Бесплатный фрагмент - Барды на Камчатке. 2023

От составителя

В 2022 году я побывала на Камчатке дважды, после чего, в соавторстве с замечательной поэтессой, литературным критиком и психотерапевтом Еленой Пестеревой родилась книга «Литераторы на Камчатке. 2022». Первая книга этой серии — да-да, уже задумана серия.

Потому, дорогой читатель, если тебе что-то покажется невнятным и сказанным впроброс, то знай: скорее всего, оно подробнейше описано в «Литераторах» — обратись к ним.

Идея объединять под одной обложкой разные взгляды на одни и те же события и пейзажи понравилась и прижилась. Поэтому я предложила передать мне для публикации свои заметки Ольгу Серебряную, мою давнишнюю подругу и коллегу по бардовскому цеху.

Ольга попала на Камчатку впервые, со своей семьей, ко мне в Эссо они заглянули всего на неделю, остальное время путешествовали автономно, так что ее тексты появятся не сразу и расположены будут согласно логике повествования. В какой-то момент они переплетутся с моими, затем расплетутся снова.

Олин текст напечатан курсивом.

Также я включила в книгу три заметки жительниц Петропавловска-Камчатского: Екатерины Самсоновой и Аллы Любимовой — с ними мы познакомились на фестивале «Песни нашего двора у подножия вулканов» в поселке Ключи. Тоже курсивом.

Но и это еще не все.

Уже зимой, в процессе расшифровки своих заметок, я взяла онлайн-интервью у Ларисы Калашниковой, хороводницы и хормейстера ансамблей «Мильковские зори» и «Русский характер». Ее подробные ответы почти без редакции составили отдельную главу «Хороводница». Мои вопросы напечатаны жирным шрифтом.

Еще несколько страниц в нашем лоскутном описании моего камчатского лета занимает экскурсия по селу Эссо от Дениса Киричевского, работника библиотеки им. К. Черканова, воспроизведенная мною по памяти из того, что удалось записать на ходу.

Вот сколько на самом деле соавторов у этой книги.

Всем огромное спасибо!

Разворот благодарности

Марине Пастуховой — за приют в П-К и протекции в моих бард-приключениях, как зимних, так и летних!

Работницам Краевой научной библиотеки Наталье Побережной и Екатерине Самсоновой спасибо за организацию презентации книги!

Наталье Петровне Сычевой персональный поклон за вдохновение, гостеприимство, угощения, рекомендации, многочисленные дары и предоставленные материалы по истории села Эссо.

Марине Борисовне Вороновой отдельное спасибо за многократный приют, деятельное участие, предоставленную литературу, уникальную информацию и советы по выживанию.

Мае Петровне Ломовцевой спасибо огромное за корректорскую помощь «Литераторам», рассказы о традиционных эвенских ремеслах, праздниках, танцах и песнях, беседы, мастер-класс, показ фотографий, материалов, орудий труда и рукоделий.

Нэлли Игоревне Коровиной спасибо за неизменную приветливость, мастер-класс по лепке, подробный и интересный рассказ о художнице и своем педагоге Лидии Сухановой и организацию ее выставки в Доме детского творчества.

Юрию Михайловичу Приходько спасибо за подробную экскурсию по своему дому и мастерской, ремонт гитары, рассказ об устройстве ламповых усилителей (он в книгу не вошел по причине того, что авторы — профаны в этой области), фотографии нашего с Олей концерта, дегустацию авторских напитков и яств.

Наталье Леонидовне Приходько — бесконечная моя благодарность за корректуру «Литераторов», гостеприимство, вкуснейшую разнообразную еду, овощное спонсорство, а также молитвенную и моральную поддержку в течение всего последующего учебного года.

Светлане и Анатолию Калякиным — спасибище за создание нового фестиваля в поселке Ключи и организацию моего разнообразнейшего досуга в третьей декаде июля, трансфер, трехкратную рыбалку, кулинарные мастер-классы, путешествие на гору Лызык, уютнейшую комнату и «печатную машинку».

Ларисе и Владимиру Калашниковым поклоны за приют, прокорм, авто- и велоэкскурсии, запись альбома, мастер-классы, хороводы, конную прогулку, трезвую компанию и много еще чего, не перечесть.

Также отдельно я хочу поблагодарить краеведов Александра Петрова и Владимира Зыкова за советы и консультации в процессе публикации отдельных глав в сети в течение года — ваша бескорыстная помощь и поддержка моего труда крайне ценны и полезны.

Ирине Горюновой спасибо за тренинги по «нейрофитнесу», внимание, интерес и компанию в общественно-полезных работах.

Ольге Серебряной — за предложение совместно выступить, компанию в прогулках по Эссо и согласие стать соавтором этого тома!

Техническому прогрессу — за возможность смотреть фотографии, наведя камеру смартфона на qr-код. А фотографий много…

А также всем-всем-всем, кто мне встретился, кто кормил, поил, читал, слушал, аплодировал, задавал вопросы, сопереживал, улыбался и хмурился!

А тебе, дорогой читатель, спасибо за интерес к нашему творчеству!

Тебя ждут новые знакомства, поселки и водоемы, праздники, песни, пляски, рыбалка, музеи, магазины, морская прогулка, фумаролы, лирические отступления и много еще всего вкусного и прекрасного!

Приятного путешествия!

Татьяна Пучко, поэт, бард

Город П-К 2023

Мама сшила мне штаны

Из березовой коры…

Шуточная песня Олега Сачкова на музыку Гершона Кингсли «Popcorn»

Перелет и встреча. Кино и книги

Я скучала по этому виду и по запаху моря и рыбы, которым пропитан воздух в городе П-К, я и забыла, как!

15 июня, четверг

Вчерашняя ночь пролетела в жуткой турбулентности «Аэрофлота» незаметно, за просмотром фильма «Портрет незнакомца» и чтением Георга Вильгельма Стеллера и Юлии Завойко.

Да, моя дочь права — актер Кирилл Пирогов постарел. Зато сестры Кутеповы и Полина Агуреева не меняются совершенно. Ради них только вынесла поучительную тягомотину о вреде пьянства.

Все ждала, вдруг второе дно покажется.

Вдруг пиеса советского периода чудесным образом в «Волхва» Фаулза превратится. Не превратилась.

Второе кино даже не захотела смотреть. Изучала загодя скачанную в планшет матчасть.

Лена Пестерева в этот раз со мной не прилетела, она с сыном школу заканчивала и в институт поступала.

Самолет перед посадкой сделал круг над городом, и я сделала несколько снимков пригорода и города П-К с воздуха.

Меня встречает тот же товарищ Сергей, что провожал 31 декабря 2022 года, грузит в багажник мою негабаритную бабушкину телегу в белом коконе обмотки (если б я знала, сколько это будет стоить, обмотала бы дома пищевой пленкой сама!) и становится первым местным счастливым обладателем бумажной книги «Литераторы на Камчатке. 2022».

Мы сперва немного покатаемся по его делам: подвезем сестру из Питера (и ей книга досталась), дочку (с ней мы еще встретимся на 47 странице), потом завернем за ключом от квартиры к Маргоше (Марине Пастуховой) на работу, и только тогда на Рябиковку — такой уговор. А что, я только рада автомобильной экскурсии!

Где находится касса до Эссо

Первым делом мы купили мне билет на завтра до Эссо в кассе неподалеку от автовокзала «10-й км».

Другие километры от нулевого, что в историческом центре города, на улице Советской, у сувенирного магазинчика «Нулевая верста», давно уж переименованы, а десятый — нет. Но и четвертый, и шестой километры местное население называет по-старому.

С этим мы тоже в свое время непременно разберемся поподробнее, но теперь не об этом.

Касса до Эссо находится не там, где продают билеты в другие отдаленные поселки полуострова — Усть-Камчатск у побережья Тихого океана, например, или Усть-Большерецк у Охотского моря.

Частенько так бывает, что реальность не совпадает с ожиданиями, это касается не только географических объектов. Чтобы попасть в сердце, надо выйти за пределы привычной логики. Не помню, кто сказал. Я.

В торговом центре позади автобусов на отдыхе располагается эта касса, под вывеской «Пельмени». Оплата только наличными.

Билет стоит уже 3300 рублей, электронный — на 10℅ дороже.

Старт в девять утра.

Летом автобус ходит пять раз в неделю, зимой — три.

Что нового в Городе

По правому берегу Култучного озера проложили «экологическую тропу» с площадками для селфи на фоне водной глади, скамейками для отдыха, редкими урнами и клумбами. Урны уже переполнены, клумбы пока пусты.

В одном здании с кафе «Гудвин» открылось новое кафе-кондитерская «Дуэт», там всего пара столиков, а ассортимент почти как в «Бейкер-стрит». Такая же удивительная Анна Павлова, с «сезонными» фруктами — виноградинкой и долькой мандарина.

Шарообразный купол нового Театра Кукол уже покрыт синим стеклом, но театр пока не функционирует. Как говорит Сергей, «смотреть и мазать уже можно, а есть — пока нет». Я не знала этого анекдота про масло из дерьма и очень смеялась.

Древняя нить сухожильная

Вечером в Камчатской краевой научной библиотеке имени Крашенинникова пляской с бубнами части ансамбля «Коритэв» (коряки + ительмены + эвены) открывалась выставка «Древняя нить — сухожильная нить», но я пляску пропустила — в Городе пробки.

Под последние звуки бубнов взлетела по лестнице на третий этаж, где, оказывается, тоже есть небольшая, но плотная этнографическая экспозиция. Надо будет заказать экскурсию.

Лилия Аймык, женщина без возраста в национальном костюме из оленьих шкур на фоне яранги в разрезе долго и захватывающе рассказывает о том, как, зачем, из чего на Камчатке и Чукотке делали и до сих пор делают эти самые национальные одежды, обувь, игрушки. Что особенно ценно — все давала потрогать.

Чукчи, оказывается, много чего первыми придумали! Памперсы, например, штаны из березовой коры…

Я записала на диктофон часовую лекцию, чтобы в один ненастный день расшифровать для третьей уже книги.

Завтра здесь будет дегустация национальных блюд, но я уже уеду.

Три экземпляра

Чтобы наша книга оказалась в читальном зале, в библиотеку должно попасть как минимум три экземпляра, поведала мне сотрудница библиотеки Наталья Побережная, когда я гордо протянула ей один.

Пришлось отдать и второй, что был с собой, и пообещать, что третий, свой, на днях подвезет Маргоша.

А я ей выдам новый на обратном пути, потому как пачка с книгами у меня на самом дне моей наглухо замотанной телеги на колесах.

На том и порешили, и предварительно договорились о презентации на 14 августа, в канун моего вылета в Москву.

В зале для презентаций, который мне показали, заодно осмотрели мы выставку картин и стихов Аси Беляевой, теперь уже московской художницы и поэтессы.

Автобусом в Эссо

16 июня, пятница

Сокоч. Пятнадцать минут стоянка

Вместо капусты с мясом подсунули мне пирожок с сосиской и пюре. Отложила на ужин.

А ведь тот, кто хотел эту сосиску, может быть, не любит капусту, но мы об этом никогда не узнаем.

Вообще сокочанам впору задуматься о качестве продукции и обслуживания, слишком много в последнее время слышу я разочарованных отзывов, а это значит, не мне одной кажется, что не те уж пироги, что раньше.

13:30–14:30 Мильково

Купила ведро еды в «Семейной корзинке» на 2300 рублей вместе с ведром — в Эссо все будет дороже.

