Бесплатный фрагмент - Анонимные истории

Эта книга не про то, как исправить ошибки, и написана не для того, чтобы заставить читающего чувствовать себя виноватым.

Она про обычных людей, которые однажды ловят себя на мысли: «А с чего это всё началось? Как всё дошло до этого момента?». И герои замечают, что пьют уже не для компании, не для праздника, а просто чтобы выровнять день, заглушить тревогу, пережить себя, не поймать «белочку». Здесь нет призывов к подвигу, нет обещаний лёгкой жизни. Просто один вопрос, заданный без спешки и осуждения: не пора ли завязать? Потому что каждый достоин ясной головы, честных чувств и утра, в которое не нужно прятаться, потому что трясёт. Потому что жизнь пошире, чем вечер за бутылкой.

Возможно, ты замечаешь ускользающую остроту восприятия, как будто мир постепенно заволакивает туман. Или ощущаешь, что горизонты твоих возможностей сужаются, словно комната, в которой ты заперт, интересов становится всё меньше. Это не признаки слабости, а скорее сигналы: пора взглянуть правде в глаза. Быть может, пришло время вернуть себе контроль над штурвалом корабля жизни.

Я не буду предлагать волшебную таблетку (её не существует!), или обещать мгновенное просветление. Путь к свободе от зависимости тернист и требует мужества. Но он начинается с честного разговора с самим собой. Разговора, в котором нет места самообману и оправданиям. Разговора, в котором надо признать, что ты достоин большего.

Важно помнить: внутри тебя заключен огромный потенциал, ждущий своего часа. Путь начинается с маленького решения: признать, что алкоголь перестал быть другом и превратился в тирана, диктующего свои правила. Бессмысленно винить себя за прошлое- каждый имеет право на ошибку. Важно почувствовать, что есть готовность смотреть в будущее с открытыми глазами и самостоятельно строить свою судьбу.

1. Мистика

Опишу случай из своей жизни, грань между глюками и встречей с потусторонним миром тонка как лезвие бритвы. Август 2020-го, я в плену месячного запоя. Не желая тревожить близких, ушел ночевать на берег дамбы, что метрах в восьмистах от дома. С собой: чекушка водки, грамм сто пятьдесят спирта, да полторашка крепленого пива. Развел костер, обустроил себе ложе.

Первые знаки явились около восьми вечера. Сижу, курю, а метрах в ста пятидесяти двое мужиков с лицами, обезображенными гримасой ужаса, рыбачат и на меня пальцем тычут. В непонятках хватаю булыжник потяжелее и швыряю в них. И, вот те на, попадаю одному из уродов прямо в лоб. Они, взвыв, спешно собрались и бежали, грозя, что вернутся и найдут меня. «Да я вас сам потом не найду!» — заорал я в ответ. Докурил, залпом, не разбавляя, влил в себя спирт, зажевал колбасой. Снова закурил. Время ближе к одиннадцати. Тьма хоть глаз выколи.

Неспешно потягиваю пиво, и тут — бац! — подкатывает темная «Приора», из нее вываливаются те самые рыбаки-уродцы. Только теперь одеты как-то странно: лица те же, а тела покрыты словно шерстью, и двигаются как козлы на задних ногах. Я сижу, угораю над ними, но на всякий случай нож в рукаве приготовил. «Приора» уехала, уродцы прошли мимо, не заметив меня, и скрылись в лесу. И тут понеслось…

Вижу, как они разводят не костер, а кострище, как в фильмах про сожжение ведьм. Ору им: «Вы что, долбанулись? Рядом лес, все сгорит к чертям!». Они повернулись, и тут меня прошиб холодный пот. Помните фильм «Вий»? Точь-в-точь такие рожи передо мной! К ним присоединились какие-то голые бабы, и все вместе они начали дико скакать через огонь. В шоке заливаю свой костер пивом, хватаю шмотки и бегом к городу. По дороге влил в себя остатки чекушки и, пятясь, добрался до знакомых.

Вваливаюсь к знакомой, глаза бешеные, сердце колотится, всего трясет. На вопросы про что случилось молчу, сажусь за стол. Она наливает чай, ставит бутылку водки, закуску и говорит: «Ну, выкладывай». Хлебнув водки прямо из горла, я рассказал всё, как было. Она, конечно, в культурном шоке. Ответила, что утром пойдем туда и во всем разберемся. Ночь я проспал как убитый. Наутро проснулся еще пьянее вчерашнего. Позавтракали, я допил полбутылки водки. Собрались, по дороге зашли в магазин, я взял еще пол-литра, и потопали к тому месту, откуда я вчера прибежал. Пришли. Мой костер потушен. Допив водку, я начал показывать место шабаша. И хотите верьте, хотите нет, именно там мы нашли разорванную Библию без следов кострища. Вот тогда я реально выпал…

Знакомая на меня набросилась, мол, я все подстроил. Позже пошли к ней, вызвали капельницу. Три дня я проспал без задних ног. Вот такие жуткие вещи со мной произошли. Сейчас не пью почти.

