Бесплатный фрагмент - 6681927522

Глава первая

— Он умер. Совершил самоубийство. Подробностей сообщить не могу. Извините, что сообщаю вам это по телефону. Он оставил не записку, но целую рукопись. Пожалуйста, приезжайте в среду на опознание. Мне очень жаль. До свидания.

Я просто сползла. Как? Как такое возможно? Почему? Как это: «не могу сообщить подробностей!?» Что это за сухой голос, да еще и по телефону? Ладно, надо собраться. Спокойно, Ани, спокойно, ты справишься. Еще будет время погоревать о нем. Все хорошо. Господи, что я такое несу? Какое, нахер, хорошо? Он умер! Умер! Все, больше не будет его. Нет, нет. Крик на саму себя не поможет. Надо записать свои мысли. А потом решить все его дела. Даже если он был последним мудаком, пусть это будет мой последний дар ему. Его рукописи наверняка чудовищны, но опубликовать их — мой последний долг перед ним. И он уйдет из моей жизни, как уже сделал много лет назад.

Я просмотрела их. Сначала я поставила короткие заметки. О его друзьях. Об Иванне. А потом какое то невообразимое количество страниц с заметками о каком то путешествии. И еще о жизни в Москве.

***

Как часто вы задумывались о том, чем ваш партнер вас в начале не только привлек, но ещё и удержал в первые критические дни/недели, может, месяцы, у всех по разному. Ведь именно это начальное время отделяет влюбленность от любви. Или, может, он/а привлек/ла вас вашим фетишем? Не сексуальным, в обычной жизни. Чем то, в чем вы чертовски похожи. Любимая поза, слово, реакция на хорошее или плохое, жест. Любая мелочь. Вспомните получше, что вы переняли у своей второй половинки. Фразу? Может, ответ на что нибудь хорошее в ваш адрес? Или плохое? Когда люди много часов проводят в близости, даже если физически они на расстоянии пары тысяч километров, близость все так же влияет, они постепенно обмениваются мелочами. Мелочами, из которых прежде всего состоит человек. Мельчайшие детали в лексике, резкое ударение на слове, небольшой налёт акцента, любимый напиток. Любимый алкогольный напиток. Неправильный пробел в печати. Все, что анормально, алогично и есть важнейшие составляющие человека. Вспомните выражения лица вашей второй половинки, при взгляде на вас, при раздумьях, или когда вы сделали этому человеку ожиданный или нет подарок. Музыку, трек, плейлист, исполнитель, что играет на повторе. Любимую книгу. Фильм. Ответьте, чтобы выбрал человек как идеальное времяпрепровождение. Что он/а делает с радостью, чего избегает. Что, кроме психолога, является терапией. По какому времени вместе вы бы скучали, если бы оказались на расстоянии. Как ваш партнер постепенно взрослел/а. Моменты, когда она готова свернуть горы. Моменты, когда он хочет лечь, закрыть лицо руками и ни за что не отвечать. И во всех этих моментах половинка была рядом. Вспомните. Перечислите все это. И поймите, что любите его. Любите ее.

Но я его больше не полюблю. Просто не могу. И не хочу!

***

Вряд ли это была для меня та самая «первая любовь», но уж первые серьезные и относительно длительные отношения уж точно. Мы начали встречаться в первую неделю июня. 07.06.

Не буду подробно рассказывать, но это было начало моего чуда. Я ее бросил. Просто в один момент остановился и порвал с ней. Она плакала у меня на плече почти час после моих слов. Ужасно было. А самое худшее, что я ничего не почувствовал. Мое сердце никак не отреагировало. Я только переживал, как она доедет до дома в таком состоянии. Но она вроде как успокоилась, я вызвал такси и она уехала домой. Больше я ее не видел. Однажды на пробежке мне показалось, что одна из прохожих — она, но я не уверен.

Я долго думал, описывать их вместе, или по отдельности. Как будет правильнее? Уже много лет они неразлучны. Я даже потерял счет, сколько. Знаю лишь, что их годовщину — девятое июля они недавно отмечали в восьмой раз. Значит, больше девяти лет. В нашем мире целая вечность. Представьте, как вы изменились за восемь лет молодости, с зеленых юнцов до более менее взрослых людей, у которых и рубеж в тридцать уже не так далеко как раньше. А они прошли это, будучи неразлучными. Я не преувеличиваю. И, понятное дело, их неразлучность началась задолго до официальной свадьбы.

В начале нашего чуда они встречались, но еще не перешли на такой невообразимый уровень отношений.

Когда он впервые протянул мне руку, я непроизвольно дернулся и немного завис. Когда я увидел, как она обнимает его со спины, я обронил какое то замечание, что они подходят друг другу. Д.. вцепился мне в горло. Оказывается, они еще не встречались. Но как они были влюблены! Тогда я был уверен, что никогда не испытаю таких эмоций. Ошибался. К счастью.

Кто то верит в любовь с первого взгляда. Я тоже. А еще верю в дружбу с первого взгляда. И Д. с А. верят. Так и произошло. Люблю их.

Странно сказать, но оказалось легче говорить по душам, будучи на расстоянии пары тысяч километров. Меньше, чем через год после нашего знакомства я уехал учиться в другую страну. Вот с этим отьездом наша дружба и перешла на новый уровень.

И вот они прошли сложнейший период. Он углублялся их возрастом. Возрастом всех нас. Кто бы что ни говорил, в юношестве сложнее проживать свои эмоции. Знаете, а они и сейчас такие же молодые. Они зрелые, но молодые. Феномен?

***

В одном из своих романов Ремарк говорил, что людям, живущим без корней, кочевникам и отшельникам достаточен лишь собеседник в критический момент, чтобы не сдаться, не покончить с собой. Перекладывая на наши реалии, достаточно одного уведомления. Просто сообщение. Я испытал эту ситуацию на себе неоднократно. Еще в детстве я стал отшельником в собственном доме. Мне была ненавистна квартира, в которой прожил больше десятка лет. А потом за полгода моя жизнь изменилась до неузнаваемости. Я никогда не был особо основательным человеком, но в какой то момент жизни в ней был даже какой никакой порядок. Мне, верно, никогда не узнать, спасал он меня или разрушал. Но больше такого не было никогда. Работа — дом — работа меня убьет, сейчас я в этом уверен. Единственный порядок, который я могу допустить, это выпить коктейль в любимом бистро вечером, работая над новым произведением. Это помогает мне чувствовать социум. Я одинокий человек. Параметры одиночества у каждого разные. Исключая родственников и, в принципе, семью, у меня было и есть три невероятно близких человека. А. Д. и Иванна. Большую часть года мы находились и находимся с этими прекрасными людьми за тысячи километров друг от друга. Как и со всеми близкими мне людьми. Мне слишком необходимо одиночество для существования и функционирования в социуме. А еще для работы. Не могу работать, писать, зная, что могу провести это время с близким мне человеком. Вдохновение никак не поймать.

