Бесплатный фрагмент - Белые клочья зимы

Город снов

Слышно шарканье часов.

Город снов.

Убаюкало вновь тишину.

Безнадежно укрыло квартал

Белой проседью поутру.

Рвется с хохотом тонкая нить

Под напором инъекции сна.

Просто стало… морозно жить…

Может, в том виновата зима?

Ложь

Вьются слова изломанной правды,

Сквозящей чрез тонкую брешь,

Искаженной в темной воде.

Меж торчащих ее стрел лжи

Они все ползают,

Всю жизнь свою прожив,

Повторяя изгибы собственных членов по кругу.

***

Я не приду к тебе просить прощенья.

Я не прибегну к жалости, тебя оберегая.

Я не ищу себе и тебе оправданья,

Не допущу отмщенья. И, уходя,

Не стану упрекать.

Узел…

Стою на перепутье кривых дорог,

Туманом дышат в глаза мокрые улицы,

Стучат спицы, крутится клубок,

Вяжутся чьи-то судьбы,

От свадьбы до рожденья, снова до свадьбы,

От рожденья до смерти кружится клубок…

Может, все снится?..

Вяжутся нити, стучат спицы… Курок…

Чей-то выстрел, кровь как варенье из вишни… Слезы…

Вихрем вопросы… Верьте, не верьте —

Все как-то запросто так,

Без лишних эмоций.

Ну что там кровь, слезы, выстрел… Жив же пока.

Все просто, нет больше вопросов…

Призрак осени

Т.Ш.

16.06.1971—13.09.1996

Пули вонзились в грудь. Уже не вздохнуть,

Теперь лететь в далекий немой путь…

Убит среди осени,

Будто лист с дерева сброшен,

Выброшен жизнью

Ты был у обочины. Точно

Опасный винт

В системе грубых игр,

Где надевают на лица красивые маски.

Поникли бывшие когда-то яркими краски

В твоих «манифестах».

Но фразы остались громки и вески,

Будут жить вечно у всех на устах.

Лети! Твой лист теперь новый и белый,

Не страшны тебе теперь дожди.

Такой удел по жизни уготован смелым.

Заходи теперь в любые наши сны…

Хотя, быть может, все дело…

В оглохшей слепой осени…

***

Я блуждаю в лабиринте грез,

Задыхаясь в смоге и пыли.

Понимаю, что выход прост,

Пока глаза мои не закрылись.

Проснуться, очистить свой разум и сердце,

Чтобы увидеть наконец в небе звезды.

Это как, чтобы телу быстрее согреться,

Необходимо раздеться,

Одежду сбросить, зайдя домой с мороза.

***

Мы видим в толпе массу людей,

Но не замечаем лиц —

Открытых, смотрящих на нас

Горящих огнем глаз.

На единицы блестящих идей

Мы слышим миллионы пустых

Сказанных нам фраз.

Мы проезжаем километры в пути,

Ища свой далекий

Желанный такой Парнас,

Но не видим вокруг себя мир,

Что дает нам еще один шанс.

Он громко кричит нам: «Смотри!»

Он все еще верит в нас.

***

Счастья нам не дано,

Упущенное время нам не наверстать,

Оно от нас стремится убежать

Все дальше и дальше в бесконечность.

А мы все по кругу за ним, по кругу

Целую вечность бежим.

Падая и снова поднимаясь,

Колени разбиваем в кровь,

Вновь падая и снова поднимаясь.

А жизнь мелькает мимо,

Как в немом кино.

Как птицы в небе

Кружатся и, словно в вихре, улетают,

Картинки дней мелькают за спиной,

Бросая отпечаток жизни в наши лица.

Время

Покрывалом накроюсь с головою,

Чтоб приснилась мне мама опять.

Сколько мы не виделись с тобою —

Мне теперь никак не подсчитать.

«Время лечит», — кто-то скажет наспех.

Лечит. И уже не так болит.

Время, будто по бумаге ластик,

Затирает темные следы.

Но есть такие, что не затереть.

Не смыть обиду, боль утраты;

Когда через плечо заглядывает смерть

И наскоро раскидывает карты,

Гадает: «Может, да, а может, нет…»

Или пугает, с хохотом бросая кости

На время — сколько выпадет мне лет,

Пока она не заявится в гости.

***

Время — круг тысячелетий,

Все бегом — все по кругу,

В потоке дней и ночей.

Время — круг тысячелетий смуты

В море лукавых речей,

Скользких, как в грязном омуте гады,

Сплетенные кольцами гибких тел.

Попытки

Скомкана правда,

Объята потемками.

Подкована злоба

Уваренным ядом…

Снарядами боли порваны кольца,

Прерваны силой воли

С «палеными» ломками.

Сорваны пломбы — свобода

Дорого стоит со стеклами тонкими.

Стук один рук неосторожных — звук,

Разбитый на тысячи неровных осколков.

Вдребезги! Брызги каплями…

И снова — оковы кольцами.

***

Миллиардами тысячелетий, кажется, столько боли.

Не высказать, сквозящие впустую слова,

Бессвязные в мыслях строки. Нет воли

Заглушить потоки слез, бесшумно падающих с лица

На битый кафель прокуренной кухни.

Потухнет свет иссякшей свечки — мгла. Ночь

Застелет невидимым крылом вороньем тишину.

Уснуть бы надо. Своим резервным фронтом прочь

Прогнать бессонницу — ей объявить войну.

Бесплодные попытки, словно пытки

Никому еще не дали результата.

Военная карта. Прочерки… Стрелы зачеркнуты.

Разбиты мои боевые фронты,

Война окончена… Утро.

Вечность

Соскользнуло время с мокрых крыш

И, оголив бескрайний света отблеск,

Упало, шелестя, в умершей ночи пепельную тишь,

Уснуло там, забыв о мире всплеском воли,

Бушующей в ее печальной доле —

Отсчитывать чужие годы, вычитать

Из общей жизни тех, чье время истекло.

***

А мне бы по полю, по лесу бежать волком

Да по небу лететь

Ясным соколом…

Колокол слышен… высоко так…

Благовест уходит за облако

Бело-серое.

А мне бы вволю по полю бежать волком…

Нет, самою собою по небу пройти босиком.

«Да!»

Мы остались друг к другу глухи.

Вселенская напала глухота.

У слуха выходной, как пенсия для старухи,

Ни колебания в воздухе, тишина.

Не понять друг друга, не покинуть,

Не привыкнуть, не принять,

Не крикнуть, сдвинув

Плотный воздух сильным словом «Да!»