосом в храме Зеленой Козы повлияла на написание книги

Несколько лет назад я прилетела в город Чэнду в «разобранном состоянии» — моя голова была наполнена внутренними спорами, болело все тело. Дело в том, что накануне произошла неприятная размолвка с коллегой, и я переживала, что от неожиданности и растерянности не нашла ни одного аргумента в защиту своей позиции. Да еще и аэропорт Франкфурта с его бесконечными очередями отнял очень много сил.

Храм Зеленой Козы, связанный с именем Лао-цзы, мы посещаем каждый раз, прилетая в Чэнду. Обычно мы последовательно проходим парадную «отлакированную» цепочку храмов, но в этот раз нас с мужем почему-то потянуло в расположенный сбоку облезлый храм с облупившейся краской, где совсем не было людей, зажигающих и ставящих в специальный треножник ароматические палочки, зато было несколько человек, которые медленно и сосредоточенно выполняли форму тайцзицюань.

На площадке рядом с храмом мы заметили невысокого человека, как позже выяснилось, даоса. Он совершал руками манипуляции с головой сидящей перед ним на стуле женщины, которая морщилась от боли. Когда он закончил, женщина расплылась в улыбке — было видно, как ей полегчало.

Я знаками дала понять, что тоже нуждаюсь в помощи. Мужчина с улыбкой предложил мне сесть на стул. К храму стали подходить другие люди, видимо, им было любопытно посмотреть на то, как целитель будет работать с иностранкой. Прикоснувшись к моей голове, надавив на какие-то точки и заметив мою реакцию, даос стал что-то объяснять по-китайски. Муж тут же вытащил блокнот и предложил ему записать в нем иероглифы. Это не удивляет жителей Поднебесной — в ней так много провинций и диалектов, что фонетические несовпадения вполне компенсируется точностью иероглифов.

Неожиданно из толпы зевак вышел молодой человек студенческого возраста и предложил переводить фразы целителя на английский. Мы были приятно удивлены подобной возможности, поскольку встретить человека, хорошо владеющего разговорным английским в Китае невероятно сложно, а уж в обшарпанном храме вдалеке от всего мира — невозможно.

Я с благодарностью согласилась, и то ли от удивления от этого чуда, то ли благодаря реакции организма на руки мастера, мое напряжение резко уменьшилось, а мои способности к восприятию и пониманию, напротив, существенно улучшились.

Даоса звали «Человек с горы Пу Ли». Казалось, своими прикосновениями он разбирает меня на крошечные части и собирает вновь. Время от времени он ненадолго отходил, чтобы написать в блокноте мужа иероглифы.

Мне это напомнило ситуацию, когда я, проводя демонстрацию на тренинге по Символопластике, на какое-то время отвлекаюсь от работы со сновидцем, чтобы пояснить происходящее группе.

Неожиданно у меня хлынули слезы, но не от боли, а от воспоминаний. Я по-своему поняла намек даоса на непонятные поэтические названия: «Вверх к Небесным Воротам, затем назад, до Земных Врат… чтобы очистить и освободить голову… массаж „аньмо“… следует расслабить сжимающую боль…»

Я осознала, что мой внутренний спор слишком затянулся и рискует стать нескончаемым, поскольку что-то важное далеко не всегда можно выразить в двух словах, да и в десяти не всегда получается. Иногда для этого нужно написать целую книгу.

Слезы продолжали течь из моих глаз, пока даос продолжал разбирать меня на атомы, иногда отвлекаясь, чтобы что-то пояснить иероглифами моему мужу. Я в этот момент вспоминала, что давно, почти двадцать лет назад, уже написала вариант книги о своей методике работы со сновидениями, но возникло так много внутренних препятствий для ее издания, что я отложила ее в дальний ящик и старалась о ней не вспоминать.

Муж считал ее написанной на одном дыхании, а потому ценной и вдохновенной, а коллега, которой я дала ее, чтобы услышать оценку, подморозила мое желание довести ее до широкой публики, спросив, для кого же конкретно написана эта книга.

В самом деле, для кого? Это был текст на основе записей нескольких моих тренингов, который создавал особую атмосферу и настрой перед тем, как группа приступает к практике, мои вдохновение и увлеченность исследованием сновидений. Вот они-то и были центром событий в прежнем варианте книги.

Я вдруг вновь увидела некие параллели с даосом: как будто я воздействую на струны души сновидца и отхожу, чтобы дать участникам тренинга пояснения. Подумалось, что живое участие и непосредственные реакции людей в группе трудно поместить в текст, ведь он живет по своим законам. Но тогда, как дать опору и видение Символопластики читателю, как передать химию чудесных процессов без моего личного присутствия?

Когда даос закончил работу, то он не просто удивил, а буквально потряс меня до глубины души. Обращаясь непосредственно ко мне, он сообщил, что является носителем древних знаний. И он должен, просто обязан передать кому-то эти знания, но он не знает, как и кому.

Наверняка он имел в виду что-то свое, личное, но в этот момент я поняла, что он говорит именно то, что хотела бы я сказать себе: что я обязана передать дальше те знания, которые приходят ко мне, а потому я чувствую за них ответственность.

Кроме того, нельзя чистой случайностью объяснить чудесную встречу в скромном храме с даосом, озвучивающим мои глубоко потаенные мысли и случайно забредшего студента с мягким разговорным английским.

Поблагодарив участников и милостивую судьбу, я добралась до гостиничного номера и проспала четыре часа. Проснувшись, я обнаружила ясную голову и тело, свободное от боли.

Я приняла твердое решение, что книга будет написана и издана. В ней я, опираясь на свой опыт и исследования моих коллег, приглашу читателя в то смысловое пространство, в котором мы разберемся с такими непростыми вопросами, как жизненность, целостность, разные виды символической смерти, позиция исследователя, откуда берется сверхконтроль, почему так важны для сновидения тело и эмоции, без которых не обойтись в Символопластике.

И начнем мы с главного. С того, о чем душа не кричит, а говорит тихим голосом. С нашей подлинности.

Глава первая
Куда делся настоящий рай?

В этой книге мы рассматриваем сновидение как реальность, воспринимаемую расслабленным телом, свободным от давления социума, а потому полную тонких намеков о более настоящей и наполненной жизни, подобной пребыванию в чудесном раю, которую мы когда-то имели и потеряли, и куда стремимся вернуться.

Мы познакомимся с авторской методикой работы со сновидениями Символопластика, которая обеспечит вас тремя чудесными ключами и тонкими навигационными инструментами для возвращения в утерянный рай. Благодаря им вам будет проще не дать себя обмануть запутанным узлам из сверхценностей и бездумных запретов, которыми, как и благими намерениями, выстлана дорога в противоположную сторону.

И прежде чем погрузиться в волшебный мир сновидений, окинем взглядом наш бренный материальный мир и посмотрим, как и отчего страдают не только нечестивые грешники, но и благородные, талантливые, целеустремленные люди, и с чем они так часто приходят за помощью ко мне, к психологу и психотерапевту. Это поможет нам лучше понять, почему людям бывает не по себе, когда «вроде бы все хорошо», и что им мешает услышать свой тихий внутренний голос, которым говорит живая душа.

Мы привыкли от него отмахиваться. Вот почему нам трудно разобраться, как так получается, что справедливые, благополучные общества взрываются изнутри под напором чего-то совершенно иррационального, а мифологии «странного рая», несмотря на их абсурдность, снова и снова воссоздаются в умах людей, порождая волны фанатизма и саморазрушения. А сами люди, не выдерживая своего благополучия, впадают в депрессию, начиная сомневаться в подлинности своего образа жизни и идеалов.

Чем же людей не устраивает этот рай? Почему рай кажется «ненастоящим», «неподлинным», и что еще бывает нужно?

Мы коснемся несоответствия современного мира, который связан с обожествлением рациональности, за которую мы расплачиваемся глухотой к внутреннему голосу, и трепетного мира бессознательного, проявляющегося через сны и интуитивные прозрения. Откроем для себя ценные ресурсы, спрятанные в наших сновидениях. А еще узнаем, как, углубляясь в сновидения слой за слоем, можно увидеть и обойти те преграды, о которые мы постоянно спотыкаемся, когда чувствуем себя несчастными.

8 самых частых причин чувствовать себя несчастным, когда все в порядке

(плюс еще одна, но о ней позже)

Понятно, почему человек мучается и страдает, когда все рушится, рассыпается, а желаемого достичь не удается. Удивительно другое: как много людей чувствуют себя несчастными даже тогда, когда многого достигли и кажется, что у них-то точно все хорошо.

Психологии известны такие феномены. Например, «депрессия достижения» (синдром Ротенберга-Альтова), когда человек вместо того, чтобы пребывать в блаженстве после того, как достиг «великой цели» (например, выиграл медаль на соревнованиях), впадает в депрессию. Психика не может справиться с той пустотой, когда все закончилось и желать больше нечего.

Другим примером может стать реальное попадание «не в свою тарелку»: например, на ту должность, которая человеку совсем не подходит. Это явление описано Лоуренсом Питером в книге «Принцип Питера», а сам принцип автор сформулировал так: «В иерархической системе каждый индивидуум имеет тенденцию подняться до уровня своей некомпетентности.

Но есть куда более интересные ситуации, вовсе не связанные с описанными феноменами. У большинства моих клиентов причины, как правило, бывают иными, и не в последнюю очередь это связано с тем, что к психологам часто обращаются люди талантливые.

Талантливые люди — особая ценность на Земле. Но жить им сложнее. Одним — потому что являются в своей области первопроходцами. Другим — поскольку недостаточно реализованы и потому незаметны.

У «незаметных» своя беда: они талантливы во всем, в том числе в том, с какой силой они невольно сами себя парализуют внутренними противоречиями.

Вот почему таким людям необходимы простые и тонкие психологические инструменты для более глубокого понимания себя, своих истинных нужд, а еще — умение обращаться со своими внутренними силами, связанными с талантом, виртуозно и деликатно. Этот вопрос мы разберем в книге очень подробно.

Прежде чем мы обратимся к секретам Символопластики, давайте разберем восемь причин, наиболее часто встречающихся в моей практике, заставляющих талантливых людей чувствовать себя несчастными или не в своей тарелке, когда кажется, что все хорошо.

1) Измучить себя, сидя на шпагате между двумя стульями, не делая выбора

Нам всем иногда встречаются люди, которые безостановочно ругают или жалуются на что-то или кого-то: на опостылевшую работу, мужа, жену, ребенка, страну, квартиру, друзей и знакомых, правительство, начальство…

Они жалуются, подмечая их несовершенства, или рассказывают, какими они должны быть. Жена, например, могла бы выглядеть моложе и стройнее. Муж мог бы быть более сексуальным и успешным, понимающим и поддерживающим. Работодатель мог бы предложить работу полегче с достойным заработком. А правительство могло бы получше заботиться о благосостоянии граждан. Да и сам я мог бы быть более привлекательным…

Но ведь нас не взяли в рабство и не приковали цепями к галере. У нас всегда есть возможность предпринять конкретное действие, чтобы изменить жизнь на ту, которая устраивает. Но большинство людей, даже самых талантливых, этого не делает, продолжая ругать себя или окружающих.

