Бесплатный фрагмент - Белокнижье

Уважение имеет границы,

а любовь — никаких…

Михаил Лермонтов

* * *

О любви писать так сложно,

О любви писать так — нужно.

О любви писать так — надо,

Очень надо — знаю я.

Всё, что выношено сердцем,

Что закралось тайно в душу,

Оставляю вам с Любовью,

Оставляю вам — друзья.

Оставляю эти звуки,

Эти смешанные краски,

Эти встречи на мгновенье

С тайной творческой земли.

Пусть для вас всё будет в сказке,

В настоящей, дивной сказке,

В самой сказочной из сказок,

О — несказочной любви.

2010

* * *

Встречаю в келье день рожденья

С прохладой, книгой, тишиной —

Таким явился сорок пятый,

«текущий» сорок пятый мой.

Анноахматовское лето —

Пишу на стенах дневника.

Что нужно более поэту,

Чем сердце с кровью и рука?!

За каплей капля… На бумаге

Стихи оставили следы.

Под сорок пять в свой сорок пятый —

Я с Каллиопою на «Вы».

Приходят нужные слова,

И муза, в такт их повторяя,

Там, где кончается строфа

В такт рифме головой кивает.

Лето 2009

* * *

…и ночь, и дождь, и с ними — я —

Закончено двустишье…

Еще — она — печаль моя.

Теперь… четверостишье.

Лето 2009

* * *

Я уезжаю навсегда

В леса твоей души, родная,

Где уводящая от края,

Тропинка нежности прошла.

Там буду, как отшельник строгий,

С затепленной свечой в руке

Писать прошения свободе —

С благодарением к тебе…

2009

* * *

Я знаю, ты сейчас в печали,

Я знаю, долги вечера.

Бывает так, что обручальны

И маета, и тишина.

И время вовсе не случайно

Уходит за Землёю вслед.

Не приоткроют этой тайны

Ни зов, ни взгляд и не совет.

Читая по твоим ладоням

Я видел россыпь дивных звёзд.

Я изучил и лоб, и брови,

И губ кайму и прядь волос.

Я знаю твои травы, тропы,

Твой цвет, и ноту, и число.

Мне ведомо — с кем путь твой соткан

Где твоё имя проросло.

Родная, ты сейчас в печали,

Но есть на пальце верный знак.

И всё, что в жизни ты встречаешь —

Он зачеканит жизни в такт.

Уйдут тревоги и измены,

В два ноль — -цатом году.

Придут из книги — перемены

В твою нелёгкую судьбу.

2009

* * *

И падшие листья, и ветер, и скука,

И стрелки часов разошлись

им — разлука

Опять предстоит на час — целый час!

Один только час — ни много, ни мало:

Кого-то не стало и что-то пропало.

Один только круг циферблатной судьбы:

И вот, я — не я, и вот, ты — не ты.

А время при встрече и не потопталось

Секундой коснулось.

Да нет, — показалось…

2009

Городское

Когда под вечер — дождь и сырость

И на душе колесный скрип,

Как будто что-то отвалилось —

Там, где привычное: стык в стык —

Я надеваю плащ и долго

Брожу по городу один.

Дождь колется, от капель колко

И равнодушно от витрин.

И неуютно от прохожих,

Идущих мимо, я ж, как мим,

Без слов, движеньем осторожным,

Напоминая лимузин,

Скольжу по амальгамной коже

Потертой улицы своей…

Поверь, мой друг, совсем несложно

Стать одиноким средь людей.

Ноябрь 2009

* * *

Застынут деревья в печали ночной,

Луна растворится в тумане.

Начну я писать о любви тишиной,

Осевшей в гранёном стакане.

И дзинькая ложечкой по тишине,

Чаинки, как листья, взметая,

Я в сладостно-бледной, смущённой луне

Тебя распознаю, родная.

Твой жемчуг на шее дрожит, как в воде

Стекольно-полночные звёзды,

Они говорят — не ищи мне, — в судьбе

Не встретишь чудеснее слёз ты,

Чем полугорящие полуогни

Луны, растворённой в тумане.

Чем бусы жемчужно-дрожащей любви

В обычном гранёном стакане.

2009

* * *

Осень листьями пятнится —

Сероглазая — в дожде.

Утро раннее — не спится,

Нет, не осени, а мне.

Под верблюжьим одеялом,

Щёку подперев рукой,

Философские начала

Выплетаю я строфой.

Чай лимонит, крепок, сладок,

В подстаканнике — не жжёт,

Вспоминается… Саратов…

Память… Нет, она не лжёт.

Дом. Окраина, калитка…

Полдень… Пахнет резедой.

А ещё — твоя улыбка —

Щёчки с ямкой-запятой…

В прошлом веке, жарким летом

Это было, было — мило.

А сегодня хмуро, сыро,

Краски выцвели — нет цвета.

А сегодня — я с тетрадью:

Чаепитие в… Стихах.

