Бесплатный фрагмент - Артековская сказка

I На речке

Сильны и суровы сибирские реки. Немало прекрасных повестей и песен сложено о грандиозной Ангаре, дочери легендарного мудрого Байкала.

У Ангары тоже есть маленькие шустрые детки-речушки. Они юрко шныряют по тайге, по сибирским степям; между оврагами и долинами прокладывая себе путь, блистая на солнце изумительно чистой водой летом и нежно-голубым льдом зимой. Речки считаются маленькими по крупным Сибирским меркам, но эти малоизвестные реченьки по своим размерам и скорости течения могли бы поспорить с некоторыми воспетыми поэтами известными западными реками.

Когда-то Сибирь была местом ссылок. Неблагонадёжная интеллигенция, опальные бояре, вольнолюбивые бунтовщики, подчиняясь воле власти, с тоской покидали родные края в центральной части России. Многие из них, отбыв наказание, полюбив Сибирские края, оседали в них. Поэтому в маленьких деревушках и сёлах глухого Сибирского захолустья часто встречались образованные интеллигентные жители, которые чаще всего работали учителями и врачами.

За долгую холодную зиму истосковавшись по лету, с наступлением жарких солнечных дней обитатели суровых краев стремились на берег своей речки.

— Сегодня едем на речку на школьной машине стирать дорожки, — предупредила мама.

— Ура, едем на речку, — ликовала одиннадцатилетняя Таня, сворачивая с деревянного, окрашенного коричневой краской пола в рулоны половики.

— Пи… и, — просигналил подъехавший грузовик.

В сбитом из досок кузове на деревянных скамейках сидели школьные учителя со своими детьми и пели песни. Ловко спрыгнув на сочную траву, физрук помог девочке забросить в кузов дорожки. С помощью поданной руки она сама, вслед за половиками весело влетела в кузов, села на скамейку и тут же подхватила популярную песню:

— Под крылом самолёта о чём-то поёт зелёное море тайги. *

Подоспела её мама, учительница начальных классов, с сумкой, наполненной разными блюдами; быстро забралась в кузов, запела.

Машина свернула на тракт и поехала к речке, находящейся в двадцати километрах от их села.

Пока Таня с другими детьми рассматривала рыбок, плавающих в прозрачной воде у берега, взрослые вытащили из кузова скамейки, расстелили на них половики. Дорожки и коврики тщательно отмывали хозяйственным мылом, обильно поливая речной водой из вёдер, при этом весело шутя и смеясь.

Вскоре половики были постираны, сохли на солнышке, распластавшись на скамейках, ветках и каменистом покрове земли.

На молодую сочную зелёную траву с невероятно свежим живительным ароматом расстелили скатерть. Как на самобранке появились яства, невероятно вкусные, ещё потому, что у детей на свежем воздухе разыгрался аппетит.

Досыта накормив детей, взрослые неспешно приступили к трапезе.

Тане очень хотелось искупаться, но река была холодна. Стоя босяком по щиколотку в воде, девочка смотрела на рыбок и мальков, шныряющих по песчаному дну между камней. Любительница порыбачить опустила в воду консервную банку и стала ждать, когда туда заплывёт рыбка. Как только малёк попадал в банку, она её вытаскивала. Выпустив сквозь пальцы воду из сосуда; подержав, любуясь, скользкую рыбку в руках, девочка отпускала её снова в воду, наблюдая как та, витиевато изгибаясь, поплескавшись около её ног, исчезает из поля зрения.

Вскоре взрослые стали купаться, вспугнув мальков.

Таня взяла пустую консервную банку и пошла по песчаному дну вдоль берега вниз по течению, надеясь поохотиться на головастиков.

Отдыхающая компания незнакомых взрослых шумно купалась, распугивая рыбок. Белокурая красивая девочка лет пяти в песочных широких красных в горошек трусиках с лямками махала сачком на берегу, стремясь поймать пёструю бабочку.

