Бесплатный фрагмент - Африка без сафари

Африка без сафари

Введение

Африка давалась трудно. Путём проб и ошибок приобретался опыт. Давно перестала быть «глянцевым» туристом с такими же фотографиями. Только не в обиду пляжному отдыху! Дух путешественника во мне сидит и мучает. Успокаивается, когда выкупаю очередной билет на край света. В преддверии очередного вояжа заходится радостью сердце, во снах путешествую по новому маршруту и думать могу только об этом. В общем, живу в путешествиях, всё остальное время я их просто жду. Но ожидание счастья — тоже счастье. Если же погрузиться в дневниковые записи, из которых рождаются очерки, рассказы и повести о дальних землях, то все минувшие события переживаю снова, а значит, опять счастлива.

Зачем мне это? А зачем альпинисту горы? Зачем спортсменам опасные виды спорта? Зачем дайверам плыть в стае белых акул? Зачем во все времена путешествовали люди? Они бороздили океан, пробирались к холодным полюсам планеты, открывали неизвестные племена и ради этого отказывались от благ цивилизации. Вот за этим.

Знаю, что белых пятен на планете нет. Всё успели открыть до меня. Но таков мой способ познания мира.

Несёт меня нелёгкая, иногда заносит, но я ни разу об этом не жалела. Жалела только о том, что фотографировать на африканском континенте сложно: то ты на ходу в транспорте, то среди толпы с оглядкой по сторонам, то уже ночь наступила и самой бы не пропасть, а то вообще не до съёмок было. Поэтому получилось то, что получилось.

Мало кто пишет о таких невостребованных странах, как Малави и Мозамбик, но если мой опыт будет интересен хотя бы одному человеку, то это уже польза. Совсем не важно какой был год поездки, важно представлять чего стоит ожидать от этих регионов.

2012 год. Середина марта. Только что вернулась из Латинской Америки, наездилась и решила, что буду отдыхать до осени, наслаждаться своим домом, спать в своей постели, лениться по выходным и говорить только по-русски. Но искуситель-невидимка дёрнул меня заглянуть на сайты авиакомпаний, предоставляющих скидки на билеты. У Катарских авиалиний одиноко висел билетик в Танзанию!

Отвратительные по времени стыковки в Дохе, но приятная цена привлекла. Если взять с собой ноутбук, то пребывание в аэропорту Катара может стать даже полезным. Для описания латиноамериканских впечатлений нужно время, и оно у меня будет.

Меня будто бы подорвало! Невидимый энергетический смерч закружил с неистовой силой. Предвкушение возможного вояжа затмило тихие домашние радости и скромные желания. Я полечу в Африку! Я в ней уже была! Я её не боюсь и всех там знаю!

Глава 1. Если бы не огорчения, то мы не знали бы радостей

Маршрут второго африканского путешествия набросала наспех: Танзания — Малави — Мозамбик — Свазиленд — Танзания. Особенно стремилась в Свазиленд на ведьмовские обряды посмотреть, в школах колдунов побывать и всё такое прочее увидеть. Но ведь негоже из-за одной страны катить за тридевять земель. Поэтому решила начать с Танзании, продолжить путь через лежавшие на пути Малави и Мозамбик, а там рукой подать до Свазиленда.

Времени для изучения этих стран почти не оставалось. Решила — выживу! А если будет жутко и страшно, то остановиться никогда не поздно.

Билет был куплен, и через десять дней я вылетела в Танзанию, вернее, в крупнейший её город Дар-эс-Салам. Но прежде предстояла посадка в Катаре. Русских пассажиров в аэропорту маленькой, но богатой страны оказалось предостаточно. Кто-то торопился к стыковочному рейсу, едва поспевая, а кто-то, вроде меня, вообще никуда не спешил.

Найдя свободную одинокую розетку, уселась рядом с ноутбуком и углубилась в свои мысли, вновь переживая латиноамериканское путешествие. Я была одна. Семь часов ожидания пролетели как мгновение.

По прибытии в аэропорт Танзании Julius Nyerere получила разовую визу за $50 и выход в страну посчитала открытым. Но…! У раздвижной двери меня остановил цепкий взгляд человека в синей форменной рубашке, благодаря которой он получил от меня нехитрое имя — Синяя Рубашка. Видимо, мой багаж в пять килограммов вызвал у него подозрение. Ведь не может европеец прилететь в Африку на длительный период с маленькой сумочкой. У него обязан быть за спиной рюкзачище. Вот тогда да. По-настоящему. И вопросов — ноль.

Взяв паспорт с уже проставленной визой в руки, таможенник заявил, что всего две недели назад я выехала из неблагополучных латиноамериканских стран, таких как Бразилия, Боливия, Чили. Что я там делала и почему сразу прилетела в Танзанию? Вопрос совершенно не поняла.

— Куда хочу туда и еду, а время выбираю для этого любое. Документы в порядке, что ещё надо?

Оказалось, что те страны криминальны по наркотикам, и я могу иметь к этому отношение, возможно, даже везу их в Дар-эс-Салаам. В общем, всё стало ясно, денег хотят. Не терпелось съязвить, что уже всё выгодно продала в России, но прикусила язык, заявив, что совершенно не против досмотра. Досмотр им не был нужен, они понимали, что ничего не найдут, а вот ради денег можно и спектакль разыграть.

Синяя Рубашка стал звонить своему боссу, а я не спешу, я подожду. Если босс такой же вымогатель, то начну звонить нашему «боссу» в посольство.

— У меня месяц впереди, могу и ночевать остаться тут у вас, в конторе.

Танзанийский босс оказался элементарно разумен и дал указку осмотреть вещи.

— Да, пожалуйста!

Повели, осмотрели, но держат, а вдруг всё-таки денег дам? Не дам! Синяя Рубашка вывел меня через служебный выход на улицу. Ксерокопия моего паспорта якобы понадобилась, при этом предложил мне же и заплатить за неё.

— Ты что, Синяя Рубашка? У меня же «ченча» нет!
Заплатил свои, понимая, что надо как-то расхлёбывать кашу. Одни траты со мной! А после этого ещё больше озлобился. Снял отпечатки моих пальцев рук для базы данных. Я стала разуваться.

— Зачем?

— Как? А отпечатки пальцев ног?

Зло улыбнувшись, заявил, что им необходимо знать название отеля, где буду проживать. Это меня озадачило, ведь название гостиницы мне было не вспомнить. Отель, где жила в октябре прошлого года, знала только с виду и по месту его расположения. Конечно, можно было бы назвать любой другой, но и никакого другого я тоже не знала. И не поверите! На служебной машине Синяя Рубашка с напарником по службе повезли меня показывать отель!

Я ликовала в душе. Хоть на такси сэкономить! С удовольствием вглядывалась в знакомые места, предвкушая отдых в приятном мне номере.

Транспортных пробок не было, середина дня, доехали за 20 минут. Показала планируемый мною отель, но мне не позволили даже оставить там вещи. Не положено! А значит, повезли обратно, продолжая усложнять мою и без того событийную жизнь, всё ещё надеясь, что денег дам. А вот название гостиницы — Ривер Гестхауз — я теперь не забуду!

В аэропорту подписала «очень важный документ», где, видимо, дала торжественное обещание не торговать бразильскими наркотиками в прекрасной Танзании. С английским было проблематично, а посему точный текст документа был неизвестен. Но то, что это не смертный приговор, я уверилась, когда Синяя Рубашка после окончания двухчасового спектакля снисходительно провёл меня в обменный пункт валюты за пределами здания аэропорта. Интересно, что бы он мог подумать про мешочек с листьями коки, который возила в сумочке по трём странам Латинской Америки — Чили, Перу и Боливии, пересекла две границы, а уж жевала те листья вынужденно почти каждый день на виду у народа и в любое время? Таковы способы борьбы с горной болезнью в Андах. Возможно, таможенник замуровал бы меня в стену, а может быть стал деньги собирать!

