Бесплатный фрагмент - 1941-й. Июнь

КОНТРУДАРЫ ИЮНЯ 1941 ГОДА

ПОДАРОК СТАЛИНА НЕМЦАМ. И ПОЧЕМУ НАМ НЕ НУЖНО ЭТОГО СТЕСНЯТЬСЯ

Все, интересующиеся историей Великой Отечественной войны, слышали про некую «стратегическую инициативу». То она у немцев, то она у наших. Большинство любителей истории про это знают, но без подробностей.

Некоторые из тех, кто не знает таких «подробностей», уверяют, что неподготовленные контрудары всех приграничных мехкорпусов — это гениальный в военном отношении шаг нашего командования, которое все суперважные действия не могло не согласовывать с тов. Сталиным. Правда, есть «пользователи интернета», которые говорят, что Сталин тут ни при чем. Логика их понятна, отмазать того от просчетов и ошибок катастрофы 1941 года. Но такие «защитники» данного грузинского товарища сразу же попадают в капкан простой логики, а именно:

— «Сталин самоустранился»

— «Сталин всё пустил на самотек»

— «Сталин не разбирался в военном деле, раз так наивно доверился генералам»

— «Павлов, Жуков и Тимошенко крутили вертели Сталиным как хотели, а тот, как мышь, спрятался под веником в углу и молчал в тряпочку»…

Вот такая вот шахматная «вилочка» для защитников Сталина.

На самом деле Сталин считал, что он в военных вопросах очень даже разбирается. Ну, например, 28 тысяч танков всяко разно сильнее 3,5 тысяч немецких.

И тут он прав.

Сильнее.

Даже наши Т-26 в количестве 25 единиц «возюкали» гения блицкрига Гудериана с обеда 24 июня 1941 года до утра 26 июня 1941 года, и командующий 2-й танковой группы (980 танков) ничего сделать не мог против грамотных действий командующего 4-ой армии Коробкова. В обороне, разумеется. В мобильном (подвижном) резерве. Пока немцы прогрызали оборону пехоты, сидящей в наскоро вырытых окопах, пехотинцам на выручку приходили танкисты.

Потому что скорость танка сопоставима со скоростью вражеского танка и гораздо больше скорости пешехода. Танками перехватить удар немецких «панцеров» можно успеть. Пехотой — нет. Даже если её посадить на грузовики. Встречный бой пехоты с танками — это заведомо проигрышный вариант.

Поэтому тут мы сразу зайдем с главного довода:

— Танками любой дурак пехоте будет делать окружение. Что гудерианы, манштейны и прочие готы и делали.

— Все наши котлы 1941 года — это от нехватки танков.

Для наглядности вспомните, как в ноябре 1941 года немцы наткнулись на сплошную (сплошную, Карл!) линию нашей обороны. Помните, как они «маневрировали, обходили, обтекали в стиле блицкрига» наши оборонительные рубежи, но везде натыкались на «условных 28 панфиловцев»…

Это не манёвренная война в стиле лета 1941 года. Это уже прогрызание заранее подготовленных оборонительных позиций противника! Вот тут-то блицкриг и закончился.

Плюс манёвр советскими танковыми бригадами, которые, как пожарные команды, гасили прорывы немецких танков, «прогрызавших» оборонительные порядки нашей пехоты. Плюс танковые засады в стиле полковника Катукова (тогда еще полковника). Все, наверное, видели старые советские фильмы, когда наши бойцы мужественно и героически держатся до последнего, и тут к ним на выручку приходят наши краснозвёздные танки! Это и называется «поставить танки в мобильный/подвижный резерв».

Ну и про 28 панфиловцев. А вот если бы к ним в самый критический момент боя успели подъехать хотя бы 10 танков Т-26, что бы было? Представить несложно. Потому что именно это и происходило с обеда 24 июня до утра 26 июня 1941 года в полосе 4-ой армии восточнее Бреста.

А теперь переходим к главному вопросу. Почему контрудары приграничных мехкорпусов провалились, а действия 25-ти танков командарма Коробкова в мобильном резерве, в обороне, задержали Гудериана до утра 26 июня 1941года?