Пообедала в буфете автовокзала за 288 рублей.

Мне кажется, я одна там обедаю.

Буфетчица мне каждый раз страшно рада и как будто слегка удивлена. Меж тем, там вкусно, и никто вонючей мокрой тряпкой стол перед носом у тебя не возит, как в кафе «Таежном».

Может, что-то изменилось с 2017 года, но проверять страшно.

Как обычно, вскоре после Милькова кончился асфальт и возможность поспать, появились лиственницы, затем и ели. Раз мелькнул цветочек аленький на опушке, не поняла, какой.

Болота белеют цветущим багульником, лес местами — белыми кустами.

Вообще июнь здесь — время одуванчиков, они кучно желтеют по обочине и на паровых полях.

Пучка — борщевик — пока по колено и ниже, так же, как и полынь, и чемерица.

Деревья — березы, ивы, тополи, ольховник стоят уже в листве полноразмерной — отпылили, значит.

Пышно цветут в подлеске бузина, рябина, черемуха. Под ними — смородина, купырь, майник, незабудки. Ростки иван-чая — самого наисъедобнейшего размера, сантиметров по десять. Можно так хрумкать, можно варить, жарить, мариновать. «Кисточки» листьев — на чай.

15:45 Деревня Долиновка

Высадили семью, напустили комаров.

Трясемся дальше, аплодируя.

17:00–17:10 Поворот на Атласово

Еще одна семья пересаживается в машину.

Белые кусты — спирея, а еще вижу княжик, но телефон в автобусе, а до княжика крутая тропинка сыпучая вниз.

Автобус трогается, снова звучат дружные аплодисменты — оставшиеся десять пассажиров самозабвенно бьют комаров.

В подлеске появляется цветущий розовым шиповник, совсем приземистый, чуть выше багульника, который тоже украшен сейчас белыми шариками соцветий.

Но, на солнечную обочину дороги сбежав из лесной тени, шиповник становится ростом уже по пояс.

Анавгай

Автобус ненадолго покидает трассу, подъезжая к поселку. Появляется сигнал и самое время написать или позвонить в Эссо, чтобы встретили.

Если есть, кому встречать.

На трассе сигнала нет.

На остановке туалета нет.

Эссо 2023

Была бы рыба да картошка — проживем…

Собачьи проблемы

17 июня, суббота

Ездили с Мариной в собачий приют — оказалось, тут есть такой! — забирать пса Алтая. Давеча он сбежал, бегал по поселку со своей оторванной лапой, люди поймали его и, не докричавшись в поселковом вотсап-чате «чья собака?», сдали бедолагу в приют для бездомных псов.

Начальник приюта вызвал ветеринара, и волочащийся кусок лапы ампутировали.

Несколько лет его хозяйке отказывали в этой услуге, ссылаясь на отсутствие то пилы, то наркоза, а в Городе за операцию просили 20 тысяч рублей.

Несчастье помогло, как говорится. У приюта договор с ветеринаркой — и сразу все нашлось: и пила, и наркоз, и бесплатно.

Начальник приюта на полставки трудится еще и на кладбище. Ездит туда-сюда на буханке, за ней бежит небольшая стая бездомных собак «на вольных хлебах» — смотрится отменно. В самом приюте в вольерах сидят псы, требующие особого ухода по болезни.

Фотографировать запрещено. Можно посещать и выгуливать собак в определенные часы, указанные в выгоревшем объявлении на воротах.

Когда М. заглянула, наконец, в чат и нашла своего Алтая, он уже был прооперирован.

Теперь он сидит в вольере Вари на свежеприкрученных досках, чтоб культю об землю не пачкать, а Варя грустит под дождем на цепи у будки Алтая, в незнакомую будку лезть не желает, хотя ему туда уж и травы от комаров положили.

Кто читал первую нашу книгу, помнит, что Варя — кобель. Его назвали в честь прежней собаки, отравленной каким-то злым человеком.

Где-то багульник на сопках цветет

18 июня, воскресенье

Нашла на участке муравейник и лечу насморк по методу народных медицин муравьиной кислотой. Хлопаю ладонью по муравьям и быстро ее нюхаю.  Пробивает до затылка.

Сходила на квартиру свою, где сейчас временно обитает одна бабушка пятерых внуков. Днем она нянчится с потомками, а по ночам через день спасается от них в моей квартире без холодильника и унитазного бачка. Ждет мужа с фронта, он уже семь месяцев там. Таким образом, реально в квартире моей обитает ее черная кошка, недавно стерилизованная, «очень аккуратная, очень аккуратная». Надеюсь, мы с ней подружимся и она не станет защищать меня от дерьмодемонов, как свою хозяйку.

— Не здесь умерла? Но есть, есть что-то! Маруся ка-ак напрыгнула на меня из туалета, порвала мне ногу, вот, хожу, йодом намазала, болит, блять… Защищала меня, наверное, не пускала туда… Что-то есть… Поосторожнее с ней, она может коварно…

Маруся пока не проявляет коварства.

Я взяла деньги за июнь, попила чаю с печенькой, оставила кой-какие вещички в шкафу, договорилась, что буду днем приходить ковыряться в палисадниках и огороде, а когда и переночую, если у М. случится наплыв туристов.

Пошла купаться на ямку, полкилометра вверх по течению реки, что течет в ста метрах от моего дома.

Коричневый указатель утверждает, что это достопримечательность «Макеевский целебный источник», но местные называет урочище сие Ключиками.

Горячую ямку у реки весенний полноводный бурный Уксичан превратил в холодную заводь с речным мусором, а в крытой купальне вода скорее прохладная, градусов 30°С, хотя из трубы вливается кипяточек. Видимо, струйка слишком тонка, чтоб согреть ванну, но зато можно долго сидеть и читать, например, пока не замерзнешь.

Людей почти нет. Однако они могут прийти внезапно, оголяться вдали от одежды не стоит.

Люди приходят или приезжают на источник, как правило, семьями или компаниями, здесь не очень принято ходить поодиночке, это небезопасно — медведи тоже могут появиться внезапно.

Когда-то здесь была поселковая баня, до того как термальные воды добыли с глубины и пустили по трубам. Весь поселок мылся тут, детей с утра засылали занимать очередь для семьи.

Теперь-то у каждого дома есть ванна или душ, сюда приходят пикниковать. Здесь есть для этого два стола с лавками, под крышей и без, стационарный мангал, костровище, туалет, урны, деревянные мостки через болотистую луговину.

В болоте сидят интродуцированные озерные лягушки. Хохотушки, если с латыни перевести. Зимой здесь на ямке все под снегом, а вот у большого бассейна они и зимой квакают. Снег, мороз, а эти сидят в теплом ручье, вытекающем из бассейна, и раздувают свои резонаторы.

Еще выше по течению, за лугом начинается такой лес, как я особенно люблю — с багульником, голубикой, кедровым стлаником. Береза, лиственница, ивы.

В подлеске спирея (гуглобъектив определяет ее как березолистную), жимолость синяя, шиповник, можжевельник.

Спирея и жимолость цветут.

Цветы жимолости синей совсем не похожи по форме на цветы нашей жимолости лесной, а похожи они на палевые нежные колокольчики раструбами вниз.

Иду по тропе, пока она не пропадает в пойменных зарослях шиповника. Повернув назад, иду лугом, на обочине встречаю цветущие незабудки, кошачью лапку и лапчатку с крупными желто-оранжевыми цветами.

Пара часов рыскания в интернете — и я таки думаю, что это лапчатка побегоносная (но это неточно).

Розиды и лилейные

19 июня, понедельник

М. наточила мне лопату, которую в декабре мы спасли из бассейна (она там висела черенком вверх), дала точильный брусок с возвратом и перчатки.

Я взяла свое мильковское ведро и отправилась на борьбу с малиной и прочим всем, чем заросли мои палисадники. Их два, с двух сторон дома. Еще огород на углу, там хорошо поднялся бодяк, но его я оставлю на закуску. В буквальном смысле. Он сочен и безвкусен, годится в салат.

Сперва приведу в порядок «цветники». Малиновые джунгли. Столько малины мне не надо, оставлю по забору.

А вот у М. на участке малина не растет — не приживается. Зато поляна цветущей княженики.

Иногда она пускает соседских лошадей попастись на свой участок, те высокую траву подъедают, а приземистая княженика остается. Но она здесь не плодоносит, говорит М. Листьев и цветов полно, а ягод нет. Темно ей, наверное.

Рябчики, напротив, охотно растут во влажной тени березнячка за теплицей. Там их прямо заросли, и они как раз цветут. У рябчика камчатского темно-бордовые, почти черные цветы-колокольчики и вкусная луковичка. Это та самая «сарана», которой активно питалось раньше местное население. И я попробовала. Интересно. Остренько, больше всего напоминает маринованный чеснок.

М. рассказала анекдот:

Приезжает чукча с сыном в Москву, водит его везде, спрашивает:

— Может, тебе мороженого хочется?

— Не.

— Пирожного?

— Да не.

— А чего?

— Черемши хочу!

— Ах ты, мой сладкоежка!

Черемша в поселке не встречается, за ней ездят куда-то в горы на внедорожниках, привозят и продают друг другу через чат.

Здесь все можно купить и продать через вотсап-чат. Черемша здесь действительно сладковатая, необыкновенно сочная и большая.

На Камчатке вся зелень необыкновенно сочная и большая. Вулканические почвы пористы и плодородны, зима долгая, снега много.

Второй день заедаем черемшой уху из той самой прошлогодней козыревской чавычи, которой М. отблагодарили за мастер-класс на открытии этноплощадки у гостевого дома «Толбачик». Рыба в подарок гораздо лучше денег, деньгами пельмени не нафаршируешь. О Козыревске целый раздел в «Литераторах», и об Иване Петровиче Козыревском отдельная глава.

Вечером, гуляя с Варей, пытаюсь идентифицировать спиреи.

Прочитала в книге под редакцией О. А. Чернягиной, которую мне прислал приятель, что в Быстринском районе всего три вида спиреи: Бовера, средняя и иволистная.

С. иволистную нашла по листьям, ее много вдоль дорог и рек, но она стоит пока в бутонах. Цвести будет розовыми кистями.

Та, что цветет сейчас белыми щитками, все-таки, значит, средняя. Бовера будет позже и не здесь, а на сопках.

Все спиреи содержит витамин С.

Ветви и листья проявляют антибактериальную активность.

На Чукотке листья спирей используются как суррогат чая.

Отвар и настой коры и листьев тибетская медицина использует при желудочно-кишечных заболеваниях, ревматизме, гинекологических заболеваниях и гельминтозах.

Пожалуй, чай из спиреи подождет. У меня полно свеженаломанной малины. Для пущей витаминизации набрала еще горсть сухих прошлогодних плодов шиповника.

Интересно, что на сайте траволекарь.ру, откуда я почерпнула эти сведения, в качестве видео прилагается ролик о таволге вязолистной. Это к вопросу о достоверности сведений из интернета.

Позже, сравнивая источники, я поняла, что в списке «аннотированных растений Быстринского района» тоже нет многого, что тут в реальности есть, а что-то и с ошибками напечатано.

На сайте плантариум.ру тоже далеко не все местные виды представлены. В общем, придется повозиться с ботаникой, скоро мой любительский справочник не выйдет, да и на раннюю весну я опоздала, попробую в следующем году приехать в мае. Как же без первоцветов!