Курс обмена доллара на танзанийские шиллинги в аэропорту оказался самым выгодным, как нигде по стране. Синяя Рубашка стоял рядом, пока я меняла валюту, и раз за разом спрашивал:

— Ну я пойду? — при этом продолжал идти вслед.

— Идите, идите! Конечно, идите!

Мне было удивительно, что со мной так возятся, то почти в тюрьму сажают, а то в обменник провожают. Масса потраченного времени. Зачем?

Пока я добывала адрес посольства Малави в информационном центре, чтобы там оформить себе малавийскую визу, Синяя Рубашка стоял рядом и всё спрашивал, идти ему или нет? Бедолага ждал. Сколько прибывших рейсов пропустил зря!

После выяснения всех важных вопросов отправилась на стоянку такси, где нагло скалозубили водители, предвкушая сорвать с меня куш. Я расспросила о ценах за проезд, а потом заявила, что такса меня не вдохновляет, а поеду на бодяджи.

Нет. Это не гужевой транспорт, а недорогой городской, вроде моторикши, очень удобный и легко проходимый в пробках. Мне хотелось отыграться на таксистах за проделки «экзекутора» в синей рубашке.

Решительной поступью направилась к центральной проезжей части, где сновали машины с шашечками на крыше, а по обочине выстроились вереницей бодяджи в ожидании клиента. Главный диспетчер «аэропортных» таксистов побежал вслед за мной и заявил, что сбросит цену в два раза. Остановилась, подумала и вернулась. В итоге меня доставили в Ривер Гестхауз за $18 вместо 30-ти.

Напротив моей гостиницы, через дорогу, расположился тот самый ресторан, где в прошлый раз под моей подругой у стула отвалились ножки. Меня здесь тоже вспомнили, улыбаясь показали на два стула, вставленные безопасности друг в друга, как пустые цветочные горшки. Обедала и ужинала в тот день именно здесь.

Необычен ритуал с омовением рук перед едой и после. Чайник с тёплой водой официантка подносит к столику, где соизволите трапезничать. На перевёрнутой крышке насыпан стиральный порошок, или же положен кусочек мыла. Другой рукой девушка держит тазик, над которым происходит данная процедура. Такой порядок во многих странах Юго-Восточной Африки, если в заведении нет обыкновенного дачного рукомойника. Разница только в том, что вместо чайника может быть кувшин или просто ковшик с водой.

В тот же день в автовокзале встретила знакомого, что в предыдущем путешествии помогал с билетами до Найроби и устраивал выгодный обмен валюты. Конечно, он не поверил глазам при виде меня, да и я никого не ожидала увидеть. Слоняясь по автовокзалу, подбирала для себя удобное время отправления автобуса в город Мбея и выгодную цену за билет, рассчитывая в ближайшие дни отправиться на самый юг Танзании к озеру Ньяса, одному из самых красивейших озёр Великого Африканского Разлома.

Конечно, я пообещала встреченному знакомому приобрести билеты в его компании. А пока хотелось отдыхать после испытаний в аэропорту, ведь завтра с утра в посольство Малави поеду за разрешением на получение визы в их страну, а саму визу, говорят, на границе ставят.

Глава 2. В посольстве Малави

Стук в дверь, а потом в окно меня разбудил ночью. Служащий гостиницы настоятельно потребовал закрыть оконную раму и убрать с глаз долой всё своё имущество, даже столик с моими кремами и мелкими вещицами откатить в дальний угол. А утром доложили, что нередко местные «умельцы» при помощи багра, предварительно разрезав москитную сетку, вытаскивают вещи постояльцев. Вот и делается уличный обход номеров с наступлением темноты, предупреждая опасность.

С приходом нового дня ночные страхи улетучиваются, а в предвкушении завтрака слюнки текут. Танзанийский чай — это особенное питие! Корица и гвоздика придают ему аромат и терпкость. Заказав себе бодрящий национальный напиток, уже ощущала наслаждение вкусом, но принесли поднос с мясным бульоном и бараньими языками в окружении ломтиков лимона. Мне показалось это действо странным, хоть и вкусным. Ведь слово «чай» на суахили произносится так же. Впоследствии присматривалась к населению и обратила внимание, что африканцы трудно соображают, а порой не могут найти выход из совершенно обычного положения, но пока я подумала, что ситуация с неожиданным рационом — приятная ошибка.

Я пила горячий супчик, потягивая маленькими глотками, а улыбающаяся горничная примостилась в дверном проёме, уставившись в мою тарелку. Надо было делиться, или «апартаменты» настежь не открывать. Поделилась, а чаёвничала в заведении через дорогу, где ножки у стульев отваливаются. Теперь же было пора отправляться за малавийской визой.

Посольство Малави разместилось в столичном районе Микочон. Решила добраться туда городским автобусом. Должна же я знать насколько это легко или сложно? Общественную остановку вычислила быстро, но вот очередь на рейс совсем не понравилась. Впереди меня стоял интеллигентного вида мужчина. Он нехотя пояснил, каким маршрутом добираться и где сойти. Ну и пусть нехотя, а я всё равно к нему пристроилась.

Когда народ рванул в бешеном забеге к подошедшему транспорту, я ориентировалась на интеллигента, не уступая при этом африканцам в скорости. Расталкивая орущую толпу, влезла в салон, створки у входа уже не могли сомкнуться. Я выкрикивала название моей станции неоднократно, чтобы все поняли, ведь здесь очень важно сразу оповестить вокруг стоящих пассажиров, тогда они проехать мимо не дадут.

В борьбе за место шляпа съехала на нос и не поправить. Поручни не отпустить, иначе не устоишь. Чернокожие откровенно смеялись, разговаривая между собой, из чего я улавливала только прозвище европейца «мзунгу» — это про меня. Иностранных языков люди не изучали, а интеллигент скрылся в глубине салона, оставив меня в одиночестве. Вот тут я пожалела, что решилась на эксперимент.

Собиратель денег только отрицательно мотал головой на все мои возгласы. Поэтому на очередной остановке, приложив максимум усилий, толкаясь и ругаясь, смогла покинуть дребезжащую внутренность подобия железной бочки, не успев узнать цену за проезд. Элегантным движением водрузила на темечко шляпу, одёрнула задравшуюся вверх блузку, помыла ноги минералкой и отправилась к рядом припаркованному бодяджи. Он-то и отвёз меня в посольскую виллу.

Процедура получения визы оказалась несложной, но дорогой. Заполняются две анкеты на английском, прилагаются пара фотографий, задаются формальные вопросы, а если вы не знаете как ответить, то секретарь это сделает за вас. Всё исправит и дополнит, ведь стоимость голограммы в паспорт $100, а желающих её получить совсем не много. В беседе со мной посольский работник рассказал немного о Малави и о своём отце. Родитель имеет много жён, которые рожают дочерей. Девочки растут, и папа охотно берёт их в жёны. Те вновь дарят супругу дочек. Они тоже взрослеют. Папа всех берёт замуж, пока жизни хватит.

Чувствовалось, что мой собеседник гордится своим отцом. Улыбаясь всеми зубами сразу, рассказывал, как путает племянников, сестёр и братьев, частенько задумываясь над тем, кем они приходятся по родству.
Я смотрела ему в лицо и не понимала, как можно работать в столь ответственном государственном учреждении при таком родителе? Да и вообще, как такое может быть?

Наклейку в документе получила через 15 минут. Красивая такая, во всю страницу и с ярким государственным гербом, но чувствую, что сама страна пострашнее Бурунди будет. Но это потом, а пока я, довольная результатом, возвращалась пешком в родную гостиницу. Идти далеко, но очень интересно. Вдоль дорог продавали разноцветные вазы и горшки, окрашенные под жирафов и зебр.

