Бесплатный фрагмент - Азбука спасения

ПРЕДИСЛОВИЕ

Никодим Благовестник

Мы, как христиане и ученики Господа нашего Иисуса Христа, всегда должны быть внимательны к Слову Божьему и Его святым Заповедям, исполнение которых, есть ничто иное, как путь на Небо для воссоединения со своим Творцом в Вечности. Следовательно, все что Он заповедал нам имеет глубокий смысл и огромное значение для спасения в жизнь вечную. Первая и наиглавнейшая Заповедь Божия говорит: Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь (Мф.22:37,38). Но спросит кто: как я могу любить Бога, которого не вижу, о котором ничего не знаю, и как Он выглядит, и где живет? И справедливо, но…

Когда мы читаем Священные Писания, читаем невнимательно, не с желанием уразуметь истинный смысл написанного, а как простую книгу, и это неправильно. Все Писания, как свидетельствуют св. отцы, богодухновенны. Что это значит? Это означает, что в каждом Слове, изреченном в Писаниях, таинственно сокрыта Божественная энергия Духа, которой мы становимся причастны, когда внимательно читаем и впитываем в себя разумом текс. Также и в молитве, и при чтении не только Евангелия, но и творений святых отцов. Слова преподобных и святых также богодухновенны, как ставшими уже по вселении в них Духа Святаго причастниками Божеского естества.

Хочешь познать Бога? Будь всегда в Слове Его, и Он будет недалеко от тебя, потому как Слово Божие и есть Сам Бог… Я есмь Путь и Истина, и Жизнь, никто не приходит к Отцу, как только через Меня! (Ин.14:6).

БЛАГОДАРЕНИЕ БОГА

Поклоняюся, припадаю и благодарю Тебя, Господи всяческих и Всесвятый Царю, что Ты явил милость свою мне, недостойному никакой милости. В самом начале бытия мира облекши меня славою и честию в образе Твоем, по коему благоволил создать меня. Преподобный Симеон Новый Богослов

Апостол Лука

Помилованная грешница в благодарность помазывает Иисуса миром

Некто из фарисеев просил Его вкусить с ним пищи; и Он, войдя в дом фарисея, возлег. И вот, женщина того города, которая была грешница, узнав, что Он возлежит в доме фарисея, принесла алавастровый сосуд с миром и, став позади у ног Его и плача, начала обливать ноги Его слезами и отирать волосами головы своей, и целовала ноги Его, и мазала миром. Видя это, фарисей, пригласивший Его, сказал сам в себе: если бы Он был пророк, то знал бы, кто и какая женщина прикасается к Нему, ибо она грешница. Обратившись к нему, Иисус сказал: Симон! Я имею нечто сказать тебе. Он говорит: скажи, Учитель (Лк.7:36—40).

Притча о заимодавце и двух должниках

Иисус сказал: у одного заимодавца было два должника: один должен был пятьсот динариев, а другой пятьдесят, но как они не имели чем заплатить, он простил обоим. Скажи же, который из них более возлюбит его? Симон отвечал: думаю, тот, которому более простил. Он сказал ему: правильно ты рассудил. И, обратившись к женщине, сказал Симону: видишь ли ты эту женщину? Я пришел в дом твой, и ты воды Мне на ноги не дал, а она слезами облила Мне ноги и волосами головы своей отерла; ты целования Мне не дал, а она, с тех пор как Я пришел, не перестает целовать у Меня ноги; ты головы Мне маслом не помазал, а она миром помазала Мне ноги. А потому сказываю тебе: прощаются грехи ее многие за то, что она возлюбила много, а кому мало прощается, тот мало любит. Ей же сказал: прощаются тебе грехи. И возлежавшие с Ним начали говорить про себя: кто это, что и грехи прощает? Он же сказал женщине: вера твоя спасла тебя, иди с миром (Лк.7:41—50).

Исцеление десяти прокаженных

Идя в Иерусалим, Он проходил между Самариею и Галилеею. И когда входил Он в одно селение, встретили Его десять человек прокаженных, которые остановились вдали и громким голосом говорили: Иисус Наставник! помилуй нас. Увидев их, Он сказал им: пойдите, покажитесь священникам. И когда они шли, очистились. Один же из них, видя, что исцелен, возвратился, громким голосом прославляя Бога, и пал ниц к ногам Его, благодаря Его, и это был Самарянин. Тогда Иисус сказал: не десять ли очистились? где же девять? как они не возвратились воздать славу Богу, кроме сего иноплеменника? И сказал ему: встань, иди; вера твоя спасла тебя (Лк.17:11—19).

Апостол Павел

Благодарение Богу, даровавшему нам победу Господом нашим Иисусом Христом!

Итак, братия мои возлюбленные, будьте тверды, непоколебимы, всегда преуспевайте в деле Господнем, зная, что труд ваш не тщетен пред Господом (1Кор.15:57,58).

Дающий же семя сеющему и хлеб в пищу подаст обилие посеянному вами и умножит плоды правды вашей, так чтобы вы всем богаты были на всякую щедрость, которая через нас производит благодарение Богу (2Кор.9:10,11).

Всегда благодарим Бога за всех вас, вспоминая о вас в молитвах наших, непрестанно памятуя ваше дело веры и труд любви и терпение упования на Господа нашего Иисуса Христа пред Богом и Отцем нашим, зная избрание ваше, возлюбленные Богом братия, потому что наше благовествование у вас было не в слове только, но и в силе и во Святом Духе, и со многим удостоверением, как вы сами знаете, каковы были мы для вас между вами (1Фес.1:2—5).

Всегда радуйтесь. Непрестанно молитесь. За все благодарите, ибо такова о вас воля Божия во Христе Иисусе. Духа не угашайте. Пророчества не уничижайте. Все испытывайте, хорошего держитесь. Удерживайтесь от всякого рода зла (1Фес.5:16—22).

Мы же всегда должны благодарить Бога за вас, возлюбленные Господом братия, что Бог от начала, через освящение Духа и веру истине, избрал вас ко спасению, к которому и призвал вас благовествованием нашим, для достижения славы Господа нашего Иисуса Христа. Итак, братия, стойте и держите предания, которым вы научены или словом или посланием нашим (2Фес.2:13—15).

Прежде всего благодарю Бога моего через Иисуса Христа за всех вас, что вера ваша возвещается во всем мире. Свидетель мне Бог, Которому служу духом моим в благовествовании Сына Его, что непрестанно воспоминаю о вас, всегда прося в молитвах моих, чтобы воля Божия когда-нибудь благопоспешила мне прийти к вам, ибо я весьма желаю увидеть вас, чтобы преподать вам некое дарование духовное к утверждению вашему, то есть утешиться с вами верою общею, вашею и моею (Рим.1:8—12).

Благодарность Апостола за посланное ему подаяние

Я весьма возрадовался в Господе, что вы уже вновь начали заботиться о мне; вы и прежде заботились, но вам не благоприятствовали обстоятельства. Говорю это не потому, что нуждаюсь, ибо я научился быть довольным тем, что у меня есть. Умею жить и в скудости, умею жить и в изобилии; научился всему и во всем, насыщаться и терпеть голод, быть и в обилии и в недостатке. Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе. Впрочем вы хорошо поступили, приняв участие в моей скорби. Вы знаете, Филиппийцы, что в начале благовествования, когда я вышел из Македонии, ни одна церковь не оказала мне участия подаянием и принятием, кроме вас одних; вы и в Фессалонику и раз и два присылали мне на нужду. Говорю это не потому, чтобы я искал даяния, но ищу плода, умножающегося в пользу вашу. Я получил все, и избыточествую; я доволен, получив от Епафродита посланное вами, как благовонное курение, жертву приятную, благоугодную Богу. Бог мой да восполнит всякую нужду вашу, по богатству Своему в славе, Христом Иисусом. Богу же и Отцу нашему слава во веки веков! Аминь (Флп.4:10—20).

Святой Антоний Великий

Благодарность Богу и добрая жизнь есть угодный Богу плод от человека

Но как плоды земные не в один час созревают, а требуют времени, дождя и ухода, так и плоды человеческие требуют подвига, рассуждения, времени пождания, воздержания, терпения, пока явятся во всем блеске своем. Впрочем, если ради их покажешься ты иногда кому-либо мужем благоговейным, не верь себе, пока находишься в теле сем и ничего своего не считай вполне угодным Богу. Ибо знай, что неудобно (трудно) человеку до конца сохранить безгрешность.

Если воины хранят верность царю ради того, что от него доставляется им пища; во сколько больше мы должны стараться, благодаря Бога немолчными устами, непрестанно угождать Ему, все создавшему для человека?

