Бесплатный фрагмент - Амфилепсис

Глава 1. Девочка, которая верила в сказки

Вековой лес сегодня был особенно безмятежным. Самая обычная девочка гостила у любимой бабушки в деревне. Одним солнечным летним утром она отправилась в лес, прогуляться до дальнего берега ручья, чья вода отливала чистым серебром. Как обычно, погрузившись в свои мысли, девочка неспешно шла, мурлыкая себе под нос какую-то мелодию. Вдруг ее, словно в мультфильме, что-то сшибло с ног. Она закрутилась на месте, подхваченная невидимым потоком, и неловко плюхнулась на землю. Да, особой грацией она не обладала. Повертев головой, девочка увидела стремительно удирающего белого кролика, который держал курс на высокий дуб.

Хм… Минуточку! История с белым кроликом и девочкой уже была… Точно, это был юркий дракон!

Повертев головой, девочка увидела стремительно удирающего дракона, который держал курс на высокий дуб. Он был размером с диванную собачку. Покашливая, выпускал желтые язычки пламени, оставляя за собой обгоревшую дорожку на траве. По мере приближения к своей цели дракон все уменьшался.

«Там, где есть драконы, есть и прекрасные принцы!» — подумала девочка и, резво вскочив на ноги, поспешила за существом, которое стало сейчас размером с игуану.

Дракон был проворный, и девочке стоило огромного труда догнать его. Но тяга к прекрасным принцам взяла верх, и девочка ухватила дракона за хвост, не давая ему скрыться в дупле дуба. Большая ящерица взвизгнула, начала извиваться и даже попыталась цапнуть девочку за палец. Хотя вы же знаете, как настойчивы бывают девочки в достижении своих целей. Она приложила усилия, вытянула дракона из дупла и всем телом преградила путь. Зрачки-щелки вперились в ту, кто осмелился так нагло вторгнуться в планы, а цвет глаз из ядовито-желтых потихоньку превращался в багровый.

— Да что ты прицепилась ко мне? Совсем бессмертная?

— А чего мне ящериц бояться?

Дракон от возмущения раздул ноздри, смерил девочку высокомерным взглядом и решил, очевидно, не связываться. Он развернулся и собрался уходить, но девочка снова дернула его за хвост, который так и не выпускала из рук.

— Погоди, мы не договорили!

У маленького дракона в глазах заполыхали искры.

— Ну не злись. Давай заключим сделку — ты меня похищаешь, а меня спасает принц.

— Сумасшедшая, да? Мне некогда заниматься такой ерундой.

— Да всем от этого будет только лучше!

— Да? И чем же? — скептически скривила усишки ящерица.

— Ну как… я получу прекрасного принца, а ты… — он выжидающе смотрел. — Ты станешь легендой!

— Мертвой легендой. Забыла сказать?

— Понимаю, мой план не без изъяна…

— Довольно, — оборвал ее дракон. — Вон твой принц скачет, скажи, что я одобрил план, он может не тратить силы на битву со мной и сразу забирать свой приз, а мне пора.

И правда, из-за деревьев показался лощенный белый конь, на котором восседала подтянутая фигура в плаще. Темные волосы отливали медью на солнце, а глаза, словно два изумруда, внимательно следили за охотничьей собакой, которая, кажется, что-то учуяла. Дракона и девочку он будто и не видел вовсе.

— Ну нет, так дело не пойдет, — от такого заявления дракон аж клацнул зубами. — Тогда все будет не по-настоящему, значит, и принц будет ненастоящий! И вообще, приличные будущие принцессы так не знакомятся! — и девочка истошно заорала, привлекая к себе внимание.

Дракон вздрогнул от неожиданности и завертелся, пытаясь вырваться из мертвой хватки девочки. Белый конь навострил уши, все мускулы крепкого тела животного мгновенно превратились в камень. Гончая взвизгнула от возбуждения, почуяв неожиданную добычу. Принц дернулся в седле и начал искать глазами источник общего смятения. Наконец, встретившись взглядом с девочкой, он направил коня в ее сторону.

— Да кто ты такая, черт побери? — взревел обезумевший дракон, который явно не собирался сегодня умирать.

— Я — …

— Вероника! — в мысли ворвался нетерпеливый голос матери, заставив пальцы замереть над клавиатурой. — Ну сколько можно бездельничать! Иди ужинать!

Отложив в сторону ноутбук, Вероника откинулась на спинку стула и обвела тоскливым взглядом комнату. Да, она совсем не была похожа на тот яркий сказочный мир, в котором она только что побывала.

Серые обои, когда-то имевшие персиковый оттенок, уже давно пора было заменить. Как и полинялый ковер, который изначально был серого цвета, но со временем стал уж слишком затоптанным и навевающим скуку. Грязно-синий диван, царственно раскинувшийся прямо посреди небольшой комнаты, был скорее детский, но Веронике повезло, что и сама она была миниатюрная. Над спальным местом закреплен собственноручно сделанный ловец снов, который внушал хозяйке внутреннее умиротворение с тех самых пор, когда чудесным образом исцелил ее от ночных кошмаров. Маленький комод с немногочисленной одеждой ютился в противоположном углу от дивана. Там же, у окна, стоял и компьютерный стол. Посреди комнаты над всем этим скудным скарбом висела старая советская люстра, состоящая из множества разноцветных стеклышек, которые подражали хрусталю. Ее грани разбрасывали солнечных зайчиков по всей комнате в погожий день, но солнечных дней было немного в таком же сером, как эта комната в типичной хрущевке, маленьком городке.

Хотя мать и пыталась привить Веронике любовь к порядку — это вызывало лишь обратный эффект. В углах со временем хаотично собиралась грязная одежда, а рядом с кроватью скопились чайные кружки, недочитанные библиотечные книги и старые журналы про поп-звезд. Всю поверхность комода заполонили различные безделушки: дешевые металлические браслеты, купленные в лотке постоянных распродаж, яркие перышки, которыми планировалось украсить новый ловец снов, веселый толстячек-нэцкэ с затертым пузиком, монетки советского периода из случайно разбитой маминой копилки. Венцом этой сумбурной коллекции было причудливое золотое кольцо с голубовато-зеленым камнем, название которого она не знала. Его необычный природный узор завораживал как морская вода. Кольцо досталось от прабабушки, и поговаривали, родственница была та еще ведьма, правда, не уточняли, в каком смысле. Но Веронике было приятно думать, что все-таки ведьмой та была настоящей. В таком случае кольцо могло обладать мистической силой, нужно было только понять, как им пользоваться. Оно идеально подходило ей на средний палец, но проверить наследство в действии не удавалось, потому что мать строго-настрого запрещала надевать фамильное украшение на выход, так как с ее рассеянностью в первый же день семейная реликвия обрела бы другого хозяина. Да и что за повод у нее мог быть, чтобы выгулять кольцо? Пойти в нем на выпускной? Одноклассники бы засмеяли за такое старье на пальце. Надеть в колледж на занятия? Будущим поварам категорически запрещено носить украшения на руках. В стенах квартиры кольцо явно не работало. Сколько бы девушка ни натирала его, что бы ни приговаривала — ничего не могло пробудить ведьмовскую силу, только голова порой болела от напряжения.

Вероника вздохнула и вернула взгляд на письменный стол, заполоненный исписанными от руки тетрадными листами. Среди них попадались скомканные в порыве чувств и отброшенные в дальний угол. Она и сама забыла, что в них так ее разозлило. Вероника взяла в руки один из скомканных листков, начала разворачивать, но, услышав за дверью тяжелые шаги матери, бросила бумагу на стол и поспешила покинуть свою комнату.

Столкнувшись с дочерью в дверях, мать смерила ее тяжелым взглядом, но ни слова не обронила. Вероника проскользнула на кухню, которая тоже требовала серьезного обновления, и села на стул в самом углу. Мать угрюмо проковыляла следом, шаркая стоптанными тапками с почти прозрачной подошвой. Ника удрученно опустила глаза — левый тапок матери голодно огрызался на нее больши́м пальцем ноги. Пронзительный свист чайника все нарастал. Мать резко прервала закипевший голос металлического зверя. Затем достала половник, запустила его в кастрюлю, помешала содержимое и щедро налила в глубокую тарелку. Что-то беспрестанно ворча себе под нос, она поставила перед дочерью миску постного супа, присоседив к ней большой ломоть серого хлеба. Затем глубже запахнула заштопанный на правом боку халат, будто внезапный порыв осеннего ветра настиг ее даже сквозь плотно закрытую форточку. Села напротив, молча смотрела на дочь, которая под ее тяжелым взглядом ела через силу, словно боясь совершить оплошность. Закончив с супом, Вероника на негнущихся ногах дошла до плиты.

— Мам, налить тебе чай?

Мать молча кивнула, отчего Вероника занервничала еще больше.

Девушка быстро тронула чайник пальцами, прекрасно зная, что он горячий. Оторвала ярлычок от пакетика и закинула заварку вместе с кипятком в кружки. Поставила их на стол и села, не зная, куда деть руки. Начала, как обычно, разглядывать свою большую кружку с черным котом, шипящим и извивающимся от зубастого оскала оранжевой тыквы. Рядом с котом заходилась в безудержном смехе старая ведьма с ощетинившейся метлой в руках. Глядя на рисунок, Вероника с ностальгией вспомнила вечерние посиделки со школьной подругой, когда она только-только узнала о Хэллоуине. Именно тогда одноклассница подарила ей эту кружку, в знак вечной дружбы. Дружбы, которая закончилась на рассвете, вместе со школьным выпускным. Ничего драматичного, просто их пути разошлись. Звонки стали реже, поводов для встреч все меньше. Они иногда переписывались, но для Ники приятельница стала незнакомкой, той, кто живет в какой-то совершенно иной реальности. Но те совместные вечера, когда они придумывали страшилки при свете фонарика, спрятавшись от всего мира в палатке из одеял, и смотрели мультики о танцующих скелетах, остались самым приятным воспоминанием о школьных годах.