До сих пор не знаю: приходила белочка, или, всё-таки это было что-то иное…

2. Общага

В студенческие годы у меня с радио случилась история… Мы тогда месяц кутили, кажется. Джин-тоник, водка, все шло в ход. С утра и до ночи, день слился с ночью в беспросветный туман. И вот, мы с подругой решили завязать. Сессия на носу. А чтобы легче спрыгнуть с этой пьяной карусели, решили побаловаться травкой. Дело было в общаге, с пацанами. Сидим, я смотрю на своего соседа, он на меня. И вижу — не Вадик это, а черт! Глаза красные, бешеные. Я выпалила: «Вадик, ты черт!» Он в хохот. Я обиделась и ушла к себе в комнату.

Девчонки там мои сидят. Захожу, а на холодильнике радио стоит. Я хвать его, крутить давай. Сбила волну, и в эфире — лишь белый шум. И вдруг, сквозь этот шум, я слышу… информацию. Секретную. До такой степени, что, разгадав ее, можно рассудка лишиться. Зашифрованное послание, и я чувствую, как с ума схожу. Кричу: «Я знаю, как сходят с ума!».

Видимо, это прозвучало жутко, потому что соседка тут же кинулась ко мне с вопросами. А я понимаю, что могу так и остаться в этом состоянии. Безумие подкрадывается, и я буду осознавать это, но для всех остальных я стану просто сумасшедшей, и пути назад уже не будет. Потом я легла спать. Проснулась, и всё прошло. Но в тот момент… было страшно. И мне, и девчонкам.

3. Тяга

Худший отходняк терзал меня дней пять-шесть. Первые двое суток кромешный ад. Сон бежит прочь, как черт от ладана. Еда и питье немыслимы, словно глотательный рефлекс вывернулся наизнанку, вызывая лишь мучительный приступ рвоты. Но и блевать-то нечем. Лишь жалкие потуги, перемешанные со слезами и соплями…

Пытаешься подняться, проковылять до улицы, затянуться сигаретой, но мир вокруг враждебная стихия. Каждый звук, как удар под дых. Громкий лай собаки, прохожие, звонки на трубку, — страшно абсолютно всё..

Дрожащими руками кое-как скручиваешь самокрутку, пробуешь встать, но координация нарушена до предела, вот-вот рухнешь. Страх пронизывает насквозь, от каждого шороха вздрагиваешь, как от удара током. Звонок телефона — и ты подпрыгиваешь на кровати, словно ужаленный. Психика расшатана до основания. То безудержный смех без причины, то слезы градом, но итог один — новый приступ тошноты. Живот раздут, словно воздушный шар, и каждые пять минут из тебя вырывается зловонная отрыжка, пропитанная ядом распада. Бросает то в жар, то в ледяной холод. Простое переворачивание на другой бок оборачивается потемнением в глазах и мокрой от пота футболкой.

И это я описал только первые два-три дня. Дальше — чуть легче, но сон по-прежнему недостижим. Включаешь ноутбук, запускаешь YouTube, смотришь что попало, даже мультики для малышей. Лишь бы был хоть какой-то свет, хоть чей-то голос, иначе кошмары обступят со всех сторон. На пятый день бессонница все еще держит в тисках. Глаза налиты кровью. Приходит горькое осознание — рассудок уже дал трещину. Нужен сон. Живительный, исцеляющий сон. Сегодня ты уже можешь что-то съесть. С отвращением, через силу, но пища все же проскальзывает внутрь.

На шестой день ты выходишь на улицу сам. Садишься на скамейку, закуриваешь, и тебя просто вырубает. Просыпаешься посреди ночи от пронизывающего холода. Прислушиваешься к себе и понимаешь — этот сон стер процентов сорок пяти мучительных симптомов. И становится так легко… Невероятно легко.

Седьмой-девятый день — спишь как убитый, и продуктивность бьет все рекорды.

Тринадцатый-пятнадцатый день — снова накатывает желание выпить… Это тяга.