Вероятно, потому, что солнце скрылось за облако, стало зябко; на ней женская шерстяная вязаная кофта, доходившая до пят.

Любопытная малышка увидела в воде красивый камушек, сетчатым мешочком пыталась к нему дотянуться. Так как ручки утопали в длинных рукавах, рукоятка выскользнула, она вступила в воду за сачком.

Около берега на мели течение не чувствовалось, начиналось немного подальше и усиливалось к середине реки. Глубина была неравномерной, но из-за чистой прозрачности воды казалось, что глубина небольшая, видно плавающих около дна рыбок; но стоило сделать один неосторожный шаг, после чего оказаться во власти течения на большой глубине.

Вдалеке едва виднелись два маленьких покрытых высокой травой островка. Пионерка продолжала идти по мелководью, но вода становилась непрозрачной, песчаное дно сменялось вязким илом, покрытым водорослями, ноги уже до колен погружались в муть.

Путешественница решила вернуться. Разворачиваясь, поднимала ноги с илистого дна. Взгляд задержался на плывущей по течению кофте, которая то уходила под воду, скрываясь из вида, то снова всплывала наверх.

Таню пронзило чувство жалости: в кофте барахтался слабый беззащитный ребёнок. Не раздумывая, бросилась навстречу течению, неистово махая руками, так как сама ещё плохо умела плавать. Ноги немели от холодной воды, но желание спасти человека придавало силы. Стихия отступала под этим неистовым натиском. Пионерка поравнялась с утопающей, хотела её схватить, но сама чуть не захлебнулась. Усилием воли стала подталкивать малышку к берегу. Она помнила, что утопающих нужно тянуть за волосы, но до косичек сложно дотянуться.

Наконец нечеловеческими усилиями ребёнок был направлен из сильного течения к более слабому около островка, где зацепился кофтой за корягу. Коряга плыла медленно, постоянно цепляясь за дно. А спасительницу течение продолжало относить дальше. Из последних сил старалась доплыть до мелководья.

«Что будет с малышкой?» — Ужаснулась Таня и тут же почувствовала под ногами дно. Вода доходила до горла.

Борясь со встречным течением, пионерка медленно двигалась к коряге, за которую была прицеплена кофта ребёночка, расставив широко руки, боясь, что утопающая снова ускользнёт от неё. Коряга медленно плыла, таща за собой бессознательную кроху. Кофта колыхалась на волнах. Спасительница вдруг почувствовала, что снова проваливается в прибрежную яму и теряет равновесие. Снова мужественно вскарабкалась на подводный холмик и, широко расставив руки, переводя дух, стала ждать приближения коряги.

Ожидание длилось считанные секунды, которые в обычной жизни протекают незаметно, но в экстремальных ситуациях растягиваются до немыслимо длинных размеров, ведь каждый миг может спасти человека, выхватить его из власти стихии.

Ноги Тани поранены корягами, зубы стучали от холода, но неистовое желание спасти ребёнка придавало сил. Изловчившись, схватила это безжизненное скорченное тельце. Падая и спотыкаясь, раня ноги, увязая в иле, иногда с головой погружаясь в воду, упорная искала в обрывистом заросшим кустарником берегу тропинку, по которой можно выбраться из реки. В конце концов, раня свои босые, без того израненные ноги, через кустарник выбралась на берег и пошла к взрослым, бережно держа на руках спасённую, стараясь не смотреть на её повисшие плетьми руки, на посиневшее, похожее на застывшую маску лицо.

Навстречу ей уже бежали люди, среди них солидный высокий человек. Он выхватил из рук Тани посиневшее тельце с безвольно упавшей на грудь головой, не подававшее признаков жизни. Его лицо невероятно быстро побледнело:

— Дыхание, нужно делать искусственное дыхание.

Каждый из взрослых старался чем-нибудь помочь, дать совет:

— Положите её на землю.

