Аттракцион

Давным-давно на Земле люди убили Своего Бога. С тех пор это повторялось не раз. Мы убиваем Бога в себе снова и снова, замещая образовавшуюся пустоту идолами, которых сами же и создаем. Наверное, человеку свойственно стремиться к свободе. Стремиться к силе. К могуществу. Стремиться любыми путями. Преодолевая себя. Преодолевая Бога в себе. Преодолевая все вокруг себя. И часто самым свободным становится тот, кто сможет переступить через все. Даже через самого себя. Но счастлив ли он в своей свободе? Приобретает ли он силу, или только растворяется в ней, теряя все? Теряя самого себя? И не обернется ли наше стремление к могуществу и силе, стремление понять все и управлять всем одним лишь разрушением? Разрушением всего вокруг нас? И, может быть, даже нас самих?

— Ну, как идет подготовка к открытию? — строго спросил мистер Бичем, угрожающе потирая свои не особенно натруженные холеные руки с гладкими белыми ногтями. — Надеюсь, никаких накладок не будет, — изрек он, глядя на своего помощника недоверчивым взглядом, который те, кто не знали мистера Бичема достаточно близко, сочли бы открыто недоброжелательным.

— Что вы, босс, все находится под контролем, — приятно улыбаясь, заверил его помощник, мистер Коллинз.

Видя, что такой краткий ответ не удовлетворил придирчивого хозяина, мистер Коллинз решил расширить свой отчет:

— Работа по подготовке объекта к публичной демонстрации полностью завершена. Сегодня и завтра планируется посвятить репетициям и профилактике. Все функции четко распределены между сотрудниками, за исключением…

Мистер Бичем неожиданно перебил его:

— Черт побери, все-таки я был прав, когда купил этого Басманова. Дельце принесет мне неплохие доходы.

— Несомненно, — почтительно подтвердил Коллинз, — публика заинтересовалась проектом. У нас колоссальное количество заявок на будущие посещения. А уж когда мы повезем его по миру…

— Да, да, — нетерпеливо оборвал его мистер Бичем. Ему не хотелось, чтобы кто-то другой облекал в слова его заветные мечтания. — Успех будет грандиозным, я в этом совершенно уверен. Но уже поздно, — сказал он, взглянув на громоздкие старинные часы, висящие на стене, — идите, Коллинз, и приходите завтра пораньше: арена должна выглядеть безупречно. Современная публика слишком избалованна, чтобы мириться с вашей небрежностью. Вы знаете, сколько почетных гостей собирается посетить демонстрацию. Сегодня я получил подтверждение того, что сам господин Президент с супругой намерен оказать нам честь и посетить открытие аттракциона. И если что-то будет не так…

— Не волнуйтесь, не волнуйтесь, — заверил его помощник, — все будет в наилучшем виде. Только, — он помедлил, — у нас до сих пор нет главного смотрителя, а ведь это его обязанности, и я…

— Знаю, знаю, — недовольно оборвал его хозяин, — вы в делах по уши, и аттракцион не единственная ваша забота, чтобы тратить на него все ваше драгоценное время.

— Ну что вы, мистер Бичем, — попытался удержать удар помощник.

— Можете идти.

Коллинз изящно поклонился и направился к выходу, но на пороге остановился:

— А как же все-таки насчет главного смотрителя?

Мистер Бичем нахмурился. Он совсем забыл о том, что главный смотритель три дня назад умер, и его место до сих пор пустовало. Ему, как и любому стареющему человеку, было неприятно от того, что он начал что-то забывать.

— Ладно, я позабочусь об этом. Идите, Коллинз.

Мистер Бичем развернулся в огромном кресле и приказал компьютеру дозвониться до своего компаньона. Как хорошо, что секретари нужны теперь лишь сущим старым маразматикам, пугающимся умных машин и не знающим, как с ними управляться. Мистера Бичема с детства раздражали люди, находившиеся в радиусе ста метров от него, вот почему для близкого общения он всегда выбирал технику. А ведь всего лишь сорок лет назад без натыканных везде скользких кнопок и рычагов было не обойтись. Черт возьми, когда он был подростком, все это только начиналось. Техника в быту, фактически, лишь осваивалась, телефоны были простыми, и не надо было лицезреть увеличенную до размера головы носорога физиономию собеседника на занимающем половину стены голографическом экране. К тому же, он совершенно не вписывается в обстановку кабинета в стиле ретро, который Бичем предпочитал любому другому. Да, теперь, в самом начале тридцатых годов двадцать первого века, почти все рычаги стали другими. Хотя, быть может, некоторые остались прежними?

Его размышления прервало мерцание монитора, на котором постепенно проявился портрет его давнего компаньона по бизнесу и почти друга мистера Макарова.

— Приветствую вас, Майкл. Как самочувствие?

— Спасибо, хорошо, Перси. Как поживаете? Подготовка к демонстрации идет полным ходом?

— О да, вовсю. У нас ведь с вами всегда хорошо идут дела, Майкл, — мистеру Бичему уже надоело обмениваться любезностями, и он перешел к делу, — но сейчас у меня возникла небольшая проблема.

Лицо мистера Макарова изобразило живейшие заинтересованность и участие.

— На днях умер главный смотритель, — продолжил мистер Бичем, — и некому занять его место. У вас ведь имеются связи в научном мире, Майкл? Может, подыщете мне кого-нибудь подходящего?