Я вообще принципиально считал, что нигде на земле нет моего дома. После стольких переездов я чувствовал себя лишь космополитом. Я был дома, когда вокруг меня были некоторые люди. Я был дома, когда я был среди бутылок любимого алкоголя. Я был дома, когда работал над новым произведением. Когда я писал что либо. Когда вокруг меня были железные блины и люди, занимающиеся спортом. Часто, такие же разбитые, как и я. Я был дома, смотря на здания. Но я никогда не ощущал этого самого спокойствия, домашнего уюта, пересекая границу государства.

***

Как то на вечеринке моя подруга захмелела и начала рассуждать, что думает о моей персоне. И сказала, что, если посмотреть на все мои качества, на мою внешность, она могла бы полюбить в этой комнате только меня. Я совершенно опешил. Было очень приятно. Но такая обезоруживающая прямота пугает. Даже в двадцать первом веке такой флирт уж очень редко встретишь. Не скрою, я завис. Буквально. Даже бокал до губ не донес.

Хотел бы сказать, что ответил ей нечто остроумное. И поцеловал прямо в моменте. Но нет. Пошел, и напился до скотского состояния. Второй раз в жизни. А на следующий день первой мыслью была невыносимая боль, что нам не суждено быть вместе. А она.. Она уснула пьяной в Москве, а проснулась в Греции. Неплохая была вечеринка. Мне не узнать, любил я ее или нет. Мне очень льстили ее слова. Но в то же время и пугали.

Знаете, почему у нас с ней изначально не было шансов? Я скрыл от неё своего зверя.

Она тем более мне не показала. Мне нужно было пройти это, своего рода, унижение, чтобы понять. Понять: зверя нужно принять и показать возлюбленной. Потому что, как сказала однажды давно моя подруга, «мой парень — это часть меня». Она была чертовски права.

А вот с Иванной наоборот. В каждом из нас живёт свой зверь. Помните произведение «Степной волк»? Нет, оно не отражает нашу с Иванной жизнь. У нас все не так печально.

Я всегда буду верить, что наши звери очень похожи в чем то. Не во многом. И тем не менее. Невозможно строить серьезные отношения, если ты не познакомился, не принял зверя партнера. А ещё важнее, чтобы сам человек не боялся и не прятал своего зверя, а принял его и знал, что делать с ним. Ты должен знать своего зверя. Ты должен управлять им, не наоборот.

Вспомните максимально легкий пример Гарри Поттера. Кто такой патронус? Я не очень разбираюсь в самом произведении, но точно знаю, что это какое то магическое животное, которое все время при тебе, но не многие умеют его вызывать. Нет, вы просто вдумайтесь. Типо реально в тебе и вправду живёт какой то зверь. Не обязательно даже физический, любой. Не волк. Может быть, какое то действие, триггер. И, наверно, психологические травмы тоже считаются. Кто то все время хочет быть привлекательным, кто то загорается в моменте, а потом оседает и сам себе противен, кто то убегает от реальности, засыпая, или теряя сознание.

Но должен ли партнер знать все стороны личности? Может, это только удел терапевта?

***

Помните А. и Д.? Они дали мне шанс на здоровые и крепкие отношения. Без них я бы так ничего бы и не понял. Их мотивация, их пример, что для действительно серьезных отношений, а не интрижек на одну ночь, надо работать. Идти сквозь боль, злость, принципы, чаще всего, свой комфорт. Я не самый глупый человек, а это не понимал совершенно. Не смогу описать точно, у меня как то почти не было мыслей на этот счет, мне просто казалось, что самый важный период, это самое начало, конфетно — букетный. А потом? Да черт знает. Я даже не задумывался, почему мои предыдущие отношения разваливались. Ну, один раз условно не сошлись характерами. Второй вовремя не поговорили и проблемы оказались слишком сильны. Третьи вообще прошли в забытьи. Таких оправданий можно найти с десяток на каждые отношения. Нет, я, конечно, слышал, что важнее искать возможности, а не причины, почему бы не делать этого. Казалось мне, что это подходит к какому нибудь стартапу, бизнесу, чему нибудь такому. Но к отношениям, личной жизни, любви? А еще именно они показали мне, что для меня по настоящему важно. Важно в чем? Важно в самом себе. Они никогда не говорили это напрямую, наверно, это может понять только сам человек, но дела говорят понятнее слов. Именно в этом состоял для меня посыл их отношений. Что для самого себя во мне важны эмоции. Они гораздо важнее, чем мозг. Во первых, работая, я обличаю эмоции в слова. А во вторых, что еще важнее, для меня самого мои эмоции, настоящие эмоции важнее соображений. Соображений тактичности, страха, чего угодно. Ведь, в конце концов, надолго, навсегда остаются лишь эмоции. И эмоции положительные. Обидно, но негативные тоже остаются, и остаются довольно надолго. Но ведь победа за добром, верно? Хотелось бы верить в это.

А завоевывание девушки как приза не положительное. Да, я никогда не пытался завоевать девушку, просто чтобы затащить ее в постель. Это было бы еще противнее. Но я просто старался доказать самому себе, какой я хороший, красивый, какой угодно прекрасный и идеальный человек, что вот еще одна девушка полюбила меня. Заставить полюбить? Нельзя, конечно нельзя так делать. Но и для того, чтобы это осознать потребовалось много усилий, боли, и времени. Как и все в отношениями это не происходит за минуту, это длительный процесс. Я даже не могу сказать точно, сколько он занял у меня. Ведь именно этим он и отличается: отсутвием контроля. И отслеживания, наверно, тоже.

Сейчас прозвучит глупо, но когда я увидел ее после долгого перерыва, повзрослевшую. Совсем другую. Это уже была не та девочка. Это стала девушка, прошедшая через многое. Я немножко знал о ее жизни после окончания школы.