Венец нетления, добродетель и спасение человека есть благодарно переносить несчастье. Обуздание же гнева, языка, чрева и сластолюбия весьма великой бывает помощью для души.

Когда склоняешься на свое ложе, с благодарением воспоминай в себе благодеяния и Промысел Божий. Тогда, исполненный этим благим помышлением, ты полно возвеселишься духом и будет для тебя сон тела трезвением души, смежение очей твоих — истинным видением Бога, и молчание твое, будучи преисполнено чувством блага, от всей души и силы воздаст восходящую горе — сердечную славу Богу всяческих. Ибо когда нет зла в человеке, тогда благодарение и одно, паче всякой многоценной жертвы, — приятно Богу. Ему же слава во веки веков.

Преподобный Исаак Сирин

По какой причине Бог при­вел тварь в бы­тие?

Не для че­го ино­го сот­во­рена она бла­гим Соз­да­телем сво­им, кро­ме как для то­го, что­бы нас­лаждать­ся поз­на­ни­ем бо­жес­твен­ной сла­вы, на­подо­бие то­го, как не­види­мые си­лы, срод­ни­ки ду­ши, пре­быва­ют в пос­то­ян­ном нас­лажде­нии сла­вой это­го прес­лавно­го Бы­тия. По этой при­чине и при­вел Он тварь в бы­тие, а имен­но — для то­го, что­бы она поз­на­вала Его и вос­хва­ляла Его, и что­бы бла­года­ря это­му воз­вы­шалась она до нас­лажде­ния веч­ной сла­вой То­го, Кто не­опи­су­ем для всех и не­пос­ти­жим. Ибо сла­ва бо­жес­твен­но­го Ес­тес­тва че­рез пос­то­ян­ное со­бесе­дова­ние хва­лы Бо­гу от­кры­ва­ет­ся ду­ше. Так­же и тварь мно­гораз­личная ми­ра се­го с той же целью приш­ла в бы­тие, а имен­но — что­бы сла­ву Бо­жию поз­на­вал ра­зум сло­вес­ных су­ществ, а не толь­ко ра­ди то­го, что­бы ели, или пи­ли, или всту­пали в брак, хо­тя мно­гие не­веж­ды и во­об­ра­жа­ют, что это так.

По­яв­ле­ние раз­личных приз­на­ков ра­зуме­ния сос­то­ит в неп­рестан­ном вос­хва­лении Бо­га ра­зум­ны­ми су­щес­тва­ми. То же от­но­сит­ся и к твар­ности ду­ши, столь чу­дес­ной по ес­тес­тву сво­ему: не для че­го ино­го сот­во­рена она бла­гим Соз­да­телем сво­им, кро­ме как для то­го, что­бы нас­лаждать­ся поз­на­ни­ем бо­жес­твен­ной сла­вы, на­подо­бие то­го, как не­види­мые си­лы, срод­ни­ки ду­ши, пре­быва­ют в пос­то­ян­ном нас­лажде­нии сла­вой это­го прес­лавно­го Бы­тия.

Ибо Бог мог соз­дать всех лю­дей, ко­торые в ми­ре, та­ким же об­ра­зом, ка­ким Он соз­дал ум­ные ес­тес­тва, без то­го, что­бы они про­ис­хо­дили один от дру­гого, но что­бы, по­доб­но тем ес­тес­твам, не нуж­да­лись они в поль­зо­вании сти­хи­ями для воз­раста­ния сво­его. И яс­но, что цель это­го тво­рения — не в том, что­бы лю­ди бы­ли ос­тавле­ны в та­ком же сос­то­янии на­веч­но, как не­кото­рые ду­ма­ют, ибо окон­чится все, что счи­та­ет­ся при­ят­ным и дос­тослав­ным в ми­ре сем, и даст Бог лю­дям дру­гие фор­мы бы­тия, бла­года­ря че­му от­кро­ет­ся ми­рам цель, с ко­торой преж­де вос­хо­тел Он вес­ти тво­рение в этой фор­ме бы­тия. А цель зак­лю­ча­ет­ся не в том, что­бы ос­та­вить че­лове­ка на жи­вот­ном уров­не, ибо вот, мно­гие да­же здесь от­верга­ют зем­ные нас­лажде­ния.

Нап­ро­тив, все­муд­рый Бог, преж­де всего, по­мес­тил эту ви­димую тварь в ми­ре сем, да­бы че­рез ви­димое лю­ди и дру­гие сло­вес­ные су­щес­тва на­чали приб­ли­жать­ся к поз­на­нию это­го слав­но­го Ес­тес­тва. Ибо не сле­ду­ет то­му, кто пе­реда­ет зна­ние уче­никам, с са­мого на­чала под­во­дить их к со­вер­шенно­му зна­нию пред­ме­та, не на­учив их преж­де как сле­ду­ет бук­вам ал­фа­вита и чте­нию по скла­дам. Так­же очень пло­хо, ког­да вы­сокое пред­ла­га­ет­ся преж­де, чем про­рабо­тано низ­кое. Опять же, ес­ли кто хо­чет приг­ла­сить мно­го лю­дей на обед, преж­де все­го вы­носит он на обоз­ре­ние прос­то при­готов­ленные блю­да и ме­нее дра­гоцен­ную по­суду, а по­том пос­те­пен­но вы­носит то, что и выг­ля­дит ве­лико­леп­но и при­готов­ле­но чу­дес­но.

Та­ким же об­ра­зом Бог, Гос­подь всех, явил си­лу пре­муд­рости Сво­ей и люб­ви Сво­ей в со­дер­жи­мом это­го ви­димо­го ми­ра, ко­торый, ес­ли мож­но так ска­зать, не­опи­су­емо бо­лее ни­зок, чем те бла­га, что бу­дут яв­ле­ны впос­ледс­твии. Ибо на­пос­ле­док ос­та­вил Он дос­тослав­ное бла­женс­тво и вос­хи­титель­ное зре­ние то­го изу­митель­но­го ми­ра, ко­торо­му уго­това­но ве­личи­ем си­лы Его и оби­ли­ем люб­ви Его прий­ти в бы­тие. Та­ким же об­ра­зом, как ска­зал я вы­ше в этой Бе­седе, ког­да ду­ша дви­жима к нас­лажде­нию сла­вы бла­года­ря пос­то­ян­но­му со­бесе­дова­нию с Ним и счас­тли­ва она пре­бывать в нем неп­рестан­но, поз­на­ет она, по бла­года­ти Ду­ха Свя­того, то, во что, в кон­це концов, бу­дет об­ле­чена. Это да­ет­ся ей здесь слов­но в за­лог, нас­коль­ко поз­во­ля­ет ог­ра­ничен­ность че­лове­чес­ко­го ес­тес­тва, и удос­та­ива­ет­ся она об­ра­за жиз­ни ис­тинной сво­боды, как бы пред­вку­шая ее здесь.

Благодарность приемлющего побуждает дающего давать дары большие прежних. Кто неблагодарен за малое, тот и в большем лжив и несправедлив.

Преподобный Иоанн Кронштадский

За все сие благодарю, Боже, Спаситель и Благодетель наш

Господи! что принесу Тебе, чем отблагодарю Тебя за Твои непрестанные величайшие мне и прочим людям Твоим милости Твои? Ибо вот я каждое мгновение оживляюсь Духом Твоим Святым, каждое мгновение дышу воздухом, Тобою разлитым, легким, приятным, здоровым, укрепляющим, — просвещаюсь Твоим радостным и животворным светом — духовным и вещественным; питаюсь духовною пищею пресладкою и животворною и питием таковым же, Святыми Тайнами Тела и Крови Твоей и пищею и питиями сладости вещественными.