Глаза мистера Макарова заблестели. Он тоже был человеком дела, и в голове у него сразу же наметилась кандидатура на вакантную должность. Надо же, как удачно! Хоть мистер Макаров непосредственно и не участвовал в новом доходном деле мистера Бичема, но он вложил в него немалые деньги, и, значит, был в нем кровно заинтересован.

— А какими качествами должен обладать претендент на это место? — осторожно спросил он.

— Он должен быть хорошим администратором и иметь техническое образование. Быть химиком, знающим физику, или наоборот, чтобы легче было вникнуть в суть дела. Правда, глубинные познания ему не нужны. Его обязанности в принципе несложны. Самое важное, — мистер Бичем поднял указательный палец, — он должен быть молчаливым. Основное условие — абсолютное сохранение тайны, потому что главное для меня — держать в недосягаемости для конкурентов научную и техническую основу предприятия. Само собой, склонность к продажности исключается.

Мистер Макаров широко улыбнулся:

— Я вас понял. Я знаю человека, который подходит по всем статьям.

— Кто же это?

— Моя племянница, Алла, — мистер Макаров сделал паузу и продолжил, — да-да, специалист она высококлассный, несмотря на молодость.

— Физик или химик?

— И то, и другое. Там какая-то отрасль, не помню, как называется.

Вряд ли старый приятель Майкл действительно не помнил даже названия отрасли, в которой работал член его семьи, но на любезно-заинтересованном лице мистера Бичема отразилось лишь ожидание дальнейших лестных характеристике кандидатки.

— Подкупить ее невозможно, — продолжал мистер Макаров, — потому что она честна до смешного. Насчет тайн — кремень. Слова не вытянешь. Аккуратна. Сообразительна. Ну, как, подходит? Или вас смущает, что она женщина?

— Да нет, — протянул мистер Бичем. — Женщина даже лучше подойдет для этой работы: здесь требуется хозяйственная аккуратность, даже педантичность. А почему вы думаете, что она согласится работать на меня?

— О, в этом не сомневайтесь, — мистер Макаров самодовольно улыбнулся, — три недели назад она потеряла работу, у меня не берет ни гроша — она сирота — и, если плата будет достойной, Алла обязательно согласится.

Мистер Бичем тоже улыбнулся:

— Я вас понял, Майкл. Одно то, что это ваша племянница…

— Дочь моего брата.

— Вот именно, и то, что вы мне ее рекомендуете, автоматически обусловливает высокий заработок.

— Ну, вот мы и договорились. Сегодня же вызову ее сюда. До свидания, Перси.

— Всего доброго, Майкл.

Алла стояла на платформе, ожидая, когда ее встретят. Она давно не была в этом огромном городе, «культурной столице». Последняя ее работа находилась в отдаленном тихом месте и не позволяла ей надолго отлучаться. Она успела привыкнуть к тишине и покою, и теперь шум города раздражал ее. Вчера дядя вызвал ее сюда, пообещав хорошо оплачиваемую работу. На вопрос о том, что это за работа, он лишь ответил, что она ее по специальности и что объяснять что-либо на словах бессмысленно. Лучше узнать все на месте. Это насторожило Аллу, но она очень нуждалась в деньгах и поэтому сразу начала собираться. И вот она здесь.

Девушка и не заметила, как к ней совершенно бесшумно подкатил роскошный автомобиль дяди. Дверца открылась как будто сама собой, приглашая в благоуханный мягкий салон.

— Приветствую тебя, дорогая! Два часа, и уже на месте! Здорово, правда? — раздался откуда-то сбоку бодрый голос дяди Миши.

— Если бы в этом поезде было еще немного нормального воздуха, кроме аромата клубники, было бы гораздо более здорово.

Дядя засмеялся:

— Ты, как всегда, иронична, как и положено ученому, этакому скептику в очках.

— Но я не ношу очки, дядя, — отшутилась Алла, — к тому же я больше не ученый, — добавила она чуть более грустно, чем следовало.

— Ну-ну, девочка, ты всегда будешь ученым, я обещаю тебе это.

— Не знаю, — ответила Алла, думая о чем-то своем.

— Ты, действительно, ничего не слышала о новом проекте мистера Бичема?

— Ничего. А кто такой этот мистер Бичем?

Дядя Майкл пристально посмотрел на нее:

— Когда ты в последний раз слушала новости или хотя бы заглядывала в Сеть?

— Не помню. Последнее время мне было некогда. А что, я многое пропустила в этой жизни?

— Гораздо больше, чем ты думаешь. Мистер Бичем — очень уважаемый в деловых кругах бизнесмен. И мой компаньон, между прочим. Он глава Корпорации Бичема.

Дядя произнес свою речь так многозначительно, что Алле пришлось поддержать разговор:

— А чем занимается эта Корпорация?

— О, самой разнообразной деятельностью. И очень успешно.

— То есть, имеет неплохие доходы?

— Вот именно.

Более лестной характеристики по своему мнению, дядя дать не мог. И Алла решила не продолжать свои расспросы.

Машина бесшумно летела по улицам города. Алла не успевала даже толком рассмотреть пейзаж. Мимо проносились бесконечные вереницы деревьев и пестрые витрины.