Вышиваю в строчке гладью:

Осень, утро, кот — в ногах…

И немножечко измято

Я заканчиваю стих:

Лето — было… чай, ведь, — с мятой,

А ещё… он — на двоих.

2009

* * *

Не хочешь песен, будут — письма.

Их на кленовых напишу

Листах — листами стали листья,

Шуршу опавшими, шуршу.

Несёт засохшие конверты,

Трудяга ветер-почтальон.

Слова осенние манерны —

В них прочеканенность и звон.

В них горечавостная вяжесть —

Все то, что вызрело за год,

Печали с чаяньем на радость,

Несложных правил новый свод.

В них столько грусти потаенной,

Надежды зиму пережить,

Что кажется благословенной

Осеннесказочная нить.

На это время кружевницей

Я становлюсь и, пяльцы взяв,

Пишу страницу за страницей

По златотканью октября.

2009

* * *

Одеяло, утро, дождь…

Нервно тикает будильник.

Зазвенел — дал подзатыльник —

замолчал…

Пёс, как Гаврош —

тапочки несёт к постели.

На полу — в углу — гантели…

Ну и что, что дождь на деле…

Нет, — на самом деле дождь.

За окном — сплошная осень.

Настроение — занозит.

Самочувствие — свербит…

Бытовухобытный быт.

Одеяло… Я — под ним.

Ах, и нудная же нота!

Вот, такой вот трендибрынь,

Вот такая — неохота.

По будильнику мне всё —

И начальство, и работа.

Из всего лишь «ё» — моё,

Остальное — пусть кого-то.

Я — окопник, я — пехота.

Самокручу бытиё.

Под зеничную зевоту

За окном стихами льёт.

2009

* * *

Взять, и в осень загруститься.

Надышаться трав пожухлых.

С редкоснежием кружиться

И скользить ледком по лужам.

Взять, и с осенью на время,

Перейти на «ты», сняв бремя.

Не потери смыть дождями,

А текучек канители.

И дождаться, чтоб запели

Завывальную метели,

И начать на самом деле,

Сердце раздавать горстями,

Сидя долгими часами,

С не пришедшими гостями —

Доиграть, что не сыграли,

И… допеть, что не допели.

2009

* * *

Горевало горе горько,

Что нет счастья у него.

Охи, ахи, да и только,

Эх-хе-хе… да ох-хо-хо…

То — слезливо, то — печально,

То — тоскливилось ему,

Не хватало горю… счастья,

Горе горю, — ни к чему.

У него его немало,

Вот оно и… раздавало —

Где попало, с кем попало

Горе — горюшко хлебало.

Горе тоже ищет счастье,

Бродит нищенкой средь нас,

Может быть, когда и встретит —

В первый… и в последний раз.

2009

* * *

Пишу стихи… На всякий случай

Я их — в черновиках пишу.

Когда становится мне скучно

Я эти стопки — ворошу.

Карандашом пометки ставлю

И удивляюсь каждый раз,

Когда, пусть малость, но исправлю, —

Совсем иной приходит сказ.

На пожелтевшую бумагу

Стекает новая строфа;

Так намываются мной фразы

Обыкновенного стиха.

2009

* * *

Да… Осень — больше, чем влюблённость.

И для меня, в который раз,

Её немая окрылёность

Рисует трепетный рассказ.

И всё, что вижу в эту пору,

Всю писсаровскую мазковость,

И перелётность, и кленовость

Вверяю вам, читатель мой.

Ещё скажу, добавив к слову:

Такой желанный

и…

родной.

2009

* * *

Всё дописать. Поставить — точку,

И ранним утром, когда свет,

Идёт волною на просвет

Тумана мутной оболочки,

Задуть уставшую свечу,

Что рядом плакальщицей верной

Все строки, начиная с первой,

Вверяла древнему огню.

И напоследок, словно подпись,

Скрепившую всему итог,

Над письменным столом, как вензель —

Свой дивно пахнущий дымок,

Оставила моим началам,

Благословив на новый день,

Которого — всё будет мало,

Как ни крути, как ни одень.

Воск капал на листы устало

И гнулась майская сирень,

Как фиолета опахало,

Как глубины полночной тень.

2009

* * *

Иду в свою работу с головою…

Любимая, ты делу не помеха.

Не стала ни гетерой, ни мечтою,

Но — спутницей, родному человеку.

Нет, в беды не беру, один в них маюсь,

Ползу один по этим самым бедам,

Строфою немудреною вплетаюсь

В печали я о песне недопетой.

Расходимся велением судьбы,

Ведь сердцу — даже строчкой

не прикажешь.

Печаль непостижима для весны,

И за весну — «любимый мой» —

ты скажешь.

2009

* * *

Два мира, два пути Мужчине:

Один — творить и созидать,

Другой, опутавшись кручиной,

Из плоти Женщину спасать.