Всё многообразие африканской фауны было представлено в глиняных скульптурах и в натуральную величину. Многие отели и туристические агентства украшают свои сады и скверы статуями белых лебедей, розовых фламинго и гривастых львов.

Плетёная мебель выставлялась для всеобщей оценки просто на улице. Тут же рядом мастера дела выплетали изделия из соломы и прутьев, с удовольствием показывая свою работу и мастерство.
Повсюду с лотков красовались фрукты. Купила огромный сладкий ананас, и по возвращении к себе в комнату съели его втроём — я, горничная и босс.

Завтра с рассветом выеду в приграничный город, чтобы посмотреть на озеро Ньяса, затем пересеку границу, вблизи которой и находится Мбея. С территории соседней страны взгляну на тот же водоём, который входит в цепочку озёр Великого Африканского разлома. Но не буду загадывать, а просто раненько уеду из Дар-эс-Салаама, а вечером в семь надеюсь уже быть в приграничной зоне. Видимо, на ночлег остановлюсь в Мбее.

Глава 3. По дорогам Танзании

Раннее утро. Едва брезжил рассвет. Сотрудник гостиницы проводил меня тёмным переулком до проезжей части. Пожали мы друг другу руки и я пошла. Редкие прохожие уже торопились к автовокзалу.

Вошла в свой автобус и обнаружила его полностью загруженным мешками, коробами и ящиками. Пробралась до сиденья и удобно разместилась в ожидании соседа. Тут свободными места не остаются, обязательно рядом будет сидеть человек или двое, но я не против, лишь бы без малых детей, которым всегда хочется меня потрогать. В этот раз ко мне подсел очень толстый мужчина, будто других не было. Таких на всю Африку можно по пальцам пересчитать.

И тут слышу знакомое «мзунгу», но и «джамбо» (привет) тоже слышу. Это вокруг любопытный люд заговорил обо мне. Изредка ездят бок о бок с ними иностранцы таким не туристическим направлением, как граница с крошкой Малави. Обычно туристы как-то больше стремятся на остров Занзибар и в национальные парки львов поискать. А тут такое чудо встретилось!

Выехали из города с трудом из-за большого скопления транспорта в Дар-эс-Саламе, но за городской чертой началась отличная трасса, потому как она главная в сторону Мбеи.

По обочинам замелькали луга и болота, где в лужах лягушки кувыркались и кричали хором голосов. Белые цапли вышагивали в водоёмах. Они лениво взмахивали белоснежными крыльями, парили низко над водой, и приземлялись у понравившейся кочки на кормёжку.

Народ с мотыгами уже на огородах. Повсюду активировалась крестьянская жизнь, просыпалась и дикая природа. Мне было удивительно хорошо! А тут вдруг в салоне баптисты запели молитвы. Их оказалась группа в несколько верующих, чего было вполне достаточно для слаженного пения.

После окончания всех подорожных песнопений для нас включили фильм с упитанными актёрами, ведь для африканцев лишний вес является признаком благополучия и неописуемой красоты. В общем, гармоничная пастораль сложным, но красивым аккордом ударила по струнам моей души.

Потом раскинулась саванна с колючим кустарником по красной почве. Тут каждому из нас раздали по бутылке кока-колы от заведения, что нежданно удивило. Ведь я была уверена, что только в Латинской Америке, а иногда в Азии выдают бутылочки с «колой» и «фантой». Поэтому посчитала мой рейс удачно выбранным и перестала следить за трассой, ведь о дорогах на континенте я уже кое-что знала. Мой прошлый опыт держал в напряжении нервы. Но тут мне пришлось забыть о пыльных красноватых грунтовках, когда полностью покрываешься слоем пыли того же цвета.

Мой взгляд привлекали солидные термитники. Они начинали свой рост в корневищах саванной поросли и постепенно поднимали кусты вместе с корнями, которые обвивали оранжевые башни как щупальцами огромного спрута. Иногда скопище терракотовых столбов напоминало фантастические замки.

В каком-то непривычном содружестве кактусовые деревья мешались с посадками подсолнухов. Наши-то подсолнечные поля перемежаются разделительными полосами берёз, а это привычнее будет.

На каждой захудалой станции продавали початки жареной кукурузы, сложив и х замысловатым веером, связки апельсинов и ядрёных кокосов в сетках. Продукты просовывали в открытые окна. Народ выбирал для себя фрукты, а деньги передавали продавцу в протянутую ладонь. Если же машина тронулась, а ты не успел расплатиться, товар бросают хозяину.

И тут снова все в моё окно! Почему-то африканцы считали, что женщина европейской наружности должна скупить у них всё. Поймала себя на мысли, что улыбаюсь.

Саванна становилась всё суше, появилось невысокое взгорье, затем потянулись светлые пальмовые рощи и потекли бурлящие речки. Начался район Морогоро. На тот момент там шли дожди, в округе выстроились целые леса раздутых баобабов. Среди них много поваленных деревьев с вывернутыми гигантскими корнями. Иногда попадались на глаза спиленные великаны, беспомощно брошенные на землю с исковерканными ветвями-руками. Сучья этого необыкновенного дерева действительно походили на ручищи сказочных существ, протянутых в неистовой мольбе к миру. Они открывали всем на обозрение срезы тысячелетних стволов. Баобабовая древесина похожа на пчелиные соты, а центр ствола пронзает сквозная дыра, будто там был стержень, и его вытащили.

Смотреть на страну из комфортабельного транспорта — это ли не великая забава на длинном пути? Такая экскурсия дорогого стоит.

Когда бетонка пошла на возвышенность, подуло приятной прохладой, и вдруг стадо чёрных буйволов вышло справа. Я не поверила сама себе. Неужели у дороги? Но когда слева возникли стада огненных газелей, то воззвала к пышному соседу. Он-то и сказал, что проезжаем национальный парк Микуми. Я и не представляла, что путь лежит через него.

Рыжих импал было не просто много, а очень много! Животные лежали в тенистой растительности. Пассажиры вяло реагировали на происходящее в природе, только я восклицала от восторга, не обращая внимания на танзанийцев.

В отдалении высились изумрудные, бархатные на вид, горы. Они поросли лесом эвкалиптов, а подлесок расстелился сплошным цветущим ковром. Нежные розовые соцветия покрывали огромные пространства, незаметно переходящие в обширные трясины.

Вскоре похолодало не на шутку. Солнце садилось в зелёные кущи. Небо засияло кромками позолоченных облаков. Каменистую реку укрывал вечер. Мой сосед-толстяк давно вышел, а вместо него подсел разговорчивый мужчина. Услышав, что в одиночку еду в Малави, только головой покачал. Видимо, ярко представил мои дальнейшие муки, а потому помог сориентироваться в городке Мбея, куда, наконец-то, приехали ночью.

Все местные таксисты разговаривали на непонятных диалектах, но мой спутник предусмотрел ситуацию и договорился для меня о цене за проезд к месту ночлега.

Поехали! При помощи основных английских слов спросила водителя далеко ли нам добираться, а он совсем ни бум-бум. 
— Ты что? Даже этого не знаешь? Давай обратно! Хотя нет, поехали! Я ведь тоже не говорю на суахили. Какая нам разница как разговаривать?

Мой очередной отель тянул на «звёзды». Повсюду росли цветы. Идеально прибранный номер имел всё необходимое и даже больше: мебель в кремовых чехлах, перевязанных алыми лентами, тапочки для душа, хотя они имеются во всех гостиницах, горячий душ, одноразовые салфетки, мыло, шампунь, увлажняющий крем и зубная паста с щёткой. Но самым роскошным дополнением стал капроновый полог с ярким бантом над широкой кроватью. Именно он придавал ей фасон королевского ложа, легко охватывая по периметру. Возможно, кто-то скажет, что видел не такое в зарубежных поездках, да и я видела, но нельзя забывать, что это была Африка.

