Бесплатный фрагмент - Бесконечность в нас. Стихия воды

Эпизод 1. Встреча

Глава 1

— Вода… Она так пленит и одновременно отталкивает. Самая загадочная и не изученная человеком стихия. Столько сил и денег люди вкладывают в покорение космоса — далекого и неприступного, когда под их ногами, можно сказать, под самым носом — удивительный и загадочный мир, готовый открыть новые тайны и возможности для всего мира. Вот он — бери его. Но нет же. Им проще строить самолеты, воздушные корабли, шаттлы, ракеты, сажать туда людей и отсылать на тысячи километров от земли, чтобы потом все это превратить в космический мусор. Хм. Представляю, какая там помойка… Хотя помойка, пожалуй, у меня в голове, — подумала Бэт. — Это осень так на меня влияет, — усмехнулась она про себя и плотнее закуталась в скромное, но элегантное пальто из драпа цвета морской волны.

Не то чтобы Бэт не любила осень. Любила, даже очень. Но не такую — пасмурную, липкую и дождливую, а яркую, желтую, способную довести буйством красок до щенячьего восторга даже самого прожжённого нытика, того самого, который так ревматично брюзжит в ее голове уже неделю и похоже не собирается останавливаться.

— Люди не изучают воду, потому что они боятся, — продолжил нытик крутить свою пластинку. — Да, да, боятся. Боятся того, что они там увидят. И первым будет их собственное отражение!

Испугавшись своих мыслей, Бэт задумчиво покосилась на воду. Но ничего там не увидела. Опавшие сухие листья заполонили всю поверхность, да так, что, казалось, это вовсе не пруд, а осенняя лужайка, усыпанная осколками зеркал в тех местах, где вода еще давала о себе знать. Бэт любила приходить сюда, в старый парк с несколькими живописными прудами, у одного из которых она сейчас и находилась. В такие места хочется приходить, когда на душе грустно или одиноко, а в последнее время у Бэт именно так и было. Какое-то вязкое чувство тревоги мучило её. Тревоги от ожидания того, что что-то должно случиться, но ничего не случалось. Абсолютно ничего. И это было самым ужасным.

— Я обязательно должна взглянуть на свое отражение, — произнесла вслух девушка и отыскала глазами старый мостик, перекинувшийся через пруд в том месте, где он был не таким широким. Там еще оставался небольшой клочок воды, не тронутый осенним покрывалом.

Бэт решительно встала на дряхлые деревянные ступеньки и стала продвигаться к середине моста, чтобы быть напротив воды. Глубоко вдохнув, как будто собравшись с духом перед тем, что ей предстояло увидеть, Бэт перегнулась через перила, но опять ничего не увидела.

— Эти дурацкие листья! Кто вообще догадался посадить деревья так близко к берегу. Рано или поздно они выпьют всю воду и иссушат мой любимый пруд, — воспользовался случаем поворчать нытик.

Вытянув шею в струнку, Бэт еще сильнее потянулась вперед.

— Что ты делаешь! Осторожнее!

Внезапный поток холодного ветра и громкий крик позади заставили девушку резко выпрямиться, и в это время старые перила, не выдержав перенесенной нагрузки, с треском обвалились в воду.

Бэт испуганно отшатнулась. Уж где, где, а в ледяной воде она точно сейчас не хотела бы оказаться. Конечно, пруд был неглубоким, и она бы не утонула, но перспектива очутиться абсолютно сырой и в таком виде добираться домой, была чревата воспалением легких, как минимум.

Девушка стала оглядываться по сторонам, чтобы найти своего спасителя. В том, что это был мужчина — сомнений не было. Голос, остерегший ее от падения, был тому доказательством. Но вокруг никого не было. Только пустынная аллея со сгорбившимися по обеим сторонам асфальта голыми деревьями, за которыми точно нельзя было укрыться.

— Как же так, я точно слышала этот голос! — Бэт еще раз обвела взглядом всю окрестность и даже несколько раз обернулась вокруг себя и опять никого не увидела.

— Э-э-э-э-эй, ау-у-у-у-у!

Тишина.

— Бред какой-то, — подумала девушка и заправила за ухо выбившуюся прядь белокурых волос.

Темнело. А Бэт все еще стояла на середине моста в каком-то слепом оцепенении. Этот странный голос и то ощущение холода, которое предшествовало ему, полностью поглотили ее мысли и чувства. Теперь она уже не могла понять, почудилось ли ей это все или нет.

Громкий лай собаки вывел девушку из состояния транса. Бэт испуганно оглянулась, но нет, это ей уж точно не почудилось. Лохматый терьер, навострив уши и весело размахивая хвостом, стоял напротив.

— Эй, дружок, ты тут один? — протянула она руку к пушистой макушке.

Щенок весело взвизгнул и бросился к своей хозяйке, стоявшей неподалеку. Бэт успела разглядеть приятное лицо пожилой женщины, с чуть заметной сединой на висках. Она улыбнулась девушке и потянула за собой непослушного друга дальше в глубь аллеи.

— Так-то лучше, — утвердительно кивнула Бэт сама себе, — что-то я сегодня совсем расклеилась. Нужно идти домой и закончить все дела, завтра сдавать квартальные отчеты.

Хоть Бэт и работала дизайнером в небольшом арт-агентстве, и сама специфика ее занятий предполагала все творческое и креативное, это не освобождало ее от обязательных бюрократических манипуляций, которые так любил их руководитель — мистер Трэвор. Он, как человек старой закалки, полагал, что порядок есть там, где присутствуют планирование и строгая отчетность. Он любил планировать и любил, когда эти планы выполнялись. А вот опоздания не любил. Поэтому Бэт стоило поспешить, ведь на часах уже половина восьмого, а ей еще нужно было доделать несколько заданий, которые так упорно не хотели сдаваться ее творческому порыву в течение прошедшего рабочего дня.

Глава 2

Элизабет Риверс или Бэт, как называли ее друзья, жила в небольшом городке неподалеку от Лондона. Можно сказать, это был пригород Лондона, который с успехом впитал в себя все особенности погоды старшего брата. Густые туманы, очистившись от примесей Лондонского смога, частенько укрывали город своей загадочной пеленой, волнуя сердца романтиков и разного рода проходимцев, называющих себя колдунами и магами.

Офис, где работала Бэт, располагался на окраине Лондона. Так было удобнее. Развитое железнодорожное сообщение позволяло с легкостью добираться до нужных мест в мегаполисе, а снимать жилье за приемлемую цену в пригороде.

— Какие планы на вечер, красотка? — промурлыкал с масляной улыбкой на лице Скотт, офисный мачо, предпочитавший не пропускать ни одной юбки. И похоже, что на Бэт у него были планы, ведь это единственная девушка во всем бизнес-центре, где располагался офис мистера Трэвора, которой ему так и не удалось пополнить свою коллекцию.

— Скотт, ты же знаешь, мне еще возвращаться домой, а уже и так поздно! — фыркнула Бэт и закатила глаза.

— Да ладно тебе! — не унимался ухажер. — Сходим, посидим где-нибудь, пропустим парочку стаканчиков чего-нибудь крепкого, а переночевать ты всегда сможешь у меня.

Бэт внимательно посмотрела на голубоглазого, темноволосого мужчину, который в вальяжной позе склонился над ее рабочим столом, да так, что она могла чувствовать запах его дорогого парфюма. Он был хорош, даже слишком хорош. Конечно, все девочки отдела, да и не только отдела, были от него без ума. Но Элизабет понимала, что тот интерес, который он демонстрировал к ней с недавнего времени, был проявлением животного азарта коллекционера дамских сердец и ничем больше.

Иногда Бэт думала: «А почему бы и нет. Что такого страшного произойдет, если я схожу на свидание со Скоттом. Посидим в ресторане, он покатает меня на своем шикарном авто, а потом, может быть, случится и что-то большее…». Но всякий раз ей становилось стыдно от этих мыслей. Желание быть особенной, не такой, как все, ставило ее порой в жесткие моральные рамки. И это зачастую спасало от поспешных и необдуманных поступков.

— Скотт, нет. Я действительно очень устала сегодня. Нашему узурпатору (мистеру Трэвору) не понравился мой проект, и он весь день брюзжал над ухом. Ты же знаешь, как это выматывает. Сходи куда-нибудь со Сьюзен или Милли. Хотя, зачем я тебе это говорю, ты и сам знаешь, что тебе делать.

— Бэтти, детка, ты не знаешь, от чего отказываешься, — Скотт состроил самодовольную гримасу и заправил за ухо Бэт выбившуюся прядь волос. — В любом случае, ты всегда знаешь, как меня найти.

— Да, конечно, Скотт, — заерзала та на кресле, — но сейчас, с твоего позволения, я продолжу работать.

Несостоявшийся кавалер удалился, и только сейчас Бэт позволила себе расслабиться. «Ну какой наглец, как можно так бесцеремонно вести себя! И это его «Бэтти, детка…», ненавижу, когда меня так называют!».

— Элизабет Риверс! Ты опять это сделала, ты опять отшила Скотта!

А вот тут проблема была крупнее. Николь, подруга Бэт, которая с чего-то решила взять на себя шефство над одинокой коллегой и считала себя обязанной устроить личную жизнь девушки, стояла над ней, скрестив руки на пышном бюсте.

— Что ты, черт возьми, делаешь! — прошипела она в ярости. — Мы же с тобой договаривались!

— Николь, прекрати! Мы с тобой не договаривались о том, что я прыгну в постель к первому попавшемуся парню, мы обсуждали только то, что мне, может быть, я еще раз повторюсь, может быть, стоит быть повнимательнее к людям, проявляющими ко мне интерес. Но в конце концов мне 24 года и есть своя голова на плечах, и… и я считаю, что моя личная жизнь — это совершенно не твое дело! Не суй свой нос не в свое дело! — Бэт чуть ли не перешла на фальцет, и Николь испуганно захлопала глазами.

Во всем офисе воцарилась гробовая тишина. Оно и понятно, никто не ожидал такого проявления эмоций от обычно тихой и спокойной Элизабет. Хорошо, что время шло к концу рабочего дня, и половина помещения уже опустела, но это не смогло сделать нервный выпад Бэт незамеченным.

— Ну, знаешь ли! — фыркнула Николь и быстро удалилась из виду.

Только сейчас, стоя у всех на обозрении с горящими щеками и растрепанными волосами, Бэт поняла, что все это сказала вслух, да еще в какой манере. Но самым неприятным было не это, она обидела Николь, единственного человека, к которому она привязалась за последнее время. Николь сразу тепло приняла застенчивую и робкую девчонку, которой Бэт пришла на работу к мистеру Трэвору. Она сразу ввела ее в курс дела и некоторое время помогала выполнять порученные задания. Причем это было так бескорыстно и искренне, что Бэт прониклась к этой взбалмошной и немного вульгарной, на ее вкус, девушке теплом и чувством благодарности. Но последнее время Николь стала чересчур навязчивой, особенно это касалось личных и семейных вопросов, о которых Бэт совершенно не хотела говорить с кем бы то ни было.

Девушка устало опустилась в кресло. Коллеги, казалось, уже забыли о ее концерте и, как обычно, занимались своими делами.

— Нужно обязательно извиниться! Но не сейчас, сейчас она будет плакать, а сегодня я этого просто не вынесу… завтра! Ох… нет… завтра выходные. За это время меня съест собственная совесть, а перед этим еще и поджарит на фритюре! Я ей позвоню, нет, лучше напишу письмо, да… так будет лучше! К понедельнику она уже остынет, и мне не придется объяснять все при встрече!

После принятого решения стало немного легче, и Бэт поспешно принялась собирать вещи, чтобы отправиться домой. До последнего поезда оставалось не так уж много времени, и стоило поспешить, иначе Бэт рисковала провести ночь либо в жарких объятиях Скотта, либо вытирая слезы хнычущей Николь и слушая ее нравоучения. И что из этих двух вариантов было хуже — неясно!

Глава 3

Густой и непроглядный туман за окном и монотонный стук колес поезда, несущего Бэт подальше от городской суеты Лондона и всех проблем, произошедших с ней в этот день, воскресили в голове девушки старые воспоминания. Воспоминания о том, как они с бабушкой вот так же ехали в город на заседание суда, где должно было рассматриваться дело об очередной попытке матери Бэт вернуть родительские права на дочь. Это было давно, тогда Элизабет было около трех лет, и непонятно, зачем бабушка взяла ее на заседание, впрочем, туда она и не попала. Ее оставили сидеть в комнате для ожидания и все находившиеся там люди сочувственно смотрели на маленькую белокурую девчушку, прижимавшую к груди плюшевого медвежонка Тедди, тогда верного друга и спасителя от страшных снов. Все думали, что Бэт еще ребенок и ничего не понимает, но это было не так. Она все понимала, понимала, что бабушка и мама ведут непримиримую борьбу за право на ее воспитание.

Мать Элизабет — Лаура — забеременела рано, по меркам ее консервативных родителей, — в 20 лет. Причем произошло это как-то случайно, и сама девушка не могла сказать, кто был отцом ребенка. Для семьи Лауры это был удар, но рождение Элизабет стало глотком свежего воздуха, озарением, перевернувшим всю жизнь Риверсов. По крайней мере, так говорила бабушка Бэт. И тем строже семейство стало следить за выполнением Лаурой материнских обязанностей.

Лаура же, наоборот, предпочитала не оставлять свой разгульный образ жизни, ходила с друзьями по барам, подолгу пропадала в каких-то сомнительных поездках и всячески игнорировала свою новую роль.

Как-то она вернулась домой навеселе, а бабушка, вымотанная заботами о новорожденной внучке, решила проучить свою дочь и со скандалом заставила ее искупать маленькую Бэт перед сном, о чем, как сама потом говорила, она будет жалеть до конца своей жизни. Лаура попросту уснула в тот момент, когда малышка находилась в ванной с водой, и, если бы не вовремя появившаяся бабушка, ребенка было бы не спасти. Бэт, в свои 6 месяцев, пережила клиническую смерть. Бабушка не смогла простить Лауру и подала на нее в суд. А нерадивая мать, наоборот, как будто прозрела после случившейся трагедии и стала всячески пытаться загладить свою вину. Но бабушка была непреклонна, она не разрешала дочери видеться с Бэт и подала иск на лишение ее родительских прав.

Нужно отдать должное Лауре. После всех судебных заседаний, окончившихся не в ее пользу, она не оставляла попыток своего присутствия в жизни дочери, и, надо сказать, сейчас у нее и Бэт были неплохие отношения. Благо, Элизабет было уже достаточно лет, чтобы принимать самостоятельные решения, одним из которых было желание время от времени приезжать к матери и ее новой семье в гости, чему ее бабушка была совершенно не рада.

Бэт никого не осуждала и не пыталась кого-либо понять. Она приняла все случившееся как данность и сделала соответствующие выводы об отношениях с мужчинами и семейной жизни.

Протяжный гудок, сообщавший о прибытии на очередную станцию, привел девушку в себя. И как раз вовремя. Это была ее остановка.

Бэт вышла из поезда и в очередной раз порадовалась, что она живет не в Лондоне, а в его пригороде. Свежий воздух, разбавленный капельками тумана, бодрил как никогда и заставлял забыть обо всех неприятностях. Уже в заметно приподнятом настроении Элизабет направилась домой.

Небольшой дом с некогда цветущим палисадом, гостеприимно встретил одну из своих жительниц. Бэт снимала маленькую квартиру на третьем этаже, и из ее окон открывался живописный вид на парк, в котором она так любила гулять. Перед входной дверью квартиры стояло большое зеркало во весь рост, обрамленное металлической оправой с искусными вензелями. Видимо, кто-то из жильцов выставил его сюда за ненадобностью, и Бэт была этому рада, так как не могла себе позволить иметь такую роскошную вещь в квартире.

Бэт оценивающе глянула на отражение в зеркале. На нее смотрела невысокая, стройная девушка со светлыми волосами по плечи, одетая в скромную юбку ниже колен и свитер крупной вязи из шерсти цвета топленого молока. Сегодняшняя погода позволяла обходиться без пальто. Отражение прищурило левый глаз и показало девушке язык, потом приподняло брови и состроило удивленную мордашку. Элизабет усмехнулась собственному озорству и поежилась от холода.

Как назло, со вчерашнего вечера ее постоянно знобило. Было такое ощущение, что, где бы она ни находилась, везде было холодно. Может, и не стоило ей сегодня оставлять верхнюю одежду дома, но с утра за окном светило такое теплое, яркое солнышко, что невозможно было представить себя закутанной в тяжелые одеяния, когда как сама погода кричала о собственном легкомыслии.