Не пейте, прошу вас. Особенно те, кто еще не познал все круги этого адского отходняка.

4. Отходняк

После девяти дней пьяного беспамятства, сквозь пелену отходняка, забрезжил первый за неделю проблеск подобия сна. Ад кромешный. Ломки начались еще на девятый день, под ночь. Пусто в карманах, как и в душе. Магазины, словно склепы, запечатаны. Соседи спят, укрывшись от моего кошмара. Ополоснул горло лосьоном после бритья, прикурил огрызок из пепельницы, смакуя горький дым. Сигаретный голод и электронная засуха терзали не хуже абстиненции.

Лежу, веки пляшут в бешеном танце, за сомкнутыми глазами — белые, обжигающие вспышки. Телевизор изрыгает бессвязный шум, слова тонут в ватном оцепенении. На рассвете, словно алхимик, выкрал из флакона духов драгоценные капли, смешал с водой, получив мутную, зловещую эмульсию. Выпил. Снова пепельница, жалкие объедки чужого курева. Как выбраться из этой трясины? Даже вода встала колом. Заставил себя наполнить трехлитровую банку — запас на случай, если ноги откажут. Пил, захлебываясь, балансируя на грани жизни и небытия. Мышцы ныли, кишки скручивало в жгуты, голова раскалывалась на части.

Вторая ночь манила сном, но сон бежал прочь, уступая место провалам в липкий кошмар. Уроды, демоны, кровавые видения, порнографические галлюцинации — знакомый реквизит, уже не пугают. Знаешь, что так будет. Пот льет ручьем, комната пропиталась тошнотворным коктейлем из перегара, пота и ацетоновой гари. Мокрые простыни сбились в комок, тело мечется в поисках покоя, которого нет. Пьешь, пьешь, пьешь, и вот, наконец, вода пробивается наружу, вырываясь с трудом. Моча — прозрачная, как слеза: почки барахлят, не справляются. В голове хоровод шорохов, шепотов, невнятного бормотания. Накатывает страх, не хочу так умирать. Вода уносит с собой остатки сил. Промелькнула мысль о пустой бутылке, как о спасении от мучительных походов в туалет. Превозмогая слабость, бреду в уборную. Мочусь. Из унитаза, словно из преисподней, доносятся звуки симфонической музыки. Пот градом. Белка близко. Дыхание перехватило.

Ночь — пленница страха и кошмара. День — тщетная попытка вернуть себя к жизни. Бульон из кастрюли — подачка. Квашеная капуста, насильно протолкнутая в горло, рассол, как надежда на облегчение. Не легче. Тело болит еще сильнее. Судорога свела челюсть, когда попытался глотнуть воды. Захотелось по-большому: пусть, хоть что-то очистится. Дрищешь непереваренной капустой, желудок отказывается работать. Ноги плетутся, как чужие. В пепельнице уже мёртвые окурки. Работа… Уволят или нет? Дома свинарник, в зеркало страшно смотреть. Распахнул окно, но смрад въелся в стены, в кожу, в саму душу. Весь день существую в полузабытьи, в липком коконе времени, где день и ночь слились в один бесконечный мучительный эпизод. Белка стучится в дверь на третий день. Страшно…

Утро. Наконец-то пришла жажда. Пьешь, пьешь, пьешь, ссышь через задницу, боль пронизывает все тело. Превозмогая слабость, меняешь вонючую одежду, наводишь подобие порядка, умываешься. Становится немного легче. Отпускает…

А что касается демонов… Демон этот мне знаком. Лярва — демон алкоголизма. Питается душами алкашей, у которых сломана защита. Мелкий паразит, присасывается и высасывает до дна. Растет вместе с зависимостью, заставляя пить больше и больше…

Всем добра, трезвой жизни, заморите своих лярв голодом. Сегодня я не пью.

5. Глюки

Мои похмельные кошмары, эти слуховые галлюцинации, посещали меня трижды. Закрываешь глаза, а там — бездонная бездна, калейдоскоп меняющихся адских картин, и голоса в голове, зловещим хором плетущие свои сети, не дающие задремать, переговаривающиеся между собой и со мной. Бесконечный хоровод теней. Какие только персонажи не являлись: и две погибшие в автокатастрофе наркоманки, явившиеся, чтобы упечь меня в психушку, отрабатывая свою адскую повинность, и прислужники сатаны с посланцами из иных миров, отсчитывающие секунды до моей кончины, предвкушающие то, что меня ждет за чертой. Множество лиц, но смысл один: «Тебе конец, мальчик». Фармакология была моим спасением, она уносила меня в сон. Но однажды она иссякла, и кошмары вырвались наружу уже в виде зрительных галлюцинаций. Тогда я и сдался, признал поражение и отправился в наркологию. Не пейте, други!