Не подающую признаков жизни положили на землю, начали делать искусственное дыхание. То поднимали с земли, то трясли за ноги головой вниз, то снова клали на землю, раздвигая руки, надавливали на грудь, дышали в рот, пытаясь вдохнуть в неё жизнь.

Таня, оттеснённая взрослыми, молила только об одном, чтобы девочка ожила.

Наконец, изо рта девочки полилась вода, веки медленно начали подниматься.

— Живая! — Второй раз рождённую отнесли в стоящую неподалёку «Победу». Все уехали.

Таня вдруг почувствовала неимоверную усталость, ей стало очень холодно, ныли многочисленные ссадины и ушибы. Спасительница поплелась восвояси.

— Где ты пропадаешь, я уже начала волноваться, — встретила её мама, — боже мой, я не разрешала тебе купаться, — говорила она, трогая мокрые волосы дочери. На девочку накинули покрывало, в которое она тут же завернулась. Нашёлся йод, все раны смазали и залепили лейкопластырем.

— К ранам нужно приложить подорожник, — дети тут же нарвали Тане целый пучок подорожника. Домой она ехала в кабине.

Дома пионерка сразу выбежала во двор, направилась в сарай, насыпала из наваленный большой кучи совковой лопатой ведро угля. Нащипала острым ножом лучин, растопила в просторной кухне русскую печь. Мама в это время подоила корову, натопила берёзовыми дровами баню. Дочка напилась парного молока с мёдом.

В горячей парной поддавали пару, поливая ковшом воду на раскалённые камни. Таня лежала на полке, сбитом из ароматных досок, а мама мочила в горячей воде берёзовый веник и шлёпала им спину дочки.

Разнеженная и отогретая, напившись чая с малиновым вареньем, путешественница крепко уснула в тёплой постели.

Спасённая девочка оказалась дочерью самого Козлова, ответственного работника районо, члена партии. Тот факт, что его любимая младшая дочь осталась без присмотра на речке, нельзя было предавать огласке. Начальник имел отношение к распределению путёвок в пионерские лагеря.

В районе было много прекрасных пионерских лагерей, где все желающие отдыхали по бесплатным путёвкам. Путёвки в Артек поступали очень редко, и особо тщательно контролировалось их распределение. Запросили личное дело Тани, её характеристику, где указывалось, что она активный тимуровец и общественник.

Пионерку поставили в очередь на получение путёвки в Артек. Лишь спустя год удалось выделить ей эту путёвку.

— А почему не моему сыну, он отличник, — спросила Файдулина, учительница русского языка в школе, где училась Таня, — у неё по русскому четыре, а мой сын круглый отличник.

— Путёвка выделена для тимуровцев, а ваш сын не состоит в тимуровской команде.

— Но есть и другие тимуровцы. Вы поплатитесь за это, вы злоупотребляете своим служебным положением, — зло пригрозила она.

— Путёвка частично платная. Если родители девочки откажутся оплатить проезд, возможно, поедет мальчик. Путёвка выделена на вашу школу.

— Ах, она ещё и платная! Безобразие! Пусть лучше дома сидит.

Родители Тани заплатили положенную сумму в кассу, оформили все документы. Дочка, летая на крыльях радости, помогала маме собирать для себя чемодан для поездки в Артек.

*

Песня «Главное, ребята, сердцем не стареть». Композитор Александра Пахмутова, стихи Сергей Гребенников и Николай Добронравов.

II Тимуровцы едут в Артек

Берегите детей, ведь дети любят мир в первозданном виде. Им не нужна фирменная одежда с иностранными надписями, им не интересна реклама. Они так естественны, как сама природа.

В праздничные дни в сельском Парке культуры и отдыха трудящихся было многолюдно. Но сегодня, в разгар уборочной, взрослые работали в поле; их дети трудились на своих огородах, в ожидании родителей управлялись с домашними делами. И только трое маленьких бездельников решили утром отправиться в безлюдный парк. Маньяков в их селе не было в помине, поэтому дети свободно бегали по окрестным полям и лесам, собирая дикорастущие цветы, грибы и ягоды.