— Видимо, вчерашняя прогулка в парке не прошла без следа, — подумала Бэт и содрогнулась. — Как я могла забыть! Парк, и пруд, и этот голос… Нет, все-таки не может быть, чтобы все это мне почудилось.

Воспоминания о странном голосе и его воображаемом обладателе будоражили кровь девушки.

— Это нужно сделать сейчас, может быть, он прогуливается в парке каждый день в это время. Так многие делают здесь, особенно когда позволяет погода. Я встречу его и смогу поблагодарить за оказанную помощь!

Даже не зайдя домой, Элизабет поспешила спуститься вниз. Она решительно направилась в сторону парка, не зная, что хочет там найти или увидеть. Ее вело какое-то седьмое чувство, она знала, что там, в парке, ее должно ждать что-то интересное или кто-то интересный.

Миновав все перекрестные улицы, Бэт очутилась у входа в парк, обозначенного дряхлой табличкой, покосившейся от времени, — «Уэстридский парк. Не мусорить. Штраф 10 фунтов». Еще пара шагов — и вот он, тот пруд и мост со свисшими остатками разломанных перил.

Тяжело дыша, то ли из-за волнения, то ли из-за того, что она так быстро шла, Бэт, огляделась вокруг. Все было по-прежнему, за исключением, может быть, того, что листьев на воде стало еще больше, и даже там, где вчера можно было разглядеть собственное отражение, красовались желтые и коричневые обрывки лета. Бэт простояла так минут десять или пятнадцать, пытаясь разглядеть каждую деталь незамысловатого пейзажа, но становилось уже слишком темно, и усиленное прищуривание глаз не помогало увидеть больше, а наоборот, заставляло кровь в висках биться все интенсивнее, вызывая головную боль.

— Вот дура! — с досадой произнесла девушка, и в это самое время за ее спиной раздался голос!

— Вы ищете меня?

Бэт оглянулась. В десяти шагах от себя она увидела силуэт молодого мужчины. Так можно было предположить по его стройной угловатой фигуре и осанке, с которой он держался.

— Да, простите, я, наверное, вас испугала своим криком, я просто… просто решила прогуляться.

— Прогуляться? — послышалось удивление в голосе незнакомца. — Разве следует девушке гулять так поздно одной, да еще и в парке?

«Это он, это тот голос…», — шептало подсознание Бэт. Девушка смотрела на своего собеседника широко раскрытыми глазами и пыталась рассмотреть хоть какие-то детали, кроме общего силуэта. Но было действительно слишком темно, да к тому же ее, как всегда, подводило зрение, испорченное долгими часами, проводимыми за монитором компьютера.

— Вам было бы лучше вернуться домой и полюбоваться на парк со стороны, из окон вашего дома, — продолжил незнакомец.

— Что? Что, простите, вы сказали? — промямлила Бэт. — Откуда вы…

«Откуда он знает, что мои окна выходят на парк? Странно! Хотя это просто какое-то совпадение», — подумала Бэт и выговорила уже более уверенно.

— С чего вы решили, что я смогу полюбоваться на парк из окон своего дома?

— У половины домов Уэстридской улицы окна выходят на парк, и вряд ли вы пришли откуда-то издалека в такое позднее время.

— Хм, — недоверчиво хмыкнула Бэт. — Вы знаете, пожалуй, я воспользуюсь вашим советом и пойду.

— Может быть, вы хотите меня проводить? — расхрабрившись, спросила Бэт.

Мужчина усмехнулся, что показалось ей невежливым.

— Примите мои глубочайшие извинения, — ответил незнакомец в старомодной манере, и Бэт показалось, что он даже поклонился, — но у меня здесь еще дела.

— Дела? Какие могут быть дела в такое время? — любопытство девушки перешло все границы инстинкта самосохранения.

— Ээээ… — ошарашено протянул мужчина, видимо, не ожидавший такой дерзости.

— Можете не говорить, мне неинтересно, — продолжила перегибать палку Элизабет.

— Да, кстати, спасибо, что не дали мне упасть вчера с мостика. Правда, громко кричать на ухо, вместо того, чтобы просто одернуть — не совсем подходящий способ предупреждения опасности, но я вам благодарна. И могла бы выразить это сразу, если бы вы так быстро не скрылись из виду, — затараторила Бэт, смущенная собственной смелостью.

— Вы были очень неблагоразумны вчера, — с огорчением ответил незнакомец, — будьте более осмотрительны впредь.

В воздухе повисла тишина. Никто не говорил и не собирался уходить. Бэт съедало огромное желание подойти ближе к своему собеседнику и рассмотреть его. Низкий бархатистый голос и красивый силуэт фигуры обещали обнаружить своего обладателя как минимум симпатичным мужчиной — и это интриговало.

Бэт сделала шаг вперед — незнакомец попятился назад. Бэт сделала еще шаг вперед — незнакомец шаг назад. «Что это за кошки — мышки», — рассердилась Бэт и сделала три быстрых шага вперед. Мужчина не успел так быстро отреагировать на ловкий выпад девушки и неуверенно попятился. В это время Элизабет удалось немного лучше разглядеть его лицо — четко очерченные скулы, удлинненные волосы, которые падали на высокий лоб крупными прядями. Что-то ей показалось странным во всем облике. В нем чувствовалась какая-то невесомость, аморфность, если такое слово можно было применить к…

— … Живооому человеку, — прохрипела Бэт не своим голосом.

Она стояла напротив дерева! Большой и широкой сосны, которая росла в парке очень и очень долго. Ее широкий ствол не смогли бы обхватить три человека так, чтобы соединить указательные пальцы рук в замок. И в этом самом дереве пропал ее незнакомец, а ведь она ни на секунду не сводила с него глаз. Вот сейчас он был здесь, сделал шаг назад и должен был упереться спиной в дерево — но его нет! ЕГО НЕТ!

Глава 4

«Так быстро, пожалуй, я еще никогда не бегала», — с ужасом подумала Бэт, свернувшись калачиком под кроватью в своей квартире. Она, как маленький ребенок, пытающийся спрятаться от воображаемых чудовищ, так же нашла убежище в самом надежном месте в доме. Бэт даже потеряла одну туфлю, сбив какого-то человека у центрального входа, удирая со всех ног из парка. Тот еле-еле докричался ее, чтобы вернуть пропажу. «Держу пари, перепугала его до смерти!» — подумала Бэт, и еще сильнее сжалась в комочек, ей и самой было очень страшно.

Прошло уже достаточно времени, чтобы отдышаться, немного прийти в себя и начать анализировать произошедшее.

«Так, Бэт, ты должна успокоиться», — начала она уговаривать сама себя. «Во-первых, он ничего плохого тебе не сделал, а если бы хотел сделать, то это давно бы уже произошло, пока ты орала, как оголтелая, перед этим деревом. И в конце концов, он же помог тебе вчера не свернуть шею в этом пруду, не для того же, чтобы на следующий день прикокать». Бэт нервно захихикала в своем убежище и прислушалась на секунду, не скрипят ли половицы от шагов непрошеного гостя. «Какие половицы! — зажмурилась испуганная девушка. — Если он, если он привидение, то шума от него точно не будет». «Привидение?!!! О Боже! Бэт, до чего ты докатилась! Ты видела привидение?!! Что, реально?!» — ошарашенная собственными словами и пережитым кошмаром, Бэт забилась в истеричном хохоте, сменившемся громкими рыданиями.

Чувство одиночества, переполнявшее ее последнее время, вкупе с пережитым страхом выпустило в сознание Бэт невообразимый рой фантазий, смешавшихся в ужасающий микс сновидений.

А могло ли быть иначе? Многие из нас, живущие в бетонных коробках городских квартир, рано или поздно приходят к общему знаменателю — душевной пустоте или, как модно это называть сейчас, — депрессии. Каждый день люди автоматически встают, чистят зубы, собираются и идут на чаще всего нелюбимую работу. Целый день они только и ждут, когда же можно будет вернуться домой, к любимому телевизору, дивану, кухне. Туда, где никто не будет им мешать. Хорошо, когда в этой цепочке присутствуют дети и какое-то время заставляют родителей больше двигаться, больше смеяться, меньше думать об усталости и однообразии жизни. Ведь каждый новый день с крохотным человеком становится поистине новым. Но дети имеют свойство вырастать и покидать свое гнездо, заставляя вспомнить родителей о пустоте, о невыносимой теперь тишине. Самое ужасное, что и они, полные надежд, буйных фантазий и амбиций, вырываются в мир свободы для того, чтобы в конце концов стать участником единой системы, капкана, как и их родители.

Бэт чувствовала себя заложником такой системы. Но она ничего не могла поделать с собой. Она была трусиха. Как часто она слышала с экранов телевизоров и страниц заумных книг по психологии, что нужно выйти из зоны комфорта, и тогда жизнь изменится к лучшему! Все говорили и кричали об этом, но никто, никто и никогда не ответил на главный вопрос. Как это сделать? Как?

Вот и Бэт не знала и поэтому она ждала. А ждала она чуда. Как бы ни смешно это звучало. Каждый из нас ждет чуда. Чтобы ничего не делать, а тут — бац! и происходит что-то невероятное, прекрасное, что меняет жизнь полностью. И вот теперь можно чувствовать себя счастливым! И это неплохо! Некоторые даже называют это способностью мечтать.

И Бэт мечтала, зачитываясь ночами напролет фантазийными романами и повестями. Она много раз представляла себя героиней необыкновенной истории, где ее ждут приключения, признание и, конечно же, любовь. Но это было в мечтах. А что же в реальности? Нервный срыв из-за бурно разыгравшейся фантазии. Так ли это было или нет, в этом стоило разобраться позже, а пока Бэт ожидала ночь, полная кошмаров.

Ей снился ее любимый парк, как она гуляет по аллеям и подходит к пруду. Она жмурится от яркого солнца, которое играет лучами на ее лице. Ветер нежно колышет волосы, запах осени наполняет грудную клетку кислородом и свежестью. Она слышит, что на другом берегу пруда ее кто-то зовет, и она готова идти навстречу этому голосу, но… почему-то не может двинуться с места. Бэт с ужасом смотрит вниз и видит, что какие-то ужасные щупальца вылезают из пруда и хватают ее за ноги. Именно они не дают ей двигаться. Бэт пытается освободиться от крепкой хватки, но ничего не выходит. Она хочет кричать, но не может выдавить из себя и звука. Холод, дикий холод сковывает ее тело. Бэт в ужасе просыпается, пытается отдышаться и успокоить себя. Это сон, это всего лишь сон. Но тяжесть опухших от слез век снова тянет ее в кошмар, который повторяется снова.

Глава 5

Было уже за полдень, когда Бэт очнулась в своем укрытии. Голова гудела, как медный таз, по которому ударили металлическим предметом, а глаза еле открывались от выплаканных вчера слез. Бэт потихоньку выбралась из-под кровати. На улице светило солнце. Преломляясь сквозь оконные стекла, его лучи очерчивали желтые теплые квадраты на полу. «Если бы я была кошкой, то свернулась бы здесь калачиком и погрелась под горячими лучами», — подумала Бэт и устало поднялась с колен. На удивление, голова кружилась несильно и вчерашнего озноба не наблюдалось.

Да и вообще, все выглядело не таким уж страшным, как вчера. Да и было ли это вчера? Бэт зашла в ванную комнату и зачерпнула в ладони большую горсть холодной воды. Она смотрела, как та, схватив на мгновение отражение ее бледного лица, медленно просачивается сквозь плотно сжатые пальцы. И вместе с ней уходили тревоги и страхи.

Бэт быстро сняла одежду, в которой она так и заснула в своем укрытии и ступила под потоки прохладной воды. Бодрящий душ быстро привел ее в чувства и вернул к жизни.

В дверь позвонили.

— Ммммм… — недовольно простонала Бэт. — Никуда не пойду, я все равно никого не жду, — пробубнила она вслух и сделала напор воды сильнее.

Но звонок был слишком настойчивым, пожалуй, таким же настойчивым…, как и ее подруга Николь.

«Николь! Как я могла забыть! Я же хотела извиниться перед ней за тот ужасный выпад!» — подумала Бэт.

И что-то ей уже подсказывало, что та не стала дожидаться, когда Бэт соберется с духом и все-таки попросит прощения, а решила явиться к ней собственной персоной, чтобы повинившаяся подруга уж точно не могла рассчитывать на смягчающие обстоятельства вины за давностью произошедшего.

Бэт, недовольная тем, что ей пришлось покинуть свою территорию блаженства, отправилась открывать дверь. Ее интуиция не обманула. В коридоре уже слышался голос Николь, которая с пристрастием допрашивала соседку Бэт по площадке — милую старушку, кажется, шотландку.

— Так вы говорите, она должна быть дома? — послышался настойчивый голос девушки.

— Я не уверена, мисс. Я только видела вашу подругу вчера. И надо сказать, при очень странных обстоятельствах. Она летела вверх по лестнице, как угорелая. Чуть не сшибла меня и даже не извинилась. Она была не в себе.

«Ну, вот как у нее это получается? Она даже из склеротичных бабушек может вытянуть всю интересующую ее информацию, — неодобрительно подумала Элизабет про Николь. — Или просто я вчера была действительно слишком запоминающимся объектом для миссис Трейвели?».

— Николь, хватит уже мучить мою соседку, — наигранно веселым голосом сказала Бэт, после того как открыла дверь. — Я просто принимала душ и не слышала твоего звонка. Здравствуйте, миссис Трейвели, — улыбнулась она обеспокоенной старушке.

— А со мной ты здороваться, значит, не собираешься!? И на звонки отвечать, видимо, тоже! — тут же набросилась Николь.

— Никки, я!

— Я звонила раз двести! Ты не поднимала трубку, как будто это я тебя обидела, а не наоборот. Знаешь, мне твои извинения не нужны! — продолжила подруга уже в квартире. — Я прекрасно понимаю, почему ты так делаешь. Твоя неудовлетворенность в общении, или, как это называют такие, как ты, одиночество, сносят крышу. Хотя я это называю по-другому. Гормоны, зов природы, отсутствие секса. Как угодно! Но в любом случае, в этом виновата ты и только ты, и ты не имеешь никакого права срываться на меня, особенно при коллегах!

Спорить не было сил.

— Ну, прости меня, — жалобно протянула Бэт и умоляюще сложила ладони перед собой.

Николь, надувшись, неодобрительно посмотрела на подругу.

— Выглядишь ты не очень! Даже совсем не очень! — уже смягчив интонацию, проговорила она. — Что вчера случилось? Твоя соседка сказала, что вчера ты была сама не своя!?

— Я, я… — промямлила Бэт, не зная, что соврать. — Я испугалась! Меня напугала собака! Она выпрыгнула так неожиданно перед парадной. Ты же знаешь, что я боюсь собак!

Кажется, попытка Бэт возымела успех, и Николь удовлетворенно кивнула, впрочем, она и не была настроена на долгие выяснения отношений.

— Я дам тебе последний шанс загладить свою вину! — заговорщически промурлыкала она. — Меня пригласил на свидание очень симпатичный и перспективный молодой человек. И представь себе, он не нашел лучше места для свидания, чем этот убогий парк в твоем захолустном городке. Он пойдет с другом, и я хочу, чтобы ты пошла со мной.

Сердце Бэт бешено заколотилось. «Нет! Только не это! Как можно вернуться туда? В то место, где вчера я видела привидение! Николь, ну почему ты свалилась на мою голову именно сейчас со своим очередным ухажером. Я еще не успела все хорошенько обдумать и понять, не сошла ли с ума?!»

— Ты слышишь меня? — Николь помахала рукой перед лицом Бэт, застывшим в панике. — Я говорю, Роберт такой романтик, он считает, что ничто так хорошо не сближает людей, как прогулка по живописным улочкам в прекрасную погоду… Ха. Да что с тобой такое творится?! Ты даже не слушаешь меня!? Ты случайно не сошла с ума?! — раздраженно прошипела Николь, как будто прочитав мысли подруги.

— Я не пойду! — чуть не в слезах закричала Бэт, чем привела ее бешенство.

— Ну, это вообще никуда не годится, Элизабет Риверс. Либо я сейчас ухожу — и мы с тобой больше не подруги, либо все остается, как прежде, и ты идешь со мной. Что ты выбираешь? Никчемное затворничество и эгоизм или подругу?!

Бэт выбрала подругу.

Глава 6

«Какими иногда чужими кажутся вещи, которые только вчера были тебе дороги и согревали душу. Почему так происходит? Ведь они не меняются. Все остается по-прежнему. Но меняется что-то в тебе, какое-то неожиданное обстоятельство переворачивает все с ног на голову — и вот уже милый, старый, добрый парк становится одним из твоих кошмаров, жутким зрелищем даже в ясную, солнечную погоду», — так думала Бэт, стоя с Николь перед входом в Уэстридский парк.

