Бесплатный фрагмент - А теперь на Юг!

Глава 1

Хедебю. Ответка

Идут совместные учения российских и американских войск.

Все выкладываются по полной, стараясь показать себя с

наилучшей стороны. После учений офицеры обоих сторон

утроили заседание, надо же подвести итоги. В самом разгаре, в кабинет,

весь красный и тяжело дыша, врывается русский генерал и кричит:

— Мать вашу, кто протирал пульт?!

Все в шоке от такой бестактности, никто ему не отвечает. А он опять:

— Я спрашиваю вас, кто протирал чёртов пульт?!!

Тут кто-то из американцев, пытаясь поставить генерала на место, говорит:

— Вы знаете, у нас в Америке считается недопустимым…

— Да нет уже вашей Америки! Кто протирал пульт?!!!

Просто анекдот.

Как мы и предполагали, весна принесла нам мало радости. Мало того, что набеги прошлого года принесли много разорения. Добыча не в счёт, когда наши городища и деревни разоряли, людей вылавливали в рабство, про убитых вообще не говорю. Бывшую Любшанскую крепость почти разгромили, две деревни и пять хуторов возле Ладоги и вовсе сожгли. Мало этого, так ещё добрые друзья Рольфа, это на Аскольда и Дира намекаю, решили нам подгадить. И им это удалось. Эта сладкая парочка, видно не смогла договориться с Кием, Щеком и Хоривом и сестрой их Лыбидью. С людьми, которые носят такие имена, нормально договориться невозможно. Предки называли людей не просто так, а как они этих людей видели и оценивали. Причём не как в голову придёт, а по их поступкам. Вот Аскольд с Диром проигнорировали причуды этой компании и нарвались на неприятности. Они хотели с ними этим годом на Ладогу набегом пойти, а почему нет? Город богатый, в том году добычу с варягов взяли, но зато войско их уменьшилось. Ещё бы, на них четыре огромных хирда тогда пришло, воевали серьёзно. Чуть ли не сходу город практически взяли. Эти, почитай дословные слова Дира, наши разведчики донесли. Но братья с сестрой не повелись, видно кто-то из их друзей у нас прячется. Надо Рунольву на это дело попенять. Незачем нам здесь лишние чужие уши. Сразу и сделаю.

— Сом, позови Рунольва и пусть захватит документы по Киеву.

Я быстренько посмотрела на компьютере, что происходило в это время. Так, «в 866—870 годах властители Киева пошли войной на кривичей и полян, на племена, находившиеся под властью Рюрика. Новгородский князь разбил армию противника, но не захватил их столицу, опасаясь вступления в конфликт с Византией, которая тогда покровительствовала киевским князьям». Если про походы на полян и древлян у меня была какая-то информация, только подробности не знала, то про Византию этого времени я не знала почти ничего, особенно взаимодействия с русами и славянами. Только один источник из тех, что у меня были, заявил о каких-то торговых делах. Что в эти дремучие года здесь византийцам конкретно надо? Кроме спокойствия на торговых путях.

— Моя царевна, пришёл Рунольв.

— Пусть заходит. Привет, Рунольв.

— Долгих лет, моя царевна.

— Отдай пока все донесения Сому, если ничего срочного нет. Нет? Хорошо. Тогда садись. Вот, почитай, что пишет мой человек из Киева.

Все уже привыкли, что я черпаю информацию из разных источников. У себя они тоже так стали делать, а то сначала верили каждому слову своих людей. Сколько раз говорила, что человек может ошибиться, не понять, не разгадать. Тут даже не в предательстве дело, а в нашем непрофессионализме в этой области человеческой деятельности. Раза два-три обожглись, теперь всю информацию проверяют и перепроверяют.

— Мне почти такое же отписали. Только добавили, что Аскольд и Дир не оставили эту идею и начали набирать хазар. Их под Киевом полно. И живут, и кочуют. Но куда пойдут, ещё не выбрали, потому как с хазарами на севере города брать они сомневаются.

— Ещё бы. Под Киевом только купцы, крестьяне и хазарское отребье обитает, с ними только города и брать.

— Одна дивчина, очень близкая к Хориву, написала, что перед отъездом нашего купца, она слышала от ещё такой же дивчины, но которая нравилась Диру, что тот приехал к ней радостный, сказал, что нормальную дружину набрали, не за плату, а за интерес. Время дорого, так что через неделю выступают. Идут на полян. Я даже не знаю, что и думать за эту глупость.

— Что ты имеешь ввиду?

— Но ведь Киев стоит на земле полян. Если они хотят держать за собой этот город, зачем своих данников примучивать?

— Не знаю, но думаю, что это самое слабое племя в той стороне, а у братьев войско ещё то, а кушать хочется. Впрочем, ты уверен в информации?

— Эта дивчина ещё ни разу не ошибалась.

— Впрочем, если и ошиблась, то ненамного. Да я и сама также думаю. А про Византию ещё что-нибудь сказать можешь?

— Из донесений ясно только то, что византийские купцы в Киеве останавливаются, но вроде торгуют только, и всё.

— Хорошо. Спасибо за новости. Ступай. Пусть Сом зайдёт.

Поклонившись, Рунольв вышел и тут же появился мой секретарь.

— Отправь посыльного к Фархаду, пусть придёт. И Шагару захватит, если она на месте.

Отправил гонца, а потом снова зашёл в кабинет и тщательно закрыл дверь. Выжидательно посмотрела на моего вундеркинда. Парень снова не подвёл:

— Я прочитал бумаги Рунольва. Если соединить их с остальными, то складывается интересная картина. Милые Аскольд и Дир не сами затеяли эти походы.

— Почему ты так думаешь? Ведь им надо на что-то жить, здесь у них всё пропало, поправить свои финансы могут только разбоем. Что им ещё делать?

— Если брать их ватажку, то они вполне могли разбойничать как на Днепре, так и на Свири. Купцов на торговых путях много и не всегда они ходят большими караванами. На жизнь бы хватило. А там потихоньку подсобрали денег, увеличили хирд и в море бы вышли, в Европу, например, там монастырей и замков ещё хватает. Что им здесь, мёдом намазано? Ладно бы друзья Киевские помогли, у них дружина кое-какая есть. Около 70 человек на всех. А вот почему-то не только не помогли, но почти их выгнали из города. К тому же на полян пойдут, хотя те же северяне и ближе, и богаче.

— И как ты это объясняешь?

— Их кто-то направляет. Я думаю, что это византийцы.

— И для чего им это надо? — К нам пришёл мой советник, наконец. — Приветствую, Фархад, присоединяйся. Тут Сом интересную теорию разворачивает.

— Я плохо знаю историю здешних племён, но в Храме Арконы говорили, что восточные славы или как их ещё называют, росы, часто воюют вместе с византийцами. Кстати, они довольно часто ходят в походы на Каспий. А это не близко, и землю ту за собой им не сохранить, там своих народов хватает. Тем более, что на северной стороне моря даже городов нет. Но как только заключат росы договор «любви и дружбы» с Византией, так сразу идут туда в поход. А в 844 году они даже на Севилью напали, а это в Испании. Которая им и во сне не нужна. Это уже такой далёкий Запад, там свои правители, и расклады другие. Так зачем их туда занесло?!

— Может и Асмира с Циттой что-нибудь знают? Ты их спроси.

— Хорошо, моя царевна. Кстати, росы походы и на юго-восток затевали, зачастую против мусульман. Несмотря на то, что им это абсолютно не выгодно, даже если добычу считать. Ладьи их не очень-то большие.

— Ты прав. — Фархад сразу вошёл в суть разговора. — До 860 года здешние воины часто ходили на мусульман, которые давненько захватывают земли Византии, причем ходили с большим успехом. Росы часто за золото Византии ходили походами. Везде. На побережье Русского моря от Корсуня до Керчи и от Пропонтиды до Синопа. И на побережье Каспия заходили. А в 60-м году вдруг взяли и пошли на Константинополь. Там вообще какая-то дурь непонятная произошла. Во время отсутствия императора Михаила, ушедшего на оборону малоазиатской границы, 200 лодей подошли к Константинополю. Разграбили предместья и ближайшие земли. Просидели в этом предместье целую неделю. Император, естественно, вернулся с дороги и начал мирные переговоры, заключив договор «мира и любви». Осада к величайшей радости византийцев была снята. Русь удалилась без поражения, но и без победы. Ещё и выкуп затребовали. Большой. И получили, разумеется. Хотя те деньги для Византии, это капля в море. Думаю, что тут магометане этих вояк настропалили на такой подвиг, скорее всего через хазаров. Все хотят так или иначе захватить самый лакомый кусок этой части Ойкумены, я путь из варяг в греки имею ввиду. Вот и уничтожают всех потенциальных соперников. Всеми правдами и неправдами. Причем, чужими руками. Как только росы этого не понимают? Ведь ничего от этих походов почти не получают, кроме небольшой добычи.

— Вполне возможно. — Сом, видимо, имеет что-то ещё сказать. — Думаю, что византийцы включили этих россов в свои расклады по отношению к Рюрику. Я про них ещё в Храме слышал что-то подобное от Главного жреца.

— Почему именно это племя их заинтересовало? Что думаешь?

— Потому что, это единственные дружины, которые можно назвать настоящей армией. Благо, что это племя не очень большое, а то было бы для нас серьезным препятствием, не даром византийцы который век планомерно их уничтожают.

— Похоже на то. С причинами вмешательства в нашу жизнь более-менее разобрались. Теперь надо бы понять, что византийцы планируют сделать против нас. Какие у вас мысли на этот счёт, соратники мои? Сом, начнём с тебя.

— У византийцев много шпионов. Да любой купец и его охранник этим промышляет. Поэтому они много знают про нашего князя и его дела. Думаю, что он начинает их беспокоить. Слишком быстро он становится сильным.

— И богатым, надо заметить.

— Да, Фархад, точное замечание. Сом, продолжай.

— Думаю, что они всё это затевают, чтобы Великий князь завяз в этих дурных разборках и не придумал нечто более великое и, самое главное, невыгодное Византии. Кстати, весьма вероятно, что Рольф тоже был с ней связан. Иначе он не был бы так уверен в своей победе над Рюриком. И раз уж у них не прошло с норвежскими хирдами, то решили продолжить с друзьями Рольфа. Их много, они отстранены от огромной кормушки, которая им раньше даже не снилась. Новые хирдманы тут как сыр в масле катаются, а они прозябают или в Киеве, или в мелких набегах. Зависть, страшная сила. И не важно, что они сами виноваты, что предали князя и взяли сторону Рольфа. Главное, они потерпели поражение, живут бедно, а такое не прощается.

— Фархад?

— После прошлогодних побед, которые никто не смог бы предугадать, ибо силы сторон были просто несопоставимы, Византия озаботилась снижением удачи нашего князя. Да-да, именно удачи. Они даже какой-то молебен совершили по этому поводу. Делает эта империя так, как привыкла поступать, по принципу «разделяй и властвуй». Кстати, действует почти так всегда, и практически без проигрыша. Поэтому считаю, что необходимо вычислить тех, кто проводит у нас решения Константинополя в жизнь. Монахи, понятно, работают, но косвенно и опосредованно. Они за Рим больше волнуются. К тому же, мы их здорово прижали, убрав всяких добровольных помощников. У них даже служек почти нет, к ним никто не идет, только рабы остались. Так что им очень нелегко. А вот кто работает с хирдманами? Монахов я там не видел, лупанарии под строгим контролем, в Библиотеке и Доме пионеров работают проверенные люди. Они сами наших воинов учат. Я проверял. Мастера все при деле, им не до бунтов. Даже представить не могу, кто тут работает на Византию, сколько ни размышлял. Но то что работают, у меня сомнений нет.

— Сом?

— Я думал, что Аскольд и Дир в свое время, но они тоже пешки. Да и далеко они забрались. Быстро реагировать на ситуацию не могут. Но Византия явно знает, что здесь происходит. Пусть и с запозданием. И это запоздание не помешает им сделать нам какую-нибудь гадость. Нутром чую, эти люди могут сделать немало против князя, и мне кажется, что они очень близки к великокняжеской семье. Но кто, пока не выяснил.

Сом — это ещё добавочная спец. контора в одном лице. Он не командный игрок, но в этом его сила. Он сам один собирает информацию, как пчела нектар, раскладывает по полочкам, анализирует и выдает на-гора. Но как из разных, не подвластных ему и чуть ли у прохожих людей, он выуживает нужные ему ответы, я не понимаю. Скорее всего, это некий вид гипноза. Другого ответа у меня нет, а спрашивать его бесполезно.

В дверь постучали, значит пришли свои. Охранники иначе не позволили нас беспокоить. Сом подошёл, приоткрыл дверь и тут же распахнул настежь. Вошла Шагара с кучей бумаг.

— Шагара, ты в курсе, какие племена ходили на Константинополь в 960?

— Основная дружина была из полян. К ним присоединились северяне, уличи, дреговичи, ещё кое-кто по мелочи. Но без одобрения старейшин. Вроде и сейчас куда-то собираются.

— Ну, вот и ответ на наш вопрос. Куда и когда планируют поход?

— В следующем году, но переговоры идут туго, так что может ещё на год позже или даже вообще сорвется.

— Так, разберитесь с Рунольвом со своими людьми и серьёзно проанализируйте информацию. Проверьте как перекрестным опылением. Через три дня соберёмся и обсудим её снова. В первую очередь ищем шпиона или шпионов возле семьи Рюрика, это первоочередная задача. И остальных ищите, но не хватайте, мы через них попробуем дезу в метрополию отправлять. Работаем, все по местам. А ты, Шагара, останься. Дверь закрой. Вот что, красавица. В нашей семье есть как минимум, один человек, который работает на благо Византии. История с Рольфом и Ефандой меня как-то царапала, слишком смело действовали ребята. Ведь расплата должна была быть очень жёсткой. Как это, кстати, и произошло. Весьма вероятно, что им посулили не только помощь в разработке ситуации, но и обещали защиту. Вспомни рассказ Тормода, как они потерялись в море, как ушла остальная эскадра и как устремились их драккары на камни мыса Таран. Ведь им туда, как я подозреваю, было не надо. Но если без шуток, попробуй с Тормодом разобраться, не было ли на их драккаре нечто такое, на котором можно было плыть, пусть и недалеко, это раз. И происходило ли что-нибудь необычное тогда среди викингов, что вызвало бы недоумение Рюрика, это два. Пусть вспоминает. Скажи ему прямо, для чего это нужно. И ещё, снова просмотри всех служанок в Детинце, но не только Ефанды, а всех. В женской половине тоже есть кукушонок. Найди мне её. И не забудь про монахов. Выбери из них самого знающего. Принеси план взятия его в плен с последующим освобождением. Мне надо задать ему ряд вопросов.

— Но ведь просто так он не расскажет, а если применять скополамин, он все запомнит?

— Не бойся, он не только заговорит, но и запоёт. И при этом все забудет. Есть у меня одна травка. Уже опробовали. Главное, чтобы мы смогли его вернуть на место и чтоб никто не догадался, что он был в наших руках. Ступай. Стоп. Подожди, мне тут мысль в голову пришла. Дай подумать.

Я ходила по кабинету, рассматривая эту мысль так и эдак. Дело, конечно, рискованное, и людей в случае провала потеряем, а пойдут туда лучшие из лучших. И самые верные. Но что мне делать, если так сильно нагнетается обстановка? Наконец, приняла решение.

— Шагара, ты в курсе взаимоотношений племени Рос с византийцами?

— Да. Вы об этом сегодня говорили?

— Да, именно об этом. Обстановка накаляется и в этом сильно помогают эти россы. Не знаю, кто там рулит, один князь, или совет старейшин, или ещё кто, но очень хотела бы это знать. Более того, в итоге очень хотелось бы сделать так, чтобы это племя стало нашим союзником, а не византийцев. Главой посольства будет Баранакке.

— Баранакке?!!!

— Ну да, а что тебя смущает?

— Но ведь он так наивен! Он даже врать не умеет! Что видит, то поёт.

— А ты не задумывалась, Шагара, что такой хитрый, лукавый, умный, жесткий, твердый, даже грубый князь, так быстро поверил Баранакке, причем даже начал с нами некие переговоры? Другими словами, он отлично провел посольство. Но, допустим ты права. Подумай об этом воинственным племенем, очень похожим на ваше, и назови мне имя главы посольства. Такого, чтобы смог выполнить поставленную мной задачу?

— …

— Вот видишь. Тут сколько не думай, а больше некому. В качестве охраны пойдет десяток одной из твоих сестер. Какой — решите сами. Ещё боевой хирд. В него войдут десятки кельтов, китайцев, викингов, кривичей, словен, мери, весь и чудь. Дружина будет весьма приличная. Теперь понятно?

— О да, моя царевна.

— Что касается Баранакке, то ты вместе с Сомом и Фархадом расскажете ему все наши расклады по политике Византии к нашим народам. Никакие советы «как и что там надо говорить» ему не давайте. Он знает, что надо сказать.

— Слушаюсь.

— Вот и хорошо. Готовьтесь. Надо к россам подоспеть до выхода их дружины в поход. Выходите в путь по готовности, Цзян Хуэйлин всё сделает, я его предупрежу. Когда вы всю информацию выльете на бедного Баранакке, то отправьте его ко мне, я с ним по душам поговорю.

Следующие три дня я посвятила делам хозяйственным. У меня уже давно сформировалось стойкое убеждение, что нам обязательно надо подготовить скандинавским правителям соответствующий ответ на прошлогодний приезд к нам. Долго обдумывала эту ситуацию, наконец, что-то начало вырисовываться. С учетом киевских проблем, откладывать наше «Алаверды» явно не стоило.

— Дорогой, можно тебя побеспокоить?

— Заходи, солнышко ты моё ясное. Как ты себя чувствуешь? Надеюсь, ты хочешь обрадовать меня хорошим известием?

Вот бы наши современные мужчины из будущего так хотели детей, как здешние отцы семейства. Причём все хотят, из любого племени, статуса и возраста. Потому как о будущем волнуются. Даже не могу представить, чтобы мужчина каждые два — три дня спрашивал свою жену, не ждёт ли она ребёнка. А то у него уже терпения не хватает принять на руки малыша.

— Дорогой, ты же знаешь, что мальчик родится только тогда, когда ты построишь город, где он будет жить в безопасности и по возрасту станет оттуда править. Плюс ты должен наказать сам знаешь кого. И только тогда всё получится. Богини сказали об этом чётко. Не спеши, родной. Ты будешь жить долго, и ты сам воспитаешь сына. К тому же, ведь даже Ладога до конца не достроена. А во-вторых, нам необходимо сделать так, чтобы хоть несколько лет не было бы войн.

— Милая, ну как это можно сделать. Ты же понимаешь, что о наших богатствах слухи уже расползлись, так что периодически нас будут пытаться ограбить. Да и зачем? Мы не можем заставить наших врагов не пытаться нас завоевать. Мы можем только обороняться.

— А вот тут ты не прав, любимый. Мы вполне можем бить на опережение.

— Как это?

— Во-первых, Аскольд и Дир, за деньги византийцев, набрали разного сброда, и решили идти на полян. Те воевали в последние годы очень много и количество мужчин в племени сократилось весьма серьёзно. К тому же, многие воины служат в дружинах других, более богатых князей, а некоторые даже у византийцев. У друзей Рольфа есть очень серьёзная вероятность если и не захватить эти земли, то ограбить и обезлюдеть полян. Они хорошо умеют это делать. Поляне может и не будут нас упрекать, что не помогли, но сердцем обидятся. Они пошли под твою руку, а ты их вроде и не уберег. Не важно почему, по какой причине. Но если мы полянам поможем, то есть большая вероятность, что они встанут под твою руку не только добровольно, и пойдут за тобой куда угодно, и будут тебе искренне верны. А это уже другие отношения.

— Откуда тебе известны замыслы этих предателей?! Аскольда и Дира я имею в виду.

— Дорогой, не волнуйся, из самого надёжного источника. От любовницы Дира. Она его ненавидит, не знаю за что, но ненавидит так сильно, что сама вышла на нашего купца. Ты его знаешь, Скородум, из ильменских словен. У него небольшая ладья, торгует не очень дорогим товаром, мелочёвкой. Зато оборот большой, да и не так опасно. Она его по Ладоге знала, ну и подошла, рассказала. Ты с ним сам поговори, он только вчера в Ладогу пришёл. Главное, замыслы этих предателей сорвать, а потом разберёмся, кто их на это дело надоумил.

Пока я не хотела, чтобы Рюрик пользовался моими людьми, а то ведь совсем его разведка, если её так можно назвать, мышей не ловит. Сколько раз говорила, чтобы создавал нормальную контору, причём по всей Европе, приятелей у него там не пересчитать. Всё откладывает. К тому же, двойная сеть увеличивает точность информации, это раз, и повышает доверие к своим информаторам, это два. Скородум отлично сыграет славного подданного, которого за денежку малую попросили передать пару слов, что он и сделал. А если Рюрик догадается его вербануть, тоже не плохо. Мои приказы всё равно для того приоритетны. Мы с ним этот вопрос уже обговорили.

— И второе. Я считаю, что мы не должны прощать набег скандинавов на нашу землю. Нашу, Рюрик, и наших детей, и внуков. А то будут ходить каждое лето, ни урожая нормально не снять, ни купцов защитить. А когда им надоест убытки считать, то будут не через Ладогу и Волхов ходить в греки и персы, а через Свирь и Онежское озеро. Что тогда будем делать? Земли те завоевывать? А где воинов хороших найдём, если каждое лето разорение. Нет, мы им должны показать нашу силу и отомстить так, чтобы им мысли такие дурные о набегах на нас даже в голову не приходили.

— И как ты это себе представляешь, милая ты моя?

— Хедебю.

— Что Хедебю?

— Это город в Дании.

— А то я не знаю. Сколько раз там бывал. Как относится сей город к нашему отмщению?

— Очень просто. Есть несколько причин сходить в поход именно на него.

— Что?!!!

— Да, в поход. А что? Это самый большой и богатый город датских королей, которые реально и организовали поход на наши земли. Пусть и по просьбе франков, это не важно. Согласились, сделали, оплатили, вот и получайте ответ. Второе. Он расположен в самом узком месте южной части Ютландского полуострова. На берегу озера Хаддеби Нура, из которого вытекает река Шлея. Что позволяет ему контролировать торговый путь, связывающий Северное море и Балтику. Это очень важно для торговли, в том числе и нашей. Ещё южнее от города идёт не менее важнейшая торговая дорога? Воловий тракт называется. Ты ведь это знаешь?

— Про путь в Северное море знаю. Про Воловий тракт что-то слышал, но он мне не был интересен.

— Ну, это понятно, что там интересного. Но всё это вместе позволяет купцам избегать опасного пути вокруг Ютландского полуострова. Хедебю, это сердце торговли Дании, без него золотая кровь прольётся в другом месте. Я даже не могу предположить, как скоро оправятся даны, если этот город будет уничтожен. К тому же шведы давно на него облизываются. Думаю, они получат серьезную возможность забрать его после нашего ухода. Конечно, им придется сильно потратиться на восстановление, но нам это тоже на руку. Пусть грызутся между собой, а на нас даже глазом не косятся. Так почему нам эту ответку не сделать?

— Ты с ума сошла? Ещё никто не смог взять этот город.

— Всё когда-то бывает впервые.

— Ты знаешь, как обороняют этот город?!

— Знаю. Со стороны озера стоит полукруглый палисад и деревянные сваи, вкопанные в прибрежное дно. Через город проходит река, вдоль которой строили здания, окружённые плетёными заборами, чтоб замедлить движение нападавших. Там же стоят драккары, которые на момент нападения будут участвовать в обороне города. Кстати, ты всё смеялся про наши туалеты, а в Хедебю они уже давно стоят на каждом участке. Не такие удобные, как у нас, но все же. Поговаривают, что город был основан византийцами, а не скандинавами. Потому там так сравнительно чисто. Там даже улицы покрыты деревянным настилом.

— Дорогая, не отвлекайся. Ну и что? Настил? Ходить удобно, но и отбиваться от врагов, тоже. Тем более за заборами.

— С чего ты это взял?

— За ними прятаться хорошо. Но не в заборах дело. Да там тысяча жителей, северных воинов больше половины, между прочим! Купцы, это еще пятьсот. Ремесленники, рабы, слуги тоже будут биться. Наверно. Да в торговые дни ещё полторы-две тысячи купцов с охраной подваливают. А торговые дни у них все лето, как только начинается судоходство.

— Правильно. Но ты забыл ещё об одной вещи. Это единственный город в Скандинавии, где чеканят монеты. На одной стороне изображение какого-нибудь животного, на другой — корабль. Символично. К лету их скапливается неприлично много. Мало того, что заберем деньги, так и сам монетный двор тоже заберем. Интересно, что они будут делать без инструментов и мастеров.

— Зачем? У нас же гораздо лучше.

— Продадим кому-нибудь. Или проведем среди работников курсы повышения квалификации. Лишь бы им не достался. Но мастера у нас так и так останутся, их никогда не бывает много, а уж лишних вообще нет.

— Это, конечно, правильно. Но, девочка моя, мы пока не готовы захватывать этот город. Там действительно много защитников, которых обеспечивают конунг и ярлы Дании. Тем более, если пойдём сначала в поход к полянам.

— Нет, дорогой, у нас не будет другой возможности. Это небольшое нашествие возможно только в этом году. Магистрат города приняло решение о строительстве защитного вала вокруг Хедебю. Говорят, что он будет 5—6 метров в высоту и почти полторы тысячи в длину. Когда его построят, мы действительно не сможем завоевать город. Просто не хватит воев.

— А сейчас хватит, да?!

— Да. Хочешь, считай сам. В этом году «Великая армия» датских викингов высаживается в Восточной Англии. Причём это не набег, они захватывают землю для себя, навеки. Их там не известно сколько тысяч, их со всей Дании собирали. Это первое. Соломон, герцог Бретани, нанял датских викингов-наемников, где-то с тысячу, для битвы с франками у Бриссарта. Это второе. Датские викинги уже третий год продолжают грабить Западно-Франкское королевство, да, по мелочи, но несколько тысяч человек набегает. В Аквитании их друзей нанял Пипин II, пытаясь вернуть себе трон. Он взял в осаду Тулузу, но пока не смог захватить город. Это третье. Вопрос: сколько сильных и опытных бойцов осталось в Дании?

— …

— Молчишь. И правильно делаешь. Сколько раз говорила тебе, что нам нужна серьёзная разведка? Эти сведения попали ко мне случайно. И если бы их не было, я тоже побоялась бы идти в Хедебю. И ещё, дорогой. Я всё равно сомневалась. Но сегодня ночью мне приснилась Фригг. Она сказала, делайте, что хотите, но Хедебю должен быть разрушен.

— Почему?

— С её слов, несколько лет назад в этом городе, с разрешения датского конунга Хорика I, монахом-миссионером Ансгаром построена христианская церковь. Теперь в этой стране не почитают Одина и Фригг. Более того, они уничтожили и храм Богини. Она гневается.

— Значит Хедебю будет разрушен. Назначь на завтра совет.

— Да, мой господин.

Ну, что тут сказать. За лето мы умудрились провести два военных похода.

К полянам направили молодых представителей из всех союзных племён. Добыча там ожидалась небольшая, но как учёба молодых и наказание некоторых стариков за разные ошибки, всё было как надо. Дружину Аскольда и Дира разгромили в одно сражение. Не понимаю, как можно было воевать без разведки? Нет, эти герои направляли по дороге на полкилометра небольшой разъезд. А по сторонам посмотреть? Их подловили на переправе через Десну и разбили полностью. Ну, тут даже говорить не о чем. Разбили и разбили. Коней много взяли, оружие не очень паршивое, одежда. Для молодых дружинников племен, очень даже хорошая добыча. Деньги были только у вождей, да и то немного. Представители Рюрика практически все монеты раздали войску, княжескую долю взяли небольшим табуном хороших лошадей и двумя драккарами. Всё равно это никому не нужно, а обычаи надо соблюдать. Молодежь была очень довольна. Что касается двух друзей-побратимов, то Аскольд погиб в бою, а Дира отвезли в Ладогу. Только время и силы зря потратили. Он был ведомым в этой паре и проводил силовые акции, на более сложное был не способен. Так что какие-то мелочи узнали, а вот резидента Византии он не знал. Жаль.

Что будет в Дании, не знал и не предвидел никто. Мне было интересно, поэтому напросилась в поход. Князь был категорически против, но я его уговорила. Мол, люди и так боятся, слишком велик кусок. А тут я, с благословением богинь. Причём мы придали нашему нашествию вид не банального похода за зипунами. У нас был Священный Поход по воле Богини и во Славу ЕЁ. А это совсем другая мотивация. Так что ему пришлось разрешить мне сопровождать войско. Думаю, таким количеством они меня как-нибудь меня оборонят.

Выходить из Ладожского озера мы стали небольшими отрядами. У всех старших ярлов были компасы, так что Балтику проходили насквозь и широким веером. Поэтому нас никто и не заметил, и не заподозрил такого нахальства. Собрались в устье Шлее, а затем вверх по реке, всего-то 35 км., дальше в озеро Хаддеби Нура. Именно на его берегу стоял Хедебю — очень интересный и неординарный город. Необычный по нынешнему времени. Разделялся на квадратные зоны, почти как в Петербурге. Улицы были прямые, все вели в гавань и превращались в пристани. Складывается ощущение, что город подчинялся единому проекту строительства. И со слов Рюрика, дома там не такие, как в других городах Скандинавии. Зашла в парочку. После того как всё успокоилось. Дом обычный, из 3-х комнат. Две малых по сторонам и в середине большая. Одна из маленьких служила кухней-столовой. Большая комната была вроде гостиной. Скамьи вдоль стен покрыты шкурами животных. На стенах гобелены. По середине большой комнаты было кострище для тепла. Пол покрыт кожаными ковриками. Напротив, у одной из стен, стоял ткацкий станок и пара деревянных комодов. Не бедно для 9-го века. Так, забегаю вперед. Сначала про захват этого населенного пункта.

На рассвете самые мелкие корабли потихоньку зашли в речку, которая разделяла город, прошли до конца, пристали ко всем свободным причалам. На уже занятых, стали вторым бортом. Никто не жаловался. Ну пришли люди, викинги, сразу видно. Ждут свою очередь на разгрузку. Всё нормально, всё, как всегда. В это же время остальные драккары обошли город, выгрузили штурмовые отряды, и окружили его полностью. Затем в него вошли. Тихо, спокойно. Заняли все перекрёстки, ввалились только в присутственные места. Тех, до кого дошло, что что-то не так, убили. Некоторых взяли в плен, но мало. Рюрик не любил датчан. С его биографией это было оправдано. А что вы хотите, сколько он натерпелся от своих сородичей.

Город торговый, действительно богатый. Торговали здесь цветными тканями, украшениями из кости и железа, специями, изделиями из стекла, моржовыми бивнями, кожей, шерстью, кожаной обувью, янтарём, гребнями, иголками, дудками, игральными досками и т. д. Здесь отливали бронзовые и серебряные украшения, плавили железо, обрабатывали стекло. Ремесленников было очень много. Разных народов, в основном, рабы. Мы их, естественно, взяли с собой. Мне только решительно не понравилось в этом городе близкое соседство со свиньями, которые с хозяйским видом бегали по улицам. Этого я нигде не видела. Впрочем, где я в этом мире и была-то. Может везде так. Вспомнился почему-то «клин свинья», действительно здесь это священное животное. Ладно, это не самое главное. Торговцы города платили дань конунгу, а взамен должны были получить защиту от нападений и стабильность ведения бизнеса. В нашем случае эта связка не сработала. Город пал в один день.

Всех больших и богатых людей Хедебю свезли в одно место, типа магистрата, и принялись потрошить. Как на деньги, так и на информацию. Многие из них смогли убедить нас оставить им и их близких жизнь, за хороший выкуп, разумеется. Который привезут их родичи. Все, что было у них здесь, уже забрали. Грабили подчистую. Местные жители, потерявшие всё, и не имеющие дополнительные деньги в других местах, шли в рабы. Кто не хотел и сопротивлялся, тех убивали. Точнее, приносили жертвы Одину, Фригг и Морриган. Это кельты очень старались. К тому же, неуправляемый раб никому не нужен. Только несколько известных мастеров избежали смерти, не смотря на вспыльчивый характер. Монетный двор порадовал. И станками, и мастерами, и количеством изготовленных монет. Как серебряных, так и золотых. Медные тоже были. Но больше всего он порадовал чистыми заготовками. Тех же металлов. Нам сказали, что последний мешок руды переплавили два дня назад. К нашему приезду, вероятно.