— Мы едем на место твоей будущей работы, в Корпорацию. А твои вещи доставят сразу ко мне, — заявил мистер Макаров.

— Это так срочно?

— Никогда ничего не откладывай на завтра, дорогая. Это бизнес, а в бизнесе время — это всегда деньги.

— Почему вы не называете меня по имени?

— Ох, уж эта романтическая фантазия брата назвать тебя этим старинным именем…

— Но разве вы сами — в действительности не Михаил? — невинно спросила Алла.

— Так меня звали только в детстве, — поморщился дядя. И поспешил сменить тему. — Да, а почему ты потеряла работу?

Алла усмехнулась. Кажется, ее дядя любую беседу ведет с ловкостью деловых переговоров.

— Нашу лабораторию закрыли, хозяева посчитали ее нерентабельной.

— Исследования не приносили никаких доходов? — профессиональным тоном поинтересовался мистер Макаров.

— Они и не могли приносить доход.

— Удивительно, что вы продержались так долго.

Алла не успела ответить, потому что двери автомобиля предупредительно расползлись, и дядя с племянницей вылезли из его гостеприимного нутра. Они оказались перед белоснежной лестницей с широкими каменными ступенями. Город построили на холмах, и дома на этой стороне улицы стояли намного выше, чем на противоположной, что придавало им особую величественность. Именно она, наверное, и привлекала тех, кто арендовал эти дома. Архитектор, не ставший сравнивать с землей природный ландшафт, был, по-видимому, неплохим психологом.

Белая лестница вела к высокому зданию с огромным стальным куполом. Его ослепительный блеск резал глаза. Первый этаж Корпорации был почти полностью стеклянным, а ряды геометрически правильных квадратных окон с черными пуленепробиваемыми стеклами на белом фасаде наводили на ассоциацию с шахматным полем.

— Ого, — сказала Алла, — что-то среднее между цирком и стадионом.

— И это здание принадлежит мистеру Бичему, — чуть ли не с благоговением сообщил дядя Миша.

— По-моему, чересчур громоздко, — заметила его племянница.

— Твоя ирония здесь неуместна, — с неожиданным раздражением сказал дядюшка.

Алла замолчала. Они вступили на эскалатор, устроенный с краю лестницы, и его серебристая лента эскалатора бесшумно потащила их к дверям этого современного Тадж-Махала.

Фотоэлементы стеклянных дверей послушно сработали, впустив их в громадный вестибюль, сверкающий чистотой черно-белых плит пола.

— Вот это и есть будущая площадка, так сказать, основного действия, — сообщил мистер Макаров. — Скоро здесь будет стоять голова огромной очереди, а хвост — далеко за пределами лестницы.

— Неужели в наше время возможны очереди? — усомнилась Алла.

— Не сомневайся, публика будет ломиться сюда так же, как в начале прошлого века она ломилась на какие-нибудь полеты под куполом цирка.

— Да, это и напоминает больше всего арену, — сказала Алла, обводя взглядом облицованный пластиком «под мрамор» псевдоторжественный зал.

— А это и есть арена, — усмехнулся дядя. — Пойдем, нас ждет хозяин аттракциона.

— Аттракциона? — Алла подумала, что ослышалась. — Но, дядя…

— Не говори ничего раньше времени, девочка. Это совсем не то, о чем ты подумала. Просто мы так это называем, — многозначительно добавил мистер Макаров. — Разве я когда-нибудь занимался пустяками?

— Это точно, никогда, — пробормотала Алла, заходя вслед за ним в кабину лифта, который находился прямо напротив входа в зал.

Пожалуй, впервые с самого детства она ехала в лифте с глухими коричневыми стенами.

Уже много лет лифты сооружали только из прозрачного пластика, чтобы люди чувствовали в них себя легко и спокойно, как птицы во время полета. Эта темная кабина сразу насторожила ее, хотя, вероятно, это был просто первый приступ незнакомой ей раньше клаустрофобии.

Когда лифт с первобытным грохотом выпустил дядю с племянницей на свободу, их встретил неприметный человек в сером костюме. Он так сливался с обстановкой, что Алла даже не сразу заметила его. Мужчина почтительно склонил голову в ответ на небрежный кивок мистера Макарова и повел их по широкому, облицованному темными деревянными панелями коридору к кабинету хозяина. Аллу позабавила его старомодная респектабельность. Видимо, здание было довольно старым, и новый владелец решил не переделывать его интерьер. Такие лампы, закрытые узорчатыми бронзовыми колпаками, она видела только в музее. А деревянная обшивка стен и дверные ручки «под золото» должны были вызывать ностальгию у тех, кто начинал свою карьеру в окружении такой же добротной пышности. Человек в сером остановился перед одной из дверей. Алла успела прочитать табличку на ней: «М-р Бичем, глава «Корпорации Бичема и К°». Даже двери здесь были самыми обычными, без всякой автоматики и фотоэлементов. Мужчина просто потянул за ручку, и они вошли в огромную комнату, полностью гармонировавшую с коридором стилем и обстановкой.

При виде посетителей мистер Бичем тут же поднялся из своего огромного кресла:

— Майкл! Я и не думал, что на место главного смотрителя будет претендовать такая очаровательная девушка. Безусловно, она вне конкуренции.