— Что-то твои ухажеры опаздывают, может быть, пойдем домой? — с надеждой промямлила Бэт.

— Вот еще! Во-первых, мой — только один ухажер, второй — для тебя, подруга, а во-вторых, никуда мы не пойдем. Прошло всего пять минут, — отрезала Николь.

— Опаздывать на первое свидание — плохой тон, — продолжала бурчать Элизабет.

— Оооо, Бэт! Какая же ты ворчунья! Лучше припудри свой носик — вон они идут!

Навстречу девушкам приближались два молодых человека. Один — высокий, широкоплечий шатен, с голубыми глазами и накачанной фигурой. «Роберт», — подумала Бэт. Именно таких мужчин предпочитала ее подруга. Правда, отношения ни с одним из них ни до чего хорошего не довели. Как правило, такие парни слишком высокого мнения о себе. Они любят быть в центре внимания, граничащем с банальным эгоизмом. Хотя есть и исключения. «Будем надеяться, Роберт и есть исключение», — подумала Бэт, взволнованно взглянув на подругу, которая от нетерпения прыгала на месте и приветственно махала руками.

Сопровождающий Роберта был также высокий и широкоплечий молодой мужчина, правда, с меньшими претензиями на внимание девушек. Когда они поравнялись с подругами, Николь кокетливо промурлыкала:

— Бэт, знакомься, это Роберт, а это Джон. Ребята, это Бэт, моя подруга, о которой я вам уже рассказывала.

— Надеюсь, только хорошее, — Бэт застенчиво протянула руку сначала Роберту, а потом Джону. Его рука была влажной, видимо, от волнения.

— Ну что, давайте же, наконец, прогуляемся по этому чудному парку! Ох, город со своей суетой и вечными пробками так изматывает! А здесь просто чудо как спокойно и тихо. Роберт, ты такой молодец, что вытащил нас сюда. Я обожаю природу, парки, гулять на свежем воздухе! — затараторила Николь, беря под руку своего бойфренда.

«Да неужели! Любит природу и парки», — мысленно передразнила подругу Бэт. «Ночные клубы и кальянные — вот твоя стихия».

Бэт и Джон стояли друг напротив друга и смотрели, как щебечущая парочка их друзей удаляется в глубь аллеи. Джон протянул руку Бэт, но та решила не заметить этого.

— Ну, мы можем простоять здесь весь день или все-таки пойдем прогуляемся по парку, куда так рвались наши голубки, — усмехнулся Джон.

Что-то в его усмешке не понравилось Элизабет, но она не придала этому значения. В конце концов это мог быть просто посттравматический эффект от пережитого ей испуга, в результате чего все белое кажется серым, если не черным. Деваться было некуда. Пара направилась вдоль аллеи с массивными каштанами, уже почти полностью сбросившими листву, отчего дорога под ними шуршала и скрипела, откликаясь на каждый новый шаг прохожего.

— Так вы вместе работаете? — продолжил диалог Джон.

— Да, — кивнула головой Бэт. — А как вы познакомились с Николь?

— Я увидел ее вчера впервые. Она была вместе с Робертом. А они познакомились на совместных посиделках их родителей.

«Вот это да! Посиделки у родителей и Николь! Это что-то новенькое!» — удивилась Бэт.

— А Роберта ты давно знаешь?

— Да, мы вместе работаем. И снимаем квартиру. В Лондоне. Ты часто здесь гуляешь? Николь сказала, ты где-то рядом живешь?

— Да, я живу вон в том доме, — показала рукой Бэт в сторону своих окон. — Я люблю,… любила здесь гулять!

— Любишь или любила? — переспросил Джон.

Бэт посмотрела на своего собеседника снизу вверх. Он уже казался ей навязчивым.

— Я люблю гулять здесь, но в последнее время это редко удается, я приезжаю поздно с работы, и мне уже не до прогулок. А тебе нравится жить в Лондоне? — сменила тему Элизабет.

— Скорее нет, чем да. Сам я из провинции и предпочел бы тихое, спокойное местечко городским джунглям. Может быть, в скором времени найду себе жилье по душе, к тому же, как я понимаю, Роберт серьезно настроен насчет твоей подруги, и в нашей квартире вряд ли уже найдется место для меня.

— Серьезно настроен? Они же знакомы несколько дней? — удивилась Бэт.

— Роберт такой! Он не любит откладывать на потом вещи, которые его интересуют… и людей тоже!

«Н-да, похоже, он все-таки не исключение», — заключила Элизабет и с любопытством посмотрела на идущего рядом Джона.

— А ты? — задала она провокационный вопрос.

— Я? Я люблю основательность. Люблю все рассчитывать и прогнозировать. Я рассчитываю несколько возможных вариантов развития события и принимаю его только в том случае, если возможных положительных исходов больше чем отрицательных.

«Вот так закрутил! Мистер зануда! Если он так отвечает на все вопросы, то беседа обещает быть утомительной», — мысленно возмутилась Бэт.

Некоторое время они шли молча по живописной аллее. В сопровождении мужчины Бэт чувствовала себя увереннее, но все же ощущение того, что на нее кто-то постоянно смотрит, не покидало воспаленного сознания девушки. Бэт нервно поежилась и обвела взглядом окрестность. Она с облегчением нашла причину своего беспокойства — худощавый мужчина преклонных лет выгуливал неподалеку белого фокстерьера. Собака то и дело убегала от него, весело повизгивая и махая хвостом, как будто, приглашая поиграть с ней в догонялки. Хозяина это мало трогало, и он с любопытством рассматривал немногочисленных прохожих. Видимо, молодая пара вызвала у него повышенный интерес, и он не спускал глаз с Джона и Бэт. «Ну да, чем ему еще заняться, если не разглядывать прохожих. В конце концов, здесь не так уж много интересного, в отличие от моего укромного местечка у дальнего пруда». И тут в голову Бэт пришла смелая идея.

— Джон, а хочешь, я покажу тебе мое самое любимое место здесь?

— Да, пожалуй, это хорошая идея, — поддержал тот.

Идея была хороша, еще как хороша. Бэт, осмелевшая от присутствия Джона, чей расчетливый ум вряд ли мог принять существование чего-то сверхъестественного и обязательно бы нашел объяснение любому аномальному факту, решила еще раз посетить то место, где она увидела привидение.

Ее голова гудела от ночных кошмаров. И страх еще присутствовал в ее сознании. Страх или любопытство… Это она еще не решила, но в любом случае, туда стоило вернуться. Это то же самое, как и с человеком, который когда-то тонул. Он должен пересилить себя и, несмотря на неприятные воспоминания, попробовать снова контактировать с водой, чтобы потом не бояться ее еще сильнее.

Приближаясь к месту назначения, Бэт думала о том, что она хочет там увидеть — его или пустоту? Ведь если произошедшее с ней вчера было правдой, то это и есть ее чудо! Эти мысли пугали и в то же время заставляли идти быстрее, не замечая отстававшего от нее Джона. Элизабет вбежала на поляну с тем самым прудом, надежно скрытую от посторонних глаз кустарниками и деревьями.

У самого его берега она увидела прозрачный силуэт мужчины, который задумчиво глядел на воду, будто пытаясь что-то вспомнить. От неожиданного и шумного появления девушки он резко вскочил на ноги. По его лицу пронесся целый калейдоскоп эмоций — радость, удивление, испуг, смущение и грусть. Теперь, под яркими солнечными лучами, Бэт могла рассмотреть его полностью. Это был молодой мужчина, лет двадцати пяти, с изящными и угловатыми чертами лица. Ниспадающие длинные волосы создавали элегантный и утонченный образ. Он как будто сошел со страниц исторического романа. Его движения, грация и осанка говорили о знатном происхождении, а одежда, в которую он был облачен, была бы в пору для посещения светского вечера начала 19 века, если не бала. Кажется, на нем был надет фрак.

— Привет, — выдавила из себя Бэт дрожащими губами.

Широко раскрытые глаза и расплывшийся в глупой улыбке рот состряпали на ее лице физиономию умалишённой.

Таинственный незнакомец шагнул навстречу девушке, но тут же помрачнел и отступил назад.

— С кем ты тут здороваешься, Бэт? — спросил подоспевший Джон. Он явно запыхался и был рассержен на ее внезапный побег.

Бэт с трудом смогла взять себя в руки. Она подняла глаза на Джона, который не замечающим ничего взглядом смотрел туда, где находился ее призрачный незнакомец. Он все еще был здесь и враждебно смотрел на него.

— Я, я… Я просто так выразила свои чувства к этому месту, — начала заикаться Элизабет. — Давно здесь не была и соскучилась. Для меня тут все такое живое и родное, и… Да, именно так, — промямлила она.

Джон недоверчиво покосился на свою собеседницу.

— Тебе не кажется, что здесь холоднее, чем в остальном парке? Хотя соглашусь, вид действительно потрясающий, и это стоит перенести ради такого зрелища.

— Угу, — подтвердила Бэт, не отрывая глаз от прозрачного силуэта мужчины, который продолжал буровить взглядом Джона.

На секунду Бэт показалось, что он почувствовал на себе чье-то пристальное внимание и поежился.

— Элизабет, — сказал он заговорщически. — А тебе не приходилось никогда видеть что-то странное, я бы сказал, необъяснимое?

— Странное? Что ты имеешь в виду? Здесь? — ее сердце екнуло! Неужели он тоже видит его? Бэт готова была тут же выложить Джону всю переполнявшую ее информацию, но побоялась быть высмеянной.

— Да хотя бы здесь! — продолжил словесную пытку Джон. — Разве не подходящее место для призраков и всякого рода полтергейстов?

— Я так не думаю, — к горлу Бэт подбежал комок, она готова была разрыдаться. — Хотя ты знаешь, я недавно и даже сейчас, мне кажется, что я… Ох, даже не знаю, как это выразить словами…

Джон резко повернулся к Элизабет, загородив собой незнакомца. Его глаза горели любопытством и алчностью, что ввело девушку в ступор.

— Да, Элизабет, ты можешь рассказать мне все, все, что ты чувствуешь, все, что ты видишь. Ты можешь доверять мне, я не сделаю тебе ничего плохого, — Джон взял дрожащую девушку за руки и притянул к себе так, чтобы быть на достаточно комфортном расстоянии, но в то же время смотреть прямо в ее глаза. На мгновение Бэт показалось, что тело стало легче, а в голове засвистела тишина от покинувшего ее разума, который напоследок все же успел язвительно выкрикнуть: «Уууу, девочка, это что? Неужели так можно реагировать на прикосновение мужчины!?…»

— Я, я… Мне кажется, что я видела…

— Да? — прошептал Джон, поглаживая ритмичными круговыми движениями запястье Бэт, чем вводил ее в тягучее состояние транса.

— Я видела здесь…

— Простите, мисс, здесь не пробегал мой пес? Вот ведь чертов сын. Так и думал, что улизнет от меня!

Голос пожилого мужчины, внимание которого совсем недавно насторожило девушку, вывел ее из состояния оцепенения. Бэт неловко выдернула руку из хватки Джона, тот поморщился, но вторую руку тоже отпустил.

— Нет. Не видела, сэр, — тихо ответила она и благодарно улыбнулась его появлению.

— Ох-ох-ох, — закряхтел непрошенный гость. — Дороти мне всю плешь проест, если я вернусь без ее любимца. А что я ей говорил?! Я уже стар, чтобы следить за разного рода животными.

Тут он почему-то злобно зыркнул в сторону Джона. Но его взгляд сразу стал дружелюбным, когда повстречался с зелеными глазами Бэт.

— Мисс, вы не видели? Вот такая маленькая собачка, — показал он, отмеряя руками чуть меньше аршина.

— Да, да, мы не видели, простите, что не можем вам помочь, но, может быть, вам стоит посмотреть дальше, вниз по парку? — раздраженно фыркнул Джон.

— Да, пожалуй, я воспользуюсь вашим советом, — учтиво ответил старик и коснулся указательными пальцами кончика своей шляпы.

Это показалось Бэт забавным. Странно было видеть, что кто-то еще носит шляпы в наше время. Но все же весь облик пожилого мужчины вызывал доверие. И Элизабет была рада его внезапному появлению. С Джоном ей было не по себе.

Воспользовавшись паузой, возникшей от ожидания, пока старик медленно удаляется из вида, Бэт предложила пойти искать Николь и Роберта, которые должны были уже спохватиться своих друзей.

— Да, давай найдем их, — недовольно согласился Джон.

Бэт обернулась, делая вид, что прощается с прудом. Призрачного незнакомца уже не было. Ее сердце сжалось от беспомощности и отчаяния. Теперь она точно могла сказать, что все, что произошло с ней за последние три дня, было не сном — и с этим что-то нужно было делать.

Когда пара уже повернулась, чтобы отправиться на поиски своих друзей, за спиной девушки раздался голос, который могла слышать только она.

— Элизабет!

— Элизабет! — позвал он вновь. — Я буду ждать тебя!

Дрожь пробежала по спине девушки, но она решила не оборачиваться. Лишь чуть сбившееся дыхание выдало ее волнение.

Когда Элизабет и Джон вышли на главную аллею, там их уже поджидала Николь. Кукольно надув губки она поспешила высказать запоздавшим друзьям свое недовольство.

— Ну вы даете. Сколько можно вас ждать! Роберт уже завел машину! Сейчас мы поедем в Лондон!

«О, а вот это уже твоя стихия, подруга, только я пас», — подумала Бэт. Только сейчас она поняла, до какой степени устала.

— Ну что, как он тебе? И где это вы так долго пропадали? — прошептала Николь заговорщическим тоном, отводя девушку в сторону от любопытных глаз вернувшегося Роберта.

— Николь, мы просто гуляли. Я показывала Джону свой любимый пруд.

— Аааа, это то жутковатое уединенное местечко. Да ты не промах, Бэтти. Надеюсь, ты воспользовалась вечной холодрыгой, которая там стоит, и согрелась в жарких объятиях Джона? А? Ну? Сознавайся! — нервно захихикала Николь.

— О чем ты говоришь?! Я знаю его всего пару часов! Неужели ты думаешь, я буду бросаться в объятия мало знакомого мужчины.

— Ну да, что еще можно было от тебя ожидать, — разочарованно хмыкнула Николь. — Но у тебя есть шанс узнать его получше. Мы собираемся в Лондон, заскочим в какой-нибудь клуб! Потанцуем!

Энергия, накопившаяся в Николь за время прогулки, прямо-таки фонтанировала из нее посредством бурных эмоций и разного рода танцевальных телодвижений, не всегда пристойного характера.

— Я пас! — поспешила настоять на своем Элизабет. — По-моему, я сделала все, о чем ты меня просила. И сейчас заслуживаю отдыха и полного прощения!

— Нууу, зануда! — пробурчала та.

Бэт скрестила руки на груди с не терпящим возражения взглядом. В конце концов, она выполнила свою часть уговора и теперь могла занять позицию искупившего вину друга.

— Ладно, — беспомощно развела руками Николь. — К тому же, своим скучным видом ты нам только все испортишь. А если серьезно, спасибо, Бэт. Я рада, что ты составила нам компанию, — сказала она уже другим тоном.

— Ты знаешь, мне кажется, что Роберт — это мой человек! Понимаешь меня? Ах, Бэт, он такой, такой… — Николь закатила глаза от удовольствия.

— Понимаю, — усмехнулась Элизабет. — Обещай, что в понедельник расскажешь мне. Как вы с ним познакомились. Джон говорил что-то о родительских посиделках. Я в шоке. Это на тебя так не похоже.

— Да я сама в шоке от того, как все получилось, — с азартом затараторила Николь, но ее отвлек настойчивый сигнал авто.

Роберт откинул верх своего красного кабриолета, чтобы произвести на девушек еще большее впечатление и галантно распахнул дверцу автомобиля, приглашая их в салон. Николь аж раскраснелась вся от удовольствия. Она быстро чмокнула подругу и поспешила к мужчине своей мечты. Николь что-то быстро сказала парням, из-за чего те удивленно посмотрели на Бэт и оба замахали ей руками на прощание.

— Приятно было познакомиться. Еще увидимся, Бэт! — крикнул Джон, когда машина проезжала мимо девушки, оставшейся у входа в Уэстридский парк.

Бэт помахала в ответ рукой.

