Бесплатный фрагмент - Анну. Спасение рода Дарков

От автора

Дорогие мои читатели.

Прежде всего, хочу сразу же отметить, что «Анну. Спасение рода Дарков» — не вполне привычное для меня сочинение. Обычно я пишу коротенькие рассказы. И, правда, всё придуманное далее я бы смог, наверное, уместить буквально в десяти-пятнадцати словах, что-то типа: «Люблю — не могу… Полетели в космос… Боны — уроды, а Дарки рулят… Мы все умрём…». Не так, конечно, но очень похоже. Максимум, листов на пять — шесть. Если бы не одна девушка…

Зовут её Анна Тюккюляйнен, в девичестве — Иванова. Многие из друзей и знакомых знают именно её девичью фамилию, поэтому я и указал их вместе, через дефис. Именно Аня и стала прообразам Симаргла Анну. Скажу честно: это самая чудесная девушка из всех, кого я знаю. Сильная, но, в то же время — слабая, нежная; смелая, но истинно женственная; честная, прямая и очень-очень заботливая. И потрясающе красивая. Мы познакомились с ней абсолютно случайно. И так же случайно, нелепо расстались. Но за то время, что мы дружили, и родилась книга «Анну…». Ведь все сюжеты, все события в ней — это про Аню. Про её жизнь. Без неё я бы ни чего такого не придумал. И, поэтому, просто не мог не указать её соавтором. По сути, Аня и есть автор книги, а я лишь записывал то, что видел в ней. И то, что чувствовал. Хотел сделать подарок, только вот жизнь сложилась иначе…

Конечно, в книге много придумок и вымысла. Ведь она и задумывалась, как небольшая фантастическая повесть. Но, поверьте, если призадуматься, то во всех описанных событиях и персонажах можно будет увидеть вполне реальные происшествия или людей. Ведь воображение — это великая сила. И если вы хотите отправиться на вымышленном звездолёте «Росомаха» спасать вымершую расу драконов в компании с настоящим Симарглом и одним бородатым парнем, то вам стоит прочитать дальше «Анну. Спасение рода Дарков». Дальше вы сможете полететь уже куда угодно: хоть верхом на комете, через «кротовую нору», даже, сквозь само солнце… Туда, куда может занести вас ваша фантазия: в другие галактики, в иные миры, измерения. Удачи вам, неиссякаемого воображения и чистой, искренней и истинной любви…

С уважением, Дмитрий Грачёв.

Знакомство и расставание

Какая странная всё-таки это «штука» — человеческая память. Вы не замечали, что иногда она хранит в своих закромах одно лишь плохое, иногда — только лишь светлое и ясное, хорошее и доброе. Трудно сказать, чем обусловлена эта её «избирательность». Вроде бы и ни чем. Но я полагаю, что всё зависит исключительно от того, кто или что являются объектами твоих воспоминаний: что-то, что причиняло тебе боль и приносило разочарование или, напротив, что наполняло сердце радостью и надеждой. О том, кого ценишь и по-настоящему любишь, ни когда не будешь вспоминать по-плохому. Но, в то же время, горе, ненависть или страх всегда будут выплывать из самых тайных уголков подсознания на «чёрных кораблях и в туманном ореоле». А ещё…, ещё у человеческой памяти есть прелюбопытнейшее свойство: забывать постыдные поступки. Я один свой проступок не забуду никогда. Согласитесь: воспоминания о пережитом счастье по истечении времени счастьем уже не являются, а память о пережитой боли — это всё ещё боль. И они — эта память и эта боль, точно маяк в бескрайнем океане, отныне и навсегда показывают мне верный путь, не дают совершить сделанные уже когда-то раньше ошибки… Я стараюсь помнить всё. Но лишь для того, что бы никогда не забывать…