Без моего отношения к этому, полностью ее дело, но есть три типа людей по отношению к вредным привычкам. Первые зожники, спортсмены, ребята, которым родители либо привили отвращение к этому, либо наоборот злоупотребляли и дети не будут делать так из за травмы. Есть ребята, которые начали свою связь с вредными привычками случайно, на вечеринке ли, из за интереса ли. Такие очень редко становятся зависимыми. И третьи. Они впервые попробовали алкоголь, курение или наркотики, чтобы хоть как то скрыть и притушить боль. Я не говорю о клоунах, которые картинно «курят на балконе в час ночи, оплакивая потерю любви» придурки. А о тех, кто однажды просто понимают, что не справляются. И вместе психолога идут к бутылке, пачке, колесу или грамму. Не имею права их судить, сам такой же. Она тоже. Все это допинг. С ним легче надевать маску и танцевать на вечеринках. А по ночам рыдать. И повезёт, если не передознешься. Мы оба из третьих. Хочу верить, что нам было предначертано судьбой встретиться. Будучи приземленным, нам это было как минимум необходимо. Не хочу вспоминать киношную фразу «ты меня улучшаешь»,но в нашем случае это наверняка так.

Глава вторая

У меня немного времени. Я чувствую, как оно заканчивается. Слава богу, мне дали карандаш и бумагу. Много бумаги. В каком то смысле, повезло. Иногда тут обращаются с пациентами, как с людьми. Я не знаю, сколько мне осталось, но пока мой мозг работает, я хочу написать историю самого счастливого времени в моей жизни. Это длилось два года. Даже если мне больше никогда не суждено увидеть Иванну, я ее до сих пор люблю.

Два года назад я приехал в Москву. На год. Ситуация примерно такая: мне двадцать два. Я выпустил три крупных книги. Они не были очень успешными, но какой то резонанс создали. Я подписал контракт с издательством, что в течении года предоставлю им новую рукопись. Они не просили отправлять им ее по частям. Единственным условием было мое постоянное пребывание в Москве. Условия были хорошими, и я без раздумий согласился.

Иванне было двадцать два. Она училась в МГИМО. В ее жизни все хорошо. Она любит универ, ей нравится учиться. Она счастлива. Или нет?

Конец апреля, я только только приехал в Москву. Никому не сказал ни слова. Я хотел сразу начать узнавать, что происходит, как живут мои старые, или бывшие знакомые. Но у меня были проблемы с гражданством, из за которых мне пришлось почти месяц шляться по разным инстанциям: без статуса резидента было очень проблематично заключить контракт.

Наконец то вся бюрократическая дрянь осталась позади, и я, получив аванс, мог наконец то начать работать над новой книгой.

А. и Д. тогда не было в городе, они уехали в путешествие на три месяца. И вернуться они планировали только через месяц после их годовщины, девятого августа. Поэтому я решил первым делом позвонить подруге, с которой раньше был очень близок, и с которой мы время от времени поддерживали контакт. Во первых, мне хотелось увидеться с ней, узнать, как сложилась ее жизнь, потому что в свое время мы с Полиной были очень близки. А во вторых, она была очень общительной всегда, и уж она точно знала, что происходит с нашими общими знакомыми.

Мне больно говорить это, но я бы не смог сказать, что наша встреча прошла на одном дыхании, на высокой ноте. Первый момент, когда мы только встретились было очень приятно ее видеть. Я и не предполагал, что так соскучился по ней. Но уже буквально через пять минут общения стало понятно, что есть какое подспудное ощущение неудобства. Мы оба слишком изменились, и не могли уже найти черты, которых знали друг в друге. Полина рассказывала про парня, с которым встречается уже несколько лет. А я и понятия не имею, кто это. Но в любом случае она счастлива, а это главное. Я не смог удержаться от вопроса, что она делает сейчас, учиться, или работает. Полина сказала, что учится в МГИМО, и половину группы она знает по нашей школе, по той параллели. Рассказала про парня, который всегда любил андеграунд, всю школу хотел писать музыку. А сейчас он одевается как обычный клерк и хочет идти работать в посольство. Мне стало одновременно жалко его, и невозможно противно. Я помнил, как мы с ним вместо тренировки шли пить пиво на заброшку. Я помнил, с каким трудом заставлял сходить его со мной в нормальный ресторан, и как он возмущался, какая там противная атмосфера. Но люди меняются. Или убеждают себя, что изменились.

И случайно, рассказав про того парня, она упоминает Иванну. Ничего особенного в судьбе Иванны не было, учится и учится. Мы оба когда то общались с Иванной, поэтому С. предложила встретиться, поужинать. Я тогда отговорился важностью новой книги и поспешил сменить тему. Не люблю брать на себя такие обязательства, мне потом лень их выполнять.

Это было в конце мая. Прошел июнь, я немного поработал, встретился с тем парнем, про которого говорила подруга. Он уже отправил резюме в МИД. Один раз съездил на пару дней потусоваться к другу на дачу. Но все равно мне было мучительно скучно. Всякий раз, когда я был в Москве, я точно знал дату отъезда и мог считать, сколько мне осталось дней там. Но когда срок такой большой… Пропал запал. Я очень не хотел, чтобы Москва стала для меня просто городом, где я живу сейчас. Мне хотелось, чтобы она осталась городом, где живут самые близкие мне люди. Но сейчас двое из них спокойно отдыхали на островах. А год все никак не заканчивался, и становилось все скучнее. Работа не двигалась совершенно. Мне всегда хватало примерно года, чтобы написать не очень большую повесть. А тут прошло уже несколько месяцев, а написал я две главы среднего размера. Они были неплохими, и вполне оправдывали мой аванс, но все равно. В какой то из вечеров, катаясь по Москве и увидев место, где мы были в ту встречу с С, я случайно вспомнил, что она предлагала ужин втроем. В принципе, Иванну я не видел уже несколько лет, поужинать с двумя девушками всегда приятно, а так я еще и вызову ревность у парня С. Вообще отлично. Что мне терять? Скучнее уж не станет.

Позвонил С., попросил договориться с Иванной, сказал, что заеду на такси за ними в общагу МГИМО. У меня не было прав на машину, только на мотоцикл, так что романтично писать девушке «выходи, я подьехал», я не мог.

Без двадцати восемь, вызываю такси. Не люблю такси, но втроем на мотоцикле не поедешь. Подъезжаем, выхожу из машины, прошу таксиста подождать, даю ему купюру, чтобы не уезжал. Иду к главному выходу, жду девушек. Выходят. Иванна курит, уже интересно. Не помню, чтобы она имела такую привычку. С. какая то напряженная. Наверно, не хочет ревности парня. А Иванна… Черт, когда она успела так измениться? Не внешне, нет. Но ее вайб… Такой новый, непривычный. И вместе с тем проскальзывают знакомые черты. Как же это очаровывает!