Глэмпинг

На берегу Быстрой строится глэмпинг «Голубая лагуна». Большие матерчатые палатки на деревянных настилах.

— Сожгут его местные, недовольны эвены, — говорит М. — Слышала такие разговоры. Не нужен он селу, на нерестовой реке поставили, никого не спросили. Конкуренция стойбищу зачем нужна? Сожгут…

На бассейне беседовали с волонтером Природного парка Алексеем, родом из Улан-Уде. Он уже семь лет живет на Камчатке. Тоже планирует строить здесь глэмпинг, теплицы, развивать овощеводство, продвигать гидропонику. Пока волонтерит, присматривается. На неудобные вопросы об экологии и сомнительной пользе «Голубой лагуны» для села отвечает, отводя глаза:

— Это не мое дело, я просто волонтер. То федеральный проект, у них там связи ого-го какие.

Освоение территории — раз

20 июня, вторник

Прогнозу погоды на Камчатке можно верить только на ближайший час. За последние сутки он изменился дважды. С утра обещали дожди со среды на неделю, вечером дожди убрали, теперь уже утро и солнце показывают.

Я, дождей испугамшись, подналегла и вырвала всю лишнюю малину.

В процессе прополки познакомилась с логопедом Ириной из соседнего подъезда. Она остановилась, увидев меня, и сказала:

— У прежней хозяйки ни травинки в этом палисаднике не бывало, только малина по краям и капуста в центре.

— Ну, и я по краям оставлю.

— Дом этот самый новый в нашем районе, 1991 года постройки, тут нам повезло.

— Хороший дом.

— Мы конечно тут все спим и видим, как бы уехать отсюда, медицины тут никакой, все в 500 км. А вам, наверное, мегаполис надоел? Мы-то раз в два года в отпуск выбираемся — привязаны здесь. Но как поедем — и в Городе-то так уж утомительно, а уж в мегаполисе — вообще невозможно. А здесь воздух свежий…

— Да, и речка чистая.

— А вы ходили на ямку? Напротив бывшая учительница живет, Лидия Григорьевна, она каждый день туда ходит и голышом в речку окунается. Ух!

— Я нет, в ледяную воду не готова нырять, я в теплой сижу, это да.

— Ну, может, привыкнете…

Коварная кошка Маруся все-таки напала на меня, тюкнула в икру тремя когтями, но мне кажется, она так реагирует на занавески в коридоре, а не на нечисть. Сниму, проверю. Непонятно, зачем они там вообще висят. Суеверная жиличка зубчики чеснока по всем углам разложила. Ко мне в комнату тоже подсунула. Смешно.

Исследовала чулан и кухонные шкафы. Нашла кучу посуды, гвоздей, пустых банок, контейнеров, прибор для изготовления котлет с начинкой «Шеф котлет», электромясорубку. Два неработающих электрических чайника вытащила в подъезд.

В подпол пока не заглянула, боюсь. В сарай тоже. Еще бы понять, который мой… Сказали — пятая дверь, а которая из них пятая, от какой начинать отсчет…

Рождение аптекарского огорода

21 июня, среда

В палисаднике с другой стороны дома, под балконом, где ветви черемуха белые вскинула, средь высокой травы обнаружились грядки. Целых пять деревянных коробов.

Прямо от черемухи и начала дергать из них одуванчики и злаки, в тени которых обнаружились полынь, подорожники, два вида клевера, гравилат, льнянка, иван-чай, дельфиниумы и маки. Это оставила. Что не съем, то понадкусываю заварю выпью, на ядовитые дельфиниумы и льнянку просто полюбуюсь.

Под балконом нашла худую кастрюлю, приспособила в качестве табурета. Наблюдала, как осы сосут листья черемухи. Почему-то совсем не боялась их. От комаров под капюшон энцефалитки положила веточку полыни. Как будто помогло.

Комаров в огороде не то чтобы много, но когда солнце прячется за облака, подзуживают. Все к ушам норовят поближе. Сплету, пожалуй, завтра полынную шапочку.

Местные говорят, что в этом году комаров много, больше обычного.

Вечером к М. в гости пришли две женщины, волонтеры из Природного парка — Ира и Наташа, обе мои землячки. Наташа довольно быстро ушла работать онлайн — в Москве как раз утро наступило, а Ира сидела долго. Поминали их общую знакомую, умершую на днях.

Обсуждали все на свете. Передала книгу в визит-центр. Решила, что сама пойду туда, когда закончу с огородами.

Ирина Горюнова — идеальный пример для подражания в области коммуникаций, даром что психолог. На все речи о том, как все стало плохо, отвечает «Да, может быть и так», на «бросить все уехать нахер отсюда, никому не нужно это все» — «Тоже вариант развития событий».

Гениально. Записала, буду тренироваться.

Свойства местной воды

Устав от разговоров, пошла на бассейн одна.

Там купались две девочки лет девяти.

Родителей вокруг видно не было.

— А мы вас видели!

— А я вас тоже, позавчера, да?

— Нет.

— Ну здрасьте! Я же с вами в мячик играла. Варвара и София, так?

— Да, позавчера, — Варвара.

— Нет!

София из Новосибирска не так проста, ей хочется поспорить. А мне-то не хочется. Меняю тему:

— Вы знаете, что сегодня будет самая короткая ночь?

— Почему?

— Потому что летнее солнцестояние, а завтра будет самый длинный день.

— Ура! Самая короткая ночь!

Потеряв ко мне всякий интерес, София начинает задирать двух дедов — охотников-рыбаков, которые пришли искупаться, прогреть свои пяточные шпоры перед завтрашней рыбалкой в Майском, что возле Козыревска.

Я бы напросилась с ними, но уже обещала завтра помочь М. перекидать дерн с участка через забор. Она им каждый год понемногу укрепляет склон оврага. Иначе овраг норовит пролезть под забором к ней в огород.

Один из рыбаков рассказывает мне о чудесных лечебных свойствах местных термальных вод:

— На Ключиках раньше было три купальни, баня, потом приехали геологи, что-то пробурили, пошла из глубины белая грязь и все нарушилось, теперь только две струйки. Раньше все мужики с похмелья сидели там по утрам, воду пили, теперь не так.

Я работал там, делал пробы воды — много ртути в ней. Поэтому ничем нельзя заразиться. Когда приезжали с Города мужики — ну вы женщина взрослая, поймете — с ламутками развлекались — я им говорил: не бойтесь, болезнь не пристанет. Но. Если много купаться в ней, у мужиков ТАМ начинает шелушиться. Никто не знает, что это. Придумали — грибок. А вообще-то никто не знает, что это. А у женщин ничего, все нормально.

А на 47 км были? Ну там вообще не высидишь, кипяток. Зато радон. Здесь тоже радон был, пока не забетонировали. Но если в углу вон там поковырять, идут пузырьки, идут!

Обещает, вернувшись с рыбалки, показать мне хороший лесной маршрут, по которому он бегает по утрам пятикилометровку.

— Как зачем? Для силы жизни! Но там медведи могут быть, с оружием надо ходить.

— Ну, оружия у меня нет, я только завизжать могу.

— Визга медведи тоже боятся.

Смеемся.

Больше не встречались.

Освоение территории — два

22 июня, четверг

Утро началось с посещения ветеринарной станции с Алтаем — давеча он разгрыз повязку, культю до мяса искусал. Ветеринар Юрий нашу повязку снял, понюхал, поморщился, облил рану перекисью, наложил новую повязку с левомиколем, послал за антибиотиком в аптеку.

Мы с псом описали круг, осмотрели берег реки Быстрой, старую ферму, цветущую сурепку и зацветающую крапиву, позади ветстанции — лошадок.

Вернулась М. Поехали, говорит, отсюда, не нравится мне этот ветеринар, поедем к фельдшеру Раисе Петровне, она этого пса мне навялила, она и лечить будет.

РП, «врач от Бога», только что освободилась с ночной смены в больнице, но мужественно проехала с нами, по дороге купила в аптеке все необходимое, а в продуктовом магазине, который по старой памяти все местные называют «Рыбкооп», куриных окорочков для бульона. Больному нужен бульон.

Пока она закупалась, я успела сфотографировать финал торжественного митинга у памятника героям ВОВ, послушать конец песни про журавлей и начало другой военной песни.

Ну точно, 22 июня же сегодня!

В Эссо аккуратно отмечают все исторические даты плюс свои собственные даты, так что почти каждую неделю проходят культурно-массовые мероприятия то в библиотеке, то в музее, то в школе, то в тополиной роще за Администрацией, то на горнолыжке.

Не соскучишься.

Алтая укололи, я нарвала ему свежей травы в вольер и пошла в огород свой.

Одолела еще две грядки, раскопала еще пару маковых кустиков у забора.

Очень мне нравятся местные маки: белые, желтые и оранжевые. Очень радуют глаз, как огоньки. Я думала, что на одном растении могут быть цветы только одного цвета — но нет, могут быть и всех трех, и это чудесно. Цветок живет день-два, но рядом тут же расцветает следующий, и так все лето.

ИГ надоумила меня сделать масло из одуванчиков — начала собирать цветы. Их надо слегка подсушить и залить маслом, желательно оливковым, настоять месяц и потом использовать в оздоровительных и косметических целях. Салат тоже можно заправлять, кому вкусно.

Цифры

23 июня, пятница

С утра освободила от одуванчиков и злаков еще две грядки. Осталась одна.

Обгорела по локоть, шеей, носом и ушами.

Я не знаю, откуда гисметео берет сведения о температуре воздуха в Эссо, но здесь не +15°С, а +25°С днем в тени. +15°С наверное ночью. На выходных обещано +24°С, и мне уже страшно.

Масло не купила — магазины с 10:00. Зато до 22:00.

Библиотека с 12:00 до 19:00.

В 19:00 по вторникам и пятницам в библиотеке для желающих бесплатные занятия английским.

Кто-то ходит, чтобы не забыть язык, кто-то учит со школьного нуля.

А я буду ходить на «нейрофитнес» в визит-центр по понедельникам и средам.

ИГ будет вести, тоже бесплатно — таков ее добровольный дополнительный вклад в волонтерскую деятельность. Так она решила.

Укрепляли склон оврага. М. кидала куски дерна со своего участка через забор, а я укладывала их на склон в месте, где овраг пытается сожрать тропинку и проникнуть на участок. Половина дерновин улетала сразу вниз по склону, но вторую половину удалось поймать и пристроить в намеченном месте.

Встретила двух милых старушек с автобуса. Они приехали из Города на выходные, за всю жизнь никогда не были в Эссо.

Одной 81 год, другая немного младше. Тяжело оказалось бабушкам карабкаться на второй этаж, М. определила их спать в кухне.

— Я Путина уважаю, — говорит старшая. — Но зачем он простил долги Китаю и Казахстану, лучше бы помог пенсионерам! Не дают ему работать, конечно, кодла эта его. Четыреста с лишним человек! Я помню Сталина — у него было всего восемьдесят три человека в аппарате. Я очень уважаю Терешкову, но что она может? На кнопку нажать? Сидят молодые, спят внаглую, спят…

— Ну что ты все о политике, — говорит младшая. — Давай о чем-нибудь другом. Вот у нас совхоз-миллионер был. Тысячи голов телят, коров. В два дня ничего не стало в 1991 году. Горбачев продал, Ельцин пропил…

Нургэнэк — эвенский Новый год

24 июня, суббота

Едем на стойбище Мэнэдек, на праздник Нургэнэк — эвенский Новый год. На улице солнце печет страшно. Возможно, меня там сожрут комары. Но у меня с собой репеллент и накомарник, купальник, полотенце и толстовка.