Ты одеваешь меня пресветлым, прекрасным царским одеянием — Собою Самим, по Писанию: елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся (Гал. З:27) и одеждами вещественными, — очищаешь мои прегрешения, исцеляешь и очищаешь многие и лютые страсти мои греховные; отъемлешь мое душевное растление в державе безмерной благости, премудрости и крепости Твоей, исполняешь Духом Твоим Святым — Духом святыни, благодати; подаешь душе моей правду, мир и радость, пространство, силу, дерзновение, мужество, крепость, и тело мое одаряешь драгоценным здравием, научаешь руце мои на ополчение и персты мои на брань (Пс.143:1) с невидимыми врагами моего спасения и блаженства, со врагами святыни и державы славы Твоей, с духами злобы поднебесными; венчаешь успехами дела мои, о имени Твоем совершаемые…

За все сие благодарю, славлю и благословляю всеблагую, отеческую, всесильную державу Твою, Боже Спаситель, Благодетель наш. Но познан буди и прочими людьми Твоими тако, якоже мне явился еси, Человеколюбче, да ведают Тебя, Отца всех, Твою благость, Твой промысл, Твою премудрость и силу и прославят Тебя со Отцем и Святым Духом ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Ежедневно благодари от всего сердца Бога за дарование тебе жизни по образу и по подобию Его, жизни разумно-свободной и бессмертной. Особенно благодари за то, что Он тебя падшего в вечную смерть восстановил и направил опять к жизни, и не простым действием всемогущества, ибо это несообразно было бы с правосудием Его, а даровавши в выкуп за нас Единородного Сына Своего, пострадавшего и умершего за нас; благодари еще за то, что Он тебя ежедневно, волею чрез грехи падающего из жизни в смерть, бесчисленное множество раз — снова дарит жизнью за то только, что ты от сердца скажешь: согреших, Отче, на небо и пред Тобою (Лк.15:18)!

Благодари еще за то, что Он тебя, безрассудно ввергающего себя в болезни — предвестницы смерти телесной, часто избавляет от них, исправляет твои ошибки и не лишает тебя земного живота* твоего, зная, что он дорог для тебя, что ты не готов еще к той вечной жизни. Благодари Его за все средства к жизни, за все радости и скорби в жизни, ибо все от Него, Всеблагого Отца, все от Первой оной Начальной Жизни, всем уделившей и взаимодавшей жизнь.

Куда ни посмотрю сердечными очами — внутрь ли себя, на себя ли, вне ли себя, — везде вижу сильный повод к благодарению и славословию Господа. Особенно когда смотрю только внутрь себя, тогда вижу самый сильный повод к прошению, благодарению и славословию. Вся сила сердца моего, весь свет очию сердца моего — от Бога, вся крепость телесная, все служащее к поддержанию жизни телесной — от Бога. Везде вижу славу, единую славу Бога моего, и ничего не вижу в себе, чем бы я мог хвалиться как своим. Слава дающему мне крепость! Слава действующему мною и во мне! Так как я ничего своего не имею, а имею все от Бога до малейшего доброго движения сердечного, до мысли святой и светлой, а без Бога я — ничтожество, хуже — всякое зло, то я имею сильный повод за всем прибегать с прошением к Богу. Особенно я имею сильный повод благодарить Бога моего за пречистые и животворящие Его Тайны — Тело и Кровь, — Они все для меня. Горячо славословлю Бога и Господа Иисуса Христа за неизреченную Его любовь к нам, смертным, в Святых Тайнах явленную.

Когда вкушаешь бессмертную пищу и питие — Тело и Кровь Господа, возносись благодарным сердцем к Господу и говори: благодарю Тебя, Господи, Хлебе жизни и Источниче бессмертия. Тело и Кровь Свою в пищу и питие нам даровавый, да, предочищаемые и освящаемые здесь, внидем в вечное Твое царство — наслаждаться вечно Твоего лицезрения и Твоей блаженной жизни. Не попусти Господи, да пекусь только о телесном хлебе и питии, не попусти, да пристращусь к ним, но к Тебе единому да прилеплюся. Когда вкушаешь тленные сласти, благодари Господа, говоря: благодарю Тебя, Сладосте вечная, несравненная, без числа превосходящая все сладости земные, плотские и грубые, Сладосте нетленная, животворная, святая, тихая, легкая, премирная, прерадостная, не иссякающая; благодарю Тя, яко и сии тленные сладости мне даровал еси ко вкушению наслаждению да, хотя отчасти, познаю, сколь сладок Ты, что Ты весь сладость, весь желание.

Осияваясь светом вещественным, говори: слава Тебе, Свете незаходимый, пресладостный и всерадостный, яко сим тленным, но прекрасным светом — образом Твоего неприступного божественного света нас осияваеши, да от сего света вещественного востекаем непрестанно мыслию к Тебе, вечному, незаходимому Свету, и да стремимся чистотою жития достигнуть Твоего всеблаженного созерцания. Дыша посредством легких воздухом — этою живительною и прохладительною стихией, непрестанно для нас нужною к поддержанию жизни тленной, опять взойди мыслию к Господу Животворящему, Духу Святому, со Отцем и Сыном, Коим мы живем, движемся и существуем, благодаря Его за непрестанное дыхание, и знай, что как тело без воздуха, так душа без Духа Святого ни минуты не может жить истинною жизнью, и чистым, воздержным житием старайся непрестанно быть в общении с Богом: ибо без Него душа умирает; так от всякой твари восходи непрестанно к Творцу, за все благодари Его и ни к какой твари не прилепляйся, никакой твари не служи паче Творца: ибо служение или рабство твари, пристрастие к земным вещам — есть идолопоклонство.

Все для всех и для меня окаянного Господь многомилостивый и щедрый; все Божие, а моего ничего нет (отречение от всякой собственности). Я с благоговением должен благодарить Бога за все: и за струи воздуха, света, воды, за глотки пищи, за одежду. Все — и сами тела наши — воистину земля и вода. Аминь.

Человеколюбче Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, благодарю от всего сердца моего, яко молитву мою о люблении ближнего и призрении земного услышал еси и мирную, разумную и сладостную любовь в сердце мое излиял еси. Утверди, Боже, сие во мне молитвами Пречистой Владычицы нашей Богородицы, и да буду я чадо Твое, Господи, и чадо Ее истиннейшее.

Июля 26 дня 1864 г., 11 часов вечера.

Господи, благодарю Тебя от всего сердца моего за благодатные веяния Духа Твоего Святого во время Богослужения общественного и домашнего, за очищение грехов, за мир, умиление и слезы, за отеческое утешение, за дерзновение, за силу.

Благодарю Господа, сильного в благости и благого в крепости Своей, за помилование скорое и великое, за исцеление глубоких язв сердечных, причиненных грехом. Что не могла сделать домашняя продолжительная молитва, то сделало одно прикосновение к животворящему, славному и страшному престолу Божию в храме святых первоверховных Апостолов Петра и Павла: язва сердца, смущение, скорбь и теснота вдруг исчезли, как бы великая гора отпала от сердца и я сделался мирен, на сердце стала легкость, простор и дерзновение. Дивны дела Твои, Господи! Дивен Ты, сидящий на престоле славы Своей, в храмах христианских. Господи, Судия праведнейший и Спаситель многомилостливый и Вседержитель! Слава непобедимой благости Твоей, Царь веков!

Благодарность Богу должна вознести верующая душа

Вспомните, с какой радостью, с торжеством, с всецелой преданностью Богу и благодарностью к Нему шли христиане на все виды мучений, до бесконечности лютых и разнообразных, шли все святые и какие венцы удостоились получить от Бога! Сколь богата добродетелью природа человеческая, истинно богоподобная.

Не ропот, а терпение и благодарность Богу должна вознести верующая душа даже за самые тяжкие болезни.

Уделяй из своего состояния требующим, нуждающимся, нищим братьям своим, которые для того оставлены в этой жизни, чтобы ты мог доказать на них свою любовь, благодарность Богу и удостоиться за то награды от Бога в вечности.

Иисус Христос, раздавая пищу, предварительно взирал на небо, благодарил, благословлял, потом преломлял и подавал. Апостол Павел на корабле делал так же. Так и мы должны благодарить Бога за пищу и питие и за все блага вещественные, но в особенности — духовные.

Для чего нужно за все благодарить Бога и добрых благотворительных людей? Больше для нашей же пользы: чтобы нежнее, тоньше были чувства нашей души, чувство зависимости нашей во всем от Бога и от добрых людей, признательной к ним любви и чувство нашего ничтожества без Бога, чувство нашей немощи обойтись без помощи добрых людей.

Что есть ложная благодарность Богу?

Ложная благодарность — когда, получая от Бога щедрые, незаслуженные дары духовные и вещественные, языком благодарят за них Бога и употребляют только в свою пользу, не разделяя их с ближними, получают и скрывают их в своих сокровищницах, сундуках, книгохранилищах, лишая через то многих братий своих духовного просвещения, назидания, утешения или пищи, пития, одежды, жилища, врачевства в болезни или передвижения с места на место для добывания средств к продовольствию. Такая благодарность есть ложная и богопротивная. Это значит языком благодарить, а делом являть крайнюю неблагодарность и злонравие. А как много таких благодарных, или, вернее, неблагодарных!