Алла дежурно улыбнулась. Она слишком привыкла к стандартным комплиментам, чтобы принимать их всерьез.

Хозяин опустился в свое кресло, а мистер Макаров и его племянница сели на удобные мягкие стулья, стоявшие напротив массивного письменного стола, за которым восседал мистер Бичем.

Пока они рассаживались, предупредительный сопровождающий принес коктейли, довольно гадкие на вкус, как показалось Алле.

— Моей племяннице не терпится узнать о своей новой работе. Я ничего не рассказывал ей, так как посчитал, что вы можете объяснить все гораздо лучше меня, — сказал мистер Макаров.

— Ну что ж, — мистер Бичем потер свои большие, немного отекшие руки. — Тогда приступим прямо к делу. Я предлагаю, вам, мисс, должность главного смотрителя моего нового… — он подобрал слово, — предприятия. Вы о нем, конечно, уже слышали?

— К сожалению, нет. Я только видела помещение.

— Вот как? И только? Это довольно странно, — на лице нанимателя отразилось искреннее недоумение. — Последнее время все СМИ только и говорят о моем новом проекте. Потому что это не просто проект, но и воплощение в жизнь великого научного открытия.

— Мне было некогда следить за новостями, — сказала Алла. Фактически, он вынудил ее оправдываться.

— Похвально, что вы так отдаетесь работе, но как ученый вы рискуете отстать от жизни. Однако мы отвлеклись.

Он отпил из бокала желтоватой дряни и продолжил:

— То, что всем нам предстоит увидеть, может показаться вам плодом собственного воображения.

— Я заинтригована, — сказала Алла.

— Прекрасно. Как человеку науки, мисс Макарова, вам, конечно, известно о новейших открытиях в области генетики, генной инженерии и тому подобного. Сам я мало разбираюсь в научных терминах, поэтому объясню вам все просто, как понимаю сам. Как вам известно, ученые давно решали проблему воссоздания биологического объекта по информации, заложенной в его генах. Помните наделавшую в свое время шума провинциальную американскую лабораторию по замораживанию покойников с целью оживления их в будущем? Так вот, те, кому было не по карману заморозить в жидком азоте свое бренное тело целиком, платили за одну голову, чтобы ученые двадцать первого века вырастили им новые тела, восстановили их. И вот совсем недавно один ученый открыл способ такого восстановления.

— Вы, вероятно, имеете в виду клонирование, открытое еще в прошлом веке, — с улыбкой перебила его Алла.

— Не надо смеяться надо мной, мисс. Клонирование целых организмов было запрещено давным-давно как открытие, представляющее угрозу для общества, наравне с биологическим оружием. К тому же создать зародыш и ждать двадцать лет, когда он вырастет — это примитив. Мы сумели воссоздать объект сразу таким, каким он был уже во взрослом возрасте и таким, каким он был нам нужен.

— Мы?

— Я купил это открытие, так сказать, на корню. Ученый разрабатывал способ восстановления почти что в домашних условиях, теоретически, но подтвердить свое открытие экспериментально возможностей у него, конечно, не было. Тогда он пришел ко мне, и я оказал ему помощь.

— Неужели только из благотворительности? — как бы не замечая неодобрительного взгляда дядюшки, невинно спросила Алла.

— Разумеется, не только. Я ведь бизнесмен, — вопрос девушки немало не смутил мистера Бичема. — Вот я и решил, что глупо было бы не воспользоваться представившейся возможностью и не предоставить публике новое развлечение. Развлечение, подобного которому у нее никогда не было. Новый аттракцион.

Мистер Бичем сделал эффектную паузу и изрек:

— Я воссоздал умершего человека и представил его публике.

— Господи! — вырвалось у Аллы.

— Именно такой и была реакция во всем мире, — с гордостью отметил мистер Бичем. — Это стало сенсацией. Ведь я к тому же воссоздал не простого человека, а самого Алекса, знаменитого певца конца прошлого века. Уж о нем-то вы слышали?

— Конечно, — машинально ответила пораженная Алла.

— Не все еще верят в наше открытие, считая его очередной выдумкой желтой прессы. Но мой аттракцион — реальность, и те, кто уже побывал здесь, убедились в этом своими глазами. У меня даже была государственная комиссия из представителей ученого мира, и скоро она опубликует свое заключение о том, что наш Алекс — настоящий.

— А кроме этого заключения, что они еще сказали? — спросила Алла.

Мистер Бичем нахмурился:

— Я не понимаю вас, мисс. Все, в том числе и ученые, с нетерпением ждут демонстрации нашего чуда. В чем-чем, а уж в рекламе я толк знаю.

— Но как вам разрешили все это? — не понимала Алла.

— Ты задаешь наивные вопросы, девочка, — вмешался в разговор дядя. — Мой друг Перси имеет большое влияние и в мире бизнеса, и в официальных кругах. Наши общие друзья считают своим долгом оказывать нам поддержку.

— А я думала, что телефонное право осталось в далеком прошлом, — с простодушной улыбкой заметила девушка.

Дядя Майкл бросил осуждающий взгляд в сторону племянницы, но хозяин предупредил его неодобрение:

— Мне всегда нравились люди, которые смотрят на вещи через осколки разбитых розовых очков. Первая демонстрация нашего аттракциона состоится уже послезавтра, и нам срочно нужен главный смотритель, чтобы проконтролировать последние приготовления к демонстрации. Я предлагаю вам это место, мисс Макарова, потому что вы родственница моего компаньона и близкого друга, а, значит, свой человек.

