Бесплатный фрагмент - Бабушкины сказки

Предисловие

В детстве в ряд ли кто из нас не любил сказки, этот жанр манил нас своим волшебством и загадочностью, переживаниями за героев и ожиданием счастливого конца. Но жизнь чаще всего далеко уносит нас от сказочного мира, все более прозаично и просто, а иногда и трагично. Мы забываем беззаботное детство и сказочный мир волшебства.

Но оказывается и в мире взрослых существует сказка, надо просто ее разглядеть. В этом мне помогла Наталья Михайловна Стукова и Тренинговый центр Салавата Юсупова «СО-Творение».

Оказывается в сказках, автор чаще закладывает свою проблему, задачу, упаковывая, как конфету в фантик, в символы, которые в действиях, образах животных, сказочных персонажах, представляют им заложенный смысл. Это интересно, постарайтесь и вы прочувствовать и понять жизнь волшебства, но уже с точки взрослого человека.

Добрый купец

Эту первую сказку сборника я написала, вспомнив легенду нашего Рода по матери. Был дедушка, в каком поколении не знаю, который очень любил картошку, жить без нее не мог. Его так и прозвали Дед Картошка, от которого пошло прозвище на деревне ихнего Рода — Картошкины. Позже оно добавилось словом купец, что в итоге дало Купец Картошкин.

В некотором царстве в некотором государстве жил-был купец добрый молодец. Был он купцом незнамо в каком поколении, как помнят себя его Род, все предки торговлей занимались, ездили за товарами в страны дальние, но чаще бывали в городах и весях ближних. А после продавали товары, привезенные населению ближнему, на ярмарки разные любили ездить. Бывало народу соберется видимо-невидимо, только знай поворачивайся. Родители помогали ему часто, да, возраст свое берет, уставать стали чаще, чужих людей нанять, не каждому доверишь. Проверенных, надежных два человека было, на них мог положиться как на самого себя. Задумался неожиданно наш молодец жениться, родители уже и говорить перестали об этом, раньше слов близко не подпускал на эту тему, не хочу и все тут. А теперь, видит матери помощница по хозяйству нужна, да и детей, наследников пора заводить.

Однажды на ярмарке, помощники в кофейню ушли перекусить, а он один остался. Видит девица незнакомая с няньками да подружками идет, мимо прошла, бровью повела, сердце у купца остановилось, язык онемел. Решил он проследить, кто такая, чьих людей будет. Оглянулся, помощников не видно, бросил товар и побежал. Пока ходил, да приглядывал, не мало времени прошло. А тут парни его бегут, окликают, ничего понять не могут. Товара половину нет, кошель пустой на земле валяется, лошадей увели. Опечалился купец, а делать нечего, надо искать идти, далеко не могли еще уехать. Коня, его любимого украли, самое обидное было.

Оставил купец одного с остатками товара, другого домой к родителям отправил, чтоб не беспокоились, а сам пошел, куда глаза глядят, уздечку одну взял для коня любимого. Обошел он все окрестности, никто не видел его лошадок норовистых, товаров завидных. К вечеру третьего дня еле ноги донес до одинокого дома на опушке леса. Постучался попросился водицы испить, да голову приклонить. Открыла ему двери бабушка, сама еле ноги переставляет, дряхлая совсем. Рассказал добрый молодец свою печаль, подкрепился, чем угостили, да и прилег на печку, бабка ему место уступила свое.

Проснулся он на завтра, когда уже солнышко встало. На столе завтрак стоял, чугунок картошки, да хлеба краюшка. Наелся купец, а старушка и говорит: — Молодец не побрезговал нашей еды скудной, заготовь еще дров, да забор подправь, сама не могу, помочь некому. Хотел было купец отказаться, да стыдно стало, его приютили, обогрели, а он откажется. Сделал дела быстрехонько, молод, сил много, крылечко еще залатал любо-дорого посмотреть.