Мы с Иванной здороваемся, обнимаемся. Я совсем забыл ее голос. Вряд ли я о нем думал хоть раз за все эти годы, но если бы и подумал, то точно не так. И от нее необычно пахнет. Классный парфюм. Что то по типу корицы с ромом. Мне очень понравился. Может сегодня ночью Иванне и не понадобится возвращаться в общагу, я снимаю квартиру на бауманке в старинном стиле, вдруг ей понравится. Но это потом, надо еще узнать, какие сюрпризы готовит Новая Иванна, кроме МГИМО.

Чертов таксист уехал. Извиняюсь перед девушками, тянусь за телефоном вызывать снова. Вдруг Иванна смеется. Просто неудержимо смеется. Ладно, все вольны смеяться когда угодно. Говорит, что у нее есть машина, предлагает поехать на ней. Отлично, я смогу избежать пытки таксистами. Обычная небольшая машина, красивая и милая. Светло — голубой мини. Странно Иванна ведет. Обычно такая манера вождения подходит таксисту, родом с востока, а не вечерней поездке в ресторан. Ну, буду считать это просто еще одним сюрпризом. Приезжаем в ресторан. В принципе, сам ужин не представляет собой ничего необычного. Кроме слов, которые Иванна случайно обронила. Уже не помню, что было точно, но смысл в том, что она хоть и никогда не думала о политике, всегда хотела заниматься фотографией, но сейчас она вполне счастлива. И подкрепляет это улыбкой, поднося к тонко очерченным губам стакан. Это еще одна вещь, которую я заметил и которая меня удивила. Иванна много пила за ужином. Даже по моим меркам, а я все таки писатель. Особенно учитывая то, что Иванна здесь на своей машине, она довольно легкомысленно пьет. Но не мне осуждать, я ей никто. Вот в принципе и все, что было необычного в самом ужине. Когда мы выходили из ресторана, я вспомнил свои мысли, что можно было бы и пригласить Иванну к себе. У нее, кажется, никого нет. Она ни о каком партнере не упоминала. Но наверно она и так выпила лишнего, лучше не стоит. Мне стало немного лень заезжать к ним в общагу, поэтому я просто вызывал два такси и поехал домой. Я совсем устал и хотел сразу лечь спать. Но получилось совсем иначе. Неожиданно я осознал, что мне есть, что написать. Обычный ужин дал мне пищу, чтобы написать почти целую главу о выборе людей. Необычно, но за все часы работы, а писал я до утра, я не подумал ни минуты о том, как себя должна чувствовать Иванна, если она хотела заняться фотографией. А в Мгимо сто процентов нет факультета с таким направлением.

Почти неделю я откровенно бездельничал. Надеялся, что вернется то вдохновение, тот язык, которым я писал в ночь на двадцать четвертое июля. Все бестолку, я не написал за эти дни ни строчки. Конечно, скоро приедут Д. и А., Они уж точно спасут меня от скуки, но разве я начну продуктивнее работать с их приездом? А к началу осени я должен сдать уже треть книги. Черт побери. Ну, я, в принципе, все эти дни только и делал, что пил. Зато за рабочим столом, где мне следовало работать, а не бухать. В одну из таких ночей, когда я уже готов был отрубиться в кресле, мне показалось забавным проследить, в какие же все таки дни я смог написать те три главы, что уже есть. Первую я написал сгоряча, что наконец то решил все проблемы с документами. Вторую под впечатлением от истории одного друга, с которым поехали на дачу вместе. А третью… в ночь после ужина с С. и Иванной? Черт. Вполне очевидно, что опять проходить всю бюрократию с документами не вариант. Снова выслушать историю друга? Но у него нет второй такой же истории. Да и денег, чтобы еще не дергаясь бухать у меня нету. Видимо, вариант один. Проверенная тема: такси и к общаге МГИМО. Если Иванна там тоже живет. Вдруг она просто к С. приезжала? Я даже не спросил. Значит, утром надо поехать к ней. Хотя зачем утром? Времени у меня и так не очень много. Ломбарды еще открыты, можно продать одно из колец и не беспокоиться о средствах. А чем черт не шутит. Да и что мне терять? Каждый раз, как я иду в ломбард продать что нибудь из ювелирки, купленной во время недолгого богатства, мне интересно, кого же я там обнаружу. Какие еще истории хранятся там? Вдруг я встречу еще одного персонажа? Наверно, я извращенец, раз мне даже немного приятно ходить в ломбарды и продавать собственные шмотки. Но факт тот же. В этот раз никого интересного, только продавец. Но и он тоже неплох: все таки редко кто соглашается подработать в уже закрывшемся ломбарде ночью. Официально они все закрываются около семи — восьми вечера. Но особо прожженные владельцы знают, что есть приличный сегмент посетителей, желающих ночью продать дорогие шмотки, чтобы выпить или покурить побольше. Ну, все, продал кольцо. Неплохое было. Не лучше и не хуже всех предыдущих. Все таки на мото сейчас ехать я уже не в состоянии. Да и глупо будет потратить деньги с кольца на взятку менту за вождение в пьяном виде. Опять чертово такси. Что то мне не везет на них в последнее время. Лучше попрошу таксиста остановиться минут за пятнадцать ходьбы до общаги. В конце концов, если Иванна там и живет, то будет нелишним немного подумать, пока иду до места. Машина остановилась, я расплатился с водителем, денег то теперь вполне достаточно. Спокойно иду по ночной Москве. Я еще и поддатый, мне вообще хорошо. Уже приближаюсь к зданию, и вдруг чувствую что то не то справа от себя.

Поворачиваю голову. Какая то женская фигура сидит на скамейке и пьет. Ну, студенты на то и студенты, это ее дело. Главный вход в общагу. Но что делать дальше? Как то я не думал об этом. В моем мозгу, если бы Иванна жила там, она каким нибудь образом узнала бы о моем приходе, и спустилась бы. Внутрь здания меня не пустят, особенно в час ночи. Да я и комнату не знаю, даже если она там живет. Ну, можно пройтись домой, вся ночь впереди.

Надо бы заехать на академическую, там есть магазинчик, где круглосуточно продают алкоголь. Или вписаться к кому нибудь в компанию. Разумеется, я вспомнил про ту женскую фигуру на скамейке. Уж очень не хотелось ехать на такси за алкоголем, или тем более в какой нибудь клуб. А все, что было дома я вылакал еще несколько часов назад. Целенаправленно иду к ней. Какой то от нее исходит необычный запах. Где то я его уже слышал. Когда речь идет про женщину, запах для меня чрезвычайно важен.