Мистер Макаров смотрел на него почти с восхищением.

— Чтобы опередить ваши возможные вопросы, мисс, скажу, что комиссия, посетившая аттракцион по просьбе наших друзей, состояла из настоящих ученых, и они были просто поражены увиденным.

Вместо продолжения своей речи мистер Бичем прикоснулся к клавиатуре компьютера на своем письменном столе, и на противоположной светло-серой стене возник голографический экран. На нем появились кадры из старого видеоклипа легендарного Алекса. Алла вспомнила, что в последнее время его песни стали транслировать все каналы сразу.

Алекс был кумиром молодежи лет сорок назад. Кажется, тогда его песни породили новое направление в рок-музыке, и его стали называть вторым Элвисом. В щедро распиханных в Сети ретро-сайтах шестидесятилетние гнусавые критики рассуждали о том, что музыка Алекса стерла какие-то там грани и тем самым способствовала объединению национальных культур в одну общую современную культуру. Они его не забывали. У Аллы никогда не было устойчивых привязанностей в музыке, потому что она всегда считала себя слишком занятой, чтобы тратить время на такую ерунду, как увлечение какой-нибудь группой. К тому же Алекс был одним из последних образцов стопроцентных рок-кумиров — затянутых в черное, вечно взлохмаченных, тридцатилетних, искушенных и притягательно распущенных, испорченных, но все еще ищущих что-то, какой-то вечный смысл, единственно правильные ответы, и никогда не останавливающихся на этом пути. Их сменили стриженые малолетки в ярких майках, ограниченные и толстокожие, но пропагандирующие правильный образ жизни, уверенные в себе и во всем, выбирающие сок, а, значит, более социально полезные и безопасные. Очень скоро этот примитивный имидж стал привычным для всех. Но в вузе, где она училась, была компания молодых людей, для которых Алекс был настоящим идолом. Они носили старомодные черные куртки из искусственной кожи (натуральные могли себе позволить лишь самые обеспеченные студенты), все в заклепках, и завязывали головы пестрыми косынками, как цыгане в старых фильмах. Большинство из них потом исключили из института за небрежное отношение к занятиям.

— Говорят, что должно пройти лет пятьдесят после написания какой-либо вещи, чтобы люди поняли, стоящая она или нет, — прервал молчание мистер Бичем. — В случае же с Алексом уже спустя сорок лет его популярность стала почти такой же громкой, как и при жизни.

— Наверное, не без вашего участия, — добавила Алла.

— Не без этого, но, я думаю, слава вернулась к нему вполне справедливо. Алекс был явлением. Когда мы с вашим дядей были подростками, все с ума по нему сходили.

— Особенно твой отец, дорогая, — добавил мистер Макаров, — родители не разрешали ему врубать музыку на полную, так он ночью слушал ее в наушниках. А мне все эти песни про мироздание и смысл жизни всегда казались слишком романтичными.

— Алекс ведь умер молодым? — спросила Алла.

— Официальная версия — автокатастрофа. Но, конечно, это все из-за наркотиков. Так уж было тогда принято у всех этих полусумасшедших рок-звезд.

— Меня интересует сам процесс… восстановления, — прервала эти ностальгические воспоминания Алла. — Ваши ученые создали искусственные ткани и смоделировали новый организм…

— В том-то и дело, что нет, моя дорогая. Мы не создали, а воссоздали. Восстановили то, что было уничтожено беспощадным временем.

— Но как?

— Проще говоря, мои ученые восстановили объект по тому, что от него осталось.

— Осталось?

— Господи, ну конечно. Как давно уже открыли генетики, каждая клетка любого организма содержит набор генов, которые несут в себе информацию обо всем организме в целом. Именно на этом и было основано клонирование, известное еще с прошлого века.

— Так вы клонировали Алекса?

— Я вижу, вы все еще ничего не понимаете. Во-первых, когда Алекс отошел в мир иной, я еще был сопливым юнцом с большими планами на будущее, то есть он умер до того, как ученые добились первых успешных результатов в клонировании. Во-вторых, я бы никогда не стал возиться с ним тридцать лет, прежде чем начать зарабатывать на нем деньги. Это слишком долгосрочное вложение капитала, а значит, слишком рискованное. Как я уже говорил вам, один ученый предложил мне проект восстановления умершего организма в предельно короткие сроки. Он сумел разработать процесс моделирования тела по информации, заложенной в его ДНК, сохранившейся в любой кости. Вот это, в отличие, от клонирования, действительно, великое открытие. Если оно окажется бесполезным науке, то мне, благодаря моей блестящей идее, оно принесет весомый доход.

Обласканный восхищенным взглядом компаньона, мистер Бичем перевел дух после своей тирады.

Алла была полностью под впечатлением от только что услышанного:

— Так вы эксгумировали тело и…

— Вы можете сами увидеть основные моменты восстановления, конечно, не нарушающие коммерческую тайну.

— Ну, нет, — запротестовал мистер Макаров, — это как допотопный фильм ужасов. Вы посмотрите его как-нибудь без меня. Терпеть не могу все эти жуткие трупы.