Вернулся в дом, чтоб перед старушкой отчитаться, да за ночлег поблагодарить, а на столе обед готов. Старушка ему молвила: — Вижу, что руки у тебя из нужного места растут, добрый ты молодец, сноровистый. Старших уважаешь и почитаешь, у самого горе, а мне перечить не посмел, отблагодарю я тебя. Садись ешь — кушай, да меня слушай, худому не научу. Есть у меня калоши, еще от прадеда остались, худые на вид, да не простые. Желание правильно загадаешь, оденешь, тут же исполнится. Поблагодарил молодец старушку не простушку, сел на крыльцо, подумал, ноги сунул в калоши и был таков.

Оказался на дворе широком, богатом, дом в два этажа, с крылечками да ставнями расписными. Вдруг откуда не возьмись два парня бравых появились, не успел оглянуться, как в сарае оказался, понять не мог за что. Нашел щелку около дверей, оглядел двор, а там девица гуляет, что на ярмарке видел. Сел обдумал, как быть, да про калоши вспомнил. Загадал желание, калоши надел, вмиг девица около его оказалась. Смотрят друг на друга, языки отнялись у обоих, от неожиданности. Тут влетают парни, да как врежут ему, искры из глаз посыпались, еле устоял. Будто сквозь сон услыхал: — Братцы мои, не трогайте его, люб он мне, давно я его приметила, да и он видать не зря здесь оказался.

Присмирели братья, в дом привели, расспросили, что к чему. За вора его приняли, с уздечкой в руках, да калошах драных. Рассказал он о своих проблемах, с родителями девицы встретился, договорились, что сватов отправит, дочку их в семью свою привести хочет. Не отказали бояре, понравился им, приглянулся молодец. Повеселел наш купец-молодец, коня ему дали до дома добраться, уздечку надел и к вечеру того же дня дома оказался. Его доверенные на крыльце встречают, о делах докладывают, все возвратили, и товар продали оставшийся, а конь любимый сам прибежал и других привел.

На завтра сватов заслали, обо всем договорились, день свадьбы назначили, по рукам ударили. Родители довольны, на старости лет еще и с детишками повозятся. Невеста из семьи хорошей, лучше не надо, на сына смотрят не нарадуются. Вот как можно с невестой познакомиться, за три девять земель ходить не надо. Счастье чуть ли не на печи нашло, само в дом вошло, только двери открывай.

Свадьбу сыграли, всю округу пригласили, напоили, накормили, неделю веселились, народ удивили. Стали молодые жить — поживать, да добра еще больше наживать, деток нарожали, воспитали. Жизнь по кругу пошла, да и до нас дошла.

Трава-Мурава

Было у них три сына, двое умных, а младший дурак. Кто не слышал сказок с таким сюжетом. Оказывается, в архетипах людей старшие живут по расчету и разуму, а младший от сердца. Что сердце говорит, что ближе то и делает. Хорошо это или плохо, по- разному можно воспринимать, но похожими быть на других, точно не надо. Мы созданы все, как личности, для своего исполнения долга.

Жили были старик со старухой, многое повидали, трех сыновей вырастили, старших женили, а вот младший никак не мог себе суженую найти. Занемог как- то отец и ничего ему не помогает, и в баньке парили, и знахарей звали, лекарствами разными недуг выгоняли, а толку как не было, так и нет. Засобирался старик в другой мир уж было переходить, да услышал про траву-мураву, что в одном только месте растет и мало кто знает о ней, не каждому в руки дается. Собрал отец сыновей, поведал о новости хорошей, да не увидел радости у старшего и среднего сыновей за травкой идти не знамо куда. Свалили все на Ивана, мол не женатый, не обремененный, пусть идет ищет.

Получил Иван просьбу от отца достать волшебную траву-мураву, чтобы излечиться от сильного упадка сил, а то встать скоро совсем не сможет. Нет энергии в теле, нет порядка в костях и утробе, что- то барахлить во всем организме стало. Попить бы травки, жар унять в теле, дела доделать земные. Предупредил Ивана, что травку надо достать с большой осторожностью, иначе не миновать беды., искушение большое ожидает того, кто на ее сбор посягнет.