Деревянные подмостки упирались в стройные сосны. Полукругом располагались скамейки в несколько рядов.

Стуча по свежим новым ароматным доскам затасканными, но крепкими башмаками, чеканя шаг, Саша выкрикивал революционные песни.

— Довольно горланить, давайте пьесу придумаем, — предложила Люся.

— Устраивайте свой импровизированный концерт, а я лучше на кольцах покувыркаюсь, — буркнул мальчик.

Пробежав, подпрыгивая, несколько метров по посыпанной жёлтым песком затемнённой из-за густых крон высоких сосен дорожке, пацан наткнулся на два висящие, казалось с небес, так высоко был прикреплён поддерживающий их трос, кольца. Конечно же, не терпится вцепиться в них, подпрыгнув, и вертеться в воздухе, пока не устанут руки. Спрыгнув на сочную траву, кувыркнуться пару раз и бежать в припрыжку до теннисного деревянного стола, на краю которого непременно лежали две ракетки и мячик.

— Хватит баловаться! Идите играть в теннис, — крикнул Саша. Раскатистое эхо донесло эти слова до девчонок, которые по очереди читали со сцены стихи.

Вволю наигравшись в теннис, друзья побежали до волейбольной площадки, но мяча на месте не оказалось, поэтому они на соседнем баскетбольном поле, посыпанном ароматным влажным песком, долго кувыркались, дурачились, Сашка ходил на руках. Таня удержаться на руках долго не могла, сразу плавно опускала ноги, получался мостик. Люся стояла на лопатках, при попытке сделать мостик, упала:

— Вот бы сюда копну сена. Как здорово прыгать на сене! Падаешь и смеёшься.

— А ещё лучше забраться на копну и съехать вниз, — добавил Сашка.

— Ну это уже хулиганство, — возразила Таня, но тут же повеселела, — смотрите, палки для игры в городки. Чур, я первая!

И хотя силы были на исходе, они вдоволь набегались, играя в городки.

Довольные, спешили домой, до прихода родителей нужно вымыть сепаратор, подмести полы и переделать массу нетрудных, но так необходимых дел.

— Выходите вечером в выжигательный круг играть около дома. Поиграем? — На прощание помахав рукой, пригласил Сашка.

Выжигательный круг — увлекательная игра с мячиком. Вчера на лужайке около дома Люся отмечала две границы: клала ветку с одной стороны, с другой — валявшуюся палку. По обе стороны друг на против друга встали две подруги, бросая друг другу маленький резиновый мячик; им нельзя заходить за черту. Сашка бегает между ними по кругу. Его цель — поймать мячик, летающий от двух игроков. Как только мяч пойман, пацан победил. Если мяч ударился об игрока и не был им пойман — проиграл. Нужно либо поймать мяч, либо от него увернуться. Если игроков больше трёх, делятся на команды. Одна выходит на середину, её пытаются выбить по очереди. Если игрок не увернётся, он выбит, выходит из игры, ждёт: как только товарищ поймает мяч, возвращается. Если выбита вся команда, игроки меняются местами. Всё повторялось до позднего вечера, пока взрослые не загонят раззадорившихся детей домой.

Таня всегда ловко ловила мяч, но сегодня предупредила:

— Мне некогда, я в Артек собираюсь.

***

По Восточносибирской железной дороге двенадцатилетняя пионерка ехала в Артек.

Таня очень этим гордилась. Гордилась тем, что живёт в такой замечательной стране. Девочка любила маршировать на пионерских линейках, отдавать пионерский салют и читать рапорт. На пионерских слётах с восторгом наблюдала за поднятием флага. Любила заниматься спортом, была почти отличницей, принимала участие в общественной жизни школы. Активистка гордилась своим рабоче-крестьянским происхождением, родители скрывали от неё, что дедушка был царским офицером.