Глава 7

Роберт. Последнее время Бэт только и слышала это имя. Николь постоянно говорила о нем. Ее больше ничто не интересовало. Похоже, что она влюбилась по уши, и это было ново не только для нее, но и для Элизабет. Потому что в таком состоянии Николь была еще более несносна, чем когда она пыталась устроить личную жизнь подруги. Бэт была рада за нее и даже завидовала. Конечно, она, как и любая девушка, не была лишена всех девичьих мечтаний и грез. Иногда Бэт не могла уснуть от щемящего чувства одиночества, наполнявшего ее глаза слезами, а сознание горькой жалостью к себе, что в результате оборачивалось парой съеденных на ночь пирожных и сырой подушкой к утру. Но после моментов уныния всегда приходило спокойствие и вера, вера в то, что на этом свете и для нее припасена вторая половинка, на то ведь она и черная полоса, чтобы за ней следовала белая. Вот и сейчас Бэт чувствовала в себе прилив бодрости и оптимизма, несмотря на все пугающие события, которые произошли с ней почти неделю назад.

Пять дней прошло с тех пор, как она с Николь, Робертом и Джоном в последний раз посетила Уэстридский парк. Тогда, вернувшись домой, Бэт долго стояла перед окном своей квартиры и всматривалась в колючие контуры деревьев, отделявших ее от таинственного незнакомца. Она думала о том, какие шаги ей стоит предпринять, — показаться психотерапевту или сходить в церковь. Может быть, рассказать все маме или бабушке, которые, скорее всего, получат инфаркт от таких новостей и лечить придется их, а не ее. Бэт долго прокручивала в голове воспоминание о том, какое чувство она испытала, снова увидев призрачного незнакомца. Что это было? — Радость, облегчение, … но точно не испуг. В тот день она хотела увидеть его, она хотела, чтобы он был. Пусть в ее подсознании… пусть! Ее богатое воображение в состоянии само дорисовать несуществующие детали, пусть даже расплатой за это будет смирительная рубашка. Такие мысли пугали Бэт. В тревожных метаньях прошел вечер субботы и все воскресенье. Пока, наконец, она не услышала в телевизионном эфире фразу, произнесенную героиней какого-то старого фильма. Она звучала так: «Я не могу об этом думать сегодня, я подумаю об этом завтра». За эти слова Бэт уцепилась как за соломинку. Она, как и героиня этого фильма, решила взять паузу. Решила пока не мучить себя раздумьями, а подождать. В конце концов, если это судьба, то ей послан будет знак. И Бэт заняла выжидательную позицию.

От такого решения на ее сердце стало легко и спокойно. В результате все последующие дни девушка пребывала в прекрасном расположении духа. Ее зона комфорта засасывала ее обратно спокойствием и уютом своей обыденности. Она опять взялась за старое. Бэт ждала чуда в своем панцире. К тому же ежечасная болтовня Николь не давала скучать.

— По-моему, мистер Трэвор сегодня в ужасном расположении духа, как думаешь, он отпустит меня пораньше? Мы с Робертом договорились зайти кое-куда, прежде чем поедем к его родителям, — озабоченно заметила Николь.

— Ого. Вы поедете к его родителям? Николь, я не знала, что у вас намечен семейный ужин. Кстати, за всей суматохой последних дней, ты мне так и не рассказала, как вы с ним познакомились, — полюбопытствовала Бэт. — Ну и как же?

— Да тут и рассказывать нечего! — смутившись, заметила подруга.

Обычно она охотно рассказывала о своих мужчинах, но не в этот раз. Николь могла часами расхваливать достоинства Роберта, его ум, внешнюю привлекательность, что и так было заметно, но никаких подробностей и конкретных фактов. Вот и сейчас она упомянула о какой-то встрече с родителями и то в последний момент. Элизабет списывала такую скрытность на нежелание подруги афишировать детали своей влюбленности, ведь это были ее первые серьезные чувства к мужчине. Но и Бэт была для нее хорошей подругой, если не сказать лучшей. Так что попытка Николь в очередной раз замолчать подробности больно кольнули ее.

— Элизабет Риверс! — послышался голос офис-менеджера, невысокой рыжеволосой девушки, в рабочие обязанности которой входило получать корреспонденцию на имена сотрудников компании. — Приятный пожилой джентльмен принес тебе письмо и просил передать прямо в руки. Возьми его, пожалуйста.

— Письмо! Тебе? Как интересно! — удивилась Николь. — Интересно, от кого оно? Дашь почитать?

— Вот еще! Письмо же мне, а не тебе! — отомстила Бэт за неразговорчивость подруги. Она тоже не собиралась рассказывать ей содержание личных писем. Скорее всего, там не могло быть ничего важного, какой-нибудь очередной каталог с товарами, но интригу нужно было сохранить в любом случае, чтобы другим неповадно было скрытничать с подругами.

Немного помедлив перед своим рабочим местом, прежде чем отправиться на ресепшен, Элизабет взглянула в окно. Там она увидела знакомую фигуру пожилого мужчины в старомодной шляпе, который уже встречался ей в Уэстридском парке. Тогда, своим неожиданным появлением, он оградил ее от странного разговора с Джоном. Вокруг мужчины крутился белый пес и весело махал хвостом. Джентльмен приветственно махнул рукой приближающейся к нему женщине. Ее лицо тоже показалось Элизабет знакомым, но она не могла вспомнить, где раньше видела ее.

«Странно, что он тут делает?», — подумала девушка.

— Элизабет! — повторно зазвучал голос офис-менеджера уже над самым ее ухом. — Тебя не дождешься. Вот твое письмо.

Она протянула девушке небольшой конверт без подписи.

— Ммм, нет подписи. Это уже интересно, — замурлыкала Николь и попыталась вытащить письмо из рук Бэт. Та вовремя спохватилась и отдернула руку, с озорством посмотрев на Николь, которая драматично надула губки.

— Ну, давай уже, не тяни, подруга. Открывай. Что там! Рабочая корреспонденция не приходит в таких конвертах. Может быть, это от Джона? По-моему, ты произвела на него впечатление. Весь вечер после нашей встречи он был так загадочно задумчив.

— Вот еще, — фыркнула Бэт и распаковала письмо.

На белом листе, ровно по центру, было напечатано следующее:

«Неважно, как люди встречаются. Они могут быть из совершенно разных миров, никогда не ходить одними путями, но однажды они сталкиваются, и их жизнь меняется. Так стоит ли бежать от данного судьбой?»

— Что это? Что это такое? Какая-то цитата? Откуда? Бэт, ты знаешь, что это такое? — посыпались вопросы от подруги.

Но она не слышала и половины того, что та ей говорила. Элизабет, вся побледневшая, с плотно сжатым в руке листом бумаги, полностью перенеслась в свои мысли.

«Кто-то знает, что я видела его! И этот кто-то тоже видит его и знает, что он меня ждет! Встреча… Она может быть между людьми из разных миров!? Да кто же этот незнакомец?! Кем бы он ни был, но я должна пойти туда и увидеть его опять! Элизабет Риверс, ты ждала знака? Так вот, этот знак! Даже не знак! Это призыв к действию. Плохо или хорошо все закончится, но я должна сделать это». При этой мысли Бэт решительно скомкала листок в руке и вышла из оцепенения.

Николь уже просто смотрела на нее удивленными глазами.

— Что с тобой? Ты вся побледнела!

— Ничего! Все в порядке! Это действительно от Джона, — хладнокровно солгала Бэт.

— От Джона? Но почему он прислал записку с каким-то мужчиной, а не пришел сам? И это произвело на тебя такое впечатление? — не унималась Николь.

— Когда-нибудь я тебе расскажу! — мягко взглянув на подругу, ответила Бэт.

— Почему ты не хочешь рассказать сейчас?

— Потому что уже полшестого, а ты хотела уйти пораньше с Робертом, — вышла из ситуации Бэт.

Как она и предполагала, имя возлюбленного подействовало на Николь как кодовое слово, переключившее ее от внешних забот к внутренним.

— Ах да, чуть не проворонила, — оживилась Николь. — Я видела, как мистер Трэвор уехал домой, не буду у него отпрашиваться.

— Ты мне обязательно все расскажешь потом, правда, милая? — прокричала она уже у двери, надевая на бегу пальто.

— Ты тоже! — ответила Бэт и помахала прощально рукой.

Когда дверь за Николь закрылась, Бэт устало опустилась в кресло. Она еще несколько раз прочитала содержимое письма. Нужно было собраться с мыслями. Или к черту эти мысли. Скрупулёзное разбирательство в себе лишь только прибавляло девушке неуверенности. Она знала эту слабость и решила постараться не думать больше ни о чем. Иногда ветер в голове является залогом успеха в реализации поспешно принятых решений.

Глава 8

Секунды…, минуты…, час…, два часа… Как медленно может идти время, когда ты чего-то очень ждешь. Каким мучительным кажется все происходящее вокруг. Поездка на метро к вокзалу. Очередь за билетом. Ритмичный шаг поезда. Все, как в замедленной съемке. Знакомый перрон и дорога. Старая табличка с названием парка и деревья, деревья, деревья…

И вот Элизабет, вся трепещущая и надломленная, стоит у старого пруда с разрушенным мостиком. Пусто, никого нет.

— Ты здесь? — прошептала девушка.

Ответа нет. Мгновение тишины болью отозвалось в ее висках.

— Ты здесь?! — уже громче повторила она.

Тишина.

— Я пришла! Ты слышишь? Ты сказал, что будешь ждать меня! Где же ты?! — уже закричала Бэт.

«Где же ты…, …е же ты…, ты…» — эхом отозвалось наполнившееся темнотой пространство.

— Я пришла к тебе! Я хочу видеть тебя! — громко повторила Бэт, чуть не плача.

— Я слышу тебя. Я здесь! — отозвался мужской голос.

Бэт обдало холодным воздухом, она резко повернулась к источнику звука и увидела своего призрачного незнакомца, который стоял совсем рядом. Он неуверенно улыбнулся девушке и поклонился.

— Почему ты, ты так долго не отзывался? — смутилась Бэт.

— Я должен был убедиться!

— Убедиться в чем?

— В том, что ты готова…

— К чему готова?!

— Готова увидеть меня снова и не убежать, не испугаться.

Ласковый голос незнакомца немного успокоил Бэт, ее пульс начал постепенно возвращаться к нормальному ритму, а голос почти перестал срываться на нервный писк.

— Я не боюсь тебя, — неуверенно сказала Бэт.

— И не стоит, я не сделаю тебе ничего плохого!

— Кто ты? — продолжив удивляться своей смелости, спросила Элизабет.

— Для начала. Позволь представиться. Меня зовут Уильям. Уильям Марлоу. Пожалуй, это все, что я знаю кроме того, что ты единственное живое создание, которое может слышать и видеть меня.

— Меня зовут Элизабет Риверс, — решила последовать учтивости своего собеседника Бэт. — И я понятия не имею, почему я могу слышать и видеть тебя.

— Ты привидение? — неуверенно продолжила она.

— Видимо, да! — заключил мужчина.

— Давно ты здесь?

— Этого я не помню, — сказал Уильям и помрачнел. Но уже через мгновение его лицо просветлело.

— Но я помню, как впервые увидел тебя, — оживленно продолжил он. — Я долго блуждал по парку, пока не облюбовал это место. Здесь тихо и немноголюдно, как раз то, что нужно в моем положении. Где-то около года назад сюда стала приходить и ты.

«Ну да, — подумала Бэт, — я как раз нашла здесь квартиру в начале прошлой осени».

— Сюда мало кто приходит. А ты наведывалась часто. Мне стало любопытно, что ты нашла в этом уединенном месте, что приводит тебя сюда почти каждый вечер. И я стал наблюдать. Я видел, как ты безрассудно и рискованно поступаешь, перекидываясь через перила старого моста, чтобы что-то рассмотреть в воде. Ты не видела, а я видел, как разрушаются его стропила. Я не мог молчать, и призыв быть осторожнее сам вырвался из моей груди. Я был потрясен, когда ты услышала, — заключил он.

— Да, я тоже была удивлена, когда над самым своим ухом услышала крик, а обернувшись, никого не заметила, — неуверенно поддержала разговор Бэт.

— Я отступил назад и оказался за той старой сосной, как тогда, при нашей второй встрече, — сказал Уильям.

— Тогда я думал, что ты можешь только слышать меня, и все равно не был уверен в этом. Мне нужно было убедиться. И я последовал за тобой. Я узнал, где ты живешь, где работаешь, — виня себя за бестактность, продолжил Уильям. — После того как ты пришла сюда во второй раз после нашей первой встречи, если ее можно так назвать, я не только убедился в том, что ты слышишь меня, но и узнал, что ты меня видишь. Я не хотел тебя пугать, но так получилось, что пятясь назад, я переступил дерево.

— Подожди, так ты что, все это время следил за мной?! — ошарашенно проговорила Бэт, вспоминая то постоянное чувство озноба, которое сопровождало ее некоторое время назад и которое она чувствовала сейчас, находясь рядом со своим новым знакомым.

— Да, но я не заходил в твой дом и почти всегда был на расстоянии, — поспешил успокоить девушку Уильям.

— Ты умер? — резко перевела разговор на другую тему Элизабет.

— Да, — грустно ответил тот.

— Как это произошло? — осторожно спросила Бэт, смягчив голос.

— Я не помню всего, — задумался мужчина. — Помню лишь искривленные злобой и алчностью лица людей, которые держат меня за шею и погружают в воду. Их было несколько, поэтому я не смог справиться. Они что-то хотели от меня. Что-то получить. Но я не мог им дать этого. Если бы я мог — то отдал бы им и выбрал бы жизнь! — закрыв лицо руками, Уильям застонал от бессилия и безысходности, которые мучили его.

— Прости, мне очень жаль, — сжалилась Элизабет. — Если не хочешь, можешь не продолжать, я не хотела ранить тебя.

— Нет, нет, я хочу рассказать! Ты же первый и единственный человек, которому я могу это рассказать. — Они погружали меня в воду, затем вытаскивали. Затем опять погружали и вытаскивали снова, — продолжил Уильям, — я не мог говорить, дышать и сопротивляться. А они все требовали и требовали, чтобы я им отдал то, что они хотят. У меня уже совсем не оставалось воздуха и сил, когда они опять погрузили меня в воду. Последнее, что я помню, это яркая вспышка и ослепительный зеленый свет!

— Зеленый? — задумчиво перебила Бэт. — Должен быть белый!

— Что? — переспросил Уильям.

— Ну, свет в конце тоннеля должен быть белым, а не зеленым.

Не понимая, о каком тоннеле говорит Бэт, Уильям продолжил:

— Свет был ослепительно ярким. Причем такого изумрудного, чистейшего зеленого света я никогда не видел раньше… А потом была темнота, мне казалось, что я падаю в бездну. Очнулся я уже здесь. В этом самом парке. Сначала я решил, что каким-то чудом спасся. Что моих мучителей заметили другие люди и позвали на помощь. Или что они подумали, что я мертв, и отвязались от меня. Но я действительно был мертв. Я понял это, когда увидел траву на земле, просвечивающую через мои руки. Я побежал к воде, чтобы взглянуть на себя, и в отражении увидел, что я полностью прозрачен. Единственное, что у меня было, — это эти часы, — он достал из кармана круглые часы с длинной цепочкой, на которых были выгравированы какие-то странные символы и надпись Уильям Марлоу.

— Из-за этой надписи я и решил, что меня так зовут — Уильям Марлоу.

— Ну что же. Будем знакомы, Уильям Марлоу, — улыбнулась Бэт и протянула ему ладонь для рукопожатия, видимо, еще не до конца веря, что перед ней стоит призрак.

Уильям грустно улыбнулся в ответ на жест девушки, но все же провел своей рукой по ее ладони. Рука Уильяма пересекла плоть Элизабет и оставила на ней следы в виде мелких капелек росы на запястье.

— Говорят, если после смерти человек остается на земле, то это означает, что он не выполнил какую-то очень важную миссию, можно сказать, не выполнил свое предназначение. Так говорят, по крайней мере, — постаралась приободрить его Бэт.

— Я тоже думал об этом. Но я ничего не могу вспомнить из своей жизни, кроме каких-то бессвязных отрывков. Это делает мое существование невыносимым. Если ад и существует, то он здесь. Каждый день я прихожу сюда, на место, где впервые осознал себя мертвым, и пытаюсь вспомнить. Вспомнить что-то из своей жизни, из ее последних событий. Но нет! Каждый раз воспоминания ускользают от меня и становятся все более расплывчатыми.

Уильям на секунду задумался, а потом продолжил уже более заинтересованно.

— Элизабет, а что ты хотела там увидеть? — кивнул он в сторону пруда. — Тогда… когда чуть не упала в воду? Ты что-то там заметила?

— Нет, — смутилась Бэт. — Я просто хотела посмотреть на свое отражение. Тогда мне почему-то показалось, что если я посмотрю на воду, то увижу там отражение другого человека. И окажется, что я — это не я. Мне стало страшно, и я решила убедиться, что все в порядке.