У меня ни когда не возникало ни каких сомнений, как же мне вспоминать Анну: серую, молодую волчицу, так внезапно и так ненадолго возникшую в моей жизни, наполнившую её и радостью, и любовью, и так же внезапно исчезнувшую в далёком далеке, окатив волной неподдельного горя и жгучей тоски. Конечно же, только по-хорошему, как же иначе. А если быть абсолютно честным, то, даже, с некоторой долей благоговения. Ещё бы, ведь вся наша встреча, знакомство, общение (хотя общение человека с волчицей и покажется кому-то невозможным или, по меньшей мере, странным) были истинным чудом. Не менее загадочным было и расставание… «Чудо?» — спросит кто-то. — «Чудес не бывает…». Поверьте, бывают! Да вся наша жизнь наполнена чудесами! Они непременно и постоянно случаются, правда, только с теми, кто в них верит. Я в чудеса верил. Верил в волшебство, в любовь, в сказку… Может быть, поэтому эта история именно со мной и приключилась? Всё возможно. Но точно лишь то, что я всегда буду ждать следующей встречи с Анну и искренне верить, что она непременно состоится. Может быть — в следующей жизни, может быть — ещё в этой. Кто знает? Но я буду ждать. Всегда буду ждать, надеяться и верить…

***

Я уже говорил, что верю в волшебство и сказку. А еще с детства верю в фантастику: в ту же сказку, только для мечтателей полететь к звёздам. И ведь знаете что — я придумал как. Не верите? Всё очень просто. Вот какая, по-вашему, самая высокая скорость? Скорость света? Самый «крутой» космический движок — это ВАРП-двигатель или же, скажем, гиперпривод такого-то класса? Возможно, космический парус? Отнюдь. Самое быстрое — это скорость мысли. Самый надёжный звездолёт — тот, который ты выстроишь в своей голове, просчитав все детали и учтя все нюансы. Воображение — великая сила. А мысль, уж поверьте, материальна. И если твой воображаемый звёздный корабль ни кто не видит, это вовсе не значит, что его нет. Для тебя-то он есть и так же реален, как небо или звёзды. Остаётся лишь сесть в него и лететь туда, куда только могут закинуть мечты: к другим галактикам, в иные измерения, миры. Хочешь — через «кротовые норы», хочешь — верхом на комете, а хочешь — хоть сквозь само солнце. Твой звездолёт выдержит всё, будет мчать тебя дальше и дальше, обгоняя всех на своём пути, покуда уставшая мысль не вернёт тебя обратно в твоё собственное тело. Вот именно этим я и занимался…

Мой корабль был невелик и носил гордое имя «Росомаха». Почему я назвал его именно так? Не знаю. Нравятся мне эти зверьки: бесстрашные, сильные, способные противостоять даже лесному царю — медведю, но всегда одинокие… Строил я «Росомаху» начитавшись в интернете каталогов по звездолётам из «Звёздных войн» и более всего он напоминал межзвёздного разведчика типа А-10 «Следопыт», но во многом и отличался. В первую очередь, конечно, двигателем. Если на «Следопыте» был гиперпривод, хоть и неплохой, 1-ого класса, то моя «Росомаха» оснащалась абсолютно новым в мире «грёз и мечтаний» телепартационным блоком на базе Y-B кристаллов, считывающем энергию мыслеобразов «оператора» и не требующем ни топлива, ни обслуживания, ни ремонта. Прочнейшие во всей вселенной кристаллы просто не могли сломаться. Аналогов навигационного оборудования, установленного на «Росомахе», в известном мне мире фантастики ещё придумано не было, и я провёл ни один месяц, мысленно изобретая собственную систему «телепартационных скачков». Но и это далеко не всё… Можно было бы часами рассказывать про мою «Росомаху», да только речь ведь сейчас идёт вовсе не о ней. Скажу лишь одно — это замечательный корабль, который служит мне верой и правдой до сих пор. Крепкий, надёжный, хотя за все времена «эксплуатации» побывал в таких далёких далях, что вам и не снилось…

«Странное увлечение для взрослого, вроде бы, мужика…» — скажете вы. А попробуйте сами. Ведь всё, вся ваша жизнь ограничивается лишь воображением и если хоть чуть-чуть шагнуть за его рамки, то откроется такое… Правда, для этого нужно кое-что ещё. И у каждого человека это «кое-что» своё. Кому то требуется спиртное, кому то наркотики или звук шаманского бубна, варгана… Мне же достаточно было уйти подальше в чистое поле, сесть в траву, выкинуть из головы все мысли, прикрыть глаза, успокоить дыхание… И «Росомаха» вмиг появлялась предо мной, поблёскивая титановым фюзеляжем, свеженькой краской, источая аромат далёких-далёких звёзд и готовая вновь нести меня куда угодно. «Чем-то уж очень похоже на медитацию» — вероятно, заметите вы. Наверное, ни когда её не практиковал, только слышал. Этот метод я придумал сам. И назвал его «Странствие» — загадочным, красивым словом, отражавшем всю его суть. Главное, что способ мой был чрезвычайно прост в исполнении, не требовал ни каких атрибутов и единственным непременным условием было лишь то, что бы ни кто не мешал. Не заставил отвлечься и не вернул твоё вылетевшее воображение обратно «домой», в твою голову… Бескрайнее поле, высокие горы или густой непроходимый лес — идеальное место. У меня под рукой было поле. И практически ежедневно, освободившись от дел, я мчался подальше от людей и домов, прыгал в послушную лишь мне «Росомаху» и мчал к другим звёздам, галактикам или вообще в иные миры, оставляя в высокой траве только своё не способное летать тело. Так было и в тот день, когда я встретил Анну…