Со временем этот бубнеж становится привычкой. В какой-то момент он уже начинает существовать сам по себе, как «искусство ради искусства», не приводя к шагам, чтобы изменить опостылевшее на желаемое, ведь длинноногие красотки требуют слишком много ресурсов, а сексуальные мачо смотрят в другую сторону.

Жаль, что многие до поры не подозревают, что самыми галантными, нежными и глубоко понимающими женскую душу мужчинами являются вовсе не психологи, а брачные аферисты или тайные нарциссы, которые опустошат кошелек или выпьют самооценку женщины до донышка.

Выходов из этой ситуации не так уж много.

1) Принять себя и обстоятельства такими, как есть, стараясь видеть факты с разных сторон, не зацикливаясь на негативе, стремясь обнаруживать важные стороны, до поры не замеченные и не оцененные.

2) Проявить решительность и найти то, что устраивает, приложив для этого немалые усилия.

3) Продолжать погружаться в собственный негатив, который от повторений напитывается силой и кажущейся достоверностью, а потому обретает все большее влияние на психику. Это опустошительный путь, который делает нас несчастными.

Есть хорошая американская пословица: «Use it or lose it», что в вольном переводе звучит как «Ты либо съешь это, либо выплюнь!»

Какой бы по вкусу каша во рту ни была, ее нельзя пережевывать бесконечно. Понятно, что бездействие дается легче, чем действие. Но позиция «между двух стульев» лишает нас энергии и шанса на собственную песню.

2) Непонимание своих истинных нужд и потребностей

Бывает так, что у человека вроде бы все есть — благополучие, дом, семья, работа, — а он чувствует себя несчастным. «Почему так? Чего это он?» — думают многие, недоуменно глядя на него. Но ведь никто не заглянул ему в душу, чтобы понять, какую цену он заплатил за подобное благополучие.

У него «все хорошо», потому что он делает исключительно то, что «должен» и то, что «надо». А должен он обычно то, чего хотят от него другие. Начальник, жена, муж, дети, друзья и родственники. Поэтому будучи хорошим работником, мужем, женой, сыном, дочерью, другом, он привыкает осчастливливать окружающих, не замечая, как сам постепенно становится все более несчастным.

Потому что слишком много «надо» убивает «хочу». И в один не очень прекрасный день у него просто не останется собственных ресурсов в погоне за одобрением и счастьем для других.

Но услышать, чего хочет живая душа, шанс все же есть. Правда, чаще уже тогда, когда она становится обесточенной и кричит о своих нуждах языком болезней — психических или физических. Она и до этого не молчала, все время подавала знаки — упадком сил, разочарованием, внезапными слезами. Только до них ли было в привычной роли автомата по исполнению чужих желаний?

Парадокс, но для некоторых людей подобные болезни и расстройства являются (если они успевают вовремя добраться до специалиста), шансом вновь почувствовать себя «живым и настоящим».

Ведь перед смертью всем нам удастся это сделать. Та энергия, которая привычно равномерно «размазана» по социальным ожиданиям и не столь важным заботам, в такие моменты способна сконцентрироваться и высветить, как лучом, все то, что нам по-настоящему нужно и ценно.

Те, кто был рядом с умирающими людьми, знают, как важно слышать, о чем просит душа именно сейчас, а не потом.

Владимир Войнович, например, начал рисовать картины в пожилом возрасте, потому что настал такой момент. И вовсе не потому, что раньше у него что-то не получалось. Ему до этого удалось реализовать свой талант писателя, обрести известность и читательский успех. Но умение слышать свою душу и понимать свои глубинные нужды помогло вовремя изменить свою творческую траекторию.

Вот почему я заявляю: какое счастье, что мы пока живы! Если мы научимся понимать свои глубинные нужды, то можем отправиться «куда хотим, а не только на небеса».

3) Патологический идеализм (тяжелый перфекционизм)

Сравнение с выдуманным идеалом закономерно приводит к тому, что человек чувствует себя несчастным. В отличие от ситуации, когда есть возможность сменить начальника, работу или страну проживания, заменить реальное положение дел на идеальное невозможно.

К тому же жизнь шершава и угловата, ей никак не угнаться за гладкой фантазией того, кто привык сравнивать реальные возможности и достижения с созданным в голове идеалом. Эта гонка обречена на провал, и этот провал переживается человеком болезненно и постоянно.

Идеал ненасыщаем и требует, подобно идолу, все новых жертв. Поэтому новое корыто не приносит облегчения и радости, несмотря на явные преимущества по сравнению с разбитым. Двоечник, получивший наконец-то тройку, не удостоится похвалы, потому что, сами понимаете, мог бы заслужить и четверку, а там и пятерку. Больной, только что вставший с постели, расстроен, что не может бегать. Человек, случайно нашедший сто рублей, не радуется находке, а переживает, что мог бы найти и тысячу.

Этот вариант тяжелого перфекционизма не имеет ничего общего со стремлением к совершенству, ведь при здоровом стремлении к лучшему легко приходит радость и искренняя поддержка за самые маленькие шаги и крошечные успехи — неважно, свои или окружающих. Психика посредством эмоций понимает, что достижение — это хорошо, и на уровне бессознательного поддерживает, подталкивает и создает новые возможности.

У тяжелого перфекциониста психика дезориентирована, поскольку достижения парадоксальным образом окрашены недовольством, порицанием себя или других и отрицательно окрашенным отношением.

Но вернуть психике понятные непротиворечивые сигналы возможно. Для этого важно научиться ценить и поддерживать себя и других за то, что мы движемся вперед, к своему благополучию, пусть и маленькими детскими шажками.

---

4) Избыток серьезности создает миры, в которых жить неуютно

Даже если внешне у человека все благополучно, избыток серьезности выдает, насколько трудно ему быть счастливым. И дело не в самой серьезности — это замечательное качество, которое помогает многого достичь. Дело в том, что оно не уравновешено другими — легкими — качествами, и тогда превращается в избыточное, дает перекос в сторону и дополнительный повод напрягаться.

Этот замкнутый круг мешает человеку получать удовольствие от своих достижений. Ведь чтобы как следует, от души, наслаждаться ими, нужны и другие качества. Какие?

(здесь напомню, что серьезность связана с напряжением, а удовольствие и легкость — с расслаблением)

Слишком серьезные люди часто гордятся тем, что способны своим трудом создавать мощные миры, но жалуются, что в этих мирах жить неуютно. Они продолжают трудиться и создавать все более совершенные и более неуютные миры в надежде, что новое серьезное их усовершенствование автоматически прибавит счастья.

Вопреки их предположениям и логике, миры улучшаются, а счастья не прибавляется.

Но разрешение этой ситуации простое. Оно рядом, правда, в противоположной стороне. Это — легкость, игра, эксперимент. А еще — юмор, парадокс. Ведь недаром не только день сменяется ночью, а любое полноценное мышечное движение — это смена напряжения и расслабления.

Принцессы в сказках нередко выбирают простых и веселых дровосеков вместо серьезных принцев, озабоченных государственными делами. На смену серьезным религиозным событиям, таким, как Пасха, приходят карнавалы, где можно дать волю всем легкомысленным частям и ипостасям личности — наряжаться в необычные и дурашливые одежды, отрезать ножницами галстуки у мужчин. Одним словом, веселиться, дурачиться, шутить.

Серьезность может бесконечно создавать условия для того, чтобы стать счастливым. Но этих условий недостаточно. Для счастья нужно освободить свою легкость и «игручесть» — она, пусть и в задавленном состоянии, есть у всех, кто был когда-то ребенком.

Вот почему в подходе к тонкой части своей психики — сновидению — нелишне будет помнить о том, что сочетание серьезности и игры дает больше шансов быть в резонансе с ее глубокими спонтанными частями.

Неслучайно в Символопластике сочетаются серьезные моменты с игровыми, а ее освоение проходит в форме квеста.

5) Психологический дальтонизм заставляет хаотично нажимать эмоциональные кнопки

Эмоциональная сфера человека проявляет его уникальность. Но современного человека это больше пугает, чем привлекает. С одной стороны, именно благодаря эмоциям мы можем ощущать вкус жизни. Но они же относятся к стихийным явлениям, а потому кажутся нам неуправляемыми и пугающими.

И тогда человек предпочитает не просто контролировать, а командовать и запрещать эмоции вместо того, чтобы наладить с ними полноценный контакт. А ведь только в контакте с ними можно разобраться и выяснить, на какие стороны эмоциональной сферы можно и нужно влиять, а какие лучше предоставить естественному течению. Где эмоции выступают как тонкий ориентир в нашей субъективности, а где мы имеем дело с феноменом эмоционального самонакручивания.

Не разобравшись, на что можно и нужно влиять, а на что не стоит, современный человек нередко хаотично и неэффективно нажимает на все «эмоциональные кнопки», теряя на этом энергию и ощущение благополучия.

Разобравшись с ними, человек получает шанс начать использовать эмоции как замечательный инструмент. А разбираться с этим не столько трудно, сколько, напротив, увлекательно. О подобном эмоциональном дальтонизме я подробно пишу в книге «Эмоциональная тюрьма. Как освободить сильные чувства, не разрушая себя и окружающих».

6) Разглядывая мирскую грязь с вершины благополучия

Достигнув благополучия, человек нередко начинает воспринимать ситуацию совсем иначе по сравнению с тем, как она ему виделась, пока он к этой цели шел. Когда он был на пути к вершине, заветная цель сияла путеводной звездой на унылом фоне борьбы с недостатками и преодолением трудностей.

Но завершением любого пути становится новая ситуация, и тогда благополучие из звезды превращается в тот привычный фон, на котором высвечиваются и становятся заметными все, даже мелкие недостатки.

Позвякивание чайной ложечки в стакане. Положенный не на то место тюбик с зубной пастой. Случайная не очень смешная шутка. Волосатые уши, которые Анна Каренина заметила у мужа.

Будучи перемещенными из периферии в центр нашего внимания, эти мелочи и несовершенства могут неожиданно приобрести особый, невольно раздутый и даже драматический смысл. И тогда все объективные достижения благополучного фона меркнут, а ситуация начинает казаться горькой и даже нетерпимой.

В такие моменты бывает полезно опереться на более широкий опыт, рассмотреть происходящее с разных сторон, а лучше — с высоты птичьего полета.

Недаром среди упражнений в китайских гимнастиках часто встречается «Дракон с высоты осматривает свои владения». Соединение движения с воображением призвано взглянуть на проблемы с дистанцированной позиции, что позволяет избыточно заряженным событиям вновь восприниматься соразмерными.

Другое дело, когда жизненный опыт невелик. Это одна из причин, почему так много бунтарей именно среди молодежи. С одной стороны, их бунтарство двигает этот мир вперед, а с другой — чревато жестокими событиями и революциями. Недаром молодежные бунты и революции в современном мире происходят как раз в относительно благополучных странах.

