Бесплатный фрагмент - Аппаратчица

Аппаратчица

8.02.2003

Вчера я окончила институт. Пять (у нас еще и с половиной) лет все студенты ждут этого дня. Вот я и дождалась. Но от этого, почему-то, не радостно. Недели через две нам выдадут «корочку», вернее даже не «корочку», а кусок пластика, под названием «диплом». А потом — летите, голуби, летите. На все четыре стороны. Что дальше? А дальше вот что: можно пойти работать на оптовый рынок — лифчики продавать, а можно и в супермаркет устроится: помидоры взвешивать да деньги считать. А ещё можно и пол где-нибудь пометать.

Вчера была защита, а после мы её в моей комнате отмечали. Три бутылки из-под шампанского стоит на подоконнике. Забыли выбросить. А это ещё что на столе валяется? Кусок моего чертежа. Не пригодился вчера. Долой его? Или оставить на память? Оставлю. Пусть лежит. А «Лолита» что здесь делает? Ну и бардак. Хорошо, что вчера посуду помыли. А посуду-то Маша вымыла. Пришла под вечер после нашего застолья и вымыла. Маша — старшая сестра Иры, вернее средняя, у них ещё Оля есть. Три сестрички. И зовут их, как чеховских трёх сестёр. Оля с Машей институт год назад окончили. Оля давно нашла себе комнату с хозяйкой, а Маша до сих пор обитала в нашей общаге в Ирининой комнате. Одна из однокомнатниц Иры была оформлена в общежитии, но жила где-то на квартире с молодым человеком. Этим обстоятельством и пользовались сестрички. Каким образом Маше каждый день удавалось минуть вахту незамеченной, никому не известно.

Так. О чём это я? А, о посуде. Пока мы с Ирой сидели и лениво смотрели телевизор, вернувшаяся с работы и зашедшая ко мне в гости Маша, по собственной инициативе, вымыла за нашей весёлой компанией всю посуду.

Да, не богато живёт современный студент. Папа мне рассказывал, что они свою защиту диплома в «Праге» отмечали. Он в Москве учился.

О вчерашней защите можно долго рассказывать. День был сложный, но весёлый. Заслуживает внимания история Васи.

Расскажу всё по порядку. За неделю до защиты у нас была предзащита.

На предзащите каждый из нас развешивал свои чертежи и плакаты. Что-то рассказывал, отвечал на вопросы, в том числе и на вопрос: «Почему такой-то раздел диплома не подписан преподавателем». Вася вышел последним с единственной фразой: «А у меня нет ничего». И поклялся за неделю всё сделать. 150 листов диплома и около 9 чертежей. Каким образом это можно сделать? Можно. Если за тебя работают деньги. Твои или папины.

Прошла неделя. Защита диплома была назначена на 10 часов. Вася явился в институт в 8.00 к своему руководителю. Тот оказался человеком понятливым, и всё подписал, практически, не глядя. Когда Вася умудрился подписать автоматизацию и экономическую часть (а эти разделы нужно было подписывать у других преподавателей, равно как и раздел «Охрана труда»), сам чёрт, наверно, не знает. А вот упомянутая «Охрана труда» подписывалась во время защиты. Уже ближе к 10 часам, Вася стал распечатывать свои чертежи (они у него были на дискете, в «бумажном» виде у Васи была только текстовая часть — пояснительная записка). Распечатались все, кроме одного. Лист по «Охране труда» не открылся. Что-то с дискетой. Хотели мой повесить. Я защищаться должна была перед Васей. Снять и туда же повесить один и тот же лист, это, конечно, интересно. Но в комиссии же не пьяные сидят и не дураки. Ничего не повесили. Вдруг не заметят, что чего-то не хватает.

Надо сказать, что, прийдя в институт к 8.00, Вася надел на себя первое, что под руку попалось. Хотя, может, он и ночевал-то не дома. В старых джинсах защищать диплом не солидно, и Вася поехал домой переодеваться. И, по неведомой никому причине, прихватил с собой пояснительную записку. Как не трудно догадаться, он её забыл там, перепутав папки.