***

Конечно, это оказалась Иванна. Наверно, в глубине души, я даже ожидал этого. Но все равно было неожиданно. Я даже не подумал спросить ее, почему она в час ночи сидит одна на скамейке и пьет куантро из горла. Я не стал задавать вопросов. Просто сел рядом и попросил выпить. Было бы обидно, если бы она отказала, но она согласилась. Даже немного обрадовалась. Хотя я никогда не мог правильно прочитать эмоции на ее лице. И тут я впервые по настоящему увидел ее глаза. И через много месяцев, после полугода разлуки я помнил эти глаза. И до сих пор очень часто хозяйка глаз предстает передо мной. И они неизменно смотрят прямо мне в душу. Каким то образом я почувствовал, почувствовал, что этот момент я запомню. Даже протрезвел. А Иванна просто пила.

Я не могу сказать, когда это произошло, через десять минут, или через пару часов, но она положила голову мне на плечо и просто прикрыла глаза. Я испытывал такое и раньше. И не могу говорить с уверенностью, что таких эмоций у меня никогда не было. И тем не менее. Каждый раз, когда тебе оказывают такое доверие, это как впервые. Я даже ничего не спрашивал, не просил рассказать. Это несравнимо ни с чем. Задал один единственный вопрос: «Хочешь делать то, что любишь?»

Она тут же взяла себя в руки. Оттолкнула меня. И жестко произнесла: «Я подумала, что ты другой, Саш, что тебе плевать на слова, что ты и так все понимаешь. Может, я бы даже смогла бы полюбить тебя. Но сейчас вижу, что это не так. Пойду спать.»

Черт побери! Да ладно! Так просто? Я так разозлился на себя за тупость собственную. Ну как можно быть таким кретином, чтобы задать этот гребанный вопрос? Ладно, можно ругать себя сколько угодно, но, тем не менее, лучше бы думать объективно.

Даже пьяному и отвергнутому мне было очевидно, что эту книгу мне написать без какого нибудь происшествия. Ну не создан я для оседлой жизни! Я могу выживать на одном месте, но не работать, не писать.

Ящик стола. Я пишу это тебе и только тебе. Скажи мне, ящик, что хорошего в работе российских издательств? Всегда есть хоть один человек из администрации, который не спит. Сон ему просто не нужен. Я надеялся, что сейчас застану одного из таких дома. Вполне возможно, он будет с какой нибудь из девиц. Так даже лучше, он будет добрее. Сейчас уже два с чем то ночи. На такси сил ехать у меня нет. Улицы пусты, почему бы не арендовать электросамокат? Заодно проветрюсь перед разговором. Десять километров езды, час с небольшим. Отлично! Господи, если меня когда нибудь спросят, в каком состоянии я готов остаться навсегда, это точно будет поездка ночью на открытом транспорте. Мотоцикл или самокат, не важно.

Знакомый подъезд. Довольно роскошный, но не в каком нибудь из классических стилей, а модернизм. Как тихо звонит чертов звонок! И почему я дергаюсь, как перед первым собеседованием? Вроде бы я должен говорить с позиции силы, без компромиссно!

— Борь, открой эту гребаную дверь! Я знаю, что ты там! Ты уже стар в такое время в клубе отплясывать!

— Мать твою, Саш, какого хера?! Скоро четыре часа!

— Борь, просто открой дверь, пожалуйста. Это действительно важно.

— Ох ты паразит сраный, еще писателем себя зовешь. Ладно ладно, открываю. Но ты не войдешь, тут говори.

— Хорошо. Если коротко. Я не могу работать с условием, что я должен оставаться в Москве. Мне здесь не работается. Я не собираюсь вешать на тебя, что чувствую сейчас, просто поверь, что мне нужно уехать. Если нет, то я пойму. Разорвем контракт и разойдемся.

— Знаешь, Александр, мы пытались поработать вместе, это не сработало. Ни я, ни кто либо другой не будем требовать у тебя аванс, он останется тебе. Но больше не предлагай сотрудничество. Прощай! И забудь этот адрес. Если хочешь знать мое мнение, мне нисколько тебя не жалко, ты сам виноват во всем.

Ладно, отказался и отказался. Денег немного, но они пока есть. Уже несколько часов тридцатое июля. Надо заехать домой, я подустал, а еще думать надо много очень.

***

«Интересно, это последняя ночь в этой квартире, или они еще будут?» Я даже не почувствовал ничего, думая так.

Эти часы… Они были ужасны. Никогда я так сложно не принимал решения. У меня началась паническая атака, я не мог ни сидеть на одном месте, ни ходить. Сначала я попробовал ходить кругами. Только больше разозлился. Тот коктейль чувств, которые я чувствовал… черт, они были отвратительны. Как только я оказался на вполне очевидном пороге отношений, чего то нового, чего то, что я и вправду не пробовал. Как только я оказался в такой ситуации, вся моя мужественность, все мои знания, все доводы логики, вся эта дрянь полетела прахом. Я не мог двигаться, я весь трясся. Одновременно я испытывал радость, что я полюбил, что я заинтересовался кем то. Я испытывал непреодолимую злость. Просто ярость. Не на кого то или что то конкретное, просто в целом. Но уже через секунду я хотел упасть на пол, закрыть лицо руками, заплакать и больше никогда ничего не решать. Я смертельно устал, я сам выбрал себе такой график, и он мне нравился, но я не мог больше. Просто не мог. Сука, я даже подняться со стула был не в силах. Я просто сидел, почему то постоянно трогал свое лицо в разных местах. Как будто хотел найти в нем черты себя прежнего. Как будто оно изменилось, и я старался найти хоть кусочек старого Меня. Настоящего Меня? Понятия не имею, сколько я просидел так. Я боялся и желал, ненавидел и восхищался собой, был не в силах пойти выпить воды и был полон энергии. Музыка кричала в наушниках, а я ее не слышал. Просто очень громкий фон. Но мысли были громче. Громче! Они кричали оглушительнее всего. Вдруг я недостоин? Или не так понял произошедшее? Что я могу предложить Иванне? Душевнобольного человека, неуравновешенного психа, который даже ничего не написал, кроме дерьма. Обычного дерьма! Просто живет, как чертов паразит. Нихера не умеет, нихера не знает, нихера не хочет. Просто сидит, и с высоты собственного снобизма, который на самом деле на дне, судит всех вокруг. Кто я? Никто? Или, все таки, кое что я собой представляю?