Человек всегда должен помнить, что он все имеет от Бога и имеет туне, даром душу и тело, все силы и способности, власть, богатство, красоту, здравие, силу — все, а свои только грехи и недостатки, и, сознавая это, должен всегда признавать искренно свое ничтожество, благоговеть пред Богом, всегда благодарить Бога и по крайнему разумению и силам служить благу людей, благу страны и отечества.

Веруйте от всего сердца, без малейшего сомнения, что единородный, воплотившийся Сын Божий пострадал и за вас, именно — и за вас, чтобы избавить вас от вечных мучений, которым мы должны были подвергнуться по правосудию Отца небесного, и теперь подвергнемся, если не будем всем сердцем веровать в Сына Его, взявшего на Себя грехи мира, и соблюдать Его заповеди. Приблизьте Его муки к своему сердцу, оцените их по возможности своими слабыми умами и переносите великодушно, без ропота, с благодарностью Богу каждый в собственной жизни свои собственные скорби, болезни и страдания, и да пылает огонь любви в ваших сердцах к Тому, Кто из любви к вам терпит мучительный огонь страданий телесных и душевных.

*Живот (устар.) — жизнь.

Благодарение Богу за полученные от Него благодеяния; о духовной молитве и о преспеянии в ней; о божественном озарении, о необманчивом созерцании и о любви к Богу

Благодарю Тебя, Владыко, Господи неба и земли, что от сложения мира предопределил Ты произойти мне из не-сущего в бытие. Благодарю Тебя и поклоняюся Тебе, Всесвятый Царю, что прежде рождения моего, Ты, единый бессмертный, единый всемогущий, единый благий и человеколюбивый, снисшел с высоты святыя Твоея на землю, воплотился и родился от Святой Девы, чтоб меня воссоздать, меня оживотворить, меня освободить от прародительского греха и приготовить мне восход на небеса. Потом, когда я родился и немного подрос, Ты обновил меня возрождением во святом Крещении, облек меня одеждою благодати Святого Духа, дал мне светлого Ангела Хранителя, и пока пришел я в совершенный возраст, Ты хранил меня невредимым от всякого зла и от всех сетей диавола.

Но как Ты праведно постановил, чтоб мы, разумные, спасались не по какому-либо принуждению и насилию, но по произвольному избранию и решению, то оставил и меня явить в себе честь самовластия, чтоб чрез исполнение заповедей Твоих я показал самопроизвольную мою любовь к Тебе. Я же, небрежник и неблагодарный, подумал, что достоинство самовластия есть разрешение такое же, как разрешается неразумное животное от пут; почему, как только почувствовал разрешение, так удалился от господства власти Твоей и вверг себя в ров многих зол. При всем том, однако ж, что находился в том глубочайшем рве в бесчувствии и потерпел большие повреждения, Ты не отвратился от меня и не оставил меня навсегда валяться в этой скверноте, но по благоутробию милости Твоей извлек меня оттуда и почтил меня еще паче, неисповедимыми судьбами Твоими избавив меня от царей и начальников, которые желали обратить меня на служение мiрским и житейским пользам, не попустив меня увлечься дарами злата и сребра, хотя я сребролюбив, и расположив меня презреть, как мерзость, славу и честь настоящей жизни, которые мне давали, вместо стяжания святости Твоей.

Я же, все такие Твои ко мне благодеяния вменив ни во что (исповедаюсь Тебе в сем, Господи неба и земли), опять вверг себя, бедный, в ров тинный и нечистоту скверных помыслов и дел, — и когда низринулся я опять в этот раз, то попал во власть мысленных разбойников, из рук которых не только я один не мог бы освободиться, но если б и весь мир собрался, то и он не мог бы освободить меня.

Но Ты, благоутробный и человеколюбивый Владыка, не потерпел, чтоб я оставался в этом рве в жалком состоянии, был бедственно влачим и посмеваем этими врагами, не попомнил худостей моих, не отвратился от непотребного нрава моего и не допустил долгое время быть мне мучиму теми душегубцами; и хотя я, держим будучи у них в плену, рад был тому, как бесчувственный, но Ты, Владыко, не мог более смотреть, чтоб они составляли из меня безобразные зрелища и, к сраму моему, влачили меня туда и сюда, — а сжалился надо мною и явил милость свою ко мне, не Ангела, и не человека, послав ко мне, окаянному и грешному, но Сам, движимый утробами благостыни Своей, преклонил к тому глубочайшему рву и простер пречистую руку Твою ко мне, который, быв погружен в глубину тины той, не видел Тебя, ибо как бы мог я открыть глаза и видеть, будучи потоплен в ту скверноту и поглощен ею? Так ты взял меня за волоса головы моей, то есть просветил помыслы мои, и, потянув с великим усилием, извлек оттуда. Я чувствовал влечение и понимал, что поднимаюсь наверх, но совсем не знал, кем влеком есмь, или кто есть держащий меня и поднимающий наверх.

После же того как Ты извлек меня из того блата наверх и, поставив на землю, передал одному рабу и ученику Своему меня, всего оскверненного, у которого и уста, и уши, и очи завалены сквернотою. Я же, несмотря на то, что вышел на землю, все еще не видел Тебя, кто Ты; только одно то узнал я, что Ты — некто благий и человеколюбивый, извлекший меня из глубочайшего рва всяких нечистот. Но Ты, сказав мне: прилепись к этому человеку и последуй ему, потому что он проведет тебя к источникам и омоет там, — и даровав мне твердую к нему веру, удалился и отошел, не знаю куда. Я же, Всесвятый Владыко, по повелению Твоему, не озираясь вспять, последовал за тем, кого Ты указал мне.

Он с большим трудом повел меня к источникам, то есть к Божественным Писаниям и божественным заповедям Твоим, а я, как слепой, взявшись за него сзади рукою веры в него, которую Ты дал мне, нудил себя следовать за ним. При этом он, как хорошо видевший, поднимал ноги свои и переступал чрез камни, рвы и всякие преткновения, попадавшиеся по пути; я же спотыкался о камни и падал во рвы, и много терпел трудов, прискорбностей и бед. Он в каждом источнике и ручье мылся, и омывался каждый час, а я, не видевший хорошо, большую часть из них проходил так. Ибо когда он не брал меня за руку, не привлекал к источнику и не направлял рук ума моего, то я не мог находить совсем и струи водной, где она.

И опять, когда он подводил меня к струе и оставлял одного мыться чистою водою, то я много раз вместе с водою захватывал и сор, какой случался там подле источника, может быть, захватывал иногда в горсти и грязное что и тем замарывал лицо свое. Не раз бывало, что, ища ручья или колодца воды, сталкивал вниз всякий сор, землю и глину и возмущал воду, но как совсем не видел ничего, то, моясь без опаски, пачкал лицо мое грязью, думая, что мою его чистою водою. Ах! Где мне рассказать все неприятности, какие я испытывал опять от этого? Где мне описать также, сколько зла терпел я от тех, кои советовали мне и говорили каждый день: что трудишься попусту, глупый, и последуешь этому обманщику и прельстителю, и бесполезно и тщетно терпишь, чая прозреть? Того, чего ты желаешь, невозможно достигнуть в настоящие времена. Что же и следовать тебе за ним, раздирая и кровеня только ноги свои?

Почему бы тебе не пойти к милостивцам сострадательным, которые просят тебя к себе, обещая добре покоить тебя, питать и врачевать? Ибо в теперешние времена невозможно тебе избавиться от душевной проказы и прозреть. И откуда явился этот обманщик-старец таким чудотворцем и обещает тебе такие вещи, которые невозможны для людей нынешнего рода? Горе тебе, что и покой со всяким угодием, какие обещают тебе сострадательные люди, Христолюбцы и братолюбцы, потеряешь, и скорби, и лишения, какие переносишь, протерпишь с тщетною надеждою, не получив ничего из того, что обещает тебе этот обманщик и обольститель. Что может он тебе сделать? Ужели и сам ты не можешь этого рассудить, хотя бы мы и не говорили о том? Что же, и мы все ужели не видим? Или мы слепы, как говорит тебе этот в прелести сущий? Поистине мы все видим, — не прельщайся. Никакого другого зрения и нет, которое было бы лучше того, какое имеем мы.