Воспоминанием, которое растворилось как дым под внезапным скрипом стула матери. Девушка суетливо стала помешивать сахар в кружке, стараясь не задевать ложкой края, и даже не осознавала, что сахара в чае нет. Сделала первый глоток. Обжигающий ком прошелся по горлу, выбив нежданные слезы. Совладав с собой, Вероника бросила быстрый взгляд на мать. Та рассматривала трещинки в скатерти из клеенки. Девушка незаметно ощупала нёбо и высунула кончик языка, чтобы унять надоедливое жжение. Подняв глаза, она натолкнулась на взгляд, который полоснул ее равнодушным металлом. Мать, не отрываясь, следила за ней, будто хотела высказать все, что накопилось. Вероника поняла, что избежать давно назревающего разговора не удастся. Она мысленно помолилась в пустоту, обхватила горячую кружку двумя руками, почти обжигая ладони, и слегка кивнула матери, давая понять, что теперь она готова.

— Что ж ты у меня такая бестолковая, — вздохнула мать и покачала головой, но глаза резко потеплели, словно сезон ненастий внезапно закончился ранней весной. — Раз все равно прогуливаешь учебу, хоть бы работать пошла, а то я тебя на своем горбу уже сколько лет волоку, а проку никакого!

Глава 2. Девочка, которая искала себя

Голубоватый экран старого ноутбука показывал вкладку с сайтом поиска работы. По совету матери Вероника решила устроиться в кафе. Все-таки близко к получаемой специальности, и неважно, что учеба задвинута на второй план.

Вероника устало вздохнула и опустила голову на стол. В детстве она часто фантазировала, что отец — король маленького островного государства, сплошь окруженного морем. «Твоими писульками счета не оплатишь» — звучали в голове колкие слова матери. Ну почему ее отец всего лишь последний трус, сбежавший, едва Нике исполнилось полгода?! Сколько бы фантазия ни рисовала солнечную встречу с тем придуманным королем, мать уже давно подсыпала ей в чай горькую правду реальности — отец устал от постоянного давления и непрекращающихся криков болезненного ребенка. Однажды вечером он просто не вернулся с работы. Оставил записку в почтовом ящике, чтобы его не искали. Судебные приставы его, конечно, искали, чтобы потребовать причитающиеся алименты, но отец как сквозь землю провалился. Внезапно уменьшившейся семье Новап приходилось рассчитывать только на собственные силы. Фамилию, доставшуюся вместе с гордостью и упрямством от родителей-поляков, мать Вероники менять не стала. Как не стала дожидаться, когда муж все-таки снизойдет до хотя бы малейших выплат — почти сразу устроилась нянечкой в детский сад. Так ребенок всегда был под присмотром, а по вечерам добрая женщина-повар разрешала забирать остатки еды. Имя отца никогда не упоминалось в их доме. Вскоре Вероника забыла о его существовании, перестав задавать матери неудобные вопросы, которые все равно оставались без ответа.

Ну, спасибо, папа, за счастливое детство! Теперь приходится проводить часы за листанием страниц сайтов и обзванивать потенциальных работодателей, круг которых стремительно сужался, потому что Веронике было всего семнадцать. Единственное место, где с ней хотя бы согласились встретиться, — небольшой бар, приютившийся в лабиринте центральных улочек. Собеседование назначили на следующее утро, но девушка не теряла надежды найти запасной вариант на случай отказа. Ей показалось странным, что ее пригласили, не спросив про возраст и опыт работы. До этого она пробовала устроиться помощником повара в столовую, где проходила практику, но даже там ей сказали подождать до совершеннолетия, которое наступит в конце апреля, а на улице еще только дождливый октябрь.

На следующее утро Вероника встала пораньше, чтобы подготовиться к своему первому в жизни собеседованию. Весь вечер она штудировала сайты, в поисках ответов на возможные вопросы работодателя. Особенно ей не давал покоя тот, где надо рассказать про свои сильные и слабые стороны. Что вообще следует говорить в таких случаях? Если расскажешь правду, что ты неудачник-интроверт, у которого все валится из рук, разве тебе дадут работу? Но и как бы так изящно приврать, чтобы получить положительный результат, Вероника не знала. А вдруг они как-то проверят ответы и раскроют ее ложь?

— Опять нарядилась во все черное, как на траур собралась, — проворчала мать, глядя на приготовления дочери. — На худой конец улыбнись, сделай вид, что тебе эта работа хоть немного важна.

Дочь лишь пожала плечами и заправила непокорную светлую прядь за ухо. Что толку объяснять про черный цвет, который вобрал в себя все оттенки, — мать лишь ехидно скривит рот. К тому же Вероника спешила поскорее выйти из дома, пока родительница не заметила, что девушка надела прабабкино кольцо наудачу. В такие моменты неосознанно становишься чересчур суеверным. А что может быть сильнее, чем кольцо ведьмы? Все-таки, судя по тому, что мать рассказывала о прабабушке, та была волевая и сильная женщина, которую не сломили война и голод. Даже если кольцо не обладало магическими свойствами, образ прабабушки был недосягаемым ориентиром, к которому Нике хотелось стремиться.

Вероника спрятала руку с кольцом в карман наброшенного наспех пальто, обернула шею шарфом и чмокнула мать на прощание. На улице моросил мелкий дождь, осыпая лицо колючими брызгами. Серые тучи низко висели над землей. Странно, но такого неба никогда не бывало у бабушки в деревне. Нике отчетливо вспомнился этот парадокс — там всегда ярко светило солнце, наполняя каждый день переливами сочных красок и чудесами. Жаль, бабушки уже давно нет, она всегда отыскивала нужные слова. С ее уходом жизнь Ники стала словно кома: мир воображения заменил реальный мир. Она будто и не жила среди шумных улиц города, не реагировала на их импульсы. Ее самое любимое время суток была ночь — она подолгу лежала в кровати, не давая себе уснуть, пока не проработает все детали предстоящего сна. Мир грез был такой пленительный, что утром девушка горько сожалела о необходимости возвращаться в серые будни. Почему нельзя спать вечно? Почему обязательно нужно просыпаться, покидать теплую кровать и общаться с другими людьми, реакции которых непредсказуемы?

Пыхтя дизелем, к остановке подъехал автобус. Ника сделала шаг вперед и тут же получила острый удар в бок локтем. Растерянно ахнув, она пропустила в салон грузную женщину в коричневом сальном пальто, которая торопливо забралась по ступенькам, хищно атаковала своими сумками единственное свободное сидение в салоне и крикнула: «Кондуктор есть?». Ника протиснулась мимо женщины и отчего-то нестерпимо захотела присесть, на нее накатила такая усталость, будто сверху давил весь груз этого мира. Девушка встала рядом с местом, где сидел лысый дядька в очках. Несмотря на то, что мужчина был полностью погружен в чтение спортивной газеты, ей казалось, едет он недалеко, и вскоре можно будет занять освободившееся место. Такие ставки на пассажиров были неотъемлемой частью развлекательной программы в те редкие дни, когда Ника ездила на учебу в битком набитом автобусе. Но в этот раз ожидания не оправдались, поэтому пришлось всю дорогу до центра стоя занимать себя придумыванием вымышленных биографий попутчиков.

Чтобы найти нужный дом, Нике пришлось изрядно прошерстить извилистые улочки. В итоге бар с псевдостарорусским названием «ТелеграфЪ» примостился во дворах исторических двухэтажек. Но внутри ничего не напоминало Царскую Россию. Маленькое помещение вызывало приступ клаустрофобии: здесь была стойка с тесно прижатыми к ней барными стульями с желтыми пластиковыми сидениями, высокий стол, рассчитанный изначально на большую компанию, но зачем-то разделенный колонной надвое, пара диванов, увенчанных подушками с пряничным принтом, и мелкая россыпь столиков. Стены оставили нетронутыми, кирпичная кладка, казалось, могла осыпаться, если провести по ней рукой, и чтобы подобных желаний не возникало, владельцы предусмотрительно хаотично развешали картины, будто позаимствованные из детских раскрасок, а также металлические вывески в американском стиле. От общей обветшалости досоветской постройки не отвлекали даже разноцветные стулья, напротив, они вносили психоделичность в окружающую обстановку. Гардероб не работал, поэтому пальто пришлось снять и взять с собой в зал.

Посетителей, как и персонала, было мало. Угрюмый парень в очках сосредоточенно щелкал по клавишам ноутбука за столиком у окна, а темноволосая девушка за барной стойкой развлекала своим щебетанием бармена. Не зная, к кому обратиться, Вероника робко сообщила парню за стойкой о назначенном собеседовании. Щебетавшая девушка оживилась:

— Здра-а-авствуйте, — растянула она в притворной улыбке, явно жалея, что ее оторвали от интересного разговора. — Я Анастасия, менеджер. Именно со мной вы вчера разговаривали по телефону. Давайте пройдем на диванчик, там нам будет удобнее поговорить.

За короткое время собеседования Анастасия рассказала про молодой и дружный коллектив, намекнула на неофициальное трудоустройство, отметив притом, что зарплата всегда вовремя и чаевые у каждого личные. Увидев недоумение на лице девушки, менеджер пояснила, что ни с кем делиться заработанным не нужно. Вероника так и не поняла — разве бывает иначе? Но спросить постеснялась. Анастасия особенно выделила, что в объявлении указан скользящий график, но каждому сотруднику обязательно надо брать не менее двух утренних смен в будни. Что касается выходных дней, то в первое время стажеры к ним не допускаются. Почему? Потому что именно в эти дни в баре проходят вечеринки с приглашенными диджеями, заведение работает до утра. Менеджер тонко намекнула, что никто из официантов-старожилов не захочет упускать возможность подзаработать. Вероника никогда не бывала в клубах, да и, честно говоря, посетить такие заведения не стремилась, поэтому условие не показалось ей недостатком. А вот что стало настоящей удачей — менеджера абсолютно не интересовала биография соискателя, да и каверзных вопросов не последовало.

Времени на размышление ей не дали, назначили первую рабочую смену уже завтра, пожали руку и распрощались. Оказавшись на улице в полном смятении, Вероника подставила лицо прохладному осеннему ветру. Не о такой работе она мечтала.