Ещё родители говорили, что они атеисты. Весной в семье отмечались: Первое мая, День Победы, День космонавтики.

Отмечался ещё один весенний праздник, в который Таня обязательно надевала новое платье. В этот день ели много вкусных мясных блюд, крашеные яйца, вкусные пироги и кексы. Когда Таня, повзрослев, поняла, какой это праздник, родители её предупредили, что бы никому не рассказывала, что дома отмечают пасху. Церквей в округе не было, в школе пропагандировали атеизм.

Мама, напутствуя дочь перед дальней дорогой, предупреждала:

— Будь скромнее и больше молчи, ведь ты поедешь вместе с городскими детьми, там будут дети даже из областного центра.

— Я не хочу молчать. Я ничего плохого не сделала. У меня замечательные родители. Весёлый папа.

— Ни в коем случае нельзя рассказывать, что отец иногда выпивает, поёт разные песни, вообще о родителях ничего не рассказывай, рассказывай только про свою учёбу и общественную работу.

Вагон полностью заполнен пионерами из области, их сопровождают две вожатые.

Дети знакомятся:

— Ты откуда?

— Из города.

— Из рабочего посёлка.

— Из села, — бодро ответила Таня.

— И вы там держите корову и свиней?

— Да, ещё у нас есть куры, — улыбнулась сельчанка и поняла, что сказала лишнее.

— Деревенщина, единоличники, — дразнился чей-то писклявый голос. Мальчик из города вероятно насмотрелся фильмов про борьбу с кулаками; не понимал, что небольшое подсобное хозяйство держали все сельчане. В семьях обычно росло более двух детей, свежие домашние продукты были весьма кстати.

Таня сидела у окна и скучала по дому. К ней подсела Тоня. Девочки разговорились и подружились.

— Идите кушать, — позвала сопровождающая их молодая вожатая.

Таня вдоволь наелась сгущёнки, она первый раз ела такой деликатес.

— Деревенщина, — дразнил её невысокий худощавый смуглый кудрявый мальчишка. Он был ниже Тани на голову, но пионерка постеснялась дать ему отпор.

Подруги сидели у окна. Таня рассказывала Тоне, какая у них Тимуровская команда. Девочки бескорыстно помогают разным людям. Недавно ходили в глухую деревню за три километра от своего села, вымыли старикам полы, окна. А какая была грязная, засаленная посуда! Но пионерка её отмыла. Вымыла все шкафчики, теперь у них уютно и чисто.

Озорник в это время подкрался сзади к Тане, дёрнул её за косу:

— Деревенщина! Кулаки!

Меньше ростом, слабее крупной высокой Тани, он надоедал ей, как назойливый комар лошади.

— Давай его отлупим, — предложила Тоня.

— Нельзя.

Но Тоня уже встала, дала малолетке хорошего тумака, как ни в чём не бывало, села и, довольная, рассказала подруге, как со своей Тимуровской командой мыла полы многодетной матери, которая недавно вышла из роддома. Её пьяный муж в это время хвастался Тимуровцам, что его жена за два года родила троих детей. Он ходил за Тоней и заставлял лучше мыть полы, пионерка три раза, по его настоянию, лазила под железную кровать с тряпкой, ему казалось, что она недостаточно хорошо вымыла там пол. Узнав об этом, мама девочки возмущалась:

— Помогаете бездельникам, муж этой женщины и сам мог бы вымыть полы. Лучше дома больше помогай. Ходи мой полы своей больной бабушке.

В соседнем купе на верхней полке, уткнувшись головой в подушку, плакал мальчик.

— Абрам, что ты ревёшь? Девчонка! Ха, ха, — смеялась над ним ребятня.

Тане стало жалко проказника:

— Абрамчик, что ты плачешь, тебе больно?

— Уйди, слониха! — Оторвавшись от подушки, гневно заорал тот и заплакал ещё громче.

Подошла вожатая:

— Почему плачет Абрам? Кто его обидел? — Спросила строго ребятишек.