В том же здании разместился ресторан, отдельный бар и терраса в саду. Проживание в номере оценивалось в $6.5.

В какой-то момент мелькнула мысль, что меня заманили в ловушку и как-то хотят обмануть. Ведь так дёшево быть не может! Утром проснулась цела и невредима. Было стыдно, что я так мало заплатила, а ещё и плохо подумала.

Глава 4. О том, как могут быть опасны тропические озёра

Ньяса, входящее в цепочку озёр Великого Африканского Разлома, было моей целью, которую должна была достигнуть вопреки всем преградам. Знала о нём совсем мало, но те из немногих рассказчиков, кто его видел, восторженно заявляли:

— Оно прекрасно!

В подтверждение своих слов показывали красивые и волнующие фотографии. Об опасности тех мест никто не предупредил ни единой фразой.

Чтобы попасть на Ньясу, приехала на юг Танзании в городок Мбея. Находится он в приграничной зоне с Малави. Было удобно потом перебраться в ту страну и продолжить задуманное путешествие.

Прогуливаться по путаным городским переулкам было неактуально, поэтому решила сразу направиться в национальную резервацию, но до её прелестей не так просто добраться. В мире все очарования труднодоступны и их надо достигать. Для начала выдвинулась в поселение Кьела, а там увижу, куда меня ещё направят.

Облачные пейзажи расстилались по холмам, вокруг свежая и чистая природа. Низкие облака затянули кроны пальм и едва видневшиеся крыши жилищ. Народ в салоне смачно жевал печёные бананы, грыз жареную кукурузу, и каждый второй вёз живую курицу под сиденьем, а то и две. Куры громко кудахтали, если на них наступить.

По приезде в Кьелу выяснилось, что теперь надо переехать в деревню Матема. Хоть и можно туда домчать прямым маршрутом из Мбеи, водители микроавтобусов об этом не скажут, ведь каждый человек — это заработок, а то что у него будут лишние хлопоты, так пусть не ездит и хлопот не будет. Африканцы в этом смысле совершенно непорядочны. Многие советы следует перепроверять. Я об этом часто забывала и попадала в разные неприятности. Понятия о честности, порядочности, взаимопомощи тут абсолютно отличались от нашего понимания терминов, к которому я привыкла. Здесь за малые деньги гораздо чаще, чем в привычной для нас жизни, преступают каноны человечности.

Предполагался путь в несколько часов, а билет стоил всего 1000 шиллингов! Подозрительно низкая цена насторожила, но какой бы она не была, а двигаться надо, предстояло дождаться рейс.

Ожидание в Кьеле оказалось долгим. Толпа прибывала к деревенской площади с детьми и пожитками, я нервничала. Неужели все в Матему? Конкретного расписания прибытия транспорта не существовало — когда захочет, тогда и придёт. Жаркое солнце не собиралось садиться, толпа изнывала от жары, и тут на всех парах на территорию терминала ворвался автобус с пронзительной сиреной.

Девчата из местных крикнули:

— Матема!

Я побежала вместе с простонародьем. Все расталкивали друг друга и я тоже. Удачно влезла, сумку оставила впереди сидящему мужчине на сохранение, шляпу положила на колени немцу, сидевшему в транспорте, который уже заполненный пришёл из Мбеи. Сама пробралась вглубь.

Люди набивались и набивались, при этом тянули за собой всё имущество. Внутри давно были вырваны с гвоздями все поручни и люки, держаться тут можно только за воздух и за соседа, даже ступить было некуда. Перегнувшись, уцепилась за оконную перегородку. Мы балансировали на ходу, как получалось, ругались, толкались и совсем не смеялись.

— Это что, все три часа так?

Да, угадала, но ради ожидаемых красот Ньясы я потерплю.

Мы неслись с сумасшедшей скоростью. Чувствовалась глубинка. На остановках никто не заходил через дверь, все лезли в окна, подавали свои баулы и детей, даже пропихнули телевизор. Всё добро громоздилось на удобно сидевших счастливчиков. Сходили в населённых пунктах точно так же. По салону здесь не ходят, даже страшно было подумать, что кому-то вздумается это сделать. Вздумалось одной толстой тёте, так от её телодвижений стонали все и ругали почём зря.

Что тут говорить, если даже шофёр пользовался окном, когда же нас остановила транспортная полиция, платить штраф он снова полез через него. Здесь нельзя возить стоящих пассажиров, а уж лазающих в проёмы без стёкол и подавно, но полицейские отводят взгляд от беспорядков, собирая нещадно подати.

По обочинам паслись чёрно-белые коровы, напоминавшие породистых долматинов, рыжие в чёрную полоску походили на зебр. Животные были привязаны хозяевами к вбитым в землю колышкам, но при появлении нашего громыхающего «монстра» с пожарным воем в огромных коровьих глазах застывал ужас и, вырвав привязи, бурёнки мчались по кочкам. Куда? А хоть куда!

Такая гонка по бездорожью приносила жуткие страдания всем: ладони соскальзывали с алюминиевой рамы, полусогнутая спина болела, колени онемели от неудобного положения. Так и выяснилось, что цена за проезд соответствовала комфорту. А в округе размеренно жила Африка.

Вдоль дороги продавали уголь в мешках, скудные овощи красных земель, только фрукты были хороши. Любят их здесь. О присутствии жилья в окрестностях узнавала по травяным навесам, которые виднелись над высоченной слоновой травой. Все десять рек шумно проехали вброд, они вздымались россыпью брызг, а дети из ближайших хижин с гиканьем и визгом бросались в мутный фейерверк. Такое у них купание.

Постепенно внутренность машины освобождалась, и я смогла сесть на сиденье. Тело дрожало от напряжения и не хотело расслабляться. Оставалось всего двадцать минут до конца мучений. Вокруг настоящая не заезженная глушь. Затопленные джунгли стояли по кроны в воде, а на возвышенностях располагались стихийные рынки скудных продуктов. Сухой сезон по приближении к водоёму постепенно сменился ливнями.

Мы едва втискивались меж просохших островов, обдавая оранжевой грязью торговцев пирожками и шашлыками, которые протягивали свои «кулинарные изыски» нам в свободные руки.

В Матему приехали в сумерках. Я ужаснулась. Всё вокруг было подтоплено. Среди пальмовых зарослей разбросаны домики, а на пятачке, где мы встали у толстенного баобаба, были сооружены два дощатых прилавка. Торговали с них чем-то таким особенным, что мне совсем не нужно. Вокруг хилые сараи также имели своё предназначение, но мне было не до исследований.

Торговая площадка пока не была интересна. Быстро устроилась в так называемый эколодж за $5! Невероятная стоимость! Но всё там было: и чистая постель, и мебель, стулья принесли, полог над кроватью повесили, москитные сетки в рамах имелись, а ещё для общего пользования предназначался просторный холл с длинным столом посередине. Всё как у людей, только не было света. Дождливая пора, и где-то случилось замыкание. Именно так оправдался работник. Но я-то в курсе, что и без того в глубокой Африке почти всегда нет электричества.

Сотрудник лоджа выдал мне свечу, а в холле поставил газовый фонарь. До этих мелочей мне не было дела, я стремилась скорее к озёрным просторам, пока не наступила темень. Карманный фонарик с собой, резиновые тапочки при мне и, скользя, побежала по затопленной траве кемпинга.

Озеро грозно шумело, как океан, я туда, к нему, а оно и правда как океан! Высокие гривастые гребни мощно обрушивались на песчаный пологий плёс. Крупнозернистый рыхлый песок тёр ступни, как наждачной бумагой. Мальчишки голышом купались в тёплых накатах. Ну просто настоящий морской пляж!

Долблёнки, вытащенные на побережье, придавали пейзажу особый колорит, а по периметру водного пространства высились прекрасные горы, как края гигантской чаши. Они бережно хранили своё содержимое. Небосвод срывался дождинками, грозя обрушиться дождём.