Пошла искать оказии на праздник по берегу Уксичана, по улице Набережной, хотя в привычном моем представлении «набережной» здесь ни одной нет, и увидела с нового ракурса выгодного для фотографирования музей. И новые деревянные скульптуры, которые здесь установили весной. И сказки к ним. Наоборот, конечно же, скульптуры к сказкам.

Через час мы уехали на желтой газели с надписью «Дети» от здания администрации. В автобусе всем велели записать на листочек свои фио и телефон для отчетности и к пяти подойти к машине, чтобы в полшестого стартовать обратно.

Я вообще хотела остаться до самого Нового года и танцевального марафона, но ранний подъем, онлайн-группа с пяти до восьми, Улекич — обряд очищения можжевеловыми ветками, прыгание через костер в новую жизнь, хоровод из трехсот человек, повязывание ленточек с пожеланиями на будущий год на лиственничный праздничный шест, трехчасовой концерт танцев трех поколений с бубнами под палящим солнцем ушатали меня до дурноты, и я волевым решением запрыгнула в отходящую газель с детьми и пенсионерами.

Даже ухой не угостилась.

На будущий год обязательно останусь до утра. Зонтик возьму только. Палатку и спальник.

Брала с собой три книжки, думала подарить мастерицам, которые зимой учили меня шить чукотский мячик и обрабатывать гусиные лапки, но внезапно увидела барда Валерия Лихоту и вручила ему экземпляр.

Еще один я чуть раньше подарила на день рождения Нэле Коровиной, она как раз проходила мимо музея, пока мы там ждали оказию, третий купила волонтер Наташа.

Анавгайцам подарков не досталось, в общем. Да и не до того им было, они все время пели и плясали. В другой раз.

Вечером на бассейне.

— Ну что там в Москве? Скоро до нас дойдет?

— Рыба пошла. Была бы рыба да картошка, проживем.

Написала Маргоша, что сосватала меня на фестиваль в Ключи.

— Ты вроде хотела в Козыревск, вдруг удастся совместить…

— Конечно, поеду, спасибище!

Я хотела в Усть-Камчатск, на океан, и совместить вряд ли удастся. В любом случае, грех отказываться от такого подарка.

В афише обещают самый атмосферный фестиваль с видом на вулканы, подарки и денежный приз лучшему исполнителю.

Надеюсь, там еще не весь пепел Шивелуча продали туристам, осталось немного мне на сувениры.

Праздник каждый день

25 июня, воскресенье

С утра я оттащила в свое гнездо еще немного вещей и заднюю половину медвежьего черепа, который подобрала на улице, дополола свои клеверно-полынные грядки и добавила еще немного одуванчиков в масло. Пожевала лист звездчатки лучистой, он оказался пронзительно гадким, причем не сразу, а отложенно и по нарастающей. Пришлось заедать эту дрянь поочередно гравилатом, щавелем, тысячелистником, тмином, чем-то еще, я так и не поняла, но тоже зонтичным, пока не помогло.

В березовой рощице у библиотеки, к моему ужасу, скосили траву вместе с рябчиками (спокойно, это растение!), но мне удалось по остаткам листьев найти и добыть корень-сарану, как следует рассмотреть ее и съесть. В этот раз она была почти сладкой и совсем не похожей на маринованный чеснок.

Третий день стоит страшная жара, и в бассейне вода с каждым днем все горячей, находиться в ней невозможно, можно только парить ноги.

Странный проект — парить ноги в жару, но это приносит ногам облегчение. Особенно, когда вынимаешь их из воды.

Завтра на ямку пойду. Там попрохладнее.

На склоне оврага к цветущим княжикам, мерингии и седмичнику присоединились цветы майника, багульника и грушанки. Кремовые колокольчики жимолости синей потихоньку осыпаются, зацветает жимолость Шамиссо — заметила издали ее бордовые парные цветы, завтра подползу сфотографирую. Очень красиво. Очень.

Во второй половине дня к нам пришла Н. отмечать свое 74-летие. Не одна пришла, с подругой Натальей, хозяйкой магазина «Островок», что возле универсама «Заря» за рынком. Угощали окрошкой — боже, это была самая вкусная окрошка в моей жизни: там точно была ветчина, яйца, тертый хрен (или редька, один хрен). Возможно, больше ничего там и не было.

Здесь вообще все очень вкусное. Потому что воздух свежий и вода чистая.

Еще угощали свежими помидорами и огурцами из своих теплиц, шашлыком из свиной, наверное, шеи, потому что тоже было волшебно, и куриных ног. Квасом и чайным грибом. Женщины выпили по бутылочке пива и вслух зачитывали маршрут своего будущего путешествия по Волге на теплоходе из Москвы, а М. ванговала: «Да никуда вы не поедете, все отменят, города закроют».

Заглядывая вперед, скажу, что все благополучно уехали и никто ничего не закрыл.

Еще пару часов весело предавались сплетням, воспоминаниям и ботаническим спорам. Предметом спора послужили смолевки — белая и обыкновенная. Спорили на упаковку трюфелей, что это не одно и то же растение.

Я-то выиграла, конечно, но выигрыш требовать не стала. Род-то все-таки один, ладно. Все равно же не запомнят.

В обход села

26 июня, понедельник

Громкоговоритель на все село предупреждает о повышенной пожароопасности. Который день печет солнце, а дождей все нет и нет.

По дороге с улицы Зеленой на Солнечный — моя квартира располагается в последнем двухэтажном доме микрорайона Солнечный — фотографировала цветущие деревья: яблони, боярышник, рябину, черемуху, сосну, ель, лиственницу.

На месяц пора цветения здесь отстает от Москвы, но береза уже отцвела и выбросила листья — второй приход аллергии меня счастливо миновал.

Попытка включить стиральную машину терпит фиаско. Розетка-то в ванной есть — тока в ней нет. Но стремление постирать уже не остановишь, и я замачиваю вещички в большом белом пластиковом тазу, найденном в кладовке. Там еще есть красный таз и синий таз, там вообще много всего есть, в кладовке, на пяти полках. Гвозди всех размеров, банки, контейнеры, ведра из-под краски… Что они тут красили, интересно? Везде поклеены обои, под ними бетон.

Закончив с огородом, сходила на ямку искупаться. Взяла с собой брошюру о лекарственных травах, но почитать не вышло — пришла семья с двумя детьми и вся залезла в купальню. Мальчик с девочкой начали метать друг в друга целебной грязью, книжку пришлось отложить.

Люди ушли, пришли кони: мать и дитя.

Эти вели себя приличнее, но притащили на хвосте слепней.

Назад пошла в обход села по лесу, надо же все дороги изучить, и длинные, и короткие. Нашлась вокруг Эссо лесная окружная дорога, грунтовая, с сильно разбитой местами колеей — видимо, лесовозная. Дорога то поднималась, открывая горный пейзаж, то ныряла вниз, лиственничный лес сменялся участками кедрача, густо белел цветущий багульник, розовыми свечками горели соцветия грушанки.

Шла довольно быстро — спешила к первому в этом сезоне местному пациенту. Массажист везде работу найдет. Работа сама найдет массажиста везде.

Поработала и пошла на выставку.

Нэлли Коровина, старая наша знакомая, художник, скульптор-керамист и преподаватель, показывает нам в помещении Дома детского творчества работы бывшей своей кунгурской наставницы.

Здесь и резьба, и живопись, и графика, и керамика, и аппликации из растительных и не очень материалов — на все руки была мастерица Лидия Стуканова.

Лидия Петровна Стуканова

В электронном архиве камчатского «АиФ» нашлось интервью с ней, еще живой и здоровой, в сентябре 2016 года, можно навести смартфон на этот qr-код и прочесть его, там и фотографии есть:

Родилась она в 1946 году в Казахстане, выучилась на мастера в Абрамцевском художественно-промышленном училище, после чего преподавала в Кунгурском камнерезном училище с 1971 по 1888 год.

Параллельно училась заочно в Нижнетагильском педагогическом. В 1986 получила «Орден Трудовой славы» третьей степени.

До 2007 жила и работала в Перми, возрождала пермский звериный стиль; занималась мебелью, интерьерами, резьбой; была главным художником частной фирмы.

В 2006 впервые приехала в гости на Камчатку и влюбилась в край. Через год перебралась в Эссо навсегда.

После долгой и трудной болезни покинула этот мир в 2022 году.

Н. рассказывает про свои студенческие годы, про строгий, но справедливый стиль преподавания покойной художницы так хорошо и весело, и все-таки грустно, и как будто немного виновато, что мне неудобно тыкать пальцем в телефон, я просто пытаюсь запомнить, чтобы дома записать.

Какое там. Давно пора научиться пользоваться диктофоном.

Присутствовали на выставке и местный художник Юрий Приходько с женой Наташей.

— В том году на Дне села вы приглашали всех в гости в свой дом под зеленой крышей, но мы с подругой не поняли, где эта крыша и где этот дом…

— А пойдемте прямо сейчас!

— Ой нет, сейчас неудобно, можно я приду как-нибудь днем, посмотреть картины при дневном освещении?

— Ну конечно, приходите, когда хотите, но давайте мы вам сейчас покажем хотя бы теплицу!

И радушные хозяева показали мне дом, мастерскую, теплицу, огород, дали визитку с телефоном Юрия и букет огородной зелени, обещали незабудок и водосборов для моего цветника дать, когда я приду в следующий раз.

Смог и метель

27 июня, вторник

Жара стоит себе и стоит.

Где-то неподалеку загорелся от молнии лес, и дымный смог затянул окрестные сопки пахучим маревом. Сельский громкоговоритель не рекомендует без нужды выходить и выезжать из поселка. Кажется, даже автобус отменили. Тревожно, но пламени не видно.

Мая Петровна Ломовцева угощает меня жареным кижучем с рисом и черемшой, я рассказываю ей о своих огородных подвигах.

— А я ничего уже не делаю в палисадниках, нет сил, все крапивой заросло. Шью сейчас на заказ торбаса для музея.

— Покажете?

— В другой раз, все убрала уже.

В чужих палисадниках цветут синюха, вечерница, окопник. Пониже — незабудки, водосборы, фиалки.

У реки цветут камыш и купырь. Зацветает крапива. Одуванчики с солнечных мест уже полетели. Когда поднимается ветерок, по селу бродит пуховая метель — ивы тоже отцвели. Роняет лепестки черемуха, готовятся тополя.

Совершаю обход хозяйственных и рынка, приобретаю пару удлинителей для стиральной машины, чтобы до кухонной розетки дотянуть, ну и мало ли, вдруг еще куда придется удаленно подключаться, лишним не будет.

В трех магазинах можно купить абсолютно все. Ну в крайнем случае заказать — через неделю-другую привезут. Или через Озон.

Вайлдберриз еще сюда не добрался, а вот пункт выдачи Озона в этом году открылся.

Подключаю стиралку, запускаю полоскание, чтоб не слишком много натекло, если машина течет.

Машина течет. Ну, значит, будет отжималкой.

Машина — зверь, отжимает почти досуха.

Пока она рычит, начинаю меланхолично обрывать старые обои там, где они уже отклеились сами.

Люблю это дело. Ломать не строить.

Расстановки

28 июня, среда

Поутру разбудил меня громкий противный мяв: это рыжий кот залез по столбу на балкон и проник в большую комнату для гостей, пустующую пока.