— Пощадим нежные чувства Майкла, — засмеялся мистер Бичем. — Скажу одно: хоть некоторые «независимые» СМИ и кричат, что я собираюсь показать обыкновенного двойника или даже робота, у меня все без подделок, и я представлю публике не искусственного, а настоящего Алекса. Таким, каким он был при жизни, до последнего волоска, ногтя, даже заусеницы. Они смогут сами его потрогать. За соответствующую плату, разумеется. Предстоящая демонстрация очень важна для меня, и я хочу, чтобы публика пришла от нее в полный восторг. От того, как пройдет первое выступление Алекса, во многом зависит успех всего дела. Ведь на нее приглашены самые известные и уважаемые люди — политики, бизнесмены, актеры… Да, Майкл, господин Президент решил также оказать нам честь и посетить открытие аттракциона вместе с супругой.

На лице мистера Макарова мгновенно появилось выражение благоговейного восторга. Он просто мерцал от счастья.

— А теперь, — Бичем сделал еще один глоток коктейля и поднялся из-за стола, — думаю, пора показать вам объект.

— А как он сам отнесся к своему воскрешению? — спросила Алла, когда они вчетвером, теперь уже вместе с Бичемом и его незаметным помощником, ехали в лифте.

— Кто? — изумился мистер Бичем. — Алекс?

— Видишь ли, дорогая, — пришел ему на помощь мистер Макаров, — была воссоздана, так сказать, внешняя оболочка этого певца, а не его… внутреннее содержание. Несмотря на полное восстановление, его мозг способен лишь регулировать, конечно, до известной степени, собственные физические процессы и…

Он не успел закончить свою фразу, потому что лифт остановился, и они снова оказались в нижнем зале. Только теперь в самом его центре одиноко и совершенно неподвижно стоял худощавый человек в черном. Вдруг со всех сторон хлынула музыка, и человек резко повернулся. Алла негромко вскрикнула: перед ними был Алекс. Она видела записи его старых концертов еще в детстве, но, раз увидев это выразительное скуластое лицо, обрамленное непокорными прядями темных волос, его уже невозможно было забыть, оно узнавалось с первого взгляда сразу, и без всяких сомнений. И сейчас Алла поняла, что это, действительно, он.

Ее дядя и его компаньон тихо посмеивались: они были довольны произведенным эффектом.

Между тем стоящий на арене подняло правую руку, в которой он держал старомодный микрофон и, покачиваясь в такт музыке, стало открывать рот синхронно словам песни, лившейся из спрятанных в стены и потолок мультимедийных систем:

«Освещаемые пламенем далекой планеты,

Мы летим сквозь столетья со скоростью света…»

Алла была шокирована. Ей казалось, что она наяву попала в какой-то старый видеоклип, и сама стала его частью. Поющий старательно открывал рот, словно заядлый фонограммщик, но лицо его оставалось совершенно бесстрастным. Он двигался под музыку, но эти заученные движения были отлажено механическими. Его черная кожаная куртка ловко облегала фигуру, но создавалось впечатление, что она надета на манекен. Его черные волосы спадали на плечи в знакомом Алле по старым фотографиям живописном беспорядке, но чувствовалось, что их тщательно уложили, в них не было прежней небрежной естественности.

Девушка, не отрываясь, смотрела на «поющее» создание. Оно было похоже скорее на ожившую восковую куклу, чем на человека. Алла с детства боялась и не любила кукол, и это существо внушало ей, ученому, почти первобытный ужас.

Она даже не заметила, что песня закончилась. Музыка смолкла. Алекс опустил руки и замер на месте, прямой и холодный, как манекен.

— Ну как? — спросил мистер Бичем. Он был явно доволен произведенным эффектом и наслаждался видом ошеломленного лица Аллы.

— В-впечатляет, — с трудом произнесла девушка.

— Может, вам тоже кажется, что это всего лишь двойник? — не унимался мистер Бичем. — Тогда подойдите, потрогайте его, и у вас не останется никаких сомнений.

Он сделал приглашающий жест, но девушка отрицательно покачала головой. Ни за что на свете она бы не согласилась прикоснуться сейчас к «этому». У нее и так не было сомнений. То, что стояло сейчас в центре этой бесстыдно яркой арены, было чем угодно, но только не человеком.

По лицу дяди Миши тоже можно было понять, что, хотя он и не в первый раз видел «объект» в действии, происходящее все еще вызывало в его душе некоторый трепет.

— Я думаю, для первого раза достаточно, — угодливо сказал он. — Моя племянница очень впечатлительна.

— Вот как? — поднял брови хозяин «аттракциона». — В таком случае, она умеет прекрасно держать себя в руках.

Алла изобразила подобие улыбки. Она терпеть не могла, когда такие вот старикашки говорили о ней в третьем лице, как о грудном младенце.

— Поскольку у всех есть дела, не стоит здесь больше задерживаться, — продолжил мистер Бичем. — Серов, покажите мисс Макаровой кабинет главного смотрителя. У нее как раз есть время освоиться до конца рабочего дня.

— Но я… — начала было Алла, но замолчала, получив от дяди ощутимый толчок в бок.

— Аллочка хочет сказать, — быстро проговорил он, — что должна еще немного подумать. Но, думаю, ей будет полезно осмотреть свое рабочее место.

