18+
Звезда Собаки

Объем: 392 бумажных стр.

Формат: epub, fb2, pdfRead, mobi

Подробнее

О книге.


В этом романе люди делятся на Половых и Бесполых. У Бесполых нет видимых половых органов. Но размножаться они могут. Были, оказывается, природные Бесполые. Информация о них дошла до нас, как о кикиморах и леших. Был также изобретен способ делать леших и кикимор искусственно. Первым это открытие сделал студент четвертого курса. Он провел эксперимент над своей любимой девушкой. Она заболела смертельной болезнью и должна была умереть. После его операции она стала Бессмертной. Но Бесполой!

Моему папочке,

Борису Владимировичу, Поэту —

Посвящается


ЭПИГРАФ

Курт де Гебелин полагает, что женская фигура символизирует Исиду, наполняющую водой Нил, что сопровождается появлением ЗВЕЗДЫ СОБАКИ.


Карты Тарот

Предисловие

Это роман из серии под названием ВАРВАРЫ. Сексот, написавший его, умер при невыясненных обстоятельствах. Его сожительница пришла ко мне в кафе и попросила чего-нибудь выпить.

— Возьмите это, — сказала она и протянула мне пакет с кирпичом на пятьсот страниц. — Спрячьте его, — добавила она.

— А что мне с этим делать?

— Используйте по своему усмотрению.

— Но ведь у него был издатель, который печатал его романы и, насколько я помню, постоянно ждал продолжения.

— Издательство арестовано за неизвестно откуда появившиеся долги, а сам издатель пропал. Кажется, он успел уехать за границу. Но мне сказали, что:

— Его заграница — это Магадан. — В общем, я думаю, его посадили.

Таким образом, неоконченный роман достался мне. Дама выпила не меньше шестисот граммов водки и взяла бутылку Гжелки с собой. Она еще раньше предупредила меня, что будет заходить иногда.

— Вы не против, если иногда я зайду выпить? Вы ведь всегда приглашали нас с Вовой поесть у вас здесь и выпить. И никогда не брали денег.

— Конечно, заходите, — сказал я. Но она была еще только один раз. Больше я эту даму не видел.

В этом романе люди делятся на Половых и Бесполых. У Бесполых нет видимых половых органов. Но размножаться они могут. Были, оказывается, природные Бесполые. Информация о них дошла до нас, как о кикиморах и леших. Был также изобретен способ делать леших и кикимор искусственно. Первым это открытие сделал студент четвертого курса. Он провел эксперимент над своей любимой девушкой. Она заболела смертельной болезнью и должна была умереть. После его операции она стала Бессмертной. Но Бесполой! В конце концов, этот парень попал в Магадан. На Зону. По сути дела, студент открыл способ путешествовать во Времени. Проблема была только в одном: никто не знал Кода перемещения во Времени. Например, попасть из две тысячи пятого года назад в этот же год напрямую нельзя. Сначала надо попасть в одна тысяча девятьсот сорок третий, потом в семнадцатый и только потом удастся вернуться назад. Студент сам толком не знал, как надо возвращаться, но под давлением обстоятельств он научился делать это интуитивно.

В общем, почитал я эти Рассуждения Господина Сочинителя, и понял, что нужно привести их здесь. А то вдруг что-нибудь непонятно будет.


Эта Книга написана десять лет назад, когда еще некоторые ее герои были живы. И был не запрещен мат. Но нельзя сказать, что эта Книга:

— Только для взрослых, — Эти Слова применяются здесь не как ругательства, а как говорится:

— Для связи слов в предложении.

И то не всегда, а только в определенных сообществах и некоторых ситуациях. Применяются не сознательно, а автоматически.

Тем более, здесь они все — почти — заменены на формулировку:

— Слово на букву б, х, п, или е, — иногда с дополнительными пояснениями, на что оканчивается, или, с чего начинается. Если для кого-то это кроссворд, я могу выслать Вам подлинник.

Часть первая

Краткое содержание Первой части


Названия глав — это скорее не названия, а предварительная информация о содержании. Анонс. Лучше бы этого не делать, но боюсь, сразу будет непонятно, о чем идет речь.

1 — Странное убийство в Датском. 2 — Завод. Долгожданное предложение. 3 — Опять Датский. Игра. 4 — Дом. В саду. 5 — Рассказывает Иван. Трасса. 6 — Авторынок. — 7 — Балашиха. 8 — Встреча с Валентином. 9 — Александр Федорович. 10 — Рассказывает Семен. 11 — Рассказывает Иван. Колебания Времени. 12 — Рассказ Семена. Суздаль. Последний заказ. 13 — Рассказывает Иван. Чудеса продолжаются. Встреча с покойником. 14 — Мумия. Итальянец. Тюрьма. 15 — Побег. Женя Литовский. 16 — Возвращение. 17 — ТэТэ. 18 — Неизвестное прошлое. 19 — Больница. 20 — Продажа кассеты. 21 — Шифр Ферма. 22 — Армия. 23 — Принцесса дивизии. 24 — Баня. 25 — Двое. Подземный ресторан. 26 — Магадан.


+Главные герои Первой Части Иван и Семен. Часто они по очереди ведут рассказ. Один из них бывший спецназовец,

другой бывший рабочий завода. Семена уволили из армии после контузии в Чечне, а Иван сам ушел с завода. Там перестали платить. Однажды они напились и решили ограбить на трассе блатной джип. Джип, который им удалось угнать, перевозил пулеметы. В результате нескольких случайных встреч Иван и Семен попадают в переплет разборок блатных, милиции и Федеральной Службы,

Ивану пришлось работать экстрасенсом. Арестовали за незаконное предпринимательство отставного майора Александра Федоровича. Он халтурил, как экстрасенс. Вдруг пришло указание из Москвы, чтобы липовый экстрасенс продолжил работу. Ведь люди шли к нему девять лет! И все были довольны. Сколько информации можно было получить от бывшего майора! Но Александр Федорович уже погиб. Он умер в тюрьме после очередного допроса. Указание пришло слишком поздно. Случайно Александром Федоровичем стал Иван. Его просто заставили.


Клиентов у Ивана не было. Только клиентки. Так было заведено у Александра Федоровича. Он ничего в этом деле не понимал. Но после его сеансов начали происходить очень странные вещи. Иван не просто доставлял удовольствие дамам через седьмую чакру. Начали исполняться их заветные желания. Как-то: к женщине возвращался любимый. Вроде бы ничего особенного. Многие делают приворот. Только после сеанса Ивана любимый возвращался к клиентке Ивана с Того Света. Оказывается, уже прошло пять лет, как любимый муж умер. Другая дама всю жизнь, до пятидесяти лет, сожалела, что не добилась любви парня тридцать лет назад. Точнее, парень ее тоже любил, только не удалось им в свое время сойтись. Стеснялись. Когда женщина просила Ивана сделать приворот к этому парню, он и не подозревал, что надо соединить людей в прошлом. Но ему удалось на какое-то время выдать всем этим людям билет в их не случившееся счастье. Люди как будто покупали у Ивана интернет карту на какое-то время. И это время они имели то, что хотели.

Дело дошло до того, что к самому Ивану прибыла из прошлого молодая женщина. С ней был его сын. Иван не помнил ничего подобного. Произошел или сбой, или Иван забыл свое прошлое. Женщина говорила Ивану, что ему уже пятьдесят лет и у него есть сын. А ведь ему было всего двадцать два.

А временной сбой мог произойти по нескольким причинам. Во-первых, шла прокладка Временного Тоннеля между Новосибирском и Силиконовой Долиной на Западе. Во-вторых, ФСБ был засечен источник большой энергии именно в том районе, где жили Иван и Семен. Здесь у бандита по кличке Итальянец находился Драгоценный Камень под названием Звезда Собаки. Пока еще неизвестно, от кого исходит эта энергия. От Ивана или от Звезды Собаки. Иногда этот Камень называли Большая Медведица или Сириус. Эту Звезду ищет не только ФСБ, но и глава киллерского синдиката Леня Московский, которого, говорят, пуля не берет.

Я не сказал еще, что Временной Тоннель был не достроен. Оставалось всего сто метров, но произошла авария. По одной из версий в небе над Тоннелем взорвалась комета. Говорили, что это разбился Ангел Авель. Некоторые называли этого ангела по имени знаменитого философа древности — Платон.

Странное убийство в Датском

Это было кафе при зале игровых автоматов. Иван уже проиграл сто рублей. Больше у него не было. Он сел за столик и покосился на соседа. Парень в распахнутой куртке ел шашлык на косточке. Иногда он вытирал жирные губы салфеткой. Протягивал руку к стаканчику с бумажными салфетками, брал пару штук, вытирал губы и бросал розовые салфетки в соседнюю тарелку. Обычно народ не особенно рассиживался в кафе, где стояли игровые автоматы. Тем более никто не заказывал себе гору мяса. Как-то не с руки. Да и халявщики кругом. Ведь проигравших всегда больше, чем тех, кому удалось осилить совершенно бездушный автомат. Некоторые, правда, считают, автомат имеет душу. Самую натуральную. Особенно настаивают на этом те, кто выиграл.

Здесь заказывали часто. Хозяин достал где-то большую электрошашлычницу. И мясо ему доставляли прямо из Дании. Знаменитые ребрышки с толстым слоем мяса. У наших ребер такой толщины почему-то никогда не бывает. Чем уж там их кормят, этих свиней, не понятно. Иван всегда задумывался об этом после проигрыша. Он заходил в кафе, и эта мысль почему-то приходила ему в голову. Скорее всего, она и не приходила, а всегда жила там. Но сегодня к нему почему-то пришла другая мысль. И он её высказал. Правда, не сразу. Парень напротив него, по-видимому, наелся, и предложил Ивану:


— Че, проигрался братан? Ешь. Бери датчатину. Пиво будешь?

— Да, можно.

Около парня стояли три запотевшие бутылки. Одну он почти допил, две были еще закрыты.

— Девушка, откройте нам пиво, — сказал парень проходившей мимо молоденькой официантке. — Бери одну, — кивнул он Ивану.

— Мне вот интересно, — сказал Иван после того, как съел три ребра, — как ему это удается?

— Что? — не понял парень. Его звали Геннадий.

— Как удается хозяину этого заведения так дешево продавать такие ребра? Они в Дании, наверно, стоят дороже.

— Это и называется бизнесом, братан. Если бы это было легко, все бы торговали такими ребрами.

Я вот только приехал из Аргентины. Там вообще нет никакого бизнеса. Только наркотики, футбол и… — он вцепился крепкими белыми зубами в мясо у самой косточки и стащил его целиком.

— А что еще? — спросил Иван. — Вы… Ты сказал И.

— Ты не знаешь, что такое И? — Геннадий сделал очень удивленное лицо.

— Драгоценные камни, что ли?

— Бриллианты.

— Бриллианты на третьем месте? После наркотиков и футбола? А что на первом?

— На первом и… — Гена допил свою бутылку.

— Что И?

— Изумруды.

— Изумруды? Разве они дороже бриллиантов?

— Дороже.

— Вряд ли.

— Смотря какие. Вот этот, например, — Геннадий вынул из внутреннего кармана коричневый бархатный мешочек с зеленой буквой И на нем, — точно стоит дороже любого бриллианта. — Он открыл мешочек, и камень величиной с маленькое куриное яйцо выскользнул на ладонь.

— Красивый, — сказал Иван. — Как будто светится изнутри.

— Великолепный камень. Знаешь, как он называется? Биг Теу. Знаете, как это переводится?


— Много пива? Или нет, большой медведь. Нет? Большая Медведица?

— Большой Палец.

— Этот бриллиант, то есть изумруд не похож на палец.

— Не я его называл, — сказал Гена.

— Откуда он у тебя? — для приличия спросил Иван.

— Наследство.

— В Аргентине?!

— Мой дядя был адъютантом.

— Адъютантом? Адъютантом кого? Гиммлера? — спросил Иван и рассмеялся.

— Нет, сначала он был адъютантом Ракассавского, потом Генерала Власова.

— Серьезно? Как же ему удалось уйти?

— Он был нашим контрразведчиком. Да, так мне сказали. Моей сестре он завещал ранчо, а мне этот камень. У вас есть сестра?

— Да.

— Вы говорите, что он был контрразведчиком. Может быть разведчиком? — спросил Иван. — Контрразведчики обычно находятся в тылу.

— Он был контрразведчиком как бы перешедшим на сторону Власова. — Геннадий покатал камень на ладони. — Мне за него давали пятьдесят миллионов.

— Долларов?!

— Да, долларов.

— Что-то очень много.


— Мне тоже показалось, что это слишком большая цена. Но я сразу же получил такое предложение, как только прибыл в Буэнос-Айрес. Человек, который мне звонил, сказал, что мой камень из распятия Кецалькоатля. И называется Монтекосума.

— Говорят, многие знаменитые камни приносят несчастье их обладателям.

— Не знаю. О моем я такого не слышал.

— Но твой дядя умер.

— Он умер от старости. Наоборот, говорят, что это камень из Машины… Вернее, из Картины Бессмертия. Она находится в Мексике. В какой-то пирамиде. Эту картину из камня древние инки называли Перемещением. Это можно перевести, как слово Машина. Бессмертия индейцы Майя достигали Перемещением во Времени.

— Почему вы не продали этот камень? Пятьдесят миллионов очень большая сумма. Очень. Хотя, если то, что вы говорите, правда, то за такой Камень и пятидесяти миллионов долларов мало.

— Я даже не видел покупателя. Говорил с ним только по телефону. Он назначил мне встречу в большом ресторане первого класса. Там никого не было, кроме официантов. Я сажусь за стол, жду, вдруг слышу выстрелы. Его убили прямо у входа в ресторан. Швейцар был куплен.

— Он его и застрелил?

— Да.

— А может быть, это был не он? Ведь ты его никогда не видел.

— Да, возможно. Только больше никто не пришел. Потом мне позвонили и предложили два миллиона. Тоже хорошие деньги. Я согласился.

— Их тоже убили? — спросил Иван.

— Нет. После экспертизы мне объявили, что камень искусственный и предложили десять тысяч долларов просто за редкую огранку и уникальную структуру.


— И вы отказались?

— Да. Я сказал, что лучше пока оставлю камень у себя. Как память. Да и признаться, я не был уверен, что меня не обманывают. У меня не так много денег, но пока что есть небольшой бизнес… Я решил оставить камень у себя.

— Бизнес такая сложная штука, — сказал Иван. — Все-таки мне интересно, как это возможно?

— Что именно?

— Ну, это… продавать ребра здесь дешевле, чем они стоят в самой Дании.

— Да просто, — сказал лысый парень, Он проходил мимо и услышал их разговор. — Бартер. Таскает им туда что-то.

— Что? — спросил Иван.

— Вы не против, если я присяду с вами? — спросил лысый. Хотя уже уверенно сидел за столом. — Леха, — он протянул руку сначала Геннадию, потом Ивану.

— Конечно, садитесь, — сказал насмешливо Иван.

Леха тоже заказал себе рёбра. На триста рублей. Первый заказал на пятьсот. Но когда подошла девушка-официантка, Леха заплатил за все. Геннадий в это время был в туалете. Он пытался отдать Лехе деньги за свое пиво и ребра, но тот сказал:

— Да брось ты, братан, в другой раз заплатишь.

У Лехи в бумажнике было много долларовых бумажек. Они даже не были заправлены в карманы бумажника. Пресс штук на восемь, подумал Иван.

— Давайте выпьем, — сказал Леха.

— У нас уже кончилось пиво, — сказал Геннадий.

— Прошу, я взял всем по бутылке. — Леха широким жестом указал на стол. — Он передал уже открытую бутылку бизнесмену и закрытую Ивану. Они выпили за знакомство.

Сначала вышел из кафе Геннадий. Потом Иван. Он увидел Геннадия полусидящим у забора. Иван посмотрел по сторонам, подошел поближе и присел на корточки.


— Что? — он положил руку Геннадию на плечо. — Что ты здесь разлегся? — Ивану вдруг стало страшно. Глаза у Геннадия были усталые, как будто он принял дозу героина. Куртка распахнулась, и Иван увидел бумажник. Он был гораздо толще бумажника Лехи. Здесь было не меньше тридцати тысяч долларов.

И тут же подошел этот самый Леха.

— Что произошло? — спросил он.

— Не знаю, — ответил Иван. Он не мог оторвать взгляд от денег. Геннадий совсем сполз на траву, и бумажник выехал ему прямо на грудь.

Иван протянул к нему руку, но Леха перехватил ее.

— Тихо, тихо, тихо, — проговорил он. — Дай мне, ты свое потом получишь.

— Да я не собираюсь их брать себе, — сказал Иван.

— Тихо, тихо, тихо, — опять сказал Леха. Быстро подошли двое парней. — Уберите его, — кивнул Леха на Ивана.

Ну, уж нет. Иван оттолкнул обоих парней и побежал. За углом он оглянулся. Они тоже повернули за угол. И почти сразу выстрелили по нему несколько раз.

Иван очень испугался и побежал еще быстрее. Стрельба белым днем! Что он сделал?

Иван перелез через забор и оказался в военном городке. Две короткие автоматные очереди послышались где-то в стороне. Похоже за соседним домом. В кого они стреляют?

Иван залез под невысокую крышу. Он здесь едва умещался на корточках. Что здесь было? Или будет? Как будто собирались делать курятник. На самом деле, это была крыша подвала. А в подвале был магазин спецодежды. Сейчас он был закрыт. Бетонировали идущие вниз ступени, и чтобы никто не ходил, набросали сверху досок.

Два человека с короткими автоматами вышли из-за угла и посмотрели по сторонам.

— Он где-то здесь. — Иван не видел их лиц. Он видел только ноги в джинсах и в красных кроссовках с тремя желтыми полосами.

Один из автоматчиков присел. Он увидел побелевшее лицо Ивана. Но стрелять не стал. Сам тюкнулся носом в землю. Второй успел увидеть киллера. Он обернулся на звон отличного пистолетного механизма. Тут же киллер два раза нажал на курок. Две пули разорвали легкие. Кровавые пятна появились на куртке.

Потом киллер осмотрел автоматчиков и сделал контрольные выстрелы. Каждому по пуле в лоб.

Иван ждал, когда киллер нагнется. Но он ушел.

Иван запомнил только белые кроссовки с тремя черными полосками и надписью адидас.

Завод. Долгожданное предложение

— Обед!

Все побросали ключи и рванулись к выходу. Столовая была в другом цеху.

— Вовка, ты за сколько стометровку бегаешь? — спросил Иван.

— За девять и пять.

— Ну, сейчас проверим.

Они рванули по асфальту к столовой двенадцатого цеха. Все остальные за ними. Как табун скаковых лошадей. Никто не хотел стоять в очереди. Быстрее бы пообедать, да в бильярд поиграть.

В столовой Иван был третьим. Вовка и еще одни парень обогнали его.

— Ну, ты быстро бегаешь, — сказал Иван. — Но только не за девять и пять.

— Спорим, что за девять и пять, — сказал Вовка.

— Спорим, — сказал Иван. В это время какой-то незнакомый парень втиснулся между ними и сказал:


— Я разобью. Проверим на обратном пути. Засеку по часам.

— На обратном пути я не смогу, — сказал Владимир. — После обеда тяжело бежать.

— Тогда завтра, — сказал парень. — Ну, давайте, я вас разобью. — Иван хотел его выгнать, но передумал. Картофельное пюре и котлетки были уже близко.

— Котлеты, двойное пюре и рыбку, — сказал Иван.

— А рыбу с чем? — спросила повар.

— Так, тоже с пюре. Жрать охота.

— Это почему, вы так есть-то хотите? — опять спросила девушка. Она почти всегда это спрашивала.

— Так работа у нас тяжелая, — сказал Владимир.

— Да какая сейчас работа. Говорят заказов нет. Нигде не воюют. Наверное, вчера пива перепили, а сегодня есть хочется.

— Нет, — сказал Иван, — не перепили.

— А что так? — опять спросила она.

— Деньги проиграл, на пиво не осталось.

— А зачем вы ходите в эти автоматы?

— А куда нам еще ходить? — смеясь, спросил парень, который влез между Вовкой и Иваном.

— Ходите с девушками на дискотеку.