***

Как всегда, освободившись от навязчивой дневной рутины, я вышел из дома и уже вскоре прибыл на свой «космодром»: место, известное лишь мне, располагающееся посреди огромного и сплошь заросшего высокой травой непаханого поля, где я, вдалеке от людей, машин и других «отвлекающих факторов» практиковал своё «Странствие». Ни кто и ни когда мне ещё здесь не мешал. Но в тот день, стоило мне лишь занять привычную для меня позу, закрыть глаза и попытаться вызвать «Росомаху», как я каждой клеточкой своего тела ощутил чей-то пристальный заинтересованный взгляд. Надо отметить, что это «моё место» не было чем-то особенным: обычная утоптанная в траве полянка посреди самого обычного поля. Видимо из-за того, что для меня оно имело некоторое сакральное значение, то, уже только приближаясь к нему, я впадал в некое подобие транса. Есть, к слову сказать, даже такой полумистический способ, когда, к примеру, принимая обезболивающее или снотворное, всегда проговаривают одно и то же слово или щёлкают пальцами. Так вот, когда, в последующем, просто произнести заветную фразу или сотворить щелчок — эффект будет как от приёма таблетки. Для меня же этаким «щелчком пальцами» был мой «космодром» — на нём я сразу же впадал в некую прострацию, голова начинала работать как-то по-другому, точно в полусне. Так вот, ощутив на себе чей-то пристальный взгляд, я тотчас же раскрыл свои глаза, потряс головой, пытаясь скинуть оцепенение от полусна, и принялся осматриваться по сторонам, ища нарушителя моего спокойствия. Каково же было моё удивление, когда буквально в трёх — четырёх метрах от себя за первыми прядями неутоптанной травы я увидел два пронзительных жёлтых глаза, неотрывно следящих за каждым моим движением. Затем, возвращающееся сознание сумело оценить и владельца этого гипнотизирующего взгляда. Им был поджарый, крепкий, матёрый волк. Точнее — волчица. Ведь у волков, как и у собак, морды слегка различаются, а у нарушительницы моего уединения мордочка была изящная, точно точёная, и, по волчьим меркам, наверняка чрезвычайно привлекательная. Но волк — есть волк… Правда, страха ни какого у меня почему-то не было. Я раньше ни когда не встречался с дикими животными нос к носу и, честно говоря, абсолютно не знал, чего ожидать. Сидел и, стараясь не шевелиться, смотрел прямо в бездонные жёлтые глаза. А волчица, не отрываясь, смотрела на меня. Время вокруг словно остановилось…

— И долго ты будешь ещё на меня пялиться? — зазвучал в моей голове нежный женский голосок. — Может быть, всё-таки, познакомимся? Меня зовут Анну.

Я думал, что мозг у меня сейчас взорвётся. Говорящая волчица! Я был на все сто процентов уверен, что говорит именно она. И хоть прекрасно понимал, что все слова рождаются лишь в моей голове, сомнений быть не могло. Что это? Телепатическая связь? Чудо? Я верил в чудеса. А ещё я верил в предостережения психиатров. «Долетался по иным мирам, Кастанеда доморощенный…»

— Тебя зовут Кастанеда? Очень необычное имя. — вновь зазвучал в моей голове голос Анну. Значит, она меня слышит. Точно — телепатия. Теперь и не подумаешь ни чего плохого, враз слопает…

— Нет, Кастанеда — это такой писатель, к слову пришелся. Меня Дима зовут. Неужели ты меня слышишь?

— Конечно, слышу, Дима. И «лопать», как ты выражаешься, тебя не собираюсь. Не бойся. Мне просто интересно, чем ты тут занимаешься.