7) Отсутствие роста, развития благополучия

«Ко всему-то подлец-человек привыкает», — утверждал Ф. М. Достоевский, имея в виду адаптацию к тяжелым условиям жизни. Но и к хорошему человек привыкает точно так же, и в психологическом плане тоже. Не только организм, но и психика нуждается в новой качественной пище. Для размышления, созидания, развлечения.

Психика постоянно нуждается в новых переживаниях, не обязательно позитивных. Не получая их, она сигнализирует о недостатке тревогой. По мнению психолога Эрика Берна, люди постоянно неосознанно инициируют сами или дают втянуть себя в игры. В крайнем случае просто как-нибудь структурируют свое время в ритуальных социальных контактах, стремясь избежать пустоты.

Другой способ справиться с тревогой в современном мире — увеличение потребления: услуг, развлечений, товаров. Их яркие этикетки воспринимаются и переживаются подобно ярким событиям.

Однако потребляя все больше, людям никак не удается ими насытиться. Не понимая причин этого явления, люди бездумно продолжают потреблять не потому, что в этом нуждаются, а потому, что отчаянно боятся пустоты. Ведь на бессознательном уровне пустота может ассоциироваться со смертью.

Чтобы ее заполнить, они неистово потребляют. Порою они становятся похожими на повзрослевших избалованных детей с кучей надоевших игрушек, искренне недоумевающих, почему же эта великолепная сверкающая гора не приносит радости.

Дело в том, что в неумеренном потреблении нет ответов и решений. Если нарушен баланс между созиданием и потреблением, то решение находится совсем в другом месте.

Только возвращение к созиданию способно закрыть черную дыру неумеренного потребления и обеспечить человека качественными психическими переживаниями и эмоциями. Созидание присуще самой природе человека, и его ничем нельзя заменить.

Но созидание и творчество нередко сопряжены с тревогой, правда, другого рода — муками творчества. Однако эти страдания отличаются тем, что пропитаны смыслом, а потому не только переносимы для человека, но и воспринимаются им как важный и ценный аспект созидательного процесса.

Вот почему гораздо важнее найти то, что наполняет жизнь смыслом, а не тратить время на поиск того, что поможет заглушить тревогу.

8) Неумение и неготовность принять несовершенство мира

Иной раз мы не знаем, как принять этот прекрасный несовершенный мир, научиться комфортно в нем жить, понимая его несовершенство. Осознавая, что всегда будут те вещи, которые мы изменить и исправить не в силах, и перестать искать виноватых в этом. Ведь наши попытки исправить прошлое или то, что не предназначено для исправления, исподволь подтачивают чувство благополучия.

Например, принять то, что отсутствие достаточной поддержки со стороны родителей в детстве приведет к тому, что ее будет очень не хватать и во взрослом возрасте. Но изменить это уже нельзя. У нас те родители, которые нам достались. И нужно научиться продолжать жить с этими психологическими дырами, заполняя их постепенно — как получается в конкретных обстоятельствах.

У нас то тело, которое нам дала природа. И те черты, способности и одаренности, которые присущи именно нам. А в окружении те люди, которых мы воспринимаем близкими и родными, а вовсе не другие.

Конечно, замечательно, когда мы стремимся совершенствовать свое тело и способности — это может стать достойной целью в жизни. Или помогать совершенствоваться близким (если они просят, конечно).

Но когда мы пытаемся всерьез переделывать себя или окружающих, пытаясь стать яблоней вместо груши, это разрушает нас.

Жить в несовершенном мире и наслаждаться его дарами, не откладывая жизнь на потом, на тот момент, когда изменятся обстоятельства — непростое искусство. Меня этому научила одна ситуация.

Я ехала на семинар по телесным практикам из Санкт-Петербурга в маленький дальний поселок в Карелии по чудовищной разбитой дороге в стареньком автобусе. Автобус трясся и подпрыгивал на каждой кочке так, что я каждый раз взлетала почти до самого потолка, прежде чем приземлиться на старое продавленное кресло. Желудок бунтовал, руки устали от напряжения, с которым я вцепилась в спинку переднего сидения.

Иногда дорога вдруг становилась ровной, но я не позволяла себе расслабиться. Я уговаривала себя подождать еще полчаса, еще час и будет легче, но от уговоров настроение становилось только хуже. И вдруг в голове все встало на свои места от внезапно пришедшей мысли.

Я поняла, что эта дорога чем-то похожа на жизнь.

Тогда я сказала себе: «Вот это и есть моя жизнь, и другой у меня нет. Я еду и буду ехать так всегда, до тех пор, пока не окажусь в краю непуганых комаров».

Это и был мой момент принятия мира. И в этот же момент я вдруг заметила, какой необыкновенно вкусный запах леса доходит до ноздрей из открытого окошка, хотя раньше казалось, что мой нос ничего не воспринимает, кроме запаха бензина. И что солнце необыкновенно красиво отражается от мокрых после дождя листьев. И как красиво пейзажи за окном просятся на холст художника…

Промежуточный итог

Причины чувствовать себя несчастными при внешнем благополучии нередко бывают переплетены. И даже найдя некоторые из них у себя, не стоит себя обвинять и вновь терять энергию на ненужное чувство вины.

Ведь нас слишком мало учат правильно понимать и использовать такой сложный и совершенный подарок природы, как психика.

Символопластика может стать тем простым и эффективным инструментом, который поможет глубоко заглянуть и как следует с ней разобраться.

Но есть одна причина, которую хотелось бы рассмотреть отдельно, и она стоит того. Тоска по подлинности.

Глава вторая
Плюс еще одна причина — тоска по подлинности

Разобравшись с наиболее частыми причинами, почему так много людей, достигнув уровня благополучия, начинают чувствовать дискомфорт, хотелось бы выделить одну. Потому что она особенная. Это — тоска, зов по своей подлинности. По тому, что для нас по-настоящему важно. Зову трудноуловимому, что раскрывает нас во всей полноте — наши таланты и способности.

Мы узнаем о нем по особенным чувствам в те моменты, когда находимся в контакте с вещами и ценностями, ради которых стоит жить, сколько бы трудностей жизнь ни преподносила. По тому, что позволяет нам «открыться миру своими лучшими сторонами».

Он звучит в нас постоянно, а не возникает вдруг. Просто раньше тихий голос этого зова было трудно расслышать среди громкого звучания других проблем. Чтобы его услышать, необходимо восстановить контакт с Внутренним Центром, и равновесие, искаженное особенностями современной цивилизации.

Современный человек избыточно рационален. Соразмерная рациональность полезна, ведь она дает опору и возможность взять важные аспекты жизни под контроль. А вот ее переразвитость в ущерб другим аспектам психики приводит к противоположным результатам.

Отвергнув богов и все иррациональное, человек сделал рациональность своим идолом. Платой за обожествление рациональности становится хронически напряженное тело, которое «мы сначала отвергли, а затем и предали».

Вильгельм Райх причиной многих заболеваний считал хроническую мышечную скованность, которую он называл «мышечным панцирем». Отвергая эмоции и помещая их в «эмоциональную тюрьму», мы получаем эмоциональные и психосоматические расстройства.

Но эти болезненные явления и расстройства являются не столько наказанием для нас, сколько подсказками, в какую сторону двигаться, чтобы восстановить утраченное равновесие. Наше тело и психика достаточно пластичны, важно лишь возвратить неосознанно отвергнутые чувствительность, чувственность и другое на их естественное место в психических процессах.

Подлинность субъективна и индивидуальна, ее трудно выразить словами. Именно поэтому так важна опора на тело, на те процессы, которые происходят не под жестким гнетом цензуры сознания, а естественно и спонтанно. Такую опору мы можем получить, заглянув поглубже в наши сновидения.

С чего начать возвращение к подлинности? С правильных вопросов

«Если вопрос задан правильно, ответ будет неожиданным»

Авессалом Подводный

Подлинность — это особое состояние, тот контакт с Внутренним Центром, в котором привычные ценности наконец-то обретают соразмерность и встают на свои места. Когда появляется уверенность, что это именно то, на что стоит тратить свою уникальную жизнь, — и нам сразу кажется не таким уж важным, насколько трудным и затратным является ее достижение.

---

Чтобы развернуться к подлинности, нужно уметь позволять себе становиться открытым и чувствительным. Открытыми нам помогают стать вопросы, а чувствительность связана с умением тонко и полно улавливать на них ответы.

Вопросами мы направляем свое внимание, а если они еще и правильные, то способны направлять его далеко, в те области, которые нам еще неведомы. Терпение и чувствительность позволяют дождаться непростых ответов, которые могут оказаться вовсе не о том и не там, где мы их привычно ожидаем — иными словами, мы можем получить информацию из той области, с которой еще не знакомы.

Вот почему научиться задавать себе правильные вопросы — очень важный навык. В работе со сновидениями в Символопластике без него никак не обойтись. А научившись, можно с успехом использовать в любых других сферах жизни.

Прежде чем рассмотреть правильные вопросы, обратимся к тому, какие вопросы я считаю неправильными.

Такие вопросы звучали бы так: «Ну а что тут поделаешь?» (замаскированный риторический вопрос). Автоматически ожидаемый ответ: «А ничего не поделаешь…»

К таким же неправильным в этом психологическом контексте относятся также вопросы типа «Кто виноват?», которые, если вы, конечно, не работаете в суде, редко являются уместными.

К правильным вопросам можно отнести следующие:

— Зачем мне дана та ситуация, в которой я нахожусь?

— Какую неочевидную выгоду я получаю от нее?

— Какой урок я могу из нее вынести?

Психологи знают о таком феномене, как «вторичная выгода». Это удерживание невыгодной для себя ситуации ради неосознаваемых вторичных целей. Например, больной серьезной болезнью, решившись честно взглянуть внутрь себя, обнаруживает, что ему выгодно болеть, ведь можно разрешить себе «безнаказанно» делать или не делать то, что в другом случае подверглось бы осуждению. «Эта ситуация с болезнью мне дана, чтобы не ходить на нелюбимую работу или воздержаться от тоскливого посещения тещи». У Эрика Берна такой вариант поведения описан как «деревянная нога». «Ну что вы хотите от человека с деревянной ногой и фарфоровой челюстью?»

Случай из практики. Умение задавать правильные вопросы.

Одна из моих клиенток, Элла, длительно страдала головными болями, пока в один прекрасный день не осознала, что эта боль ей нужна, чтобы постоянно получать сочувствие и заботу от окружающих. Отказавшись от этой сомнительной «выгоды», ей удалось справиться с головными болями.

Но тут возникла неожиданная проблема: появились трения и конфликты с родственниками, для которых ее выздоровление нарушало сложившийся годами баланс, и лишало их возможности воспринимать себя героями и мучениками. И на новый вопрос, зачем ей нужна возникшая ситуация, Элла мужественно ответила себе так: для того, чтобы научиться жить в тех некомфортных условиях, когда я раздражаю людей.

Это был мощный по смелости и честности ответ. Возможно, он-то и выявил прочную позицию женщины, которая до поры считала себя слабой и беспомощной.