— В следующий раз так и сделаем, — сказал Иван. Он выбрал стол у окна и направился туда с подносом.

Подошел Вовка и этот третий парень. Они молча начали есть, наперебой выгребая горчицу из горчичницы. Вкусно с горчицей и с перцем.

— Чеснока бы еще, — сказал парень.

— А ты первый раз здесь, что ли? — спросил Владимир.

— Почему ты так подумал?

— Чеснока здесь не бывает, — сказал Иван.

— Ясно, что не бывает, — ответил парень. — Я просто так сказал.

Возвращались они медленно. Спокойно несли, набитые недорогой едой животы. Но спать никому не хотелось. Вовка ушел вперед. Иван сказал ему:


— Займи на меня очередь на бильярд.

— Ладно.

— В бильярд хорошо играешь? — спросил парень. — Меня зовут Соловей.

— Иван.

— Ты из восемнадцатого? Как у вас заработки сейчас?

— Да какие заработки. Заказов мало.

— Ты давно в этом цеху работаешь?

— Второй год.

— А раньше, где?

— Мотоциклы собирал.

— Запчасти выносил?

— Еще как! Даже вилку от мотоцикла раз вынес.

— И ни разу не попался?

— Нет.

— Хочешь заработать? — спросил Соловей.

— Надо че-то вынести?

— Да. Будешь получать не меньше штуки баксов в месяц. Если, конечно, не попадешься.

— Понятно. Запчасти для пулеметов надо выносить?

— Как ты догадался?

— А тут и гадать не надо. Что еще тут можно продать? Только пулеметы. Но опасно ведь.

— В кабине наш человек. Там тебя не задержат. Лишь бы не сдал никто. Этот Вова, он как?

— Не, он не подпишется.

— А ты хоть знаешь, что попасть в бригаду пулеметчиков трудно? — спросил Соловей. Пулеметчиками называли тех, кто выносил запчасти для пулеметов. Все знали, что запчасти выносят, но кто это делает, всегда до поры до времени было неизвестно. Потом оказывалось, что твой знакомый товарищ это и делал. Бригаду пулеметчиков сажали. Но появлялась новая, и опять до поры до времени никто не знал, кто ворует пулеметы. Потом этих сажали, и всё начиналось сначала. Несмотря на то, что многих уже пересажали, попасть в бригаду пулеметчиков было трудно. Иван давно хотел найти концы, но бесполезно. Он так и не смог узнать, к кому надо обратиться, чтобы заняться этим рискованным делом.

И вот, на тебе. Подошли.


— Но я работаю в другом цеху, — сказал Иван.

— Именно это и нужно. Тебя не заподозрят, — сказал Соловей.

— Кто мне будет передавать детали? Ты?

— Я буду только говорить тебе, где их брать. Будем встречаться за обедом, и я тебе буду говорить, где взять детали.

Они расстались. До конца обеда оставалось еще двадцать минут. Иван поднялся в бильярдную. Была как раз его очередь. Вовка же занял на него. Он успел выиграть две партии. Потом Евтеха предложил ему сыграть на деньги. Иван посмотрел на часы. Оставалось всего шесть минут.

— Не успеем, — сказал Иван, — на деньги думать надо.

— Мне не надо, — сказал Евтеха. — Ну, че, боишься?

— На сколько? — спросил Вовка. Он помогал быстрее выставить шары.

— По триста, — сказал Евтеха.

У Ивана было всего сто рублей. Двести он занял у Вовки. И он выиграл эту партию. Потому что не боялся проиграть. А Евтеха сразу замандражил. Иван с разбива уложил один шар. Потом еще два.

— Ты заметил, Евтеха, я начал почти что с удара Лемана, — сказал Иван.

— Слово на букву х с окончанием: мана, — ответил Евтеха, — такого удара не существует. Если лузы нормальные. Здесь не только один, три можно забить. Лузы, как — слово на букву п — у Люськи с Кузнечной.

— А ты пробовал, Евтеха? — спросил Вовка.

— Пробовал. Когда деньги были. Вы хоть знаете, почем она берет сейчас?


— Почем, Евтеха? — спросил Иван, забивая свояка.

— Уже пятый, между прочим, — сказал Евтеха, — так ты меня еще обуешь. — И добавил: — Интересно, почем берет Люська? Сходить хочешь?

— Да нет. Я так просто спросил.

— А если хочешь сходить, готовь триста рублей и десять долларов.

— А просто шестьсот рублей нельзя? — спросил Вова с улыбкой.

— Нет. Триста рублей Люська тратит на жизнь, а баксы копит.

— Зачем? — спросил Иван после того, как забил еще один шар. — В Америку хочет уехать?

— В Германию.

— В Германию? Но там же эти, как их?..

— Она думает, что и там, в конце концов, доллары ходить будут, — ответил Евтеха и положил кий, потому что Иван забил последний восьмой шар.

— Партия.

— Получи, — сказал Евтеха. — С тобой сегодня бесполезно играть. У тебя такой настрой, как будто ты миллион нашел. — Он протянул Ивану двести пятьдесят рублей.

— Почему так мало? Мы договаривались на триста.

— У меня нет больше, — ответил Евтеха. — Отдам потом.

— Если у тебя больше нет, зачем ты договаривался на триста?

— Я не думал, что проиграю. Брось Иван, миллионеры должны быть великодушны.

— А я думал, все миллионеры жмоты.

— Но не ты?

— Я тоже.

— Чего же ты хочешь?


— Накормишь нас обоих завтра обедом, — встрял Вовка.

— Да пошли вы на — слово на букву х в ослабленном значении. — Вы сожрете на полторы сотни.

— Правильно, мы съедим и на две, — сказал Владимир.

Евтеха остановился у выхода. Он задумался на пару секунд.

— Ладно, — сказал Евтеха и вернулся к бильярдному столу. — Я вам завтра беру обед на двести рублей…

— А мы? — перебил его Владимир.

— А вы, если не съедите все, отдадите мне за обед двести рублей и еще двести пятьдесят. А что вам терять? В случае чего останетесь при своих.

Иван почесал затылок.

— Задача не для миллионера, — сказал кто-то.

— Да че ты думаешь? — сказал нетерпеливо Евтеха.. — Вы отдадите двести рублей лишних. Но вы же их и съедите.

— Я согласен, — сказал Владимир. — Давай, Иван соглашайся. Что мы не съедим каждый на стольник? Только мы сами берем, что хотим.

— Берите, что хотите, — сказал Евтеха, — но только сверх обеда. Сначала вы должны съесть по первому и по второму с гарниром.

— Съедим, — сказал Вова. — Наберем потом котлет и кока-колы. Ты знаешь, сколько я могу выпить холодной кока-колы, Иван?

— Сколько?

— Двухлитровую бутылку запросто выпью. А если со льдом, то и полторы. За полчаса. Я, между прочим, ставлю условие, — продолжал Вова, — я принесу с собой лед.

— Приноси, — сказал Евтеха.


На следующий день в столовой разыгралась целая битва с едой. Вова сразу допустил ошибку. Он налил по полному стакану кока-колы сразу, еще перед первым.

— Пей, — сказал он Ивану, — холодная, со льдом.

— Со льдом вкус у нее лучше, — ответил Иван. И добавил: — Ну будем, — он поднял свой стакан.

— За успех нашего безнадежного дела, — отозвался Вова.

На второе они взяли минтай. Вова сказал, что надо начинать с рыбы. Котлет можно потом нажраться. Минтай с пюре был очень вкусным.

— Очень вкусно, — сказал Иван. — Но я доедаю эту картошку с трудом. Мне кажется, я больше не смогу выпить этой жидкости, — он кинул на кока-колу. — Надо было оставить ее для котлет. А теперь, кажется, мы проиграем.

Около стола собралось человек семь. Евтеха доел свой обед и безмятежно попивал компот.

— Уф, — выдохнул Вова. — Стратегия была правильной. Мы ошиблись в тактике. Но, — он поднял палец верх, — это еще не значит, что мы сдались.

— Сколько осталось времени? — спросил Иван.

Евтеха посмотрел на часы.

— Семь минут, — сказал Евтеха. И добавил: — У вас все деньги с собой?

— Все, — ответил Вова.

— Надеюсь, вы не забыли, что с вас четыреста пятьдесят рублей?

— Мы все помним, — ответил Вова, — не мешай нам сосредоточиться. Он съел еще две котлетки и сделал несколько глотков кока-колы. — Это вода какая-то не такая. Обжигает горло, как самогон.

Иван тоже съел одну котлетку.

— Их оставалось только десять на безымянной высоте, — пропел Евтеха. На тарелке лежали еще десять котлет. — И кока-колы полбутылки. А это значит, целый литр, — добавил Евтеха.

Все рабочие их цеха, кто заканчивал обед, подходили к столу, где Иван и Вова пытались на спор доесть котлеты.

— Сегодня день не тот, — сказал Соловей. Он только что подошел. Соловей встал позади Ивана. — Я ждать не могу, — тихо сказал он. — Пойдем.


— Подожди пять минут, — сказал Иван тоже тихо.

— Не могу.

Иван запихал себе в рот сразу три котлеты и попытался их проглотить. Вова сделал тоже самое. Он взял с тарелки последние три котлеты. Он даже хотел сказать, что это последние. Но не смог. Евтеха посмотрел на часы. Если они проглотят эти котлеты и допьют всю кока-колу, то успеют.

— Из чего эти котлеты? — вдруг спросил Евтеха. — Кажется, в них есть маленькие червячки, — добавил он.

— Мы так не договаривались, — сказал Вова, но сказал так, что это едва можно было разобрать. Вова интенсивно жевал котлеты.

— Ничего не понял, — сказал Евтеха. — Я слышал, — продолжал он, — может, конечно, это не правда, но я читал в каком-то заграничном журнале, что коку-колу делают из желудков покойников. Получается такой специальный запах. И к тому же… — Он не договорил, потому что Ивана вырвало. Он как раз сделал большой глоток.

Потом вырвало и Вову. Он долго пытался справиться с котлетами. Глаза у него почти вылезли из орбит. Лицо покраснело. Но и Вова не выдержал. Особенно ему не понравились слова про кока-колу. Они так сильно подействовали на него. Ведь было абсолютно ясно, что это полное вранье. Почему так?

— Мы так не договаривались, — сказал Иван.

— Как? — спросил Евтеха. — Я не хватал вас за руки. А разговоры никто не запрещал.

— Вова, ладно, заплати ему, — сказал Иван, — потом сочтемся.

— Я не согласен, — сказал Вова. — Он же нас… — Вова не договорил.

— Заплати. Мы потом его как-нибудь обыграем, — сказал Иван и вышел с Соловьем.


Иван подумал, что так легко запалиться. Соловей приходит, все это видят, он с этим Соловьем уходит. Слабая конспирация. Не удивительно, что эти бригады пулеметчиков ловят почти каждый месяц. Соловей сказал, как будто прочитав его мысли:

— Больше встречаться не будем. А то ты запалишься, и на меня сразу выйдут.

— Или наоборот, — сказал Иван. — Зачем было при всех ко мне подходить?

— Кто знал, что вы, как дети, все в какие-то споры играете. — Соловей некоторое время шел молча. — Дело серьезное. Ты понесешь первый раз и сразу ствол. Попадешься — много получишь.

— Сколько?

— Ты что имеешь в виду, деньги, что ли? Ладно. Сегодня же получишь пятьсот баксов в игровом салоне. Если, конечно, все будет нормально. Ты через двадцать седьмую проходную ходишь?

— Да.

— Сегодня пойдешь через двадцать шестую.

— Где ствол? — спросил Иван.

— Он будет в баке с металлической стружкой.

— А где этот бак?

— Только что прошли. Не оборачивайся. Подойдешь, как будто шнурок завязать и возьмешь его в третьем баке. Третий отсюда.

— Понял, понял.

Потом Соловей сказал ему адрес, куда надо будет отнести ствол.

— Спрячешь его во дворе за дровами. Дом тридцать семь.

— А там будет открыто?

— Если будет закрыто, сам откроешь через дырку.

— Понятно.

— Дальше будешь действовать по записке.

— По записке? А кто мне ее… то есть их передавать будет?

— Нинка.


— Какая еще Нинка? Нинка, как картинка с фраером гребет, дай мне, керя, финку, я пойду вперед. Поинтересуюсь, а шо это за кент? Ноги пусть рисует. Нинка, это мент! Я знаю.

— Да ты певец, я смотрю, — Соловей вынул пачку LM и закурил. — Будешь? — он протянул открытую пачку Ивану.

— Давай, а то я, боюсь, меня опять вырвет от этих котлет и кока-колы. Вроде и съел-то немного. Действительно, из чего только эти котлеты делают?

— Нинка эта работает поваром в столовой. Там, откуда мы сейчас идем. Ты ее видел на раздаче. Симпатичная такая.

— Симпатичная? Видел. Ничего себе Нинка.

— Понравилась?

— Да, хорошая телка.

Они расстались. Иван пошел в свой цех, а Соловей повернул направо через мост. Опасное занятие все-таки, подумал Иван. Столько народу знает. Но это неизбежно.

Если они кого-то внедрят в эту организацию — все приехали. А, скорее всего, кто-то внедрен сверху. Зря согласился. В таком деле долго не проживешь.

После работы Иван пошел к баку, где лежал пулеметный ствол. Он несколько раз оглянулся. Вдруг сзади его окликнул Вовка:

— Эй, ты куда?

Иван обернулся.

— Домой.

— Ты уверен? — Вова кивнул на мост. — Домой туда. Или ты опять в столовую захотел? — Вова засмеялся. Он подошел поближе.

— Я там с поварихой познакомился, — сказал неуверенно Иван, — пойду ее встречу.

— С какой это?


— Ну, помнишь, симпатичная такая появилась на раздаче.

— Новенькая, что ли? Ну, ты даешь. Когда ты успел? Знаешь, что? Пойдем вместе?

— Нет.

— Почему?

— Один раз я так поступил уже. И знаешь, что вышло? Он остался с ней, а я вынужден был… идти домой в одиночестве.

— Как же он мог? Кто это был?

— Очень просто. Они сказали, что любят друг друга.

— Вот гады!

— Вот, чтобы это не повторилось, иди домой один.

— Ладно. — Вова пошел на мост. Он решил подождать Ивана у кабин. С той стороны, уже на улице. Напротив проходных было кафе. Вова подождал, подождал и зашел туда. Он сел у окна, взял кружку пива и стал ждать. Зачем? Да просто так. Вдруг эта повариха выйдет с подругой.

И Иван действительно вышел с Нинкой. Он взял ствол из контейнера с металлической стружкой. Повернулся. И уже собирался идти. Навстречу шли два милиционера. Они уже спускались с мостика. Вот-вот повернут и пойдут прямо на него.

Ивану казалось, что ствол виден через куртку. Он так сегодня обожрался. Живот сильно выступал. И ствол из-за этого образовывал небольшую волну. Ее можно было принять за естественную складку. Но можно и за искусственную. По крайней мере, так показалось Ивану. Раньше он выносил и более толстые предметы. Но пулеметный ствол… Это серьезно. Тут просто так не отделаешься. Посадят.

Иван опять повернулся и пошел к столовой. Она была довольно далеко. Даже на обед они добирались туда за четыре минуты. Бегом. Засекали. И вдруг навстречу идет Нина. Как картинка. Ботиночки с длинным узким носом. На высоком каблуке. Юбочка такая, кожаная удлиненная курточка с изящным пояском. Цвет под леопарда. Дорогая, наверное. Она была уже близко. Вдруг Ивана, как обожгло. Ведь они же не знакомы! Если Нинка не захочет остановиться и хотя бы поговорить с ним, всё. Его бесцельное движение по дороге будет выглядеть очень подозрительным. Вторая смена уже была давно на местах. Непонятно будет, куда он идет. Менты точно остановят его. Что они тут делают?


— Здрасте, — сказал Иван. Нинка удивленно вскинула брови. Ивану показалось, что она сейчас пройдет мимо. Он поспешно добавил: — А я за вами иду.

Она остановилась.

— За мной? — улыбка чуть тронула ее губы.

— Да. А вас не предупреждали? — Иван решил, что Соловей уже предупредил эту повариху о нем. А оказывается, нет.

— О чем?

— Что?

— Что, что? — Нинка уже хотела пройти, но Иван так умоляюще взглянул на нее, что повариха спросила: — Что-нибудь случилось?

— Я… это… в… в вас влюблен.

— Серьезно, что ли? Ты уверен? — Нинка улыбнулась.

— Абсолютно.

Менты прошли мимо. Они очень внимательно посмотрели на Ивана. И даже чуть притормозили.

— Ну, пойдем, что ли? — сказала Нинка. И они пошли. Один милиционер повернулся. Иван почувствовал это спиной.

Сейчас окликнут и всё. Сливай воду.

Иван покачал головой. Как плохо всё организовано.

— Ну, расскажите, когда вы меня полюбили?

— Что? — Иван не сразу врубился, о чем она спрашивает. — Простите, я задумался. Повторите, пожалуйста, что вы сказали, Нина.

— Когда вы успели в меня влюбиться? — почти по слогам спросила Нина. Она хотела взять Ивана под руку, но не решилась. Рука ее поднялась и коснулась локтя парня. Но тут же опустилась.


— Вчера еще.

— Вчера еще? А я думала только сейчас. — Она засмеялась. Решительно взяла Ивана под руку, и они двинулись к мостику. А потом повернули налево на прямую дорогу к проходным.

— Ты через какую проходную выходишь? — спросила Нина.

— Через двадцать шестую.

— А я через пятую. Ты меня подождешь?

— Я не для того тебя встретил, чтобы тут же потерять, — ответил Иван серьезно и торжественно.

— Ну, давай. Я не прощаюсь.

— Я тоже.

Иван пошел к проходной, но у самой двери остановился. Ноги как будто прибили к земле. Ой, зря, ой, зря связался он с этим делом. Тут Иван вспомнил, что на этой проходной все схвачено. Он оглянулся по сторонам, вздохнул и шагнул внутрь. Он думал, что на проходной будет стоять девчонка из общаги черного батальона. Но это была пожилая, худая женщина со злым лицом. Наверное, переловила много народу. Вот это мымра! Попался, подумал Иван.

Вахтерша строго посмотрела на него. Не взглянула, а именно посмотрела. Ивану показалось, что она смотрит целую минуту. Как ведьма, подумал он. Нашли же такого вахтера.

— Несешь что-нибудь?

Иван молчал. Ему казалось, что он не понял вопроса. Хоть и страшно было, но он надеялся, что этот страх ложный.

— Что вы спросили?

— Ты что, глухой? — сказала вахтерша.

— А что, я не понимаю?! — неожиданно для самого себя вскипел Иван.

— Вот болван! — сказала вахтерша, — идти отсюда! Что ты встал, как баран?

Иван толкнул вертушку и вырвался на свободу. Он сделал слишком резкое движение. Ствол прорвал подкладку и начал спускаться вниз. Еще немного и он бы вывалился прямо на асфальт.


Иван нагнулся, как будто почесать коленку. Он переместил ствол в сторону и пошел навстречу Нинке.

— Что ты хромаешь? — спросила она. — Споткнулся, что ли?

— Да. Может, зайдем в это кафе? — Иван показал на вывеску. ПЕРЕХВАТ — было написано наверху.

— Здесь перехватывают рабочих с деньгами, — сказала Нина. — У тебя есть деньги?

— Да, я вчера выиграл в бильярд.

— А сегодня разве ты не проиграл их в столовой? — Нина внимательно посмотрела на него.

— А ты откуда знаешь? С раздачи из-за ширмы ничего не видно.

— Я видела. Специально выходила. Вы так шумели, всем хотелось посмотреть, что вы там делаете.

— Проиграл, но у меня есть сто рублей. Зайдем, выпьем пива.

— Ну, давай.

Народу было много. Иван увидел Вовку.

А Вова давно уже увидел их. Как только Нина села за столик, он спросил:

— У вас подруги нет?

— Какой подруги?

— Такой же как вы?

— Ну, надо подумать.

Иван в это время стоял в очереди за пивом и солеными сушками. На большее-то у него денег не было.

Потом Иван понес пиво, и кто-то толкнул его в бок. Ствол опять прорвал подкладку. Хватило ума со стволом заходить в этот чапок. Иван решил по быстрее уйти. Но Нина осталась. Он сам попросил об этом Вовку.