После того, как мы всё «отстрелялись», комиссия долго совещалась, что делать с Васей. Прогнать совсем и разрешить защищаться через год? Или, всё-таки, послушать? Решили послушать. Вася выступил. На вопросы отвечал так себе (по правде говоря, и я на вопросах комиссии немного сбилась, умеют они спрашивать). Руководитель Васиного дипломного проекта защищал Васю. В итоге решили всё-таки поставить Васе «госоценку», но не сейчас, а когда представит весь дипломный проект полностью. И Вася тут же отправился домой за пояснительной запиской. Он даже не явился ко мне в комнату отмечать окончание института. А все мы вместе с магистрами (сегодня защищались специалисты, а магистрам ещё предстояло учиться полгода, но они все пришли к нам на защиту) пошли в общагу праздновать.

11.02.2003

Когда выдадут диплом — никто не знает. Сегодня я звонила домой. Мама говорит только одно: «Ищи работу, ищи работу». А как искать без диплома? А что я буду на собеседовании рассказывать?

14.02.2003

Всё-таки надо как-то искать работу. Свою преддипломную практику я проходила на одном очень известном фармацевтическом предприятии и решила туда сходить. Как говорится, чем чёрт не шутит. С проходной я позвонила в отдел кадров и спросила о вакансиях инженера-технолога, химика или микробиолога. Конечно же, мне пришлось сказать, что институт закончила неделю назад. Мне ответили: «Чтобы работать технологом, нужно не меньше года проработать технологом» Причём, это было сказано таким тоном, что у меня было чувство, будто меня собаки облаяли. Мадам на том конце провода, естественно, не объяснила где взять этот год. И не купишь. А диплом можно купить. Обидно, но он-то настоящий! На проходной лежали анкеты для желающих устроиться на работу. Я взяла одну и заполнила. Так, на всякий случай.

17.02.03

На нашей кафедре мне дали телефоны всех известных фармпредприятий. Надо сказать, что специальность наша называлась «биотехнология», мы технологи биосинтеза. Но отечественный синтез (и био, и органический, и неорганический) приказал долго жить ещё после развала Советского Союза. Заводов биотехнологических у нас нет, поэтому практики (их было две) мы проходили в основном на фармпредприятиях. Это достаточно близкая к нам отрасль промышленности, и наш диплом давал нам право работать подобных предприятиях. Учебная программа включала в себя некоторые предметы, необходимые технологу фармацевтического завода.

Итак, я стала искать работу на фармацевтических предприятиях города, в котором училась. Вначале я позвонила на самые известные, так сказать «тигры» отечественной промышленности. Мне отвечали везде примерно одно и то же. Всё сводилось к тому, что такие как я не нужны. Вообще-то на кафедре предупреждали: на самые «крутые» предприятия лучше не звоните. Вряд ли что-нибудь получится. Чем ниже уровень завода, тем выше шансы. Звонила я и на заводы рангом ниже. Всё то же.

Год назад мои бывшие однокомнатницы, окончившие институт, искали работу. Закончилось тем, что одна сей час колодки для обуви делает по 12—14 часов в сутки на какой-то фирме. А вторая уехала в какую-то деревню. Там один-единственный завод. Зато взяли химиком.

18.02.03

В «общаге», которая за все эти годы успела стать родным домом, жить разрешают только до 15.03. И куда дальше?

19.02.03

После 3-го курса я была на практике на ***ском заводе. Туда я ещё почему-то не ходила. Завтра туда отправлюсь.

20.02.03

Вот я и на проходной ***ского завода. Звоню в отдел кадров. Мне вежливо ответили: «Есть только рабочие профессии». Ну, что ж. По- настоящему производственной практики у нас так и не было. Походили, посмотрели на оборудование, взяли материалы для отчёта по практике. На том и закончилось. Инженеры, а производства, как говорила одна моя знакомая учительница, толком-то и не «нюхали». Причём, в прямом и переносном смыслах. Генерал, который никогда не был солдатом, никуда не годится. Это паркетный генерал. Недолго думая, я ответила: «Я согласна работать аппаратчиком смешивания». «Хорошо, за вами сей час спустятся».