Пока нет наплыва туристов, я продолжаю жить у М., в маленькой комнате на втором этаже, над мастерской и кухней. Сама же хозяйка ночует в баньке, в отдельном строении.

Наверху лестницы на второй этаж лежит деревянная рама с натянутой на нее сеткой, как раз для того, чтобы кошки не заходили в «номера». Каждый раз, спускаясь и поднимаясь, я ворочаю эту раму и думаю о том, что качаю таким образом бицепс-трицепс, что в целом полезно.

Потому меня так удивил мяв под дверью.

Я вышла.

Рыжий испугался, заметался, с дикой скоростью пронесся по стенам, выскочил на балкон и спустился так же, как и пришел, по столбу-опоре.

Ничего себе акробат, подумала я.

Наверное, это моя вина, подумала я: ходила вчера в «библиотеку» через балкон и не закрыла дверь — с балкона у М. есть вход в комнату, где хранятся книги, да и много еще чего хранится.

Но все обошлось, ничего пометить рыжий диверсант не успел.

В Солнечном на подходе к дому я приметила мужичка, кормившего собаку, и пристала к нему с просьбой помочь мне опознать мой сарай. В конце обхода всех сараев была-таки нами идентифицирована пресловутая «пятая дверь».

Ключ, который мог бы, теоретически, подойти к замку, висящему на двери, у меня был, но вращаться не захотел. Это в целом неудивительно — прошло несколько зим, да хоть бы и одна, этого достаточно, чтобы простенький замок вышел из строя. Рачительные хозяева здесь обыкновенно надевают от дождя и снега на свои замки защитную пластиковую бутылку.

Заглянула внутрь через щель в двери, увидела пару больших бочек и еще какой-то хлам, хорошо освещенный солнцем через худую крышу. Придется этим хозяйством когда-то серьезно заняться. А пока не стала даже сбивать старый замок и вешать новый.

Переодеваясь в огород, поняла, что визитка ЮП потерялась, где-то выпала из кармана. Расстроилась.

Визит-центр природного парка «Вулканы Камчатки» на улице Ленина после ремонта, возможно, стал краше, но я, по крайней моей невнимательности, не нашла десяти отличий. Мне и прошлым летом здесь нравилось.

Вообще я пришла сюда не обновления инспектировать, а на нейрофитнес: расстановки «Я смотрю на себя», «Мозг и я», «Мозг и Бог» и прочие духовные практики от Ирины Годуновой.

Не очень поняла, как это все работает, но в целом мне понравилось. Задаешь вопрос, закрываешь глаза и двигаешься, куда тело ведет. Ответ очевиден.

Было на занятии человек семь, все женщины.

На обратном пути, на тропинке визитка ЮП нашлась.

Инфраструктура

29 июня, четверг

Снова пекло.

МП попотчевала меня ухой из чавычи с черемшой, я заказала себе к зиме малахай из старого бабушкиного норкового капора, который нашла дома, и мы пошли на почту, чтобы узнать, как в отсутствие действующего отделения Сбербанка заплатить проценты по кредиту. СБ закрыт на двухмесячный ремонт. У меня-то автоплатеж, а вот у МП нет. И придется ей ехать в Анавгай, село соседнее.

— Это что же, почта? — бестактно спросила я с порога, обомлев.

— Да, а что? — с вызовом поинтересовались две женщины за прилавком.

— Да ничего, если б я знала, что в Эссо такая почта, я бы не ходила по магазинам…

Пока женщины безуспешно пытались помочь МП с квитанцией, я разглядывала ассортимент представленной на почте продукции. Не хватало только овощей.

Напротив почты — «Мои документы». Зашли туда узнать, как можно уехать в Анавгай. Сказали, от магазина «Заря» в полдень стартует газелька, говорят.

В фойе — небольшая картинная галерея.

Набравшись храбрости, заглянула в свой подпол.

Подполье.

В принципе, в нем можно жить и спрятать пяток партизан.

Есть даже некоторое количество заготовок, три литровые банки с чем-то вроде лечо и трехлитровая с компотом из жимолости. Или голубики. Оставила на черный день.

Запасы посуды и столовых приборов.

Граненых стаканов штук двадцать.

Хорошо. Прохладно. Свет зажигается.

Неожиданно прекрасно.

Спортивные увеселения

В вотсап-чате увидела, что продают велосипед за четыре рубля, написала, договорилась о времени визита на улицу Ягодную через три часа. Пошла купаться.

Ямка у реки отделилась почти уже от русла Уксичана, но еще не совсем, холодная и горячая вода смешалась в заводи до плюс-минус +30°С, в ней можно комфортно купаться. Ну как купаться — сидеть в воде по пояс, лежать или ходить по дну на руках.

Народу никого, я разоблачаюсь и кладу свой хитон на траву рядом, в надежде, что успею его быстро накинуть в случае появления на горизонте людей. Развлекаюсь перекидыванием камешков со дна в речку.

Люди, как вы догадались, появляются внезапно.

Это учительница Лидия Георгиевна, та самая, которая морж, ее гость из П-К Алексей и мальчик Сева — кажется, мой сосед со второго этажа.

Мужчины смущенно скрываются в домике-купальне, а ЛГ действительно ныряет в ледяной Уксичан. Предлагает мне присоединиться, рассказывает, как это бодрит и согревает, но я не готова, нет.

Не уверена, что когда-нибудь смогу.

Возвращаемся вместе. На полпути сворачиваем к деревянной беседке для пикников и под руководством ЛГ делаем упражнения на растяжку.

Хорошие у меня соседи, спортивные.

От Солнечного до Ягодной по улице Нагорной неторопливой ходьбы час, это ровно противоположный край села. А если фотографировать все по пути, то и того больше. По этой улице я еще не ходила, поэтому мне интересно все: детсад «Брусничка», пожарная часть, дома новые и дома под снос, лестница какая-то длинная, непонятного пока назначения…

И наконец вот он, мой старый новый конь педальный! Привет!

Задних тормозов и багажников у нас нет, потому так недорого. Все остальное в порядке. Главное отвыкнуть от детской привычки тормозить, подавая назад педаль. Но это дело практики.

Какой же кайф мчаться по селу на велике, вот оно, счастье!

М. внезапно вспоминает, как уронила лет сорок назад на ногу стол.

— Уж и забыла, а нога-то болит… Однокурсница в Кунгуре на мою гитару села и раздавила ее. Я с досады-то схватилась за стол, да себе же на ногу шваркнула. И на гитаре не играла с тех пор. Но если Юра починит, то буду вспоминать. Играла же неплохо когда-то…

Ключи

Осознавать и плакать.

Через Козыревск туда

30 июня, пятница

Машина из администрации КСП (Ключевское сельское поселение, а не то, что все любители авторской песни подумали) приезжает к моему дому ровно в 11. Двое крепко сбитых мужчин на огромном черном внедорожнике увозят меня в пыльную даль.

— А что, можно ли купить оленины у вас в Эссо? Наш глава хочет ко дню поселения.

— Вот не думаю. В магазинах точно нет. В декабре бывает, говорят. Если только у частных лиц. Вот недавно кто-то в поселковом чате просил килограмм, столичным гостям на пельмени…

— Ты смотри, Коль, что делают, а! Асфальт красят! Во дают!

На мосту через ручей Убойный и впрямь чем-то черным мажут дорожное покрытие. Дорога от моста до моста гравийная, а мосты заасфальтированы. Битумом их мажут, или что… А зачем?

Заезжаем в Козыревск за каким-то интересом, стоим у автобусной остановки, ждем. Раскаленную машину тут же облепляют слепни, и до ветру совсем не хочется выходить. Один из богатырей моих быстро выходит, скоро возвращается с тремя порциями мороженого, угощает меня и товарища за рулем. Едем дальше.

Около трех часов дня меня уже выгружают у дома организаторов фестиваля — Светланы и Анатолия Калякиных. Улица Сплавная, 15. Я, конечно, читаю «Славная», и мне уже хорошо.

Дом тонет в цветах, каждый метр участка чем-то засажен — то ли мне так везет, то ли на Камчатке все селяне борются за звание образцового хозяйства.

Осматриваемся

Знакомимся, пьем кофе и едем на центральную площадь встречать гостей — первый бардовский десант из Города: Аллу, Ангелину (помните, я говорила, что мы еще встретим дочь Сергея?) и Виктора. Заселяемся в гостиницу «Светлана» и возвращаемся к Калякиным обедать.

После сытного обеда идем на место, где завтра будет фестиваль: минут двадцать пешком по шоссе до реки Камчатки — Уйкоаль — Большой реки по-ительменски.

Здесь уже хорошо видны следы весеннего пеплопада — по обочинам лежат сугробы белесого пепла. В апреле Шивелуч, извергаясь, засыпал поселок на двадцать сантиметров.

— День внезапно превратился в ночь, примерно на сутки. Ну а мы работали, куда деваться-то, — говорит Анатолий. — Женщинам велели дома сидеть, а сами пошли.

На фестивальной поляне у пристани пепла местами по щиколотку, как песка на пляже. Алла отправляет тем, кто приедет завтра, фото своих запыленных туфель с пожеланием конструктивно подойти к выбору обуви.

Еще на поляне есть настил сцены, скамейки, беседки, балаган, деревянные скульптуры, стенды, за забором часовня и при ней туалет деревянный. Очевидно, здесь проводят все поселковые праздники, когда погода позволяет.

Пристань отгорожена от посягательств волчатником, типа утонете — мы вас предупреждали, но всем на него наплевать, лезут и лезут, и в воду мутную глядят. Течение в Камчатке быстрое, вода еще большая, поздняя весна же. Можно бесконечно глядеть на бегущую воду, но столько еще надо нового увидеть.

Кстати сказать, горизонт ясен и сопки открыты, как здесь говорят. Позже я узнаю, что это не такая уж частая история.

По дороге к реке мы наблюдаем во всей красе Шивелуч с пепельным шлейфом — от жары пепел высох и снова летит, влекомый ветром. Слава богу, не в нашу сторону.

Повернувшись к Камчатке спиной, видим Ключевскую. Впрочем, ее здесь видно отовсюду, до нее всего тридцать километров, а росту в ней почти пять.

Залезаем на смотровую площадку на пригорке у русла Старой Камчатки, рассматриваем окрестности в увеличительный прибор, установленный здесь для развлечения туристов, фотографируемся с надписью «я сердце Ключи» и с чувством выполненного турист-гостевого минимума возвращаемся ужинать.

Вот интересно, кто первым придумал эти «сердца» везде устанавливать?

К ужину подъезжают из Милькова народники — Лариса и Володя, вместе с ними, или как-то параллельно — Дима и Вика из П-К.

В сумерках подтягиваются два Николая — местные офицеры.

За столом становится людно. Едим, поем, знакомимся.

Стол накрыт во дворе, под легкой пластиковой крышей. На столе несколько видов рыбы, шашлык, овощи, и еда не кончается, наоборот, ее как будто становится все больше. Напитки разнообразны, и пиво есть, и морс, но почти никто не пьет спиртного, и это тоже нравится мне.

Гитара ходит по кругу, через пару кругов становится уже темно и прохладно, и мы уползаем в гостиницу, спать.

Фестиваль же завтра.

На пепелищах

1 июля, суббота

Утром из гостиницы иду дорогой длинною, петляя по селу, чтобы получше его рассмотреть. В ожидании начала фестиваля знакомлюсь с поселком, растениями.