— Прости, но ведь ты волк, волчица, и с людьми, говорят, вы особо не церемонитесь. Признаться, мне как-то неловко… И…, надо бы бояться, но я почему-то не боюсь… Необычно просто… Ведь — говорящая волчица!.. Мне ж ни кто не поверит… — эмоции хлестали у меня через край, сбиваясь и захлёбываясь.

— А ты ни кому и не говори, — Анну зевнула, отвела от меня свой пронзительный взгляд и, наконец, выбралась из-за скрывающей её травы на полянку. — Пускай это будет нашей тайной. Ты ведь умеешь хранить секреты?

— Конечно, — осёкся я. — Я ни кому ни чего не расскажу. Можешь быть уверена. Просто, дай мне секундочку прийти в себя. Всё-таки, говорить с волком, не каждый день…

— А ты думаешь, я часто говорящих людей вижу? — голос Анну зазвенел какими-то новыми нотками. — Ты пока-что первый с кем можно поговорить. Считаешь, что я не встревожена? От вас ведь, людей, то же чего угодно ожидать можно… Но я — волчица! И ни чего не боюсь! Так что, успокойся и ты. Ладно? Давай просто поговорим…

Я набрал полную грудь воздуха, задержал на несколько мгновений, а затем, как пловец, шумно и тягуче выдохнул. Хаос в голове стал потихоньку укладываться в более или менее чёткую картину. Хорошо, всё-таки, иметь богатое воображение. Ну, говорящий волк. И что? Всё же не гоблины и орки Средиземья, которые, как выяснилось, точно существуют. И не полчища Джанузов в созвездии Пса, от которых только намедни пришлось улепётывать во все лопатки…

— Конечно, Анну, разумеется, поговорим. Что бы ты хотела от меня узнать?

— Я…, — волчица на секундочку осеклась, затем подняла мордочку к самому небу, словно разглядывая ещё невидимые звёзды, и тихо продолжила, — я хотела спросить, как ты летаешь ТУДА?..

— Ты что, знаешь? Видела? — я был обескуражен. — Ведь это видеть не возможно… Ни как не возможно… Ты видела мою «Росомаху»? Просто обалдеть… И зачем это тебе?…

— Надо! — отрезала Анну. — Если спрашиваю, значит надо!!!

— Хорошо, хорошо, я тебе расскажу. Всё очень просто… — и я, не спеша, раскладывая всё по полочкам, поведал заинтересованной волчице свою теорию «Странствия».

Та слушала действительно с неподдельным восторгом, изредка кое-что переспрашивала, как бы запоминая. Особый интерес у неё вызвал мой корабль — «Росомаха». Анну ни как не могла поверить, что это не я сам превращаюсь в диковинный звездолёт, а когда я её убедил в этом, заметно погрустнела и на её янтарных глазах проступили прозрачные, как утренняя роса, слёзы.

— В чём дело, Анну? Что-то не так? — спросил я.

Она сперва долго молчала, а потом тихо и горестно заговорила.

— Не так, Дима, всё не так. Понимаешь, я волчица. Вот ты меня видишь так, все остальные видят лишь серым хищником, волком. Но я знаю, что во мне живёт другой зверь — более мощный, более древний и мудрый, такой, что может летать к звёздам. Старики говорят, что это дракон, и их больше не существует. Остались только легенды… Но я-то знаю, что они есть. И один из них — во мне. А остальные — где-то на тех планетах и в тех мирах, куда летаешь ты. И куда непременно нужно мне. Обязательно, понимаешь?.. Когда я впервые увидела твой полёт, решила, что именно ты — один из нас и сможешь помочь мне освободить моего зверя, моего дракона. Теперь же вижу, что это не так, что всё пустое и мне ни когда не полететь к просторам вселенной… Мне очень, очень грустно…

Сказав это, Анну медленно поднялась с травы, взглянула на меня своими яркими жёлтыми глазами, развернулась и побрела прочь, не разбирая дороги

— Анну! — лишь крикнул я ей во след. — Не пропадай! Я обязательно что-нибудь придумаю. Приходи завтра…

— Хорошо. — донёсся до меня глухой голос волчицы и всё вокруг стихло.