— Ты странная, — улыбнулся девушке Уильям.

— О да, — с усмешкой поддержала его Бэт, — я куда более странная, чем ожидала. Ведь я разговариваю с призраком.

Уильям развел руками, как бы снимая с себя вину за то, что Бэт может видеть его и улыбнулся. В конце концов, такая способность девушки никак не могла зависеть от воли умершего человека. И этот жест, заставил Бэт искренне улыбнуться в ответ.

— Вы находите это забавным, мисс Риверс? — нахмурил брови Уильям, но не смог скрыть веселье в своих глазах.

— Нет, ни капельки, — постаралась подыграть ему Бэт и изобразила на лице возмущение. — Я всю жизнь считала, что со мной должно произойти что-то необычное и из ряда вон выходящее. И вот это произошло. Я ни на секунду не считаю нашу встречу забавной.

— Да, но все же сознайся, вначале, ты подумала, что сошла с ума?

— О да! Это было ужасно, и лучше об этом не вспоминать, я уже представила себя в смирительной рубашке, неистово доказывающей врачам, что вижу привидение, а рядом заплаканные мама и бабушка. Они прижимают носовые платочки к глазам, чтобы скрыть слезы и язвительные упреки с обвинениями в том, что именно она, а не другая стала причиной такого помешательства. А еще, еще Николь, которая стоит напротив меня, скрестив руки под своим шикарным бюстом. И весь ее облик говорит «А я тебя предупреждала! Вот до чего может довести недостаток секса. Нужно было все-таки переспать со Скоттом». А мистер Трэвор, Боже, бедный мистер Трэвор. Какой удар по репутации его компании мог бы нанести факт того, что у него работала психически больная. Вот это был бы конфуз.

Во время своей жаркой речи Бэт широко размахивала руками и быстро ходила из стороны в сторону, останавливаясь лишь затем, чтобы состроить шуточную гримасу, изображавшую все те эмоции, которые могли испытать ее родственники и знакомые, узнав, что она сошла с ума. Уильям от всего увиденного не смог скрыть сначала смешок, а затем и громкий хохот, чем сперва ввел Бэт в недоумение, но через мгновение они уже смеялись оба.

И этот легкий, чистый смех разрушил невидимую преграду из страха и недоверия, существовавшую между ними. Так волею судеб повстречались два одиноких сердца из разных миров и разного времени, чтобы открыть друг для друга целую вселенную новых чувств и эмоций.

Над старым Уэстридским парком, медленно одевающим багряный халат рассвета, звонким эхом разлетался смех Элизабет и чуть заметным ветерком вторил ей смех Уильяма.

Эпизод 2. Нечаянные чувства

Глава 1

В ночь с пятницы на субботу в доме Маккензи никто не спал. Мистеру Рочестеру Маккензи, главе семейства, нездоровилось. И это было впервые за достаточно продолжительное время, что не могло не встревожить все семейство. Их богатый трехэтажный особняк, возвышающийся на живописном берегу бухты Надежда на юге Англии, тревожно сверкал огнями всех окон. Этот свет мог бы послужить сигналом маяка для одиноких кораблей, оказавшихся в ночном океане, если бы не высокий забор, скрывающий дом от посторонних взглядов, а его жильцов от неописуемого вида красот природы, которыми они владели.

Старый родовой особняк, как и его обитатели, был полон загадок и тайн. Может, всему виной была скрытная жизнь семейства Маккензи или многочисленные легенды и мифы, окутавшие их родословную еще с давних времен, но жители южного Девона неохотно общались с ними и старались избегать. Это было не особенно трудно, так как сами Маккензи достаточно презрительно относились к людям, низшим по сословию.

Рочестер и его супруга Вивьен часто организовывали в своем особняке богатые приемы для избранных и самых знатных семей Англии, на которых, как правило, они представляли свои новые баснословно дорогие произведения искусства, приобретаемые в самых знаменитых музеях мира. Никто не знал, откуда у них было такое жадное стремление скрыть от широкой общественности лучшие творения великих художников и скульпторов, но ходили слухи, что даже сама Джоконда побывала в качестве трофея на одном из их приемов. Правда, временно, так как пропажа или подмена этого величайшего произведения Леонардо вызвала бы громкий резонанс в обществе, а Маккензи не любили лишней публичности.

— Роч, успокойся. Это всего лишь мышечный спазм, вызванный твоей вечной неуклюжестью. Если ты прекратишь метаться по комнате, изображая инфаркт, и дашь себе возможность передохнуть, то увидишь — все успокоится, — сказала миссис Маккензи, наблюдая из широкого уютного кресла, стоявшего у камина, за своим мужем, высоким, угловатым мужчиной лет сорока пяти, который бегал по комнате, как заведенный.

— Нет, нет, Вивьен. Это никакой не спазм. Давно я не ощущал этого чувства и уже забыл, каково это. Но, увы, его ни с чем не спутаешь. Говорю тебе, Виви, он возвращается.

— Прекрати! Слышишь? Соберись, слюнтяй. Как может возвратиться то, что кануло на дне? Рочестер, ведь это так? Ты видел, как это произошло, собственными глазами?

— Да, черт подери, к сожалению, видел! Видел вот этими своими глазами, — заскулил Рочестер и драматично закрыл ладонями лицо.

— К сожалению?! Ты сказал, к сожалению?! — зашипела от негодования его жена, ухоженная дама лет сорока, с пышной белокурой шевелюрой, собранной в витиеватую прическу, увенчанной старомодной заколкой, что делало ее образ историческим.

Она встала из своего кресла и подошла к Рочестеру. Глаза Вивьен сверкали молниями, когда она отстранила руки от лица мужа и поймала его блуждающий взгляд.

— Единственное, о чем ты можешь сожалеть, что не сделал этого раньше, как и полагалось, когда он был готов добровольно расстаться с жизнью. Ты позволил жалкому мальчишке потерять часть своей силы. Но если ты так опечален и это гложет тебя, ты всегда можешь присоединиться к нему и отдать медальон мне. Уж я-то о нем позабочусь, слюнтяй!

Она резко отбросила руки Рочестера, которые крепко сжимала в своих ладонях и добавила:

— Гнил бы сейчас в земле, если бы не я!

— Дорогая, ну о чем ты говоришь. Я благодарен, безумно благодарен тебе и никогда не забуду всего, что ты сделала для меня, — промямлил мистер Маккензи, подавленный такой вспышкой гнева жены.

Слабый по натуре и характеру, он всегда и во всем старался потакать ей — властной и жестокой женщине, которая, тем не менее, могла быть очень обаятельной, что обманчиво заставляло считать ее располагающей к себе особой.

— Это другое дело, — смягчила тон миссис Маккензи.

— Джеффри, старый болван, где ты?! — закричала она в пустое пространство гостиной.

— Я тут, мадам. К вашим услугам! — раздался голос старого слуги, взявшегося из ниоткуда в поле ее зрения.

— Ты не видишь, хозяину плохо?! Живо принеси ему красного вина и расслабляющих благовоний, — громко скомандовала, Вивьен. — И еще… — таинственным голосом продолжила она, но затем осеклась и недоверчиво посмотрела на слугу. — Хотя, нет! Остальное я сделаю сама, ступай за вином!

— Что? Это еще зачем? — всполошился Рочестер, когда Джеффри покинул комнату. — Зачем ее сюда нести? Что мы там не видели?!

— Успокойся, Роч, — мягко ответила ему жена. — Мы всего лишь посмотрим на него, чтобы ты убедился, что все в порядке.

Рочестер неодобрительно покачал головой. Ему не нравилась эта затея. Но Вивьен уже скрылась за пределами его видимости. Старый слуга, несмотря на преклонный возраст, уже мялся в дверях с подносом, на котором стояли бокал красного вина и чаша с различными ароматизированными маслами.

Миссис Маккензи, вернувшаяся из своей комнаты, властно приказала ему поставить поднос на столик возле нее.

— Можешь идти, — строго фыркнула она на слугу, проследив, как за ним закроется дверь, прежде чем достать из-под полы старинную шкатулку.

Шкатулка хранилась в ее комнате под надежным замком, усиленным секретным шифром. В комнате не было окон, и попасть туда можно было только через дверь. Никто, кроме самих Вивьен и Рочестера Маккензи, не мог прикасаться к шкатулке, да это бы и не вышло, так как миссис Маккензи не спускала глаз с нее, а ключи от комнаты в единственном экземпляре всегда были при ней.

Старинная шкатулка была богато инкрустирована бриллиантами и изумрудами, чем сама по себе уже приковала внимание присутствующих. Вивьен сняла с шеи цепочку, на которой висел маленький ключик в виде кулона, и открыла им шкатулку. Тут же всю гостиную залил яркий красный свет, озарив искривленные ужасом лица мистера и миссис Маккензи.

— Этого не может быть! — вырвалось из уст Вивьен.

— Я же говорил тебе! — проскулил в то же время мистер Маккензи.

Глава 2

Небольшие города близ Лондона готовились к торжественной встрече зимы, на деревьях совсем не осталось листьев, а температура опустилась ниже 10 градусов, тогда как сам мегаполис продолжал обогревать своих жителей выхлопными газами и смогом.

Бэт стояла у окна в своей квартире и задумчиво рассматривала обнаженные деревья Уэстридского парка. Девушка была окутана в теплый плед, а каждый ее выдох сопровождался потоком пара. Так было всегда, когда рядом был Уильям. Бэт выпустила клуб пара на стекло и машинально нарисовала на образовавшемся холсте сердечко.

— Как думаешь, — сказала она своему собеседнику, которого больше никто не мог видеть, — скоро дадут электричество?

Вот уже несколько недель Бэт и Уильям пытались найти на всевозможных сайтах хоть какую-то информацию, которая могла бы пролить свет на историю Уильяма и его семьи. И когда, как им показалось, они нашли зацепку — статью, в которой мельком упоминалось о таинственном исчезновении некоего У. Марлоу и его семье, которая так же пропала, вслед за сыном, в доме Бэт выключили электричество. Это было несвойственно даже для маленького городка Англии, но бушевавший на улице ветер не оставлял никаких надежд на то, что это краткосрочный сбой, а не авария, требующая вызова ремонтной бригады.

— Даже не могу предположить, ты же знаешь, для меня все это в новинку, — ответил ей Уильям и, подтверждая свои слова, обвел рукой пространство комнаты.

Уильям расположился в кресле у компьютера Бэт. С отсутствующим освещением его почти не было видно, зато можно было почувствовать холод, который сопровождал его повсюду и заставлял Бэт хорошенько утепляться, чтобы не замерзнуть.

— Ты сможешь найти тот текст, на котором мы остановились? — заволновался он.

— Да, конечно, — улыбнулась в ответ Бэт, — все записывается в историю.

— Историю? — удивился Уильям.

— Да, в браузере хранится список страниц, которые посещает пользователь, и его можно просматривать, так можно узнать, какие сайты я посещала хоть месяц назад, если, конечно, это разрешено настройками системы, — попыталась объяснить Элизабет, но, видя растерянное лицо Уильяма, сразу смутилась. — Прости, я путаю тебя всеми этими современными штучками.

— Нет, ни капельки, мне интересно, просто так много всего нового, что в голове не укладывается, — поспешил переубедить ее Уильям, затем продолжил: — Я чувствую себя виноватым, ты совсем измоталась из-за меня. Целыми вечерами сидишь за компьютером в поисках информации обо мне. Вот и сегодня не успела подготовиться к своим экзаменам.

Он обеспокоенно посмотрел на Элизабет.

— Нет, Уил, все в порядке, я же хочу помочь.

Бэт подошла к креслу, на котором сидел Уильям, и расположилась рядом так, чтобы видеть его глаза. Он благодарно улыбнулся в ответ.

— Я знаю, но я тоже беспокоюсь о тебе. Как ты завтра справишься?

— Все будет хорошо, что-нибудь придумаю. В конце концов не умру же я, если не получу этого повышения… Прости…

Каждый раз, когда Бэт упоминала о смерти, ей становилось неловко перед Уильямом.

— Не извиняйся, все нормально, — отозвался он.

— Если честно, я не понимаю, зачем устраивать этот глупый экзамен. Представляешь, к нам пригласят какую-то важную особу из Британской школы дизайна, она будет показывать нам разные картины, а мы должны будем называть их авторов или еще хуже, угадывать, что нарисовано на картине по ее названию. Чушь какая-то. Не работа, а ток-шоу. Мистер Трэвор просто свихнулся со своими нелепыми идеями. Но в этот раз все придумал Скотт, он-то варится в этой каше и уж точно ответит на все вопросы. Мне кажется, он сделал это назло, чтобы повышение получил он, а не я, хоть сам ничего не понимает в том, что предстоит делать на новой должности, — продекламировала Бэт, вальяжно расположившись на подлокотнике кресла рядом с Уильямом.

— Уил, а ты чувствуешь что-нибудь, когда я сижу вот так близко? — спросила она.

Ульям поднял голову навстречу Бэт и мягко улыбнулся.

— Да, я чувствую тепло твоего тела и твое дыхание. Когда ты рядом, мне кажется, что я живу, — с грустью добавил он и замолчал.

На минуту в комнате повисла тишина, было слышно, как тикают старенькие настенные часы.

— Уил, — прошептала Бэт, прервав молчание.

— Что? — ответил он тоже шепотом, но потом, заметив озорные огоньки в глазах Элизабет, рассмеялся.

— Ну ладно, — беспомощно вздохнул он и протянул руку ладонью вверх.

— Правда? Можно? — взвизгнула от удовольствия Элизабет. — Я всегда об этом мечтала!

— Ну, прямо-таки, всегда мечтала, — Уильям укоризненно посмотрел на Бэт, которая, по-детски высунув язычок, медленно водила ладонью по его запястью.

— Ну, не мечтала, а думала. Мне хотелось потрогать тебя, узнать, какой ты на ощупь.

Уильям засмеялся ей в ответ, но весь сосредоточился, когда рука Бэт вновь достигла его плоти.

— И какой же я? — хриплым голосом произнес он.

— Ты, ты… ты холодный и… ты, как туман, — ответила Бэт и в знак подтверждения поднесла к его глазам руку, на которой остались капельки воды.

— Холодный, — огорченно протянул Уильям и взглянул исподлобья на Бэт, его глаза потемнели, а лунный свет, падающий из окна, заставил все тело сверкать и переливаться серебристым светом. Ничего более прекрасного Бэт раньше не видела, от удивления и восторга она впала в оцепенение. Как будто тысячи маленьких огоньков, взявшись из ниоткуда, нарисовали образ мужчины, такой прекрасный и такой недоступный.

— Для тебя я хотел бы быть горячим, — прошептал Уильям над самым ее ухом.

Сердце Бэт учащенно забилось, а к горлу подступил комок. Ей стало жарко, несмотря на близость Уильяма или благодаря ей. Бэт скинула с себя плед и встала. Уильям последовал за ней. Кончиками пальцев она продолжила скользить по силуэту его руки, плечам и волосам. Блестящие огоньки лунного света, которыми наполнился облик Уильяма, подрагивали от прикосновений Бэт. Она осторожно коснулась его щеки.

«Можно?» — прочитал он немой вопрос в ее глазах и так же беззвучно ответил согласием. Затаив дыхание, Бэт поднялась на цыпочки, закрыла глаза и нежно выдохнула поток воздуха в его губы. Когда она открыла глаза, Уильяма рядом не было. Он стоял у окна, отвернувшись, лунные огоньки пропали, вслед за самой виновницей волшебства, которая скрылась за облаками.

«Что я наделала», — испуганно подумала Бэт и поспешила закутаться в плед, чтобы хоть как-то скрыть свое смущение. Опять воцарилась тишина.

— Кхм…, надеюсь, ты не хотела меня сдуть, — Ульям шуткой попытался сгладить неловкость ситуации.

— Нет, — без настроения отозвалась Бэт. Она все еще была под впечатлением от всего произошедшего.

Они молчали.

— Ты сказала, что твой коллега Скотт предложил тему для экзамена назло. Почему он должен злиться на тебя? — снова попытался перевести разговор в другое русло Уильям.

— Да просто я ему отказала, единственная из нашего офиса, и это его разозлило, — поддержала тему Элизабет.

— Отказала?! Что это значит? Он пытался склонить тебя к близости? — разозлился тот.

— У нас это называется флирт! — спокойно ответила Бэт.

— Ничего себе флирт, пытаться затащить девушку в постель, а после отказа делать ей гадости! Что же это за время такое — полная безнравственность! — Уильям, разозлённый и сердитый, метался по комнате, в то время как Бэт наблюдала за ним с недоумением.

— O tempora! O mores! — задумчиво произнесла она.

— Что?! — огрызнулся Уильям.