— Послушай, Вова, — сказал Иван, — я забыл, что у меня важное дело. Проводи, пожалуйста, Нину. — Иван думал, что будут проблемы. Нинка скажет, что она тоже пойдет домой. И придется все-таки ее провожать. И еще неизвестно, куда придется переться. — Нина, — продолжал Иван, — приходи сегодня в семь к салону игровых автоматов ПУЛЕМЕТЧИК.

— Это который только недавно открыли, новый? — спросила Нина.

— Да. Впрочем, я могу туда не успеть. Приходи сразу в ДАТСКИЙ. Там можно поесть ребер, выпить пива настоящего разливного или бутылочного, и…

— И поиграть на автоматах заодно, — улыбнулась Нинка. — Хорошо, может быть, я приду, — сказала она.

— Пока. Вова, так ты не забудь проводить даму.

— Да конечно, конечно.

Иван прошел через мост и свернул направо в частный сектор. Он зашел во двор дома номер тридцать семь и спрятал там ствол пулемета. За поленницей дров. Как и сказал ему Соловей. Здесь все прошло гладко. Калитка была открыта. Во дворе никого не было.

Опять Датский. Игра

Это был тот же игровой салон, где Ивана угощали пивом и ребрами. А потом чуть не убили. Он получил от незнакомого парня пятьсот долларов. Он знал, что получит эту сумму. Но теперь пятьсот баксов показались ему очень большими деньгами.

Иван не стал играть. Он сел за стол и заказал пива.

— Ребра, что, не будете? — спросил студент-официант. — У нас датские…

— Да знаю я, — ответил Иван, — прошлый раз чуть не убили за эти ваши датские ребра. — Он на всякий случай посмотрел по сторонам. Вообще тот случай не давал Ивану покоя. Он все время вспоминал о нем. Утром ему даже показалось, что это был сон. Надо бы у кого-то спросить об этом. Все должны бы знать об этом случае. Все-таки стрельба среди бела дня.


Они пришли, когда Иван мысленно уже распрощался с Нинкой. Увел Вовка. Сволочи все бабы все-таки. Чуть что, а они уже трахаются с другим. Но Вова был с двумя. Иван облегченно вздохнул. Значит, нашли подругу.

— А мы уж думали, ты ребра заказал, — сказал Вова. И добавил: — Познакомься, это Лена.

— Моя подруга, — сказала Нина.

— Тоже повар? — спросил Иван.

— Нет, она из черного батальона.

— Стрелять умеет? — спросил Иван.

— Три раза в неделю тренируюсь, — сказала Лена.

— Чего охраняешь-то?

— Ты меня спроси, — сказала Нинка, — а то как не родной. Все Лена, да Лена.

— Боится, наверное, что пристрелю его, когда через забор полезет, — сказала Лена присаживаясь.

— Она на вышке стоит, — сказал Вова.

— Серьезный товарищ, — сказал Иван.

— Так может, поменяемся? — спросил Вовка.

— Заткнись ты, — Нинка схватила Вовку за волосы и потянула вниз, к столу.

— Вот блин, — сказал Вовка, — надо было под лысого подстричься.

Наконец все расселись. Иван заказал большую тарелку ребер, пива. Пока ждали ребра, пили пиво с рыбой.

Только принесли ребра, пришел Соловей с каким-то другом.

— Познакомьтесь, Мышь, — сказал Соловей.

— Ой! — притворно вскрикнула Нина.

— Ай! — сказала Лена, — я боюсь.

— Ничего не бойтесь, — сказал Соловей, — я с вами.

Зачем Соловей приперся сюда, думал Иван. Теперь все будут знать, что они знакомы. Никакой конспирации. Зря согласился, какой уже раз за день сожалел Иван. Но деньги в кармане все-таки радовали его. Правда, не долго. Он зашел на минуту в игровой салон и спустил все. Не за минуту, правда, за час. Но он показался ему минутой.


Когда вышел, за столом никого не было. Он вышел на улицу. Здесь тоже их не было. Он обошел кругом. Там в темноте, среди листвы кто-то попискивал. Сначала Иван обнаружил Вову с Леной. Они трахались стоя. А метрах в десяти на скамейке сидел Соловей и Нинка. Она пыталась уйти, но Соловей не пускал. Он пытался поцеловать ее и задрать юбку.

— Ну не надо. Не надо. Прошу тебя. Ну, я пойду. Меня Иван ждет.

— А ты, че, в него влюбилась, что ли? — спросил Соловей. Он закурил. Так зря. Через месяц, самое большее через два его все равно посадят.

— Посадят? Почему? — спросила Нинка и поправила юбку.

Соловей опять схватил ее. Теперь сразу за грудь и за ногу.

— Ну, подожди ты. Почему Ивана через месяц посадят?

— Ну, не посадят, так убьют. Для чего, ты думаешь, берут таких лохов, как он? Для того и берут, чтобы сажать.

— Как это?

— Так. Кого-то же надо сажать.

— Че-то я не понимаю, — сказала Нина.

— А тебе и не надо ничего понимать. Понятно? Твое дело поднимать, — сказал Соловей и засмеялся.

Иван не знал, что делать. Под ногой скрипнула пустая бутылка из-под пива. Он поднял ее и бросил в бетонное основание столба.

— Есть, — бутылка разлетелась на мелкие кусочки в трех метрах от лица Соловья. Оба они, и Соловей, и Нинка закричали. Иван пригнулся и быстро убежал в кафе. Там уже убирали их стол.

— Мы еще не ушли, — сказал Иван, — зачем вы убираете?

— А тут не было уже ничего, — сказал официант.

— Тогда принесите мне пива.


— Сядьте, пожалуйста, за другой столик. Этот, вон, уже ждут шесть человек.

Иван выругался и двинулся к барной стойке. В это время вошел Соловей. Он зажимал лицо рукой. Из-под пальцев капала кровь. Два осколка от бутылки распороли ему щеку.

— Завалю, падлу, — прохрипел Соловей и прошел в туалет.

Нинка подошла к Ивану.

— Проигрался? — спросила она.

— Да. Что это с ним? — кивнул он в сторону туалета.

— Кто-то бросил бутылку. Осколки попали ему в щеку. Могли попасть и в меня. Малолетки, наверное, бросили.

— Тебе пива заказать?

— Закажи.

— А у меня нет денег.

— Я сама заплачу.

— У тебя есть деньги? Давай возьмем литра четыре пива и большую рыбу.

— И?.. — она внимательно посмотрела на Ивана. — Куда мы пойдем?

— Поедем ко мне.

— А ты живешь один?

— Да.

— У тебя отдельная квартира?

Подошел бармен, и Нина заказала две двухлитровых бутылки разливного пива.

— Еще заверните большую рыбу, — сказала она.

— Какую? Семгу?

— Ты думай головой-то, прежде чем задавать такие вопросы, — сказал Иван.

— А че я такого сказала? — не поняла восемнадцатилетняя барменша. Она работала вторую смену и очень боялась клиентов.


— А разве не ясно, что у нас нет денег на большую семгу?

— Извините, я не подумала как-то. Вам леща? Сейчас я сама заверну. Лещи нормальные, не сырые, и не пересушенные. Вам понравится. И да, с вас пятьсот пятьдесят рублей.

— У меня только пятьсот, — Нина растерянно посмотрела на свою бумажку.

— Подожди, я сейчас, — сказал Иван, — дай мне пятьдесят рублей, я поставлю на красное и принесу недостающий полтинник.

— Ты опять проиграешь.

— Нет, я поставлю только один раз. Когда ставишь один раз, всегда выигрываешь. К тому же я знаю, на что ставить.

— Хорошо. Только один раз. Обещаешь?

— Обещаю.

Иван вошел в зал, где играли в покер. Он всегда играл на автомате, несколько раз ставил на рулетку, но о правилах покера имел весьма смутное представление. Он спросил у девушки, которая сдавала карты:

— У вас есть семнадцатая карта?

— Что?! — она взглянула на Ивана, как на придурка.

— Почему вы так смотрите на меня? Я не пьяный.

Не попал. Ладно. Он прошел к рулетке.

— Пятьдесят рублей на семнадцатый номер. Можно? Я что-то не так сказал? — Он так волновался, что даже забыл назвать цвет.

— Нет, нет, все в порядке, — сказал крупье, — на этот номер часто ставят.

— Сегодня тоже ставили? — спросил Иван.

— Да. И не один раз. Но никто не выиграл. По статистике должно повезти именно вам, — улыбнулся крупье.

Шарик попрыгал, попрыгал и упал окончательно на цифру семнадцать.

— Я выиграл.

— Вам сегодня везет. Ставьте еще, — сказал крупье.

— Да, конечно. — Иван начал прикидывать, куда бы теперь поставить, но услышал голос Нины:


— Ты проиграл?

— Я выиграл! — ответил Иван.

— Тогда чего мы ждем? Поехали.

— Мне везет. Может быть, еще поставим?

— Ты обещал сыграть только один раз, — сказала Нина.

— Хорошо, поехали, — сказал Иван. — Но ты представляешь, как хочется еще поставить?! Прямо какая-то магия. Если бы не ты, я бы так сразу отсюда не уехал. Он получил полторы тысячи и за все заплатил сам. Взял пакет толстых ребер, бутылку холодного шампанского и две плитки горького шоколада. Одну он подарил барменше. Эта барменша насчитала ему столько, что Иван попросил пересчитать.

— Что-то очень много, — сказал он. — Вы не ошиблись?

— Ой, я взяла с вас за килограмм Швейцарского сыра. А у вас его сколько? Меньше, наверное.

— Мы не брали сыр, — строго сказала Нина.

— Ой, я совсем запуталась, — сказала девушка и очень покраснела.

Иван решил не отнимать у нее шоколадку. Хотя Нина сказала:

— Зря ты поощряешь коррупцию.

Дом. В саду

Ни Соловья, ни Вовы с Леной в кафе не было. Нина взяла такси, и они поехали.

— Квартира у тебя отдельная? — опять спросила Нина.

— У меня дом. Правда, с соседями.

— Душ есть?

— Есть. Только недавно сам провел. Еще ограждение не поставил.

— Да? А как же я мыться буду?

— А ты, что, грязная?

— Не очень. Так просто, хотелось ополоснуться.

— Я отвернусь.

Они отпустили такси, хотели войти в дом, но не смогли. Иван забыл, куда положил ключ.

— Пойдем в садик.

— Сюда? — спросила Нинка. Она хотела открыть дверь в садик за домом.

— Нет, этот садик принадлежит соседям. Пойдем дальше.

Огород был тоже поделен на две части. Справа росли два дерева. Под ними был столик и два стула. Они сели.

— Хорошее место, — сказала Нина. — Только очень темно.

— Сейчас я включу свет. — Он открыл дверь летнего душа.

— А что… — начала Нинка, но вдруг негромко вскрикнула. — Что там?

— Да здесь нет никого. Что ты боишься? Че-то свет не включается.

— Да ладно, не надо нам света. Я уже привыкла.

Иван повернулся и хотел обнять Нинку.

— Не надо.

— А чего?

— Ну не надо. Потом. Давай лучше пива выпьем. Рыбу почисти.

Не успели они как следует почистить рыбу, как появился сосед. Немного прихрамывая, он подошел к столу.

— Ты че там крадешься? — спросил Иван.

— Кто это? — спросила Нинка.

— Семен.

— Какой еще Семен? Ночь полночь, а тут движение, как в Монте Карло. — Нинка даже рассмеялась.

— Надо еще один стакан, — сказал Иван и опять открыл дверь в летний душ.

— Иван, осторожно, — сказала Нина, — там кто-то есть.

— Слышь, Семен, — засмеялся Иван, — кто бы здесь мог быть. Как ты думаешь?

— Да нет там никого, кроме мышей, — сказал Семен.

Вдруг в сарайчике загремело. Иван вылетел оттуда и упал на спину. Из летнего душа вышел человек в маске. Он сразу выстрелил в то место, где сидел Семен. Нина сползла со стула.


Человек в маске в два прыжка оказался у стола, но Семена там уже не было. Он повел длинным стволом в разные стороны. Иван потряс головой и обернулся.

— Где он? — спросил киллер. — Говорите, а то сейчас вас обоих завалю.

— Да мы-то откуда знаем? — Нинка села за стол. — Пива не хотите?

— Ты мне тут дуру не гони. Не найдете его, вас завалю. Поняли? А ты, — он повернулся к Ивану, — быстро сел на место.

Появилась луна и Иван заметил на ногах киллера красные с тремя желтыми полосами кроссовки. Но лицо этого парня было закрыто черной маской. Никого не спрашивая, он налил себе пива.

— Сейчас по моей команде включишь свет, — сказал киллер.

— Там нет лампочки, — ответил Иван.

— Держи, — киллер подал лампочку.

Иван начал медленно вворачивать лапочку. Он присмотрелся и заметил Семена. Тот лежал у стены соседского сарая. Рядом с досками. Удивительно, почему киллер его не заметил. Но с другой стороны и Иван разглядел его случайно. Семена видно. Но это только если знаешь, что он там, у стены, лежит. Но как только загорится свет, киллер его заметит.

Свет загорелся. Киллер встал и направил пистолет в сторону огорода. Он заранее решил, сначала проверить эту часть пространства. Семен быстро поднялся. Киллер его теперь заметил. Он стал поворачиваться. Но Семен вдруг подпрыгнул высоко вверх. Ясно, что он не долетит до противника. Но Семен и не хотел сбить киллера ногой. Он ударил по столу. Киллер как раз стоял у другого конца стола. Он согнулся пополам и упал на бок. Но пистолета не выпустил. Прозвенели два выстрела. Но киллер стрелял почти наугад. Семен лягнул киллера пяткой в живот. Потом сел на него верхом и схватил за руку с пистолетом. Прозвенели еще два выстрела. Одна пуля чуть не задела Ивана. Она попала в стекло летней душевой. Семен уже хотел пойти на болевой, но киллер тоже не вчера закончил институт физкультуры. Он смог достать Семена ногой по затылку и быстро встал.


Они находились в двух метрах друг от друга. Еще секунда и киллер завалит Семена. А потом он уложит и их с Ниной, подумал Иван. Свидетелей он не оставит. Это точно. Иван взял горшок для цветка и швырнул его в стол, где стояло пиво. В киллера он бы не попал. Семен своей спиной загораживал весь обзор.

Киллер два раза нажал на курок. Почти подряд. Сначала он повернул пистолет в сторону стола. Пуля пробила двухлитровую пластиковую бутылку с пивом. И сразу он направил длинный ствол ТТ с глушителем на Семена. Выстрел звякнул, но пуля прошла мимо. Семен развернулся вокруг своей оси, и таким образом, ушел с того места, где только что стоял. Следующая пуля тоже не попала в Семена. Он раздвинул ноги в стороны и почти сел на шпагат. Почти как Жан-Клод Ван Дамм. Потом ударил киллера по ногам. На этот раз Семен захватил шею киллера рукой со стороны спины и сломал ему шейные позвонки.

— Уф! — Семен с трудом поднялся. Он был инвалидом чеченской войны. Был ранен в ногу и вдобавок еще контужен. Плохо помнил прошлое и вообще не очень хорошо соображал. Однако это не помешало ему завалить, хоть и с трудом, профессионального киллера.

Они сели за стол.

— Как вы его, — сказала Нина. — Вас прямо пуля не берет.

— Заткните рану, — сказал Семен.

— Рану? — всполошилась Нина, — где? Покажите.

— У бутылки, — сказал Семен так серьезно, что они не сразу поняли, чего он хочет.


Наконец Иван догадался и пальцами закрыл отверстия у пробитой пулей бутылки. Они молча выпили по два стакана пива. Рыбу даже не тронули. У киллера сняли маску, но Иван не узнал его. Но ведь он его лица и не видел. Семен тоже не знал этого человека.

— Что будем с ним делать? — спросила Нина.

— Надо его допросить, — сказал Семен, чтобы снять напряжение.

Нинка пожала плечами.

— Не обращай внимания, — сказал Иван, — это после Чечни у него юмор такой.

— Вы были в Чечне? — спросила Нинка.

— Да он капитан спецназа, — сказал Иван.

Нина взяла в душевой стаканы и налила всем пива.

— Сегодня твой друг выиграл в Датском, — сказала она Семену.

— Это редкий случай, — сказал спецназовец. — Как уж это тебе удалось? — спросил он Ивана.

— Я поставил на цифру, которую мне подсказал один бизнесмен. Ты слышал, вчера он умер около Датского?

— Его отравили рецитином, — сказал Семен.

— У тебя знакомые в милиции? — спросила Нина.

— Да, у меня есть знакомые, которые мне это сообщили. Вам лучше не лезть в это дело. — Семен залпом выпил стакан пива. — Так что он тебе сказал, этот парень, которого убили?

— Он просто сказал, что его камень, по преданию был помечен цифрой семнадцать в картине распятия Кецалькоатля. Бога древних Майя. Я говорил, что у него был зеленый камень? — добавил он.

— Нет! — хором ответили Нина и Семен.

— А знаете, почему я вам этого не говорил? — И не дожидаясь ответа, сказал: — Этот камень был поддельный.

— Ты уверен? — спросил Семен.

— Он сам так сказал.

— Он мог и наврать, — сказала Нина.

— Если бы это был настоящий камень, он бы мне его не показал просто так в кафе.


— Логично, — сказал Семен и задумался. Потом он ушел к своей жене, а Иван и Нина ушли в свою половину. Они трахались до самого утра. Перед тем, как заснуть измученный Иван спросил подругу:

— А куда мы дели киллера?

— Закопали в дальнем углу сада. Ты что не помнишь?

— Помню. Так просто спросил на всякий случай.

— Почему он стрелял в Семена, а не в меня? — подумал Иван. — Странно. — А с другой стороны, почему он должен стрелять в меня? Что я такого сделал? Что я мог сделать? У Геннадия было тридцать тысяч долларов. Я видел, как они его ограбили. Все равно, какие-то странные киллеры. Как у настоящей мафии. Кстати, а где моя собака? Кошмар! Я запер ее в сарае еще вчера вечером. — Он слез с кровати и поискал ногами тапки.

— Ты куда? — спросила Нина.

— Пойду, попрошу прощения.

— Прости, какого еще прощения? У кого? — Она взглянула на часы.

— У моего дога.

— Смотри, как бы он тебя не съел. Дай ему сначала датских ребер через дырочку.

— Действительно! А мы про них и забыли.

Выходит во двор и выпускает огромную полосатую собаку.

Рассказывает Иван. Трасса

Это было через месяц. Жена не пустила Семена домой. Мы взяли такси и поехали на трассу. Пошел дождь.

— У тебя есть деньги? — спросил Семен.

— За такси я уже заплатил, — ответил я.

— А еще есть?

— Зачем?

— Я есть хочу, — Семен похлопал себя по животу.

— Придется потерпеть, — сказал я. — Потом поедим.

— А что будет потом? — спросил таксист. Как будто его кто-нибудь спрашивал.

Капитан покосился на таксиста.

— Да вы че, ребята? Я просто так спросил, — сказал таксист. — Вы можете хоть фуру сорокатонную валить. Мне-то что?

— А почему вы решили, что хотим фуру валить? — грозно спросил Семен.

— Ничего я не думал, просто так сказал, — таксист уставился на дорогу.

— Нам не нужна фура, — сказал капитан, — хватит такси.

— Это не моя Волга. К тому же она старая. — Таксист сказал это серьезно. Он включил дворники на повышенную скорость и уставился на дорогу.

Больше он не сказал ничего до самого поворота.

— Давай дальше, — сказал я.

— Куда дальше? — спросил таксист. — Мы договаривались только до поворота на трассу. Дальше я не поеду.

— Надо повернуть направо, — сказал капитан. — Проедешь два километра, и мы выйдем.

— Мы доплатим, — сказал я.

— Нет, вы не доплатите, — сказал таксист. — У вас денег нет.

— Мы потом тебе отдадим, — сказал я.