Добычу грузили на торговые корабли и драккары. И наши, и местные. Учитывалась каждая монетка и тряпка. Викинги очень серьёзно относились к добыче. Тут нельзя ошибаться. Но у Хуэйлина с шестью сыновьями все было отработано. Никто даже и мысли не допускал, что где-то может быть вкрасться ошибка, не говоря уже о краже. Только Скьельд всё время у Рёрика интересовался, можно ли моему казначею доверять. Князь мой только смеялся. Рабов взяли много. Разных. Думаю, что в наших мастерских и работа тяжёлая, и мы с мужем не подарок, но у нас им будет гораздо лучше. Наверняка. Потому как в этом городе живут рабы, вам лучше не знать. В это время люди не были сентиментальными, жизнь суровая. Но тут рабов даже за животных не считали. Среднее время жизни любого раба 5—7лет, даже красивых девушек. Потом их просто убивали, поизносились, мол. Поэтому ни один из них не взял в руки топор чтоб помочь своему хозяину.

Завтра мы уходим. Новости в это время разносятся с ветром, так что дня через два-три сюда могут прийти войска из столицы. Сколько их осталось у представителя конунга, никто не знает, но зачем нам лишние потери? Ещё осталось последнее дело. Церковь. Та, которую построил в 850 году Ансгар, епископ Ютландии, Гамбурга, Бремена, Швеции и Дании. Тот, который в 826 году крестил в Ингельгейме Харальда Клака из рода Скьёльдунгов и его супругу, сына и племянника, юного Рёрика. Дядя его становится королём Дании, но ненадолго. Король Хорик I выгнал его с семьёй из страны. И все эти приключения и беды Рёрика, так или иначе были связаны с молодым императором Лотарём и его любимым епископом. На данный момент Ансгар вёл себя в Дании абсолютно свободно. Ездил куда хотел, проповедовал, построил школы для детей высокородных датчан, склонил сына нового короля Хорика II к принятию христианства. И всегда, и везде выступали ярлы Дании против правления династии Скьёльдунгов. Тех, кто вел свой род от самого Одина. В отличии от Хориков, приблудившихся не известно откуда. Я думаю, что короли рода Скьёльдунгов были слишком независимы, поэтому и церковь, и франкские императоры, и жадные соседи, не хотели видеть их на престоле Дании. Тем более, что Рёрик и его дядя, больше стремились грабить богатую европейскую империю, а Хорики довольствовались и бедной Англией. Единственное богатство которой заключалось в залежах олова и имущества монастырей.

Епископ Ансгар умер на костре в день нашего ухода, как христианский мученик, вместе с его учениками. Думаю, его обязательно канонизируют. Я не присутствовала на этой церемонии. Но солнце светило ярко, погода была прекрасная и все приметы говорили за хороший поход. А за нами, во славу Фригг, разгорался город. Мы даже ночью видели огромное зарево, несмотря на то, что отплыли далековато. Думаю, богиня будет довольна. Утром, после завтрака, когда я совершенно разнежилась, ко мне подошёл Бардольф. Он обычно не любит болтаться рядом с начальством. Мол, и так дел полно. А тут подошел и мнется. Мне это скоро надоело, и я взяла разговор в свои руки:

— Ну, что? Ходишь тут над душой, и ни мычишь, ни телишься. Говори, что случилось.

— Да ничего такого не случилось. Всё прошло хорошо, вы же знаете.

— Знаю. Только не знаю, что тебя мучает. Когда из Ладоги уходили я специально Этну проверила ещё раз. Ни ребёнок, ни будущая мама здоровы и чувствуют себя прекрасно. К тому же это второй ребёнок, значит рожать уже легче. Кстати, опять будет мальчик.

— Правда?! Спасибо, моя царевна!

— Да за что?! Не я же рожаю. Ты не увиливай, говори из-за чего как сыч ходишь.

— Понимаете, я ведь хотел епископа Ансгара выкрасть, переодеть и спрятать. А там уж как судьба решит, кто куда.

— Ничего себе. И как к этому отнеслась Клятва, неужели не наказала?!

— Не за что было. Хотя, как я это всё продумывал, у меня голова болела. А когда я пошёл в его резиденцию, узнать у ребят Рунольва где его закрыли, то старая рана на ноге заболела.

— И ты всё равно пошёл?

— Так ведь не по-христиански это было.

— Да, тут всё не просто. Бардольф вроде бы и не сильно религиозный, не фанатик, но какие-то правила для него были важны. Видно, смерть иерарха такого высокого уровня выходила из-за его планки непротивления злу. А характер у нег серьезный, если будет считать, что нечто неверно, обязательно полезет исправлять. Но тут вроде с епископом всё в порядке, Рунольв сам рядом с костром стоял, до самого последнего. Только когда учеников очередь пришла, то до конца не досмотрел. Но там такие ребята казнями занимаются, что ни один варнак не спасется.

— Ну и почему ты решил изменить своё решение? Уж точно не из-за страха.

— Конечно моя царевна. Просто вы опять были правы.

— Хм. Лестно слышать, но откуда ты это знаешь?

— Вот я и говорю, что когда я пошел в резиденцию, но Рунольв там со своими что-то обсуждали, вот и отправили в какой-то кабинет, обождать. Это не кардинала кабинет был, они в нем и сидели. Потом выяснилось, что это комнатка была его секретаря. Маленький такой, плюгавенький. Когда меня туда отправляли, то Скегги проорал, что у него ничего нет, потому как он только как служка у епископа был, подай-принеси-пошел вон. Но мне на того парня наплевать, но не в коридоре же стоять, а в остальных комнатах шмон идет. Вот я туда и пошел, ждать придется долго, они только начали.

— Бардольф, давай подходи к делу.

— Да. Я резко зашел в ту комнату. А по коридору шел тихо. Во он мои шаги и не слышал. Когда я вошел, он из какого-то угла выскочил и вроде как рясу поправляет. А у самого щеки красные и глаза бегают. Ну, я его и спросил, ты чего это там делаешь? Воруешь? Он аж подпрыгнул, и как возмущенно заорет, что он ни у кого, да никогда… Я тут сразу, а что тогда? Он сразу вилять начал. Потом, конечно, разговорился. У него там тайная комната была. И в эту комнату епископ Ансгар всё самое ценное и складывал. Мало того, что там самые странные замки какие я видел были, так там даже змея жила. Она только этого парнишку и привечала, он её кормил. Он в этой комнате и жил, чтоб за епископом хорошо присматривал, и днем, и ночью.

— И что, он не попробовал тебя убить?

— Как же не попробовал, но что-то у него было в глазах, так я из коридора двух парней забрал, они на это совещание опаздывали, только с рейда. Они было заартачились, но когда я им показал дверь в комнату, которые их товарищи не нашли, сразу ринулись. Мы там много чего нашли. Денег много, почему-то разной одежды и размеров тоже разных. Книг много, очень. Особенно на греческой и латинской мове. И арабские были, и иудейские. Там парни разные у Рунольва, многое знают. Ну, он вам все доложит, как закончит. Велел вам это передать. Но больше всего там было разных бумаг.

— Ну и чего ты замолчал?

— Я там не очень-то и много прочитал, времени было мало, да и Рунольв ругался, хоть я эту комнату нашел. Там были приказы за его подписью, видно, требовал, чтоб ему эти бумажки возвращали, или давал заучивать, а потом забирал. Не знаю. Но были там и приказы детей украсть у важных людей, и убивать врагов церкви, и всякие интриги против не только мавров там, или ещё таких, но и против византийской церкви, и нас, и наших соседей, да и той же Швеции и Норвегии… Но в конце концов меня доконало другая история. Оказывается, у него были дела с одним алхимиком. Вот я много слышал, как алхимики пытаются металл в золото превращать. А этот был другой…

— В каком смысле?

— Он жизнь человека продлевал. Так выходило. В одном письме, это ещё в прошлом году было, он написал, что старик, которого к нему направили, стал гораздо лучше себя чувствует, кашель без крови, в легких хрипы почти стихли, даже морщины уменьшились. Но последняя порция крови младенца у него уже заканчивается, надо побыстрее прислать новую. Лучше из девочки. Вот так. Я потом тоже свой факел в костер бросил.

Мы шли по реке, надеясь через 2—3 дня выйти в море. Так и получилось. Шли бы быстрее, но суда были перегружены. Дошли без потерь и поломок. Но слишком много было трофейных кораблей, о качествах которых наши мореходы не знали. За это небольшое плавание что-то повылезло, и наши корабелы решили перед большим морским походом подстраховаться и подремонтировать корабли. Правильное решение. В устье фьорда Шлей это было сделать удобно, и мы встали тут на пару дней. Заодно решили проверить, правильно ли расположили поклажу, нет ли где перекоса, верно ли рассчитали вес и т.д., ибо море ошибок не прощает. Но мы надеялись, что переход будет удачным. Мы даже не представляли, каким. Только мы начали выходить из фьорда в пролив Малый Бельт, как дозорные драккары заметили флотилию. Приличную. Шли из пролива Большой Бельт, явно из столицы. С полсотни, похоже набралось. Нам сразу просемафорили и счастливый Рюрик тут же помчался на дозорные драккары. Мы решили, что не будем прятаться, а то ещё кто-нибудь набежит. Так что транспорты потихоньку выползали из фьорда на простор морской волны и под приличной охраной (кстати, они тоже были не беззубые, защитных орудий хватало) направились к проливу Кадетрине. Время не ждёт.

Боевые драккары тоже были нагружены добычей, но не так сильно, как транспортники, и манёвренности не теряли. Потому как с собой брали только самое ценное, остальное шло на кноррах. Разделение награбленного было более чем справедливое, с точки зрения хирдманов, да еще и чуть ли не прямо на поле боя все просчитали. Все получили, что хотели, на всю жизнь хватит, так что пай ярла и не проверяли в общем. Да если по совести, то никто даже не мечтал о такой доле на человека. Так что датчан ждал неприятный сюрприз. За такую добычу хирдманы разнесут тут все в дребезги и пополам. Уже довольно давно наши моряки не воевали как принято у викингов. Те обычно перед началом настоящей морской битвы получали серьёзную психологическую накачку. Вождь призывал своих воинов храбро сражаться. Затем драккар подходил на веслах к вражескому кораблю, и с удобствами становился с ним рядом. Воины бросали абордажные крюки, соединяя вместе борта длинных кораблей, создавая мостик, где они могли бить друг друга. Затем начиналась сама битва. Всех обуяла ярость, без неё никак. Что ярл, что простые хирдманы, словно бешенные, бились с тем, кто попадётся под руку. Не глядя по сторонам, а зачем? Наверное, были там люди, которые могли как-то влиять на обстановку, но я не понимала, как они могли это делать. Здесь и всегда каждый за себя. Главное, чтобы крови было побольше и на тебе, и вокруг тебя. И трупов, трупов горы, тогда скальды наверняка отметят тебя в своих сагах. Слава богам, что Рюрик вышел из того возраста, когда молодые дураки жаждут только славы. От добычи, конечно, не отказываются, но слава важнее. Мы воевали по-другому.

Наши боевые драккары разошлись веером и помчались на эскадру датчан. Идущие довольно близко корабли противника не могли нормально маневрировать. Время для расхождения у них было, так что я не понимала, почему они этого не делали. Как шли кучей, так и продолжали этот манёвр. Естественно, мы этим воспользовались. Я про фальшфейер красного огня говорю. Не знаю, что подумали наши противники, но сбились они в огромную, плотную груду. Как потом говорили пленные, самое страшное было, это горящая вода. Колдовство, однако. Мы их не разубеждали. Все наши ярлы драккаров и воины знали задачу, стоящую перед ними. Выбить как можно больше противника на расстоянии, как метательными машинами, так и стрелами. Луки у них были именно для морского боя, компактные, но сильные, Сариль с сыновьями их придумал и очень этой новинкой гордился. Очень удобные для стрельбы с палубы, отличная модель. Так что, как лучникам метателям приказали, так они и сделали. При приближении разобрали цели и началась артподготовка. Хотя использовали только те машины, что стояли на носу, и лучников, сколько на том же носу поместиться, но эффект был все равно сильный. Бросали камни и книппели. Из трёх запусков, два попадания. Хороший результат. Как только подошли на расстояние выстрела, взялись за луки. Вот тут уже пошёл другой счёт. Пока датчане поняли, что на таком расстоянии можно попасть в человека, пока сняли щиты и закрылись, выбило в общей сумме половину команд. Да и потом, закрытым, прилетало тоже.

Били навесом. У нас кораблей было меньше, зато воинов больше, как и стрел. Их наконечники с нашими не сравнятся. Про оружие лучше не говорить. Спокойно одели спец. доспехи. Если парни в воду упадут, то дёрнут за верёвочку, доспехи и пойдут на дно морское потихоньку, на тренировках даже друзей успевали выловить. И стрелы на излете им нипочём. У всех моряков были под стальными доспехами подстежка из пеньки, с добавлением пробки Амурского бархата. В них плавать можно, пока не вытянут из моря. Как хирдманы были благодарны нашим мастерам. Одно дело умереть в бою, а другое — утонуть.

Вооружились заранее, приготовили крючья. Каждый драккар старался вклиниться между двумя вражескими кораблями. Большинству это удалось. Бросили кошки, наложили мостки, и вперёд. Мне кажется, что тот факт, что наши викинги бросались на вражеские команды молча, очень сильно пугало наших противников. Что-то такое потустороннее здесь присутствовало. К тому же у всех наших была особая форма, да ещё кожаные маски на лицах. Волчьи, акульи, медвежьи, орлиные, моржовые, да разные, у каждого драккара своя. По названию и кальки скульптуры на форштевне. Это я настояла. Не для красоты или ворожбы, как подумали многие, просто очень много было ранений, попаданий стрел и камней в лицо. А такие раны лечить гораздо труднее. Как потом выяснилось, что у нападавших были практически одни новички. Старшие в Англиях и Европах озоруют, а молодёжь дом охранять оставили. Вот и охраняют, как могут.

Короче, победили мы. Серьёзно раненых добили, остальных перевязали, связали, уложили. Здоровых в кандалы и на вёсла купеческих судов. Особой добычи, кроме оружия, личных вещей и одежды, не было. Зато полупустых кораблей полно. Мы только два драккара у них разбили в дребезги, видно те давно не ремонтировались. Так что к нам присоединилось 64 драккара, что позволило серьезно разгрузить транспортные корабли, а то те бортом воду черпали. Так что всё к лучшему. Убитых у нас не было, а раненых хватало. Но в основном, по мелочи. Так что санитары их обработали, перевязали раны и вперёд, домой. И всё время перехода нам светило яркое солнце, как будто не по Балтике идём, а по Средиземному морю. Все хирдманы твердо решили, что Богини нам помогают не только на земле, но и в море. И если теперь вожди скажут, что надо идти в поход, то никто не поинтересуется «зачем и почему», а спросят только одно: " Куда?!»

А теперь — домой.

Ладога встречала нас стоя. Флаги, дудки, цветы, ленты, зеленые ветки, свистульки. «Кричали женщины: „Ура!“ и в воздух чепчики бросали». Такой победы здесь еще никогда не видели, наверное, и не мечтали увидеть. Старейшины всех ближайших племен стояли большой, весьма представительной, группой. Каждое, даже самое захудалое, племя не только прислало своего представителя, но и подготовило дары и предложения. У всех — одно. Вступить под руку Великого князя Рюрика. Да, всего за четыре года, Рюрик из служивого князя вырос до Великого. И самое странное заключается в том, что почти все присутствующие здесь были этому рады. Под рукой Рюрика перестали собачиться местные племена. Случаи такие не происходили, ибо ни-ни. Всех пассионариев сразу отправляли в дружину князя. Правильно делали, зачем они в нормальном общине будут воду мутить. Пусть на войне свою энергию сбрасывают. Земельные вопросы тоже оформили законодательно. Не только оформили, но и выполняем. За этим Рюрик следит строго. Каждому племени свой выверенный кусок земли. Большой, на вырост. Торговля развивается семимильными шагами. Ремесленники обеспечивают народ своей продукцией так, как тем раньше и не снилось. Что еще нужно, чтобы вырастить детей и встретить старость. Так что радовались искренне. Столько трофеев никто из воинов даже не мечтал получить, точнее никто даже не представлял, что их бывает так много. И тут надо учесть, что в походной армии было очень много дружинников из местных племен. Мы их специально взяли. А у них родственников, не пересчитать, и естественно, воинская добыча в довольно большом проценте уйдет в род. Как тут не радоваться.

— Да здравствует Рюрик!

— Слава Великому князю!

— Один!

— Перун!

— Морриган!

И среди этих и им подобным я услышала не столь громкий, но очень необычный крик, точнее, вопль:

— Белая богиня! Марату!!! Анаит! Черная богиня! Мах!!!!

Марату, это Изначальное Имя. Анаит — Великая Богиня воды и жизни. Мах, это богиня Луны. Этих богинь наш народ не знал. Даже не подозревал о существовании таких имен. Явно прибыли гости, но от кого?

— Шагара, пусть проведут этих непонятных гостей до их пристанища. Потом расскажешь, как они устроились.

Дальше все пошло по цепочке и когда мы наконец дошли до терема, меня уже ждал Сом с донесением. Я отпросилась у мужа под предлогом сильной усталости, желания немного отдохнуть и привести себя в порядок. Договорилась, что приду на пир попозже, и ушла в свой кабинет. Там меня уже ждали. Сом начал первым:

— 7 дней назад в третьем окне слева в гостинице арабского постоялого двора, появился кувшин. Мы прождали 2 дня и сообщили, что она здесь, но не может прийти в связи с отъездом мужа в поход. Гости встретили эти слова с пониманием и сообщили посланнику, что пробудут здесь 3—4 недели. Просили передать госпоже их уважение и пожелание всех благ, а заодно письмо и подарки от родичей. Письмо было абсолютно пустое по смыслу, но написано рукой ее старшей сестры, которая была тогда в положении и не могла присутствовать на празднике. Письмо было адресовано Мухаммеду ибн-Мухаммеду, аль-Мухаммеду, ат-Мухаммед. Она рекомендовала подателя этого письма как человека достойного и в торговле хорошо разбирающегося. Все, как мы и договаривались. Асмира вспомнила, что её старшая сестра Анора {Гранат? жила в то время за городом, в поместье возле реки и, скорее всего, о трагедии узнала только после родов. Как потом мы узнали, ей сообщили, что во дворце болезнь, чуть ли не чума, и в город ей наведываться нельзя. Этого в письме не было, рассказал эту историю её посланник доверенному лицу нашей принцессы. Больше никаких переговоров мы не вели, ждали вас.

— Хорошо. Пусть Рунольв от своего имени и от имени своей жены пригласит всех, кого посчитает нужным. Беседа будет ознакомительной, нам всем надо будет хотя бы примерно понять кто есть кто. Сом, список необходимых вопросов подобрали?

— Да, моя царевна. Вот он.

— Так, давай. Почитаем, посмотрим, полюбопытствуем. Ну, что ж, отличная работа. Добавьте только один вопрос: кто родился у Аноры, мальчик или девочка? Рудольв, после того как они отдадут верительные грамоты, вели их отнести к себе в кабинет. Пусть Асмира эти бумаги хорошо проверит. Развлекай гостя, но к серьезным темам не переходи. На Востоке не любят торопиться — это раз, а два — посланник должен понимать, что его будут проверять, дело-то весьма щекотливое. Он сам в первую встречу много болтать не будет. Ему тоже надо проверить, настоящая ли перед ним Асмира. А то вдруг тут какая-то сильная интрига, у них такие бывают, что нам и не снились. Восток, дело тонкое. Еще есть какие-то серьёзные вопросы?

— Да, моя царевна. Есть ещё две ситуации, которые мне показались серьезными.

— Слушаю.

— Может быть, наедине?

— Даже так? Хорошо. Тогда все могут идти отдыхать. Кроме Шагары. Не возражаешь?

— Нет, конечно. Она все равно узнает, это ее люди увидели.

— Отлично, продолжай.

— Я настоял на сегодняшнем докладе, потому что по первому вопросу время не терпит.

— Итак?

— Позавчера, когда дозорные увидели корабли с флагами победы, новость об этом разнеслась по всей Ладоге. Сами понимаете, какое напряжение было у народа.

— Понимаю.

— Ну, многие расслабились, выпили за вероятную победу. Пир не устроили, но в тереме Детинца веселились. Дежурная смена наблюдателей терема была даже увеличена.

— Шагара, заместителя отметь.

— Слушаюсь.

— Кэйа шла на кухню за квасом, а его там уже не осталось, и она пошла в поварню. Этот Цыпленок идет, как плывет, это, думаю, ее и спасло. Они не услышали, что она подошла. Когда уже хотела открыть дверь, то услышала негромкие голоса. Она, естественно, замерла. Там была Кира, рабыня Рольфа. Она её хорошо знала. Разговаривала она с мужчиной. Его голос Цыпленку не был знаком. Но слова были страшные. Она убеждала того, другого, видно долго, что надо пока обождать. Он, видать, рассердился, и сказал, что все готово и убивать князя будем на первом пиру. Он сказал, что этот яд убивает медленно, через 3—4 часа, поэтому налить ему нужно в конце пира, чтоб он умер в спальне с женушкой. И надо бы исхитриться дать яд и царевне, пусть вместе подохнут. Кэйа, умница, услышав шаги, спряталась за угол. Кира пошла к терему, а мужчина все не выходил. Девушка даже подумала, что там выход есть. Но нет, вышел наконец. В длинной рясе, капюшон на голове. Пошел на улицу не через ворота, а через небольшой подкоп у этой поварни. Она побоялась туда лезть и побежала к калитке, которой они пользовались по работе. Им только на дежурстве ключ от этой калитки дают. Но мужчина пошел не к храму, и не в странноприимный дом, а на подворье византийских купцов. Туда она пройти не могла, так что и не пыталась. Но там, не далеко от забора, береза росла. Молодая. Но девушка полезла, благо маленькая и не в теле. Увидела, как хозяин сам дверь открыл, а потом на жилом, втором этаже, в первой комнате слева, в окне свечка зажглась. Минут через 10 потухла. Она с полчаса подождала и отправилась в терем.

— Девушку наградили?

— По высшей категории.

— Правильно. Если вечером все пройдет как надо, то сразу же приведешь её ко мне. Я ее поблагодарю еще раз. Сейчас не будем привлекать внимания.

— Слушаюсь, моя царевна.

— Шагара, кликни горничных, пусть принесут какое-нибудь нарядное платье, я же не могу не поздравить наших отважных воинов. И сама принарядись, чтоб через 20 минут была готова.

Через 25 минут мы торжественно вплыли в зал. Тут все завопили, посыпались комплименты, полились здравицы, просто вопли радости и счастья. Пока шли, распорядитель начал очищать мне место. Отодвинул Мию, поставил мой полутрон, расставил мой сервиз и бокалы. Интересно, почему это не было сделано заранее? Мы расселись, Шагара села рядом со мной. Как она здесь поместилась, не знаю, наверное, Баранакке подсобил по дружбе. Что ему хоть кресло, хоть стол сдвинуть — не вопрос. Сидела же я, как на иголках. Но всё прошло спокойно. Не в смысле шума, конечно. Его было достаточно. А соответственно моменту. Эту Киру взяли, когда она наливала яд в бокалы для шампанского. В бутылку не нальешь, она запечатана. А бокалы длинные, высокие и заметить, что там что-то на дне налито, почти невозможно. На кухне их проверили на чистоту, и по дороге охранники вроде следили Шагара потом доложила, что там ещё одна такая же девка крутилась возле охранников. К тому же, шампанское слуга открывает и наливает, царевна за этим не следит. А то, что первый тост, на любом торжестве, я всегда выпиваю по бокалу шампанского с Рюриком, все знали. Из одной бутылки и вдвоём, естественно. Она поставила на поднос бокалы и бутылку, кликнула замотанного служку. Проводила его до дверей зала. Там ее шуганули, мол чего с пустыми руками сюда лезешь, не по чину. Та, естественно, отошла, за эту минуту Чан Юн и подменил поднос. Но самое главное, Шагара вычислила заказчика. Она его знала, в том смысле, что вел себя не соответствующе, и она за ним присматривала. Точнее, ее люди, конечно. Купец не купец, паломник не паломник, не воин, но за себя постоять может. Не ремесленник, но починить много чего умеет. Непонятный. Так что эту его деятельность заканчиваем. А то в следующий раз не повезет. Его линию шпионскую мы за пару дней всю вычислили, но меня терзают смутные сомнения, что здесь есть ещё одна. Да и он это на допросе косвенно подтвердил. Задачу я своим людям поставила, а пока и другие дела есть. Надо бы с южными гостями разобраться.

Слава богам, основательная проверка в лице главной принцессы Хорезма подтвердила легитимность прибывших гостей. Они действительно были теми, как и назвались. Старшим, не по возрасту, а по положению, оказался двоюродный брат Асмиры, Асрор. Он в тот страшный день остался жить по причине братской любви. Точнее, он отвез Анору в поместье, так как ее муж был в отъезде. Благодаря этому путешествию, тоже остался в живых. Кстати, никто из них даже не предполагал, что эта бойня была инсценирована любимым братом правителя. По четко продуманной легенде, он был в святилище Фраваши. Кстати, это очень интересная сущность их божественного пантеона. Благой дух-хранитель, по имени «Та, которой множество». Создана из душ всех живых существ, даже тех, кому еще только предстоит родиться. Помогает душе принять решение, выйти в этот мир, или подождать. Наверно, поэтому её воспринимают как нечто сродни интуиции и даже божественности человечества. Фраваши — это чистая любовь, она учит понимать благо священного удовольствия. Но с ней нельзя быть не честным. Ибо может навсегда лишить человека верно воспринимать этот мир и, соответственно, принимать правильные решения.

Но что ещё интересно. Многие видели Шаушафара в святилище, значит у него был двойник. Интересно, хватило ума у этого несчастного сбежать, не дожидаясь награды нового повелителя? Вторым в этой компании был довольно старый, но крепкий воин. Очилди, в переводе «Выздоровел». Именно глагол, а не существительное. Когда я поинтересовалась этим феноменом, то он совершенно не стесняясь пояснил. Что лет 20 назад, в бою с аланами он был так изранен, что никто даже ни на минуту не сомневался, что он умрет через минут 20—25. А он взял, и выжил. Вот эта кличка к нему и прилипла, никто его иначе и не называет. Он был одним из охранников хорезмшаха и в это день отправился к Аноре, которая забыла какие-то вещи. Асмира сама слышала, как матушка давала приказ этому Очилди, что нужно вещи быстрее отвезти к дочери. Имя было забавное, вот эта сцена девочке и запомнилась.

Третьей была кормилица Асмиры, которую заодно отправили с охранником в поместье. Принцесса уезжала в Храм, и кормилица ей там была не нужна. Но эта женщина, Омина, обладала одним редким свойством, она абсолютно соответствовала своему имени, которое означает «Надежная, верная, достойная доверия». Кормилицей она быть не могла, но помочь беременной женщине — вполне. За эти 7 лет она столько приняла родов во дворце Аноры, не пересчитать. Так что ее приезд для принцессы стал подарком судьбы. Наверное, без Фраваши не обошлось. Два сопровождавших их охранников не в счет. Они на наших раутах не присутствовали, и особенно не светились.

Но вот про четвертого и пятого сказать можно только одно. Здесь точно Фраваши постаралась. Это были брат моей подопечной и жрец храма Луны. Принцесса помнила, что того купили византийцы, только не знала, что там был их постоянный двор, в котором нужен был приказчик, знающий говор разных народов, грамотный, знакомый со счетом. Монах подошел по всем статьям. Там и остался. Когда малое посольство прибыло в Булгар, то Очилди увидел этого Хозяина Луны, и сообщил принцу. Тот попробовал его выкупить, но не вышло. Тогда жрец просто сбежал, после ухода их каравана из Булгара, и присоединился по дороге.

А вот с братом была другая история. Он был сыном соперницы матери, такое в гаремах сплошь и рядом. Естественно, матушка пользовалась любым предлогом, чтобы унизить свою соперницу. Хорезмшах относился к этому с пониманием. Когда начался пир, принц, ему тогда было, примерно, 6 лет, что-то там уронил. Матушка раскричалась, плохая примета и т.д., и велела отвести принца в его покои и лишить сладкого. Тот подчинился, тем более мама подтвердила наказание, хоть и сквозь зубы. Но этим она спасла жизнь своему ребенку. Возмущенный вопиющей несправедливостью, Хакан пошел на кухню, требовать свою долю сладкого. Кухарки, естественно выполнили заказ принца и тот, затолкав добычу в заботливо захваченный мешок, отправился из дворца. В армию. Тут без шуток. В эти былинные времена настоящими мужчинами считались только воины. Вот он и решил ускорить этот процесс. Во втором мешке были тщательно упакованы нужные ратнику вещи. Кинжал, шлем отца, огниво, деревянный верблюжонок, уздечка, коврик, тыква с водой и очень красивый камешек. Совершенно прозрачный, голубой с зеленью, размером почти с грецкий орех. Нашел где-то. Он уже подходил к тайной калитке, как та открылась и из неё пошел поток странных воинов в темных халатах.

От удивления малыш застыл, и это его спасло. Воины шли и шли, а потом стали слышны страшные крики. Недалеко пробежала служанка с кухни, ее догнал один из этих и отрубил голову. Убивали и других слуг, но он уже не реагировал. Сидел, прислонившись спиной к старой чинаре и смотрел. Утром он не пошел во дворец, потому что видел, как милый дядюшка Шаушафар раздает приказы темным воинам. Всем своим сердцем он понимал, что во дворец идти нельзя. И он убежал в город, к единственному человеку, которого знал — конюху, с сыном которого он иногда играл. Пришел к нему в трудный час, когда его сын умер. Мальчишка упал с крыши и ударился головой. Узнав, что произошло во дворце, конюх дал принцу одежду своего сына, которого тихо похоронил без свидетелей. Утром они уехали в деревню. Для всех соседей мальчик остался жив, но не здоров. Уртак через пару дней пришел во дворец, его приняли, о болезни сына знали и отпустили, даже деньги какие-то дали. Щедр был новый хорезмшах. Через год к ним в деревню пришел Очилди. Он все понял, принца он знал хорошо, так что остался с ним и стал наставником шахзаде. Еще через год, они потихоньку перебрались в поместье Аноры. Там учить его стали всерьез. Сюда не хотели отпускать, но он настоял. Караванщик был надежный, охрана была увеличена, а принцу не лишне повидать мир. К тому же возле поместья стали появляться неясные личности. Может даже племянница стала угрозой хорезмшаху, родив сына? Так и решили отправить шахзаде к сестре. Ну, пусть с родичами поживет, познакомится.

Кроме всех этих шпионских страстей, выплыла на днях еще одна история, уже любовная. Взял, мой самый близкий человек в этой вселенной, и попал в любовные сети. Ну что тут скажешь? Кисмет. Он пришел ко мне почти на рассвете:

— Моя госпожа, ну не могу я больше.

— Диване, ты отлично знаешь, что по утрам я соображаю не очень. Говори более развернутыми предложениями и, по существу, если можешь.

Это действительно так. Я классическая сова и все, кто меня хорошо знал, рано утром ко мне не подходил, ибо чревато. И раз Диване рискнул, то это само собой говорит о серьезности ситуации.

— Вы говорили, что жениться в раннем возрасте вредно, потому что опасно для рождения ребенка.

— Ну да, говорила. И это правда.

— Да я знаю, уже проверил.

— Как?!

— Да я молоденькую кошку,…

— Стоп. Даже слушать дальше не хочу. Живодёр. Удостоверился?

— Да. Но вы ведь сами говорили, доверяй, но проверяй.

— Но это не касалось кошек, истязатель.

— А как еще проверить, не на людях же.

— Сомневался, значит?

— Не то чтобы сомневался, скорее искал возможность всё это обойти.

— Нашел?

— Да. — Тут я искренне удивилась. А потом меня разобрало нешуточное любопытство.

— Тогда поведай мне все подробности своего поиска.

— Тут все просто, моя госпожа. Жить настоящей семьей можно, только надо контролировать зачатие ребенка, а как это сделать, уже придумал. Я вычислил, что у вас такие лекарства есть. Умоляю вас, госпожа, ну нет сил терпеть. Поделитесь этими лекарствами.

Дожила. Теперь я буду консультировать семнадцатилетнего пацана и четырнадцатилетнюю девчушку как использовать контрацептивы. Нет, в эту эпоху в такие годы уже люди считаются взрослыми, женятся, беременеют и рожают, очень часто со смертельным исходом. Но я своим ребятам еще на мысе Таран все расписала и объяснила. И наивная северная девушка, решила, что всё в порядке. Как же, размечталась. Про любовь-то я и забыла, а она устанавливает свои законы, которые никакие родители, принцессы и близкие люди не смогут изменить. Посмотрела на Диване и четко уяснила: послушает он меня, приказ выполнит, но это уже будет не мой Диване. Врагом не станет, а настоящим другом не будет никогда. Любовь всегда сильнее.

— Слушай сюда. Когда уедут хорезмийцы, это будет примерно через месяц, сыграем свадьбу, как положено. Готовьтесь. Лекарство дам Милане и научу пользоваться. Если кому-нибудь проболтаетесь, а я узнаю об этом рано или поздно, тогда не только перестану снабжать вас этими лекарствами, но и выгоню вас из нашей команды. И проси, не проси, своего решения не изменю. Все понятно?