Благодаря этой позиции ей удалось изменить свою жизнь так, что та наконец-то стала ее жизнью, и Элла чувствовала себя «в своей тарелке».

Знаками, что вопрос задан правильно, могут быть такие ответы: «чтобы понять что-то…», «чтобы научиться чему-то…»

Умение задавать правильные вопросы — это настоящее искусство, и начать можно было бы со следующих:

— «Чего бы я по-настоящему хотел от этой жизни?»

— «Что я готов изменить в жизни, чтобы она стала более интересной, наполненной и счастливой?

— «К каким изменениям я готов прямо сейчас?»

— «На что мне обратить внимание в ближайшее время для того, чтобы…?»

Список можно продолжить. Умение ставить правильные вопросы — достойный навык, которому стоит научиться. И вот что интересно отметить. На некоторые из этих вопросов, даже на самые непростые, можно получить достаточно быстрый ответ. А знаете почему?

Потому что наше бессознательное уже давно его приготовило, но без повода — без вопроса, а, значит, готовности его услышать — не делало его до поры достоянием сознания.

Критерием правильного вопроса (и ответа) является удивление, «ага-реакция». «Ах, вот оно что!» — удивленно реагирует психика.

Но все же в большинстве случаев получить быстрые ответы невозможно: для них нужно время. И вот они-то и являются самыми ценными. Ведь для их получения необходимо, чтобы бессознательное погрузилось в неведомые глубины, связанные с многомерными психическими процессами, которые включают телесные импульсы, тонкую динамику и эмоциональные компоненты.

Правильный вопрос — это вектор нашего внимания.

Когда в соответствии с этим вектором приходят в движение психические процессы, то менее значимые вопросы и связанные с ними проблемы исчезают сами по себе, поскольку являются частными случаями, «вложениями» более точных вопросов. И тогда происходит маленькое чудо: когда из огромной кучи проблем остается то скромное количество ограниченных задач, с которым человек способен справиться.

Когда мы говорим о неожиданности ответа, это означает, что в его многомерном образе может оказаться все что угодно. Непривычные и даже странные зрительные образы и предметы; привычные предметы в неожиданных обстоятельствах; слова в непривычных словосочетаниях, непостижимо открывающие как ключом доступ к психическому ресурсу.

Таким неожиданным ответом может стать попавшаяся на глаза строчка текста, глубокая или парадоксальная по содержанию. Точная пословица, яркий лозунг, смешная картинка.

Да и встретиться они могут где угодно: в книге, в статье, в стихотворении. При случайном просмотре телепередачи, на рекламном плакате по дороге или в подземном переходе — в любом месте.

Но самые точные, пожалуй, все же придут в сновидении. Чтобы напомнить нам о действительно важном и глубоком в нас: о чуде жизни.

Почему важные ответы приходят в сновидении

Сон — это особая территория психики, относительно свободная от контроля и цензуры сознания. Во сне мы можем окунуться в фантастические события, поскольку воспринимаем реальность свободным расслабленным телом. Может быть, поэтому во многих языках сон является синонимом мечты: Dream (англ.), Traum (нем.).

На протяжении всей истории человечества ко сну относились с большим уважением. Для людей шаманской культуры сновидение было не только самым важным, но и порой единственным вызывающим доверие источником информации о главных вопросах бытия: о смысле своего предназначения, о том, чему посвятить свою жизнь…

Молодые люди, чтобы стать мужчинами и полноценными членами племени, отправлялись в дальний поход за особым сновидением. Они лишали себя привычной пищи, ночевали в непривычном месте, например, на ветвях деревьев, чтобы отграничить обыденную жизнь от иной, связанной со сновидением. И в ответ получали особое сновидение, которое они называли Большим Сном. Именно в нем они открывали для себя ценный ответ на вопрос о предназначении.

Древние греки тоже отправлялись в дальний путь через оливковые рощи к храму Аполлона в Дельфах, чтобы там — во сне — узнать ответы на волнующие вопросы.

Древние даосы относились к снам с большим трепетом. Для них важны были ритмы, по которым существует Вселенная, поэтому сон воспринимался частью подобного вселенского ритма, ведь за ним следовало пробуждение. А «Великий Сон для них означал Великое Пробуждение».

Такие маститые психологи, как Фрейд и Юнг, обращались к сновидениям, как к свободной территории психики в поиске ответов на нетривиальные вопросы — о психологической свободе. Ведь там, где ослабляется контроль и цензура, психика может иными, невербальными средствами говорить о том, что способствует естественному протеканию процессов, а что сдерживает психологическую свободу. Что связано с болезненными точками опыта, а что соединяет нас с масштабными космическими процессами.

Сновидение является удивительно гибким и пластичным явлением. Поэтому оно способно подстраиваться под наши ожидания и концепты.

Будучи многомерным явлением, оно способно откликаться и поворачиваться в сторону нашего рационального сознания именно теми гранями, с которыми связаны наши ожидания. Поэтому так легко получать знаки для «подтверждения» практически любых психологических и философских концепций через материал, который дает нам сновидение.

Вот почему те, кто придерживается фрейдистских взглядов, имеет больше вероятности увидеть во сне вытесненные сексуальные символы, что станет для них подтверждением истинности этого подхода. Тем, кому ближе Юнг, скорее встретятся с иными символами и архетипами.

А представители шаманических и даосских взглядов вполне могут рассчитывать увидеть Большой Сон, в котором получат энергию и информацию об их миссии, о смысле их предназначения.

Если исходить из того, что сновидение гибко подстраивается под теоретические концепты сновидца, то возникает вопрос: как мы могли бы практически использовать сей факт?

На мой взгляд, самое важное в сновидении — это ответы на вопросы о нашей уникальности и подлинности, о том, куда повернула наша живая душа и как получать сигналы об этом от своего Внутреннего Центра.

Глава третья
Миф о величайшей утрате человечества как метафора отдаления от Внутреннего Центра

«О величайшем следует знать одно: существует»

Лао-цзы, Дао дэ цзин

Есть ли у человека и человечества такое место, такая структура психики или такой ценный опыт, который давал бы надежду на счастье и благополучие?

Вопрос отнюдь не простой и не праздный. Мистики, пророки, ученые, исследователи пытаются на него ответить на протяжении всей человеческой истории. Ведь если можно описать такой опыт, появляется шанс лучше понять, что же мешает нам быть с ним в контакте и получить точные инструменты его достижения.

Для некоторых моих выдающихся коллег, таких, как основатель телесной психотерапии Вильгельм Райх, ответ на этот вопрос был принципиальным.

Он утверждал, что такой опыт существует. И это несмотря на то, что сталкивался в своей повседневной психотерапевтической практике с людьми, чьи чувства «заморожены», а тело настолько напряжено, что своей жесткостью напоминает «мышечный панцирь», который необходим, дабы не дать вырваться на свободу сильным подавленным эмоциям гнева, страдания или печали.

---

Райх был уверен, что за слоем мышечного панциря находится слой отвергаемых обществом чувств, которые индивиду приходится сдерживать ценой большого напряжения и психосоматических расстройств. Но пройдя этот слой, есть шанс продвинуться дальше и найти контакт со здоровым ядром психики. Именно в этом ядре находится источник свободного протекания энергии и психических процессов — всего того, что наполнено радостью и удовольствием.

В заочном споре со своим учителем Зигмундом Фрейдом он упрекал того в недооценке здорового ядра. Для меня этот спор важен потому, что если существование здорового ядра игнорировать, то исчезает смысл в его поиске и налаживании с ним полноценного контакта со стороны клиентов.

В представлении Райха отсутствие акцента на радости и удовольствии перемещает фокус внимания человека на бесконечный поиск сдержек и противовесов в психике. А без ценности жизненности, куда входит способность испытывать удовольствие и чувственность, ее место занимает ценность избыточного героизма и восприимчивость к разрушительным идеям.

Райх считал, что такое игнорирование здорового ядра теоретически может лить воду на мельницу тех политиков, которые призывают отказаться от своего «Я» во имя «великих идей». Здоровая чувственность, включающая сексуальность, чужда идеям и импульсам, направленным на разрушение и насилие. В этом смысле в его представлении не может существовать такого явления, как «сексуальное насилие» — это оксюморон.

Вот почему мне видится опасным игнорирование наличия такого здорового ядра, Внутреннего Центра. Ведь если не верить в его существование, то нет и причин искать его, анализировать и тратить время на способы его достижения.

Важность Внутреннего Центра

В следующих главах мы подробно рассмотрим сновидение как послание от Внутреннего Центра, как историю, рассказанную расслабленным телом о том, в чем нуждается наша живая душа.

Мы увидим ситуации и примеры, когда человек теряет психологическое равновесие, слишком удалившись от своего Внутреннего Центра, как срабатывает защитный механизм, помогающий возвратиться к этому равновесию, и как это отражается в сновидениях.

Особое внимание мы уделим теме приближения и удаления от Центра и связанными с этой динамикой привычками и сверхценными идеями, выработанными под давлением социальных норм.

Важно отметить, что, подобно тому, как органы равновесия на физиологическом уровне пытаются вернуть тело в сбалансированное состояние, внутренние психические процессы посредством особых механизмов пытаются возвратить нас к Внутреннему Центру. Ведь именно в контакте с ним удается воспринимать мир более реалистичным, а отдельные явления в мире — связанными и соразмерными.

И прежде, чем обратиться к сновидениям как к намекам и подсказкам от Внутреннего Центра, рассмотрим его особую роль для нашей психики в целом.

Так, для нашего современника, основоположника биосинтеза Дэвида Боаделлы, поддержанию полноценных контактов со своим центром и «центрированию» отводится важная роль в реинтеграции разнонаправленных психических процессов.

Храм Аполлона в Дельфах, в котором эллины через сновидения получали советы и предсказания, был построен в непосредственной близости с символическим центром, который они называли «Пуп Земли».

В Древнем Китае он виделся как та инстанция, которая, подобно камертону, позволяла человеку настроиться на особую волну, связанную с полноценным опытом. Для древних китайцев это было неперсонифицированное Дао.

В даосизме символически раскрывается слой за слоем то, что лежит в основе и приближает нас к Внутреннему Центру, который рассматривался как образец (камертон). «Человек берет за образец Землю, Земля берет за образец Небо, Небо берет за образец Дао, Дао берет за образец самоестественность» (Цзы жань). По мнению Малявина, «идеал даосизма в конечном итоге сводится к следованию своей изначальной природе и к соединению с природой как таковой».

Для человека иудео-христианской культуры это ассоциируется с пребыванием прародителей в раю — месте невероятных возможностей в близком присутствии Бога, в данном контексте — персонифицированного варианта Внутреннего Центра.

Миф об этом бесценном опыте с последующей его утерей после изгнания из рая для нас наиболее интересен, поскольку касается по-настоящему глубоких причин того, что происходит на архаических уровнях нашей психики. Ко многим явлениям мы привыкли и не замечаем их противоречий и драматизма, пока что-то в нас не начинает настойчиво пытаться вернуть нам потерянное равновесие.