Впереди был пост ГАИ. Таксист мог остановиться и сдать нас милиции. Хотя, что он мог сказать? Что мы принуждаем его ехать дальше? Ну вышли бы мы. Что еще? Больше бы нам ничего не сделали. Если бы таксист начал говорить, что мы собираемся, кого-то грабить… не знаю… у него не было никаких доказательств. Но тогда бы мы уже не смогли напасть на джип. Не думаю, что ему это надо было. Просто он боялся ехать дальше во тьму. Мы могли отобрать у него машину. Я сам бы не поехал.

Мы скрылись под навесом автобусной остановки. Дождь был довольно сильным. Было невозможно разобрать, что за машина идет со стороны Москвы.


— Будем смотреть со стороны города, — сказал бывший спецназовец.

— Смотри сам, — сказал я и сел на лавку.

Семен вышел на середину дороги. Первый джип чуть не сбил его. Семен подошел ко мне, тоже сел на лавку и закурил.

— Сигареты промокли, — сказал он. — У тебя есть?

— Я бросил, ты же знаешь.

— Совершенно не тянутся. — Он начал сосать сигарету, как соску.

— Идет, — сказал я. — По-моему, это джип.

Семен вышел на дорогу. Он хотел поднять руку, но джип неожиданно съехал на обочину в нескольких метрах от нас и остановился.

Дверь со стороны пассажира открылась. Я тоже выглянул, думал, хотят спросить чего-нибудь. Но парень только вытер ладонью лицо и поднял вторую руку с пистолетом. Он выстрелил в Семена, но пуля чуть не попала в меня. Она отколола кусок бетона от остановки. Машина сразу поехала. Стрелявший не успел закрыть дверь джипа. Семен сделал два шага в сторону и в падении резко ударил по этой двери. От неожиданности охранник выронил свой пистолет. Он упал под колеса на мокрый асфальт. Семен схватил упавший пистолет и скатился назад в кювет. Джип резко затормозил. Трое выскочили из него под проливной дождь.

Двоих бывший спецназовец убил сразу, Третий побежал назад к джипу,

— Держи его!

Я не сразу понял, что это кричат мне. Но больше здесь никого не было. Парень уже пробежал мимо. Я прыгнул и схватил его за ноги. Это был водитель. Он сильно испугался и ударил меня ногой прямо в лоб. Дальше я увидел только, что джип поехал. Семен поднял меня и оттащил на скамейку.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он. — Нос не сломан?

— Он лягнул меня, как лошадь копытом. Что мы наделали? Этот водитель теперь сдаст нас. А эти двое убиты?


— Да, — ответил Семен, — насмерть.

— Что теперь делать?

— Не знаю.

— Семен, если бы ты был еще в своем уме, что бы ты сделал сейчас?

— Что?

— Что бы ты стал делать, если бы еще был спецназовцем?

— Надо его догнать.

— Как? Никто же не остановится.

Впереди показались фары.

— Пойдем назад, — сказал Семен.

— Зачем? — не понял я.

— Мы войдем в эту гору, — он показал рукой вперед, — потом немного спустимся с другой стороны.

— Зачем? — все еще не мог понять я.

— Мы запрыгнем в кузов трейлера. Может быть, он догонит джип. Где-нибудь у заправки.

— Это такие методы были у спецназа? Трейлер никогда не догонит джип.

— У тебя есть другие варианты? Нет? А если нет, значит, этот единственный.

Дождь немного утих. Мы долго поднимались в гору. Я уже ничего не хотел.

— Давай, давай, подбодрись, — сказал Семен. — Кажется, идет трейлер, крытый брезентом.

Это был сорокатонный Мерседес. Семен побежал за ним, Он прыгнул на металлическую перекладину. Обернулся и помахал мне рукой. Я тоже побежал за машиной. Она медленно ползла вверх. Но надо было спешить. Мы находились в конце этого затяжного подъема.

Сзади шли еще две машины. Их свет уже лизал мои пятки. Я оглянулся и побежал быстрее. Семен вынул из кармана брюк складной нож и разрезал толстый красный брезент.


— Ну ты чего? — негромко крикнул он, — давай чеши.

Я начал задыхаться. Мерседес перевалил через вершину горы. Водитель повысил передачу. Я опять оглянулся — две машины шли сзади. Пока что они не приближались. Хорошо, что это тоже были трейлеры. Если бы это были джипы, нас бы давно уже заметили.

Семен протянул мне руку.

— Ну давай еще немного! Прыгай! Прыгай на подножку!

Я вытянул вперед руку. Еще чуть-чуть. Ну! И тут я неловко шаркнул длинной кроссовкой по асфальту. Не надо было брать на два размера больше. А иначе все кроссовки мне жали. Я упал, но зацепился рукой за подножку. Она была в полуметре от дороги. А Мерседес все набирал и набирал скорость.

Если отпущу руку — всё. Точно от лица останется одно месиво.

— Держись, — сказал Семен. Он перегнулся через борт и хотел взять меня за руку.

— Не надо! Не надо! Я не смогу удержаться. — Семен скрылся в кузове. Скоро его голова опять появилась в разрезе брезента. — Послушай, я больше не выдержу.

— Потерпи еще немного. Сейчас я тебя вытащу.

Он спустил вниз трос. Но с первого раза не смог обхватить меня им. Трос был металлический, но тонкий. Такой применяют для буксировки легковых автомобилей. Он опять хлестнул меня этим тросом.

— Всё, Семен, я больше не могу. Я отпускаю руки.

Тогда он сильно перегнулся через борт и захлестнул трос своими руками у меня под мышками. В тот момент, когда он начал подниматься, я сорвался. Семен успел удержать трос. Он с такой силой врезался в мое тело, что я громко закричал. Мерседес начал тормозить. Спецназовец бросил трос. Потом выпрыгнул сам. Мерседес встал, но мы были уже за кустами на обочине. Вышел один водитель. Он осмотрел разрез, повел стволом обреза. Этот водитель сказал, что надо лучше уехать отсюда. Что ответил второй шофер из машины, мы не услышали.


Они уехали, но Семен предложил прыгать в другой Мерседес.

Но на этот раз был не Мерседес. Нам попался рычащий Камаз.

— На нем мы точно не догоним джип, — сказал я. — И вряд ли я смогу запрыгнуть. Этот трос как будто перерезал меня пополам.

Тем не менее на этом Камазе мы догнали джип. Он стоял около заправки.

Мы выпрыгнули из кузова. С собой мы захватили по большой бутылке Кока-колы. Больше ничего мы в этой фуре не нашли. Может, дальше там и было еще что-то хорошее. Но как долезешь? Все заставлено коробками. Не выбрасывать же их на дорогу?

Мы отошли за соседнюю машину.

— Почему он стоит? — спросил я.

— Подмогу ждет, — сказал Семен.

Но скоро мы узнали настоящую причину остановки джипа. У него кончился бензин, а денег не было. Они остались, оказывается, у тех убитых боевиков.

— А мы даже их не обыскали, — сказал я.

— Да, — ответил Семен, — как же мы про это забыли. Там было не меньше трех тысяч баксов.

— Уверен.

— Давай вернемся, — сказал я. — Хотя нет. Опасно. Да и не успеем.

— Да и не было у них ничего. Наверное, только на бензин им и дали.


Но у этого не было даже сотового телефона. Водитель джипа подошел к водителю нашего Камаза и попросил позвонить.

— Давай часы в залог, — сказал водитель Камаза.

Лихой парень. Соображает. Но и часов у водителя джипа не было.

— А что у тебя есть? — спросил Коля, водитель Камаза. Он готов был подработать на чем угодно. Когда работал на хлебовозке, забивал спичку в жиклер. Машина едва ехала. Зато можно было пообедать за счет экономии бензина.

— Да ничего нет, — ответил водитель джипа. Его звали Саша. Он все мечтал заиметь свое дело. Но не получилось. Встретил старого знакомого. Тот был почти прославленным бандитом по кличке Итальянец. Ему дали маленькую кормушку. Водить этот японский джип. Но даже деньги на бензин были у другого человека. Сейчас тот лежал в кювете с простреленной головой.

— Давай запаску.

— Запаску? — переспросил Саша. — Зачем она тебе.

— Продам. Ну не бесплатно же дам тебе на бензин? Как ты считаешь?

Они стояли рядом. Оба в одинаковых дешевых кроссовках, голубых джинсах и клетчатых рубашках. Дождь кончился. Было опять очень жарко. Правда, не так как днем, но все равно тепло. Куртки они сняли.

— Сколько ты дашь за запаску?

— Много. Тыщу. Только для тебя.

— Почему только для меня? — спросил Саша.

— Потому что мы похожи. — Коля левой рукой обмахнул Сашу с головы до ног и обратно. Правой он держал заправочный пистолет.

— Эта запаска стоит четыреста баксов. Я потом не расплачусь никогда.

Коля хотел что-то сказать, но Саша перебил его.

— Дай хотя бы двести баксов.

— У тебя все дома, парень? Я таких денег в глаза уже давно не видел.


— Как это не видел? На Камазе работаешь, и не видел?

— Не везет. Вот весь прошлый месяц проработал бесплатно. Поехал в Дагестан и сжег мотор. Я говорю этому мудаку, что ехал в гору на первой, а он все равно меня винит. Я даже мотор в командировке перебрал. А он все равно весь движок на меня повесил.

— Кто?

— Да мудак этот.

— Владелец Камаза, что ли?

— Да.

— А ты решил на мне отыграться?

Мы слышали весь этот разговор. Они нас не видели. Семен потащил меня за рукав.

— Попробуем угнать джип, — прошептал он.

— Зачем? — не понял я. — Денег там нет.

— Продадим эту шикарную тачку.

Джип стоял у высоких кустов. Дверь водителя была как раз с той стороны.

— Как мы поедем без ключей? — спросил я.

— Да я смогу, — махнул рукой бывший спецназовец. Но ключи торчали в замке зажигания. От расстройства этот Саша даже ключи не вынул.

Только бы он нас не увидел. Спецназовец сел на сиденье. И вдруг хлопнул себя ладонью по лбу. Я тоже вспомнил, что:

— Бензина нет! — Ну и ну!

Мы спрятались в зарослях. Саша снял запаску и отнес ее в Камаз. Коля отъехал от самой заправки и встал на трассе у обочины. Потом Саша побежал к кассе. Потом к джипу. Наконец бензин пошел в огромный бензобак Ленд Крузера.

— Надо сделать так, чтобы этот Саша опять пошел к кассе заправки, — сказал Семен.

— Он нас запомнит, — сказал я.

— Мы сами не будем к нему подходить. Сейчас пойдешь к кассе и скажешь, что видел, как водитель Ленд Крузера потерял пятьсот рублей. Он позовет его. Ты быстренько беги сюда.


— А где взять пятьсот рублей?

— Если кассир спросит, где они? Скажешь, отдашь сам. Понял?

— Понял. Что ты меня учишь? Думаешь, я дурее тебя, что ли?

— Не обижайся, я спец в этих делах.

Я все сделал. Кассир, правда, сначала заупрямилась.

— Давай сюда деньги, — сказала она.

— Я нашел, я сам и отдам.

— А кто ты такой? Что ты тут ошиваешься?

— Если вы так будете разговаривать, я уйду. — Она хотела привстать, чтобы внимательнее рассмотреть меня. Но подошел водитель и сунул ей деньги для заправки. Она чертыхнулась.

— Водитель джипа, подойти сюда! — рявкнула эта дама.

Я кругом, кругом. А этот Саша бегом к кассе. Он так и не вынул ключ из замка зажигания.

Мы круто развернулись и на трассу. Тут опять чуть не влетели. Коля на Камазе, оказывается, еще не уехал. Он попытался перекрыть нам дорогу, но вовремя отскочил. Семен точно бы сбил его. Он действовал так, как будто был в настоящем бою.

— Чувствую, попаду с тобой в историю, — сказал я. — А скорее всего, нас просто завалят.

— Отставить пораженческие разговоры, сержант.

— Я не сержант.

— Считай, что я произвел тебя в сержанты. В спецназе нет рядовых.

— Тогда лучше старшина. Мне приятней будет, если меня назовут старшина спецназа. А может, лучше лейтенант? Мне все равно. Я в армии не служил.

Семен промолчал. Впереди поднялась красная палка. ГАИ.

— Че будем делать? — прошептал я.

— Да, — сказал Семен, — ни документов, ни денег.


Я открыл бардачок. Просто так. Там лежали документы на машину. Даже права. Права, свидетельство о регистрации и несколько доверенностей. Опасаться надо было только одного: гаишники привыкли останавливать такие джипы только, если им нужны деньги.

Так оно и вышло. Семен сказал им:

— Попал в непонятку, командир. Утащили суки бумажник. Ты посмотри, даже колесо сняли запасное. — Все зашли за джип. Гаишники удивленно рассматривали пустое место.

— Надо же, — сказал один из них, — запаску даже сняли.

— Я отдам на обратном пути, — сказал Семен.

— Хорошо. Не забудь, — сказали они и уже начали отходить от джипа. Семен на радостях решил поинтересоваться, за что нас остановили.

— За превышение скорости, — спокойно ответил один из гаишников. Я вздохнул с облегчением. Они отошли.

— Молчал бы уж, — сказал я Семену, когда мы поехали. — А то, за что? А если бы они разозлились? Было бы за что… — я не договорил. А вдруг бы они проверили багажник? Мы ведь даже не посмотрели, что в нем. А он здесь очень большой. — Надо посмотреть, что в багажнике.

— Посмотрим, когда совсем рассветет, — сказал Семен.

Мы ехали в Москву. На автомобильный рынок. Он находился на Новорязанском шоссе.

Авторынок

Мы заснули. В девять утра уже подошел первый покупатель. Он постучал в окно и спросил:

— Почем тачку гоните?

Семен протер глаза. Открыл окно и сказал:

— Тридцать.

— Багажник открой.

— Сейчас, — сказал Семен. Он вынул из замка зажигания ключи, дал их мне и сказал, чтобы я открыл заднюю дверь.

Мы подошли вместе с бородатым покупателем к двери багажника. Я вставил ключ, повернул. Бесполезно. Дверь не открылась. Подошел Семен.

— Ну чего там? — спросил он. — Давай, я попробую. — Но и у него ничего не вышло.

— Вы пока открывайте. Я сейчас подойду, — сказал покупатель.

Он ушел.

— Как мы забыли проверить багажник? — спросил Семен.

— Устали, вот и забыли, — ответил я. — Странно, почему ни один ключ не подходит?

— Должен быть еще ключ, — сказал Семен. Мы начали искать. В бардачке не было.

Я поднял даже заднее сиденье. Нет.

— Посмотри за противосолнечным козырьком.

Семен как раз был там. На переднем сиденье. Он отогнул козырек. В кармашке лежал ключ. Мы попробовали его. И задняя дверь открылась. Мы даже отпрянули. Как будто на наших глазах произошла вспышка. В багажнике были сложены пулеметы. Это были пулеметы с нашего завода. Они были уже очищены от смазки. Обычно их перевозили в специальных ящиках. Здесь пулеметы были обернуты мягкой фланелью. Слева стояли металлические ящики с лентами.

— Ясно, что они везли эти пулеметы на продажу, — сказал Семен.

— Скорее всего, это была просто доставка уже проданного товара, — сказал я. — Надо че-то делать.

— Открыли? Хорошо, — сказал покупатель. Он был уже в трех метрах. Семен закрыл дверь багажника.

— Ну вы чего? — сказал недоуменно покупатель. — Я посмотреть хочу.

— Не продается! — брякнул Семен.

— Да нет, продается, — сказал я, — он просто шутит. Только…

Бородатый нерусский покупатель не дал нам договорить.

— Вы не поняли, ребята. Я беру товар. Надо только взглянуть.


— Не продается, — опять сказал Семен.

— Вы не поняли, — сказал этот мужик, — меня зовут Руслан.

— А! — воскликнул Семен, — мы сначала просто не поняли. И чего же ты хочешь, Руслан.

Он осмотрел нас обоих и повторил:

— Я Руслан. Если вы такие тупые, — добавил он, — то посмотрите сначала на это. — Он зашел за джип, пригнулся и расстегнул шикарную желтую кожаную куртку. — Здесь сто тысяч долларов. Теперь вы поняли?

Мы раскрыли рты от удивления.

— Минуту, — сказал я, обращаясь к бородатому Руслану.

Мы отошли в сторону. Я прошептал на ухо Семену:

— Он принимает нас за доставщиков оружия. — Возьмем деньги, отдадим пулеметы и уедем. Чего нам терять. Я не вижу другого выхода. Ты понял? — Семен молчал. Кажется, он думал. — Он не машину покупает, а оружие. Ты че, не понял все еще? Мы случайно попали на то место, где должна была состояться передача этих пулеметов. Валить надо, пока нас не вычислили. Я даже удивляюсь…

— Ребята, нет времени, — сказал Руслан, — чего вы там шепчетесь? Откройте багажник, я посмотрю, и разбежимся. — Он подошел поближе. — Сейчас подъедет моя бригада, и надо будет сразу уходить. Вы возьмете себе такси.

Слова о том, что сейчас подъедут ребята, возымели действие. Мы решили больше ни о чем не думать. Берем деньги и уходим. Семен передал Руслану ключ от багажника. Тот открыл заднюю дверь, внимательно все осмотрел, пересчитал пулеметы.

— Держите пояс. Здесь, как я сказал уже, сто штук. Остальные оплачены авансом. И вот еще тридцатка, — он протянул тридцать тысяч долларов. — Это за джип. Доверенность я сам напишу. — Документы где, в машине?

— Нет, вот они, — сказал Семен и отдал все Руслану.

— Давай ключи.


— Они в замке зажигания, — сказал я.

— А на чем мы поедем? — спросил Семен.

— Да я же сказал. Такси возьмите. Или вам дать на такси?

— Давай, — сказал я.

Руслан порылся в карманах.

— Нет деревянных, — сказал он. — А! — воскликнул он, обернувшись, — вон мои приехали. Сейчас возьму у них пятьсот рублей. Хватит вам и до Балашихи, и на шашлыки.

— На шашлыки не хватит, — сказал Семен.

Я хотел его поддержать, но передумал. Лучше нам не встречаться с бригадой этого Руслана. Надо валить от греха подальше. Начнутся расспросы. То да се. А вдруг кто-нибудь из этой бригады знал тех, кто должен был приехать?

— Да все нормально, — сказал я, — мы пошли.

Мы прошли от приехавших на расстояние двадцати метров. Один из них внимательно посмотрел на нас. Даже обернулся и крикнул нам вслед:

— А где Гарик?

Я махнул рукой вперед.

— Там.

— Передавай ему привет, — сказал боец. — Впрочем, подожди, — он остановился, и что-то сказал своим друзьям. — Я пойду с вами! — крикнул он и быстро зашагал к нам.

— Во попали, — сказал я. — Че теперь будем делать? — Семен промолчал.

Мы втроем пошли к дороге, где можно было поймать такси. Семен молчал. Я пытался понять, чего надо этому боевику. Мы познакомились. Его звали Лари.

— Что такое Лари? — спросил Семен.

— Это какое-то крутое имя, — сказал я.

— Вы че, в натуре, шутите, что ли? — Лари уставился на нас. — Кто вы такие? Где Гарик?

— Слишком много вопросов, — сказал Семен. — Гарик ушел за такси.


— Можно было и здесь взять, — сказала Лари.

Мы подошли к углу, взяли машину и сели.

— А где Гарик? — недоуменно спросил Лари.

— Он уже на вокзале, — сказал я и хлопнул дверью. Мы поехали.

— На каком еще вокзале? — не понял Лари. Он тоже поймал такси и поехал за нами. Километра через три машина с Лари обогнала нас.

— Смотри, он нас обошел, — сказал я.

— Придется вырубить гада, — сказал Семен. — Останови, — обратился он к таксисту.

Как только мы встали, остановилась и машина с Лари. Он вылез и пошел к нам. Семен пошел к нему навстречу. Расстояние между ними все сокращалось и сокращалось. Заиграл сотовый уЛари. Он приложил телефон к уху, но сказать ничего не успел. Семен прыгнул и сбил противника ударом ноги в челюсть. Потом Семен нагнулся и забрал телефон. Совершенно спокойно он вернулся к машине, и мы поехали дальше.

В Балашихе мы, как дураки, остановились у первого же кафе. Ведь здесь нас могли легко найти. Рублей у нас не было. У таксиста тоже не было сдачи со ста долларов. Мы заказали сразу по два шашлыка, холодной Баварии и расплатись с таксистом. Хлеб здесь был очень свежий. Семен съел целый батон, пока мы ждали шашлыки.