Решила, завтра найду рыбака с лодкой и пройдусь на вёслах по волнам. Буруны высоковаты, а может завтра их не будет? Я не предполагала, что по Ньясе со стороны Танзании гуляют штормы, и покоя ему не бывает. А всему виной роза ветров, западные и восточные струи воздуха сталкиваются над водоёмом стенка на стенку, закручиваются вихрем, вздымают смерчи и гонят их к берегу с неистовой силой.

Уже с приходом ночи пошла поесть чего-либо на тот самый пятачок с баобабом в середине. В кромешной мгле мелькали огоньки фонариков, а в жилищах единственного проезда горели свечи. Наш автобус припарковался у дерева, ведь с зарёй он отправится в обратную поездку.

На этой прогалине по-пустому суетились жители. Всё казалось каким-то бессмысленным движением. В темноте трудно что-то разобрать. У одного из сараев краснел мангал, а рядом парила огромная кастрюля, видимо, там кормят.

Вошла. За столиком при фонаре сидела группа шведов. Незамысловатый у них ужин, а к нему водка из пакетиков и кола. Понятное дело, что сразу знакомимся и я, заказав еду, пила свой спрайт и поддерживала беседу. Тут и лодочник нашёлся для завтрашней вёсельной прогулки. А здесь не так уж и плохо!

Возвращалась к себе смело по уже торёной дорожке.

— Джамбо! — слышалось вслед.

Ночные мокрые джунгли всё вокруг наполняли звуками тропиков, мешая их с шумом разверзшихся небес. Уснула, слушая буйный прибой, а позже началась гроза. Рокотал и вспыхивал горизонт, проливные потоки оглушали. Я вспомнила озеро Виктория, когда незаметно для нас с подругой оно вышло из берегов в период ливней.

Страх одолевал. В непроницаемой тьме подняла свои пожитки с полу и водрузила на тумбочку. Освещения так и не было. Очевидно, наводнения не избежать. Стихия разгулялась и на весь следующий день. Но в номере пока оставалось без подтопления.

Выйти из помещения было нельзя, я засела за свой ежедневник. Незнакомый мне мужчина с веслом вошёл с улицы и сел рядом. Я не обращала на него должного внимания, занимаясь своими делами. Иногда отдыхала, отстранившись от ноутбука. В этот момент пришелец спрашивал:

— Всё?

— Нет не всё.

— Извините!

Я снова приступала к набору текста. Гость был терпелив, через пару часов я сама спросила:

— Что Вам надо?

— Как что? Я за Вами пришёл, вот и весло с собой.

— Зачем? Что надо делать?

— Мы вчера договаривались о лодочной прогулке, — с мольбой в голосе канючил парень.

— Это были Вы? — удивилась я, — Какое плавание? Какое каноэ? Как Вы меня нашли? Гляньте на улицу!

— Мисс, нет проблем! Я хорошо гребу в любую погоду!

— Ты что, совсем?

Я пристально смотрела на юношу. Он или не он? Как мне быть с узнаваемостью, вернее с неузнаваемостью? Молодой танзаниец уходить не собирался, понуждая меня совершить заплыв в штормовую круговерть, поглаживая при этом свой гребок. Я не могла понять, шутит тот тип или нет?

Озёрную ширь штормило, забрасывая волны, разбитые в клочья, высоко вверх, и видно их было в дверной проём.

— Я тебе что, самоубийца? Лучше пойду по деревне пройдусь.

Человек схватил свой почти штурвал и вдогонку. Обернувшись, возмутилась:

— А вот загребающую лопасть Вас попрошу оставить. Не хватало мне «Американской трагедии»!

С трудом надела свой новый «пакетный» плащ, который склеился после просушки, и потопала завтракать в уже знакомое место, а парень туда же. Это возмутительно! Он не отступал ни на минуту.

— Никуда не поплыву, боюсь, отстань от меня!

А он своё твердит:

— Надо плыть.

После завтрака вышла оценить обстановку, может и вправду надо плыть? А надоеда уже впереди меня бежит. От него и спрятаться негде! Чёрное небо изрыгало дождевые фонтаны, передо мной лежала туманная гладь и противно мельтешил прилипала, он не отставал ни на шаг. Вот тоска!

Я была уверена, что в этих глубинах водится рыбка, которую ловят любители рыбаки. Их челны то появлялись среди свинцового волнения, то исчезали из вида и вновь всплывали в зловещей дали. Рыболовы вычерпывали лодки, совсем не успевая за ливневой атакой, и гребли к берегу. Ситуацию наблюдала, укрывшись в беседке с хлипким кровом.

Преследователь, наконец-то, осознал, что все его поползновения бесполезны. Подойдя ко мне, извинился и произнёс:

— Мисс, сегодня действительно невозможно. Вы правы. Отложим эту авантюру.

Моей радости не было предела. Схватив его руку, стала крепко трясти и жать, говоря бесконечное спасибо. Возвращалась в номер хоть и вымокшая, но счастливая. В своём домике развесила на просушку дождевик и кожаные сандалии. Ненастье не позволяло предпринять что-то полезное, а лучшее, что могла придумать, это смотреть свои фотографии. Благо, лампочка зажглась под потолком. Ко мне присоединился сотрудник и постоялец лоджа, который, как успела заметить, был щёголем. Других посетителей не проживало.

Я высказала мысль, что после разливов из леса будет не выехать, все речки поднимут свой уровень, а когда его сбросят — неизвестно. Выход отсюда только один, но уже по дороге сюда везде были сплошные затопления.

Постоялец по имени Элли из танзанийцев. Он пытался меня разуверить, что в Матему ходит большой автобус, а это сильно. Хотелось бы верить. Но в десять утра придётся поспешить из зоны бедствия. Мне не везло. На Виктории попала в стихию и вот повторилось всё снова.

По металлическому покрытию гулко барабанило, нарушая без того зыбкий сон. А с едва пришедшим проблеском дня раздался стук в дверь:

— Мисс, вставайте, уезжаем.

— Куда, зачем? Сколько времени? Ждите меня!

Знаете, как трудно спросонья общаться по-английски! Это Элли побеспокоился обо мне, разбудив в пять утра. Оказалось, кто-то как-то узнал, что с вечера я обмолвилась об отъезде. Пришли в лодж и сообщили, что отъезд с опасной территории запланирован на раннее время, а следующий рейс может совсем не пойти, реки разлились.

— Надо покинуть побережье сейчас, иначе никогда не выбраться отсюда. Я же предвидела!

Схватилась за щётку с пастой, а в кране сушь, умыться нечем. Вещи запихнула как пришлось, ничего не забыла. Элли тоже едет, почуяв беду. Значит, будет попутчиком.

Глава 5. Наводнение в джунглях

Элли закинул мою сумку за спину, оставив мне рюкзак и сомбреро. Бежали к автобусу по темноте. Влетели туда первые. Заняла лучшие места. Попутчик курил на улице, что редко можно наблюдать в Танзании. Оповещённый о раннем отъезде, народ быстро собрался. Выехали. От моего спутника попахивало спиртным, уже с утра приложился. В Африке пьют горячительные напитки, независимо от пола, возраста и времени суток.

Меня одолевали мысли:

— Странный у меня знакомый. Почему позволяет себе излишества в трудное для страны время? Ладно, не моё это дело. Вещей у него нет, только неизвестный саженец в чёрном пакете. Зачем ему он? Да мне-то что? Пускай хоть дерево везёт! Он тоже направляется в Мбея, где у него апартаменты. Знаем мы ваши апартаменты!

Стало светать. Собрали деньги за проезд. Случайный знакомый не заплатил и с него не попросили, а на мой вопрос ответил, что по приезде сюда оплатил путь в оба конца. Придумал, конечно, но я согласна. А мне что?