---

Утерянный ценный опыт целостности и подлинности в мифологии различных культур

«В глубинах хаоса кроется чудесное. Приподними завесу тайны»

Лао-цзы

Не только здоровье, счастье и благополучие сложно описать, пока мы в нем пребываем — в подобные моменты точка внимания сдвигается в состояние, в котором мало привычных слов, разве что поэтические метафоры. Гораздо проще это удается тогда, когда мы это чудесное состояние теряем. Возможно, поэтому библейское описание деталей пребывания человека в «идеальном месте» — в райском саду — в непосредственном контакте с Богом (Внутренним Центром) также связано с потерей подобного ценного опыта, с «изгнанием из рая».

Может быть, поэтому мы поколениями помним и бережно храним важную историю о потере опыта целостности как известный нам иудео-христианский миф об изгнании из рая.

Глубинная память об утраченной гармонии между телесным и духовным, то чувство в нас, которое вопреки привычкам и логике, указывает, кем мы пришли в этот мир, свидетельствует о том, что нам изначально присуща эта целостность и неразделенность, которые в процессе эволюции человечество по каким-то причинам утратило.

Это чувство иногда просыпается и словно призывает нас из своей глубины архаичных пластов психики. Это зов по чему-то сокровенному, изначальному, по возвращающему нас обратно к себе подлинному (как рыбу, стремящуюся к заветному нерестилищу, где она когда-то появилась на свет). Память об утраченной гармонии зафиксирована у самых разных народов во многих мифах и легендах, дошедших до нас. Наиболее близким и понятным для человека европейской культуры является описанный в Библии миф об изгнании Адама и Евы из рая.

Он является метафорическим описанием потери контакта с Внутренним Центром, а вместе с ним, изначального психического баланса.

Нераздельность, потерянная при изгнании из рая

«Свобода подобна тайному обряду.

Захочешь улучшить — оскудеет.

Захочешь подчинить — исчезнет»

Лао-цзы

Если рассматривать библейский рай как описание ценного человеческого опыта мифологическим языком, то выяснится, что пока наши прародители в нем пребывали, знали они о нем не так уж много. А вот потеря этого опыта, зафиксированного в мифе об изгнании из рая, дает гораздо больше пищи для размышления.

В Библии рай описывается как сад — место, где мужчина и женщина живут в полной гармонии с Богом (с персонифицированным Внутренним Центром), с природой, с животными, друг с другом и с собой.

Речь идет о целостном объемном видении, в котором возможно одновременно воспринимать и сад целиком, и его отдельные деревья возможностей. В котором возможен естественный контакт с животными (животными страстями), и уживаются как сильные чувства (гнев, агрессия), так и слабые (грусть, печаль, страх).

Для современного человека это звучит парадоксально, но пока мы в контакте с сильными чувствами, они для нас безопасны. Потеряв способность контактировать с ними после изгнания из рая, человек вынужден избыточно их контролировать, ценой напряжения и «мышечного панциря».

Изначально телесность людей была основана на естественном (интегрированном) протекании процессов, открытости и восприимчивости (в том числе и духовному опыту). Ведь согласно библейскому мифу, тела Адама и Евы, будучи сотворенными Богом, были в гармонии и с «душою живою», и с природой, и с Богом. Телесная «сакральность» означала такую гармоничность и целостность, в которой в тот момент не было жесткого разделения на биологическое, социальное и духовное в человеческой природе.

Судя по ситуации до и после грехопадения, изначальная «телесная сакральность» (целостность, интегрированность) предполагала простоту и естественность отношений людей с Богом, со своим Внутренним Центром. Такую степень близости и взаимопроникновения, при которой присутствие Божие было живым, несомненным и совершенно не ущемляющим внутренней свободы, то есть не смущавшим обитателей рая.

Вот почему важным акцентом в мифе о рае я нахожу описание выбора между целостным и разделенным — это важный выбор и в жизни современного человека. К сожалению, мы не всегда задумываемся об этом, а потому и не догадываемся, что мы, как отдельные особи, и как все человечество, теряем и приобретаем в момент этого выбора. Иными словами, какую цену мы платим за свои приобретения.

В райском саду с его бесчисленным выбором разных возможностей (которые символически выражены различными деревьями и плодами), только лишь древо познания добра и зла было под строгим запретом. Обратите внимание, не просто древо познания, а именно познания добра и зла.

Почему же так важно было вкушать от других «древ познания», и в чем же фатальность вкушения от плода познания добра и зла?

Рискну предположить, что наши прародители были не вполне готовы в этому виду знаний.

Им прежде необходимо было вкусить знаний с другого дерева — «древа контекста», — винограда, например.

Без владения контекстом запретный плод символизировал множественность, расщепление, центробежный вектор, потерю изначальной целостности (есть некоторые указания, что, скорее всего, это был состоящий из множества зернышек гранат (Granatapfel), а вовсе не яблоко).

Без понимания контекста добро и зло в большинстве случаев теряет смысл и превращается в догму или пустые лозунги. Становится тем, что делает человека дальше от собственной свободы и ближе к состоянию, где им легко управлять и манипулировать.

Если от символов и образов мифа перейти на научный язык, то это древо — знак выбора между жизнью в неразделенном мире, который может естественно восприниматься, и мире, заведомо разделенном на добро и зло, то есть который сначала искусственно разделяется, и уже потом оценочно познается (интересно, что слово «дьявол», «диавол» происходит от латинского слова «диа» — два, разделять).

Для современного человека, балансирующего на грани невроза, очень трудно, если вообще возможно, безоценочно воспринимать реальность даже в течение короткого времени. Оценочность у некоторых людей «прошита» на столь глубоком бессознательном уровне, что действует подобно коленному рефлексу. Вот почему они предпочитают оценивать (чаще обесценивать), а не наблюдать; заниматься самолюбованием вместо самоисследования.

Вспомним, что только вкусив от древа познания добра и зла, Адам и Ева обнаружили свою наготу и устыдились. Прикрыв ее фиговыми листьями, они спрятались от Бога, которому ранее полностью доверялись. Изначальная сакральность тела, предполагающая единство «биологического» и «духовного», та сакральность, которая позволяла ощущать телесную естественность и непосредственное присутствие Божие, была утеряна навсегда.

Таким образом, тело стало первым и важнейшим объектом познания добра и зла, что привело к тому, что мы сейчас воспринимаем мир напряженным, социальным телом.

Таким образом, в психологическом смысле изгнание из рая — это дистанцирование человеческой особи от целостности, Внутреннего Центра, лишение живого и непосредственного и спонтанного восприятия, жесткое разделение на биологическое, социальное и духовное.

Глава четвертая
Последствия изгнания из рая и их психологическая интерпретация

Изгнание из рая символизирует окончательный разрыв между пробивающимся через подсознание подлинным и социально-навязанным. Тонкая связь между этими мирами, как мы увидим позже, прослеживается через сон, но нужна специальная работа, чтобы ее выявить.

Но это не так-то просто. Избыточная рационализация, потеря контакта с чувствами и обесценивание чувственного, утрата сакрального — вот первые плоды изгнания из рая, когда между подлинным и рациональным миром остается слабая связь — через интуицию и сновидения.

Но ситуация развивается, и на сцене психических событий появляются новые персонажи и новые явления. Возникает сверхконтроль, образуются холодные зоны и, наконец, утрата ценности жизни.

На дороге к возвращению к райским возможностям появляются новые камни преткновения, из которых мы строим стену. И чтобы расчистить эту дорогу, мы подробно разберем глобальные психологические последствия изгнания из рая.

Восемь последствий, которые чаще всего встречаются в психотерапевтической практике

1. Потеря объемного восприятия. Актуализация темы избыточной рационализации современного человека.

2. Потеря контакта с чувствами. Актуализация темы отказа от чувствительности.

3. Потеря контакта с сакральным телом. Актуализация темы биологического и социального тела.

4. Потеря опыта мистического секса. Актуализация темы отказа от чувственности в постижении мира.

5. Возникновение сверхконтроля. Актуализация темы доверия к миру и удаленности от Внутреннего Центра.

6. Отказ от мистического переживания и возникновение религии. Актуализация темы опоры на внутренние переживания, опыт и внешние догмы.

7. Потеря бессмертия. Актуализация темы жизни и смерти. Обесценивание жизни и потеря жизненности.

8. Возникновение холодных зон. Актуализация темы могущества и свободы.

Потеря объемного восприятия. Актуализация темы избыточной рационализации современного человека

Избыточная рациональность — первый «подарок» змея-искусителя перед изгнанием из рая.

Писать об избыточности рациональности непросто хотя бы потому, что мы к ней адаптировались и считаем ее нормальной. Более того, мы привыкли отождествлять себя с ней — со всем тем, что можно описать словами. А потому само понимание явлений зачастую сводится лишь к возможности уложить воспринимаемые явления в известные рациональные схемы. Становясь привычными, они воспринимаются достоверными.

И хотя это избыточно и неудобно, со временем мы так привыкаем к подобному неудобству и неравновесию между рациональными и нерациональными способами восприятия (о них позднее), что перестаем замечать избыточную рациональность, даже когда она ощущается телесно и чувственно как явный перекос.

Но в моменты переживания целостности, во время сна или транса, мы покидаем привычную территорию избыточной рациональности и обретаем сонастроенность с иными — многомерными — внутренними процессами, при этом лишаясь возможностей описания новых переживаний обычными словами.

Ведь мы попадаем на иную территорию — чувствительности, чувственности, ритмов, сложной пластики. И можем зачастую лишь заметить, что в нас что-то происходит — откликается, резонирует, перетекает и трансформируется, когда мы находимся «в поле». Находясь в потоке и резонируя или диссонируя с различными ритмами, которыми наполнен как сам человек, так и окружающая его Вселенная, наше состояние напоминает волны различной частоты и природы. Однако в такие моменты разум обычно теряется на «чужой территории», а потому способен зафиксировать и описать лишь отдельные фрагменты подобного состояния, которые удалось распознать из прежнего опыта, игнорируя при этом новые и неизвестные.

А между тем именно такое расширенное восприятие мира является особенно ценным. Ведь в такие мгновения мы становимся похожи на свет: нашу психику можно описать одновременно и как волну, и как частицу. Неслучайно Карлос Кастанеда использовал для таких состояний понятие «светящиеся существа».

Наша способность по-разному воспринимать мир левым и правым полушариями отчасти отражает это условное разделение на волну и частицу. Когда вступает в права правополушарное восприятие мира, мы восприимчивы и настроены на чувственные, эмоциональные, телесные и другие волны и ритмы. А левополушарность помогает нам воспринимать дискретно, выделять отдельные части, осознавать и концептуализировать.

Во время сна психика пытается компенсировать педалирование левополушарного способа дневного существования, навязанного социумом, и дает больше прав правополушарному.

Правополушарность отражает текучесть и непрерывность психических процессов. Вот почему подобные переживания так далеки от левополушарных, которые легко описать с помощью привычных дискретных понятий.