Дома мать радостно восприняла известие об успешном прохождении собеседования.

— Ну, слава богу! Вот вроде непутевая, а нашла работу с первого раза. Ну, мы, Новап, никогда не слыли лоботрясами. А чего лицо такое кислое? Сейчас чайку́ разогрею, с плюшками отметим это дело!

— Мне как-то не по душе работа в баре… — нерешительно протянула дочь.

— Так работа и не должна приносить удовольствие, она должна приносить деньги!

Не слушая возражений, мать налила большую кружку горячего чая, поставила на стол вазочку с вареньем и достала пачку овсяного печенья. Бабушка всегда угощала Веронику малиновым вареньем, а вот печенье украшала сверху конфетой «Ласточка». Говорила, что так делали в походах, когда сладкого хочется, а пирожных в лесу не найдешь. За разговорами каждое чаепитие с бабушкой превращалось в невероятное приключение. Вот они, превозмогая непогоду и усталость, взбираются на уральские горы, те, едва хоженые, которые стояли во времена молодости бабули. А в следующий вечер греются у костра, рядом с воображаемой палаткой и рассказывают друг другу невероятные истории. В некоторые дни их настигали проливные дожди, и они вынуждены были лежать в спальных мешках и ждать перемены погоды. Да так и засыпали вместе под шум дождя.

Сейчас вприкуску к варенью Вероника поглощала взрослые рассуждения матери о том, на что лучше потратить первую зарплату. Девушка старалась своевременно кивать и не терять нить разговора. Улучив удачный момент, она поблагодарила мать за угощение и отправилась к себе в комнату. Все переживала, как пройдет ее первый день на работе. И даже перед сном, лежа в кровати, она мысленно рисовала только счастливых посетителей, которые улыбаются ей и оставляют щедрые чаевые.

Всю ночь Нике снилось, что она случайно отложила будильник на телефоне и проспала в первый же рабочий день. Когда, наконец-то, раздался знакомый сигнал, девушка чувствовала себя абсолютно разбитой. Отказалась от завтрака, ее и так подташнивало от волнения. Она бросила последний критичный взгляд на свое отражение в зеркале, затем встала у комода и взяла в руки прабабкино кольцо. Нервно покручивая его, девушка мысленно взмолилась, чтобы первый в ее жизни настоящий рабочий день прошел, если и не успешно, то хотя бы неплохо. Украшения в баре были под запретом, поэтому Вероника отложила фамильную реликвию на место, хотя и чувствовала потребность в поддержке.

Добравшись до бара без пробок, Вероника обошла здание, нашла неприметную дверь, на которой висел листок, распечатанный на принтере — «Только для персонала». Оказавшись в узком коридоре с обветшалыми стенами, она взволнованно переминалась с ноги на ногу, пока из-за угла не высунулась голова с ярко-зелеными волосами. Экстравагантная девушка, по виду, ее ровесница, жевала жвачку.

— Ты новенькая? — она наспех кивнула в знак приветствия. — Наконец-то! Так надоело работать без выходных! Что ты стоишь на входе, проходи давай!

Вероника неуверенно последовала на зов. Зайдя за угол, она оказалась в небольшой комнате, приспособленной под раздевалку для персонала. По периметру стояли железные шкафы. В углу — металлическая вешалка для верхней одежды с грудой сменной обувью внизу. По центру комнаты — гладильная доска с шипящим на ней утюгом.

— Меня Джинни зовут, а тебя как? — зеленоволосая стояла в джинсах и бюстгальтере. Ника отвела глаза, но девушка ничуть не смущалась. Она продолжила, не дожидаясь ответа. — Тебе уже форму дали? Давай переодевайся скорее, надо зал готовить. О, классное кольцо!

Она бесцеремонно ткнула в лицо Веронике, указывая на пирсинг в носу. Это был мимолетный бунт против матери, который почти закончился крахом. Ей, конечно, здорово тогда влетело, но заставить дочь вынуть кольцо из носа так и не удалось. Маленькая победа дала Веронике уверенность в том, что мать все-таки не могущественное божество, а всего лишь человек, который тоже бывает бессилен.

— Ну, чего стоишь! — нетерпеливо притопнула ногой Джинни. — Где твоя форма? Как нет? Настя!

Она рьяно водила утюгом по своей униформе. Спустя минуту в дверях раздевалки появилась менеджер, которая накануне проводила у Ники собеседование. Ловким движением Настя открыла ключом с большой связки один из шкафчиков и, немного повозившись, извлекла из недр черную футболку-поло, фартук и круглый бейдж с логотипом бара.

— Вот держи переодевайся, — протянула вещи менеджер. — И подумай, что ты напишешь на бейджике. У нас тут демократия, называй себя как душе угодно. Вон, Женя стала Джинни, а Алка, еще один официант, решила, что она — Космос. В нашем баре ты можешь быть кем угодно!

— Мне мое имя нравится, — Вероника неуверенно взяла бейдж в руки.

Менеджер фыркнула и скрылась в дверях.

Конечно, Ника была не прочь записать чужое имя и стать другим человеком, придумать себе новую биографию и вообразить, что в этом небольшом городке она лишь проездом. Знай себе, путешествует по стране автостопом. Взялась за первую попавшуюся подработку, чтобы иметь небольшие деньги про запас на дальнейшее приключение… Но слишком хорошо девушка помнила случай из начальной школы, когда бабушки уже не было в живых, а мать не предупредила дочь-первоклашку, что не все дети имеют такую же богатую фантазию. Долгое время злопамятные одноклассники издевались над Никой за то, что, не понимая своей ошибки, в первые учебные дни девочка рассказывала ребятам, пытавшимся с ней познакомиться, что она — настоящая принцесса. А в общеобразовательную школу на окраине попала по настоянию отца, короля маленького островного государства, который хотел, чтобы дочка узнала простую жизнь изнутри. Отца она видит только на летних каникулах, поэтому ее кожа после отпуска сохраняет свой белоснежный оттенок, ведь несмотря на то, что далекая страна со всех сторон окружена океаном, там не бывает изнуряющего солнца. На самом деле, бабушка приучила ее тщательно наносить лосьон от загара, потому что светлая кожа девочки сразу же становилась красной и слезала хлопьями с нежных плеч, стоило солнечным лучам пощекотать их.

— Что ты там так долго возишься, — ворчала Джинни, не переставая жевать жвачку. — Как, говоришь, тебя зовут? — она отобрала бейдж и, зажав колпачок маркера зубами, быстро нацарапала на нем «Ронни». — Тут штрафы конские за все — даже если не опоздаешь на работу и сумеешь вовремя привести зал в идеальный порядок, Настасья выпишет и просто за свое плохое настроение.

— Но, если в баре такие ужасные условия, почему ты здесь работаешь?

— По той же причине, что и ты, — меня никуда больше не берут.

Она поставила утюг на гладильную доску, надела футболку, прикрепила бейдж и молча вышла в зал. Ника поторопилась последовать примеру коллеги, чтобы не попасть в немилость к менеджеру в первый рабочий день. Быстро переоделась и вышла из подсобки. Заблудиться в служебном помещении было сложно — за следующим поворотом оказалась комнате с несколькими перегородками, отделанная светлым кафелем, местами пожелтевшим от жира. Девушка в белой униформе буднично шинковала листья салата в одном углу комнаты, тогда как в другом угрюмый мужчина средних лет буквально навис над раскрасневшимся парнем в таком же кителе. Ника раздумывала, что же ей делать и куда идти, никто никаких указаний не давал. Только она набрала в легкие воздуха, чтобы поздороваться с присутствующими, как из-за перегородки в противоположной от поваров стороне выглянула Джинни и нетерпеливо подозвала рукой: «Иди скорее, помоги мне подготовить посуду к бизнес-ланчу!».

Подготовить посуду означало натереть множество тарелок разных форм, а также столовые приборы. Затем зеленоволосая сказала заняться скручиванием бумажных салфеток, а сама стала нарезать хлеб и складывать его в большой пластиковый короб. Руки Ники мелко подрагивали, боясь совершить оплошность. Тягучую тишину первой нарушила Джинни. Она с раздражением заметила, что Нике очень повезло, ведь новенькие обычно не получают вечерних смен в выходные, но руководство решило — в Хэллоуин будет работать весь персонал, так как на вечеринке ожидается много гостей. Хоть Джинни трудилась в баре «ТелеграфЪ» всего 4 месяца, она по праву считала себя здесь старожилом, ведь Алка-Космос, третий официант в их упряжке, устроилась на работу ближе к концу лета. Закончив с подготовкой, девушки вышли в зал. На привычном месте за барной стойкой восседала Анастасия. Бармен был другой, но щебетание менеджера оставалось прежним.

За четверть часа до того, как первый гость заглянет на поздний завтрак или ранний обед, весь персонал потихоньку начал стягиваться к бару на «пятиминутку». В это время менеджер должен был проводить тренинги для персонала зала, рассказывать про изменения в меню и в жизни бара. Только не в Настину смену. Все просто сели и стали обсуждать последние сплетни. Кто-то просил бармена сделать кофе с молоком, кто-то уплетал принесенную с собой булку, а кое-кто нетерпеливо притопывал ногой, желая поскорее ускользнуть в курилку. Вероника стояла потерянная, ее даже не представили коллегам. К тому же она с ужасом осознавала, что совсем скоро придут первые гости, ей придется подходить к столу, чтобы принять заказ, но она даже меню не видела! Хотя, если менеджер ничего не сказал, наверное, сегодня она просто будет осваиваться в коллективе, привыкать к заведению и наблюдать за работой персонала.

Ровно в 10 часов Анастасия поднялась со стула и направилась к входной двери, чтобы открыть ее для гостей. Не сговариваясь, все встали и разошлись по рабочим местам. Вернувшись к барной стойке, менеджер взглянула на Нику, и, казалось, только сейчас заметила ее присутствие.

— О, я же должна распечатать тебе меню! Ты не волнуйся, оно легкое, все быстро запомнишь. Если чего-то не знаешь, ты просто улыбайся гостю и говори, что уточнишь. Ну и сегодня тебе Джинни поможет, если не будет запары.