В небе начали загораться первые звёзды. Было уже поздно. Нужно идти домой. «Чем же я могу ей помочь?» — крутилась в голове звенящая мысль, не находя ни одного решения. И уже практически возле дома я отчётливо услышал одинокий волчий вой. «Думай, Дима, думай. Ведь чудеса случаются, если в них верить». А я в чудеса верил. И их случилось на мою голову ещё очень и очень много…

***

Можно сказать, что мне повезло. Со следующего дня я был в отпуске, на работу ездить было не нужно и мы целыми днями проводили вместе с Анну, пытаясь то так, то эдак решить её проблему. И это были чудесные дни. Погода стояла тёплая, сухая. Настроение у Анну было превосходное, не говоря уже обо мне. Вы когда-нибудь общались с волком, который не хочет вас съесть? А с тем, который к вам почему-то добр и ласков? Нет? Попробуйте и сразу же поймёте моё настроение. А что до решения задачи…

Поначалу я думал, что как таковой и проблемы-то нет: возьму Анну в «Росомаху» и облетим вместе хоть всю вселенную в поисках её далёких «родичей», а те уж пускай решают, что делать дальше. Или сожрут нас со всеми потрохами. Но не тут-то было. Поначалу, находясь рядом с Анну, я даже «Росомаху» призвать не мог. Ведь это всё творение мыслей, а они как вода расплывались в присутствии волчицы. Жёстко пришлось брать себя в руки и, наконец, звездолёт проявился. Но это ни сколько не помогло. Анну ни как не могла взойти на борт. Видимо, у волков немного другой образ мышления и удержать во внимании какие-то технические тонкости они в принципе не могут. И потому моя волчица попросту проваливалась сквозь палубу «Росомахи», как раскаленная игла сквозь масло. Сделать с этим ни чего было нельзя. Вернее — можно, но лучше бы этого было не делать…

А придумали мы вот что: коли Анну не получается улететь в виде волчицы, то почему бы не попробовать в облике человека. Технически всё должно было быть просто: мы оба в момент обряда «Странствия» заменяем Анну на мыслеобраз девушки, человека, и уже эта «девушка» летит со мной к далёким-далёким звёздам. Но вот это-то и было ошибкой. Почему? Да потому что мыслеобраз этот, девушка Анну, получился настолько очаровательный, что я просто не мог в него не влюбиться буквально с первого взгляда. Крепкая, точёная фигурка, тончайшие, необыкновенные, светло-серые волосы, вздёрнутый милый носик, чувственные губы и гордый взгляд волчицы. Она была прекрасна. Я понимал, что это всё та же дикая хищница, но больше всего не хотел её куда-то отпустить. Не мог. От одной мысли, что её вдруг не станет, сердце разрывалось на тысячи кусочков, причиняя нестерпимую жгучую боль. Анну это чувствовала и, как могла, сторонилась меня, но я уже не мог совладать с собой и … «Росомаха» опять пропала и больше уже не появлялась. Мои мысли были забиты одним — любовью. Несбыточной надеждой. Сказкой, в которую я так опрометчиво поверил…

— Вот, леший!!! — как-то в сердцах вскричала Анну, наблюдая за моими тщетными попытками вызвать «Росомаху». — Ведь я знала, что именно так и будет. Вы, люди, все одинаковы. Всем вам одно лишь и нужно… Но ты… Ведь я доверилась тебе, поверила, а ты предал…

Глаза и щёки девушки заливали горькие, блестящие, точно жемчуг, слёзы. Я молчал. Я просто не знал, что сказать. Где-то в душе шла непримиримая борьба двух начал: холодного света и тёплой, манящей тьмы. Я мог бы поведать своей любимой, что для того, что бы лететь к звёздам «Росомаха» вовсе не необходима. Корабль — лишь ненужный атрибут. Главное — желание, и мысль унесёт тебя куда угодно. Но тогда мне придётся её отпустить. Анну не возьмет меня с собой. Я — человек, она — волчица, дракон. Я, как однажды выразилась Анну — «совершенно другой породы». А она даже в облике девушки остаётся свободной дочерью ночи… Вот ведь судьба. Зачем же я её полюбил? Из всех миллиардов людей выбрал ту, которая мне недоступна, да которая и не человек вовсе… И всё же… Всё же я очень люблю её. А значит — хочу, что бы она была счастлива. И коль её счастье вовсе не со мной, должен ли я вставать на его пути? Нет, если любишь — не должен, надо отпустить… Но как же хочется схватить её в охапку и ни кому не отдавать. Боже, зачем же всё так сложно?..