Балашиха

Мы едва унесли ноги из этой Балашихи. Местным бандитам позвонили. Они начали искать двоих парней. Когда Балашихинские бандиты подъехали к этой шашлычной, за столами обедали три пары мужиков. Двое — это Иван и Семен, то есть я и Семен, еще двое напарники-дальнобойщики, и качки из Мерса. Пятеро бандитов вылезли из двух машин и встали цепью. Они нарочно нагло рассматривали обедающих. Вдруг у кого-то нервы не выдержат. И они не выдержали у качков. Эти залетные наехали на продавцов на местном рынке. У двоих отобрали выручку. Сейчас они подумали, что продавцы пожаловались, и эта бригада приехала на разборки с ними.

Ребята эти продолжали держать шампуры. Один из Балашихинских приблизился. Лысый залетный стащил огромными зубами предпоследний кусок мяса с шампура.

— Вкусно? — спросил Балашихинский. — Чего молчишь? Он хотел спросить про Лари. Ведь про то, что сто тысяч захватили не те люди, еще не было известно. Толком никто ничего не понимал. И все это было из-за того, что связь по сотовому, курьерам была запрещена. — Зачем Лари обидел?

— Подожди, — сказал залетный лысый боевик с бычьей шеей. Его звали Изюм. А друга его просто Вася. Изюм стащил последний кусок \мяса. Запихал его в рот и воткнул пустую шпагу в живот Балашихинского. Четверо остальных не сразу поняли, в чем дело. Как завороженные они смотрели на конец шпаги. Он вылез из спины их товарища.

Изюм и Вася побежали к своей машине. Изюм сел за руль, а Вася не успел. Его догнал один из Балашинских. Он захлопнул дверь Мерса. Вася ответил прямым в нос. Быстро опять открыл дверь и прыгнул на кожаное сиденье Мерса. Только через несколько минут Балашихинские тронулись в погоню. Бармена они попросили вызвать скорую и присмотреть за их раненым боевиком. На меня и Семена они только посмотрели и все.

— Нам нельзя ехать назад, — сказал я.

— А куда? — спросил Семен. — Никто ведь не знает, откуда мы.

— Может быть, ты и прав. Что же нам делать?

— Давай купим машину и поедем домой.

— У тебя есть права?

— Есть. Только с собой их нет.

— А у меня нет.


— Купим машину вместе с правами.

Нам так понравилась эта идея, что мы пешком прошли до Балашихинского авторынка и начали выбирать подержанную иномарку.

— Мерсы, — сказал я. Мы остановились и уставились на этих монстров цивилизации.

— Я не люблю Мерсы, — сказал Семен.

— Почему?

— Не знаю. Дорогие. Наверное, поэтому. Давай возьмем Ауди-80.

— Уж лучше Фольксваген-Пассат.

— Че-то он мне надоел, — сказал Семен.

— У тебя был уже Пассат? — спросил я.

— Да откуда. Просто все ездят на этих Пассатах сначала девяностых годов. Давай возьмем Форд?

— Зачем нам автобус?

— Ладно, пойдем еще посмотрим.

Мы долго ходили между рядами блестящих иномарок. Наконец, решили посмотреть новые машины. Там были только корейские Хенде и французские Рено. На одной мы даже прокатились. Но брать ничего не стали.

— Да ну, — сказал я, — разве это машины? У нас сто тысяч, а мы смотрим какие-то корейские драндулеты.

— Да французские не лучше, — сказал Семен.

— Надо брать только немецкие или японские тачки.

— Я согласен.

Мы поговорили, постояли около магазина и опять пошли на рынок. Там мы прокатились сначала на одной, потом на другой, потом на третьей машине. Нам сказали, чтобы мы покупали машину.

— Вы уже всем здесь надоели, — сказал владелец третьей иномарки.

— За такие слова, — сказал Семен, — вашу машину мы уж точно не купим. Хотя, — добавил он, — эта А-4 мне нравится. Японские тачки лучше.


— Больше с вами никто не поедет, — сказал хозяин Ауди А-4.

— А что нам делать, если мы не можем никак выбрать? — спросил я.

— Идите домой и подумайте. Че вы тут всех баламутите?

— Да ничего мы не баламутим, — сказал Семен. — Просто мы не знаем, чего хотим. А как дома думать? Дома у нас машин нет. Мы не можем их проверить на тест-драйв.

— Делайте, что хотите, — сказал хозяин иномарки. — Но я бы вам машину не продал. — Он помолчал. — Даже если бы вы предложили мне больше на двести долларов. — Приехали, выходите к чертовой матери.

Семен так сильно хлопнул дверью, что хозяин иномарки бросился на него с кулаками. Семен ударил ему ногой в живот. Парень согнулся пополам, но не сдался. Он взял из своей Ауди нож и пошел на Семена, как на медведя. Семен пропустил парня мимо себя и подставил руку перед его горлом.

Хозяин иномарки лежал и не шевелился. К нам подбежали два охранника и попытались увести к себе в будку. Но им не дали. Толпа продавцов машин окружила нас. Они гудели, как рассерженные пчелы.

Я неожиданно для самого себя вышел и сказал:

— Ребята, вы че, хотите, чтобы ваши иномарки получили повреждения? Если мы начнем сейчас биться, то так и будет. Вам не кажется?

— Когда кажется, тогда крестятся, — сказал один из них.

— Мы что, не можем машину как следует посмотреть? — сказал я. — Че вы наезжаете?

— Да вы не покупатели, — сказал кто-то из обступивших нас парней.

— Воду здесь мутите и больше ничего, — сказал другой.

— Если купите у кого-нибудь машину, мы вам сделаем десятипроцентную скидку.


— Мы обязательно купим, — сказал я. — Только пока мы не знаем, что нам надо.

— Короче, — сказал один из продавцов, — даем вам десять минут. Нет, значит, получите по рогам.

— Ладно, — сказал я, — мы берем Фольсваген.

— Я же сказал, что не люблю Фольксваген Пассат, — сморщился Семен.

— Вот достали, — сказал кто-то.

— Не Пассат, — сказал я. — А Транспортер.

— А зачем нам такая большая машина? — спросил Семен, — оружие возить?

— Это неплохое предложение. Будем возить на нем оружие, — сказал я. Все засмеялись. Нам сразу предложили три таких Фольксвагена.

— Я хочу… — Не знаю, какой цвет хотел назвать Семен, но я решил поставить точку.

— Мне очень нравится бирюзовый.

— Это какой-то женский цвет, — сказал Семен.

— Они опять начинают мозги ебать, — сказал парень в черной с красным аляске.

— Да ладно, ладно, — я поднял вверх руку, — мы берем.

Мы успели порадоваться совсем не долго. Нет, машина была в порядке. Но как-то без кайфа. Наверное, в другой день все бы мне понравилось. Но сегодня я хотел небольшую, но навороченную машину. Такую игрушку. С коробкой автомат. Чтобы на руле тоже можно было нажимать кнопки для переключения скоростей. Другие навороты.

Мы заехали на заправку.

— Знаешь, — сказал я, — я не понимаю, зачем мы купили этот грузовик.

— Это не грузовик, — сказал Семен.

— Да нет, это именно грузовик. Мне хочется что-нибудь поинтересней.


Семен притормозил.

— Ну куда поворачивать? — со вздохом спросил он, остановившись у дороги. Налево домой или направо.

— Давай направо.

— Нас грохнут.

— Извини, но я ничего не могу с собой поделать. Я тоже хочу кататься. Мне…

— Вот именно, — перебил меня Семен, — давай решай сразу, что мы будем брать в этот последний раз.

— Решим вместе, — сказал я.

— Нет, я больше не участвую. Бери, что хочешь. Мне уже все равно, на чем ездить.

— Только я поведу, когда мы купим семискоростную аудюху с автоматом.

— У тебя прав нет.

— Но я умею водить. Я много раз пробовал. А права мы купим.

Только мы повернули направо, только проехали сто метров, как дорогу нам преградил черный немецкий джип. Семен едва успел среагировать.

Вышел водитель.

— Что вы делаете? — сказал я. — Вы знаете, что было бы, если бы мы в вас врезались?

— Бы, вы, мы, — передразнил меня водитель черного Мерседеса. — Тогда бы вас просто грохнули и все. Да и сейчас у вас будут проблемы. — Тут из джипа выползли три плотных боевика. Они начали потягиваться, хрустеть суставами, вертеть головой.

— Шею разминаете? — сказал Семен.

Ребята покряхтели и, не спеша, двинулись на нас.

— Ребята не надо, — сказал я, — скажите хоть сначала, что вам надо? Может у нас есть.

— Вот клоуны, — сказал один качёк.

— Один дурак, а другой еще тупее, — сказал второй.

Третий промолчал, но так мощно задвигал плечами, что я опять сказал:


— Нет, ну серьезно, скажите, в чем ваш вопрос?

Тут из черной тачки вылез главный. Это был парень в черной с красным аляске.

— Мы не задаем вопросов, — сказал он. — Мы даем только ответы.

Они решили нам отомстить за наше поведение на авторынке. А что мы такого сделали? Мы просто по-человечески выбирали машину. Если мы пробуем машину, а она нам не нравится, мы что, должны ее брать?

Но на этот раз базара не вышло. Один пошел на меня, а двое на Семена. Главный в аляске стоял и смотрел. Семен сразу заломил качку руку за спину и загородился этим парнем от второго. Он сломал руку в запястье одному и ногу в голени второму. Меня даже не успели ударить. В это время качек держал меня на вытянутой руке и прицеливался, куда бы мне вмазать.

Он даже успел спросить:

— В лоб или в нос? — И тут сам получил удар сзади по пяткам. Потом Семен ударил этого третьего боевика пяткой в грудь и сломал ребра. Что это за кошмарная борьба? Я такой никогда не видел. Семен успел не просто обездвижить всех троих за четыре секунды. Он их всех покалечил.

Парень в черной аляске сразу сказал, что он хотел просто продать свою машину.

— А вы испортили весь рынок, — сказал он. — Замутили и продавцов, и покупателей.

— Мы не любим Мерседесы, — сказал Семен и кивнул на черный джип продавца. Такой бы, пожалуй, мне понравился.

— Да нет, не этот. Жена хочет сменить Ауди последней модели на Тойоту Короллу.

— И что, продать никак не можете? — спросил я.

— Да продать можно. Только она хочет взять Короллу прямо сегодня. Нас уже ждут.


— Где ваша Ауди? — спросил я.

Он показал рукой.

— Где? — не понял я.

— Да вон же!

Красная аудюха стояла сзади нас. Рядом с машиной прищурилась дама с пистолетом в руке. Она держала его на вытянутой руке. Ствол был направлен прямо на Семена. Она не боялась, что пистолет в ее руке заметят из проезжающих мимо тачек.

— Да, она такая, — улыбнулся парень в аляске. Он сказал, что его зовут Вадим. — А ее Зина.

— Зена, Королева Воинов? — сказал я.

— Не беспокойся, малыш, — ответила эта Зена, — я бы перестреляла вас как куропаток. Не веришь? — она взвела курок.

— Закончим дело миром, — сказал я. — Мы как раз искали такую машину, как эта Ауди.

Семен сел в Ауди, покрутил руль и сказал, что мала мощность.

— Мне хватит, — сказал я.

— Здесь много наворотов, — сказала Зена. — Таким ребятам, как вы, это должно понравится.

— Сколько?

— Восемнадцать.

— Да вы что, в своем уме?

— Он пошутил. Пятнадцать.

— Ну нормально, — сказал я. — Эту мы брали только что за десять. — Я показал рукой на наш Фольксваген-Транспортер. Доплатим вам пять и по рукам.

— Нет, ребята, нам-то зачем ваша тачка? — спросила Зина.

— А нам две не надо, — сказал долго молчавший Семен.

— Ладно, поедем и договоримся с тем мужиком, у кого вы купили этот Транспортер.


Пока мы вели эти переговоры, раненые Семеном боевики сидели в Мерседесе. Они уже боялись, что не доживут до конца этих разборок. Они начали так громко стонать, что Вадим подошел к джипу и спросил, как они себя чувствуют.

— Ладно, — сказал он, — мы согласны. Зина ты поведешь джип, а я сяду в этот Транспортер.

— Что мы будем с ним делать, дорогой? — спросила эта женщина.

— Он будет нужен мне по работе, — сказал Вадим.

— Оружие можно возить, — сказал я.

— Помолчите, — сказала Зина. И добавила: — Я согласна.

Мы доехали до рынка и там быстро переоформили машины.

Дальше ехал я и радовался этой машине, как ребенок радуется необычной автоматической игрушке. За пятьсот баксов нам прямо там, на рынке, Вадим сделал настоящие права. Семен сказал:

— Че-то они легко согласились сменяться машинами. — Он помолчал. — Думаю, она ворованная.

— Это не испортит мне настроения. И я думаю, она настоящая. Просто им был нужен Транспортер.

— Зачем? — спросил Семен.

— Ну, например, для того, чтобы пристрелить раненых боевиков, — сказал я.

— Каким образом Фольксваген-Транспортер может стрелять? — спросил Семен.

— Фольксваген стрелять не может, — сказал я. — Но зато можно добить раненых тобой боевиков, потом посадить в только что купленный Фольксваген и поджечь. Можно все представить, как аварию на дороге.

— Зачем им это делать? — спросил Семен.

— А зачем им раненые боевики. Уверен, что этот Вадим именно для этой цели купил наш бывший Транспортер.

Семен сел за руль, а перед ГАИ опять передал его мне.

— Тормозят, — сказал я.

— Не бойся. У тебя же есть права.

— Есть. Права нормальные. Я боюсь за машину. Не дай бог ворованная.


— Щас проверим.

Гаишник тормознул нас, но подходить пока не стал. Остановилась еще одна машина. Это были Балашихинские. Одна их машина шныряла по дорогам Подмосковья. Вторая уходила по этой дороге к Нижнему Новгороду. Мы думали они ищут Изюма и Васю. А искали почему-то нас. Мы услышали, как один из Балашихинских спросил:

— Фольксваген Транспортер бирюзового цвета здесь не проезжал?

Вот это дела! Они ищут нас! Значит, им сообщили, что мы купили Транспортер. Значит, они поняли, кого надо искать. А где же Изюм с Васей? Может быть, их уже замочили. Но нет. Оказалось, что нет.

Постовой подошел к нам. Я не стал выходить из машины. Подал права и свидетельство о регистрации в окно. Но БМВ с Балашихинскими не уехал. Один подошел и заглянул в окно со стороны Семена.

— Так, так, так, — наигранно сказал он, — Кто тут у нас спрятался? — Он сказал это просто так. Он вовсе не надеялся увидеть в нашей машине нас. Но увидел. — Так это они! — крикнул боец.

И вот тут подъехала Мерс. Это были Изюм и Вася. Их тоже тормознули гаишники. Изюм был за рулем. Он вышел и выстрелил в гаишника с автоматом. Второй схватился за кобуру. Второго положил Вася. Потом Вася дал очередь из автомата гаишника по Балашихинским. Двое повалились. Парень, который стоял рядом с нами, попытался вынуть пистолет из кармана. Но замешкался. Одна пуля задела ему щеку. Он схватился за лицо и упал в траву.

— Гони! — крикнул Семен.

Я так сильно вывернул руль влево, что чуть не столкнулся со встречным Маном.

Мы проехали еще километров десять.

Город

Это было 15-го. На следующий день после нашего приезда в город. Всю ночь мы катались на нашей Ауди по городу. Нашли Нинку и Ленку. Мы повезли наших дам в сауну. Мест не было. Поехали в ВИП клуб. Тоже все занято.

— Куда крестьянину податься? — сказал Семен.

— Поедем в деревню Городки, — сказала толстая Ленка. Сегодня она надела белые брюки и белую короткую кофточку. Если посмотреть на ее жирное пузо, то все — взгляд уже не оторвешь. Семен так и сделал. Посмотрел. — Ну ты че? — Ленка взяла Семена за уши и повернула его голову в другую сторону. — Насмотреться не можешь? Я говорю, поехали в деревню, — продолжала она, — там есть хорошая баня.

— Это что за баня? — спросил я. — В Городках? У твоего Мишки, что ли?

— Да, — ответила Лена.

— Что еще за Мишка? — сказал Семен. — А мне тогда кто достанется?

— Тебе? — Ленка сделала удивленное лицо. — Разве я тебе обещала что-нибудь?

Я включил поворотник и обернулся назад.

— Нет, так не пойдет, — сказал я. — Сегодня мы в динамо играть не будем. Скажи точно, Лена, с кем ты? С Мишкой или с… нами?

— Не могу же я изменить ему прямо в его бане?

— А чего тогда предлагаешь ехать туда? — спросил Семен. — Хотела меня кинуть? Так не пойдет. Мы выпьем Мартини и без тебя.

— Я хочу Мартини! — застонала Ленка.

— Перехочешь, — сказал Семен.


— Может нам просто напоить твоего Мишку? — вяло сказала моя Нина. Я покосился вправо. Она сидела рядом со мной.

Я усмехнулся.

— Это неплохая идея, — сказал Семен.

Ленка насупилась и молчала минут пять. Потом сказала:

— Ладно, поехали. Я сама с ним разберусь.

— Куда? — спросил я. Ауди мягко шуршала по асфальту. Стрелка тахометра указывала на семь тысяч оборотов. Я сбросил газ и опять набрал скорость. — И скорости переключать не надо.

— В Городки, — сказала Лена. А через минуту добавила: — Только не забудьте купить Мартини. Я люблю белое. Бианка. А вы?

— А я хочу… — Нина задумалась на секунду, — я хочу Текилу. С солью. И шампанское с шоколадом. Ананас и черную икру с блинами. Может быть еще…

— Да хватит уже, — сказала Лена. — А то у них денег не хватит.

— Хватит, — мрачно сказал Семен.

Денег действительно было много. И они до сих пор лежали в багажнике нашей великолепной тачки.

Мишку напоили и связали. А сами пошли в баню. Мишка утром начал выступать. Зачем связали?

— Ты пьяный буйный, — мрачно сказал Семен.

— Что-то я не помню, чтобы я был вчера буйным, — сказал Мишка.

— Ты хотел меня изнасиловать, — сказала Ленка.

— А при чем здесь это? В первый раз, что ли?

— Не в первый, но мне это надоело?

— То есть как? Значит, ты была вчера с ним? — Мишка показал на Семена. — Теперь мне понятно, зачем вы меня связали. — Он позвенел бутылками, нашел граммов двести в бутылке с надписью Блэк Джек и выпил всё одним махом из горла. — Ну, чё, разберемся? — сказал он.


— Мы сейчас опять тебя свяжем, — сказала Ленка.

Мишка немного успокоился. Не хотел, чтобы его опять связали. Я так подумал. А он, сволочь, просто притворился. Через полчаса он поймал Ленку в саду, когда она шла из туалета. Мы выходим, хотим ехать в город, а он ее трахает под яблоней. Мы долго возмущались его поведением. Потом я выпил чаю и прилег немного отдохнуть в дальней комнате. Выхожу часа через полтора, а Семен в пристройке трахает мою Нинку. Я только развел руки в стороны.

— Ну, зачем вы так делаете?

— Ну, ему очень хочется, а на Ленку он сильно разозлился, — сказала моя дама.

— Семен, зачем ты так сделал? — спросил я.

— Я хотел тебя спросить, — ответил он.

— Почему же не спросил?

— Ну, ты спал. Я не хотел тебя будить.

— Вы свиньи, — сказал я, сел в Ауди и один уехал в город.

Встреча с Валентином

Я даже не заметил, как пролетел двадцать километров до города. Доехал до кафе при зале игровых автоматов. Поставил машину на стоянку и вынул пачку Кэмэла. Это было не то кафе, где стояла шашлычница, и жарили датские ребра. Другое. То была намного больше. Я не стал закуривать, просто посидел спокойно минут десять. Потом зашел в кафе. Я подошел к стойке и вдруг узнал майора Валентина Александровича Усольцева. Что он тут делал? Играл в автоматах? Раньше, я иногда пил с ним вместе в баре. Я там работал.