Нечего делать, просьба отца, приказ для юнца. Стал собираться Иван в дорогу, в баньке помылся, отоспался хорошенечко, подпоясался, взял припасы, что в дорогу ему заготовили, перекинул через плечо котомку и поспешил в нужном направлении, как он думал. Видела, то Дарина, до околицы проводила взглядом, перекрестила, слезу пролила, да делать нечего, никто она еще ему.

Вышел Иван за околицу, оглянулся, взглядом окинул весь привычный мир, перекрестился и пошел отсчитывать свои шаги на обретение травушки — муравушки заветной. Шел он долго, притомился, решил перекусить, стал место выбирать поудобнее. Только расположился он под развесистой березкой, как увидел цыганку старую, идет, еле ноги переставляет. Подошла к нему поклонилась, рядышком присела, разговор завела. Спросила: — Куда путь держит молодец. Рассказал Иван про просьбу отца, про траву-мураву, а потом накормил прохожую, напоил, да стал собираться дальше в дорогу. А цыганка вытащила из-под юбки книжечку маленькую, полистала, что-то губами пошамкала, да и говорит ему:- У болота на право свернешь, пойдешь прямо не сворачивай, пока дуб столетний не увидишь, обойдешь вокруг его, и к хижине старой подойдешь. С лева в дверь зайдешь, к моей сестре попадешь, привет передашь, про травку спросишь. Так и сделал Иван, как цыганка ему сказала, кроме одного. Чего еще дуб обходить, ноги топтать, когда дом рядом, на хижину правда совсем не похожий.

Встретила его старуха, помоложе той, но лет под 90 будет не меньше. Передал Иван привет от сестры, просьбу свою выложил, отцу помочь хочется. Накормила старая, напоила, спать уложила, а все дела на завтра оставила. Утро вечера мудренее будет, дела легче решаются, когда под солнышко раннее попадают. Утром чуть свет встал Иван, вышел на крылечко, а старушка стоит травку перебирает. Подала прямо в горшочке, рассказала, как заварить, настоять, да в жизни применять. Ничего не попросила, просьбу старшей сестры выполнила.

Предупредила она Ивана, не обошел дуб вековой вчера, не послушался, поэтому придется ему еще с бедой встретиться. Злые силы энергию на него направили, не обойти их ему.

Рад был Иван, что просьбу отца выполнил, настроение поднялось, сил будто прибавилось. Отмахал полдороги, приустал, сел, чтобы ноги помыть, перекусить ягодами да лепешками старухиными. Дорога домой говорят короче бывает, тем более, когда удача тебя посетила. Вдруг он заметил трава колышется как будто ползет низенько кто-то, что — то внутри подсказало, опасность. Оглянулся Иван, за поясом потянулся, натянулся весь, как струна, если что прыгнуть, да не успел. Напали на него с двух сторон, по голове ударили, так, что он и не понял, кто это был.

Позавидовали братья Ивану и решили, что отберут у него траву и сами отцу принесут. А все из-за того, что пообещал отец, все наследство младшему отдать, если траву достанет, вылечиться поможет. Подкараулили они брата в ближайшем лесу, жизни лишили, траву отобрали, отцу принесли. Решили будет Иван наказан, а то слишком ему много достанется, всегда, с детства ему больше позволено, как младшему.

А Иван словно в сон провалился, смотрит тело лежит отдельно, а он с верху смотрит на него. Видит Иван своих предков живыми, удивился очень, да и обрадовался, что вновь родных видит к тому же молодые такие, красивые, не такими, какими их Иван запомнил. А они все радостные, счастливые, улыбчивые. Захотелось Ивану здесь остаться, спокойствие и гармония его окружали, а они не разрешают, должен мол он домой вернуться, родителей порадовать.