Но Ты, милостивый и благоутробный Боже, от всех этих заблуждших прельстителей, которые, по Пророку, напаяют подруга своего развращением мутным (Авв.2:15), избавил меня силою веры и надежды, данных Тобою мне. Ими укрепил Ты меня перетерпеть все это и другое многое. Итак, в то время, как я переносил все это и не пропускал ни одного дня, чтоб не мыться и не измываться водою, как научил меня Апостол Твой и ученик, в один день, когда я бежал на источник воды, встретил меня на пути Ты, опять Тот же, что и прежде извлек меня из нечистоты. Тут в первый раз блеснул Ты в слабые очи мои пречистым сиянием божественного лица Своего, — и я тотчас потерял и тот малый свет, который, как мне думалось, имел я, не могши узнать Тебя. И как было возможно увидеть мне Тебя и узнать, кто Ты был, когда я и самого сияния лица Твоего не мог видеть и разуметь? — С тех пор благоволил Ты, снисходительнейший, чаще приходить ко мне, в то время, когда я стоял у источника, брал голову мою и погружал ее в воду, и давал мне видеть чаще свет лица Твоего, — и тотчас отлетал, делаясь невидимым и не давая мне понять, кто был Ты, делавший сие, откуда приходил и куда уходил, — как даже и доселе не даешь мне понять сие.

Приходя таким образом ко мне и отходя довольно долгое время, Ты мало-помалу все яснее и яснее являлся мне, все больше и больше омывал меня водами Своими и даровал мне видеть свет все более и более чисто, более и более обильно. Делая это для меня многое время, Ты наконец сподобил меня увидеть и некое страшное таинство. Однажды, когда Ты, пришедши, орошал и омывал меня, как мне казалось, водами и многократно погружал меня в них, я видел молнии, меня облистававшие, и лучи от лица Твоего, смешивавшиеся с водами, и, видя, как омываем был водами световиднейшими и блестящими, пришел в исступление. Как же это было и от чего, и кто был податель сего, не знал, — только, омываем будучи, радовался, возрастая в вере, окрыляясь надеждою и воспаряя созерцанием даже до небес. Обманщиков же тех, которые говорили мне ложные и обольстительные слова, я возненавидел сильно, и хотя жалел о них, по причине заблуждения их, но не хотел входить с ними в беседу и бегал встречи с ними, почитая и одно воззрение на них вредным. А пред содейственником и помощником моим святым, разумею, Твоим учеником и Апостолом, я благоговеинствовал и почитал его, как Тебя Самого, Создателя моего, любил его от души, припадал к ногам его день и ночь, и просил его помочь мне восколько может, уверен будучи, что он все может у Тебя, что захочет.

Проведши так благодатию Твоею довольное время, я опять увидел другое страшное таинство. Я видел, что Ты, взяв меня, восшел на небеса, вознесши и меня с Собою, — не знаю, впрочем, в теле ли Ты возвел меня туда, или кроме тела, Ты один то знаешь, сделавший сие. После того, как я пробыл там с Тобою довольный час, удивляясь величию славы (чья же была та слава и что она такое — не знаю), я пришел в исступление от безмерной высоты ее и вострепетал весь. Но Ты опять оставил меня одного на земле, на которой я стоял прежде. Пришед в себя, я нашел себя плачущим и дивящимся скорбному обнищанию своему. Потом, немного спустя после того, как я стал долу, Ты благоволил показать мне горе, на небесах отверзшихся, лице Свое, как солнце, без образа и вида. Впрочем, и тогда Ты не дал мне познать, кто Ты был. Ибо как можно было мне познать Тебя, когда Ты не сказал мне ничего, но тотчас скрылся? Я искал Тебя, Которого не знал, сильно желая увидеть образ Твой и познать точнейшее, кто Ты. Почему от сильного желания Тебя и от пламенной любви к Тебе всегда плакал, не зная, кто Ты, приведший меня из небытия в бытие, извлекший меня из пропасти греховной и соделавшийся для меня всем тем, о чем я сказал прежде.

Так, часто являлся Ты опять мне и опять, ничего не сказавши, скрывался и не показывался уже более. Я же, видя в водах, как видал прежде, молнии и блистания лица Твоего, которые меня окружали, которых, однако ж, я не мог ухватить, часто воспоминал, как видел Тебя однажды горе, и, думая по своему невежеству, что тот был другой, все искал и искал со слезами увидеть Тебя. Когда наконец, подавленный печалию и скорбию, я забыл всецело и себя самого, и мир весь, и все, что в мире, не держа на уме совершенно ничего из всего видимого; тогда опять явился Ты, невидимый, неосязаемый, неуловимый. Я чувствовал тогда, что Ты очищал ум мой, открывал пространнее очи души моей и давал мне видеть славу Твою обильнее, и что Сам Ты увеличиваешься паче и паче и блистанием паче и паче расширяешься, и мне казалось, что с удалением тмы Ты приближаешься ближе и ближе, — как это часто испытываем мы и в чувственных вещах. Ибо когда сияет луна и облака бегут, гонимые ветром, тогда кажется, что и луна бежит скорее, хотя на деле она нисколько не скорее бежит обыкновенного своего течения.

Таким образом, о Владыка, мне казалось, что Ты, недвижимый, — грядешь, неизменяемый — увеличиваешься, не имеющий образа — приемлешь образ. Ибо как бывает с слепым, что он мало-помалу привыкает видеть и ясно обнимать весь образ человека, или все очертание человеческого тела, и мало-помалу живописует его в себе, как он есть, — как, говорю, у слепого не изменяется и не переделывается в глазах образ человека, но глаза слепого, более и более очищаясь, видят, наконец, образ человека, как он есть, когда начертывается все подобие образа человека в сих глазах, и чрез них проходит в ум и рисуется в памяти человека, как на доске, так и Ты, когда очистил совершенно ум мой, явился мне ясно во свете Духа Святого, и как ум мой видел Тебя яснее и чище, то мне и казалось, что Ты будто выходишь откуда-то, являешься светлейшим и даешь мне видеть черты беззрачного зрака Твоего. Тогда Ты сделал, что я вышел из мира сего, мне кажется, скажу так, и из тела моего, потому что ты не дал мне уразуметь сие до точности.

Но Ты сиял чрезмерно и, как мне казалось, явился весь во мне всем, видевшем добре. Когда я спросил Тебя, говоря: о, Владыко, кто Ты? — тогда Ты в первый раз сподобил меня, блудного, услышать и сладчайший глас Твой, и столь сладко и кротко беседовал со мною, что я пришел в исступление, изумлялся и трепетал, помышляя в себе и говоря: как это славно и как блистательно! Как и за что удостоился я таких благ? — Ты сказал мне: Я — Бог, соделавшийся человеком, по любви к тебе. Так как ты взыскал Меня от всей души, то се отныне будешь ты братом Моим, и другом, и сонаследником. Слыша это, я весь вострепетал, иссякла вся сила моя и едва не вышла душа моя. Опомнившись немного, я отвечал: и кто есмь я, Господи, и какое добро сделал я, окаянный и бедный, что Ты удостоиваешь меня толиких благ и делаешь меня соучастником и сонаследником славы Твоей, — держа при сем на уме, что эта слава и радость выше всякого ума? — Ты же, Владыко мой Христе, опять сказал мне: Я говорю с тобою, как друг с другом, чрез Духа Святого, Который вместе со Мною говорит тебе. Это даровал Я тебе за одно твое произволение и веру, — и дам еще больше сего. Ибо ты, созданный Мною нагим, кроме произволения своего, что другое имеешь ты, или имел когда-либо собственно твоего, чтоб Я принял то от тебя и вместо того даровал тебе это? Впрочем, если не отрешишься ты совершенно от тела, то не увидишь совершенного и не можешь получить его все здесь.

Когда я сказал на это: Господи! И что другое блистательнее или выше сего? Для меня довольно в такой славе быть и по смерти. — Тогда Ты опять ответил мне: чрезмерно мала душа твоя, человече, когда ты довольствуешься только таким благом. Ибо оно, в сравнении с будущим, похоже на то, как если б кто нарисовал небо на бумаге и держал ее в руках: сколько разнится нарисованное небо от истинного, столько, или несравненно более, разнится будущая слава от той, какую видишь ты теперь. Сие сказал Ты и умолк, — и мало-помалу скрылся от очей моих Ты, сладчайший и добрый Владыка мой. И не знаю, я ли отдалился от тебя, или Ты отошел от меня. Впрочем, мне думалось, будто я пришел откуда-то и вошел в мое жилище, а тут и совсем пришел я в себя.