Как и все уже виденные мною камчатские поселения, Ключи эклектичны. А благодаря пеплопаду и слегка апокалиптичны.

Окончательно накрывает от черного песка в песочнице на фоне светло-серого, почти белого всего вокруг.

На подходе к нашему цветущему саду специально сворачиваю в заброшенную военную часть, люблю развалины. Сначала боюсь, что на меня выскочит медведь или злая собака, но потом забываю вовсе об их существовании, увлечена руинами советского периода.

Пепел везде и проникает всюду, но растения побеждают, пробиваются. Вчера зацвел шиповник, сразу весь, и так мне запомнятся Ключи, как розовое на белом.

А еще зацвел хрен. Он раньше никогда тут, говорят, не цвел толком, а в этом году зацвел буйным цветом. Ходим ржем, придумываем слоганы для линии косметической грязи.

Организаторы милые, участники хорошие, особенно народники. С утра уже я успела немного пополоть первым баклажаны, а со вторыми пораспеваться, топая ногами и размахивая руками. Утомившись, валялась на лавке у стола после пытки рыбой обеда. Слушала разговоры. Запомнились две фразы: «Надо как-то сдерживаться» и «осознавать и плакать». Последняя — из чьих-то рассказов про воспитание в детском саду.

Песни нашего двора у подножия вулканов

Саунд-чек

Начало концерта заявлено в семь, но к пяти мы собираемся на поляне для настройки звука. Понимая, что зной с наступлением сумерек сменится прохладой, я взяла с собой рюкзачок теплых вещей и сижу на нем в тени балагана, это единственная тень неподалеку от сцены.

Тента над дощатой эстрадой нет, только задник. Но и дождя не ждем. А был бы дождь — пошли бы в ДК.

Все по очереди пробуют микрофоны, а по сути репетируют, поэтому к началу конкурса я уже знаю, кто что будет петь и как. Конкурентоспособны, на мой придирчивый вкус, только народники и девичье кавер-трио. Но жюри нам обещано непрофессиональное, поэтому победят мурашки.

Мониторов на сцене нет, в чеке я не вижу особого смысла, но все побежали — и я тоже что-то промычала в микрофон. С гитарой были проблемы, несколько раз меняли шнур. Ну уж будет как будет.

Систему жеребьевки Светлана придумала такую, что не расслабишься: имя следующего выступающего вытягивал непосредственно перед выходом на сцену кто-нибудь из зала. Везде бы так, никто б не разбредался.

Одновременно в беседке у реки команда одного из местных депутатов начинает варить в одном огромном казане уху из нескольких видов красных рыб, в другом — чай. Примерно к началу концерта угощение было готово, и было это хорошо.

Конкурс

Для участников и ведущих конкурсного концерта в палатке подле сцены были заготовлены две горки бутербродов и напитки, и, кажется, даже не все без градуса, ну это как раз вполне в традициях бардовских фестивалей.

Звуком руководил родственник организаторов, как позже выяснилось. Верю, что он сделал все, что мог, но как ни старайся, а без монитора на сцене не очень уютно. Особенно, наверное, группе, но девочки справились и первое место взяли. Я бы отдала его мильковчанам, они, конечно, профессионалы. Ну да как вы лодку назовете, так она и поплывет.

От «Песен нашего двора» логично ждать уровня дворового фольклора. А тут здрасте нате — Старостин, духовный стих, русские народные песни. А ведь девочка в автомате должна плакать, и рыдать отец-прокурор. Хотя двор двору рознь. В окуджавском и визборовском дворах в Москве поют, например, песни соответствующих авторов в дни их особенного поминовения.

Поэтому я была даже удивлена общим уровнем конкурса, в целом вполне уровень второго тура Грушинского фестиваля, как я его помню.

Приз зрительских симпатий получил местный дуэт, символизирующий традиционные ценности, а в песне «на стихи Иосифа Бродского», исполненной ими, была из Бродского целая одна строка — «Не выходи из комнаты, не совершай ошибку».

Ребята, действительно, симпатичные, и к высокой поэзии тянутся, хорошо, что их отметили. Вряд ли они зазнаются, видно по глазам.

Правда, как определен был уровень симпатий, я не уследила. Может быть, по громкости аплодисментов?

Вообще, жюри отработало прямо-таки молниеносно, обсуждение заняло минуты полторы. Пример надо брать всем фестивальным жюри с этого непрофессионального жюри Ключевского сельского поселения. Они даже не удалялись никуда для обсуждения.

Награждение началось сразу после последнего номера конкурсного концерта. Всем без исключения вручили подарки — кружки, и майки, и вымпел, а призерам еще и конвертики с приятными розовыми банкнотами.

Первый раз в жизни я получила денежный приз в конкурсе.

Мне понравилось. Еще пойду.

Песни у костра

После награждений звукорежиссер был освобожден, скамейки сдвинули кругом, в центре развели костер. Многие не расходились, желали продолжения банкета. В основном женщины пенсионного возраста. Кто хотел — пел, кто мог — подпевал.

Бабушки только сетовали, что слов не знают. Тут я бы порекомендовала заранее брошюрки с текстами распечатать и раздавать. Хоровое пение у костра, как всем давно известно, занятие весьма духоподъемное и душеполезное, сограждан объединяющее и располагающее друг ко другу.

Пока разворачивалась сцена, доедалась уха и допивался чай, солисты у костра стихийно сменяли друг друга в порядке общей очереди, и каждый пел, пока не замерзал. Я не спешила, выпила кружки четыре чаю — чай был изумительный. Как позже выяснилось, Светлана просто перемешала все виды чая, которые у нее были дома.

То есть повторить невозможно. А жаль, это было волшебно.

Догорел закат, орги все собрали, погрузили, увезли, вернулись за нами. У костра остались бабушки петь «Ой, мороз мороз», а мы переместились во двор Калякиных ко вновь накрытому столу. На этот раз к нам присоединился и Глава КСП, большой человек.

Здесь уже кто хотел, по алкоголю оторвался, а я пригубила виски, нашла их сущим керосином, выплеснула в огород, довольно скоро замерзла и ретировалась в гостиничку под одеялко. Старею.

Да, чуть не забыла! Пресса же присутствовала!

Съемочная группа из Усть-Камчатска, две девушки и парень с камерой. Снимали, но не все. Брали интервью, но не у всех. Потом неделю крутили по ТВ в новостях трехминутный ролик, который много споров вызвал в чате участников фестиваля.

Не все были довольны результатами монтажа, так скажем, не вдаваясь в подробности.

Но мне, как человеку, много лет проработавшему на ТВ, известно, на какой коленке и какой пяткой делаются новостные репортажи, и ничего с этим не поделать.

Надо оргам просить весь отснятый материал и делать свой фильм о прошедшем фесте, пока не потерли пленку, как говорится.

А вообще, фестивальчик мне понравился, и я надеюсь, что он будет жить дальше: место козырное, время удачное, люди радушные, креативные, глаз у них горит. Пусть и дальше горит!

Всегда готова посодействовать присутствием, деятельным участием и советом ненавязчивым.

Вот уж этого — навалом.

Отзывы других участников

Алла Любимова

Какая красивая история получилась!

Трудно выделить главный сюжет, столько важных событий произошло в одном месте и одновременно!

Случилось все внезапно и благодаря прекрасной семейной паре из маленького камчатского поселка Ключи, чья спонтанная идея обросла единомышленниками и послужила стартом фестивалю «Песни нашего двора у подножия вулканов».

На призыв отозвались романтики из городов и поселков, и не только камчатских!

География фестиваля — от Ключей — до Москвы!

Возрастная палитра фестиваля от зеленого до серебряного!

Исполнители собрались яркие, из разных жанров творчества — от народной песни до классической авторской песни и русского рока. Всех участников встречали, как родных!

Хлебосольная семья потчевала каждого заботой, домашними разносолами и удивительными байками о жизни ключевских шивелучан!

Фестиваль пролетел, как мгновение, как яркий фейерверк, а организован… — ну никто бы не подумал, что простой семейной ключевской парой — настолько все было продумано от мелочей подготовки до яркого финала с вкуснейшей ухой, песнями возле костра и фейерверками!

На этом конкурсе проигравших не было, хотя, официально почетные три места были определены беспристрастным жюри, диплом за третье место увез потрясающий дуэт из Милькова Лариса Волкова и Владимир Калашников и ее Величество народная песня!

Диплом второй степени отправился в Москву с неподражаемой в жанре классической авторской песни Татьяной Пучко!

Победил и покорил Ключи, все четыре вулкана и строгое жюри русский рок в исполнении группы 15-летних девчонок из Петропавловска-Камчатского «Таблица Менделеева»: Ангелина Стенник (вокал, гитара), Екатерина Анисимова (кахон), Алиса Самсонова (флейта).

Все участники фестиваля оставили частичку души в маленьком, усыпанном пеплом поселке!

Приз зрительских симпатий остался у юной пары исполнителей из Ключей!

А ключевские подобрали ключи к каждому сердцу!

Пусть этот фестиваль будет с продолжением, станет краевым, всероссийским, международным — и высоким трамплином для небольшого поселка Ключи и его уникальных жителей!

Екатерина Самсонова

Итак, в Ключах прошел фестиваль «Песни нашего двора у подножия вулканов».

Я поехала сопровождать свою крошку-флейтистку.

Девять часов пути в микроавтобусе, и вот мы в Ключах.

Это был день, когда сошлись звезды. Погода стояла прекрасная! Солнце, тепло, все вулканы открыты! И Шивелуч с новыми «протуберанцами», и величественный Ключевской, и Крестовский и Ушковский! Красота неописуемая!

Комары вполне обычные, дэту боятся, не особо доставали.

Звук на поляне отличный.

Участники — классные и разные.

Девчонки выступали почти в конце, так уж выпал жребий. Волновались, конечно, но вышли, сыграли, всех покорили и выиграли! Денежный приз, кстати! Уже решили, какой инструмент покупать в группу, умнички!

Запомните это название — «Таблица Менделеева», — они еще не раз заявят о себе!

Я бы очень хотела отдельно отметить организаторов, потому что без заинтересованной команды ничего бы не получилось. Сначала мы познакомились со Светланой Калякиной, которая не только автор идеи и организатор, но и радушная хозяйка и душа фестиваля. Очень приятно иметь с ней дело, я очень рада нашему знакомству.

На поляне фестивальной у реки Камчатки всех желающих кормили вкуснейшей ухой и поили невероятным ключевским чаем! Совершенно бесплатно! Как выяснилось, это была команда депутата КСП Ивана Никитина. Молодцы, никто не ушел голодным.

Ну и, конечно, такое масштабное мероприятие не получилось бы без поддержки Главы поселения, Михаила Бусаргина. Всегда радует, когда видишь искреннюю заинтересованность чиновника не только в экономической, но и в культурной жизни вверенной ему территории.

В общем, здорово все получилось, я очень благодарна организаторам за этот праздник.

Через Козыревск обратно

2 июля, воскресенье

В пять утра меня разбудил взгляд. Это Лариса просто пришла ко мне в комнату, стоит и молча на меня смотрит. Вот интересно, долго ли.

— Поехали? Володя мой не спит… Поедем?

Это я сама виновата, вчера выяснила, что ребята едут в Эссо по делам, и набилась к ним в машину, чтоб сэкономить бензин администрации КСП…

— А завтрак?

— А все готово, я попросила нам накрыть.

— А попрощаться?

— А мы видео запишем и пошлем.