Через 10 минут за мной спустился молодой человек в очках и повёл меня в кабинет начальника цеха. По дороге он спросил, была ли я у них на практике. Я ответила, что была.

— Ну, тогда я не буду вам долго рассказывать о заводе. Вы и так всё знаете. Но должен вас предупредить, работа не из лёгких. В две смены. Иногда по субботам нужно выходить.

Вот и кабинет начальника цеха. Первый в моей жизни «высокий кабинет». Начальником цеха была женщина лет 45—50. Она спросила меня, где я училась, рассказала мне о предстоящей работе. Сказала мне что, в аппаратчики меня берут «Для ознакомления с производством. Чтобы знала, где какую кнопку нажимать». Я сказала, что на всё согласна, и засобиралась уходить, чуть не забыв спросить о будущее зарплате.

С начальником цеха мы договорились, что оформляться я приду через неделю, после того, как мне выдадут диплом. «Может, ещё передумаете» — сказала она мне на прощание.

Молодой человек в очках провёл меня по цеху. Многое я уже видела. За два с половиной года ничего не изменилось. Рядом с дорогим иностранным оборудованием стояло и видавшее виды советское, лет которому, наверное, как моей бабушке.

Выйдя на улицу, я заметила, что солнце, которое светило с утра, было затянуто большими серыми тучами. Будет не то снег, не то дождь, не то снег с дождём. Да. Как-то не весело начинается новая жизнь.

21.02.03.

Торжественное вручение диплома назначено на 25 февраля.

А завтра я встречаюсь с Василисой, моей бывшей одноклассницей. Странное имя Василиса, правда? Её родители, наверное, в детстве сказок перечитали.

22.02.03.

С Василисой, а проще Васей, мы договорились встретиться в центре города. Я не видела ёё с выпускного вечера. Во время учёбы в школе мы дружили, а потом — каждая занялась своей жизнью. Вася была вполне обычной школьницей. А теперь я увидела перед собой стильно и дорого одетую девушку. Я не сразу её узнала. Да… Она сильно изменилась. Даже во взгляде было что-то новое.

Вася улыбнулась и поздоровалась. Всякий раз, когда встречаешь старого знакомого, которого давно не видел, вначале не знаешь о чём с ним говорить. Хотя когда-то с этим знакомым можно было говорить часами. Рассказать нужно много, а говорить, вроде как, и нечего. Василиса предложила зайти в ближайшее кафе.

Василиса сказала, что работает журнале мод. Она окончила факультет журналистики в университете летом, на полгода раньше меня (там 5 лет учиться, а не 5 с половиной). Да, а в школе она совершенно модой не интересовалась. Люди меняются.

— И что ты собираешься дальше делать? Работу уже искала? — спросила Вася.

— Да есть один вариант, — ответила я. Но какой именно, я не сказала.- А ты как работу нашла?

— Мне мой парень помог. Он то же там работает на хорошей должности Если бы не он, то долго бы я куковала без работы.

— Тебе нравится твоя работа?

— Да, ничего. Благодаря ней я со многими известными людьми познакомилась. Кое у кого брала интервью… Хотя иногда нудновато.

А как у тебя с личной жизнью — спросила она.

— Да… как тебе сказать. Был тут один. Так, ничего особенного, — промямлила я, — а давай выпьем, за нас красивых.

— Давай.

Потом мы начали вспоминать наши детские приключения, а позже опять вернулись к теме работы: чем бы вообще хотелось заниматься в жизни каждой из нас.

— Я хотела бы заниматься гостиничным бизнесом. Может, так дальше и будет. Папа хотел покупать не то маленький отельчик, не то кафешку для меня, — сказала Вася. Родители Василисы действительно сейчас довольно успешные бизнесмены. Я об этом знала.

— Вась, ты ведь журналист. А с отелем ты что делать будешь?

— Как что? Руководить.

«Да, уж», подумала я, но в слух ничего не сказала.

Мы долго ещё сидели в этом кафе и трепались. Когда пришло время расходиться, Вся дала мне свою визитку. Представляю, что мне на своих визитках придется писать, если, конечно, они у меня когда-нибудь будут!