— Я не Абрам, я Боря! Это они меня так дразнят, я к маме хочу! — С досадой крикнул мальчик.

— Он первый начал дразниться, он сам виноват, — кричали мальчишки и тут же разбегались в разные стороны, опасаясь, что пионервожатая начнёт их бранить.

Вожатая отвела Бориса в своё купе, посадила на колени, угостила вкусным пирожным. Мальчик успокоился.

Вечером, качаясь на верхней полке, тимуровки сладко засыпали, а в это время поезд двигался на юг.

Наконец-то на горизонте появилось море. Таня никогда раньше не видела моря. Она попадала в сказочную страну, где непременно должна была встретить принца, полюбить его, долгие годы с ним дружить, а когда ей исполнится восемнадцать лет, выйти за него замуж.

Ведь в Артек едут самые лучшие мальчишки.

III Спортсмены едут в Артек

— Раз, два, три, четыре. Левой, правой, — звучал из динамика мелодичный голос диктора.

Тринадцатилетний пионер Паша делал утреннюю зарядку. Он хотел стать космонавтом. По физкультуре у него одни пятёрки. Он уже готовился вступать в комсомол.

Тот замечательный день, когда его на торжественной пионерской линейке принимали в пионеры, запомнился юному атлету на всю жизнь.

— Я, Иванов Павел, вступая в ряды Всесоюзной пионерской организации имени Владимира Ильича Ленина, перед лицом своих товарищей торжественно обещаю: горячо любить свою Родину, жить, учиться и бороться, как завещал великий Ленин, как учит Коммунистическая партия, всегда выполнять законы пионеров Советского Союза.

Павел замолчал. Стоя, вытянувшись в струнку, слушал, как другие октябрята, на груди у которых прикреплён пятиконечный октябрятский значок, произносят торжественную клятву.

Под звуки горна появились марширующие пионеры старших классов в белых рубашках с красными галстуками. У каждого из них на слегка согнутой левой руке алел аккуратно расправленный пионерский галстук для вновь избранных пионеров.

«Который из них мой?» — Подумал Паша.

Подошла симпатичная подтянутая девочка, улыбаясь, поправила претенденту воротник рубашки, красиво завязав галстук. Павел был счастлив.

— Юные пионеры! К борьбе за дело Коммунистической партии Советского Союза будьте Готовы!

Паша вскинул правую руку, отдавая пионерский салют:

— Всегда готов!

Его голос слился с другими восторженно — радостными голосами.

После торжественной линейки Паша вместе с другими пионерами отправился сажать деревья на аллею Славы.

Ему очень не хотелось, чтобы такой великий праздник быстро заканчивался, и он с ребятами побежал играть в лапту.

Это был чудесный день, дети прыгали, бегали, беспечно смеялись.

Паша бежал встречать от пастуха корову. Пробегая мимо спортивной площадки, подтянулся на турнике, сделал сальто.

Для прыжков в длину в земле делалось небольшое углубление, по краям закреплённое досками; туда насыпали песок для того, чтобы приземления спортсменов были мягкими. Разбежавшись, Пашка прыгнул, с удовлетворением заметив, что побил свой прежний рекорд. Его, как лучшего спортсмена школы, посылали на районный пионерский слёт.

Ребята жили в палатках, вечерами сидели у костра, пели пионерские и революционные песни.

— Мой дед был полным георгиевским кавалером, — похвастался Паша.

— Он в царской армии служил?

— Служил офицером.