— Привет, господин майор, — сказал я.

— О, здорово, — сказал он. — На автоматах играешь?

— А ты? Просто развлекаешься?

— Пить будешь? — спросил он. А на мой вопрос он не ответил.


— Если только пиво с креветками.

— Креветки у вас есть? — спросил Валентин у барменши.

— Не знаю, сейчас спрошу.

К моему удивлению здесь были креветки. Их любил не только владелец казино, но и шеф-повар. Шеф-повар любил подавать креветки, естественно, а хозяин кушать. Шеф-повар тоже их любил есть, конечно. Но никогда этого не делал на работе. Поэтому креветки всегда здесь были.

Мы немного поговорили и сели за стол. Он заказал еще холодного пива и большую тарелку креветок.

— Ты сейчас где работаешь? — спросил Валентин.

— Да я сейчас в баре не работаю.

— А где, если не секрет?

— На заводе.

— А я тоже, — сказал Валентин.

— Кем? По снабжению, что ли?

— Нет, я сейчас начальник первого отдела этой лавочки.

— Первого? Это безопасность, что ли? Круто.

— Мне там нужен свой человек, — сказал он и, повернувшись к бару, заказал коньячку.

Я сдул пену, сделал глоток пива и сказал:

— Но я ничего не знаю.

— Да брось ты. Давай выпьем.

— Я лучше пива.

— Графин пива и большую тарелку креветок сюда! — крикнул Валентин в сторону бара. — А ты че, коньяк не пьешь?

— Да я боюсь спьянеть.

— Ты мне поможешь?

— Хорошо. Как?

— Вот ты вынес уже почти два целых пулемета, — сказал Валентин и преспокойно продолжил есть сочные медальоны. Местный повар упрямо хотел готовить мясо, не отбивая его. Он мучился от жары в маленькой кухне от включенной духовки, но жарил и жарил эти толстые медальоны. Поэтому сюда многие ходили, чтобы съесть что-нибудь вкусное.


Оказывается, Усольцев был подполковником. Он знал все. Стучали капитально. Тут надо было или соглашаться, или сваливать куда-нибудь в другой город. Чтобы никто не нашел. Но я уже согласился. Не понимаю, зачем мы вернулись. Потом мы поехали в другой кабак. Потом в третий. И все время платил Валентин Александрович Усольцев. Раньше, все время платил я. В следующем кабаке только за вход надо было платить двести пятьдесят рублей. Я спросил:

— Денег-то у нас хватит?

— О деньгах позже поговорим, — сказал бывший майор.

Мы прошли и сели у самого бильярда. Валентин Александрович заказал большую тарелку креветок, но получил ответ, что их нет.

— Уходим? — спросил я.

— Уходим, — ответил он.

Подбежал администратор.

— Почему вы уходите, Валентин Александрович?

— Так у вас же нет креветок, — невозмутимо ответил главный спец-службист завода.

— Мы найдем. Подождите, пожалуйста, пятнадцать минут.

— По магазинам, что ли, поедете искать?

Мы остались. Креветки нашли через двадцать минут. Где они их только купили в такое время?

— Наверное, купили в другом кабаке, — сказал я. — Почему-то все стали любить креветки.

— Кстати, о деньгах, — сказал Валентин. Он оторвал голову креветке и добавил: — Где они?

— Кто? — не понял я.

— Не кто, а что. Деньги еще не стали одушевленными.

— Вы хотите конфисковать те деньги? У меня их нет.

— Где же они?

Александр Федорович

Семен зашел к своему знакомому. Тот когда-то был его ротным. В отставку он ушел майором. Его звали Александром Федоровичем. Он жил один на окраине города, почти у самой горы. Дом у Александра Федоровича был хороший, с ванной, душем, туалетом. С садом, дававшим полторы тонны яблок. У него не хватило двух тысяч при покупке дома. Деньги дал друг. Он работал охотоведом в Сибири.

— А где я потом возьму две тысячи баксов? — спросил Александр Федорыч. — Нет, я не смогу потом отдать. Спасибо Захарыч, но не могу я взять эти две тысячи долларов.

Но Захарыч настоял.

— Здесь у тебя будет сад. Он, говорят, дает полторы тонны яблок. Если их продать даже оптом по десять рублей, ты получишь пятьсот долларов. За четыре года отдашь. — Бизнесмен прекрасно понимал, что никаких денег от этого предпринимательства получить будет нельзя. Расходы, опять расходы, потом расходы на еду. Но он промолчал. А уже через полгода опять приехал из своей Сибири. Как раз осенью. После реализации урожая. В общем-то, все так и получилось, как говорил Кирилл Захарыч Огневой. У Александра Федоровича осталось как раз пятьсот баксов. Ведь он пока ничего не вкладывал в свой сад. А обедал бесплатно. У одной дамы в ресторане. Как-то Нина Петровна вышла пьяная из банкетного зала и предложила Александру Федоровичу сделать ей массаж. Не сразу, а во время танца, на который он ее пригласил. Сегодня у нее никого не было. В последнее время мужики вообще почти не нравились ей. Ей попадались только наглые мачо. Сначала они были скромными, а через несколько дней начинали вести себя, как требовательные господа. Она попробовала с девушками. С непривычки тоже не очень-то понравилось. Здесь нужно настроиться. Сегодня в ее ресторане справляли день рождения одного буржуя. Пришлось тоже поучаствовать. Этот буржуй явно хотел быть сегодня с ней. И это несмотря на то, что жена буржуя тоже была на банкете. Парамонов Павел Семенович был генеральным директором всех заводов города.


Он затащил Нину Петровну на кухню и хотел трахнуть прямо в кладовой. Рядом с колбасой и мясом.

— Не надо, Павел… — она даже забыла отчество красного директора. — Может быть как-нибудь потом.

— Я вас очень хочу, моя дорогая, — сказал Павел Семенович. — Очень.

— Ну как вы можете? Ведь вам уже семьдесят лет сегодня исполнилось.

— Я хочу как в Америке: заниматься сексом три раза в неделю. Давай раздевайся, милая. Сама, сама! Я боюсь порвать на тебе одежду. Потом ты не сможешь показаться гостям.

Она хотела убежать, но семидесятилетний директор поймал ее у двери и повалил на грязный пол.

— Ладно, ладно, — заговорила она, — только не спеши. Хорошо?

Но хорошо не вышло. Павел Семенович кончил почти сразу.

— Как ребенок, — сказал он с сожалением.

— Ничего страшного, — сказала Нина Петровна, — как-нибудь в другой раз.

— Нет, у меня сегодня день рождения, я хочу сейчас.

— Но каким образом?

— Рукой.

— Рукой?

— Да.

— Ну вам виднее, как это надо делать, — сказала она и прислонилась к стеллажу. Павел Семенович опустился на колени. Начал медленно задирать юбку.


Такой секс не устроил Нину Петровну. Ладно, черт с ним, с директором. У него сегодня день рождения. Но хотелось бы чего-нибудь подушевней. По глубже и по ласковей.

Нина Петровна вышла в зал. Какой-то очкарик сразу встал и направился прямо к ней. Они начали танцевать. Что-то теплое исходило от этого офицера запаса.

— Кажется, у него немного не все дома, — подумала Нина Петровна. — А может это только кажется.

— Чем вы теперь занимаетесь? — спросила она.

— Веду садово-огородные работы, — сказал Александр Федорович.

— И все?

— Еще я могу сделать массаж.

— А мне вы можете сделать? — неожиданно для самой себя сказала Нина Петровна.

— Могу.

— Прямо сейчас можете?

— Лучше поедем ко мне домой.

— Ну хорошо. Только мне надо сделать некоторые распоряжения. Я заведую этой лавочкой.

— Вы директор этого ресторана?

— Я его владелица.

— Отлично.

— Что же здесь отличного?

— Пообедать можно будет бесплатно в случае чего.

И вот теперь он обедал. Совершенно бесплатно. Только массаж делал Нине Петровне три раза в неделю. Потом Нина Петровна нашла себе плейбоя на испанском курорте. А Александра Федоровича порекомендовала своей подруге. Та как раз находилась в любовной депрессии. И вышло так, что сначала он вылечил любовь, потом удалось вылечить и депрессию. Как? Он делал массаж и просто разговаривал с дамой. Дама, ее звали Антонина Яковлевна, сама навела бывшего военного на мысль, что он приличный астролог. Случайно она взяла астрологический календарь, прочитала там о Черной Луне и тринадцатом солнечном дне.


— И вы в это верите? — спросила Антонина Яковлевна. — Неужели все это правда?

Александр Федорович интуитивно тянулся к астрологии, только к несчастью ничего не знал об этом деле. Сейчас он сказал:

— Давайте, я попробую снять с вас порчу.

— Как? Разве вы ее еще не сняли? — полуголая дама улыбнулась.

— Не буду вам врать. Частично я снял. Но давайте, повернитесь на живот. Я вам яичко по спине покатаю. В него уйдет все плохое.

И действительно, дама почувствовала себя лучше. А через несколько дней ей совсем стало хорошо.

— Тебе бы за деньги людей обслуживать, Александр Федорович. Ты экстрасенс. ЭКСТРАСЕНС.

— Пожалуй, — ответил майор. — А то эти яблоки мне уже снятся. Честно.

Он начал работать профессионально. То есть за деньги. А просто так их платить никто бы не стал. Деньги — это всё.

Клиенток сначала ему поставляли эти его первые дамы. Потом они стали приходить сами. Просто довольные женщины рассказывали друг другу все. И надо сказать очень подробно. Ведь они все такие болтушки.

И вот через девять лет плодотворной работы майора взяли. Александр Федорович умер в тюрьме. После допроса. Умер за несколько часов до указания из Москвы: продолжить работу экстрасенса. Жуть. Что же делать? Начальник милиции, подполковник Козырев и его ребята перебрали всех сотрудников, всех своих знакомых — ни одного человека, похожего на экстрасенса они не нашли.

Козырев приехал в дом Александра Федоровича. Он сел в кресло и представил себя экстрасенсом. Нет. Ничего не получится.

— Не получится, товарищ подполковник, — сказал капитан Смеляков.


— Почему?

— Как-то неубедительно.

— Знаешь, что, Смеляков, — Козырев указал на кровать, — давай, я на тебе попробую.

— Не надо, вы же все равно не будете этим заниматься. Может, мне попробовать?

— Да бесполезно. Ты слишком наглый.

— А, по-моему, у этих экстрасенсов ничего, кроме наглости и нет. Врут всё, Иван Кузьмич.

— А если бы тебе дали задание, быть экстрасенсом, ты бы смог? — спросил Иван Кузьмич.

— Вы предлагаете мне работать под прикрытием? Сколько времени?

— Ну еще лет девять. Как он проработал.

— Нет, я не смогу.

— А если будет приказ?

— Не знаю.

— А если тебе приставят пистолет ко лбу?

— Тогда, может и смогу.

— Я так и думал.

И тут в дверях появился Семен.

Подполковник уставился на него как на привидение.

— Вам чего надо? — спросил капитан Смеляков. — Здесь не проходной двор.

Семен двинулся назад.

— Алкаш какой-то, — добавил Смеляков. — Шляются в наглую по домам.

— Верни-ка его, — сказал подполковник. Когда Семен опять появился перед ним, начальник милиции продолжил: — Ты кто такой?

— Я не вор. Я знакомый Александра Федоровича. Где он?

— Преступник твой Александр Федорович. А ты его пособник.


— Я?

— Ты знал, чем он занимается?

Они внимательно разглядывали Семена.

— А чем он занимался? Я не знаю. Я лично зашел к нему, чтобы занять денег. — Семен уже три дня ходил без денег. В последний день он вообще еще ничего не ел. Меня он найти не мог.

— Вы давно его зна… ете?

— Мы вместе служили когда-то.

— Понятно. Капитан, — обратился подполковник к Смелякову, — перекрой выход. Этот человек экстрасенс.

— Я не понимаю, что вам от меня нужно? — Семен попятился к двери.

— Мы именно вас здесь ждали, — сказал Смеляков.

Семен решил, что это засада. Что его хотят взять за нападение на джип и продажу оружия. Он пяткой вырубил Смелякова и уже хотел ударить подполковника по горлу, но вовремя увидел направленный ему в грудь пистолет.

Смеляков поднялся и тоже вынул пистолет. Семен раздумывал.

— Ну давай, давай. Если хочешь умереть, — сказал подполковник. — Но в принципе мы можем договориться.

И они предложили Семену занять место Александра Федоровича.

Когда до Семена дошло, чем занимался Александр Федорович, он замахал руками.

— Я не смогу! — сказал он.

— Тогда ты сядешь за сопротивление властям, — сказал Смеляков.

— Господин Зайченко, — подполковник встал, — хватит дурака валять. Развели здесь, понимаешь, малину. Публичный дом! Вы…

— Я не Зайченко.


— Нет, именно вы Зайченко. Хотели нас надуть? Не вышло. Именно вы занимались здесь нелегальной электро… — подполковник прочистил горло, — именно вы занимались тут противозаконной экстра… экстра-сен-со-ри-ко-й. Я правильно говорю?

Семен посмотрел на Смелякова с пистолетом в руке, на подполковника и мрачно ответил:

— Да. Только я не представляю, что надо делать. Нет, вы ошибаетесь…

— Мы не ошибаемся, сказал подполковник. — Смотрите, вы не ошибитесь. Как человек военный вы должны понимать, что мы не голова рыбы. Пока еще. А только ее хвост. — Смеляков, завари кофе! Че ты стоишь? — Козырев повернулся к своему подчиненному. — Давай, давай, кофе должен быть. Пойди, поищи.

Они остались одни.

— Я даже не знаю, с чего начать, — сказал Семен.

— Это не трудно. Твоими клиентами будут только женщины.

— Только женщины? — Семен на секунду задумался. — Так, значит, мне придется заниматься с ними сексом?

— Обязательно. Основной способ лечения происходит через седьмую чакру.

— А без этого нельзя обойтись?

— Скорее всего, нет. Женщины же друг другу все рассказывают. Контактное лечение через седьмую чакру это обязательная часть экстрасенсорного ритуала.

— И больше ничего не надо делать?

— Насколько я знаю, обязательно надо делать массаж. Если бы был уже на пенсии, я бы сам смог заняться этим делом. А пока… а пока это будешь делать ты. И не забудь снимать все видеокамерой.

Выпили кофе. Они собрались уходить. В дверях Козырев сказал:

— И да: не забудь, что ты Александр Федорович.

Семен только покачал головой.

— Новые документы я вам занесу, — сказал Смеляков.

Семен

Я прошел в сад. В середине была беседка. Я открыл ее и увидел собаку. Это был Стаффорд. Он тоже уставился на меня. Двигаться вперед нельзя. Загрызет. Надо подождать, пока он сам не начнет обнюхивать. Он поднялся, понюхал меня, обошел кругом и встал.

Медленно я прошел в беседку и сел. Он тоже сделал несколько шагов и остановился в проеме.

— Иди сюда. Жаль, что я не знаю, как тебя звать. Хорошая, очень, очень умная собака. Прямо такая хорошая.

Вообще, конечно, страшно находиться рядом с такой полосатой незнакомой собакой. Но она меня не тронула. Мы вместе прошли в дом.

— Давай, я потренируюсь на тебе, — сказал я стаффордширскому терьеру.

Он молча смотрел на меня внимательными глазами. Я начал сводить и разводить ладони, как будто между ними была пружина. К своему удивлению я действительно ее почувствовал.

— Тебя звать Бак. — Пес раскрыл пошире свои необрезанные уши. Значит, я угадал.


Семен уже успел принять трех дам, когда я его нашел.

— Что делать-то будем? — спросил я, как только он разлил по чашкам кофе из турочки. — Меня вычислили. Требуют деньги за пулеметы.

— Кто? — спросил Семен.

— Да сам начальник Первого Отдела в курсе. Я даже подумываю, не они ли все это дело крутят.

— Да не может быть! — воскликнул Семен. — Хотя черт его знает. Может так оно и есть. Здесь ведь тоже все ментами схвачено. Вести расследования почти бесполезно. Никого не найдешь. А если и найдешь, все равно ничего не докажешь.

— Действительно, можно подумать, что они сами крутят все дела, сами кого надо раскрывают.

— Мне здесь уже вроде понравилось, — сказал Семен. — Я бы здесь остался. — Он помолчал. — Если бы это был законный мой личный бизнес. Но работать на ментов ненадежно. Придет другой приказ, и закроют эту лавочку. Надо спасать эти сто тысяч долларов, — добавил он, — на них мы сможем когда-нибудь организовать свой бизнес. Ты сможешь здесь побыть несколько дней за меня?

— А что ты придумал?

— Есть у меня одни план. Деньги так и лежат в нашей новой Ауди?

— Да, так и лежат в багажнике. А куда их девать? Я не знаю.

— Ладно, ты оставайся, а я поеду. Только не забывай все записывать на камеру.

И он уехал. Собаке пришлось привыкать к третьему человеку. Но это был такой жизнерадостный пес. Он сразу же пошел со мной гулять по осеннему саду. Здесь было хорошо. Не хватало только семейного уюта. Как-то грустно, скучно, печально. А вот этому Александру Федоровичу, похоже, грустно здесь не было. Девять лет! Девять лет он здесь принимал женщин. Надо же придумать такую работу. Экстрасенс принимает только женщин. Как он мог до этого додуматься?

Наверное, мне было грустно еще и потому, что я только недавно похоронил моего тигрового Карата. Одиннадцать лет мы были вместе. Я приехал из Москвы и не зашел домой. Соседка кормила его. Утром я зашел, он был еще жив, но упал на прогулке. Потом встал и опять побежал, как ни в чем не бывало. Вечером я вернулся, а он уже лежал мертвый. Соседка сказала, что он так меня ждал, так ждал.

— Наверно, знал, что умрет, — сказала она.


— Наверно, знал, — сказал я, встал перед огромным догом на колени и заплакал. — Ах, ты, мой сладкий, умер все-таки.

Уже через два часа после отъезда Семена зазвонил звонок. Кто бы это мог быть? Кто она моя первая клиентка? Я очень волновался. Сердце бешено колотилось. И как ни старался, я не мог успокоиться.

Это была женщина лет пятидесяти. Она сказала, чтобы я приворожил одного парня.

— Парня? — переспросил я. — Сколько ему лет?

— Двадцать четыре.

— Простите, сколько?

— Это вы меня простите, — ответила Лариса Игоревна — так ее звали. — Сейчас ему пятьдесят пять лет.

— Ну хорошо, — ответил я и поправил часы в виде пентаграммы. Они были у меня на правой руке. А на левой — браслет из блестящих треугольников. Они цеплялись друг за друга, образуя звезды Давида. На халате была изображена звездная дорога. Она вела к сердцу, где был изображен Млечный Путь. Напротив небольшого зеркала стояла пирамида, а между ними горела свеча. Всю правую стену занимало зеркало. Сейчас оно было закрыто малиновой шторой. — У вас есть его фотография?

— К сожалению, нет. Я вам так расскажу некоторые факты.

Он учился на одном курсе со мной.

— Где?

— В Москве. Я не буду называть точного места. Это было одно из самых престижных высших учебных заведений СССР. Я влюбилась в него еще на первом курсе. Мы почти сразу попали в одну группу. Я влюбилась в него еще до того, как он показал выдающиеся успехи в математике. Однажды я предложила ему пойти со мной на день рождения. Он, как и все, пришел, но тогда у меня был парень. Я сказала, что хочу быть с ним, а не с тем дураком. Он согласился, но тогда между нами ничего не вышло. Точнее, не дошло. И потом он старался избегать встреч со мной.

— И это всё? — спросил я.

— В общем, да, — ответила Лариса Игоревна. — Мне бы не хотелось с первого сеанса заходить дальше. Да и в голову ничего не идет. И еще: можно сегодня не проводить сеанса с седьмой чакрой?


— Хорошо, хорошо, — заспешил я. Не хотелось мне сегодня начинать с этого. — Посмотрите налево, что вы видите?

Я нажал кнопку, и малиновые шторы на стене раздвинулись. Дама всмотрелась в зеркало.

— Это Философский Камень, — сказал я. — Постарайтесь увидеть его, Графиня.