Я вполне представляю и сознаю, что, если я просру этот шанс, откажусь от него, то я буду жалеть. И, скорее всего, так же сильно я буду жалеть, если соглашусь. Но что меня тут держит? Д. и А. взрослые, самостоятельные люди. Тем более, всегда вмести, им мое присутствие в Москве так долго не особо требуется. За эти месяцы стало понятно, что все мои бывшие знакомые и друзья слишком сильно изменились. Как изменился и я. Никакого коннекта у нас с ними не выходит, я слишком долго отсутвовал. Так почему бы нет?

А с другой стороны, может, и этот контракт тоже шанс? Шанс измениться, стать оседлым. Может, это знак остаться на месте, на своем месте? Не об этом ли я мечтал в худшие моменты? И не про это ли я точно знал, что это не для меня? Да нет, уже поздно. Отказался так отказался. Как мне потом себя уважать, если я даже не могу отказаться от обычного контракта?

А потом я захотел в туалет. Не очень, конечно, упоминать такое на бумаге, но именно это рутинное дело помогло мне развеется. Странно, как весь мозг, все доводы не смогли помочь, а рутина помогла. Не знаю, почему так редко упоминается помощь бытовых вещей в таких ситуациях. Я просто умылся, разумеется, посмотрел в глаза своему отражению. Опять же, такое простое действие, но как оно помогает! Я могу с гордостью сказать, что принял решение действовать. И решил постараться никогда ни о чем больше не жалеть. Смогу ли я сделать это? Да черт знает, потом как нибудь подумаю об этом. За годы скитаний я понял, я научился думать только о настоящем моменте, а не о ситуации в целом.

Я открыл Гугл планету и принялся вспоминать места в мире, про которые я что то слышал, в которых можно было очиститься. Почти сразу я вспомнил китайскую провинцию Лхасу. Тибет.

Тогда открываю агрегатор, наше путешествие будет состоять из двух основных этапов. Сначала на самолете до Пекина, потом сорокачасовая поездка на поезде до Лхасу. А там уже на местном транспорте, какой бы он не был, до одного из буддийских монастырей. Черт, перелет до Пекина немного дорогой. И шмоток продать у меня не так много осталось. Хотя…

Мотоцикл мне точно в Гималаях не понадобится. А когда еще я вернусь в Москву я понятия не имею. Решено. Сейчас загоню его перекупам. Он хороший, немолодой, но очень хороший, на два билета бизнесом до Пекина хватит. А поезд и жизнь там… У меня остались одни часы. Не Patek Philippe, конечно, но я их купил, когда заключил очень крупный контракт с англоязычной газетой, и у меня буквально сорвало крышу от того, как приятно смотрятся знаки в фунтах в графе «salary’. Я тогда просто гулял по городу, спонтанно зашел и купил эти часы. Никогда их особо не носил, но они олицетворяли возможность моего успеха, что я что то могу, что я не совсем конченный человек. В любом случае, Гималаи важнее. Продаю все.

Сейчас семь часов утра. С учетом всех дел, часам к одиннадцати утра я буду готов ехать в общагу. Нужно только подумать, что делать с грибами. Провезти их через границу с Китаем слишком сложно, они не стоят того. Сьем последний сейчас, чтобы были силы и оставлю их в квартире. Все равно хозяин мой друг, он уж придумает, съесть их, продать или выбросить.

Я вышел из метро, иду к общаге Иванны, сумка в руке, другая рука в кармане с левым пропуском студента МГИМО. На самом деле, я думал, что студенческий этого вуза стоит дороже. Есть, конечно, еще одна проблема: узнать комнату, в которой она живет. Ну спрошу у кого нибудь из прохожих.

Черт, Иванна спит еще. Хотя, после вчерашнего и не удивительно, такое можно было предполагать. Ладно, почему бы и не подождать, все равно во второй раз прийти у меня сил не хватит, меня страхи поглотят. Сложные решения нужно сразу принимать и сразу делать, не ожидая. Только спонтанность может спасти.

Я минут тридцать уже сидел у ее кровати, когда вдруг поймал мысль, что испытываю дикое чувство нежности. Просто непреодолимое. Она так мило спала. В ней сочетались незащищенность и сила. В тот момент я очень ясно осознал, что не ошибся. Да, я бросил работу и книгу на полпути, продал вещи, которые были мне дороги, хуже всего этого, что я отсрочил встречу с А. и Д. на совершенно неопределенный срок. Но это того стоило. То, что предстоит мне, и, надеюсь, Иванне, будет великим путешествием. Такое энергетически сильное место, а еще влюбленные. Хоть бы все получилось!

***

Иванна проснулась. Жесть, мне страшно сказать что то девушке. До чего дошел. Так, сейчас аккуратно, не спеша, она только проснулась с бодуна.

— Иваааанн. Ивааанн, привет. Это я, Саша. Только не пугайся. Я по делу.

— Ох блин. Саш, у меня очень болит голова, я очень хочу спать, давай вот дела уж точно потом. Я даже не хочу знать, как ты тут оказался.

— Вот вода. Но я не уйду отсюда. Тебе плохо тут. Тебе очень плохо в универе, тебе не хочется и не нужно тут находиться. Ты никому не говоришь о своих проблемах, но нужно бы сказать. Я хочу помочь нам обоим, нам очень нужно уехать.

— Во первых, вода не очень помогла. Пожалуйста, принеси мне мороженки и я соглашусь выслушать тебя. Идет?

А Иванна неплоха, с юмором. Я тоже люблю мороженое. Сейчас проверим, понравится ей мой любимый вкус или нет.

— Держи, сладкоежка. Мое любимое.

— Твою мать, Саш, у меня аллергия на орехи. Да и сам вкус позорный. Но я сама предложила, так что выкладывай. Только давай коротко, без общих фраз, мне сложно соображать.

— Хорошо. Смотри, тебе не место здесь. Это очевидно даже мне, а мы много лет не виделись. Мне тоже не надо бы так долго находиться в Москве, я работать не могу. У меня есть два билета в Лхасу. Поехали вместе?

— Лхаса?

— Тибет, китайская провинция.

— Я в курсе, энциклопедия ты моя, я пытаюсь думать.

— Смотри, мы же поможем друг другу. Тебе ничего делать не надо, просто приезжай в аэропорт и полетим.

— А тебе это зачем?

— Один я на это не решился бы.

— Знаешь что, Саш, у меня сегодня день рождение в конце концов. Подарок ты предлагаешь не худший, но я не хочу. Меня все здесь устраивает. Уходи.

Наверно, стоило этого ожидать. Ладно, нет так нет. Но до самолета слишком долго, нужно как то продержаться эти часы. Как? Уйду в небольшой грибной трип, это всегда спасает, попробую немного поспать и поработать, записать, что чувствую сейчас.