6. «Подарок»

Хочу рассказать свою историю. И сразу оговорюсь — никакой белой горячки, не было ее у меня.

Девяностые, время волчье. Работы нет, подался я на стройку, да там и запил. Сначала с мужиками, для «разогрева», потом — чтобы после смены забыться. Незаметно в привычку вошло, без которой и дня прожить не мог. С женой скандалы начались, у нее болезнь страшная, неизлечимая, а мне все равно: лишь бы выпить. Только в пьяном дурмане и находил покой. Вскоре жена умерла. Детей забрала ее мать. А я спился окончательно. Дом опустел, словно вымер, и я топил тоску в вине. Но однажды настал день, когда я с этим покончил.

Зима тогда лютовала. Снега по пояс, солнце слепит, а я, щурясь, в окно гляжу и думаю: что делать? Денег ни гроша, соседи в долг не дают, да и пить уже невмоготу. И вдруг — стук в дверь. Обрадовался, думал, собутыльники пожаловали. С пустыми руками, небось, не придут. Подбегаю к двери, а там…

Дверь у меня со стеклом, сразу видно, кто пришел. А пришел черт. Самый настоящий. С рогами, высокий, здоровый мужик. От страха у меня ноги подкосились, упал и слова вымолвить не могу. А черт стучит и говорит со мной. Уговаривает дверь открыть. Мол, выпить принес. Пора, говорит, тебе со мной. Время твое пришло. Говорит, что за жену, за детей тобой брошенных, грех на тебе тяжкий. Жена, мол, в муках помирала, а дети и знать тебя не хотят. Променял ты их на водку, жизнь твоя никчемна, и пользы от тебя никакой. Нечего тебе на земле делать.

Все говорил и говорил, а я в ужасе на дверь смотрел, боялся, что выбьет замок и войдет. А он только уговаривал да настойчиво звал. Дескать, выпивка в сарае ждет, закуска там же. Тут я опомнился, молитвы вспомнил. Начал «Отче Наш» читать, пока голос не сел. И пока я молитву выкрикивал, он будто нехотя стал от двери отходить, пока не скрылся за углом дома. Тогда я осмелел, вспомнил, что окно из кухни во двор к соседям выходит. Выбил его и через чужие огороды к матери побежал. Там и остался. Пить бросил в тот же день. Мать меня к батюшке повезла, отмаливать.

Спустя время решились мы с отцом в мой дом вернуться. При обходе, зашли в сарай. А там веревка с петлей висит. «Подарок» от черта. Вот что меня ждало, если бы я ему дверь открыл.

С тех пор я не пью. Много лет прошло. Но когда слышу, что кто-то пьяный повесился, черта вспоминаю. И чую нутром, что это он «помог» очередному горемыке. А когда меня батюшка отмаливал, сказал, что Бог мне шанс дал все исправить.

Позже я встретил женщину, как две капли воды похожую на мою покойную жену. Даже имя то же. Женился снова. Детей забрал. И ни капли в рот не беру. В Бога верю всем сердцем и хочу предостеречь: алкоголь губит не только тело, но и душу. Живите без него, здоровее и счастливее будете!

7. Умеренно

Третий день меня выкручивает наизнанку. Сон — лишь химера, надеюсь, дно минует меня. Очень надеюсь…

Началось все, как водится, внезапно, но предвестником был «умеренный» уклон в сторону алкоголя. Уволился в начале ноября, на работе позволял себе пару пива на обед, а перед сном — полторашку, а то и больше. По выходным баловался дешевыми винами и тому подобной отравой. Похмелье было терпимым, опохмеляться не приходилось, но вскоре потянуло на пару пива и по утрам. Уволился якобы из-за зарплаты, а теперь понимаю — это был первый звоночек, запой не заставил себя долго ждать. Получил расчет, и понеслось: две-три бутылки вина в день, запивая крепким пивом. 16 ноября, как сейчас помню, девушка послала в магазин… Дальше — как по накатанной. Вечером — скандал, который мое проспиртованное нутро восприняло как зелёный свет для падения в бездну. А как иначе? После этого несколько дней не показывался дома, бухал где попало и с кем попало, однажды привезли на машине без сознания. Говорила, что рука посинела, грудь покраснела (что это было, так и не понял), дышал еле-еле, сердце колотилось так, будто готово было вырваться наружу.