Пришел Иван в себя, а рядом Дарина сидит, плачет, голову его обнимает. Сел молодец, огляделся, горшок валяется, а травки в нем нет. Опечалился Иван, столько ходил и все зря. А Дарина рассказала, что братья траву принесли, а сказать ничего не могут, вдруг немыми стали. Отец с матерью неладное почувствовали, идти не могут, отец лежит, мать за ним приглядывает. Вот и попросили девицу помочь им, давно они приметили ее, а тут такой случай подвернулся девицу испытать. Если судьба, то вместе придут, проверят пусть молодые себя и чувства к друг другу, в Род свой принять не каждую хочется.

К вечеру дошли они до дома, горшок, который братья выкинули, волшебным оказался. Без него трава силы лекарской не имела. Сварили травку, как было Ивану сказано, напоили батюшку своего, в баньке попарили. На второй день пошел старик самостоятельно, через неделю и следов не осталось от болезни.

С радости великой сватов заслали к соседской Дарине, а Иван как рад был, счастье свое разглядел, едва мимо не прошел. Беда сблизила обоих, проверила их чувства.

Собрали родители гостей со всех волостей, братьев с женами пригласили, простили их, что зависть не делает с людьми, а счастью настоящему помехой не будет.

И мы там были, счастье молодых разделили, на жизнь знатную настроили. Пир устроен был не малый, всем хватило, всем досталось, да и вам еще осталось.

Материнский наказ

Родители нам добра желают, но часто мы их мнение игнорируем отсталостью, не модностью, не желанием слышать мудрость. Мы эгоистичны и себе на уме, думаем, что познаем и победим этот мир своим умом. Набив шишек, получив опыт, передаем следующему поколению. Но все повторяется также, как было с нами. Наверное, чтоб вырастить душу, данную нам от Бога, надо пройти свой Путь, познать свои прелести рытвин и ухабов.

В одном лесу дремучем, на полянке светлой жила лиса Патрикеевна, не простая, а знатная в своем лесу. Много к ней приходило разного народа лесного за советом, за снадобьем, за травкой, да и просто поговорить. И была у нее дочка любимая, единственная, ненаглядная помощница. Много было забот и хлопот по дому, не мало и вокруг дома. Любила дочка в часы свободные танцевать на полянке среди цветов. И особенно она любила одуванчики, смотреть на их жизнь в начале желтую, а затем белую, воздушную. В начале жизнь зарождалась, жила, превращалась, а затем улетала выше крон деревьев. Долго ли коротко мать Патрикеевна постарела и дала наказ дочери: — Не долго мне осталось жизни на земле, оставляю тебе Зеркальце Волшебное, Рушник Узорчатый, Гребень для твоих волос волнистых. Береги их никому не показывай, а главное о силе их не рассказывай, свои заветные знания тебе оставляю.

Скоро осталась Доня одна, погрустила, погоревала, дел много, стала забываться печаль большая. Однажды выйдя из дома, скучно ей стало, пошла на полянку к цветам любимым. Походила, покружилась, полежала среди них, а потом побежала за зонтиком воздушным, который в лес уплывал. На опушке леса она внезапно встретила Лиса Черного, который, появился перед ней внезапно, словно из земли вырос. Обрадовалась Доня, что хоть кто-то встретился ей в ее одиночестве, в гости пригласила, на чириканье синички, назойливое, внимания не обратила. К вечеру совсем подружились, волосы свои роскошные решила расчесать, гребень достала, гостя, чем — то удивила. Перед зеркальцем покружилась, себя оглядела, прихорошилась и пошла гостя провожать.

Когда домой возвратилась, не сразу хватилась, что нет дорогих сердцу вещей, куда исчезли непонятно. На завтра с утречка раннего взяла рушник, на плечи накинула, в путь отправилась. Сама не поймет, как подарки материны не сберегла. Долго ли коротко шла, видит впереди избушка стоит, а из нее Лис Черный выходит. Спряталась Доня за дерево, переждала, когда уйдет, — и в избушку постучалась. Заходит, слышит кто-то плачет, прошла дальше, а там Лисонька молоденькая на цепи сидит, глаза красные от слез. Расспросила ее Доня, успокоила, как могла, помочь пообещала. Только просила зеркальце с гребнем хитростью выманить у Черного Лиса, никто не знал кроме него о их существовании.