— Да, моя госпожа! Да я за вас…

— Мне этого не надо. Диване, говорю совершенно серьезно. Раскрыв эту тайну, ты можешь навести на меня большую беду. Поэтому, очень серьезно поговори с Миланой. Её будут обсмеивать и очень жестоко. Бесплодные женщины здесь — изгои. Она должна терпеть до 18 лет, слишком она маленькая и тонкая в кости. Поэтому никаких оправданий, полное игнорирование насмешек. Сможет?

— Да, моя госпожа. Я поговорю с ней, она тоже все понимает. Спасибо вам.

— Хорошо. До свадьбы.

Я дала гостям из Хорезма время на настоящее знакомство с родичами, а потом все вместе начали заниматься ближневосточными делами. Которые в Хорезме шли не очень. Кроме желания управлять страной, надо иметь и способности к этому делу. К сожалению, не многие правители так думают. Конечно, бывает форс-мажор, как случилось со мной. Я правительницей стать не хотела. Кто не понял, повторяю, не хотела. Потому что у меня хватало мозгов понимать, какая на тебя накладывается ответственность, сколько знаний и умений для этого надо, и какой характер нужен для правителя. Недаром, королей и иже с ними, учат управлять с детства. В этом мире я выезжала на послезнании и разумной осторожности в принятии решений. И то не уверена, что мои действия приведут к победе, так сказать. Шаушафар такими мыслями явно не заморачивался. Он отдал страну на откуп своим подельникам, то есть близким подданным, и радовался победе. Пиры, женщины, вино, охота, наркотики, получение взяток, в общем, жизнь удалась. Налоги росли, взятки увеличивались, система каналов не ремонтировалась, войска не тренировались и зарплату получали по случаю. Купцов обирали не по-детски, караваны Шелкового пути все чаще шли южнее, через Кашгар, Балх и Мерв, игнорируя Ферганскую долину. Ремесленников старались всеми силами закабалить. Гнойник власти зрел и разрастался. Думаю, что нам нужно включится в эту вакханалию. Времени было не так уж много, а разработать серьезный план наспех, значит его профукать, чего бы не хотелось.

И на восток, юго-восток и юг отправились купцы, воины, ватажки разбойников, скоморохи, странствующие монахи и дервиши. Нам нужна была информация и союзники. Надеюсь, что найдем и то, и другое. Заодно обновим и проверим новую корпорацию «Янтарный луч», да друзей и приятелей моих людей попробуем влить в наше сообщество. Многие из наших имели связи в тех местах. Особенно поразили меня старейшины Гайн и Кyртньыпатыр Ямшан, когда я спросила, что они знают о Хорезме. Да и спросила так, от нечего делать. Эти мысли меня просто замучили. И когда они рассказали, коротенько, часа на три-четыре, о торговых путях, товарах и ценах на них в зависимости от сезона, городах и городищах, правителях и купеческих объединениях, я упала в осадок. На мой резонный вопрос, почему они не занимаются торговлей, ответили, что занимаются, но очень мало и осторожно, ибо нет у них ни воинов настоящих для охраны, ни золотого запасу. Но готовились и надеялись. Я не могла обмануть их надежды и включила их в нашу торговую корпорацию на правах младших партнеров.

Более того, я решила развернуться широко и далеко. Вспомнив «бабушку Евфросинью» и маму Цитты, решила отправить большой торгово-боевой караван в Индию. Барди {Бородатый}, сын Хольгера, уже три года как под знаменем Рюрика. Раньше он только по Балтике ходил, а с нами и Каспий узнал, и Черное море. И не на одиночном кнорре, а целыми караванами ходил. На данный момент самый опытный и смелый капитан, как, впрочем, и купец. Нагрузили семь новых кнорров нашим оружием и доспехами, инструментами, фарфоровыми расписными сервизами, стеклянными и хрустальными бокалами и вазами, оконным стеклом, янтарем, мехами, свечами, бронзовыми зажигалками, лампами, куклами, детскими домиками и посудой, самокатами, меховые игрушки и кое-что ещё по мелочи, на пробу. Но главный по торговле и переговорах был все-таки Камран. Мало того, что он довольно хорошо знал арабский, персидский и хинди с санскритом, но и прекрасно разбирался не только в торговых и политических делах, но знал математику, астрономию, поэтому именно ему доверили и компас, и астролябию. Попутного им ветра.

Операция «Золотой верблюд» началась.

Глава 2

Соловецкие острова

— Дорогой у нас завтра годовщина свадьбы,

может, зарежем поросенка?

— Поросенок в чём виноват? Серегу надо зарезать,

это ведь он нас познакомил.

Просто анекдот.

Если я не ошибаюсь, то Рунольв и Адлия уже давно создали семью. Но всё же надо это объединение как-то узаконить. Конечно индийскую свадьбу Цитты и Бандура в обозримом будущем никто не переплюнет, но праздничное настроение создать надо. Так как Рудольв был, фактически, сиротой, то согласился играть свадьбу по традициям невесты. А так как она не стала жрицей богини Луны, то захотела провести свадебный обряд по традициям своей семьи. На мой взгляд, он немного поспешил с согласием. Но тут уж ничего не поделаешь — мужчина сказал, мужчина сделал.

Вот и начали готовить свадьбу, но по-зороастрийски.

Дело в том, что бракосочетание зороастрийцев, как бы это сказать? Было весьма неоднозначным. Тут привычка нужна. Их мужчины, как правило, женились в 25–30 лет, а женщины вступали в брак от 14 до 19 лет. Только родители имели право выбирать для своих детей женихов и невест, а дети не могли без согласия родителей или опекунов жениться и выходить замуж. Но не в этом дело. Родителей у них здесь, естественно, нет. А по обычаю, после того как родители обо всем договаривались, происходило оглашение имён вступающих в брак. Этот семейный глас производил главный священнослужитель, который должен был подтвердить и свое согласие на их брак. Но не это меня напрягало. Ведь хотелось, чтобы у этих двоих всё было хорошо. И так уже намучились. В общем, церемония бракосочетания у тех, кто принимает зороастризм, отличалась от тех, кто не такие, как они. Немного путанно, но верно.

Свадебные празднества длятся 4 дня. Первый день, по-моему, был самый интересный, это когда у двери дома молодоженов сажается ветвь манго — символическое пожелание изобилия. Поработали и хватит. Свадебный день закончен. Это у них. А у нас, здесь на Севере, с этим фруктом напряжно. Я даже хотела отправить на мыс Таран катер на воздушной подушке за веточкой из оранжереи, но меня вовремя остановили. Шагара мне напомнила, что за катером пойдут и на драккарах, и по земле, и по рекам, только чтоб узнать, где находится моё поместье. Конечно, она была права. Рунольв заявил, что в связи с нехваткой манго, обойдемся яблоками. Да, мы ведь саженцы сюда привезли, и те уже начали немного плодоносить. Ну, для ритуала хватит. Тут мы, правда, немного поспорили. Шагара предлагала «Делькорф», потому как яблоки по 200 гр. вырастают. Я предложила «Амбасси», потому как эти желто-красные плоды обладают насыщенным вкусом, приятным ароматом, плотной и хрустящей мякотью. И на манго немного похожи. Но нас обеих обломала Радмила. Заявила, что это летние яблоки и долго хранится не могут и поэтому символом плодородия никак не могут быть. Посидели, подумали. Шагара предложила раннезимний сорт «Лобо», который дает крупные коричневато-красные яблоки. Но тут я взяла первенство. Потому, что вспомнила про интересный сорт, который мы привезли из поместья — «Макинтош», осенний сорт. Но у него и само дерево очень красивое — богатая, раскидистая крона. Очень красивая. Перед домом будет сказочное дерево. К тому же, яблоки вишнево-красные, крепкие и имеют интересный конфетный привкус. Короче, я победила. Посадили «Макинтош».

Во 2 и 3 дни проводят церемонии в честь умерших. Похвально, но немного напрягает. Мы вот тоже поминаем героев войны возле обелисков и всех, кто нам дорог. Но не два же дня подряд? Ну да у разных народов, разные обычаи. Теперь мы подходим к важным церемониям непосредственно дня свадьбы. Это 4-ый день. Как невеста, так и жених совершают священное омовение, что очень многим стоит взять такую хорошую привычку. И уже чистые, после обеда принимают святые дары, что подготавливает их к получению благословения и силы от божественного мира. Свадьбы обычно играют вечером, вскоре после заката. Но не в этом были сложности. Сами смотрите.

Вступающие в брак строго соблюдали свои обряды. Жених находился в отдельной комнате до тех пор, пока не совершится брачная церемония. Ну, это ладно, раз только мужчины могли присутствовать на бракосочетании. Невеста, ее мать и подруги прятались недалече и внимательно слушали происходящее. Хорошо, что приехали в Ладогу не только воины и торговцы, но и члены семьи. Вот уже собрались семьи жениха и невесты. А положено приглашать руководителей общины, а где их взять?! У нас главный — Рюрик, но он эту религию не только не исповедает, он вообще о ней не слышал! У нас только один человек, который знал это религиозное течение — Шауш, жрец храма Луны, который Асмиру-то и спас. Но представителем княжества быть не мог. Потому как чужой. А здесь к таким вещам относятся очень серьезно. Думали долго, но решение нашёл сам князь. Он как-то вечером пришел на наши посиделки и огорошил:

— Значит так. Дело тут простое. Я приму зоро… зооса… этот …ризм и посижу на свадьбе, как положено.

— Князь, но ведь хирдманы не поймут! Как же вы отбросите богов своих предков! — это конечно же Берси, наш милый, доверчивый Медвежонок.

— Да, слабо мы ещё работаем с нашей молодёжью. Ну кто тебе сказал, что это навсегда?! Ведь надо же на свадьбе посидеть главе околотка или как его там. Что, в Персию за ним ехать? Отпразднуем, как индийскую свадьбу, ведь тогда нашли жениха? И какого! И быстро, между прочим, охотник сориентировался. К тому же я уже сколько раз веру менял, и ничего. И сейчас, для хорошего дела, снова поменяю. А потом сделаю наоборот. А то вы не мычите, и не телитесь. Кстати. Я, что, буду хуже их старейшин?!

— Конечно же нет!

— Да вы самый лучший!

— Вот, слышишь, что люди говорят?

— Да я… Я не понял! Простите, ярл!

— Вот, вы готовьтесь, а я пойду. Фархад, пошли, расскажешь мне какие обряды провести.

— Слушаюсь, мой князь.

И вот, 4-ый день свадьбы наступил. Чуть ли не на рассвете, с огромным достоинством появился Главный Священник. Слава богам — настоящий. Справа от него должен садиться отец невесты и ее родственники, все, кто приехал с посольством. Слева — жених с сопровождением. Большим. Священнослужитель обратился к вступающим в брак с молитвой-поздравлением. После окончания церемонии родственники обменивались сладостями, подарками, веселились, а после праздничной церемонии невесту, одетую с ног до головы в зеленый шелк, отводили в дом жениха. Обряд бракосочетания всегда носил радостный характер, так мне сказали. Несмотря на то что невеста не принимала непосредственного участия в торжестве, ее дом украшался множеством цветов и растений, символизировавших любовь, нежность, целомудренность и чистоту невесты. В связи с тем, что некоторые эпитеты были несколько… преувеличены, мы решили их игнорировать. Зато огромную множество засахаренных фруктов и леденцов символизировали доброту и нежность. И это было честно. Тут надо сказать одну очень важную вещь. Свадебный обряд зороастрийцев никогда не обходился без зеркала. Его приносили в дом невесты от жениха. Обычно это было серебряное или бронзовое зеркало. Мы подготовили подарок более роскошный. Наше зеркало было напольное, и, разумеемся, из стекла и серебра.

По его бокам зажгли две витые свечи, украшенные золотой тесьмой, в честь жениха и невесты. Кстати, во время церемонии в зеркало смотрится только невеста. Видимо, красота жениха здесь не приветствуется. Так что Жениха, невесту и их близких у входа в дом невесты должен встречать служитель культа, одетый в парадное, белое одеяние. Мы точно не знали, как оно выглядело, поэтому, посовещавшись со старшими товарищами, решили сделать как посоветовал Фархад. С его слов, Священная рубашка — символична уже по своей структуре. Она шьётся из белого батиста или мелкотканой хлопчатобумажной ткани «муслин». Ну, этого добра у нас было достаточно. Белый цвет — символ невинности и чистоты в зороастрийской религии. Правда, меня смущало то, что белую рубашку одевал священник, а не невеста, но у разных народов свои заморочки. Никаких пуговиц или металлических застежек на ней не должно быть. Рубашка эта должна иметь 9 швов. Потом швы — один справа, другой слева, части: переднюю, заднюю. Два мешочка, один у сердца, второй — на спине. Там ещё много всего нужно было, но я передала эту часть подготовки Голубе, она в этих вещах лучше разбирается, да и Фархад ей поможет.

Среди приглашенных должны были быть семь свидетелей из числа наиболее уважаемых зороастрийцев, которые своими подписями подтверждали и скрепляли вступление в брак. Но где ж их взять, использовали охранников хорезмийского посольства. Хорошие парни. Но двух человек не хватило, остальные охранники были мусульманами. Дефицит закрыли Бардольфом, он последнее время вообще ни во что не верит. А вторым вызвался быть Фархад, он у себя дома что-то изучал по Авесте. Пошли дальше. Затем жрец обращался к жениху и невесте, их свидетелям и родственникам: «Во имя бога милосердного и справедливого! Сегодня здесь на основании веры маздаясны, согласно зороастрийскому обряду, происходит церемония бракосочетания. Здесь нахожусь и я, тот, кто носит звание мобеда (что это, или кто это, мы не знали, но раз в его свитке так написано…) и призываю в свидетели бога, великого пророка, освящающих вступающих в брак. Я спрашиваю жениха и невесту, исповедующих единую веру, хотят ли они вступить в брак и назвать друг друга мужем и женой». Я попросила Рунольва не волноваться, на бракосочетании (свадьбой это действие называть нельзя), использовать пример Рюрика и дать утвердительный ответ. После положительного ответа жениха и невесты мобед должен обратиться к молодым с пространной, напутственной речью. Я подумала, что Заратуштра не обидится, если мы её сократим. Он сам трижды женился, должен понимать. Но слова «Проявляйте доброту в отношении друзей… соблюдайте внешнюю и внутреннюю чистоту тела и души» — оставила. Хорошие слова. А также попросила напомнить новобрачным ещё один важный момент.

Дело было в том, что браки, заключенные зороастрийцами, как правило, были моногамными, но бывали случаи, когда муж брал в жены вторую жену, а иногда и третью. Но Рунольв должен помнить, что согласно брачному зороастрийскому кодексу, муж не имел права приводить в дом вторую жену без согласия первой. Обычно, это происходило в тех случаях, когда в течение семи лет, прожитых в браке, жена оставалась бездетной. Тьфу, тьфу, тьфу. Если в семье не было сыновей, отец, выдавая дочь замуж, просил дочь и ее мужа дать свое имя одному из их сыновей, который становился продолжателем рода. Если умирал молодой мужчина, не успевший жениться, его родители выбирали девушку, которую нарекали его женой (в древности это могла быть даже родная сестра покойного). Когда эти «вдовы» действительно выходили замуж, они имели право родить ребенка, но при условии, что новорожденный будет носить имя покойного.

Ещё мне понравились кое-какие предписания в важном вопросе взаимоотношения полов. Безбрачие и абсолютное целомудрие здесь осуждались. Жизнь мужчины была подчинена долгу продолжения рода. Среди зороастриек случаев проституции не наблюдалось. Никогда. Хотя положение женщины-зороастрийки в доме было более терпимо, чем положение мусульманки, но тоже не сахар. Изнурительные предписания очищения, отдаление от близких во время болезней или родов, не участие в воспитании детей. Да много ещё чего. Кстати, обязательные ритуалы, связанные с культом предков и поминанием душ усопших, присутствуют на всех праздниках и торжествах у этого народа. Почему? Так ведь души умерших предков, оказывается, радуются вместе с живущими. И лишать их праздничными удовольствиями, это не по-человечески.

Но что меня ещё удивило, то, что в первую очередь с культом предков связаны вопросы наследства и опекунства. Согласно мусульманским законам, наследство передается по старшинству, от родителей к старшему сыну. Зороастрийцы делают по-другому. Значительная доля наследства отдается младшему сыну, потому, что он дольше всех остается в доме с родителями. Младший сын наследует дом и сад и выполняет все обряды культа предков. И если он не выполнял свой долг, то навсегда лишался права на свою долю наследства. Наследство завещателя также переходило в руки зороастрийской общины в том случае, когда наследники становились вероотступниками. Проси не проси. И тогда доходы с такого выморочного наследства должны были идти на содержание зороастрийских сирот — мальчиков и девочек.

Свадьба была — интересной. Но с индийской, конечно, не сравнить. Но молодые были счастливы, они даже не верили, что их смогут поженить, с такими-то законами… И мы искренно радовались за них. Как говорится, совет им, да любовь.

Соловки.

Эти острова манили меня неимоверно. Даже во сне ко мне приходили. Но не совсем приходили, просто видела я их с птичьего полета. И я искренне не понимала — зачем они мне? Но эти сны появлялись всё чаще и чаще, я бы даже сказала, чуть ли не как каждую ночь, и гораздо четче проявлялись. Я даже какие-то реки, леса, даже дома видела. И чем больше я всматривалась, тем ярче проявлялось нечто, похожее на кривую сетку, линии которой были то толстые, то тонкие, то вообще — какие-то воздушные. Такого на картах Соловецких островов я не видела, хотя и попыталась посмотреть в ноуте. Ничего. А тут — как специально сложилось. Свадеб вроде больше не намечается, после похода в Хедебю людям надо отдохнуть, работа идет рутинная. Так почему бы туда и не съездить? Тем более, что очень давно я пообещала Рунольву вернуться на эти острова, чтобы разрешить его затянувшуюся вендетту с князем Святополком, который из псковских кривичей, насколько я знаю. Интересно, как он там появился. Впрочем, это не важно.

Меня довольно сильно интересовала страна Бьярмия, о которой часто упоминали мои земляки и, особенно, Рунольв. В моем времени была такая гипотеза, что Бьярмия была страной (ну, по тем временам), предшествовавшей Русскому государству. Хотелось проверить и эту гипотезу. А Рунольв хотел кровной мести, так что все хорошо сложилось. Поэтому мы собрали в мае 879 года отряд и отправились на Соловецкие острова, расположенные в западной части Белого моря. Так что владетели островов контролировали вход в реку Онегу, где был короткий и легкий волок в Онежское озеро, а из него в Ладожское озеро и далее в Балтийское море. Второй путь шёл на восток в Белое озеро, в Шексну и в Волгу. Для нас стало особенно важным, чтобы правители Соловков пошли под нашу руку. А то последнее время они там совершенно распоясались. Да и запрятанные клады отца Рунольва тоже были важны. Нападать на эти острова могли и Шведы, и Даны, и Венеды. А вот кому эта земля принадлежала изначально, кто на ней это всё построил! А интернет говорил, что построили здесь немало.

Особенно стало интересно, когда узнала, что легендарный остров Туле и есть Большой Соловецкий остров, хотя и не верится. Я не раз и читала, и слышала на экскурсиях, что Соловецкую крепость построили монахи где-то в XVI — XVII веках. А по словам самим монахов — это был год 1436, когда появился на Соловках преподобный Зосима. Так что собрались и поехали. Шли на большой Соловецкий остров.

Приехали. Вышли на берег. И почти сразу встала перед нами не просто громадная, а грандиозная, исполинская крепость. Если мне не верить глазам своим, то эта крепость в полтора, а то и в два раза выше той, будущей истории. Я была сильно ошарашена. А нас уже ждали на пристани. Сам Святополк, князь его, княжьи ближники, и главный советник его величества — монах Файвел {Сияющий}. Да уж, имя подходит как никогда, мне кажется, что иврит сам находит правильные имена своим чадам. Тем более это монах, а к ним я отношусь весьма настороженно. Мы прошли путь от наших корабликов до крепости минут за 40—50, шли не спеша, потому как впечатление крепость произвела потрясающее. Файвел разливался соловьем, рассказывая какой у них огромный и великолепный город-крепость. Территория храма охвачена невиданными массивными стенами высотой аж 10м. и толщиной около 5м., с 7 воротами и 8 башнями. Стены, судя по всему, из дикого камня, огромных размеров, до 5 м. Жуть. Как они эти глыбы поднимали, обрабатывали, ставили. Тут невольно вспоминается Древний Египет.

А в моем будущем времени считали, что монастырь построили в 15 веке. А тут стоит огромная крепость, скорее всего построенная очень давно, возможно кельтами, которые пришли сюда в начале первого тысячелетия до новой эры. Помню, что Трувор об этом намекал. Вот сами подумайте, почему-то нигде больше христианские монахи не построили таких мощных крепостей, а вот здесь, в дальнем углу Белого моря, создали такую, которая может выдержать снаряды современных пушек. К тому же ещё здесь весьма странная конструкция у этих башен: они сужаются кверху. Интересно, от кого служили защитой эти мощные башни и стены и кого они защищали? Хотя, вспоминая наш предыдущий поход на Север, и того третичного полузмея гигантских размеров, то такие стены и башни не кажутся такими уж крепкими и высокими.

Но вот о большом возрасте стен у меня никакого отвержения не возникает. Я точно знаю, что камни в стенах и башнях покрыты лишайниками эпилитами, сама лично читала о них. Знамениты они тем, что растут на камнях и чрезвычайно медленно. Так что за какие-то 450 лет они не могли так разрастись. Тут тысячами годиков пахнет. Уже позже мы узнали, что массив стен крепости стоит на сплошном фундаменте, выложенном из валунов и глубиной до 2,5 м. Стена целиком выложена из громадных блоков, залитых известковым раствором. В стенах я сама видела валуны, которые доходили в поперечнике до 1,5 м., так их вес, думаю, достигал 6—7 тонн, а то и больше.

Спросила Файвела, как тут с водой? Не о морской, конечно, интересуюсь. Оказывается, гидротехническая система на Соловецких островах весьма неоднозначна, и тоже вызывала недоумение. 52 озера соединены в единую «питьевую систему», которая идет до крепости и Чистого озера (в будущем — Святого) прямо около крепости. Вода, пройдя через территорию Кремля, сливается в море. Здесь разность уровней озер, даже стоящих близко друг к другу, без плотин или чего-либо ещё, создавали естественный ток воды куда ей надо. Своеобразная Венеция, но гораздо лучше. Вода непрерывно поступает в Чистое озеро и из него по каналам, в том числе и подземным, проходящим через территорию Кремля, изливается в море. Ров вокруг крепостной стены обложен ледниковыми валунами. Камни по берегам каналов чисто и точно уложены, дно выровнено, так что передвижение по ним на лодках — одно удовольствие. Говорю же, почти Венеция. Единственно, по ним не только гондольеров можно пускать, тут и лес сплавляют, и сено возят, и камни для строительства. При набегах каналами уходили и прятались в глубине острова женщины, дети, старики. Так, потихоньку, да и за разговорами, дошли до ворот. В самой крепости тоже роскошно. Святополк, напыжившись как индюк, хвастался богатствами крепости.

— Вот, посмотрите, поварня у нас каменная, как в Визинтии!

— А ты там бывал, князь?

— Нет, но…

— Это я там бывал, царевна. Или княгиня? Ну и рассказал князю, что видел.

Кто бы сомневался. Ох и хитер, этот Файвел, ох и хитер. Впрочем, они все там такие. Зато князь пришёл в себя и снова начал работать чичероне:

— Да, так вот. Да. Вот квасоварня, тоже каменная, ох и люблю я квасок, особенно ядрёный. Здесь рыбу сушим-вялим. Здесь у нас казенная палата, мы с волоков и торговых стоянок мыто собираем. Вон там конюшни, овчарни, хлева, склады, тоже каменные. Века простоят. А вот и мой дворец, такого и у короля франков нет.

Я внимательно осмотрелась. Да, конюшни и иже с ними, это да, века простоят, ничего ни лошадям, ни другим, кто там и что там есть, ничего не грозит. Ни дождь, ни снег, ни стрелы, ни огонь. Маленькие крепости в крепости большой. А вот княжеский «дворец», судя по всему, раньше был или наблюдательной вышкой, или высокой казармой. Все просто, но зато защищаться хорошо. Ну, бог с ним, дворец так дворец. А Сияющий все понимает и ехидную улыбку прячет как-то привычно, я бы даже сказала, устойчиво и регулярно. Но тут я повернулась в сторону Севера, и всё ушло. Я никого не слышала и не видела. Я смотрела на Храм.

Мы приплыли рано, рассветный туман окутывал крепость. Потом эти клоуны, нас сопровождавшие, тут пляски половецкие устроили, нервы нам мотали. Вот это чудо я и проглядела. Я, конечно, о нем знала, Рунольв рассказывал, но как бы ты себе не воображал картину чего-то, но если не видел своими глазами, то представить все равно не сможешь. Я и не смогла. Стены и башни Храма тоже сложены из дикого камня, но каждая глыба обтесана по нужному размеру. Для фундамента — огромные ледниковые валуны. Вот их не обтесывали. Просветы между ними забивались более мелкими камнями и заполнялись раствором, который переливался как перламутр. Для стен Храма камни обрабатывали по-другому. Каждый блок ровно по 1,5х1,5х1,5, как по линейке. Хотя может действительно, по линейке. Только вот камни эти были не серые, а чистый серебристо-черный и морозный, как агат. И видно, как они переливаются. Стены высотой, даже не знаю какой, как голову не задирала, не смогла этажи подсчитать. Огромные окна в бронзовых рамах, правда, без стекол. Но, может быть, им, тем, кто строил, необходимы были Свет и Вольный Воздух? Дух? Душа? Невольно спросила вслух:

— Это кто же такую красоту-то, построил?! — и услышала ответ.

— Мой отец ещё в молодости начал, а под старость закончил. — ничтоже сумняшеся заявил князь.

После этих слов даже монах споткнулся. А мы все встали разом. Тут я сразу поняла, с таким человечком не надо никаких дел иметь. Ну просто нельзя. С убогими умом серьезно говорить не стоит. Боги не поймут. Поэтому я переглянулась со своими и пошла в Кремль. Больше я этого… не спрашивала. Как его викинги живым-то оставили, они таких быстро выбраковывают. Впрочем, это уже ничего не изменит. Его для меня нет.

Но кто же все-таки построил эту Крепость?! Я вспомнила, что в свое время читала в интернете о постройках на Соловецких островах, что монахи, как бы это потактичнее сказать — немного присочинили в том, что это они построили здесь эти огромные, монументальные крепости. Как только старец Зосима, мол, прибыл сюда, так и начал строительство крепостей, каналов, дорог. Кучка местных народов на островах, числом до 1000, оставшихся после нескольких погромов викингами, очень сильно уменьшились. А монахов сначала вообще было около десятка, а потом, говорят, до 300 человек, вместе с послушниками стало. А вот судя по тому, как эти блоки покрыты лишайниками эпилитами, здешние сооружения гораздо древнее. Что это за непонятные лишайники, я не знаю, но их особенность в том, что на поверхности только недавно обтесанной, они никогда не поселятся. Только что сколотая поверхность им не подходит, слишком враждебна для них. Им приходится ждать более 100 лет, пока кислород воздуха сделает поверхность камня пригодной для поселения лишайников. Более того, они растут так медленно, что даже 200 лет на сантиметр еле поднимется. А тут богатство этих растений на фундаменте ковром лежит. И ещё. Даже мне, женщине начала XXI века, искушенной в технике и видевшим немало чудес современного строительного, трудно поверить, что стены эти выложены человеческими руками — такой огромной мощью и безбрежным спокойствием вьется от них. А если подойти поближе — то через несколько минут можно услышать, как они дышат.

Ещё одна странность. В устье Северной Двины моего времени никаких ледниковых валунов нет. Их заготавливали где-то далеко, в каких-то непонятных каменоломнях, и привозили сюда издалека. Сколько же каменотесов здесь должно было работать, чтобы построить эту крепость! И какими инструментами? Загадка. Монахи объявили, что это деяние великого императора Петра, видно ему и Петербург, ну и заодно Соловки построить — раз плюнуть. Почему бы такие интересные Соловецкие острова не застроить крепостями, похожие на египетские пирамиды?! Как нечего делать! Кстати, а чертежей и проектной, так сказать, документации в архивах монастырей пока что не нашли. Да и зачем она таким великим строителям? И на глазок пойдет.

Скоро эти церемонии князя мне надоели до рвоты, так что я сослалась на женскую слабость и ушла.

Клад.

Ночью мы потихоньку спустились в подвал. Думаю, что в этом пьяном угаре, князь сотоварище спать будет долго и сладко. Даже Файвел не выдержал, напился изрядно. Вот уж правду говорят — с кем поведешься… Ключи у Рунольва были, это же надо как надо умудриться сделать. Имею ввиду, где же он их достал?! Дверные петли смазали, потихоньку открыли створки, подождали пока выйдет затхлый воздух. Но маски всё равно надели и правильно сделали. Почти сразу возле дверей лежали трупы, точнее мумии и скелеты последних защитников тайн Храма. Непонятно, вроде должно быть что-то одно: или мумии, или скелеты. Ладно, пока подождем, может дальше что-то подскажет. Пошли.

Своды этого туннеля в крепостной стене были стесаны на конус, чтобы свод мог держаться. Арочное перекрытие сделать непросто, пока я не видела здесь такие сложные архитектурные и строительные работы. Только укладка каменных блоков так, чтобы самый верхний блок заклинивал весь ряд, чего стоит. Кто же это сделал? Конечно же не монахи и тем более не Петр. Эти постройки как минимум 1000 лет назад. Теперь я понимаю, почему не нашли тайники жрецов, кто ж догадается, что проходы идут внутри стен?! Вот куда-то дошли, снова дверь, и снова металлическая, но не железо, скорее черная бронза. Хотя я читала, что это был очень редкий, сильный, дорогой и очень прочный металл. А здесь им двери оббивают. Для красоты.

Мировая Матушка.

Цветок мой аленький меня снова не подвел. Мы спустились ещё по одной лестнице вниз, судя по всему, уже в толще фундамента. И в нем идет анфилада камер или комнат. Нет, скорее, странные, но удобные и крепкие подвалы. Просто их внедрили в стены фундамента, судя по всему. Прошли немного дальше и ухнули вниз. Нет, не по-настоящему, просто такое ощущение возникло. Нет, нас не пугали, просто мы сразу почувствовали, что мы в другом месте. Не в подвале, не в храме, вообще не на Соловках. Хотя интерьер пока не изменился. Немного подождали, пришли в себя, некоторые глотнули воды, у меня, кстати, тоже горло пересохло. Баранакке, как самый продвинутый диггер, предложил идти вперёд, всё равно позади стена. Мы молча согласились. Часа через два мы вышли в большой каменный зал, по сравнению с нашей пещерой, где я нашла кольцо, — совершенно не сравнимый. Мало того, что потолка почти не видно, так, некоторые тени и своды, так и конец этого зала не видно. Во-первых, он теряется в туманном сумраке, во-вторых, здесь стоят совершенно в разнобой колонны из той же черной бронзы. Когда-то читала, что это была именно бериллиевая бронза с примесью бериллия-марганца-молибдена-ванадия и прочих редкоземельных добавок. Это было нечто близкое к инструментальной бронзе моего будущего, которая по качеству не уступала хорошей стали. А процесс её изготовления в это время считали сродни великой магии, и хранили в большом секрете. Изделия из неё были только штучные, особенные, естественно дороже обычных бронзовых на несколько порядков. А тут такие громадины стоят… но цвет очень красив и необычно мягок.

— Моя царевна, может, пойдем?

— Куда, Рунольв?

— Ну, вперед, конечно.

— А где он, этот «перёд»?

— Как где?

— А ты оглянись.

Мою просьбу выполнили все, включая Дэзи. За нашей спиной не было стены с дверью, из которой мы сюда вышли. Их исчезновение я почувствовала, просто как легкий ветерок, уносящий большую ветку. Все повернулись ко мне, только Баранакке и Дэзи переглянулись, а потом осмотрелись. Моя красавица покружилась, выбирая себе более удобное место, и спокойно улеглась. А чего лапы трудить. Баранакке снял с плеч свою котомочку и начал устраивать привал. Все довольно удивленно уставились на меня, но я поддержала порыв моих первых кладоискателей. Переглянувшись, остальные тоже начали готовится ко сну. Поужинали, пробежались недалеко налево-направо и легли спать. Молодцы. Ни паники, ни вопросов, ни пустой болтовни. Спать. Силы нужны. А нервотрепки — нет. Я тоже уснула быстро. И, разумеется, проснулась ровно в полночь, по моим часам, как планировала. Что-то мне подсказывало, что именно этот час нужен мне для принятия следующих шагов. И что там на воле, кто знает. Осмотрелась. Интерьер не изменился, люди спят без задних ног, всё как в тот раз, в подземелье, где я нашла перстень. Ещё раз осмотрелась, но ни стены, ни светового указателя не было. Только решила начать уже немного паниковать, как услышала за спиной тихий смешок. Обернулась.