— Как же ты мог меня предать? — сквозь слёзы надрывающимся голосом твердила Анну. — Я знала… Я знала все твои чувства… Неужели люди так поступают, предают того, кого любят? Сперва дарят надежду, а затем втаптывают её в грязь? Мы, волки, на такое не способны… Да так бы не сделали даже помоечные крысы… Ведь и ты всё ведал с самого начала: я — это свобода, без цепей и оков… Мной завладеть нельзя, если только убив… И я… Я ненавижу тебя. Не хочу больше видеть твою гнусную морду, слышать твои лживые речи… Убирайся… И ни когда, слышишь, ни когда не приближайся ко мне…

Казалось, Анну готова разорвать меня в клочья собственными руками, но она вдруг резко замолчала, неприметным движением наклонилась к моему лицу, быстро чмокнула в щёку и, протяжно взвизгнув, уже не девушкой, а серой волчицей метнулась в ночь. Я ничком повалился на траву. Жутко хотелось реветь, но даже на это не было сил. В одночасье жизнь потеряла весь свой смысл. Ещё накануне, находясь рядом с Анну и будучи безмерно счастливым человеком, теперь, не сумев сохранить её, я был много-много крат несчастен. Зато в душе торжествовала тёплая и липкая чернота. Девушка-волк, показавшая мне, что в этом мире бывает любовь, ушла, сохранив лицо, а я ведь и вправду её предал. Даже не хотя этого, но предал… Подлец… Обманул свою единственную любовь и пал так низко, что уже не подняться…

Но нет! Я поднимусь! Ведь я человек! Я всё, всё исправлю! И Анну достигнет своей мечты! Чего бы мне это не стоило! Души, жизни — плевать! Всё отдам…

Где-то в далеке протяжно и тоскливо завыл волк, но, я слышал лишь плачь души своей любимой.

— Прости меня, Анну, — что было сил заорал я в темноту и, наконец, горькие слёзы полились из моих глаз.

Волчий вой на секунду стих, но затем вновь прорезал тишину. И в нём, кроме горечи, я уже различал робкую, но надежду.

***

Не знаю, Сколько времени прождал я Анну на своём «космодроме». Иногда мне казалось, что дни тянутся, словно целые годы, слагаются в эпохи и уносятся куда-то далеко-далеко, за горизонт. Много раз я уже совсем терял надежду и собирался уйти, но какая-то неведомая сила, идущая от самого сердца, мягко осаждала меня на место: «Жди… Надо терпеливо ждать… Она обязательно придёт…». И она пришла. Мягко выпрыгнула из густой травы на середину примятой поляны, грациозно села и заглянула прямо в мою изболевшуюся душу своими жёлтыми проницательными глазами.

— Здравствуй, Дима. Знаешь, не смотря на то, что ты сделал, я всё равно скучала по тебе. И хоть у нас, волков, это не принято — радоваться не добыче — очень, очень рада тебя видеть.

— Здравствуй, Анну, — мне так хотелось кинуться ей на шею, обнять её тёплую шелковистую шкуру, зарыться в неё носом и молить, молить, молить о прощении. Но я этого не сделал, а лишь проговорил, — Я тоже по тебе очень скучал.

А потом… Потом мы просто сидели и болтали, болтали обо всём. Анну рассказывала, как охотилась на зайцев и куропаток, я слушал и смеялся. Мне снова, впервые за долгое-долгое время было радостно и спокойно. Я опять был счастлив. От того, что Анну, моя милая, любимая «волчица» была рядом. И неважно, что вскоре она уйдёт навсегда. Я был счастлив от того, что через несколько мгновений сделаю счастливой её, исполню её мечту. Я знал как. Ведь всё очень просто. Воображение — великая сила. А если чего-то очень хочешь, то неподвластного просто нет. А я очень хотел искупить свою вину пред Анну. Ведь я любил её. По-настоящему любил…

Сколько даётся человеку воображения? Ни кто не знает. Но точно одно, что запасы его не безграничны. И если на что-то потратить их сразу, то родится великое-великое чудо, но породивший его останется безучастным. Ведь у него воображения уже не останется. А с ним и эмоций, и чувств… Ну и пусть. Я уже давно всё решил… И в следующий раз, когда Анну замолчала после своего очередного рассказа я молча встал, подошел к волчице, заглянул ей в глаза и возложил ладони рук на её мощную тёплую спину:

— Доверься мне, Анну. Просто поверь… Я очень, очень люблю тебя…

Закрыл глаза и призвал всю силу своего разума и воображения. Последнее, что я услышал, был ласковый голос Анну:

— Я знаю… И верю тебе…

Затем я потерял сознание. А когда пришёл в себя, то Анну рядом не было. Я лежал посреди своего «космодрома», раскинув руки, а прямо надо мной, кругами, в зенит, к самому-самому солнцу улетал огромный крылатый волк, волчица. Это была моя Анну. И вовсе она ни какой не дракон. Она — Симаргл. Я слышал о таких существах. Кто-то их считает богами, кто-то — полубогами. Некоторые приписывают им родство с самим Сварогом, а некоторые считают чуть ли не Вестниками Вселенной. Теперь она летит туда, куда всегда хотела — где лишь свобода и звёздный ветер… Я был безумно рад за неё.

— Ты видишь, что воображение не покинуло тебя? — услышал я в голове голос Анну — Это мой дар и моя благодарность тебе, что ты сдержал своё слово, пожертвовал мне самым дорогим. И, главное, ты теперь снова сможешь летать на своей «Росомахе». В любые миры, куда пожелаешь. А я ни когда не забуду тебя. И буду всегда, всегда рядом. Прощай. Ещё раз большое-пребольшое тебе спасибо. Мы обязательно когда-нибудь встретимся…

— Прощай, Анну. Прощай, любимая. Прощай, моя милая «волчица». Прощай… — твердил я, пока Симаргл вовсе не скрылся из вида.

Я был по-настоящему счастлив. И несказанно рад тому, что всё получилось. А то, что любовь всей моей жизни — «волчица», и сейчас где-то на другом конце галактики — так какое это имеет значение. Главное, что ей сейчас очень хорошо. Ну, а я? Я каждый день на своей «Росомахе» буду бороздить просторы бескрайней вселенной и мы с ней когда-нибудь обязательно встретимся. Может быть — в следующей жизни, может быть — ещё в этой. Ведь она обещала. А я ей безгранично верю. Потому что бесконечно её люблю…

В поисках драконов

Если сказать, что год, прошедший после столь внезапного исчезновения из моей жизни Анну, прокатился медленно и крайне тяжело — это ни чего не сказать. Сперва я очень сильно заболел. Видимо, сказалось нервное напряжение последних дней тех волнующих и нерадостных событий. Ну и, конечно, разбитое сердце. Иногда мне хотелось просто-напросто побыстрее умереть. Ведь я свято верил в то, что в этом случае пропадёт лишь моя ненужная оболочка, тело, а душа, моё воображение, оказавшись без обременительного «якоря» тотчас же ринутся в далёкие просторы Вселенной на поиски моей любимой. Но я не умер. Выздоровев телом, всё так же продолжал болеть душой по Анну, безмерно скучая и тоскуя. Удивительно, я вовсе не вспоминал её Симарглом, крылатой волчицей. В моих глазах она всегда возникала в образе той чудесной, прекрасной девушки, того мыслеобраза, который мы с Анну настоящей создали сами для путешествия на «Росомахе». По-простому, выдумали. И в который я так безнадёжно влюбился. Я должен, просто обязан был разыскать её, заглянуть ещё раз в её чудесные глаза, погладить шелковистые тонкие волосы, решиться на первый, робкий поцелуй. Без всего этого жизнь и вправду не имела ни какого смысла. Жизнь без любви вообще темна и убога. И я такой судьбы не хотел. Мне было просто жизненно необходимо разыскать Анну. И вот в этом, как выяснилось, заключалась практически неразрешимая проблема.