Что такое «запара» Вероника не поняла, но кивнула. Вскоре менеджер вернулась с пачкой листов в руках. Протянув их, она сказала изучить состав, пока в зале нет гостей. Меню не показалось Нике легким — большинство названий девушка видела в первый раз. Тогда она решила подойти к Джинни и уточнить, как хотя бы выглядят все эти незнакомые блюда. Та стояла за небольшой колонной, уткнувшись в телефон.

— Тьфу ты, напугала меня! — зеленоволосая девушка вздрогнула, она была явно недовольна, что ее потревожили. — Я думала, Настасья идет. У нас телефоны запрещены просто. Да не парься ты по поводу меню, все увидишь, когда выносить будешь. Если что, повара тебе расскажут.

— А вдруг клиент спросит…

— Клиенты, знаешь, где бывают, — зашипела Джинни. — У нас только гости! И не дай бог ты такое при менеджере ляпнешь — моментально схлопочешь штраф!

Вспышка недовольства прекратилась так же быстро, как началась, и зеленоволосая продолжила совершенно спокойным тоном:

— А гость спросит, то не страшно, говори, что ты новенькая и беги на кухню узнавать. Хотя, знаешь, тут такие гости бывают, чтоб им провалиться! Приходит один такой на днях и говорит: «Дайте мне двойной допинг!». Допинг попросил, сечешь? Я говорю, что не в курсе, о чем он. Ну, сама понимаешь, мы таким тут не занимаемся, это в ночных клубах бывает, а он тут на завтрак просит! — девушка фыркнула своей же шутке. — А он, знаешь, такой смотрит на меня, как на дерьмо, и говорит — передай бармену, он поймет. Тогда Виталик на смене был. Я, конечно, подозревала, что он чем-то таким балуется, но чтобы вот так, в открытую! Я подхожу к нему, передаю слова того мужика, а он ржет надо мной и делает просто черный кофе! Я думала, он того мужика знает, и они просто шутят надо мной, но, оказалось, нет, тот действительно кофе заказывал. Его нет в нашем меню, поэтому не понимаю, к чему претензии?! Еще его презрительный взгляд, когда я принесла этот чертов кофе. Я что, должна знать все, чего нет в нашем меню?! Мне, вообще-то, за это не платят. Еще и чаевых не оставил, жмот!

Вероника мало что поняла из этой сумбурной истории, но на всякий случай одобрительно улыбнулась. Она еще не может запомнить все эти карбонары и тортильи, а тут какие-то допинги…

Но когда пришли гости, все стало еще хуже — столики обслуживали по очереди, и, несмотря на первый рабочий день, Нике пришлось работать наравне с более опытной коллегой. И если во время поздних завтраков гостей в заведении почти не было, то на бизнес-ланч набился полный зал, люди делали заказы навынос и оккупировали даже бармена. Ника успевала только бегать от столика к столику, затем к барной стойке и на кухню, неумело жонглируя бесконечным круговоротом посуды и блюд. Конечно, ни о каких счастливых гостях и речи не шло, каждый торопился закончить трапезу в отведенное офисным начальством время. Гости орали на нее, что у таких занятых людей обед не вечен, кляли ее нерасторопность, хотя стоило блюду появиться на столе — посетители словно проваливались в замедленную реальность. Вальяжно раскинувшись, прижимали к уху телефон и обсуждали планы на вечер с друзьями или переключались на сидящих рядом коллег, чье мнение становилось необычайно интересным именно сейчас. Повара уже отдавали следующее блюдо, но принося его, Вероника получала новую порцию укора от заболтавшихся гостей, которые были заранее недовольны остывающим блюдом.

К тому времени, как бизнес-ланч закончился и череда посетителей начала потихоньку утекать из заведения, Нике показалось, что прошло не пару часов, а несколько дней. Дней, наполненных спринтерскими забегами. Запустив руку в карман фартука, она достала свои чаевые, которых едва бы хватило даже на автобус домой. Бессильно опустилась на стул в узком коридоре, граничащим с кухней. Она не то что не заработала сегодня, но и ушла в минус — одному гостю вместо куриного стейка вынесла говяжий, тот молча съел, рассчитался за куриный и ушел. Недоразумение выяснилось сразу — это был стейк одного из гостей Джинни, и когда она пришла забрать заказ, с ходу заметила подмену. Ее вспышка гнева почти довела Нику до слез, к тому же подойти к гостю, чтобы указать на ошибку, она так и не решилась. Джинни попросила поваров сделать для гостя новый стейк, раз стажер попалась такая непутевая, а затем с великим удовольствием съела остывший куриный стейк с томатным соусом. Заплатить за ошибку, конечно же, пришлось Нике.

От своего обеда она отказалась, хотя деньги за него предусмотрительно из зарплаты вычли. Да и после бизнес-ланча ее отпустили домой — на вечерней смене в будни с заказами управлялся один официант. Желания возвращаться в бар совершенно не было, но дома Ника наткнулась на суровый взгляд матери:

— Ишь чего удумала, не нравится ей! Ничего, потихоньку привыкнешь. Зато ты сытая и в тепле. А если уж тебе такая хлебная работа не по нраву, то от любой будешь нос воротить. Хватит уже на моей шее сидеть!

В сердцах мать демонстративно похлопала ребром ладони по той самой шее, на которой сидела Ника. Не смея перечить, девушка решила остаться. Почти месяц работала на завтраках и бизнес-ланчах. За это время ей удалось познакомиться и с другой своей коллегой. Алка-Космос была чуть более оптимистично настроена, но своей выгоды никогда не упускала — она умело сплавляла нежеланных и конфликтных гостей Нике, а тех, кто всегда оставлял хорошие чаевые, забирала себе под предлогом того, что это постоянные гости, и они хотят видеть в качестве официанта только Алку. Вероника не возражала и не обижалась, потому что постепенно училась абстрагироваться от всей этой окружающей суматохи. Конечно, конфликтные гости регулярно выбивали почву из-под ног, она могла даже тихонько всплакнуть в раздевалке. Стремиться заработать побольше денег было ни к чему — из всей зарплаты ей достанется разве что на проезд, остальное же мать обещала забрать на «хозяйственные нужды».

В интернете на нее писали гневные отзывы, руководство нещадно штрафовало, поэтому к плохому настроению прибавлялась усталость в ногах от ежедневных смен и внушительный минус в грядущей зарплате. С этим миром явно что-то не так, если людям приходится так тяжело работать за сущие копейки! Единственной отдушиной был мир грез, который она взращивала на исписанных страницах в ноутбуке. Побывать там теперь выдавалось не так уж часто — не хватало времени и сил. Изредка она пыталась записать удачную мысль на бумажных салфетках второпях, на бегу. Но и фантазии стали как-то тускнеть, приобретая серые очертания реального мира.

Она так устала, что с ужасом ожидала свою первую вечернюю смену в пятницу.

Глава 3. Девочка, которая теряла себя

— Ох и напридумывают ерунды, — сварливо сплюнула мать, глядя на приготовление дочери. — Эти забугорные-то ладно, что с них взять. Но наши-то куда! И ведь взрослые люди идут кутить и красят морды. Тьфу, пьянь, да и только!

— Мам, это кельтская традиция, так они праздновали Новый год, вот как у нас Ночь перед Рождеством!

— Ты мне Рождество не тронь! — погрозила пальцем мать. — Сравнила тоже всю эту срамь со святым праздником.

Ника, стараясь не обращать внимания на плохое — впрочем, как и всегда — настроение матери, продолжала свои приготовления. На работе обещали, что она сможет освободиться сегодня пораньше, чтобы утром открыть заведение. Но Ника еще ни разу не видела, чтобы в выходные хоть кто-то приходил на завтраки.

По случаю Хэллоуина, персоналу разрешили работать не в униформе. Нужно было что-то тематическое. Вероника не знала, какой образ выбрать: визуально ей нравились ведьмы и скелеты на мексиканском празднике Мертвых, но амплуа ведьмы уже заняла Алка-Космос, а такой эффектный грим, как делают на мексиканских фестивалях, собственноручно воссоздать не получилось бы. После долгих изысканий девушка остановила свой выбор на вампирском амплуа. Да, это слишком смело, но зато легко в подготовке — черное платье, единственное в гардеробе, не считая того, что мать купила ей на выпускной, стрелки и красная помада, приправленная нарисованной струйкой крови. Конечно, красную помаду она не стала наносить при матери, довольно было и чересчур шокирующих, по меркам родительницы, кошачьих глаз. Девушка бросила взгляд в зеркало и восхищенно отметила, как по-взрослому стала выглядеть с таким макияжем.

Мать ушла доготавливать ужин, а Ника, улучив момент, взяла прабабкино кольцо с комода и сунула в карман платья. Сегодня в баре не возбранялось носить все, что способствовало созданию нужной атмосферы. Еще раз взглянув в зеркало, Ника поспешила покинуть дом.

«ТелеграфЪ» был полностью готов к началу вечеринки. Стены украшены искусственной паутиной с реалистично-мерзкими обитателями в глубине, на барной стойке и подоконниках стояли тыквы, на оранжевых «лицах» которых поваров заставили вырезать сердитые оскалы, на всех зеркалах приклеены трафаретные силуэты ведьм, летящих на метлах. Собравшись на «пятиминутку», все с интересом разглядывали друг друга. Анастасия пристроила на голову пластиковые дьявольские рожки, которые можно было включить, чтобы они горели красным в темноте. Рыжеволосая Алка с большими зелеными глазами на худощавом лице не могла быть никем иным, как миловидной ведьмочкой. Поддерживающая во всем коллегу Джинни перевоплотилась в женщину-кошку. Несмотря на то что ее волосы все равно отливали зеленью при теплом свете барных ламп, выглядела она в латексном костюме эффектно.