11.03.03.

Диплом вручили 25.02. Торжественности при вручении мы, честно говоря, не почувствовали. А сегодня я решила оформляться на работу.

Я опять пришла к начальнице цеха ***ского завода. «Значит, не передумала. Ну, тогда пиши заявление. Но только, ты же понимаешь, вначале учеником на месяц-два, а потом, когда сама сможешь на оборудовании работать — полноценным аппаратчиком». Я написала. На мой диплом, который я достала, чтобы показать своему будущему начальнику,

она даже не взглянула.

— А, Анастасия Георгиевна, заходи, вот тут ещё одна девочка к тебе работать, — обратилась начальница цеха к только что вошедшей женщине лет 50.

— Да? Вы тоже к нам? А когда уже выйдете на работу?

— Сегодня она оформляться будет, а на работу — с завтрашнего дня, — ответила за меня начальник цеха.

— После института? А институт какой?

— Политехнический.

— Да. Что же вы все после институтов сюда идёте. Две недели назад тоже девочку взяли. Пищевой закончила. Ну, ладно. Завтра с вами встретимся.

Они ещё остались решать производственные проблемы, а я пошла оформляться дальше. Кабинетов пришлось обойти много. Была и в «Первом отделе». Он сейчас называется «Отдел экономической безопасности». Там мужичёк с длинным носом долго меня спрашивал, откуда я, да обо всех моих родственниках не забыл спросить. Видно, просидел он в «первом отделе» всю свою жизнь с незапамятных времён. Так, по привычке, вопросы и задаёт.

В одном из отделов, где мне пришлось подписывать свои бумаги, у меня спросили: «Как? Политехнический институт и в аппаратчики?»

«Мне сказали, для ознакомления с производством». «Если вы будете молчать, то ознакомливаться с производством будете очень долго. Поработайте пару месяцев, и спрашивайте о должности технолога».

12.03.03

Мой первый рабочий день. Утро туманное, утро седое.

Началось всё с того, что Анастасия Георгиевна, мастер, представила меня членам бригады и дала распоряжение бригадиру обучить меня всем премудростям профессии. «Чтобы знала, где какую кнопку нажимать». Бригадира звали Ирина Витальевна. Она была женщиной лет пятидесяти пяти — шестидесяти, однако, как для своих лет — это довольно бойкая бабёнка, по участку не ходила, а летала. Наше с ней знакомство началось с фразы: «А кто у тебя покровитель. Сюда берут только по знакомству». Но когда я ей рассказала о том, что пришла сюда после института, она смягчилась. Выяснилось, что таких, как я, здесь едва ли не половина участка. После института довольно просто устроиться в аппаратчики. Но без него, как уже было сказано, «только по знакомству». Руководству, видите ли, лестно рассказывать каким-нибудь «партнёрам», что у него даже рабочие с высшим образованием.

Весь день Ирина Витальевна показывала мне участок, рассказывала, где взвешивать сырьё, где его молоть; как потом загружать это сырьё в установку, как включить и выключить эту установку. Последнее оказалось делом не очень простым. Кнопок много. В какой последовательности их нажимать с первого раза не запомнишь. На таблеточной машине (это та, которая непосредственно спрессовывает порошок в таблетки) меня обещали обучить работать позже. Вначале нужно приготовить этот самый порошок (смешать компоненты и тому подобное), то есть, прежде всего, я должна научиться обращаться со смесителями, а их на участке много, причём, самых разных конструкций. К вечеру я была вся с ног до головы в порошке. Это, как мне сказали, нормально. Хорошо, что порошок был белый, а не рыжий какой-нибудь.

За час до окончания смены всем рабочим завода было приказано собраться на участке фасовки. Пришло какое-то начальство. Выяснилось, что охрана нашла у кого-то в сумке при выходе с проходной завода упаковки с таблетками. По поводу воровства и было созвано собрание.

На данном собрании выступало несколько человек. Первым был мужчина лет сорока пяти:

— Как так такое могло произойти? Ведь мы же решили, что если вам нужны лекарства для себя или родственников, вы можете написать заявление и вам предоставят некоторое количество упаковок бесплатно. Но воровать-то зачем. Вы их, что в «левые» аптеки сдать собирались? Вы все знаете, о чём я говорю.