Лариса Игоревна начала медленно подниматься. Она повернула ко мне лицо. Зрачки ее глаз были расширены, волосы слегка шевелились от ужаса. Она вскрикнула и упала на пушистый ковер.

— Ай! Ай! Он там, — успела она сказать.

Я встал на колени и брызнул ей в лицо водой. Со стоном Лариса Игоревна открыла глаза.

— Вы великий художник, — дрожащими губами прошептала она. — Я видела Владимира. Он звал меня. Я знаю, где встречусь с ним. Спасибо, маэстро.

— Зовите меня Профессор.

— Хорошо. — Она поднялась, положила на стол двести долларов и пошла к выходу. Потом остановилась, порылась в сумочке, нашла еще сотню и положила ее на табуретку у двери.

Не переодеваясь, я сделал себе кофе Картье Нуар. Обычно я делаю кофе из зерен. Сейчас мне захотелось выпить кофе покрепче. Я положил две ложечки в большую чашку и три куска сахару. Кофе получился крепким, ароматным и очень сладким.

Я сделал один маленький глоток и пошел в беседку. Бак, как обычно, сидел внутри. Я погладил его и открыл дневник Александра Федоровича. Фантастика. Что же это за человек такой был? Иногда он принимал три дамы в день. Я не смогу. А если еще и сексом заниматься!.. Это просто невозможно. Это надо штат мачо содержать.


Вечером я переоделся и… и решил съездить в Москву. Дело в том, что надо было приобрести азбуку со стрелкой, чтобы вызванный дух мог писать ответы. В отличие от Александра Федоровича решил я вооружиться настолько, насколько только мог придумать. Все свои знания об экстрасенсах использовал я для приобретения различных атрибутов. Смотрю, а на перроне стоит Лариса Игоревна. Тоже, оказывается, в Москву собралась.

— Вы сами показали мне, где состоится встреча, — сказала Лариса Игоревна. — Место это находится в Москве.

Неужели она на самом деле что-то увидела в зеркале? Я не видел.

Я приехал из Москвы, а наутро ко мне пришла другая женщина. На следующий день третья. Потом пришла дама и попросила утвердить график посещений.

— Сколько раз в день вы будете работать? — спросила она. — Два, три или четыре раза?

Я хотел ответить, что и одного раза много. Нормально было бы три раза в неделю. Но язык не повернулся.

— Запишите: два раза в день. Суббота и воскресенье выходной.

Дела пошли. А Семена все не было.

Я хотел позвонить на завод и объяснить, почему не могу выйти на работу. Но что сказать? Почему это почему? Болен? Но не до такой же степени. Это же консилиум надо созывать. Так ничего и не придумал. Можно бы заявление на отпуск написать. А зачем? На завод я уже никогда не вернусь. А уж если придется, то пусть Усольцев и объясняет все за меня, своего сексота. Ведь только в этой роли я бы мог быть принужден туда прийти работать.

В конце месяца я составил отчет о проделанной работе и приложил большую пачку видеокассет. Приехали менты, я заварил кофе. Большой ковшик ароматного кофе. Они веселились, как дети.


— Ты хороший, крот, Иван, — сказал Смеляков. — Все у тебя получилось.

— Давай-ка, посмотрим какое-нибудь кино, — сказал Козырев.

Включили видик, а там… Я просто опешил. Там был секс в полутемной комнате.

— Да я ничего этого не делал, — сказал я. — Это не я. Это старая кассета.

Потом был ужин в зеркальном зале ресторана Прага.

Они только ржали. Прямо до слез.

— Да не может этого быть, — сказал я. — Здесь нет таких ресторанов!

— Но ведь вы ездили в Москву, — сказал Смеляков. — Нам все известно.

— Ну и что? Я ездил по другим делам.

Просмотрели еще пару кассет. И везде я занимался сексом с теми дамами, которые ко мне приходили.

— Если бы все это было правдой, — обратился я к подполковнику, — я бы ни за что не стал снимать.

— Почему? — спросил Смеляков. — Александр Федорович ведь снимал. Он снимал себя и ты такой же. Это твоя работа.

— Да не может этого быть, — сказал я. — Это какая-то фантастика! Неужели вы не замечаете, что на кассетах совсем другой интерьер? Там не мой дом. Там какие-то рестораны, кафе. Это было не здесь.

— Думаю, раньше вы занимались видеосъемками, — сказал подполковник. — При желании можно создать в павильоне любой интерьер. Снять сначала открытку, а потом сцену любви. И в результате будет казаться, что дело было в туалете ресторана.

— Вот, вот! — закричал я, показывая пальцем на экран большого телевизора, — смотрите.


— А что там? — спросил Смеляков. — Я ничего особенного не вижу.

— Это трамплин на Смотровой площадке Московского Университета!

— Не думаю, что сложно было снять картинку с видом на Главное Здание МГУ, — сказал подполковник.

Я только опустил голову и взъерошил волосы. Ничего не понимаю. Этого не может быть.

Они забрали все отснятые видеокассеты и ушли. Это было воскресенье. А с понедельника дела пошли своим чередом. Я ни с одной женщиной не занимался сексом. Хотел с понедельника попробовать, но теперь решил — нет. Буду работать как положено, без секса. А никто и не требовал лечения через седьмую чакру. Только оказалось, что это самому мне надо.

— У меня проблемы, — сказал я женщине, которая иногда заходила, чтобы скорректировать график приема посетительниц.

— Я вас слушаю, — сказала она, — в чем дело?

— Поминаете, я думаю… ну, эта… как бы не возникло проблем. Ведь раньше все получали не только массаж и психическое внушение, все получали кое-что через седьмую чакру.

— А теперь?

— А теперь я этого не делаю.

— А вам хочется?

— Да я не про себя…

— Врать вы не умеете, — сказала эта дама и начала раздеваться. Звали ее Виктория Львовна. Рост имела метр восемьдесят, вес — сто килограммов. Занималась музыкой. Считала себя композитором. После того, как мы переспали с ней несколько раз, она на самом деле начала сочинять музыку. Потом я провел с ней несколько психотерапевтических сеансов. И… и она исчезла. Перед уходом, правда успела сказать:


— Я встретила свою старую любовь. Только раньше он не обращал на меня внимания.

— А теперь?

— Мы вчера трахались с ним прямо за отделением милиции. Это сначала. А вечером прямо напротив в скверике. Представляете, это любовь. Спасибо вам большое. Я вам должна.

— Спасибо вам. Вы уже расплатились.

Она ушла, и я остался один. Хорошо еще, что график приема был отработан.

Вечером, наконец, появился Семен. Он был ранен, Ауди в семи местах прострелена пулями. Семен присел у стены. Я загнал Ауди в большой гараж. Потом положил руку Семена себе на плечо, и мы через сад прошли в дом. Гараж имел еще один выход.

— Ты пока выпей кофе и лежи. Потерпи, я съезжу за медсестрой.

— Не надо, — прохрипел Семен, — она меня сдаст.

— Нет, это моя знакомая. Мы ей заплатим, и всё будет окей.

— У меня нет денег.

— Нет денег? А где же они?

— Потом расскажу.

— Ладно. У меня есть деньги. Я прилично зарабатываю. — И действительно ментам я отдавал только половину заработка. Хотел одну треть, но они так вцепились в деньги, что уговорить их меньше, чем наполовину было невозможно. Козырев сказал, что надо будет много денег отдавать наверх. Ведь в этом деле не была в курсе только Москва. От них все скрывали. Предполагалось, что работает настоящий Александр Федорович. А официально от него требовалась только информация о людях, которые к нему приходили. Деньги он имел право брать себе. Но деньги обладают свойством притягивать людей. Они так притянули начальника милиции, что он никак не мог отказаться от половины моего гонорара. Да я его понимаю. Черт с ним.


Я привез Людмилу. Она сделала перевязку, но сказала, что:

— Ему все равно надо в больницу.

— А ты не можешь приезжать сюда и делать перевязки?

— Могу, но это бесполезно. Он был ранен не сегодня. Прошло несколько дней. Не знаю, как он ходил все это время без перевязки. Завтра, самое позднее послезавтра, надо обязательно отправить его в больницу.

— Неужели никак нельзя вылечить его на дому? Ведь его посадят.

— Есть за что? — спросила Люда.

— Не знаю. Но думаю, что его опознают. Ладно. Спасибо тебе, держи сто баксов. Я вызову машину.

Скоро Люда уехала. Семен выпил полбутылки конька и без умолку болтал полтора часа. Он сказал, что был киллером.

— Когда? — не понял я.

— Еще день назад я им являлся.

— Я тебе не верю.

— А ты не помнишь, как… — Он опять налил себе. — Как я не убил тебя. Ты спрятался под невысоким навесом.

— Ты?! Но ты не видел меня!

— Видел. Это ты меня не видел. Зато мог видеть мои кроссовки.

— Я видел твои кроссовки. Какого цвета они были?

— Пойди, посмотри. Они лежат на крыльце.

Я включил уличный свет и спустился вниз по ступенькам. Грязные кроссовки валялись на последней ступеньке. Какого они цвета было не понятно. Я пошел в сад. Бак вместе со мной. В бочке с водой я помыл кроссовки и понес их в дом.

Они были белыми с черными полосами. Именно такие я видел тогда на киллере. Значит, это был Семен.

Он рассказал мне, что решил выйти из дела. Для этого Семену надо было заплатить отступные двадцать тысяч долларов. Главарь синдиката киллеров находился в Суздале. Туда приезжало много иностранцев. Там было, кого убивать.

Они встретились за столом одного из многочисленных ресторанов туристического комплекса.

Семен не хотел спать. Он подпер голову локтем и продолжал:

Рассказ Семена

Суздаль

Метр проводил меня к уже накрытому столику в большом зале. Такой белый, белый зал человек на двести пятьдесят. На столе только моя тарелка. Как ты думаешь, что на ней? Это был большой лобстер. Нож, вилка и маленькая ложечка для вытаскивания мяса. Великолепно. А как добраться-то до самого мяса? Я посмотрел по сторонам. Все столики рядом были свободны. Все равно как-то неудобно брать этого краба руками. Я решил подождать. Прошло полчаса. Никто не пришел. Я опять посмотрел на часы и решил подождать еще полчаса. Потом уйду. Мне очень хотелось есть и руки сами потянулись к ножу и вилке. Они уже нависли над неприступным лобстером, но тут появился, наконец, Лёва Суздальский. Он был помощником и главным охранником Лазаря. Кто такой был этот Лазарь, толком никто не знал. Но держался он во главе киллерского синдиката уже пять лет. Прежних авторитетов убирали через полгода уже. Может быть, конкуренция была большая среди киллерских группировок, может быть еще что. Может быть, те главари кого-то не устраивали. Кого только? Кто мог быть главней главы киллерского синдиката?

Лева Суздальский подвинул кресло и Лазарь сел. Потом сел и Лева. Им сразу подали горячие закуски в небольших сковородках. Так быстро, что я даже не успел спросить, почему тарелка стояла только около меня.

— Вы не заждались, надеюсь? — спросил Лева.


— Теряете квалификацию, — сказал Лазарь. Я даже не успел рта открыть. Этому Лазарю было лет семьдесят. Когда он только научился убивать? Почти всю жизнь прожил при советской власти. Чем он там занимался? Овощной базой, наверное, заведовал.

— Почему?

— Ну как почему? — Лазарь маленькой ложечкой отправил кусочек жареной со сметаной и сыром креветки в рот. — Вы за полчаса не смогли даже справиться с этим крабом. А ведь он был совсем беззащитен.

— Настоящий киллер давно бы оторвал у этого лобстера руки и ноги, — сказал Лева Суздальский.

— В тебе нет энергии, — сказал Лазарь.

— Вы правы, именно об этом я и хотел с вами поговорить. Я завязал.

— Теперь понятно, почему ты такой грустный, — сказал Лазарь и отправил в рот маленькую жареную помидорку.

— А ты разве не знаешь, что за выход из дела надо заплатить двадцать тысяч долларов? — ласково спросил Лева.

— Знаю. Я готов заплатить.

— Ну так заплати, — сказал Лазарь.

Я полез в карман, но денег там не было.

Что за черт? Я же специально приготовил двадцать тысяч долларов. Я положил их в карман… Но их здесь нет. Значит, они остались где-то в машине.

— Деньги в машине, — сказал я, — сейчас принесу.

— Хорошо, — сказал Лева Суздальский.

Я пошел к выходу, а за мной двинулся парень. Я сначала даже не понял, откуда он появился. Наверно, стоял у двери кухни или мойки. У этих ребят всегда так. Ходят только вдвоем, охраны не видно, но она всегда рядом.

Машины не было. Вот это попал. Я сбежал вниз. Нигде ее не было. Подошел охранник стоянки.

— Где моя машина? — спросил я его.


— Извините, я не знаю. Я уходил в туалет.

— Да ты что, с ума сошел?! Моя машина пропала! — Охранник стоянки стоял и почти невинно моргал глазами. — Бесполезно. С него требовать что-либо бесполезно. Здесь даже квитанций не выдавали.

Я вернулся в зал.

— Ну что, принес деньги? — спокойно спросил Лазарь. Перед ним уже стояла другая сковородка. С жареным мясом. А на гарнир были апельсины. Они были слегка карамелизированы. Ничего не поделаешь, он любил апельсины во всех видах. Ананасы тоже. Вроде бы их едят те, кто хочет похудеть. А Лазарь был худой. Лева тоже. Оба они были худые и высокие. Оба ходили в одинаковых костюмах. То в коричневых, то в темно-синих. Сзади их нельзя было отличить. Да и спереди они были похожи. Только одни был молодой, а другой старый. Лазарь иногда шутил, говорил, что сделает себе такую же операцию, какую делают все пожилые певицы. Тогда он тоже станет молодым, и девушки будут любить его. Хотя они и так его любили. Все, от мала до велика.

— Они были в машине, — сказал я. — Ее угнали.

— В какой машине? — насмешливо спросил Лева. — В Мерседесе?

— В Ауди.

Они так громко рассмеялись, что из разных мест выбежали два охранника. Больше я объяснять ничего не стал. Бесполезно. У меня было много денег. Миллион долларов. Я их заработал. Все хотел съездить в Швейцарию и положить в банк. Не успел. Здешний банк, где я надеялся спрятать мои деньги, обанкротился. Я стал прятать деньги дома. Но моя жена связалась с одним мачо и однажды отдала все мои накопления ему для постройки Торгового Центра. Парень обанкротился. Хотя обещал ей, что этого никогда не произойдет. Самое смешное из всего этого то, что этот мачо до сих пор еще жив. Я все никак не могу додуматься, за что бы его убить. Думаю, все-таки шлепнуть его как-нибудь просто так. У нас ничего не осталось после этих двух банкротств. Жена купила себе полдома, а я ушел на войну в Чечню.


— Семен, ты прекрасно знаешь, что у тебя нет денег, — сказал Лазарь. — Зачем ты перед нами комедию разыгрываешь?

А Лева спросил:

— Где ты мог взять деньги, Семен? Ведь ты больше ничего не умеешь делать? Только стрелять.

— Или втихаря выполнил какой-то выгодный заказик? — спросил Лазарь. — Смотри, мы ведь это не приветствуем. Ты сам знаешь. Работа без контракта карается смертью. — Он не спеша выпил полбутылки безалкогольной Баварии. — Выполнишь еще один наш заказ — свободен.

— И ничего не буду должен? — спросил я.

— Ничего. Даже получишь на дорогу тридцать штук.

— Такой дорогой заказ? — спросил я. — Кого валить надо? Депутата, что ли, какого? С политикой я не связываюсь. Вы это знаете.

— Эх, Семен, Семен, — тяжело вздохнул Лева, — не в твоем положении выбирать. Но это не депутат. К счастью. — Он опять вздохнул. Лева выложил на стол фотографии. Я поднял одну. Это была фотография Мары. Он был смотрящим по нашему городу.

— Нет, нет, — сказал Лазарь, — его убивать не надо.

— Он уже убит, — сказал Лева.

— Надо убрать его убийц. Они москвичи. Их трое. Один руководитель и двое киллеров. Оба киллера высокого роста, одеты в голубые джинсовые костюмы. Вооружены пистолетами ТЭТЭ и автоматами УЗИ. В машине, возможно, есть гранаты. Главное, — продолжал Лазарь, — надо взять бумаги.

— Что это за бумаги?


— Не важно, — сказал Лазарь. — Впрочем, изволь: это акции пулеметного завода.

— Много?

— Много, — ответил Лева. — У них должен быть довольно большой серебристый чемоданчик. Из-за этих акций убрали Мару. Где он, никто не знает. Скорее всего, убит.

— А где они сейчас?

— Завтра будут здесь. Уберешь всех прямо в ресторане. У главного в поясе тридцать штук. Это твой гонорар.

Я выпил слишком много вкусного импортного пива. И плохо рассмотрел фотографии. Хотя они были не лучшего качества, но при желании я мог бы узнать двоих. Но получилось так, что узнал я этих ребят только на следующий день.

Утром милиционеры притащили мою Ауди к отелю. Кто-то покатался на ней и бросил у берега реки. Денег, конечно, не было. Пропали наши сто тысяч долларов. Там еще были деньги за джип. Только и смогли мы, что купить эту Ауди.

В пять вечера я уже сидел за белой скатертью большого зала. Вошли трое и сели за стол недалеко от меня. Это был именно тот стол, который был предназначен для москвичей Лазарем. Но неожиданно они встали и пересели к самому выходу. Что-то им не понравилось. Очень опасные ребята. Двоих теперь я узнал. Это были Изюм и Вася. Помнишь, они обогнали нас на Вэхе? У поста ГАИ они тогда положи из автоматов балашихинскую погоню. Значит, они тогда ехали убирать Мару. Третий, видимо, приехал позже. Третьим был солидный мужчина. Было ясно, что под каждой рукой у него по пистолету. Серебристого чемодана у них не было. Вот это фокус. Что теперь делать? Не могли же они оставить его в машине?


Ситуация была глупой. Они знали, что будет ждать киллер. Не знали только где. А в зале, кроме нас больше никого не было. И тут этот Изюм с бычьей шеей узнал меня. Вот падла. Я думал, сразу начнется стрельба, но они пригласили меня за свой стол. Сначала выпили водки с зернистой икрой. Потом… потом Третий приставил мне пистолет ко лбу и сказал, что сейчас нажмет, если я не скажу, кто меня нанял. Что мне говорить? Бить их бесполезно. Особенно Изюма. С ног все равно не собьёшь.

— Я сяду за свой стол, — сказал я.

— Не торопись, — сказал Изюм, — сейчас шашлыки принесут.

Я вспомнил, как он проткнул шпагой от шашлыка балашихинского бандита.

— Ты че, не понял? Сиди! — мрачно двинул челюстями Вася.

Третий все это время держал пистолет у моего лба. Похоже, ему было совершенно до лампочки, о чем мы говорим. Он сам решал, что лучше сделать. Сначала убить меня, а потом пообедать, или наоборот.

— Ладно, — сказал он, — сначала поедим. — И он убрал большой черный пистолет в кобуру под мышкой.

Я обернулся. Несли дымящиеся шампуры с мясом. Как только официанты начали их укладывать на тарелки, я отодвинул свой стул назад. Они еще ничего не поняли. Я вынул ТЭТЭ, выбросил вперед руку, и три раза нажала на курок. Третий вылетел в дверь. Одна пуля попала ему в лоб, две в грудь с двух сторон. Они разорвали его легкие уже когда мужик падал вместе со стулом. Вася и Изюм перевернули стол и ломонулись в дверь. Уходя, они выпустили по обойме внутрь ресторана. Но в меня не попала ни одна пуля. Бандиты стреляли не целясь. Они думали, что их здесь ждала засада. Не я один.

Я подошел к убитому бандиту. Акции были зашиты в толстый пояс. Он обматывал тело главного боевика три раза. Не зря я назвал его Третьим. Тридцати штук, которые мне обещали Суздальский и Лазарь у Третьего не было.

Я спокойно покинул большой зал. В другом корпусе был Золотой Зал. Там было полно народу. Я прошел в ВИП кабинет, где сидели Лазарь и Лева.


— Ты не до конца выполнил задание, — сказал Суздальский.

— Я принес вам акции, — сказал я. — Чего еще надо?