Подкрасив губы, Вероника с неудовольствием отметила, что вся ее миловидность меркла на фоне двух сексапильных коллег. Она немного поникла, но виду не подала. Вон, бармены Игорь и Виталик выглядели словно зловещие близнецы-зомби, и ведь не переживали на счет идентичных костюмов. Хотя Виталик себе специально купил тонкий ободок, который было совсем не видно в полумраке вечернего бара. Зато видно было прикрученные к нему с двух сторон половинки огромного гвоздя, какими обычно фиксируют рельсы для поездов. Очевидно, «вбить гвоздь себе в голову» Виталик решился, чтобы красть у коллеги внимание посетительниц бара. Он всегда раздавал комплименты девушкам и с ходу затягивал в свои игривые разговоры.

Вскоре бар начал наполняться гостями. Нике доверили всего два стола, один из которых, маленький угловой у окна, уже заняла приятная молодая пара. Влюбленные были так увлечены друг другом, что их розовая аура распространялась на всех вокруг. Ника сразу же внутренне расслабилась, потерла кольцо на руке и улыбнулась мыслям о прабабке-ведьме. Как ведь поэтично вышло — ведьма принесла ей удачу в Хэллоуин! А что, если кольцо и правда творит чудеса?

По пути на работу она постоянно крутила его на пальце и молила об удаче: чтобы смена прошла успешно, чтобы посетители в этот вечер попадались все добрые и щедрые, чтобы коллеги и гости оценили эффектный образ. Ну а что, Виталик ей сделал комплимент, как только она вышла в зал, хотя до этого он даже не знал, как ее зовут. Вдруг, если она сильно попросит и активнее покрутит кольцо на пальце, то желание о том, чтобы резерв на второй стол, который ей поручили обслуживать, отменится, и она пораньше уедет домой.

Время шло быстро. Парочка у окна не требовала к себе внимания, бронь на второй стол действительно отменили в последний момент, и девушка скользила по залу в хорошем настроении, помогая коллегам справляться с гостями, которых становилось все больше.

Внезапно ее взгляд остановился на столе, с которого сняли бронь. Менеджер, натянуто улыбаясь, рассаживала компанию девиц. Все как на подбор в обтягивающих коротких платьях, с длинными ногами и волосами. Они устраивались за высоким столом рядом с колонной. Когда Ника подошла, девушки взволнованно обсуждали то, как удачно складывается этот вечер, — у них получилось занять последний свободный стол, с которого только что сняли бронь. Ника деликатно стояла рядом, не решаясь прервать их беседу. Наконец, блондинка с длинными наращенными волосами, обратила на нее внимание:

— О, девушка-а-а, — Нику передернуло от фамильярного обращения, но виду она не подала. — А можно нам меню и кальянщика!

— Сейчас позову кальянщика. Меню на столе перед вами, — она неловко указала на папки, которые оставила перед гостями менеджер.

Ника вернулась к компании гостей и была вынуждена стоять у столика, замерев в охотничьей стойке. Она думала, что на кухне, вероятно, остывает блюдо для другого гостя, и штрафа за это ей уж точно не избежать. Наконец, ее мысли прервала все та же блондинка:

— Девушка, посоветуйте мне уже что-нибудь к вину, — потребовала она так, будто устала повторять свою просьбу. — Какую-нибудь закуску или фирменное блюдо.

Вероника впала в ступор. Сама она вино не пила и понятия не имела, что обычно люди едят, когда заказывают какой-либо алкоголь. На бизнес-ланчах таких ситуаций у нее не возникало. Ее бросило в жар, горло пересохло, и заплетающимся языком она пролепетала:

— Я не знаю… Давайте я схожу и уточню.

Не дожидаясь ответа, Ника резко развернулась и почти лицом к лицу столкнулась с менеджером. Недобро сверкая глазами, начальница отвела ее в сторону.

— Что ты только что сказала? — шипела Анастасия ей в лицо. — Никогда, слышишь, никогда не говори «не знаю» гостю! На первый раз я тебя прощаю, но если подобное повториться — штраф тебе гарантирован!

— Хорошо, — равнодушно проговорила Ника, но слегка покраснела в ответ на укор начальницы.

Менеджер привыкла вступать в перепалку с сотрудниками, и, похоже, ей это доставляло неподдельное удовольствие, потому что нейтральные ответы Ники каждый раз доводили ее до крайней степени закипания.

Опасаясь очередной вспышки гнева, Ника проскользнула мимо Насти и успела ухватить за локоть пробегающую мимо Алку-Космос.

— Алла, какое у нас фирменное блюдо?

— У нас нет фирменного блюда, — торопливо бросила рыжеволосая коллега. — Что портится на кухне — то и фирменное.

— О, — удивленно выдавила Ника. — А что у нас сегодня из фирменного к вину?

— Красному или белому?

— Есть какая-то разница?..

— Ну конечно! — Алка театрально закатила глаза. — К белому советуй рыбу, к красному — мясо.

Алка торопливо засеменила к барной стойке, больше не обращая внимания на растерянную коллегу. Когда Ника, заглянув за советом на кухню, вернулась к высокому столу, тут же встретила волну негатива:

— Девушка, ну-у сколько можно вас ждать! Мы у вас в заведении уже полчаса, а у нас все еще пустой стол! Нам нужна бутылка Ламбруско и…к слову, сколько оно градусов?

Ника в очередной раз мысленно пообещала себе выучить весь ассортимент бара и кухни наизусть, но сейчас вынуждена была краснеть и извиняться. Сделав очередной круг до бара, она дождалась, пока освободится бармен, чтобы узнать необходимую информацию, и вернулась:

— Крепость вина 9%, — отрапортовала она.

— Что-о-о? — взвыла неугомонная блондинка, предводитель амазонок. — Что за подделки у вас! Оно должно быть не менее 13! Нам это не подходит, несите Пигриджио. И, девушка, давайте как-то побыстрее! Вы же понимаете, с таким отвратительным обслуживанием, ни о каких чаевых и речи быть не может!

Никакие чаевые Нике уже были не нужны. Единственное, о чем она мечтала, — никогда больше не подходить к этому столику и не общаться со скандальными девушками. К счастью, после того как вино было подано, проблем с ними уже не возникало, девушки погрузились в болтовню, периодически хищно взирали на новоприбывших мужчин, и ультразвуковыми визгами встретили появление диджея.

Свет в заведении приглушили и включили стробоскоп. Так как Вероника никогда не была на дискотеках, не считая школьных в спортивном зале, музыка показалась ей оглушительно громкой. Она словно врывалась в грудную клетку, отдавалась басами на вздохах. В таких условиях работать стало сложнее: вопросы гостей терялись в словах песен, а выходящие на танцпол барышни, вооруженные высокими шпильками, так и метили в чувствительную часть ноги. Лавируя между гостями, было практически невозможно удержать в руках тарелки и стаканы. Сколько сил уходило на то, чтобы ничего не уронить, — наверняка, за это тоже предусмотрен отдельный штраф. Теперь Ника отчетливо поняла, что же скрывалось за таинственным словом «запара».

Зайдя в помещение для персонала, Ника увидела ведьму и зеленоволосую кошечку, которые мгновенно замерли над раковиной с грязной посудой словно маленькие испуганные зверьки. Но быстро поняли, что в подсобку зашла не менеджер, а всего лишь их коллега. Они расслабились и протянули ей стакан с разноцветным напитком:

— Что это?

— Ведьмовское зелье, — захихикала Алка.

Ника взяла предложенный стакан, принюхалась и тут же скривилась от запаха алкоголя, ударившего в нос. Девушки прыснули в голос, но переливы смеха резко оборвались — в дверях стояла Настя. Оценив обстановку, она нахмурила брови и набрала в легкие воздуха:

— Это что здесь такое происходит? — взревела она.

Ведьму и кошечку как ветром сдуло. Ника же, растерявшись, так и продолжала стоять с ведьмовским зельем в руках. Да и чего ей бояться, не она же употребляла алкоголь в подсобке.

— Ты тут без году неделя, а уже позволяешь себе пить на работе?!

Не дав девушке возразить, Настя выхватила бокал, швырнула его в мойку и процедила сквозь зубы о двойном штрафе. Ника готова была разрыдаться от несправедливого обвинения, но менеджер выгнала ее в зал. Плотно сжатые кулаки заставили ногти больно впиться в ладони. Даже если бы гости в полумраке не разглядели блестевшие глаза, то потекший макияж они бы точно заметили. Ника сделала пару глубоких вдохов, чтобы прогнать ком, застрявший в горле, и постаралась изобразить улыбку, которая исчезла с лица, когда она дошла до вверенного ей высокого стола. Он пустовал. Ничего-ничего, они просто все вместе пошли танцевать! Стараясь не паниковать, она прошла мимо барной стойки по направлению к танцполу, внимательно вглядываясь в лица гостей. Она помнила только склочную блондинку, остальные девушки были лишь расплывающимся пятном в памяти. Приходилось ориентироваться на те крохи воспоминаний, что подбрасывал ей мозг. Вроде эти две девушки похожи… Сказать с уверенностью Ника не могла. Заметив в толпе Джинни, она бросилась к ней:

— Ты не видела девушек с моего столика?

— Э-э-э-эм… нет, а должна была?

— Кажется, они ушли!

— Прежде чем паниковать, посмотри внимательно вокруг — может, танцевать пошли или в туалет, ты же знаешь, девушки по одной туда не ходят.

— Но не впятером же сразу!

Джинни лишь пожала плечами и скрылась в толпе гостей. Черт, черт, черт! Нужно что-то делать. Нужно найти их, потому что сумма их счета — почти половина зарплаты за месяц! Обойдя все заведение на три раза, Ника пришла к удручающему выводу, что девушки ушли, не заплатив за счет. Она понуро поплелась по залу в поисках менеджера. Та стояла на входе, встречая вновь прибывших гостей. Дождавшись, когда она проводит их в зал, Ника робко подошла и потупила взгляд:

— Анастасия, девушки с моего столика, кажется, ушли и не расплатились…

— Что значит, тебе кажется, они ушли и не расплатились?

— Я вышла из зала буквально на минуту, а когда вернулась — их и след простыл. Я все обошла, их нигде нет.