«Директор», — прошептала мне на ухо Ирина Витальевна.

После речи директора выступал какой-то вихрастый пацан. Этот, кроме «Врать грешно», ничего путного из себя выдавить не смог. «А это кто», — спросила я у нашего бригадира. «А это — замдиректора», — ответила она.

Всё закончилось тем, что виновных решили уволить.

Когда наша смена выходила с завода, охрана попросила не только открыть сумочки, но и расстегнуть пальто. Короче говоря, всех «облапали» (хорошо ещё, что женщин осматривала женщина, мужчин — мужчина).

14.03.2003.

Я продолжаю учиться работать на одном из смесителей. Принцип его работы заключается в том, что порошки смешиваются при помощи потока воздуха, который подаётся снизу через мелкое сито. На третьем курсе, на экзамене по процессам и аппаратам химической технологии (был такой предмет у нас) вопрос по таким машинам мне тогда попался на экзамене. А что я отвечала тогда? М-да…

Смеситель этот, с которым я работаю, все называют «Глатт». Вообще-то, это название немецкой фирмы-производителя подобных машин. Но название перекочевало и на саму машину. Смесителей такого типа на нашем участке два, малый, более старой конструкции с довольно допотопным пультом управления (с ним-то я и вожусь третий день), и большой — им управляет компьютер. А это интереснее.

Вожусь со смесителем я пока не сама, а с Ириной Витальевной. Сегодня делаем «Димедрол». Техпроцесс придётся описать полностью.

Само вещество димедрол представляет собой длинные иголки. Если из таких иголок сделать таблетки, то они будут в «ёлочку». Чтобы этого не произошло, вещество перемалывают. О процессе перемола стоит рассказать подробно.

Микромельнице, на которой, собственно, и проводят перемол вещества, лет, наверное, как моей бабушке. Во всяком случае, войну, я думаю, эта махина помнит (надеюсь, только Вторую мировую, а не Первую). Так вот, эта мельница предварительно обвязывается со всех сторон несколькими покрывалами (чтобы пыль, в которую превращается порошок, не летела куда попало). Снизу агрегата ставится бочка для молотого, в данном случае, димедрола. Затем машину включают, и, сверху, совочком, в мельницу засыпают «иголки». Рёв при этом такой, как будто ракета взлетает. А пыль, не смотря на десяток покрывал, всё равно летит во все стороны. И так продолжается часа два-три. На операторе надеты два респиратора (их здесь называют «намордниками»), от которых, честно говоря, толку не много. Респираторы используются типа «лепесток», короче говоря, ватно-марлевая повязка.

Через три часа в димедроле я была вся, от ушей до тапочек. Но это ещё ничего. Хуже всего, то, что постоянно хотелось найти где-то подушку и улечься спать прямо на участке.

После, того, как был перемолот весь необходимый порошок, мы преступили непосредственно к техпроцессу. Взвесили все семь компонентов, загрузили их в аппарат, сварили клейстер, которым поливается смесь через разбрызгиватель (форсунку), чтобы таблетки были прочными. Выставили параметры на машине и начали процесс. Масса, которую получают в результате, и из которой потом и прессуют таблетки, похожа на песок.

Я осталась наблюдать за процессом, а Ирина Витальевна пошла варить клейстер для следующей загрузки (это делается в другом конце участка). Минут через пятнадцать в комнату вошла девушка.

— Привет, — сказала она, — я Люда, а тебя Леной зовут?

— Да.

— Ты давно здесь?

— Третий день.

— А я две недели. На большом «Глатте» работаю, это тот, который с компьютером. А ты чем раньше занималась?

— В политехе училась.

— А я в пищевом. Биотехнология.

— У меня тоже специальность «Биотехнология». А в пищевой институт мы ездили «Оборудование» и «Проектирование» Джидзинскому сдавать. Знаешь такого?

— Конечно. Он у нас многие предметы преподавал. А у вас, что тоже?