Ничего не чувствую. Совершенно ничего. Небольшой привкус горечи, но в области сердца ничего. Неужели этот порыв изменить наши жизни так и закончится?

***

Однажды мы завели разговор о том дне, Иванна смогла описать свои чувства. Хочу пересказать их. Это пересказ, но хотя бы чувства ее. И это все, что у меня осталось.

***

Он ушел. Встал со стула и ушел. Почему он так жестоко поступил, оставив меня наедине с его предложением? Потому что я прогнала его. Чего еще я могла ожидать? Конечно, я хотела, чтобы Саша упрашивал меня согласиться. Новые и новые причины, чтобы поехать с ним. Но ведь все причины мира не смогут убедить меня. Доводы родителей незыблемы. Какие могут быть возражения против них? Но эти самые родители не знают меня совершенно, они видят только то, что хотят видеть и знать. Или я и правда такая? Нет. Нет, нет, это будет ужасно. Тогда почему я не согласилась на Сашино предложение? Ведь эта такая возможность: спутник, он за меня уже все решил, горы, романтика. Но как я могу поехать, если не люблю его. Или просто не знаю его теперь? Как же я ненавижу такие моменты, я все подвергаю сомнению. И все из за одного чертова парня, который подумал, что может изменить две жизни. Позвоню ему.

Его голос даже не изменился, когда услышал меня. Хорошо еще, что он номер не сменил за все это время, а то пришлось бы С. спрашивать. Саша сказал, что вылет в одиннадцать вечера. Значит, к восьми в аэропорту. Интересно, он сам то приедет? Наверняка.

Странное чувство. Как будто я не оставляю что то позади, а наоборот, делаю настоящее важнее будущего. Вот сейчас я последний раз вижу свою комнату, тех людей, с которыми жила тут. Я еле еле успела хоть как то закончить дела. И Вите позвонила. Он посоветовал хоть немного поспрашивать у общих знакомых про Сашу.

Ни одна из моих подруг бывших ничего особо хорошего не сказала. Не знаю, зачем я их спрашивала. Конечно, он изменился. Изменился. Он больше не тот ребенок, он повзрослел. Саша изменился! Да, много лет назад он уходил без объяснений. Но сейчас так уж точно не будет.

Вот я и в аэропорту. Даже интересно, приедет он или нет. Или приедет в последнюю минуту? Не хочу ему звонить, пусть сам решит. Если не приедет, будет хорошим уроком, что рыцарь на белом коне не всегда приходит.

***

Не приехал. Больно. Ну, зато урок мне, что если и решать, то нужно быть уверенной в другом человеке. А про Сашу я ничего не знала. Ладно, вернусь к своей прежней жизни. Я же люблю ее. Люблю? Блять, я сейчас расплачусь прямо по дороге домой. Хорошо хоть в общагу, а не к родителям, этого бы я не выдержала.

Вот сейчас, за этой дверью, опять пустота. Как только я могла поверить, что придет герой какой то и изменит мою жизнь? Какая же я дура.

Саша сидит на том же месте, где говорил со мной утром. Господи Боже, да как ему хватило наглости? Это же невозможное хамство. Я даже спрашивать ничего не могла, так я удивилась.

А он спросил, что же я решила, еду или нет.

— Саш, рейс через десять минут

— Иванн, после твоего тона мне даже стало немного не по себе. Но нет, рейс в час ночи, мы успеваем.

— А почему тогда ты мне соврал?! Почему ты решил, что можешь так разбрасываться словами?

— Когда ты позвонила, я подумал, что было бы неплохо, чтобы ты съездила сама сначала в аэропорт, чтобы твое решение было взвешенным.

— Саша! Да как ты не понимаешь? Это гребанное неуважение так играть людьми. Я не могу выразить, что я почувствовала, через что ты провел меня за этот день. Зачем ты появился в моей жизни? — Она подошла и дала мне пощечину. А потом спросила, я хоть собрался, или нам еще придется заезжать за моими вещами. Я смеюсь и вызываю такси в аэропорт.

Никогда не чувствовал такого душевного подьема, когда мы входили в аэровокзал. Я, как будто, видел нас, нашу пару со стороны. Я полюбил ее в тот момент. Я понял, что когда мы идем вдвоем, я себя как то совершенно иначе чувствую. Лучше? Скорее, я просто не ощущаю своих недостатков. И только наслаждение, что Иванна все таки согласилась поехать, что она не послала. Байк и часы я не зря продал, бизнес классом лететь пятнадцать часов в Китай очень приятно. Когда мы проходили на стойку регистрации для бизнеса, Иванна спросила, откуда у молодого писателя деньги на такие билеты. Тогда я отшутился, но про себя подумал, что когда то придется ей сказать, что я живу не по средствам, что из за детской травмы у меня невозможность сказать, что у меня нет денег на что то. Или признать, что в какой то момент придется довольствоваться не лучшим, а средним. Долгов у меня куча. И берусь я часто не за самую интересную работу, если там хорошо платят. Но зато я постоянно развиваюсь. Ну и очень приятно получать лучшее, не правда ли? А вещи, проданные для этого… Что же, путешествие стоит чего угодно.

***

В своей жизни я очень много путешествовал, я кочевник, постоянно летаю. Но этот полет я запомнил навсегда, как бы банально это не звучало. В любом случае, сейчас именно эти воспоминания позволяют мне держаться.

Мы с ним сели в самолет. Поверить не могу, что это было так просто. Мы как будто и вправду пара, вместе приехали, Саша все устроил. А кто он мне? Кто я ему? Мы пара? Или просто путешествуем вместе? Друзья, которые просто пытаются навести порядок в своих душах, и делают это вместе? Или он — мой случайный попутчик, которого я раньше знала?

Я должна признать, я понятия не имею. Просто ничего не знаю и не хочу знать. Саша не задает вопросов. Это хорошо, так я могу подумать спокойно об этом. Не рано ли думать об этом сейчас? Всего сутки назад я, пьяная, завалилась в свою комнату в общаге и уснула. А сейчас уже лечу в Шанхай, а оттуда поеду в Тибет. И с кем? С Сашей? Серьезно?! Нет, это точно была очень плохая идея. Чем я буду заниматься в горах? Жить при монастыре? Или это только начало путешествия? С таким замахом эти поездки встанут в очень кругленькую сумму. Может он решил развести меня на деньги? Хотя он так пренебрежительно говорит о деньгах, что вряд ли. Вообще редко говорит о них.