После сего, воспоминая красоту славы Твоей и Твои слова, Владыко, я плакал, — и когда шел, и когда сидел, и когда ел, и когда пил, и когда молился, — и имел неизреченную радость, что познал Тебя, Творца всяческих. Да и как мог я не радоваться? — Впрочем, потом пришла и печаль, — печаль о том, что давно не видел Тебя. Но когда, сильно желая Тебя опять видеть, пошел я однажды приложиться к святой иконе Пречистой Матери Твоей и припал к ней, умоляя ее, Ты, прежде чем я встал, явился внутрь бедного сердца моего, сделав его все светом. Тогда я познал, что воистину имею Тебя в себе. С того времени я стал любить Тебя, не от одной памяти, то есть не от того только, что вспоминал Тебя и славу Твою, но от того, что уверовал воистину, что имею внутрь себя Тебя, ипостасную Любовь, ибо истинная любовь — Ты, Бог. Когда таким образом насадилась надежда в вере, воспоилась покаянием и слезами, просветилась собственным Твоим светом, вкоренилась и возросла добре, — тогда пришел Ты, добрый художник и делатель, ножом искушений, то есть смирением, отрезал излишние отростки помыслов, поднявшихся было высоко вверх, и привил к единой надежде, как к какому корешку древесному, святую любовь Твою. И я, видя, как сия любовь растет день ото дня и беседует со мною всегда, или, лучше сказать, видя, как Ты чрез нее учишь меня, осияваешь и просвещаешь, радуюсь и веселюсь, как превзошедший уже всякую веру и надежду, как и Павел говорит: еже бо видит кто, что и уповает (Рим.8:24).

Итак, если я имею Тебя, чего и надеяться мне более? И Ты опять сказал мне, Владыко: слушай, чего надеяться тебе. Как, когда видишь солнце в воде, самого солнца не видишь, потому что тогда смотришь вниз, так разумей и то, что бывает в тебе; затвори себя самого и старайся всегда видеть Меня чисто и ясно внутрь себя, как солнце в чистой воде. Поступая так, ты удостоишься потом по смерти увидеть Меня, как Я предсказал тебе. Если же не станешь так делать, то все дела твои и труды, и эти слова, не принесут тебе никакой пользы, а напротив, послужат к большему осуждению твоему и причинят тебе большую скорбь, ибо, как слышишь в Писании, сильнии сильне истязани будут (Прем.6:6).

Бедность не причиняет такой печали и стыда тому, кто беден с самого начала рождения своего, какой стыд и какую печаль причиняет она тому, кто был прежде и богат, и славен, и в дружбе с царем, потом испал от всего этого и пришел в совершенную бедность. Так бывает и в духовном порядке вещей, хотя земные и видимые дела текут не совсем так, как духовные и невидимые. Испавшие, например, от дружбы царя земного по какой-либо причине могут удержать при себе имущество свое, пользоваться им и жить. Но кто испадает от Моей любви и дружбы, тому невозможно уже жить. Тотчас обнажается он от всех благ и предается в рабы врагам Моим и его, которые, как только примут его, устремляются на него с крайним неистовством и зверством, по причине прежней любви его ко Мне.

Так, Всесвятый Владыко, так воистину бывает. И я верую Тебе, Богу моему, и, припадая, умоляю Тебя: сохрани меня, грешного и недостойного, Ты, явивший милость свою ко мне, и росток любви Твоей, какой привил Ты к древу надежды моей, укрепи силою Твоею, да не поколеблют его ветры, не сломит буря, не похитят враги, да не опалит огонь нерадения, не иссушат парения ума, не уничтожит совсем тщеславие. Ты, даровавший мне его, знаешь, что ради сего ростка любви Твоей я остался беспомощным от всякого человека, так как помощника и содействователя моего и Твоего Апостола Ты удалил от меня телесно, как восхотел. Ты ведаешь немощь мою, знаешь бедность и совершенное бессилие. Сего ради умилосердись ко мне паче отныне, Ты, многоблагоутробный Господи.

Припадаю к Тебе всесердечно и умоляю Тебя, не оставляй меня на волю мою Ты, даровавший мне столько благ. Но восприими в любовь Твою душу мою, и в ней укорени любовь к Тебе, да будешь ты во мне, и я — в Тебе, по утешительному, святому и неложному обетованию Твоему, — да любовь Твоя покрывает меня, и я покрываю и блюду ее в себе, — да Ты взираешь на меня с любовию, и я да сподоблюсь воззревать с нею к Тебе в настоящей жизни, по сказанному, яко зерцалом в гадании, тогда же, в другой жизни, да узрю со всею любовию всего Тебя, сущего любы и благоволившего именоваться любовию. Яко Тебе подобает всякое благодарение, держава, честь и поклонение Отцу и Сыну и Святому Духу ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Благодарение за изгнание и скорби, которые претерпел св. отец во время гонения на него

Благодарю Тебя, Господи, благодарю Тебя, единый Сердцеведче, Царю праведный, всемилостивый, благодарю Тебя, безначальный и всемогущий Слове, сошедший на землю и воплотившийся Боже мой, соделавшийся тем, чем не был — человеком подобным мне, без изменения, скоропрехождения и всякого греха, дабы, пострадав, будучи бесстрастным, неправедно от беззаконных, даровать мне осужденному бесстрастие чрез подражание страстям Твоим, Христе мой. Итак, праведен суд Твой и вместе повеление Твое, которое Ты повелел соблюдать нам, Всемилостиве. Оно состоит в подражании смирению Твоему, дабы подобно тому, как сам Ты пострадал, будучи безгрешен, так и мы, согрешившие, переносили бы все: искушения, и гонения, и биения, и скорби, и наконец, даже самую смерть от беззаконных.

Ибо Ты слышал о Себе, что Ты беснуешься, Тебя считали обольстителем, безбожником, противником Богу и преступником закона. Схваченный, как преступник, и связанный, Ты веден был один, когда все ученики Твои и друзья оставили Тебя, Ты предстоял пред судьею, как осужденный, Слове, и принял приговор, вынесенный им против Тебя. За то, что промолвил, Ты подвергся заушению от раба, и за то, что молчал, немедленно осужден был на смерть. Ибо слова Твои были мечем для беззаконных, и молчание Твое, Царю, было причиною осуждения. Поэтому неправедные, не вынося Тебя одного видеть праведного, предали Тебя позорнейшей смерти. Потом Ты бит был по главе, увенчан терниями, облечен в багряную хламиду, заплеван в лицо, увы, мне, и поруган от беззаконных, слыша насмешливое: «радуйся, царю иудейский!» Ты понес крест на плечах и, приколоченный на нем, вознесен был, Боже мой. Ты пригвожден был руками и ногами, напоен оцтом и пронзен копьем в ребро Твое, Всемилостиве. Не вынося этого, земля поколебалась от страха и скоро отдала заключенных в ней мертвецов. Солнце, видя Тебя, в кровь превратилось, и луна тогда мраком покрылась; и завеса храма тогдашнего надвое разодралась сверху до низу.

Ничего из этого совершенно не уразумели те беззаконники, но и к лежащему во гробе приставили стражей и запечатали камень, думая таким образом удержать Тебя. Но Ты, Владыко, воскрес Своею силою, оставив преступникам печати целыми и невредимыми. Ангелы же, пришедши, отвалили камень, поразив страхом стерегущих там. Но и тогда даже, совершенно не желая хотя сколько-нибудь уразуметь, они остались ослепленными умом и имея окамененное сердце до смерти. Итак, что же великого для меня, если и я пострадаю, как Сам Ты, Владыко, будучи безгрешен, пострадал за мир, дабы спасти мир, — я говорю, весьма много согрешивший от юного возраста и прогневавший Тебя, Христе, делами и словами. Поистине же велико для меня, лучше же превыше всякой славы, так как делает меня причастником Твоей неизреченной славы, это-причастие страданиям, подражание делам Твоим и смирение Твое, которое доставляет обожение с разумением проходящим его.

Благодарю Тебя, Владыко, за то, что я страдаю более неправедно. Если же — праведно, то да будет это, Христе, во искупление грехов и в очищение от бесчисленных прегрешений моих. И не попусти, Владыко, чтобы мне причинены были когда-либо страдания, или искушения, или скорби сверх сил, но всегда подавай мне и облегчение, Боже мой, и силу, чтобы я мог понести скорби. Ибо Ты, Милостиве, изначала являешься подателем благ для тех, которые от души припадают ко Твоей державе, по достоинству веры и дел и благих надежд подавая дарования и всякие дары Божественного и поклоняемого Твоего Духа, ныне и присно и всегда, во веки веков. Аминь.