На завтра, как-только ушел Лис по своим делам, а Доня тут-как- тут. А Лисонька довольная говорит: — Обрадовался Лис, что я начала ему угождать, перечить перестала, рассказал о Зеркальце и Гребне, подарил их мне. Вечером пообещал с гостями прийти, помолвку устроить. Порешили заговорщицы бежать сразу, чтоб дальше уйти до вечера от неприятной избушки. Целый день шли, вдруг слышат топот за спиной, оглянулись, Лис Черный с друзьями догоняют, на волках скачут. Бросила Доня Гребешок за спину, образовался свет из тончайших лучей, ослепил погоню, следы спутал. Бегут дальше наши беглянки, совсем устали, ноги подкосились, на землю упали. Сколько спали не помнят, только проснулись от топота, да треска сучьев. Поняли, что сейчас их догонят, пленницами сделают. Взяла Доня Рушник, постелила перед собой, образовалась перед ними дорога чистая да ровная. По краям деревья растут, позади, сосны встают, а впереди тропинка с любимыми желтыми цветами, одуванчиками, летящими, стелется. Не знают, как до обрыва добежали, реки полноводной. Присели на бережку, туфли скинули с ног, износились до дыр, прилегли на Мать-Землю, чтоб силушки поднабраться, да в путь снова двинуться. Очнулись от топота преследователей, вот уже сейчас догонят, поймают, или в реку скинут. Поставила Доня Зеркальце пере ними, рукой взмахнула, зеркальце увеличилось в размерах. Увидели отражение бегущие свое, с мордами страшными, оскаленными, а обрыв не заметили, отражение перекрыло вид впереди. Упали в воды глубокие, реки полноводной, покрыла их вода, закрутила, унесла.

Вздохнули облегченно беглянки, порадовались. Расчесали волосы, в Зеркальце посмотрели, вдруг синичка села на Рушник вышитый. Поняла Доня, кто ей помогал все это время, заплакала от радости. Полотенцем взмахнула, поплыло по воздуху облако воздушных одуванчиков, превратившись в лодку. Сели лисички — сестрички названные и выстраданные, поплыли домой довольные, счастливые.

Поняли они, что не всем доверять можно, особенно тайны семейные, переданные родителями. Крепко подружились лисоньки, подругами стали. Оказалось, из богатого семейства выкрал Лис Черный Лисоньку, в жены насильно хотел взять, да ничего не получилось.

Передала Доня сестру, названную родителям, обрадовала, подружилась со всем их большим семейством. Жили они долго и счастливо, в замуж повыходили, детей нарожали, семьями своими стали дружить, друг к другу в гости ездить.

Но это уже совсем другая история Светлая, Чистая, Семейная с Дружбой по всей жизни.

Поиск истинной любви

Интересно, что события иногда повернутся так, что не знаешь, что с этим делать?! Но пройдя определенный промежуток пути, понимаешь их предназначение. Через каждого из нас приходят те или иные послания, помощь, учение. Все приходит к нам через человека, и горе, и радость. А еще говорят: — Где родился, там и пригодился. В нас заранее заложены определенные таланты, которые мы развиваем, идя по жизни.

В некотором царстве, некотором государстве жил, был царь великий государь и было у него три сына. Старший и средний уже подросли, а младший лишь входил в силу возраста, но хотел походить на них и быть как они. Куда братья было не пойдут он всюду за ними увяжется, сколько не гоняли его от себя братья, ничего не помогало.