— Я говорю, «о времена, о нравы»! Это Цицерон сказал, между прочим, еще до нашей эры. Философ такой, — добавила она и устало опустилась на диван, оставив без внимания агрессивный выпад Уильяма.

— А знаешь, что мы сделаем завтра? Мы пойдем вместе, и я помогу тебе! Заткнем за пояс этого выскочку. Как тебе такая идея, Бэт?

— А что? И правда, хорошая идея, давай так и сделаем… только завтра, — сонно ответила Бэт и закрыла глаза, притворившись спящей.

Какое-то время Уильям смотрел на Элизабет, затем подошел ближе и в очередной раз, забыв о форме своего существования потянулся за пледом, чтобы укутать ее. Рука скользнула сквозь одеяло и беспомощно схватила воздух в пространстве. Угнетенный и разозленный собственным бессилием, Уильям с силой сжал кулаки и зажмурился. Затем, дав себе немного времени, чтобы успокоиться, он склонился над Бэт и коснулся ее волос губами. Нужно было уходить. Ночью он всегда уходил, чтобы не позволить ей замерзнуть и простудиться во сне.

Когда Уильям покинул квартиру, забрав с собой поток холодного воздуха, Бэт открыла глаза. Она повернулась на спину и уставилась в потолок. С тех самых пор, как в ее жизни появился Уильям, многое изменилось. Да и сама Бэт изменилась. Она чувствовала, что встретила родственную душу, но душу, у которой не было плоти. Все, что делал Уильям, то, как он говорил, как двигался, как шутил или смеялся — все, заставляло сердце девушки учащенно биться в груди. Последний месяц они много времени проводили вместе. Гуляли, много разговаривали или просто молча сидели у окна в маленькой квартире Бэт. Она пыталась как можно больше рассказать Уильяму о современном мире, в котором он оказался. И когда тот, как ребенок, восхищался простым, казалось бы, вещам, Бэт чувствовала, как в ее сердце растет неведомое до сих пор ей чувство. Бэт чувствовала себя нужной и из-за этого счастливой, она и выглядела счастливой. Она стала по-другому одеваться, по-другому говорить и вести себя, и в ее окружении не могли не заметить этого. По натуре она была мечтательницей, но как далеко могли завести ее мечты! Бэт застонала и закрыла лицо руками. Не так она представляла свой первый поцелуй, да и можно ли считать это поцелуем? Нужно было все хорошенько обдумать. Впереди ее ждала целая ночь.

Глава 3

— Бэт, ты готова, соня? — произнес Уильям, войдя через закрытую дверь в квартиру девушки, и тут же отпрянул.

Его неожиданное появление застало Бэт врасплох. Чуть ли не впервые в жизни она проспала. Тяжелые мысли долго не давали заснуть. Она думала о Уильяме и о том, какое место в ее жизни он занял с тех самых пор, как она отважилась посетить Уэстридский парк в последний раз. За прошедший месяц Бэт приложила массу усилий, чтобы помочь Уильяму найти себя и разгадать тайну его пребывания в этом мире. Она рылась в архивах, встречалась с какими-то странными людьми, то ли сектантами, то ли экстрасенсами. Ходила в церковь, перечитала кучу литературы и пересмотрела множество сайтов. Это отнимало много сил, времени и душевного спокойствия, так как сама Бэт не хотела, чтобы Уильям пропадал из ее жизни, уходил туда, где его место.

Еще сонная и раскованная, она стояла у окна и жмурилась от лучей яркого солнца, которое наконец-то решило порадовать жителей Англии своим присутствием. Небо было чистым, а туман, захвативший Лондон и его пригород на целую неделю, ослабил свои позиции. Проснувшись и увидев такую перемену погоды, Бэт сразу же поспешила к окну, даже не накинув на себя халат. Светлые волосы, струящимися локонами падали на ее плечи и подчеркивали изгибы тела. Майка на тонких бретельках, в которой любила спать Бэт, не скрывала, а, наоборот, подчеркивала ее наготу.

Уильям, появившийся в комнате с громким возгласом, уже пожалел о том, что не был сдержанным, тогда бы он смог еще на мгновение насладиться прекрасным видом полуобнаженной женской фигуры, пока свойственный его природе холод не оповестил бы о его появлении.

Поймав на себе страстный взгляд Уильяма, Бэт смутилась, и это заставило его спрятаться за стеной.

— Прости, я не ждала тебя так рано, — пробормотала Бэт и поспешила накинуть халат.

— Ничего, я подожду на улице, — дрожащим голосом ответил Уильям уже из своего укрытия и пропал.

Бэт стала расторопно одеваться. Ей не стоило опаздывать сегодня, ведь на кону была ее карьера.

«Пожалуй, сегодня стоит одеться потеплее», — подумала она и схватила свой самый теплый свитер, который одевала только в очень холодные дни. На ней были синие джинсы и блуза бирюзового цвета с длинными рукавами. А пальто и свитер должны были сделать ее пребывание рядом с Уильямом комфортным. Бэт поспешила покинуть квартиру. На улице ее ждал Уильям. Он галантно поприветствовал Элизабет, встав со скамьи, но почему-то рассерженно отвел глаза, когда их взгляды встретились.

— Ну что, пойдем? — предложила Бэт. — Ты уже бывал в нашем офисе, так что дорогу знаешь!

— Какая сегодня чудная погода, не правда ли, мистер Марлоу? — предприняла она еще одну попытку сгладить неловкость произошедшей в ее квартире ситуации.

— Да, — односложно ответил тот.

— Ты чего как в воду опущенный! — возмутилась Бэт и тут же поняла всю глупость, которую она сказала. — Ой, прости!

— Я не… я… Мне кажется, нам не стоит разговаривать, ведь меня никто не видит, кроме тебя. Люди неправильно тебя поймут, увидев говорящей с пустотой, — выпалил на одном дыхании Уильям.

— Хорошо, — с досадой согласилась Бэт и тихо добавила: — Прости.

Дальше они шли молча.

Глава 4

Рассерженный возглас Николь встретил Бэт и ее невидимого друга у главного входа в офис мистера Трэвора.

— Ну, ты даешь, подруга, решила сегодня опоздать?! Я, конечно, советовала тебе быть менее педантичной и обязательной, но не сегодня же!

— Ты чего это вырядилась, как капуста? Посмотри, какая чудная погодка, а ты как на север собралась! — удивленно добавила она.

— К вечеру будет прохладно, — заговорщически улыбнулась Бэт Уильяму и чмокнула Николь в щечку.

— Ну, ну, — скептически хмыкнула та в ответ и подставила вторую щеку для поцелуя.

— Пойдем быстрее, а то наша важная особа с минуты на минуту приедет. Босс просил, чтобы к этому времени все были на своих местах. О чем ты только думала, Бэтти?! Могла бы найти любой другой день для опоздания, но не этот. Ох, это все так на тебя не похоже! — Ммм… — промычала Бэт в знак согласия со своей подругой, которая продолжала читать нотации, пока они поднимались на второй этаж. Уильям шел следом.

— Мисс Риверс, ну наконец-то. Только вас и ждем! — обрушился с упреками на девушек мистер Трэвор, как только те открыли двери конференц-зала.

— Видимо, так хочется повышения! — язвительно цокнул Скотт в сторону Бэт.

— Не твое дело! — раздраженно огрызнулась та и стала искать глазами Уильяма, чтобы найти в его лице поддержку. Но в зале его не было.

— Кого ты высматриваешь, Бэт? — спросила Николь, снимая пиджак под одобрительные взгляды мужчин.

— Да так, никого! — рассеянно ответила та и заняла свое место.

«Куда же ты подевался, Уильям?!» — озадаченно пробормотала Бэт и достала из сумочки блокнот. Ее глаза наполнились слезами от одной только мысли, что Уильям передумал ей помогать и ушел. Последнее время она говорила много глупостей и могла обидеть его. «Но не до такой же степени! — пронеслось в голове Бэт. — Да к черту все, будь что будет!». Бэт утвердительно качнула головой и шмыгнула носом.

— Эй, солнце, ты что? — тут же отозвалась Николь. — Ты что, так переживаешь из-за этого теста? Не бойся. Все будет хорошо! Ты как никто другой достойна этого повышения, уж мы-то знаем!

Николь ободряющее сжала ладонь Бэт и тут же выкрикнула в сторону Скотта:

— Да, а не всякие там выскочки, которые только и знают, что малевать свои каракули и называть это картинами.

— Ох, Николь! — благодарно выдохнула Бэт. — Я столько всего тебе хочу рассказать, но боюсь, что ты неправильно поймешь!

— О чем ты, Бэтти? Ты что кого-то убила или ограбила? — попыталась отшутиться та, но тут же замолчала, посмотрев в глаза подруги.

— Оооо, солнце! — протянула она. — Ты что, влюбилась?!

— Я? Нет, я… Я не знаю! — засмущалась Бэт. — Все так сложно.

Николь хотела еще что-то сказать, но тут двери зала широко распахнулись, и весь раскрасневшийся и надувшийся, как гусь, мистер Трэвор галантно пропустил вперед себя высокую сухощавую даму лет сорока пяти — пятидесяти, с тугим пучком на голове и тонкими очками на носу. Она строгим взглядом обвела собравшихся людей и уверенным шагом последовала к трибуне. Мистер Трэвор семенил за ней. Вслед за этой процессией появился и Уильям. Его лицо было напряженным и задумчивым. Он даже не посмотрел в сторону Бэт, чем ввел ее в замешательство.

— Как-то здесь стало прохладно, — заметила Николь. — Думаю, стоит закрыть окно.

Но тут же осеклась, так как мистер Трэвор знаком попросил тишины в зале.

— Дамы и господа, — проговорил он натужно торжественно, — позвольте представить вам нашу гостью. Профессор факультета «Современное искусство» Британской высшей школы дизайна Анжела Вудс. Прошу, вам слово.

— Спасибо, Оливер.

— Оливер?! Ты слышала, Бэт? Она назвала нашего мистера Трэвора по имени. Ну надо же, — прошептала Николь.

— И что тут такого? Может быть, они учились вместе! — быстро выпалила Бэт, продолжая буровить взглядом Уильяма, который стоял прямо за мистером Трэвором и задумчиво смотрел в пол.

«Да что с ним такое!» — рассерженно подумала Бэт и надула губки. Мистер Трэвор, приняв на свой счет такой недружелюбный взгляд Элизабет, нервно заерзал на своем стуле.

— Факультет современного искусства?! Нет, ну ты это слышала, Бэт? Там же черт ногу сломит, в этих каракулях! Какой кошмар! С каких пор наш гусь стал плясать под дудку Скотта до такой степени?! — Не унималась Николь. — Тебе что, совсем все равно?! А, я поняла, ты просто решила испепелить взглядом мистера Трэвора? Так это не поможет, лучше примись за нашу дамочку.

— Что ты сказала? — совсем ошарашила подругу Бэт.

— Ооо, Боже ты мой! — только и оставалось негодовать Николь. — Мы с тобой позже обо всем поговорим.

— Как вы знаете, наша школа сотрудничает с вами уже несколько лет. В наших интересах выпускать только востребованных и реализованных специалистов, коим в свое время являлся и является сейчас мистер Трэвор, — продолжила свою речь профессор Вудс. При этих словах на лице мистера Трэвора растеклась довольная улыбка. — Все это время я с гордостью наблюдала за выдающимися успехами своего однокурсника. И сегодня рада быть участником квалификационного отбора на должность супервайзера отдела рекламной графики в вашей компании.

— Вот именно, рекламной графики, причем тут современное искусство! — зашипела Николь.

— Никки, успокойся. Что с тобой, в самом деле? Еще месяц назад ты хотела уложить меня в постель со Скоттом, а теперь готова перегрызть ему горло за то, что он конкурирует со мной за эту должность!

— Бэт! В каких облаках ты витаешь?! Мало ли что было месяц назад! Это же дискриминация по половому признаку. Он специально натравил на нас эту моль! Подмазался к мистеру Трэвору, а тот и рад! Ты заметила, что в нашей компании все начальники — мужчины. И, в конце концов, да, я хочу, чтобы моя подруга стала начальником отдела, раз уж сама я точно на такое не потяну.

— Ааа, ну теперь все понятно. Всегда и во всем личные интересы?! — заключила Бэт.

— Да! Но разве это плохо?! Я пытаюсь тебе помочь, переживаю за тебя и ничего страшного, что в этом есть и моя выгода. Черт. Почему так холодно?

Николь поежилась и поспешила вернуться в свой пиджак.

— Бэт, детка, перестань на меня так смотреть. Это выглядит более чем странно! — обратился к Элизабет Уильям, который наконец-то отвлекся от мучивших его мыслей и приблизился к тому месту, где сидели подруги.

— Более чем странный здесь — ты! — выпалила на эмоциях Бэт.

— Что ты сказала? — переспросила Николь, закончившая бороться со своим пиджаком.

— Я сказала, что… это странно! — попыталась выпутаться из ситуации Бэт. Уильям неодобрительно покачал головой. Хорошо, что, кроме Николь, ее никто не услышал, так как девушки заняли крайние места в ряду.

— Да чего же тут странного, мы же подруги, и я стараюсь заботиться о тебе, хотя в последнее время это удается все хуже. Ты стала какой-то затворницей, конечно и раньше этим грешила, но теперь это перешло все границы, или ты проводишь время со своим тайным возлюбленным? — заворковала та и обняла Бэт за плечи.

— Давай уже послушаем, что она говорит, — постаралась уйти от ответа Элизабет и обратила все внимание к трибуне, с которой вещала профессор Вудс. Но все же пристальный взгляд Уильяма не ускользнул от нее.

— Итак, — торжественно произнесла профессор. — Давайте начнем! Я правильно поняла, мистер Трэвор, что в квалификационном отборе участвуют все присутствующие.

— Да, да, — засуетился тот. — Мы демократичная компания и готовы предоставить шанс всем нашим сотрудникам. Но также мы не можем не обратить внимание на то, каких результатов добился каждый из вас за год. И в связи с этим у нас выявилось два главных соискателя. Элизабет Риверс и Скотт Андерсон. Встаньте, пожалуйста!

«Ох, ну куда же мы без пафоса?» — недовольно подумала Бэт, но все же поднялась с места, чтобы поприветствовать своих коллег.

— Несмотря на это, — продолжил мистер Трэвор, — я бы очень хотел, чтобы все вы отнеслись ответственно к заданиям, которые вам предложит мисс Вудс. Так как их результаты будут подшиты к личному делу каждого из вас и будут учитываться при распределении премий и бонусов, а также при соискании на новые должности. Вам слово, Анжела.

— Спасибо, Оливер. Коллеги, приступим.

Квалификационный отбор, как оказалось, состоял из трех заданий. В первом задании Элизабет и Скотту нужно было сформировать рабочие группы и смоделировать процесс разработки дизайн — проекта в режиме реального времени. Тут Элизабет не было равных. Она никогда не боялась предлагать новые идеи и брать на себя ответственность за принятые решения. Бэт любили в коллективе, так как она могла увлечь коллег своими идеями и всячески помогала им в процессе их воплощения. Для каждого у нее находилось ободряющее слово.

Уильям не сводил глаз с восторженного и увлеченного лица девушки, которая что-то объясняла участникам своей группы.

Работа Элизабет в команде понравилась профессору Вудс, и она одобрительно улыбнулась, когда та подвела итог работы своей группы.

Второе задание заставило Бэт поволноваться. Нужно было самостоятельно разработать макет рекламного постера. И вот тут были проблемы. Бэт не умела быстро реализовывать свои идеи. Она начинала сомневаться, копаться в себе. Искать идеальный вариант. В конце концов находила его и влюблялась. В то время как заказчику нужно было видеть несколько вариантов реализации идеи. И тут у Бэт обычно заканчивалось вдохновение. Вот и сейчас Бэт предоставила вылизанный и доведенный до ума макет, в то время как Скотт предложил несколько эскизных вариантов, и это больше понравилось Анжеле Вудс.

— Ну что же, — подвела предварительный итог профессор, — пока у меня сложилось неоднозначное впечатление о ваших работах. Думаю, третье задание будет решающим. Как уже сказал мистер Трэвор, я являюсь профессором кафедры «Современного искусства». И сегодня я здесь не случайно. Любой проект вашей компании, и вы со мной согласитесь, должен быть ориентирован в первую очередь на современного человека, иначе зачем вообще работать. Ничто лучше современного искусства не может отразить реалии нашего времени. Каждый успешный дизайнер, а тем более руководитель, должен быть в курсе последних тенденций в мире искусства. Поэтому сейчас я хочу предложить всем вам экспресс — опрос на знание современных авторов и их картин.

«Пиши пропало», — подумала Бэт и с отчаянием посмотрела на Уильяма.