Статная женщина лет сорока, с массой длинных косичек, переплетенных золотыми нитями и подвесками, в кожаной шапочке с массой золотых брошей или фибул, не знаю, как у них называются. Кстати и драгоценные камешки там посверкивают. Одежда интересная, на здешнюю, причем у разных народов, не похожая. В моем временем её определили бы как унисекс. Нижняя юбка чуть ниже колен, сверху верхняя юбка, прочная, почти как брезент, доходит до середины колена. Очень удобные кожаные калоши без каблуков, и онучи, расшитые золотыми и серебряными нитями плюс золотые и серебряные бляшки. Кожаный камзол до середины бедра, тоже, естественно, расшит. Пояс явно из серебряных колец, на нём — длинный кинжал в золотых ножнах и с рукоятью из слоновой кости, различные серебряные и золотые флакончики, золотая ложка в индийском стиле, обалденно красивая. Боги, а рядом, да, конечно — пулугай, нечто вроде поясной подвески, только сплетенный из скальпов врагов. Необычная женщина. На голове убор, украшенный парчой и серебряной жемчужиной, похожий на корону готских королей. На нём были ещё и две пантеры из золоченной фольги, что всё вместе было признаком высочайшего социального статуса его носительницы. И как последний штрих — на груди женщины переливалась довольно большая ажурная бляха, сделанная то ли из серебра, но скорее из платины. Не простая, а весьма многозначительная. Но не металл здесь важен, а её суть.

— Что это у вас на груди? — вырвалось совершенно невольно.

— Своего рода космогоническая картина нашей Вселенной. — она ответила серьезно, но в глубине глаз поблескивали смешинки.

— И только?!

— А ты посмотри повнимательнее. Здесь четко прослеживается деление на три мира: небесный, земной и подземный.

— Точно. Очень характерно для многих индоевропейцев.

— Именно. Посмотри внимательно. В самом центре мироздания — это Божья Матушка. Её руки образуют первый круг — мир, который она как бы обнимает, оберегает. Второй мир-круг образуют уже руки Богов, головами расположенных к центральной фигуре. Ну а третий мир — это внешний круг, воля. Это очень сильный оберег, очень. Поэтому женщина должна носить его на груди, тогда он будет оберегать не только женщину, но и её детей, сколько бы их не было. Только боги за серьезную провинность против них могут их наказать.

— Кто вы?

— Я «Мировая матушка», для своего народа, разумеется. Я стояла во главе своих людей, мне подчинялись девы-градоправительницы, а под ними были уже князья, руководившие дружинами. Я та, которая правила и принимала решения в своей земле. Правда, очень-очень давно.

— Я читала, что античные авторы называли ваш народ аорсами. От всех воинов окружающих племен они отличались длинными мечами и небывалой свирепостью, поэтому даже Рим неоднократно нанимал сарматских воинов.

— Это так. Но не это главное. Ты тоже принадлежишь к этому народу, как, впрочем, и Шагара, и Рюрик, и многие другие твои друзья и люди. Кстати, ты тоже несешь эту ношу, только так не называешься, царевна. Но что в имени твоем?! Свет Солнца и Лунный отблеск?! Но это ведь не всё, далеко не всё. И главная твоя обязанность — сохранить свой народ.

— Какой народ?!

— Который вы с мужем собираете возле себя…

Говорили мы долго, очень долго. Но зато у меня, наконец, в мозгу начало что-то проясняться. Передо мной встала задача, которую мы с мужем должны и, главное, можем, сделать.

— На прощание я подарю тебе оберег для твоего мужа. Вы с ним отличная пара. Эта фибула не только застежка для плаща. Она, конечно, золотая, но не в этом её ценность. Это одно из самых ярких и узнаваемых деталей в мужской одежде, но ценна не потому, что она указывала на высокий статус своего владельца. Только искусный воин может носить эту фибулу, сначала заслужив это право в бою. И в дальнейшем уже эта фибула будет помогать ему в ратных делах. Твой муж действительно хороший человек, при данных обстоятельствах. Не всем женщинам дается удача найти надежного мужа. Любовь — это хорошо, а удачная супружеская жизнь, гораздо лучше. Береги его.

— Берегу, очень. Он стал мне по-настоящему родным человеком. Он за меня жизнь отдаст. А все эти завихрения — от лукавого.

— Хорошо, что ты это понимаешь.

— И последнее. Ты должна найти Ковчег.

— Но как?!

— Помогу, конечно. Слушай и запоминай. Ковчег находится в Константинополе, во Влахернском дворце. Но тебе с мужем надо спешить. У некоторых есть намерение эту реликвию оттуда забрать. Как только ты его найдешь, сразу же возвращайся в Крым. Если не найдешь, всё равно быстро отправляйся в Крым. Там много что будет решаться.

— Хорошо. Сделаю, как скажете.

— Отнесешь его в пустую комнату Храма, который не похож ни на какие другие.

— И как я узнаю, что он такой особенный. Я мало в каких Храмах бывала.

— Не бойся, этот ты точно признаешь.

— Поверю вам на слово.

— В той пустой комнате стоит только один большой сундук. Капнешь свою кровь на ручку этого сундука и тогда он откроется, сам. Не дергай его, не двигай, на зуб не пробуй.

— Постараюсь удержаться.

— Хм. Положишь туда ковчег, возьмешь лежащий там ключ, закроешь плотно крышку, четыре раза провернешь в замке, повесишь ключ на крючок возле двери. Сразу же выйди, запри дверь и через три дня снова зайдешь в комнату. Понятно?

— Может всё же повторишь ещё? Вдруг забуду?

— С огнем играешь, деточка. Ладно прощу на этот раз. А пока иди, спи. Завтра отсюда уйдете. Даже с подарками.

Я лежала и думала. Как называлась эта крепость изначально? Может быть, это и есть тот древний Холмгард — столица Бьярмии? Может быть, именно отсюда были приглашены княжить в Новгород, Белозеро и в Ладогу Рюрик с братьями? Ведь было же в том, моём бывшем мире, в устье Северной Двины стояло довольно приличное селение Холмогоры? А что, если эти Холмогоры и были легендарным Холмгардом, о котором рассказывают древненорвежские саги? Не удивлюсь, если это окажется именно так. Впрочем, не об этом думаю. Не о прошлом надо вспоминать, в будущее смотреть.

На обратном пути мы заехали в Каргополь. Этот город был мне интересен с точки зрения торговли. Я была очень удивлена, когда мне местные сказали, что крепость в городе Каргополе, который расположен в истоках реки Онеги на берегу озера Лече, также построена из дикого камня. Этот город находился на торговом пути из Белого моря и, разумеется, от Соловецких островов. Шел по реке Онеге в озеро Лече и далее по системе небольших речек и волоков в озеро Белое, а уж из него по Шексне в Волгу. Решила сделать здесь нашу факторию. Того стоит. Город этот в средние века играл в Бьярмии очень важную роль. И что ещё меня удивило, что Соловецкие острова от окружающих пространств Беломорья отличаются удивительно мягким климатом. Лето здесь как правило прохладное, но длинное, при этом такое, что местные жители выращивать овощи, рожь и овес. Необыкновенные места. Надо к ним приглядеться повнимательнее. А теперь — домой. Этне скоро рожать.

Роды Этны.

Ни с родами Ефанды, ни с родами Голубы я не сталкивалась, ничего не видела, были серьезные причины. Но Этну я одну не брошу, у неё здесь родни нет, а подруги есть. А я для неё — только что не мать. Своего старшего сына Малдера {Главный, князь} она родила, когда я была в походе к арам, а близнецов, Колдера {Бурный Поток} и Кери {Скалистый} — во время наводнения в Дорестаде. Причины, конечно, уважительные, но и те, и другие роды были очень тяжелые для роженицы. Не буду заострять на этом внимание, но при третьих родах я хотела бы присутствовать. Так это и будет.

Кстати, наблюдая за здешними женщинами, я вышла на одну страшную женскую тайну. Там, в будущем, наших женщин обманывают и калечат, потому так часто у них рождаются больные или изуродованные дети. Бывает, вроде всё спокойно, но женщина хоть синяки, да получит. Обязательные, так сказать, при родах случайности. Вы думаете, здесь также? НЕТ!!!

Женщины веками рожали на дому. И дети появлялись на свет, как правило, абсолютно здоровые. Когда я набрала здесь статистику по этому вопросу, то встала в ступор. Я знала, что мне хотя бы одного ребенка, но придется родить. Без вариантов. И я дико боялась этого действа. Видя местных женщин, гуляющих с коромыслом на 9 месяце, я приходила в ужас. Но тем не менее, дети рождались как огурчики. Это потом, когда они уже на серьезной работе, воинских тренировках, в эпидемиях получали раны, а то и умирали. Но роды здесь были совсем не причём. Потому что, проходили они по совсем другим правилам, чем в далёком будущем. Наши, местные «акушерки» заставляли мамочек рожать на корточках, на четвереньках, вертикально с опорой на муже, держась за поручни кресла, веревку, или руки виновника торжества. Оказывалось, что сидя на «родовспомогательном» стульчике, у этих женщин тазовые кости раскрывались просто и естественно. Ребенок выходил в этот мир легче, ибо копчик ему совершенно не мешал.

Почему женщин моего будущего заставляют рожать на спине? Думаю, что заставили и убедили, что так правильно. Потому что так удобнее врачам и акушеркам, но никак не самой роженице и ребёнку. Ведь при лежачим положении копчик не может подогнуться и свободно выпустить ребёнка. Малышу приходится как-то преодолевать закон гравитации и подниматься вверх, а это сделать нелегко, вот вам и осложнения. Поэтому здешние женщины рожали только так, в вертикальном положении. А вот те, кто считает написанное здесь дурью, сделайте перерыв и сядьте на стул. Мысленно представьте плод в своем животе. Чувствуете, что его головка напирает на «выход»? А теперь медленно и спокойно ложитесь на спину. Куда смотрит головка малыша? Вверх, в небо? А где «выход»?! Параллельно Земле. Вот малыш и вертится, и крутится, пытаясь выйти на свободу. Вот и ловит разные тычки, столкновения, напрягается, ему не хватает воздуха, потому что все перекручено и сжато. Но тут есть ещё один аспект.

В это средневековое время идет борьба волхвов против заявления Католической Церкви, что женщина — существо грязное, бездушное и неправедное и потому она в муках должна приносить ребенка на божий свет. Наши местные женщины про такое даже не слыхали, они в ряде вопросов были главнее их. Потому как женщины могли рожать и, соответственно, создавать Род. Почему Католическая церковь так взъелась на своих матерей и дочерей, просто не могу понять. А ведь Этна воспитывалась в монастыре. Нет, что хотите, она у меня будет нормально рожать.

Кстати, когда я начала увлеченно изучать материал по этой теме, потому как все мои девушки, одна за одной стали выходить замуж, то наткнулась на некоторые факты. Должна же я следить за здоровьем нации?! Так вот, я узнала, что манера рожать лежа, в кровати, да на перине, прошла из-за вмешательства, точнее любопытства мужчин. Один из королей Франции 18 в. вдруг захотел увидеть процесс родов и приказал положить свою любовницу на спину во время этого процесса, чтобы ему было все хорошо видно. После этого, роды лёжа на спине стали модными. Ибо их возвысил и пробудил, возвел в моду сам король!!! А это серьезно. Больше по другому варианту женщины уже не рожали. Вот так вот. Ну, вернемся к делам.

Мы с акушерками всё приготовили и когда процесс начался всё прошло отлично. Мы обиходили младенца, милый мальчик. Накормили, уложили спать. Роженица донельзя довольна, да и папаша тоже. Нужные ритуалы провели, ни про рубаху, ни про штаны не забыли. А тот случай вспомнили. Посмеялись. Этна заснула, как и полагается порядочной роженицы, мы все вышли из спальни и Бардольф потянул меня в столовую, обмыть ножки младенца. Он бы конечно предпочел для этого другую кампанию, но на часах было 3 часа ночи. Так что он достал себе портвейн, я тоже выпила немного сладкого муската, нервы, всё-таки. Мы уже взялись по третьему бокалу, когда из спальни донесся дикий вопль. Сшибая стулья и посуду, мы с Бардольфом рванули в комнату. Этны там не было. Бардольф вытащил меч и начал тыкаться в углы и окна. Но звук, кажется, доносился из ванной. Все акушерки, мамки, няньки, девки, проснулись и начали тоже орать в унисон. Я прислушалась снова. Не смотря на многочисленность слуг, оравших довольно слаженно, я услышала совершенно нечеловеческий вой из ванны. Пробившись через эту толпу ворвалась туда. Этна сидела на местном унитазе — большом, широком, со стенкой, очень удобном, и выла. Подскочив к совершенно невменяемой женщине, которая просто утробно ревела, не видя ничего вокруг. Спрашивать было бесполезно, поэтому я с размаху отвесила ей несколько пощечин. Вой замолк.

— Ты чего орешь, дура?!

— Я родила…

— Прекрасно знаю! Только вот ты своим воплем и малыша разбудила, и весь дом! Ты чего делаешь, Бардольф своим мечом сейчас всех порежет!

— Этна! Что с тобой, что случилось? — наконец Бардольф уразумел, что врагов здесь нет.

— Говорит, родила.

— То есть… так мы уже знаем. Этна, милая, давай ложись, а то сынок расплакался.

— Нет.

— Что «нет», Этна?! Приди в себя.

— Я родила ещё одного ребенка, царевна. Прямо в унитаз. Я даже и не тужилась. Он просто выпал в унитаз.

Мы с Бардольфом переглянулись, и я взглядом вытолкнула его из туалета. Он всё понял. Как хорошо, что этот клозет такой маленький. Никто ничего не видит, я своими юбками всё закрываю.

— Бардольф, вели ставить воду кипятить, пусть несут тряпки, Этна ещё одного ребенка РОЖАЕТ! А я ей сама помогу, здесь не развернуться. — громко проорала я.

Пока он пытался выйти из туалета, крича, что нужно делать, и руками всех баб отталкивая от двери, я начала поднимать бедняжку. И тут я увидела, что пуповина ещё из неё не вышла, видно как-то она её пережала, сидя. Но тут до меня дошло: пуповина не только спускалась в унитаз, она была натянута! Буквально на волевых, сунула руки в этот чертов унитаз и вытащила малыша, завернутого в околоплодный пузырь. Этна с открытым ртом смотрела на меня и ребенка, которого я из пузыря вытаскивала. Быстро стащив с Этны плат, которым перевязали ей живот, и вытащив ребенка, ударила по попке. Закричал, как мне показалось, весело. Быстро завернула его в плат, но в течение этого действия, поняла, что ошиблась. Это была девочка. Но кричала она, действительно весело.

Всё прошло гладко, никто ничего не заметил и не понял. Ещё бы, со сна, да после первых родов, да с устатку. Бардольф на следующий день пришел ко мне с подарками, даже пытался ноги целовать, что взять с сумасшедшего папаши. Тем более что девочка оказалась. Я и не знала, что он о дочке мечтал. Ну, пять детей — нормально. Но не больше. Я всем своим ближникам дала серьезный совет: детей заводите, но не более 4—5. Послушались. Все. Так что за девочку он мне был сильно благодарен. Выпросил у меня придумать имя для неё. Очень упрашивал. Сошлись на Алёне. Хорошее имя.

Глава 3

Киев и…

Говорит Киев:

Киевское время 3 часа…

а может полчетвертого.

Просто анекдот.

Весна. Почти апрель. Погода прекрасная. Мы спускаемся уже по середине Днепра. Нас много. 380 больших новых драккаров, вмещающих 100 викингов каждый. Более быстрые, более остойчивые, более вместимые. За каждым драккаром закреплен кнорр, забитый всем, что необходимо для военных действий: оружие, инструменты, долго хранящаяся еда, да много чего. Армада. Настоящая Армада. Почти 40 000 воинов. Из них — 5 000 конницы. Без нее со степняками никак. Но такое количество, если по-честному, против сотен тысяч степняков — вроде капля в море. Но использовать кавалерию будем, в основном, в разведке. Без неё никак. Но мы также надеемся, как на новое вооружение и доспехи, так и на породистость наших боевых коней. Ибо 1/3 лошадей в табунах были из ахалтекинцев. К тому же у каждого всадника имелись ещё два коня: походный и тяжеловоз для пожитков. Так что кавалерия была весьма серьезной, причем не только по меркам рыцарской Европы, но и обров и хазаров. Но я искренно считаю, что наша конница — лучшая в Европе и восточных степей. Может помните, что первый дромон подарил нам 11лошадей? Из них — три жеребца. Один шикарный арабский чистокровный и два — шайры. Не знаете? О-о-о, это особые кони. Скоро расскажу. Их вывели в Англии, ну, почти.

Что касается кобыл — тут история феерическая. Из 9 выживших — 5 кобыл оказались арабских кровей, две шайры и две последние — из фризов и фландрских кобыл. Самая выносливая порода лошадей, и сейчас и в будущем — это арабская чистокровная. Они способны оставить позади себя любых европейских верховых, и развивать огромную скорость. При этом эта порода лошадей наделена огромной стойкостью и закалённостью. Грех было не воспользоваться. К концу лета все они вынашивали чистопородных жеребят. Но на этом мы не остановились. Когда к нам попал Булан, мы вышли на совершенно другой уровень разведения коней. Ещё будучи в Каупе, он сошелся с несколькими восточными купцами. Так что, как только мы пришли в Ладогу они пригнали ему огромный табун карачаевских лошадей (так они будут называться в моем мире, поэтому я уже сейчас их так нарекла), родом с Кавказа. Многие века они были верными спутниками кочевников, что закрепило в них определённые качества — неприхотливость, выдержку, приспособленность к климату гористой местности. Когда Булан влил к ним кровь арабских чистокровных скакунов, это сделало их ещё великолепными боевыми и походными лошадьми. Но самое главное — выносливыми и работоспособными. Кроме того, в походе они ещё и помогали своим хозяевам кормиться. Эти кобылы отличаются высокой плодовитостью, и в таком случае щедро делились своим молоком.

Но ещё очень важным моментом — было выращивание тяжеловозов. Это и спутник воина, который везет его скарб, давая отдохнуть боевых и походных лошадей, которые не могли много на себе везти. Даже при их отличной выносливости, они иногда уставали. Поэтому Булан щедро плеснул арабской крови этим очень большим лошадям. Шайры — настоящие гиганты. Их предками были аборигенные кобылицы, отличавшиеся выносливостью и неприхотливостью, а также крупными габаритами и недюжинной силой, ну и отличными рабочими качествами. Это были настоящие гиганты! Их рост — от 1,8 до 2,05 м. Но строение тела было правильным, обширная грудная клетка, широкая холка и спина, мощные ноги. Кстати, очень послушные. Радость конюха, а не лошади…

Ещё 176 кнорров, хозяйственного назначения, везут метательные машины, припасы: стрелы, копья, ядра и т. д. Овец, птицу, зерно, продовольствие. Хорошо еще, что часть голов скота переправили зимой, по рекам в Смоленск. А оттуда потихоньку кочевали малыми табунами и стадами по земле кривичей, по их скрытым дорогах. Как и все остальные наши рода, они также были заинтересованы в успехе похода. Практически все племена, стоящие под рукой, Рюрика, предоставили свои дружины, и это кроме тех, что ходили под ярлом, в обычном режиме. Правда, две трети привезенным их дружин, были юнаки. Но это всегда так. Надо же им набираться опыта. Естественный отбор, как не крути. Но очень много нервов и денег было израсходовано и нам с Рюриком, и всей нашей командой. Трудно, очень трудно вносить нечто новое в веками созданное предками. Но, слава богам, справились. Собрали армию.

Всю зиму шла подготовка, особенно сильно доставалось молодежи. Мы шли не в набег. Мы шли на переселение. Точнее, заселение нужных нам земель. На хорошей еде, без природных катаклизмов и войн, при наличии хорошего лечения и отсутствия контрацептивов, рождаемость в последние годы была бешенной. И, главное, детская смертность снизилась на порядки. Кстати, за это время мы почти всем, кто ходил под Рюриком, сделали прививки от оспы, самой распространенной на наших территориях болезни. Она морозов боится гораздо меньше, чем чума. Так что детей, можно сказать, раньше не знали, как и спрятать от этой жути. А они нам нужны как воздух. Людей было очень мало для большой и богатой страны. Вот и лечили. Но потихоньку возник вопрос пропитания. На Севере почти все нормальные земли для посевов уже заселены. А здоровые и крепкие семьи всё разрастаются и разрастаются. На совете старейшин этот вопрос обсудили и пришли к выводу о переезде части народа на юг. Ибо если ещё немного увеличится людской ресурс, то года через два здешняя земля нас не прокормит. А покупать еду — это как в моем мире каждый день ужинать в ресторане. Кому-то можно, а кому — так только на хлеб деньги имеются. А тут, на юге, под хазарами и обрами, такая земля великолепная пропадает. Нет там настоящего хозяина. Кочевники земледелием не занимаются. Считают это постыдной работой. Лучше в одном халате и с одним копьем, но зато на лошади типа среднего пони, тогда уже можно ходить в набеги, хоть куда. Можно на соседей, но лучше на земледельческие племена, там и добра больше, и пленники сильнее и красивее.

Я в своё время не понимала, почему эти дикие и племена захватывали сильных, не слабо вооруженных, умевших драться за свою землю, общинников? Читала много и анализировала даже… Да ларчик просто. Кочевников было много, очень много, а вот селений — нет. И стояли они на большом расстоянии друг от друга, иначе земля не сможет прокормить людей селища, ей простор и отдых нужен. К тому же, князь пока пришлёт помощь, а тут уже всё в огне. Поэтому нам надо не только отбиваться от этих орд нужно, так что нам как воздух нужна нейтрального полоса между нами и кочевом миром. Так что эту пустую территорию надо заселять. А кому как не молодежи это делать, естественно. Кто-то уже женился, кто-то будет искать жен на чужбине. Разделим силы и ресурсы на промышленную зону Севера и аграрную Юга. Хотя на Украине под землей столько добра, не на столетия, на тысячелетия и людям, и государству хватит. Но это дело будущего. Моим рыцарям и работникам, которые оставались в Ладоге, мы с Рюриком дали землю, причем довольно много. Разумеется, целину, так сказать. Ничего, обживутся. А остальные получат наделы на юге, там земли больше. А то уже пора создавать как семьи, так и рода.

Все оставшиеся зимовать в Ладоге чужеземные купцы были учтены и за ними смотрели лучше, чем за собственными детьми. Никто не смог бы улизнуть от нашего ока, научены уже. Нам надо было, чтоб хазары не узнали о нашем предполагаемом визите. Мы планировали этот поход года на два позже, армия ещё маловата, да и до римских легионеров нам ещё далеко. А настоящая тяжелая пехота нам была просто необходима. Взять сильный город без неё очень трудно. Но пришлось поспешить. Тут сплелись несколько обстоятельств.

Во-первых, наша разведка доносила, что хазары сильно стали на наши рубежи посматривать. Что-то их сильно заботило, и это шло из степи.

Во-вторых, восточные купцы, как под копирку, жаловались, что уже второй год за Волгой сильная засуха. Еда на торговой дороге очень подорожала. И, естественно, подорожал их товар.

В-третьих, что-то в самой Хазарии серьезные политические, так сказать, раздоры идут, причем по нарастающей, и очень похоже на возможную гражданскую войну. А у хазаров довольно укрепленных городов много — это раз. И они контролируют Шелковый Путь, на их землях, разумеется. И это архиважно.

Путь на Днепр.

Дорога на Днепр была не легкой. Вышли из Ладоги, набившись в легкие струги как шпроты в банках, буквально почти как на плотах, сплавлялись к Новгороду. Там строились и собирались ладьи и драккары хоть и речные, плоскодонные, но большие, типа купеческих. Мы на них воевать не собирались, на кочевников идем. Сбор был в Новом городе потому, чтоб дружины здешних северных старейшин не гонять вверх и вниз. А вот полочане, кривичи и дреговичи будут нас дожидаться где-то на Западной Двине. К ней мы и пошли. По реке Волхов, а по нему дружно гребли в юго-западном направлении до озера Ильмень. Дошли. Из Ильменя по р. Ловати поднялись до впадения в нее р. Куньи, потом волоком до р. Усвячи. Оттуда спустились по Западной Двине до впадения в нее реки Межи, от неё снова волоком дошли к истокам Днепра. На различных стоянках договаривались с местными старшинами деревень, чтоб зимой лес рубили. В Киеве мы будем ставить настоящий город-столицу. Дерева будет нужно очень много. Весной и будут сплавлять. Но если и сейчас лишнее дерево есть, то в начале июля пусть сплавляют, и этим годом уже много стройки будет. Днепр в это время очень даже полноводный, благо леса здесь богатые. Так что всё возможно. На каждой стоянки били непуганого зверя и птицу. Отдыхали хорошо. А скоро, надеюсь, уже и сам великий Днепр недалече.

Прибытие.

Прибытие в Киев византийского епископа и массовое крещение русов, которое организовал незабвенный патриарх Фотий по просьбе нашей великой троицы и сестры их Лыбиди. Очевидно, местные племена совершенно их за своих князей не воспринимают. Вот сидите, мол, в Киеве, там и командуйте. Но у Византии такой огромный опыт в сфере «разделяй и властвуй», что местным не помогут ни волхвы, ни князья, ни тем более сам народ. Византийские священники, пусть и не сразу, но съедят их с потрохами. Примет народ новую веру и будет думать, что так и надо. Крещение — это ведь очень серьёзная вещь. Это не просто ритуал. Это кодирование человека на повиновение и покорность. Оно решает также основную задачу византийской церкви: пробудить в человеке чувство вины перед богом, заставить его молиться и каяться, и, естественно, держать его в страхе. Заодно можно принудить делать то, что выгодно как Византии, так и её церкви. Но больше всего испугало волхвов то, что этот обряд останавливает развитие самой сущности человека. Другими словами, человека зомбировали. Так мы говорили в будущем. Это было не всегда, люди ведь разные. Некоторые сами этого хотели. Другие — с тех как с гуся вода. Рюрик вон четыре раза проходил эту процедуру и хоть бы хны. Но таких сильных душой людей мало. Хотя в этом времени их гораздо больше, чем там, у нас. Так что многие поддаются этому ритуалу. Особенно дети. Если это удаётся, если человек слаб душой и разумом, он становится «рабом Божьим», а точнее, рабом Византийской греческой церкви, которая служила только себе самой и своему императору.

А это очень и очень серьезно. Если мы не сможем этому противостоять, то нашим государством будут править не мы, а византийцы, как и было в той моей истории. К тому же, раскол между константинопольской патриархией и папством в этом году состоялся окончательно, и патриарху Фотию, возглавившему Константинопольскую патриархию, жизненно необходима была новая паства. А где ещё её искать, не у магометан же, в самом деле. Там ещё большая подчиненность религиозным постулатам, они даже на обрезание согласились. Вот меня очень интересовала одна вещь: если у христиан при крещение зомбируют разум и волю, то что при обрезании зомбируют у магометан? Или наоборот, дают сильный толчок? Ладно, может когда и узнаю. Возвращаясь к нашим делам, сама глубинная причина раскола христианской церкви лежала именно в желании Папы распространить своё влияние на епархии Балканского полуострова, где жили славяне. А что тогда останется Константинополю? Почти ничего.

Да и путь «из варяга в греки», дающий баснословную прибыль византийским купцам, проходил по славянским землям. Поэтому необходимость контроля над ним стояла чуть ли не на первом месте во внешней политике этого государства. И уже в этом году патриарх Фотий учредил в Константинополе первую епархию для славян и варягов, принявших христианство. Учить надо барашков правильно, а то разберутся во всем, да и сами думать начнут. Низ-зя-я-я. Варвары должны знать своё место. К тому же еще одна напасть для Константинополя зреет. Магометане совсем обнаглели, столько уже земли захватили, не обойти. Ну не самим же воевать с ними, верно?! Наёмники, те же скандинавы, есть, и во множестве, но берут, собаки, дорого. А войне конца-края не видно. Так что, пусть за святые лозунги и против Аллаха воюют всякие там варяги, германцы, русы, славяне, кельты, и что там ещё осталось. Они только на это и способны. А византийские купцы с удовольствием возьмут на себя тяжелый труд реализации их военной добычи. Каждому своё.

Если внимательно посмотреть вокруг и подумать, то получается, что очень вовремя король Лотарь II изгоняет Рюрика из Фрисландии. Неплохо этот властитель осведомлён о делах божьих. А ведь это Рюрика честно заработанный лен. Лотарь даже начал дружину готовить, чтоб значит, справедливость восстановить. Но тут подоспели важные вести из Византии. Пришло подтверждение о смене династии византийских императоров. В 866г. началось правление Василия I Македонянина, хорошего воина и христианина. Любимец императора, главный спальничий и собутыльник, составил заговор против Михаила, императора, друга и любовника. В 3 часа ночи 24 сентября 867г. он убил спящего Михаила. Пришел конец Аморийской династии, началось правление Македонской. Один ушёл, второй пришёл. В Константинополе разброд и шатание, но не большое. У них часто так бывает. Привыкли. Ещё в 866г. состоялся разрыв между патриархом Фотием и Римским папой Николаем за души людские. В это же время начались волнения в Болгарии, связанные с крещением их царя Бориса. И выбором религии между Римом и Византией. Но самое главное, нам сообщили, что в 867г. начался поход византийцев против павликиан Тефрики и их правителя Хрисохира. Сильные воины, сильный правитель, Василию будет нелегко, война с ними будет тяжелой и долгой.

Эту ситуацию нам упускать было никак нельзя.

Воевать с Византией мы не собирались, но зато с другими — это было проще. Византия на помощь им вряд ли придет. Нет, такое удобное для нас время надо было разумно использовать. Вот и пришлось мне заходить на кнорр, благо его снарядили для удобного плавания по рекам. Плыву вместе со всей армией. Путешествие прошло штатно. Я бы сочла это экскурсией, если бы не тягучее чувство, что мы что-то упустили. Вроде всё проверили — войска, разведка, контрразведка, медицина, питание, артиллерия (ну, будем так называть всякие там баллисты), боеприпасы, агитация и пропаганда, всё это было проработано и внедрено. Что же мы не сделали, не продумали, упустили? Не знаю, но время пока есть, буду и сама думать, и другим посоветую. Ехать в этот затрапезный Киев не очень-то хотела, в Ладоге дел полно. Но я ведь еще и фетиш, божественный талисман для всех наших племён. Задача стояла перед нами грандиозная, здесь любая поддержка будет не лишней. То, что я нахожусь под патронатом Богинь — о которых не знал только глухой и слепой.

Взять под себя самый богатый торговый путь и такие территории, это не кот чихнул. Желающих много. Про хазаров даже не говорю, про мадьярские племена, долгое время кочевавшие как самостоятельная сила, тоже. Теперь контролируют южные земли от Волги до Дуная хазары. Византийцы тоже держали это торговое направление, ну, как могли. Арабы тоже интересовались. Так что отказа от захвата южных территорий у нас не могло даже подразумеваться. Всё войско искренне верит, что покровительство богинь поможет победить как кочевников, так и византийцев. Эту святую людскую веру я не трогаю, отпираться бесполезно. Но сама нахожусь в сомнениях. Появление на свадьбе богинь, это ещё ничего не значит. Вдруг нам всё это показалось, или они решили просто над нами подшутить? А что, не может такого быть? Может. Так что все же был у меня червячок сомнения. Но другим об этом не говорила и держала хвост пистолетом. Так что в поход отправилась. Кроме того, любопытство мучало ужасно.

Хотелось своими глазами увидеть» А был ли мальчик?». То есть, был ли Киев великим городом в великом княжестве, или нет? В это время, где сейчас нахожусь, разумеется. Тут вот в чем вопрос. Когда Украина стала самостийной, то стали появляться очень необычные исторические версии и теории про этот край. Которых ни в школе, ни в университете нам не преподавали. Ну, понятно, Советский Союз. Но по отцу я украинка и не из последних. По маме — белоруска. В паспорте, естественно, русская. Поэтому мне было дико интересно, как там всё начиналось. И интерес был огромный, особенно касаемо появления этого града Киева. Вот и читала разные теории ученых. Коснулись они, разумеется и самого этого города. Основных версий про его становления, было две. Имперская (или русская) и украинская (свободная). Если кратко, то выглядело это так:

Русская теория

Делилась на две, абсолютно противоположные, версии. Первая, эта та, что мы учили в школе. Пришел Рюрик, основал древнерусское государство, Олег его расширил, столицу перенесли в Киев: и теплее, и торговый путь легче контролировать. Заодно и городок, весьма неплохой, ещё расширили, застроили, украсили на радость жителям и иноземным гостям.