Благодарение Богу за дары, которых (св. отец) удостоился от Него

Я не могу, Владыко, говорить, хотя бы и хотел. Ибо что вообще скажу я, будучи нечист и в помыслах, и в действиях, и во всех представлениях? Однако, уязвленный душою и горя внутри, я хотя бы нечто желаю сказать Тебе, о Боже мой. Ибо я вижу всего себя, и Ты, как Бог мой, ведаешь, что я от самого рождения осквернил все телесные и душевные члены свои, будучи весь грехом. Усматривая милость и человеколюбие и многие твои благодеяния, которые Ты соделал на мне, я становлюсь безгласным, и едва не мертвею, и постоянно тужу и печалюсь, несчастный, так как я недостоин всех Твоих благ. Когда же, придя в себя, я хочу, Христе, помыслить в уме о множестве грехов своих и о том, что я не сделал в жизни ни одного доброго дела, но вместо наказания и праведного Твоего гнева, который я должен был бы понести как много раз огорчавший Тебя, Ты, напротив, удостоил меня ныне столь великих благ, то прихожу в отчаяние и боюсь Суда Твоего, так как доныне я повседневно прилагаю грехи к грехам. И трепещу, чтобы великого милосердия и человеколюбия Твоего Ты не обратил мне в ярость большего наказания, так как, благодетельствуемый Тобою, я тем более являюсь неблагодарным к Тебе, будучи злым рабом у Тебя — благого Владыки.

Поэтому всему прочему, что служило к терпению, доставляя мне надежду Жизни Вечной, я много раз радовался, как Тебе одному ведомо, уповая через то на благость и милосердие Твое. Ибо для того Ты, Христе мой, и взял меня от всего мира и отделил от всех родных и друзей, чтобы помиловать и спасти меня. Уверяемый в этом Твоею благодатью, я имел ненасытную радость и твердую надежду. О двух же этих последних, которым Ты, Царь мой, благоволил быть во мне, я не знаю, что мне сказать. Они и душу мою, и ум лишают слова, и останавливают действия и всякие мысли, и даже отягощают величием славы Твоей, едва не убеждая меня, Спаситель мой, так упраздниться, чтобы ничего не говорить, ничего не делать, ничего этого не касаться. И я сам недоумеваю, удивляюсь и печалюсь, как я, несчастный, согласился служить и литургисать при таких неизреченных Таинствах, на которые Ангелы трепещут взирать без страха, чего убоялись пророки, услыша о непостижимом деле славы и вместе Домостроительства, о чем апостолы, мученики и множество учителей вопиют и взывают, что они недостойны открыто исповедовать о том всем находящимся в мире.

Как же я, погибший и блудный, как я, презренный удостоился стать игуменом братий, священнодействователем Божественных Таинств и служителем Пречистой Троицы? Ибо когда полагается хлеб и вливается вино в знаменование Плоти и Крови Твоей, Слове, тогда там бываешь Ты Сам, Бог мой и Слово, и они поистине делаются Телом и Кровию, наитием Духа и силою Вышнего. И мы дерзаем касаться Бога неприступного, лучше же — обитающего во свете неприступном — не только для этой тленной человеческой природы, но и для всех умных воинств Ангелов. Итак, это неизреченное, это сверхъестественное дело и предприятие, для совершения которого я поставлен, внушает мне также созерцать перед очами смерть. Поэтому, оставив радости, я объят бываю трепетом, так как знаю, что ни мне, ни кому-либо другому невозможно литургисать достойно и проводить в теле жизнь как бы ангельскую, лучше же — сверхангельскую, дабы, как показало это слово и содержит Божественная истина, и по достоинству стать ближайшим к Богу самих Ангелов, как прикасающемуся руками и вкушающему устами Того, Которому они предстоят со страхом и трепетом.

А какая душа понесет суд над братьями, над которыми я поставлен быть пастырем? Какой ум будет в состоянии неосужденно испытывать мысли каждого из них в отдельности и все свои обязанности нести без опущения, избавляя себя в то же время от осуждения их? Я не думаю, чтобы это каким-либо образом возможно было для людей. Итак, я убеждаюсь и хочу лучше быть учеником, служа воле одного и слушая слова его, чтобы за одно это и отчет отдать, чем служить нравам и волям многих, испытывать их мысли, исследовать намерения, и еще глубже исследовать их действия и помыслы, потому что и меня ожидает Суд, и я должен дать ответ за грехи тех, пасти которых по неизреченным судьбам Божиим, из всех избран я один. Ибо каждый будет судиться и даст, конечно, отчет в том, что он сам сделал доброго или злого. Я же один за каждого воздам ответ. И как я хочу спастись или быть помилованным, когда я даже для спасения своей жалкой души не могу показать никакого дела? Ибо вполне будь уверен, что я не имею что сказать, так как никогда не сделал ни малого, ни великого дела, через которое могу избавиться от вечного огня.

Но, о человеколюбивый и благоутробный Спаситель, дай мне, смиренному, Божественную силу, так чтобы я разумно через слово пас тех братий, которых Ты дал мне, наставляя их на пажити Божественных Твоих законов, и возводил бы их в обители Горнего Царствия спасенными, целыми, невредимыми, блистающими красотой добродетелей и достойными поклонниками страшного престола Твоего. И меня также недостойного восприими от мира, хотя и покрытого многими греховными язвами, но однако вместе с тем и служителя и непотребного раба Твоего, и к ликам избранных, ими же веси судьбами, вместе с учениками моими сопричти, дабы мы все вместе видели славу Твою Божественную и наслаждались неизреченными благами Твоими, Христе. Ибо Ты — наслаждение, утешение и слава горячо любящих Тебя во веки веков. Аминь.

Благодарение Богу за бывшие от Него благодеяния

Ты, создавший меня. Боже мой, знаешь нищету мою, мое сиротство и одиночество, видишь немощь мою, и бессилие мое известно Тебе, но Ты видишь и знаешь все. Воззри на сердце смиренное и сокрушенное, воззри на меня, в отчаянии приближающегося к Тебе, Боже мой, и подай свыше благодать Твою, подай Духа Твоего Божественного, подай Утешителя, пошли, Спасе, как обещал Ты, ниспошли и мне ныне, сидящему в горнице, поистине, Владыко, превыше всех земных вещей и вне всего мира ищущему Тебя и чающему Духа Твоего. Не медли, Милосердный, не презри меня, Милостивый, не забудь ищущего Тебя с жаждущей душою, не лиши жизни недостойного ее, не отвратись и не оставь меня, Боже. Я уповаю на благость Твою, на милосердие и человеколюбие Твое. Я не понес трудов, не совершил дел правды, никогда не сохранил ни одной из Твоих заповедей, но блудно провел всю свою жизнь. Однако Ты не презрел меня, но Сам, взыскав, обрел меня, возвратил заблудшего от пути заблуждения и, возложив, Христе, на пречистые Твои плечи, через свет благодати Твоей понес меня, Милостивый, совершенно не дав мне почувствовать утомления, но, как бы покоящемуся на колеснице, дал мне легко пройти по неровным путям, пока не возвратил в ограду овец Твоих и не присоединил к рабам Твоим.

Проповедуя милосердие Твое, восхваляю благоутробие и благодарно удивляюсь богатству Благости Твоей. Но, будучи, как сказано, призван Тобою, Боже мой, и являясь ныне всецело, как полагаю, рабом Твоим, устремленный к свету и прилепившийся к Тебе, объятый желанием к Тебе и связанный любовью, я недоумеваю, изумляюсь и не могу понять, почему скорбь и теперь касается жалкой души моей, отчего вкрадывается печаль и всего меня волнует, почему скорбь о земном лишает меня Твоей сладости, Боже мой, и лишает радости. Зачем Ты, Блаже, оставляешь меня, столь глубоко падшего и согрешившего или чем-нибудь прогневавшего Тебя еще более, Христе мой, чтобы я еще сильнее печалился, чем прежде, когда душа моя была одержима страстями? Скажи и научи меня ныне глубине судеб Твоих, скажи, Владыко, и не презри меня, говорящего, хотя и недостоин я, — Ты, некогда разделявший трапезу с грешниками и блудницами и вечерявший с блудниками и мытарями.

На это Владыка мой ответил: Взяв тебя на руки, как младенца, Я унес тебя от мира, ты знаешь, конечно, о чем Я говорю. Я тебя пеленал и вскармливал молоком, превосходящим всякую пищу и питье, ибо дела Мои совершенно неизреченны и неизъяснимы. Я отдал тебя воспитателю (ты знаешь, о ком говорю Я), и он усердно ухаживал за тобою, как за малым мальчиком, растущим час от часу, и как должно воспитал. Потом ты сделался уже отроком, но ты сам знаешь, как Я всегда был с тобою, совозрастал в тебе и покрывал тебя, пока ты благополучно не миновал всех возрастов. Итак, будучи ныне не юным, поистине став мужем совершенным и склоняясь уже к старости, как ты хочешь, чтобы и теперь тебя держали на руках, как ребенка? как просишь, чтобы тебя снова пеленали и носили? как хочешь питаться молоком и иметь воспитателя? не краснеешь ли ты, говоря это, скажи Мне?