В чем дело?

Танки одни и те же.

Экипажи одни и те же, причем кадровые, с довоенной подготовкой.

Командиры (офицеры) одни и те же, причем кадровые с довоенной подготовкой по полной программе, а не «взлет-посадка», как во время войны, и не «запасники».

Почему утром 22 июня 1941 года 512 танков 4-ой армии Коробкова (14-й мехкорпус) быстро растаяли до 25 танков к обеду 24 июня?

А представляете, что бы было, если бы все 512 танков стояли позади наших оборонительных рубежей в мобильном/подвижной резерве? Да против 980 немецких. Это не 25 против 980…

А потом — как под Москвой. Подготовиться к контрудару и врезать немцам!

Да если бы еще вдобавок «Линию Молотова» построить не на самой границе, а в глубине своей территории на расстоянии 30—60 км от границы? И позади укрепрайонов поставить танки? Сделать так, как всё это расписано в десятой главе ПУ-39.

А ведь есть «пользователи интернета», которые до сих пор уверены, что контрудары приграничных мехкорпусов — это верх военного гения тов. Сталина! Особо «одаренные» из них говорят о том, что эти контрудары Сталин и командование планировали еще ДО начала войны, и поэтому они не могут быть «неподготовленными».

Для начала разберемся, а сколько вообще готовят Успешное Контрнаступление (контрудары всех мехкорпусов «от моря и до моря» — это и есть контрнаступление).

Итак, Битва за Москву:

Что по этому поводу вспоминает в своих мемуарах командующий Западным фронтом, генерал армии (на тот момент) Жуков Г. К.:

«Наши войска, воодушевленные успехами, достигнутыми в оборонительных боях, перешли под Москвой без какой-либо паузы в контрнаступление. Оно подготавливалось в ходе оборонительных сражений, и методы его проведения окончательно определились, когда по всем признакам гитлеровские войска уже не могли выдержать наши контрудары»

Как видим, серия контрударов — это и есть контрнаступление.

Что такое «по всем признакам» — это разведка. Плюс аналитика.

Контрнаступление под Москвой готовилось задолго до его начала. То есть для наступления должен быть план!

Вот что Жуков по этому поводу пишет дальше:

«29 ноября я позвонил Верховному Главнокомандующему и, доложив обстановку, просил его дать приказ о подчинении Западному фронту 1-ой ударной и 10 армий».

В ответ на это Сталин Жукову говорит, что посоветуется с генштабом, проходит некоторое время. Далее вернемся снова к мемуарам:

«Поздно вечером 29 ноября нам сообщили решения Ставки о том, что Западному фронту передаются 1-я ударная и 10-я армии и все соединения 20-ой армии. Одновременна Ставка приказала прислать ПЛАН (!!!) использования этих армий».

План. То есть, как минимум, с 29 ноября по 5 декабря 1941 года у Жукова уже шла реализация Плана!

Это не ночь на подготовку, и утром 23 июня 1941 года 4-я армия в стиле «урЯ, урЯ, шашки наголо и на пулеметы» пошла в наступление! Или несколько дней для подготовки контрударов других мехкорпусов. Которые вместо вдумчивой подготовки наматывали сотни километров на гусеницы в бесцельных маршах. Нет! Профессионалы в военном деле готовились к контрнаступлению долго и тщательно! Под Москвой это было с середины ноября до 5 декабря 1941 года.

Планирование — это очень нужная вещь! И не только для военных!

А Сталин в битве за Москву профессионалам уже не мешал! Даже помогал в координации действий!

Вот уж правду русская поговорка говорит, «За одного битого двух небитых дают».

Летом 1941 года Сталин был еще «небитым». Да даже в сентябре-октябре — тоже. Помните, как ему Жуков говорил оставить Киев? Сталин послал его куда подальше. В результате получили «Киевский котел»…

Немного другая история с «Вяземским котлом», но это уже классика того, что значит остаться без танков, которые так бездарно были потеряны в июне-июле 1941 года!