У человечества есть не так много слов, которыми мы можем описать всю палитру чувственных и других «волновых» переживаний. А то, что человек (пока) не может описать привычными словами, кажется ему недостоверным.

Исследователь духовного опыта Китая Владимир Вячеславович Малявин по этому поводу заметил: «Во сне, освобождающем нас от рационального самоконтроля, мы воистину открыты метаморфозам бытия и способны открывать для себя бесчисленные жизненные миры. Мир грез в китайском понимании есть непосредственное раскрытие творческой, или, как говорили в Китае, „небесной“ силы жизненных метаморфоз».

И чем больше мы погружаемся в стихию непрерывных волновых процессов, тем острее ощущаются неточности и нехватка слов и понятий — для их описания. Вот почему этот опыт так часто описывается через метафоры, аллегории, притчи и афоризмы.

Мы будем обращаться к волновым процессам, отраженным в сновидении на всех, но особенно на втором слое Символопластики, а еще — обращение к парадоксам, мифологии, афоризмам и прочему будет уместно и в этой книге.

По мнению Малявина, «Афоризм примечателен тем, что обрывает поток суждений, ставит предел слову (недаром само слово афоризм по-гречески выражало идею очерчивания границ). Афористическое высказывание как бы завязывает „цепь мыслей“ в узел: не нуждаясь в доказательствах, оно отсылает не к другому суждению, а к смыслу, схороненному в нем самом, хотя и лежащему за пределами наличного, общепринятого значения слов».

Для решения более сложных задач, когда для передачи ценного опыта другим людям требовалось сохранить не только сухую информацию об удивительных открытиях и догадках, но и другие ее аспекты, например, текучесть, непрерывность психических процессов и живую спонтанность, только афористичности бывало недостаточно.

Для этой цели древние эллины обращались к движениям и танцам в мистериях, а даосы прибегали к пластическим формам выражения сложных даосских идей в практиках тайцзицюань через серию сплетенных в причудливый танец движений, плавно перетекающих одно в другое и наполненных глубоким смыслом.

Не менее важным вариантом как у тех, так и у других было обращение к сновидениям.

Почему так важно осознавать рациоцентризм

Из-за малоценности чувственного опыта и ненадежности языка мы не вполне осознаем, кто мы такие и что нам на самом деле нужно. Не всегда знаем, как мы устроены, как мы воспринимаем, на основе чего принимаем решения, и, главное, как могли бы воспринимать мир по-другому, то есть более полно.

Мы слишком доверчивы и легковерны в том, что мир и мы сами — это то, как мы привыкли о нем думать. Каков мир или мы на самом деле более глубоко узнаем лишь разобравшись с этим: кто из любопытства, присущего человеческой природе, а кто от нужды, например, после психотравмирующих событий.

Именно благодаря лучшему пониманию себя у нас появляется шанс разрешить себе быть более чувствительными и чувствующими, больше доверять себе, своим чувствам и ощущениям. Таким образом мы разрешаем себе быть более живыми.

Мы можем вдруг осознать, что чувства — это тонкие ориентиры и столь недостающая нам энергия для свершений, а вовсе не атрибут впадающих в неконтролируемую истерику граждан, как кажется нередко некоторым моим клиентам. А наше тело — это вовсе не «будущий труп», по образному выражению одного психолога, а чувствующая и чувствительная часть нашего «Я». Наше тело — это во многом мы сами. Карл Юнг называл его «выражаемой частью нашей души».

Большинство людей слишком сконцентрированы на внешних сторонах жизни: повседневных заботах, стремлении к успеху, поэтому тело и чувства часто остаются без внимания и не имеют права голоса в принятии решений. Как будто наши истинные нужды и впрямь жестко прописаны в сфере рационального, а мы являемся исключительно тем, что мы думаем. Но это не так. Мы напрасно игнорируем наших истинных помощников, забывая спросить у них совета.

Пример из жизни. Как телесные знаки помогают принять решение.

Я хочу привести пример, рассказанный моим коллегой о том, как важно давать право голоса чувствам и телу.

Мой коллега, использующий в работе телесные практики, познакомился с девушкой. Она показалась ему симпатичной, и он решил поближе познакомиться с ее семьей. Больше всех его очаровал глава семейства — добродушный, с отменным чувством юмора, с кем можно было выпить рюмочку собственноручно приготовленной наливки за неспешными философскими беседами.

Это очарование стало причиной того, что он всерьез задумал жениться на своей избраннице. Он стал представлять, как счастливо они все заживут, будут вместе ездить на дачу и наслаждаться там запахами и звуками потрескивающих дров в камине.

И остановило его вот что. Когда он представлял счастливое будущее, дав волю своему воображению, он видел картинку, как они втроем едут в автомобиле на дачу, и в этой фантазии девушка неожиданно вываливалась из автомобиля. А если он пытался ее усилием воли в этой картинке удержать в автомобиле, то вываливался он сам.

И в этот момент он понял, что неоправданно распространил свое очарование от отца девушки на нее саму. А чувства к девушке были совсем иными.

Вот почему не стоит забывать, что наша психика многомерна. И когда мы включаем в восприятие не только наши мысли и рациональные конструкты, но и эмоции, образы, телесные ощущения, а особенно их динамику, тонкие взаимодействия и взаимовлияния, у нас появляется шанс увидеть мир реалистично — многомерным и прекрасным.

Рациональная часть не всегда способна описать более сложный объект, частью которого она сама является.

Поскольку у современного человека сложился довольно бедный язык, недостаточный для того, чтобы давать названия множеству единиц психических процессов — ощущений, состояний, тонких эмоциональных оттенков, — то многие явления, не будучи обозначенными словами, исчезают из поля рассмотрения и субъективно перестают существовать.

И пока нет того развитого языка, который включает их как равноправных участников процессов, у нас в распоряжении не так уж много способов быть с ними в контакте.

Один из наиболее доступных способов быть с ними в контакте — сновидение.

Сновидение является свободной территорией, в нем нет диктата избыточной рациональности. На этой территории нет диктата «рациоцентричности». Во сне мы перестаем видеть мир через узкую амбразуру жестко фиксированной рациональности.

Нам легче сонастроиться не только на физиологические (дыхание, сердцебиение, перистальтика, ритмы мозговой активности), но и на глубокие психические ритмы: на сложно разворачивающееся перетекание и трансформацию образов, телесные ощущения, ритмику возникновения, достижение пика и затухания и эмоциональных процессов.

Вот почему важным принципом Символопластики станет отказ от интерпретаций увиденного в сновидении. Ведь интерпретируя содержание, мы еще больше совершаем крен в сторону рациональности, вместо того чтобы сонастроиться на ритмы, энергетические, чувственные и другие «волновые» составляющие сновидения.

Потеря контакта с чувствами. Актуализация темы отказа от чувствительности

Изгнание из рая означает разрыв со своим чувственным миром, который может так глубоко выдавливаться в подсознание, что сохраняет способность проявляться только через сны.

«Уж лучше бы их не было!» — нередко заявляют во время сессий клиенты, говоря о чувствах. Они действительно верят, что эмоции мешают им жить, являясь помехой в их устремлениях. Еще бы: стихия чувств и эмоциональных переживаний способна настолько вовлечь человека, что он невольно становится похожим то на волка, когда злится, то на ягненка, когда смущается или пугается.

Между тем эмоции и чувства — это язык, на котором говорит душа. И в райских кущах в непосредственной близости с Богом (Внутренним Центром) они прекрасно уживались — злые волки с пугливыми овцами.

Адам в раю мог свободно с ними контактировать, давал им названия и имена. А после изгнания из рая контакт с ними прервался. Потеря контакта с чувствами означала потерю благоприятного влияния на те стихии психики, в которых так много энергии и мощи. Дистанцируясь от Внутреннего Центра, мы повышаем риск того, что они могут нас захватить, полностью подчинить себе, выйти из-под контроля. А потеря контроля, даже незначительная, вызывает страх, так как мы обычно отождествляем себя с ним.

Современный человек опасается эмоций. Он боится всего: пугаться, страдать, любить, печалиться, восторгаться, сердиться, злиться. И больше всего боится своих страхов. А между тем эмоции и чувства — самые точные ориентиры нашего уникального способа взаимодействия с миром. Они не только наполнены энергией, но и всегда несут нам важную информацию о происходящем во внутреннем и внешнем мире. Поэтому нет «негативных» эмоций, — это лишь фигура речи, для удобства и упрощения.

Случай из практики. Страх, помогающий душе достучаться.

Довольно часто ко мне на прием приходят люди с сильной тревогой и страхом. А поскольку тревоги и страхи — моя любимая тема, мне настолько интересно с ними работать, что мой интерес и увлеченность ими, по-видимому, как-то передается и «считывается» клиентом.

И неожиданно для него самого прямо в кабинете внезапно проходит страх, который мучил и не давал покоя много недель.

Клиент растерянно говорит: «Извините, я зря вас, наверное, побеспокоил, у меня все прошло!» — и идет к двери.

Но как только за ним закрывается дверь, страхи возвращаются. И клиент тоже. И страх вновь стихает.

И вот тогда мы начинаем спокойно работать — разбираться, анализировать, ведь причины беспокойства могут быть разными.

Страх может быть ситуативным, связанным с конкретной травмирующей ситуацией. А может быть так или иначе связан с боязнью неизвестности или даже со страхом смерти.

И когда начинаешь работать с этими темами, то нередко выходишь на экзистенциальные вопросы о жизни, смерти, предназначении, миссии, способностях, талантах, индивидуальном пути.

Иногда клиенты признавались, что только благодаря тревожности и страху впервые задумались и обнаружили, что они одаренные и особенные. Может быть, посредством страха душа пытается как умеет до нас достучаться?

Именно этим я могу объяснить столь быстрое появление и исчезновение страха у некоторых клиентов. Оказывается, снять тревожность и страх можно очень быстро, если мы даем душе, своему Внутреннему Центру, четкие знаки, что его послание услышано.

Возможно, мы живем в такое время, когда нам просто необходимо гораздо больше понимать себя, свои нужды и причины происходящих событий.

---

Для чего нам быть в контакте с чувствами

У нас всегда есть выбор, как обращаться с чувствами. Можно просто махнуть рукой и отпустить их на волю, но тогда возникает риск внезапно оказаться в их власти, перестать с ними справляться, а то и вовсе стать эмоционально неряшливыми или даже распущенными.

А можно наложить запрет, а еще лучше поместить их в эмоциональную тюрьму, чтобы полностью исключить контакт с их опасным влиянием. Но в тюрьме они дичают и время от времени сбегают на волю, проявляясь неожиданно, не по делу, когда их не ждешь и к ним не готов.

И есть третий вариант — научиться быть в контакте как с чувствами, так и со своим Внутренним Центром, дав им свободу, но при этом социализируя и окультуривая их формы и проявления, калибруя интенсивность их выражения.