Что то Саша странно выглядит. Все эти разы, что я его видела за последние месяцы он буквально фонтанировал энергией. Только блеск в глазах какой то странно — неестественный. Переволновался, наверно. Его в сон клонит? Взгляд затуманился. И вправду заснул. А мы как раз взлетели. Ладно, все летают, как привыкли. Спит так спит. Хотя он и так не особо много болтал, что тоже непохоже на него. Он положил мне голову на плече. Все это делают, но почему у него это так мило ощущается? Блин, я сейчас расплачусь. И как тут думать? Мне не нужны ответы, кроме одного. Я смогу полюбить его?

Я не боюсь того, что может произойти дальше, я боюсь, что вернусь к той жизни. Универ, общага, клубы, подруги, парни. Звучит, как мечта, но там так тошно. И эти выхолощенные хлещи, которые говорят только о карьере. Да, это аргумент. Даже если у Саши больше нет денег, у меня осталась какая то сумма, с голоду не умрем. А он хотя бы не такой скучный. Я даже готова примириться с какими то моментами, которые меня напрягают. Красные флаги? За все надо платить, это моя плата за приключения.

***

Кажется, я сплю. Сон очень полный. Точно, я же грибы ел. Здорово, хоть отдохну немного, а то я поспал всего несколько часов, а впереди еще поезд.

Тибет. Горы. Видимо, мы там вместе. С Иванной. Ого, сейчас будет счастливый сон? И вправду, такое спокойствие.

Я лежу в нашей хижине, один, ее нет рядом. Не знаю, как выглядела хижина, не обратил внимания. Дверь открывается, входит Иванна. Она такая свежая, как будто только что искупалась в море. От нее даже пахнет счастьем и здоровьем. Есть запахи разных чувств, разных эмоций. Во сне не было не намека на запах страха, несчастья или злобы.

Иванна подходит к кровати, наклоняется и целует меня. Говорит, что ходила в лес гулять, и спрашивает, когда я должен вставать по режиму сна. Спрашивает, долго ли я буду так жить, ложась в десять, вставать в четыре, а потом до часу дня спать. Я отвечаю, что наше счастье заряжает меня энергией и я должен писать об этом, но я не могу забирать время у нас.

Иванна улыбается и вытаскивает меня из кровати, говоря, что хочет встретиться сегодня с одним из мудрецов, а секс может и подождать.

Я не запомнил, ходили ли мы к этому мудрецу во сне, но ярко помню момент выхода из его хижины. Кажется, мы обсуждали историю черных и белых Бонпо в Российской империи. В какой то момент Иванна посмотрела мне в глаза, и медленно, с расстановкой, произнесла:

— Знаешь, Саш, мне иногда грустно, что я лишилась всех людей, что имела, но в такие моменты, как сейчас, я четко сознаю, что так нужно было. Я знаю, что у тебя это по другому, ты постоянно в разъездах, но вдруг ты чувствуешь то же самое.

Я даже не стал отвечать, только сильно обнял ее и поцеловал. А потом тихо произнес, что это все, о чем я могу мечтать.

А следующим кадром во сне резко шла наша ссора, как она собирает вещи и уходит.

Я закричал. И только потом осознал, что был во сне, а кричал вслух. Для меня это не новое, я часто просыпался после кошмаров, но не в общественных местах. Иванна сильно напряглась, это читалось по ее глазам, она испугалась.

Я тут же заказал себе выпить и вроде бы немного пришел в себя. Но не могу сказать с уверенностью, было ли это стандартным кошмаром, как раньше, или чем то иным.

Немного оклемавшись после такого резкого пробуждения, я подумал, что, кажется, мы с Иванна так и не поговорили ни разу нормально с той ночи, когда я встретил ее на улице у общаги.

Я сказал ей об этом. Она же, заказывая отличную национальную яичницу на завтрак, ответила, что может нам не так уж и нужны сейчас слова, что нам сейчас гораздо важнее про себя обдумать происходящее. Иванна это так сексуально и красиво сказала. Наверно, всю мою жизнь для меня не было ничего сексуальнее запаха, слов и глаз. Слов, которые выговаривал ее рот, которые произносили ее губы. Запах, передающий самого человека тебе. Запах — самое интимное в человеке. Когда человек выбирает духи, он выбирает то, что люди будут думать, слыша этот запах. Но еще интимнее запах живого тела. А глаза наделяют это тело душой. Всей сущностью. Я вспомнил ее запах в ту встречу с С., я признался сам себе, что люблю ее. Нет, я не могу сказать, что любил ее все эти годы, что мы не виделись, это совершенно не так. Но в тот момент, через сорок пять минут после взлета рейса

J2 O21 авиакомпании Air china Москва — Пекин, я влюбился в Иванну. Этот момент я храню у себя глубоко в сердце, и вспоминаю в худшие моменты. Не знаю, где бы сейчас был без них.

Постепенно наступал рассвет 31 июля. Встретили мы его своим первым поцелуем. В тот момент, что я начал тянуться к ней, я машинально отодвинул фонарик ее сиденья. Просто эластичный фонарик, но чувство было, будто коснулся ее волос, настолько она заполняла все вокруг себя своей энергетикой. Тот поцелуй не был прекрасным, как и всегда бывает с первым поцелуем пары, но он передал ее тепло. Мы обменялись энергетикой. Существует версия, что с поцелуем передается часть твоей кармы. Если это так, то наши кармы слились в одно целое в тот момент.

А потом нас все таки прервала стюардесса с вопросом, что бы нам хотелось поесть на завтрак.

Я немного растерялся, уже хотел грубо ответить ей, но Иванна меня опередила. Она громко рассмеялась. Так открыто и так живо. Без единого намека, что стюардесса повела себя не очень корректно.

Иваннин смех открыл мне еще одну истину. Когда я один, а один я всегда был, я борюсь за выживание, я должен бороться. Потому что только с помощью злости, агрессии, я могу за короткое время заставить себя уважать и бояться. Но когда Иванна рядом в этом нет никакой необходимости. Она сильнее меня. Эгоистичная фраза: «когда она рядом». А разве отношения не храм эгоизма двух людей?

***

Нет, это не так. По крайней мере, не должно так быть. Это не анормальность, это другое. Если отношения изначально построены на эгоизме, они должны быть такими для обоих участников. Иначе отношения будут абьюзивнцми. Я всегда старался брать на себя как можно меньше ответственности за других людей. Это никогда ничем хорошим не заканчивалось, это не могло закончиться ничем хорошим. Я ошибался. Сильно и долго.

Это последняя вещь, которую я понял за этот перелет.