Однажды поехали старшие братья на конях покататься, порезвиться, пока отец с матерью не видят. Любили они галопом через овраг прыгать, через забор лошадей направить и пришпорить, чтоб полететь через него как птицы. Завидно младшему стало, ускакали вперед братья, а Василек на лошадку и направил через овраг птицей пролететь. Да не рассчитал, скинула его лошадка, или сам свалился, теперь уж и не помнит. Только очнулся в яме глубокой, голова болит, ногу свело, глаз один не видит. Идет, шатается по оврагу, руками за берега его хватается, не помнит сколько шел так. Вдруг под руками дверь, как будто попала, дернул за корягу и попал в помещение темное. Ничего не понимает, куда идти, к кому попал. Неожиданно за поворотом огонек сверкнул, прислушался Василек, пригляделся, голоса слышит незнакомые. Прокрался он ближе, и видит три девицы сидят за прялками, беседу ведут.

Вышел Василек к ним, куда ему деться. Испугались вначале девицы, а потом познакомились, накормили, обмыли, перевязали и рассказали свою историю невеселую, что заколдовала их злая ведьма, под землю запрятала, пожелала свету белого не видеть. Покуда девиц не полюбят добры молодцы, под землей им сидеть, а если на свет выходят в кротов превращаются. Назавтра отправились они заготовлять припасы на зиму зернышки, горох, а Васильку заказали обед сварить, в доме подправить, мужская сила, чтоб зря не пропадала, а сундук не открывать, что в дальней комнате стоит.

Чуть свет отправились девицы-кроты за сбором урожая, а Василек за дела принялся, интересно ему везде нос сунуть, посмотреть. До дальней комнаты дошел, сундук увидал, вспомнил наказ, да любопытство верх взяло. Открыл сундук, а оттуда дубинка выскочила, да начала его месить, да приговаривать: — Уж я плечи порасправлю, уж я кровушку пущу. Лупит Василька, да приговаривает, еле отбился, обманом в сундук заманил, запер.

Вечером пришли девицы уставшие, заготовки принесли по кладовкам Василек рассыпал, накормил, про дубинку ничего не сказал. На завтра с утра вновь девицы пошли припасы на зиму готовить, а Василек дома остался, кости от вчерашнего ломило, синяки по всему телу. Только собрался делами заняться, как вдруг шум послышался за дверьми, высунул Василек голову, а там Змей стоит. Скрутил он молодца, кольнул чем-то, что душа вышла у парня. Видит он с высоты Змей тело в чулан запихал, а сам в него превратился, лишь сапоги гостя незваного возле дверей стоять остались.

Пришли девицы вечером, а помощник тот, да не тот, за ним ходить надо, а не он им помочь. Удивились девицы, но смолчали, только душа Василька предупредила младшую, что это не он, а Змей в него превратился. А сам он лежит в чулане мертвый. Рассказала младшая сестрам, стали думать, что делать. На следующее утро пошли снова по делам, а Васильку-Змею наказывают: — По дому прибраться, обед сварить, раньше сегодня придут. А сами за водой живой да мертвой к роднику побежали. В рот набрали воды, одна живой, другая мертвой, третья в засаде сидит наблюдает за домом. К обеду вернулись, одна змея отвлекает, чудеса ему рассказывает, двое в чулан пошли водой молодца побрызгать. Покропили сначала мертвой, а потом живой водицею сестры, открыл глаза наш молодец. Предупредил Василек не говорить ничего, возвратиться и обедать, а сам к сундуку пошел. Открывает приговаривает: — Дубинушка дубовая, силушка слоновая, выручай девиц да красна молодца.

Выскочила дубинушка, да пошла работать, приговаривая: — Уж я плечи порасправлю, уж я кровушку пущу. Дубина бьет Змея, Василек колотушкой машет, девицы, что под рукой было тем и долбят. Взмолился Змей, пообещал восвояси уйти, меч- младенец, да сапоги волшебные подарить Васильку. Отпустили с миром злодея, поверили ему, что не появится больше в их краях.