***

Для того, чтобы понять всю суть трудностей, которые мне предстояло преодолеть для исполнения своей мечты, прежде всего, нужно прояснить принцип работы «загадочных» Y-B кристаллов, который лежал в основе и полёта «Росомахи», и навигации «телепортационных скачков», да и всей моей теории «Странствия». Я ведь уже говорил, что воображение — это великая сила. Но иногда оно становится ещё и «огромной занозой в заднице»: то, что ты иногда выдумал, имеет абсолютное место быть, живёт своей жизнью уже независимо от твоего желания и не очень-то хочет подвергаться каким-либо изменениям или «усовершенствованиям». А Y-B кристаллы я задумал буквально, как «частицу Бога», то есть, они существовали всегда, с самого первого мига сотворения Вселенной. Или — «большого взрыва», тут уж как кому угодно. Обладая непревзойдённой крепостью, разлетелись они по всем видимым и невидимым мирам, образовали звёзды, планеты, астероиды и метеориты. А, молекулярно состоя из совершенной кристаллической структуры, имели поистине неограниченные возможности по сбору и хранению информации. Всего того, что происходит во всех многочисленных измерениях и мирах. Будучи когда-то единым целым и разделившись на мириады мелких частиц, сохранили за собой важнейшее свойство: продолжать быть этим «единым целым», поддерживать друг с другом устойчивую связь, постоянно взаимодействовать. То есть, даже самая мелкая частица YB-кристалла «знала всё», что «знало» их целое сообщество в любом конце любого из миров. И была готова вмиг объединиться с любой из других мельчайших же частиц просто телепортировавшись к ней и нарушив при этом все известные законы физики. Ну, какие могут быть законы для «частицы Бога»? Поэтому, двигатель космолёта на основе Y-B кристаллов был, по сути, аппаратом телепортации, и мог закинуть «оператора» за считанные мгновения туда, куда свет дойдёт лишь за миллионы лет. Ну, а для навигации — нужно только захотеть кудо-то попасть. И подвластный тебе YB-кристалл вмиг отыщет в недрах «своего сообщества» нужное место, задаст точные координаты для «телепортационного скачка». Стоп! А что значит — подвластный тебе YB-кристалл? Всё просто. Ежели человек создан по образу и подобию Божьему, то и содержит в своей душе крохотную частичку того самого Божества, пусть хоть самую миниатюрную молекулу Y-B кристалла, которая, тем не менее, обладает всеми присущими «сообществу» свойствами. Ведь не даром говорят, что желание души — это и есть мысли Бога, то, чего хочет Вселенная…

Вот такую я «вещь» придумал когда-то давным-давно. И она прекрасно стала самостоятельно существовать. На её основе и её принципах летала моя «Росомаха», навигационный компьютер отыскивал мне любые реальные и придуманные кем-то миры. И она же теперь всячески мешала мне разыскать мою Анну. Как-то вот так… Но, обо всём поподробнее…

***

Как вы, вероятно, поняли, то, в идеале, мне нужно бы было только представить Анну, и компьютер вмиг бы вычислил её местонахождение, а в следующий миг «Росомаха» уже находилась бы где-то поблизости. Вот в этом-то и была первая загвоздка. Как я недавно говорил, я совершенно не мог вспомнить или представить Анну в виде Симаргла. Тем, кем она сейчас и являлась. Мог видеть её очаровательной волчицей, чаще — прекрасной девушкой, и тут мой надёжный компьютер давал сбой. Либо, заносил куда-то в тайгу в стаю обалдевших от моего появления волков, либо куда-нибудь на Гаити на сессию фотомоделей. Анну бы, конечно, им всем дала фору. Но это меня не утешало. Я просто не знал, что делать. Ведь, если честно, и летал-то я лишь воображением, астральным телом, душой, а Анну ушла к звёздам во плоти и крови, по настоящему. А я даже не мог её себе сейчас вообразить. Миры Толкина, Стругацких — всё было доступно, а вот любовь всей моей жизни ускользала неизвестно где. Ну что ж! Главное, не сдаваться! Куда, прежде всего, хотела лететь Анну? На поиски драконов. Возможно, став Симарглом, её намерения и изменились. Но ведь начинать-то с чего-то нужно. Значит, на поиски драконов. Глядишь, так и отыщется след моей крылатой волчицы, навсегда похитившей моё одинокое, изболевшееся сердце…

***

И вот тут мой хвалёный навигационный компьютер дал второй сбой. Сперва он прокатил меня по всем островам Комодо, позволив пересчитать оставшихся в живых гигантских варанов. Затем, поняв свою ошибку, закинул в пещеру к Толкиновскому Смаугу, чуть не раздавив «Росомахой» дюжину зазевавшихся хоббитов. А после этого как-то подозрительно запищал и потух. Ему явно не хватало исходных данных. И это уже была моя вина. Ведь кто их знает, как по-настоящему выглядят драконы? И существуют ли они в реальном мире, там, где Анну? Может, они и впрямь лишь в легендах?