— А завтра ее введут в курс дела, — кивнул хозяин. — Пойдемте.

Предупредительный Серов уже вызвал открытый лифт и дожидался их у открытых дверей. Перед тем, как коричневые двери отрезали их от арены, Алла еще раз увидела все так же неподвижно стоящую в центре арены одинокую фигуру в черном.

Когда на древней панели допотопного лифта высветилась желтым цифра пять, он остановился. Серов жестом дал понять Алле, что ей пора выходить.

— Всего доброго, мисс Макарова, — помахал ручкой улыбающийся мистер Бичем. — Надеюсь, вы быстро освоитесь.

— Я пришлю за тобой свою машину в шесть часов, милая, — сообщил дядя Майкл.

Сжавшиеся двери лифта спрятали от Аллы их довольные лица. Она сразу почувствовала себя свободнее, несмотря на то, что за спиной, как прилипчивая тень, стоял Серов.

— Ваш кабинет чуть дальше, — произнес он. — Я покажу вам.

Он пошел на шаг впереди. Все здесь было беднее и проще, чем на двенадцатом этаже — ни деревянных панелей, ни бронзовых ламп, ни блестящих дверных ручек. Коридор, по которому они сейчас двигались, был до ужаса похож на лифт: почти такой же мрачный, темный и облицованный коричневым пластиком. Из-за скудного освещения в нем было как-то особенно сумрачно и неуютно. Ряды высоких темных дверей по обеим сторонам коридора были плотно закрыты. Из-за них не доносилось ни единого звука, словно на всем этаже не было ни одной живой души.

— Здесь что, больше никто не работает? — Алла не смогла удержаться от вопроса.

— Наоборот, просто все как раз работают. До окончания рабочего дня еще два часа, — ровно, как автомат, ответил помощник управляющего.

Девушка поняла, что никаких пояснений он давать не намерен, и покорно последовала за ним по длинному коридору. Они дошли почти да самого его конца, когда Серов неожиданно остановился перед дверью, на которой висела простая белая табличка с надписью «Главный смотритель». Она выделялась в полумраке коридора единственным белым пятном. Все остальные не имели никаких обозначений. Алла поняла, что никогда в жизни не нашла бы свою комнату среди двух десятков одинаковых темно-коричневых дверей. Серов потянул дверь за ручку, и она мягко открылась. По-видимому, рабочие кабинеты здесь не запирались.

Алла вошла внутрь и оказалась в маленькой и очень просто обставленной комнате. Старенький стол со стандартным офисным компьютером, вертящееся кресло и встроенный шкаф для одежды составляли всю ее обстановку. Окно с пластиковыми жалюзи выходило на север, поэтому даже днем в кабинете было довольно темно, и Серов сразу включил лампу на потолке. Стены комнаты были обиты светло-серым пластиком, и его аскетическую чистоту не нарушало ни одно цветовое пятно.

— Всю необходимую информацию вы найдете в компьютере, — сказал Серов. — А это — ваш телефон внутренней связи, — он достал из кармана и подал ей маленькое черное устройство, похожее на пудреницу. — Если вы захотите связаться со мной или с кем-нибудь из сотрудников, диспетчер вам поможет. Вот эта красная кнопка открывает центральные двери арены.

Алла с удивлением взглянула на него.

— Такие есть у всех руководящих сотрудников, на всякий случай, — пояснил помощник управляющего. — Не акцентируйте на ней внимание в присутствии подчиненных.

— Понятно, — в тон ему, так же важно, произнесла девушка. — Но я ведь еще не согласилась работать здесь, а вы уже…

— Не беспокойтесь, — прервал ее Серов. — Телефоном внутренней связи могут пользоваться только сотрудники.

— Да, действительно, я отдам вам его обратно, если не останусь здесь.

В это время в кармане Серова что-то запищало. Он достал такую же «пудреницу», какую только что дал Алле, поднес к уху, после чего коротко бросил:

— Сейчас иду. Прошу меня извинить, — церемонно сказал он, повернувшись к Алле. — Я зайду позже, когда вы ознакомитесь с правилами. Захотите пообедать — свяжитесь со столовой, вам принесут все, что пожелаете.

Вежливо кивнув на прощанье, он удалился.

Алла подошла к окну. Ничего интересного она не увидела. Если центральный вход здания был расположен на маленькой, но живописной площади, обрамленной цветущими газонами, то из этого окна была видна боковая улица, широкая и чистая, но до ужаса скучная. Раз в полминуты по ней чуть слышно проезжали машины, раз в минуту проходили пешеходы, и только легкий ветерок непрерывно болтал верхушки пирамидальных тополей.

Та, кого здесь уже, по-видимому, считали главным смотрителем, села в кресло за столом и сразу поняла, что оно сохранило отпечаток другого, более крупного тела. Кресло было продавленным, и Алла сразу почувствовала, что сидит не на своем месте. Стол также хранил на своем челе царапины, оставленные ее предшественником. Алле почему-то стало неприятно, как будто она тайком пробралась в комнату, настоящий хозяин которой только что вышел. Девушка подумала, что она просто не привыкла к отдельному кабинету: раньше она всегда работала в окружении других сотрудников, и, наверное, поэтому тишина и одиночество этой комнаты так угнетали ее.