— Да, только эти два предмета. Он в нашем институте по контракту работал. Экзамены заставлял к вам в пищевой ездить сдавать. А там ещё — в очереди постоять, подождать часа три-четыре.

— Да нервы он хорошо умел трепать. Вопросы задавал, один за другим, не слушая ответы. И такой дурой при этом себя чувствуешь. Ты местная?

— Нет, я пока в общаге живу, квартиру надо искать или комнату. А ты где живёшь? — спросила я.

— Мы с мужем тоже снимаем, квартиру хотим купить в пригороде. Деньги собираем. Пришлось два раза в Германию съездить. Грибы там собирали, вешенки. Рабочий день с шести утра до восьми вечера. Один выходной в месяц. Если соберёшь грибов меньше нормы — штрафуют, вычитают у тебя из зарплаты; если больше нормы — премию дают. Поначалу, я физически не могла собрать эту норму, а потом — и премию получала.

— А в каких городах Германии ты была?

— Да, знаешь, Лена, городов-то и не увидишь при такой работе. Там и за территорию без разрешения выходить нельзя. А теперь я хочу работу по специальности. Хотя, вот эта работёнка — совсем по специальности, дальше ехать не куда. Тебе что-нибудь обещали? Что сказали при приёме на работу?

— Для ознакомления с производством, а дальше — видно будет.

— О! Мне тоже самое сказали. И долго так ознакомливаться?

17.03.2003

У Ирины Витальевны три массы для таблеток (здесь это замесами называется) в смену получается, а у меня — одна. Как можно одновременно за машиной смотреть и, в помещении, которое находится в другом конце участка, варить клейстер для следующей загрузки? Это же не правильно. Но если этого не делать, то один замес в смену и получится. А если за процессом следить не внимательно, то брака наделать можно. Дурдом какой-то!

20.03.03

— Ну, и долго ты ещё будешь возиться? Давай быстрее. На участке надо давно быть — говорила мне Марина утром в раздевалке. Марина была местная «язва», или «Феська Языкатая». Из тех самых барышень, которым палец в рот не клади, — Сегодня Елисеевна выходит.

— А кто это?

— А, ты ещё не знаешь? Скоро увидишь. Технолог наш.

Минут через пять я наконец-то переоделась, и мы пошли на участок.

— Та-ак!!! Что это за тележка, я вам говорю? Почему она здесь стоит?! А это ещё что? — откуда-то из глубины участка раздался довольно низкий, похожий на раскаты грома, женский голос. Да… Многообещающее начало.

— Ничего нельзя без присмотра оставить, — продолжал всё тот же голос, — Они весь завод разберут. А у нас что, новенькие? Две девицы (это о нас с Людой). Посмотрим, какой от них толк будет. Разнарядка на сегодня:

Семёнова (Наталья Георгиевна, её ещё зовут СНГ) — таблетируем анальгин, Сова (это наш бригадир) — на новом прессе будешь работать, асковит у тебя, Сигутиди — большой «Глатт» — она пристально посмотрела на Люду, — Васильченко — капсулятор, Махмед — прессовать глюкозу. Она слишком дешёвая? И на ней ничего не заработаешь? Но кто-то же должен её таблетировать! — Далее она огласила весь список с указанием работы на сегодня. Мне делать массу глюкозы на старом, допотопном смесителе ещё советского производства.

Мы побрели по своим местам. А вдогонку услышали: «И больше одного не собираться!».

Я начала возится со взвешиванием компонентов. Вдруг слышу в коридоре:

— И что это ты делаешь? Ты полы моешь? Кто так тряпку выкручивает? Я научу вас всех работать! — орала Елисеевна. Да, уж! Уборщицу учит тряпку выкручивать! Куда я попала?

— Лена, ты что? Заснула что ли? — вдруг раздался голос Валентины Васильченко, — ты так опять один замес в смену сделаешь, а надо четыре. Давай как-то побыстрее, что ли.

— А, да, хорошо. Я сейчас, — пробормотала я в ответ. Но, вместо того, чтобы аккуратно насыпать порошок в ящик для взвешивания, я умудрилась рассыпать полсовочка вокруг весов и на пол.