Мы действительно записываем видео-сообщение на вотсап Светлане, при этом Л. весело щебечет, а я говорю только «Э-э-э» и «У-у» и чувствую себя идиоткой — мне страшно неудобно, что мы так спешно удираем, тоже мне лауреаты, не обнялись, не попрощались по-человечески.

От жадности ква-ква я спросонья затолкала в себя все три пирожка, положенные на завтрак, и довольно скоро после старта нашего автопробега напала на меня изжога.

Машина у Володи — белая иномарка, не помню, какой марки, небольшая легковушка без кондиционера, и окна не откроешь — пылища-пепелища.

Но в такую рань и не жарко, кстати.

Заправщик в Ключах, естественно, сном праведника спит, поехали мы заправляться в Козыревск.

Передали мне термос, я доверчиво сделала глоток…

Это был самодельный энергетик — две столовые ложки молотой гвоздики на термос. Действительно, глаза открываются сразу, эффект потрясающий.

Пирожковая изжога трусливо отступает, приходит другая, гвоздичная.

На заправке в Козыревске тоже никого. Ну тут уж я прошу сделать крюк до Гостевого дома «Толбачик», где в том году этно-площадку открывали, о чем подробно в книге «Литераторы на Камчатке. 2022» изложено, а поскольку и там еще все спят, оставляю книгу на крыльце дома хозяев этой гостеприимнейшей турбазы.

А потом еще В. везет нас показать, где по молодости браконьерил, и я радостно узнаю: это то самое место с беседкой на высоком берегу Камчатки, откуда Мария нам показывала вулканы Ключевской группы, пока Лена Пестерева фотографировала табун лошадей.

В завершение стихийной экскурсии В. завозит нас на самую высокую точку поселка, чтобы мы насладились панорамным видом Козыревска (здесь я впервые), и дальше мы едем уже без остановок.

Последнюю из взятых с собой трех книг я вручаю Л., про нее же там тоже целое предложение написано.

Л. тут же отдарилась брелком-матрешкой.

В девять утра меня высадили у бассейна.

Снова Эссо

Жизнь одна, и прожить ее надо в Эссо.

Приобретения и сложности произношения

3 июля, понедельник

Увидела в поселковом чате — холодильник продают. Написала, приценилась — аккурат мои призовые.

— А почему продаете? — спрашиваю.

— Купили новый, побольше, — отвечают. — Поесть любим.

Ну, думаю, надо брать. И нести недалеко, через дом, метров триста. Выторговала доставку. Через полчаса двое подростков, кряхтя, притащили, в угол поставили. Позже гляжу в чат — а хозяйка холодильника, вдохновленная скорой сделкой, еще несколько предметов бытовой техники продала.

К обновке помыла окна в кухне изнутри. Сразу захотелось помыть и снаружи, но для этого нужна стремянка. На стремянку шальных денег уже нет.

Екатерина Самсонова из П-К пишет:

— Прихожу на работу — а у меня на столе ваша книга лежит! Вот бы презентацию сделать!

— Уже намечено! — отвечаю. — 14 августа в 18:00.

Только вот книг не осталось почти. Думаю, может, в Городе переиздать? Чтобы не таскать из Москвы книги, я ж не ишак. И Катя присылает мне телефоны типографий, но предупреждает, что в П-К все очень дорого. Я не думаю, что дороже, чем через Москву, со временем разберемся.

Теперь уже знаю, что придется и макет тогда переверстывать в другие шрифты, иначе ридеро не разрешит.

МП дает мне наставления по книге, учит эвенским словам, сердится, что я неправильно повторяю за ней. А вы сами попробуйте! Там столько звуков, которых у нас нет, и гласных, и согласных! В интернете нашла статью про эвенский язык, так там одних букв алфавите тридцать шесть, а звуков-то больше! Потому как гласные длинные и короткие есть. А еще дифтонги, оййй…

Только «у имени тринадцать падежей, разветвленная система притяжательных форм (личных, возвратных, со значением отчуждаемой принадлежности). По особенностям спряжения различаются глаголы активного действия, состояния и начинательные.

Имеются свыше пятнадцать видовых и шесть залоговых форм глагола, шесть форм причастий и восемь форм деепричастий, отрицательные и вопросительные глаголы. Определение ставится перед определяемым словом и согласуется с ним по числу и падежу.

По грамматическому строю эвенский язык относится к языкам суффиксально-агглютинативного типа. В ольском говоре выделяют восемнадцать согласных и до двадцати гласных фонем (в том числе долгие гласные, а также дифтонгоиды иа, ие). Имеет место палатальный и лабиальный сингармонизм».

Целый мир, в общем.

До конца жизни будет, чем заняться долгими зимними вечерами.

Дорогой Бог, мозг и финансы

В визит-центр на нейрофитнес от ИГ, помимо тех, кто был в прошлый раз, пришли Л. и Лена из поселка Лазо. С Леной мы тоже знакомы по прошлому лету, беседовали на ямке о массажах, гуляли к лошадкам. Лошадки те, рассказала Л., были позже проданы — и новым хозяином съедены.

Сегодняшнее занятие посвящено отношению подсознания к финансовым потокам. Оказывается, просто не все готовы их принимать: откуда-то у людей страх, или стыд быть успешным, или установка быть «бедным, зато честным». Для советского поколения это вполне типично: не жили богато — нечего и начинать. Оказывается, и молодежь не вся воспитана в духе свободного бизнеса и рыночной экономики. В общем, по разным причинам люди не хотят брать деньги, им противно.

Закрываем глаза и просим Дорогого Бога исправить этот косяк в нашем мозгу. Деньги это хорошо, говорим, это будущие возможности принести еще больше пользы себе и обществу.

Л., в отличие от меня, всех присутствующих хорошо знает — это члены фольклорного ансамбля «Гуси-лебеди», которым она руководила, пока жила здесь. Договорились завтра вечером с ними со всеми костер пожечь у реки Быстрой, песен попеть.

Днем перед тем наметили отдельно с Л. встретиться по обмену массажными премудростями. Для этого велено мне принести чистую простыню.

Правка на рушнике

4 июля, вторник

Постирала простыню. Прополола кусок дернины, смыла с себя пыль в ванной и пошла на Речную улицу, два примерно километра, за ветклинику, за старую ферму, на берег реки Быстрой. Здесь жили Волковы Сергей и Лариса в малюсеньком домике возле сравнительно огромных конюшен.

Теперь стойла пусты, лошади проданы, Сергей умер от рака. Одной такое хозяйство не по силам, да и грустно, уезжает Л. в четверг к своему Володьке-гармонисту в Мильково, через неделю они распишутся.

У реки Быстрой небольшая сопочка естественного происхождения.

— Раньше ее называли Сопкой любви и с нее как бы начиналось Эссо. Вон там, повыше, первая школа была…

— Погоди, я читала, что первая школа была, там где сейчас администрация…

— Нет, это не первая, первая во-он там. К Наталье Петровне Сычевой сходи, она все знает, все помнит.

— Да уж я давно собираюсь к ней с книжкой, это же от ее рассказов вообще такая идея книги родилась, да все никак не решусь. Придумала сначала закончить с огородом, а потом уже совершать визиты. К ней, к Приходько…

На вершине сопки растут три могучие лиственницы и несколько берез. В траве десяток оранжевых лилий. Не слабых, даурских. Расцвел мышиный горошек и какой-то еще другой горошек, клевера — ползучий, луговой и какой-то еще.

— Я передам тебе технику «Правка на рушнике» из системы «Казачий спас».

Л. так и говорит «передам», а не покажу. И передает. Еще передает песенку, которую можно петь во время исполнения техники.

— А можно и другую какую-нибудь свою, если есть.

Лена из Лазо то снимает видео, то не снимает, то я не вижу.

В ответ показываю мышечные тесты, работу со шрамом, рассказываю про 12 шагов, про свой путь и опыт.

Из-за Пионерской наползает неприятное облако дыма с заревом от пожара — зловещее, но красивое. Лес все еще горит, дождя так до сих пор и не выпало ни капли с моего появления на Камчатке, уже три недели.

Иду полтора километра домой, одеваюсь потеплее и возвращаюсь к восьми, уже к огню. Приходит Юля с двумя белоголовыми сыновьями, лет четырех и шести, приходит ИГ.

Немного песен, чай из трав, овощной салат, расстановки на прекращение старых отношений.

В конце концов я тоже спела свою «Василисину песню» под аккомпанемент одной ложки и пошла восвояси, потому что была уже полночь, а в пять утра онлайн-группа.

Группу я проспала.

Граненые иглы, сухожильные нити

5 июля, среда

Проспала я группу — ну и ладно, и без нее три дня духовных практик подряд. Дорогой Бог лучше знает, сколько мне нужно спать. Села на свой новый старый велосипед без задних тормозов и поехала в огород. Господи, какое счастье ездить на велосипеде, дорогой мозг сразу скидывает лет сорок!

Выкорчевала еще пару квадратных метров пырея и поехала к МП уху из чавычи кушать. По дороге купила ей средство от мух, «но только не дихлофос».

МП недовольна тем, что Лена Пестерева в нашей книге называет ее «великой женщиной».

— Вот Лене и пишите свои претензии, — сливаю ответственность я. — Она писатель, она так видит. Говорит, Антона Палыча Чехова тоже все ненавидели, про кого он писал, но он тем не менее великий писатель Чехов.

— Я так устала, с утра шью торбаса для музея. Гранеными иглами…

— Что, бывают граненые иглы???

— Конечно! Это же кожа, камус! Сухожильные нити! Ты должна меня сфотографировать за работой!

— Обязательно!

— И написать: «Великая женщина за работой!»

…

— Я так устала… Может, ты за меня пошьешь?

— Покажете, как — так давайте и пошью.

— Да ну, ты сто лет будешь шить!

— Зато вы сто лет будете отдыхать. Ну или сошьете что-нибудь другое…

В горах горят леса, летают вертолеты туда-сюда, не могут потушить. МП плохо спит, видит тревожные сны, переживает за оленей, ведь горит их корм, его и так немного.

Рассказывает, как кочевали с родителями, как жили в поселках, которых теперь уже нет — Лаучаны, Кекук — всех Советы согнали в Анавгай и в Эссо. Некоторые эвены еще долго оставались на своих рыбалках, не хотели укрупняться.

Рассказывает, как таскали с братом из запасов сахар, ножом кололи, размачивали в речке и ели. Как мать заметила, что полугодовой запас сильно поуменьшился, и корила их. Но не прибила. Смеется. Это приятные воспоминания.

Вечером в визит-центре снова расстановки, и я становлюсь в них то чьей-то душой, то сыном одиннадцати лет… Благодаря велосипеду, я примерно на столько лет сегодня себя и чувствую, так что это совсем не сложно.

Из бассейна куда-то делась половина воды, зато оставшаяся половина комфортной температуры, можно посидеть в ней подольше. И поплавать. Стоять в воде по пояс как-то глупо, да. И кусают комары.

— А сегодня ты мне не нажимала на больную точку.

— Ну как не нажимала, нажимала, просто она больше не болит, наверное…

— Ну-ка нажми еще раз… Хм, действительно, не болит больше…

Каэрс

6 июля, четверг

Громкоговоритель запрещает ходить в лес и приезжать в Эссо. Рекомендуют даже лишний раз не выходить на улицу и носить маски. В поселковом чате ищут, кто доставит из города полтонны чего-то там для тушения пожара. Пожара не видно, но дымом пахнет, дальние сопки в дымке.