Алла прислушалась. Из коридора по-прежнему не доносилось никаких звуков. Она вздохнула и включила компьютер. Сразу после загрузки на экране появились крупные черные буквы: «Правила поведения на рабочем месте и обязанности сотрудников».

— Нестандартная формулировка, — усмехнулась девушка.

Она включила звуковое воспроизведение текста и, откинувшись в продавленном кресле, стала слушать, как голосовой модуль читает следующую тарабарщину:

— Каждый сотрудник в течение всего рабочего дня обязан находиться на своем рабочем месте. Отлучки допускаются только с ведома непосредственного начальника. Сотрудник не имеет права находиться в помещениях, не связанных со сферой его деятельности, а также проявлять интерес к документам, являющимся интеллектуальной собственностью компании. В случае нарушения вышеизложенных правил он может быть уволен без выдачи выходного пособия.

Алла приостановила воспроизведение и заставила модуль повторить все сначала, чтобы «Правила» получше разместились в ее голове. Далее она услышала следующее:

— Каждый сотрудник при поступлении на работу дает подписку о неразглашении сведений о направлениях работы компании, а также содержании своих служебных обязанностей. Недопустимы любые контакты со средствами массовой информации.

— Иначе не видать выходного пособия… — резюмировала Алла.

Остальные «Правила», тщательно проговоренные модулем, были вполне обычными. Алла уже не раз знакомилась с подобными, устраиваясь на работу. Видимо то, что все эти требования «о неразглашении» были включены в самое начало текста, означало, что они имеют первостепенное значение.

— Делай свое дело, не суй нос, куда не следует, не болтай, и все будет отлично, — произнесла про себя Алла. — Подходит ли мне это? А почему нет? Ничего экстраординарного они от меня не требуют. Заботятся о сохранении коммерческой тайны. Что ж, они имеют на это право.

Алла задумалась. Логика подсказывала ей, что следует немедленно соглашаться на эту работу. Она без гроша, жить за счет дяди не собирается, а зарплата здесь (как намекнул мистер Макаров) более, чем приличная. Других предложений не предвидится. В связи с мировым финансовым кризисом многие научные центры оказались на грани банкротства и пошли на сокращение своих штатов. Алла представила себе долгие часы копания в Сети в поисках вакансий, отсылку заискивающих резюме, унизительные собеседования в очередь с другими голодными физиками и химиками. Дядя прав, в такое время только сумасшедший откажется от подобного предложения. Но если она не сможет здесь работать? Да что за глупости, что значит «не сможет»? Не девочка, не должна распускаться.

Алла стала просматривать содержательную начинку компьютера. Кроме операционной системы и «Правил» в нем ничего не было. Ни плана здания, ни описания обязанностей главного смотрителя, которые ожидала увидеть претендентка на эту вакансию. Только возможность пользоваться им как голосовым телефоном внутри здания. Аллу удивило, что компьютер не был оснащен выходом в Сеть. Вероятно, мистер Бичем боится чужого вторжения и компьютерных вирусов. Но в памяти компьютера главного смотрителя не содержалось ничего секретного, к тому же, как сразу поняла Алла, он не был соединен с другими компьютерами Корпорации, из чрева которых злоумышленники могли бы выудить технологию восстановления Алекса.

Восстановления… Все это время Алла старалась не думать об Алексе. Час назад она увидела такое, что перечеркнуло ее знания о современной науке, да и обо всем мире, пожалуй. То, что сотворили ученые мистера Бичема, было ужасно. Но оно существовало. Ей необходимо было признать это. Все мысли о мошенничестве, которые пришли ей в голову сразу после разговора в кабинете Бичема, развеялись, как пух с тополей под окнами. С первого взгляда на «объект», она поняла, нет, скорее почувствовала, что ей сказали правду. Деньги Бичема не были потрачены впустую, они, действительно, помогли сотворить чудо.

Но сможет ли она существовать рядом с этим чудом? Алла вспомнила почти мистический ужас, испытанный ею при виде Алекса. А ведь ей придется видеть его много раз в день, приближаться к нему, может быть, даже прикасаться… Аллу передернуло от этой мысли. Она почувствовала, как сознанием овладевает чувство нереальности, фантастичности настоящего. Никогда раньше она не испытывала ничего подобного. Ей даже пришлось тряхнуть головой, чтобы избавиться от этого наваждения. Через секунду девушке стало стыдно. Конечно, во всем этом мало приятного, но, если она останется здесь на некоторое время, ничего не случится. Уйти она всегда успеет. Да, во всем этом много странного, непохожего на все, с чем она сталкивалась раньше. Но, в конце концов, ее дух исследователя, насильственно лишенный возможности нырять в сухой океан мировой науки, должен хоть чем-то заняться. А в этом старомодном здании, похоже, скрывается немало тайн, секретов и секретиков. Что мешает ей сунуть нос хоть в один из них? Лишение выходного пособия она как-нибудь переживет.

Стоило ей прийти к подобному заключению, как дверь мягко отворилась, и на пороге возник корректный костюм Серова, в сопровождении своего хозяина, разумеется.

— Уже без десяти шесть, мисс Макарова, — произнес он нараспев. — Я провожу вас. Вы ознакомились с «Правилами поведения на рабочем месте и обязанностями сотрудников»?

— Да, — ответила Алла, — но непосредственно обязанности главного смотрителя мне по-прежнему неведомы.