Вторая версия утверждала, что в начале 9 века там находились пара деревенек на двух холмах, так, чтоб князья Аскольд с Диром прокормиться могли. И только в конце 10 века эти постройки слились в единое поселение, похожее на городок.

Украинская версия

Требует более развернутого и полного ответа. Мне было очень интересно с этим вариантом ознакомиться, очень. Ознакомилась.

Украинские ученые последнего времени (ну, когда отделились от России) выдвинули совершенно другую теорию, а именно: Киев был основан князем Кием в 430 г. А праславяне находились в этих краях с конца 1тысячилетия до н. э. Этих праславян некоторые украинские историки идентифицируют как культуры летописных склавинов и антов. Что это за летописи, для простых читателей их не называют и редко вспоминают. Но эти историки точно знают, что в 3—4 вв. до н.э. эти праславяне входили в общеславянский союз, известный как Дулибский (1—9 вв. н.э.), с центром на Волыни. Жили киевляне тихо, боголепно и богато. Постоянные волнения в Киев приходили только из нового припортового поселения Самбатаса (будущий Подол), заселённого различными иноземными купцами. Они, неблагодарные, (купцы, если кто не понял), в 8—9 вв. стали заниматься в Киеве политикой, подстрекательством, чёрной магией и подготовкой антидулибского бунта. Такой бунт в Киеве они учинили в момент отсутствия Аскольда и поставили на власть в город своего воеводу, некоего Лжеаскольда. Он и его потомки весь 8, да и 9 век, проводили атаки на славянство, разрушая его монолитное единство. Эти враги Прави (духовного закона, как я понимаю) прямо вмешивались в славянские дела, нападая на Дулибский союз с севера, юга, запада, ну и иногда с востока, заодно. Троянь (не знаю, кто это, но украинские историки его часто упоминают, видно, какой-то серьезный правитель) все это время посылает войска на борьбу с раскольниками, и вообще, постоянно атакуя и ликвидируя гнёзда сепаратизма и раздора.

Акцию усмирения бунтовщиков на севере, в Новгороде (я поняла, что он тоже под Киевом стоял), должен был выполнить Рюрик, направленный, как член княжеской семьи Дулибского союза. Он отправился по Висле и Балтийскому морю на Волхов. Сначала он усмирял врагов Прави, как ему было положено, но потом не смог устоять перед искушением единовластия и вскоре был отравлен конкурентами. Кем? За что? Зачем? Не знаю. Историки не пишут. Но знамя борьбы поднял его брат Олег. Ему было велено идти далее на Киев и разобраться там с бунтующим Самбатасом и Лжеаскольдом. Олег выполнил свою миссию. Дело его, с благословения Трояни, продолжал Игорь и далее Святослав. Но ситуация изменилась с приходом в Киев некой Ольги, невесты Игоря, хитрой ставленницы внешних сил, противницы Прави, соперницы духовной власти. Эта нехорошая княжна, не принимавшая единства славянских сил на основе древнеславянского мировоззрения, натворила много бед. Ольга, с помощью тех же внешних сил и внутренней пятой колоны (из кого она состояла — не знаю, не говорили), начала готовить государственный переворот…

Поэтому я с огромным нетерпением ждала встречи с этим необычным городом. Вот, показался вдали. Город. М-да. Точнее, городок, городище, градок. А вернее, три или четыре деревеньки, даже без частокола. Вроде как есть город, а вроде — как и нет. Видны не дома, а полуземлянки. Детинца нет. Княжий терем виднеется. В виде двухэтажной избы, теремом это сооружение не назовешь даже по меркам этого времени. Теперь мне стало понятно, почему эта семейка так у нас в свое время загостилась и почему зависть им дышать мешала. Нет чтобы, засучив рукава, поднимали полученное в наследство, земля ведь здесь богатейшая. С древних времен здешние славяне, и не только они, столько хлеба с земли брали, что даже в ту же Византию огромные излишки продавали. Ладно, увлеклась, чего уж там, слишком много эти греки нам гадостей наделали.

Подошли наши корабли к пристани, наверное, к той, которую первый князь Кий построил и перевозчиком на ней работал. Это не я придумала, это легенда такая есть. Где-то впереди слышались команды Аббаса, дружинники прочесывают территорию, мало ли сумасшедших, а от стрелы не всегда увернешься. Впрочем, если бы хоть малюсенькая опасность была, мой кораблик даже близко к берегу не подпустили. Так что вперёд. Сошли с кнорра, вокруг столпотворение. Этот своеобразный порт наполнен народом разным, в большинстве здесь купцы и их слуги, да и какие-то бомжи, сразу видно, без роду, без племени. Как говорится в Библии, каждой твари по паре. Смотреть не на что. Мои телохранители раздвинули любопытных. Идем дальше. Вроде на Замковой горе более-менее нормальный и большой поселок должен находится. Разведчики докладывали. Да, что-то есть. Явно больше 2-х гектаров. Он вообще как-то обособился от Киевских гор. Дальше. К югу, на Старокиевской горе, явно выделяется святилище. Туда бегут толпы людей, видимо, прятаться. Зря торопятся. Если бы нам это было надо, давно бы или сожгли (таких домов не жалко), или людей в Днепр загнали, я Рюрика знаю. Он Женевскую конвенцию сроду не читал. Идем дальше. Смотрю и не вижу, ни дыма от кузниц, ни новых срубов, ни смрада кожевенных мастерских. Ничего, что бы напоминало ремесленные мастерские. Может, они на южном холме Детинка, или на западном склоне горы Кудрявце? Но зачем так далеко? Пристань ведь на востоке. Ладно, не важно, всё равно здесь что имеется перестраивать будем. Нам такие хоромы не нужны.

Ого, а северяне быстро подсуетились. Их вождь Юман {Дуб} не только крепок, но и зело расторопен. Он из савиров. Я еще удивилась, когда в Чернигове он свои ладьи не только воинами, но и переселенцами стал заполнять. Тут война, а он с детьми едет. Оказывается, он с военной мощью соседей был хорошо знаком и на их победу не рассчитывал. Так зачем время терять, когда можно лучшие места застолбить. Впрочем, молодец, в большой семье клювом не щелкают. Так что я дала ему первому разрешение на выбор места расселения своих сородичей. Конечно, кроме тех мест, которые пойдут нам с Рюриком. Юман это решение принял с пониманием. Мы с мужем, кстати, тоже занялись делом. Сом принес кроки этой территории, которые подготовили посланные вперед разведчики. Им выдали школьные контурные карты 21 вв., на которых были обозначены только реки, водоемы и горы. Все остальное наносили здесь. Мы их проверим и соотнесем с картами будущего.

Нам подвели лошадей, и комиссия по распределению территории приступила к работе. За три дня мы осмотрели всю близлежащую местность, и примерно решили, что и где здесь мы будем строить. Главным хозяйственником будет, конечно, Орммод, Горазд остался в Ладоге, но своих старших сыновей отправил сюда. Радигост {Заботящийся о другом} будет здесь стекловаренное и керамическое производство ставить, а Путята {Любящий странствия; Толковый} станет помощником Орммода. Уже взрослый, 16 лет человеку исполнилось. Скоро женить будем. Очень умный парень. На это место нацелился было Снорри, охранник Рёрика, но тот его не отпустил. Не знаю, почему. У Миш Дана другая задача. Он не только организует здесь китайскую диаспору, со всеми их задачами и заморочками, но и все строительство отдам под его руку. А то у нас Камран всё по заграницам бегает. Но свои архитектурные шедевры всё равно успевает рисовать. Перед отплытием столько нового принёс. Талант у парня. Собственные функции в Ладоге Миш Дан оставил старшему сыну Вею {Величие и мощная энергия} и двух младших сыновей. Надеюсь, они также отлично будут держать своих сородичей в ежовых рукавицах, как это полагается. Остальных забрал с собой. Точно также поступил и Цзян Хуэйлин, оставив за себя старшего и двух самых младших, а тройку средних забрал сюда. Конечно, и разросшийся отряд хунвейбинов разделился на две части, большая, естественно, отправилась сюда. Джен остался командовать в Ладоге, а все Понимающий Линг прибыл со мной. Короче, все мои службы разбились на не равные доли и большая часть отправилась на Юг, здесь работы больше. Так, пора обсудить первые впечатления.

— Сом, отправь посыльного, пусть все командиры подразделений подойдут. Князь на завтра назначил совет, там будут и все союзники. Нам надо хорошо к нему подготовиться.

— Слушаюсь.

— Погоди. Проверь, построили ли сараи для просушки бревен. По моим прогнозам, дня через 3—4 появятся первые плоты. Лес зимний, надо сразу вытаскивать и укладывать в сушильные сараи. Не дай бог испортят бревна. Убью.

— Проверю, моя царевна.

Собрались все мои соратники, и с мыса Таран, и пришедшие позже. Даже Горыня, Севрин и Бандур пришли. Они обычно такие мероприятия игнорируют. Но тут случай особый. Мало того, что на другой стороне Земли, можно сказать находятся, так ещё и создавать не только Город, но и поднимать промышленность, земледелие, торговлю придется. Но им троим придется помогать нашей молодежи создавать здешний Город Мастеров, но потом они уедут обратно. Самое большое и сложное производство будет у нас на Севере. Так надежнее. Но и здешние ресурсы надо использовать по максимуму. Всякую мелочь с Ладоги возить накладно. Долго обсуждали все эти вопросы, но первые наметки комсомольской стройки средневековья уже почти определили. Разошлись затемно. Я уже принимала в своем шатре вечерние процедуры, когда ко мне чуть-ли не ворвался Сом.

Печенеги.

— Моя царевна?

— В чем дело, Сом?

— Прибыл гонец из четвертого разведывательного отряда, говорит, очень срочно.

— Впусти. Но подожди минут пять, пока что-нибудь на себя накину.

Одела белый банный халат, с капюшоном и широкими рукавами, и тепло, и ничего не видно. Выпученные глаза посланца подсказали мне, что я немного переборщила. Хотя не пойму, одежда очень скромная. Ладно, потом разберусь.

— Говори.

— Я от сотника…

— Я помню тебя, Аарне. Продолжай, но, пожалуйста, по существу.

— Мы добре отдохнули в Донце, северяне приняли нас хорошо, оказывается средний сын Юмана, Айсаф, голова этого города.

— Значит, Чистый Месяц встретил тебя хорошо?

— ???

— Не бери в голову, так его имя переводится. Продолжай.

— Переправились через Северный Донец. Шли неделю, россыпью, не спеша. Вдруг Ястреб, сын Дэзи, забеспокоился. Сотник решил проверить, что там такое происходит. Мы стенку построили, как ваши акробаты делают, он по рукам залез и в Орлиный глаз поглядел.

— Стоп. Какой орлиный глаз?!

— Ну, та труба, в которую вы орлиный глаз вставили. Через нее теперь можно на десять стрелищ видеть.

— Ясно. Что увидели?

— Кочевье. Идет в нашу сторону. Не спеша. К Донцу подойдут дней через семь.

— Так, покажи на карте, где Донец и где, примерно, кочевье. Сом, всех, кто причастен, вызывай прямо сюда. Так, вижу, довольно близко. Спасибо, Аарне, свободен. Отдыхай, но будь в шаговой доступности.

Сравнила карты, вроде все сходится. Печенеги идут, больше некому, но только не понятно куда. Перед ними есть два объекта нападения. Первая — будущая Шарукань, крепость аланов, на сегодняшний день данники хазар. Очень большая, богатая провинция. Крепость и большое количество деревень. Много ремесленных мастерских, торговый двор. Главное, людей было очень много. Кочевники всегда в первую очередь за рабами гоняются. Вторая? Донецкое городище, расположенный на высоком мысу правого берега реки Уды (Малый Донец). Это бывшее скифское поселение. Тогда, в прошлом, степные кочевники совсем озверели, охота на людей, чуть не каждый месяц проводилась, и пришлось скифам-земледельцам строить первое серьезное укрепление. Был детинец и посад, а рва еще не было. Этим воспользовались наши друзья-северяне и предложили им вступить в союз: военный и торговый. Многие скифы откочевали, но и оставшихся было немало. Юман рассказывал, что в 8 веке аланы построили нормальную крепость из меловых блоков, для себя. Так что городок оказался многонациональным. Тут довольно успешно развивались ремесла. Здесь находился, назовем его, металлургический комбинат, где шел полный цикл: от добычи железа из руды и до его обработки, получая изделия из металла. Вокруг такого промышленного изобилия в других городах вроде не наблюдалось. Изделия из бронзы, камня, кости и рога тоже делали, но не много. Короче, городок был богатый.

— Так куда же эти кочевники пойдут?

— Наши ребята увидели небольшой крен в направлении движения к Донецкого городища.

— Точно?

— Так ведь кочевье, им не только еду и воду надо найти, но и рабов. А в Донецком городище их больше и разных.

Думаю, разведчики правы. На Донецкое городище пойдут, скорее всего.

— Дорогу на Шарукань без присмотра не оставили?

— Как можно, царевна! Отправили большой отряд, чтоб хватило гонцов отправлять. И Ястреба взяли.

— Хорошо.

Но всё же, откуда тут такие орды появились?!

— Ещё один вопрос. Вы всё же спрашивали, почему они кочевья подняли?

— Купцы рассказывали, что в последние годы в степях Евразии стояла сильная засуха, так что многие скотоводы форсировали Волгу и оказались в наших степях, где ранее кочевали угры.

Печенеги вроде были частью народа канглы. Кто такие, не знаю, но предполагаю, что из тюркских народов. Печенегов из их степей, выдавливали методично, двумя волнами. Первая направлялась в сторону Крыма, другая шла севернее. Понятно, что по нашим будущим землям. Беспредел какой-то. Пока вопрос Крыма нас не волновал, но в уме его тоже держать надо. Торговый путь, сами понимаете.

— Госпожа, все, кто нужен, пришли.

— Запускай.

Все зашли, на лицах небольшое удивление, ведь только виделись, но спокойны. Расселись. Я доложила обстановку. Никто этому особенно не удивился. Имею ввиду тот факт, что гонец сообщил серьезные вести мне. Рюрик не любит долго сидеть на одном месте, а я всегда при штабе. При этом всегда знаю, где мой ненаглядный. На данный момент он проводит боевое слаживание союзников с нашими войсками на другом берегу Днепра. За время похода и лошади забыли, как надо вести себя в боевых построениях, и людям воинскую науку вспомнить не помешает. К тому же мы решили пока там конницу расположить, там и людей меньше, и трава погуще. Естественно, и тренировки там решили проводить. Застоялся Рюрик в походе, размяться захотел. Так что, пришлось принять должность координатора. К приходу всех оставшихся старших военачальников, которые остались на правом берегу, я не только сформатировала рассказ гонца, но и обозначила оперативную обстановку на карте. Наши полководцы уже к такому привыкли, а вожди союзных армий, как правило, на обсуждениях тактической обстановке дружно молчали. По началу, некоторые пытались заставить всех командиров выполнять их мудрые решения, опираясь на свои голосовые связки, разумеется. Но эти дела мы быстро пресекли. Кого просили рассказать свой гениальный план по каждому пункту от и до. И разумеется, письменно дать задание каждому подразделению. Если не грамотен, предоставляли писарчука. После третьего военного совета прекратились все бесполезные разговоры. Только тогда мы начали проводить боевое слаживание вождей, если это можно так назвать. Вспоминать не хочу. Но некоторые из них, самые умные, уже тогда внимательно слушали, запоминали и мотали на ус. Их мы с Шагарой брали на заметку. Но выполнять то, что задано на этот день и так, как расписано, наконец, научили. Вот и сейчас на раздумье дала 10 минут. Время не ждет.

Донецкое городище.

Большинство решило, что надо идти на Донецкое городище. Думаю, что это правильно. Фактор союзников северян для этого городка был решающим. Шарукань мы и потом отобьем, если что. А Донецкое городище слишком близко к нашим союзникам, к тому же там много живет северян. Нам такие потери не нужны. Обговорили путь. По Днепру спускаемся до села Кременчуг, входим в реку Псёл, поднимаемся почти до истока, как ладьи пройдут. Весна, половодье, далеко уйти могут. А там до правого берега реки Уды (Малый Донец) рукой подать. Но время не ждет, так что все разошлись готовиться к завтрашнему походу. Рюрик не приехал. Непонятно. Неужели наш гонец не смог его найти? Пришлось самой возглавить поход, и сердце, и перстень мне это советовали. Рассказала Сому о своих сомнениях и предчувствиях, ну и велела всё передать Рюрику, слово в слово. Утром драккары были уже укомплектованы, благо, еще не все драккары разгрузились, есть кому в поход идти. Даже мой кнорр без труда пройдет, половодье. Отправились, не дожидаясь князя. Время не ждет. Успели.

Дмитриевское городище, вообще-то, это хазарская крепость. И довольно давно построенная. Ну, взяли хазары ее для своих нужд. Крепость имела гарнизон, из частей хазарской армии. Обычная пограничная застава. Воины были и конные, две сотни, и пешие, примерно, столько же. Не любят здесь пехоту. Все хорошие лучники. Хорошо вооружены. Все, как положено:

Сложный лук, стрелы с бронзовыми литыми наконечниками, почти прямые сабли, узкие обоюдоострые кинжалы. Боевые топоры-чеканы. Копья. Кистени. Кожаный шлем. Нормально.

Судя по всему, аланы, которые составляли большую часть населения крепости, были наёмниками хазар. Крепость стояла на мысу высотой около 50 м. подойти сложно, причем, только с одной стороны. Толщина стены крепости достигала 4м, примерно такой же была и высота. Крепость явно была забита местным населением, наши разведчики успели их предупредить. Печенеги уже были здесь, но кочевье еще не подошло. Но и тех 3000, примерно, бойцов на этот городок хватало с лихвой. Наша тысяча воинов оказалась кстати. Десантируясь прямо с драккаров, они тут же выстраивали походные колонны. Быстро, быстро. С двух направлений бегом разошлись по периметру, окружили. Ударили сзади, в спину. Это не было классическое сражение, с маневрами, перестроениями, или еще чем-то из тактики со стратегией. Мы их тупо забрасывали стрелами, дротиками, кололи и рубили. Одни печенеги толпой рвались к городу, другие пытались развернуться нам навстречу. Но это было сложно в той давке на мысу. А мы шли ударными сотнями. Меняя местами шеренги, чтобы люди сильно не уставали. Закончили работу часа через два. Они сдались, поскольку не смогли прорваться через наш заслон. Город встретил нас вроде, и радостно, но и людская настороженность зримо присутствовала. Кто из них нас знает, вдруг начнем грабить, чтоб свои потери оправдать. Время такое, без сюсюканья. Кстати, потерь было удивительно мало. Как говорили великие, строй всегда сильнее толпы. Но тут на сцену вышел Айсаф, сын князя северян, и высокопарно заявил, что северяне, как честные люди, своих союзников в беде не бросают, и что-то ещё подобное. Я не вслушивалась. Искала в толпе встречающих того, кто здесь реально правит балом. Вроде нашла. Стоит как бы и не в первом ряду, но все слышит, все видит, все держит под контролем. Как потом оказалось, это был начальник гарнизона. Зовут Аршаем {Медведь}, имя подходит идеально. Огромный, сильный, медлительный, как будто. Но двигается плавно, видно, что из любого положения прыгнуть сможет. Пригласила его к себе на ладью. Пришел. Осмотрели друг друга, оценили.

— Добрый день, уважаемый Аршаем, начальник гарнизона Донца. Меня зовут царевна Елена, я жена Рюрика, походного вождя русов и Великого князя Ладоги, Новгорода и других земель.

— Добрый день, августа, я рад познакомиться с вами. Наслышан о вашем супруге.

Оп-па, откуда дровишки? То, что слава о Рюрике летит быстро, это ясно; что я царевна, знают все; но то, что еще и порфирородная, знают только свои. Но этот медведь молодец. Одним словом, одной фразой сказать так много. Думаю, поладим.

— Право, не знала, что вы так хорошо осведомлены. Прокол у моей разведки. Хотя, мы собрались сюда спешно и человек, отвечающий за это направление, прибыть не успел. Но времени мало, так что перейдем к делу?

— Согласен с вами.

— Вам ясна цель нашего похода в эти земли?

— Думаю, да. Вы подбираете под себя путь «Из варяг в греки» и собираете вокруг себя родственные или нужные для вашего союза, племена.

— Все верно. Есть еще пара причин, но они идут после этих. Тогда вы должны были удивиться нашему приходу, ибо ваша великолепная во всех отношениях крепость, нам совсем не нужна. Слишком далеко от нужных нам территорий.

— Я не только удивился, я понять не могу, что вас сюда привело.

— Неожиданность, которую даже и предположить никто не мог. Печенеги.

— А кто это?

— Союз тюрков, а также сарматских и финно-угорских кочевников, объединившихся в прошлом столетии. Говорят печенеги на огузском языке. Сами себя зовут кангарами. Сколько их, даже представить не могу.

— Откуда вы их вообще знаете?!

— Мы уже четыре года внимательно отслеживаем передвижения кочевников средней Азии. Это самые страшные наши враги.

— Почему? Они же варвары!

— Зато их очень, очень, очень много. Рим тоже победили варвары, а не развитый и богатый Карфаген. Кстати, всякие там гунны тоже пришли из Азии. И хазары, и аланы, все оттуда. Сначала были варварами, а захватив оседлые народы, пожив с их остатками, стали уважаемыми людьми.

— Я так думаю, что вы еще что-то знаете?

— Это не набег, это кочевье.

— Как?! Почему?!

— А вы не заметили, что с каждым годом лето все жарче, а зимы короче?

— Как-то не задумывался, я же не земледелец, но вроде так и есть.

— Так и есть. Теперь представьте, что творится в Средней Азии.

— Да-а-а. Засуха, тут и думать нечего.

— Именно. А за ней идет голод, а потом передел территорий. Потому как прокормить людей, а главное, скот, уже почти невозможно. Трава выгорает. Судя по всему, эти кочевники проиграли в борьбе за землю и, соответственно, ищут новую. И этих людей тьмы и тьмы. Соответственно, они будут уничтожать все живое. Без жалости. Иначе им самим грозит вымирание. И это кочевье, только первые ласточки. За ними придут другие. Думаю, что за два-три поколения Хазарского каганата не станет.

— Это почему же?!

— Вы забыли свою родную веру и приняли иудаизм. Каждый народ имеет своих богов, которые их породили и которые их защищают. Яхве, или как там его зовут, защищает и помогает своим детям — евреям. И таки скажите мне, ему надо напрягаться за вас? Вы, таки ему нужны?

— А почему вы считаете, что вас это не коснется?

— Я, как раз думаю, что коснется. Попозже, чем у вас, и не так сильно, но коснется. Просто вы первыми стоите на их пути. Ваши территории для жизни — это степи, а у нас леса. Где предпочитают жить кочевники? Не будете утверждать, что не в степи? К нам они будут ходить за добычей, а вас уничтожат, чтобы забрать вашу землю. Без вариантов.

— И что вы предлагаете?

— Вы должны пойти под руку князя Рюрика. Причем по более строгой клятве, какую вы даете своему царю.

— Я все обдумаю.

— Хорошее дело. Мы с вами еще поговорим. Ступайте.

Я занялась хозяйственными делами. Добыча была большая, но какая-то несуразная, что ли. Очень много лошадей, некачественного оружия и халатов. Что с этих бедолаг взять? Но табуны из самых сильных лошадей, мы потихоньку отправили кочевать к Киеву, туда же погнали пленных, из числа самых бедных. Они хоть как-то работать могут. Впереди строительство Киева, чернорабочих нужно много. Раненых лошадей забивали и коптили мясо. Кормить надо и войско, и пленных. Люди Шагары и Рунольва уже начали обрабатывать печенегов на информацию. Узнали немало. Теперь, пожалуй, можно говорить с ханом племени, или как они сами себя называют «фема». Так что я велела на следующий день собрать большой курултай, ровно в полдень. И обязательно с шаманами. Вечером ко мне напросился Айсаф, сын князя северян. Наследник. Пришел, очень многословно благодарил за помощь почти родному городу, когда он пошел по третьему кругу, я прервала поток его красноречия:

— Уважаемый Айсаф, мне лестны ваши слова, но уж очень их много. Может перейдем к другой теме? — Он еще немного помыкался, затем решился:

— Завтра вы назначили курултай. — И замолчал, намертво.

— Да. — Подбодрила я его.

— В полдень. — Снова пауза.

— Совершенно верно.

— С шаманами.

— А ты что, против? — И вот тут его речь полилась могучим потоком.

— Вы не знаете, что такое эти кочевники. Им нельзя верить, абсолютно. Они никогда не держат слово, если это им не выгодно. Но это не самое страшное. Вы пригласили на курултай их шаманов. Они могут все, что угодно. Могут порчу наслать, проклятие наложить, не только на человека, но и на весь род. А некоторые даже могут превратить человека в зверя. Мой дед рассказывал, что его троюродного брата шаман проклял, так тот в волка превратился.

Он еще много говорил, но я его не слушала. Говорить, что такое не бывает, бесполезно. Вера есть вера, и ее словами не уничтожить. Но что-то придумать в этой ситуации, надо. Обязательно. Иначе нутряной страх будет убивать этих здешних людей до начала сражений. А они нам нужны. И тут надо сделать нечто очень необычное, нежели просто слова. Впрочем, попробуем. Сегодня ночь полнолуния. Магическая ночь. Посмотрим, как некоторые держат слово…

Курултай.

Без пяти минут полдень. Все пленники, высокородные, разумеется, и их шаманы на месте. На другой половине шатра стоят наши военачальники, городская верхушка Донецкого городища, и мои вассалы, естественно. Шатер, надо сказать, роскошный. Ханский. Но грязный неимоверно, был. Слуги всю ночь чистили, латали, украшали. Расставили канделябры, вазы с цветами, видели бы их рожи, когда бывшие хозяева все эти изменения заметили. Ковры оставили ханские, больно хороши, а когда с них убрали килограммы грязи, даже засияли чистой и яркой красотой. Но больше всего потряс всех мой походный трон. Я его впервые выставила напоказ, его ещё никто не видел. Хорошо, что я сюда на своем кнорре пришла. У меня там все, что нужно, имеется. Только шатер для этого похода я взяла маленький, без роскошеств, только переспать. Более нужное грузили. А троны не стали выносить, они глубоко были запрятаны. Так что, поясню.

Перед выходом в люди, то есть в поход, мы с Рюриком решили сделать походные троны. Легкие, из карельской березы. Красивые, резные. У него выше и отделан золотом, ограненными гранатами и бериллами. Мой поменьше и отделан серебром с разноцветными северными камнями. Их можно найти только на Кольском полуострове. У Рюрика на спинке трона выложен пикирующий сокол из черного мориона. А у меня — Анзуд, полуптица, полузверь. Птица с телом орла и головой льва с раскрытой пастью, выгибающий голову, чтобы внимательно посмотреть на присутствующих. Как там они, не нарушают? Серебряные крылья приподняты вверх, обильно усыпанные яркими, скорее, огненными перьями, золотистыми, красноватыми, цвета бронзы и бургундского. Хвост, очень большой и пылающий цветным огнем этих камней, тоже раскрыт. И в каждом камне клубится темный, но светящийся туман, с разводами, блестящими чешуйками и переливающимися искрами. Спинка очень высокая, поэтому инкрустация отлично видна. Но и это еще не всё. Фантастически оформленная резьба украшена обработанным шунгитом. Необычный камень. Действительно особенный и странный. Считается, что он появился во время формирования нашей Солнечной системы, задолго до появления жизни. И пришел к нам из космоса. Его структура уникальна, в молекуле шунгита все атомы находятся на поверхности сферы, и одна сфера располагается внутри другой. Такие молекулы называются фуллеренами. И этот камень находится в единственном месте планеты, на Кольском полуострове. И он благородно красив. Зеркально-золотые всплески на матово-чёрном придают камню изысканность. Некая прозрачность и спрятанные в камне россыпи звезд, молний, капель и необычные строения, создают нечто простое и сказочное одновременно. Как обручальное кольцо. Его чёрный цвет так же выразителен, как небо в новолуние. Камень из других миров.

Наши троны еще никто не видел, поэтому остолбенели все. Внимательно рассматриваю через открытые пологи, композицию внутри шатра в бинокль. Смотрят. Без комментариев. Но впечатление на лицах — огромное. Ханы и беи страха не показывают, более того, держатся высокомерно, я бы добавила, нагло. Наверное, представляют, как этот трон в их юрте смотреться будет. Шаманы не с нами, а где-то в горних высях. Только один сидит твердо, прямо и сканирует окружающую действительность. Наводчик, судя по всему. А вот на нашей стороне присутствует некая растерянность. И то правда, победить то мы победили, но у нас воинов примерно, поровну, но на подходе кочевье, да и шаманы нервируют, а у нас ни одного волхва. Нет, в войске они, конечно, были, без них никак, но на момент нашего ухода из Киева все волхвы находились на каком-то саммите, место которого не удосужились нам указать. Я с ними на эту тему еще поговорю. Ну, а пока будем справляться сами.

Я продержала их в ожидании около часа, тут и шаманы немного подустали, и мои воины немного успокоились. Теперь мой выход. У входа в шатер резко и неожиданно раздались звуки фанфар. Раскрылись занавеси и под мелодию «Выхода», вхожу в шатер, медленно и величаво иду к трону. Замерли все, и наши, и ваши. Музыка этой части отрывка, не знаю, как назвать, инфернальная, что ли. Немного замедлив, добавив немного басов и отдаленный ритм барабана, превратила композицию в нечто потустороннее. Тем более сцена моего появления была поставлена именно в этом ключе. Верхнее платье черное, с длинными широкими рукавами, подбитыми красным шёлком. Нижнее платье из того же красного шелка. Цвета Морриган. На голове, шее и запястьях, нитки крупного черного жемчуга, вперемешку с красными рубинами. Головную жемчужную повязку накрывает черная кружевная фата. По бокам до пола, по спине — почти до конца шлейфа. Кружева в Европе, еще не было даже в виде плетенок, что говорить об Уральских степях. Только у нас начали плести их на коклюшках. Кстати, продавали их, покрывая всю ленту золотыми монетами. Иногда и в три ряда. Шла я, как статуя Командора, судя по реакции гостей. Дошла. Села.

Шаманы издревле верили, что их внутренняя сила, это сила животных, растений, солнца и других основных источников энергии Вселенной. Связь между миром людей и миром животных для шамана очень важна, ибо с помощью своего духа-хранителя он подключается к могущественным силам млекопитающих, птиц, рыб, насекомых и других. Уверенность шамана в том, что он может принимать форму своего духа-хранителя, заимствуя при этом у него силу, давнее и широко распространенное убеждение. Но мне непоказанное ни разу. А вот Морриган свою силу мне уже показала, и не раз. И я ей верю. В эту волшебную ночь она предсказала несколько вещей и исход битв, которые пройдут на этой земле до нового полнолуния. Бадб, которая зачастую ревновала к главной Богине, ведая смертью, разрушением и оборотничеством, владея Котлом Судьбы, настроила для меня удачный «Случай» на второй лунный месяц. Маха, богиня войны и власти, управляющая сражениями, также взаимодействует с землей, как стихией. В ее ведении находятся границы и территории. Их она отдала мне как хозяйке на третий лунный месяц. Но это не значит, что я могу сидеть на троне и ничего не делать. Дорогу осилит идущий. И ошибки лучше не делать, снижают карму, как говорила одна моя приятельница. Вот и идет сейчас мой первый выход по особому сценарию. Первая часть завоевания наших новых земель.

Как только села на этот волшебный трон, передо мной вспыхнули три огонька в круглых светильниках. Шаман-наводчик попытался как-то повлиять на своих приятелей, но ничего не вышло. Они сидели и спали с открытыми глазами. Не шевелясь и почти не дыша. Я не стала ничего рассказывать, показывать, доказывать и объяснять. Просто довела волю богинь и мои желания. Коротко и ясно:

— В эту ночь полнолуния, я говорила с Великой Матерью и её дочерями. Она выслушала меня и почтила ответом. Все вам рассказывать не буду, только то, что вам надо знать. В это лето жара и сушь в степях Средней Азии будут еще сильнее, чем в прошлом году. Вымрут все старики, все младенцы, половина детей. За вами пойдут следом другие рода и племена. В том числе, кимаки и огузы. Они сильнее вас и их больше. Великая Мать велела подвести племена печенегов под руку Великого князя Рюрика, моего мужа, ибо только он достоин повелевать этими народами. Ну, или под стрелы кангаров. Ей все равно. Мне тоже. Нам нужны степные воины, чтобы завоевать земли хазарского каганата. И не только его. А потом, когда война закончится, мы распределим среди вас завоеванные земли. Лучшие — лучшим. Потом вы их будете защищать, как и наши южные степные границы. Вы можете отказаться. Тогда мы вас просто убьем, без мучений. Потом уничтожим ваше кочевье, кроме тех, которые подойдут в рабы. Кто-то из остальных переселенцев все равно согласится…

Тут, не выдержал шаман-наводчик, вскочил и видно что-то хотел сделать или сказать. Даже какие-то звуки послышались. Я подняла руку, ладонью к нему. Совершенно инстинктивно. Этот парень замолчал, пару раз хлопнул глазами и рухнул вниз. Мертвый. Я продолжила:

— Благодарю тебя, Морриган. Прими эту жертву, прошу.