— Не бойся, солнце, теперь мой выход! — ободряющее подмигнул ей Уильям и занял свое место около профессора Вудс.

— Эй, детка, — раздался над ухом Бэт голос Скотта, — одно твое слово, и я не произнесу ни единого верного ответа. Тебе действительно так нужна эта должность?

Он заправил за ухо Бэт локон выбившихся волос, что заставило ее невольно дернуться, а лицо Уильяма исказиться бешенством.

— Скотт, я уже все тебе сказала. Оставь меня в покое. Я вообще могу уйти.

— Нет, нет, нет! — он примирительно поднял руки. — Зачем уходить, хоть как-то с тобой позабавимся!

«Мммм…» — раздраженно выдохнула Бэт.

— Итак, сейчас я буду показывать вам картины современных авторов, а вы должны будете сказать, кто их автор и что он хотел изобразить на своей картине, — напомнила о себе профессор Вудс.

— О-о-о-у, — протянула Николь, — ну давай, показывай нам свои каракули.

Профессор высветила на экране первую картину, Уильям тут же прочел ее название и краткое описание, которое лежало на столе рядом с Анжелой Вудс, ведь даже для нее нужна была подсказка.

— Эдвард Свифт, — тут же повторила за ним Элизабет, от чего Скотт открыл в изумлении рот, он даже не успел поднять руку.

— Так, отлично, — протянула мисс Вудс, — и какой же смысл заложил в этой картине автор, мисс Риверс?

Бэт снова повторила слова Уильяма, естественно, немного перефразировав их, чем ввела Скотта в еще большее замешательство.

То же повторилось со вторым вопросом, и с третьим. Несколько вопросов Бэт отдала Скотту, и тот заликовал, отнеся ее ответы к простому везению. Но через некоторое время опять приуныл, так как Бэт не давала ему шансов даже подумать. Николь, сидевшая рядом с подругой, также удивленно смотрела на нее. Дуэль между Скоттом и Бэт продолжалась.

— Ну что же, а сейчас я задам последний вопрос, — с надменной улыбкой проворковала мисс Вудс. — Что вы скажете насчет этого произведения?

И она высветила на экране репродукцию картины со странными символами в виде знака бесконечности и расположенных вокруг него геометрических фигур.

— Джонатан Вульф, один из самых мистических авторов прошлого столетия, его картина называется «Вечность», здесь изображен знак тайного общества, которое, как говорят легенды, обладало секретом вечной жизни и перевоплощения тел, — произнесла в полной тишине Элизабет, а затем смущенно добавила:

— Правда, я не знаю, какое это имеет отношение к нашей теме. Ведь это же не современный автор.

— Интересно, очень интересно, мисс Риверс, — загадочно произнесла профессор, пристально посмотрев на Элизабет. — Ну что же, я думаю, ни у кого не осталось сомнений, что победителем в этой дуэли стала мисс Риверс. А вам, коллеги, я советую все же ознакомиться с работами наших современных авторов. Поздравляю, Элизабет.

Все стали подниматься со своих мест, мистер Трэвор засуетился вокруг гостьи, которая продолжала буровить взглядом Бэт. Николь восторженно захлопала в ладоши.

— Бэтти, поздравляю! Ты сделала это! Когда ты успела выучить всех этих авторов?! Это нужно отпраздновать! — затараторила она.

Бэт благодарно улыбнулась Уильяму, который ответил ей галантным поклоном. Николь же схватила ее за руку и повела из зала.

— Элизабет! — раздался голос мистера Трэвора. — Можно тебя на минутку?!

Бэт повернулась, отпустив руку Николь, и подошла к трибуне, за которой продолжала восседать профессор Вудс.

— Мисс Риверс, вы меня сегодня удивили, — произнесла она с каменным лицом, что заставило Бэт заволноваться. — Вы любите живопись?

— … можно сказать, и так.

— Вы меня удивили сегодня, –повторила мисс Вудс и затем добавила, прищурив глаза:

— На днях в моем благотворительном центре пройдет выставка малоизвестных работ выдающихся художников мира. Я бы очень хотела, чтобы вы вместе с Оливером посетили ее, я сообщу точную дату и время чуть позже.

— О, это будет большой честью для нас! — расплылся в масляной улыбке мистер Трэвор и ткнул под локоть Бэт, чтобы та тоже отреагировала на приглашение.

— Да, спасибо большое, но у меня в последнее время очень много дел! — попыталась отделаться от нее Бэт под неодобрительные взгляды своего босса.

— Похоже, вы не поняли, милочка, эта выставка — уникальная возможность увидеть в оригинале те работы известных мастеров, которые еще никто не видел в нашем городе. Предоставить картины любезно согласились мои хорошие друзья — Маккензи. Это картины из их частной закрытой коллекции!

Это ее «милочка» задело Бэт за живое. «Как она со мной разговаривает, черт возьми», — подумала она, и колкий ответ, слетевший с губ, не заставил себя ждать.

— Что же они держат эти картины в своих чуланах, раз они так любезны?!

— Элизабет! — одернул ее мистер Трэвор, весь раскрасневшийся от возмущения.

— Анжела, не слушай ее! Она переволновалась! Мы обязательно придем, — он подал Бэт знак уйти, а сам уже замурлыкал: — Анжи, давай отметим нашу встречу за ужином и обсудим твою выставку.

Глава 5

— Что они от тебя хотели? — полюбопытствовала Николь, как только Бэт вышла из конференц-зала.

Бэт не терпелось поговорить с Уильямом и узнать причину его задержки перед началом экзамена, но вокруг нее собрались коллеги с поздравлениями и удивленными возгласами.

— Ну, что вы столпились, в самом деле! Дайте человеку отдохнуть, — Николь попыталась вырвать подругу из тисков поздравляющих. — Ну, так что они от тебя хотели, Бэт?

— Да просто пригласили на какую-то выставку! Эта мисс Вудс показалась мне неприятной особой, а мистер Трэвор так лебезил перед ней!

— Это точно! — согласилась Николь. — Да кого ты опять ищешь? Если Скотта, то он, слава Богу, ушел. Выбежал, как ошпаренный! — удовлетворенно заключила она.

— Хорошо! — отозвалась Бэт. — Ты знаешь, я хочу домой. Я, правда, очень устала.

— Ок, я провожу тебя до вокзала! — на удивление быстро согласилась Николь. — Заодно и поболтаем.

Девушки вышли из здания офиса. На улице еще было светло. Все мероприятие продлилось не так уж долго, но Бэт показалось, что прошла целая вечность. Недалеко от выхода Бэт заметила Уильяма и вздохнула с облегчением. Она улыбнулась ему ласковой улыбкой, когда поравнялась с ним. Уильям ответил тем же и последовал за подругами.

— Все-таки природу не обманешь, — сделала вывод Николь, плотнее закутываясь в пальто. — То тепло, то холодно, так и простудиться недолго! Зима!

— Это точно, — подтвердила Бэт, заговорщически переглянувшись с Уильямом.

— Так ты мне расскажешь о загадочном мужчине, который полностью завладел временем моей подруги? — хитро спросила Николь.

— Нет никакого мужчины, я просто готовилась к экзамену, — соврала Бэт.

— Да неужели?! То есть теперь, когда экзаменам пришел конец, я могу рассчитывать на то, что завтра мы прогуляемся вместе? Я буду с Робертом, и к нам хочет присоединиться Джон. Он интересовался тобой! Спрашивал, как у тебя дела… и… просил номер твоего телефона. Однозначно ты ему нравишься, — промурлыкала Николь.

— Не думаю, — засмущалась Бэт и краем глаза заметила, как занервничал Уильям.

— Я могу дать ему твой номер телефона? А то он меня совсем замучил!

— Не думаю, что это хорошая идея! — дал о себе знать Уильям.

— Не думаю, что это хорошая идея, — повторила его слова Бэт.

— Почему?! — удивилась Николь. — Мне показалось, что вы поладили!

— Никки, прошу, не начинай! — устало вздохнула Бэт и попыталась воспользоваться своим излюбленным приемом. — Расскажи лучше, как Роберт? И как вы с ним познакомились?

— С Робертом все отлично, он много работает и сейчас вообще не обо мне речь! — не поддалась на провокацию Николь. — Завтра я позвоню тебе, и мы договоримся о встрече. Я уже говорила, что мне не нравится твое поведение в последнее время. Ты стала очень странной! Очень!

Словесная пытка закончилась, так как девушки добрались до вокзала. Вдали маячили огни поезда, который должен был увезти Бэт. Она с облегчением вздохнула, усталость накатила волной, и сейчас хотелось только одного — занять свое место в вагоне и ни о чем не думать под умиротворяющий стук колес. Раньше Бэт не замечала такой настойчивости Николь. Они вместе проводили достаточно много времени, и тогда обе нашли друг в друге что-то новое и полезное. Бэт нашла в Николь ту энергию и оптимизм, которого не хватало ей. Она училась у подруги, старалась быть более открытой и веселой. Николь же нашла в лице Бэт внимательного и сопереживающего слушателя. А Бэт умела слушать и главное слышать, так как с детства еще поняла, что одним из главных ценных качеств человека является умение выслушать другого человека. Так как нет ничего более утешающего, чем возможность выговориться. Конечно, Бэт, не собиралась становиться чей-то жилеткой. Нет. Но она готова была быть хорошим другом для человека, который отвечал ей взаимностью.

Но в последнее время настойчивость и любопытство Николь стали переходить все границы или это было связано с тем, что единственный раз в жизни Бэт не могла ни с кем поделиться теми чувствами, которые переполняли ее. Да и поверит ли ей кто-нибудь.

— Я позвоню тебе завтра, Бэт, — сказала Николь, взяв подругу за плечи. — И мы обязательно с тобой поговорим. Обо всем, обо всем! Ладно?

— Ладно! — улыбнулась в ответ Бэт. — Счастливо!

Элизабет вошла в вагон, нашла свое место и уже из окна бросила прощальный взмах руки подруге. Ну вот, теперь можно закрыть глаза и немного отдохнуть.

— Чу-чу-чух, чу-чу-чух, чу-чу-чух, — ритмично отстукивал поезд. Серыми обрывками мимо окон проносились деревья. Мелькал знакомый и давно изученный пейзаж. С каждой новой станцией пассажиров становилось все меньше и меньше, пока, наконец, вагон совсем не опустел.

Бэт открыла глаза и пристально посмотрела на Уильяма, который тут же отреагировал в свойственной ему манере — опустил голову набок и мягко улыбнулся, как будто спрашивая: «Что?».

— Куда ты подевался перед экзаменом и почему у тебя был такой ошарашенный вид? — начала допрос Бэт.

— Я увидел афишу на двери одного из кабинетов. Мужчина, который был там изображен, показался мне знакомым. Это длилось всего мгновение, яркий образ в памяти, вспышка, а затем все стало расплываться… как обычно. Я пытался задержать это воспоминание или вызвать какие-то ассоциации, но все пропало.

— Ты можешь сказать, что было изображено на этой афише?

— Там была изображена картина с каким-то мужчиной. Я так понял — это организатор выставки, на которую тебя пригласили.

— Ты должен был сразу мне сказать! Нужно было посмотреть ее там! — всполошилась Бэт.

— И чем бы это помогло, Бэт? Ты же все равно не знаешь этих людей и не разбираешься в картинках! — возразил Уильям.

— Да, это точно, — смягчилась она и добавила: — Спасибо тебе большое, я бы не справилась без тебя. Ты меня очень выручил сегодня.

— Да брось, ты сделала все сама. Ты же у меня умница! А этот последний тест — действительно какая-то глупость. Ты выглядишь усталой — постарайся отдохнуть. Закрывай глаза, я разбужу тебя, как только приедем.

Бэт еще раз благодарно улыбнулась Уилу и плотнее закуталась в свое пальто. Как же все-таки приятно, когда о тебе заботятся. «Ты же У МЕНЯ умница», — еще раз прозвучали в ее голове слова Уильяма, что вызвало довольную ухмылку на губах. Сон быстро захватил ее разум. Бэт снилось, как они с Уильямом (он, конечно, был в более материальном состоянии, чем сейчас) взявшись за руки, идут по парку. На улице тепло, ласково светит солнце, и кажется: весь мир ликует вместе с ними. Они о чем-то говорят, Бэт смеется, а Уильям смотрит на нее влюбленными глазами. Пара подходит к пруду, у которого произошла их первая встреча. Бэт задерживает взгляд на кромке воды. Там у самого берега покачивается на волнах бумажный кораблик. Бэт присматривается к нему и видит, что это та самая записка, которая когда-то заставила ее решиться посетить парк снова. Странно, откуда она взялась здесь! Ведь Бэт сама положила ее в ящик комода своей квартиры. Она подходит к воде, чтобы поднять кораблик, но легкий поток ветра уносит его дальше от берега. Бэт подступает ближе и пытается дотянуться до него. В это самое время из воды появляются чьи-то руки, похожие на аморфные щупальца, и хватают Бэт. Она испуганно кричит, пытается вырваться. На помощь бросается Уильям, он по колено в воде, пытается освободить Бэт из тисков этих страшных рук. Тут из пруда вырывается нечто! Что-то темное, бесформенное растет над ними, закрывая солнце, небо, свет. Чудовище хватает Уильяма и скрывается с ним под толщей воды.

Бэт вскрикнула и выпрямилась на кресле. Она была еще в поезде, мимо окон мелькали все те же деревья. Уильям сидел рядом. От неожиданности он вскочил с места, но затем сел рядом с Бэт и заботливо посмотрел ей в глаза.

— Приснился страшный сон?

— Да, — сказала все еще испуганная Бэт и стала оглядываться по сторонам. — Мы еще не приехали?

— Еще одна станция — и мы дома. Я уже собирался тебя будить.

— Хорошо, — прошептала Бэт и уставилась в окно, пытаясь вернуть себя в спокойное состояние.

Когда поезд остановился, над городом уже сгустились сумерки. Бэт и Уильям вышли из своего вагона, и когда девушка повернулась, чтобы проверить, не испачкала ли она свое пальто о дверцу, ее боковое зрение уловило какой-то знакомый блестящий предмет.

— Странно, — сказала она вслух.

— Что? — спросил Уильям.

— Мне показалось, что я только что увидела Николь.

— Вряд ли, ты же попрощалась с ней в Лондоне.

— Да… Но там прошла девушка в такой же одежде и браслет на руке, как у нее.

— Ну, мало ли у кого такой же браслет и пальто, я так вообще считаю, что современная мода очень однообразна. Все ходят в одинаковых вещах, в брюках, причем и женщины и мужчины.

— Да ты прав, — согласилась Бэт, — пойдем домой.

Глава 6

Сильный ветер, бивший о стекло ветками растущего рядом с домом Бэт дерева, разбудил ее. Было около семи часов утра.

Девушка вальяжно потянулась на кровати. Уильяма еще не было. Она встала, чтобы умыться и приготовить себе завтрак.

Прохладный душ, как никогда лучше, привел в порядок мысли Бэт. Она принялась за приготовление завтрака. И тут вспомнила о статье, которую они с Уильямом начали читать накануне. Бросив все дела, Бэт поспешила за компьютер. С легкостью отыскав ссылку на недочитанный пост, Бэт принялась за его изучение. Чем дальше она читала, тем восторженнее становились ее глаза.

В таком состоянии ее застал Уильям.

— Уил, ты только почитай, что здесь написано! — воскликнула Бэт и начала читать вслух, еле скрывая свое волнение: — Двадцать второго сентября 1876-го года в поместье Уэстрид при загадочных обстоятельствах пропал молодой граф У. Марлоу. Очевидцы утверждают, что последний раз видели его, прогуливающимся в компании двух мужчин по набережной в районе… ммм… дальше тут непонятно, это же фотография вырезки старой газеты. Так, так, так… а вот, да… Через месяц после этого исчезновения безутешное семейство Марлоу покинуло свое родовое поместье. Перед отъездом они передали всю свою собственность во владение городского управления, коим было принято решение сделать живописный парк Уэстридского поместья достоянием широкой общественности и открыть для всеобщего посещения и развлечения. Название парка решено было сохранить по названию поместья! Больше о достопочтимом семействе Марлоу, сделавшем такой шикарный подарок городу, ничего неизвестно. Ходят слухи, что таинственное исчезновение сына Марлоу стало лишь началом в цепочке загадочных и таинственных происшествий в их семье! И дальше… всякая ерунда от репортера. Уил, ты понимаешь, что это означает?! Теперь понятно, почему ты тут оказался, это место твоего родового гнезда! Уил, это твой дом!

Бэт взволнованно бегала по комнате, из стороны в сторону, нервно размахивая руками, в то время как ее собеседник сохранял внешнее спокойствие.