Будучи мужем, сам служи другим и воспитывай, заботясь обо всем, что служит к их возрастанию. Врагам сопротивляйся и, поражаемый, тоже поражай. Ты понимаешь, о каких врагах Я тебе говорю, — о полчищах бесов. Начинай бить их беспощадно, падая, снова вставай и на стрелы противников отвечай стрелами, не щадя стреляющих и злоумышляющих против тебя. Но когда они пытаются уязвить тебя отчаянием, сами пусть будут уязвлены твоею надеждой, как бы пущенной тобою стрелой. Бьющие тебя гневом, как кулаками, и возбуждающие к ярости, будучи поражаемы в лицо твоею кротостью, пусть будут отброшены далеко от твоего жилища. Ведь разве ты, как сказал Я, ребенок или мальчик? разве душа твоя и ныне бессильна? разве ум твой и ныне слаб для сопротивления? Ты умеешь и убегать от врагов и, напротив, побеждать их. Ибо ты и сражаясь, имеешь Меня помощником и защитником, и в бегстве находишь во Мне крепкий и державный покров.

О чем же из земных вещей ты печалишься? о какой из них, скажи Мне? о золоте, или серебре, или о драгоценных камнях? но что светлее Меня? или что сияет яснее? или какой камень, как Я, совершенно неоценим? Не лишение ли имений, или нужда в хлебе, или недостаток в вине совершенно смущают тебя? И какой есть иной рай, кроме Меня? или земля дольнего и преходящего подобна земле кротких? А какой хлеб или какое вино в мире можно изготовить подобные благодати Моей, и Божественному Духу, и Хлебу Жизни — Телу и Крови Моей, которые Я подаю ядущим Меня с чистым сердцем, несомненной верой, со страхом и трепетом, и пиющим умно и сознательно? Какое блаженство, какая радость, какая слава на земле, скажи Мне, больше того, чем видеть Меня одного, чем созерцать Меня одного, как бы в зеркале и гадании, и видеть одно только сияние славы Моей, и через него научиться этому и большему того, чем точно знать, что Я — Бог и Создатель всего, и разуметь, что человек, сидящий в глубочайшем рве, примирен со Мною и, превзойдя чин наемника и рабский страх, непосредственно, как друг с другом, беседовать со Мною, без труда служа Мне, с любовью угождая и приближаясь ко Мне через послушание заповедям.

Я говорю не о деяниях тех, которые наемнически служат мне и рабски приходят ко Мне, но о деяниях друзей, близких Моих и сынов Моих, и эти деяния, запиши кратко, следующие: считать себя ничтожнее всех в мире, поистине худшим не только сподвижников и мирских людей, но даже и язычников; незначительное нарушение одной малейшей заповеди считать отпадением от Жизни Вечной; на малых детей смотреть как на совершенных мужей, почитать их и кланяться им, как людям знаменитым, и слепых тоже чтить, потому что Я вижу действия всех людей. Ради Меня и это делать, что опять запиши: совершенно не иметь в сердце против кого-либо даже легкого раздражения или малого подозрения; из сострадания молиться от души и со скорбью сердца за всех согрешающих против тебя, равно и против Меня отваживающихся на то же, со слезами прося об их обращении; вместе с тем благословлять проклинающих тебя и хвалить постоянно злословящих тебя по зависти, обижающих считать как бы благодетелями, об упрямых же и не повинующихся тебе плакать и беспрестанно рыдать, как о совершенно отвергающихся Меня, своего Владыки, не переставая, однако, увещевать их. Ибо кто принимает вас, принимает Меня, — сказал Я (Мф.10:40), — и слушающий вас Меня слушает, конечно (Лк.10:16).

Кто же не внимает с трепетом словам и увещаниям вашим и не исполняет их даже до смерти, тот не приобщится и Моей вечной славы, не будет соединен со Мною, распятым на Кресте и послушным Отцу даже до смерти, такой не будет поставлен одесную и не сделается сонаследником тех, которые сами себя распяли. Впрочем, не переставай увещевать их, не переставай оплакивать, не переставай искать спасения их, чтобы, если они послушают тебя и обратятся, ты принял их, как братьев, приобретая в лице их члены свои, и привел бы их ко Мне, как послушных и родных, чтобы и Я через тебя воспринял их и прославил, и с тобою, как дар, принес ко Отцу Моему. Если же они не отрекутся от своей воли и не презрят душ своих, как сказал Я, если не сделаются мертвыми для своих желаний, живя в этой жизни по твоей воле и через твою волю исполняя Мою, то и тогда ты не потеряешь награды и не лишишься ее, но вместо одной Я воздам тебе двойную награду, так как хотя они и не слушали тебя, ты, однако, не перестал говорить, но скорее согласился быть ненавидимым, отвергаемым и презираемым ими, как и Я некогда был и ныне ненавидим ими и им подобными.

Я желаю, чтобы Мне служили такими делами, такими и им подобными и ты старайся угождать Мне, ибо Я весьма радуюсь им. Не желай лучше быть праздным и никогда не предпочитай пользе души своей чего-либо другого в мире. Ибо, какую пользу получит тот, кто приобретет мир или находящихся в нем наставит и научит и всех спасет, если сам не спасется? Итак, кто это или каким образом, спасая других, не спасет, но погубит, несчастный, душу свою? Тот, кто разоряет заповедь Мою, Владыки всех, и, как бы попирая и обходя ее, нарушает законы Мои и преступает повеления. Находясь вне двора заповедей Моих и вне ограды их, если он и спасет мир и живущих в мире, то и тогда будет чужд Мне и далек от овец Моих, в особенности же, как разоривший ограду двора и давший овцам выход не через единственную дверь, а зверям — неправый вход: он понесет невыразимое мучение за всех овец и будет рассечен надвое и, преданный огню и тартару, будет, несчастный, добычей червей.

Так сказал Отец через Сына и изрек Дух, Который есть уста Владыки. Ангелы, услышав, восхвалили непрестанными гласами, праведники присоединились и сказали: праведен суд Твой и истинно решение, ибо беспристрастно судил Ты, о Боже Всемилостивый. В самом деле, как всецело явится Твоим сонаследником и сообщником тот, кто не оставил своей воли и не предпочел воли того, кто заменяет лицо Твое, как Твоей Верховной, и не исполнил безусловно, как Сам Ты, Милостивый, исполнил волю Отца Твоего, в особенности же кто обещался до смерти ни в чем не творить своей воли, не прилепляться и не предпочитать плоти и крови, то есть родства и естественных связей, врожденной любви, снова связывающей находящихся на земле с тем, от чего они отреклись, и всецело обращающей их вспять? Мученики возгласили: поистине праведный суд. Ибо когда кто охотно предал себя на мученичество, тот отнюдь не должен даже на краткое время внимать голосу сродников, жены и детей, которые, придя, начинают с плачем говорить следующее: не жаль ли тебе детей своих? и ты, бессердечный, не пожалеешь вдовства жены своей? ни нищета их не преклоняет тебя к состраданию? и о погибели их ты не подумаешь и не пожалеешь?

Итак, оставляя детей сирыми, странниками и нищими и жену свою вдовой, ты предпочитаешь спасти себя одного? и как же ты не будешь осужден более чем убийца, так как, оставив всех нас на погибель, ты ищешь спасения только своей души? — К таким воплям говорю он совершенно не должен приклонять слуха и даже за дары убегать от уз и затвора или, через отречение от Тебя, Христе, освобождать себя от них, как умерший уже, он должен оставаться в испытаниях и пребывать в заключении, голоде и жажде, не вспоминая о своих вещах в имениях и не позволяя уму своему, если возможно, даже на краткое время удаляться из заключения, но, созерцая в нем Тебя, Владыко всех, и через созерцание (беспрестанно) устремляя к Тебе мысли, даже до смерти твердо держаться единой любви к Тебе. А на тех и смотреть даже совершенно не должен он, которые, уклоняясь и отвращаясь Тебя, возвращаются на первую блевотину, к прежним действиям, к заботам о земных вещах, о жене и детях, и ни под каким предлогом не связываться этим, ибо он не владеет уже более своей душой.