Его тело прямо на наших глазах стало высыхать. И исчезло. Несколько минут люди даже не дышали. Продолжаю.

— Вы должны решить все здесь и сейчас. Каждый из вас встает, идет к любой из этих свечей (или подсвечниками?) и говорит слова клятвы: я, имя, клянусь жизнью и кровью моей и моего рода, стать верным вассалом Великого князя Рюрика и его жены, царевны Елены. Если я предам их, хоть в малом, хоть в большом, пусть покарает меня Великая Мать. Разрезает левую ладонь и отдает кровь огню. Напоминаю, перепутаете слова, смерть, вместо ошибившегося даст клятву старший после него родич. Отказ от клятвы, смерть ваша и всего рода. И тех, кто в кочевье. Приступайте.

После моей речи все присутствующие запереглядывались и первым направился ко мне воин средних лет. Явно не хан. Глядя мне прямо в глаза, он отказался от клятвы. И тут же рухнул на землю. Я вновь повторила просьбу к Морриган о жертве. Его тело сразу начало высыхать. За шатром закричали. Один из воинов выскочил и тут же вернулся. Какой он знак подал, я не заметила, но все вожди один за другим, стали давать клятву. У всех оказалась хорошая память. И все дали клятву, не исказив абсолютно не одной буквы, и вкупе с шаманами. Те ведь тоже всё слышали и видели. Как только последний печенег закончил, я встала и протянула руки к пламени:

— Благодарю тебя ещё раз, Морриган, за помощь и поддержку. Весь народ печенегов будет приносить жертвы тебе на поле боя. В том они сегодня в этом поклянутся. Помоги и ты своим новым сыновьям. Впереди большая война, пусть она будет быстрой и победоносной. Им на новой земле встать надо. Прошу.

А вот тут уже и я поплыла. Люди в шатре подсознательно были готовы к чудесам, а я нет. Распахнулся полог, и в шатер зашла милая парочка, Волк и Ворон. Ворон с комфортом расположился на спине своего товарища. Тот вообще не обращал внимания, что у него там на верху делается. Они подошли к свечам, горевших гораздо ярче, чем в начале нашего курултая. Волк понюхал воздух возле светильников и зевнул, Ворон огляделся вокруг и каркнул. После этого они не спеша покинули шатер. Стражники после этого божились, что никто в шатер не входил. Некоторые верили.

— Завтра в полдень военный совет, не опаздывать. Шаманов не приглашаю. Ханам сейчас же прислать к завхозу Тамми людей за кое-какими припасами, по десятку хватит. Всем спасибо, все свободны.

Гонец.

Как же я устала. Добравшись до своей каюты, быстро разделась, освежилась, и спать, спать, спать. Утро, как не удивительно, было добрым. Еще раз промчалась по ближайшим планам и задумкам. Вроде должно получится. Постучав, вошел Диване.

— Моя царевна, гонец от Великого князя.

— Пусть заходит.

— Будь здрава, Великая княгиня, письмо от князя Рюрика.

— Давай.

Стоп. Что за титулование? Откуда такой интересный нашелся? Меня никто в Ладоге Великой княгиней не называет. Ладно, потом разберусь. Беру грамотку, читаю. Приказ князя — оставить Дмитриевское городище и идти навстречу полчищам печенегам, а он, князь, пойдет на них южнее, чтобы взять их в кольцо и вместе уничтожить. Что за бред?! Где подпись? Имеется. Где печать? На месте. Ничего не понимаю.

— Ты знаешь, что в письме?

— Да, идти навстречу печенегам и уничтожить их, пока другая орда не подоспела.

— Какая другая орда? Откуда?

— За этими идут еще две такие орды. Одна прямо за этой, которая Дмитриевское городище воевать будет, а вторая пойдет южнее. Рюрик пойдет на встречу к южной орде, но вам надо уже выступать. Наша разведка узнала, что орда появится завтра-послезавтра. Надо отойти подальше от городища, могут и в спину ударить. Хазары все-таки. Завтра сюда придут дружины союзников, в основном северяне. Но они тоже, знаете ли… Всякое может быть.

Я слушала и офигевала. Кто это и что это? Я посмотрела на Диване, у того глаза квадратные, еще бы, такое услышать. Осторожно спросила:

— А к нам только их армия пришла или за ними кочевья идут?

— Какие кочевья? Только воины, обычный набег!

Тут я успокоилась, это не Рюрик сошел с ума, а имеет место обыкновенное предательство. Сколько их было и сколько будет, никто не знает. Нашего гонца подвело неверие в наши силы. Он увидел отдыхающее, спокойное войско. Значит, печенеги не пришли, не могли же в самом деле, наши дружины за один день разгромить такое большое войско. И город стоит непотрепанный. А скорость нашего пути он примерно представлял, сам на небольшой лодке прибыл. Наших новых вассалов он разглядеть не мог, они дальше в степь отошли, чтобы здесь не тесниться. Его радость от увиденного спокойного лагеря была сильной и не замутненной. Успел-таки передать этот удивительный приказ.

— Диване, посланец приехал из далека, устал, но время не ждет. Накрой завтрак на двоих, мы обговорим все подробности. Я хочу о Рюрике новости узнать. Всем командирам этот новый приказ передай. Ну и ару нашу пригласи. Что вы предпочитаете пить за завтраком?

— Пиво, если есть.

— Для хорошего человека найдется. Диване?

— Конечно, госпожа.

— Ступай, принеси.

Как только доставили еду и напитки, уважаемый посланец выпил залпом свое пиво и через несколько минут я с Диване и Шагарой начали доверительную беседу. И она меня не порадовала. Звали его Альв. Почему его назвали Эльфом, не знаю. Наверное, потому, что довольно мелкий для викинга оказался. Нос тонкий, круглые глаза, суетливый, весь как на пружинах. Ну, да ладно, не это важно. Рассказал он нам много.

Парень входил в дружину Игоря, сына Рюрика и Мии. Когда Игорь появился в Ладоге и произошло семейное воссоединение, мы, естественно, провели проверку его благонадежности. Никто ничего компрометирующего на него не нашел. Вступил в хирд Товальда Сломанное Весло, ходил в набеги, не трус, особых пристрастий не имел, качеств лидера не проявлял. Обычный хирдман. Рассказ о том, что был избран ярлом, был фантастикой. Но мы простили. Естественное вранье, надо же перед отцом покрасоваться. У Товальда было 4 драккара и один из них, где Игорь сидел на весле, был послан на какую-то разведку. Их ярл ни с того, ни с сего, решил дополнительно подзаработать и захватить монастырь на нижнем течении Роны. На их несчастье, в эту крепость зашел переночевать отряд какого-то богатого рыцаря. Более того, в этом монастыре также остановился на ночлег представитель Папы, естественно с охраной, и весьма неплохой. Короче, разбили они нападавших. Оставшихся 14 хирдманов хотели сразу на костер, во славу Господа отправить, но кардинал попросил повременить и допросить язычников, а уж потом, так и сразу. Допросили. Узнали, что Игорь сын Рюрика, причем, старший. Вот за что уважаю конклав, что дураков там не держат. Кардинал, имя его Альв то ли не знал, то ли забыл, тут же построил схему интриги. Он предложил оставшимся в живых пойти под руку Игоря и помочь ему занять место Рюрика. Согласились только двое. Варди {Друг}, точнее, любовник Игоря. И Альв.

Сынок Игорь.

Альв был его другом и побратимом. С детства. Уверена, что, если бы мы стали его пытать, он не сказал бы ни слова. Пел бы песни норвежских скальдов про подвиги и доблесть. До смерти. Но мы с ним просто мило поговорили, под нашу фирменную настойку. Вот он нам все и поведал. Игорь решил все же поступить на службу византийскому императору. Кардинал быстренько подсуетился и в месте, где они должны были встретится с ярлом, создал великолепную картину «После шторма». Остальные корабли хирда их там и нашли. Драккар был практически разбит, несколько еле живых парней лежали в различных убедительных позах, еще дышат, но уже на грани. Разумеется, выжило только трое. Справили тризну и отправились в Константинополь, тем более, что данные разведки Игорь знал и рассказал.

Их приняли, на обычных условиях. Служили, все было нормально. Но однажды в таверне к Игорю подсел богато одетый византиец. Слово за слово, разговорились, познакомились, представился купцом. Проставился большим кувшином хорошего крепкого вина. Выпили. Стали вспоминать былое, разговор зашел за семью Игоря. Тайны тут никакой не было. А вот обида на отца — была. Появился еще один кувшин. Разговаривали долго, купец умел хорошо слушать и задавать нужные вопросы. Потом сознался, что пришел от кардинала. Игорь напряг пьяные мозги и вспомнил, что видел его в монастыре, только в другой одежде. Успокоился. Тот предупредил, что скоро к нему подойдет еще один здешний человек, и скажет такие-то слова. Он тоже от кардинала. Делай все, что он скажет, все договорено и будет тебе счастье и денег немеряно, и власти. Через пару дней к Игорю подошел другой византиец, в форме чиновника императорского дворца, и провел в какой-то кабинет. Там ему сделали предложение, от которого он не смог отказаться. Хорошее предложение. Убить отца и взять под себя все собранные им земли и все промыслы, разумеется. Только убить надо так, чтобы на него самого не пала ни капелька вины. Лучше всего от какой-нибудь естественной причины или ситуации. Даже подсказали возможные действия. Этому богоугодному делу Византийская империя ему с удовольствием поможет. А что может быть естественней для смерти? Конечно, война, битва, поединок.

Короче, любящий сын согласился. Ему дали, кроме его друзей, двух человек со специфическими навыками, двух братьев из ларца. Ром и Рем, надо же. Денег подсыпали, разработали примерные планы. Обещали информировать о всех важных вещах и обещание свое выполнили. Авив, причетник местного храма всегда поставлял ему нужную и важную информацию, ну и Игорь, алаверды, щедро делился знаниями. Когда он прибыл в Ладогу, то попал в очень удачный момент. Была полная вакханалия в связи с удачным походом. Заявив, что, узнал через родичей матери о смерти Рольфа и Ефанды, решил вернуться в семью, вдруг что и ему перепадет. Это обычное человеческое чувство всем было понятно и не вызывало отторжения. Тем более, он на данный момент самый старший сын. В детстве отец его особо не любил, но сейчас, на безрыбье. Вот, примерно, так. Все в рамках средневековых семейных отношений. Но тогда почему эти танцы с саблями? Ведь чем больше отец завоюет, тем больше сыночку достанется. Так мы думали, но думали мы неправильно. Альв нам объяснил.

Насчет нашего похода у заинтересованных лиц были следующие планы. Рюрик примучивает как можно больше местных племен, причем как можно более жестоко. Громит хазарские крепости, поставленные против кочевников. И самое главное, захватывает крепость Саркел. Именно она контролировала волок из Волги в Дон. Единственный. Там сходились почти все караванные пути. Кто владел Саркелом, тот владел и этими торговыми путями. Но все пошло не так. Вместо того, чтобы примучивать местные племена, мы сделали их союзниками, а их воины с радостью согласились участвовать в походе. Поход, если он удачный, всегда прибылен. Рюрик был в серьезном авторитете среди воинского сословия, ему верили. И он начал собирать армию и как-то приводить ее к порядку. Абсолютно неожиданно пришли печенеги. Мы без Рюрика ушли решать эту проблему. И если говорить откровенно, то стали первыми кандидатами на уничтожение. Очень удобная ситуация, да и Мия очень настаивала на этом, и византийцы были не против. Им почему-то очень хотелось покопаться в моих документах. А они всегда были со мной. Игорь не знал, что делать. Но собравшиеся заговорщики посовещались и решили, что мой отъезд, это очень даже неплохо. Нас уводят от городов и рек с драккарами, далеко в степь, без нормальных запасов еды, лошадей, на бездорожье. Горожане едой и товарами вряд ли с нами поделятся, да и с чего бы? Если взять силой, так надо город захватить. Пока будем биться, печенеги подойдут, да все варианты наших неудач перечислять долго. Главное — нас уничтожат так или иначе. Ай да Игорь, ай да молодец. Ладно, потом с ним поговорим.

Кстати, княжич оказался весьма предусмотрительным человеком. Он отправил к нам одного из римских братьев, на всякий случай, вдруг горожане или печенеги не справятся? Вдруг кому захочется царевну в наложницы взять? Мало ли, кого она обворожит? Всякое может случиться. Нужен запасной вариант. Вот эту проблему и решит братец Ромул. Этого подсыла надо было срочно брать. Вдруг разберется в обстановке и уйдет, не попрощавшись. Ещё и сделает какую-нибудь подлянку. Оно нам надо?! Пока мы обедали, ребята Шагары захватили этого диверсанта. С ним потом будем разбираться. Пока некогда. Еще одну важную вещь сказал побратим Игоря. Второй, Рем, был направлен к Рюрику в качестве телохранителя, заботливый сын постарался. С особым заданием. Это уже более серьезно, тем более, а вдруг получится? Медлить никак нельзя. Вызвала Скалу и велела попробовать переговорить с сестрой, которая осталась рядом с Фархадом. Расстояние, конечно, большое, но весть очень важная, надо попробовать. Объяснила Скале все, что узнали за последнее время. Та быстро намешала какой-то напиток, выпила и легла на ковер. Она пролежала более получаса, не двигаясь и почти не дыша. Но сообщение отправила. Меня сильно мучило то, что вдруг эти родственнички, не дожидаясь моей смерти, начнут активно действовать. Я просила передать Фархаду, чтобы брата нашего диверсанта взяли тихо, без шума и пыли. Потом разберемся, кто и зачем, а так, пропал человек и пропал, всякое бывает. В лесу на медведя напоролся, они здесь пока еще водятся. Или наоборот, поскакал, мол, к царевне, новостями поделиться. Фархад, мол, ему приказал что-то передать царевне, очень важное и обязательно ответ получить. Заодно доложит об очередной победе Рюрика и передаст на согласование предварительный план кампании, в связи с изменением обстановки. Как-то так.

Курултай 2

Через пять минут после полудня я была у шатра. Вошла, села на свой походный кресло-трон. Посмотрела на лица ханов. Сегодня решиться проблема: или мы договоримся о сотрудничестве с этим народом, или посеем семена страха и ненависти, которые вырастут у будущих поколений.

— Помоги, мой Род и мои Богини, вы же женщины, а мы должны помогать друг другу, хотя бы ради наших детей. Прошу, очень сильно и искренне.

Небо потемнело, раздался рокот грома, не смолкавший минуты две. Все ханы выскочили из шатра. Я осталась, силы отказали. Да мне и в распахнутый проем было хорошо видно. Сразу после этих громовых перекатов, слепяще яркий солнечный луч осветил сначала наш шатер, потом поляну, город и степь, на которой стояли воины. Когда свет уже начал резать глаза, огромные сокол, лебедь и ворон пролетели над нами. Как тогда, в море. Через несколько минут они исчезли. День стал как день. Тут послышался шум и крики, нараставшие крещендо. Кивнула Баранакке. Тот вышел, встал у входа с абсолютно спокойным лицом и голосом, перекрывшим шум лагеря, возвестил:

— Её высочество царевна Елена своих поданных ханов и военачальников видеть изволит!

Моя ты лапушка, ну вот как он без всяких моих указивок знает, какие слова надо провозглашать?! Весь пропавший бомонд вернулся в шатер. Только выглядели они по-другому. Небольшая пауза, и все ханы падают на колени, упираясь в пол лбами. Кто первый дал пример не заметила, но думаю, Баранакке потом просветит. Мои люди просто склонили головы, они знали, за что я их ценила. Ну, а ханы, и они привыкнут потихоньку.

— Прошу занять свои места. Боги благословили наш союз, и я искренне этому рада. Не люблю ошибаться. Итак, начинаем наш совет.

Глава 4

…И его окрестности

Звонок в Киев.

— Алло, это Украина?

— Пока еще да.

Просто анекдот

Вот уже два дня я нахожусь в ставке под Киевом, в своем шатре и ничего, представляете (!), ничего не делаю. Отдыхаю, конкретно. Читаю, валяюсь на кушетке, купаюсь в Днепре, точнее, около Днепра. У меня тут персональная заводь, очень чистая, мягкая и теплая. Небольшая речка впадала в Днепр, скорее ручеек. Его перегородили и получился небольшой бассейн. Радость и мне, и моим домочадцам. Хорошо! Меня никто не тревожит. Баранакке стоит на страже, да и супруга его тоже рядом обретается, если что надо, так что не беспокоят. Очень милая девушка, спокойная, трудолюбивая, заботливая. Все ближайшее пространство просто сканирует, очень заботиться. Нет, если что-то серьезное произойдет, Баранакке не только потревожит, он и с кровати меня сбросит, чтоб побыстрее очухалась. Вот чутье у человека. Говори ему не говори, но он всегда знает, серьезная весть или так себе. Шаман, что с него взять. Так что гуляю, а то, когда еще мне такой отдых выпадет? Вот и пользуюсь. Заслужила.

Но то, что было на Донце, часто вспоминаю покадрово.

Фемы печенегов.

Совет начался неординарно. Встал один из старейших ханов и начал описывать оперативную обстановку движения печенегов. Его доклад, вкратце, был таков:

Свой путь на запад печенеги начали из прикаспийских степей и Нижнего Поуралья. Причина, как мы уже знаем, засуха. Пришли на земли Хазарии, которой этот демарш явно не понравился. Хазария заключила союз с гузами, которые и заставили печенегов покинуть свою родину. Не просто так. Сражения были не просто жестокими, в средние века этим не удивить. Они были бесчеловечными и беспощадными. Были убиты не только воины-мужчины, но весь остальной народ тех племен, которые первыми встретили хазар с гузами. Даже в рабство никого не брали, даже женщин и детей. Осталось от народа печенегов только 8 фем, другими словами, отдельных территориальных орд. Оставшиеся в живых печенеги, естественно, двинулись, выискивая место для своего нового поселения. И степной регион междуречья Дона и Днепра показался им весьма привлекательным. И фема Куарцицур отправилась на северо-восток. Закончил он свой рассказ камерно:

— Теперь мы и здесь потерпели поражение, и что делать для выживания рода и племени, мы не знаем. Остальные 7 фем идут широким фронтом на неделю пути. Что будет с ними?

Понимая всю серьезность ситуации, я предложила следующий план:

— Вы слишком далеко сдвинулись на Север. Это наша территория, которую мы никому не отдадим. Но для вашей проблемы есть другое решение. Предлагаю следующий план для его выполнения, коротко. Ваша конкретная орда вместе с моими воинами идет в Битицкое городище. Берете его на меч. Наших будет две тысячи, этого довольно. Командует тысячник Горислав, с ним пойдет еще одна тысяча местных аланов, это конница, как вы понимаете. Поселение расположено на реке Псел, имеет мощные укрепления. Там живут славяне, булгары и аланы. Славян не трогать, алан — по возможности. Чтобы попробовать решить с ними полюбовно, с вами поедет переводчик из аланов. Булгары — это ваша добыча. Кстати, они там самые богатые. В городище располагается ставка тудуна, хазарского наместника. Это не только военная крепость, но и ремесленная слобода. Ремесленников не уничтожать и не продавать, пусть живут как жили, и работали. Уже на вас. Что-нибудь неясно?

— Нам все ясно, ваше высочество.

— Можно просто августа. После победы отдых два дня, не больше. Новости в степи разносятся быстро. Как только закончите с необходимыми делами, сразу выступайте к Маяцкому городу, он стоит на высоком мысу при впадении реки Тихая Сосна в Дон. Посмотрите на карте, внимательно. Вам такие карты предоставят, вместе с писарчуками. Но имейте ввиду, вам все равно придется учиться грамоте. Буквально, уже сейчас. Так, Маяцкий. Состоит из каменной крепости, считается одним из самых богатых тудунов Хазарии. Имеет маяк, построенный для речных судов, с чего берет приличную пошлину, и большие гончарные мастерские. Очень богатый город. Этих два торговых и ремесленных города даем вашей феме на прокорм. Они будут давать вам дань своей продукцией и хлебом, овсом, овощами. Но не дай бог, если вы начнете требовать лишнее. Ваша дань Великому князю и дань вам этими городищами обозначена в Русской правде, толмачи имеются, так что переведут. Там и отчисления от торговых пошлин обозначены. Они тоже фиксированные, как и говорит Русская правда. Имейте ввиду, наша страна богата потому, что мы не жадные. Сказано 10%, значит 10%, 5 — значит 5. За воровство, вплоть до казни, имейте это ввиду. И никому поблажек не будет, уверяю вас, хан ты или не хан. Ну, да ваши же толмачи вам все расскажут, покажут и растолкуют. Население городища смешанное, и мы считаем, что это хорошо. Между двумя этими городами будет ваше кочевье. Территория там такая, что еще на одну фему за глаза хватит. Но даем вам такое богатство, как первым вставшим под руку Рюрика, как первым союзникам из вашего народа, и так сказать, на вырост. Так что при захвате городищ не очень усердствуйте. Помните, они вам дань будут платить. Остальным фемам на прокорм дадим по одному городу. Далее. После совещания вы выберете самых быстрых гонцов и отправите их в остальные кочевья. Там они должны рассказать все, что здесь произошло. Другим фемам предлагаются следующие территории:

— Феме Сирукалпеи — Савгар на верхнем Северском Донце. Довольно большой город, целый административный центр Западной провинции Хазарского каганата. Но главное — город стоит на крупной торговой дороге между Западной Европой, Поволжьем и Азией.

— Феме Вороталмат — городок Сидоровский, расположен в середине Северского Донца. Город крупный, больше 120 га. Много кузнецов и гончаров. Рядом очень хорошие глины. Уточняю, что город мусульманский, так что решайте сами, как с ними поступать. Люди там разные, кроме мусульман есть и христиане, и язычники. Но работают хорошо, так что какая вам разница, каким богам они молятся.

— Феме Вулапопон — даем Мохнач на Северском Донце, этот городок построен ближе к устью, а также селище Золотые горки. В Мохначе живут аланы, ремесленный и торговый центр. Золотые горки стоят на холме в пойме реки Аксай, на её правом берегу. Есть ремесленники, но много и крестьян.

Долго говорила, аж сама заслушалась. Но молчать долго не надо, а то в себя придут. А нам надо их крепко дожимать.

— Все города — это крепости, все на реках стоят, да на торговых караванных путях, имеют ремесленные слободки. Пусть и не такие богатые как у вас, но тоже ничего. Земли для выпаса скота хватит на века. При крепостях есть земледельческие деревни, их обязательно надо сохранить. Они тоже вам будут дань платить, причем, хлебом. По людям уже говорила, повторятся не буду. Если ваши соотечественники согласны, то пусть приезжают главы других фем и шаманы. Здесь дадут клятвы и получат документы и инструкции.

— Какова судьба остального народа?

— Что касается второй половины ваших людей, тут сложнее. Им придется пройти дальше на запад или юг. Фема Гиазихопон пойдет на Булгарию. Фема Нижней Гилы пойдет на Туркию. Фема Харавои пойдет на Влахию. Ну а фема Иавдиертим пойдет на западные отроги Карпат. Других путей нет, если, конечно, они захотят с нами померятся. Тогда мы их просто уничтожим, они нам не родственники. Так и передайте.

Я немного устала и решила позволить себе выпить немного воды. Как только я взяла в руки бокал, стоящий на столике передо мной, то моего локтя коснулась рука Хиды. Так, ясно. Но, как и когда же они успели это сделать и, главное, кто? Поднеся бокал к губам, вроде как задумалась и поставила бокал обратно. Еще один знак от Хиды. Главный шаман, значит тут дела проворачивает. Ну-ну.

— В прошлом веке по тем территориям хорошо прошлись венгры. Большинство там и осталось. Воевать придется, в основном, с ними. Но они там вроде успокоились немного, ассимилировались, обросли жирком. А ваши соплеменники злые и голодные, к тому же вам всем свои кочевья спасать надо. Наши воины вам помогут, особенно при штурме городов. У нас очень неплохой парк метательных машин. Потом они возьмут свою долю добычи и уйдут. У нас своей земли полно, дай боги ее обиходить. Так что сохранить уже вашу землю, эту задачу придется решать вам. Хочу дать совет. Не хватайте больше, чем можете съесть. К вам будут относится без особой любви. Но если вы не будете обдирать людей до набедренной повязки, станете относится к ним более-менее по-человечески, они вам пригодятся. Особенно ремесленники и крестьяне. Мы так делаем, вот у нас потому и страна богатая, и люди не бедствуют. Впрочем, об этом рано говорить, сначала посмотрим какие вы воины. Вот эти слова моего супруга Великого князя Рюрика, вы и должны донести до ханов этих фем. Времени осталось немного. Нам Хазарию надо уничтожить, мешает она нашей торговле. Кстати, каждая из согласившейся на наши условия фем, должны прислать по 2 тысячи всадников для нашей кавалерии. Молодых, можно без хорошего оружия, но луки у них должны быть свои. Мы их оденем, вооружим, железо у нас есть. Будем обучать новому бою. Они уйдут к нам насовсем.

Согласились все. Почти. Фема Иавдиертим идти на западные отроги Карпат отказалась. Мол, Русь ближе, да и богаче, все говорят. И решили пойти на Русь. У них шаман какой-то сумасшедший. Как мне донесли, он сам верит своим снам. А они у него — странные. Что тут делать? Орда была самая многочисленная, 17 000 всадников. Но сделали серьезную ошибку. Им бы сразу на нас пойти, вполне могли и сильно проредить, а если бы и остальные помогли… Но видно привет Богинь всё-таки сильное на них произвели впечатление. Так что успели решить вопрос. Уничтожили всех, воинов, разумеется.

Пришли к их лагерю на рассвете, окружили на приличном расстоянии, и забросали стрелами, камнями, греческим огнем. Их ханы даже не предполагали, что мы на это решимся. В плен не брали, ситуация не та. Дашь слабину один раз, сразу съедят. Поэтому были беспощадны. Уничтожили быстро, в одно сражение. Заодно и союзные дружины немного обкатали, да и разобрались с некоторыми их сильными и слабыми сторонами. Какая-то часть воинов смогла убежать, но не много. Все остальные некомбатанты фемы были проданы в рабство. Ну и себе немного взяли. Помните же, что Киев строить надо? Не убивать же. Ну и в Византию и мусульманские страны тоже отправили. Там деньги большие за рабов платят. А женщин и детей — столько нам не надо. Кое кто из наших их детей и подростков выкупали. Хотя я бы этого не делала. Но у каждого свои резоны. Близким своим не советовала. Союзники решали сами. Все остальные орды как-то подтянулись, последние две фемы, которые еще не принесли клятвы на крови, тут же совершили ритуал. Но я настояла на наказании, а то каждый тут будет нас на слабо проверять. Так свою силу показывать замучаешься. Так что, Гиазихопон и Харавои идут на Булгарию и Валахию без нашей поддержки. Посылаем только наблюдателей. Пусть справляются сами, тем более они хотели туда кочевать, так что, счастливого пути!

Отдыхаю. Сегодня решила выехать на пленэр. Как там говорят французы? «На открытом воздухе»? Вот туда и поехала. Точнее, на реку Дарница. Это наибольшая из здешних малых рек. Хотела продумать, что на ней можно и надо сделать. Приехала. Путята, который у меня сейчас за своего отца работает, рассказывает всё подробно. Хорошего хозяйственника вырастил Горазд. Длина её небольшая, километров 20. Ширина от 2 до 5м., а глубина — от 1 до 2м. очень удобно мельницы ставить. Исток речки около небольшого хутора с королевским названьем Княжичи, а впадает она в озеро Березка. Очень спокойная река. Вокруг были отличные сенокосы, и очень много берёзовых рощ. А это береста, дрова, сок, и дёготь. Рыбы в реке не переловить: осетр, щука, лещ, судак, окунь. Интересно, что местные считали её воду лечебной, на реке, в маленьких затонах, лечили «грудную жабу» и всякие простуды. Я искупалась. Что-то такое необычное было в её воде. Дышать стало легче, хоть я ничем и не болела. Так что эту удивительную реку надо беречь. Кстати, в 1930-х гг. русло реки использовалось для спуска отходов. Видать, больше некуда было сливать. После этого, думаю, уже не лечили её водой от туберкулеза.

Продолжаю отдыхать. Наконец-то я дома. Здания как такового, конечно же нет, но вокруг свои люди, можно сказать, родные. Рюрик умотал куда-то по делам на несколько дней. Так что отдыхать, отдыхать, отдыхать, а потом уже за дела. Так, а что это Сом у дверей мнется.

— Сом, ты, случаем, ничего не хочешь мне сказать?

— Видите ли, ваше высочество, я так думаю, что эта тема на данный момент совершенно не актуальна. Думаю, что данный вопрос на данном отрезке времени, которого у нас довольно мало, не стоит ни ваших усилий, ни вашего драгоценного времени. Так что с вашего позволения, моя царевна, я перейду к более серьезным вещам. Вот, например, опять Горыня со своим тестем опять собачится, а трубы для канализации киевского Кремля все еще не готовы.

— Неужели?! Какой кошмар! А когда они их должны были подвезти? Не в следующем ли месяце? А, Сом?

— Так ведь можно бы и пораньше, вопрос-то серьезный.

— Судя по всему, серьезней некуда. Канализация — это самое главное в доме. Кто там так сильно на горшок хочет? Так, кончай дурака валять и расскажи все по порядку, а то я тебя самого заставлю эти трубы таскать, или канализацию чистить, или горшки выносить, чтоб не пытался больше что-то от меня скрывать.

Адюльтер Рюрика.

История оказалась — и смех, и грех. К моему любимому прорвался какой-то новый персидский купец и в качестве подарка при знакомстве с князем, презентовал моему супругу юную и, конечно, очень красивую девушку. Рюрик, естественно, не выдержал, и подарок принял. Хорошо еще ничего не пообещал купцу, открестившись тем, что он занимается военными делами, а с остальными вопросами, как и торговыми, пожалуйте к жене. Молодец, а то со слов Сома, желаний у купца было много. Посмеялась. Сома почти успокоила, мол у меня сейчас дел по горло, а мужчине и на войне сладкого хочется. Но присмотреться к девушке надо, и очень внимательно, а то тут всякие Лейлы и Шаганэ начнут бедрами вертеть, и Рюрик может не устоять. И что-нибудь наобещает. Экзотика, блин. Так что велела предупредить Шагару, но не сразу, пусть после похода немного отдохнет. Дело не срочное. Зря я так подумала. Но дел было действительно полно. Вот и проморгала.

Северо-запад.

Мы начали строительство с Подола. Во-первых, торговля — это кровь жизни этого города. Во-вторых, надо наладить нормальное строительство, а это крайне тяжело. Рабочие не сразу привыкнут к нашим требованиям. И в-третьих, строительные материалы надо найти хорошие. А то мы привезли только те, что здесь нет, да и то мало, на первые дни. Плоты и ладьи скоро придут, но и те места, которые уже нашли, надо разрабатывать, благо наши разведчики нас не подвели.

Почайна — это правый то ли приток Днепра, то ли его протока, вроде рукава. В переводе с древнеславянского — «вода, влага». Вот так вот просто. Легендарный правый приток Днепра вытекал из дальнего северного болотца за озером Редькино. Она была старицей Днепра, плавно переходящую в его протоку, ответвлявшуюся от основного русла между будущем Вышгородом и устьем Десны. Впадала она в Днепр ниже урочища Крещатик, в районе будущей колонны Магдебугского права, там ещё памятная табличка имеется: «Здесь в 988 году, в слиянии волн Днепра и Почайны, Крестилась Русь». Посмотрим, что там будет впереди. И на Магдебургское право, и на всё остальное. Река отделялась от Днепра Песчаной косой.

В Почайну, если летописи не врут, Владимир Красное Солнышко после крещения своего народа, повелел сбросить идола языческого бога Волоса или Велеса, как кому. И ещё некоторых других идолов заодно. Причем вместе с волхвами. Посмотрим ещё раз. Сейчас по Почайне спокойно ходят кораблики, и боевые, и купеческие. В Киев приезжали торговцы из европейских стран, которые следовали по пути «из варяг в греки». Как эти братья с сестрой своей Лыбидью, не смогли получить не хилые деньги от такой серьезной торговли. Ну, да бог с ними. Жаль только, что в 19 веке была размыта эта коса, которая разделяла Днепр и Почайну. Что-то в этой Почайне было мистическое. Не знаю, кто это дело инициировал, но Днепр полностью поглотил реку. Думаю, зря. У Почайны и притоки были, довольно необычные. Иорданский ручей, например. В нем было несколько подводных гейзеров, горячих. Вот все жители этих деревень в крещенские морозы там купались. Ну и тоже будем. Потом Кирилловский ручей. Его так в будущем назвали, по легенде, что, мол, здесь был Кирилл. Всё может быть. Шел по территории современной Петровки. На ручье было даже несколько прудов и ответвлений. Они (будем называть их каналами) проходили через большую часть Подола. Образовался он при слиянии двух притоков — Бабий яр и Репяхов яр.