— Недобитые белогвардейцы, — презрительно сказала в его адрес церемонная худая смуглая девчонка, посмотрев на него своими огромными блестящими чёрными глазами. Была бы она мальчиком, Паша бы с ним подрался, отлупил бы как следует, чтобы не повадно было, девчонку же он просто смерил испепеляющим взором и запел, подыгрывая на гитаре:

— По диким степям Забайкалья…

Как лучшего спортсмена Павла наградили поездкой в Артек. И вот он, с восхищением оглядывая необъятные просторы своей любимой Родины, вместе с другими пионерами на поезде ехал в удивительно-сказочный солнечный Артек. К общительному, сильному атлету тянулись ребята. В плацкартном вагоне, где он занимал верхнюю полку, всегда весело. Малыши вертелись около Паши, видя в нём надёжную защиту, девочки видели в нём симпатичного красивого мальчика, а сопровождающие пионервожатые — бескорыстного помощника.

Поезд приближался к Симферополю.

IV Ещё кое-кто едет в Артек

Директор образцово-показательной школы поднималась по лестнице на второй этаж. Было подозрительно безлюдно и тихо.

Ученики толпились около красного уголка, рассматривая агитационный плакат. Лишь оттуда доносились смешки и хохот.

В комнате для культурно-просветительской работы висело в этом году завоёванное переходящее красное знамя, стоял бюст Ленина, стены увешаны дипломами победителей. Такой школой можно гордиться.

Члены редколлегии, выбранные на собрании голосованием, под руководством новой пионервожатой, накануне после уроков весело поработали.

На плакате яркими красками нарисована ракета, на которой красивым шрифтом написаны фамилии отличников. За ракетой следовал самолёт с фамилиями хорошистов, далее поезд, с фамилиями ребят, которые были немного слабее хорошистов и отличников, но положительно проявили себя в общественной работе школы. За поездом изображено болото. На кочке сидит отвратительная жаба, держит во рту листок с двумя фамилиями.

Младшие школьники показывали пальцем на жабу и смеялись.

Глаза директрисы недоумённо расширились, узнав известные всем фамилии, но через любопытную толпу невозможно пройти. Она легонько взяла за шиворот крайнего озорника, тот сразу испугался, извинительно вскрикнул. Все бросились врассыпную.

Плакат яростно сорван со стены. Неопытная пионервожатая вызвана в кабинет, призвана к ответу.

Руководитель пионерской организации возмущённо докладывала:

— Эти две подруги, Карина и Дина, ходили на танцы. Они были вызывающе вульгарно одеты, в коротких юбках, накрашенные. Обманули дружинников, дежуривших у Дворца культуры, сказав, что им уже исполнилось шестнадцать лет.

— Откуда вы это знаете? — Заинтересовалась директор, прищурив свои проницательные глаза.

— Я там была, — потупила взор пионервожатая перед строгим взглядом и продолжила оправдывающимся тоном:

— Это ещё не всё, они танцевали со взрослыми парнями, ещё они затеяли драку, начали избивать одну девочку. Дружинники их разнимали. Позор на всю школу.

— Ты знаешь, кто их родители?

— Нет, не знаю.

— Нужно знать. Надо было просто сообщить их родителям, а не позорить девочек на всю школу. Впредь без моего ведома не рисуйте никаких карикатур. Идите, с родителями девочек я сама поговорю.

***

— Безобразие, ты меня позоришь, — отчитывал отец Карину, — Я запрещаю в этом году тебе отдыхать за границей.

— Мне что, всё лето дома болтаться?

— Нет, дома ты болтаться не будешь, поедешь в Артек, там дисциплина строгая, я за тебя буду спокоен.

— Я в Артеке в прошлом году была, мне там не понравилось. Даже купаться не разрешали, когда хочешь. Ходили везде строем, на кухне заставляли дежурить. Мне уже четырнадцать лет, а туда только пионеров принимают.

— Ничего, с возрастом уладим, не беспокойся.

— Не хочу я туда ехать, да ещё одна, без Дины.

— Не беспокойся, уладим. Поедешь вместе со своей подругой, достану и ей путёвку.

Карина, недовольно фыркнув носом, пошла в свою комнату, а папа уже звонил приятелю:

— Мне нужны две путёвки в Артек, для дочери и её подруги.

— Хорошо, сделаю. Хотя это будет трудно. Все путёвки уже распределены.