— Уил, это первая зацепка, понимаешь? Теперь мы знаем, что искать! В этом нет сомнений, статья написана про тебя. Уил! Да что с тобой такое? Ты не рад?!

— Я рад, Бэт, но это не имеет никакого значения, — ровным голосом произнес он.

— Что? Почему? — удивилась Бэт.

Уильям сжал кулаки так, что костяшки пальцев побелели от напряжения. На скулах нервно играли желваки.

— Ты должна выслушать меня спокойно, Бэт. Я принял решение. Так не может больше продолжаться!

— Что продолжаться, я не понимаю? Что случилось?

— Бэт… Элизабет… То, что происходит между нами, ненормально. Ты молодая, красивая девушка. Нет, ты самая прекрасная девушка на свете, которую я когда-либо знал. Ты умная, добрая, нежная, заботливая. Ты — предел мечтаний каждого мужчины. Те чувства, которые я испытываю к тебе… они, ох, как же тяжело это выразить словами.

Он сделал паузу и глубоко вдохнул.

— Элизабет, я люблю тебя!

Бэт ахнула и села на диван, продолжая следить за Уильямом широко раскрытыми глазами.

— И я вижу, что у тебя ко мне есть ответные чувства. Ты пробудила во мне новые эмоции, ты заставила меня почувствовать, что я живой, но, Бэт, я мертв! Я, черт возьми, мертв, я привидение, призрак, пустота. Я ничего не могу тебе дать! Я должен уйти. Мы больше не можем видеться.

В воздухе повисла тишина. Бэт, не веря своим ушам, только и могла, что бессильно смотреть на Уильяма, которого она впервые видела таким разбитым и угнетенным.

— Что ты такое говоришь?! — произнесла она не своим голосом. — Зачем ты это говоришь, Уил? Это жестоко! — ее глаза наполнились слезами.

— Ты признался мне в любви и хочешь бросить меня?! Где логика, Уил?! — сорвалась она, чуть не плача.

— Бэт, послушай, успокойся. Я знаю, я поступил плохо, но еще хуже было бы уйти и не рассказать тебе о своих чувствах, не объяснить причину. Ты бы всегда думала, что это из-за тебя, ты бы думала, что в тебе что-то не так или что я куда-то пропал, испарился. Ты бы стала меня искать и не успокоилась бы. Я знаю твой характер, — попытался уговорить ее Уильям.

— Но дело во мне, Бэт, пойми, во мне! Я не могу тебе позволить загубить свою жизнь. Посмотри на меня! — он отошел в сторону и бессильно развел руками, которые пересекли пространство комнаты и предметы, находившиеся там. — Я даже не смогу защитить тебя.

— Вот именно, Уильям! — ожесточилась Бэт. — Дело в тебе! Ты испугался, испугался, что я не смогу найти в тебе всего того, что нужно женщине. Но ты не прав. Я нашла в тебе больше, чем нужно. Я нашла поддержку, заботу, внимание, … любовь, — уже тише произнесла она. Затем подошла к изумленному мужчине и произнесла примирительным тоном:

— Уильям, ты не можешь решать за нас обоих! Прошу, не делай этого!

— Бэт, я должен! — прошептал тот.

— Нет! — закричала Бэт в отчаянии, и ее крик слился со звуком звонка от входной двери.

Уильям оглянулся в сторону звука и продолжил быстро говорить.

— Бэт, ты сейчас не поймешь меня. Я знаю, тебе больно, мне тоже очень больно. Но так будет лучше для нас обоих! Ты должна продолжать жить, как нормальная женщина. Должна влюбляться, встречаться с мужчинами, должна жить!

Второй настойчивый звонок разбавил взволнованную речь Уильяма.

— Только обещай мне, обещай, ты никогда не будешь встречаться с тем мужчиной, с которым я видел тебя в парке. Прошу, ты слышишь меня?

— Что?! С Джоном? Причем он тут… — простонала Бэт. Она уже ничего не понимала.

— Да, Бэт… он нехороший человек, он не желает тебе добра — я чувствую это, даже этот скользкий тип Скотт не заслуживает такого недоверия, как он. Элизабет, девочка моя, ты меня слышишь?

Уильям дотронулся обеими руками до головы Элизабет, пытаясь сфокусировать ее стеклянный взгляд на своих глазах. Холодное прикосновение немного привело ее в чувство.

В дверь уже не звонили, а барабанили в две руки.

— Бэт, солнышко, открой, пожалуйста, дверь, это мама и Николь!

«Мама? Николь? Что они тут делают?» — пронеслось в голове Бэт. Уильям насторожился.

— Я открою, — опустошенным голосом произнесла Бэт и отправилась к двери. Уильям остался в комнате.

— Дочка, здравствуй. Почему так долго не открывала? — произнесла Лаура, ее мама, женщина — копия Бэт, только старше.

В комнату вошло четыре человека, кроме мамы и Николь, появилась бабушка и еще какой-то незнакомый мужчина. Бэт удивленно впустила всю эту процессию. Так много людей одновременно в ее квартире еще не было. Все, что она могла делать, — это смотреть, как все они располагаются в разных частях гостиной, заполняя комнату новыми запахами и голосами.

— Что с тобой, девочка моя? — озабоченно произнесла бабушка — копия Бэт, но только еще старше. — Ты не заболела? Выглядишь неважно?

— С кем ты говорила? — не дожидаясь ответа, внесла свою лепту Николь, внимательно оглядывая комнату Бэт. Ее взгляд задержался на мониторе компьютера, где была открыта статья о Марлоу. По лицу пробежала еле заметная улыбка.

— Я ни с кем не разговаривала, — начала оборону Бэт. — Я смотрела телевизор.

— Послушай, Бэт, детка, — произнесла мама. — Мы собрались здесь, потому что все любим тебя и желаем тебе добра. Я понимаю, что я не была тебе хорошей матерью, но, поверь мне, сейчас я хочу помочь тебе, как и все здесь присутствующие!

— Помочь мне? — непонимающе спросила Бэт.

— Да, — продолжила она. — Все заметили в последнее время странности в твоем поведении, ты стала какой-то отстраненной, задумчивой. Ты постоянно кутаешься в теплую одежду, даже когда жарко. И да, устроила у себя тут холодильник.

— И что в этом странного, мама? — с отчаянием выкрикнула Бэт. Она-то знала маму, если той придет что-то в голову, то она уже не отстанет.

— Бэт, — трагическим тоном продолжила мама, — Николь нам все рассказала. Ты разговариваешь с пустотой, с каким-то воображаемым человеком. Она видела это вчера.

— Какого черта!? — вырвалось у Бэт. Она резко повернулась в сторону подруги, которая потупила глаза. Такого предательства она никак не ожидала. Значит, это действительно была она. Вчера у перрона. Зрение Бэт не обмануло. Николь следила за ней от самого Лондона и видела, как та разговаривала с Уильямом. Она испуганно посмотрела в сторону Уильяма, который так же, изумленный, стоял напротив окна. Он взглянул на Бэт, в его глазах читались боль и отчаянье.

— Прошу, не надо! — тихо произнес он.

— Бэт, детка, у нас нет оснований не доверять твоей подруге, и мы бы хотели попросить тебя последовать за нами в клинику мистера Балока.

Мама кивнула в сторону пожилого мужчины, который вошел вместе с женщинами, и с тех самых пор не спускал внимательного взгляда с Бэт.

— Бэт, прошу, делай, как они тебе говорят! — взмолил Уильям. — Я останусь, я не уйду… прошу, только не говори со мной сейчас!

Бэт стояла посреди комнаты, голова гудела от тупой боли, сердце бешено колотилось в груди. Она не знала, что делать. Она знала только одно, что сейчас они уведут ее, и она больше не увидит Уильяма никогда. Он обманет, он не придет. Он уже все решил. А Бэт так и не успела сказать, как любит его.

«Ну что же! Ты принял свое решение, а я свое», — продиктовало воспаленное сознание Бэт. Она повернулась лицом к Уильяму и произнесла.

— Я люблю тебя!

Все присутствующие ахнули, мама закрыла рот руками, подавив рыдания, бабушка схватилась за сердце и бросила упрекающий взгляд на свою дочь, Николь поджала губы и скрестила руки на груди, всем своим видом показывая «А я тебе говорила» — смешно, но все было именно так, как когда-то описала сама Бэт, в шутку изображая родных, если бы те узнали, что их дочь, подруга и внучка сошла с ума. Только тогда Бэт смеялась, тогда она была другим человеком — отважной и мечтательной девочкой, еще не знавшей предательства.

Уильям в отчаянии схватился за голову. Он не мог проронить ни звука.

Глаза Бэт наполнились слезами.

— Уходи-и-и-и! — закричала она во весь голос и зарыдала.

Боль, обида, отчаяние подкосили ее. Бэт упала на колени. Сейчас бы как нельзя кстати было упасть и в обморок, как обычно это делали героини ее любимых романов, но нет, сознание не покидало ее. Она видела, как засуетились бабушка и Николь, как мама жалобно посмотрела в сторону доктора, а тот ей ответил коротким кивком, подтверждая самые страшные опасения. Она видела, как доктор приготовил шприц с каким-то успокоительным и сделал ей укол. Но ей было все равно, ведь Уильям ушел. Так Элизабет Риверс впервые узнала, что значит разбитое сердце.

Эпизод 3. Возвращение

Глава 1

Второй раз в жизни Бэт ощутила то странное чувство, когда некогда любимое и уютное место кажется чужим и далеким. Впервые это было, когда она согласилась пойти в Уэстридский парк на прогулку с Николь и ее новыми друзьями. Теперь — дома. Ее не было всего месяц, но казалось, что прошла вечность. Да и действительно, все произошедшее с Бэт, когда она в последний раз покидала квартиру, теперь воспринималось, как сон. Та жизнь прошла, и нужно было начинать новую. Бэт скинула с себя пальто и направилась на кухню, чтобы проверить, все ли там в порядке. В квартиру вошла мама, отряхивая капли дождя со своей куртки.

— Ну вот, ты и дома, детка, — сказала она, — как видишь, я за всем тут присмотрела.

— Да, спасибо, мама, — донесся из кухни оживленный голос Бэт, звенящей посудой, — ты будешь чай? У меня тут есть с бергамотом, как ты любишь.

— Не откажусь, — согласилась Лаура и усмехнулась.

— Чему ты улыбаешься? — спросила Бэт, войдя в комнату с чашками.

— Просто вспомнила, как ты любила говорить, что решение любой сложной проблемы нужно начинать с чашечки крепкого чая. Может быть, пока пьешь, она разрешится.

— Хм… помню, — усмехнулась в ответ Бэт, а затем задумчиво добавила: — В моем случае, пожалуй, одной чашкой не обойдешься.

Лаура бросила на Бэт настороженный взгляд, но та уже скинула с лица задумчивость и принялась хлопотать за столом, нарезая купленный по дороге домой вишневый пирог — свое любимое лакомство.

Когда с угощениями было покончено, мать и дочь довольно откинулись на диване, первой прервала молчание Лаура.

— Почему ты не согласилась остаться у меня еще ненадолго? Тебе было бы проще добираться до работы.

— Хорошего понемногу, — вежливо улыбнулась Бэт, — я соскучилась по дому, да и если честно, я устала от ваших с бабушкой постоянных ссор. Только не обижайся.

Лаура беспомощно развела руками. Она и сама знала, что их отношения с матерью опять накалились до предела, после того как с Элизабет произошел нервный срыв. Радовало хотя бы то, что опасения доктора Балока не подтвердились. У Элизабет не нашли никаких признаков расстройства личности, и ее странное поведение в тот злополучный день списали на пресловутый нервный срыв в результате эмоциональных перегрузок. Мистер Трэвор любезно предоставил Элизабет отпуск на месяц, в течение которого она должна была пожить у матери под периодическим присмотром мистера Балока, который, тем не менее, проявлял больший интерес к ее матери, а не к ней.

— Мам, а где мой компьютер? — удивилась Бэт, не заметив его на привычном месте.

— Ах да! — всполошилась Лаура. — Николь просила твой компьютер на время, она сказала, что ее сломался, я дала… ты не против?

— Нет, — равнодушно ответила Бэт.

Она не хотела ничего слышать о Николь, которая так вероломно предала ее. Стоило больших усилий остаться хладнокровной при упоминании о бывшей подруге. Но и сам факт, что Николь взяла компьютер Элизабет во время ее отсутствия, удивлял, если не настораживал. Николь была не из тех девушек, которые возьмут работу на дом или будут что-то делать вне рабочего времени. Ей компьютер-то нужен был просто как обязательный атрибут свидетельства о благополучном материальном положении. И вот теперь придется разговаривать с ней, хотя бы для того, чтобы вернуть принадлежавшую ей вещь.

«Может, таким образом она хочет начать диалог, а потом уже объясниться?» — подумала Бэт. Единственное, что не укладывалось в ее голове, так это то, зачем она следила за ней. Скольких трудов составило Бэт убедить всех, что Николь ошибочно приняла ее декламацию стихов за разговор с воображаемым собеседником. Хорошо, что мама и бабушка знали, что Бэт любит поэзию и знает много стихов, и они первыми поверили такому объяснению. Впрочем, и других свидетелей ее разговора с Уильямом не было, так что показания разделились «пятьдесят на пятьдесят». И естественно, родным было выгодно принять сторону Бэт. В любом случае, желания вести какой-либо диалог с уже бывшей подругой не было.

Посидев еще полчасика, Лаура засобиралась домой, ссылаясь на какие-то срочные дела. Но Бэт понимала, что всему виной мистер Балок, который скорее всего не упустил возможности пригласить даму своего сердца на свидание в выходной день. Элизабет улыбнулась, стараясь не выдать свои предположения и учтиво проводила маму к двери.

Когда дверь за ней закрылась, девушка облегченно вздохнула. Она была не в настроении вести задушевные беседы, да и вообще разговаривать с кем-либо. Сейчас ей нужна была тишина. Тишина и покой. Нужно было попытаться привести все мысли в порядок, что ей никак не удавалось в доме бабушки, где Бэт не давали остаться наедине с собой ни на минуту.

Девушка подошла к дивану, присела на него и положила голову на подлокотник. От такого положения шея быстро затекла, а голова загудела, но Бэт не спешила принять нормальное положение, а наоборот, с каким-то ожесточением продолжала терпеть эту пытку. Через какое-то время борьбы с собственным телом ее силы иссякли. Бэт повернула голову и сползла на подушку. Расслабленные мышцы, получив новый приток крови запульсировали от удовольствия, создавая ощущение работы метронома, который медленно и ритмично погружал Бэт в сон.

Глава 2

Погода совсем стала зимней. Утро уже не радовало жителей Лондона и его окрестностей лучами солнца. День стал коротким, а ночь и сумерки властвовали над городом большую часть времени. Бэт любила снег, но он редко радовал ее своим появлением. Обычно во время снегопада она садилась на подоконник, открывала створки окна и высовывала руки на улицу. Следила за тем, как на кожу падают узорчатые снежинки и тут же тают от тепла ее тела. Этого мгновения хватало, чтобы насладиться причудливым узором поистине великолепного творения природы и водной стихии. Каждая снежинка была особенной и неповторимой, поэтому Бэт хотелось повторять свой ритуал вновь и вновь. Налюбовавшись вдоволь завораживающим зрелищем, Бэт, как правило, начинала дурачиться. Она по пояс вылезала из окна, чем вводила свою старушку-соседку в неописуемый ужас, и начинала хватать снежинки ртом. Морозные капли падали на лицо, нос, глаза, искрились по волосам, создавая сказочное и романтичное настроение.

После такого дурачества Бэт, как правило, простужалась и корила себя за легкомыслие. Но ничего с собой не могла поделать. Как только падал снег, она тут же бросалась к окну снова и снова. Как-то раз, в порыве романтических волнений, вызванных упомянутым природным явлением, Бэт написала стихотворение, посвященное снегу.

«А помнишь, снег, ты мне сказал,

Что будь бы ты всесилен!…

Ты всю бы боль тогда собрал

И превратил бы в иней!»

Эти строки первым делом завертелись в голове Бэт, когда она проснулась, потому что за окном шел снег. А значит, на улице пробки, транспортный коллапс — и можно не торопиться на работу, потому что все так и так опоздают. «Вот такой подарок преподнесла сегодня погода», — подумала Бэт, потянувшись в уютной постели. Сейчас почему-то не хотелось бежать к окну и по обыкновению ловить снежинки ртом. Сейчас сердце Бэт было наполнено болью. Ей снился Уильям. Воспоминания о нем вызвали спазм внизу живота, что заставило Бэт свернуться калачиком и спрятаться под одеялом.