Бабий Яр, правый приток Почайны, протекал по дну оврага Бабий Яр, очень известного в особых кругах. Этот овраг-урочище был тут от роду-времени. И всегда тут стоял шинок, и сейчас стоит, и только шинок будет всегда стоять, совершенно уверенно мне донесли. Ибо другие владения здесь не приживались. И всегда им правила только баба. Неважно какая — хазарка, северянка, кривичка, словенка — не важно. Как только бразды правления брал мужик, сразу же начинались в делах неприятности: то хлев сгорит, то куры подохнут, то хазары налетят. Недаром в народе стали звать хозяек этих шинков «Шалена Баба» или «Бісова Баба». Но сбитень и горилка здесь были самые лучшие на киевщине. Говорили, что вода из здешнего ручья, причем в особом месте оврага, дюже для горилки пользительна.

Мы, естественно, это важное дело не разнесли и не испортили. Полным Экономическим Советом решили здесь открывать по мере надобности трактиры и рестораны, пусть гости города развлекаются. Мы даже для торговцев мусульман специальную чайхану быстро поставили. Нет, вина там не в коем случае не подавали, а вот трубки с коноплей… В общем, чайхана пользовалась большим успехом. А наши китайчата очень хорошо умели слушать. Надо же детям заработать копеечку?! Отличные ребята, рассказывали всё, что происходило на Подоле. Однажды, после обычного рассказа будней Бабиного-яра, я спросила собравшихся:

— А почему так мало товара на Подоле?

— Так ведь ещё караван не пришел. Откуда, товар-то будет? — так же недоуменно спросил Цзян Хуэйлин.

— Да я понимаю, что у нас товар кончается, так почему же иноземные купцы не торгуют, чего ожидают? Когда у воинов деньги появятся? Так это долго надо будет ждать. Даже на донецком городище они не добычу взяли, а слезы. А платим мы им половинное жалование, остальное семьям отправляем.

— Про слезы понятно, дорогая. Но все ратники знают, что все ещё впереди и ждут спокойно. Потом накупятся.

— Рюрик, я говорю не об этом. Почему купцы не продают товар ни нам, ни нашим воинам, деньги у ребят есть, хоть и небольшие.

Все стали переглядываться.

— Так, в чем дело? Что тут не так, Орммод? Ведь это ты у нас налогами с купцов ведаешь?

— Я, моя царевна. Да вроде всё нормально, мы уже почти весь наш товар распродали. Кстати, как я увидел, что купцы начали наши вещи чуть ли не оптом, сразу перешел на акте-, акце-, акционы…

— Аукционы, Орммод. Но причем здесь они? Я говорю об обычной торговле. Мелкой. Для людей. Почему мало продают товара иноземные купцы? Нам и налоги с них надо брать, к тому же мы не можем всякую мелочевку из Ладоги везти. А дружинникам много чего надо. И потом, нам всякого иностранного товара, типа кофе, чая, сладостей надобно, а тут послала служанку на базар, так она говорит, что нет там ничего такого. Вот и спрашиваю, почему иноземные купцы нормально не торгуют.

И тут раздался смех, я бы даже назвала его хохотом, причем гомерическим. Хохотал только Рюрик, но и другие прятали улыбки.

— Так, в чем дело, дорогой?! — я этого веселья не понимала и очень хотела понять в чем тут соль.

— Так ведь откуда товару появится, когда тут купцов-то и нет?!

— Как это нет?!

— Да просто, нет. Сюда приходили мелкие купчишки, из близких местностей. Хазары захаживали, луки и стрелы, в основном продавали, ну и то, что делали по мелочи. А местные так и вообще, только рыбу и хлеб продавали. Кочевники хлеб и овес для коней брали. Хорошо брали. Только когда весть о нашем походе разнеслась, то и нормальные купцы стали к нам собираться, ты же сама говорила Орммоду, что наших вещей побольше взять. Он и взял. Вот только недавно они стали приходить. Орммод, сколько нормальных купцов пришло?

— Четыре каравана. Два по паре ладей, один по три ладьи и один — четыре. Последний привез, в основном, зерно, птиц и овец. Очень нужный караван.

— Так, а заморские купцы есть? Персы там, византийцы, пусть даже и хазары?

— Хазары, моя царевна, есть. Но очень мелкие, такие, как вы говорите, «купи-продай». А серьезных людей здесь и не было никогда. Некому здесь шелковые ткани и драгоценности покупать. Хорошо, если немного бронзы или серебра купят своим женам, да и то, местным кузнецам в работу дают.

То есть как?! А как-же торговый путь «Из варяг в греки»? Я же про него читала?! Набравшись смелости, спросила у присутствующих:

— Но мне говорили, что по Днепру проходит давний торговый путь «из варяг в греки». Я даже думала, что те купцы, которые заходили в Ладогу шли к нам по Днепру.

— Нет, царевна. Здесь нельзя было нормально ходить по Днепру и, соответственно, торговать. — Орммод.

— Внизу Днепра пороги страшные. Маленькие лодки ещё может пройдут, а большие только волоком. — Юман, вождь северян, решил высказаться.

— Мне отец говорил, что где-то внизу есть русло или река, которое выходит в Крымский залив. Раньше, вроде, греки сюда приходили за хлебом. И так викинги пробирались в Византию, чтоб, значит, в охрану императора попасть или хоть в войско. Платили там больно хорошо. — опять Орммод. Викинги тоже загудели, утверждая данный постулат.

— А потом что? Как они?

— Не понял, царевна?

— Я, говорю, а как они с Ладоги сюда шли?

— Да, просто. По Балтике, потом по Западной Двине, через её восточные притоки, там неплохой волок в Днепр. Здесь, в середине, проходили караванами, потому как с этого места и начинались набеги как хазаров, так и местных кочевников.

Тут я действительно выпала в осадок. Что-то там говорили участники совещания, Рюрик гудел своим басом. А я никак не могла понять, что действительно не было на Днепре никакого нормального торгового пути «через варяг в греки»?!

Я попросила дать мне на обдумывания своих планов в связи с моей дремучей неосведомлённостью, и все галантно согласились. А я смотрела на свои карты из будущего. Нет, реки и ручьи они довольно точно показывали, только не было там картинок, как ходят по этим рекам купеческие караваны. Но я ещё всё-таки на что-то надеялась. Слишком много планов было сосредоточено на это направление.

Но тут началась другая свистопляска. Начались какие-то непонятные движения. То в кого-то стрелу пустят, то в драке сильные раны нанесут, то в реках и озерах начинают тонут, и не всегда по пьянке. Нет тут сейчас таких нравов. Пить пили, но, в основном на пирах, да и меру знали. Но количество драк, несчастных случаев и, вроде как — покушений, было чересчур много. Даже Рюрик заметил. Люди уже были на взводе. Столько предстоит сделать, а тут покушение за покушением. Причем, как правило, от самых близких все приходит. Простые воины об этом даже и не ведают, но вожди знают. Считать умеют. Не дураки, чай, не только видят, но и агентуру потихоньку нарабатывают. Особенно-то они подробностей не много знают, но, когда что-то происходит на глазах у многих, они это узнают чуть ли не первыми. Плохо здесь то, что могут усомниться даже не в нашей силе, а в удачи. А это уже серьезно. К тому же мне всё равно было неприятно слушать о похождениях мужа, хоть у нас тут и почти шведский брак. Ну, датский, какая разница. Поэтому на пару дней решила смыться из лагеря, конечно же по делам, причем хозяйственным. Но не получилось. Персидское подношение тут встряло.

Покушение на Рюрика.

А вот тут я с этой персидской девицей действительно маху дала. Тут я сильно ошиблась. Дело это было архисрочное. Но я это дело проморгала. Но что уж теперь. Перед рассветом меня разбудила Хида, сегодня её очередь на ночное дежурство. Лицо у девушки спокойное, но что-то такое в нем мерещится.

— Что случилось, говори, как есть.

— Госпожа, Великого князя попытались убить, но, слава богиням, не получилось, Ёкай защитил. Князь даже не ранен. Девушка тоже жива. И нападавший. Гонец сказал, через час будут здесь.

— Шагару и Рунольва предупредили?

— Да, госпожа. И Хальфдана тоже.

— Как, Хальфдана? Он разве не с князем?

— Нет, здесь, в лагере.

— Ладно, разберемся.

Разобрались.

Со слов и предположений наших бойцов невидимого фронта, дело было так. Получив сладкий подарок, Рюрик решил съесть его побыстрее. Но так как он всегда был корректен со мной в подобных ситуациях, то решил отправиться ужинать на природу. И свежий воздух, и глаза мне ничто не будет мозолить. Уехал далеко. Аж на Зверинецкий ручей. Этот правый приток Днепра назван не просто так. В этих лесах, окружающих этот приток, охота великолепная. Потому местные и называют этот приток Зверинцем. Начинается ручей с источников на вершинах холмов будущего Ботанического сада, течет по его территории, то есть в заповедных лесах, а потом впадает в Днепр, там, где в будущем построят лодочную станцию. Может и мы это место так же обустроим. Кавалькада охотников в количестве одного Рюрика и в сопровождении поваров и охраны, дошли до очень красивого местечка.

Нашли небольшой уютный холм, установили шатер, разложили вещи, накрыли стол, начали готовить закусь. Расставили охрану как положено. Рюрик с «подарком» сразу направились в шатер, девушке было холодно на наших широтах. Хальфдан обходил посты, когда прискакал гонец с вестью, что его жена рожает. Ааста была на седьмом месяце и ждали они мальчика после трех девчушек. Их он любил самозабвенно, но узнав от меня, что на этот раз будет сын, то практически сошел с ума. Я потом себя корила, что рано донесла до него эту радостную весть. Мало того, что он стал рассеянным и задумчивым, он буквально замучил бедную Аасту своей опекой. Я сама пару раз хотела ударить его крепко по дурной башке. Он меня уже достал своими вопросами что Аасте можно, а что нельзя. Он не только меня доставал, но и всех окружающих. Все были в курсе его домашних дел. Поэтому нашим «друзьям» было не трудно вытащить его с этого пикника. Он, конечно, отпросился у князя и оставил за себя заместителя, но тут возникла вторая странность.

Сегодня должен быть с ним его заместитель, но он отравился грибами, которые очень любил. Поехать не смог, скрутило его серьезно, еле откачали, и вместо него заступил на дежурство Дьярви {Смелый}. Хороший, честный парень, но с небольшим изъяном — любил парень выпить, где угодно, когда угодно и с кем угодно. Причем, голова его в этом состоянии работала отлично. Положа руки на сердце, викинги питие даже и изъяном-то не считали и сильно ворчали на мои требования приходить на службу в трезвом виде. Они бы и не послушались, но я за непослушание била рублем. И кричи, не кричи, а штраф Хуэйлин обязательно возьмет. И Хальфдан все мои приказы на эту тему исполнял усердно и старательно. А тут такая пруха для парня. Увидев, что начальство уехало далеко, а князь занят делом, и заметив полную телегу вина и хорошей еды, стоящую возле кустов малины, Дьярви решил, что один кубок ему не повредит. Оно бы так и было, что там литр для такого слона, если бы не снотворное в бочке. Подчиненные, но надо отметить, далеко не все, тоже причастились. И тоже по чуть-чуть. Короче, дырок в окружении охраны, было не мало. Вот через одну такую и пролез этот то ли Ромул, то ли Рем из Византии. Его мы в наших рядах не нашли сразу, потому как Игорь его к полянам отправил. А тот, когда про Игоря узнал, то в свой хирд не вернулся. Да, оплошала я, оплошала. Хоть по приезду и раздала команды, чтобы искали всех заговорщиков, но не думала, что этот комплот так развился и расширился. Вот и результат. Так что, если бы не мой ниньзя… Даже не знаю, чтобы было бы. О своем подвиге Ёкай докладывал так:

Рассказ Ёкая.

— Мы приехали в лес, ехали долго, непонятно почему, таких холмов было много, лучезарная. Спросил у Хальфдана — зачем так далеко? Тот сказал, что персиянка попросила. Зачем ей лес? Непонятно. Потом наконец, приехали. Шатер поставили на вершине холма, охранников в лес отправили, им ничего оттуда не видать. Спросил у Хальфдана — зачем? Тот сказал, что персиянка попросила. Смущается она. Мол, охранники на неё смотрят. Зачем ей холм, там же ветер дул? Смотрю, Лютый скулит, его из шатра выгнали. Привязали, очень далеко от господина. Спросил у Хальфдана — зачем? Тот сказал, что персиянка попросила. Собак боится, они злые, с зубами и грязные. Не правда, Лютого каждый день вычесывают. И шкуру маслом протирают. Хотел поговорить с Хальфданом, а у него жена рожает. И он к ней поехал. Но князь разрешил, я спросил. Не знал, что у вас мужья роды принимают. У нас не так. Женщина просто не посмеет такое даже сказать, не то что попросить. Муж приходит домой, а там уже ребенок лежит, умытый и накормленный. Здесь у вас очень странные обычаи. Поэтому я спрятался в шатре, у стены, завернувшись в коврик. Очень много непонятного было, мне надо было посмотреть, что происходит. Рюрик устал быстро и уснул, а девушка нет, но лежала тихо. После середины ночи раздвинулась стенка палатки, сразу видно, что разрезали ещё раньше, и сюда пролез высокий, сильный мужчина. Девушка молчала. Он встал, вынул кинжал и пошел к кровати князя. Девушка молчала. Когда он замахнулся своим кинжалом, я ткнул в точку (не переводимый звукоряд) на его затылке и тот упал. Я велел девушке завернуть его в покрывало, потом связал ей руки, у вас так принято. И позвал охрану. Пришло 5 человек.

Да-а-а. Дело было действительно довольно простое. О предательстве мы уже и так знали, но девушка внесла некоторые дополнения. Надо было всё это Рюрику раньше рассказать, но не успела. Как-то мы никак с ним встретиться не могли. Сейчас мне в голову пришло, что, видимо, нас специально разводили в разные стороны. Прокол мой, причем очень серьезный. Расслабилась тут в тепле, разленилась. За мужем надо строго и постоянно следить. Иначе вот такие казусы возникают. К тому же у Игоря много друзей за это время появилось. Когда наш герой-любовник проснется, я с ним поговорю и очень серьезно. Ведь решение об Игоре должен принимать его отец.

Снова Игорь.

Утром Рюрику было очень плохо. Даже не спросил, как я на этом холме оказалась. А я более 2-х часов скакала до его лагеря. Он даже попытался меня отправить обратно, когда я к нему утром пришла. Точнее, ближе к обеду. Тут и Хальфдан прискакал, ибо его жена прекрасно себя чувствовала и рожать не собиралась. Естественно, Хальфдан понял, что дело неладное. Он, естественно, князю всё рассказал, но тот даже слова в упрёк не произнёс, ведь сам отпустил своего защитника. Только рукой махнул, знает кошка, чьё сало съела. Ведь Хальфдан просил его не уезжать далеко и охраны взять побольше. Но тот, кажется, таким образом пытался от меня спрятаться. Как ребенок, право. Словно я о всех его интрижках осведомлена. Но когда он узнал об Игоре… Доказательства ему приносили все соответствующие структуры по очереди. Часто дела сына повторялись в докладах, но он терпеливо слушал. Как он потом мне говорил, что он хоть понял, как и почему Игорь на меня нападал. Мол, разлучница его главная жена, мать мою порочит. Всё было не так просто. Игорь даже не очень за мной-то и следил. Его план касался только отца, и только смерти Рюрика. Парню надоело ждать смерти отца, ждать власти и богатства от Рюрика. Ему хотелось жить, как византийский император. Ну, может немножко поскромнее, но уже того, что отец для семьи наработал, ну, или награбил, так парню уже на три жизни хватит. Мать, правда, он защищал, мол, ничего не знала. Я в эту сказку не верила, но не хотела Рюрика ещё больше терзать.

Всех, кого назвал Игорь, как своих подельников, мы взяли в разработку. Процентов 80 действительно его поддерживали по тем или иным причинам. Остальные 20 были моими соглядатаями. И один его друг тоже был не при делах, но тот был просто дурак. Все причастные не успели убежать, мы быстро их взяли. Сам Игорь помог. Ему жутко не терпелось увидеть смерть отца, вот он с приближенными и рванул на охоту. А когда приехал и увидел… Да, у этого парня было звериное чутье, как только увидел живого отца, то сразу всё понял. Не сказав никому худого слова, развернул коня и ринулся к речке. Не понимаю правда, зачем, когда лагерь в три ряда оцепили. Поймали, конечно. Сразу четыре охранника бросились под копыта его коня. Выдернули из седла, втихаря стукнули куда смогли и как попало, и отвели к князю. Суд был скорый. Точнее, допрос. Все его друзья пели как соловьи. Никаких неопределённостей здесь не было. Рюрик велел отправляться в Киев. Я в это дело не лезла. Я даже в город поехала другой дорогой и до того, как закончилось это судилище. И когда Игоря привезли в Киев, я стояла на крыльце нашего временного терема в стайке Рюрикова гарема. И с краю, у перил. И тут все увидели связанного Игоря. Мия завыла и бросилась в ноги мужу. Только он имел права судить сына, он мог принять решение — жить Игорю или нет. И он это решение принял.

Не знаю, смогла бы я так поступить. Впрочем, у меня такая ситуация не могла быть в принципе. Но что Рюрик сделал… это надо иметь силы невиданные. Он поставил перед народом Игоря и рассказал почти всё, что было ночью и что мы узнали от его подельников. Особенный упор был на предательство, Византию, и отказ от законов своего народа и, главное, своей веры. В конце его рассказа даже Мия замолчала со своими причитаниями. И как только Рюрик закончил, над площадью взлетел единый выдох-вопль — ОДИН! Через минуту — ПЕРУН!! Ещё через одну -ХОРС!!! А потом минут 10—20 толпа орала имена своих богов. И тут я взглянула на небо и почувствовала, как холодные мурашки побежали по моей спине.

По яркому, чистому небу шли орды воинов, в разной справе, с разным оружием, молодые и старые, ратники, те самые родовичи, погибшие в битвах за свой Род. И весь народ, на площади и в городе, стал на одно колено, прижав правый кулак к сердцу. Склонилась и я. Мы провожали своих родовичей. У каждого племени были свои. И мы знали, что они о нас помнят, защищают нас, и направляют. Во всем городе стояла тишина. Ни крика, ни стука, ни скрипа тележного колеса. Только глаза блестели у мужчин, и тихонько плакали женщины. Когда они все ушли, растаяв в закатном солнце, я посмотрела на часы. Они шли больше часа.

Ни о каком помиловании Игоря, или о чем-то подобном, никто даже не вякнул. Даже Мия. А Рюрик не дал своему сыну никакого послабления в чести — тот умер как вор, повешенный на дереве. Этот старый дуб принял их всех, тех, кто поднял руку на Великого князя.

Этот день и следующий стали для нас всех крайне тяжелым. Рюрик с ближниками заперлись в самой большой комнате терема и тяжело напивались. Весь город гудел о том, как освятили и поддержали Рюрика его предки. Мне тяжело было находится в городе. Тогда я решила заняться строительством Киева, а точнее — Подола. Уже надо было четко спрогнозировать где, что и кто будет здесь находится. Но все мои планы размывала одна из самых длинных местных рек — Глыбочица. Вот я и решила со своими хозяйственниками и строителями проехать, точнее проплыть по этой реке и подумать, что с ней можно сделать.

Река Глыбочица

Очень уж много местности подмяла под себя эта река. Начиналась она на Лукьяновке, протекала через Кмытов яр, Подол и впадала в р. Кмытов. Недалеко от Жытного рынка в неё впадал ручей Киянка. Вообще-то, она имела весьма густую сеть прилегающих к ней ручьёв и глубоких яров, которые создали своеобразную сеть каналов на Подоле. Некоторые мы уже наполнили водой из этой реки, а вот что с остальными делать — надо решать. Речки и заполненные водой яры, создали уникальную транспортную водную сеть. Возить товары лодками было гораздо легче и быстрее. Только надо на следующее лето русло Глыбочицы оградить валами для защиты от наводнений. Назовем их скромно и просто — Нижний и Верхний Вал. Так и сделали. Теперь Глыбочица тихо и скромно бежала между ними, а потом спокойно впадала в Почайну. Путята показывал мне ещё не обихоженные речки, на которых он считал необходимым построить не только складские и торговые помещения, но и некоторые ремесленные мастерские, таверны и гостиницы. Думаю, что с большинством предложений соглашусь, а остальное потом, работников катастрофически не хватает.

Мы уже сели пополдничать, как Скала заметила:

— Скачут сюда, трое, быстро.

Охранники перестроились. Через пару минут Скала добавила:

— Шагара.

Ничего себе. Мало того, что та не любит ездить верхом, предпочитает коляски и лодки. Но у неё ещё и дел по горло. Если срочные новости, так и гонца можно послать. Тут явно что-то неординарное. Сейчас узнаем. Шагара спрыгнула и тут же начала:

— Можно вас побеспокоить, моя царевна?

— Можно. Садись, Шагара, что случилось?

— Там, ну, знаете где Козье болотце? Над ним всегда туман висит и стон часто над водой проносится. Там какие-то маленькие, но страшные существа то ли живут там, то ли приходят. Может, это они так страшно кричат?

— Может и они, но мне то что? Я там ни жить, ни кричать не собираюсь. В чем тут дело-то?

— Не знаю, как сказать.

— Да-а?

— Моя царевна, сегодня там, на этом болотце Гайн со своими людьми будут жертвы приносить, человеческие.

— Я же запретила?!

— Да, моя царевна. Не знаю, как он своим людям объяснил это нарушение, но там стоит вся чудь, которая была под Киевом. Вся. Мои люди из их народа успели доложить, только поздно. Гайн сначала собрал всех, когда уже идти туда надо было. Сказал, что будем делать. Были выкрики, мол нельзя же. Он сказал только, что над всем их народом сгустились темные тучи, и могут погубить всех, кто к этому городу пришли. Нужно всё спасать и скорее, времени нет. Хорошо еще, что велел небольшими группами туда добираться. Так мои и вырвались. Но двое из команды про это не рассказали.

— Об этом потом подумаешь. Разберешься. Но имей ввиду, вера и обычаи могут быть на первом месте у многих. Надо просто понимать, кто на что способен, или наоборот, не способен. Мечом сразу не маши. Возможно, они искренне верили, что делают для нас доброе дело. Впрочем, пойдем за ними, иначе нельзя. Но всю охрану со мной. Где Рюрик?

— Моравского князя поехал встречать.

— Да, конечно. Совсем голову потеряла. Встретьте хорошо, развлеките охотой, пиром. Чем угодно. Приставьте к нему и к гостям нужных людей. Пусть Фархад поможет Рюрику отбиться от высокой чести воевать вместе с Ростиславом против императора. Едем без князя, ждать нельзя.

Не вовремя этот моравский князь приехал. Мало того, что нам их война не нужна, но и сам Ростислав никак не определится с кем он, и что ему нужно. Мотается, как… цветок в проруби. Ладно, думать об этом буду потом. Сейчас значимо другое.

Сейчас важнее жертвоприношение.

Тут же погрузились в лодку и отплыли к Днепру. На весла сели все, кроме меня и Шагары. Та тоже хотела, но и у неё силы иногда кончаются. За час дошли до Киянки, этот левый приток Глыбочицы начинался с родников у будущей Львовской площади, а потом стекает к урочищам Гончары. По Киянки мы быстро дойдем почти до будущей Львовской площади и там сможем перенести одну легкую лодку в ручей Крещатик.

— Шагара, лодка там точно пройдет?

— Пройдет. Этот сумасшедший гондольер уже там два раза проходил.

— А лю…

— Я послала почти 50 человек, всех аров и людей Баранакке. Вы сами знаете, как он относится к жертвоприношениям.

— Ладно.

Не понятно почему, но вспомнилась одна из точек зрения, что именно древний ручей Киянка и дал название городу Киеву и никакого князя Кия никогда не было. А другие считали, что князь Кий таки был, только жил он в конце V в. Его первой резиденцией была Замковая гора на берегу речки Киянки возле Подола. Кто прав — не знаю. Здесь и сейчас Кия тут нет. Есть Рюрик.

Жертвоприношение.

А вот и Крещатик. Летописный ручей, берущий истоки из Козиного болота, на котором в будущем будет Майдан Независимости. Вот уже проходим место, где стояли Лядские (Польскими) ворота. К ним, полякам, я имею ввиду, мы по этой дороге ходить будем, чисто по дружбе. Но название воротам я другое придумаю. Назвали этот ручей по урочищу Крещатый Яр. Не мы. Гораздо раньше. И это название к кресту не имело никакого отношения. Странное место. Здешние сюда не ходили. Даже за ушедшей скотиной. Потому как ни разу её там не находили.

Не доезжая километра до болота, почувствовала тяжесть в голове, сильно застучало сердце, стало тяжело дышать. Лодка встала, не пройти, не проехать. Тут стояли, которые послала Шагара. Все бледные. Воздух здесь был не просто тяжелый и затхлый, как в склепе с открытыми саркофагами, он еще застилал глаза, затыкал уши и давил, давил, давил. И серая марь вокруг. Везде. Видишь на метр-полтора, не больше. И где-то на грани слышимости — писк, не как у мыши, даже летучей. А на одной высокой, визгливой и непрерывной ноте. Как уши не затыкай, он слышится. Люди начали ежиться. Все стоят, даже один шаг сделать было трудно. Дэзи припала головой к земле, скулит и лапами уши бьет. Гул нарастает, в глазах рябит, сердце колотится. Более того, ещё минута, две — и люди начнут разбегаться. Я и сама сейчас разбегусь на все четыре стороны.

Но из каких-то далеких лет и лиг, вдруг вырвался еле слышный шепот, и я повторяю, проговариваю, даже пою, всё громче и громче:

— Не ведьма, не колдунья ко мне явилась в дом

— Не в пору полнолунья, обычным летним днем…

— «Обычно на рассвете я прихожу во сне.

— Но все не так — на этот раз», она сказала мне.

«Любой из вас безумен, в любви и на войне.

Но жизни звук не обрывай», — она сказала мне.

И вместе с группой «Ария» я запела или может заорала, не знаю:

«Там высоко и нет никого, там также одиноко, как и здесь.

Там высоко и бег облаков, к погасшей много лет назад звезде».

И я сделала шаг вперед. Туда, где умирали люди, за меня и моих людей:

— «Пока ты жив, не умирай, на этот мир взгляни.

Шагара, Ёкай, Хида, Села стронулись с места.

— Не торопи свой час», она сказала мне.

Абхая, Кали, Хальфдан, Зигрид шагнули за ними.

— «Сбежать от жизни можно, от смерти никогда.

Весь отряд, набычившись, двинулся за нами.

— Сама жизнь крылья сложит. Но я вернусь сюда».

И все вместе — вперед, в туман, в марь. И все вместе — в высь:

— «Там высоко и нет никого, там также одиноко, как и здесь.

— Там высоко и бег облаков, к погасшей много лет назад звезде».

Песня нарастала, заполняла лес и небо. И мы шли, шли, шли. У края болота остановились, как уткнулись в стену. Гайн стоял один и только далеко, в тумане виднелись силуэты людей. Я смотрела ему в глаза и видела только тупую усталость и пульсирующую боль.

— Почему?

— Наши шаманы увидели, что и тебе, и твоему мужу грозит смерть. Страшная. И тогда погибнет и мой народ. Может ты и отвела бы беду, но шаманы дали оценку половину на половину. Мы не могли рисковать.

— А ты уверен, что это правда? Богини мне ничего не сказали, а обычно предупреждали.

— Боги бывают разные, девочка моя. Твои Богини, они небесные, даже Морриган. А есть другие боги — боги земли, а еще и подземные. И один из них потребовал свою долю силы. Эта земля его территория, уже давно, и он имеет право на оплату за её использование. Она страшная, но платим один раз. Я взял это на себя, потому что ты не смогла бы это сделать. И ушла от нас, вместе с мужем и не родившимся сыном. Это нельзя было допустить. Он потребовал кровь и жизнь.

— А что, волков, оленей или что он там любит, нельзя было отдать?!

— Он любит человеческую кровь, причем отданную добровольно. Но ты не беспокойся, мы съели их тела.

— Что-о-о?!

— А как же? Мы не могли их тела оставить на поругание зверям и тлену. Если бы они просто умерли, то мы сожгли бы их, но осененных добровольной жертвой за свой народ, мы жечь не можем, это святотатство. Они растворились в своих сородичах и скоро вернутся к нам. Не переживай, царевна. У тебя все получится, мы возьмем эту землю. Все будет хорошо.

Мы все повернулись кругом и отправились назад. Судя по всему, эта процедура еще не завершилась, и я находится там совершенно не хотела. Точнее, не могла. Мы шли молча, что тут скажешь. Но понемногу, с каждым шагом, нас отпускало. Стали слышны голоса птиц. И в какой-то момент я кое-что вспомнила. Остановилась и долго ругалась матом. Я искренне считаю, что нормальная женщина никогда, даже наедине с собой, не позволит себе произнести ни одного матерного слова. Это чисто боевой мужской язык и женщин эти слова принижают, более того, эти слова ломают её женскую сущность. Мне об этом рассказал отец в детстве, и я запомнила его слова на всю жизнь. Я никогда не ругалась матом. Находила в определенных ситуациях какие-то эвфемизмы, иносказания и подобия. И гордилась, что за всю мою жизнь, при мне никогда мужчины не ругались. Ни разу. Они ведь тоже чувствуют, как с какой женщиной надо и можно себя вести. Но тут… я просто не вынесла. Не из-за Гайна и его людей, не из-за жертвоприношения, ибо что мы, люди, потерявшие связь с Землей и Миром, можем в этом уразуметь. Просто так получилось, что я, наконец, осознала себя в здешнем пространстве. И увидела, где нахожусь.

На Козьем болотце, на гиблом месте, где приносили в жертву людей сущности подземного мира, где весьма своеобразный, сумасбродный, шалый, безумный, бешеный, неистовый, исступлённый, ярый, дикий и, возможно, безумный бог — правил там как хотел. Так вот, на этом страшном и грязном (во всех смыслах) месте, в моем далеком будущем построили Майдан Незалежности — т. е. Площадь Свободы и Независимости. Если не верите — посмотрите на картах. Как там умные люди говорили? Как вы лодку назовете, так она и поплывет? Вот и плаваем. Но что теперь, уже ничего не исправишь. Домой. Хочу домой, лечь и уснуть. И чтобы Рюрик меня обнял и закрыл от этого жуткого мира. Да, я снова стану сильной, все вытерплю, сделаю всё, что надо. Но сейчас просто хочу отдохнуть и ни о чем не размышлять. Я подумаю об этом завтра.

А сейчас — спать.

Глава 5

Дон, горы, еще и хазары.

От Советского Информбюро:

— Вчера американские войска, без объявления войны,

перешли наши границы и вероломно напали

на территорию Советского Союза.

Советские войска героически ведут тяжелые,

оборонительные бои в районе Вашингтона и Нью-Йорка.

Просто анекдот

Всё для Киева!

Весь прошлый год я занималась строительством и обороной Киева, тем более, что нам, включая армию и союзников, придется здесь зимовать. Благо привезла своих мастеров с подмастерьями. Плюс пленных было, хоть косой коси. На этой благодатной земле имеется бурый уголь, песок, в том числе и для стекла, известняки, кирпично-черепичная глина, гранит. Есть из чего город строить. Рабочей силы полно. Рабы не очень-то хотят трудиться, но кормят только выполнивших норму, остальным травяной отвар и чуть-чуть каши. Через две недели пленные или смиряются, или уходят в мир иной. Здесь с лодырями не церемонятся. Решили строить сначала крепостную стену, Детинец и княжий замок. Все необходимое уже почти построено, идут внутренние работы. Особенно казармы хороши — с банями, спортзалом, столовой. Окна везде застеклены, мебель простая, но удобная. Не казарма, а дворцовые палаты, по местным меркам. Не оставила, как в Ладоге, место для настоящего княжьего терема, а сразу начала строительство. Причем загадала, что будем строить не терем, а сразу дворец. Посмотрим, как получится. Заказала уже три года назад мраморные и гранитные плиты, нужное дерево, трубы, металл. Горыня сам многое ковал и штамповал. Но всё равно не один год строить будем. Пока только вырыли котлованы и выстроили подвалы за это время. Благо здесь тепло, так что и зимой работать можно будет. Запланирован дворец не такой, как в Ладоге, а гораздо большее, и немного помпезное, здание. Не для семьи, пусть даже царской, а как флаг страны и присутственное место. Но удобный и необыкновенно красивый, и, главное, хорошо укрепленный. Пока из кирпича, в последующем мы намеревались огранить его карельским мрамором (внутри) и гранитом (снаружи). Кстати, этот дворец, навеянный султанским дворцом Долмабахче в Стамбуле, для этого времени здание совершенно запредельное. Но три яруса полутораэтажных стен, хозяйственных и княжеских учреждений, с крепким парапетом и огромными башнями, как-то намекали на отсутствие у хозяев излишней доверчивости. Кстати, княжий замок в Ладоге уже достроили, сейчас идут отделочные работы. Думаю, пока мы тут воюем, там все и доделают. Будет, куда можно приезжать и более-менее нормально жить.