Экстренным рейсом воспользовались матери с детками, пожилые женщины, а впереди речная стремнина. Она бурно переливалась через хилый асфальт, напрочь его размывая. Грузовик с ящиками кока-колы съехал с обочины и опасно накренился. Вброд шли люди, тащили свои средства передвижения, максимально высоко держа над собой.

Движение с обеих сторон разлива напоминало передвижение муравьёв листорезов, которые передвигаются всегда двумя встречными цепочками, неся над собой клочки срезанных листьев.

Наш шофёр решил проехать рядом с захлебнувшимся фургоном, слегка взяв влево. Было совершенно ясно, что мы улетим в сток, я просила меня выпустить, чтобы пойти вброд, но транспорт уже тронулся и въехал в стремительное бурление. Моё тело бессильно обмякло и я покорно ожидала своей участи. Было очевидно, что в данный момент водитель совершал действие, не отвечающее здравому смыслу. Потом я в этом убеждалась не раз.

Вдруг рывок! Толчок! Яма! Замолчал мотор. Стоп! Съехали с дороги, мокрота пошла внутрь, серьёзный крен, надо выходить и просто брести до берега метров пятьдесят. Кто с малыми детьми — не рискнули, а остальные, даже бабушки, начали спускаться с подножки.

Я рюкзак за плечи, шляпу спутнику, дамскую сумочку пристроила повыше, а полупустую спортивную сумку с вещами мой, посланный Богом, помощник повесил себе на плечо. В руке он держал деревце.

Элли снял брюки и прыгнул в реку, я тоже ступила в неё и сразу провалилась выше колен. Здесь главное идти осторожно и не наступить на край дороги, иначе накроет полностью. Шагать было скользко, бурлящий поток тормозил ход, пешеходы размеренно двигались шеренгой в обе стороны, уткнувшись друг другу в затылок и ступая след в след. Вся надежда у меня на трекинговые сандалии, которые никогда не скользят.

Вот двое перевозят велосипед, а на нём два сака с картошкой. Над собой не удержать, мешки просто находились на плаву. Видно было, что не переправят. Как в доказательство моей мысли одна сума развязалась. Хватать клубни руками было бессмысленно, они все канули на дно. Вторая емкость с картофелем осталась невредимой, и её, надеюсь, сохранят. Пусть получится!

А эти молодцы переносят велик, к рулю привязаны куры пучками. Ноги им заранее сломали, чтобы не сбежали. Так куда тут бежать? Не мигая смотрят на воду. Уж лучше сломанные ноги, чем в пучину головой!

Люди спотыкались, падали, поднимались и опять шли. Я только умоляла своих ангелов, чтобы не упасть и не утопить ноутбук. Всё людское внимание было приковано ко мне, ждали когда шлёпнусь, хотя бы заною. Не дождётесь!

Глубина почти доставала до пояса. Противостоять течению было очень сложно. А тут вижу, навстречу везут большую, толстую и лохматую свинью, причаленную к широкому щиту ремнями. Мотоцикл не поднять, да и хрюшка тяжела, а доска на багажнике закреплена. Волны уже касаются морды. Хавронья со страха жутко визжала, из последних сил рвалась и вдруг вместе с креплением свалилась в волновые накаты, заливаясь! Каким-то чудом животное высвободилось и с диким визгом побежало или поплыло по бурунам с фанерой на спине.

Хозяева обрадовались, что сама на берег выскочит, схватили мотоцикл и понесли. Не думаю, что свинка их будет дожидаться в джунглях. Ей бы, конечно, деревяшку отвязать! Конца сюжета не досмотрела. Жаль. Надо было перемещаться вперёд, народ напирал.

Именно на речке узнала от встречных, что сегодня умер президент Малави. А что он раньше не умирал? Или позже? Почему сейчас, когда я туда собралась? Не люблю въезжать в государства, когда там форс-мажорная ситуация. Временное безвластие в государстве может привести к нежелательным последствиям от армии или оппозиции. В такие дни проще простого попасть в гущу митингующих, или ещё хуже в перестрелку.

Вышли из стремительного разлива благополучно, а тут к переправе подошёл микроавтобус. Набирали людей до деревни Кьела. Сопровождающий очередного маршрута обещал хорошую дорогу впереди. Говорил, что «ноу проблем». Мы решили продвигаться и не выжидать свой полузатопленный автобус, который постепенно сносило наводнением. Он почти наполовину залит, а там остались женщины с детьми. Как они?

Тут мой помощник вспомнил про туфли, которые снял ранее и двинулся за ними по перекатам, а мне на сохранение вручил растение.

Вскоре вернулся с обувью и доложил, что оставшиеся пассажиры взобрались на сиденья и сидят, как куры на насесте, а его полуботинки почти из салона выплыли. В общем, настоящий кошмар!

Мы едем в Кьелу с мечтой поскорей покончить со стихией. Я по пояс мокрая, а попутчик одел сухие штаны и ему хорошо. Тут снова услышала, что я сильная. А я совсем на это не претендую, и быть сильной не собиралась. Я просто жить хочу!

Но что это? Впереди «кипящая» речка! Я застонала от безысходности. Ну хоть плач! Заехали в потоп, а на середине заглохли. Маршрутное такси медленно двигалось в бок. Подумала, что водитель осторожно рулит, а оказалось нас уносит с моста! Каменные «быки» навряд ли сдержат натиск машины!

Тут мужское население на противоположном берегу, подрабатывающее на переправе, бросилось на выручку. С победоносным кличем нас принялись выпихивать на сушу, сопротивляясь бурному течению. Я напряглась вместе с «толкачами», наконец-то, выбрались. Это называлось — «Проблем в пути нет!». А через некоторое расстояние такое же наводнение и снова гурьбой вытянули наш «микрик» из потопа. За проезд и помощь со всех нас взяли двойную цену и поехали потихоньку. Приличный асфальт начался, а на перекрёстке нас остановили неизвестные и пригласили желающих на прямой переезд до Мбеи.

— Да! Мы в Мбею!

Обещала себе в этом путешествии обойтись без экстрима, но видимо на роду мне писано. Спотыкаясь об узлы в проходе, выпрыгнули на бетонку и вновь сменили направление. В третий раз я купила свой билет, а мой товарищ по несчастью совсем ничего не платил и у него не спрашивали. Мне, конечно, всё равно, но почему? Говорит что, его дедушка с бабушкой директора всех автобусных компаний. Согласна, а что делать?

Впереди по курсу горел лес. Замкнуло провода, зацепившиеся за кроны, и полыхнул пожар. Искры и горящие ветки летели под колёса. Притормозили и, улучив момент, проскочили пожароопасный участок. Никто из пассажиров не удивился. Это была Африка.

Неудачи закончились, когда благополучно приехали в город. Саженец где-то потеряли, но рада была, что живы! У отеля разошлись с компаньоном, сказав взаимное «Спасибо!». Нам досталась совместно пережитая стихия и даже было как-то странно вдруг расстаться. Но в жизни ничего не происходит просто так!

Глава 6. В гостях у танзанийцев

Я была счастлива вновь оказаться в номере с зачехлённой мебелью. Происшествия сегодняшнего дня походили на фильм катастрофу, участницей которого стала я. Благо, что он закончился моим спасением.

Была суббота. Неплохо бы в воскресенье поехать в Малави, но граница с этой маленькой страной откроется только в понедельник, такие у них порядки. Однако, жить мне в танзанийской Мбее ещё пару дней. Времени для стирки, помывки и отдыха было больше, чем хотелось бы. Как-то не привыкла проводить впустую несколько суток. Можно бы съездить на водопад Каламбо, который медленно растёт вверх, благодаря подъёму одной из плит Африканского Разлома, но опасалась снова попасть в водный катаклизм.

После полудня в дверь постучали и сотрудник отеля сообщил, что пришёл мистер Элли.

— А это ещё кто?