Тонкость в умении находить и удерживать контакт с тем, что является или кажется опасным, но находится в твоем внутреннем пространстве, характерна для даосской традиции. Для человека европейской культуры это звучит не слишком привычно — рациональному уму сложно согласиться с этой формулой. Но все меняется, когда это положение удается проиллюстрировать, используя телесные метафоры.

Обычно я метафорически демонстрирую эту идею следующим образом: два человека становятся друг напротив друга в позе лучника и фиксируют контакт ступней с полом, чтобы ограничить амплитуду движений. Один из них играет роль противника и символически представляет собой опасность. Он сжимает руки в кулаки и вначале медленно, а затем все быстрее пытается нанести удар противнику в спарринге.

Второй человек (в моей практике это клиент), кладет ладони на кулаки противника, символизирующего опасность, и просто следует за движениями его рук. Телесный контакт ладоней с кулаками соперника позволяет ему автоматически угадывать направление движения и ловко уворачиваться от возможных ударов. Тело движется само, а настрой на внутреннюю динамику спарринга дает возможность естественным образом управлять процессом.

Вот почему все меняется, когда появляется возможность открыть для себя новую идею, пережив ее как новый опыт именно на телесном уровне. Тогда клиенты совсем по-другому относятся к непривычным утверждениям, например, что полноценный контакт с теми чувствами, которые они раньше отвергали и запрещали, создает гораздо больше безопасности, чем их запрет и отрицание.

Как правило, речь идет о сильных чувствах, которые обычно осуждаются в обществе — агрессии, раздражении и гневе. Но не только о них. Страх, печаль и даже любовь тоже могут оказаться под внутренним запретом.

От запрета чувства не исчезают, а принимают иную форму существования. Мы пытаемся их сдерживать и контролировать, напрягаем тело, чтобы не дать им вырваться наружу. Но они все же могут вдруг вспыхнуть в самый неподходящий момент и по совершенно другому поводу, укрепляя человека в убеждении, что чувства если уж не безусловное зло, то по меньшей мере те неудобные помехи, которые нужно избегать и искоренять.

Но чувства, будучи сигналами и ориентирами, найдут способ обнаружить себя — через расстройства или сновидения.

Потеря контакта с «сакральным телом». Актуализация темы биологического и социального тела

Я уверена, что человеческое тело — это чудо, к которому мы привыкли и перестали замечать.

Оно представляется мне сложным пульсирующим объектом, в котором переплетены мышечные волокна, относящиеся к различным ипостасям. Одними мышцами мы можем поднять ведро, ложку или планшет. Более тонкое мышечное кружево ответственно за наши эмоции и душевные переживания.

Но если углубиться дальше, мы соприкоснемся с трудно уловимыми для рационального описания эфемерными телесными состояниями, которые переживаются в редкие минуты невероятного чувственного единения с миром, воспетыми поэтами, философами и мистиками. Многие участники тренингов по Символопластике, желая подчеркнуть особый духовный аспект подобных телесных переживаний, называют его «сакральным телом».

«Сакральное тело» — это то божественное, что мы не ценили и потому потеряли в повседневной жизни, что осталось в далеком раю, а контакт с ним остается только уделом особых практик или сновидения.

Потеря духовного аспекта телесности при изгнании из рая вызвала необходимость в уравновешивании биологического тела посредством выработки разнообразных навыков сдерживания: избыточного контроля, бездумных запретов, норм, законов, табу, которыми человека вынуждают оскопить его жизнь. В результате для сдерживания своего биологического, природного тела, мы обретаем избыточно контролируемое разумом социальное тело — неестественное, зажатое, перенапряженное.

Женщина, отныне представляя собой социальное тело, этим напряженным телом «в муках рожает детей», которые с момента появления на свет несут в себе «грехи своих прародителей». И в этом скрыты некоторые причины неполноценности или предрасположенности многих новорожденных к физическим и психическим болезням, открытым и скрытым недугам в результате родовой травмы. Ведь мы несем паттерны своей перинатальной истории со всеми издержками нашей телесной и духовной природы.

«Травмы напряженного и конфликтного рождения разъединяют организм и нарушают телесные ритмы на всех уровнях, эмоциональную координацию и душевное благополучие. А также, если ребенок приобретает дальнейший травмирующий опыт на пути своего сексуального развития, он получает, благодаря этому раннему опыту, ложный базис для своих последующих взрослых сексуальных чувств».

А мужчина, утратив контакт со своим сакральным телом, «в поте лица своего» добывает социальным напряженным телом хлеб насущный. Современный цивилизованный мужчина не умеет отдыхать, не может полноценно расслабиться, а «настоящая работа» в его представлении непременно связана с напряжением. Спокойное и расслабленное состояние его пугает, ассоциируется с потерей контроля, а потеря контроля — с потерей аутентичности и даже со смертью.

Многие поколения, будучи рожденными «социальным телом», несут в себе вложенные «телесные панцири», а поэтому живут, любят, рожают и умирают, порой не догадываясь об утерянном даре целостности, гармонии телесного и духовного мира — даре, который являлся некогда важнейшим аспектом нашей природы.

Лишь изредка нечто неподвластное разуму напоминает об этой потере. Ее описание метафорически отражается также в трагической главе драгоценной для человечества Книги о сотворении мира — библейской истории об изгнании человека из рая.

Привычку современного человека жить в противоречивых отношениях с собственным телом психолог и телесный психотерапевт Александр Лоуэн назвал «предательством тела».

Чтобы предать тело, не обязательно относиться к нему пренебрежительно, как «к будущему трупу» или медленно убивать его, накачивая табачным дымом, алкоголем и наркотиками. Можно хорошо к нему относиться, заботиться, иногда отводить к врачу, подобно тому, как машину отправляют на техосмотр. Но при этом продолжать относиться к телу как к бездушному предмету, чью роль в познании мира и поток информации в виде ощущений и импульсов можно игнорировать — оно ведь все стерпит.

Между тем тело — это то, что вместе с чувствами делает нас живыми и чувствительными, а мышечные реакции сопровождают проживание всех процессов, включая эмоциональные и когнитивные.

Мы — это не столько то, что мы привыкли о себе думать, сколько наше тело. Оно лежит в основе нашей субъективности, всего того, на что мы ориентируемся, что нам нравится, привлекает или, наоборот, отталкивает, ведь мы узнаем об этом через эмоции и телесные импульсы. Даже такое явление, как ценность чего-то в нашей жизни, мы определяем не из сухого словесного описания, а из того, какой субъективный вес (а ведь это телесный маркер!) оно для нас имеет.

Чем восполнить дефицит слов для передачи тонких состояний?

Чем более сложными и необычными являются состояния, переживаемые телесно, чем интереснее и тоньше чувственный опыт, тем меньше вероятности в довольно скудном запасе слов в языке современного человека найти для них подходящие выражения.

Этим фактом можно объяснить обращение к телесной динамике и включению тела для понимания и проживания особых событий в других культурах. Например, использование танцев и свободных движений во время древнегреческих мистерий, обращение к пластическому выражению сложных философских идей в даосизме посредством тайцзицюань и других практик.

Из своего психотерапевтического опыта я знаю, что одна и та же информация, которую человек воспринимает напряженным и расслабленным телом, понимается и интерпретируется им по-разному, и я это всегда учитываю в работе.

Пережитый опыт новых телесных ощущений и импульсов, не будучи зафиксированным словами, постепенно тает, а затем и вовсе исчезает из субъективной реальности. Вот почему так важно обращать внимание на то, чтобы события переживались интегрированно, то есть телесные и эмоциональные его составляющие могли обрести соответствующее словесное выражение и наоборот.

Во время психотерапевтических сеансов я стараюсь выразить мысль, которую клиенту сложно понять, через движение, жест, позу, метафорическое телесное взаимодействие. Или прошу обращать особое внимание на те глаголы, которые клиент использует в речи. Глаголы и отглагольные формы гораздо точнее отражают динамику того, что с человеком происходит, а их поиск и нахождение, попадание в точку само по себе является важным результатом. Именно благодаря им мы сонастраиваемся на те прекрасные сложные ритмы, которые пронизывают сновидение.

В сновидении мы воспринимаем реальность расслабленным телом. Во сне ослабляется хватка привычной рациональности, что позволяет нам стать чуть ближе к сакральному, к его импульсам, сигналам, динамике, улавливать его послания о том, как нам вернуть и сохранить жизненность.

Для того чтобы сосредоточиться на самых важных и тонких деталях сновидения, нам нужно больше обращать внимание не на яркие детали и символы, а именно на его динамические аспекты: движения, изменения, трансформации, взаимодействия и многое другое во всем разнообразии и конкретике.

Потеря опыта мистического секса. Актуализация темы чувственности и целостности в постижении мира

Другой значимой потерей при изгнании из рая стало изменение отношения к сексу: потеря естественности и духовной составляющей и низведение его к атрибуту здорового образа жизни.

Человеческий секс отличается от спаривания у животных. Поэтому сексуальные отношения отражают важные явления в коллективном бессознательном определенной культуры. Фиговые листочки, которыми стыдливо прикрывались наши прародители, прямо указывают на исключительную важность всего, что ассоциировано с сексом.

В «сакральном теле», связанном с Внутренним Центром, нет разделения на биологическое, социальное и духовное, ведь оно — свидетельство нашей изначальной чудесной интегрированной природы, которую мистики считали божественной. И пока эта телесная естественность не стала предметом пристального социального рассмотрения прародителями для «познания добра и зла», обладание этим даром не было оценено людьми в полной мере.

Так, результатом познания добра и зла явилось обнаружение зла в уже разделенном и расщепленном теле в результате отвержения его чувственной природы. И судя по местоположению фиговых листьев, особым «злом» отличалась область человеческих гениталий.

Обнаружение своей наготы явилось столь ошеломляющим событием, что Адам и Ева начали прятаться от Бога, отдаляясь от Внутреннего Центра, отвергая тем самым духовный аспект своей телесности. Именно то, что они устыдились, и послужило знаком, что произошла потеря непосредственного, неискушенного восприятия мира, естественности и интимности отношения с миром и его Вседержителем (Внутренним Центром).

Вот почему отношение к телу, чувственности и сексуальности отражает глубокие мировоззренческие позиции философов, богословов, врачей и психологов, вызывая многочисленные споры.

Так, например, во время мистерий в Древней Греции сексуальные атрибуты были связаны с космогоническими процессами и отображали не умозрительный, а чувственный вариант переживания единства со Вселенной.

По мнению исследователя религии и трансперсональных техник Торчинова, в основе многих древнегреческих мистерий, связанных с сексуальными аспектами, лежал архетипический опыт, и этот опыт был первичным.

В этом он спорит с известной позицией Дж. Фрезера, иронизируя над его попытками упростить мистериальный опыт эллинов, использующих сексуальные атрибуты, и свести его до простых ритуальных действий, связанных с культом плодородия.

Торчинов аргументированно доказывает, что ситуацию можно рассматривать как противоположную. Именно архетипический опыт соединения участников мистерий со вселенскими событиями, воспринимаемый эллинами как сакральный, в дальнейшем распространялся на более простые и обыденные события, такие, как культ плодородия.