— Мне очень нужны.

— Хотя есть две для победителей в конкурсе «Лучший пионер школы». Конкурс ещё не завершён, фамилии победителей неизвестны.

— Так сразу бы и сказал, ты же помнишь, за тобой должок.

— Не волнуйтесь, всё сделаю. Карина поедет в Артек со своей подругой.

V Прибытие в Симферополь

— Ребята, просыпайтесь, быстро умываться, завтракать! Через час мы будем в Симферополе, там вас встретят, поедете на автобусах в лагерь без меня.

— А вы? — Опечалился Боря.

— Я сопроводила до места назначения, теперь вами будут заниматься вожатые из Артека.

— Я с вами хочу назад, домой, — он жалобно смотрел на пионервожатую.

В ожидании детей в конце привокзальной площади города Симферополя стояли большие красивые автобусы. Пионервожатые готовились встретить детей с разных точек Советского Союза.

Дина и Карина, держась в сторонке от малышни, стояли на перроне около своего багажа.

— Интересно, будут здесь привлекательные мальчики? Танцы, — рассуждала Карина.

— Это же пионерский лагерь, до четырнадцати лет, а нам скоро будет пятнадцать, лучше закрутить роман с молоденьким пионервожатым.

— Ты что, папа мне запретил строить глазки пионервожатым, за это могут и в школу сообщить. Забыла, как мне досталась от папы после того, как я завлекла студента?

— Да, помню. Неделю дома безвылазно сидела, выслушивая наставления.

— А ведь ничего то и не было. Ну увлёкся первокурсник, пошёл меня провожать до дому, спросил сколько мне лет. Как узнал, что я малолетка, сразу испугался, только нотации мне читал, что не нужно так вульгарно краситься. А папа увидел, вообразил неизвестно что.

— Правильно вообразил. Ты строила ему глазки? Пригласила на белое танго, заигрывала.

— Ну и что? Я хотела, чтобы он от нашей вредной пионервожатой отстал.

— Вот и доигралась, получила нагоняй от отца.

— Придётся нам здесь скучать.

— Смотри, поезд ещё приехал.

— Одна малышня, — вздохнула Карина и устремила свои подведённые глазки в другую сторону. Она заметила Пашу:

— Дина, смотри, какой красивый мальчик! Мой будет!

— Зачем он тебе? Замуж ещё рано, дружить с ним бесполезно, ты вообще дружить не умеешь. Так, для счёта, чтобы победами хвастаться? Хватит бравировать, итак из-за тебя мальчишки в классе передрались.

— Ничего ты не понимаешь. Спорим на шоколадку, он за мной бегать будет!

— Ну ты и даёшь! Ладно, спорим. — Дина протянула руку. Карина мизинцем обхватила её пятый, самый маленький палец левой руки. Разбила сцепление, легонько шлёпнув правой:

— Уговор дороже денег. Готовь шоколадку!

Дети из вновь прибывшего поезда попрощались со своей, уже ставшей для них близким человеком, сопровождающей пионервожатой. Придерживаясь друг друга, как оказавшиеся в незнакомом месте цыплята, шли за своими новыми пионервожатыми к автобусу.

Тимуровки, кроме своих вещей, несли Борин багаж. Мальчик, вцепившись в лямку, всхлипывая, тянул их назад, к поезду, где осталась их пионервожатая. Таня смотрела по сторонам, восторженно предчувствуя необыкновенную сказку. Все люди казались ей прекрасными, благоухающий воздух удивительно свежим.

Паша с любопытством рассматривал детей из вновь прибывшего поезда. Одна девочка показалась ему удивительно красивой. Её левая рука несла большой чемодан, на плече висела сумка, правая рука тянула лямку от громадного неподъёмного багажа, за другую лямку груз волочила её подруга. Позади них, уцепившись за вещи, пытаясь тянуть в обратную сторону, создавая тимуровкам препятствие, хныча, тащился мальчик.