Сразу не поняла, что за мистер такой, а когда догадалась, то удивилась. Это был мой попутчик из злосчастного автобуса, который сегодня утром предательски бросили в разлившейся реке и вместе выбирались из затопления. Но ничего страшного не произошло, гость позвал прогуляться по проспекту.

— Все города Африки похожи. Что по ним ходить? — я согласилась посидеть с прихожанином на террасе.

По бокалу лёгкого напитка не помешало. За разговорами узнала всю правду о своём визитёре. Выяснилось, что он цветовод, выращивал декоративные насаждения, а тот саженец в тёмном пакете, который мы незаметно утопили, был предназначен для его сада. Некоторые отели и офисные учреждения покупают у него цветы для украшения территории, но мне понравилось, что садовод занимается благотворительностью и дарит выращенные им растения школам, церквям и мечетям. На озеро он ездил по своим садоводческим делам. Там с ним знакомы многие, теперь познакомилась и я.

Цветовод испытывал к своему занятию необъяснимую страсть и пообещал показать своё детище. На следующий день снова пришёл и действительно пригласил к себе посмотреть сад. Колебалась конечно, но желание увидеть жизнь в танзанийской семье преодолело те колебания.

Шли узкими закоулками, где могут разойтись не более двух человек. Впереди нас двое мужчин везли тележку с машинной рваной резиной. Наверное, сандалии будут шить. Такая обувь стоит дёшево и продаётся по всей Африке. Её сваливают в кучу на обочине дороги. Покупатель выбирает нужный размер, но подозреваю, что резиновые сланцы все одинаковые. Самодельные резинки очень прочные. Впоследствии мне доводилось не раз видеть мзунгу (белых) из уважаемой Европы в штиблетах населения Чёрного континента.

Густой дождь пошёл внезапно.

— Скорее в укрытие!

Бежала за провожатым прямо по лужам. Два солидных дома, обнесённые сетчатой оградой, резко отличались от остальных по улице, туда и спрятались. Они принадлежали домочадцам обретённого товарища. В одной из построек красовался большой киноэкран, где земляки за копеечную плату смотрят футбольные матчи и видеофильмы. Мне это напомнило наши первые видеосалоны. Танзанийцы обходятся без излишеств, они до сих пор не имеют собственных телевизоров.

В том же зале закреплён огромный стол для бильярда. Тоже развлечение. А рядом установка с игрой в футбол, которую помню ещё по своему детству, когда двигали и поворачивали металлических человечков, а они ударяли мяч. Вот такой простой был бизнес.

Во втором строении проживал брат моего товарища по одну сторону, а по другую он сам с матерью. Было обеденное время, хозяйка готовила еду на просторной кухне. Вкусно пахло в помещении стряпнёй. Чистенькие и нарядные племянники моего друга трапезничали на крылечке. Здесь такое можно наблюдать повсюду, как дети и взрослые обедают на напольных ковриках, или же на ступенях крыльца.

Родительница, конечно, встала мне навстречу, приветствуя на суахили и улыбаясь, брат руку пожал, а потом последовало предложение отобедать. Видимо, здесь готовились. Я не могла решить — соглашаться или нет? Если меня ждали, значит отказываться некрасиво, но здесь живут не жирно, обедать, думалось, за чужой счёт неловко. В общем, уговорили на треть порции с напитком из какао со специями. После трапезы мы все разглядывали семейные фото, и мама жутко плакала об умершем муже. Она знатная рукодельница, все скатерти и салфетки вышиты ею собственноручно, травяные циновки по полу тоже её работы. Не теряя времени, она занялась плетением ковра, похвалившись уже готовым. Работала быстро, за руками не уследишь. Дала и мне попробовать, я сразу весь рисунок испортила, а мама сказала, что так и оставит на память. Платье на ней расшито гладью, аккуратно заплетена причёска. У хранительницы очага приятное улыбчивое лицо. Мне хозяйка очень импонировала.

Обстановка в комнатах показалась непритязательной. У стены имелся камин, а на нём расставлены перламутровые раковины с океана, приспособленные под пепельницы. Немного ободранная мягкая мебель когда-то была добротной. Постройки со множественным количеством комнат могли бы вместить не одно семейство, тут чувствовался крепкий достаток. А вот уже после первоначального ознакомления мне были представлены питомники.

Да, утопленного саженца здесь не хватало. Малолетние племянники от меня не отставали, показывали клумбы, рассказывали что-то на своём детском языке и с удовольствием сосали подаренные леденцы. Мною заведено такое правило — носить с собой сладости для детей. Часто конфеты становились поводом для общения с их родителями. Везде люди живут, их расположение можно завоевать своим отношением.

Полдня провела в местной семье, а вечером я и братья пошли размяться по центральному бульвару. Спутники хорошо говорили по-английски, тут можно было судить об их образованности.

Деловой центр Мбеи выглядел достойно. В нём сосредоточены банки и офисы, учебные заведения и административные здания. В регионе не бывает жары, а ночью даже прохладно. В окружении высятся живописные горы, за ними, в 40-ка километрах отсюда, начинались неведомые земли, куда я отправлюсь завтра. Первым моим открытием за кордоном станет Каронга.

Сегодня воскресенье, все горожане гуляли, нарядившись в лучшую одежду. Вот женщины идут в туфлях на каблучках, слегка отъехавших назад. Ведь по этим дорогам хоть какие каблуки разъедутся. Навстречу шёл мужчина в наряде с орнаментом, а за ним ещё один в блестящем костюме. Брюки неряшливо тащились по бетонке. А это неважно, у жителей выходной и хорошее настроение.

Интернет кафе здесь действуют только в будни, но в центре было открыто. В кои-то веки пообщалась с друзьями и родственниками, оповестив о своих планах. Ведь кто знает крошечную Малави? Пусть карту раскроют, поинтересуются, где искать, если что. Шутка юмора, но в ней есть смысл.

Недалеко от компьютерного клуба грохотала продвинутая дискотека. Вход туда бесплатный, отчего не войти? Вошли. Обратила внимание, что танцы здесь совсем иные, нежели известные мне на Занзибаре, да и музыка не та. До того момента побывала разве что на занзибарских вечеринках, вот и сравнивала именно с ними. А ведь государство едино. В Танзании масса диалектов, соответственно, и культур.

Танцевали тут парами. Световое оформление мигало и сверкало, разбегаясь огнями по всему залу. Молодёжь веселилась, как и везде по миру. Священники ставят дискотеку на второе место после ада, но это самое привлекательное развлечение у молодёжи. Долго мы не задержались. Завтра в поездку. Через четверть часа всё будет окутано мраком, что нагоняло тоску.

Поблагодарила «святое семейство» за прекрасно проведённый день, за их гостеприимство и кроткий нрав. А ведь изначально я им совсем не доверяла и каждое действие ставила под сомнение. Опять ошиблась. Но уж лучше такие ошибки, чем те, которые переворачивают события с ног на голову и меняют привычное течение жизни.

***

Я уезжала из Мбеи. В главном автовокзале высокий и худой «помогайла» в болоньевом плаще не по размеру привёл меня в совершенно пустой офис с деревянной конторкой посередине. Он выдал проездной талон, для убедительности продемонстрировал ценник со стоимостью проезда до малавийской Каронги в 18 000 шиллингов. Заплатила по «счетам», после чего билетёр в странном одеянии отвёл меня к рейсу, убедив, что он прямой и привезёт меня в означенный пункт.

Заняла удобное место впереди, разложила вещи, заказала кофе, которое мне принесли и подали через окно. Все дела сделала. Постепенно народ набрался, водитель сел за руль и двинулись. Я спокойно отдала билет при проверке, но тут выяснилось, что именно мой — фальшивый. Указанного в нём названия не существовало, оплаченная сумма не написана, перевозчик неизвестен!