— Надо ликвидировать тех двоих. Мы же договаривались, ты должен убрать всех троих.

— У тебя хорошая тачка. До Москвы ты их догонишь, — сказал Лазарь. — Дуй, сынок.

Что-то мне не нравилось. Разве Ауди 1300 догонит двухлитровую Бэху?

Но попробовать придется. Нарвусь ведь на засаду. Я перевел рычаг автоматической коробки передач в положение Драйв и… И тут услышал выстрелы. Было ясно, что раздавались они из Золотого Зала. Когда я заходил к Лазарю, там Сюткин пел Кэмбамилаоф.

Ранили одного из гитаристов. И убили Леву Суздальского. А просто так таких авторитетов не убивают. Видимо, москвичи не зря после убийства Мары заехали сюда. Они должны были завалить Лазаря. Кто его мог заказать, не знаю. Но очевидно, что это были те же люди, которые решили убрать Мару. Но по ошибке убили Леву Суздальского. Вася-водитель стрелял в спину, а со спины Лазарь и Лева абсолютного похожи. Лазарь в это время зашел в маленькую каморку при ВИП кабинете. Он делал себе инъекцию инсулина. При всех было неудобно. В этом кабинете были еще четыре дамы.

Вот так они любили отдыхать. Каждому по женщине это не интересно. Непонятно, как Вася мог пройти в ВИП кабинет? Ведь там охранников человек шесть. Какой-то финт придумали. Да ясно, что все было заранее предусмотрено. Но Изюма все-таки убили. При мне прямо на стоянке. А мы-то думали, что они уже уехали. Я хотел догонять их Вэху, а они все еще были здесь. Валили Лазаря. Да все-таки ошиблись.

Вася сел за руль и стал медленно выезжать со стоянки. Он хотел подхватить Изюма, когда тот выбежит из ресторана.

Слышны были частые выстрелы. Изюм уходил через подземный гараж. Он уже был ранен в ногу. Прихрамывая, Изюм двинулся к Бэхе. Вася сам открыл ему дверь. Боевик схватился за нее, но сразу не смог прыгнуть на сиденье из-за больной ноги.


Тут двое появились в проеме подземного гаража. Они выстрелили несколько раз. Но не по Изюму, а в бетон около машины. Ясно, что Изюма хотели взять живьем. Его отсекли, потом начали стрелять по Бэхе. Но Вася ушел. Только несколько пуль выбили искры из заднего бампера.

Изюм бросил пустой пистолет и приготовился к драке. Одного он действительно успел бросить через себя. Парень упал и больше не поднялся. Изюм сломал ему позвоночник. Второй охранник испугался и забыл, что этого бугая надо брать живым. Он разрядил в Изюма всю обойму.

Я преследовал Васю до самой Балашихи. Там он ушел. Как? Я сам так и не понял. Вася остановился у двухэтажного пивного бара. Он спокойно двинулся к двери, как будто не заметил меня. Но вдруг остановился и дал длинную очередь из УЗИ. Я только заехал на стоянку. Не успел даже выйти из машины. Пули наискось прошили капот. Одна попала мне в плечо.

Я решил добить этого гада. Тем более, что пояс с акциями был у него. Вася беспечно перекинул его через плечо и вошел в бар. Я тоже хотел войти, но меня не пустили.

— В чем дело? — спросил я.

— Да ни в чем, — ответила женщина в окошечке. Просто заплатите. Вход три рубля.

— Какие еще три рубля? Я не понимаю, о чем вы говорите? — Смешно, но денег у меня не было не копейки. Скорее всего, у меня помутилось в голове. Я пошатнулся. Правой рукой я держался за левое плечо. Кровь сочилась сквозь пальцы.

— Пожалуйста, идите отсюда. Я сейчас милицию вызову. Идите, идите, у вас кровь. — Глаза ее расширились, как будто она никогда не видела крови. В этой Балашихе пачками валят боевиков, а она испугалась крови.


Появились два милиционера. Один в форме, другой, маленького роста, в штатском. Хорошо, что они сразу подошли ко мне, а не обратились к кассирше. В темноте они не заметили крови у меня на рукаве. Но почему-то я им не понравился.

— Послушай, парень, иди отсюда, — сказал милиционер в форме. А другой добавил, что если я не уйду, то он отправит меня далеко и надолго.

Я взбесился. Мне машину изрешетили пулями, а они еще на меня же и наезжают.

— Почему я должен уходить? У меня… да я сам… Я из ФСБ.

— Откуда? — прищурился маленький в штатском.

— Я из ФСБ, работаю под прикрытием.

Они немного посмеялись, потом маленький сказал, чтобы я убирался, пока он не разобрался со мной по-настоящему.

— Ты сначала название хорошенько выучи, потом представляйся работником спецслужб, — сказал сержант.

Но в их тоне не было уже прежней наглости и уверенности.

— Парень, у нас скоро олимпиада, — сказал штатский. — Таких, как ты мы зачищаем.

— К счастью право на проведение Олимпиады выиграл Лондон, — сказал я. — Здесь бы вы, действительно, всех зачистили. Вам только дай Олимпиаду. Всю Москву и Подмосковье превратите…

— Какой еще Лондон? — возмутился сержант, — Олимпиада через два месяца начнется в Москве.

— Похоже, он с Луны свалился, — сказал штатский. — Иди, парень отсюда по-хорошему, — добавил он. — Даю тебе две минуты.

Я обошел бар кругом, сел в Ауди и поехал обратно. Хорошая машина. Несмотря на семь ранений у нее и одно у меня, несмотря на отсутствие у меня денег на бензин — Ауди довезла меня до места. Очень экономная тачка.

Иван. Чудеса

— Ну заварили мы кашу, — подумал я.

Его будет искать киллерский синдикат, меня знает Усольский. А Усольский ждет сто тысяч долларов. Их теперь нет. Во попали.

На следующий день Семена пришлось отвезти в больницу. Приехала Люда и сказала, что больше тянуть нельзя. Как она и думала, дома сделать ничего нельзя.

Хорошо, что ребята из милиции приехали, когда Семена уже не было в доме. Два часа назад я отвез его в больницу на такси. Ведь Семен был в курсе операции ЭКСТРАСЕНС. Его нанимали на эту должность раньше меня. Ну уж если он оставил меня за себя, то теперь он был лишним свидетелем. Его могли убрать. Или посадить. Точно бы посадили.

— Мы же договорились, что вы будете приезжать сюда раз в месяц, — сказал я Козыреву. — Так вы мне всех клиентов распугаете. Зачем вы приехали? Вы только что были!

— Может ему врезать? — Смеляков повернулся к своему шефу.

Козырев был не прочь и сам врезать мне. Но он помнил указание из Москвы продолжать эту работу.

— Не будем ссориться, ребята, — сказал начальник милиции. — Сегодня у тебя выходной. Мы зашли посидеть, выпить. И… — он вынул бутылку дорогого коньяка и банку черной икры, — у них с собой было.

Они сели в беседке. Мне пришлось присоединиться.

— В городе творятся какие-то странные вещи, — сказал Козырев. Он порезал сырокопченую колбасу тонкими колесиками и разложил их на мягкий белый хлеб. Бак не выдержал и два раза гавкнул.

— Чего это он? — спросил Смеляков.

— Бутерброд ему не сделали, — сказал я.


— Ты думаешь, он считал бутерброды? — спросил Козырев.

— Конечно.

Козырев начал делать еще один бутерброд. Бак сразу обрадовался. Он подполз ближе и завилял хвостом.

— Меня вчера не пустили в Датский, — сказал Смеляков. — Говорят, у них какие-то другие деньги. Элитный кабак, что ли, сделали из-за этих ребер? Я так и не понял. И название другое. Принц Гамлет. Зачем?

— Ты когда был? — спросил Козырев.

— В среду хотел зайти.

— Не может быть. Ты в каком был? У сбербанка?

— Да.

— Я там был в пятницу. Все как обычно. Никакой валюты. И название старое — Датский.

— Странно.

— Да я и говорю, что какие-то чудеса творятся, — сказал Козырев. — Приходит в паспортный отдел дама и говорит, что ей надо прописать мужа. Какие проблемы? Пожалуйста. Только оказывается, это муж умер пять лет назад.

— Да вы что?! — я очень разволновался.

— Это еще что, — продолжал начальник милиции. — Пришла в загс расписываться парочка. — Он помолчал, выпил коньяк, съел бутерброд и сказал: — На вид им было по двадцать лет.

— Ну что? — не выдержал я.

— А по паспортам, — он сделал паузу, — по полтиннику! — Подполковник хлопнул ладонью по столу. Пустой коньячный бокал упал на бок. — В нашем городе появился волшебник!

Смеляков выпил полный бокал коньяка и сказал:

— Надо отправить его на костер.

— Что ты мелешь, болван! — воскликнул Козырев, — его еще найти надо.

— Думаю, это просто какое-то недоразумение, — сказал я.

Подполковник вздохнул.

— У меня десять заявлений о пропаже женщин. Только об этом пока никому. — Он вынул список.

— Фотографий нет? — зачем-то спросил я.

Козырев обернулся и внимательно посмотрел на меня.

— Нет, — мрачно ответил он, — с собой нет.

А на следующий день я убедился в правдивости рассказов Смелякова и его начальника.


Я подъехала к Смотровой площадке и отпустила такси. Он подошел и сначала не узнал меня.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он.

— Я приехала к тебе, — ответила я.

— Откуда? Р-разве ты не дома? Прости, я что-то не то говорю.

— Погуляем? — спросила я.

Он посмотрел на часы и ответил:

— Конечно.

Владимир был явно чем-то испуган. Может быть, не сильно, но чувствовал он себя как-то неуютно.

— Хочешь выпить пива?

— Пива? Слишком душно.

— Так как раз надо выпить пива.

— Оно, наверное, теплое?

— Не будь так уверен. Я привезла его в специальной сумке с аккумуляторами холода.

— Буду.

Мы выпили по целой бутылке. Было так хорошо. Но после этого он сказал, что надо бы чего-нибудь съесть.

— Я не могу пить пиво просто так.

— У меня есть бутерброды со столичной колбасой. Есть также соль и голландский сыр. Его можно посолить, добавить хлеба…

— Хлеб Бородинский?

— Нет, Бородинского не было.

— Странно. Его полно в каждом магазине.

— Там, где я брала, такой хлеб бывает редко. Но и этот хороший.


Мы сидели на траве, недалеко от трамплина и смотрели на Москву-реку. Думаю, он так и не решится меня обнять. Надо что-то делать. Не зря же я приехала сюда.

— Может быть, ты поцелуешь меня? — спросила я.

— Подожди немножко. Дай мне, пожалуйста, бутерброд с колбасой. Она еще не испортилась?

Мы опять выпили.

— Если не очень хочется, — сказала я, — надо попробовать потихоньку.

— Как это? — спросил он.

— Ну как будто ничего тебя не напрягает. Не думай о конечном результате. Тебе что-то не нравится?

— Мне кажется, у тебя слишком…

— Слишком что? Ну говори, говори. Что у меня зад слишком высоко поднят? Еще что?

— У тебя очень полные губы, — сказал он и нагнулся ко мне. Я почувствовала, как меня охватывает дрожь. Ведь я так давно ждала этого.

Мне показалось, что я прыгнула с трамплина. Земля была далеко, далеко внизу. Я поняла, что я орлица. Крылья широко раскинуты. Москва-река протянулась блестящей узкой ленточкой. И огни, кругом огни. Теперь я поняла, что я не орлица, я ведьма из романа Булгакова Мастер и Маргарита.

— Ты мой Мастер, — сказала я и еще шире раскинула крылья.

Казалось, мои ноги вот-вот достанут до звезд. Земля качнулась и поплыла. Это был круглый космический корабль. Это Ковчег нашего счастья.

Потом мы допили все пиво, съели все бутерброды, весь сыр и весь хлеб. Даже от соли ничего не осталось.

Таков был рассказ Ларисы Игоревны. Она первая пришла с утра. Хотя в графике у меня была записана совсем другая женщина. Но они как-то смогли договориться между собой.


— Спасибо вам, профессор.

— Рад, что вы встретились с тем, о ком давно мечтали. Какая помощь вам теперь нужна? Он не хочет жениться? Или после падения с московского трамплина у вас не получился ребенок?

— Он получился. Именно получился.

— Так в чем же дело? — спросил я и отодвинул малиновые шторы. — Он не хочет больше встречаться?

— Да, — ответила Лариса Ивановна. — Прошу вас, дайте мне еще время. И я привяжу его к себе навсегда. Вы можете этого сделать?

— Может быть, я неправильно вас понял…

— Получилось так, как будто у меня кончилось время на компьютерной карточке. Раз — и невозможно отобразить страницу. Сколько я должна заплатить, чтобы купить еще хотя бы месяц?

— Сейчас посмотрим, что у нас получится, — сказал я, глядя в зеркало. В общем-то, я ничего не понял из ее рассуждений.

Мы слишком задержались. Вот-вот должна была прийти следующая клиентка.

— Давайте встретимся вечером, — сказал я.

— Сегодня?

— Да, сегодня вечером. В семь.

Она ушла и почти сразу появилась Виктория Львовна. Я хотел ей сказать, что сейчас не время для корректировки плана приема. Но она ответила, что сейчас именно ее очередь. Я даже не успел спросить ее, что случилось. Виктория Львовна сама спросила:

— Где мой муж? — доктор.

— Я… я… — Я даже начал немного заикаться. — Я не знаю.

— Но он умер. Вы понимаете, он опять умер. Прошу вас, оживите его.


— Кто? Я? Я не умею оживлять покойников. Это было бы слишком круто.

— Но прошлый раз я попросила, и вы оживили его. Я прожила с моим бывшим умершим мужем две недели. Это было!… О, Мацусима, о! — она прочитала стихотворение великого японского поэта. Он говорил, что каждое его стихотворение было последним.

На просьбу Виктории Львовны дать им встретиться последний раз, я ответил, что:

— Каждая моя встреча последняя.

— Что вы имеете в виду? — удивилась Виктория Львовна.

— Дело в том, что больше вы встретиться с ним не можете. Давайте, я познакомлю вас с кем-нибудь другим.

— С другим? А с кем другим? Я хочу опять встретиться с моим дорогим Аркадием.

— Простите, Виктория Львовна, я что-то не пойму вас. То вы говорите, что он умер, то опять встретиться хотите. Как вас понимать?

— Но я же говорю вам: мой муж умер пять лет назад. Но благодаря вашим способностям мы смогли опять встретиться. Ну как вы не понимаете? Вы приворожили его ко мне!

— Но вы говорите, что ваш муж умер пять лет назад?

— Да.

— Вы что, шутите? Ваш муж умер, а вы с ним жили две недели? Я правильно вас понял?

— Да, все так и было, — как на допросе ответила Виктория Львовна. Похоже, до нее только сейчас стало доходить, что она две недели жила с давно умершим человеком. Как будто раньше она считала это вполне обычным делом.

— И вы хотите с ним встретиться опять?

— Да, очень хочу.

— Но вы отчетливо осознаете, что хотите встретиться со своим умершим мужем?


— Конечно, сознаю.

— Но ведь это ужасно! Это невероятно!

— Может быть, и невероятно, — ответила Виктория Львовна, — но какой-то шанс есть. Ведь я уже с ним встречалась.

— Если вы настаиваете, я повторю то, что делал прошлый раз.

У меня на столе было шесть разных магических предметов. Я переставил их по известному мне закону симметрии. Мы повернули головы и посмотрели в стену, где было зеркало.

— Теперь расскажите мне о вашем Аркадии небольшую историю. Нужно конкретизировать ваш контакт.

Мы познакомились на дне рождения у одной знакомой. Он приехал из Москвы. Хотел купить здесь универмаг. С собой у него был задаток. Уединиться нам было негде. Мы пошли в парк Пушкина. Там есть такая отличная большая беседка. Она похожа на вашу. Я легла на лавку, а он на меня. Вдруг я слышу шорох за стенкой и шепот. Какие-то дураки не могли удержаться, Им надо было обязательно поговорить в это время.

Мы поспешно встали и пошли к выходу. За нами двигалась целая толпа. Один нахал подбежал и ударил Аркадия доской по щеке.

— Не трогайте его! Ведь вам нужна я? — Я так сказала, хотя вполне возможно, им был нужен именно Аркадий. Ведь у него было с собой сто пятьдесят тысяч долларов. Но им нужна была именно я.

— Валет, — сказал какой-то мальчик бандиту, который ударил Аркадия доской по щеке, — кажется, едет ментовская машина.

— Бросьте ее, — сказал Валет, — уходим. — И они побежали в глубь парка.

Я поднялась с земли, поправила юбку, и мы пошли ко мне домой. Мать не спала. Она как обычно, встретила меня словами:


— Хватит — слово на букву б. — И ушла к себе в комнатку.

— Что она сказала? — Аркадий стоял в дверях и стеснялся следовать дальше.

— Иди сюда, дорогой, — сказала я.

Мы легли за стеной. Долго трахались. Перегородка, отделявшая нас от комнатки, где спала мать, была самодельная. Она не выдержала и упала. Пыль, крики про невыносимое блядство. Пришлось провести остаток ночи на вокзале.

— Передай твоей матери, — сказал Аркадий, — чтобы она не расстраивалась. Я скоро женюсь на тебе.

Я думала, он шутит, но сказала:

— Хорошо, передам.

И действительно, через месяц мы поженились. Аркадий купил здесь двухэтажный универмаг. Тогда сделка сорвалась, но он приехал через неделю и купил его. Еще он купил небольшой двухэтажный дом для меня и моей матери. Она всегда мечтала разводить цветы в своем саду. Теперь у нее была такая возможность. Свежие огурцы, помидоры и даже укроп мы покупали на рынке. Все небольшое пространство около дома было засажено розами, георгинами, тюльпанами. Разными цветами в зависимости от месяца теплого времени года. Вы можете подумать, что все комнаты были полны цветов, что они стояли на каждом столе. Нет, все цветы она продавала на рынке или прямо около соседнего магазина.

Однажды Аркадия подставили в Москве, и он лишился почти всего своего бизнеса. Остался только универмаг здесь. Аркадий не мог примириться с таким положением вещей.

Он и еще двое устроили нападение на Жигули, перевозившие большую сумму денег. Там было шесть миллионов долларов. Это был рейс под прикрытием. То есть специально перевозили такую сумму наличными на простых Жигулях, чтобы никто не мог проследить за нелегальным перемещением большой суммы в долларах. Они грабили одну известную богатую пирамиду. Очень трудно было узнать о существовании такого рейса. Но Аркадий смог.


А через два месяца его убили. Был вечер. Я как сейчас вижу его входящим в калитку. Дом был окружен глухим забором. С улицы нельзя было увидеть, что происходит во дворе нашего двухэтажного дома. Но и с первого этажа дома ничего нельзя было увидеть. Высокий, широкоплечий, красивый, в шикарном черном костюме и белой рубашке с галстуком он неожиданно возник передо мной. В руке Аркадий держал чемодан, набитый долларами.

За ним следили. Через глухой забор мы ничего не увидели.

В эту ночь мы не спали. Перепробовали все позы ньюкамасутры. А они напали только через неделю. Аркадий отстреливался из пулемета в течении целого часа. Никто не пришел ему на помощь. Милиции как будто не существовало в городе. Он положил четверых. Потом они бросили гранату. Пулемет отлетел в одну сторону, Аркадий в другую. Моя мать с таким диком криком бросилась на бандита, который вошел, чтобы сделать контрольный выстрел, что он уронил пистолет. Он опомнился и ударил ее кулаком в лицо. Мать умерла сразу. Она ударилась виском об угол журнального столика.

А я в это время ходила к соседке за солью. Да, так долго. У соседки соли не оказалось. Точнее, я даже не стала заходить к ней. Я постояла перед ее домом и пошла дальше. Неудобно было стучать в дверь дома, когда еще только три утра. А Аркадий захотел среди ночи тушеной баранины. Я просмотрела все полки, но соли было совсем мало. Ее могло хватить только на яичницу.

— Аркадий, съешь яичницу из трех яиц, — сказала я. — Утром будет приготовлена баранина. Ты знаешь, сколько времени надо ей заниматься? Два с половиной часа!


18+

Книга предназначена
для читателей старше 18 лет

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.