Не забыла я и про готов. Отправила им два каравана. Первый отряд из трех багал под командой Барди, пошли уже проторенным путем, через Египет. А второй… Второй караван возглавил Темир, кстати его милая Кали из рода аров, со своим десятком ассасинов, тоже с ним отправилась. Своих двух сыновей оставила в детском садике. Это я так нежно то безобразие называю. У них в роду детей в 2 года отправляют в некие «школы». Пара женщин на десяток малышей, для готовки и стирки и дядька-пестун, который их воспитывает. Как? Я даже не хочу вспоминать, как он это делает. Теперь я понимаю, почему у них такая детская смертность. Кстати, родители могут и не отдавать своих чад в эти «школы». Тогда эти детишки не станут воинами никогда. Только слугами, а иногда и просто рабами. Вот и думай, что лучше, что хуже.

В середине июня взяли Саркел. Четыре дня на него потратили. Хороший город. Этот «Белый дом», по-хазарски, настоящая крепость. Стоит на левом берегу Дона. Построена где-то в 834 г., заметьте, при участии византийского императора Феофила. Там проживало и трудилось очень много людей, так или иначе работавших на византийцев. Понятно же, город расположен в районе пересечения торговых сухопутных дорог с водным путём по Дону. Самый центр Великого Шелкового пути и нескольких торговых путей поменьше. Поверьте, это важно. Этот путь берегли как зеницу ока. Город охранял волок из Дона в Волгу, единственный проход кораблей из Черного моря в Каспийское. С Запада на Восток и Юг. Ну и обратно, конечно. На этой территории сходились пути в Северо-Западную Европу, на Балтику, в Индию, Персию, Византию, Среднюю Азию и Китай. Князь Ростислав по этому поводу прислал нам поздравительное письмо и заодно в гости напросился. Но пока он ещё не приехал, мы продолжили заниматься своими делами. На данный момент нас волновал второй торговый путь. К тому же этот путь можно (и нужно!) было сделать более спокойным, пока не уймём всех местных кочевников. И Волга нам нужна, и тоже очень. Поэтому и разрабатывали второй вариант — Волга-Каспийское море. Вот, сидим, думы думаем, что нам делать с нашими завоеваниями. Я уже начала закипать:

— Так, а ну замолчали все! Не совет умных, а толпа слишком громких. Уже полчаса стою в дверях, никто не почешется. Всем сесть и замолчать.

Все сели и замолчали.

— Вот, успокоились, наконец. Теперь по делу. Мы уже вели этот разговор, ну, про торговый переход из Киева, а не из Ладоги. Да туда сейчас торговцы сами валом валят. Но именно европейские, и через Ригу. Так Ладога и захиреть может. Так что нам нужен и свой торговый флот, и свои купцы.

— Это точно. — Вот, князь наш проснулся. — Сами знаете, если заморские купцы, покупая у нас товары за такие бешенные цены, они же их ещё дороже будут продавать. Это всегда торговцы делают. Нет, Елена, ну как ты догадалась, что они и за такие золотые горы наши товары купят?!

— Просто я знала один из важных торговых законов: если у тебя имеется отличный товар, которого нет у других, то ты можешь заламывать любую адекватную цену.

— А дык…?

— Ну, цену, которую может заплатить покупатель, не разоряясь и зная, что такой товар есть только у этого торговца, и неизвестно, когда появится такой же товар. Примерно так.

— Да, ну ладно. Так вот. Вы знаете, что мы уже направили один разведывательный отряд, через Припять на Балтику. Теперь уже можно отправить ещё один, на Волгу, а потом на Каспий — как в Хорезм, так и в Персию. Кого предлагаете в хёвдинга? — вопросил князь.

Ну, тут начался очередной бедлам. Я всё ещё не могу придумать, как хоть немного этих викингов держать в руках. Особенно, когда надо выяснить мнение по какому-нибудь вопросу. Наверное, только в сетке, обвязанной веревкой, потом цепью, ну тогда (возможно!) они научатся нормально разговаривать, а не орать во время совещания. Но дело действительно сложное. Идет война и отрывать хороших военных ярлов и, конечно, воинов для охраны торговых караванов — жалко. Но также и нельзя терять торговое время, вот и крутимся с мужем как белки в колесе. Но взялись мы за эту тороватую дорогу только потому, что это самый простой и дешёвый путь на Каспий. Вниз по Днепру греческий древний путь у нас совершенно не изучен, да и купцы европейские вниз по Днепру не ходят. Во-первых, там никаких городов не было, и кто там живет — тоже неизвестно. И как там Днепр-батюшка себя поведет, никто не знает. Европейцы попадают в Черное море по своим рекам, типа Южный Буг, Днестр, Прут, да их тут не перечислить! А местные говорят, что внизу, в проходе из скал, страшные пороги, которые не пройти. Никак. Поэтому, местные купцы выходят из Киева, караван поднимается вверх, входит в Десну и снова вверх, доходят до волока и довольно спокойно переходят в верховья Оки. А там как по ковру — спускаются до Волги, входят в эту великую реку, тем более она сейчас гораздо полноводнее, чем в будущем. И спокойно спускаются до самого Каспия, только деньги в Булгаре отдают за проезд. Большие. Кстати, торговцы всё равно сбиваются в караваны, а то местные кочевники на пропуск и не смотрят, безграмотные они. Спускаются, значит, караваны до моря, смотрят на погоду, а потом хёвдинг похода решит, в какие земли идти. То ли через море прямо в Персию, или по правому берегу в Армению или далее по списку. Но с Хорезмом я попросила повременить, не ходить туда, можно нашим навредить, причем серьезно. К тому же вполне возможно попасть под дружественный огонь.

Затесался в будущий большой караван и Тормод со своей дружиной. Что-то он захандрил, после того, как за брата отомстил. Видно, не простил он себя. С ним, конечно, и вся его дружина пошла. Я было дело, думала, что местные про нас узнают, а нам это ни к чему. Но Рюрик объяснил. Этот отряд нас не скомпрометирует и не выдаст, потому как викинги в это время где только не шляются. Зайдешь в какое поселение, плюнешь — и сразу в викинга попадешь. К тому же они за охрану караванов очень часто берутся. Тем более, Тормод через Каспий пойдёт. А потом — в Персию. Так многие арабы делают. Оставят драккар в караван-сарае, а дальше на верблюдах. Кстати, викинги чаще всего пешком этих монстров сопровождают. Скорость у них совершенно одинакова. В качестве торговца выступал мой старый купец-агент Скородум. Коммерсант он не из последних, да и надо ему уже расти, переходы из Ладоги в Киев его кормчие делают с закрытыми глазами. Да и в Волгу уже захаживал не раз. Надо уже ему переходить на международный уровень, а то застоялся совсем. К тому же и персидский, и арабский выучил. На уровне караван-сарая и базара, разумеется, но ему высокую арабскую поэзию вряд ли придется читать. К тому же, знания по старой профессии шпиона ему абсолютно не помешают. С ними ушёл Чонган {Мир второго брата}, второй сын нашего Цзян Хуэйлина, который, естественно, не мог не отправить на такое серьезное дело, связанное с такими большими деньгами, незнающего человека. К тому же люди такие жадные, так что за ними нужен глаз да глаз. Кстати, в первый караван он тоже засунул своего сына, третьего по счету, Шена {Осторожный}, раз деньги потоком пошли. Кстати, на караван Тормода я имела особые надежды. Вот и решила его направить на особые дела.

— Сом, я завтра вечером, пойду возле речки посижу, порыбачу чуток на зорьке, Дэзи погоняю, а то растолстела совсем.

— ДЭЗИ?!

— Сом, ты дослушай. Так, невзначай, скажи Тормоду, что не стоит царевну только с негритянками и Йокаем на рыбалку пускать, мало ли что случится.

— Представляю, как он будет хохотать, представляя, как кто-то из убийц мимо Йокая с сёстрами проходит.

— Ты не смейся, ты слушай, причем внимательно.

— Прошу прощения.

— Вот именно. Распустились тут. Тормоду к походу долго готовиться не надо, так он пусть, мол, со своими ближниками отдых царевны посторожит, чтоб ничего не случилось. И подчеркни — со всеми ближниками. Если перестарается, мы не нужных в охрану направим. Да, и пусть он сделает вид, что мой костерок принял за чьей-то другого.

— Передам. Всё сделаем.

— Отлично.

Я сидела на берегу с удочкой в руке. Периодически клевало, но я никого не подсекала, не вываживала, не выбрасывала на берег, просто отдыхала. Вскоре Йокай дал знак, что кто-то подходит. Сегодня его очередь на дальних подступах стоять. Я убрала удочки и села на свой коврик около костерка. Скала легла за моей спиной. Ну, конечно, Тормод привел всех, кому доверял. Вообще-то, правильно сделал, но некоторым действительно не стоит знать то, что я скажу. Не потому что предать могут, нет, а вот проболтаться — вполне. Поэтому несколько человек отправила на все четыре стороны, чтоб никто наш разговор не услышал.

— Значит, так, люди. Вы думали, что вы с обычным торговым караваном пойдете. Нет. У вас особое задание будет. Никому ничего не говорить. И нашим охранником тоже.

— Да ведь они…

— Спокойно, Тормод. Я и так знаю, что они верные люди. Но язык у них — без костей. А уж если выпьют… Что молчишь? То-то. Так будет лучше. Так ведь?

— Согласен, правда твоя, царевна.

— Пойдете с первым караваном, как и говорили на совете. Приходите на Каспий. Там отдыхаете, чините что там надо, запасаетесь едой и выходите в море. А вот там… На вторую ночь, когда уже берега не будет видно, тушите фонари и потихоньку отходите от первого каравана. Вы сразу, по компасу, идете на южный берег Каспия.

— Зачем?

— Это кто там такой говорливый?

В ответ услышала хороший такой, увесистый шлепок.

— Молчишь? Правильно делаешь. Но на этот вопрос я всё же отвечу, как и намечала. Это море, точнее его берега, уже давно превратилось в морской торговый перекресток, между Европой, Востоком и Средней Азией. Вот хоть вспомните, какие здесь города стоят. Тормод, какие тут на севере Каспия города знаешь?

— …

— Так. Шен, а не подскажешь, другие города и страны?

— На востоке — Хорезм, на юге — Джурджан, Рей, Казвин…

— И много, много других. Все эти селения — портовые. И все, как на подбор, крупные торговые города.

— Ну, так царевна, они и раньше здесь стояли!

— Так да не так. Раньше они были не большие селения, почти деревни, но за эти полвека, разрослись, разбогатели, уж больно хороший здесь морской путь. На кораблях лучше везти товар, чем на верблюдах. И больше, и дешевле. Идем дальше. Кто контролировал этот морской путь, чтобы именно их корабли захватили эту морскую дорожку? И, естественно, торговали без всяких препон?

— Да знаем, мы, знаем, Аск {Ясень} Не стоит так громко орать, сын Хольгера, побратима Рюрика, купец и капитан. Но вот скажи, а что ты думаешь о сегодняшнем дне обычного купца на Каспии?

Аск серьезно задумался. Он вообще любил думать, а уж по такому серьезному вопросу… Это был третий его торговый поход и, разумеется, первый на Каспий.

— Думаю, — Ну, что я говорила! — Хазары утратили свою силу, давно не ведут войн, иногда бодаются с местными мусульманскими землями. Недалеко с ними есть несколько мелких стран. Там и христиане, и мусульмане, и другим богам люди покланяются. Я слышал, что южное и восточное побережья, вроде как входит в состав Арабского халифата.

— Так и было. Халифат очень твердо держал торговлю в своих руках, особенно морскую. Никого не пускал, только своих. Но сейчас всё изменилось. Халифат разбился на отдельные небольшие эмираты, возглавляемые собственными династиями. Правда, начала строить здесь свои торговые компании Византия. И очень щедро оказывала поддержку христианским правителям Армении и Грузии.

— Моя царевна, значит мы можем занять тут кусочек землицы для пары-тройки наших портов?

— Да.

— А не сшибут нас отсюда?

— Нет.

— Почему?

— Во-первых, все, так сказать, страны-эмираты, мало того, что маленькие, так и грызутся между собой. Во-вторых, ни одна из этих стран-городов, не имеет здесь сильного боевого флота. Купеческие кораблики воевать не будут, дай боги от пиратов убежать. Поэтому мы вполне можем неплохо устроиться.

Так что ещё немного покричали, и на Волгу вышел, таки отряд в 7 драккаров, из которых 4 были грузовыми. Командовать армадой назначили Тормода {Ум Тора}, он уже водил не один вик и торговыми караванами не брезговал. Но самое главное в его выборе Рюриком было то, что он уже ходил по Волге на Каспий. Главным кормчим был назначен Ойвинд {Островной Ветер} по той же причине, он ходил по Волге 5 раз и 2 раза — по Каспию. Попутного ветра, ребята!

Посольство Ростислава в 869г.

Вовремя он приехал. В моём будущем он умирает в следующем году. Хотя мы ему помогли, сохранив детей, но его травля далеко ещё не окончена. Посмотрим, с чем и зачем этот князь к нам прибудет, пока он нам ничего интересного не предлагал, а уж тем более ничего не сделал. Ладно, приедет, а там уже решим, как быть. Князь был довольно незаурядным человеком, пойти на противостояние с королем Восточно-Франкского королевства Людовиком II Немецким, это надо стальные, г-хм, как бы это сформулировать, в общем, надо иметь. Стальные. Вот как-то так. А он уже с 846 года с королем бодается. Вообще-то, отношения с ним у князя своеобразные. Король посадил его на престол княжества Моравии, сняв оттуда его дядюшку Моймира I, который в далеких 20-х годах это княжество и создал. Надо отметить, что крушение Аварского каганата и наступление на восток Франкской империи способствовали росту его политической активности. Тут и сомневаться не стоит, бороться даже с умирающем Аварским каганатом ему было не по плечу. Поэтому он потихоньку расселил своих людей по верхнему и среднему течению Моравы и верховьям Одры. Потом княжество приросло областями Верхней Австрии, а затем поглотило и другие владения в будущей Западной Словакии. Платил добросовестно ежегодную дань, из 120 быков и 500 марок и жил спокойно, как покорнейший из франкских подданных. Исправно посылал дары ко двору Людовика II Немецкого и не поддерживал своих соседей мораван. Даже принял христианство. Убейте меня, но не понимаю, почему король решил заменить этого старого и спокойного князя молодым и рьяным Ростиславом, но ему, наверное, виднее. Ну, ничего, скоро узнаем. Нужный человек уже приехал.

— Моя царевна…

— Что, Сом?

— Прибыл наш посол в Моравии.

— Отлично. Зови.

Ко мне вошел очень интересный человек.

Первые годы княжения Ростислава.

Людовик искренне считал Ростислава своим вассалом и верил, что тот будет представлять интересы его королевства в Центральной Европе. Но тот, не будь дураком, видя, что Людовик занят борьбой со своими родственниками, стал расширять и укреплять своё государство. Кстати, правильно делал. Главное, он набирал дружину, строил крепости, заключал союзы с Болгарским царством и Византийской империи, предоставлял убежище врагам Людовика II Немецкого, в том числе и его сыновьям, Карламану и Людовику. А в 850г. Ростислав окончательно порвал отношения с Восточно-Франкским королевством. Более того, он изгнал из своей страны баварских священников и присоединил к своему государству земли между Дунаем и Дие. Ну, как это можно было стерпеть? Никак. Так что, в 855г. в Великую Моравию вторглось войско Людовика II и направилось в сторону крепости Ростислава. Дошли, конечно. Но Ростислав напал на немецкую рать, и та побежала. Естественно, моравцы преследовали франков до Дуная и разорили пограничные земли Баварии. Вот так они и жили, с переменным успехом. Ростислав даже отправил послов в Византию, к императору Михаилу III, просил прислать священников, которые смогли бы заложить в его княжестве свое собственное церковное управление. Михаил III удовлетворил просьбу Ростислава и послал к ним Кирилла с Мефодием. Они, оказывается, не только переводили церковные книги и выстраивали церковную структуру, но и обучали славян чтению, письму и ведению богослужения на славянском языке. Я об этом уже рассказывала.

Ростислав бодался с Людовиком II Немецким довольно долго, а потом он сделал финт, который я не могла понять. После безуспешного нападения франков, он с какого-то перепугу, передал Нитранское княжество своему дорогому племяннику Святополку. Разделив Моравию почти на две равные части. Зачем, не знаю. Детей его мы спасли, крепости король так и не взял, священники по всей земле ходят. Уже в Великой Моравии появилось первое архиепископство во главе с Мефодием. Что ещё надо людям для счастья? Ладно, приедет, поговорим, подумаем, а там посмотрим…

Поход на хазаров.

…Немного выше по реке от нашего Саркела, находился Правобережный Цимлянский замок, тоже город-крепость. Он стоял на противоположном, высоком, берегу Дона, недалеко от Семикаракорского городища. На правом берегу Дона. Крепкая крепость, и на своем месте. От основного берега мыс здесь был отсечен глубоким рвом. Эту крепость надо было взять в первую очередь, ибо наместником здесь был хан из рода хазарского царя Обадии. Как только мы пойдем на Саркел, он ударит нам в спину. Так что взяли. Посмотрели. На стойбище очень город похож. Привратный дворик, более-менее свободный от построек, две площади, сплошь покрытые юртами, а в центре красовалась самая большая и красивая — нет, не юрта, а целый шатер. Принадлежал тутошнему хозяину крепости. Со слов разведчиков, очень богатый город. И хан тоже. Понятно, с торгового пути кормились.

Ниже Саркела расположились крайне важные для торговли и защиты Хазарии городища. Этот местный торгово-транспортировочный узел защищался самым серьезным образом. Пока здесь будут хазары, мы никогда не будем хозяевами своих земель, они всегда будут диктовать свои условия. Так что военный совет, под руководством Великого князя, постановил:

Первое — идем на хазарские города. Начали подготовку.

Ну тут случилось нечто для нас необычное. На следующий день после Большого Совета, Рюрик, взбешенный до нельзя, влетел ко мне в мой шатер. Мне показалось, что он разнесет здесь всё в дребезги и пополам. Не сказав мне худого слова, он заорал на весь берег:

— Я их убью! Я выколю им глаза, их узкие бесстыжие зенки, я каждый зрачок буду выковыривать по полчаса, чтоб они смогли понять силу моего гнева, я им вот…

— Дорогой, а ты не мог бы рассказать о них более конкретно? Кажется, ты говоришь о наших новых союзников?

— Это не союзники! Это кровопийцы! Это жадные немытые троглодиты! (я как-то рассказала какую-то сказку про этих полулюдей-полузверушек).

— И что они сделали?

— Они потребовали 2/3 добычи, потому как их гораздо больше нас.

— Вот как? Не беспокойся, дорогой, всё будет хорошо. Ты съезди на охоту, денька на 2—3, развейся, отдохни. Всё будет хорошо.

— А если…

— Не беспокойся. Всё будет отлично.

Второе. Самое главное на войне — это раздел добычи. Главное для большинства воинов. Было много прений, но консенсуса все же достигли. Мы идем забирать под свою руку все перечисленные ниже и, разумеется, уже завоеванные, города, городищи, села и хутора. Союзники идут только за добычей. Делим захваченное пополам, первая наша и нашей армии, а вторая часть делится между племенами по количеству и качеству воинов. А уже в своем племени делят по их обычаям. Вроде бы не честно, но у нас армия хоть и гораздо меньше, но зато сильнее, и оснащение с вооружением, о котором все остальные могут только мечтать. К тому же непонятные метательные машины, греческий огонь и благословление богинь. Так что мы не только получаем половину всего, но и выбираем первыми, хоть ремесленников, хоть девушек, хоть кого. И брать собирались мы только то, что нам было нужно. Никто из союзников не роптал. Мы и без них могли справится, конечно, но потерь было бы больше. И они это знали. Кстати, наши союзники над нами посмеивались, что мы, например, брали себе из рабов мальчиков-подростков вместо зрелых мужчин.

Рюрик не стал доводить до сведения старейшин, что у нас еще в прошлом году были построены и подготовлены школы-интернаты, где мы будем очень вдумчиво обучать сирот-подростков, по типу турецких янычар. Только мы будем готовить не только воинов, но и ремесленников, лекарей, учителей и т. д. Удивлялись также союзники, что всегда берем семьями, там ведь балласта много. Мы ничего не объясняли. Зачем? Но заметила, что мои любимые старейшины Кÿртньыпатыр Ямшан и Гайн начали делать так же. К ним присоединилась весь моего любимого Уккойоки, точнее его сына, имя его запомнить пока не могу, хотя и искренно стараюсь. Оттуавалдусаариненпукки (это его имя, если кто не понял), переводится как «Взявший волю в свои руки островной козел». Клянусь, ничего не выдумала. Можете проверить, есть такое имя. Говорят, очень значительное, судьбоносное. Старая Река уже не мог ходить в такие походы, поэтому пошел его очень значимый сын. Судя по его имени, сработаемся. Но я, кажется, отвлеклась. Для нас главное в добыче были города, селища, деревни — и люди. Мы строили страну, и собираясь здесь жить. Но тут встряли печенеги.

Судя по всему, они тут немного посмотрели на нас, на наших союзников и без всяких математических вычислений поняли — их было больше. Больше всех — нашей армии и воинов союзников. Брать равно, даже не с нами, а с каждым племенем каких-то там славян, это себя не уважать. Уговаривать их было бесполезно, тут Рюрик маху дал. Ну, да, ничего, справимся.

— Сом!

— Да, моя царевна!

— После завтра, в полдень, в моём большом шатре, собери большой хурал. Кстати, и наших белокожих союзников позови. Мой трон не забудь, Рюрика не трогай, пусть отдохнет от таких волнений.

— Слушаюсь.

Готовилась к хуралу тщательно, но быстро. Тем более, что почти всё имелось. Всё было как на первом курултае, только шатер ещё больше и богаче, стоял на высоком берегу Днепра, точнее, на высоком холме. Куда пришлось подниматься нашим, так сказать, союзникам. Я же там и спала, устроив за троном небольшую комнату, закрытую огромным занавесом. В этот раз я вышла к ним в прозрачном платье, расшитом золотой нитью. Нитей было много, так что считать эту вещь платьем, пусть и с натяжкой, было можно. На голову одела нечто подобное, что носили царицы Египта и через дырку на макушке выпустила все свои волосы. Ничего так получилось. Спокойно села на трон. Так мы и просидели со всей этой хунтой, толи час, толи полтора, мне было без разницы. Зато ханы эти, начали потихоньку волноваться. Они вроде как пришли требовать и торговаться, а тут им даже пиалы воды не дали. Значит они для меня не гости. И где Рюрик, что он делает? И где остальные князья? Почему вокруг шатра нет охранников? Она же одна? Слуг только две красивые девицы и мелкий тюрок, только очень желтый, не болен ли? И что, они так и будут молчать? Встать и уйти, не решив вопроса. Если бы их уговаривали, а они встали и гордо ушли, это одно. А встать, когда никто и слова не сказал, и просто уйти — что мы людям скажем? Ведь здесь давно сидим. И т.д., и т. п. Наконец какой-то аксакал встал и довольно мягко спросил, сколько ещё ждать Великого Князя?

Молодец, хорошая отмазка. Теперь мой выход.

— Князь со своими ближниками на охоту уехал. Сказал, что с дураками дел иметь не хочет. Попросил меня вам рассказать, что и как, раз с мужчинами нормально разговаривать не умеют.

Тут вскочил молодой, видимо, встал на место того хана, что первый умер. Сразу за меч схватился, видимо, красиво слово молвить захотел, с ладонью на клинке. Йокай таких движений не понимал, сразу «звездочку» бросил в глаз, левый, кажется. Все замерли. Ну, ведь ничего человек не сделал, только зашел, ну и встал, так что ж теперь… Ханы сидели молча и реально не знали, что делать. Я ещё минут 15 посидела, а потом, тихо-тихо, рассказала, что я сейчас сделаю.

— Вы мне надоели. Вы не понимаете, кто есть кто. Вы вылезли из каких-то степей, не знаете ни грамоты, ни военной науки, ни нормальной веры. Вы никто. Вы как саранча, съедаете всё, что можно есть. Вы кочевники, вы дикари, мы пожалели ваших детей, а вы, как всегда, решили, что это наша слабость. Идиоты. Вы думаете, что Богиня не будет долго заниматься людскими делами? И будете неправы. Мы её дети и она заботиться о нас. Как может.

— А ты не боишься, женщина, что твои рабы тебя не укроют от наших кинжалов, нас здесь почти сотня!

— Ну и что? Оглянитесь к стенкам шатра.

Оглянулись. Там, возле стены, через метр-полтора, стояли наши меделяны, четко фиксируя свой угол охраны.

— А мы их пореж…

Звездочка. Летит. Куда целил — туда и попал. Йокай никогда не любил громких и визгливых звуков.

— А теперь мои последние слова. Раз вы не захотели честного деления добычи, то сейчас я изменяю правила её распределения. Теперь вы не будете получать равную долю не на род, как мы предлагали, а на всё племя, или как вы её называете — фему. И не слово возражения. Иначе совсем в рабы попадете. Сейчас мы выйдем и с холма посмотрим на ваше сопровождение, а затем — что с ним станет. Сколько их там? Тысяч 10—15? Они умрут все. Но зато они своим примером докажут вам, что мы можем уничтожить любое ваше кочевье, всю лаву в бою, весь отдыхающий лагерь. Мои союзники говорили, что с вами надо поговорить, рассказать, объяснить. Но они не знали вашу сущность. А я знаю. И не верю вам ни на грош. Вы даже попробуете после этого убить меня. Повторю. За такую попытку поплатиться то кочевье, которое, действительно, организовало это покушение. И не надо бросаться на меня. Вас сначала покалечат, эти серьезные собаки. А потом вы будете умирать долго, очень долго, от их укусов. А теперь смотрите.

Я не торопясь вышла из шатра и встала немного вдалеке, а то от них так воняло… А потом, с северной стороны, легкий ветерок послал на эту долину сотни, если не тысячи, прозрачных шаров. Они летели, завораживая и ханов, и наших союзников, которых я тоже пригласила, и тех бедолаг, которые должны были умереть. Когда эти шары накрыли всю долину, в одну секунду они все с легким треском лопнули. Морриган решила осчастливить их легкой смертью. Они ведь не виноваты, как всегда умирают не зачинщики. А вот кони остались живы…

— Ступайте. Думаю, что доберетесь до своих стойбищ. Через два дня вернется с охоты Рюрик. Чтоб ни одного тела здесь не было. На третий день будет совет. По два человека от рода. И всё.

Третье — направление движения. Много было интересных предложений, но мы остановились на самых простых: устье и нижнее течение Дона. Нам нужны были приазовские и прикаспийские территории. Вот туда и пошли. А Кавказ, Булгария, Аварский каганат, Великоморавская держава, а тем более, Византия… они подождут. Правда была здесь одна изюминка. Мы действительно пошли на Дон, но одна, назовем её дивизия, без сопровождения союзников, ушла немного в сторону. Точнее, в сторону Хорезма. Во время захвата Саркела, оная военная группировка прошла к Волге, погрузилась на корабли и ушла на Каспий. По берегу, по берегу, доплыли до устья реки Узбой, которая давала жизнь в этой пустыне. В моём будущем её называют Аму-Дарья. По этой артерии воины направились вверх, к плодородным землям Хорезма. И мы, и наши союзники выполнили свои договоренности. Теперь уже как карта ляжет.

Ко всем остальным проблемам похода я уже не касалась. Рюрик не только талантливый полководец, но и заботливый военачальник, так что обеспечение войск было, действительно на высоте. Питание было как из сухих продуктов, типа круп и муки, так и из консервов. Что ещё такого не было ни у кого в мире. Заодно и живая еда шла и ехала в клетках вместе с войском. Вода у каждого только кипяченая и с шунгитом, во фляжках каждого воина. За этим строго следили ротные санинструкторы. Полевые кухни мы не делали, народ не понял бы, столько железа бросить на котлы. Но в каждом подразделении была кухонная телега, с небольшим котлом, большим чайником и сковородой для лепешек, запасами еды и дров на неделю. Медпункты работали как часы, даже на вечерних стоянках один, дежурный медицинский шатер распаковывался, мало ли какие травмы в походе бывают. Так что белый флаг с красным крестом на высоком шесте был самым привычным для наших воинов. Ну и союзники быстро смекнули, то к чему, и повадились на бесплатное лечение. Но мы не препятствовали, пусть учатся хорошему. Кстати, при разделе добычи мы всегда отдавали оговоренную часть медикам. После первых походов, когда из наших людей никто не умер от болезней, их почти и не было, никто из хирдманов не возникал, что добыча делится и среди некомбатантов.

Дошли. Крепости были довольно убогие, на мой взгляд, но как ни странно — богатые. По форме они мало отличались друг от друга. Квадратные или треугольные (в зависимости от ландшафта), построены из обожжённого кирпича или меловых блоков, здесь их много, кладка без фундамента. Толстые, до 4 м. высокие стены, усилены выступами и массивными угловыми башнями. Одни ворота большие, другие поменьше. Внутри делилась на две-три части поперечными стенами. В Саркеле просто стены были повыше, и дворы побольше. А так, как везде: на первой площади стоят юрты для тюрков, на второй красуются полуземлянки для аланов и им подобным.

А крепости…

Саркел, Цимлянская и Камышевская были военно-административные центры, контролирующие волок между Доном и Волгой, ну и заодно от варваров-кочевников защищают. И хороших купцов не дают в обиду, и плату берут. Как положено. Их тут целых три на один волок. А вот другие крепости более интересны.

Ростислав.

Я его таким и представляла. Довольно молодой, тридцать с не большим, высокий по здешним меркам, сильный, ну это понятно, а вот пренебрежение в глазах — это уже звоночек. Присмотрелась — ко всем такое отношение или только я сподобилась? Судя по всему, только я. Да, с мужчинами отношения строил как положено: обнюхались, хвостами бока побили, клыки в улыбке показали — все нормально, все по правилам. А вот женщин он в упор не видит, точнее, видит, и даже под платьем всё угадывает, но как людей не воспринимает. И ко мне так же относится. Взглядом сальным окинул и тут же забыл, ему дела надо делать, а не с куклами тупыми время терять, ещё же не ночь. М-да, даже не знаю, что сказать и сделать. Если мне не изменяет память, то в следующем году он умрет. И в том же 870 году Святополк заключит союз с Восточно-Франкским королевством и признает его власть над своим Нитранским княжеством. Ростислав разозлится и попробует убить своего племянника. Но не получится. В ответку Святополк сможет взять Ростислава в плен, а потом отдаст дядюшку-благодетеля франкам. Ростислав будет осуждён и ослеплен. Вместе с Мефодием, который весной 870 г. будет захвачен баварскими епископами, его отправили в баварский монастырь, где он вскорости умер. Потом начнется борьба за княжество. Победит Святополк. Но надо отметить, под немецкого короля он не ляжет, даже наоборот.

Так кто нам нужен? Ростислав или Святополк?

Ростислава мы уже немного знаем. Теперь Святополк. Князь Нитры, что на юго-востоке Моравии находится. Племянник Ростислава. Правил подаренными дядей землями и под его руководством. Потом, видимо, ему это надоело, захотелось самостоятельности, так что свергнул он Ростислава и передал его франкам. Добрый поступок. Но франки видать, не очень доверяли этой семье, так что Святополка тоже отправили в тюрьму, но более комфортную. Через год его освободили, но обиженный князь начал с франками войну, причем, очень серьезную. И довольно успешную, надо сказать. Но те все равно заставили его принять франкский вассалитет. Более того, он пошел под патронат Папы и даже выслал учеников Мефодия из Моравии, после смерти их учителя. Присоединил много земель, но после его смерти Великая Моравия пала из-за борьбы за власть между его сыновьями. Правда, тут и венгерские набеги поспособствовали.

Так кто? Ростислав или Святополк?

Оба друг друга стоят, хоть монетку бросай. Потом подумала, что всё равно они одинаковы, зато дети Ростислава мне больше импонируют. Тем более, они нам были представлены, как говорят англичане. Решено, выбираем старшее поколение…

Захват Семикаракоры.