Маршрут направлялся только до боды, как называются пограничные переходы. А после того предстояло ехать дальше уже за малавийские деньги и другим рейсом. Это вам не Латинская Америка, где единым транспортом можно проехать не одну страну!

— Ничего себе! Вот это аферист в болоньевом плаще! Выписал фальшивку и взял с меня наличными за весь путь, будучи уверенным, что довезут только до приграничной зоны.

Немного расстроилась, но драйвер был добрый и посочувствовав, отвёз меня до боды по сомнительному документу.

— Ой, спасибо!

Глава 7. Проблемы маленькой и красивой страны

Не каждый путешественник побывавший в Малави захочет рассказать о естественной жизни в стране. Она не мёд. Это как признание и нужно иметь смелость, чтобы не приукрасить быт, который окружает вас. Но открыть Африку для себя невероятно интересно.

***

Что это за Малави такая, в которую я еду? Знала, что расположилось то государство у озера Ньяса, загадкой которого являются неожиданные разливы вне зависимости от осадков, или же каких-то других проявлений. Местный люд утверждал, что водоём с их стороны сильно отличается от Танзанийского побережья. Поглядим.

Нейтральная пограничная полоса простирается на целый километр в ширину, и мне не так легко было её преодолеть. Ведь денежные барыги ждали своих клиентов уже при выходе из подошедшего автобуса. Белая была я одна. Тут все решили добиться меня во что бы то ни стало! Каждый выкрикивал свой курс обмена доллара, пытаясь перекричать конкурентов. В то время как чёрные пассажиры беспрепятственно продолжали свой путь к границе, мне пришлось применять силу, расталкивая надоедливых «менял», «помогайл» и велосипедных «катал».

Вся эта братия шумно спешила вслед, стараясь разговорить любым способом, но я упорно молчала, не поддаваясь на их монолог. Ведь одно моё слово вызовет цепную реакцию и вся толпа вновь бросится меня завоёвывать. Предложенный обмен очень соблазнял, хотя для сравнения вошла в танзанийский банк. Всё назойливое сопровождение осталось за пределами офиса, я облегчённо вздохнула.

Здесь за доллар давали 300 квачей, а фарцовщики все 400. Название денег слышалось каким-то смешным и немного лягушачьим. Поначалу произносила его едва сдерживая смех, а окружающие недоумевали и моргали удивлёнными глазами.

Служащий обменной кассы заботливо разложил на витрине существующие образцы денежных купюр и заверил, что стоимость валюты у соседей почти в два раза ниже, а на улице нельзя осуществлять размен. В лучшем случае подсунут банкноты, вышедшие из оборота в 2004 году, а в худшем просто ограбят. Да и вообще, наличные следует знать в лицо!

Так и вышло, на малавийской стороне предлагали 168 квачей за единицу валюты, потому снова вернулась в Танзанию и поменяла требуемое количество знаков, ведь чёрного рынка в Малави отродясь не водилось, а в национальных банках совсем мало платят за твои кровно заработанные.

Пока я манипулировала банками, курсами и пограничными пунктами, «менялы» гуртом бегали за мной от границы к границе, деньги в руки совали, но диалог не поддерживала, вроде ничего не слышу. Я была их единственной надеждой, которая медленно угасала.

Сама же процедура приграничного прохода проста, без очередей и волокиты. В Малави не было обнаружено ни одного валютчика, зато «транспортные агитаторы» уже на страже, они сразу нападали с целью отвезти вас хоть куда. Нежданным открытием стало то, что все понимали английский и действительно на нём разговаривали. Даже женщины свободны в общении в отличие от танзаниек.

А дело в том, что страна более века была протекторатом Великобритании и только в 1964 году обрела независимость. Кроме английского государственным признан язык кечева, которым владеет большинство граждан.

Город Каронга стоит на берегу Ньясы (второе именование водоёма — Малави). Его порт считается одним из крупнейших, понятно, что в региональных измерениях. Мне надо туда.

Доехать более быстро и без остановок можно на общественном такси. Таким методом передвижения пользуются в некоторых африканских областях, когда в почти развалившуюся легковушку набивается в три раза больше седоков, нежели возможно. Поэтому уплатила шесть сотенных и уселась в плотно набитую кабину. Позже узнала, что наименование «квача» на одном из национальных диалектов означает «свобода». Тут уж не пошутишь!

Транспортная полиция по пути проверяла наполненность в салоне с использованием ремней безопасности. Какие там ремни? Какая заполненность? Не забывая о дорожных службах, при подъезде к определённому участку драйвер высадил нескольких мужчин и, заплатив им неустойку, отправил пешком через полицейский кордон. Когда мы благополучно миновали проезд, то подождали отставших, и они снова подсели.

По приезде в Каронгу сразу устроилась в гостиницу за $5. Конечно, не обошлось без помощи горожан, ведь если не спрашивать местных жителей, то совсем никуда не доберёшься. Мой номер разместился в новом здании и отвечал необходимым требованиям, а они не так высоки: важна чистая и мягкая кровать, санузел внутри помещения и крепкая дверь изнутри с защёлкой. А ещё любо-дорого, если комната оборудована розетками европейского типа для зарядки всяких там батарей. Так и было, что показалось слишком хорошо оттого, что ожидала худшего. Как-то сразу спало напряжение, душа возрадовалась, к тому же прохожие искренне и обаятельно улыбались.

На центральной аллее в здоровенных жаровнях кашевары жарили картошку, которая в Африке называется чипсами. Тут же по желанию приготовят вам курицу, добавят к ней овощной салат и получится большая порция за $1.

Городского транспорта здесь не предусмотрено, да и вообще, автомобили на перечёт. Все тут передвигались велосипедами, или на своих двоих. Багажники у двухколёсного такси обтянуты тряпьём для комфорта, на них развозили разный люд: полицейских с дубинками, охранников в камуфляже, сотрудников офисов в галстуках, женщин с детьми на закорках. За проезд просили единую сумму в сто денег в любом направлении. Малавийцы — народ рослый, поэтому их ноги всегда волочились по земле. Можно было и посмеяться, если бы не представлять бедность этой крошечной страны. А её глобальные проблемы здравоохранения шокируют любого здравомыслящего индивидуума.

Население здесь очень молодое и улыбчивое, охотно вступало в беседу, а стариков почти нет, что объясняется низкой продолжительностью жизни, а уж самое страшное — это СПИД.

Около 17% граждан ВИЧ-инфицированы. Ситуация трудноуправляемая, не хватает медикаментов, да и сознание самих людей недостаточно созрело для понимания всей трагедии. Катастрофические масштабы распространения СПИДа пугают, а нежелание проходить медицинское обследование приводит в полное недоумение. Из шестнадцати миллионов жителей — один миллион заражён коварной болезнью. Всему виной невежество, ведь народная грамотность расположилась на низшем уровне.

Мой взгляд неизбежно натыкался на рекламу контрацептивов, но вопиющее людское неверие не реагирует на предупреждение, а рассчитывает на авось. К тому же дикая традиция провести ночь с братом умершего мужа, пока тот ещё не захоронен, опять же для очищения своей души, неприемлемый вариант борьбы со СПИДом.

Да что там говорить? Это далеко не единичный случай сексуальных правил, заведённых исстари.

Тут лишение девушек девственности представлено священным обрядом. Зачастую родители находят «специального человека», который за плату от четырёх до семи долларов совершает этот ритуал.

В поселениях существует нечто похожее на интернаты для школьниц. Как только у дочери наступает половое созревание, её забирают от матери на обучение, но отнюдь не правилам грамматики и не математическим формулам, там её учат ублажать мужчин. Иногда туда попадают совсем дети, едва им исполняется девять лет.

В конце «учёбы» подростков заставляют практиковать навыки с «педагогом», отобранным по каким-то особым критериям. Здесь таких «учителей» ещё называют гиенами. Ученицам объясняют, что обряд обязателен для благополучия их родных и деревни.