Несмотря на множество различных сюжетов, лежавших в основе мистерий, важными составляющими в таком опыте оставалась связь темы секса, смерти и воскрешения. В некоторых мистериях того времени особым дополнением к теме смерти было символическое расчленение тела божества с последующим соединением его частей в одно целое перед его воскрешением. Тема части и целого узнается и в использовании гранатового зернышка в некоторых ритуалах.

В этом просматривается определенная динамика: стремление отдельного к воссоединению с другими частями, а неживого вновь стать живым через воскрешение.

Кстати, в русских сказках доброго молодца враги рубят на куски, а его возлюбленная поливает его сначала мертвой водой, чтобы соединить разрозненные части, а затем живой, чтобы воскресить.

Особую роль сексуальная составляющая в процессе смерти и последующего возрождения играла в элевсинских мистериях. Но об этих наиболее интересных и закрытых для посторонних глаз и ушей тайных ритуалах мы знаем мало.

Участники элевсинских мистерий столь тщательно скрывались, что, как пишет Торчинов, «смертная казнь грозила тем, кто рискнул бы раскрыть тайну свершавшегося в Элевсисе… Уже за вход в период — священную ограду святыни — полагалась смерть».

Участники мистерий использовали во время ритуальных действий атрибуты мужских и женских гениталий для прохождения всех ее стадий, от смерти до воскрешения бога.

Во время таинства «во мраке, предшествовавшем явлению Колоса, участники мистерии со словами „вынул — вложил“ передавали друг другу хранившиеся в двух корзинах священные изображения мужского и женского половых органов, фаллоса и ктеиса, что происходило в благоговейном молчании и с чувством приобщения к великой сакральности. Нелишне отметить, что вообще к фаллическим ритуалам античности (афинские антестерии Диониса и др.) допускались только целомудренные девы».

Даже то, что подобный трансцендентальный опыт походил на сновидение, тщательно скрывалось. Подтверждением этого является описанное событие, когда один из мистов (участник мистерий) «был привлечен к суду только за то, что на вопрос собеседника о сходстве увиденного им во сне с совершаемым в таинствах, он молчаливо кивнул».

Христианские богословы тоже подчеркивали важность сексуальности и гениталий человека, правда, прямо противоположным образом. Они сурово призывали избегать секса, страсти и чувственности, опираясь на позицию и аргументацию св. Августина. Исключением было разве что продолжение рода. А Джон Кальвин пошел дальше, когда напоминал протестантам, что «непростительно жене касаться рукой той части тела ее мужа, от вида и прикосновения к которой все чистые женщины в ужасе отшатываются».

Такие попытки вмешиваться в интимные отношения связаны не только с религией, но и с современной официальной медициной, считает эксперт по сексуальной терапии Луис Милдмэн. Пытаясь разобраться, с чем связано такое вмешательство, он приходит к выводу, что в этом «присутствует политический элемент массового контроля — над воспроизводством, отдыхом, удовольствием, ценностями и любовью».

Вместе с тем сексуальные отношения до сих пор остаются одним из важнейших объектов «познания добра и зла».

Если большинство традиционных конфессий рассматривают эти связи с точки зрения греха (зла), то сексуальная догма в психиатрии норовит «причинить добро» и загоняет их в узкие рамки определенных медицинских параметров и понятий. «Психиатрия не то чтобы осмеивает или запрещает секс. На самом деле может показаться, что она разрешает и даже поощряет его. Она идет еще дальше: настаивает на нем», — пишет Луис Милдмэн.

Автор подчеркивает, что из этой позиции «сексуальные отношения заведомо не воспринимаются как отношения, наполненные глубоким духовным смыслом. Значение и смысл секса в жизни человека сужается до продолжения рода, получения удовольствия, снятия стрессов, стимулирования деятельности полезных желез и т. д. Если вам не хочется секса, психиатр присваивает вам диагноз „нарушение сексуального желания“. Поощряя и развивая здоровый секс, пока он „полезен вам“, медицина превращает его в политический вопрос, рычаг управления».

Удивительно, как много молодых интеллектуальных и успешных мужчин, обращаясь за профессиональной помощью, становятся некритичными в вопросах сексуальной жизни, оставаясь при этом вполне здравыми и разумными в других областях. В это трудно поверить, но они всерьез воспринимают постановочные фильмы для взрослых и начинают сравнивать себя с их героями.

Так проявляет себя феномен «холодной зоны». Они видят себя неудачниками и лузерами, поскольку не могут даже приблизиться к порнографическим «рекордам», не подозревая, что рекорды и сравнения, уместные для социальной жизни, для тонкой сферы сексуальности разрушительны.

Современный человек чувствует себя потерянным, напряженным и несчастным еще и потому, что не в контакте со своей чувственностью и сексуальностью. И если раньше причиной тому были религиозные догмы и неосознаваемые запреты, то теперь по большей части непомерные ожидания и догмы уже медицинские, незаметно навязанные обществом.

Попытки следования любым предписаниям переключают фокус внимания человека на рациональные представления, а не на чувства, ощущения и импульсы, разрушая изначальную телесную живость и спонтанность.

Вот почему Милдмэн считает, что «настойчивые попытки лишить сексуальные отношения всякой духовности поощряют возникновение различных техник и подходов, включая телесные, формально ставящих своей задачей вернуть людей к сексуальной „нормальности“ — средствами, которые изначально вредны. Потому результат, как правило, противоположный: модерновые приемы и техники лишь еще больше закабаляют людей».

Почему возвращение к Внутреннему Центру и восстановление утерянного баланса — и есть решение.

Гораздо лучший эффект дает пересмотр основ мировоззрения, восстановление контакта с Внутренним Центром, поддержание баланса, нарушенного в результате избыточной рациональности и догматичности.

Для этого необходимо вспомнить о своей отвергнутой или забытой спонтанной части, черпающей энергию из хаоса, а также вновь стать исследователями. Авторы по-разному называют этот непривычный опыт: мистическим или трансперсональным.

На связь сексуальной энергии с трансперсональными переживаниями обращают внимание многие исследователи. Например, основатель телесно ориентированной психотерапии Вильгельм Райх подчеркивал важность естественного протекания сексуальной энергии для того, чтобы человек мог оставаться здоровым, живым, способным испытывать удовольствие не только от сексуальных отношений, но и от жизни вообще.

Мистический опыт и правополушарное восприятие

Подобный вариант взаимодействия с миром чаще опирается на импульсы от органов чувств, ощущения, интуицию и спонтанное творчество. Милдмэн называет этот способ мистическим и связывает его с правополушарным восприятием.

Обращаясь к понятию «мистика», Торчинов указывает на сложившиеся весьма различные контексты его употребления. В последнее время одним из контекстов его употребления стало обозначение «трансперсональных переживаний; различного типа измененные состояния сознания, предполагающие переживания архетипических (в юнговском смысле) образов и ситуаций: смерти и воскресения (обновления), духовного рождения, Великой Матери, Спасителя-Мессии».

Для Милдмэна куда важнее обратить наше внимание на межполушарные различия: «Для мистицизма мир — это физический космос, реальный мир энергии и вещества, который мы можем непосредственно воспринимать с помощью чувств и интуиции, помещающихся в сознании правого полушария. Мистицизм поддерживает нашу физическую связь с космосом, чувство принадлежности к природе и опыт познания естественного мира, единение с окружающей средой, с тем, что есть „не я“».

Очутившись однажды «не в своей тарелке» и теряя энергию жизненности, мы обнаруживаем свою расщепленность и отчаянное стремление вновь стать целым и живым. И путей к тому немало: от переживания катарсического опыта до возвращения к изначальной полновесной чувственности, например, благодаря мистическому сексу. И, согласно Милдмэну, ее не нужно искать, она всегда с нами.

«Ведь в действительности вопрос не в том, что является причиной мистического опыта, но в том, что ему препятствует. Мы определили эти обстоятельства: скрытый внутренний диалог с собой, преднамеренное поведение, ориентированное на определенную миссию, и другие факторы, которые ассоциируются с деятельностью левого полушария мозга. Просто избавившись от них, мы дадим возможность мистическому опыту произойти естественно.

Благодаря такому опыту у человека появляется шанс преодолеть собственное одиночество, возникающее в результате невольной фиксации на рациональных представлениях, подменяющих живой и чувственный внутренний мир сухими рациональными схемами.

Как связаны сексуальность и целостность

На связь целостности и секса обращает внимание исследователь сексуальности Дэвид Боаделла: «Сексуальность позволяет взрослому человеку познать целостность — полноценность — организмическую глубину, непосредственно сравнимую с чувством единения — наполненности — телесного благополучия, которое он пережил когда-то в утробе матери».

Сексуальность является одной из самых свободных территорий психики, но она теряет свою живость и наполненность энергиями от пристального внимания со стороны сознания и внедрения техник. А там, где цензура ослаблена, например, в сновидении, актуализация темы сексуальности может стать определенным посланием от нашего «сакрального тела».

Сексуальные образы в сновидениях многозначны, но каждый раз они на свой манер актуализируют тему обретения целостности.

В психоанализе существует тенденция рассматривать и интерпретировать множество образов, включая числа, как сексуальные символы. А в Символопластике сами сексуальные образы рассматриваются как стремление (а также средство, инструмент) психики напоминать нам о возвращении к целостности.

Например, душа может намекать с их помощью на необходимость соединения, полноценного контакта, интеграции изолированных частей психики, расщепленных вследствие психотравмы или захваченности сверхценными идеями, к чему мы будем часто возвращаться в книге. Или на нужду в большей чувствительности, спонтанности, живости, получении удовольствия, которую человек не замечает или запрещает себе днем, и она (нужда) компенсаторно актуализируется ночью в сновидениях в сексуальных образах. Так или иначе, подобные образы сигнализируют о необходимости и готовности сновидца воспринимать себя более интегрированным и цельным, а мир — единым и связанным.

Сексуальные образы в сновидениях многозначны, но каждый раз они на свой манер актуализируют тему обретения целостности.

Возникновение сверхконтроля. Актуализация темы доверия к миру и удаленности от Внутреннего Центра

Утратив контакт со своим сакральным телом, мы обрели сверхконтроль, разрушительность которого следует рассмотреть подробнее. Обратите внимание на удивительное сходство проявлений сверхконтроля в жизни человека с поведением библейского змея-искусителя. Современная западная культура предлагает тот же искусительный вариант — приманку без контекста.

О сверхконтроле говорить проблематично, ведь мы, будучи цивилизованными, а значит, избыточно рациональными людьми, привыкли невольно отождествлять со способностью контролировать нашу жизнь вплоть до мелочей, даже в тех ситуациях, где это неуместно, избыточно и даже вредно.

Заметим, что контроль без приставки «сверх» — это замечательная и необходимая вещь. Благодаря ему нам удается сдерживать себя, останавливать свои разрушительные и саморазрушительные действия. Мы способны контролировать процессы мочеиспускания и дефекации, сексуальные и пищевые реакции, принимать решения, концентрировать внимание и делать выбор.