— Конечно, их нет. Я сама лично видела, как они уходили. Неспешно так оделись и попрощались. А потом я пошла на кухню и застала там тебя с алкогольным коктейлем в руках! Думала, что ты их уже рассчитала, раз позволяешь себе пить в рабочее время!

Внутри у Ники что-то оборвалось. Слезы катились из глаз, несмотря на все попытки сдержать их. Она опрометью побежала в помещение для персонала, где чуть не сбила с ног зомби-Виталика. Тот остановил ее и встревоженно взглянул в заплаканное лицо.

— Что случилось? Тебя кто-то обидел?

— У меня… у меня стол ушел, — всхлипывала Вероника.

— Не переживай, разве это беда. Спроси лучше, у кого столы не уходили. Люди постоянно так делают. Они не думают, что ты потом платишь за их прекрасно проведенный вечер из своего кармана. А, может, и понимают, но злорадствуют, что сумели одурачить кого-то. Вижу, для тебя это ощутимая сумма, раз слезы льешь, но воспринимай это как урок. Очень скоро ты будешь видеть таких любителей халявы издалека и не допустишь, чтобы такое впредь с тобой приключилось.

Конечно, философские слова Виталика мало утешали, но какая-никакая человеческая поддержка была приятна. Оставалось решить, как преподнести матери, что она работает практически за еду. Такую весть мало что могло скрасить.

Ника выпила стакан воды и, наконец-то, успокоилась. Хоть новых гостей девушке уже не вверяли, в зале был еще один столик, который все еще числился за ней. Вдруг и они ушли? Тогда остается только собрать вещи и больше никогда не возвращаться сюда. Все равно вся зарплата уйдет на закрытие долгов бару. Но, выйдя в зал, Вероника облегченно выдохнула — парочка так же сидела, не в силах оторваться друг от друга. На всякий случай она подошла и уточнила, все ли в порядке, возможно, нужно что-то принести. Им ничего не требовалось, поэтому большую часть ночи она потерянно слонялась по залу, собирая то тут, то там грязную посуду, пока ближе к утру парочка не попросила счет. Когда Ника проводила гостей и привела в порядок свою рабочую зону, было почти утро. Уйти пораньше не получилось. Более того, она видела, как ее коллеги уже упорхнули со смены веселой гурьбой… Ей же менеджер дала еще несколько мелких поручений. И хотя после ночной смены полагался развоз до подъезда на такси, Настя велела добираться своим ходом. Ника понимала несправедливость отношения начальницы, но не могла возразить, да и сил на споры уже не осталось. Она собрала вещи и поспешила покинуть заведение.

Ноги гудели от усталости, но единственное желание вело Веронику к остановке — поскорее приехать домой и забраться в уютную постель. Транспорт ходил редко, и, пока она дождалась свой автобус, сон как рукой сняло. Не помог даже убаюкивающий ритм колес и горячий душ по возвращении домой. Около получаса она уговаривала себя уснуть, но беспокойство внутри протестовало, вылезало наружу, словно переспелое дрожжевое тесто. До звонка будильника оставалась не больше двух часов, когда теплая рука сна мягко накрыла ее с головой, даря спокойные минуты. Без сновидений, которые она так любила.

Открыв глаза, Ника чувствовала себя на удивление бодро. Она быстро оделась, собрала сумку и прошмыгнула с ней в ванную, чтобы потом сразу же сбежать из дома. Конечно, рано или поздно придется сообщить матери о своих финансовых потерях, но пускай этот день будет не сегодня.

В утро выходного дня город не торопился просыпаться. На остановке людей было мало, не так, как в будни. Стоило Нике зайти в автобус и сесть у окна, как ложное чувство бодрости покинуло ее, а недосып начал проявляться с удвоенной силой. Она воткнула в уши наушники-капли и привалилась лбом к прохладной глади стекла. Мелодичные ритмы гитары убаюкивали, и Нике чудом удалось не проехать свою остановку.

Ноги, будто два неуправляемых бочонка, наполненных ватой. В голове вязкой субстанцией циркулирует туман. Прохожие замедлили свой шаг, словно уже не спешили по делам, а балансировали в космическом желе. Нет, так дело не пойдет! Ника решительно тряхнула головой, прогоняя сонливость. Все ее мысли сконцентрировались на чашке ароматного капучино, приправленного сверху пряной корицей. Она попросит сделать бармена напиток, как только переступит порог работы. Или же попросить обжигающий, но бодрящий черный кофе? Тогда она не получит удовольствия от мягкой пенки, которая наполнит рот молочной сладостью, зато сможет прийти в себя и полноценно отработать до вечера. Она не могла решить.

Кофе был ее маленькой тайной, которую она тщательно скрывала от матери. Иногда, когда не могла справиться с навалившейся усталостью, позволяла себе заказать чашку кофе в счет зарплаты или из тех крох, которые удавалось насобирать с чаевых.

Боковым зрением она заметила, что люди, стоящие на светофоре, сделали первый шаг с тротуара. Двинулась следом. Из приятных мыслей ее вырвал пронзительный визг тормозов. Поворачивая голову на звук, Ника успела заметить красный сигнал светофора. Сделала отчаянный вдох, словно собиралась нырнуть под воду, и, наконец, увидела темно-вишневый корпус машины, не успевающей затормозить из-за первого гололеда.

Глава 4. Девочка, которая выжила

В фильмах часто показывают, что перед глазами проносится вся жизнь, мельтеша обрывочными кадрами, когда герой висит на волоске от смерти. Ничего подобного с Никой не произошло. У нее не было даже времени, чтобы испугаться. Лишь толчок, а в следующее мгновение — она лежит на тротуаре. Вишневая машина уезжала вдаль, не сбавляя скорости.

— Вот ведь сволота, — донесся голос рядом. — Даже не остановился! Удачно же ты поскользнулась. Видать, деточка, у тебя сильный ангел-хранитель.

Весь ужас произошедшего моментально обрушился жаром на Нику. Она подняла невидящие глаза на миловидную старушку, стоящую рядом. Бессмысленно уставилась на ее рот, который шевелился, но отчего-то не произносил ни звука. Девушка кивнула и покрутила на пальце фамильное кольцо, которое второпях забыла снять перед выходом из дома.

Ника встала, буднично отряхнулась, словно просто оступилась, и продолжила путь на работу, погруженная в свои мысли. Никто из прохожих не замедлил шага, но она чувствовала на себе их испытующие взгляды. Господи, чуть не умерла! В голове сами собой прокручивались альтернативные концовки: слезы матери рядом с гробом, силуэты людей, которые уже давно не общались с ней, но все же пришли почтить память. Кто они? Бывшие одноклассники? Одногруппники? Коллеги, которых она знает меньше месяца? Мамины подруги? Была бы ее смерть для этих едва знакомых людей потерей? Или это бы напоминало парад лицемерия? Мысли не давали ей покоя, даже когда она пересекла двери комнаты для персонала в «Телеграфе». Она машинально гладила рабочую форму. Услышав приветствие, Ника обернулась и застыла на месте, — на лицо бармена Виталика был нанесен еще более жуткий грим, чем накануне. Провалившиеся щеки, линзы, которые оставили от вечно-сверкающих глаз лишь мертвенно-бледный свет, сероватая кожа с почти черными венозными отметинами. Нике показалось, что она даже почувствовала удушливый запах гниения.

— Фу, Вить, — она попыталась улыбнуться, но жуткая наружность бармена заставила непроизвольно содрогнуться. — Ты ведь так всех гостей распугаешь! Хэллоуин закончился, зачем ты снова пришел на работу в костюме? Что, так и не был еще дома перед сменой?

Парень недоумевающе поднял бровь. Точнее, то место, где она должна была быть. Затем как-то нерешительно замер, туго соображая с похмелья, в его лице что-то неуловимо поменялось.

— Ах, ты об этом, — он с облегчением выдохнул и хлопнул себя галечно-серой ладонью по лбу. — Так сегодня же второй день, вечером снова будет вечеринка. Вот я и подумал, что с несмытым гримом даже антуражнее будет.

Пожав плечами, Ника вернулась к недоутюженной рабочей форме. Все-таки странный он, гости с утра придут на завтрак, немногие оценят его креативный подход. Посмотрим, что скажет на такой маскарад менеджер. Но менеджер Толик, сменщик фурии Анастасии, даже глазом не повел. Будто Виталик так выглядит каждый день за барной стойкой. Они весело обсуждали вчерашнюю вечеринку, легкое похмелье после бурной ночи, запивая ночные похождения крепким кофе.

Обведя взглядом зал, Ника поняла, что вчера сменщицы даже не потрудились прибрать грязную посуду со столов, не говоря уже о том, чтобы привести в порядок зал, как этого требовала банальная рабочая этика. Обида проявила себя подступающими слезами, но Ника сдержалась и направилась к барной стойке. Сначала кружка кофе, потом — все насущные дела.

Она все еще с внутренним отторжением смотрела на внешний вид Виталика, но какая к черту разница, как он выглядит, если он варит потрясающий кофе. Парни даже не пытались втянуть ее в свой разговор, поэтому Ника взяла дымящуюся кружку, забралась с ногами на несуразный диванчик у окна и позволила себе несколько минут посидеть в тишине. Ее только что чуть не сбила машина! Есть ли смысл переживать о том, прибран ли зал и найдутся ли среди гостей такие ранние пташки, которые ради их посредственных завтраков поднимут себя из нагретой постели в субботу утром.

Гостей было мало, в основном они забегали выпить кофе или перекусить. С Виталиком Ника решила не пересекаться без лишней надобности, поэтому много времени провела в подсобке рядом с мойкой. Две пожилые мойщицы, уроженки ближнего зарубежья, сегодня были особенно возбуждены, они что-то живо обсуждали на родном языке, изредка косясь в ее сторону. Ника чувствовала дискомфорт, но никакого объяснения их странному поведению так и не нашла.