Утром проводила Л. с Леной на автобус, выдала Лене метр тейпа, показала, как клеить на шрам. Хорошо, что показала, потому что вчерашнее объяснение, судя по реакции, не было понято. Взгляд у Лены расфокусирован, мысли где-то далеко в будущем, или наоборот, глубоко в себе; ощущения того, что она разговаривает со мной — нет. Однако это не повод не пытаться.

— Может, ты приедешь как-нибудь в Лазо? Я тебя на лошадках покатаю? В лес сходим?

— С удовольствием, когда уедет моя платная пациентка. Но как я туда попаду?

— Ну, придумаем что-нибудь, на связи.

Лазо — поселок на другом берегу Камчатки, туда можно только на пароме из Атласова переплыть. В Атласове, кстати, есть музей, я видела ролик на ютубе, туда я тоже хочу. И про Владимира Владимировича Атласова главу отдельную напишу когда-то обязательно. Матерый был казак, всех тут подвел под ясак.

Л. уже в автобусе — я заметила, она не очень-то любит прощаться.

На обратном пути замечаю, что у теплого ручья, вытекающего из бассейна, уже цветет иван-чай. Повсеместно цветут дрема и хлопушка, подмаренник и гравилат, который гугл определяет как алеппский.

Княжик, жимолости, седмичник, багульник и мерингия отцвели на высоком берегу над бассейном, зацвели звездчатка лучистая, брусника, линнея северная.

— У тебя новый клиент, — сообщает мне М. — Наталья Петровна Сычева, я дала ей твой телефон, она уж и в больнице была, не помогли…

— А я как раз к ней собиралась с книгой, вот и повод!

Я планировала дополоть последние три метра, потом с часу до двух показать ИГ, какие травы стоит класть в сурицу (напиток из трав, цветов и сахара), а какие нельзя, но — есть работа, значит огород переносится на после ботанической экскурсии.

НП, конечно, не помнит ни меня, ни моих обещаний написать книгу. Немудрено, она же хозяйка гостевого «Домика Сычей», таких восторженных туристов-обещалкиных через нее проходят десятки. Знакомимся заново.

— Чай будете? А запеканку? У меня новый рецепт, сейчас расскажу. Взбиваю два или три даже яйца, туда сахар, манку и творог. Я тоже очень стеснительная, и от страху даже в юности нагло себя вела, никогда не отказывалась от чаю, как мои подружки… Денис из библиотеки на диктофон мои воспоминания записывает, я покажу вам распечатки эти. Я конечно, тоже бы в книгу это оформила… Ну хоть кто-то правильно говорит «бодяк». А то все осот, осот…

За НП хорошо бы действительно ходить с диктофоном, как и за МП, и за М., но неудобно же сказать «стоп, погодите, повторите, я запишу».

Остается только надеяться, что люди не устают повторять одни истории по нескольку раз.

Вот например, история про зеленый контейнер, который стоит у М. во дворе. Как его несколько раз крали в Елизово, как она его находила, как год перевозила в Эссо, устанавливала, красила… Это не контейнер, это памятник воли, упорства и я даже не знаю, чего еще это памятник. Зачем он ей тут?

— Ну, сейчас в нем хранятся инструменты…

Когда она заканчивает эту героическую эпопею, я вспоминаю, что уже слышала ее, и точно не раз, но забыла напрочь.

Надо выкинуть в ноут миллион видео и фотографий с телефона и начать записывать аудио. Иначе я все забуду. А они такие уже хрупкие, эти женщины, которые все еще что-то помнят и готовы этим делиться.

По берегу Уксичана идем с ИГ вверх по течению от музея в сторону Солнечного.

Зацвела спирея иволистная и много еще чего. Какая-то новая лапчатка, горошки, льнянка, тмин, тысячелистник, клевера, ромашка, подорожники; шиповник тупоушковый; в бутонах дельфиниумы.

За науку ИГ отдает мне свои огурцы, два я уже слопала, еще три остаются в пакете на Солнечном.

Когда я выдергиваю последний пук пырея, начинается дождь.

М. говорит — это называется «каэрс» — поймать волну.

Когда мы вечером тащим от НП дверь («Год не могу забрать дверь, боюсь, она ее выбросит, хорошая дверь, деревянная, Штерн еще делал, мастер тут жил такой, немец»), нас догоняет сосед, молодой парень, кладет ее себе на голову и почти бегом заносит на горку, оставляет у калитки. Мы плетемся сзади.

— Были когда-то и мы рысаками. Вот это и называется — каэрс.

Зимний камус, летний камус

7 июля, пятница

— Дарова! А я тебя видела по телевизору. Теперь ты тоже великая, как я.

— Мая Петровна, меня так много раз показывали по телевизору, что я давным-давно великая, привыкла уже, — смеюсь я.

— Ты все-таки скажи Лене, пусть она исправит. Великая! Это Екатерина Великая, Великий Ле-ени-ин.

— Ладно, напишем — «выдающаяся».

— Что это еще, зачем? Напишите просто — хорошая…

МП показывает мне свою работу, инструменты — граненые иглы, нож и чучун, которым сто лет, которые ее отец делал для ее матери. Показывает, как у них в семье скручивают сухожильную нить — не на руке, как давеча корячка в Краевой библиотеке, а на ноге — на ляжке. Показывает фотографии, свой семейный альбом, рассказывает про отца и маму, братьев, детей и внучек. Несколько снимков я бы и пересняла, но постеснялась.

— А почему тут три полоски, а тут две? — я спрашиваю про белые полоски на вышитых «планках» эвенских кафтанов.

— Долго объяснять. Потом расскажу. Не отвлекайся, мы смотрим фотографии!

В молодости МП была ох, как хороша. Особенно со стрелками, в сценическом гриме. Немного похожа на Вертинскую-мать.

Ломовцева — это фамилия ее мужа, русского ихтиолога из Ульяновска. Шесть лет как его нет, МП очень скучает по нему. А как ее девичья фамилия, я и не спросила, побоялась.

МП вообще не любит, когда ей задают вопросы, сердится. Потом через некоторое время рассказывает.

— Вообще-то ты хорошая, — говорит на прощанье.

— Конечно, я хорошая, — смеюсь.

С собой мне выдан на посмотреть двд-диск с сопроводительной книжкой — текстами родовых эвенских песен на двух языках — эвенском и русском. На двд МП и ее коллеги танцуют и поют в национальных костюмах собственного изготовления. Потом рассказывают о том, что пели и танцевали.

Танцуют как птицы, как рыбы, как олени.

Поют о горе потери, о радости встречи, о тундре, о собачьей упряжке.

Что видят, то и поют, так и танцуют.

Дикая утка

8 июля, суббота

— Прочитала почти всю вашу книгу, что-то пролистала. Ну вы напороли, конечно, с датами… Лучше бы писали, как писали, художественно, без дат…

— Ну, как записала за вами на манжетах… Все исправлю, что скажете!

— Вот я вам приготовила распечатку, это моя лекция для экскурсоводов, возьмите. Но я, право, не знаю, как бы мы могли с вами сотрудничать в соавторстве, я не вижу.

— Тогда давайте вас отдельной книгой издадим!

НП вручает мне пятнадцать листов А4 краткой истории поселка Эссо. Буду сверяться.

— Приготовила для вас дикую утку, сын принес с охоты осенью.

— Огосподи, я никогда не ела дикой утки!

— Вообще-то я в последнее время обленилась и не готовлю, покупаю еду в кафе.

НП сдает номера туристам, ее «Домик Сычей» — самый бюджетный и удобно расположенный в селе гостевой дом: в самом центре, прямо возле бассейна.

Отдых в четырехместной комнате обойдется всего 5000 рублей в сутки — 1250 рубля с человека. Есть и два двухместных номера.

Бронировать надо заранее, жилье пользуется популярностью.

Выходной на хозяйстве — раз

9 июля, воскресенье

Нэля уехала в турне, теперь у М. не четыре, а пять собак, а сама она каждый день ездит работать в ее теплицу и кошек кормить.

Зацвели у меня на грядках два вида клевера, ползучий и мясо-красный, немного нарвала цветов.

Прополола отросший пырей на трех грядках, только закончила — дождь пошел.

Оторвала еще немного обоев, посмотрела кулинарное шоу.

Квартирантка болеет, не появляется уже неделю, чем я и пользуюсь.

Определила несколько растений, нашла еще несколько ошибок в источниках. Не умею отдыхать.

В гостях у мастера

10 июля, понедельник

Гитара брата М., который прожил всего тридцать лет, отправилась в починку к Юрию Приходько, и я с ней — смотреть картины художника.

Вообще-то я в живописи почти ничего не понимаю, но по моим ощущениям, то, что я вижу, — импрессионизм.

Стены мастерской плотно завешены картинами. В основном это пейзажи маслом. В большинстве своем полноцветные, но некоторые почти черно-белые, зимние. Почему-то мне они нравятся больше других, и вдруг ЮП говорит, что это его любимые, одни из последних.

— Я эти лишние колки уберу, порожек поменяю, не возражаете?

— Нет, конечно, делаем нормальную шестиструнку. Я струны-то купила, привезла, а колки старые не крутятся, да и подставка отклеивается, страшно — начнешь натягивать, она отвалится…

— Вижу, тут серьезный ремонт нужен, скоро не получится. Несколько дней.

— Да я не тороплю, делайте, сколько надо. А можно на ваших гитарах попробовать поиграть?

— Конечно. Если надо, можно и подключить.

В мастерской художника пять гитар, все разные. Все восстановлены из сломанных. У каждой своя история. Та с помойки, эту отдали за работу… Все звучат отлично, сообразно материалам, из которых сделаны.

Фанера никогда не будет звучать как массив, мастер объясняет мне, почему; а заодно рассказывает, походя, настоящие секреты гитарных и скрипичных мастеров. Оказывается, древесину для музыкальных инструментов годами вымачивали в пруду, да-да, чтобы микроорганизмы съели всю паренхиму. За счет обилия микропустот так хорошо звучат старинные скрипки. Вы знали? Я нет.

— А это что у вас, ламповые усилители? А почему так много?

— А ну-ка садитесь. Вот сюда, в середину, — ЮП ставит мне табурет так, чтобы я оказалась между всех колонок, и с телефона включает музыку. Чайковского. — Вы где слышали такое качество звука?

— В театре, в оркестре. Ох, ничего себе! А можно я буду иногда приходить музыку слушать? А вы все это сами?

— Да, сам собрал. Началось с того, что у меня начинала болеть голова, когда я слушал музыку из обычных колонок. Я понял, что это из-за посторонних шумов, и решил от них избавиться. Смотрите, вот так устроена колонка…

Далее следует небольшая лекция с рисунками о том, как устроены усилители. Я ничего не понимаю, но силюсь понять, внимательно киваю, мычу, тычу пальчик…

Меня спасает Наталья Леонидовна, жена художника: она зовет нас к столу. На столе — постная еда: рагу из кабачков с солеными огурцами. Варенье из ревеня, клубника. Петровский пост.

В доме тоже везде картины, несколько — кисти отца НЛ, бывшего Юриного преподавателя живописи из Сыктывкара, Леонида Ивановича Потапова.

На прощанье НЛ нарвала мне в огороде пук мяты. Мята здесь тоже огромная. Снега много, почва плодородная, лето короткое — растения жирные. Подмосковные травы после здешних кажутся чахлыми и облезлыми.