Вечером устроили праздник победный девицы с Васильком, порадовались, про дубинушку брату своему названному рассказали, отцов это подарок, оставленный перед смертью, на защиту им. А младшая подарила варежки Васильку мягкие, пушистые, вышитые, от всего сердца благодарного.

Предложил Василек всем сестрам с ним к отцу да матери идти, забеспокоились девушки, как же им быть, на свету они кротами становятся. Василек младшей руку и сердце предложил, полюбил ее, не будет она больше заколдованной, а остальных с собой взяли. Василек в сапоги ступил вместе с младшенькой, остальных на руки взяли с дубинушкой, и к себе домой примчал всех, прямо ко крыльцу родительскому.

Не долго пришлось прятаться в темноте девицам, рукодельницы, хозяйственные приглянулись братьям. В начале старшие свадьбу устроили, гостей да отца с матерью порадовали, а там и младшие созрели. Вновь радость и веселье в ломе, пир на весь мир. Вот уж воистину не знаешь, где найдешь, где потеряешь.

Дочкина тайна

Мою тетю убили в двадцать лет, кто и зачем, для меня это тайна. Кому помешала жизнь молодой девушки? Кому и чем она могла навредить, какую тайну открыть перед миром, кого обличить? В те годы, сплошного сгона людей на лесозаготовки и сплав, таили многие тайны. Вершители судеб были не Бог, и разум, а разгулявшийся черный ворон.

В некотором царстве великом государстве жил-был купец знатный человек. Жил купец добрый человек добротно, богато, горя не знал, голода не видел. Жена красавица сердце радовала, да трое девиц, чудесных молодиц подрастало. Мечтал купец о сыне продолжателе рода своего, а на свет божий все девки выходили. Всю надежду потерял, продолжателя дела своего воспитать. А тут еще напасть неожиданная, жена, любимая болеть начала, никто определить не мог, что с нею происходит. Глаз что — ли недобрый счастью купца позавидовал, силы темные на жену пали.

Однажды младшая дочь видит сон, будто девушка молодая, как наяву встала перед ней и говорит: — Ты душечка, хочешь матери помочь, чтобы она обратно в силу вошла, выполни одну просьбу мою, но так, чтобы никто об этом не знал. Тогда и сама счастье обретешь и семье поможешь. Объяснила Софьюшке девушка, что делать надо и исчезла.

Встала девица утром, умылась, оделась, думает, как уйти из дома незамеченной. А душа болит, родители волноваться будут, мать совсем опечалиться. Но ради здоровья материнского, что не сделаешь. Собрала она узелочек, оделась попроще, но главное, чтоб удобно было, выбрала момент, когда все заняты делами были, и побежала за деревню в лес прятаться. Огляделась, посидела, никто не видел, пошла по тропинке, в глубь чащи.

Долго ли шла не помнит, обувь поистерла, припасы кончились, вдруг видит гора впереди. Дошла до нее, поднялась выше и как раз к пещере вышла, по описанию девушки из сна схожесть полная. Прислушалась, пригляделась, зашла внутрь, слышит голос тихий: — Сюда подойди. Осторожно Софьюшка на голос пошла, на ощупь доползла. Видит девушка мертвая лежит, разбойники похитили и жизни лишили. Похорони меня девица, а силу мою неистраченную себе возьми, матери передашь, а пока о просьбе моей не забудь. Сделала дочь купеческая все честь по чести и дальше пошла, энергично зашагала, будто и вправду сил вдвое прибавилось.

К вечеру дошла она до землянки, одна крыша на верху, да из трубы дым идет, печка видать топится. Покружилась вокруг себя три раза, в дверь постучала, скрипнула дверь, сама открылась. Спустилась в подземелье, а там старушка старая-престарая еле ноги носит, варево какое-то забалтывает, в печку ставит. Рассказала ей Софьюшка про беду семейную, про просьбу девицы молодой, ничего не утаила. А старуха ей говорит, доделывай мое дело, кашу в печку ставь, а я полежу на печке, подскажу, что дальше делать.