Сменщицы опоздали, но не преминули выразить свое презрение — из-за того, что менеджер поймала ее «с поличным», подозрение пало и на них, и теперь Настя будет внимательно следить за их работой. Неважно, что подозрения на их счет были небезосновательными, главное — Ника виновата, ведь они теперь лишены развлечений на ближайшие смены. Но даже это не испортило девушке настроение. Она предвкушала, как совсем скоро окажется дома, залезет в горячий душ, а затем укроется теплым одеялом и, наконец, почитает книгу, которую давно откладывала. Сегодняшний вечер будет принадлежать только ей.

— Да чтоб вам в аду гореть, — почти про себя прошептала Ника и ушла из бара, не попрощавшись ни с кем.

Дома ее планам не суждено было сбыться. Мать устроила скандал, так как заметила пропажу фамильной драгоценности.

— Ты с ума сошла?! Это же настоящее золото! А если бы ты его потеряла!

— Но ведь не потеряла, — слабо отбивалась Вероника.

— Ох, ну спасибо тебе большое, милая дочь, — мать театрально кланялась до пола. — Вот если у человека нет мозгов, то они никогда не появятся. Права была мать, когда говорила: «Не связывайся с этим проходимцем». Вся в него пошла, бестолковая!

Выслушав длинную тираду обо всех своих прегрешениях перед матерью, Вероника устало отправилась в комнату и закрыла дверь. Книгу читать расхотелось. Ее собственная жизнь нисколько не уступала книжным страстям. По крайней мере, чувствовала она себя так же паршиво, как герой романа в свой самый темный период. Правда, в книгах за такими периодами наступали невероятные взлеты, но в жизни надеяться на подобное не стоило. Разве завтра мать перестанет припоминать ей случай с кольцом? Или коллеги вдруг станут добрыми приятельницами? Она села за письменный стол и открыла ноутбук. У нее не было привычки выключать его, она лишь захлопывала крышку, погружая компьютер в спящий режим. После заставки на экране появился рассказ о девочке, драконе и прекрасном принце на коне. Ника прикрыла глаза, затем уставилась рассеянным взглядом в окно. Окончательно все для себя решив, она зажала клавишу и начала безжалостно стирать строчку за строчкой. Постепенно не стало принца, его коня, юркого маленького дракона и ее, принцессы придуманного мира. Она снова взглянула в окно, на розовые отблески заката, выглядывающие из-за соседских домов. Мысли были пусты. Так же, как чистый документ, открытый на рабочем столе ноутбука.

Вечером следующего дня, вернувшись после работы, Ника увидела в подъезде черного пушистого кота. Она всегда мечтала о домашнем питомце, но мать категорически запрещала заводить животных.

— Привет, Черныш, — ласково потрепала кота за ухом Ника.

Шерсть кота была такой лоснящейся, ухоженной, что девушка не удержалась и провела рукой по мягкому шелку его спины. Зеленые глаза проницательно вглядывались в ее лицо. Как же хотелось, чтобы такой красивый кот поселился у них дома! Но Ника заранее знала ответ матери, поэтому решила не травить душу понапрасну. Она поднялась и шагнула на ступеньку выше. Кот двинулся за ней следом. Желание оставить кота себе усиливалось с каждым шагом, отбивая ритмичные аргументы в поддержку. Может, ей все же удастся надавить на мать? Она достала связку ключей от квартиры и сделала последнюю попытку:

— Прости, но тебе к нам нельзя…

Кот настойчиво ластился к ногам, готовый незамедлительно вбежать в квартиру вместе с Никой. Склонившись к урчащему животному, она думала о том, что мать, конечно, не будет рада. Но когда она бывает рада! Ника привычно стерпит все нападки, ведь стерпела же после демонстрации пирсинга в носу. Тогда она просто повторяла, что сделанного не воротишь. С котом сложнее… Может быть, мать проникнется симпатией к новому питомцу, стоит только дать ей время примириться с этой мыслью? Кот ласково потерся о руку девушки и уютно заурчал, выражая безмолвную поддержку.

— Все будет хорошо, малыш, — она осторожно взяла кота на руки и открыла дверь.

Матери дома не было. Она поняла это по звенящей тишине, наполняющей квартиру. Отлично, небольшая пауза перед боем ей не помешает! Первым делом, она прошла на кухню и открыла холодильник, чтобы поискать что-нибудь съестное для кота. Чем кормят котов? Молоко? Она достала пластиковую бутылку и налила водянисто-белую жидкость в блюдце. Кот осторожно подошел, метнул быстрый взгляд на Нику и лакнул немного из блюдца. Затем развернулся и потерся о ноги новой хозяйки.

— Видимо, ты не голодный, — рассуждала она вслух, визуально оценивая ухоженную наружность кота. — Ты, наверное, потерялся, и хозяева тебя ищут? Надо завтра напечатать объявления. Заодно усыплю бдительность матери, а если найдутся хозяева… что ж, наверное, не судьба нам быть вместе, дружок.

Если хозяева могут объявиться, тогда привязываться к животному нет смысла. Задумчиво разглядывая кота, который уверенно чувствовал себя в чужой кухне, она поставила на плиту чайник. Кот забрался на табурет, растянулся на самодельной подушке-сидении и лениво наблюдал за приготовлениями девушки. Ника вернулась к своим мыслям, судорожно пытаясь решить, как выиграть в споре с матерью. Чайник на плите начинал неторопливо ворчать закипая. Вдруг в металлической поверхности она отчетливо увидела темный силуэт. Маленькие светлые волоски на руках поднялись. Дыхание перехватило так, что сложно было протолкнуть воздух. Сзади нее кто-то стоял. Из-за копоти она не могла разглядеть деталей, но видела четкий силуэт. Кровь отбивала учащенный ритм сердца в висках. Свист кипящего чайника вывел из оцепенения, и она обернулась. Никого! Только кот, который внимательно наблюдал за ней, встревоженный резким движением. Жуткое ощущение присутствия не покидало ее. Она боялась теперь даже повернуться, чтобы взять чайник, который нагнетал атмосферу непрекращающимся свистом. От страха она начала говорить вслух, как в детстве, надеясь на то, что все притаившиеся в углах монстры поймут, что ты в комнате не одна и поспешат ретироваться:

— Наверное, это все нервы. Здесь ведь нет никого, кроме нас, верно, котик?

Кот продолжал молча наблюдать. Потом спрыгнул с табурета, подошел и начал тереться о ноги девушки, успокаивающе урча. И чего она так испугалась? Очевидно же, что это был просто плод ее разыгравшегося воображения. Она взяла кота на руки, присела и, поглаживая питомца, потихоньку начала успокаиваться. Все же заварив чай и сделав бутерброд, она пошла к себе в комнату. Закрыла дверь, но ощущение инородного в доме не проходило. Возможно, с непривычки. Всю свою жизнь у нее было только два варианта — либо она дома одна, либо мать бухтит где-то рядом. Определенно, кот вносил новизну в привычный уклад.

Странно, но мать все еще не вернулась домой. По воскресеньям она часто устраивала себе дни культурно-развлекательных мероприятий — ходила в театр или к подругам в гости, иногда принимала гостей сама. Вероятно, сегодня один из таких дней, когда мать задержалась в гостях. Почитав немного перед сном, она отложила книгу, как и сомнения насчет предстоящего разговора, решив, что подумает об этом завтра.

* * *

Ника убегала от кого-то незримого, но очень опасного. Петляла по улицам и не смела обернуться, шаги за спиной красноречиво говорили ей, что преследователь уже близко. Наконец, она увидела родной подъезд и кинулась внутрь, с первого раза попав ключом в замочную скважину. Она знала, что это временная передышка, поэтому перепрыгивала через две ступеньки вплоть до дверей квартиры. Закрылась на все замки и устало сползла на пол. Теперь она в безопасности. Прошла в свою комнату и почувствовала тепло, разливающееся внутри при виде черного кота, который забрался на спинку дивана и хищно метился в перышки висевшего ловца снов. Кот не заметил Нику, пружинисто сжался, готовясь к прыжку. Черной молнией метнулся вверх, повис на своей добыче, а затем с мягким шорохом приземлился на спинку дивана. Ловец снов гулко упал за диван.

Ника резко проснулась. В этом пробуждении было что-то странное. Она несколько раз апатично моргнула, потерла глаза, прогоняя сон, и уселась на кровати. Серое небо неподвижно висело за окном. Сколько времени? Неужели проспала работу? Она оглянулась в поисках телефона, но нигде не смогла найти его. Гнетущее ощущение нарастало. Ника подошла к окну, чтобы отдернуть легкую ткань занавески. И тут реальность обрушилась на нее с кристальной ясностью — ее смущала давящая тишина, полное отсутствие каких-либо звуков. Взгляд, выражая недоумение, застыл на опустевшей улице — не было ни единого человека, машины не торопились по своим делам. А ведь она жила на одной из самых оживленных улиц спального района. Город стремительно расширял свои границы, и теперь можно было провести не менее получаса, чтобы выбраться из пробки на перекрестке. Сегодня утро буднего дня, а на улице безлюдно. Она хотела окликнуть мать, но побоялась сказать хоть слово. Казалось, в этом вакууме зов девушки услышит отнюдь не родительница.

Ника заметила стремительное движение, и почти сразу что-то мягкое коснулось ее локтя. Она вздрогнула, но, опустив глаза, увидела, что это всего лишь кот. Перехватив ее взгляд, он заурчал, ласково потерся о протянутую руку. Затем лениво потянулся, встав на задние лапы и оперев передние о грудь хозяйки. Потрепав его по холке, Ника решила пойти на кухню и сварить кофе, хорошенько поразмыслить над происходящим, да и просто посмотреть в кухонное окно, чтобы удостовериться, что за то время, пока она спала, не начался Апокалипсис. Только она начала оборачиваться, как почувствовало колющую боль в груди — острые когти кота с силой впивались в кожу.

— Ой, — вскрик девушки показался чересчур громким в топкой тишине. Она скинула лапы кота с себя. — С ума сошел?

Кот пристально глядел на девушку изумрудными глазами. Гипнотизируя своим взглядом, он буквально пригвоздил Нику к месту. Какие-то обрывки воспоминаний начали всплывать в ее голове. Что-то такое было связано с этим котом. Что-то, что мозг девушки старательно избегал вспоминать.