Ведя её по зыбям чувства, —

Соленый вырастить кристалл,

Но демон мастерит искусно,

Он для неё — Искусством стал.

Там нет благоуханья света,

И иллюзорен чистый цвет.

Казнила женщина поэта:

Глава на блюде — вот ответ.

Умолк пророк. Соблазны плоти

Пленили танцами царя,

И до сих пор, незримой гостьей?

Стучится к женщине — земля.

И как в невольном сновиденье

Вползает мрака пелена,

Так к женщине приходят тени,

И вновь — покойница она.

Дано мне видеть маску смерти

На лике женском в этот миг,

Печальней нет её, поверьте:

Горит погашенностью лик…

2009

* * *

В доме по-ночному тихо.

Фонарей дрожащий свет

Сочным цветом облепихи,

С желтизной лёг на портрет.

И в причудливом дрожанье,

Проявившихся теней,

Вижу я, как оживает

Образ твой в душе моей.

Слышу шепот. Вижу — губы,

Сквозь натянутость холста,

В эти самые минуты

Мне являют чудеса.

В полуяви, полудрёме

Вновь мы встретились с тобой.

На стене — портрет и в доме

Только — я и… запах твой.

Запах имени и жеста,

Запах взгляда и шагов.

Льётся по стене отвесной

Бой встревоженных часов.

Но ничто нам не мешает

Наслаждаться тишиной

И вкушать невинность тайны,

И вдыхать её покой.

2009

* * *

Не говори мне — не люблю.

Пусть так, но промолчи, родная.

Дай — доиграю, допою,

Чем грезил, чем живу, мечтая.

Всё то, что на сердце лежит,

Дай выплакать стиха твореньем.

Не говори мне — не люблю,

Не уводи под гнёт сомнений.

Дай долететь до синевы,

До убаюканности звёздной.

Пусть не нашёл любви, увы,

Но накопившиеся слёзы,

Возможно мне ещё сдержать,

Не дать им накатиться рёвом,

А только выжаться в тетрадь

Стихом — до ниточки солёным.

2009

* * *

«Почем стихи?» — спросил я как-то

Торговца книгами с лотка.

Он мне ответил виновато:

«Давно — поэты с молотка.

Начнем с рубля, а там увидим,

Бывало за три отдавал,

Вчера, вот, — Травника купили,

Так за два семьдесят отдал…

А то — давай, стихи, что надо,

Бери… за столько, — сколько дашь.

Неихненское нынче время,

Не гри-фи-лит-ся карандаш».

Я выкупил свои вериги

На все, что были — за углом.

Москва… Осенняя… Дом книги…

Что дальше? — Допишу потом…

2009

* * *

В новый год подарите мне снега,

А еще шаробёдрую бабу

В панталонах снежного цвета.

Рыхлым телом, похожим на вату.

Чтоб она по утрам соблазняла,

По-хозяйски ведром гремела,

Чтоб морозцем в душе скрипело,

А не от-тепелью болтало.

В новый год подарите мне небо,

Утром синее, ночью в звёздах.

Проложите лыжню к подъезду,

Да сугробы… А если б в блёстках! —

Ну, так это, совсем, по-царски!

Отмечать нам пришлось бы с вами.

Раз — зима… Так подайте хасок!..

Да с кобылой гнедою сани!

А пока… — только снега с неба,

Чтоб умыться снежком, сощурясь.

Чтоб закат, как снегирь на ветке,

По-январски румянил с улиц.

Краснощечил смущеньем крыши,

Да слезил поцелуем окна,

И куда-то совсем не слышно

Уходил, наводя дремоту.

Приходите ко мне за снегом,

Я отдам вам его — стихами,

Напишу на бумаге белой,

По линейке наскребыхаю…

2009

* * *

Обычное дело — осень,

И дождик по крыше — тоже.

И лужи, и жёлтые листья —

Ни вам не новы, и ни мне.

И даже, что жизни — мало,

И что-то не ладится в роже —

Всё это — обычное дело,

На самой обычной войне.

Войне за себя в этом мире,

Войне за себя пред собою,

В обычной московской квартире

В лино… лиуме и в обоях.

С балконом, где банки, да склянки;

С коробками на антресолях,

Соседской, с утра, перебранкой,

С вещизмом, а значит, и с молью.

А, впрочем, не в этом дело

И даже не в том, что осень.

Давно на душе — серо,

Давно — листопадная грусть.

А просто, — проснулся рано,

К тому же ещё и трезвым,

Вот и козыряю текстом,

Из вызубренных наизусть.

2009

* * *

Спроси у Осени, родная,

О расчертивших небо стаях,

О — с севера на юг — скитаньях,

О далях, в бледных пеленах.

Ещё о том спроси, — где Лето?

Зачем?.. Да, так, — для: без ответа…

А, может, есть в дождях примета?

А, может, я с вопросом, прав?

Спроси, у Осени, родная,