— Ну что ты делаешь? — сказала Валя — Елисеевна увидит — мало не покажется. Давай убирай быстрее.- Мы вдвоём с Валей схватили тряпки и стали убирать то, что я рассыпала.

— А откуда она взялась, эта Елисеевна? Две недели было всё спокойно — и тут на тебе! — Спросила я Валю.

— Ну, не две недели — её не было около месяца. Она была на больничном. Говорят, на неё шкаф какой-то упал.

— И поделом.

— Это точно.

Вбежала Маргарита. Она тоже, оказывается, была технологом, хотя я почему-то считала её мастером.

— Єлисеєвна не захόдила? — спросила Маргарита.

— Нет.

— Мені треба протоколи по «Меніну». А вона їх з собою загребла. Зараз знайде шо-небудь, шо не так, в них написано. А їх віддавати вже надо. Шоб вона сказілась. Як то кажуть: «Счастье привалило». Ладно. Пойду її пошукаю, — с этими словами Маргарита удалилась.

И тут припёрлась Елисеевна.

— Тебя как зовут?

— Лена.

— Лена, а тебя что, не учили, что волосы надо под шапку прятать. А то я тебе их пообрезаю.

Да, чтоб тебя! — Подумала я про себя, и, молча, спрятала волосы под шапку.

Маргарита, наш технолог, оказывается, институт тоже закончила месяц назад. Правда, заочно. Технологом она уже около двух лет работает. А до этого мастером была на этом же участке. Валя учится заочно в том же фарминституте, что закончила Маргарита. Работала здесь аппаратчиком уже три года и хорошо знала оба «Глатта». А до этого на этом же заводе работала маляром. Валя в своё время окончила машиностроительный техникум, но с машиностроением не сложилось. Знакомы Валя с Маргаритой были ещё, кажется, со школы. Они ровесницы, меня старше лет на десять. У обеих есть дети. У Вали сын 11 лет. Маргаритиной дочери не то пять лет, не то семь.

22.03.03

— Ты себя в зеркале видел? Ты на работу пришёл или куда? — говорила Валентина молодому человеку с курчавыми каштановыми волосами, одетому в зелёный комбинезон слесаря, — опять всю ночь с «одноруким бандитом» развлекался?

— И чего ты на меня напала? Я сегодня чистенький, аккуратненький, а ты на кого похожа? Весь халат в рыжих пятнах (Мы с Валей делали витамин рыжего цвета, поэтому обе были с ног до головы красивые-красивые, а Сергей — так звали молодого человека — и в самом деле к десяти утра почему-то не успел вымазаться). Сергей находился в добродушно-весёлом настроении, какое обычно бывает у хорошо поддавшего человека. И, как это часто бывает в подобных случаях, принялся нам рассказывать, о том, как он любит весь свет и тому подобное. Минут через двадцать мы уже и не слушали, что он говорит. Мели Емеля, твоя неделя.

Вошла Махмед.

— Серёжа, у меня что-то с прессом. Иди посмотри.

Слесарь удалился.

— Нет, ну ты видела? — Сказала Валя

— А кто это?

— Сергей Яковлев, слесарь наш, — ответила Валентина, — и не дурак же. А бестолковщина. Руки золотые, всё починит, всё приладит. И о чём только думает! Сидел всю ночь в баре, нализался, спустил всю зарплату в игральных автоматах. За одну только ночь всю зарплату! Представляешь себе? 29 лет уже, а оно — Валя махнула рукой.

— Умная голова дураку досталась?

— Точно.

23.03.03

Утром в 7.40 я поднималась по лестнице на четвёртый этаж, где и находился наш участок. Откуда-то свёрху раздался голос:

— Я слышал, ты политех закончила? — Я подняла голову и увидела Сергея. Он стоял на один лестничный пролёт выше меня.

— Да. А что?

— А какой факультет?

— Химико-технологический.

— Давно закончила?

— Месяц назад, — ответила я довольно грубо, а про себя подумала: «И какое ему только дело до меня и моего института? Вот привязался»

— М-да… А я учился в политехе на механико-машиностроительном факультете. Закончил его в 1998 году. Пять лет прошло.