Ника встряхнула головой, чтобы отогнать рой докучливых мыслей. Резко обернувшись, она замерла на месте. На кровати, свернувшись калачиком, сладко и безмятежно спала… Ника! Этого просто не может быть! Она повторяла эти слова как мантру в надежде, что объяснение происходящему найдется как-то само собой. Она, конечно, много раз слышала о случаях, когда человек умирает и его душа… Боже! Нет, нет, нет! Она ведь не умерла! Это все сон! Кошмарный и невероятно реалистичный сон. Ника впила ногти в ладони с такой силой, что аж вздрогнула от боли. Но не проснулась, ощущения были вполне осязаемы. Слабость пронзила все тело. Воздуха отчаянно не хватало. Голова начала кружиться, а комната медленно теряла свои очертания.

— Все хорошо, — шептал убаюкивающий голос прямо над ухом. Затем она почувствовала, как чьи-то сильные руки обхватили сзади за талию. Будто читая ее мысли, голос продолжил: — Ты не умерла, Ника. И ты не спишь. У тебя получилось попасть в иную реальность, и ты отлично с этим справляешься. Главное, не поддавайся панике.

Какие запоздалые слова! Волны тревоги накатывали одна за другой, оглушая и выбивая все рациональные мысли. Давящая темнота начала окружать со всех сторон. Дышать становилось все труднее.

— Ника… — последнее, что она услышала, сквозь густую дымку паники.

В следующий момент она почувствовала, как ноги подкосились, но сильные руки, что держали за талию, не дали ей упасть.

Открыв глаза, Ника резко наполнила легкие воздухом. Она попыталась встать, но не смогла. Агонизирующая тяжесть в груди заставила ее откинуться обратно. Глаза понемногу привыкли к темноте, и она смогла различить очертание кота, который мирно покоился у нее на груди, подвернув под себя передние лапки. Кот почувствовал пробуждение временной хозяйки и тоже лениво приоткрыл зеленый глаз, который блестел в темноте. Мир вокруг был прежним, те же звуки, доносившиеся с улицы, та же комната, привычная до мелочей. Дотянувшись рукой до мобильного телефона, Ника посмотрела на время — полтретьего ночи. Видимо, сумбур прошедшего дня прокрался и в сновидения. Она еще немного полежала в кровати, поглаживая урчащего кота, старалась тем самым успокоиться и вновь провалиться в сон. Но мозг был настолько напряжен, анализируя остатки сна, за которые удалось ухватиться памяти, что заснуть не получалось. Она встала, передернула плечами от холода, натянула джинсы и на цыпочках прокралась на кухню. Проходя мимо зала, заметила, что матери все еще нет дома. Странно. Когда она остается ночевать у подруг, обязательно звонит предупредить, чтобы дочь не волновалась. Но на телефоне не было уведомлений о пропущенных звонках. Может, заболталась и осталась ночевать у подруги, а дочь не стала будить, зная, что она придет уставшая после работы и рано ляжет в кровать? Утром она ей позвонит, если, конечно, мать раньше не придет домой. Главное — не паниковать. Она открыла кухонный шкафчик и ноздри ей приятно защекотал сладковато-пряный аромат. М-м-м, мама купила новый чай!

Поднося чайник к плите, она вспомнила минувший вечер. Темный силуэт. Соберись! Лучше подумать о чем-нибудь хорошем. Ника включила конфорку. Усталость сказывалась слабостью в теле, но мозг неотступно поставлял порции адреналина в кровь. Два кошмарных сна один за другим! Почему мамы нет дома, когда она так нужна? Внезапно страх вытеснил пленительный аромат, теперь в нем чувствовались нотки спелой вишни, и Ника вспомнила, что так и не достала из шкафа новый сорт чая. Она потянулась к полке. Что-то темное на миг мелькнуло в серебристой глади чайника. «Ха, на этот раз ты меня не проведешь, разыгравшееся воображение!» — подумала Ника и резко развернулась, словно залихватский ковбой. И тут же отпрянула назад. Перед ней стоял высокий парень. Несмотря на будничность его одежды — черная объемная толстовка, накинутый на голову капюшон, скрывающий почти все лицо, потертые джинсы — что-то неуловимо-опасное было в его облике.

— К-кто вы? — дрожащим голосом спросила девушка. — Что вам нужно?

Молчание незнакомца пугало ее. Он чуть наклонил голову набок, видимо, внимательно изучал ее. Взгляд непроизвольно упал на хлебный нож, который лежал на столе. Успеет ли она дотянуться? Но сама только мысль о его использовании показалась Нике слишком пугающей. Парень хмыкнул, буднично уселся за стол и развернулся к девушке вполоборота, будто открывая ей путь к свободе.

— Сделаешь и мне чая? — раздался приторно-ласковый, с небольшой хрипотцой, голос незваного гостя.

Ника вздрогнула — чайник на плите заливался свистом. Боясь повернуться к незнакомцу спиной, она мелкими шажками отступала к плите.

— Не бойся, я просто хочу поговорить с тобой, я же не псих какой-то.

— Да, это сразу видно, — выдавила из себя девушка.

Все еще с опаской, она сняла чайник с плиты. В голове возникла сумасшедшая мысль ошпарить незваного гостя кипятком и все-таки сбежать.

— Даже не думай.

— Не думать о чем? — взволнованно прошелестела Ника, опасаясь, что у нее все мысли красноречиво написаны на лице.

Говорят, с психами нужно вести себя предельно вежливо. Неизвестно, что у них на уме и какое неосторожно сказанное слово может разозлить их. Поэтому, стараясь сохранять спокойствие, она налила чай, поставила кружки на стол, и достала из буфета мамино малиновое варенье. В голове в это время судорожно билась мысль о побеге, но ей никак не удавалось найти способ сделать это. Ника была на грани истерики, но какой-то животный инстинкт удерживал ее от этой крайности.

Парень с удовольствием отхлебнул чай и начал неспешно набирать в ложечку варенье. Ей же кусок в горло не лез, какое уж тут безумное чаепитие с внезапно объявившимся Шляпником. Пока она крутила чашку с чаем в руках, пытаясь придумать, что же делать дальше, ночной гость стянул с головы капюшон, демонстрируя притягательное лицо и волосы с легким медовым отливом, торчащие в беспорядке. Он смотрел на нее с каким-то странным блеском в глазах и улыбался. Весь его вид будто вопрошал — теперь ты понимаешь?! Но Ника не понимала.

Глава 5. Девочка, которая родилась ведьмой

— Я Эш, — незнакомец протянул руку, но девушка не шелохнулась. — Ника, прекрати, я пытаюсь быть вежливым! Ты так и не поняла кто я? А мне говорили, что все ведьмы умные, особенно из твоего рода. Это же очевидно — я фамильяр.

Ника так и фыркнула от неожиданности. Конечно, это же так очевидно! Кажется, его смутила такая реакция.

— Вижу, ты неправильно меня поняла, — медленно чеканил каждое слово парень. Доброжелательная улыбка исчезла.

Нервный смешок застрял где-то в груди Ники. Она бросила быстрый взгляд на дверной проем, путь к которому перегородил сидевший незнакомец. Судорожно обернулась и глянула в окно. Какие шансы у нее выпрыгнуть с третьего этажа и остаться невредимой? Никаких.

— Прости, не хотел тебя пугать, — парень осторожно коснулся руки Ники, отчего она дернулась и вжалась в противоположный от него угол кухни. — Давай начнем сначала. Чтобы тебе было комфортнее, договоримся, что я тебя тут не держу. Ты вольна уйти в любой момент, но я бы хотел, чтобы ты выслушала меня.

Ника недоверчиво заглянула в глаза незнакомца — опасный огонек в его взгляде потух.

— Хорошо, тогда я хочу уйти прямо сейчас, — она поднялась и осторожно ступила в сторону двери.

Услышала тяжелый вздох парня и, бросив на него беглый взгляд, заметила, как он театрально закатил глаза и устало потер переносицу. Находясь на расстоянии пары шагов от двери, девушка заметила, как та начала мелко подрагивать на петлях, а потом с грохотом захлопнулась. Дернувшись всем телом, Ника кинулась к двери.

— Дьявольские угодья, как же с тобой сложно.

Теперь пришло время задрожать Нике. Она развернулась лицом к незнакомцу. Что, черт побери, происходит? Кто этот человек, который находится сейчас перед ней? Глядя на ее реакцию, он покачал головой и положил руку на плечо девушки. Его рука была такой теплой… Нет, горячей… Обжигающе горячей! Она испуганно взглянула парню в глаза, и заметила, как радужка цвета молодой травы постепенно приобретала алый оттенок. Что-то завораживающее было в этом зрелище. Ника не могла оторвать взгляда от глаз незнакомца. Но когда жар его руки стал невыносимым, она инстинктивно попыталась сбросить ее со своего плеча. Вместо этого получилось лишь слабо повести рукой вперед, даже не вскинув ее, хотя на том месте, где лежала его ладонь, растекалось жидкое пламя. Почему-то это стало абсолютно не важно. Все вокруг потеряло значимость. Ее вдруг начало мутить, комната вибрировала, потеряв привычные очертания. Она вроде сделала шаг в направлении табурета. Глубоко вдохнула, чтобы унять подкатившую тошноту, но комната неожиданно покачнулась. Хотела подставить руки, чтобы не удариться об неизбежно приближающийся пол, но почувствовала, как повисла в воздухе, поддерживаемая незнакомцем. Он легко подхватил ее, отнес в гостиную и заботливо усадил на диванную подушку. Почему-то его прикосновения казались смутно знакомыми.

Ника попыталась сосредоточиться. Заметила, что парень забрался с ногами на подоконник. В его руке словно из ниоткуда возникла длинная сигарета из коричневой бумаги. Он щелкнул пальцами, и комнату наполнил аромат гвоздики, вишни и еще чего-то пряного. Некстати вспомнился так и ненайденный в недрах кухонного шкафа чай. Парень молча смотрел в окно, потягивая ароматный дым.