1.04.03

Я работала на малом «Глатте». Насос сломался. Пришлось искать по участку слесаря. Сергей сегодня на второй смене, а с нами на первой — Александр.

— Что ты сделала насосу? И чего ты только туда полезла? — набросился на меня этот господин. У тебя, понимаешь ли, забыла спросить, куда мне лезть, — бормотала я себе под нос, — делать мне больше нечего — насосы ломать. Разорался. Ну и характер. Александр из тех мужиков, что любят кулаком по столу стукнуть: «Я сказал» — и всё тут, а ты — молчи. Про него рассказывают, что когда товарищ в гневе — по участку ключи гаечные летают.

— Ну, вот видишь, насос работает. С ним надо аккуратно. Нажимаешь кнопку на пульте управления, а потом здесь, на самом насосе. Работай. — Ага, отлегло. Чего это он под конец вежливым стал?

Вечером мне Валя сказала по поводу истории с насосом: «Ты на Сашку нашего не обижайся. Он бывший афганец. С ними, сама понимаешь, всегда тяжело. А вообще, он мужик не плохой».

2.04.03.

— А, так ты ещё и про псевдоожиженный слой знаешь, и формулы химические читаешь. А я думал, ты только насосы умеешь ломать, — сказал мне на следующий день Александр, услышав наш разговор с Маргаритой о загрузке в «Глатт» нового препарата с большим количеством витаминов и минеральных солей, — училась где-то?

— Да, в политехническом институте. Химико-технологический факультет

— Да ты что? А я технолог текстильного производства.

Так мы помирились с Александром.

Об Александре ещё рассказывали, что в прошлом он был горьким пьяницей. Потом закодировался. А сей час у него даже свой бизнес есть — кафе или что-то в этом роде.

3.04.03.

У нас на участке новый технолог. Девушка лет 27—28. Зовут Аня. Где-то в техотделе работала. Производства толком не видела.

6.04.03

Время от времени, где-то раз в месяц, рабочих нашей бригады посылали на участок трехграммовой таблетки: там делают таблетки аскорбиновой кислоты по 0,025 мг для детей. Вес таблетки — 3 грамма, отсюда и название участка. В детстве я очень любила эти громадные таблетки. И чем больше их съесть — тем лучше, пока мама не видят. Сегодня мне придётся их делать.

Работа заключалась в следующем. Есть четыре пресса. Их обслуживают два оператора, то есть по два пресса на каждого. Таблетки с сумасшедшей скоростью падают с двух сторон каждого пресса. Их нужно собирать в лотки, и при этом проверять качество продукции: взвешивать таблетки по 10 штук на цифровых весах и следить за толщиной таблетки.

Каждые 2—3 минут нужно отставлять наполненный лоток от пресса и подставлять следующий. Зачастую, и на качество наплевать, только бы успеть отставить лоток, иначе таблетки будут на полу. Если этим заниматься полчаса в день, то, кажется, всё это не сложно. Но, дело-то в том, что отставлять лотки нужно семь часов в день. Присесть отдохнуть некогда. Только в обед минут на пятнадцать — проглотить свои бутерброды, почти не жуя — и дальше лотки отставлять. Самое ужасное — думать практически не надо. Зарплата на этом участке значительно выше, чем на нашем. Что обидно. Да, наша работа физически легче, но у нас надо много чего знать и уметь, а не только лотки переставлять.

— Девки, вы что заснули, что ли? Таблетки давайте, у нас машины стоят, — орали с фасовки

— Вон лотки стоят, бери да фасуй, — отвечала им моя сегодняшняя напарница Зинаида Фёдоровна. Кстати, фамилия у неё не Махмед, а Иддин-Махмед.

— А почему грузчики их к нам не перевозят?

— Я откуда знаю? Ищи грузчиков, пусть перевозят.

Прошло минут десять. Опять орут. Что на этот раз?

— Ленка, твои таблетки слишком высокие, на нашей машине не идут.

— Как не идут? Я высоту проверяла, у меня она соответствовала.

— А так не идут.